Детский остров

По лиловымъ дорожкамъ гуляютъ газели

И апостолъ Ѳома съ бородою по грудь…

Ангелята къ апостолу вдругъ подлетѣли:

„Что ты, дѣдушка, бродишь? Разскажи что-нибудь?

Какъ шалилъ и игралъ ты, когда былъ ребенкомъ?

Разскажи… Мы тебѣ испечемъ пирожокъ…“

Улыбнулся апостолъ. „Что жъ, сядемъ въ сторонкѣ,

Подъ тѣнистой смоковницей въ тѣсный кружокъ“.

„Былъ я мальчикъ румяный, веселый, какъ чижикъ…

По канавамъ спускалъ корабли изъ коры.

Со стѣны ребятишки кричали мнѣ: „Рыжикъ!“

Я былъ рыжій — и билъ ихъ и гналъ ихъ съ горы.

Прибѣгалъ я домой весь въ грязи, босоножкой,

Мать смѣялась и терла мочалкой меня.

Я пищалъ, а потомъ, угостившись лепешкой,

Засыпалъ до румянаго, новаго дня“.

— А потомъ? „А потомъ я учился тамъ въ школѣ, —

Всѣ качались и пѣли, — мнѣ было смѣшно,

И учитель, сердясь, прогонялъ меня въ полѣ.

Онъ мнѣ слово, я — два, — и скорѣй за окно…

Въ полѣ я у ручья забирался подъ мостикъ,

Рыбокъ горстью ловилъ, сразу штукъ по семи“.

Ангелята спросили: — За хвостикъ? „За хвостикъ“.

Ангелята вздохнули: — Хорошо быть дѣтьми…

Длиннохвостая шинель.

На щекахъ румянецъ.

За щекою карамель,

За спиною — ранецъ.

Онъ ученый человѣкъ.

Знаетъ, что ни спросимъ:

Гдѣ стоитъ гора Казбекъ?

Сколько трижды восемь?

Въ классѣ онъ сидитъ сычемъ

И жуетъ резинку.

Головенка куличемъ,

Уши, какъ у свинки.

А въ карманахъ — цѣлый складъ:

Мохъ, пирогъ съ грибами,

Перья, ножикъ, мармеладъ,

Баночка съ клопами.

Въ перемѣнку онъ, какъ тигръ,

Бьется съ цѣлымъ классомъ.

Онъ зачинщикъ всякихъ игръ,

Онъ клянется басомъ.

Возвращается домой:

На — бекрень фуражка,

Гордый, красный, грудь кормой,

Въ кляксахъ вся мордашка.

„Ну, что новаго, Васюкъ?“ —

Выбѣжитъ сестренка.

Онъ надувшись, какъ индюкъ,

Пробурчитъ: „Дѣвченка!“…

Схватить хлѣба толстый комъ,

Сброситъ поясъ съ блузы

И раскроетъ милый томъ —

Робинзона Крузе.

Эй, ребятишки,

Валите въ кучу

Хворостъ колючій,

Щепки и шишки,

А на верхушку

Листья и стружку…

Спички, живѣй!

Огонь, какъ змѣй,

Съ вѣтки на вѣтку

Кружитъ по клѣткѣ,

Бѣжитъ и играетъ,

Трещитъ и пылаетъ…

Шипъ! Кряксъ!

Давайте руки

И будемъ прыгать вкругъ огня,

Нѣтъ лучше штуки —

Зажечь огонь средь бѣла дня.

Огонь горитъ,

И дымъ глаза ужасно ѣстъ.

Костеръ трещитъ,

Пока ему не надоѣстъ…

Осторожнѣй, дѣтвора,

Дальше, дальше отъ костра —

Можно загорѣться.

Превосходная игра…

Эй, пожарные, пора,

Будетъ вамъ вертѣться!

Лейте воду на огонь.

Сыпьте землю и песокъ, —

Но ногой углей не тронь,

Загорится башмачекъ.

Зашипѣли щепки, шишки,

Лейте, лейте, ребятишки!

Разъ, разъ, еще разъ…

Вотъ костеръ нашъ и погасъ.

Кто пришелъ? Трубочистъ.

Для чего? Чистить трубы.

