Devil Never Cries

Глава 6. Не только демон, но…

— Значит, это всё же правда, — проговорил Абраксас, проведя ладонью по лицу, словно пытаясь что-то стереть с лица.

— Правда, правда. Интересно очень, да? Без Империо, без зелий, вот так просто, одной магической татуировкой, он просто поработил вас. Ох, простите, не просто поработил, а использует вас, как источники пищи и энергии, становясь сильнее, а вот вы…

— Ваша информированность… делает вам честь, — лицо и взгляд лорда словно окаменели, лишая возможности прочитать мужчину.

— А как иначе, Лорд Малфой? В этом мире невозможно без силы, знаний и информации. Признаюсь честно, попав в Англию, мне стало интересно, что тут и как происходит. Но вся эта война, — Вергилий неопределённо взмахнул рукой, — глупая, как по мне. Попытка уничтожить обычных людей и магглорождённых магов… Очень интересно.

Пусть лицо гостя ничего не показывало, глаза Лорда едва ли не пускали молнии, отчего Вергилий лишь хмыкнул.

— Подумайте сами, лорд Абраксас — не в обиду будет сказано, но если останутся одни лишь чистокровные, вы все просто скатитесь до уровня простых животных. У людей есть такое понятие, как кровосмешение, по вашим глазам вижу, что вы понимаете смысл этого понятия. Уничтожив магглорождённых, вы уменьшаете шанс на улучшение генетического кода магов, а уничтожив обычных людей — уменьшаете шанс на появление этих самых новых магов.

— Эти… магглорождённые… — произнёс Абраксас, но сын Спарды его перебил:

— Единственные, кто не дал вам полностью вымереть и превратиться в животных. Согласен, они ведут себя слишком нагло, но вы сами никак не пытаетесь это исправить. Хотя нет, пытаетесь — итог этих исправлений можно прочитать в некрологе, на страницах ≪Пророка≫. Посмотрим на примере: я, по вашим стандартам, полукровка, но думаю, ваш сын уже рассказал, что порог моей магии гораздо выше, чем у большей части чистокровных. И посмотрим на Блэка и Поттера — два представителя чистокровных семейства, у которых есть потенциал, есть хоть какой-то мозг, но они — два идиота, которые не умеют думать сами. Так происходит и у вас — я встречал двух магов, кажется, мистер Крэбб и мистер Гойл, и честно скажу, что они оба не обременены разумом.

Вергилий слегка взмахнул рукой, показывая отношение к этим двум магам. Встречался, это, конечно, громко сказано, но когда ты пытаешься узнать окружение Тёмного Лорда, и по стечению обстоятельств выходишь на этих двоих… Которые так глупо подставились…

— Знаете, лорд, я уже давно понял, что все люди рождаются в разных условиях. Кто-то рождается сильным, а кто-то слабым. Кто-то стремится к власти, а кто-то готов всю жизнь стоять на коленях. Кто-то хочет быть у всех на виду, чтобы его имя было у всех на устах постоянно, а кто-то любит быть в тени, не отсвечивая, но при этом его дела столь велики, что даже будучи в тени его имя в умах людей. Если не брать последний вариант, то все эти люди — ничтожны. По одной простой причине — у них нет стремления к изменениям. Они считают, что данная им при рождении судьба единственная, которая у них может быть, и готовы подчиниться ей. Лишь единицы пытаются что-то исправить. Раб пытается встать с колен, идиот хочет стать умнее, слабый наращивает силу… Рано или поздно появляется тот, кто скидывает, так называемое отражение самого себя, с пьедестала. Но вот эти двое — явно не относятся к этим людям. Как впрочем, и те, кто пошёл за Тёмным Лордом. Ведь вместо того, чтобы подумать, вы просто пошли на поводу у того, кто был когда-то человеком. И вот итог.

— Мы пошли за ним, потому что…

— Не подумали, — закончил Вергилий, ни капельки не интересуясь, что там хотел сказать его собеседник, и просто рассматривал стену. — Абраксас, хочешь честно? Вы все идиоты. Не знаю насчёт остальных, но ты, человек из тёмного рода, не распознал в своём ≪Хозяине≫ Лича, пусть что-то и подозревал. Не распознал в его метке связь, которая даже сейчас вытягивает магию из тех, кто её носит. И не распознал важного — что каждый из вас может умереть в любой момент, если этого захочет Он. Одно его желание, одна его мысль — и Авада Кедавра покажется тебе раем. Хуже всего, что ты и своего сына затянул в это всё, и теперь твой род на грани полного истребления.

Полудемон сделал глоток чая, принесённый его домовиком, и вернул взгляд на гостя. Тот потрясённо смотрел на него, и по его глазам тот прочитал вопрос.

— А ты разве не знал? Приняв метку Лича, ты принял в себя заразу, что медленно убивает тебя изнутри. Уже сейчас твоя аура изорвана, и, не побоюсь предположить, твоё здоровье уже не настолько крепкое, как было раньше. Боюсь, тебе недолго осталось.

В комнате вновь наступила тишина, прерываемая лишь дыханием мага и полудемона, а также тиканьем настенных часов. Эти часы ему подарил один из его первых клиентов, по неофициальной работе. Дело было не слишком сложным, поэтому большую сумму брать Вергилий и не собирался. Достаточно было аванса и часов с вороном, что заняли место на стене. Красота.

