Детектив от Иоанна

Глава четвертая Полет нормальный

– Стоять! Не шевелиться! Руки на стену!

Это был полицейский с боксерским носом. Он толкнул Аулиса на перегородку и оцарапал ему щеку пистолетной мушкой.

– Эй! Что вы делаете?! – вспылили Аулис. Он уже и без того натерпелся, совершая неплановый подвиг, и боль, которую доставил ему полицейский, посчитал незаслуженной.

– Молчать, бабирусса кастрированная!

Аулис подчинился, хотя не причислял себя к кастрированным бабируссам, и даже не знал, кто это такие, оперся руками о перегородку и тотчас размазал ладонью кровяной мазок. Какая мерзость! Аулис растопырил пальцы, с отвращением глядя на выпачканную руку и машинально, лишь бы скорее очиститься, вытер руку занавеской. И немедленно получил удар по почкам. Аулис взвыл от боли.

– Хочешь избавиться от улик?! Сейчас я сделаю из тебя циркового бабуина!

– От каких еще улик? Я только закрыл дверь!

– Молчать, сволочь!! Ноги шире!

Дурдом какой-то! Пиная ногами катающиеся по полу бутылки, в тамбур забежала Стюардесса, увидела лежащего в луже крови командира, схватилась за лицо и истошно закричала:

– Уби-и-или!! Уби-и-или!!

От этого крика у Аулиса все внутренности сжались и задрожали. Ему стало страшно. Девушка продемонстрировала, как на самом деле надо реагировать на данную ситуацию. Ей, как члену экипажа, было видней.

– Я хотел ему помочь! – оправдывался Аулис, стараясь поскорее объясниться перед полицейским, чтобы избавиться от нелепых подозрений, пока те еще в зародышевом состоянии. – Он умирает!! Вы что, не видите?!

– Я все вижу, кусок кала!! Закрой рыло!

– Да как вы… – опешил от обиды Аулис. – Я гражданин России… Я буду… Я на вас…

– Я же сказал: кусок кала! – повторил полицейский, едва не касаясь толстыми губами тонкого и изящного носа Аулиса.

В тамбуре, словно тень, появился второй полицейский. В отличие от своего коллеги, этот напоминал болезненного интеллигента с садистскими наклонностями. Лицо его было спокойным, вдумчивым, источающим безусловную справедливость и решимость хирурга произвести радикальное иссечение драгоценного органа; очки с тонкими дужками съехали на середину носа, подслеповатые глаза смотрели поверх линз с нравственным осуждением и остреньким хищным аппетитом. В какой-то степени он походил на адвоката, с успехом защищающего на суде сексуального маньяка. Аулис подумал, что этот человек сейчас начнет его пытать, и при этом будет улыбаться и говорить тихо и вежливо.

– Обыщи его! – приказал Боксер.

Интеллигентный полицейский принялся водить своими тонкими ладонями по спине и джинсам Аулиса. Прикосновения его были нежными, но Аулис корчился от щекотки. Стюардесса, негромко повизгивая и царапая лицо, ходила между пилотской кабиной и лежащим на полу командиром.

– Опио!! – взывала она. – Опио!! Где ты? Где ты, господи? Это конец! Это апокалипсис…

– Ты где таких слов нахватала, дура?! – прорычал Боксер и толкнул ногой неподвижно лежащего командира. – Лучше перевяжи его! И проверь сортир.

– Я туда сразу заглянул на всякий случай, – сказал интеллигентный полицейский.

– Черт!! А кто в таком случае управляет самолетом??

– Опио! Его выкинули наружу!! – снова взвыла Стюардесса, заламывая худосочные руки над головой. – Это теракт! Это заговор против моего милого, дорогого Опио!

Боксер тяжело вздохнул и двинул тыльной стороной ладони Аулиса по затылку. Голова молодого человека ударилась о перегородку.

– Эй! – крикнул Аулис. – Полегче! Я здесь не при чем!

– Наручники на него!! – приказал Боксер. – И прекратите кричать! Говорю только я!

Интеллигент, несмотря на свое кажущееся тщедушие, с натренированной изощренностью вывернул Аулису руки и ловко защелкнул на них браслеты. Боксер поднял с пола бутылку минералки, откупорил ее и вылил воду себе на голову.

– Он умер… – прошептала Стюардесса. Она сидела на корточках перед телом командира и смотрела на его перекошенное, залитое кровью лицо, словно на разинутую крокодилью пасть. – От потери крови…

– Ты глупая мартышка! – крикнул Боксер, отталкивая Стюардессу, и прижал толстый палец к сонной артерии командира. – Гм… черт подери! Похоже, что он, в самом деле, отдал концы… – Выпрямился, кинул свирепый взгляд на пилотскую кабину, на пустые сидения. – Не могу понять, кто будет управлять самолетом?

– Опио… Бедный мой Опио… Кругом одни предатели… – всхлипывала Стюардесса, щипая себя за щеки. Ее качало. Несколько раз она заваливалась, как вешалка, на зеркало и оставляла на нем мокрые отпечатки.

