Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность

Глава 3. Ненормальные и сумасшедшие.

"Храбрость - это когда на страх уже не хватает времени". Л.С. Сухоруков.

8-е число Голубого Месяца, 1056 г. Атария, Кенсвуд. Клуб "Приют Сумасшедшего". Эйвери Фелтер.

Я улыбнулась, глядя на вывеску любимого клуба, гордо носившего неоднозначное название "Приют Сумасшедшего". На букве "С" восседал человечек с тростью в щегольском костюмчике и цилиндре. Его гротескная ухмылка, казалось, служила предупреждением для случайного прохожего: мол, держись-ка ты отсюда подальше! И своеобразным приглашением для всех, кто был в теме. Сегодня человечек выглядел особенно дружелюбным, будто бы знал, что случилось со мной этой ночью, и одобрительно подмигивал.

Я представляла, что это место было приютом именно для меня. Во-первых, здесь так или иначе работало трое моих старых друзей, и околачивалось еще несколько дюжин знакомых. Во-вторых, в этом заведении со мной часто случались поистине сумасшедшие вещи. Но так могла бы сказать о себе добрая половина завсегдатаев.

Я всей душой любила "Приют", но никогда бы не стала в нем работать. Мне не хотелось смешивать труд с развлечениями. Разве что я могла бы когда-нибудь петь здесь или сводить пластинки. Клуб пользовался популярностью, и мой талант был бы замечен. Конечно, это не "Ночной Рай Кенсвуда" и даже не "Саламандра", которые притягивали в свои заполненные музыкой и огнями залы несколько тысяч человек каждые выходные, а на крупные мероприятия и того больше. Но свою достойную нишу в ночной жизни столицы "Приют Сумасшедшего" занять сумел.

Сегодня там выступали мои любимые веранские музыканты, исполняющие психоделический рок. Заходя внутрь, я услышала, как солист на ломаном атарианском объявляет последнюю песню. Мне хотелось бы послушать еще, и в другой раз я бы обязательно расстроилась, что попала на самый конец выступления. Но время, проведенное с Нейтаном, было лучше любой известной мне музыки. Мое тело все еще сохраняло приятное тонизирующее расслабление. Я просто стояла у края сцены в окружении извивающихся людей, наслаждалась моментом и разглядывала стены, расписанные флуоресцентными граффити. Группа закончила играть, и я повернулась, чтобы пройти к бару, но столкнулась с диджеем, который должен был выступать после веранцев. Он приветливо кивнул мне и быстрым шагом направился настраивать аппаратуру. Я с легкой завистью осталась смотреть ему в след. Парня звали Грег, и он, безусловно, был настоящим мастером в своем деле. До недавних пор они с моей лучшей подругой Мэгги проводили много времени вместе, и она постоянно брала меня к нему домой. Там я могла потренироваться в свое удовольствие, пока парочка разучивала позы из юстиорской книги "Обуздание страстей". Грег часто рассказывал мне о своем творчестве, работе, местах, где он играл, и публике, которая там собиралась. Моя приятельница же не слишком интересовалась его увлечением. Ей нравился статус и популярность ухажера, а остальное она считала пустым и скучным. Может быть, именно это и являлось главной причиной их разрыва.

В баре Мэгги, как обычно, командовала парадом. Она одновременно готовила несколько коктейлей, флиртовала с посетителями, спорила с менеджером и подгоняла официантов. Несмотря на ее тяжелый характер, чрезмерную любвеобильность и постоянное соперничество между нами, я была благодарна судьбе за то, что она свела нас вместе.

В данный момент в клубе находилось много народу, но Мэгги заметила меня еще до того, как я подошла к стойке. Она махом доделала напитки, сняла рабочий фартук и вышла ко мне. Вид у нее был весьма раздраженный.

- Эйвери, ты обещала прийти четыре часа назад. В ваше захолустье наконец начали заглядывать посетители? - она принюхалась. - Теперь все ясно. Где ты успела так набраться? Опять сидела со своим несчастным боссом?!

- Мэгги, пожалуйста, не здесь, - взмолилась я, оглядываясь по сторонам. - И менее эмоционально, если можно. Я не хочу, чтобы моя личная жизнь стала достоянием общественности.

- Тогда пойдем в зону. Мне пришлось работать, пока тебя не было! Все остальные сегодня тоже решили задержаться, так что начнем без них. Пабло, - она обратилась к менеджеру. - Дальше вы справитесь без меня?

Он, как мне показалось, с облегчением удостоверил мою подругу, что они справятся. После этого Мэгги принялась раздавать поручения оставшимся работникам бара. Закончив, она сердито оглядела своих уставших коллег и медленно произнесла:

- Все поняли? Если к завтрашнем дню что-то не будет сделано - пеняйте на себя! Я все сказала. И принесите нам два пива в синюю зону. Совсем от рук отбились, - последняя фраза предназначалась мне, хоть и была услышана всеми присутствующими. - По каким критериям этих криворуких упырей сюда набирают?

- По-моему, они хорошие ребята. И со своими обязанностями справляются достойно, - ответила я, когда мы отошли от стойки.

- Это тебе так кажется! Эви, у нас приличный бар. И стандарты здесь здорово отличаются от тех, что приняты в вашем, так сказать, заведении. Спроси своего дружка, кстати, может, он переманит к себе этих идиотов. Если найдет, чем платить им, конечно! - насмешливо произнесла моя приятельница.

- Перестань, - закатила я глаза. - Мой труд достойно вознаграждается.

- Только пашешь ты как лошадь. И было бы где! Почему бы тебе не пойти в другое место? Твой начальник - неудачник! Ему почти тридцать, а у него нет ни семьи, ни карьеры. Бизнес и тот разваливается!

- И как тебе только удается делать такие вот нелепые выводы? - нахмурилась я. - А главное, с чего?

- Черпаю информацию из твоих рассказов. Я во всем вижу самую суть! - назидательно ответила Мэгги.

- Знаешь, милая, есть такое мнение, что человека раздражает в окружающих то, чего много в нем самом, - протянула я. - Подумай об этом, когда в следующий раз будешь сетовать на криворуких идиотов и называть людей неудачниками.

- Это было написано в одной из твоих умных книг? - разозлилась моя подруга. - Если ты такая продвинутая, то почему же не живешь так, как мечтаешь? Или в них учат только тому, как критиковать других?

Мы зашли в VIP-зону, удобно разместились на диванчиках и продолжили нашу высоконравственную беседу.

- А вот именно! Все. С этого дня я буду жить так, как захочу.

- Уговорила, - устало произнесла Мэгги. - Сейчас нам еще заказ принесут, и мы выпьем за это!

- Кстати, у меня есть для тебя радостная новость, - я постаралась, чтобы мой голос звучал вызывающе нарочито. - Тебе больше не придется переживать из-за того, что я работаю в малопрестижном месте.

- Ты ушла оттуда? Поздравляю, дорогая! - облегченно вздохнула она.

- Скорее, меня ушли...

- Что?! - резко напряглась Мэгги. - Этот подонок посмел выгнать единственного нормального сотрудника? Да там же на тебе одной все и держалось!

- Успокойся, - примирительно улыбнулась я. - Никто меня не выгонял. Мой босс решил продать ресторан и обещал помочь мне с поиском работы.

- Хорошо. Только не сильно надейся на него! Он даже себе помочь не в состоянии, - хмыкнула моя язвительная собеседница.

Я уже хотела ответить ей что-нибудь невежливое, но тут к нам заглянули друзья - Остин, Кайлен и Лана. Они принесли с собой кучу выпивки из бара, захватив заодно и наш заказ. Еще несколько минут мы здоровались, рассаживались и разливали напитки.

- Кей, как твоя группа? - спросила Лана, миниатюрная блондинка с вечно отсутствующим взглядом.

- Еще рано говорить, была только пара репетиций, - Кайлен отхлебнул пиво из высокого стакана. - Но они мне нравятся, шустро соображают. Как только сыграемся, хочу попросить Эйвери, чтобы она пела у нас. Ты же согласишься, да? Эви?

Я до сих пор пребывала в состоянии приятной полусонной неосознанности, поэтому никак не отреагировала на обращенный ко мне вопрос. Кей повторил его чуть громче и снова не получил ответа. На третий раз он крикнул во весь голос:

- Эйвери, проснись!

- Что? - встрепенулась я.

- Ты хочешь петь в нашей группе? - тяжело вздохнул мой приятель.

- Не знаю, - я неуверенно пожала плечами. - Думаю, да.

Кайлен, сидящий напротив, с любопытством уставился на меня и хитро улыбнулся. Из всей компании он был для меня самым близким человеком. Мы с детства поддерживали друг друга в тяжелые периоды и делили радости. Когда долго знаешь кого-то и проводишь с ним много времени, как это было у нас, начинаешь замечать малейшие изменения в его поведении. Правда, сейчас мы стали меньше общаться - у Кея хватало проблем с его обязанностями драгдиллера и еженедельно меняющимися подружками. Но нашу связь мы не утратили, поэтому, если бы он догадался обо всем сам, я бы нисколько не удивилась.

- Рыжик, твои глаза так ярко блестят! Расскажешь нам, почему витаешь в облаках?

- Эви наконец-то уволилась со своей неблагодарной работы. Теперь ее ничего не будет выматывать, вот она и расслабилась, - усмехнулась Мэгги, закуривая.

- Может быть, - задумчиво произнес Кайлен. - Но, думаю, дело не только в этом. Взгляд влюбленной девушки, которую качественно удовлетворили, я узнаю из тысячи.

