Дементьев с Чуркиным обходили делянку.
— Волоки у вас некудышные, только тракторы калечить! — распекал мастера Дементьев со всем пылом начинающего начальника. — А если эти… подснежники не уберете, вам не поздоровится!
Он пнул ногой хлыст, занесенный снегом.
— Новая метла, она, конечно… — пробормотал Чуркин.
Они подошли к кривобокой и щелястой Тосиной кухне, переделанной из летнего навеса. Выпавший ночью снег запорошил постыдные лохмотья капусты, оставшиеся от Гавриловны, и теперь ничто не напоминало о том, что Тося покидала кухню и пробовала свои силы на основной работе. И, как встарь, от котла валил дразнящий аромат.
— А это что за избушка на курьих ножках? — поинтересовался Дементьев и проглотил набежавшую слюну. — Неужто столовая?
— Она самая… — Чуркин отвернулся от неказистых Тосиных хором и уточнил: — Филиал.
Убогий сарай выглядел особенно нелепо рядом с мощными трелевочными тракторами.
— Я думал, повариха привередничает, а за такие инженерные сооружения судить надо. Это же позор для всего лесопункта! — стал горячиться Дементьев.
Чуркин почесал в затылке.
— Так-то оно так, но есть и своя выгода. Не засиживаются у нас в перерыве: пообедают — и сразу за работу.
— В такой халупе не засидишься!
— Я же и говорю, — поспешно поддакнул Чуркин. — Народ привычный, опять же костры…
— Костры! — с ненавистью выпалил Дементьев и зашагал к ближнему трактору.
Он сосчитал все чокеры и сам опробовал тракторную лебедку. За придирчивой строгостью Дементьева угадывалась робость новоиспеченного инженера. Еще на институтской скамье он решил, что участок его будет передовым, но с чего начинать сейчас, не знал и хватался за все сразу.
— Товарищ технорук! — окликнула Дементьева бойкая Катя. — Ракету уже на Луну запустили, а мы тут все по старинке топориками тюкаем! Летом еще туда-сюда, а зимой до того в снегу вываляешься, не разобрать, кто ты: женский пол или дед-мороз?.. И домой придешь — сразу в сон кидает, хоть вечернюю школу бросай.
— Поменьше на Камчатке сиди, — выслуживаясь перед техноруком, сказал Чуркин.
— Спасибо за совет, — поблагодарила мастера Катя. — До ваших лет доживу — так и сделаю… — И, повернувшись к Дементьеву, Катя дала наказ: — Придумать что-нибудь надо, товарищ технорук. Пошевелите своей инженерной мыслью!
Филя, крепивший неподалеку чокеры, с удовольствием прислушивался к тому, как языкастая Катя «дает прикурить» новому начальству. А Дементьев, внимая Катиному наказу, все старался стать так, чтобы не видеть жарко пылающего костра.
— Тут и думать нечего, все давно уже придумано. Будем вместе с вами ломать эту кустарщину.
— Я хоть сейчас! — согласилась Катя. — Что это вы все от костра отворачиваетесь? Дым глаза ест?
— Хуже: душу! Стыдно смотреть, как миллионы на ветер летят.
— А я тут при чем? — опешила Катя. — Мне как приказывают…
— Я вас, девушка, и не виню.
Дементьев махнул рукой и пошел прочь от костра.
— Чует мое сердце, хватим мы с ним горя, — опасливо сказал Длинномер.
А Мерзлявый, верный себе, добавил:
— Из этих интеллигентов самые лютые начальники и получаются!
— Нет, здесь что-то другое… — предположил Сашка.
Веселый звон поплыл над лесом. Тося охаживала топором буфер и кричала-заливалась:
— Обе-ед! Навались, основные работнички! Поспешай, отощавшие!
По пути на верхний склад Дементьев с Чуркиным снова подошли к Тосиной избушке. В охотку работали ложками лесорубы.
— Отобедайте с нами, — пригласил Чуркин инженера.
Лесорубы потеснились, и Дементьев сел за стол. Несознательная Тосина рука самовольно, без ведома хозяйки, зачерпнула было для Дементьева щей погуще, но Тося тут же заметила этот подхалимский поступок, опрокинула в котел нечаянный свой улов и плеснула в миску начальника самых что ни на есть жидких щей — жиже некуда.
Илья высыпал к ногам Тоси охапку сухих звонких дров.
— На вот… — смущенно сказал он, старательно смотря мимо Тоси.
— Илюшка, ну зачем ты! Тут я и одна управлюсь.
— Привык тебе помогать… — буркнул Илья и, прячась за науку, придирчиво спросил: — Ты про условный рефлекс слыхала?
У Тоси глаза полезли на лоб.
— Так это ж у обезьян бывает…
— И на том спасибо.
— Ой, Илюшка! — спохватилась Тося.
— Ты как меня называешь? — заинтересовался вдруг Илья.
— Илюшка… А что?
— Вроде и не очень нежно, а у тебя как-то ласково получается! — подивился Илья.
— Голос у меня такой… — оправдалась Тося.
Отведав знаменитых Тосиных щей, Дементьев сказал громко и раскатисто, будто на митинге:
— Я думал, преувеличивают, а она и в самом деле вкусно готовит!
«Видать, не очень-то тебя в институтской столовке баловали», — подумала Тося и пожалела, что кормит вчерашнего студента одной жижей.
Дементьев отодвинул пустую миску.
— Самый настоящий талант!
— Талант! — как эхо повторил Чуркин, прикидывая: простым выговором он отделается на этот раз или молодой технорук влепит ему «строгача».
Тося насупилась и сердито загремела черпаком. Илья с миской в руке придвинулся к ней:
— Ты чего?
— Еще и смеются… У всех таланты как таланты: сплясать или спеть, машину там сочинить, а тут надо же! — Она в сердцах пнула котел, ушибла ногу и скривилась от боли. — Ох и невезучая я!