– Туда этого гражданина России! – распорядился Боксер, кивая на Аулиса. – Сейчас я через глотку его печень буду выдергивать!

– Лучше доверь эту процедуру мне, – попросил Интеллигент.

Аулис промолчал. Эти типы не были в состоянии нормально воспринимать его слова. Интеллигент повел его по проходу в хвост самолета. Его тонкие и с виду слабые руки находили какие-то хитрые точки на спине Аулиса, отчего каждый толчок вызывал острейшую боль. Аулис извивался, вскрикивал, но Интеллигент снова и снова вонзал свои пальцы в его тело… Аулису казалось, что содержимое его черепной коробки превратилось в кашу. Все мысли смешались. Он не мог понять, что случилось, и ради чего это всё случилось. Второго пилота по имени Опио, мужа Стюардессы, кто-то вышвырнул наружу. А командир, похожий на Пеле, отдал концы от страшной пробоины в голове. Сейчас самолет парил сам по себе, как спущенная с горы старая автомобильная покрышка. Куда он летел? Как долго он сможет лететь без управления?

Интеллигент толкнул Аулиса на кресло рядом с горой пластиковых тарелок. По проходу промчалась Стюардесса, заглянула в уборную и снова завыла:

– Опии-о-о-о…

С заднего кресла в затылок Аулису задышал блондин, прикованный наручником к подлокотнику.

– Слышь, парень, – прошептал он. – А тебя за что?

– Сам не пойму, – ответил Аулис. Особой охоты разговаривать с плененным соотечественником у него не было.

– Чего они все всполошились? Что там стряслось?

Аулис не успел ответить, как в проходе показался Боксер.

– О-о-о! Куча слоновьего дерьма! – рычал Боксер. Он двигая впереди себя воздух с запахом крови. В руке держал радиостанцию, тряс ее, прикладывал к уху, снова тряс.

– Опио нигде нет!! – истерично крикнула Стюардесса. – Вы это понимаете или нет?! Нигде!! Как я буду без него?!

– Запрессуй клюв! – огрызнулся Боксер. – Я знаю. Это террористический акт. Будем проводить операцию "Перехват".

– Лучше операцию "Быстрые руки", – возразил Интеллигент, поправляя очки. – Она более мобильная. Сейчас я начну допрос главного подозреваемого. Под протокол. С соблюдением всех формальностей…

Аулис, вытаращив глаза, смотрел на Интеллигента. Какой протокол? Какие формальности?

– Вы понимаете, – проговорил он, часто дыша от волнения, – что самолетом никто не управляет? Никто! Протокол подождет, а вот самолет ждать не будет…

– Не надо меня пугать! – махнул на него Интеллигент.

– Я не понял, – снова зашептал Соотечественник в затылок Аулису – мокро и горячо. – Почему никто не управляет самолетом?

– Молчать, антилопы винторогие!! – крикнул Боксер на белых пленников и кинул крышку от бутылки в лицо Аулису. – Всем замереть и заткнуться! – Он повернулся к Стюардессе и направил в ее мокрое, зареванное лицо свой сосисочный палец. – Ты член экипажа?

– Член, член… – кивнула Стюардесса, сморкаясь в занавеску.

– Значит, будешь оказывать содействие следствию. Надо связаться по бортовой радиостанции с Интерполом и объявить второго пилота в розыск.

– Но я не умею пользоваться радиостанцией. У меня нет допуска…

– Тьфу, мумия занзибарская! А к чему у тебя есть допуск? Только к уборной и кофеварке?

– Давайте соблюдать спокойствие, – предложил Интеллигент. – Работаем в установленном порядке. Сейчас во всем разберемся. Я предлагаю для начала допросить главного подозреваемого.

И он пошевелил своими тонкими и длинными пальцами так, словно натягивал на руку тесную хирургическую перчатку.

– Какое спокойствие?! Какое спокойствие?! – на высокой ноте воскликнул Аулис. – Мы с вами не в баре, не в кинотеатре! Вы представляете, где мы находимся? Мы летим черт знает куда со скоростью триста миль в час! Это конец!! Мы сейчас разобьемся!! Мы…

– До сих пор не разбились и, дай бог, еще протянем! Во всяком случае, я успею выбить из тебя признание! – перебил Боксер и, шумно втянув ноздрями воздух, схватил своей ручищей его за горло. – Зачем ты это сделал, вредитель? Ты у меня сейчас посинеешь, как турмалин! Признавайся во всем!

– Давай я им обоим глаза выковыряю, – предложил Интеллигент.

– Господа! – обеспокоено отозвался со своего кресла Соотечественник. – Что касается меня, то вы обязаны считаться с моим особым положением. Меня и так незаслуженно обидели, и я требую соблюдать международную гаагскую конференцию…

– Да кому ты нужен со своей гребанной конференцией, – отмахнулся Боксер и небрежно кинул своему коллеге: – Лучше зацементируй ему рот!

– Опио! Как я буду жить без тебя?! – зарыдала с удвоенной силой Стюардесса. – Почему ты меня оставил?!