Чернощекій, бѣлозубый,

А въ рукѣ — огромный хлыстъ.

Сбоку ложка, какъ для супа…

Кто навралъ, что онъ, злодѣй,

Въ свой мѣшокъ кладетъ дѣтей?

Это очень даже глупо!

Развѣ мальчики — творогъ?

Развѣ дѣвочки — картошка?

Видишь, милый, даже кошка

У его мурлычетъ ногъ.

Онъ совсѣмъ, совсѣмъ не страшный:

Сажу высыпалъ на жесть.

Бубликъ вытащилъ вчерашній, —

Будетъ ѣсть.

Рано утромъ на разсвѣтѣ

Онъ встаетъ и кофе пьетъ,

Чиститъ пятна на жилетѣ,

Куритъ трубку и поетъ.

У него есть сынъ и дочка, —

Оба бѣленькіе, да.

Утромъ спятъ они всегда

На печи, какъ два комочка.

Выйдетъ въ городъ трубочистъ —

И скорѣй на крыши къ трубамъ,

Гдѣ играетъ вѣтеръ съ чубомъ,

Гдѣ грохочетъ ржавый листъ…

Чиститъ, чиститъ — цѣлый день,

А за нимъ коты гурьбою

Мчатся жадною толпою,

Исхудалые, какъ тѣнь.

Разсказать тебѣ зачѣмъ?

Онъ на завтракъ взялъ печенку,

Угостилъ одну кошенку,

Ну — а та сболтнула всѣмъ…

Видишь, вотъ онъ взялъ ужъ шапку.

Улыбнулся… Видишь, да?

Дай ему скорѣе лапку, —

Сажу смоешь, — не бѣда.

За воротами на лавочкѣ сидимъ —

Петя, Нюша, Поля, Сима, я и Климъ.

Я — большой, а остальные, какъ грибы.

Всѣхъ насъ бабушка прогнала изъ избы…

Мы рябинками въ избѣ стрѣляли въ цѣль,

Ну, а бабушка ощипывала хмѣль.

Что жъ… На улицѣ еще намъ веселѣй:

Вѣетъ вѣтеръ, солнце въ елкахъ все алѣй,

Изъ-за лѣса паровозъ дудитъ въ гудокъ,

Подъ скамейкой ловитъ за ноги щенокъ…

Воробьи усѣлись кучей на бревно.

Отчего намъ такъ сегодня все смѣшно?

Червячекъ ли влѣзетъ къ Симѣ на ладонь,

Иль напротивъ у забора фыркнетъ конь,

Иль за выгономъ заблеетъ вдругъ овца, —

Все хохочемъ, все хохочемъ безъ конца…

Третій звонокъ. Донъ-донъ-донъ!

Пассажиры, кошки и куклы въ вагонъ!

До свиданья, пишите!

Машите платками, машите!

Машинистъ, свисти!

Паровозъ, пыхти:

Чахъ-тахъ.

Поѣхали-поѣхали,

Чахъ-тахъ-та’хъ.

Кочегаръ, не зѣвай!

Ча’хъ-тахъ-та’хъ-тахъ,

Вотъ наши билеты —

Чурки, да шкурки,

Бумажки отъ конфетъ!

Подъ уклонъ, подъ уклонъ,

Летимъ, какъ пуля!

Первый вагонъ —

Не качайся на стулѣ!

Эй вы, куда?

Кондукторъ, сюда!

Вонъ тамъ сзади

Взрослые дяди,

Тра’-та-та, тра’-та-та,

Они безъ билетовъ…

Зайцы-китайцы, —

Гони ихъ долой!

Ча’хъ-тахъ, та’хъ-тахъ,

Машинистъ, тормозите!

Чахъ-тахъ-та’хъ,

Первый звонокъ!

Чахъ-тахъ,

Станція „Мартышка“…

Чахъ-тахъ-тахъ,

Надо вылѣзать.

На дворѣ морозъ.

Въ полѣ плачутъ волки.

Снѣгъ крыльцо занесъ,

Выбѣлилъ всѣ елки…

Въ комнатѣ тепло,

Печь горитъ алмазомъ

И луна въ стекло

Смотритъ круглымъ глазомъ.

