Девять жизней

17

Когда я добрался до протянувшейся вдоль крошечного парка улочки, где жила Делиз, машина Эттли уже стояла около дома Делани. Я был не вполне уверен, что мои сотрудники успешно разделались с прессой – слишком уж много машин окружало модный ресторанчик в конце улицы – но, скорее всего, Джею удалось избавиться от охотников за сенсацией. Другой вопрос – как надолго.

Дверь мне открыла высокая молодая женщина в полицейской форме.

– Это вы бойфренд? – спросила она с носовым североманчестерским акцентом. – Тогда проходите. Она давно вас ждет. – Ее тон мне не понравился, но с нею лучше было не спорить.

В гостиной чувствовалась тяжелая атмосфера. Делиз сидела в углу дивана, черный джемпер подчеркивал ее изящный силуэт. Она улыбнулась мне, но по выражениям лиц Джея, Либерти и Сьюзан Эттли я понял, что без меня тут не все шло гладко. При виде Сьюзан и Делиз в одной комнате я чуть не бросился наутек. Я подошел к Делиз, сел рядом с ней и обнял за плечи. Слышались только переговоры по включенной полицейской рации.

– Теперь, надеюсь, вы справитесь, Делиз. Видно, что ваш друг сможет о вас позаботиться. – Свое ехидное замечание дама-офицер произнесла таким нарочито громким голосом, каким говорят с детьми. – Не забудьте позвонить нам, если еще что-нибудь вспомните.

Тишина была нарушена в следующую секунду после того, как она надела пальто и вышла из комнаты. Первой выплеснула свои эмоции Сьюзан.

– Что происходит, Дейвид? Я-то думала, ты пытаешься спасти меня, а ты, оказывается, занимаешься еще и всеми этими людьми. – Она метнула взгляд на Делиз. В ее голосе уже не слышалось тех умоляющих ноток, что звучали при нашем последнем разговоре. В водолазке с высоким горлом, длинной джинсовой юбке и черных леггинсах она была похожа на хищную птицу.

Ко мне мгновенно вернулась вся моя злость на «Билдинг Сосайети». Если бы не она и не ее компания, я бы сто раз подумал, прежде чем соглашаться на работу, из-за которой я оказался в этой заднице. Наверное, Сьюзан увидела, как сверкнули мои глаза, потому что отступила на шаг назад. Я вскочил с дивана и схватил ее за руку.

– Ты расскажешь мне все, как было на самом деле! – выкрикнул я. В висках у меня стучало. – За кого ты меня принимаешь? Ты думаешь, что мне можно навешать на уши любой лапши?

Я хотел схватить ее за плечи и вытрясти из нее всю правду. Я действительно был вне себя. Она подумала, что я собираюсь ее ударить, и увернулась. С другой стороны в меня вцепилась Делиз.

– Оставь ее в покое, Дейв! – Она схватила меня за волосы. Джей и Либерти наблюдали эту сцену, выпучив глаза. Я отступил от напуганной возмутительницы общественного спокойствия, но кулаки мои по-прежнему сжимались. Она закрыла лицо руками, как маленькая девочка, и, рыдая, опустилась в кресло. Дикие нравы здешней части Чорлтона были не для нее. Я страшно сердился на себя за то, что так взорвался – слава богу, что сумел вовремя остановиться. Она избавила меня от необходимости вдаваться в объяснения и заговорила сама, хоть и едва слышным шепотом:

– Ты прав, Дейвид, это я во всем виновата. Я не должна была впутывать тебя. Я просто не знала, что делать.

По шее у меня побежали мурашки. Делиз села на ручку кресла рядом со Сьюзан и обняла ее одной рукой.

– Если нам не обойтись без выяснения отношений, давайте сделаем это спокойно. Я понятия не имею, что ты сделал этой женщине, но могу догадываться. – Она бросила на меня презрительный взгляд. – Пойдите заварите чай, – обернулась она к Джею и Либерти, – и не очень спешите.

– Ты совершенно не понимаешь, – начал оправдываться я, но Сьюзан меня перебила.

– Это моя вина. Я хотела использовать Дей-вида, чтобы отомстить Барри. Я не думала, что все так обернется.

– Барри? – переспросил я, как последний идиот. Делиз, нахмурившись, перевела взгляд со Сьюзан на меня.

– Барри Харрисону, кому же еще? – с горечью повторила Сьюзан. – Я беременна от него. Я думала, что он уйдет от жены, но он велел мне сделать аборт. Дал адрес клиники в Стокгольме и сказал, что заплатит. – Она снова начала всхлипывать.

Делиз еще раз сверкнула глазами в мою сторону и погладила Сьюзан по плечу.

– Все мужики сволочи, – утешила она ее.

– Подожди, подожди! – вставил я. – Ты дай ей закончить рассказ. Я полагаю, что имею право его услышать.

– Он прав. И потом, мне действительно надо кому-нибудь об этом рассказать, – призналась Сьюзан и вытерла глаза бумажным носовым платком. – Когда Дейвид пришел ко мне со своей квартирной проблемой, я думала, что это очередной жулик пришел петь всегдашние песни про тяжелую жизнь… – Она замолчала и с испугом взглянула на меня. – А потом я почувствовала, что он очень зол. Это было как раз в тот день, когда Барри сказал мне, что не уйдет от Мэдж… То есть от жены… То, что он сделал с кредитом Дейвида, совершенно незаконно, и я подумала, что мы сможем друг другу помочь.