— Сколько? — коротко и обречённо спросил Лорд Малфой, на что Вергилий бросил на него короткий взгляд.

— С такими темпами — не больше семи лет. Года через три твоё здоровье будет как у девяностолетнего человека без магии, вскоре начнётся безумие, и всё к нему полагающееся. Хотя по идее, безумие тебя уже должно было накрыть. И даже если вашего Тёмного Лорда победят в течение семи лет, ты проживёшь от силы двадцать лет. Согласись, что для мага, который может прожить до полутора сотен лет, это как-то очень мало.

— Почему ты это мне рассказываешь?

— То, что я делаю это по доброте душевной, ты же не поверишь, верно? Я в Англии по нескольким причинам — знания, спокойствие и уют. Мне совершенно нет дела до этой глупой войны, я всего лишь ученик Хогвартса, я добываю и торгую информацией, но если у вас тут появился Лич — это грозит моему спокойствию. К тому же, как торговец информацией, я никогда не раскрываю секреты своих гостей и клиентов, иначе уже давно Малфои были бы под колпаком Министерства. И ты не фанатик, иначе не пришёл бы сюда, а посчитал бы, что я просто лгу. А вот дальнейший выбор за тобой, Абраксас. Что делать со своей жизнью — оставить всё так, как есть, или пытаться всё исправить?

Пятый курс для Лили Эванс был странным и тяжёлым, начать хотя бы с того, что её кто-то травил зельями, и закончить той встречей с…демонами. Периодически, девушке снился сон: существо, одетое в тёмную рваную накидку, кожа серого цвета, и ярко-красные глаза. И громкий вой, проникающий в сознание, замораживая подобно льду. Сон заканчивался одним и тем же — взмах косы, и пронзительная боль. Лили, просыпаясь, вскакивала на кровати, держась за правое плечо, а тело била дрожь. Радовало, что во время таких снов она хотя бы не кричала.

Здесь, дома, ей стало немногим легче, домашняя обстановка успокаивала, и сны постепенно начали отступать, позволяя наконец нормально выспаться. Сегодня был один из таких дней, вот только в этот раз её разбудили голоса, один из которых принадлежал матери. Почти мгновенно Лили вспомнила, что её мама хотела сделать ремонт в комнате Петунии, и именно сегодня должен был приехать человек, который осмотрит всё.

— Почему именно сегодня, и почему так рано?! — жалобно простонала про себя девушка, накрыв голову подушкой, в надежде уснуть ещё на пару часиков.

Но поняв, что уже не получится, она встала с кровати, и раздражённо сдула огненную прядь, что упала ей на лицо. Встав и одевшись в домашнюю майку и штаны, Лили покинула свою комнату, направившись в ванную, но на полпути замерла.

— … не такая большая комната, — услышала она знакомый голос. Даже очень знакомый. Неужели?

— Бедфорд!!! — крикнула Лили, вбежав в комнату своей сестры.

И правда, в центре комнаты, осматриваясь, стоял Вергилий, совсем не похожий на того человека, которого она видела сражаясь с демонами, или находясь в школе. Это был обычный парнишка, расслабленный, с цепким взглядом, без плаща и перчаток. Сам Вергилий даже не повернулся к ней, лишь бросил короткий взгляд своих ярко-голубых глаз.

— Как тесна Англия, мисс Эванс, — произнёс слизеринец, вернувшись к осмотру и делая какие-то пометки в блокноте. — Вроде недавно расстались, а тут снова встретились.

— Лили, ты знакома с нашим гостем? — спросила Ванесса Эванс.

— Д-да. Мы учимся вместе, на одном курсе, но только на разных факультетах. Что ты здесь делаешь?

— Работаю, — коротко ответил Вергилий, практически не обращая внимания на Лили, но услышав, как хозяйка этой комнаты, Петуния Эванс, презрительно фыркнула, произнеся:

— Ещё один… ненормальный.

— А, так это тот самый новенький, которого ты в письмах называла странным, не дающим тебе нормально сосредоточиться на учёбе? — улыбнулась Ванесса, смотря на свою младшую дочь, пытающуюся смотреть куда угодно, только не на неё или их гостя.

Не придав значение этим словам, слизеринец закончил осмотр комнаты, сделав последние пометки в блокноте, и обратился к родительнице девушек. И пока они обсуждали время, стоимость и всё остальное насчёт ремонта, Эванс внимательно следила за парнем. Ну не выглядит он сейчас так, как выглядел в ту ночь…в лесу… Там стоял молодой человек, сильный, хладнокровный, при этом излучая тепло на фоне всего окружения. На демонов он смотрел с презрением, свысока, словно они простые насекомые. Как? Она сама не могла понять, но в той заварушке, когда вокруг царил просто замогильный холод, он был единственным источником тепла. Но почему этот… Ворон, не сказал, что она пошла в школу в его рубашке?! Вот же… А сейчас перед ней стоял самый обычный подросток, занятой своим делом, и не скажешь, что он совсем недавно разрубал демонов на куски, и перемещался по поляне, словно аппарировал… Или это и была аппарация?