Катя-Катенька-Катюшка

Уложила спать игрушки:

Куклу безволосую,

Собачку безносую,

Лошадку безногую

И коровку безрогую —

Всѣхъ въ комокъ,

Въ старый маминъ чулокъ

Съ дыркой,

Чтобъ можно было дышать —

„Извольте спать!

А я займусь стиркой…“

Ай, сколько пѣны!

Забрызганы стѣны,

Тазикъ пищитъ,

Вода болтается,

Катюша пыхтитъ,

Табуретъ качается…

Красныя лапки

Полощатъ тряпки,

Надъ водою мыльной

Выжимаютъ сильно-пресильно, —

И въ воду снова!

Готово!

Отъ окна до самой печки,

Словно бѣлыя овечки

На веревочкахъ висятъ

Въ рядъ:

Лошадкина жилетка,

Мишкина салфетка,

Собачьи чулочки,

Куклины сорочки,

Пеленка

Куклинаго ребенка,

Коровьи штанишки

И двѣ бархатныя мышки.

Покончила Катя со стиркой,

Сидитъ на полу растопыркой:

Что бы еще предпринять?

Къ кошкѣ залѣзть подъ кровать,

Забросить на печку заслонку

Или Мишку постричь подъ гребенку?..

Солнце брызжетъ, солнце грѣетъ.

Небо — василекъ.

Сквозь березки тихо вѣетъ

Теплый вѣтерокъ.

А внизу все будки, будки

И людей, что мухъ.

Каждый всунулъ въ ротъ по дудкѣ —

Дуй во весь свой духъ!

Въ будкахъ куклы и баранки,

Чижики, цвѣты…

Золотыя рыбки въ банкѣ

Раскрываютъ рты.

Все звончѣе надъ шатрами

Вьется пискъ и гамъ.

Дѣти съ пестрыми шарами

Тянутся къ ларькамъ.

„Верба! Верба!“ Въ каждой лапкѣ

Бархатный пучекъ.

Дѣдъ распродалъ всѣ охапки —

Ловкій старичекъ!

Шерстяныя обезьянки

Пляшутъ на щиткахъ.

„Ме-ри-кан-скій житель въ склянкѣ,

Ходитъ на рукахъ!!.“

Пудель, страшно удивленный,

Тявкаетъ на всѣхъ.

Въ небо шарь взлетѣлъ зеленый,

А въ догонку — смѣхъ…

Вотъ она какая верба!

А у входа въ рядъ —

На прилавочкѣ у серба

Вафельки лежать.

Мальчикъ Бобъ своей лошадкѣ

Далъ кусочекъ шеколадки, —

А она закрыла ротъ,

Шеколадки не беретъ.

Какъ тутъ быть? Подпрыгнулъ Бобикъ,

Самъ себя вдругъ хлопнулъ въ лобикъ,

И съ комода у дверей

Тащитъ ножницы скорѣй.

Распоролъ брюшко лошадкѣ,

Всунулъ ломтикъ шеколадки

И запѣлъ: „не хочешь въ ротъ,

Положу тебѣ въ животъ!“

Бобъ ушелъ играть въ пятнашки,

А за полкой таракашки

Подсмотрѣли и гуськомъ

Вмигъ къ лошадкѣ всѣ бѣгомъ.

Подобрались къ шеколадкѣ

И лизнули: „Очень сладко!“

Пиръ горой — и въ пять минутъ

Шеколадкѣ былъ капутъ.

Вотъ приходитъ Бобъ съ прогулки.

Таракашки шмыгъ къ шкатулкѣ, —

Бобъ къ лошадкѣ: „Съѣла… ай!

Завтра дамъ еще, — будь пай“.

День за днемъ — такъ двѣ недѣли

Мальчикъ Бобъ, вскочивъ съ постели,

Клалъ въ животъ ей шеколадъ,

И потомъ шелъ прыгать въ садъ.

Лошадь кушала, старалась,

Только кошка удивлялась:

„Отчего всѣ таракашки

Растолстѣли, какъ барашки?“

За селомъ на полной волѣ

Вѣетъ вѣтеръ — самолетъ.

Тамъ картофельное полѣ

Все лиловенькимъ цвѣтетъ.