– Сьюзан, вы выражаетесь не очень понятно, – нетерпеливо прервала ее Делиз.

– Более чем понятно. Не перебивай ее, – сказал я.

– Еще до того, как мы прочли эти распечатки, я знала, что Барри с головой погрузился в темные дела. Я рассказала тебе совсем немного, Дейвид. Этому жадюге было мало его жалованья – ста двадцати тысяч. – Сьюзан постепенно приходила в себя. Она откинулась на спинку кресла. – Он связался с командой адвокатов и агентов по недвижимости, которые занимались тем, что покупали участки и дома по бросовым ценам, потом оценивали их в два раза больше, и Общество выдавало кредит. Навар шел прямо им в карман. Они делили его каждую вторую субботу, встречаясь в гольф-клубе. Барри говорил: «Пошел играть в бабки». Тогда он был управляющим филиала, а я – рядовым клерком. Потом рынок недвижимости обвалился и спрос на дома резко упал. На каком-то деловом обеде он познакомился с Джейком Гордоном. Я говорила тебе, что он молится на преуспевающих бизнесменов. Это был тот самый случай. После их встречи я почти перестала его видеть. Он стал ходить за Гордоном хвостом и проводил больше времени в его вертолете, чем в моей постели.

Она еще раз всхлипнула и снова полезла в пакетик с бумажными платками.

– Он говорил, что у Гордона великолепные связи. И это была правда. Скоро Барри вызвали в головной офис и назначили руководить крупными ссудами. Он погрузился в это дело с головой. Потом, когда Барри сделался шефом «Полара», все шло великолепно, мы чудесно проводили время вместе. Но он просто не мог остановиться. Ему хотелось иметь по-настоящему много денег. Он утверждал, что ни один успешный предприниматель не живет на жалованье, что жалованье – это мелочь на карманные расходы. Сначала он пускал в оборот собственные средства… Я имею в виду деньги, которые он успел заработать к тому времени. Он купил участок с заброшенными железнодорожными путями вокруг Уигана. Там месторождение угля, которое никто никогда не разрабатывал, и он надеялся открыть шахту. Но спрос на уголь упал, и он потерял вложенные деньги. – Она остановилась и снова вытерла лицо платком. Ее тушь размазалась, превратив глаза в два ужасающих пятна.

– А что же Джейк Гордон? – спросил я.

Сьюзан невольно вздрогнула.

– Я надеялась, что Барри оставит надежду сделаться мультимиллионером и женится на мне. Мы могли так прекрасно жить! Я бы сделала для него уютное гнездышко. Его брак с Мэдж уже давно стал условностью, она намного старше его. – Из глаз у нее снова потекли слезы.

Взглянув на Делиз, я убедился, что для нее не составило труда раскусить нашу новую знакомую, и она прекрасно поняла, что между нами произошло. Очертания ее подбородка сделались тверже обычного, улыбка сострадания испарилась. Сьюзан, погруженная в сентиментальные воспоминания, явно не замечала, что женская составляющая аудитории настроена уже далеко не так сочувственно, как вначале.

– Мэдж прицепилась к нему, как пиявка. Стала угрожать, что отнимет детей – и он каждый раз прибегал обратно, сам как напуганный ребенок. – Атмосфера в комнате продолжала накаляться, а Сьюзан продолжала не замечать этого. – Я подумала, что, если рожу ему ребенка, он наконец сделает решительный шаг, а он струсил! – яростно закончила она.

– Это мы уже поняли, – произнесла Делиз ледяным тоном. – Мы спрашиваем вас о Гордоне, а не о Барри и Мэдж. – Она взяла Сьюзан за руку, и я увидел, как побелели ее пальцы, сжав пухлое запястье Эттли.

– Это Гордон научил Барри регистрировать фиктивные фирмы. При этом сам он, естественно, оставался в стороне. Он научил Барри создавать компании в оффшорах – в Лихтенштейне, на Джерси. Я уже сказала, их теперешнее предприятие – только звено в длинной цепи. «Билдинг Сосайети» не всегда теряет деньги, потому что Барри должен возвращать ссуды, хотя и с минимальным процентом, конечно… На каждом деле они с Гордоном срывают огромный куш. Из-за того, что компания предоставляет им фонды, на реальные ипотечные кредиты остается меньше средств, потому мы и стали гораздо строже с клиентами, задерживающими выплаты. Тебе ведь это известно, Дейвид? – Она снова завсхлипывала. – Господи, как я виновата! – пробормотала она.

На этот раз Делиз не стала ее утешать. Сьюзан снова повозила по глазам почерневший платок. Теперь ее лицо выглядело так, словно она надела черную маскарадную маску.

– Ну что ж, – сердито подытожил я. – Сейчас мы выпьем чаю, поедем в полицейское управление и расскажем все это заместителю начальника полиции Синклеру. Не сомневаюсь, что Барри и Джейк прекрасно проведут время за решеткой, вспоминая былые подвиги.

– Я не могу этого сделать! Я его люблю! Я жду от него ребенка! – Сьюзан обхватила себя за живот и стала похожа на скульптуру Генри Мура.

– Ты это сделаешь! – заорал я. – Думаешь, Гордон водил дела только с вами двоими? А кто, по-твоему, устроил всю эту стрельбу?

Но было ясно, что никакими доводами Сьюзан не проймешь.

