Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)

Возвращение людей

Реликт — изможденное существо с испуганными глазами — короткими перебежками продвигался к цели. Он прятался во тьме расселин, скрывался в любой движущейся тени, временами даже проползал на четвереньках, едва не касаясь головой земли. Добравшись до последнего уступа скалы, Реликт перевел дух и посмотрел вниз.

Поверхность равнины напоминала кусок истлевшего черного бархата. Повсюду, насколько хватало глаз, виднелись невысокие холмы, над которыми раскинулось желтоватое, как стекло старой молочной бутылки, испещренное прожилками небо.

Неподалеку от фонтана жидкой горной породы, бьющего посреди равнины, резвилась семейка серых, меняющих форму фигур: шары оплывали, становились пирамидами, которые превращались в купола, в белые шпили, в столбы, а под конец — даже в гиперкубы. Казалось, в этом был какой-то смысл.

Но Реликта это не интересовало. Он хотел есть, а на равнине могли встретиться чахлые растения: на худой конец, сгодятся и такие. Они росли на земле, а подчас — прямо на воде, или даже на облаках плотного темного газа — влажные черные листочки, заросли сухих колючек, бледно-зеленые луковицы, стебли с уродливыми цветками... Эти растения постепенно изменялись, и Реликт вполне допускал, что листья и усики, которые он ел вчера, сегодня запросто могут оказаться ядовитыми.

Он осторожно ступил на землю. Зеркальная поверхность равнины (которая одновременно казалась нагромождением красных и серо-зеленых пирамид) сначала выдерживала вес, однако затем нога внезапно провалилась, и его начало засасывать. Реликт в ярости вырвавшись, Реликт отпрыгнул на пока еще твердую скалу, и присел на корточки. В животе урчало от голода. Реликт мрачно оглядел равнину.

Невдалеке играли двое Организмов — ныряли, плясали, принимали горделивые позы. Если они приблизятся, он попытается убить одного. Организмы похожи на людей, следовательно — съедобны.

Реликт ждал. Долго ли, коротко ли — кто знает? Время ровным счетом ничего не значило. Солнце исчезло давным-давно; день нельзя было отличить от ночи.

Но такое творилось не всегда. Реликт помнил времена, когда существовали понятия «логика» и «система». Человек господствовал на Земле благодаря одному только сомнительному предположению: следствие вытекает из причины, которая, в свою очередь, является следствием причины предыдущей.

Открытие этого закона давало прекрасные результаты. Казалось, нет необходимости в иных орудиях и инструментах для познания мира, и человек поздравил себя с созданием обобщенной картины мироздания. Он мог жить в степи и в ледяной пустыне, в лесу и в городе — считая, что Природа подготовила его для жизни практически в любой среде.

Человек и не подозревал о своей уязвимости. По сути, логика была единственной его стихией, а мозг — единственным орудием выживания.

Однако наступили жуткие времена. Земля попала в область пространства, где разрывались причиноследственные связи. Единственное орудие оказалось бесполезным. Из двух миллиардов человек выжила лишь малая часть, а именно — умалишенные. Они и стали Организмами, хозяевами эпохи. Их поступки вполне соответствовали капризам Земли, будто за ними, этими поступками, лежала своя, особая мудрость. Хотя, может быть, больная, лишенная прежней структуры материя просто была благосклонна к их психике.

Помимо Организмов выжили и те, в чьих мозгах особо стойкими были именно причино-следственные связи: жалкая горстка людей, ставших Реликтами. У этих существ хватало упрямства, чтобы контролировать метаболизм своих тел... и все же они были обречены. Реликты быстро вымирали, ибо здравомыслие отнюдь не помогало им приспособиться к окружающей среде. Временами их собственный разум закусывал удила и брыкался. Тогда Реликты бредили и носились по равнине, подобно Организмам. Организмы наблюдали за ними без удивления, без любопытства. Порой ошалевший Реликт пытался стать одним из них и жить по их неведомым законам. Организмы пожирали растения, Реликт брал с них пример. Организмы натирали ступни водой, и Реликт поступал так же. Правда, при этом Реликт мог пораниться, или заработать расстройство желудка (а то и помереть), тогда как Организм после такого сытного обеда располагался на отдых на черной траве. Подчас Организм пытался съесть Реликта, и тот в ужасе убегал, не зная, где укрыться. Организму смешно было смотреть, как он продирается сквозь плотный воздух, застревающий в легких, кричит, вытаращив глаза, задыхается и, в конце концов, проваливается в пруд черного железа или, того хуже, попадает в безвоздушную расселину — как муха в бутылку. Сегодня Реликтов можно было пересчитать по пальцам. Финн — тот, кто, притаившись на скале, разглядывал равнину, — жил с четырьмя сородичами. Двое были глубокими стариками и со дня на день могли умереть. Впрочем, Финн знал, что он тоже умрет, если не добудет пропитание.

