Девочка, которая слышала демонов

А потом я проснулась. Я села прямо в постели, ошеломленная и переполненная эмоциями. Я испытала облегчение, наконец-то увидев ангела — получив доказательство того, что кто-то на небесах обращает внимание на землю. Я была поражена, что кто-то заговорил со мной. Я. Я не была важной. Я даже не была святой. Не такой, какой следовало бы. Например, вместо того, чтобы принять задание с каким-либо почтением, я опускаю голову на руки, разочарование переходит в гнев.

С каких это пор я имею право быть чьим-то ангелом-хранителем? И каким образом умение слышать демонов было даром? Эй, разве Бог не видел, что это сделало с моей жизнью? Это вызвало насмешки и предубеждения до такой степени, что я даже не могла больше жить со своей семьей.

Ангел не обращался к моим проблемам. Он просто ворвался в мою жизнь и сказал мне сделать что-то до смешного сложное. Будь ангелом-хранителем Леви?

Что это значит? Должна ли я была повсюду следовать за ним? Ударить его по руке, когда он собирался сделать плохой выбор? Я не могла этого сделать. Ангел должен знать, что это задание никогда не сработает. И когда Леви вообще собирался попросить своего собственного ангела-хранителя? Этот парень был атеистом.

Я снова легла в отчаянии. У меня было только одно занятие с Леви, и во время него мы не разговаривали друг с другом. Разве ангелы-хранители не должны иметь лучший доступ к своим подопечным? И, о, я не знаю, разве у них не должно быть какой-то небесной силы, чтобы действительно выполнить свою задачу?

Мои мысли переключились с задания на ангела, который его доставил. Почему он показался таким знакомым? Как только этот вопрос пронесся у меня в голове, я поняла ответ. Когда я чуть не утонула, у меня было воспоминание о том, как я сидела с тремя мужчинами за столом и разговаривала о своей жизни. Ангел был одним из тех, кто был там.

В спешке ко мне вернулось ещё одно воспоминание из того дня, цельное и законченное, как будто это только что произошло.

Только что я барахталась в волнах, океан сжимал меня всё крепче, а в следующее мгновение я стояла на зелёном лугу, усеянном белыми и желтыми цветами. Поразительно голубое озеро лежало вдалеке, уютно устроившись у подножия заснеженных гор. Место было ошеломляющим, более красивым, чем где-либо, что я когда-либо видела — как будто каждая гора, озеро и луг на земле были плохими имитациями этого пейзажа.

Я была сухой и невесомой и сразу поняла, что умерла. Я не плакала и не кричала. Вместо этого чувство покоя пронизывало всё вокруг меня.

Ангел был рядом, одетый в белые одежды, ожидая, чтобы поприветствовать меня.

— Добро пожаловать домой.

Он широко улыбнулся и положил руку мне на плечо — жест любви и одобрения.

— Тебе всегда нравилось делать что-то с размахом, и ты закончила свою жизнь лучшим финалом из всех — спасением жизни своего брата.

— Значит, он будет жить? — спросила я с облегчением.

— О да. Его миссия далека от завершения.

Ангел всё ещё улыбался. Это выглядело естественно, как будто он был жизнерадостным человеком.

— Твои прадедушка и прабабушка едут встречать тебя, а другие твои предки собрались на празднование в твою честь.

Я огляделась, но не в поисках своих прабабушки и прадедушки. Я искала то место, где я была, — океан и мою семью.

— Моя семья будет так расстроена, если я их покину.

Ангел сочувственно кивнул.

— Смертная жизнь полна тягот. Это то, что формирует характер.

Его слова выражали нечто большее, чем их простой смысл. Они несли в себе чувство необходимости. Бремя — это то, что заставляло нас расти. Они были причиной, по которой мы понимали жизнь и могли ценить небеса.

— Смерть — это не трагедия, — продолжил он. — Смерть — это всего лишь шаг к чему-то лучшему. Трагедия — это растраченная впустую жизнь. Твоя — нет.

Растрачена впустую? Она вообще не казалась потраченной впустую.

— Но у меня не было шанса сделать что-нибудь важное.

— Ты научилась любить и прощать. Это хорошо прожитая жизнь.

Ангел сделал несколько шагов, и я обернулась, чтобы посмотреть, куда он направляется. Позади нас стоял сияющий город. Здания выглядели как белый мрамор, освещенный изнутри. От этого великолепия у меня перехватило дыхание от удивления. Я никогда не думала, что здания могут быть такими же красивыми, как природа — и уж точно не природа, окружающая меня прямо сейчас, — но эти здания были такими. Каждое из них было произведением архитектурного искусства.

Ангел улыбнулся моей реакции.

— Вот где все тебя ждут.

Я посмотрела на сияющий город, на дом, где люди ждали, чтобы отпраздновать моё прибытие. Вместо того чтобы подойти к нему, я сделала шаг назад. Несмотря на то, что он сказал, я знала, что недостаточно сделала в своей жизни.

— Я хочу вернуться на землю, к своей семье.

Ангел одарил меня ещё одной улыбкой, но не сдался.

— Человек должен принять Божью волю.

Я этого не говорила, но меня больше заботила моя воля, чем Божья. Я отступила от него ещё на шаг.

— Моя миссия в жизни ещё не закончена.

Должно быть, есть вещи, которые мне всё ещё нужно сделать на земле, задания, которые я могу выполнить

Ангел протянул руку, смягчаясь.

— Если это то, чего ты хочешь, мы обсудим это на совете.

И, по-видимому, совет принял решение в мою пользу. Я вернулась на пляж, к жизни.

Это воспоминание было одновременно волнующим и болезненным. Волнующим, потому что я снова мельком увидела небеса. Болезненным, потому что мои собственные слова осудили меня. Должны быть задания, которые я могу выполнить.

Ангел попросил меня сегодня вечером помочь кому-то, и моей первой реакцией были обида и гнев. Это казалось худшим проявлением неблагодарности. Я должна была хотя бы попытаться помочь Леви. Я была многим обязана небесам.

На следующее утро, когда я ехала на автобусе в школу, моя решимость начала превращаться в полномасштабный страх. Смешанный с сомнением. Я встречусь с Леви на английском — возможно, у меня даже будет пара минут, чтобы поговорить с ним, прежде чем войдёт мистер Хойер, и это было бы всё, что у нас было. После школы я работаю у Рози, а Леви пойдет на футбольный матч. Он и его друзья не приходили в закусочную после аварии, и я сомневалась, что они придут тем вечером.

Мучительное чувство возникло у меня в животе и никак не проходило.

Я знала, что потерплю сокрушительную неудачу.

Когда я подошла к своему шкафчику, Леви стоял там и ждал меня.

Он одарил меня улыбкой — дружелюбной, даже если она и выглядела немного неуверенной. Моё сердце сделало небольшой, полный надежды скачок. Может быть, моё задание окажется не таким трудным, как я ожидала. Ангел сказал, что я должна быть ангелом-хранителем Леви, пока он не попросит кого-нибудь из своих. Может быть, я могла бы придумать способ заставить его попросить об этом, и я была бы свободна. У него было некоторое время, чтобы обдумать своё почти столкновение со смертью. Менее значимые вещи, чем это, изменили мнение людей об атеизме.

— Привет, — сказал Леви, когда я подошла. — Я подумал, что нам пора поговорить.

— Да, пора.

Я сняла рюкзак, положила его на пол и набрала код своего шкафчика. Как можно упомянуть ангелов-хранителей так, чтобы это не казалось странным?

Нет. Другого выхода не было. Весь этот разговор обещал быть неловким. И, вероятно, болезненным. Я невольно вздохнула.

Леви наклонился ко мне, его взгляд был прикован к моему. Его голубые глаза и светлые волосы представляли собой поразительное сочетание. Это единственная причина, по которой было трудно не пялиться на него.

Он был так близко, что его плечи почти касались меня.

— Есть ли какая-то причина, по которой ты молча меня убиваешь?

— Что? — Я не ожидала такого вопроса.

— Ты только и делала, что метала в меня кинжалы с момента нашего последнего разговора. Что это даёт?

— Я не метала кинжалы.

Он вызывающе поднял бровь.

— Я узнаю кинжалы, когда вижу их.

Я испустила ещё один вздох. Лучше прояснить ситуацию, прежде чем я подниму новую тему. Я огляделась, чтобы убедиться, что никого не было поблизости.

Мимо проходили люди, слишком увлеченные другими разговорами, чтобы обращать на нас внимание.

— Все думают, что я набросилась на тебя, чтобы у нас был секс на одну ночь — согласно множеству историй, прямо там, в ресторане. Почему ты не поставил всех на место?

Леви недоверчиво уставился на меня.

— Ты заставила меня пообещать никому не говорить правду. Ты сказала, что не хочешь, чтобы кто-нибудь знал об этом… твоём источнике.

Я открыла свой шкафчик.

— Это не значит, что я хочу, чтобы все думали, что я набросилась на тебя.

Леви рассмеялся, затем остановился, когда я бросила на него ещё больше пронзительных взглядов. Он сдержал улыбку.

— Ты сама отправила Оуэну записку, в которой говорилось, что ты отвезешь меня домой. К каким выводам, по-твоему, придут люди?

Я повесила рюкзак в шкафчик и расстегнула молнию на клапане.

— Я рассказывала людям, что мы говорили о домашнем задании по английскому.

Леви фыркнул в веселом недоверии.

— Что вполне правдоподобно.

Потому что многие парни охотно пропускают вечеринки по пятницам, чтобы поговорить о домашнем задании.

— Он покачал головой, всё ещё забавляясь. — Для девушки, которая водит дружбу с сатаной, ты не очень убедительно лжешь.

— Я не дружу с сатаной.

Это была щекотливая тема. После десятков просьб от незнакомых людей принять участие в их оккультных ритуалах — большинство из которых были странными и порнографическими — я держалась как можно дальше от сатанинских вещей.

— Извини, — сказал Леви, но это было не так. Он ухмылялся мне.

Я достала из рюкзака несколько книг и положила их на свою полку.

— Так что же ты рассказывал людям?

Он пожал плечами.

— Я ничего не сказал. Я понятия не имел, о чём ты говоришь, и не хотел тебе противоречить.

— Люди не спрашивали о той ночи?

— Конечно, спрашивали. Я просто улыбаюсь и меняю тему.

Здорово. Совсем не подозрительно. Я захлопнула дверцу своего шкафчика, наверное, слишком сильно.

— Ну, я не знаю, почему люди делают поспешные неправильные выводы.

— Но теперь, когда я знаю твою историю, — продолжал он, — я воспользуюсь именно этим. Ты хотела, чтобы я остался в закусочной, чтобы мы могли обсудить «Алую Букву», — он кивнул, всё ещё ухмыляясь. — Гораздо лучшее объяснение.

Он был прав. Никто не собирался верить в эту историю, но я не хотела этого признавать. Пора сменить тему. Я повернулась и обратила на него всё своё внимание.

— Из любопытства, есть ли у тебя какие-нибудь рискованные планы на будущее, опасные развлечения и тому подобное?

— А что? — спросил он.

Я сделала паузу.

— Просто так.

— Опять же, тебе нужно практиковать свои навыки лжи, если ты хочешь, чтобы люди тебе поверили.

Я теребила край своего блокнота.

— Я просто беспокоюсь о тебе. Ты знаешь, из-за демонических штучек.

— Почему? Они ещё что-нибудь говорили обо мне? — Он сказал это полушутя, но я догадалась, что ему было любопытно.

Я не ответила.

Его голос стал серьёзным.

— Подожди, ты хочешь сказать, что они говорили?

Я поерзала, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом.

— Какое это имеет значение. Ты атеист.

Он издал ворчание.

— Дерьмо. О чём они говорили?

— Ты изменил свой взгляд на веру в них?

Он подошел ближе и понизил голос до шепота.

— Нет, но это жутко, что ты думаешь, что злые духи делают такие вещи, как празднование моей предстоящей смерти и разговоры о вкусе моей души. Разве это не расстроило бы тебя?

Я поняла его точку зрения, и, возможно, мне следовало уточнить, что о нём говорил ангел, а не демон, но я не хотела ему говорить. Было достаточно плохо, когда над тобой издевались за то, что ты слышала демонов. Я не могла бы вынести, когда надо мной насмехались за то, что я разговаривала с ангелом. Это казалось более личным.

— Я больше не слышала, чтобы демоны болтали о твоей кончине. Я просто хочу убедиться, что ты не сделаешь ничего, чтобы вернуть их обратно.

— Сделать что-нибудь? — он протянул руки в безмолвном вопросе. — Всё, что я сделал в прошлый раз, это пошел в ваш ресторан в фальшивый Национальный день молитвы.

Его утверждение заставило меня улыбнуться.

— Верно, но я не знаю, что ты делал до того, как попал в закусочную.

— Поверь мне, в этом не было ничего достаточно злого, чтобы вызвать демонов.

Но в том-то и дело. Иногда демонов не нужно было вызывать. Я делала всё, что могла, чтобы держать их подальше, но они всё равно время от времени появлялись и хихикали надо мной.

Я переложила свои книги из одной руки в другую.

— Так есть ли какой-нибудь шанс, что ты когда-нибудь попросишь ангела-хранителя?

— Попросить кого? — сказал он. — Его что, можно заказать в Интернете?

Я закатила на него глаза.

— Притворись, что сегодня снова Национальный день молитвы, и просто помолись, прося ангела-хранителя, хорошо?

— Зачем?

— Эм.

Как я должна была ответить на это?

— Потому что я бы меньше беспокоилась о тебе, если бы ты это сделал.

Он подавил улыбку.

— Насколько сильно ты сейчас беспокоишься обо мне?

— С тобой всегда так сложно?

Он посмотрел вверх, обдумывая вопрос.

— Возможно.

— Просто порадуй меня и помолись, пожалуйста.

— Отлично. Как хочешь.

Я наблюдала за ним, ожидая.

— Ну?

Он оглядел коридор, отмечая всех проходящих студентов.

— Что? Ты хочешь, чтобы я сделал это прямо сейчас? В школе?

— Тебе не нужно становиться на колени или что-то в этом роде. Просто произнеси эти слова в уме.

Он испустил мученический вздох, закрыл глаза и на мгновение замер. Затем он открыл глаза.