– Ты считаешь, убийство Пултера заказал Гордон? – взволнованно спросила Делиз, сильно побледнев.

– Он единственный, кто, по моим представлениям, был в этом сильно заинтересован. Пултер мог признаться, что Гордон заставил его подделать записи в книге регистрации. Гордон узнал, что мы давим на Пултера. Тот же киллер на мотоцикле, что стрелял в Пултера, уже попытался убрать и Тревоза – единственного, кто может подтвердить причастность Гордона. Он сделал два выстрела, но промахнулся.

– А ты не думаешь, что убийца может приехать сюда? – Делиз явно заволновалась. – Ведь Гордон знает, что ты к нему подбираешься.

– Сюда он не приедет, – ответил я с уверенностью, увы, неискренней. – Как Гордон узнает, где ты живешь? Нет, думаю, теперь он пустится в бега. В лучшем случае он полагает, что мы сейчас беседуем с Синклером в Честер-хаусе. Что нам и следует сделать.

– Я не поеду, – повторила Сьюзан. – Можно мне от вас позвонить? Мне надо позвонить Барри. Я не скажу ему, откуда звоню.

– Идиотка! – закричала Делиз. – Ты не понимаешь, что с тобой он разделается в первую очередь? Ты единственный человек, который может рассказать о его делах с Гордоном. Что надо с тобой сделать, чтобы ты наконец поняла то, что ежу понятно?! Он заделал тебе брюхо, потом уволил тебя, потом угрожал тебе – ты не видишь, к чему все идет?

– Это невозможно. Барри не такой, – неуверенно произнесла Сьюзан. – Я позвоню ему и скажу, что если он не возьмет меня обратно, я пойду в полицию. Зря я послушалась тебя, Дейвид, и ничего не поставила в духовку! Он так любит хороший гуляш!

Делиз с отчаянием посмотрела на меня. Женщина была явно не в себе, а я умудрился до сих пор этого не понять.

– Послушайте, Сьюзан, конечно, вы должны делать то, что считаете нужным. Я не полицейский, я не могу арестовать или заставить вас донести на Барри, но по крайней мере оставьте у нас распечатки. Тогда, если он снова станет вам угрожать, у вас будет чем на него воздействовать, – произнес я.

– Спасибо тебе, Дейв! – взорвалась наконец Делиз. – Спасибо, что превратил дом моей матери в тир! Мне, конечно, мало было видеть, как отстреливают башку этому подонку Пултеру! Теперь ты хочешь сложить здесь бумаги этой сумасшедшей и превратить нас в живую мишень? Ты что, не понимаешь, что произойдет, как только она расскажет своему бесценному Барри, где они находятся?

Сьюзан Эттли слабо улыбнулась.

– Нет, Дейвид прав. Я не думаю, что Барри может причинить кому-нибудь зло. Он похож на непослушного школьника, но никак не на злодея. Как только он узнает, что я где-то спрятала распечатки, то станет как шелковый.

Она пошла к телефону, чтобы сообщить Барри эту приятную новость. Делиз встала рядом с ней, чтобы убедиться, что она не скажет ничего лишнего.

Джей и Либерти, почувствовав, что гроза миновала, явились наконец с чаем на подносе. Затем Джей спустился к машине Сьюзан и, пока та умывалась, забрал толстую пачку распечаток. Выйдя из ванной с чистым лицом, она направилась к выходу, снова спокойная и деловая. Я загородил ей дверь. Прежде, чем отпускать ее, я должен был выяснить одно обстоятельство, не дававшее мне покоя.

– Сколько лет Барри? – спросил я.

– Пятьдесят один. Мужчина в самом расцвете лет, – надменно отчеканила она и удалилась, отбрасывая волосы назад и что-то бормоча себе под нос.

– Больше ее никто никогда не увидит, – мрачно произнесла Делиз. – И даже ты в этом не виноват.

– Да. Я не могу запретить ей делать то, что она хочет. Она сама устроила эту хитроумную игру, наверное, даже мечтала отдать кому-нибудь эти распечатки, только чтобы иметь чем шантажировать своего ненаглядного. Если будет возбуждено следствие по делу Гордона, им не миновать тюрьмы: Барри слишком мелкая букашка, чтобы Гордон стал его беречь.

Я сел рядом с Делиз. Она обняла меня за плечи – возможно, все обстояло не так уж плохо. Мы повернулись к Джею.

– Побудешь еще немного мамочкой?

– Мое любимое занятие! – огрызнулся он, разливая чай.

Хотя Джей был большой знаток трав, полезных и вредных, однако чай удавался ему неважно, и я украдкой сплюнул чайные листья в платок. Зато он блестяще справился с задачей выйти из «Атвуд Билдинг» и вывести Сьюзан, – и я пожалел, что угрожал ему увольнением. А он, вероятно, учуял благорасположение начальника, чем и не преминул воспользоваться.

– Нельзя мне ненадолго взять ваш «ниссан», босс? Я обещал отвезти на дискотеку одну подружку из Чорлтона. А теперь, из-за всей этой суматохи, я опаздываю, а мне надо еще завезти домой Либерти.

– Ты же знаешь, Джей, что я не люблю давать тебе машину для ночных развлечений, – не без сарказма ответил я. Последний раз он вернул мне машину по крышу в грязи, с откинутым пассажирским сиденьем и презервативом в пепельнице.

– Не вредничайте, босс! Вы же обещали мне премию, если я выручу вашу подружку!