А за полемъ, гдѣ рябинка

Вѣчно съ вѣтромъ не въ ладу,

Сквозь дубнякъ бѣжитъ тропинка

Внизъ къ студеному пруду.

Дружно выплыли утята.

Впереди толстуха-мать.

Облака плывутъ куда-то,

Пахнетъ мятой. Благодать…

Прудъ синѣетъ круглой чашкой.

Ивы клонятся къ водѣ…

На плоту лежатъ рубашки,

А мальчишки всѣ въ прудѣ.

Солнце брызнуло полоской.

Тѣни вьются, словно дымъ.

Эхъ, раздѣнусь за березкой,

Руки вытяну — и къ нимъ!

Ты не любишь иммортелей?

А видала ты у кочки

На полянкѣ, возлѣ елей,

Ихъ веселые пучечки?

Каждый пышный круглый вѣнчикъ

На мохнатой блѣдной ножкѣ,

Словно желтый тихій птенчикъ, —

А надъ нимъ — жуки и мошки…

Мохъ синѣетъ сизой спинкой,

Муравьи бѣгутъ изъ щелей,

Тотъ съ зерномъ, а тотъ съ былинкой…

Ты не любишь иммортелей?

Солнцемъ — цвѣтъ имъ данъ лимонный,

Елкой — смольный бодрый запахъ.

По бокамъ торчатъ влюбленно

Мухоморы въ красныхъ шляпахъ.

Розы, — яркія цыганки,

Лучше, можетъ быть, немного, —

Но и розы и поганки

Изъ садовъ того же Бога…

Подожди, увянутъ розы,

Снѣгъ засыпетъ садикъ тощій,

И окно заткутъ морозы

Свѣтлой пальмовою рощей…

И, склонившись къ иммортелямъ,

Ты возьмешь ихъ въ горсть изъ вазы,

Вспомнишь солнце, вспомнишь ели,

Лѣсъ и лѣтнія проказы.

Семейство мальчиковъ „Вынь-Глазъ“,

Извѣстныхъ въ Амстердамѣ,

Дастъ представленіе сейчасъ

По Мишкиной программѣ.

Бумъ-бумъ! За входъ по пять рублей,

А съ мамы — двѣ копейки…

Сейчасъ начнемъ! Оркестръ смѣлѣй!

Галопъ — для галерейки.

Вотъ передъ вами Пупсъ-солистъ

Въ мамашиной рубашкѣ.

Онъ храбро съѣстъ огромный листъ

Чернильной промокашки.

Здѣсь нѣтъ волшебства, господа, —

Не бойтесь! Пупсъ, понятно,

Ее безъ всякаго вреда

Самъ выплюнетъ обратно.

Алле! Извѣстный Куки-фоксъ

И кошка, миссъ Морковка.

Покажутъ вамъ английскій боксъ.

Ужасно это ловко!

Свирѣпый фоксъ не ѣлъ пять дней,

А кошка — двѣ недѣли.

Всѣ фоксы міра передъ ней,

Какъ кролики робѣли!

А вотъ предъ вами клоунъ Пикъ.

Похрюкай, Пикъ, немножко…

Сейчасъ издастъ онъ адскій крикъ

И дрыгнетъ правой ножкой.

Онъ можетъ выть, какъ крокодилъ,

И пѣть, какъ тетя Нэта

Король голландскій подарилъ

Ему часы за это.

Я самъ, извѣстный рыцарь Му.

Вѣсъ — пудъ семь фунтовъ въ латахъ,

Зубами съ пола подыму

Двоюроднаго брата.

Онъ очень толстый и живой:

Прошу васъ убѣдиться, —

Онъ можетъ двигать головой,

Пищать и шевелиться.

Вниманье! Дѣвочка Тото́

Пропляшетъ вальсъ бандита.

Она хоть дѣвочка, зато,

Ужасно знаменита.

Тото́, не бойся, не бѣда!

Такъ надо по программѣ…

Вѣдь въ львиной клѣткѣ ты всегда

Плясала въ Амстердамѣ!

Вотъ дядя Гриша. Не визжать!

Онъ ростомъ выше шкафа

И очень любитъ представлять

Алжирскаго жирафа.

Гопъ, дядя Гриша, на дыбы!

Бей хвостикомъ по тальмѣ!