Остин, смеясь, кинул в Кея смятую салфетку.

- Мне кажется, что у всех актрис в тех фильмах, которые ты смотришь, такой взгляд.

На мгновение в зоне воцарилась тишина, потом он медленно произнес:

- Подождите...значит, наша безразличная к мужикам тихоня, не такая уж и безразличная? И кто же тот счастливчик, который сумел покорить разборчивое девичье сердце?

- Да ладно! - Мэгги от удивления уронила незажженную сигарету на стол. - Если это тот, о ком я думаю, то мне, видимо, придется начать уважать его хоть немного.

- Ну давай, Эви. Мы хотим знать все подробности! - потер ладонями Остин.

Я обвела друзей осуждающим взглядом. Когда мы собирались где-нибудь, это место становилось сосредоточением пьянства, разврата и беспредела. И хотя за этот год каждый оброс обязанностями и новыми знакомыми, мы все равно традиционно встречались нашей небольшой компанией два раза в месяц. Из всех нас только я и Харди вели относительно спокойный образ жизни. У меня не всегда хватало энергии и желания на типичные для нашей компании развлечения, а Харди, как и сегодня, большую часть времени проводил за работой в автомастерской. В прошлом году мы вшестером переехали в Кенсвуд из небольшого городка Валдаара в поисках своего места в жизни. Теперь Лана занималась разработкой и адаптацией порно-игр, а Остин служил вышибалой в "Приюте" и покрывал нелегальные делишки Кея, который здесь неплохо развернулся со своими продажами. Кайлен был единственным из нас, кто уже мог позволить себе отдельное жилье с видом на Площадь Революции и выпивку дороже ста ризо. И именно к нему мы шли, когда у нас случались проблемы с деньгами.

Ребята постоянно соревновались в качестве и количестве любовных приключений, а я последние полгода лишь слушала об их похождениях, потому что сама ничем подобным поделиться не могла. Про пассивную симпатию к Нейтану они вряд ли бы стали слушать с большим интересом. Конечно, мои приятели знали о том, что я работаю в ресторане, которым руководит некий мужчина, но на этом их осведомленность и заканчивалась. Я даже просила их не заходить ко мне, ссылаясь на выдуманный запрет - не хотела, чтобы они даже подозревали о моей тайной страсти. Но делать вид, что ничего не произошло, было бы глупо. Особенно в окружении сгорающих от любопытства друзей. Поэтому я набралась смелости и выдохнула:

- Я сплю со своим бывшим начальником.

Что тут началось! Каждый считал своим долгом узнать подробности моего нового романа. На меня со всех сторон ссыпалось множество банальных вопросов, отвечать на которые приходилось без особого желания.

- Давно это у вас?

- И как он? Хорош?

- Это хоть отразится на твоей заработной плате?

- У вас это серьезно?

- А ты уверена, что он не женат? Может быть, его просто на молоденьких потянуло.

- Друзья, прекращайте. Сегодня у нас это в первый раз случилось. А если вкратце и оптом отвечать на ваши вопросы, выйдет что-то типа: все было просто великолепно! Нейтан невероятно чуткий и внимательный любовник. Он мне давно и невероятно сильно нравится. Работать я с ним больше не буду. Не из-за того, что наши отношения вышли за рамки служебных, а потому что он собирается продать ресторан. И я не знаю, что будет дальше. Я счастлива в настоящий момент.

- Это самое главное, подруга, - глаза Мэгги хищно загорелись еще на слове "великолепно". - И, думаю, пришла пора познакомить нас с твоим возлюбленным.

- Если наши отношения продлятся несколько дольше одной ночи, я подумаю над этим, обещаю. И, Лана, хватит там строчить идеи для очередной непотребщины. Начальник и подчиненная - затертая до дыр тема.

Она оторвалась от коммуникатора.

- Банальность истории не может помешать мне превратить ее в шедевр. И сейчас, к твоему сведению, я отвечаю Харди. Он написал, что сегодня снова задержится до утра в мастерской. Передает всем привет.

- Иблис, - выругался Остин. - Этот урод постоянно нас динамит. У него там, поди, телка завелась или наливают бесплатно.

Лана усмехнулась.

- Тебя послушаешь, так все только и думают о том, что бы выпить или куда бы потыкать своей морковкой.

Ос одной рукой приобнял ее, а другой взял пиво.

- Хорошо, что по крайней мере мне сегодня можно об этом не беспокоиться.

Все засмеялись, а Лана посмотрела на Остина высокомерно и с сочувствием одновременно. Вскоре разговоры традиционно начали крутиться вокруг очередных романтических приключений, вечеринок, проблем на работе и прочих обыденных вещей. Я допивала третий стакан, когда Кайлен тихонько позвал меня и жестом предложил выйти.

В клубе гремела музыка, перемешиваясь с одобрительными возгласами, звоном посуды и женским смехом. Толпа людей, живущих своей жизнь, казалась мне лишь декорацией моей собственной. Все смешалось в одно разноцветное, оглушающее пятно, и только спина идущего впереди Кея оставалась для меня маячком, удерживающим сознание на грани реальности. Мы пересекли битком набитый танцпол и вышли на улицу. Небо окрасилось в светло-голубой цвет в ожидании рассвета, воздух был холодным и чистым. Я зябко поежилась и поплотнее закуталась в свитер. Наваждение почти прошло, в моей голове прояснилось.

- О чем ты хотел поговорить? - повернулась я к приятелю.

- Я переживаю за тебя, Эви.

Кайлен взъерошил аккуратно уложенные темные волосы - признак того, что он недоволен и обеспокоен.

- Абсолютно не за что переживать! Я жива и здорова, мне ничего не грозит.

- Все дело в твоем новом друге, - замялся Кей. - Он не нравится мне уже заочно! Мне кажется, что здесь что-то не так. Я боюсь, как бы он тебя не обидел.

- Все в порядке! Я полностью ему доверяю. Давай не будем искать червей в яблоках.

- Рыжик, ты для меня как младшая сестра, - заботливо произнес Кайлен. - И я покалечу любого, кто предаст твое доверие. Я обещал твоим родителям, что буду присматривать за тобой.

- Спасибо за поддержку, но я уже не та маленькая девочка, какой была в момент нашего знакомства. Позволь мне самой прожить свою жизнь!

- Этого тебе, конечно, никто не может запретить, но, пожалуйста, будь осторожней. И если что, сразу обращайся ко мне.

- Хорошо, я буду осторожна!

Я встала на цыпочки и поцеловала Кея в щеку, потом взяла его за руку и повела обратно в клуб.

Около бара мы заметили Грега, болтающего с пышногрудой тусовщицей в ярко-розовом платье. Тут мне пришла в голову мысль, что раз уж я обещала Мэгги жить по полной, то свое обещание нужно сдержать. Я сказала Кею, что присоединюсь к ним позже и подошла к диджею, приветливо поздоровавшись. К моему удивлению, он не стал негодовать, что я отвлекла его от покорения соблазнительных вершин, а радостно воскликнул:

- Эви, я искал тебя! Где ты была?

- Мы с друзьями периодически бронируем здесь синюю зону на выходные.

- Точно, Мэгги говорила мне, - задумчиво произнес он. - Закрытые встречи старых друзей.

- Просто общаемся и выпиваем. Ничего особенного, - пожала я плечами. - Так зачем ты меня искал?

- Через месяц в Рейзберге начинается клубный сезон, и меня позвали поработать у них. Арт-директор "Приюта" спросил меня, кого бы я мог посоветовать на освободившееся место. Вообще, им нужен человек на два вечера в неделю и на разогрев по выходным. Думаю, у меня получится выбить для тебя эту должность. Но нам нужно будет встретиться и позаниматься, чтобы я был полностью в тебе уверен.

- Иблис, Грег, ты шутишь? Я даже не мечтала, что услышу когда-нибудь нечто подобное! - ошеломленно воскликнула я, не веря в неожиданную удачу.

- Пластинки тебя любят, можешь быть уверена! Я давно не встречал таких искренне увлеченных людей, как ты. Мне самому хочется, чтобы Эйвери Фелтер начала здесь свою карьеру. Так что дерзай! Мой номер у тебя есть, позвони мне после выходных, и мы приступим.

- Спасибо, спасибо, спасибо! - восторженно зачастила я. - У меня слов нет, как я тебе благодарна.

- Всегда пожалуйста, - он улыбнулся и вновь увлекся разговором со своей знакомой.

Я зашла в зону и остановилась у входа, облокотившись на стену. Ребята переговаривались между собой, смеялись и дурачились. Пока я решила ничего не говорить им о предложении Грега. На моем лице застыло выражение безмятежной радости. Великие Девы, я буду играть в "Приюте", петь в группе Кея, меня окружают самые замечательные люди на свете, и, конечно, теперь у меня есть Нейтан. Сегодня определенно был один из лучших дней в моей жизни.

****

8-е число Голубого Месяца, 1056 г. Таттаренар, Кариадон. Военный лагерь. Хитер МакЛейн.

Услышав выстрелы, мы с Двадцать Третьим переглянулись. Похоже, ситуация начала разворачиваться по нежелательному сценарию. Не нужно было Сирин отправлять новичка на серьезное задание. Несколько десоциализированный Тимоти, конечно, быстро освоился в новой для себя реальности, но опыт ничто не заменит. Надо было решать без долгих раздумий: оставлять Скромность здесь и убираться незамеченными, либо идти на открытый конфликт с таттаренарцами. Жизнь приучила меня действовать быстро - пусть прольется кровь, но Филтона я вытащу.