Я заглядывала за него в коридоры, ища… я не знала, что именно. Наверное, я надеялась увидеть какой-нибудь признак того, что появился ангел, или, по крайней мере, я надеялась, что мучительное чувство в моём животе пройдёт. Этого не произошло. Во всяком случае, оно становилось всё сильнее. Я острее, чем когда-либо, почувствовала, что Леви в опасности.

— Я не думаю, что это сработало, — сказала я.

— Я мог бы сказать тебе, что этого не произойдёт, — он достал из кармана телефон и взглянул на часы. — Давай. Нам лучше пойти в класс. Я провожу тебя до математики.

Он знал, что у меня был первый урок по математике? Эта информация удивила меня и почему-то порадовала, заставила почувствовать себя важной для него. Мы пошли в том направлении, медленно пробираясь по коридору.

— Держу пари, проблема в том, — сказала я, возвращаясь к текущей теме, — что ты не веришь в ангелов-хранителей.

Он сунул телефон в карман.

— Если ангелы действительно существуют, почему они ничего не делают со всеми страданиями в мире?

Я ненавидела этот вопрос.

— Я не знаю. Но я знаю, что они существуют. Обе стороны: ангелы и демоны.

— Как ангелы могут ожидать преданности человечества, когда они так мало делают для нас?

Он не спрашивал, он предлагал этот вопрос в качестве доказательства.

— Жизнь — это испытание нашего характера. Учителя не вмешиваются, чтобы помочь нам во время выпускных экзаменов.

— Может быть, и нет, но учителя не сидят сложа руки, пока класс горит, а безжалостные диктаторы захватывают школу и казнят кучу учеников. Когда ты думаешь об этом, ангелы не кажутся такими уж сострадательными.

Он произнёс эти слова небрежно, но я могла сказать, что он много думал о жизни, и его возмущало, что во многих отношениях она не имеет смысла.

— Жизнь — это не письменный тест, — сказала я. — Мы не можем развивать характер, если никогда не происходит ничего плохого. Это было бы всё равно что играть в футбол без команды соперника. Тебе не станет лучше.

Леви усмехнулся и послал мне широкую улыбку.

— Хорошая футбольная метафора. Ты боишься, что я не пойму, если ты не будешь говорить на языке качков?

— Я знаю, что ты умен.

Достаточно умён, чтобы быть глубоким мыслителем. Я снова подумала о словах ангела. Какое решение собирался принять Леви, которое повлияло бы на других людей? Возможно, это было связано с тем, какой колледж он выбрал и какую специальность он выбрал. Может быть, он стал бы каким-то влиятельным: врачом, изобретателем, политиком. Или, может быть, его решение было более тонким. Я никак не могла этого знать.

В любом случае, мне нужно было помочь уберечь его от опасности.

— Послушай, ты можешь не соглашаться со мной во многих вещах, но, пожалуйста, сделай всё возможное, чтобы какое-то время оставаться в безопасности.

Мы свернули в коридор, ведущий в мой класс. Я ободряюще улыбнулась ему.

— Просто следуй этим простым правилам: не делай ничего незаконного, глупого или опасного. И если какое-то действие случайно появляется в Десяти Заповедях со словами «ты не должен» перед ним, не делай этого.

Он уставился на меня в ответ, столь же равнодушный, сколь и не убежденный.

— Ты хочешь сказать, что я не должен пробовать этот новый мафиозный бордель с прыжками с парашютом?

Я ударила его по руке своим блокнотом.

— Очень смешно. Приятно знать, что моё беспокойство не пропадёт даром.

Он рассмеялся и покачал головой.

— Я не знаю, что, по-твоему, я делаю каждый день, но это довольно скучно. Школа. Тренировки. Домашнее задание. Всё снова.

— Просто пообещай мне, что какое-то время будешь осторожен.

— Отлично. Ты можешь перестать беспокоиться.

Я не замечала, как близко мы с Леви стояли, пока мимо не прошла группа девушек. Они замедлили шаг, заметив нас, а затем ушли с понимающими выражениями лиц.

— Нам не следует подходить так близко друг к другу, — прошептала я.

— Что?

Он посмотрел на пространство между нами, но не отодвинулся.

Я бы увеличила расстояние между нами, но я хотела говорить тихо.

— Мимо только что прошла стая девушек, и они уставились на нас.

— И что?

Удивительно, как парни могут ходить в старшую школу каждый день, но при этом так мало понимать о том, что там происходит.

— Если мы будем стоять так близко, это подольёт масла в огонь слухов о нас — обо мне.

Он поднял руки в притворной капитуляции.

— Мы не можем этого допустить, — он увеличил расстояние между нами в несколько футов. — Лучше?

— Да.

Нет. Не совсем. Я скучала по тому, что он шел рядом. Глупо. Я его не интересовала. Я заставила себя отвести взгляд от его голубых глаз. И он не должен меня интересовать.

— Я не знаю, почему тебя так волнует, что говорят другие люди.

Он повысил голос, чтобы перекрыть пространство между нами.

— Держу пари, что многие девушки хотели бы побыть со мной наедине и… эм, поработать над заданиями по английскому.

Двое ближайших учеников услышали его слова и посмотрели на нас. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.

— Я ни о чём не жалею, — продолжал Леви. — Ты потрясающе разбираешься в литературе. Серьёзно, ты заставляешь дрожать Шекспира.

Я шагнула к нему, чтобы прошептать.

— Прекрати это. Люди пялятся.

Он улыбнулся, не раскаиваясь.

— Видишь, насколько лучше получается разговаривать, когда стоишь близко друг к другу?

Мой взгляд скользнул по коридору. Люди всё ещё наблюдали за нами.

— Тебя совсем не волнует моя репутация.

— А ты слишком беспокоишься. Это старшая школа, а не программа защиты свидетелей. Тебе позволено веселиться. Ты должна попробовать. Может быть, ты даже смогла бы — я не знаю — завести несколько друзей.

Откуда взялся этот комментарий? Несколько секунд я ничего не могла поделать, кроме как недоверчиво смотреть на него. Я бы врезалась в другого студента, если бы Леви не протянул руку и не притянул меня к себе.

— У меня есть друзья, — наконец пролепетала я. — Вроде того.

Он склонил голову набок, не купившись на это.

— Я наблюдал за тобой всю неделю.

Ты почти ни с кем не разговаривала.

— Я здесь новичок. Чтобы завести друзей, нужно время.

— Это также требует усилий.

Мы дошли до моего класса математики. Я не хотела больше ничего говорить. Я не хотела объяснять, какими были мои последние две школы. Вместо этого я пожала плечами.

— Думаю, увидимся на английском. Я и все другие девушки, которые хотели бы поговорить с тобой о заданиях.

Он не улыбнулся моей шутке.

— По крайней мере, дай людям шанс.

Я уставилась на него, не зная, что ответить. Я должна была давать ему советы, а не наоборот.

— Увидимся на английском, — сказал он и присоединился к остальной толпе, идущей по коридору.

ГЛАВА 12

Леви

В субботу я проспал. Пока я насыпал в миску хлопья, на кухню вошел папа, уже одетый. Он взял кружку из буфета и налил себе чашку кофе.

— Мне нужно поговорить с тобой о твоём пикапе, — его тон говорил о том, что хороших новостей не будет.

Я поставил коробку и посмотрел на него.

— Возникли некоторые проблемы, о которых мне нужно было позаботиться, поэтому сегодня утром я пошёл к дилеру и обменял его на машину.

— Что ты сделал? — недоверчиво спросил я.

Мой «Форд-150» был подарком мне на семнадцатый день рождения. Кто продаёт подарок сыну на день рождения, даже не посоветовавшись с ним предварительно?

Папа поднял руки, чтобы остановить мой протест.

— Это просто временно. Мне нужны были деньги, чтобы продержаться пару месяцев, но после этого у меня есть кое-какие инвестиции, которые окупятся, и мы обменяем машину на что-нибудь получше.

Его объяснение не имело смысла.

— Ты только что купил новую машину. Зачем тебе это делать, если тебе нужны наличные?

На прошлой неделе его «БМВ» исчез, его заменил другой. Мне это показалось странным. «Старый» БМВ был прошлогодней моделью.

— Я не покупал новую машину, — сказал он, потягивая кофе. — Я продал БМВ, и теперь я арендую новый.

Очевидно, этого было недостаточно, чтобы покрыть его денежные проблемы, поэтому он продал и мой пикап. Он заплатил наличными за то и другое, хвастался, что у него есть на это деньги. Что произошло с тех пор?

Он сделал ещё глоток кофе.

— Ты можешь сказать детям в школе, что мы продали твой пикап, потому что он был не так хорош, как казался, а машину арендуем, пока не найдём что-нибудь получше.

— Это из-за дома? — спросил я. — Потому что, если это слишком дорого, я бы предпочёл вернуть свой пикап и жить в чём-нибудь более дешевом, — я указал на гранитные столешницы в нашей просторной кухне. — Нам не нужно всё это.

Он фыркнул.

— Ты был бы счастлив жить в доме на дереве, пока там был запас пиццы. Проблема не в доме. Некоторые инвестиции пошли прахом. Это всё. Я скоро верну деньги. Тогда мы вернёмся в нужное русло.

— Какие инвестиции? — спросил я.

— Тебе не о чем беспокоиться.

— Итак, тот телефонный звонок с угрозами, который я получил неделю назад, это не ошиблись номером, не так ли?

Папа поставил свою кружку на стойку.

— Я же сказал тебе, тебе не нужно ни о чём беспокоиться.

Я взял ложку, но не положил её в миску с хлопьями.

— Нам будут ещё звонить? Сколько ты потерял?

— Об этом позаботились, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. — А теперь заканчивай свой завтрак. У тебя есть дела по дому.

— Ты ведь не играешь в азартные игры, не так ли?

Неправильный вопрос. Он повернулся ко мне, произнося свои слова с точностью выстрела из винтовки.

— Ты думаешь, я глупый? Ты думаешь, я участвую в скачках, опустошая свой банковский счёт?

Он постучал кончиком пальца по столешнице, подчёркивая свои слова.

— Я добился того, чего добился, будучи умным, а не выбрасывая деньги на ветер.

— Хорошо, — сказал я. — Извини, что спрашиваю.

Очевидно, моих извинений было недостаточно.

— Ты ещё водишь машину, — сказал он. — Многим детям не так повезло. У меня её не было. Когда я рос, у меня ничего не было. Ничего.

Я больше ничего не сказал. Когда он вытаскивал на свет истории о своей бедности в детстве, разговор, по сути, был окончен.

— Моим транспортом был подержанный велосипед.

Ничего не говорю.

— Единственными дизайнерскими этикетками на моей одежде были те, которые пришил Kей-маркет.

Я вернулся к своей каше.

— Через несколько месяцев, — продолжал он, — я куплю тебе новый пикап, что-нибудь получше твоего предыдущего.

Вероятно, он хотел, чтобы я поблагодарил его за это, но я этого не сделал. Я не хотел, чтобы он покупал что-то, чего не мог себе позволить, и мне не нравилась его скрытность. Как будто он думал, что я слишком ребёнок, чтобы понимать что-либо, связанное с финансами.

Он пробормотал что-то о том, что ему нужно забрать вещи из химчистки, а затем ушел.

Доев хлопья, я пошел в гараж, чтобы посмотреть на ущерб. На том месте, где раньше стоял мой пикап, стояла «Королла», должно быть, девяностых годов выпуска. Зелёная краска выцвела, а обивка была в пятнах. Казалось, до полной остановки оставались считанные дни.

— Ты что, издеваешься надо мной? — сказал я, а потом захотел прикусить язык.

Я только что сказал отцу, что нам не нужны дорогие вещи. Мне нужно было начать действовать таким образом. Я подошел к машине и похлопал её по капоту.

— Никаких обид. Ты доставишь меня туда, куда мне надо, и у нас всё будет хорошо.

Я открыл водительскую дверь. Она пискнула. Хорошо, значит, у машины была индивидуальность. Может быть, я бы даже сохраню её после того, как папа встанет на ноги. Эй, в вождении такой машины были свои преимущества: мне не пришлось бы беспокоиться о том, что кто-нибудь её украдёт. И мне не пришлось бы задаваться вопросом, нравлюсь ли я своим друзьям только за мою тачку.

Теперь, когда Оуэн временно остался без машины, а рука Кахо была на перевязи, это жалкое подобие транспортного средства должно было подойти, чтобы отвезти моих друзей на вечеринку Тревора сегодня вечером. В грузовике Джейка было место только для двоих, и поскольку он жил через дорогу от меня, у меня вошло в привычку забирать его.

Когда мои друзья увидели этот кусок дерьма, они смеялись и стонали, но было правильно, что я был назначенным водителем. Кеггер был в честь возвращения Оуэна, Кахо и Джейка — вечеринка, чтобы компенсировать ту, которую мы все пропустили. Я должен был идти. Мы все это сделали. И после сцены с моим отцом мне было всё равно, как мы доберёмся до Тревора. Я с нетерпением ждал возможности пообщаться с ребятами и выпустить пар.

ГЛАВА 13

Адель

Я заканчивала свою смену у Рози, когда услышала, как за столом футболисты обсуждают вечеринку Тревора. Его родителей не было в городе, поэтому он запланировал празднование в честь того, что Оуэн, Джейк и Кахо достаточно поправились, чтобы официально напиться. Я не особо задумывалась об этом, пока один из парней не упомянул, что Леви забирал бочонки.

А потом мне пришлось подавить желание что-нибудь шлепнуть. Леви собирался на вечеринку? Он обещал не делать ничего глупого, опасного или незаконного. Пьянство несовершеннолетних определённо было незаконным, часто опасным и всегда глупым, что означало, что посещение кеггера было в этом списке.

Я была только на одной из таких вечеринок раньше, и это место было пропитано наркотиками — и демонами. Я мало что знаю о повседневной жизни или развлечениях злых духов, но я узнала одну вещь: демоны любят людей, которые под кайфом или пьяны. Они заползают в них, как мы забираемся в машины. Я слышу их голоса, впитанные людьми, эхом отдающиеся внутри их хозяев. Я не знаю, что делают демоны, когда они внутри людей, но я задавалась вопросом, не то же ли это, что мы делаем внутри автомобилей — катаемся на них.

Излишне говорить, что мне не нравится общаться с нетрезвыми людьми. У меня мурашки по коже, когда я слышу, как демоны скользят в них и выходят из них, толкая и толкая друг друга, чтобы попасть внутрь.