Онъ можетъ кончикомъ губы

Рвать финики на пальмѣ…

Эй, тамъ на сценѣ, всѣ назадъ —

Отъ кресла до кроватки.

Смотрите! Это акробатъ

„Вынь-Глазъ — стальныя пятки“.

Онъ хладнокровенъ, словно ледъ!

Онъ гибче шведской шпаги!

Онъ ходитъ задомъ напередъ

Въ корзинкѣ для бумаги…

Конецъ! Артисты, вылѣзай —

Морковка, Пупсъ и Куки.

Въ четвергъ мы ѣдемъ въ портъ Ай-Яй,

Показывать тамъ штуки…

Бей, дядя Гриша, крѣпче въ тазъ!

Тото́, не смѣй щипаться…

Семейство мальчиковъ „Вынь-Глазъ“

Уходитъ раздѣваться.

Мишка, Мишка, какъ не стыдно!

Вылѣзай изъ подъ комода…

Ты меня не любишь видно?

Это что еще за мода?

Какъ ты смѣлъ удрать безъ спроса?

На кого ты сталъ похожъ?

На несчастнаго барбоса,

За которымъ гнался ежъ…

Весь въ пылинкахъ, въ паутинкахъ,

Со скорлупкой на носу…

Такъ рисуютъ на картннкахъ

Только чертика въ лѣсу.

Цѣлый день тебя искала:

Въ дѣтской, въ кухнѣ, въ кладовой,

Слезы локтемъ вытирала

И качала головой…

Въ коридорѣ полетѣла, —

Вотъ — царапка на губѣ…

Хочешь супу? Я не ѣла:

Все оставила тебѣ.

Мишка-Мишъ, мохнатый Мишка,

Мой лохматенькій малышъ!

Жили-были котъ да мышка…

Не шалили! Слышишь, Мишъ?

Извинись. Скажи: не буду

Подъ комоды залѣзать.

Я куплю тебѣ верблюда

И зеленую кровать.

Самый мой любимый бантикъ

Повяжу тебѣ на грудь:

Будешь милый, будешь франтикъ, —

Только ты послушнымъ будь…

Что, молчишь? Возьмемъ-ка щетку, —

Надо всѣ соринки снять,

Чтобъ скорѣй тебя, уродку,

Я могла расцѣловать.

У пруда по мягкой травкѣ

Ходитъ маленькій Васюкъ.

Ходитъ — смотритъ: здѣсь паукъ,

Тамъ дерутся двѣ козявки,

Подъ скамейкой красный грибъ,

На мосткахъ сидятъ лягушки,

А въ водѣ такъ много рыбъ

Мельче самой мелкой мушки.

Надо все пересмотрѣть,

Перетрогать, повертѣть…

Вѣдь лягушки не кусаютъ?

Пусть попробуютъ… Узнаютъ!

А лягушки на мосткахъ

Не спускаютъ глазъ съ мальчишки:

Страшный, толстый… Прутъ въ рукахъ.

Ярко-красныя штанишки…

Изъ подъ шапочки крючкомъ,

Вьется, пляшетъ чубикъ рыжій…

Самъ къ мосткамъ бочкомъ, бочкомъ,

Подбирается все ближе.

Вѣдь мальчишки не кусаютъ?

Пусть попробуетъ… Узнаетъ!

Воробьи въ кустахъ дерутся.

Свѣтитъ солнце, снѣгъ, какъ пухъ.

Въ васильковомъ небѣ вьются

Хороводы снѣжныхъ мухъ.

Гриша — дома, у окошка.

Скучно въ комнатѣ играть!

Даже, вонъ, — лѣнтяйка кошка

Съ печки въ садъ ушла гулять.

Мама гладитъ въ кухнѣ юбку…

„Гриша, Гриша, — ты куда?“

Влѣзъ онъ въ валенки и въ шубку,

Шапку въ руки и айда!

Руки въ теплыхъ рукавичкахъ,

Подъ лопатой снѣгъ пищитъ…

Снѣгъ на лбу и на рѣсничкахъ,

Снѣгъ щекочетъ, снѣгъ смѣшитъ…

Выросъ снѣгъ копной мохнатой,

Гриша бѣгаетъ кругомъ,

То бока побьетъ лопатой,

То, пыхтя, катаетъ комъ…

Фу, усталъ. Еще немножко!

