Дети (май 2007)

Раввин поторопился

Убийство еврейского студента в Петербурге не было «направлено на то, чтобы раздробить Россию»

Когда в Петербурге двадцатью ударами ножа убили студента биофака СПбГУ и по совместительству преподавателя еврейской гимназии Дмитрия Никулинского, сомнений по поводу того, кто это сделал, ни у кого не возникло - ни у журналистов, ни у правозащитников, ни у простых обывателей. Действительно, Петербург помимо прочих своих качеств в последние годы прославился серией громких убийств на национальной почве (знаменитое убийство таджикской девочки Хуршеды Султоновой в 2004 году - это ведь тоже питерская история). О них так много говорили и писали, что теперь, какими бы ни были обстоятельства преступления, если жертвой убийц становится нерусский, выяснением деталей случившегося можно себя не утруждать. Достаточно положиться на рефлекс.

Первой жертвой рефлекса в этот раз стал главный раввин России Берл Лазар, который уже через несколько часов после преступления выступил с жестким заявлением. «Убийство преподавателя еврейской гимназии в Санкт-Петербурге Дмитрия Никулинского потрясло всю еврейскую общину России и будет иметь трагический резонанс в мире», - заявил главный раввин. «И прежде имели место случаи вооруженных нападений на евреев, - говорится в заявлении, - но до сих пор, слава Богу, обходилось без человеческих жертв. Теперь преступники перешли и эту последнюю грань. Сейчас мы ждем от правоохранительных органов их версию случившегося, но имеющаяся на эти часы информация рождает серьезные подозрения, что преступление совершено по националистическим мотивам - преступник нанес молодому человеку более десятка ножевых ранений, а из вещей ничего не похищено. В любом случае очевидно, что речь не идет о «ху- лиганстве», на которое уже не раз власти на местах пытались списать преступления экстремистского характера. Для нас очевидно, что подобные преступления дестабилизируют страну, они направлены на то, чтобы раздробить Россию».

Похоже, заявление главного раввина (а также еврейской общины Петербурга и ряда других религиозных и общественных объединений) свою роль сыграло: питерской милиции и прокуратуре удалось избежать превращения дела об убийстве Дмитрия Никулинского в нераскрываемое. Уже через два дня после убийства представители ГУВД Петербурга объявили о том, что преступление раскрыто и подозреваемый задержан. Им оказался отвергнутый поклонник девушки, которую накануне убийства провожал домой Никулинский. После того, как ему были предъявлены улики, задержанный сознался, что он хотел сделать возлюбленной сюрприз - забрался на дерево возле ее дома, чтобы вручить ей букет цветов, но когда увидел, что девушка пришла домой не одна, решил сначала поговорить с соперником, а потом, когда разговор не удался, переоделся в рэперскую одежду младшего брата и зарезал студента. Ни о каком этническом мотиве убийства, естественно, речь не идет.

Если бы еврейские общины и главный раввин подождали хотя бы сутки до тех пор, пока милиция смогла сделать первые выводы по поводу случившегося, конфуза бы не произошло. Но многочисленные антиэкстремистские кампании даром не прошли ни для кого, в том числе для Берл Лазара и его коллег. Рефлекс оказался сильнее здравого смысла, и то, что после раскрытия убийства еврейские организации предпочитают воздерживаться от комментариев, конфуза совсем не отменяет - слово не воробей.

Настоящие же экстремисты и те, кто им сочувствует, теперь получат возможность, если вдруг произойдет очередное националистическое убийство, напоминать своим оппонентам: мол, Берл Лазар тоже об этом говорил, а потом все совсем по-другому оказалось. Борцы с экстремизмом явно не стремились добиться такого эффекта от своих заявлений. Но добились именно его.

Ю.Л.