Мне нужно было позвонить Леви и сказать ему, чтобы он не ходил. Я никогда специально не предупреждала его, чтобы он не напивался, так что, возможно, он не знал, что напиться было равносильно передаче демону бразды правления. К сожалению, у меня не было его номера телефона.

Я думала об этой проблеме, пока наполняла стаканы водой. Я могла бы спросить футболистов за пятым столом, но я знала, как это будет выглядеть. Жалко. Как будто «секса на одну ночь» было недостаточно, и теперь я преследовала Леви.

Как бы то ни было, я не могла позволить ему напиться. Я не хотела, чтобы демоны превратили его на ночь в свой личный микроавтобус.

Я вздохнула и смирилась с тем фактом, что окончу среднюю школу без остатка гордости. Доставив заказы футболистов, я выбрала самого доброго на вид — Калеба или что-то в этом роде — и прошептала:

— Эй, ты один из друзей Леви, верно?

— Да, — сказал он, поднимая взгляд от своей тарелки.

Я достала телефон из кармана.

— У меня возникла техническая проблема, и я потеряла его контакт. Не мог бы ты дать его мне?

Калеб мгновение рассматривал меня, затем сунул в рот пару картофелин фри.

— Тебе нужен номер Леви? — он говорил слишком громко.

Остальные парни повернулись и уставились на меня. Пара из них воскликнула — «оооо», — как будто я попросила у него ключ от комнаты или что-то в этом роде.

Я стояла там, чувствуя себя неловко, и ждала. Калеб послал мне понимающую усмешку.

— Он будет у Тревора сегодня вечером. Почему бы тебе не пойти и не попросить его об этом? Ты могла бы поехать с нами, если, конечно, не хочешь остаться здесь со мной.

Все парни засмеялись, включая Калеба.

И я думала, что он был добрым человеком. Очевидно, я плохо разбираюсь в людях. Я повернулась и пошла обратно на кухню, чтобы дождаться следующего заказа.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало лучше продумать свой вопрос к Калебу. Я должна была сказать ему, что мне нужно позвонить Леви, потому что он пригласил меня на вечеринку, а я не могла пойти. Это было бы более правдоподобно, чем просто спросить номер напрямую. Но было слишком поздно менять свою историю.

Оставшуюся часть моей смены я наблюдала, как стрелки часов медленно двигались вперёд. Разочарование охватило меня. Я попыталась оттолкнуть его.

Я сделала всё, что могла. Я предупредила Леви, чтобы он вёл себя как можно лучше. Это не моя вина, что он не послушал. Я даже пыталась раздобыть его номер, чтобы снова предупредить его. Я ничего не могла поделать с тем, что его товарищи по команде были придурками и не давали мне его.

Моё разочарование уступило место беспокойству. Ангел сказал, что тьма уже цепляется за Леви. Он собирался принять важное решение, которое повлияет на других людей.

Я продолжала думать об Оуэне, Джейке и Кахо до аварии. Если я не сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь Леви сейчас, больше людей могут пострадать или ещё хуже. А что, если бы я была одной из них? Жизнь полна подобных ироний. Я стала легендой: девушка, которая отказалась помогать другим и из-за этого попала под поезд.

Люди думают, что им нужно окно в будущее, но я почти уверена, что такого рода знания сильно переоцениваются.

Я вышла в девять и поехала домой. Я не придумала другого выхода из этой ситуации. Мне пришлось бы сорвать вечеринку Тревора, найти Леви и убедить его уйти. Он бы подумал, что я сошла с ума, но в этом не было ничего нового.

Я сказала своей тёте, что Жасмин и Хлоя пригласили меня пойти на последний сеанс в кино. Она задала несколько вопросов, изображая исполнительного опекуна, но я думаю, что часть её испытала облегчение от того, что я не буду торчать здесь ещё один субботний вечер. Встречаться с друзьями было нормально. Она могла бы сказать моим родителям, что я вписываюсь.

Я переоделась в свои лучшие джинсы и облегающую красную рубашку. Моя сестра выбрала её для меня в торговом центре. Она сказала, что это делает меня похожей на trés belle. По-французски «красивая». Хотя я никогда не надевала её в школу в Саутбруке. Моей целью с того момента, как я переехала сюда, было оставаться как можно более незаметной.

Но я даже не была уверена, что смогу попасть на вечеринку Тревора. Были приглашены только популярные старшеклассники.

Технически, Калеб пригласил меня в закусочной, так что, если бы меня спросили у двери, я бы воспользовалась этим приглашением. Тем не менее, было бы лучше немного привести себя в порядок — выглядеть уверенной в себе старшеклассницей, а не какой-то мышью-нарушительницей. Я накрасилась, убрала волосы в хвост и завила концы, чтобы придать им объём. Закончив, я отошла от зеркала и осмотрела себя.

Я так давно не одевалась, что забыла, что могу выглядеть такой — уверенной в себе, как человек, заслуживающий внимания.

Я чувствовала, что позволяю части моей маскировки соскользнуть, маскировки, которая защищала меня.

Когда я зашла на кухню по пути в гараж, тётя Шерил оглядела меня.

— Адель, — сказала она, растягивая слово, чтобы придать ему некоторую суровость. — Может, у меня и нет детей, но я всё равно понимаю, когда ты мне лжешь.

Я повернулась и посмотрела на неё. Как она догадалась, что я иду на вечеринку вместо кино?

Она указала на мой наряд, а затем улыбнулась.

— Ты сделала причёску и макияж, чтобы потусоваться с Жасмин и Хлоей? Ну же. Ты и твои подруги встречаетесь с какими-то парнями в кино, не так ли?

— О, — сказала я. Она не знала о вечеринке и не стала бы меня удерживать.

— Да, несколько парней тоже собираются. Ты знаешь, просто в группе.

Я ненавидела придумывать детали. От этого ложь казалась ещё хуже. Что бы она сделала, если бы узнала, что я выдумала всю эту историю, чтобы пойти на пивную вечеринку? Я неловко сглотнула и постаралась не выглядеть виноватой.

Пристальный взгляд тёти Шерил не отрывался от моего. Вместо того чтобы выглядеть как родитель, она одарила меня доверительной улыбкой, такой, какую вы используете с друзьями, когда делитесь секретами.

— Он симпатичный? — она спросила.

— Да.

По крайней мере, эта часть была правдой.

— Он хороший мальчик?

— Да.

Тоже верно.

— Он умный?

— Думаю, я узнаю это сегодня вечером.

Она рассмеялась.

— Что ж, надеюсь, он достаточно умён, чтобы понять, что ты просто находка.

— Хорошо, — сказала я и двинулась к двери. — Я, пожалуй, пойду.

— В следующий раз, когда пойдешь куда-нибудь, — крикнула она мне вслед, — не упускай из виду важные факты.

Я действительно надеялась, что следующих разов будет не так уж много.

Узнав адрес Тревора, я отправилась в путь на своей потрёпанной «Мазде», подаренной мне родителями, когда я переехала в Кентукки. Я выехала из своего района, затем поехала по дороге мимо беспорядочно разбросанных загонов для лошадей. Они уступили место лесу и стене из желтых и оранжевых листьев.

Было почти десять часов, когда я приехала к Тревору. Я сразу поняла, почему его дом был выбран для вечеринок. Дома в этом районе стояли далеко друг от друга, у каждого был обширный двор. Дорога упиралась в лесную местность, а это означало, что у него было не так много соседей, которые были достаточно близко, чтобы пожаловаться на громкую музыку и поток приходящих и уходящих подростков. Люди могли рассредоточиться здесь, затеряться в деревьях, окружающих его дом.

Я припарковалась за дюжиной других машин и вышла. Ночной воздух был холоднее, чем я ожидала, и заставил меня пожалеть, что я не захватила куртку. Я привыкла к Нью-Мексико с его тёплыми осенними ночами.

Идя решительными шагами и не обращая внимания на свой сжимающийся желудок, я направилась к двери. Моя рука заколебалась на дверном звонке. Что, если бы мне отказали? Это было бы совершенно унизительно. Было достаточно плохо, что я выглядела так, словно бросалась на футболистов. Появление на вечеринке без приглашения дало бы каждой сплетне в школе больше поводов для убийства моей репутации.

Я всё равно позвонила в звонок. Почти сразу же дверь распахнулась. Парень, которого я смутно узнала по школе, стоял там, держа в руках пластиковый стаканчик.

Отметьте что-нибудь.

Я выпалила:

— Привет. Калеб пригласил меня. Но, эм, я вообще-то пришла повидаться с Леви. Он где-нибудь поблизости?

— О.

Марк придержал дверь шире.

— Последний раз, когда я его видел, он был в игровой комнате внизу.

— Спасибо.

Я вошла в прихожую, ведущую в большую гостиную.

В тусклом свете я могла видеть людей, столпившихся вокруг кофейного столика с чашками в руках. Парень пытался бросить четвертак в рюмку, пока все остальные смотрели.

— Никогда этого не получу, — крикнул один из парней.

Две девушки стояли посреди комнаты, демонстрируя тверкинг. Несколько парней столпились вокруг них, подбадривая их улюлюканьем. Один из них протягивал свой телефон, снимая происходящее на видео. Музыка, проникающая в комнату, не заглушала шепот демонов.

Они были здесь, как я и боялась. Ни один из них не казался слишком хриплым, может быть, потому, что ночь ещё только началась. Никто в гостиной ещё не был настолько пьян.

— Где лестница? — спросила я Марка.

Он указал на коридор.

— Спасибо.

Я осторожно пробиралась мимо танцующих, нервы покалывало. Несмотря на то, что ни один из демонов не обращал на меня внимания, я ненавидела находиться в месте, где их так много. Отчасти я жаждала рассказать всем о незваных гостях и о том, почему они здесь. Но такого рода вещи никогда не срабатывали.

Ангел назвал мою способность даром. Серьёзно? Какой смысл было знать о злых духах, если мне никто не верил?

Я прошла мимо парочки, целующейся в коридоре, нашла лестницу и спустилась по ней. В игровой комнате горел свет. Две группы людей стояли по краям стола для пинг-понга, перед каждым из них стояло несколько пивных бокалов. Человек из каждой группы бросал шарики для пинг-понга через стол, пытаясь попасть в стаканы другой стороны. Зрители подбадривали их.

— Даже близко не подходи, неудачник!

— Ты жульничаешь!

— Ааа! Выпей это!

Ещё пара парней сидела перед телевизором с игровыми джойстиками, а несколько пар были разбросаны по комнате и разговаривали.

Я не видела Леви. Оуэн, с другой стороны, направился ко мне с чашкой в руке и глупой ухмылкой на лице.

— Посмотрите, кто здесь — малышка с английского.

Я ошибалась насчёт того, что ещё никто не был по-настоящему пьян. Оуэн уже потерял свою трезвость и превратился в потусторонний микроавтобус. Демоны наполнили его голос своим, придавая его словам эхо, которое слышала только я. Как он умудрился так быстро напиться?

— Ты выглядишь сексуально.

Взгляд Оуэна задержался на моей рубашке, отмечая, где она показывала мои формы.

— Мне это нравится.

Откуда-то рядом с ним демон добавил: «Такая симпатичная. Принеси ей выпить».

«Спроси её, любит ли она коку». А потом он угрожающе рассмеялся.

Вмешался ещё один демон. «Жаль, что кока вся выдохлась. Принеси ей немного X».

Оуэн не был пьян, он был под кайфом. Что ж, это объясняло скорость, с которой он стал носителем.

Я сделала шаг назад, обнаружив, что мне трудно произносить слова, одновременно пытаясь молиться, чтобы прогнать демонов.

— Я ищу Леви.

— Но ты нашла меня. Его потеря. — Оуэн улыбнулся. В его глазах была какая-то холодная тьма.

«Ты знаешь, зачем она пришла сюда», — прошептал один из демонов.

Струйка страха зародилась у меня на макушке и распространилась по спине. Эти демоны держали меня на прицеле, и моя молитва не прогнала их. Возможно, молитва не смогла бы этого сделать, если бы они уже были внутри человека.

Оуэн был почти рядом со мной, всего на расстоянии вытянутой руки. — Оставайся здесь. Я принесу тебе выпить.

«Останься», — добавил демонический хор. — «Останься».

— Прости. Мне нужно найти Леви.

Я повернулась и почти побежала к лестнице.

Я наполовину ожидала, что Оуэн погонится за мной, но единственные шаги, поднимающиеся наверх, были моими.

Добравшись до верха лестницы, я направилась на кухню, почти не замедляя шага.

Где был Леви? Был ли он уже пьян или, что ещё хуже, под кайфом? На кухне несколько человек столпились вокруг стола, наполняя бумажные тарелки с чипсами и пиццей. Пара девушек стояла в углу, смеясь над чем-то и слишком громко.

— Я бы точно умерла!

— Я знаю. Типа, ты можешь в это поверить?

В другом конце кухни Джейк и Леви стояли у бочонка; Джейк пил из большой красной чашки. Леви наполнял свою.

Он оглянулся, когда я подошла, затем сделал двойной дубль.

— Адель? Он уставился на меня, потеряв дар речи, чуть не пролив пиво через край.

— Чувак, — окликнул его Джейк. — Следи за своим пивом.

Леви повернулся к бочонку и как раз вовремя перекрыл носик.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь.

Он взял чашку из стопки на крышке бочонка.

— Давай я налью тебе пива.

— Нет, — сказала я слишком быстро. — Я не пью.

Я ждала, что он рассмеётся и спросит, почему я пришла на пивную вечеринку. Он этого не сделал.

— Хочешь содовой?

Он указал на холодильник в конце стола. Банки были наполовину погружены в лёд.

Я не хотела оставаться здесь достаточно долго, чтобы что-нибудь выпить.

— Я не хочу пить.

Леви заинтригованно посмотрел на меня. Джейк посмотрел на нас обоих с понимающей улыбкой.

— Я пришла увидеть тебя, — сказала я. — Я хочу поговорить.

— О, — слово Леви были наполовину утверждением, наполовину вопросом.

Вместо того чтобы предоставить нам какое-либо уединение, Джейк остался там, где был, поедая чипсы из миски на стойке, рассматривая нас.

Леви не предлагал идти куда-то ещё. Очевидно, он думал, что я хочу просто развеяться, потусоваться или что-то в этом роде. Как я сказала бы ему, что ему опасно напиваться, что это сделает его уязвимым?

