Детский сад. Книга 12

Глава 14

Выслушав Коннора, Селена некоторое время сидела молча, погрузившись в отнюдь не радостные мысли. Потом вздохнула и сказала:

— Проблема есть. И она не в том, что они встретились здесь. Проблема в том, что Кадм не знает, как относится к нему Ивар. А это может быть чревато не лучшими последствиями. Им бы поговорить…

— Поговорю с Иваром после ужина, — пообещал Коннор.

Но с разговором он опоздал.

Новичкам и ясельникам Вильмы дежурные по столовой принесли полдник в Цветочную беседку, не забыв покормить и малолетних бандитов. Те так активно знакомились с новичками, что мальчики и девочки смотрели на Ирму, оцепенело открыв рты. Впрочем, рты не всегда открытые. Надо же успеть прожевать и проглотить то вкуснейшее богатство, что высилось в тарелках перед каждым, и снова впихнуть в рот щедрое угощение.

Но даже волчишка не сумела отвлечь новичков от того главного, к чему они привыкли за последний год. И вскоре Цветочную беседку огласил дружный рёв детей, которые затем разбежались по саду со слезливыми воплями:

— Кадм! Ка-адм! Ты где, Кадм⁈

Пока ещё только встревоженная, Вильма послала к Селене быстроногую Ирму.

— Селена! Селена-а! У них старший мальчик пропал!

Спрашивать — у кого пропал, Селена не стала.

Кадм оказался сообразительнее Пренита, тоже однажды сбежавшего из Тёплой Норы в поисках своей сестрёнки. Маленький друид сразу сообразил, что за браслеты носят здесь ребята постарше. И не только носят, но и оставляют порой где попало.

На зов Селены о помощи откликнулось не только братство. В машину, за руль которой сел Джарри, забежал, как ни странно, Ивар. Коннор пару секунд с изумлением смотрел на него, пока не понял: брат прячет виноватые глаза — думает, что Кадм сбежал из-за него. Но быстрый вопрос — быстрый ответ: после той, первой встречи мальчишки-друиды больше не видели друг друга… Когда машина ненадолго остановилась перед калиткой в Городской изгороди, появился Трисмегист. Эльфу-бродяге коротко сообщили, в чём дело, и он точно так же коротко ответил:

— Я с вами!

Машина ехала по луговине, когда Мика, привычно севший рядом с Джарри, крикнул:

— Вон он бежит! — И пренебрежительно добавил: — Быстро догоним! Он даже прятаться не умеет!

Что-то проворчал на это Ивар, который чуть не носом прилип к окошечку между кабиной водителя и пассажирским салоном. Коннор бросил на брата вопросительный взгляд, но тот больше не оборачивался, а потому промолчал.

А вот Селена, оказывается, смотрела не вперёд, а в другую сторону. Обратную.

— Что там такое? — неуверенно спросила она, глядя на далёкую, невидимую сейчас, заброшенную и разрушенную в военное время деревню. — Я думала, тучи — снова дождь начнётся… Но это не тучи. Не похоже на них…

В машине мгновенно стало тихо-тихо. Даже Ивар обернулся от окошечка: видимо, ему почудилось — в салоне стало безлюдно… А Коннор, тоже взглянувший назад, всё никак не мог справиться с жутковатым впечатлением из прошлого. Как и ребята… Будто из-за деревни, где сейчас находится пейнтбольное поле, мощно и лениво выкручивал машинный демон-торнадо…

Но тучи стремительно приближались и обретали отдельные, знакомые очертания.

— Это драконы, — с некоторым облегчением определил Трисмегист. — Вальгард? Да, Вальгард…

Коннор выдохнул и снова присмотрелся, что там, с беглецом. Ничего особенного. Бежит, но не настолько быстро, чтобы сбежать от них. Их машина вот-вот начнёт пересекать мост через речку, а Кадм еле успевал добраться до середины кукурузного поля.

Наверное, маленький друид заподозрил что-то или услышал шум мотора — оглянулся. В следующую секунду его облепил вихрь из спешно собранной трухи от убранной кукурузы, и на этот раз ветер друидов во весь опор понёс его к дороге.

Почему-то драконы не приземлились, по традиции, на луговине, у изгороди, о чём почему-то шёпотом переговорили в машине.

Машина едва не завалилась набок, когда драконья стая на огромной скорости слишком низко промчалась над ней, создавая невероятно мощные воздушные потоки, мало того что смешанные, так ещё и сталкивающиеся между собой.