Как относиться к Бедфорду, Лили сама не знала. Да, он не враг, не Пожиратель, как предполагала раньше, но при этом он угрожал Мародёрам, пусть и за дело. В каком-то смысле, она была за него. Нападать со спины — как так можно?! Ещё и гриффиндорцы. Пф, позор факультета. Но вернёмся к Бедфорду — как к нему относиться? Не враг — это точно, но можно ли назвать другом, если со стороны кажется, что он сам не пытается сближаться с другими людьми? Впрочем, это не мешает ему иногда доводить Лили до состояния, когда ей хочется наброситься и вцепиться зубами в его шею! Ой, звучало слегка пошло… Мерлин, гормоны, что ли, заиграли? Да ещё и Петуния, сидит и смотрит на Вергилия странным взглядом — и презрением, и заинтересованностью, и чем-то ещё в глазах. Почему она вообще обращает на это внимание?!

— Я сделал расчёты, миссис Эванс, — голос слизеринца заставил девушку прийти в себя. После того боя, ей иногда становится тяжело сосредотачиваться, и внимание изредка рассеивалось. — Могу предложить несколько фирм, которые сделают ремонт быстро и не слишком дорого.

— Благодарю, за помощь, мистер Бедфорд…

— Просто Вергилий, — прервал женщину слизеринец. — И не стоит благодарностей, это моя работа.

— Такое ощущение, будто ты умеешь только работать, — пробормотала Лили, пока её мама выбирала фирму, но была услышана Вергилием.

— Считаешь, что я ничего другого не умею, дракониха? — скрестив руки на груди, поинтересовался слизеринец.

— Не. Называй. Меня. Так! — прорычала Эванс, стремительно краснея, особенно услышав едва сдерживаемый смех Петуньи. — И да, я считаю, что ты кроме работы и учёбы ничего не умеешь, даже отдыхать!

— К вашему сведению, я прекрасно умею отдыхать, просто у меня есть дела. И когда я говорю про отдых, то это не означает, что я часами сижу над книгами, в отличие от вас.

— Вне Хогвартса я не сижу часами над книгами! — возмутилась Эванс.

Со стороны раздалось негромкое: Пф.

— Не часами, а сутками. Как пошла в эту… школу, так ничего остального вокруг не видишь, — проигнорировав раздражённый взгляд младшей сестры, произнесла Петуния.

— Как бы там не было, я умею отдыхать. И спокойно могу провести хоть целый день без учебника.

— Что-то сомнительно, — протянул Вергилий.

— Спорим? — ответила Эванс с азартом в голосе.

Сын Спарды с сомнением посмотрел на протянутую ладонь девушки, и соглашаться не торопился. К тому же, ему стало слегка скучно, так как ближайшая встреча ещё не скоро.

— И что мне за это будет? Спорить без цели… — он неопределённо помахал ладонью, словно говоря, как он относится к такому.

— И чего же ты хочешь?

Полудемон задумался. И правда — на что? Не на деньги же, ему такое неприятно, к тому же, он всегда может заработать сам. Хм, если только…

— Одно желание, — наконец произнёс он. — Если вы не сможете провести один день без учебников, или не сможете без разговоров о школе, то с вас одно желание. Разумеется, если вы не испугались.

— Вот ещё! — фыркнула девушка. — А если я смогу, то тогда одно желание с тебя, Бедфорд. Согласен?

— Согласен. Дракониха.

— Не. Называй. Меня. Так! — пожав протянутую руку, буквально прорычала Лили. — И как мы будем это проверять?

— Из дома её забери на весь день. У неё в комнате целый шкаф с этими… книгами, она просто не выдержит, — негромко проговорила Петуния, отчего её сестра громко зашипела. Естественно, это её не напугало.

— Хм, думаю, стоит поверить вашей сестре, — медленно проговорил Вергилий, наслаждаясь выражением лица гриффиндорки. — Тогда завтра, в десять часов, я приду вместе с рабочими, и мы начнём наш спор. До встречи.

Не то, чтобы Вергилию и правда это требовалось, он был больше уверен, что эта прогулка ничего нового ему не даст, но всё-таки, как говорилось ранее — ему было скучно. Да, даже такой как он, несмотря на работу и доступ к знаниям, может испытывать скуку. И у него бывают моменты, когда ничего не хочется толком делать, но и просто валяться и ничего не делать тоже не хочется. Почему и не провести один небольшой спор? Тем более что ему это ничего стоить не будет.

То, что прикрытие Ворона скоро перестанет действовать, Вергилий понимал уже давно, но по его подсчётам, от трёх до пяти лет у него точно есть, а значит, за это время нужно сделать как можно больше, пока есть возможность работать с двух сторон. Как Ворон, и как Вергилий.

На следующий день, ровно в десять часов, слизеринец вместе с рабочими уже был на месте. Объяснив фронт работ (не забыв слегка поработать с их разумом, на всякий случай), он вместе с гриффиндоркой покинул дом. Цели прогулки, как таковой, не было, они просто шли, иногда меняя направление ходьбы. Никто ничего не говорил — Вергилий не видел в этом огромной необходимости, Лили не знала, о чём говорить. Вернее знала, но не говорить же на улице о его работе Вороном? То, что ей тяжело сосредотачиваться, не означает, что она стала идиоткой. Но всё равно не могла придумать, о чём с ним говорить. Впрочем, разговор нашёлся само собой.

— И стоило ли это того? — спросил Вергилий, в голосе которого не было никаких эмоций. Совсем никаких, отчего девушку передёрнуло.

— Стоило, — твёрдо ответила она, упрямо смотря ему в глаза.

Причиной разговора послужило то, что Лили оставила некоторую сумму денег человеку, без определённого места жительства.

