Девочка в стекле

СКРЫВАТЬ МНЕ НЕЧЕГО

Шелл протянул ей носовой платок, и мы замерли в ожидании, пока она облегчала свой заложенный от горестей нос. Когда мисс Шоу перестала плакать и начала вытирать глаза, у Антония был такой вид, будто он сам вот-вот заплачет.

— Извините, — сказала она. — Просто жизнь в последнее время была такой нелегкой. Мне страшно.

— Нас вы можете не бояться, — успокоил ее Шелл.

— Они охотятся за мной, — сказала она.

— Кто — они? — спросил я.

— Не знаю. Но после этой истории с Барнсом они за мной охотились. Они приходили сюда, искали меня. Я живу далеко от дороги, и если слышу, как кто-то подъезжает, мне хватает времени, чтобы спрятаться.

— И сколько же раз они сюда приезжали? — спросил Шелл.

— Трижды. Я думала, вы были с ними.

— И чего они хотят?

— Не знаю, — покачала она головой.

— Если позволите… — начал Антоний. — Как вам удается залезть под пол, а потом положить коврик на этот потайной люк?

— Ну, я некоторое время назад придумала этот способ. Я сворачиваю коврик наполовину и легонько подтыкаю его под кромку. Люк открываю не полностью, лишь настолько, чтобы залезть, а когда захлопываю, от удара скатка раскручивается.

— Остроумно, — похвалил Шелл. — Но давайте перейдем к главному вопросу. Откуда вы узнали, где находится дочка Барнса?

— Да, это действительно главный вопрос, — сказала она.

Даже завернутая в одеяло, с волосами, спутанными после лежания под полом, она была прекрасна. Повернувшись к Антонию, она приложила два пальца к губам.

Силач сунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда пачку сигарет, потом дернул кистью, и одна сигарета на четверть длины выскочила из пачки. «Лидия» взяла ее и сунула себе в рот. Зажигалка уже была в руке Антония. Мисс Шоу затянулась, стряхнула пепел на пол и сказала Шеллу:

— Вы и половины всего не знаете.

— Я готов и на четверть.

— Шарлотта Барнс — не первый убитый ребенок, — сказала она. — Два года назад в Амитивилле нашли маленького мальчика — он тоже был убит. Можете проверить по газетам, только на первых страницах об этом не писали. И даже на третьих. Случай похоронили где-то в глубине газет, в маленьких заметках. Отец мальчика был негром — его арестовали и обвинили в убийстве. Не думаю, что он был виновен. Вот тогда-то я и получила первую записку.

— Насчет убийства? — спросил Шелл.

— Нет, насчет того, где искать тело. Я тогда только переехала из города в эту дыру и прожила здесь не больше двух недель, и вот однажды ночью услышала, что кто-то ходит вокруг лачуги. Я вам и передать не могу, как я испугалась. После этого я спала с мясницким ножом, который украла с кухни в богадельне… Я спросила соседку, слышит ли она странные звуки ночью. Она сказала, что, возможно, это был олень, но олени не оставляют букеты диких цветов на пороге, правда? Иногда я находила цветы, иногда — сломанную игрушку или монетку. Это было странно. В полицию я пойти не могла, потому что не хотела, чтобы меня нашли кое-какие люди из моего прошлого. Как-то утром я нашла на пороге клочок бумаги с нацарапанной картой и словами. Слова были какой-то абракадаброй, а вот карта была приблизительным планом старого дома — выбитые окна, покосившаяся дверь и номер из трех цифр, причем двойка написана задом наперед. Странно, не правда ли?.. А примерно неделю спустя я завтракала в приюте и прочла там заметку о мальчике, похищенном в Амитивилле. Его тело нашли в заброшенном доме. Там и адрес назывался. Номер из трех цифр — тот же самый, что и на карте, которую мне подбросили.

Антоний присвистнул.

— Это не все, — добавила она. — Была еще девочка — в начале этого года. Где-то на востоке острова. Родители ее иммигранты, работали на картофельной ферме в Патчоге, ну, вы понимаете. И опять ничего толком не расследовали. Не помню, кого наказали в тот раз, но я знала, где найдут тело, прежде чем его отыскали.

— И то же самое случилось с девочкой Барнса? — спросил Шелл.

— Когда пропала Шарлотта Барнс, я знала, что это как-то связано с теми случаями. Наверно, я была единственным человеком, кроме убийцы, которому это было известно, потому что копы ничего такого не подозревали. Я перед этим училась телепатии у Лестера и подумала, что, может, мне удастся чуточку уменьшить горе Барнсов, показав им, где находится их дочка, и проверив свои способности…

— И при этом заработать немного денег, — вставил Шелл.