Брови — два пучка овса,

Глазки — угли, носъ — картошка,

А изъ елки — волоса.

Вотъ такъ Баба! Восхищенье.

Гриша пляшетъ. „Ай-да-да!“

Воробьи отъ удивленья

Разлетѣлись, кто куда.

Въ тихой дѣтской такъ тепло.

Стекла снѣгомъ замело.

Синеглазая луна

Вылѣзаетъ изъ окна…

Вѣтеръ прыгаетъ по крышѣ…

Отчего не спится Гришѣ?

Всталъ съ кроватки босикомъ

(Ай, какъ скользко на полу!)

И по комнатѣ бѣгомъ

Поскорѣй-скорѣй къ стеклу:

За окномъ — сосульки льду…

Страшно холодно въ саду!

Баба, бѣдная, не спитъ,

Посинѣла и дрожитъ…

Разъ! Одѣться Гришѣ — мигъ:

Въ уголъ шмыгъ,

Взялъ въ охапку

Кофту, дѣдушкину шапку,

Старый коврикъ съ сундука,

Два платка.

Чью-то юбку изъ фланели

(Что тутъ думать, въ самомъ дѣлѣ!)

И скорѣй-скорѣе въ садъ…

Черезъ бревна и ухабы,

Черезъ дворницкую Шавку,

Черезъ скользкую канавку,

Добѣжалъ — и сѣлъ у Бабы:

„Вотъ! Принесъ тебѣ нарядъ…

Одѣвайся… Разъ и разъ!

Десять градусовъ сейчасъ“.

Вѣтеръ смолкъ. Въ саду свѣтло.

Гриша Бабу всю закуталъ,

Торопился, — перепуталъ,

Все равно вѣдь, ей тепло:

Будетъ юбка на груди,

Или кофта позади…

„До свиданья! Спи теперь“.

Гриша маршъ домой и въ дверь,

Пробѣжалъ вдоль коридора,

Вмигъ раздѣлся, скоро-скоро,

И довольный — хлопъ въ кровать, —

Спать!

Визгъ и слезы. По дорожкѣ

Мчатся голенькія ножки,

Пляшутъ бантики на юбкѣ,

Носъ горитъ, раскрыты губки.

Вотъ блоха!

Уронила съ макомъ пышку, —

Испугалась пѣ-ту-ха!..

То ли дѣло быть мальчишкой —

Ха-ха-ха!

Зимою всего веселѣй

Сѣсть къ печкѣ у красныхъ углей,

Лепешекъ горячихъ поѣсть,

Въ сугробъ съ голенищами влѣзть,

Весь прудъ на конькахъ обѣжать

И бухнуться сразу въ кровать.

Весною всего веселѣй

Кричать средь зеленыхъ полей,

Съ барбоской сидѣть на холмѣ

И думать о бѣлой зимѣ,

Пушистыя вербы ломать

И въ озеро камни бросать.

А лѣтомъ всего веселѣй

Вишневый обкусывать клей,

Купаясь, всплывать на волну,

Гнать бѣлку съ сосны на сосну,

Костры разжигать у рѣки

И въ полѣ срывать васильки…

Но осень еще веселѣй!

То сливы сбиваешь съ вѣтвей,

То рвешь въ огородѣ горохъ,

То взроешь рогатиной мохъ…

Стучитъ молотилка вдали —

И рожь на возахъ до земли…

Какъ назвать котенка?

Тигромъ иль Мышенкомъ?

Пупсомъ или Маемъ?

Или Дзинь-Ли-Дзянь?..

Спрашивала куколъ, —

Говорятъ: „не знаемъ!“

Спрашивала дядю,

Говоритъ: „отстань!“

Цѣлый день брожу я,

Цѣлый день шепчу я:

Гришей или Мишей?

Криксой иль Жучкомъ?

А ему все шутки:

Слѣзетъ съ пискомъ съ крыши

И бѣжитъ, какъ шарикъ,

Къ блюдцу съ молочкомъ.

Погоди, плутишка,

Развернемъ-ка книжку, —

Что намъ попадется,

Такъ и назовемъ…

Имя по капризу!