Ахнула Селена, чуть не съехавшая с сиденья — её успел подхватить Трисмегист, не давая упасть. Мальчишки судорожно вцепились во все поручни, Коннор ещё поймал падающего спиной брата… Слышно было, как выругался от неожиданности Джарри.

— Что они делают⁈ — рявкнул Трисмегист, впервые на памяти Коннора, выведенный из себя. — Что с Вальгардом⁈ Он сошёл с ума⁈

И замер, как и остальные, снова вспомнив о беглеце и неверяще наблюдая: Вальгард, которого легко узнать по самой грузной крылатой туше, резко снизился над летящим ветром друидов и на мгновенном крутом вираже ударил концом крыла по невысокой фигурке.

Отчаянно закричала Селена: Вальгард взмыл в вечереющее редкими облаками небо, а упавший, перевёрнутый — даже хуже, несколько раз подпрыгнувший всем телом по земле Кадм с трудом поднялся, но не только не сумел прийти в себя и понять, что произошло, а даже укрепиться на ногах. Два дракона ринулись на него сверху, создавая своим полётом такие воздушные вихри, что маленького друида вновь зашвыряло по земле, словно никчёмную соринку.

— Не-ет!! — закричал Ивар, чей крик быстро сорвался в сип.

А два дракона уже разлетались в стороны, уступая место с живой забавой двум следующим, которые буквально падали с неба на лежавшего мальчишку.

— Джарри! Быстрее!! — завизжала оглушённая невероятным, невозможным происходящим Селена.

— Нас перевернёт! — закричал в ответ семейный.

О сути этого «Быстрее!» и «Перевернёт!» подробно не говорили. И так было ясно, что семейные хотели бы подвести машину к Кадму, чтобы прикрыть его, но…

Коннор, обозлившись, рванул к боковой двери. Хельми с трудом схватил его за плечо, когда мальчишка-некромант чуть не рухнул на пол: из-за порыва воздуха, вызванного следующими двумя драконами, машина пошла на двух боковых колесах. Мирт очутился рядом и закричал:

— Что ты хочешь сделать⁈

— Хельми, прикрой его!! — выкрикнул Коннор умоляюще.

Юный дракон зарычал, и оба: и Хельми, и мальчишка-некромант — вывалились из машины, после чего сразу кинулись вперёд — туда, где мальчишку-друида мотало по земле жестокими пыльными потоками и вихрями, создаваемыми драконами, которые словно решили заклевать свою жертву. Только — за что⁈ Со второго шага Хельми обернулся в драконью ипостась и бросился к Кадму, даже не пытаясь подняться в воздух. А Коннор оглянулся, еле прикрываясь ладонями от секущей по коже пыли и сухого сора, — и ахнул, разглядев: от остановившейся машины закрутился второй ветер друидов. Зачем Ивар это делает⁈ Похолодел от догадки: Ивар надеется переключить внимание взбесившихся драконов на себя!

Но нет времени раздумывать, что делать далее.

Коннор, раскрывший все браслеты, скривился от чужой боли, когда Хельми порывом отшвырнуло — причём так, что он чуть не врезался в машину, которая уже еле-еле ползла, продвигаясь против и внутри воздушной бури. А так получилось — его сбило мимо машины. Из неё выскочили Трисмегист с Миртом. Высунулся было выпрыгнуть и Колин, но Селена с плачущим криком, мгновенно улетевшим по ветру, втащила его назад. Джарри вышел и, покачиваясь на ходу, сопротивляясь воздушной буре, добрался-таки вместе с помощниками до Хельми, которого продолжало сносить с места, где он упал. Селена чуть не на карачках, тоже следовала за ними, молясь, лишь бы юный дракон не сломал крылья… Секунды спустя Джарри и Селена известным им заклинанием заставили Хельми обратиться в человеческую форму и волоком, потерявшего сознание, потащили к машине.

Там юного дракона привели в себя, и Селена заплакала, убедившись, что его крылья не сломаны. Коннор закрыл все браслеты, кроме одного, и, впервые за последнее время добравшись до драконьего неба и подсоединившись к нему, принялся вливать магическую силу в Хельми, снимая с него боль. Мирт сидел на корточках рядом и делал то же самое.