Мы направились к лагерю, делая упор на скорость перемещения, а не на скрытность. На Кариадон опустилась ночь, что было нам только на руку. Сначала мы, укрывшись за скалой, аккуратно сняли патруль из двоих солдат, потом вывели еще одного парня, прогуливавшегося неподалеку. В нашем поле зрения остались лишь охранники у входа. Их было четверо, а это значит, что двое оставшихся могут успеть поднять панику. За десять секунд я вряд ли добегу до ворот. Но зато я была способна узнать наверняка, сумеет ли Скромность выбраться самостоятельно.

Я воспользовалась Даром и, расходуя как можно меньше энергии, начала проматывать время вперед. Ничего не было слышно, зато было прекрасно видно, как на высокой скорости несколько солдат вытаскивают обезглавленное тело и начинают копать яму недалеко от ворот. Я узнала серую курточку Тима и все поняла. Как только время вернулось к своему привычному течению, я перезарядила винтовку, смахнула пот со лба и, не поворачиваясь, приказала привратнику идти в атаку. Мы выбежали из-за скалы, по пути расстреливая охрану. Двое умерли на месте, третий успел достать оружие, но я разряжала обойму быстрее. Четвертый оказался наиболее удачливым. Перед тем, как Двадцать Третий продырявил ему живот, таттаренарец успел закричать.

Мои знания местного языка позволяли понять, что его слова звучали примерно как "здесь ублюдки, убить чужаков". Так что, если их правительство все же откроет в страну въезд для туристов, я никогда не приеду сюда на экскурсию. И всех знакомых подговорю не приезжать. Если выживу, конечно. Жаль только, что бронежилет на задания я так и не научилась надевать.

Через пару мгновений мы с привратником ворвались в лагерь. Пока неторопливые жители солнечной страны соображали, как наглые иноземцы посмели вторгнуться в их святая святых, я, пользуясь Даром, остановила картинку на десять секунд и оглядела место будущей бойни. Из двенадцати солдат, стоящих неподалеку от ворот, только один достал оружие. Но стрелял он почему-то в место, откуда мой взгляд что-то отводило. Тимоти! Иблис, нужно же было ему натолкнуться на инициированного интуита в подобном месте. Глаза защипало, и я, утерев выступившие от натуги слезы, вернулась в настоящий момент. Вскинув винтовку, я прицелилась и первым же выстрелом вывела напавшего на Тима таттаренарца. Теперь хоть у Скромности появится шанс уйти отсюда живым.

Тем временем солдаты начинали осознавать, что происходящее несанкционированно их руководством. Надо было поскорее разбираться с остальными и бежать из лагеря.

- Тим! - заорала я во всю глотку. - Возьми пушку у того, который упал, и стреляй во всех, кого видишь.

Двадцать Третий был менее опытным стрелком, по сравнению со мной, но его оружие имело большую плотность огня. Да и своим хладнокровием член личной армии Сирин мог бы дать фору многим. Он убил нескольких солдат первой же очередью. Еще один из них неожиданно упал, истекая кровью. Кажется, это мой напарник постарался. Я сделала еще несколько выстрелов, но довольна была только двумя из них. Один из южан бросился к привратнику и, оголив мачете, рубанул им изо всех сил по груди Двадцать Третьего. Мой спутник, перед тем как упасть, выстрелил пару раз, но смог лишь ранить своего убийцу. Не обращая внимания на пулю, застрявшую в плече, рассвирепевший таттаренарец издал грозный рык и ринулся в мою сторону, размахивая окровавленным оружием. Слева от меня раздался громкий хлопок, потом еще один, и солдата постигла незавидная участь. Осталось пятеро врагов. Двое из них держали в руках по пистолету, у троих имелись длинные кинжалы. Я осознавала, что сейчас они видят перед собой лишь хрупкую девушку, пусть и оснащенную винтовкой. И вряд ли они могли бы догадаться, что их противница в прямом смысле бесстрашна, а рядом с ней находится ее невидимый вооруженный напарник.

Один из южан ужасающе улыбнулся и сказал, что-то вроде "такие ножки да на мои бы плечики". Дикий народ! Я бы хотела попасть в его голодающего червячка, но прицеливаться было некогда. Хватило и выстрела в туловище. Тимоти тоже не спал - палил с непривычки по воздуху.

К таттаренарцам уже бежало подкрепление. Я понимала, что не протяну долго, даже с поддержкой напарника.

- Тим! Спрячь меня и уходим!

Пуля прошла рядом со мной, оцарапав плечо. Рану начало жечь, но из-за бурлящей во мне ярости я не чувствовала боли. Рядом со мной появился Скромность, держащий в одной руке винтовку, а другой поддерживающий молодого мужчину, находящегося без сознания. Бедняга...как же тяжело ему пришлось. Вот почему он никак не мог попасть в цель. В глазах Тимоти я не видела испуга - лишь холодную решимость. Он отбросил оружие, схватил меня за руку, и мы побежали к выходу из лагеря. Таттаренарцы кричали нам в след что-то злобное и одновременно недоуменное, но я не могла разобрать что именно. Отойдя от места боя на безопасное расстояние, мы увидели, как оттуда выбегает несколько солдат на наши поиски. Поэтому дальше мы пошли молча. Я помогала Тиму нести корреспондента.

У нас со Скромностью образовалась Связь - сильная, ментальная, как и должно быть у дуальных партнеров. Я чувствовала, что могу доверять ему полностью. И знала, что он доверится мне тоже.

Когда мы добрались до машины, Тимоти наконец решил разорвать сковывающее нас молчание:

- Кто поведет...теперь, когда...

- Мы спрятали ключи неподалеку. Я поведу, - мне нельзя было давать слабину. - Как ты?

- Не спрашивай ничего! - неожиданно резко ответил он. - Я просто должен это пережить.

Скромность выглядел несчастным и растерянным, но все же помог мне расположить журналиста на заднем сидении.

- Этот парень...его зовут Том. Его друзей застрелили в лагере. Я не смог им помочь!

Из груди Тимоти вырвался всхлип. Он начал плакать навзрыд, до икоты. Потом мой напарник отвернулся, и его несколько раз вырвало на проезжую часть. После этого он вытер рот рукавом куртки и с вызовом посмотрел на меня.

- Это, мать вашу, и есть те необычные вещи, о которых предупреждала меня Сирин? Я убил человека. Возможно, даже двух...и был готов убивать еще! Да, я никогда не был гуманистом, но до этого дня я лишал жизни только комаров и тараканов.

- Твое мироощущение сейчас нестабильно, но ведь ты не хочешь напасть на меня или на Тома? - приводя дыхание в норму, спросила я.

- Да не хочу я ни на кого нападать! - заорал Скромность. - И тогда не хотел! Просто тогда это казалось правильным. А теперь я не знаю, что со мной происходит. Он закашлялся, поперхнувшись, и начал говорить чуть тише:

- Хитер, мне семнадцать лет. До недавнего времени, я лишь ходил на учебу, читал книги, презирал родителей, сверстников и весь мир. Я думал, что для меня у Вселенной припасено что-то особенное. Но готов ли я к этому?

- Не знаю, Тим, - устало ответила я. - Когда-то мне довелось испытать кое-что более страшное. И я задавалась тем же вопросом, что и ты. Смогу ли я это пережить? Смогла, как ты видишь. И, да, мне было столько же лет, сколько и тебе.

- Так сколько же времени ты работаешь на Сирин?

- Около шести лет.

Тимоти удивленно посмотрел на меня.

- Да. И я с юношеских лет занималась стрельбой, после инициации начала практиковать палирское боевое искусство Пуэ-до. Также я владею в совершенстве веранским и ильдениканским языками и еще основами таттаренарского. Это не считая моих знаний в различных общих и узкоспециализированных областях. Конечно, с моей зарплатой я могла бы жить в свое удовольствие, выезжая иногда на задания попроще, но жажда приключений ведет меня вперед. Я ежедневно кидаю вызов себе вчерашней. Прошу самые сложные миссии, ставлю перед собой все новые и новые цели! Я не остановилась. И живу полной, насыщенной жизнью.

- И при всем при этом ты убийца, - насупился Тим.

- Да, а еще мошенница и контрабандистка. Но я не плохой человек! Я не убиваю, если моей жизни или жизни дорогого мне человека не грозит опасность. И всегда выхожу лицом к лицу к жертве. Хотя с такими способностями я могла бы стать самым высокооплачиваемым киллером на Даммаре.

- А ты сама судишь, достоин ли тот или иной человек смерти, или всегда действуешь по наводке Сирин?

- Она никогда бы не одобрила то, что я вернулась за тобой сегодня. Так что думай сам, - ответила я равнодушно.

- Ладно, прости. Я не хотел тебя обидеть, - примирительно произнес Скромность.

Я ободряюще похлопала его по плечу.

- Конечно, напарник. Не переживай, ты скоро адаптируешься до конца. Здесь главное не потерять свою человечность и не скатиться до уровня животного. Уважай права других людей. Ведь с каждым из них ты связан так или иначе. Нельзя презирать их только за то, что они еще не прошли инициацию. Мы все равны в этом мире. И наша задача вести его к лучшему.

Тим измученно улыбнулся, и я ответила ему тем же. Вряд ли он все понял до конца, но у него еще будет время обдумать случившееся за сегодня. Мы забрались в машину, и я завела мотор.

С заднего сидения послышался кашель и недовольное копошение. Скромность оглянулся проверить, как чувствует себя корреспондент. Я не хотела отвлекаться от дороги, поэтому в их разговор не вступала, но достаточно внимательно слушала.

