Дети учатся жить

Набиралась я ума

Запретила мне мать

по-русски писать!

Запретил мне отец

говорить, думать, бдеть!

А я наелась да накушалась,

тятьку с мамкой ослушалась:

написала стихи.

Говорят, неплохи.

«Читать — всё знать!» —

говорит папа.

«Читать — ума набирать!» —

говорит мама.

«Читать — грамотным стать!» —

бабушкины слова проверю.

«Читать — глаза ломать!» —

сказал дед, и я ему верю.

Набиралась я ума:

я читала, где нельзя

и где можно!

— Донь, покажи буковку <А>!

— Ой, мамуль, как сложно!

Я совет себе давала:

— Никогда б ты не писала,

потому что от письма

разболелась рука!

Я ответила себе:

— Ты не лезла бы ко мне,

потому что от письма

раскрывается душа!

Не буди в папаньке зверя

и учись хорошо,

потому что очень нужно

сохранить его лицо.

Для любименькой мамули

важна очень красота,

бросит ведь она урода!

А неполная семья —

это очень-очень плохо:

некому тебя пороть

сразу станет почему-то.

Будет скучно жить на свете

(сам подумай) и учись!

Хочу быть балериной, как мама.

Я бы так воздушно плясала!

— Дочь, танцевать иди!

— Не могу!

— Ну ладно, сиди,

сиди и смотри, моя крошка,

а я потанцую немножко.

Как бы мне о тебя не споткнуться?

— А ты надень, мамулечка, бутсы

и пойдем погуляем в парк.

Я устала у вас так!

Вот вырасту я,

стану взрослым, как отец,

пойду в Армию служить.

Скажут мне: «Молодец!»

Молодец с ружьём и автоматом!

В строю я буду большеватый:

высокий, плечистый и лысый.

Побегут от меня даже крысы,

а фашисты подрапают как!

— Да сын у меня не дурак! —

щёлкнет отец по носу. —

А может, рискнешь в матросы?

— Не, папулечка, только в пехоту!

Мне таким, как ты, быть охота!

Одуванчик — это космос,

это города и звёзды.

Ты не веришь? Посмотри!

Город у него внутри.

Возьми, подуй на одуван —

звёзды в космос полетят!

Целый мир перед тобой.

А теперь глаза закрой.

Что ты видишь? Ничего,

значит, в космосе темно.

Ну а если мир цветной,

значит, мир большой весь твой!

И не надо долго ждать,

чтобы там душой летать,

глаза закроешь и вперёд —

туда, где твой народ живёт!

Размечта-мечта-мечталось

перед этой красотой:

длинноногими шагами

ходят звёзды надо мной!

И когда-нибудь ракета

в дальний космос полетит,

и плане-плане-планета

ей дорогу осветит

длиннорукими лучами.

Их увидит даже тот,

кто нашу Землю изучает

из созвездья Гончих Псов.

Размечта-мечта-мечталось

перед этой красотой!

Почему-то показалось,

что пора уже домой.

Дома я открою книжку

«Астрономия» моя,

и не увидите мальчишку —

звездолётчик гордый я!

Жить, несомненно, просто,

когда в руках одни звёзды.

Звёзды сыплются и говорят:

— Нас любят, любят и чтят,

на концерты наши идут,

рукоплещут, плачут, кладут

к ногам миллионы роз!

Я обожаю звёзд

влюблённых в себя и не очень,

тех, кто серьёзен, точен

и ветреных, ветреных самых!

Звёзды летят над нами

и на ладони ложатся,

да рядом кружатся, кружатся!

А звёздные блики плясали,

и разными голосами

свои истории пели.

Дети на них глядели,

слова волшебные запоминали,

подпевали звонкими голосами,

становились чуть-чуть добрее

и теперь уже не посмеют

пойти войной друг на друга.

Горите звёзды! А вьюга

будет немножко теплее,

пока вы на земле, и греет

ваш свет людские сердца.

Вам рукоплещу я!

— Ой, дочка из дома уходит.

— Нет, это звёздочка новая всходит!

Мы рисуем лошадь:

рисуем белую лошадь,

зеленую, голубую,

красную и золотую.

А к лошади рисуем уздечку,

ведь держать её больше нечем,

как поскачет — не остановишь!

И её не прикормишь

овсом отборным:

она не любит затворы,

она рождена для полёта!

Она посадит кого-то

на свою красивую спину

и унесёт в небеса голубые,

на облака белые-белые

самого из нас смелого.

Прямо к красному солнцу

на золотое оконце.