— Ты выглядишь по-другому, — сказал он, окидывая меня пристальным взглядом. — Действительно мило.

Он, казалось, понял, что это был не самый лучший комплимент, и добавил:

— Не то чтобы ты плохо выглядела раньше. Просто сейчас ты выглядишь по-настоящему, хм, хорошо.

Джейк рассмеялся и отправил в рот ещё один чипс.

— Отлично, братан.

Леви улыбнулся мне, не выглядя смущенным своим двусмысленным комплиментом.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Он поднял свою чашку, чтобы сделать глоток.

У меня возникло желание выбить её у него из рук. Однако это не заставило бы меня выглядеть особенно вменяемой, а сегодня вечером мне нужно было быть убедительной. Я небрежно протянула руку и взяла у него чашку. Я не знала, что делать дальше, как объяснить.

— Я думал, ты не пьёшь, — сказал он. — Передумала?

— Нет, я просто…

Джейк, вероятно, подумал, что я набросилась на Леви в закусочной, и теперь предположил, что я здесь по той же причине. Моя репутация уже была подорвана. Я могла бы также использовать это.

Я поставила чашку Леви на стойку и кокетливо улыбнулась ему.

— Давай пойдём в какое-нибудь уединённое место.

Леви поднял брови.

— О?

Я не была уверена, был ли он больше удивлён или обеспокоен моим появлением. Во всяком случае, он не сопротивлялся, когда я взяла его за руку и потащила к раздвижной стеклянной двери кухни. Может быть, он давал мне преимущество в сомнении, потому что в последний раз, когда я хотела поговорить с ним наедине, это спасло ему жизнь.

Когда мы проходили мимо Джейка, он сказал:

— Я сохраню твоё пиво холодным.

— Не беспокойся, — сказала я.

Джейк рассмеялся, произнёс за нас тост и крикнул:

— Веселитесь, вы двое!

Я открыла дверь и вытащила Леви наружу. Мы протиснулись сквозь несколько пар, стоявших во внутреннем дворике, а затем пересекли задний двор. Он спускался вниз, уступая место группе огромных деревьев, окаймлявших его лужайку. Я направилась в ту сторону. С каждым шагом, который мы делали, мы теряли свет из дома. Это было прекрасно; тени казались безопаснее, чем кишащая демонами вечеринка. Мне больше нравился шум сверчков.

Леви наклонил голову, наблюдая за мной с любопытством.

— Э-э, Адель, у тебя случайно нет раздвоения личности?

Я продолжала тащить его через двор.

— Помни, мне разрешено бить тебя за подобные вопросы.

— Вчера утром ты не хотела, чтобы я стоял рядом с тобой, потому что это может навести людей на неверное представление. Сегодня вечером ты выглядишь совершенно по-другому, и ты тащишь меня в какое-то уединённое место.

Мы добрались до деревьев, и я отпустила его руку.

— Просто чтобы мы могли поговорить.

— Хорошо, — он в отчаянии скрестил руки на груди. — Я не знаю, почему я предположил что-то ещё. Девушки обычно показывают вам, что хотят поговорить, выводя вас на улицу в тёмную часть двора.

Был ли он разочарован? Нет, этого не может быть. Он просто был расстроен тем, что я увела его с вечеринки. Я провела рукой по волосам, внезапно почувствовав неловкость из-за того, что осталась наедине с Леви.

Он не сводил с меня взгляда.

— Итак, о чём ты хотела поговорить?

Не было никакой возможности перейти к этой теме.

— Ты не должен быть здесь. Помнишь, как ты обещал не делать ничего глупого, опасного или незаконного? Ты несовершеннолетний, так что пребывание здесь в значительной степени нарушает все эти правила.

Выражение лица Леви не изменилось. Всё ещё разочарование.

— Это просто вечеринка. Это совершенно безвредно.

Я подняла палец, отмечая причины, пока говорил.

— Во-первых, ты нарушаешь закон. Во-вторых, люди совершают всевозможные глупости, когда они не трезвы, и, в-третьих, для тебя опасно пить и садиться за руль.

Оуэн, Джейк и Кахо даже не оправились от своего последнего несчастного случая, а ты здесь рискуешь ещё одним.

Леви скрестил руки на груди.

— Почему ты так беспокоишься о том, что я делаю?

Я не ответила.

Он поднял руку, отсчитывая очки, как это делала я.

— Во-первых, только потому, что что-то незаконно, это не делает это аморальным — и наоборот. Тебе, очевидно, никогда не приходилось читать Уолдена в твоей последней школе, и я этому завидую.

Во-вторых, я не делаю глупостей, когда пью, и если бы ты нашла время, чтобы узнать меня получше, ты бы это знала.

Если бы я нашла время, чтобы узнать его получше? Как будто он не дал совершенно ясно понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. В первый раз, когда я попыталась поговорить с ним, он выдумал подружку, чтобы сбежать от меня.

— Выпивка влияет на твои суждения, — сказала я. — Ты не можешь знать, что не наделаешь глупостей, когда пьян.

— Номер три, — продолжил он, игнорируя мою точку зрения, — я не собираюсь напиваться сегодня вечером. Я назначенный водитель.

— У тебя в руке было пиво, прежде чем мы вышли на улицу.

— Верно. Я выпью один стакан, и к тому времени, как я куда-нибудь поеду, последствия уже давно выйдут из моего организма.

Я недостаточно разбиралась в алкоголе, чтобы сказать, был ли он прав в этом или обманывал себя.

Леви опустил руку, закончив считать.

— Ты хотела поговорить о чём-нибудь ещё, или мы закончили?

Я ничего не сказала. Как я могла объяснить, почему я не хотела, чтобы он возвращался на вечеринку? Он не собирался верить, что у меня есть обязанности ангела-хранителя. Я даже не могла придумать, о чём ещё с ним поговорить, чтобы удержать его здесь.

Он кивнул.

— Думаю, тогда я вернусь внутрь.

Когда он повернулся, я потянулась к его руке.

— Подожди, — сказала я, а затем добавила более мягко: — Пожалуйста, не уходи.

Он остановился, снова повернувшись ко мне лицом.

— Я не против остаться здесь с тобой, но ты должна сказать мне правду. Зачем ты на самом деле привела меня сюда?

Он нахмурился, очевидно, догадываясь о моих причинах.

— Подожди, демоны сказали тебе что-то ещё?

Перевод: У тебя ещё один безумный эпизод, о котором я должен знать?

Я вздохнула и отпустила его руку.

— Нет. Просто…

Я взглянула на светящиеся окна дома. Басовые ноты песни затихли вдали.

Кто-то рядом с патио рассмеялся. Большинство подростков думали, что такого рода вечеринки — это весело, что-то такое, чего стоит ждать с нетерпением. И всё же я почувствовала неправильность этого, как только вошла внутрь. Демоны заставляли всё казаться зловещим — как будто я перенеслась в фильм ужасов.

— Я знаю, это место не кажется тебе опасным, но демоны любят такие вечеринки.

— Ой, — Леви расслабился, и уголки его губ приподнялись. — Им недостаточно диких вечеринок в аду?

— Это не шутка.

Я не собиралась говорить ему больше. Каждый раз, когда я давала кому-то информацию, я также давала им повод издеваться надо мной. Но я хотела, чтобы он понял, что я не была каким-то занудным кайфоломом.

— Демоны заползают в людей, которые пьяны или под кайфом. Это уже случилось с Оуэном.

На этот раз Леви даже не пытался сдержать улыбку.

— Оуэн одержим? Что ж, это объясняет те песни Джастина Бибера, которые он пел недавно.

— Как и кокаин Оуэна.

Леви покачал головой.

— Оуэн не употребляет наркотики.

У меня не было возможности возразить на это, никаких доказательств, кроме комментариев демонов.

— Послушай, я хочу сказать, что ты не должен делать то, что делает тебя уязвимым. Я не знаю почему, но демоны хотят именно тебя.

Он поднял бровь, ухмыляясь.

— Ты уверена, что это они хотят меня?

Я скрестила руки на груди.

— Ты думаешь дело во мне? Ты думаешь, это причина, по которой я пришла сюда?

Леви сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между нами.

— Это ты появилась здесь, выглядя такой сексуальной, а затем потащила меня в уединённое место. Лично я думаю, что демоны были бы более утонченными.

Мне следовало бы отойти от него на шаг, но я этого не сделала.

— Если бы я приставала к тебе, ты бы это знал.

— Правда? Что бы ты сделала? Ты бы, скажем, появилась на вечеринке в таком сексуальном виде и потащила меня в уединённое место?

— Я…

Я могла бы объяснить, что я оделась, чтобы попасть на вечеринку, но близость Леви отвлекла меня.

Даже в тусклом свете из дома были видны резкие черты его лица: квадратная форма челюсти и идеальное расположение черт. Леви получил более чем справедливую долю привлекательной внешности. И теперь он был всего в нескольких дюймах от меня и приближался, стирая пространство между нами.

Он просунул свободную руку мне за шею, затем наклонился и поцеловал меня. Я этого не ожидала. Я стояла в удивлении, всё ещё скрестив руки на груди. Его губы были нежными, мягко прижимаясь к моим. Прикосновение, его близость заставили меня почувствовать головокружение от эмоций, заставили меня захотеть наклониться к нему и поцеловать его в ответ. Хотя я не была уверена, что мне следует это делать. Что значил для него этот поцелуй?

Он не был пьян. По крайней мере, не настолько пьяный, чтобы позволить демонам войти.

Хотя, возможно, он был достаточно пьян, чтобы поцеловать кого-то, кто ему был безразличен. Так вот почему он обнимал меня? Было ли это для него какой-то шуткой?

Мне следовало бы установить некоторую дистанцию между нами, пока я не разберусь с этими вопросами. Но я этого не сделала. Меня никогда раньше не целовали. Совсем. И тут красивый, популярный Леви целовал меня. Я закрыла глаза. Мои губы, казалось, двигались сами по себе.

Одна его рука пробежалась по волосам на моём затылке. Его другая рука скользнула по моей спине. От него пахло одеколоном, ночным воздухом и чем-то ещё — вероятно, запретным плодом.

Его губы оставили мои и направились к моему уху.

— Ты можешь убрать руки.

Я подумала, что не должна позволять этому продолжаться дальше.

Разжав руки, я положила ладони ему на грудь, используя их, чтобы создать дистанцию между нами.

— Мы не должны. Я не думаю, что это что-то значит для тебя.

Он не отпустил меня.

— Я почти уверен, что это означает, что я хочу поцеловать тебя.

— Но ты не захочешь целовать меня, когда мы будем на занятиях в понедельник.

— Я всё равно захочу, но мистер Хойер вышвырнет меня, если я это сделаю. — Леви снова наклонился ко мне. Его голубые глаза казались темными, сверкающими чернотой. — Не могу этого допустить. Мне нужно поддерживать репутацию.

Конечно. Он был популярным спортсменом, который не целовал новую странную девушку, за исключением тех случаев, когда он был на вечеринке, и она бросалась на него.

Я отступила назад и сделала вдох, чтобы прийти в себя.

— Я должна отвезти тебя домой.

Он ухмыльнулся.

— Подожди, должен ли это быть момент, когда я пойму, что ты подкатываешь ко мне? Потому что это та атмосфера, которую я улавливаю.

Лучше было проигнорировать эту тему разговора. Я взяла его за руку.

— Пойдем.

Я потянула его в сторону дома.

Он расставил ноги, смеясь.

— Я не могу уйти. Я же сказал тебе, я назначенный водитель.

Я продолжала тянуть, но не могла сдвинуть его с места.

— Назначьте кого-нибудь другого. Джейку не повредит оставаться трезвым.

Леви всё ещё смеялся, вероятно, потому, что я не оставила своих попыток сдвинуть его с места. Всё, что мне удалось сделать, это вырвать немного травы.

Эпический провал в роли ангела-хранителя.

После нескольких минут бесполезного дергания его, в то время как он твёрдо стоял на своём, Леви сказал:

— Как насчет того, чтобы мы пришли к компромиссу? Ты останешься здесь со мной, убедишься, что я не напьюсь, и если появятся какие-нибудь демоны, я проведу мероприятие Национального дня молитвы. Никакого пирога не требуется.

Я перестала тянуть и опустила руку, признавая своё поражение. Я тяжело дышала, но не сдвинула парня с места.

— Если бы ты когда-нибудь услышал их, ты бы понял.

Смех слетел с его губ, и в мгновение ока он стал серьёзным, полным жалости. Его голос стал мягким.

— Какими бы они ни были, мне жаль, что ты их слышишь. Мне действительно жаль.

Я откинула пряди волос с лица, внезапно пожалев о своём конском хвосте.

— Да, мне тоже.

Мне не нужна была его жалость. Это было почти так же плохо, как его неверие.

Нет смысла затягивать разговор дольше. Пора сдавать свой нимб и идти домой. Небеса могли бы послать ему кого-нибудь другого в качестве ангела-хранителя.

— Увидимся в школе, — сказала я и направилась через лужайку.

— Подожди.

Леви подошел ко мне сзади и взял меня за руку, чтобы остановить.

— Отлично. Я пойду с тобой. Просто позволь мне отдать Джейку ключи от моей машины и сказать ему, что он должен бросить пить или найти нового водителя.

Моё облегчение было мгновенным.

— Спасибо.

Он одарил меня дразнящей улыбкой.

— Я скажу Джейку, что нам с тобой нужно поговорить о заданиях по английскому. Он всё поймёт.

Держу пари, он бы так и сделал.

— Отлично, — сказала я с меньшим энтузиазмом.

— Ты хочешь пойти со мной?

— Я подожду здесь.

Я не хотела снова приближаться к демонам или слышать объяснения Леви Джейку. Что бы он ни придумал — и действительно, какое объяснение он мог придумать?

— Джейк уже сделал выводы о том, что мы будем делать.

Я наблюдала за силуэтом Леви, высоким и мускулистым, когда он пересекал двор. Он поцеловал меня, и мне это понравилось. Конечно, он думал, что я сумасшедшая, что, если бы я составляла список плюсов и минусов развития отношений, было бы очком против него. Но, с другой стороны, он был добр ко мне, хотя и считал меня сумасшедшей, что было очком в его пользу. Я имею в виду, как мило: он был добр к душевнобольным. Кто-то вроде этого должен был быть хорошим человеком в глубине души.