— Уж только не вам упрекать меня в корысти, — возразила она.

Шелл кивнул.

— Вы видите, где я живу. Мне нужны были деньги, а им — найти их девочку. Лестер неплохо меня обучил, раз мне удалось убедить их обоих, что у меня дар. Когда на сцене возникли вы, джентльмены, у меня появилась возможность вывести их на тело и при этом остаться в стороне, если начнется расследование.

— И ты веришь в это, босс? — спросил Антоний.

— Как-то уж слишком притянуто за уши, — задумался Шелл.

— Мне все равно, верите вы мне или нет. Скрывать мне нечего.

— Что ж, вы кидала классом повыше, чем я думал поначалу, — сказал Шелл.

— Вся эта хладнокровная игра была частью моей роли Лидии Хаш. Не хочу распространяться о том, в чем я участвовала в городе, но я знаю, как водить людей за нос.

— Почему я должен вам верить?

— Слушайте, я признаю, что обвела их вокруг пальца, но я ведь сочувствовала этим людям и их дочери.

— Нам нужно определить, кто оставляет вам эти послания, — сказал Антоний.

— В этом-то все и дело, — сказала мисс Шоу. — Два дня назад я получила еще одно.

Она повернулась к столу, наклонилась над открытым нижним ящиком и вытащила оттуда конверт. Повернувшись снова к нам, извлекла из конверта сложенный лист бумаги, вместе с ним выпали сушеные лепестки и, покружившись в воздухе, упали на пол.

— Это не похоже на другие, — сказала она. — Здесь только карта, и можно разобрать названия некоторых дорог, хотя часть букв написана задом наперед, а некоторых букв нет. Тут еще нарисован большой дом, но ни слова о том, кто будет на этот раз — мальчик или девочка.

— Позвольте… — Шелл взял листочек и принялся разглядывать. — Антоний, у тебя есть карта в машине?

— Сейчас принесу, босс. — Силач направился к двери.

— А теперь, джентльмены, я попрошу вас двоих выйти на минуту, чтобы я могла переодеться.

— И вы обещаете, что не растворитесь в воздухе? — спросил Шелл.

— А как я выберусь? Разве что через трубу.

Мы с Шеллом вышли и закрыли за собой дверь. Уже начало смеркаться и похолодало. Там и сям валялись листья, опавшие с редких здесь дубов.

— Я ей верю, — объявил я.

— Я тоже, — сказал Шелл. — Не знаю почему, но ей трудно не поверить.

— Тот, кто подкидывает записки, должен ее знать.

— Или знать о ней. Она говорила, что бывает в городе. Могу себе представить, что у нее там за дела.

— Что ты имеешь в виду?

— Забудь об этом.

Прошло несколько минут, дверь открылась, и женщина пригласила нас войти. На ней теперь были серая юбка и жакет, фиолетовая блузка и простые туфли без каблуков. Волосы, убранные назад, делали ее похожей на библиотекаршу. Когда мы входили в домик, вернулся Антоний, и я придержал для него дверь.

— Давайте-ка сюда вашу записку, — сказал силач, и Морган передала ему листок.

Он сел за стол, открыл карту и расстелил перед собой, потом пододвинул к себе одну из свечей и поджег фитилек своей зажигалкой. Вокруг Антония возник теплый световой нимб, и он осторожно положил записку рядом с более крупной картой. Затем из кармана появились обманки, Антоний торжественно водрузил их на нос и закрепил за ушами. Мы с Шеллом склонились над его плечом.

Антонию понадобилось немало времени, чтобы обнаружить, в какой части острова следует вести поиски. Он вытянул шею, так что его голова почти касалась бумаги, потом отодвинулся назад и прищурился. Проведя большим толстым пальцем по линии дороги, Антоний убрал его и сказал:

— Нет, не здесь.

Пятнадцать минут спустя мы уже устали от ожидания, притулившись к стенам комнаты.

— Черт, — сказал Антоний наконец, и Шелл, оторвавшись от стены, подошел к нему:

— Что тут у тебя?

— Ты ни за что не поверишь, босс. Но если я не ошибаюсь, этот чертеж указывает на верхнюю часть пролива.

— Какой район? — спросил я.

— Забудь про район, — сказал Антоний, протирая обманки. — Прямо на имение Паркса.