Вскоре Трисмегист шёл впереди двух мальчишек, Мирта и Коннора. Шагал он медленно, потому что перед собой ладонями держал защиту, не дававшую бушевавшему воздуху сбить их с ног. Сбоку, еле видный в свирепой пыли, с трудом разворачивался Ивар: его ветер друидов тоже не мог сопротивляться неистовым воздушным потокам, а драконы Вальгарда именно на него не обращали внимания. И Трисмегист крикнул ему оставить друидский ветер в покое и спрятаться под защиту.

В пыльной буре Кадма теперь можно было найти лишь магически. Так что Коннор следил за мальчишкой, уже не понимая, жив ли тот. А драконы Вальгарда всё летали над кукурузным полем, словно хищники, потерявшие свою жертву, время от времени снижаясь лишь затем, чтобы снова устроить на поле настоящий ураган.

Трисмегист — это Трисмегист.

Шагая вперёд, он успевал (и хватало же сил!) вбрасывать защиту, похожую — по впечатлениям Коннора — на тяжёлую железную сеть, в то место, где предполагал найти маленького друида. Так что, как бы ни ярились драконы, но вскоре Кадм лежал на земле неподвижно. И никакие вихри не могли сдвинуть его с места. Защита Трисмегиста будто пришпилила его к земле.

— Мне… надо… держать защиту, — монотонно проговорил эльф-бродяга.

Коннор его понял первым и тут же, осторожно передвигаясь в узком коридоре, устроенном Трисмегистом, добрался до Кадма. Мирт — следом.

— Дышит? — встревоженно спросил мальчишка-эльф, с ужасом глядя на битое-перебитое тело, расслабленно лежавшее на сухой земле выброшенной тряпичной куклой. На сером одеянии и на открытых участках кожи, едва присыпанные пылью, темнели пятна крови.

— Я беру его на руки — ты на всякий случай прикрываешь, — кивнув, предупредил Коннор.

Когда вернулись, под защитой Трисмегиста их дожидался Хельми, дико обиженный и постепенно переходящий к ярости: его сбили свои же, драконы!

Но даже Хельми поначалу не понял, чем может отозваться спасательная операция.

Пока шли назад, Коннор видел, что защита Трисмегиста кое-где сминается так, словно эльф сделал её всего лишь из тонкой пластиковой плёнки. Впрочем, хоть защита и проминалась, трепеща, но держалась. Драконы видели защиту, но били по ней!

Дойдя, все были вынуждены встать за спиной эльфа-бродяги: тот расходовал слишком много сил, а потому сейчас вытягивал её из «коридора», сокращая его.

Минуты спустя, когда все, в том числе и доползший до защиты Ивар, очутились вокруг Трисмегиста, «коридор» пропал, остался только конус: стоял Трисмегист, а у его ног копошились мальчишки, стараясь понять, чем они могут сейчас помочь избитому о землю Кадму, который, на своё счастье, так и не пришёл в сознание.

Хельми привычно «начертал» над ним пентаграмму стоячего времени. А потом огляделся. Огляделся и Коннор. Здесь, внутри магической защиты было комфортно. Оседала взбудораженная пыль, давая дышать, и буря не глушила голоса.

Злой и, честно говоря, испуганный странным поведением взрослых драконов, Коннор, откашлявшись и сплюнув чёрные от грязи сгустки, взглянул на Трисмегиста, чтобы спросить, почему они встали здесь и не возвращаются к машине. И закрыл рот.

Трисмегист не просто стоял в центре защитного конуса. Он поднял руки, сложив ладони пальцами вверх, и что-то беззвучно шептал. Впрочем, может, и не беззвучно: бьющий по ушам свист и волнами хлеставший по конусу грохот воздуха просто не позволяли услышать, говорит ли эльф вслух — нет ли, взывая к тем, кто бушевал сверху.

Мальчишки с надеждой поднимали головы в ожидании, но чаще с тревогой осматривались: что-то беспокоило, хотя пока ни один не мог сказать, что именно, ведь за невидимыми стенами конуса продолжала бушевать буря. Как ни странно, первым причину тревоги заметил Ивар. Он толкнул брата и кивнул на руку. Коннор открыл его браслет. «Коннор, защита уменьшается!»

Старшие братства (реплику Ивара услышали все) разом взглянули наверх. Трисмегист опустил руки и некоторое время тоже всматривался в невидимое небо. Коннор прикусил губу: что делать, если даже такой изобретательный маг опускает руки? Но эльф и не думал терять надежды. Он взглянул на мальчишек и крикнул под грохот очередного удара воздушной волны по конусу:

— Коннор, ты один владеешь машинной магией⁈

— Нет, мы все трое!..