Ну здравствуйте, звёзды,

мы просто к вам в гости!

Мы рисуем лошадь:

рисуем белую лошадь,

зеленую, голубую,

красную и золотую.

Если квартира уже разрисована,

расписана, размалёвана

и от восторга кружится голова,

ведь перед глазами всегда

теперь будет твоя семья!

И совсем уж бывает обидно,

когда душевных порывов не видно

твоим родственникам настоящим,

с работы домой приходящим,

берущим ремень или скакалку

и бьющим. Ребёнка не жалко

этой жалкой семейке!

Нарисовал я аллейку:

в ней я и моя собака.

Никого нам больше не надо!

Женщины хорошистки,

они почти не артистки,

почти не поэтессы

и совсем не принцессы.

Женщины хорошистки

не индивидуалистки.

У них всё хорошо в семье,

на работе, на заводе, в борще.

Девушки хорошистки

влюбляются сами в мальчишек,

и как правило, побеждают —

замуж парней забирают.

Девушки хорошистки

рожают детей. Их мысли

всегда просты и понятны:

детский садик, школа, зарплата.

Девочки хорошистки,

понятное дело, горнистки,

председатели класса, вожатые.

И слушаются ребята их!

Девочки хорошистки

в отряде почти артистки,

почти поэтессы

и маленькие принцессы

у мамы, бабушки и отца.

Одела платье, пошла,

дошла до самого сада

и уселась в прохладу,

открыла рассказы Чехова —

в свой мир счастливый поехала!

Если есть на свете чудо —

это чудо дом родной!

Если есть на свете чудо —

это чудо папка мой!

А самая чудесная —

мамочка принцессная!

Бабульки и дедульки

тоже красатульки!

В самом чудесном мире

они меня родили!

А как вырасту большой,

я построю дом уж свой

самый-самый чудесный!

И с невестой Алесей

нарожаем чудесных ребят,

пусть растут и сладкого не хотят.

Ведь это никуда не годится,

от конфет прыщавые лица.

Вы посмотрите на мой рот:

я уже беззубый, вот.

Да ладно, это не беда,

вырастут еще. Вода

лишь бы из крана бежала,

а то горячей на всех не хватало:

от деда немного воняет,

но и это не обижает.

Был бы в доме достаток,

а то хожу я без тапок.

На детей я точно не буду ругаться,

не то что мой папка! И драться

мамке с отцом не надо.

Зато на кухне у нас порядок,

если бабушка не пересолит:

— Не жри, тебя не неволят!

Нет, чудеса на свете бывают,

если мать без конца не стирает,

и кот не гадит по углам.

Чудо нашей семьи никому не отдам!

Когда ты в мире одна,

а с тобою твоя собака,

то собаке нужна луна.

Но луны нигде нет, и драка

намечается лишь с облаками.

Ты вдруг понимаешь,

что хочется к маме!

— Мама! — кричишь ты в небо.

А мама далеко где-то,

через две-три ложбины.

И у мамы свои кручины,

она поругалась с папой:

так разругалась, что скалкой

треснула папу по лбу.

Папа стонет, идёт ко дну

ваша семейная жизнь.

Ты за облака удержись

грозовые,

облака — не люди чужие,

облака — не мачеха и не отчим;

облака свободные, это точно!

Когда ты в мире одна,

а с тобою твоя собака,

ищи дорогу сама,

там у родителей драка.

Тебе очень нужно их помирить,

и обязательно убедить

в том, что мачеха — это не мама,

а отчим — вовсе не папа.

Не дери … не дери … не деритесь,

и в тюрьму (не хочу) не садитесь,

потому что у вас есть на свете

я, собака и ещё будут дети!

«На Луне построим город.

Нет, большие города!

Будет воздух нам дозволен —

минимум. Да ерунда!

Станем почву привозить

с родной Земли и лук растить,

удобрение завезём

и коровок заведём.

Воду лей, не жалей,

мы её очистим — пей!

Нарожаем там детишек,

напечатаем и книжек».

Вот теперь сиди, считай:

сколько кораблей летать

будет в час или в минуту

от Земли и до Луны,

чтобы жили вы не скудно

на этом спутнике. Увы,

миллиарды рублей в час?

Нет, в минуту! Не для нас

все твои мечты, дружище.

Ведь, где кого судьба не ищет,

а находит на планете,

где естественны и дети,

и коровы, и вода,

и глюкоза для ума!

Мой сын никогда не пойдет в разведчики,

не потому, что ума нет, а калечат там:

из ружья стрелять заставляют.