— Зачем?

— Чтобы помочь ему. Да, сумма небольшая, но это может помочь ему прожить хотя бы ещё один день.

— Прожить? — Вергилий чуть наклонил голову, спрашивая. — Или промучиться?

— Прожить! — девушка ответила с нажимом, явно готовясь отстаивать свою позицию. — Он сможет купить себе еды!

— И лишь оттянет неизбежное. Я понимаю, что ты хочешь стать врачом, Эванс, но всех нельзя спасти. А спасать тех, кто сам не стремится к спасению — глупо. У этого человека был шанс пойти другим путём, хоть как-то исправить свою жизнь, а вместо этого, он выбрал этот путь. К тому же, шанс на то, что он именно поест…

Прикрыв глаза, Вергилий вдохнул воздуха, и на выдохе улыбнулся, только вот улыбка была немного ироничной.

— Следующее, что он сделает, это купит себе выпивки, но не еды. Нет, еда там будет, но в качестве закуски. Спасать таких людей — неблагодарное дело и бессмысленное.

— А не помогать им — не по-человечески! К людям надо относиться с добротой.

Полудемон слегка хмыкнул, продолжив свой путь.

≪Не по-человечески. Добро. Зло. Сколько раз я слышал эти слова от людей, и насколько двулично они звучат в их устах. В этом мире есть лишь сила, и те, кто не способен получить её.≫

— Ты… говоришь прямо как Он! — голос девчонки вернул слизеринца в реальность, и тот снова остановился, повернувшись к ней. Кажется, эту фразу он не только про себя сказал, но и вслух.

— Как кто? Волан-де-Морт? Хм, ну, с этими его словами я согласен. Только с этим. Какой толк от громких слов, когда они расходятся с делом? Добра и Зла нет в том смысле, в каком вы его видите. Есть люди, которые пользуются своей силой для определённых дел, и уже окружающие решают кто ты — злой или добрый. А бывает так, что тебя вынуждают идти тем или иным путём, против своей воли. Заставляют делать то, чтобы потом людской суд вынес тебе приговор.

— Но…

— Если я не прав, то ответь мне на пару вопросов, и я признаю свою не правоту. Если человек использует тёмные силы для того, чтобы защитить свою семью, своих детей, в крайнем случае самого себя — он зло? Почему тёмное существо, защищающий свои идеалы, которые вот удача, совпадают с идеалами многих светлых, всё равно остаётся в глазах народа тёмным? — голос полудемона не выражал никаких эмоций, но вот в глубине глаз проскочило что-то, непонятное Лили. — Вы, люди, навешиваете ярлыки на остальных не по его делам, а только узнав о его родителях. Достаточно посмотреть на Северуса — с родителями ему не слишком повезло, но парень он умный, силён в магии и зельях. А как к нему относятся, ты знаешь сама. И так происходит со всеми.

Лили сильно задумалась над вопросами, но ответить на них не смогла. Да, поступать так, как Тот-Кого-Нельзя-Называть она не собиралась, и считала, что это плохо, с этим надо бороться, но… а чтобы тогда сделала она, если бы враг напал на её семью? Неужели постаралась бы бежать, или дала бы бой? А даже если бы и так… чем защищаться от тёмных магов, у которых большинство заклинаний, это Авада Кедавра, Империо и Круцио в различных комбинациях?!

Девушка задумалась настолько, что пришла в себя только тогда, когда услышала звуковой сигнал. Вергилий, достал из кармана пейджер, и спустя время устало выдохнул. Естественно, что любопытство взыграло в гриффиндорке.

— Мне нужно сходить кое куда. Идёшь со мной, или остаёшься здесь?

— Иду с тобой, — тут же отозвалась Эванс. — Во-первых — у нас спор, и тебе же потом не докажешь, что я ничего не читала, пока тебя не было. А во-вторых — ты явно не на секретные сборы отправляешься, иначе не спрашивал бы меня даже.

Хмыкнув, Вергилий свернул в ближайший парк, где под прикрытием деревьев (и заклинания Отсечения) переместились порталом. Осмотревшись, Лили заметила, что они появились в переулке, возле здания, где располагался бар ≪В гостях у Роберта≫. Хм, его разве не хотели закрыть пару лет назад?

— Решил сходить в бар, пропустить стаканчик после трудового дня? — спросила Лили, слегка улыбаясь.

— А как иначе? Представь, каково будет твоему мужу, которому придётся тебя терпеть каждый день, если я после получаса уже хочу выпить? — ответил полудемон, и исчез за дверью, поэтому всё, что он успел услышать, это громкое — что? А потом девушка забежала следом за ним, с желанием прибить этого…этого… демона, Мерлин его побери!

— Здравствуй, Вергилий. Снова в наших краях? И девушку свою с собой привёл, как посмотрю.

— Здравствуй, Роберт. Мимо проходил, решил проведать. И если бы это была моя девушка, я давно мог свихнуться, уж поверь.

— Девушки самые загадочные существа в нашем мире, и чтобы разгадать их, можно потратить всю жизнь, — с ухмылкой произнёс бармен, видя смущение девушки, и как задёргался левый глаз Вергилия. — Вот твои счета.

— Благодарю. Я буду у себя.

Взяв бумаги, и чуть кивнув Эванс, Вергилий поднялся наверх, в кабинет. Полудемон сразу занял место за столом, пока девушка медленно осматривалась. Чем-то обстановка напоминала комнату Вергилия, только здесь больше была не домашней, а именно что рабочей обстановки.