- Где я? - голос у Тома был хриплым и встревоженным.

- Мы везем тебя в Атарию, - дружелюбно произнес Тимоти. - Все закончилось. Скоро мы будем дома!

- А где Гарри и Лоран? Как мы выбрались из лагеря? Иблис! Я ничего не помню...лишь то, что ты пришел к нам и помог освободиться...потом...о, нет! Ребята...они же мертвы, да?

- Да, - нехотя подтвердил Скромность.

Какое-то время в салоне был слышен лишь шум мотора.

- Прости, я никак не могу вспомнить твоего имени.

- Тим, меня зовут Тим. А это Хитер. Наш водитель.

- Привет, Том! - вставила я.

- Здравствуйте, - он снова обратился к Тимоти. - А как мы выбрались оттуда?

- С нами было еще несколько солдат из Атарии. К сожалению, они тоже погибли в лагере, - на лету фантазировал мой партнер.

- Значит, я должен тебя благодарить за свое спасение? - в голове корреспондента не было никакой благодарности, только покорное принятие реальности.

- Если хочешь. Но в первую очередь ты должен благодарить Хитер. Она... вывезла тебя и меня из лагеря, когда нас окружил десяток вооруженных таттаренарцев.

- Спасибо вам обоим, - вздохнул Том. - Это я во всем виноват! Я уговорил Гарри и Лоран поехать со мной.

- В таком деле всегда есть риск. Они знали на что идут. Прекрати себя укорять, ты ведь не принуждал их силой к поездке. И если не здесь и не сегодня, то в другом месте с ними могло случиться то же самое, - мне стало жаль корреспондента, и я захотела его утешить. - Лучше поблагодари...судьбу за то, что ты жив.

Казалось, Том ничего не слышал.

- Гарри. Он был слишком мягкотелым. Таким не место в журналистике, но он решил не сдаваться и идти до конца. Я был для него кумиром, он пытался на меня равняться. Я сказал ему: "Сделай это! И для тебя не останется ничего невозможного". Парня пристрелили как собаку. А Лоран! Она потащилась со мной в Талис, потому что хотела, чтобы я, наконец, обратил на нее внимание. Вот эта девушка точно подходила для нашей работы, но для меня она не подходила совсем. Я, и только я виноват в гибели ребят. Это было моим Большим Делом, а не их.

- Прости за мой цинизм, приятель, но это осталось твоим Большим Делом. Более того, ты успешно его реализовал. К тому же репортаж от пленника, видевшего все изнутри, заинтересует газеты и читателей гораздо больше, нежели обычная статья. И, думаю, ты слукавишь, если скажешь, что твоя работа корреспондента до этого момента была легка, безопасна и эстетически чиста. Твои переживания о друзьях прекратятся, когда ты начнешь пожинать лавры. Это ваша общая победа! Прими ее достойно и посвети своим погибшим товарищам, - не поворачиваясь, высказала я свое мнение.

- Ты не понимаешь! Я не бездушная пишущая машинка, охочая до сенсаций...

- Знаете что, представители сильного пола человечества? - перебила я Тома, обращаясь к обеим истеричкам одновременно. - Держите себя в руках. Все знали куда идут! Так что поздно лепить снежки, когда Сезон Равноденствия на дворе.

- Чувства такта тебе не занимать, - проворчал Тимоти.

Глядя в зеркало заднего вида, я заметила, как они с раздражением и горечью отвернулись к окнам и принялись созерцать темноту. Мне стало неловко за свои слова, но время для извинений было неподходящим. Неожиданно для себя я обнаружила, что рассматриваю Тома с большим интересом, чем стоило бы. При других обстоятельствах он бы пришелся мне по вкусу: невысокий, с горящими глазами и четкой жизненной позицией. Такой точно знает чего хочет - это я ценила в мужчинах больше всего.

Наконец мы доехали до места посадки. Пилот помог парням забраться в кабину, а я, отойдя от вертолета, включила коммуникатор и отправила голосовое сообщение Сирин. В нем я передала, что мы с Тимом уцелели и освободили одного из корреспондентов, которому, по всей видимости, даже память затирать не надо. Я попросила, чтобы первое время Тома не тревожили и оказали ему необходимую медицинскую помощь. Также пришлось рассказать госпоже о коротком вооруженном контакте с таттаренарцами и о гибели Двадцать Третьего. Закончив, я с облегчением последний раз окинула взглядом враждебную пустыню Кариадона и отправилась к остальным.

Когда вертолет взлетел, мой напарник мгновенно заснул. Стресс прошел, и перегруженный морально и физически организм Тимоти потребовал отдыха. Так что, не считая занятого работой пилота, мы с Томом остались одни. Я, немного помолчав, решила прервать паузу и попытаться разрушить преграду, вставшую между нами.

- Извини за мои слова. Из-за волнения я бываю груба. Знаю, это меня не оправдывает, но давай попробуем еще раз.

- В твоих словах была доля истины. И, судя по всему, ты знала о чем говорила, - мрачно произнес он.

- Также я знаю, что бывают ситуации, когда даже самые правильные слова не могут быть услышаны.

- Тяжелая судьба? - Том горько усмехнулся.

- В какой-то мере. Я не хочу, чтобы между нами была какая-то неприязнь. Не думай, что я стремлюсь казаться самой умной, это не так. Мы с тобой почти не знакомы, но я чувствую в тебе родственную душу. И если ты вдруг захочешь с кем-нибудь поговорить о случившемся, позвони мне.

Я принялась рыться в карманах - для таких случаев у меня повсюду были припрятаны визитки. Найдя одну из них, я протянула ее Тому.

- Вот, держи!

Он повертел прямоугольную картонку в руках

- Хитер МакЛейн, музыкальный менеджер? Я определенно что-то упускаю в этой жизни!

- Мне сейчас не слишком везет на избранном поприще, - развела я руками. - Вот и зарабатываю тем, чем могу! Вожу я отлично, к стрессам подготовлена. Почему нет?

Иблис, это все так глупо и подозрительно звучало. Я надеялась, что Том не станет интересоваться моей деятельностью с журналистской хваткой ищейки, и ему будет достаточно той информации обо мне, которую я сама предоставлю. Иначе Сирин не понравится такой поворот.

- Значит, ты разносторонне развитая девушка. Я, пожалуй, захочу как-нибудь поговорить с тобой о случившемся!

Я впервые увидела его улыбку, и не смогла не улыбнуться в ответ - до того она была искренней и очаровательной.

****

12-е число Голубого Месяца, 1056 г. Атария, Кенсвуд. Тимоти Филтон.

Прошло около недели с тех пор, как мы вернулись из Кариадона. Я старался ни с кем не встречаться, так как моему рассудку слишком многое довелось пережить за последние дни. Застоявшийся мирок, в котором он обитал, вращающийся вокруг презрения ко всему сущему, растворился в новых ощущениях, как растворяется сахар в крепком чае. Я часто выходил на террасу, вдыхал прохладный воздух, щурясь на солнце, и чувствовал небывалое для себя единение с Вселенной. Тогда меня посещали различные мысли о моей жизни, и я сделал несколько важных для себя выводов.

Во-первых, я решил вернуться в гимназию. Это был последний год, и мне следовало доучиться, хотя бы для галочки. Издевательств я и раньше не слишком боялся, а теперь и вовсе было бы глупо начинать это делать. Во-вторых, домой я решил вернуться тоже. У Сирин мне жилось комфортно, но она порядком надоела мне со своими адаптирующими процедурами, в которых, как водится, мы вдвоем принимали участие без одежды. В-третьих, я неожиданно захотел быть ближе к другим людям: общаться, заводить друзей, стать частью какой-то компании, весело проводить время. Я столько времени был лишен всего этого, и теперь мне не терпелось наверстать упущенное. К тому же, в одиночку я не мог начать поиски девушки с фото.

Оставаясь в пустой комнате, я рассматривал свою богиню часами, изнемогая от желания увидеть ее вживую, поговорить, прикоснуться к льняным волосам. Это было слишком тяжело для меня. Выкинуть из головы ее образ я уже не мог, так что руки сами тянулись к снимку. Как же мне найти ту, что поразила меня в самое сердце? Над этим вопросом я бился часами, просиживая в бездействии, но однажды меня осенило: мне нужно обратиться за помощью к Хитер! МакЛейн была моим первым и пока единственным другом на этом свете, и я не сомневался, что ей хватит ума что-нибудь сообразить.

Однажды вечером Сирин пришла в мою комнату, закутанная в изящный халатик персикового цвета. Ветер с террасы растрепал ее волосы, придавая главе МС игривый вид, так же как и хитрая улыбка от предвкушения сладострастного удовольствия.

- В этом году конец Сезона Равноденствия выдался теплым, но я бы не советовал вам даже на короткое время выходить на улицу в подобной одежде, госпожа, - я пытался держаться отстраненно.

- Мне хотелось порадовать тебя, дружок! Не нравится мой наряд?

- Конечно, нравится, госпожа, но я переживаю о вашем здоровье, - я изображал послушного подчиненного, но внутри меня каждая клетка противилась навязанной роли.

- О, не волнуйся, мой мальчик! У меня здоровья больше, чем у нескольких юных девушек, - притягательно улыбнулась Милосердие.

Зато у меня оно уже заканчивалось.

- Госпожа Сирин, прежде чем мы приступим, я хотел бы вам кое-что сказать.

- Слушаю тебя, - промурлыкала она, развязывая пояс.