Нет, стрелка только нам не хватает!

Мой сын никогда не будет шофером.

Ну в крайнем случае, великим актером

не меньше Андрея Миронова … двух,

ведь сын у меня не олух!

Нет, завод по нему не плачет.

Расти, подрастай, мой мальчик.

Твоя мама землю пророет,

а путь для тебя откроет.

В научном центре засядешь.

маме папу изобретёшь, жизнь наладишь.

А в ПТУ никогда не пойдёшь.

Не реви, с такой матерью не пропадёшь!

Очень круто же, конечно,

не считать у мамы деньги,

а выпрашивать и клянчить,

и подружек угощать

пепси-колой,

кока-колой,

надоевшей уже фантой,

очень модною жвачкой

и в кино за всех платить,

ведь маманя твоя — лошадь,

заработает ещё!

Правильные девочки

поступают правильно,

правильные мальчики

не нарушают правила.

Правильные девочки

не хамят, а плачут;

правильные мальчики

дневник от пап не прячут.

Девочки и мальчики,

какие ж вы послушные!

Борька Кольке со двора:

«Ботаники все скучные!»

Скучные ботаники —

девочки и мальчики,

не радуют их пряталки,

в чернилах вечно пальчики.

Скучные ботаники.

Время пролетело.

Скучные учёные

в халатах белых-белых.

Тишина кабинетов;

лаборанты, доценты:

женщины и мужчины,

старики в морщинах.

— Как можно жить так скучно

в мире непонятном научном? —

вас спрашивает страна.

А они нам: «Брысь, детвора!»

В белом халате

ботаник щербатый

смотрит в свой микроскоп:

какой народ там живёт?

Колька с Борькой где-то ходят:

в кафе сидят и на работе,

зарплату свою считают,

ботаников изредка вспоминают.

Правильные девочки

поступают правильно,

правильные мальчики

не нарушают правила.

Ботаники, продавцы, футболисты…

Жизнь для всех бы чистой-чистой!

Чем пахнут красные маки?

Пахнут они дождем,

пахнут красною краской,

солнечным серебром.

Пахнут они настроением,

радостью и бедой,

пахнут стихотворением,

кисточкой пахнут, холстом.

Нарисуй нам, художник, маков

много-много, чтоб алый цвет

с картины ревел и плакал:

«Я не счастье — обман и бред!»

Не смотри на шар Земной, не смотри!

Он не бьётся у тебя в груди.

Не смотри на него, он пропащий —

по земной орбите гулящий!

Не держись за него, он убогий:

у него таких, как ты, очень много,

он не дорожит своим народом.

Ты его руками грязными не трогай!

Чтоб Земля не казалась землёю,

мы её красиво укроем,

разукрасим, мёдом намажем

и рядом под солнышком ляжем.

Вот теперь у нас всё отлично:

природа и мир приличный.

— А человек где?

— Не, «зверья» нам не надо!

Лишь животные и прохлада;

устали и дети от пушек.

— Ну детей нарисуй!

— Нет, так лучше.

Сказки пишутся,

сказки читаются.

Сердце старое мается,

старое сердце болит.

А на веточке тень висит,

тень висит мохнатая,

голодная, ребятами

малыми питается.

Спит не просыпается

плесень подберёзовая,

ветер вокруг носится.

Вроде бы всё складно,

лишь одно неладно:

у деда сердце мается —

сказка не читается.

Да и как она будет читаться?

Из сказки надобно выбираться.

И тогда на диване и дома

не горька она будет — солёна.

Бармалей из сказки

не выскочит наружу.

Ты, сестра, не бойся,

нам он тут не нужен.

В лесу безумно страшно

и без Бармалея.

Что-то я устал играть,

пойдем домой скорее!

Она не была принцессой

и не была королевой,

она обычная фея,

в таких обычно не верят

не потому, что не любят

или любить не умеют,

а просто с детством расстались

очень давно, наверное.

А этой обычной феи

до людей нет и дела,

она пляшет в лесу волшебном,

она самая, самая смелая!

Если лесные звери

вдруг зарычат, заколдует:

усмирит так легко и просто,

просто подует, подует.

И вот полетела дальше,

туда, где солнечный мальчик

свил из лучей паутину:

для неё качели-качалку.

А потом волшебною палкой

взмахнул и построил домик

для двоих друг в друга влюблённых:

для себя и обычной феи

маленькой, в какую не верят

взрослые, умные люди.

И фея верить не будет

в людей, она их не видит,

потому то её не обидит

ни один человек на свете!

Не верят в вас феи, дети.