— Прокладывайте коридор к машине!

И эльф взял на руки бессознательного Кадма, рядом встал Ивар, а трое старших братства, быстро переглянувшись и условившись, кто что делает, пошли впереди них по собственным следам к машине, где-то потерявшейся на поле. Их остаточные следы были беспорядочными — знали все трое. Главным в них было, что все они указывали на один, не очень точный ориентир — дорогу назад. Везло ещё в том, что кукурузное поле все они знали хорошо — особенно его покатость, что тоже позволяло быть уверенным: они идут правильно.

— У вас получается, — хрипловато сказал за их спинами Трисмегист. — Теперь усложним задачу. Драконы нас видят — и через ваш коридор, и сквозь пыль. Если мы подойдём к машине… да даже всего лишь с нашим приближением к ней, они не перестанут летать. Добавьте невидимости. Причём пусть это делают Мирт и Хельми, а Коннор… Коннор, ты сосредоточься на том, чтобы заранее сделать невидимой для драконов машину!

— При одном условии! — внезапно озлился мальчишка-некромант. — В машине вы нам объясните, что происходит!

— Думаю, не только вам, — совершенно спокойно откликнулся эльф. — Ваша Селена наверняка тоже приступит ко мне с вопросами.

— Ш-што значит… — прошипел Хельми, — вы знаете, почему Вальгард это делает!

— Знаю, — со вздохом согласился Трисмегист и замолк, кивнув и напомнив о предстоящей работе.

Его подсказка насчёт машинной магии оказалась весьма здравой. Что бы там ни происходило, но драконы больше не могли отслеживать беззащитных путников на кукурузном поле. Удаляясь от них, братство и Трисмегист с Иваром всё же с беспокойством посматривали назад и с облегчением видели, что драконы продолжают атаковать то же место, где недавно лежал Кадм.

А когда все пятеро сумели спрятаться в машину-невидимку (для драконов), Вальгард повёл сородичей через речку к Городской изгороди, чем снова озадачил прячущихся. В полном и потрясённом молчании они все проследили, как один за другим драконы оборачиваются в человеческую ипостась и проходят на территорию деревни.

— Трисмегист, а мы? — ошарашенно спросил Ивар.

Эльф-бродяга некоторое время, прищурившись, смотрел на постепенно темнеющую к вечеру панораму с луговиной и деревней, а потом качнул головой.

— Ничего не поделаешь. Придётся возвращаться. Мальчика оставим у меня в доме. Селена же добежит до Тёплой Норы, потому что Вальгард в любом случае будет ждать её.

— Ни за что! — возмутилась хозяйка места, сидя на полу машины и бережно протирая лицо Кадма влажной тряпкой — кажется, чьей-то забытой после тренировок рубашкой; вода в бутылках оставалась после поездки на поле военного училища. Правда, и ребята сейчас её выдували с огромной скоростью. — Вы меня — что? За ненормальную считаете? Да я к нему вовек не подойду! — И тут же испугалась: — Там дети! И новички! А вдруг он и на них вызверится⁈ Джарри! Гони в деревню!

— Уважаемый Трис-смегис-ст обещал нам рассказать кое-что о драконах, — сердито напомнил Хельми.

Тот снова вздохнул и объяснил:

— Если дракон зациклен на какой-то идее, а она плохо ему поддаётся в реализации, он срывает злость в первой же попавшейся ему на глаза ситуации, которая хоть мельком напомнит ему об этой идее.

В трясущейся по кукурузному полю машине помалкивали, наверное, минуты две — в ожидании, что старый эльф-бродяга продолжит.

— И это вс-сё? — поразился юный дракон. И категорически сказал: — Не верю!

Хорошо, что он не слышал, как вдруг нервно хихикнула Селена на его «не верю!». Зато Коннор решил запомнить эту её реакцию и расспросить дома, почему ей это высказывание Хельми показалось смешным… Машина ехала осторожно — что значит, еле-еле. Поэтому, собравшись с мыслями, Коннор начал собственный допрос взрослого эльфа.

— Хорошо. Если Вальгард озверел, потому что не может решить собственную проблему, то почему остальные драконы последовали его примеру? Они же видели, что он, играя, убивает ни в чём не повинного мальчика!

— Хельми, ты понимаешь? — неожиданно обратился Трисмегист к юному дракону.

Тот покачал головой.