Леви исчез в доме. Я продолжала ждать в темноте. Вдали от городских огней звёзды вновь заняли своё место на небе. В моём районе они казались просто бледными намёками на свет. Здесь они были яркими, ослепительными. Я обхватила себя руками, снова мечтая о куртке. Моя красная рубашка могла быть trés belle, но она не была теплой.

Рядом со мной послышались шаги. Не со двора, а со стороны дома. Неужели Леви вышел через парадную дверь, а не с кухни?

Я могла разглядеть высокую, широкоплечую фигуру, оглядывающуюся по сторонам, когда он неторопливо шёл в мою сторону. Казалось, он меня не видел.

Я направилась в его сторону.

— Сюда.

Фигура услышала мой голос и подошла ко мне.

Только когда он почти добрался до меня, я поняла, что это не Леви. Это был Оуэн. И его демоны.

ГЛАВА14

Адель

Когда Оуэн с важным видом подошел ко мне, ночной воздух стал холоднее. Демоны зашевелились внутри него, смеясь и шепча комментарии.

— Адель, — он произнёс моё имя, как будто я была призом, который он выиграл. — Ты не меня ищешь? Потрясающе.

Я сглотнула.

— Я думала, это Леви.

Он подошел ближе, от него разило пивом.

— Для тебя, детка, я мог бы быть кем угодно.

Дурацкая реплика. Я сомневалась, что это когда-либо срабатывало. Это было особенно жутко слышать с эхом интонации демона.

Я взглянула на дом. Почему Леви так долго?

Хотя в темноте было трудно сказать, Оуэн, казалось, облизывал губы. И он стоял слишком близко ко мне.

Я отодвинулась от него.

— Леви будет здесь с минуты на минуту.

— Тогда нам лучше поторопиться.

Оуэн шагнул ко мне и провёл рукой по моей руке, очевидно, пытаясь погладить её. Однако с его ослабленными двигательными навыками это больше походило на массаж глубоких тканей.

Я отпрянула, но недостаточно быстро. Он крепко схватил меня за руку. Демоны внутри него захихикали от возбуждения. «Отведи её к деревьям», — прошептал один. — «Она такая лёгкая, что её можно нести одной рукой».

Я дёрнула его за руку, но безрезультатно.

— Отпусти меня, Оуэн.

Он притянул меня ближе.

— Что не так? Ты пришла сюда за этим, не так ли? Я готов дать тебе это…

Он наклонился, чтобы поцеловать меня. Я оттолкнула его голову свободной рукой.

— Оставь меня в покое, или я закричу.

— Жалкая угроза. Кто нас услышит здесь, когда в доме так громко играет музыка?

Он издал цокающий звук.

— Тебе не нужно этого делать.

«Она думает, что слишком хороша для тебя», — прошипел демон. — «Преподай ей урок».

— Пойдём, прогуляемся.

Оуэн потянул меня к деревьям.

«Давай!» — демоны настаивали. — «Она не может бороться с тобой».

Я, конечно, собиралась попробовать. Я уперлась пятками в землю, вцепилась ногтями в тыльную сторону его ладони, и когда он всё ещё не отпустил меня, я закричала. Мой голос прозвучал пронзительно от страха. И недостаточно громко.

Когда-то я посещала занятия по самообороне, но из-за паники мне было трудно вспомнить что-то. Я должна была пнуть его по коленям, выколоть ему глаза — но чтобы сделать что-либо из этого, мне пришлось бы подобраться к нему поближе. Я же хотела держаться как можно дальше. Мне нужно было вырваться из его хватки и бежать к дому.

Где был Леви?

Я не искала его. Я не сводила глаз с Оуэна, ища способ сбежать. Всплыл ещё один любопытный факт из моего урока самообороны. Я должна отогнуть его пальцы. Я схватила его за большой палец и вывернула его назад.

Оуэн выругался и толкнул мою руку вниз так быстро, что я упала на землю. Мои руки заскребли по грязи, и глухая боль пронзила мой бок. Я повернулась на спину и увидела возвышающегося надо мной Оуэна со сжатыми в кулаки руками. Он был намного крупнее меня, намного сильнее. Демоны выкрикивали ему инструкции, и все они были ужасны.

— Не слушай их, — сказала я.

Я вскочила на ноги и попыталась обойти его. Он схватил меня за плечо. Он тяжело дышал и всё ещё ругался. Несоответствие этого поразило меня. О чём он должен был ругаться? Это он напал на меня.

Я отшатнулась, но он схватил меня за рубашку и не отпускал. Это было похоже на сюрреалистический кошмар. Всего минуту назад я беспокоилась о холоде. Теперь было невыносимо жарко.

Оуэн дёрнул меня к себе, отчего я снова чуть не упала. Даже в темноте я могла видеть его искаженное выражение лица. Он больше не был похож на человека.

«Сделай это!» — демоны завизжали. — «Она этого заслуживает!»

Демоны были такими громкими, что я не слышала шагов. Я не знала, что кто-то ещё пришел, пока другая фигура не врезалась в Оуэна, повалив его на землю у моих ног.

Парень отвёл руку назад и ударил Оуэна кулаком в лицо.

— Что с тобой не так? — закричал он.

Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать голос Леви. Я никогда раньше не слышала, чтобы он кричал.

— Слезь с меня! — крикнул в ответ Оуэн, пытаясь оттолкнуть Леви. — Я ничего не делал!

«Она заслужила это», — скандировали демоны, теперь более сдержанно.

Леви не слез. Он схватил Оуэна за рубашку и потянул за неё так сильно, что оторвал голову Оуэна от земли.

— Ты напал на неё!

— Я этого не делал! Я толкнул её только потому, что она меня поцарапала.

Оуэн потрогал свой нос. Когда он убрал руку, его пальцы были покрыты тёмным пятном крови.

Леви отпустил рубашку Оуэна и встал.

— Никогда больше не прикасайся к ней! Понял? Никогда!

Он шагнул ко мне, оглядывая меня с ног до головы. Его голос стал мягче.

— С тобой всё в порядке?

Мне хотелось обнять его и разрыдаться. Вместо этого я стояла, дрожа, и кивнула.

Оуэн, казалось, как-то съёжился. Он сидел на земле, прижимая пальцы к носу, чтобы остановить кровотечение.

Леви взял меня за руку и повёл к передней части дома. Пока мы шли, он снова оглядел меня.

— Он причинил тебе боль?

Я покачала головой. Возможно, у меня было несколько синяков от падения, но это было всё.

— Я не могу поверить, что Оуэн сделал это.

Челюсть Леви была твёрдой, а движения напряжены. Он больше ничего не говорил, пока мы не вышли на улицу и не направились к моей машине.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы вести машину? — спросил он.

— Да, я в порядке.

Я не была в порядке. Я всё ещё была в шоке, всё ещё прокручивая в голове все сценарии того, что могло произойти. Если бы Леви остался внутри на пару минут дольше, он бы не увидел, как Оуэн тащит меня к деревьям. Если бы Оуэн зажал мне рот руками, Леви не услышал бы моего крика. Я бы сейчас не уходила. Мог ли Леви предположить, что я ушла без него, и перестал бы меня искать?

— Я не должен был оставлять тебя одну снаружи, — сказал он.

— Это была не твоя вина.

Он покачал головой.

— Я не знаю, что не так с Оуэном. Я никогда не видел, чтобы он так сходил с ума.

Я вытащила из кармана ключи от машины. Мои пальцы дрожали.

— Я не думаю, что он причинил бы мне боль, если бы не демоны.

— Демоны? — Леви вздохнул и протянул руку. — Дай мне ключи. Я поведу.

Я взглянула на него. Фонарь освещал его черты, подчеркивая беспокойство на его лице. Я не отдавала ключи.

— Ты думаешь, я их вообразила.

Это было утверждение, а не вопрос — язвительное напоминание, от которого я почувствовала себя ещё более одинокой.

— Я сказала тебе, прежде чем ты вернулся в дом, что демоны заползли внутрь Оуэна. Ты видел, как он сошел с ума. Какие ещё доказательства тебе нужны?

Леви держал руку наготове.

— Отлично. Я тебе верю. Просто дай мне ключи.

— Лжец.

Я открыла дверь со стороны водителя.

— Ты пил. Я поведу.

— Поверь мне, я трезв.

Я проигнорировала его и забралась внутрь. Он неохотно обошёл машину со стороны пассажира и сел рядом со мной. Он показывал мне путь к своему дому, и я направилась в ту сторону.

Пока я вела машину, он барабанил по ручке двери, как будто у него было слишком много энергии, чтобы сидеть спокойно.

— Я поговорю с Оуэном завтра, когда он протрезвеет. Я позабочусь об этом…

Леви не закончил свою реплику. Может быть, он понял, что ни в чём не может быть уверен.

— Если хочешь, я пойду с тобой в полицию.

Сообщить о нападении было правильным поступком, не так ли? Если я не донесу на Оуэна, это всё равно что сказать, что то, что он сделал, не имеет значения. Мне нужно было убедиться, что он никогда не нападёт на другую девушку. Но что бы я сообщила? Оуэн схватил меня за руку. Я поцарапала его и согнула большой палец. Он толкнул меня вниз. Я не могла предоставить полиции никаких доказательств того, что Оуэн намеревался сделать. Я была единственной, кто слышал инструкции демонов. И, по правде говоря, я не знала, что дальше будет делать Оуэн.

Затем Леви набросился на Оуэна и ударил его. Полиция решила бы, что всё это была просто пьяная драка между подростками, которые с самого начала незаконно пили. Простят ли они Леви за его участие, потому что он защищал меня, или у него тоже будут неприятности?

Полиция позвонила бы моей тёте, а она позвонила бы моим родителям, которые, несомненно, взбесились бы. Они заставили бы меня вернуться в Лас-Крусес. Что беспокоило бы их больше — то, что я пошла на вечеринку, или то, что я пошла, потому что ангел сказал мне присматривать за Леви?

У этого сценария действительно не было хорошего конца.

— Я не хочу идти в полицию, — сказала я, надеясь, что это заставит Леви перестать стучать по дверной ручке.

Вероятно, он беспокоился о неприятностях, в которые они с Оуэном могут попасть.

Он перестал стучать, но, казалось, скорее удивился, чем почувствовал облегчение.

— Ты собираешься спустить Оуэну это? Почему, потому что ты думаешь, что он был одержим?

— То, что сделал Оуэн, было его собственной ошибкой. Он впустил демонов внутрь. Ему не нужно было делать то, что они ему говорили. Но привлечение к этому полиции создаст проблемы для меня — и для вас.

— Какие проблемы это может вызвать у тебя?

— Мои родители заставят меня вернуться в Нью-Мексико и…

А потом я не смогу выполнить своё задание. Но я не хотела говорить об этом Леви.

Он покачал головой.

— Дома, должно быть, было довольно ужасно.

Я не ответила. Что-то не было ужасным, но кое-что было. У Леви зазвонил телефон. Он достал его из кармана.

— Это Джейк.

Он ответил и слушал минуту, затем прервал Джейка.

— Нет, случилось то, что Оуэн тащил Адель в кусты. Он должен быть рад, что я ударил его только один раз.

Пауза.

— Она кричала, пока её тащили по траве. Это не совсем то, о чем ты говоришь.

Еще одна пауза.

— Да, ну, может быть, когда он протрезвеет, он вспомнит, как это произошло на самом деле. Потому что, если он расскажет кому-нибудь ещё эту чушь, мы вдвоём снова всё выясним, — Леви повесил трубку, выругавшись себе под нос.

Меня затошнило.

— Что говорит Оуэн?

— Не имеет значения. Я расскажу всем правду.

Я достаточно наслушалась той части разговора, которую вёл Леви, чтобы уловить суть.

Эта ночь становилась всё хуже и хуже. Я покачала головой.

— Теперь у меня будет такая отличная репутация в школе.

Леви ничего не сказал. Он был слишком занят перепиской. Это заняло у него много времени.

— С кем ты переписываешься? — наконец спросила я.

— Куча людей. Я говорю им, что Оуэн это дерьмо, что ты моя девушка, и мы встречаемся уже несколько недель.

Я смотрела на него, вероятно, дольше, чем было безопасно, учитывая, что я была за рулём.

— Что?

Он пожал плечами, как будто его заявление должно было быть само собой разумеющимся.

— Ты беспокоишься о своей репутации. Я хочу убедиться, что все в школе знают, что если они будут приставать к тебе, я приду за ними.

— О, — сказала я, слишком удивлённая, чтобы знать, как реагировать.

Леви вернулся к переписке.

— Мы держали это в секрете, потому что твоя тётя не хочет, чтобы ты встречалась с парнями. Она очень строгая, но после сегодняшнего вечера мы устали от секретности и от того, что люди знают об этом.

Я снова взглянула на него, отметив сосредоточенность в его профиле. Я недооценила его. Я думала, он не обратит на меня внимания на уроке в понедельник, пока его популярные друзья были рядом, и вот он говорит людям, что мы пара, чтобы они оставили меня в покое. Он был гораздо милее, чем я думала.

Через несколько минут мы подъехали к его дому. Это было просторное двухэтажное здание с фронтонами и колоннами. Своего рода комбинация колониального и откровенного притворства.

Когда я ставила машину на стоянку, Леви спросил:

— Тебе что-нибудь нужно?

— Например, что?

— Я не знаю. Мне просто не нравится оставлять тебя в таком состоянии.

Я выдавила из себя улыбку.

— Со мной всё будет в порядке.

Он открыл дверь, затем оглянулся на меня. Его взгляд остановился на моём плече, и он выругался. Только тогда, когда в машине зажегся свет, я заметила дыру на своей рубашке в том месте, где Оуэн схватил её.

Я потрогала разорванные края. Они были растянуты, изношены и не подлежали ремонту. Неровные края материала, казалось, символизировали всю ночь, весь переезд в Саутбрук. Слёзы подступили к моим глазам.

— Тётя ждёт меня. Что я ей скажу, когда она это увидит?

Леви скользнул обратно внутрь, закрыл дверь и снял куртку.

— Вот, — он протянул её мне. — Надень это.

Я надела куртку. Она была тёплой и пахла его одеколоном.

— Она будет удивляться, почему я ношу мужскую куртку.

Он пожал плечами.

— Ты замёрзла, а я вёл себя по-рыцарски.