- Я намерен вернуться к своей нормальной жизни, - осторожно начал я. - Жить с родителями, учиться в гимназии, завести друзей. Нет, я не хочу уйти из Содружества. Более того, я буду верен вам целиком и полностью, во всех смыслах этого слова. Но мне не нравится быть запертым в четырех стенах. Надеюсь, вы меня поймете. Я благодарен вам за то, что вы для меня делаете, но я не ваша игрушка, госпожа Сирин.

- О, мой мальчик, ты решил показать коготки? Теперь ты стал для меня еще более соблазнительным. Хорошо, - ее голос стал серьезным. - Я не имею право препятствовать тебе и не стану этого делать. Но я рассчитываю на то, что мы останемся с тобой друзьями, и ты не забудешь о своем предназначении.

- Конечно, госпожа. Во благо всего мира и во славу Абсолюта, я окажу посильную поддержу вашей миссии. И, конечно же, не оставлю вас лично.

- Вот и договорились! Но я отпущу тебя завтра, - Сирин скинула халат. - А сейчас ты должен выполнить еще одно важное задание.

Я без интереса окинул взглядом ее теряющее привлекательность тело и, натянуто улыбнувшись, лег поудобнее.

На следующее утро ко мне пришел Первый и принес коробку, в которой лежали мои вещи: сумка, испачканная в земле, и коммуникатор. Батарея в нем уже разрядилась, так что воспользоваться аппаратом я не мог. Пришлось идти домой без предварительного звонка, благо ключи были на месте.

Когда я добрался до родной обители, квартира встретила меня аппетитными запахами еды и атмосферой уюта, что приятно удивляло. Я разулся и прислушался к звукам, доносящимся из кухни, но уловил лишь шум видеотранслятора.

- Мам, пап! Я дома!

В тот момент я совершенно не представлял что скажу родителям. Меня не было около месяца, а я даже не попытался связаться с ними. Какое оправдание могло бы показаться достойным в данной ситуации?

- Тимоти, милый, - голос матери вывел меня из череды судорожных размышлений. - Ты вернулся? Иди сюда, мы с отцом готовим завтрак.

Ошеломленный, я ринулся на кухню и, приоткрыв дверь, застыл в изумлении. Мама, помолодевшая на несколько лет, улыбалась мне, помешивая что-то у плиты. Сегодня она нанесла легкий макияж и сменила традиционный застиранный халат на симпатичный домашний костюм. Я уже и не помнил, когда в последний раз видел ее такой ухоженной и довольной жизнью. Отец, стоявший неподалеку, нарезал салат и что-то увлеченно ей рассказывал. Здесь явно чувствовалась рука Сирин и ее помощников - моих стариков будто бы подменили. Решив проверить свою догадку, я улыбнулся счастливым родственникам и спросил:

- Вы не удивлены, что я вернулся домой сегодня?

- А должны? - папа хмыкнул и покачал головой. - Ты же написал нам вчера, что возвращаешься из Верании.

- Из Верании? - я подумал, что ослышался.

- У тебя, сынок, из-за перелета совсем голова кругом пошла? Ты же поехал на месяц в Саннор учиться по обмену. Или ты обманул нас, остался здесь и устроил с друзьями длительную вечеринку?

Шутливо отмахнувшись от него, мама подошла ко мне и обняла.

- Тим, мы так скучали по тебе! Умывайся и иди завтракать, заодно расскажешь нам о своей поездке.

Иблис! Я заперся в ванной, включил холодную воду и умыл ею лицо пару раз. Облокотившись обеими руками на раковину, я попытался привести мысли в порядок, глядя на себя в зеркало. Все это выглядело весьма жутковато, но нужно было вести себя как ни в чем не бывало. Быть может, все не так уж плохо, и нашей семье дан шанс на мирное сосуществование?

Вернувшись на кухню и сказав родителям, что мне нужно переодеться, я зашел в свою комнату и стал искать провод от коммуникатора. Поставив аппарат заряжаться, я открыл свою сумку, чтобы выложить из нее лишние вещи, так как поход в гимназию совершенно точно отменялся. А для намеченных на сегодня дел учебники мне были не нужны. Но, кроме учебной литературы, я нашел и небольшой пакет, которого раньше там не было. В нем лежала веранская парфюмерия, футболка со знаменитой перевернутой Саннорской Башней, несколько вымпелов с флагом и гербом Верании, аккуратно упакованный комплект из галстука и запонок, а также целая куча листовок, использованных билетов и прочих атрибутов недавнего туриста. Конечно, Сирин не забыла проскакать на мне несколько часов подряд перед прощанием, но забыла посвятить меня в легенду.

Я надел сувенирную футболку и, прихватив духи и галстук, пошел на кухню. Следующие полчаса мне пришлось рассказывать родителям выдуманные истории, подкрепленные небольшими знаниями о Верании, которые они слушали с большим интересом. Мама заботливо подкладывала мне омлет и наливала сок, а папа сыпал вопросами о поездке. Когда они наконец отправились на работу, а я остался один, мне хотелось зарыдать от захлестнувших эмоций. Неожиданно оказалось, что семья - это так здорово! Я опустился на стул и прошептал:

- Спасибо тебе, Сирин! Во славу Великого Абсолюта, спасибо.

Утерев слезы, я вздохнул и отправился проверять почту на коммуникаторе. Помимо разнообразной рекламы, там было одно письмо, которое определенно заслуживало моего внимания:

"Привет, Тим! Это Хитер. Позвони мне, если захочешь встретиться".

Ниже шли цифры. Письмо было отправлено пару дней назад, но своей актуальности наверняка не потеряло. Сохранив номер в коммуникаторе, я прихватил сумку и вышел на улицу. С Храбростью решил связаться позднее - сперва меня ждало более важное дело.

Я сел на автобус, следующий до Кенсвудского парка, и погрузился в раздумья. Как мало на самом деле времени прошло с того момента, как Абсолют затащил меня в свои сети. Но мне казалось, что пролетели годы. Парк стал местом моего второго рождения, и я чувствовал благоговейный трепет перед ним. Там я обрел возможность чувствовать и надежду на нормальную жизнь, наполненную смыслом. Надежду, постепенно облекаемую в реальность. Ехать было недалеко, но нетерпение, как лихорадка, быстро распространялось по всему телу и требовало выхода. Я начал теребить бегунок на молнии куртки. Наконец автобус остановился около фигурных железных ворот, выкрашенных черной краской. Я был здесь не так давно, но все же чувствовал как изменилось это место. Или изменилось мое восприятие. Как будто бы кто-то подкрутил яркость и четкость окружающего мира и моих собственных эмоций. Широкие аллеи, покрытые опавшими листьями и сухими ветками, все так же манили меня прогуляться по ним, но сегодня я пришел сюда с конкретной целью. Возле входа, закутавшись в теплую шаль, сидела старушка и продавала алые розы. Сюда приходили на прогулку десятки парочек, и она надеялась подзаработать, предоставив возможность кому-нибудь совершить романтический жест. Лично я считал такое сочетание вида и цвета банальностью, но мне показалось, что таинственной незнакомке с фотографии подошли бы именно эти темно-красные бутоны. Купив букет из семи цветков, я направился в южную часть парка. Неудивительно, что мое первое свидание проходило так нелепо. Полюбить призрака - дело для такого парня, как я.

В предобеденное время сквер обычно пустовал в будние дни, а старое кладбище не пользовалось популярностью даже по праздникам. Поэтому мне никто не мог помешать предаваться мечтам о возлюбленной. Путь к месту инициации нашелся достаточно быстро. На первый взгляд поляна оставалась нетронутой, но прямо возле развороченной ямки, где я обнаружил фото, лежало несколько окурков. Я поднял их и с досадой выкинул в ближайшие кусты, а на то место возложил букет.

Надо было с чего-то начинать поиски, но у меня имелась лишь аккуратно отрезанная часть снимка. В такой ситуации приходилось хвататься за соломинку. Вдруг бычки оставили здесь не люди Сирин, а некто, связанный с моей богиней? Вдруг кто-то, кроме меня, навещает неприметное захоронение? В голове тут же родился план действия, но для начала нужно было посоветоваться с Хитер. Конечно, вряд ли все будет так просто, как я придумал, и очевидно, что зацепка высосана из пальца, но попробовать стоило.

Храбрость назначила встречу в кафе, находящемся в двух кварталах от парка. Меня захлестнуло сильное волнение, ведь сейчас я должен буду посветить своего первого друга в проблемы со своей, скорее всего, мертвой возлюбленной. Даже в мыслях это звучало не слишком круто. Вряд ли нормальные люди болтают о чем-то подобном за чашкой чая, но ведь наши с Хитер отношения сложно было назвать нормальными.

Конец Сезона Равноденствия в Кенсвуде выдался теплым, и мне захотелось прогуляться пешком. Несмотря на пасмурную погоду, я прибывал в добром расположении духа, хоть и прокручивал раз за разом в голове начало потенциального разговора.

Когда я зашел в кафе, МакЛейн уже была там. Напарница сидела спиной ко мне, одетая в вязаный горчичного цвета свитер, а ее волосы были собраны в высокий хвост. Стоящий рядом официант учтиво записывал заказ за моей партнершей. Вежливо поздоровавшись, я прошел мимо него и сел напротив Храбрости.

- Привет, Тим! - улыбнулась она. - Ты не голоден? Я заказала себе кофе и сэндвичи. Будешь что-нибудь?

- Я уже позавтракал дома, да и кофе совсем не люблю.

Дождавшись, когда мы останемся вдвоем, я решил начать запланированный разговор:

- Как ты себя чувствуешь после Таттаренара? Приступов больше не было?