— Ронки! — щёлкнул пальцами сын Спарды, вызывая домовика.

— Вызывали, Господин?

— Ронки, будь любезна, принеси нам лёгкий завтрак и чёрный чай. После возвращайся к предыдущему заданию.

— Сию минуту, Господин.

Завтрак появился спустя ровно минуту, от приятного запаха у Лили слегка заурчал желудок.

— Можешь перекусить, пока я занят. Не думал, что работа появится так внезапно.

— А я тебе говорила, что ты умеешь только работать, — хмыкнула девушка, взяв тост с тарелки, на что Вергилий просто фыркнул, продолжая вчитываться в бумаги. — С каких пор ты занимаешься счетами?

— С тех пор, как являюсь совладельцем бара, — коротко ответил полудемон, на что Лили чуть не подавилась тостом. — Что?

— Ты…владелец?!

— Совладелец. Это удобное место, цены не слишком высокие, к тому же здесь можно остановиться на ночь, и Роберт следит, чтобы бельё было свежим и чистым. Здесь собираются самые обычные люди, в том числе и рабочие, которым просто хочется отдохнуть и поговорить.

Вергилий погрузился в бумаги, пока Лили, медленно жуя тосты, следила за ним. Весь собранный, задумчивый, внимательный. Казалось, что он даже забыл, что находится здесь не один. Сама гриффиндорка задумалась настолько, что очнулась лишь тогда, когда её пальцы коснулись пустой тарелки. И только сейчас поняла, что она съела всё. И своё, и его.

— Ой, — тихо произнесла она, на что Вергилий лишь бросил короткий взгляд, и откинулся на спинку стула.

— Вижу, ты голодна, — хмыкнул слизеринец, смотря на смутившуюся девушку.

— Я не успела позавтракать толком, всё-таки, ты рано пришёл.

— Хм. Ну, раз уж сегодня ты со мной, то значит, я за тебя несу ответственность, — закончив с бумагами, сын Спарды встал из-за стола. — Пойдём.

Спустившись вниз, Вергилий вернул бумаги Роберту, заказав более плотный завтрак, и вместе с девушкой уселся за стол возле окна. Через пару минут, перед ними уже стоял чай, пока остальной завтрак готовился. Девушка, в основном, осматривала обстановку более внимательно, чего не сделала изначально.

— Знаешь, мне это напоминает Дырявый котёл, — произнесла Лили, на что Вергилий скривился.

— Не надо сравнивать ту обшарпанную, хоть и популярную для вас, помойку, с баром Роберта. Каждый раз, посещая то место, меня передёргивает от неприязни. Комнаты ужасные, еда выглядит так, словно её уже один раз съели, и используют во второй раз. А уж напитки по цвету напоминают то, что я даже в качестве удобрения не стал бы использовать.

— Я не имела в виду что они полностью похожи, — замахала руками девушка. — Просто тут тоже есть комнаты наверху, тоже, помимо выпивки, можно поесть.

— Я уже говорил, что тут собираются самые обычные люди, которые занимаются обычным делом. После работы, им хочется не носиться по кухне и готовить, а сесть, перекусить, возможно, выпить бокал пива и поговорить о чём-нибудь с такими же, как и они сами. Это не счастье, но они испытывают от этого лёгкую радость, удовольствие, расслабление. Всё довольно просто.

— И как же расслабляешь ты? Ездишь куда-нибудь с родителями, или ещё как-то? — вроде простой вопрос, Вергилий даже никак не изменился в лице, но девушка ощутила, как температура вокруг него опустилась на несколько градусов, а в глазах проскочила холодная ярость, практически мгновенно исчезнувшая.

— Как и говорил, я отдыхаю во время работы или прочтения старинных книг. Изредка я могу заняться чем-то другим, но в основном именно так. Смысл тратить время на ненужные мне вещи?

— И что для тебя тогда нужное?

— Работа, знания, сила. Вот и всё. Спасибо, — последним словом Вергилий поблагодарил подошедшую официантку.

На столе перед подростками оказался пусть поздний, но завтрак: омлет с сыром, свёрнутый рулетом, жареные лепёшки из тёртого картофеля, апельсиновый сок и бейглс, круглая, мягкая булочка, разрезанная пополам, с мягким сыром и ветчиной. Лили, также поблагодарила официантку, но более внимательным взглядом посмотрела на неё.

— Кажется, ты ей нравишься, — произнесла Эванс, когда они остались наедине. Вергилий вопросительно посмотрел на неё, чуть изогнув бровь. — Ты разве не видел? Она возле тебя так и крутилась, не удивлюсь, если она уже думает, как оставить тебе свой номер телефона.

— Я не обращаю на такие мелочи внимания. Да и зачем? Чтобы завести семью?

— Семья — самое важное, что есть в жизни человека, Бедфорд. А дети? Разве это не прекрасно, когда ты держишь на руках своего ребёнка, смотришь, как он растёт, оберегаешь его, учишь…

— А потом он может превратиться в того, кого люди будут бояться. Достаточно посмотреть на вашего лорда, или ты думаешь, что он сразу родился взрослым, сильным бойцом, желающим поставить мир на колени?

— Это… не тот вариант, который стоит рассматривать. Тот-Кого-Нельзя-Называть… кто знает, какие у него были родители? Всё зависит от воспитания.