— Спасибо. — Я начала возиться с нижними кнопками. Мои руки дрожали, и мне было трудно застегнуть.

Леви заметил это, взял у меня край куртки и защелкнул низ. Он продолжил со следующей кнопкой, и следующей. Движение было странно интимным, заставило меня почувствовать, что мы знаем друг друга долгое время, а не несколько дней. Он был так близко.

У него были тёмные ресницы — густые, которыми природа несправедливо одаривала парней.

Мой взгляд скользнул вниз по изгибу его щеки, вдоль линии подбородка, затем к губам. Он целовал меня раньше, но это было по наитию.

— Вот, — сказал он, когда закончил.

Он откинулся назад и проверил выражение моего лица, наблюдая, как я предполагала, чтобы увидеть, уступлю ли я своей предыдущей угрозе слёз.

— Ты уверена, что с тобой всё будет в порядке?

Он уже думал, что я бредила; я не хотела, чтобы он тоже думал, что я хрупкая. Я встретила его пристальный взгляд, показывая ему, что слёз там не было.

— Я просто ненавижу чувствовать себя жертвой. Однажды я ходила на занятия по самообороне, но ничего из этого не вспомнила. Я так зла на себя.

— Не стоит, — Леви положил свою руку поверх моей, жест утешения. — На футбольном поле Оуэн наезжает на парней, которые крупнее его. Он мог бы выжать лёжа пятерых таких, как ты.

— Думаю, мне лучше освежить технику.

— Да, это называется футбольной тренировкой. Я делаю это каждый день после школы. Хочешь присоединиться?

— Я пас.

— Мы тоже так делаем.

Я взглянула на его руку поверх моей. Его пальцы обхватили мою ладонь. Я повернула свою руку так, чтобы держать его. Я не хотела этого делать. Я должна была его высадить. Но я не хотела его отпускать. Я хотела раствориться в его объятиях, пока снова не почувствую себя сильной.

Леви протянул руку, выключил зажигание, а затем выключил фары.

— Ты хочешь немного поговорить?

Перевод: «Насколько ты хрупкая?»

Я действительно хотела поговорить, но не об Оуэне или о том, что произошло сегодня вечером.

— Мы должны прояснить нашу историю.

— Какую историю?

— Мы встречаемся. Люди захотят узнать подробности. Ну, знаешь, например, как мы познакомились и когда начали встречаться.

Леви пожал плечами.

— Парни не спрашивают о таких вещах.

— Девушки так делают. Я должна буду кое-что сказать людям. Так как же мы познакомились?

Ещё одно пожатие плечами.

— Урок английского языка.

— Ничего хорошего. У нас слишком много свидетелей, которые никогда не видели, как мы разговариваем в классе. Мы встретились в закусочной. Ты вошел, мы разговорились и поладили.

Он обдумал это.

— Я пришел один?

— Люди иногда так делают.

Очевидно, Леви этого не делал. Он на мгновение задумался об этом.

— На английском я подслушал, как ты сказала, что работаешь в закусочной. Я пошел туда, чтобы узнать тебя получше, и оставил тебе большие чаевые.

— Это великодушно. Насколько я помню, в реальной жизни ты надул меня.

Он сжал мою руку.

— Мы придумываем нашу историю. И в этой версии я оставил тебе двадцатку.

Я позволяю своим пальцам обвиться вокруг его.

— Хорошо. И ты провёл так много времени, разговаривая со мной, что Рози разозлилась на меня за то, что я пренебрегала другими столами.

— Но она дала тебе некоторую слабину, потому что ты знаешь, я настолько красив.

Я выдавила улыбку.

— Рози с пониманием относится к красивым парням.

— Мне нравится Рози.

— Ты ждал снаружи закусочной, когда закончится моя смена

Он покачал головой.

— Звучит так, будто я извращенец.

— Хорошо. Вместо того чтобы ждать, ты оставил записку на моей машине — что-то милое, умоляющее меня пойти с тобой на свидание…

— Неудивительно, что я держал это в секрете от парней.

— А ещё лучше, ты оставил дюжину белых роз на водительском сиденье.

Он нахмурился.

— Ты оставляешь свою машину незапертой, когда работаешь? Это небезопасно.

Я указала на потёртую обивку.

— Кому понадобилось бы красть эту штуку?

Он бросил на меня многозначительный взгляд.

— Иногда машина — это не то, чего хотят плохие парни. С этого момента тебе следует запирать двери.

— И с тех пор ты слишком опекаешь меня, — закончила я.

— Куда мы пошли на наше первое свидание? — спросил он.

Настала моя очередь пожать плечами.

— Ты знаешь местность лучше, чем я. Куда ты обычно водишь девушек?

— Мой дом. Её дом. Дома друзей. Зависит от того, что мы делаем.

Я сжала губы.

— Может быть, нам лучше изменить историю о розах. Никто никогда не поверит, что ты можешь быть таким романтичным.

Он опустил подбородок.

— Эй, я могу быть романтичным. Просто потому, что я никогда раньше не дарил девушке цветы, это не значит, что я не мог бы.

— Верно. Новая история: Ты ждал меня после работы, и мы гуляли по центру города, разговаривая. Ты в основном говорил о своих любимых футбольных командах, и я притворилась, что мне интересно, потому что ты горячая штучка, — я торжественно кивнула. — Таким образом, когда мы расстанемся, все будут предвидеть, что это произойдёт.

— Нет, — сказал он оскорбленно. — Я подарил тебе цветы и пригласил на свидание с запиской. На следующий день мы поехали в Точку Старателя. С тех пор это наше место, — он раздраженно выпрямился. — Почему ты так стремишься порвать со мной? Мы встречаемся всего одну ночь.

— Мы встречаемся уже несколько недель, — поправила я. — Тайно. Помнишь?

Я выглянула в окно, гадая, в каком направлении находится Точка Старателя.

— Я думаю, мне лучше сходить в наше место, чтобы я знала, на что это похоже. Что мы там будем делать?

Он ухмыльнулся.

— В основном мы целуемся.

— Нет, мы этого не делаем. Я не такая девушка, помнишь?

Он вздохнул с притворным смирением.

— Хорошо. Мы много разговариваем. Об английском языке. И я не болтаю без умолку о футбольных командах, потому что я чувствительный, заботливый парень, — ещё одна ухмылка. — И иногда мы целуемся.

— Отлично. Я думаю, это нормально.

Я должна была догадаться, так как у меня не было никакого опыта в области бойфрендов.

— Где был наш первый поцелуй? — спросил он с намеком на веселье. — Девочки, вероятно, спросят тебя.

Непрошено, я подумала о нашем первом поцелуе во дворе Тревора. Неожиданность этого, моё затрудненное дыхание, давление губ Леви на мои. То, как запах осенних листьев смешивался с его одеколоном. Потребовалось усилие, чтобы вернуть моё внимание к настоящему обращению.

— Я думаю, это было на Точке Старателя.

Я всё ещё держала Леви за руку. Внезапно это стало меньше походить на жест поддержки, а больше на романтический жест.

Он провёл большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.

— У тебя нет готовой истории для нашего первого поцелуя?

Я надеялась, что было достаточно темно, чтобы он не увидел, как я покраснела.

— Я придумала историю о том, как мы встретились. Ты придумаешь это.

Он посмотрел вверх, размышляя.

— Хорошо. Мы были в моём пикапе — до сегодняшнего дня у меня был «Форд 150» — и ты сказала, что тебе холодно, поэтому я обнял тебя, — он отпустил мою руку и положил её на своё плечо. — Была полная луна.

Нервы в моём животе напряглись, но я старалась не показывать этого.

— Было безоблачное небо, — сказала я.

— Правильно, — его кончики пальцев коснулись моих волос. — Мы должны быть точными.

— Точно, — я наклонилась к сгибу его руки.

— И я сказал тебе, что ты прекрасна — в каком-то действительно поэтическом смысле, который даже мистер Хойер счёл бы достойным сонета.

— Что ты сказал?

— Как насчет того, что твои глаза сияют, как невысказанные обещания?

— Ох. Это достойно сонета.

— У меня не зря пятерка по английскому, — Леви отодвинулся достаточно, чтобы провести рукой по моей щеке. — Тогда я сделал это.

Его пальцы остановились на моём подбородке и приподняли его к своему лицу.

Я закрыла глаза и наклонилась к нему. Я хотела чувствовать себя в безопасности и защищенности. Я хотела доказательств того, что я ему небезразлична, настоящая я, о которой он знал, а не та, кем я притворялась в школе.

Его губы опустились на мои, мягкие, дразнящие. Я обвила руками его шею и растворилась в нём. Часть меня знала, что мне следует проявлять осторожность. Леви не верил, что я слышу демонов. Так с кем же, по его мнению, он целовался, с сумасшедшей девчонкой?

Его рука скользнула вверх по моей спине, нашла шею и погладила кожу.

Давление поцелуя усилилось. Он хорошо целовался; очевидно, у него была практика. Я задавалась вопросом, догадывался ли он, что у меня её не было.

Он притянул меня ближе, мешая думать об осторожности, не говоря уже о том, чтобы проявлять её. Он спас меня от Оуэна, буквально, пришел мне на помощь. И он сказал своим друзьям, что мы встречаемся, потому что я беспокоилась о своей репутации. Как я могла не хотеть поцеловать его?

Так я и сделала, чувствуя его тепло рядом с собой, в то время как мой пульс забился в беспорядочном, иррациональном ритме.

Часть меня беспокоилась, что этот поцелуй может быть ложным утешением с его стороны — или, что ещё хуже, развлечением. Когда моя новизна или его чувство ответственности исчерпают себя, бросит ли он меня?

Я чувствовала, что должна отстраниться от него, чтобы мы могли поговорить об этом. Я должна сказать ему, чтобы он не целовал меня, если это ничего не значит — если только он не отдавал мне часть своего сердца вместе со своим поцелуем. Вместо этого я позволила своим пальцам пробежаться по его волосам.

Дверь гаража Леви открылась, и он от неожиданности отпрянул от меня. К дому подъезжал серый «БМВ». Должно быть, он только что проехал мимо нас. За рулём сидел светловолосый мужчина.

Замечательно. Отец Леви только что видел, как мы целовались. Какое замечательное первое впечатление я только что произвела. Может быть, было бы лучше, если бы я избегала этого человека всю оставшуюся жизнь.

Леви смотрел, как за «БМВ» закрывается дверь гаража.

— Что он делает вне дома так поздно?

— Ищет тебя?

Леви проверил свой телефон, затем покачал головой.

— Он не звонил.

— У тебя будут неприятности?

Если бы мои родители застали меня целующейся с каким-нибудь парнем, которого они никогда не встречали, они бы содрали с меня кожу живьём.

— Я получу лекцию, но в этом нет ничего нового, — он вздохнул и потянулся к дверной ручке. — Я, пожалуй, пойду.

— Спасибо, — сказала я. — За заботу об Оуэне. И за то, что ушел с вечеринки, когда я попросила.

Он открыл дверь и вышел.

— Для чего еще нужны бойфренды?

ГЛАВА 15

Леви

Когда я вошёл внутрь, папа был на кухне и доставал пиво из холодильника. Он был одет в чёрную куртку и чёрные джинсы, из-за чего выглядел так, словно пришел ограбить помещение.

На кухонном столе не было никаких продуктов. Где он был?

Он взял пиво и повернулся ко мне с родительским взглядом.

Не самым счастливым.

— Ты уехал на своей машине, чтобы забрать друзей, чтобы потусоваться у дома Оуэна, и вернулся домой на другой машине. Надеюсь, это не потому, что ты где-то разбил свой автомобиль.

— Нет, просто планы изменились. Джейк развозит всех по домам. Я заберу у него машину утром.

Папа выбросил крышку в мусорное ведро.

— Джейку лучше не садиться за руль выпивши.

— Я сказал ему не пить.

Папа глотнул пива и хмыкнул, давая понять, что он невысокого мнения о моём суждении. Что бы он ни делал сегодня вечером, это не подняло ему настроения.

— Кто была та девушка? — спросил он.

Он следил за моими друзьями. Он хотел убедиться, что я не попаду в плохую компанию. Я потёр затылок. Он бы этому не обрадовался.

— Адель Хансен.

— Адель? — повторил он, поворачиваясь, чтобы уделить мне всё своё внимание. — Девушка, которая заранее знала об автомобильной аварии?

— Да.

Несколько дней назад я пытался объяснить, что на самом деле она ничего не знала о катастрофе. У неё просто было плохое предчувствие. Папа скептически отнесся к этому объяснению и к ней в целом. И я даже не рассказал ему о демонических штучках.

Его брови неодобрительно нахмурились.

— Ты целовался с девушкой, которая думает, что она экстрасенс.

Я прислонился к стойке. Это не будет быстрой родительской нотацией.

— Она не считает себя экстрасенсом. Иногда у людей бывают предчувствия. Мне повезло, что у неё было предчувствие обо мне.

Папа что-то проворчал.

— Ты понимаешь, что астрология и кристаллы — это всё чушь.

— Она не такая.

— Как давно ты с ней встречаешься?

Я подумывал о том, чтобы сказать ему правду — один вечер — и что я не уверен, каков наш статус на самом деле, но эта информация не заставила бы его чувствовать себя лучше.

— Пару недель.

— Это не очень долго. Не начинай серьезные отношения слишком быстро.

Да, я был прав, что не сказал ему правду.

Он сделал большой глоток пива.

— Когда гормоны принимают за тебя решения, это плохие решения. Каждый раз. Тебе нужно относиться к этим отношениям легко. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Да, я понял, о чём он говорил. Это должно было стать ещё одной из тех неловких отеческих бесед, которые он устраивал мне всякий раз, когда я начинал встречаться с кем-то новым.

— Подростковая беременность, — сказал он, — это один из самых надежных способов гарантировать бедную жизнь для всех участников. Я видел это много раз.

— Это был просто поцелуй на ночь.

Я бы прервал его лекцию и направился в свою комнату, но я раздумывал, стоит ли рассказывать ему о том, что произошло между Адель и Оуэном.

До сегодняшнего вечера я думал, что знаю Оуэна, знаю, на что он способен. Конечно, он был далек от совершенства. Он не гнушался жульничеством ни в школе, ни на поле. Он был скор на суждения, болтал без умолку, когда не следовало, и у него было достаточно эго на двоих.