- Это было не самое мое тяжелое задание, но и не самое легкое. Я рада, что оно закончилось благополучно для нас. Позавчера мне позвонил Том и предложил встретиться. Это хорошо, наверное, - Хитер погрустнела и начала наматывать на палец кончики волос. - С сердцем все в порядке - здоровье у меня отличное. Лучше расскажи о своих впечатлениях. Выглядишь ты неплохо, кстати.

- Чувствую себя еще лучше! - я потянулся. - Прости, что не позвонил раньше, мне нужно было прийти в себя, но теперь я восстановился и вернулся жить домой.

- А где же ты жил раньше? - удивленно спросила она и даже перестала мучить несчастный хвост.

Я почувствовал себя неловко.

- У Сирин...

- Мне стоило догадаться! - МакЛейн азартно хлопнула ладонью по столу. - Не переживай, я не буду тебя укорять из-за этого.

- Спасибо.

Мы одновременно неловко замолчали.

- Я рад, что встретил тебя, Хитер! Ты самая лучшая напарница, которая могла бы у меня быть.

- Мы дуальная пара, Тим. Дополняем друг друга как черное и белое.

- Прости, но я не понимаю тебя... - я попытался вспомнить что-то подобное из рассказов Мари или Милосердия, но ничего не приходило на ум.

- Сирин не объясняла тебе принцип формирования групп в МС? - Храбрость изумленно приподняла левую бровь. - А о типах Дара она рассказывала?

- Да, вроде бы я билдер.

- Немного оригинально для билдера ставить щит, отражающий чужой взгляд, ну да ладно. Кстати, ты не был удивлен, когда тот парень в Кариадоне начал в тебя стрелять?

- Шутишь, что ли? Да я чуть в обморок не упал! А ты знаешь, что это было? Он тоже не такой, как все?

- Я бы сказала: он такой, как мы, - разъяснила напарница. - Это чудо, но даже в Таттаренаре, с их извечным социальным бардаком, иногда появляются инициированные. Только курировать его, бедняжку, там было некому. Ни МС, ни оппозиция - никто не хочет лезть в ту страну. Неблагодарное это дело. Скорее всего, тебе встретился какой-то редкий тип интуита, который видит все, как оно есть на самом деле. Но я не думаю, что ты слишком часто будешь встречаться с подобного рода товарищами. Надеюсь, это был единичный случай. Хорошо, что тебе попался удивленный необученный дикарь, а не тренированный агент оппозиции. Так вот, вернемся к дуальным парам...

Рассказ Хитер занял около получаса. За это время нам принесли еду, и МакЛейн изредка замолкала, чтобы перекусить. Я попивал чай и радовался тому, что подобные истории теперь звучали для меня не как фантасмагорический бред, а как обыденная реальность. Вкратце, дело было вот в чем.

В Мотивационном Содружестве инициированных агентов формировали в группы по два человека. Чаще всего результат отбора кандидатов зависел от их способностей и от того, для каких целей организовывалась данная группа. Но имелся один фактор, который перечеркивал любые другие: дуальная совместимость партнеров. Это был достаточно редкий случай, и Содружество трепетно относилось к подобным отрядам. Им полагались некоторые вольности, и они сами могли выбирать способы выполнения заданий. Агенты таких формирований славились высокой плодотворностью своей работы и сплоченностью внутри коллектива, также они эффективно дополняли друг друга. Например, я и Хитер. Она была, безусловно, опытным и умелым бойцом, но порой не могла вовремя остановиться из-за своей горячности. Я же обычно сначала думал, а потом действовал. И способности наши, как показала миссия в Кариадоне, результативно синхронизировались. Также Связь между напарниками в дуальной группе была намного крепче, чем в любой другой. Мы живо реагировали на состояние нашего партнера и буквально считывали его настроение и чувства.

Пока Хитер говорила, я заметил, что она расстроена, и решил не лезть сегодня со своими проблемами. Мне показалось хорошей идеей поспрашивать Храбрость о чем-то более нейтральном, чтобы она перестала переживать о вещах, в данный момент занимавших ее мысли.

- Та девушка, Мари, с которой я познакомился в аэропорту, она тоже инициированная?

- Я точно не знаю, но вряд ли. У нас же тут политика конфиденциальности! - фыркнула МакЛейн. - Милосердие бы ни за что не позволила одному из своих агентов так светиться.

- А эти парни, с числительными вместо имен?

- Привратники Сирин? Ну, нет! Они лишь проходят боевую подготовку и молчат всегда для большей помпы, а в основном это обычные мужчины. Госпожа Милосердие, наверно, платит им чистым золотом, вот они и стараются. Еще какие-нибудь вопросы? Ты не стесняйся, спрашивай, - Хитер высыпала в чашку пару пакетиков сахара и принялась размешивать кофе. - Я, может, откровеннее всех тебе отвечу. Мне-то скрывать нечего!

- Ну, раз уж ты разрешила, то не удивляйся теперь. Это нормально, что я не получил никаких психических травм после пережитого?

- Если ты оказался здесь, Тим, то, видимо, психическую травму ты получил задолго до этого момента.

- И потому меня не шокировала гибель тех людей? - усмехнулся я.

- Отношение к смерти, да и ко многому другому, после инициации существенно меняется, - задумчиво произнесла Храбрость. - Ты еще только осознаешь новую реальность, но уже чувствуешь, что физическая кончина - это еще не финал. Это лишь переход на новую ступень. Конечно, человеческая жизнь - великая ценность, и не нужно убивать всех налево и направо просто так. Но это и не единственный шанс у индивидуума в данном мире. Те, кого мы любим, снова будут с нами, так или иначе. Все мы связаны Сетью.

- А можно ли вспомнить свою прошлую жизнь?

- Говорят, есть пара людей, которые могут и это. Но лично я их еще не встречала. Ты все равно интуитивно найдешь тех, кого оставил. Станешь собственным правнуком, начнешь посещать один воспитательный дом с детьми лучшего друга из прошлого или другим способом будешь контактировать с теми, с кем установил связи в течение предыдущей жизни. Ты просто видишь человека и понимаешь, что уже был с ним когда-то знаком.

- И как долго будет длиться эта цепь перерождений на Даммаре?

- Не знаю. Мне кажется, что ты просто перейдешь на новый уровень после очередной смерти и станешь его обитателем. Мы, инициированные, можем присутствовать там в качестве гостей. Например, мы попадаем на него во время инициации, когда получаем Дар.

- А как мне снова туда попасть?

- Сама я ничего подобного не умею, и в МС этому не учат, - с некоторой грустью проговорила МакЛейн. - Я слышала, что существуют особые техники, практикуемые в Палире и Юстиоре. Но Сирин говорит, что в этих странах власть присвоили лидеры оппозиции, поэтому мы не контактируем с их мотивационными парламентами, даже не знаем имен тех, кто в них состоит. Думаю, можно самим попробовать отправиться в то место. Получилось ведь один раз, значит, получится еще.

- Я вот совсем не помню, что там было - только огромный Глаз в неестественно ярком небе и все. А ты, Хитер? Что ты видела?

Храбрость взяла со стола пачку сигарет, достала одну и закурила, рассматривая скатерть.

- Я не люблю вспоминать об инициации. Последний раз я говорила о ней с Сирин шесть лет назад, когда меня вербовали.

- Это такая большая тайна? - насторожился я. - У меня тоже есть секрет, связанный с инициацией. Я даже Сирин о нем не рассказывал. Может, обменяемся?

- Тим, моя история не слишком веселая, - вздохнула напарница. - И это не то, чем я могу гордиться.

- Я же не из простого любопытства спрашиваю. Мне первый раз в жизни захотелось узнать о прошлом другого человека. Ты же не откажешь своему младшему товарищу?

- Уговорил, - она грустно улыбнулась. - Но пообещай, что ты никому об этом не расскажешь. Иначе я не стану вытаскивать тебя с поля боя снова.

Хитер потушила недокуренную сигарету и тут же закурила еще одну. Через некоторое время она наконец начала рассказ. И чем больше я узнавал о ней, тем яснее понимал: моя тайна ни в какое сравнение не шла с тем, что пришлось пережить Храбрости.

Восемь лет назад в семье Джорджа МакЛейна, человека с безукоризненной репутацией, произошла страшная трагедия. Его старшая дочь Хитер, умница и красавица, одна из лучших учениц в гимназии, убежала из дома с патлатым алкоголиком Дагом Стивенсоном, вокалистом группы "Гром и Молния". Вместе с ней "убежали" и часть семейных драгоценностей, а также наличные сбережения, спрятанные миссис МакЛейн в раритетной супнице.

В те годы о таком явлении, как "групи", мало кто помнил. Так называли девушек-фанаток, занимающихся обустройством быта своих кумиров и оказывающих им интимные услуги. Тридцать-сорок лет назад, во времена расцвета рок-музыки, многие поклонницы хотели занять это место. Некоторым даже удавалось в итоге выйти замуж за своего стареющего избранника, желающего остепениться. Несколько групи вскоре и сами стали успешными исполнительницами, но большинство людей относилось к ним с презрением и насмешкой. Именно это слово с пеной у рта повторял мистер МакЛейн, день за днем проклиная родную дочь.

- Это вертихвостка стала иблисовой групи! Я отдал тысячи ризо на ее воспитание и обучение, а она променяла свою семью на этого урода!