— Что собой представляет Вальгард? — хмуро начал эльф. — Он родоначальник своего клана. На нём, как в краях Селены говорят, всё в клане завязано. Грубо говоря, его эмоции настолько сильны, что захватывают весь клан настолько мощно, что драконы просто не понимают… — Он прервался и сам покачал головой. — Нет, не так. Они словно заколдованы его чувствами, как самой сильной магией. Если Вальгард обуреваем чувствами, они не могут думать, а попадают в его эмоциональную волну и выполняют всё то, что он делает — в данном случае, в гневе.

Хельми поёжился. Коннор покосился на него: вот как, юный дракон тоже может быть в плену своих эмоций? А ведь он, мальчишка-некромант, всегда считал драконов самыми здравомыслящими существами… И тут его торкнуло.

— Но Кадм! — с силой сказал он, взглянув на мальчишку-друида. — Драконы всегда защищают! Кадм маленький — тем более по драконьим меркам. Почему из-за своих эмоций Вальгард отыгрывается на самом беспомощном существе⁈ Чем ситуация с Кадмом может разгневать, как вы говорите, Вальгарда? Маленький человек в одиночестве бежит через пустое поле. А сверху на него падает такая махина! И не одна! Да я не понимаю, как у Кадма сердце не остановилось!

— Вот здесь я тебе ничем помочь не могу, — вздохнул Трисмегист.

— Теперь мне тоже стало страшно за наших детей, — заволновался Мирт.

— А там ведь Ирма! — ахнул Колин. — Она же любит Вальгарда! Побежит навстречу — хотя бы посмотреть на него!

— Уважаемый Трисмегист спокоен, — жёлчно, чуть не сквозь зубы проговорила Селена. — Может, вы поделитесь своим спокойствием с нами, уважаемый Трисмегист?

— Да, я спокоен, — немного раздражённо сказал тот. — Да, я многого не понимаю даже сейчас, но вы, Селена, должны помнить: Вальгард может спокойно пройти защиту вашей изгороди, но на вашей территории, хозяйка места, он не будет буйствовать, потому что для дракона это чужая территория!

— Давно бы так сказали! — проворчала Селена — и внезапно залилась слезами.

— Мама Селена! Ты что⁈ — бросились к ней мальчишки.

И Селена, осторожно покачивая Кадма и продолжая плакать, пожаловалась:

— Я только подумала, что жизнь вошла в предсказуемое русло, что теперь будет только привычное в жизни — и вдруг Вальгард с его драконами! Совершает немыслимый поступок, жестокий и беспощадный! Я уже не знаю, чего ждать от этого мира! Чувствую себя клушей, которая хочет запихать всех своих детей в абсолютно точно защищённую деревню и никуда их и ни при каких условиях не выпускать! Не понимаю, как здесь вообще живут… не понимаю…

Колин и Мика, на этот раз пересевший в пассажирский салон, прижались к ней, не то утешая, не то сами в поисках утешения.

А когда до Городской изгороди осталось проехать половину расстояния луговины, Коннор тронул Трисмегиста за локоть, а когда тот поднял на него глаза, спросил:

— А вы? Вы не подозреваете, что именно в ситуации с бегущим по полю мальчиком показалось Вальгарду похожим на его проблему?

Никто не шелохнулся после его вопроса, но впечатление было, что Мирт и Хельми затаились в ожидании ответа.

— Я не живу в крепости Вальгарда. Не в курсе его тамошних дел, — после небольшой паузы ответил эльф-бродяга и отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что не в настроении беседовать о чём-либо.

А глаза Мирта и Хельми немедленно устремились на Коннора.

«Ты думаешь, его злоба против Кадма — это часть той же проблемы с играми „некромаг против некромага“?» — спросил мальчишка-эльф.

Коннор заметил, что Колин и Мика торопливо раскрывают собственные браслеты связи. Браслет Селены оставался закрытым. Она не любит подслушивать, да и ситуация не та, чтобы ей подсказать, что братья могут обсуждать что-то срочное.

«Боюсь, что так, — задумчиво сказал мальчишка-некромант. — Трисмегист же сделал упор на то, что Вальгард зациклен на идее. Но как сочетается игра с некромагами и бегущим по полю Кадмом? Слишком… далеки эти две ситуации. А Трисмегист уверен, что Вальгард взбесился именно потому, что бегущий Кадм напомнил о проблеме…»

Машина подъезжала к калитке в изгороди, когда Хельми буркнул:

«Теперь мне… страшно».