– Выбирай выражения! Нашел мне подружку! – Я порылся в карманах. – Вот сорок фунтов и скажи спасибо, что тебя не увольняют за хамство работодателю!

– Ну пожалуйста, шеф! – не унимался он, недовольный вознаграждением. – По крайней мере разрешите мне взять машину завтра. Сегодня вечером я, возможно, окажусь тут – в Чорлтоне, и отгоню ее вам к офису.

В конце концов я дал ему ключи от «форда-фиесты», который Делиз взяла накануне в прокате, и от моей машины. Я разрешил ему взять нанятый автомобиль, вернуть его завтра утром и забрать мою машину из Чорлтона. Мне хотелось делать широкие жесты. По крайней мере очень приятно было вернуться к обычным проблемам – например, к устройству личной жизни Джея.

Теперь меня волновало только то, простила ли меня Делиз и удалось ли Финбару Салвею избежать смерти в неапольских закоулках. Джейк Гордон, скорее всего, уже летел куда-нибудь в Бразилию.

– Ты слишком много ему позволяешь, – сказала Делиз, когда Джей ушел, взяв на буксир сводного брата. Глаза у Либерти уже слипались. Ему я тоже вручил десять фунтов. Ради того, чтобы отвадить журналистов, он мужественно держал трубку у своего глухого уха, как Нельсон подзорную трубу у слепого глаза; ему же принадлежала идея эвакуации из «Атвуд Билдинг».

– Так что ты все-таки думаешь о шансах остаться в живых, Дейв? – взволнованно спросила Делиз. – Я поняла, что у дома появится полицейский патруль.

Я рассказал ей о своей встрече с киллером на стоянке «Альгамбры». Я был уверен, что провал попытки убить Тревоза заставит Гордона убраться из Манчестера.

– Зачем кому-то убивать Тревоза? Да и Пултера, в конце концов? Это был какой-то кошмар, Дейв. Меня всю забрызгало кровью, – потому они так быстро меня и отпустили. Женщина помогла мне переодеться. Завтра я должна явиться, чтобы просмотреть фотографии и дать показания. – Делиз дрожала. Я видел, что она вот-вот разрыдается. Она всегда была такой спокойной, что, глядя на нее, мне самому сделалось не по себе.

– Я уверен, что мы разворошили огромный муравейник. Думаю, речь идет о сотнях миллионов. Не сомневаюсь, Глорию убили из-за того же. Она только приподняла краешек занавеса и увидела что-то, очень тщательно скрываемое. Может быть, Финбар зацепит что-нибудь в Италии.

Едва ли это могло утешить Делиз, но я говорил правду. Сейчас я был не ближе к «разгадке» дела, чем в тот день, когда она вытащила меня из полицейского участка в Макклсфилде. Кроме распечаток, у меня не было никаких «доказательств», в синклеровском смысле слова, причастности Гордона. Делиз встала и взяла с полки початую бутылку «Бушмиллс». Я удивленно посмотрел на нее.

– Ты ведь остаешься на ночь? – спросила она. – После всего, что случилось, настроение у меня не самое романтическое, но нам обоим нужно успокоительное.

Когда я проснулся с тяжелой головой, в окно спальни било солнце. Мы лежали, мирно свернувшись под живописным лоскутным одеялом Кашалота, на ее огромной кровати с медными спинками.

Я поплелся в ванную в поисках парацетамола, но ничего не нашел, так же как и в шкафчике с лекарствами на первом этаже.

– Мать не верит в химические средства, – пояснила Делиз, разбуженная моими поисками. – В доме только гомеопатия.

Заглотив завтрак – естественно, мюсли и несладкий йогурт, – закусив эту здоровую пищу с трудом выторгованным горячим тостом и запив кофе, мы собрались идти. Делиз настояла, чтобы я вдохнул мятного масла из аптечки Кашалота. Никакого эффекта я не почувствовал, но делал все, чтобы понравиться моей подруге, и заявил, что головную боль как рукой сняло. Выглянув за дверь, я понял, что идти пешком – далеко не лучшее решение, но машины у нас не осталось. Старая малолитражка, которой часто пользовалась Делиз, стояла на ремонте в гараже, Джей забрал машину, взятую в прокате, и я сам разрешил ему взять сегодня «ниссан», так что никакой альтернативы прогулке не имелось. Несмотря на яркое солнце, ветер дул, казалось, прямо из Арктики, и идти пришлось очень быстро. Мы двинулись по пешеходной дорожке вдоль манчестерского берега Мерси в сторону плавучего паба «Джексон Боут». Несколько отважных велосипедистов совершали субботний моцион, и я понял, как мне не хватает этих одиноких утренних прогулок мимо зарослей Камыша. На столбе, наслаждаясь прохладой, сидели три больших баклана и глядели на Сэйл-Уотер-парк. Ветер трепал ветки берез. Мерси тоже бурлила – еще немного, и вода начала бы заливать отлогие травянистые берега. Добравшись на трамвае до Сент-Питерс-сквер, мы присоединились к толпе посетителей магазинов Кинг-стрит, а потом Кендал и Сент-Энн-сквер. Я решил, что Делиз необходимо немножко развеяться.

