Девочка криминального Колуна (СИ)

Глава 26

В ушах пугающее эхо рваного сипения хищника, а в носу колорит из пряного, терпкого запаха.

— Твою мать. — опаляя дыханием, с шумом исторгает дъявол, уткнувшись мне в шею.

Я же вросла в матрас и нахожусь в какой- то форменной прострации.

Между ног отчаянно пульсирует от грубого вторжения. Тело еще дрожит от волны накатившего противоричивого удовольствия, а голову точно раздирают, полные вины и яда мысли.

Со мной явно, что то не так.

Как вообще такое возможно?

Я кончила со зверем, который меня изнасиловал и вероятно теперь убьет.

Смотрю в его искаженное эйфорией лицо и задыхаюсь от понимания, что он не чувствует ни капли сожаления или вины. Ни за то что произошло сейчас, ни за то что собирается сделать.

Господи… какая мерзость.

Даже дергающая боль между ног и в затекших от веревок руках не перебивает нахлынувшего отвращения.

Предательская реакция организма.

Если бы умирали от презрения к себе я бы уже не дышала.

— Заебись… без резинки. — цедит сквозь зубы это животное, вынимая из меня свое орудие пыток. Я лишь облегченно выдыхаю не ощущая более внутри, этой распирающей меня дубины.

— Сука. — выплевывает с отвращением, заливая мои ноги белесыми, горячими каплями.

Отстранившись, натягивает штаны и даже не взглянув на меня, нетвердой походкой направляется на выход.

Если он хотел опустить меня еще ниже, то у него получилось. Чувствую себя шлюхой, которую гадко, извращенно отымели в подворотне.

Точно не о таком… первом разе, я мечтала.

Оставшись одна, едва сдерживаюсь, чтобы не завыть в голос от расползающегося, словно нефтяное пятно, отчаяния.

Стыд, грусть, обида, горечь, скорбь, злость все смешалось.

Меня колотит, и просто невыносимая, щемящая боль в душе, выворачивает изнутри. Мышечные, интенсивные спазмы сгибают по полам, мое точно тряпичное, тело.

Мне кажется, что болят даже ногти и волосы. Ощущение такое, будто меня переехал асфальтоукладочный каток, а смерть не наступила.

Губы пересохли, язык прилип к гортани. Адски хочется пить, в туалет, и в душ.

Ну и на кладбище. При лучшем раскладе возложить цветы на могилку этого урода, но и чувство вечного покоя альтернатива не самая плохая.

Но нет воды. Нет удобств. И даже ведра нет. Про помыться не стоит и мечтать. А с последним я погорячилась.

Смотреть на себя там, даже не решаюсь. Мне и без этих…, - ярких кадров, воспоминаний хватает.

Пошатываясь и помогая себе руками, смогла сесть.

Где мои штаны? Надо одеться пока не пожаловали гости. Попробовала встать, но подкашивались колени.

Ноги не держали…, даже на четвереньках стоять, и то не могла.

Белье оказалось испорчено, пришлось обойтись без него.

Едва натянув спортивки, позволяю себе зарыдать. Дрожа всем телом и не сдерживая отчаянный вой.

До болезненной икоты, сжимающей грудь, выпускающей позорные, громкие всхлипы.

Лучше бы он меня убил. Но нет, окунул с головой в эту грязь от которой мне никогда не отмыться. Опустил на самое дно, утопил в отвращении к себе.

Свернулась в комочек, точно так же, как и в детдоме, в те страшные ночи моей жизни.

Только теперь, увы, тот самый кошмар, обошедший меня тогда, но иногда до сих пор возвращающийся в страшных снах, догнал меня наяву.

Стоп… Хватит.

Не думать… Надо просто не думать об этом, от слова совсем. Надо переключиться.

Или просто заблокировать в себе всю мозговую деятельность. А иначе я сойду с ума.

Да все, что угодно, только чтобы отвлечь себя от этой жуткой реальности и еще более жуткой неизвестности.

Чтобы не видеть картины его ужасного лица прямо возле моего.

Чтобы снова и снова не ощущать его внутри себя.

Чтобы отвязаться от этого чувства раздираемой плоти с жгучей ненавистью в его дъявольских глазах.

Устало прикрываю веки, понимая, что сказать проще, чем сделать.

Никак не могу унять колотящей меня дрожи.

Мысли о брате, как и всегда, дают силу, дарят надежду, помогают успокоиться, и наконец-то забыться.

Очнулась, когда почувствовала, что меня нежно гладят по щеке.

— Максим? — слышу свой полный чаянья голос, а ласку тут же сменяет грубое сжатие скул.

Распахнула глаза, и ужас пронзил меня острым ржавым ножом…, не жалея…, насквозь.

Он…

С совершенно диким выражением лица.

Без рубашки, с обнаженным торсом. Весь в шрамах, забит тутаировками. Плечи бугрятся мышцами, а руки оплетают толстые вены. На животе восемь пресловутых кубиков, и кажется он еще огромнее, и еще ужаснее, чем мне показалось вначале. С трудом сглатываю собравшуюся вязкую слюну и поднимаю взгляд.

Дъявол тяжело дышит и буквально пожирает меня своими жуткими глазами. Кажется что он в ярости и готов разорвать меня на куски.

Нет-нет-нет!!! Я не хочу.

Меня кидает в ледяной пот, сердце ухает вниз, и я готова отдать богу душу.

Но видимо у моей души уже есть новый хозяин.

— Не надо, умоляю… — выдыхаю, без всякой надежды быть услышанной. Чувствуя, как опять сжимается горло, не давая мне дышать.

— Успокойся.

— И не смотри блядь так. Не трону…

— Сейчас. — доносится до меня, будто сквозь пелену.