Тем не менее, я никогда не видел, чтобы он причинил боль девушке. Я даже никогда не слышал, чтобы он шутил по этому поводу.

Пока мой отец бубнил о социальном обеспечении и алиментах, в моей голове прокручивалась сцена с заднего двора Тревора: Адель кричит, чтобы Оуэн отпустил её. Он потащил её к деревьям и повалил на землю.

При мысли об этом у меня зачесались руки, чтобы снова ударить его.

Папа допил остатки своего пива. Это было быстро. Обычно он мог нянчиться с «Курсом» добрую часть часа.

Даже если он был в настроении услышать о моих проблемах — а он явно не был — возможно, мне не стоит рассказывать ему о сегодняшнем вечере. Он был бы недоволен тем, что я повез друзей на пивную вечеринку, он был бы ещё меньше рад, что я ввязался в драку, и, скорее всего, он захотел бы привлечь полицию. Адель уже сказала, что не хочет этого, потому что её родители заставили бы её вернуться в Нью-Мексико. Назад к тому месту, где люди выжигали кресты на её лужайке.

И если быть честным с самим собой, я не хотел, чтобы она уезжала.

— Где ты был сегодня вечером? — спросил я, указывая на одежду моего отца. — Ты выглядишь так, как будто ограбил банк.

Я не ожидал, что краска гнева промелькнет на его лице.

— Если ты хочешь поговорить о наших сегодняшних занятиях, давай начнём с твоих. Ты ходил на вечеринку Тревора, не так ли?

Я поморщился. Неудивительно, что он был в плохом настроении. Он узнал, что я ходил на пивную вечеринку. Подготовься к лекции номер два из серии «Как я могу разрушить свою жизнь».

Он с силой поставил пустую банку на стойку.

— Ты ни разу не подумал о том, что произойдёт, если эту вечеринку накроют. Ты не думаешь о своём будущем, и тебя не волнует, как я буду выглядеть из-за твоих действий, если мне придётся вытаскивать тебя из тюрьмы.

Волна раздражения захлестнула меня. Ни разу я не приходил домой вдрызг пьяным. Я был круглым отличником и первым номером в футбольной команде. Я всю свою жизнь знал, что должен быть лучше среднего, чтобы заслужить его одобрение. И я им был. Я каждый день рисовал его хорошим родителем.

— Это то, что важно? — сказал я. — Как ты выглядишь из-за меня.

Он ткнул в меня пальцем.

— С меня хватит твоего неуважения. Ты ходил на вечеринку, и ты знаешь, что я думаю об этом. Ты наказан на неделю.

Он вышел из кухни, его шаги застучали по полу. Несколько мгновений спустя дверь в его кабинет захлопнулась.

Я стоял, прислонившись к стойке и прислушиваясь к пустоте. Что ж, это было в порядке вещей для вечера. Всё пошло не так, как ожидалось. И всё пошло не так, как надо.

Даже поцелуй с Адель был ошибкой. Я остался с ней в машине, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, а потом одно привело к другому.

Вероятно, теперь она сожалела об этом, может быть, даже думала, что я воспользовался ею. Она не так уж стремилась поцеловать меня на вечеринке. Я не хотел, чтобы она думала, что я сделал шаг к ней, потому что она была уязвима.

Кроме того, я всё ещё не знал, что с ней делать. Макс, давая братские советы, не раз говорил мне держаться подальше от сумасшедших женщин. Если девушка слишком увлекалась драмой, она того не стоила.

Часть меня — та, которая вещала голосом Макса, — говорила, что я должен держаться подальше от Адель. У девушки был не только багаж, но и ещё одна поклажа.

Драма. Демоны. И пара блогеров, которые создали сатанинский фан-клуб. У девушки на лице были написаны проблемы.

Но я не хотел держаться подальше от Адель, и если сегодняшняя ночь была каким-то знаком, это вряд ли произойдет.

ГЛАВА 16

Адель

Когда я вернулась домой, тётя Шерил была в пижаме и смотрела телевизор в гостиной. Явно ждала меня. Она едва взглянула на куртку Levi’s, похоже, не понимая, что это новое дополнение к моему наряду.

— Тебе было весело сегодня вечером?

Я выдавила из себя улыбку.

— Да.

Она послала мне понимающий взгляд.

— Там был парень, который тебе нравился?

— Да, мы немного поговорили.

А потом мы целовались. И теперь я понятия не имела, какими на самом деле были наши отношения.

— Это мило, — сказала она.

— Я действительно устала, так что пойду спать, — я направилась в свою комнату, надеясь, что она не остановит меня, чтобы задать больше вопросов.

— Спокойной ночи.

Добравшись до своей комнаты, я легла на кровать лицом вниз.

Я пошла на вечеринку, чтобы спасти Леви от дурного влияния, а вместо этого он спас меня. Потом мы целовались в моей машине, и его отец проезжал мимо и увидел нас. Я не планировала быть девушкой, которая целует парня на первом свидании, и я поцеловала Леви дважды за одну ночь.

На самом деле, этот второй поцелуй, вероятно, был больше, чем один, так как он продолжался так долго.

Возможно, я была худшим ангелом-хранителем на свете.

— Вы можете уволить меня, — сказал я вслух.

Ответа не последовало, но, с другой стороны, я его и не ожидала. Мои знания о Божьих отношениях с человечеством были ограничены, но я знала, что он отвечал на молитвы. Просто обычно это занимало много времени. Очевидно, его желание научить нас терпению превзошло его желание дать нам любые знания или помощь, о которых мы просили.

Я не вставала с кровати, не раздевалась. Каким будет мой следующий поступок в качестве ангела-хранителя Леви? Ввести его в искушение?

— Вот почему подросткам не следует давать такие задания, — пробормотал я.

Мне в голову пришла мысль, достаточно сильная, чтобы я поняла, что не вкладывала её туда. Каждому дана работа быть ангелом-хранителем. Большинство людей просто предпочитают игнорировать это.

О, и это ещё одна вещь, которую я знала о Боге. Время от времени он сразу же отвечал тебе.

ГЛАВА 17

Леви

Оуэн написал мне в воскресенье днём: «Нам нужно поговорить».

Я не ответил. Разговаривать с ним было последним, что я хотел делать.

Забавно, как годы дружбы могут распасться за одну ночь.

В понедельник, когда я складывал вещи в свой шкафчик, ко мне сзади подошел Оуэн.

— Привет, Леви.

Я повернулся и уставился на него. Его нос всё ещё был распухшим. По его правой щеке тянулся фиолетовый синяк, напоминание о том месте, куда я его ударил.

Оуэн поднял обе руки, сигнализируя о капитуляции.

— Чувак, я не знал, что ты с ней встречаешься. Ты должен был сказать мне.

— Это имеет значение? — недоверчиво спросил я. — Было бы нормально напасть на неё, если бы я с ней не встречался?

— Нет.

Он замахал руками, как будто хотел скрыть мои слова, хотел скрыть их от любого, кто мог быть в пределах слышимости.

— Слушай, я даже не помню, что произошло у Тревора, — он оглянулся через плечо, а затем понизил голос до шепота. — Я попробовал дорожку кокаина на вечеринке. Я думал, что это будет хороший кайф, но, наверное, это немного свело меня с ума. Я не помню большую часть ночи и того, что произошло с Адель. Я просто помню, как ты меня ударил.

— Это удобно.

Мои мысли были заняты только наполовину моими словами. Я всё ещё анализировал заявление Оуэна. Он употреблял кокаин на вечеринке, как и сказала Адель. Я ей не поверил, потому что Оуэн не употреблял наркотики. Но в субботу вечером он это сделал.

Его руки снова были подняты, подчеркивая его слова.

— Я говорю тебе правду.

— С каких это пор ты нюхаешь кокаин?

— Я просто хотел попробовать это, ты знаешь, посмотреть, на что это было похоже, — он выдавил из себя смешок. — Получил свой ответ. Не так уж хорошо.

— Да, не очень хорошо.

Я дернул дверцу своего шкафчика.

Оуэн потрогал свой синяк и поморщился.

— Вчера я прочитал о кокаине в Интернете. Оказывается, это может сделать тебя агрессивным. Я этого не знал, — он снова поднял руки вверх. — Я больше никогда этого не сделаю. Я усвоил свой урок.

Меня вывело из себя, что он говорил о себе — что он даже не спросил, как дела у Адель.

— Ты знаешь, она может позвонить в полицию и сообщить о том, что ты сделал.

Лицо Оуэна побледнело.

— Но ничего не произошло. Не совсем, — он указал на своё лицо. — Мне хуже всех.

— Могло бы быть намного хуже. Я сдерживал себя.

Он выругался и раздраженно провел рукой по волосам.

— Она собирается вызвать полицию?

— Я предлагаю тебе хорошо поработать над собой и извиниться перед ней.

Он кивнул и с трудом сглотнул.

— У меня не может быть полицейского досье. Это убьёт мои шансы поступить в колледж, — нервный блеск распространился по его лбу. — Поговори с ней за меня. Скажи ей, что я ничего такого не имел в виду. Я бы не причинил ей вреда. Я просто валял дурака. Полиция не может арестовать тебя за то, что ты валяешь дурака.

— Я думал, ты ничего из этого не помнишь.

— Я не знаю, — сказал он, сглотнув. — Я просто знаю, что не причинил бы ей вреда.

— Ты сам должен поговорить с ней об этом.

— Я так и сделаю, но ты же её парень, верно? Так сказал Джейк. Ты можешь повлиять.

Я не собирался ставить себе в заслугу решение, которое Адель уже приняла. Я не хотел, чтобы это выглядело так, будто я снял Оуэна с крючка. Я сказал то, что должен был, чтобы он понял, насколько это серьёзно, что это значит.

— Извинись перед ней, — сказал я. — И она может пощадить тебя.

Надеюсь, у Адель хватит ума не упоминать о демонах.

Я вытащил несколько книг из своего шкафчика.

— Адель видела, как ты принимал кокаин?

Он покачал головой, выглядя удивленным вопросом.

— Мы с Тревором делали дорожки в ванной. Он не хотел, чтобы нас кто-нибудь видел, потому что у него не было лишнего.

— Но она знала об этом. Она сказала мне, что ты принял его.

Он пожал плечами.

— Должно быть, я что-то сказал об этом, когда был в отключке.

— О. — Я не поверил в это. Она рассказала мне о нём до того, как он нашел её снаружи. Я ненавидел, когда факты и реальность не совпадали так, как должны были.

ГЛАВА 18

Адель

В воскресенье днём позвонили родители.

— У тебя была хорошая неделя? — спросила мама.

Как я должна была хотя бы начать отвечать на этот вопрос? Я разговаривала с ангелом, вспомнила, что была на небесах, подверглась нападению одержимого демоном парня, сидящего на наркотиках, и целовалась с Леви.

— Прекрасная, — сказала я.

Я не привыкла что-то скрывать от своих родителей. Когда я жила в Нью-Мексико, я рассказывала им всё. Ну, почти всё. Я не рассказывала им о каждом инциденте, который происходил в школе. После того, как твоя мать входит в кабинет и отчитывает учителей за то, что они не сделали больше, чтобы уберечь тебя от издевательств, становишься избирательной в отношении того, что говоришь своим родителям. Тем не менее, они всегда знали суть происходящего.

Отчасти я хотела рассказать им о своих воспоминаниях о небесах. Небеса должны быть хорошей темой для разговора. Но если они не были убеждены, что я слышала демонов, почему они поверили бы мне насчет ангелов? Эта тема просто показалась бы ещё большим безумием. Лучший способ сделать их счастливыми — притвориться, что всё нормально, что я нормальная.

— У тебя не произошло ничего интересного, чтобы рассказать? — подтолкнула мама.

— Нет, если только ты не считаешь домашнюю работу интересной.

— Как продвигается твоя школьная работа? — спросил папа. — Ты успеваешь по всем предметам?

— Все, кроме одного, — сказала я. — У меня есть одно задание, которое может занять некоторое время.

— Не откладывай это, — сказала мама. — Если ты будешь усердно работать, то добьёшься своего.

Я на это надеялась.

В понедельник, собираясь в школу, я решила отказаться от своей бесформенной футболки и старых джинсов в пользу более подходящего наряда. Я даже накрасилась и сделала прическу. Я решила вернуться к тому, чтобы выглядеть как раньше. В этом поступке чувствовалась уверенность или, может быть, просто вызов. Если бы люди собирались говорить обо мне, я могла бы хорошо выглядеть, пока они это делали.

Я надела куртку Levi’s и сказала себе, что надела её, чтобы не забыть вернуть ему, но в основном мне нравилось, как она чувствовалась, тёплая и уютная. От неё пахло его одеколоном.

Когда я добралась до школы, Оуэн стоял у входной двери и разговаривал с парой парней, имен которых я не могла вспомнить. Футболисты. Тёмное пятно расползлось по правой щеке Оуэна, как навязчивая тень.

Я знала, что снова увижу его на английском, и время от времени размышляла о том, что бы я ему сказала. Я обдумала множество реакций, начиная от публичного осуждения его, предупреждения каждой девчонке в школе, какой он, или угрозы ему в частном порядке, что ему лучше привести себя в порядок.

Вот что меня действительно беспокоило — что если я не сделаю что-нибудь, чтобы показать ему, что он не может нападать на девушек, он сделает это снова. В следующий раз у девушки может не быть никого, кто мог бы её спасти, и что бы ни случилось, частично это будет моя вина, потому что я позволила бы ему думать, что его действия не имеют последствий.

Вместо того чтобы проводить время в машине с Леви, целуясь и выясняя историю нашего знакомства, мне следовало поговорить с ним о том, как вести себя с Оуэном.

Вчера в церкви я провела довольно много времени, спрашивая Бога, как справиться с этой ситуацией. Но если Бог пытался достучаться до меня с ответом, мой гнев на Оуэна блокировал все остальные эмоции.

Я надеялась, что, когда увижу Оуэна, буду знать, что делать. Но я этого не сделала. Теперь, когда он стоял передо мной, я могла только смотреть на него и вспоминать, как он схватил меня за руку и повалил на землю; как это было беспомощно и унизительно.

Мне хотелось дать ему пощечину. И этого даже не было в списке вариантов, которые я рассматривала.

Оуэн увидел меня, что-то сказал парням, которые были с ним, и направился в мою сторону. Все футболисты смотрели на меня. Знали ли они, что произошло? Что он им сказал?