Когда мы закончили, было уже время ланча, и Делиз умудрилась потратить половину вознаграждения, полученного от Мэри Вуд. Мы зашли в ресторан на Ройал-Эксчейндж, она взяла салат, а я утолил страшную жажду пинтой лагера. Затем мы пересекли Сент-Энн-сквер, чтобы поймать такси до «Атвуд Билдинг». На углу площади стоял газетный киоск, и я прочел крупный заголовок: «Два человека погибли при взрыве бомбы в Чорлтоне». Мне показалось, будто меня схватили за горло. Джей должен был забрать мою машину из Чорлтона, и Либерти наверняка был, как всегда, при нем. Вчерашняя головная боль обрушилась на меня лавиной. Наверное, я становлюсь параноиком. Почему, собственно, этот взрыв должен иметь отношение ко мне? Я расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и взглянул на Делиз. Она не обратила внимания на газеты.

– Что, если я высажу тебя у полицейского управления? Ты дашь показания, а потом поедешь в Болтон и останешься у моих родителей до конца выходных. Можешь доехать на трамвае до Бьюри, а там тебя заберет отец. А лучше позвони ему, как только тебя отпустят, и он сразу выедет тебе навстречу. Вечером подъеду я, и мы вместе проверим, как Пэдди продвинул переоборудование вагончика.

Делиз чмокнула меня в щеку.

– Нам обоим полезно сменить обстановку. Но мне все равно надо заехать домой за зубной щеткой и кое-какими вещами.

– Мне кажется, ты накупила уже столько, что можно открывать распродажу. Пока ты доберешься до дома и упакуешь свой сундук, наступит ночь. Так что, когда они закончат, попроси, чтобы тебя довезли до «Трэффорд-бара», и садись на трамвай до Бьюри. Я позвоню отцу, чтобы он тебя встретил.

На заднем сиденье такси мы упаковали приобретения Делиз в одну большую сумку. Я высадил ее у Честер-хауса и поехал в Чорлтон. Я не знал, что меня там ждет. Но предчувствия были мрачные, а снова впутывать Делиз я не хотел. На самом деле я ничего не обдумал. Если взрыв произошел в ее доме, полиция так или иначе станет ее допрашивать. Я понимал только, что вчерашнего с нее более чем достаточно.

Когда я доехал до Виллоуз-роуд, оказалось, что самые страшные предчувствия меня не обманули. Улочка была полностью блокирована, и мне пришлось выйти из машины у поворота. Присоединившись к толпе, теснившейся на тротуаре, я увидел, что взрыв произошел на углу парка, наискосок от дома Делиз. Сам дом, однако, не пострадал. В середине улицы взорвалась машина. Красная машина. Моя.

Ключ от нее был только у Джея.

Обломки машины валялись по всей улице, окруженные столбиками с красно-белой лентой. На проезжей части зияла яма, из которой все еще шел пар – ее местоположение указывало, куда отлетел автомобиль после взрыва. Несколько полицейских пытались огородить место происшествия деревянными щитами с натянутой на них мешковиной, что на сильном ветру получалось у них плохо; другие ползали вокруг, собирая куски железа в бачки для мусора. У погнутой решетки парка оживленно болтали армейские саперы – их помощь не понадобилась. Бригада Би-би-си снимала репортаж с места происшествия.

Я впал в оцепенение и неподвижно стоял в толпе зевак. На плечо мне легла чья-то тяжелая рука. От неожиданности я чуть не подпрыгнул.

– Главный буревестник Манчестера наконец на месте происшествия. Я как раз пытался прикинуть, как скоро ты появишься. – Синклер был одет в гражданское.

Открыв рот, я обнаружил, что этого еще недостаточно, чтобы издавать звуки.

– Ко мне это не имеет никакого отношения, – прохрипел я через пару секунд. Он похлопал меня по плечу. Можно было подумать, что мы наблюдаем футбольный матч, а не последствия взрыва с человеческими жертвами.

– Знаю, знаю. Не совсем в твоем стиле, а? Мы еще не идентифицировали ни машину, ни жертвы. Похоже, что это двое молодых людей, но от них почти ничего не осталось. Сначала думали, что взорвался газ, но потом стало ясно, что речь идет о взрывчатке, причем заложенной в огромном количестве. Как будто они везли бомбу для ИРА и задели детонатор. Ну, ладно, Дейви, некогда мне тут с тобой болтать, если только ты не напридумывал ничего нового о Джейке Гордоне.

Он развернулся, чтобы уйти, но я схватил его за руку.

– Я хотел поговорить с вами о Делиз Делани. Она сейчас дает показания в Честер-хаусе, и я прошу вас, чтобы ей не говорили об этом взрыве. Она слишком много пережила.

Он посмотрел на меня, качая головой.

– У тебя – просьбы к полиции? – Он минутку помолчал. – Ладно, я позвоню им из машины.

Он протолкался через толпу и исчез.

Я тоже ушел, еле-еле переставляя ноги. Что я скажу Ловене Андерсон? Одного она уже потеряла – а теперь другого разорвал на клочки взрыв, предназначенный мне… Как она это переживет? И как я это переживу? Я прислонился к невысокой решетке; меня стошнило в чей-то палисадник. Двое подростков, направлявшихся посмотреть на место происшествия, подозрительно посмотрели на меня и отошли на мостовую. Я вспомнил, сколько усилий прилагал, чтобы избавиться от Либерти Уокера. Теперь он ушел навсегда.

Я куда-то шел, не замечая ничего вокруг и описывая круги вокруг Чорлтона, пока не уперся в автобусную остановку около Торнли-корта. Как голуби возвращаются в голубятню, так ноги принесли меня к моему бывшему дому. Меня мутило. Я присел на низкую каменную изгородь, но передохнуть мне не удалось.