— Хм, не могу не согласиться. Но с другой стороны — ты сам решаешь, какой жизнью идти. Считаешь, что у Волан-де-Морта, — Вергилий не обратил внимания на лёгкую дрожь девушки от этого имени, — не было выбора? Он есть всегда, в любой ситуации. Так что правильнее будет сказать, что большая часть жизни зависит от твоего собственного выбора. И винить за этот выбор, оставаясь наедине с самим собой, будешь только сам себя. А окружающие будут судить твою силу в зависимости от уровня промывки мозгов, и твоих собственных деяний.

— Ты постоянно упоминаешь про силу… Это что-то личное? — осторожно спросила Лили.

Вергилий на это лишь хмыкнул, смотря прямо в стакан с соком, словно пытаясь там что-то увидеть. Молчал он примерно минуты две, прежде чем медленно начал говорить:

— Однажды, я сказал своему брату одну фразу — сила может контролировать всё, и без силы ты не сможешь ничего защитить, не говоря уже о себе. Люди, в своём подавляющем большинстве, слишком агрессивные существа, и не так уж важно, маг этот человек или нет. Да что далеко ходить — посмотри на то, что творится сейчас в магическом мире. Пытки, убийства и подчинения. Люди просто поддались самым низменным эмоциям, и творят беспредел, говоря при этом, что сражаются за идеалы. Возможно, кто-то верит в это, но большая часть просто подстроилась, и просто удовлетворяют свои потребности. Возвращаясь к недавнему разговору — я согласен со словами Волан-де-Морта, что есть лишь сила. Но вот в чём дело — кем он был до того, как стал тем самым Тёмным лордом, которого вы все так боитесь? Может, раньше он был обычным человеком, мечтающим просто поменять мир, и выбрал именно путь силы.

— Хочешь сказать, что Тот-Кого-Нельзя-Называть, хотел поменять мир, но вся сила его развратила? Ну, возможно так и было. Возможно, но, если брать твои слова за основу, тогда почему он вообще пошёл на это всё? В чём был смысл?

— Кто знает, — пожал плечами сын Спарды. — Ответить правильно на это может только он сам, вот только… вряд ли ты уйдёшь потом живой после этого вопроса.

— Но у тебя наверняка есть уже теории на этот счёт, — Лили откинулась на спинку стула. После завтрака было немного лень говорить, но любопытство оказалось сильнее. — Ты не глупый, таких не взяли бы туда, ну…ты сам знаешь.

— Можешь говорить прямо — в Министерство. Вокруг нас стоят чары, которые придумал Северус, так что нас не подслушают.

— Что? Но ведь… точно, тебе же не нужна палочка для колдовства! Когда успел?

— Сразу после ухода официантки. Пока ты отвлекалась.

Эванс чуть нахмурилась, вспоминая этот момент. Но пришлось признаться, что она и правда этого не заметила.

— Хорошо. Тогда ответь, какие у тебя есть теории?

— Хм. И почему я должен рассказывать? Информация хоть и не то, чтобы тайная, это скорее мои личные мысли и выводы, но всё-таки. К тому же, ты девушка умная, думаю, если пораскинешь мозгами, сама можешь прийти к примерно таким же выводам.

Взяв стакан с соком, девушка мелкими глотками стала пить, задумавшись. Вергилию же было интересно — как близко она сможет догадаться. То, что она девчонка не глупая, полудемон прекрасно знал, хотя изредка она и совершает глупые поступки, достаточно вспомнить Хогвартс и как она снимала в замке браслет. Люди.

— Ну, если брать в расчёт всё то, что ты говорил… Получается, что он мог хотеть получить силу и нашёл её источник, но не справился с ней. Но что-то тут не вяжется. Слабый бы мог погибнуть, значит, он был силён физически, чтобы выдержать всё, но слаб морально, поэтому стал таким, — девушка бросила взгляд на собеседника. Как обычно, его лицо почти ничего не выражало. Почти. Уголки его губ чуть дёрнулись, словно он хотел улыбнуться, но сдерживал себя, и где-то в глубине глаз проскочило едва заметное одобрение. — Хочешь сказать, что до всей этой войны, Он был кем-то другим? Не этим кровожадным монстром, каким является сейчас?

— Скорее всего, дракониха, — хмыкнул Вергилий, увидев, как вспыхнула девушка. — Возможно, это и ошибка. Но есть ещё одна теория, пересекающаяся с первой. Намёк на это я уже давал, не так уж и давно. Если говорить коротко — его заставили стать таким.

— Но… нет, так не может быть! Или может? — девушка скорее говорила сама с собой, но Вергилий то её услышал и усмехнулся.

— Ты мне сама недавно заявляла, что всё зависит от воспитания. А я тебе говорил, что человека могут заставить быть тем, кем он не хочет. Так почему не может быть так, что в самом начале это был обычный, воспитанный парень, у которого что-то случилось, и из-за чего и пришлось искать силу, ради своей собственной безопасности. Безрассудство, временная глупость или помешательство, страх, одиночество… В такие моменты инстинкты практически отсутствуют, а иногда даже инстинкт самосохранения пропадает. Оставшись один, он мог измениться, став тем самым Волан-де-Мортом, которого сейчас все боятся. Вряд ли и имя Волан-де-Морт — настоящее. Скорее всего, он отказался от прошлого имени, взяв новое, ведь новое имя — это новая судьба. Ну, а дальше, как в твоей первой теории — он оказался силён физически, чтобы пройти через всё, но в процессе пострадал морально, а уж его разум… ну, с учётом всех кровожадных деяний, уже видно, что головой он поехал основательно, что впрочем, не отразилось на его боевых и тактических возможностях.