Он встал передо мной, засунув руки в карманы. У него был нервный, испуганный взгляд.

— Привет, Адель.

Он быстро сглотнул, взглянув на учеников из моего автобуса, которые направлялись в школу. Я подождала, позволяя им пройти мимо нас, чтобы мы могли поговорить наедине. Позади нас школьный автобус захлопнул двери и, изрыгая выхлопные газы, проковылял через парковку.

Оуэн раскачивался взад-вперёд на каблуках.

— Извини за вечеринку у Тревора. Я был пьян, и даже не знаю, что случилось. Всё, что я помню, это то, что Леви ударил меня, потому что я сделал несколько движений к тебе. Я хотел сказать тебе, что мне очень жаль.

Он снова сглотнул, ожидая моей реакции.

Я скрестила руки на груди.

— Ты не сделал несколько движений. Ты схватил меня за руку, повалил на землю и разорвал мою рубашку, пытаясь оттащить меня в лес.

— Мне жаль, — пробормотал он, заикаясь. — Это был не я. Клянусь, это был кокаин. Это была плохая реакция или что-то в этом роде.

«Это был не я».

Я лучше, чем он, знала, насколько это было правдой — как на него повлияли. Часть меня смягчилась и захотела простить его. Но другая часть настаивала на том, что он впустил демонов внутрь. Он предпочел прислушаться к ним, а не к своей совести. Он всё ещё отвечал за свои действия.

— Никогда больше не принимай наркотики, — сказала я ему. — Даже не напивайся. Если ты это сделаешь, или если я когда-нибудь услышу о том, что ты делаешь что-то подобное с другой девушкой, я пойду прямо в полицию и расскажу им, что ты сделал со мной.

— Я не буду, — Оуэн поднял руки. — Слушай, я не из тех парней, которые обижают девушек, — он пожал плечами и улыбнулся. — Я имею в виду, да ладно, я не обязан. Большую часть времени я отбиваюсь от них.

Я не смеялась.

— Не в буквальном смысле, — сказал он.

— Правильно.

Я больше ничего не сказала, просто прошла мимо него и вошла в школу. В целом, весь эпизод прошел лучше, чем я ожидала. Мой гнев уменьшился, он больше не казался таким подавляющим. В основном я надеялась, что Оуэн сдержит своё обещание и возьмет себя в руки.

Леви ждал меня у шкафчика. Снимая его куртку, я сказала:

— Ещё раз спасибо за всё.

Его взгляд пробежал по мне вопросительно, даже с удивлением.

— Ты хорошо выглядишь.

Я протянула ему его куртку.

— Я не думаю, что это считается комплиментом, если ты шокирован, когда говоришь это.

— Я не шокирован. Я просто беспокоился о тебе.

Всё ещё не удовлетворенный этим объяснением, он достал свой телефон из кармана.

— Я хотел позвонить тебе вчера, чтобы узнать, как у тебя дела, но у меня нет твоего номера.

— У меня всё хорошо.

Я не могла удержаться от улыбки. Находясь рядом с ним, я улыбалась.

Пока мы обменивались номерами, я вкратце изложила ему свой разговор с Оуэном.

Леви на самом деле ничего не сказал, просто кивнул. Мне было интересно, останутся ли они по-прежнему друзьями — и сожалеет ли Леви о том, что импульсивно написал людям, что я его девушка. И что, если вообще что-то значили для него наши поцелуи. Неужели он был так увлечен утешением меня, что позволил ситуации выйти из-под контроля? Я не спрашивала; я не была уверена, что мне понравится ответ.

Леви прислонился к следующему шкафчику и наблюдал, как я открываю свой.

— Итак, я думал о твоих способностях, и у меня есть теория. Ты знаешь, что некоторые люди являются гениями — например, аутисты, которые могут открыть упаковку спагетти и мгновенно узнать, сколько штук в коробке?

— Да, — сказала я, не уверенная, куда он клонит.

— Я думаю, ты такая.

— Аутист?

— Нет, гений. Я думаю, ты бессознательно воспринимаешь информацию, а твоё подсознание просеивает её и делает выводы. Эти выводы затем проявляются перед тобой как демоны.

О, вот куда он направлялся. Он пытался найти объяснение, которое не было бы связано с религией. Я достала свой учебник по математике.

— Зачем моему подсознанию создавать демонов?

Леви пожал плечами.

— Демоны говорят тебе плохие вещи. Может быть, ты боишься информации, и, исходя из религиозного опыта, твой разум совершает логический скачок.

Я обдумывала эту идею, но не могла в неё поверить. Я бы не смогла выдумать леденящий душу эффект демонов. Они были такими же реальными, как шкафчики вокруг меня и пол, на котором я стояла. Если бы я сомневалась в них, я могла бы с таким же успехом сомневаться в мире, в котором я жила.

Я закрыла дверцу своего шкафчика.

— Или, может быть, они существуют.

Он ничего не сказал, хотя я знала, что он хотел этого. Он боялся обидеть меня.

Я вздохнула и добавила:

— Хотя, наверное, я предпочла бы, чтобы ты считал меня гением, а не сумасшедшей.

Он немного расслабился.

— В любом случае, ты могла бы использовать свои способности, чтобы помогать людям.

Я громко рассмеялась, не в силах остановиться.

— Выслушай меня, — сказал он.

Я подняла руку, чтобы прервать его.

— Как ты думаешь, что я делала в своей последней школе? А в школе до этого? Это всегда плохо кончается.

Я не дала ему времени ответить. Всё это вылилось наружу.

— Знаешь, что самое неприятное в том, чтобы слышать демонов? Дело не в том, что от них мурашки бегут по коже или что они вызывают у меня желание с криком бежать в противоположном направлении. Дело в том, что никто другой не знает, что они там. Люди просто думают, что у меня какое-то психическое заболевание.

— Я так не думаю, — настаивал он, — и я прошу тебя помочь мне.

Мой взгляд переместился на него. Он был серьёзен. — Хорошо, — медленно сказала я, ожидая дополнительной информации. — В чём тебе нужна помощь?

— Ты никому не расскажешь то, что я собираюсь тебе сказать?

Я подняла руку.

— Клятва гения.

Леви оглядел коридор в обе стороны, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. — Мой отец в последнее время ведёт себя напряженно. Может быть, это ерунда. Может быть, это просто проблемы с деньгами. Но он не хочет говорить об этом. А перед автомобильной аварией нам позвонил парень с угрозами. Я почти уверен, что он принял меня за моего отца. Он сказал, что мне лучше заплатить, иначе. Теперь мне интересно, был ли это тот же самый парень, который протаранил машину Оуэна.

— Но тебя в ней не было.

— Может быть, он этого не знал. Возможно, он показывал моему отцу, насколько серьёзно он относится к своим угрозам. Если он был в закусочной той ночью, он мог видеть, на какой машине мы приехали, и слышать, что мы едем к Тревору. Итак, парень посмотрел адрес, закончил свою трапезу раньше нас и поехал на улицу, чтобы подождать нас. Когда Оуэн проезжал мимо, он протаранил его.

Может быть, поэтому демоны знали, что произойдет авария? Наблюдали ли они, как кто-то это планировал?

— В ту ночь ты работала официанткой, — продолжал Леви. — Может быть, ты уловила намерения парня точно так же, как посмотрела на Оуэна и поняла, что он употреблял кокаин. Твоё подсознание заметило признаки — расширенные зрачки, учащенное сердцебиение. Ты могла увидеть или понюхать следы пороха.

— Какое отношение всё это имеет к твоему отцу?

— Если ты поговоришь с ним, то, возможно, получишь какие-то подсказки относительно того, что происходит.

Это был не первый раз, когда кто-то просил меня проверить других людей на наличие демонов. На первом курсе девушка, которую я считала своей подругой, хотела узнать, кто в школе был завсегдатаем злых духов. Ей нужна была информация для сплетен. Я ничего ей не сказала.

На втором курсе другая девушка сделала предсказание о том, у кого есть демоны, а затем захотела узнать, права ли она. Я тоже ей ничего не сказала. Как правило, если люди хотят знать, что говорят демоны, у них нет для этого веской причины.

Но сейчас всё было по-другому. Леви беспокоился о своём отце. И всё же я колебалась. Я прислонилась к своему шкафчику, наблюдая за выражением лица Леви, глядя на резкие черты его лица. Его голубые глаза сегодня казались темнее, цвета грозового неба.

— Демоны в основном говорят ужасные, подлые вещи обо всех. Это бессмысленно и обидно. Ты действительно хочешь знать, что они говорят твоему отцу?

— Я хотел спросить тебя об этом, — невозмутимо сказал Леви. — Если я прав насчет того, что причиной того, что ты слышишь, является твоё подсознание, то в какой-то момент ты бы тоже уловила хорошие вещи, и эти мысли проявились бы как слова ангелов. Ты когда-нибудь слышала ангелов?

Я пожалела, что он не задал мне этот вопрос в первый день, когда мы говорили о демонах. Тогда я могла бы сказать ему «нет» и разрушить его теорию. Как бы то ни было, я промолчала, обдумывая, как ответить.

Леви торжествующе улыбнулся.

— Ты слышала, не так ли? — ещё одна улыбка. — Я так и знал.

— Это случилось только один раз, — запротестовала я. — И это было совсем не одно и то же. Это было во сне.

— Сны — это то, что делает твоё подсознание, пока ты спишь.

— Но это был не обычный сон. Это было больше похоже на ангельское посещение. Кроме того, почему я должна часто слышать демонов и слышать ангела только один раз?

Он на мгновение задумался об этом.

— Может быть, ты не слышишь ангелов чаще, потому что люди обычно не скрывают хороших вещей. Мы выставляем это на всеобщее обозрение, — Леви кивнул, явно довольный тем, как складываются доказательства его теории. — Что сказал тебе ангел?

Нет. Я не собиралась отвечать на этот вопрос. Какова была бы его реакция? С другой стороны, может быть, мне стоит рассказать об этом Леви. Может быть, убедить его принимать правильные решения было бы легче, если бы я рассказала ему, что сказал ангел.

Когда я не ответила, он подтолкнул меня.

— Это была своего рода хорошая новость, не так ли?

— Не совсем так. Это было задание.

Он подождал, пока я закончу. Когда я этого не сделала, он спросил:

— Какого рода?

Я сделала глубокий вдох. Больше нет смысла хеджировать.

— Ангел сказал мне, что ты собираешься принять важное решение, которое повлияет на многих людей…

Я неловко переступила с ноги на ногу и поспешила закончить последнюю часть предложения.

— Так что мне нужно было быть твоим ангелом-хранителем, пока ты не попросишь своего.

Леви воспринял это, не моргая, затем улыбнулся, как будто я сделала ему комплимент.

— Серьёзно? Единственный разговор, который у тебя был с ангелом, был обо мне?

— Тебе нужно принять важные решения — это должно быть твоим выбором.

Его улыбка превратилась в самодовольную.

— Ангел сказал тебе общаться со мной.

— Это одно из толкований.

— Вот почему ты пришла на вечеринку и почему ты хотела, чтобы я ушел с тобой.

— Верно. Я делала свою работу. Людей, которые избегают небесных указов, проглатывают киты.

Я не ожидала, что он поймёт упоминание об Ионе и ките, но это его не сбило с толку.

— Мы бы этого не хотели. Тем более что было бы трудно объяснить, почему кит пришел за тобой так далеко от моря.

Он кивнул, пытаясь принять философский вид.

— Может быть, именно поэтому киты выбрасывают себя на берег — они пытаются достучаться до религиозных бездельников.

Леви взял меня за руку, и мы направились по коридору. Он сделал это так небрежно, как будто для нас было самой естественной вещью в мире — держаться за руки. Ощущение его пальцев вокруг моих вызвало тёплое покалывание в моей руке и отвлекло меня на несколько мгновений. Когда я снова смогла сосредоточиться, я сказала:

— Хорошо, я знаю, ты думаешь, что моё подсознание хотело быть с тобой, поэтому оно создало ангела, но тебе нужно серьёзно подумать о своих важных решениях.

— Мне неприятно огорчать тебя, но у меня нет никаких важных решений на горизонте. После окончания школы я собираюсь поступить в Колумбийский университет, предварительно подготовившись. Я решил это много лет назад. Моя жизнь сейчас довольно рутинна.

Что я могла на это сказать? Ангел не мог ошибаться. Может быть, его решение ещё не показалось на горизонте.

Леви одарил меня развязной ухмылкой.

— Ты сказала, что я узнаю, когда ты будешь приставать ко мне. Дело в том, что я не думаю, что ты это знаешь…

Я пробормотала, наполовину смеясь, наполовину протестуя.

— Ты немного высокомерен. Ты понимаешь это, не так ли?

— Вероятно, именно поэтому небеса передают мою защиту на аутсорсинг.

— Тебе не повредит попросить ангела-хранителя.

— Уже сделал, помнишь? Ничего не случилось.

— Это потому, что ты в них не веришь.

— Верно. В тебя легче поверить. Так что, я думаю, Бог знал, что он делал, когда давал это задание.

Я вздохнула. Нет никакого способа убедить людей в том, что у них есть вера.

— Как близко ты должна быть, — спросил он, — ты знаешь, чтобы услышать их?

— Я никогда не измеряла. Может быть, пятнадцать футов. Может быть, двадцать.

Мы остановились, чтобы немного пообщаться с некоторыми студентами. Когда мы снова остались одни, я сказала: — Слушай, ты действительно хочешь, чтобы я поехала к тебе домой, чтобы встретиться с твоим отцом? Разве это не было бы неловко для всех?

Как я должна была вести себя во время представления? Здравствуйте. Как ваши дела? Я действительно не так проста, как казалась, когда вы увидели, как я целуюсь с вашим сыном.

— Тебе не обязательно приходить, — сказал Леви, как будто я должна была знать лучше. — Ты можешь столкнуться с ним в школе.

— Когда он приезжает сюда?

— Э-э, каждый день.

Я моргнула, не понимая.

На его лице появилось понимание.

— Разве ты не знала? Мой отец — директор школы.

Я недоверчиво уставилась на Леви. Его отец — директор школы? Парень, за которым всегда следовали демоны? Я упрекнула себя за то, что не заподозрила, не спросила раньше, но у него была обычная фамилия. Леви Андерсон, директор Андерсон. Я на мгновение закрыла глаза, поморщившись.