«А мне нет!» — мысленно крикнул Мирт.

«Чего орёшь⁈ — обозлился юный дракон. — Тебе хорошо — ты себя всегда контролируешь! А мне страшно, потому что я боюсь себя таким, как Вальгард!»

«А ты не бойся, — усмехнулся Коннор. — Уж тебе-то бояться нечего».

«Почему⁈»

«Потому что ты решаешь проблемы не один», — ответил Колин.

Через секунды Хельми, сидевший на полу, рядом с Селеной, протянул руку к младшим братства, и, как было когда-то, они пересели к нему, а юный дракон обнял их.

Коннор вышел открыть калитку. Машина въехала на территорию деревни. Остановилась. К удивлению Коннора, вышла Селена, оставив мальчишку-друида на попечение Трисмегиста. Лицо — обострённое от едва сдерживаемого сильного чувства, кулаки сжаты до побелевших костяшек.

— Поезжайте, — велела она, махнув рукой. — Вальгард будет спрашивать — скажите ему, что я подойду чуть позже.

— Селена? — удивился и Джарри, высунувшись из кабины.

— А будет злиться — напомните, что я хозяйка места, у которой слишком много дел, чтобы каждый день церемониться с нежданными-негаданными гостями!

Кадма Трисмегист и правда забрал к себе, едва машина притормозила у его дома.

— Бернара прислать? — спросила его Селена.

— Неплохо бы, — отозвался эльф. — Нам пригодятся его травы, которыми надо будет оборачивать тело этого мальчика.

И с Кадмом на руках пошёл к себе, сопровождаемый Иваром.

Машина быстро доехала до Тёплой Норы — видели Селена и братство, и свернула во двор. Драконы, кажется, сидели в саду либо в доме, в гостевом кабинете.

— Селена, ты выглядишь так, будто собираешься подраться, — с любопытством сказал Мика.

— Собираюсь, — подтвердила она. — С Вальгардом. Я не хочу оставлять без объяснений его поступок. Если я здесь осталась навсегда, я должна знать, что происходит в том или ином случае. Так что ему не отвертеться от допроса! Он взрослый и должен понимать, что я в любом случае спрошу с него!

Братья переглянулись. Они тоже не собирались оставлять без объяснений ситуацию. Прав Трисмегист или нет, но хотелось бы знать, что происходит.

Вальгард и его драконы и в самом деле сидели в гостевом кабинете.

Коннор видел, как, перешагивая порог, Селена глубоко вздохнула, но сказать не успела ничего. Она не дошла до своего кресла, как Вальгард напористо спросил:

— Мальчонка жив?

Хозяйка места просто задохнулась от злости. Мирт еле успел приложить ладонь к её спине, между лопатками, перепосылая успокоение.

— Что⁈ Вы понимали, что убиваете ребёнка, но продолжали… продолжали это убийство⁈

Вальгард поморщился.

Братство стеночкой прокралось к ближайшим креслам. Причём Коннор заметил, что в кабинете сидит и Колр, чьё лицо исказилось потрясением после слов Селены, и чёрный дракон неприлично уставился на Вальгарда.

— Ваш-ш, как вы говорите, ребёнок бежал по полю от деревни. Что значило — бежал от защиты, — сварливо ответил Вальгард, и теперь и братство уставилось на старого дракона. — Я вс-сего лиш-шь показал этому… ребёнку… ч-што ждёт его за пределами этой защиты. Надеюс-сь, он получил хорош-ший урок!

— Вы чуть не убили Хельми!

— Это тоже урок для юного дракона — не лезть, когда взрос-слые творят с-свои дела!

Коннор понял, что сдерживаться больше не может. Обиженная, заплаканная Селена. Обиженный, до сих пор терпящий свою остаточную боль Хельми. Иссечённые пыльными ветрами и сухой почвой кукурузного поля все они…

Месть выглядела мелкой, но он решился на неё.

— Интересно, — спокойно сказал он в полной тишине, пока Вальгард зло ухмылялся, оглядывая всех находящихся в кабинете, растерянных, — что же такого произошло в вашей крепости через несколько часов, после того как мы уехали?

Ответом стала мёртвая тишина, а потом Вальгард, чьё лицо обрело каменную маску спокойствия, встал и вышел. Драконы поднимались и выходили следом, а оставшиеся в кабинете приникли к окнам, глядя и не веря глазам, что Вальгард уводит драконов своего клана из деревни.