– Дейв, неужели это ты? – раздался знакомый бас Финбара Салвэя.

Я поднял голову и посмотрел на него. Вид у него был столь же цветущий, сколь у меня, вероятно, замогильный. Он наклонился и взял меня за плечо.

– Да это же в самом деле ты! Боже милосердный! Когда я услышал про этот взрыв у дома Делиз, я был уверен, что это ты и она.

– Лучше бы это был я. Это должен был быть я. А оказалось – Джей и Либерти.

Он все еще держал меня за плечо, словно хотел убедиться, что я не привидение. Я оттолкнул его руку. Получилось довольно грубо.

Он сделал шаг назад.

– У тебя шок! Я знаю, что это такое. Давай-ка зайдем к нам, пока ты не шагнул прямиком под автобус.

Я не имел ни малейшего желания двигаться с места, тем более в сторону своего бывшего дома, но сопротивляться Финбару невозможно. Он почти втащил меня по ступенькам в квартиру своей сестры. На этот раз Фиона молчала и просто подвела меня к креслу. Финбар поднял мои ноги, она подставила под них стул и закутала меня в одеяло. Несколько минут мы просидели молча. Глаза у меня были сухие, но очень хотелось плакать.

Потом Фиона всунула мне в руки чашку горячего чая.

– Выпей. В книгах по оказанию первой помощи пишут, что пережившим шок нельзя давать пить, но, по-моему, нет на свете такого несчастья, от которого не помогала бы чашка хорошего чая.

Я медленно выпил чай. Мне стало лучше, хотя, конечно, я предпочел бы виски.

– Ты знаешь, Дейв, я должен кое-что тебе сказать. Возможно, это не самый подходящий момент, но другого случая может не представиться, – взволнованно начал Финбар. Сигарета его погасла, пепел падал на пол. Возможно, из-за близости моего бывшего собственного дома во мне сработал инстинкт хозяина: я взял со столика пепельницу и протянул ему.

– Бортпроводник Коулман, за которым ты послал меня и… Джея… – Он выговаривал слова нестерпимо медленно.

– Ну же, ну? – поторопил я.

– Ты просил найти какую-нибудь мелочь, которая могла бы дискредитировать его как свидетеля, а я нашел…

Способ Финбара излагать информацию оказался наилучшим лекарством от шока. Теперь он запустил руку в шевелюру, потеребил свои седеющие космы, и снова закурил. Чтобы не заорать на него во всю глотку, я стал барабанить пальцами по ручке кресла.

– Да не мучай же ты его, Финбар! – вступилась за меня Фиона и тоже взяла сигарету. Я раздраженно отмахнулся от дыма.

– Хорошо. Я почти на сто процентов уверен, что Коулман… э-э… двоеженец! – закончил он, виновато улыбаясь, и с любопытством взглянул на меня.

Я почувствовал себя альпинистом, который думал, что вышел на вершину, а обнаружил, что добрался только до подножия следующего пика. Мне хотелось истерически рассмеяться. Джея и Либерти взорвали вместо меня, а Финбар полагает, что нет преступления страшнее, чем двойной брак.

Фиона снова вступила в разговор:

– Ты уж лучше объясни ему все сразу, Финни. Расскажи, как ты это выяснил.

Финбар поглядел на свои ботинки, потом опять на меня.

– Понимаешь, Дейв, у меня есть друг, еще с армии, Джек Скофилд. Он живет в Неаполе. Репутация у него так себе… Его отправили в отставку за контрабанду. Когда мы… э-э… Когда мы с Джеем ничего не смогли добиться в аэропорту, я позвонил Джеку, и он пригласил меня прилететь к нему в Неаполь, чтобы раскрутить историю с другого конца.

– На старости лет подался в детективы! – не удержалась Фиона. – И не сказал, куда он направляется, никому, кроме… бедного Джея. – Фиона взяла платок и вытерла глаза. – О, господи, ты закончишь уже или нет?

Прежде чем продолжить, ее брат закурил еще одну сигарету.

– Джек встретил меня в аэропорту, и мы проехали за Коулманом до самого дома. Вместе с ним в квартиру вошла куча детей. Мы подождали некоторое время. Потом Джек вышел и немного порасспрашивал соседей. Ему сказали, что Коулман живет здесь со своей женой Марией и пятью детьми. Соседи называют его Дженнаро Саккаро. Но в Престбери у него уже есть жена, Маргарет Коулман! И двое детей!

– Финбар, ты уверен, что это тот самый человек? – Я не хотел снова сесть в лужу.

– У нас была фотография. Мы проследили за ним опять, и Джек заговорил с ним. Разумеется, это он! Только у него две семьи.

Вспомнив свою собственную недавнюю попытку ублажить двух дам одновременно, я почувствовал что-то вроде сострадания к Коулману-Саккаро. Может быть, он просто мазохист? Хотя в свете дела Хэдлам и Риштона новость, несомненно, представляла интерес. Вероятно, вознаграждение в двадцать тысяч фунтов за свидетельство об убийстве его соседки пришлось ему к Рождеству как нельзя кстати. А на процедуре опознания он, разумеется, показал на тех людей, которых ему случалось видеть раньше: на Хэдлам и Риштона.

– Видно, эту роль в следствии над Риштоном – Хэдлам ему навязали, а? – заключил Финбар, словно читая мои мысли.