О том, что Хитер в тот момент исполнилось лишь пятнадцать лет, он и думать не хотел, его волновало лишь общественное мнение. Поэтому он не стал заявлять в департамент розыска о побеге непослушного ребенка, а друзьям и соседям рассказал, что девочка поехала учиться в Ильденикану. Миссис МакЛейн же была женщиной инфантильной и боялась идти наперекор супругу.

Следующие два года юная бунтарка прожила в многочисленных съемных квартирах, где останавливался ее возлюбленный со своей группой. Дела у "Грома и Молнии" в то время шли из рук вон плохо. Дагу и его ребятам приходилось из кожи вон лезть, чтобы выбить себе гастроли. Хитер представилась возможность посетить, наверно, все самые неуютные маленькие городки Атарии за то время. Когда у группы был мертвый период, Даг брал гитару и играл на улице или в переходе, а свою девушку заставлял выпрашивать у людей деньги.

"Малышка, метнись за пивком!".

"У Мейсена баба залетела, поправилась сильно. Это платье стало ей мало. Вот, примерь, может, тебе подойдет".

"Иблис, Хитер! Я устал и хочу жрать! Тащи сюда свою костлявую задницу и корми меня!".

Сейчас Храбрость с содроганием вспоминала о тех временах, но тогда подобное обращение делало ее счастливой. Что же заставило настоящую Клушу кардинально измениться?

В какой-то момент друзья Дага поняли, что скакать по провинциям и петь песни о безрадостном будущем и несправедливом правительстве, это не то, чем бы они хотели заниматься всю свою жизнь. По этому поводу "Гром и молния" решили закатить грандиозный скандал с выбиванием стекол и зубов, а Стивенсон, прихватив юную подружку, вернулся в Кенсвуд. Без группы, без друзей, без работы. Хитер утешала его как могла и однажды пообещала своему кумиру попросить денег у родителей. Она надеялась, что отец сумел простить дочь за два года, проведенных в разлуке. Но Джордж захлопнул дверь у нее перед носом, а мать даже не вышла поздороваться.

Даг воспринял подобное отношение как личное оскорбление. В тот вечер он много выпил и решил сам поговорить с мистером МакЛейном. Хитер сразу не понравилась эта идея, но остановить разбушевавшегося приятеля она не смогла. Ей оставалось только поехать с ним и попытаться смягчить назревающий конфликт.

Когда они подъехали к дому, был поздний вечер. В окнах не горел свет - вся семья уже спала. Стивенсон вышел из машины и остановился возле забора. Набрав в легкие побольше воздуха, он заорал что есть мочи:

- Старый вонючий тюфяк, я два года содержал твою дочь! А ты пожалел для меня денег? Забирай свое отродье и плати мне за передержку! Я не нанимался нянькой для твоей соплячки!

Будущая Храбрость в оцепенении слушала Дага. Его слова причиняли Хитер нестерпимую боль. До того момента она считала Стивенсона своим женихом и даже не сомневалась в том, что он любит ее.

Неудачливый музыкант кричал еще пару минут, но не получил ответа. Окончательно рассвирепев, он открыл калитку и прошел на участок. Вздрогнув, Хитер выскочила из машины и побежала за ним. В окнах загорелся свет. Когда Стивенсон подходил к двери, она открылась, и на порог вышел сонный мистер МакЛейн.

- Что случилось? Что вам нужно? - он не понимал, что происходит. - Хитер! Почему ты здесь?

Даг схватил его за ворот халата и затащил в дом. На некоторое время они исчезли из поля зрения МакЛейн, а когда появились снова, Стивенсон избивал ее отца. Беглянка не испытывала к Джорджу привязанности, уважения или любви. Но она не могла допустить, чтобы рассвирепевший здоровяк причинил ему вред. Подбежав к своему парню, Хитер попыталась остановить его, но он с легкостью оттолкнул ее на пол. Несчастная сильно ударилась головой, а Стивенсон, взяв с полки канделябр, начал избивать им семейного диктатора.

На шум спустилась миссис МакЛейн и, громко закричав, бросилась обратно. Ее дочь лежала на полу и молила Деву-Воительницу о защите семьи. Наверху стояло несколько коммуникативных аппаратов. Хитер надеялась, что мать догадается вызвать патруль департамента расследования, а потом спрячется в комнате сына вместе с ним. Но Даг заметил движение на лестнице, отшвырнул прекратившего сопротивление мистера МакЛейна и последовал на второй этаж. Хитер попыталась встать, но деревянный пол словно притягивал ее обратно. Предметы теряли свои очертания, в комнате началось какое-то неясное шевеление. В нос ударил резкий химический запах, и преданная фанатка потеряла сознание.

Ей снился невероятно яркий и цветной сон. С самого детства моя напарница не видела настолько детальных грез. Она стояла посреди лужайки перед отчим домом в окружении незнакомых людей. Земля у входа была покрыта белой пеной, а стена у двери и возле окон - черной копотью. Даже во сне моя партнерша ощущала душный смрад. Послышался щелчок, и вокруг МакЛейн началось медленное движение. Как будто она попала в фильм на видеотрансляторе, а чья-то рука отматывала ленту назад. Появились люди в одежде работников госпиталя, затаскивающие в дом три красных пакета - два больших и один поменьше. Следом за ними работники департамента завели туда Дага. Его лицо и одежда были испачканы гарью, руки скованы за спиной. Он остановился в дверях, безумно посмотрел на Хитер и плюнул ей под ноги. Время начало двигаться быстрее. Оранжевые плащи огневиков заполонили лужайку. От них рябило в глазах, разъедаемых дымом. Послышался женский крик и плач ребенка. Это рыдал маленький Сандрес МакЛейн, не успевший сделать ничего важного за свою короткую жизнь. Запах гари исчез. Хитер снова стояла в коридоре и смотрела, как Даг поливал квартиру жидкостью из канистры. Поливал задом наперед. А потом задом наперед убивал ее отца. Она не могла пошевелиться. Она могла лишь наблюдать, как капли крови взлетали с паркета.

- Это дочка их старшая, беглая проститутка. Позор семьи! Довела мать с отцом, теперь даже прощения у них не сможет попросить.

- Она дом-то подожгла?

- Любовничек ее бешеный. Орал тут полночи. Увели его уже, проклятого!

- Стоит, смотрит. Хотя бы поплакала для приличия. Жалеет, наверное, что вместе с семьей не померла.

- Отойдите, дамы. Это место преступления, а не модная инсталляция на тему отцов, детей и пожаров. А ты, милая, пойдешь со мной.

Для Хитер сон все еще продолжался. Несчастная погорелица повернулась на голос, интуитивно понимая, что "милая" - это она. Перед осиротевшей девушкой стоял ничем не примечательный мужчина, державший в руках теплую куртку. Он набросил одежду на плечи страдалицы и осторожно развернул ее лицом к дороге.

- Не беспокойся, о тебе теперь позаботятся как следует.

Конечно, она не беспокоилась. Кто же беспокоится во сне?

Они сели в машину и поехали прочь от ужасов этой ночи - от пожара, от Дага, от МакЛейнов, завернутых в красные пакеты.

В салоне Хитер постепенно пришла в себя. Она уже осознавала, что все происходящее ей вовсе не мерещится. Ей не хотелось плакать, разум захватило тупое безразличие ко всему. Она выглянула в окно и увидела в ночном небе огромный Глаз.

- Ну вот я и сошла с ума...

- Абсолют тебя уже нашел? - неуместно бодро спросил мужчина, ведущий автомобиль. - Тогда держись, девочка. Тебе понадобятся все моральные силы, чтобы не сойти с ума окончательно. А давай, чтобы тебя не мучить, мы сделаем так - усни!

МакЛейн не успела спросить, как именно и что конкретно они должны будут сделать. Ее разум погрузился в холодную, равнодушную тьму, сменившуюся вскоре разноцветным парадом фрактальных образов. Они составляли длинный, причудливо извивающийся коридор. Хитер шла по нему, будто путешествуя вглубь самой себя. Внезапно к ней пришло уверенное знание, что это место не было продуктом ее воображения. Более того, по своей природе оно отличалось от мира сновидений, и уж тем более отличалась от обыденной реальности. Здесь не было понятно, где находится верх или низ. Казалось, привычное восприятие пространства в этом месте утратило свою силу. МакЛейн остановилась и начала рассматривать пульсирующую стену, покрытую движущимися самоподобными фигурами. Хоть от них и кружилась голова, Хитер никогда не видела ничего более фантастического. Но, пройдя чуть дальше по коридору, она изменила свое мнение.

Стены тоннеля расширились, пропуская Хитер в просторный грот. Его высокие стены служили своеобразным экраном, на который незримый аппарат проецировал случайный, на первый взгляд, видеоряд. Роскошный пир в древнем замке, нос корабля, рассекающий водную гладь, обнаженные женщины, поле боя - все это сопровождалось энергичной песней на незнакомом языке и напоминало псевдоисторические фильмы, которыми так любили грешить в последнее время атарианские режиссеры. Песня становилась все тише, пока окончательно не умолкла. Образы исчезли. Вокруг снова стало темно.

МакЛейн не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она попала в этот мистический сон. Оно, как и пространство, не играло здесь никакой роли. Ей оставалось лишь послушно ждать, когда те, кто поместил ее сюда, снова себя проявят. События прошедшего дня, даже всей прошлой жизни теперь ничего не значили для Хитер. Наверно, это и была смерть, которую все так боялись: ты потихоньку теряешь свою индивидуальность, свои воспоминания, а потом и исчезаешь вовсе. Сам для себя.

Потом, в этой тотальной тишине, в которой, казалось, не существует даже воздуха, раздались голоса.

- Она так сильно доверяет людям?