— Подожди… ты его оправдываешь?!

— Нет, разъясняю поступки и их причины. Каковыми бы не были причины его поступков, их уже невозможно оправдать…

Лицо Вергилия окаменело, хотя для Лили это не настолько заметно было. Почему? Раньше он настолько сильно не задумывался, но… Он и Волан-де-Морт — слишком похожи. Оба идут к своей цели с завидным упрямством и даже успехом, для обоих важен лишь результат, а средства его достижения неважны.

Стакан в руке полудемона опасно треснул, но он этого не замечал, продолжая погружаться в мысли.

Несмотря на их похожесть, цели между ними разные: Волан-де-Морт хочет власти, и ради этого ищет силу, Вергилию власть не нужна, только знания и сила. Тёмный лорд хочет стать бессмертным, полудемон, в каком-то смысле, практически бессмертен. На пике сил старость практически не имеет власти над таким как он, из жизни они могут уйти лишь в двух случаях — его убьют такие же, как он, или если захочет сам умереть. Его век долог, в отличие от людей… и Тёмный лорд также долго способен прожить. Даже если война окончится его победой, они останутся единственными, кто не умрёт своей смертью, и будут сражаться друг с другом до самого конца. Их жизней или света. До самого последнего вздоха, пока один из них не погибнет окончательно.

Тем временем треск стакана стал громче, а мысли Вергилия окрасились злобой. Да какая ему вообще разница, что случится с этим местом и этими людишками?! Особенно с магами! С этими отсталыми, слабыми и ничтожными существами, часть из которых просто убоги! Они сами так и просят, чтобы с ними провели естественный отбор, чтобы очистить во всём магическом мире зёрна от плевел! И если так смотреть, то Волан-де-Морт его прямой конкурент!!!

— Бедфорд!

Голос Эванс вернул парня в реальность, и тот посмотрел слегка мутным взглядом вначале на неё, а потом ощутил лёгкий дискомфорт в левой руке. Переведя взгляд, он увидел остатки стакана в руке, вернее осколки, что вонзились в его ладонь, причём довольно глубоко. Пара больших осколков пронзило ладонь насквозь. Работники бара пока ничего не заметили, так как барьер не пропустил ни звука. Щелчком пальцев полудемон убрал кровь со стола и одежды, но скорее он сделал это на автомате, ещё не придя в себя окончательно.

— Надо вынуть осколки и перевязать рану! Как ты вообще умудрился это сделать?! Быстро идём в комнату!

Схватив Вергилия за неповреждённую руку, Лили буквально потащила его за собой наверх, где усадив того на стул, отправилась в ванную комнату, а потом к своей сумочке. Оттуда на свет появился бинт и дезинфицирующее средство.

— Мерлин, — выдохнула девушка, смотря на раны вблизи. — Так, мелкие раны я обработаю, а с крупными…вытаскивать из них осколки нельзя, это может спровоцировать дополнительные травмы. Наложим жгут, и отправимся к доктору, кажется, тут недалеко он есть. Ты чего хмыкаешь?

Полудемон и правда хмыкнул, но эта реакция больше была не на слова девушки, а на то, что она вытащила из сумочки.

— Просто мне любопытно стало — бинт, средство для дезинфекции… что ещё ты носишь в сумочке, и не завалялся ли там портал в другую вселенную?

— Молчал бы лучше! — вспыхнула Эванс. — У тебя тут нет даже элементарной аптечки, это хорошо, что я по привычке ношу это с собой! Сев часто экспериментирует, вот я и помогала, если что-то не так происходило.

То, как девушка возится с его небольшими царапинами, напомнило ему кое-что. Кое-что из прошлого, когда его семья была целой. Он вспомнил, как отец возвращался домой, когда кто-то из людишек умудрялся впустить в мир тех, от кого он защитил их, и как мама ждала его. Волновалась. И занималась его ранами, даже несмотря на то, что в этом не было смысла. Его отец, Спарда, защищал людишек, которые сами пытались уничтожить себя, они стремились убить себя разными способами, и он всё равно защищал их. Почему? Это же не было его обязанностью, он уже всё сделал, закрыв переход в мир демонов, отдав большую часть своей силы.

Сейчас, смотря на девчонку, что ушла в ванну помыть руки и тряпку, и которую он прозвал драконихой, он видел хрупкого человека. Такую же, как и все окружающие. Такую же хрупкую, которой была его мама. Человек. Слабая, но при этом всё же сильная. В чём-то безобидная, но в нужный момент опасная. Ева бросилась на демонов, пытающихся забрать её детей, но смогла отбить лишь одного, и ему оставалось только беспомощно наблюдать за тем, как её убивают, будучи не в состоянии отбиться самому. Смешно, правда? Самый обычный человек, у которого нет шансов в бою с отребьями Ада, набросился на них. Мать защищала своих детей, и в тот момент она была опаснее Принца Тьмы. Которую в момент ярости боялся даже сам Спарда.