– Разумеется. Для них это прекрасное известие, но мне оно почти ничего не дает. Мы ведь не можем доказать его связь с Гордоном?

Финбар отрицательно покачал головой.

– Когда ты сказал, что он связан с Италией, я подумал, что он, возможно, киллер и как-то связан с Джейком Гордоном. Раньше взрывание людей в машинах было национальным итальянским спортом, верно? – спросил я.

– Ну, – с готовностью отозвался Финбар, – я могу позвонить Джеку Скофилду и попросить его заняться этим Саккаро, раз ты думаешь, что можно откопать что-то еще. У него могут быть связи в криминальном мире. Каморра, например, творил в Неаполе ужасные вещи…

– Я просто хватаюсь за любую соломинку, Финбар. У человека, который имеет жену в каждом аэропорту, вряд ли остается много сил, не так ли?

– Ты собираешься сообщить об этом в полицию, Дейв? – спросила Фиона. – Чем скорее они узнают, тем скорее твои друзья выйдут на свободу.

– Боюсь, все не так просто. Старший инспектор Джеролд решит, что мы оговорили или подкупили Коулмана. Этот человек никогда не признает, что мог ошибиться. Надо, чтобы Финбар поговорил с Коулманом и сказал ему, что нам известно, почему он обратился за вознаграждением, и тогда ему придется отказаться от своих показаний. Просто заявить, что он не уверен, что все произошло именно так.

– Ты хочешь, чтобы я ехал прямо сейчас? – Финбар, как всегда, был готов действовать.

– Не знаю, – заколебался я. – Фиона рассказала тебе, что кто-то застрелил Пултера, второго свидетеля, на показаниях которого Джеролд основывал свою версию?

Финбар обернулся к своей разговорчивой сестрице, которая теперь молча курила. Разумеется, она все ему рассказала. Я понял, что в пикантное положение я попал не один и близнецам, возможно, также угрожает опасность. В моей голове должен был родиться некий волшебный план, а я не мог думать ни о чем, кроме того, как мне сообщить Ловене Андерсон о гибели Джея. Страшно хотелось спать. Я закрыл лицо руками. На выручку мне пришла Фиона.

– Ты не хочешь прилечь на кровать Финбара и немного соснуть?

Я доковылял до постели и тут же отключился.

Было еще темно, когда я проснулся от того, что Финбар тряс меня за плечо.

– Звонит твой отец! – Он сунул трубку мне в руку.

– Дэвид? Ну наконец-то! Я искал тебя по всему Манчестеру! – прозвучал знакомый обиженный голос. – Делиз со мной, и она не в самом лучшем расположении духа. Говорит, что ты собираешься приехать и остаться ночевать. Ты не мог бы проинформировать нас с матерью, что происходит?

– Да, я хотел приехать, но здесь кое-что произошло. Ты, наверное, знаешь, что вчера на глазах у Делиз убили человека?

– Она нам рассказала.

– К сожалению, этим дело не кончилось. – Я не знал, как сказать это иначе, чем прямым текстом. За время своего короткого общения с Джем отец явно полюбил парня. – В мою машину подложили бомбу, и Джей Андерсон подорвался на ней вместе со своим сводным братом Либерти.

Последовало долгое молчание, но затем Пэдди заговорил таким же твердым голосом, как всегда.

– Ты уверен, Дэвид? Мы слышали эту новость по радио, но они сказали, что погибли не молодой человек и ребенок, а двое подростков.

– Я видел, что осталось от машины, так что удивляюсь, как они вообще смогли что-то определить.

– Понятно, – произнес Пэдди. – Способный был парень этот Джей. Ты хочешь, чтобы я сказал Делиз?

– Нет, я скажу ей сам.

– А во что еще ты вляпался на этот раз? – спросил он сердито. – Хочешь, чтобы я приехал и помог тебе?

– Прости, отец, но чем меньше людей будет замешано, тем лучше. Я не сразу это понял, отсюда и весь сыр-бор. Поэтому просто позаботься о Делиз.

– Почему все-таки ты не можешь приехать? Здесь тебя никто не найдет. – Теперь в его голосе послышалась умоляющая нотка. Я ничего не ответил. – Ну, бог с тобой, – продолжил он. – Только нападай теперь на этих подонков с той стороны, с какой они тебя не ждут… и будь осторожен. Я передаю трубку Делиз. Расскажи ей, что произошло. Нет смысла с этим тянуть. – Он отложил трубку и пошел звать Делиз.

Отцовский комментарий был крайне лаконичен. Я ожидал услышать гораздо больше, но, впрочем, он никогда не давал волю своим эмоциям.

– Что происходит, Дейв? – спросила Делиз. – Твой отец ведет себя очень странно.

Я рассказал ей о Джее и Либерти. Она замолчала; до меня донеслись всхлипывания.

– Я всегда его пилила, – сказала она наконец жалобным голосом. – Я хочу… я надеюсь, что мать сейчас не дома.

– Кажется, мы с тобой недооценили Гордона и Харрисона. Возможно, они знают, где живут мои родители. Так что, может быть, будет лучше, если мать приедет и заберет тебя. Где она сейчас?… Нет, не говори. Просто поезжай с ней в ее общину, где бы это ни было, и отсидись там, пока все не утрясется.

Финбар, все это время не выходивший из комнаты, выжидающе посмотрел на меня.

– Что делаем? – спросил он.