- Думает, что ее никто и никогда не сможет обидеть.

- У нее нет никакого чувства самосохранения!

- А зачем оно ей? Это тот случай, когда храбрость идет рука об руку с безрассудством.

- Но она ведет себя не слишком смело! Предпочитает бежать от проблем.

- Теперь многое изменится. Она всегда будет идти до конца.

- И как мы ее назовем?

- Ну, это ведь совершенно очевидно! Мы назовем ее Храбростью.

После этого Хитер погрузилась в неглубокую дремоту и провела какое-то время в блаженном небытие. Очнулась она уже в доме Милосердия, как и я, но, в отличие от меня, помнила о своем путешествии во время инициации.

Кроме госпожи, в комнате был еще один человек. Так как его тело скрывал плащ цвета хаки, а лицо - маска, МакЛейн ничего больше не могла о нем рассказать.

Неизвестный подошел к сонной сироте, с трудом приходящей в себя, и провел рукой в перчатке по ее лбу. Потом, обратившись к Сирин, он произнес странным механическим голосом:

- Теперь ее память в полном порядке, госпожа.

- Спасибо, Мнема. Ты можешь быть свободен.

Человек поклонился и ушел, а Милосердие, мягко улыбнувшись, поведала Хитер ту же историю, что и мне, предложив присоединиться. Конечно, она также напомнила новой подопечной, что у нее теперь нет ни семьи, ни дома, ни любимого человека, тем самым поставив МакЛейн в безвыходное положение. И многострадальной инициированной ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Узнав о своей способности управлять временем и воздействовать на реальность, моя напарница решила предотвратить страшный пожар. Она загружала себя изнурительными тренировками, пока не поняла, что не может воздействовать на прошлое, а только на будущее. Погрузившись в глубочайшую депрессию, Хитер приняла решение спасти свою семью. Так или иначе. Даже ценой собственной жизни.

На тот момент новый агент МС могла прокручивать время на неделю вперед или назад, а со дня гибели ее семьи прошло уже несколько месяцев. Но отсутствие чувства самосохранения и отчаяние все же привели последнюю из МакЛейнов к останкам их родового гнезда. Свежеиспеченная Храбрость изо всех сил старалась вырваться за пределы недельного срока и снова пережить тот день, но это было не в ее власти. Так она провела несколько часов, терзая себя морально и физически, пока полностью не истощила имеющиеся силы.

И снова Сирин спасла беднягу. Она заметила, что воспитанница отсутствует и, видимо, прибегнув к способностям других своих подчиненных, установила местоположение МакЛейн. Милосердие лично приехала к сгоревшему дому, но не одна. С ней снова был тот человек в плаще и маске. Только потом, спустя несколько лет, Хитер узнала, что Мнема - искусный слайер, умеющий считывать, блокировать и корректировать воспоминания. Именно это он и сделал с Храбростью. Целых три года моя напарница была уверена, что с Дагом она рассталась по своей инициативе из-за его ужасного поведения, а ее семья уехала жить в другую страну. К тому же Сирин иногда приносила ей поддельные письма от них, и не состоящей в близких отношениях с родней Хитер этого было достаточно.

Когда же МакЛейн окончательно вжилась в роль агента Содружества и зарекомендовала себя как чрезвычайно стойкую личность, ее память привели в норму. Сначала моя подруга переживала по поводу своего прошлого, правда, не слишком долго. Она смирилась с тем, что кровных родственников не вернуть, а о мести не могло быть и речи - сокамерники Дага оказались менее терпимыми, чем его предыдущие знакомые. Так что, возжелай бы Храбрость ему отомстить, ей бы оставалось только плюнуть на заросшую сорняками могилу на тюремном кладбище.

Моя напарница держалась довольно спокойно во время рассказа, иногда даже шутила. Только курила больше обычного. Когда же она внезапно замолчала, я растерялся, не зная как реагировать на услышанное.

- Вот только не надо меня жалеть, парень, - усмехнулась Хитер. - Я не стану тебе подружкой, с которой можно рыдать друг другу в жилетку. Просто знай, что это было в моей жизни.

- Вообще, я хотел отвлечь тебя от невеселых мыслей разговором. Мне показалось, что тебя что-то беспокоит. Я и не знал, что все зайдет настолько далеко, - принялся оправдываться я.

- Не парься! Я волнуюсь о завтрашней встрече с Томом. После Дага я старалась не подпускать мужчин близко к себе. Но с Томасом все иначе. Мы часто разговариваем по коммуникатору, и я чувствую, как между нами рождается нечто необъяснимое. Но мне нужно быть аккуратнее. Я не хочу, чтобы он понял, что я отличаюсь от него. Ведь если журналист начнет совать нос в дела Содружества, Сирин уберет его. Как минимум из моей жизни, - Храбрость грустно закусила губу.

- Он наверняка сочтет тебя необычной, но ведь это и добавляет тебе обаяния. Даже я не смог устоять перед твоей харизмой!

Лицо Хитер осветила улыбка.

- Ты презабавный парень, Тим. И я до сих пор жду твой секрет.

Меня бросило в холодный пот. Мало того, что моя история ни в какое сравнение не шла с историей Храбрости, так я еще и остатки решимости успел растерять за это время.

- Хорошо, но для начала позволь поделиться с тобой одним своим наблюдением, - я старался оттянуть нежелательный поворот беседы. - Ты благодарна Сирин за то, что она для тебя сделала?

Хитер поерзала на стуле и призадумалась.

- Я считаю, что она заменила мне тетю или старшую сестру. Госпожа была для меня не просто начальницей, она стала моей наставницей. Моим другом. Да, я ей невероятно благодарна. А почему ты спрашиваешь?

- Сирин делает для меня воистину удивительные вещи. Мою семью нельзя было назвать счастливой, но сейчас все кардинально изменилось. Родителям будто бы мозги прочистили. Они ведут себя как парочки в рекламе еды быстрого приготовления. Это немного шокирует, но я рад видеть их такими. Еще она позаботилась о том, чтобы мои близкие не переживали обо мне. Я безумно признателен ей за покровительство, но тебя не удивляет такая доброта? Госпожа не слишком похожа на бескорыстного благодетеля, - я выразительно посмотрел на напарницу.

- Тим, но мы же работаем на нее. Как любой хороший руководитель, она заботится о своих подчиненных, - предположила Храбрость.

- Но это выходит за рамки обычной заботы. Она делает нас должными ей. За свою уникальность, за выполнение миссий мы получаем щедрую оплату. Зачем превращать нашу жизнь в сказку, максимально ее облегчая? Здесь что-то неладное. Ты общалась с другими агентами? Что они говорят о своих отношениях с Сирин?

- С другими агентами? Шутишь? - усмехнулась МакЛейн. - Ты еще ни разу не бывал на общих собраниях? Я не знаю прозвищ большинства коллег, имен - тем более. А о внешности могу лишь догадываться. Мы не устраиваем корпоративных посиделок с выпивкой и конкурсами. Мы даже не общаемся друг с другом, если это не предусмотрено заданием.

- А твои прошлые напарники?

- У меня не было напарников как таковых, - задумалась Хитер. - Я работала каждый раз с разными агентами. И мы обязаны были появляться друг перед другом в маскировке. Тут уж не до дружеской болтовни. И я не считаю поведение Сирин подозрительным. Хватит уже мне зубы заговаривать! Давай выкладывай все свои грязные тайны!

Тяжело вздохнув, я рассказал партнерше про инициацию, опустив некоторые подробности о нас с Сирин. Про незнакомку с фото я говорил крайне неохотно, но не увидев на лице Хитер выражения презрения или насмешки, немного осмелел.

- Я понимаю, это звучит глупо. Особенно на фоне твоей истории. Но ничего не могу с собой поделать. Когда мне тяжело, я разговариваю с ней. Просыпаясь, я здороваюсь с фотографией и желаю ей спокойной ночи, когда отхожу ко сну. Я просто обязан узнать об этой девушки больше!

- Ты просто сумасшедший, Тимоти Филтон, - помотала головой моя напарница. - Правильно, что не рассказывал никому об этом. И не рассказывай дальше! То есть, искать, спрашивать, конечно, можешь, но без этой ерунды про общение с духами.

- Дело в том, что я совершенно не понимаю с чего начать! Вообще, у меня есть одна мысль, но мне понадобится твоя помощь. Могу ли я на нее рассчитывать?

- А мне не придется разговаривать с фотографией мертвой девушки? - усмехнулась МакЛейн.

- Нет, Хитер. Ничего такого, что может пошатнуть твою хрупкую психику.

- Тогда я в деле. Когда начнем?

- Как можно раньше! Желательно завтра. Это не займет много времени.

- Надеюсь. Мне не хочется начинать наше с Томом первое свидание с рассказа о том, что я опоздала, потому что помогала Скромности с поиском его не слишком живой подружки, - скептически произнесла она.

- Да уж, это слишком эксцентрично даже для тебя! - усмехнулся я.

Храбрость поднялась из-за стола, наклонилась и легонько ударила мне по лбу чайной ложкой. Я ойкнул от неожиданности и потер место ушиба. Моя напарница, игриво приподняв одну бровь, приняла высокомерную позу.

- Ну что, салага? Нанесешь ответный удар?

Обижаться на нее было невозможно. Но я пообещал самому себе, что все же нанесу МакЛейн ответный удар, когда она меньше всего будет этого ожидать.

Мы посидели еще полчаса, обсуждая детали завтрашней встречи и после этого разошлись. Наконец мои поиски сдвинулись с мертвой точки.