Третья строчка снизу, —

Разъ-два-три-четыре —

Что-то мы найдемъ?

Ха-ха-ха, коташка,

Рыжая мордашка, —

Будешь называться

Ты По-но-ма-ремъ!..

Вся деревня спитъ въ снѣгу.

Ни гу-гу.

Мѣсяцъ скрылся на ночлегъ.

Вьется снѣгъ.

Ребятишки всѣ на льду,

На пруду.

Дружно саночки визжатъ —

Ѣдемъ въ рядъ!

Кто — въ запряжкѣ, кто — сѣдокъ.

Вѣтеръ въ бокъ.

Растянулся нашъ обозъ

До березъ.

Вдругъ кричитъ передовой:

„Черти, стой!“

Стали санки, хохотъ смолкъ.

„Братцы, волкъ!..“

Ухъ, какъ брызнули назадъ!

Словно градъ.

Въ разсыпную всѣ съ пруда —

Кто куда.

Гдѣ же волкъ? Да это песъ, —

Нашъ Барбосъ!

Хохотъ, грохотъ, смѣхъ и толкъ:

„Ай да волкъ!“

— Отчего у мамочки

На щекахъ двѣ ямочки?

— Отчего у кошки

Вмѣсто ручекъ ножки?

— Отчего шеколадки

Не растутъ на кроваткѣ?

— Отчего у няни

Волоса въ сметанѣ?

— Отчего у птичекъ

Нѣтъ рукавичекъ?

— Отчего лягушки

Спятъ безъ подушки?..

~ ~ ~

„Оттого, что у моего сыночка

Ротъ безъ замочка“.

Мчусь, какъ вѣтеръ, на конькахъ

Вдоль лѣсной опушки…

Рукавицы на рукахъ,

Шапка на макушкѣ…

Разъ-два! Вотъ и поскользнулся…

Разъ-и-два! Чуть не кувырнулся.

Разъ-два! Крѣпче на носкахъ!

~ ~ ~

Захрустѣлъ, закрякалъ ледъ,

Вѣтеръ дуетъ справа.

Елки-волки! Полный ходъ, —

Изъ пруда въ канаву…

Разъ-два! По скользкой дорожкѣ…

Разъ-и-два! Веселыя ножки…

Разъ-два! Впередъ и впередъ…

Каждый вечеръ передъ сномъ

Прячу голову въ подушку:

Изъ подушки лѣзетъ гномъ

И везетъ на тачкѣ хрюшку,

А за хрюшкою драконъ,

Длинный, словно макарона…

За дракономъ красный слонъ,

На слонѣ сидитъ ворона,

На воронѣ стрекоза,

На стрекозкѣ — тетя Даша…

Чуть прижму рукой глаза —

И сейчасъ же всѣ запляшутъ!

Искры прыгаютъ снопомъ,

Колесомъ летятъ ракеты,

Я смотрю, лежу ничкомъ

И тихонько ѣмъ конфеты.

Сердцу жарко, носъ горитъ.

По ногамъ бѣгутъ мурашки,

Тьма кругомъ, какъ страшный китъ,

Подбирается къ рубашкѣ…

Тише мышки я тогда.

Зашуршишь — и будетъ баня:

Няня хитрая, бѣда,

Все подсмотритъ эта няня!

„Спи, вотъ встану, погоди!“

Дастъ щелчка по одѣялу, —

А ослушаешься — жди

И нашлепаетъ, пожалуй!

Въ огородѣ цѣлый день

Мы сегодня полемъ грядки,

А за нами, словно тѣнь,

Ходятъ пестрые цыплятки.

Полемъ сразу въ восемь рукъ:

Я и Петя, Фролъ и Даша…

Ишь, какъ чистъ усатый лукъ!

Это все работа наша.

И морковка чище сотъ…

Обожгло крапивой пятки.

Ну, до свадьбы заживетъ!

Эй, пѣтухъ, долой-ка съ грядки!

Свеклу кончили. Ура!

Подвязать горохъ бы нужно.

Поливайте, дѣтвора:

По порядку! Дружно, дружно!

Петя важно морщитъ лобъ

И съ ведромъ шагаетъ гусемъ.

Руки вымоемъ — и стопъ:

Хлѣба съ солью перекусимъ.