– Ты делаешь то, что должен был сделать несколько часов назад, – отрезал я. – Берешь Фиону и уезжаешь из этой квартиры.

– Без меня ты не справишься! К опасностям мне не привыкать, а с бомбами я имел дело почаще, чем ты, – обиделся мой бывший сосед.

– Ну, и, разумеется, ты спец по минам-ловушкам?

– Если хочешь знать, изучение ловушек входит в общую программу военной подготовки.

– А подчинение главнокомандующему не входит?

Я сильно устал и не хотел, чтобы на моей совести оказалась гибель еще кого-нибудь из моих друзей. Финбар был готов продолжать спор, но, видимо, выражение моего лица его убедило, хотя невозможность принять участие в «действии» доставляла ему жестокое разочарование. Я вышел, чтобы он мог начать собирать вещи. Он должен был позаботиться о сестре, и если бы не Фиона, он бы не уступил.

Они быстро собрали небольшую сумку; долго прощаться не имело смысла. Финбар обещал, что, как только отвезет сестру к их двоюродному брату в Престоне, сразу займется поисками Коулмана-Саккаро. Фиона нежно обняла меня, и они уехали.

В одном Финбар не ошибся, с горечью подумал я: он был мне действительно нужен. Пока из агентов «Пимпернел инвестигейшнз» реальную зацепку нашел только он один.

Я сел на автобус в сторону центра. Погода снова испортилась, но сыплющаяся с неба мокрая крупа не мешала молодежи толпами устремляться навстречу радостям субботнего вечера. Я вышел на Пикадилли и пошел по Сэквилл-стрит в сторону «Атвуд-Билдинг».

Мне нужно было какое-то время побыть одному, чтобы придумать, что именно я скажу Ловене Андерсон. Останки Джея скорее всего уже идентифицированы – наверняка у него были с собой права или другие документы.

Добравшись до офиса, я не обнаружил почти никаких следов осады, только немного пепла в мусорной корзине. Джей говорил мне, что ничего не пострадало, но я привык до конца не доверять ему. Я сел за стол и несколько минут посидел просто так. Мне очень не хотелось встречаться с Ловеной. Выйдя из офиса, я двинулся к вокзалу Пикадилли, чтобы забрать пистолет.

Выигрыш Мэри Вуд, документы, доказывающие ее королевское происхождение, пистолет – все было на месте. Еще вчера все эти вещи имели такую огромную ценность, а сегодня… Решив, что деньги будут целее в камере хранения, чем в моем офисе, я взял пистолет, а остальное засунул в пакет и оставил его на месте. Пока я возвращался обратно, вся моя смелость куда-то улетучилась. Из офиса я набрал телефон Ловены. Она долго не снимала трубку. Через пару минут наконец послышался ее мелодичный голос.

– Алло!.. Кто это говорит?

– Это я, Дейв. – Язык меня еле слушался.

– Дейв? У вас что, горло болит? Вам надо беречь себя. Если вы будете простужаться, особенно после того, как вас так избили, это может кончиться воспалением легких.

– Я по поводу Джея, – начал я. Судя по ее веселому голосу, полиция еще ничего ей не сообщила.

– Я передам ему, что в такую погоду вы решили остаться дома. Только он вряд ли последует вашему примеру. Он поехал в город отлавливать какую-то подругу. Вы ведь хотели с ним поговорить?

Мне показалось, что уши у меня вспыхнули синим пламенем. Колени задрожали.

– А Либерти вы не видели? – спросил я.

– Этот торчит тут весь день. Он превратил жизнь Джея в какой-то дурдом. Сегодня утром Джей из-за него чуть не опоздал. Он поехал в Чорлтон вместе с Либерти забирать вашу машину, но полиция заблокировала улицу. Передать ему, чтобы он вам позвонил? Только боюсь, раньше завтрашнего утра он не появится, – любезно закончила она.

– Это меня вполне устраивает, – ответил я и повесил трубку. Теперь в ушах у меня звонили колокола. Все колокола Манчестера разом. Только кому же все-таки так не повезло в моей машине?

Я решил, что надо немедленно сообщить новость Делиз и родителям. Трубку сняла Делиз.

– Мы тут все ревем, включая твоего отца. Выяснилось, что Пэдди совсем не такой железный, каким кажется на первый взгляд…

Я все ей рассказал.

Она почему-то взорвалась:

– Надеюсь, ты не играешь в свои обычные игры? Потому что если ты… Слушай, Дейв, я думала о Сьюзан Эттли.

– Да?

– Когда ты услышал, что она ждет ребенка от этого – как его – Барри-фигарри – у тебя словно гора с плеч свалилась!

– Ну, знаешь… – Нужное слово упорно не шло на язык.

– Ты же провалялся с ней в койке прошлые выходные – скажешь, нет?

Я откашлялся, но так и не нашел, что ответить.

– Понятно, – холодно резюмировала она. – Я полагаю, с теткой из бродячего городка происходило все то же самое. Очень мило. Мама уже едет забирать меня. Я была очень рада узнать, что Джей и Либерти живы. Я просто счастлива, но это ничего не меняет. Я поеду вместе с матерью в ее общину, и не жди от меня известий.

Она повесила трубку.

Никакого огорчения я не почувствовал. Просто стал обдумывать следующий шаг. К сожалению, идти было некуда.

Я снова залез в спальный мешок с мыслью, что ни за что не усну, но скоро провалился в темноту.