Мысль забилась в голове, догадка, о которой он раньше не думал, не хотел задумываться. Поэтому отец защищал людей — из-за мамы. Не все люди ничтожны, не все люди мелочны и слабы. Есть люди, которые достойны жизни. Отец защищал людей, в которых видел таких же хрупких существ, которой была его жена. А что делает он? Когда он превратился в того, кем он стал? Какова была его изначальная цель? Стать сильнее, научиться защищать себя, чтобы никто и ничто больше не могло забрать у него то, что ему важно. Что принадлежит ему. Но его демоническое ≪воспитание≫ изменило его цель. Только сила. Любой ценой. Как… Как демон. Он видел перед глазами облик отца, Высшего Демона, которого боялся весь Ад, и даже сам Тёмный Принц. Этот облик заполонил всё его существо. Он ничем не отличался от того же Волан-де-Морта. Ради силы, Вергилий возродил Темен Ни Гру, был катализатором событий, открывшие переход для демонов, что хлынули в мир людей убивать. Он сам разрушил то, что сделал отец.

Но он же демон. Что ему до смертей этих людишек, от которых нет толка. Демон. В чьих жилах течёт кровь его матери Евы. И он предал её. Предал её память, предал всё, что она сделала для него и для Данте. Его брат не хотел вспоминать отца, он же — мать. Отбросив наследие демона, и вернув его, Данте оставался человеком, показав, что он всё равно будет сильнее его. А Вергилий… А он видел это, и постепенно сходил с ума от ярости, отрицая эту правду. Что он не только демон, но и человек. И будучи наполовину этим слабым существом, он может быть сильнее полноценного демона. Он может сделать то, что не могут сделать они.

В груди нестерпимо закололо. Боль была настолько острой, что правая рука без участия разума прижалась к левой стороне груди, где у людей находится сердце. Острая боль превратилась в жгучую, казалось, что пламя Ада горит внутри. Голова закружилась, а перед глазами проносилась его жизнь. Его дела и его ошибки. Его победы и проигрыши. И множества разговоров…

— Глупость, Данте. Глупость…

— А что насчёт тебя? Ты ведь тоже неполноценное существо. Полукровка, в чьих жилах смешалась кровь человека и демона…

— Помнишь, что мы говорили?

— ДЖЕКПОТ!

— И что ты будешь делать со всей этой силой? Неважно, сколько сил ты приложишь, ты никогда не станешь таким, как наш отец… Мы сыновья Спарды, в наших телах течёт его кровь, его душа, и что самое важное, душа нашей матери!.. И теперь, моя душа говорит, что я должен остановить тебя!

— Давай закончим с этим, Вергилий. Я должен остановить тебя, даже если для этого мне потребуется тебя убить….

— Оставь меня, уходи, если не хочешь оказаться в ловушке в мире демонов. Я остаюсь, это место было домом нашего отца…

— …Вы, юноша, отказались от своей человеческой сущности, вы ненавидите своего брата, так как видите в нём того, кем могли бы быть. Он — ваше отражение, зеркало, в которое вы не хотите смотреться, и с которым боретесь. Но, несмотря на это, часть вашего измученного сердца, последняя ниточка к ней, ещё жива…

Боль пропала внезапно. Он ощущал себя каким-то опустошённым, но… при этом немного по-другому. По ощущениям, он выпал из реальности на три секунды, что для него вылилось в часы. Из ванной так и доносились звуки воды, и приглушённый голос Эванс, что явно была недовольна.

— А ведь мы и правда должны были быть близнецами, брат, — тихо произнёс Вергилий, коснувшись пальцами правой руки до своей щеки.

Отняв руку, он увидел…слёзы. Но не от боли. Последний раз он плакал в далёком детстве, смотря на смерть матери, от боли он не плакал никогда. Даже когда меч брата с такой болью ранил его. Тихо хмыкнув, он сжал пальцы в кулак, после чего вытер лицо. Как раз в тот момент, когда девушка вернулась из ванной комнаты.

Обработав мелкие порезы, Лили уже хотела приступить к наложению бинтов и жгута, когда Вергилий схватился за осколки, и резко выдернул их.

— Ты что творишь?! — крикнула девушка на слизеринца.

Зарычав, она было бросилась бинтовать, когда отметила, что кровь не идёт так сильно, как должна при такой ране, а едва-едва. Можно спокойно обрабатывать и бинтовать, не переживая за повреждения. Лили подняла потрясённый взгляд на Вергилия.

— На мне быстро заживают такие раны, Эванс. Завтра следов практически не останется.

Девушка тряхнула головой, быстро закончив с раной. Вергилий, проверив, как держатся бинты, надел свои перчатки, сжав и разжав кулак.

— Знаешь, я вначале об этом только думала, но теперь точно знаю, кто ты.

— И кто же? — спросил слизеринец, и ответ девушки его огорошил.

— Ты — демон. Самый настоящий демон, вот кто, — буркнула она, слегка смутившись.

Вергилий минуту смотрел на неё, прежде чем он осознал, что она имела в виду, и тихо рассмеялся, откинувшись на спинку стула.

— Всё верно, дракониха, — произнёс Вергилий, отсмеявшись. — Всё верно. Я — демон. Но думаю, ты мало видела настоящих демонов, чтобы судить об одном важном моменте.

— Да? И о каком же?

Поднявшись со стула, Вергилий посмотрел ей в глаза и криво улыбнулся.

— Я — гораздо хуже, чем они. Потому что хоть я и демон, но при этом, ещё и человек.