– Не голоси на ухо! – попросил Боксер, злобно поглядывая на Аулиса. Он склонился над головой молодого человека так низко, будто принюхивался к ней, как к свежеиспеченному Колобку. – Сейчас мы узнаем, куда он подевал Опио. Не отпирайся, скажи, что ты хотел вызволить своего дружка? Так ведь? Ты убил пилотов, чтобы изменить курс самолета? Скажи "да", и я не буду вытряхивать из тебя поганый ливер!

– Нет! Нет! Нет! – крикнул Аулис. – Я пилотов пальцем не тронул!! Был сквозняк, я вышел в тамбур и там увидел летчика с пробитой головой… Давайте свяжемся с наземными службами! Наш самолет неуправляем!

– Чем ты пробил ему голову?!

– О, боже мой! – завыл Аулис. – Вы способны меня понять или нет?! Это не я пробил ему голову!!

– По-твоему, он сам себе ее пробил?

– Идиоты!! – оглушительно запищала Стюардесса. – Что вы спорите?! Надо разыскивать Опио! Может быть, он еще жив! Я не смею… Я не могу даже предположить, что его… Это ужасно! Ужасно!

– Надо немедленно проверить, поставлено ли управление на автопилот! – с другой стороны кричал Аулис. – Нам хотя бы зафиксировать полет!

– Управляй, не управляй, – вполголоса заметил Интеллигент, – будет жопа, а не рай.

– Да хрен с ним, с самолетом! – отмахнулся Боксер. – Какое кому до него дело! Я хочу, чтобы этот гиеновый экскремент сознался в двойном убийстве!

– Мне не в чем сознаваться! – охрипшим от крика голосом произнес Аулис. Он бы обязательно приложил руки к груди для пущей убедительности, если бы они не были скованы за спиной. – Поверьте же мне! Я бизнесмен. Лечу в Норт-Фруди… Да вы же смотрели мой паспорт!

– Да! – злорадно воскликнул Боксер, подавшись к Аулису и брызгая на него слюной. – Смотрел! И поэтому предлагаю тебе признаться!

– Где логика? Вы смотрели мой паспорт – и что? Логика где?

Боксер едва не откусил ему нос.

– Логики не видишь?! – взбеленился он и ткнул Аулиса пальцем в грудь. – Ты русский! – Боксер перевел перст на Соотечественника. – И он русский! Значит, это заговор!

– Заговор против моего дорогого Опио! – простонала Стюардесса. – Мужчины! Давайте его искать! Может, он лежит связанный где-нибудь под коробками?

И она кинулась к ближайшему креслу, заваленному упаковками с унитазными ершиками. Интеллигент едва успел схватить ее за руку.

– Не дергайся, женщина! – сдержанно посоветовал он ей. – Твой Опио – это сейчас не самое главное…

– А что главное? Что?

– Обличение преступника!

– Прощайте, – прошептал Аулис Соотечественнику. – Из-за этих идиотов мы сейчас врежемся в землю.

– Из-за идиотов или из-за тебя? – уточнил Соотечественник.

– Вы бессердечный! – процедила Стюардесса, сжимая кулачки и наступая на Интеллигента. – Вы… вы совсем не хотите подумать о моем будущем… Опио был для меня всем! Я отдала ему всё, что у меня было – всю душу, всю кровушку до капельки… А вы… вы… жестокий, черствый… Вы мерзавец…

Она хотела еще что-то добавить, но Интеллигент вдруг влепил ей крепкую пощечину. Девушка полетела на кресла, обрушивая по пути пирамиды коробок. На пол посыпались карманные калькуляторы и электронные будильники.

Аулис, считавший обязанностью всякого мужчины защищать женщин, попытался вскочить с кресла, но кулак Боксера тотчас вернул его на место. Интеллигент, не удостоив эту сцену своим вниманием, наклонился, поднял с пола аккуратный, красивый калькулятор с солнечной батареей, подул на него, протер рукавом рубашки и сунул в карман.

– Что ж, пеняйте на себя! – пригрозила Стюардесса, выбравшись из завалов коробок. Она одернула юбку и решительно направилась в пилотскую кабину, но Интеллигент догнал ее и схватил за руку.

– Не надо ничего менять, женщина! – сказал он, до боли сжимая ее руку своими острыми, как у филиппинского хилера, пальцами. – Поверь мне, ты сделаешь только хуже. Пусть все остается так, как есть.

– Вы в своем уме? – прошептала Аулис, облизывая разбитую губу. – Вы хоть соображаете, что происходит? Посмотрите в иллюминатор! Встряхните головой! Очнитесь!

– У тебя есть право хранить молчание, – спокойно произнес Интеллигент. – Даю тебе добрый совет: воспользуйся им!

Его печальные, с душком протухшей справедливости глазки быстро бегали по мешкам, коробкам и разноцветным упаковкам.

– Вот как! – мстительно сказала Стюардесса и попятилась. – Теперь я все понимаю… Вы только о себе думаете… А мой бедный Опио…

– И тебе лучше помолчать, – сказал Интеллигент. – И чего всполошилась? Всё хорошо. Мы держим ситуацию под контролем. Самолет летит. Полет нормальный.