На равнине Организм по имени Альфа стал смешивать пригоршню воздуха, шар голубой жидкости и камень. В его руках смесь загустела и начала вытягиваться, как канат. Реликт сидел неподвижно. Что и говорить, какой только чертовщины не увидишь... Поступки этого Организма, как и всех остальных, — непредсказуемы! Реликт плотоядно поглядел на Альфу: вот бы поймать его и съесть... Впрочем, рисковано — можно самому угодить к нему на обед. А тягаться с Организмами он не в силах, ибо их совершенно бессмысленные действия кого хочешь собьют с толку. Поверхность равнины время от времени переставала быть скользкой, и это позволило бы Финну двигаться... Но если он побежит, может начаться что-то ужасное. Например, выяснится, что бежать в ту сторону нельзя — на пути обязательно встретится препятствие. А Организмам все равно, они в ладах с этим миром. Могут, если понадобится, слиться в одно целое, или наоборот — «отпочковать» кучу себе подобных... В последнем случае у Реликта практически нет шансов убежать.

Это необъяснимо. Почему? Потому что слово «объяснение» не имеет смысла.

Двое Организмов остановились так близко, что Реликт слышал их голоса. Заметили?.. Вконец измученный голодом и страхом, он вжался в бежевый грунт.

Альфа опустился на колени, лег на спину и, раскинув руки-ноги, адресовал небу несколько мелодичных криков, свистов и стонов. Это был его собственный, только что придуманый язык. Однако Бета отлично понял своего товарища.

— У меня видение! — прокричал Альфа. — Я вижу прежнее небо. Узлы, кружащиеся шары... Они стягиваются в кучки и уже никогда не разойдутся.

Бета уселся на пирамиду и глянул через плечо на потрескавшееся небо.

— Это предчувствие, — объяснил Альфа. — Видение из другого времени. Жестокого, безжалостного и неумолимого.

Бета вместе с пирамидой погрузился в зеркальную поверхность, проплыл под Альфой и, вынырнув с другой стороны, прилег отдохнуть.

— Вижу Реликта на холме, — продолжал Альфа. — В нем сохранились черты старой расы — расы ограниченных людишек с плохо смазанными мозгами. У него тоже есть интуиция, ну и что с того? Олух обречен вечно ошибаться.

— Почти все они умерли, — вздохнул Бета. — Остались трое или четверо.

Альфа сказал:

— Опять видение! Я вижу Реликтов, заполнивших Землю, а потом исчезнувших, словно мошки на ветру. Это было до нас.

Организмы помолчали, обдумывая видение Альфы. С неба упал камень — наверно, метеор. Появившаяся в поверхности пруда круглая дырка начала медленно затягиваться. Словно в ответ, с другой стороны озера в небо ударил фонтан жидкости.

Альфа взволнованно продолжал:

— И снова — предчувствие: в небе загорятся огни!..

Потом его возбуждение прошло. Он зацепился пальцем за воздух и поднялся.

Бета лежал неподвижно. Слепни, муравьи, мухи, жучки ползали по нему, кусали его, размножались на нем... Альфа знал, что его приятель может подняться, стряхнуть насекомых и уйти, но Бета, похоже, предпочитал бездействие. Ну, да Бог с ним. При желании Альфа мог сотворить другого Бету, какого захочет, даже целую дюжину. Временами мир просто кишел Организмами всех сортов и расцветок — приземистыми, или высокими, как колокольни...

— Чего-то не хватает, — сообщил Альфа. — Съем-ка я, пожалуй, этого Реликта.

Он подался вперед и волей случая перенесся прямиком к уступу желтой скалы. Реликт по имени Финн в панике вскочил.

Альфа попросил Финна не убегать, пока он не поест, но Реликт не уловил смысла в его речи. Он схватил камень и швырнул в Альфу. Камень превратился в облачко пыли, и та попала Финну в глаза. Альфа приблизился и вытянул свои длинные руки. Реликт лягнулся, но нога выписала неожиданный крендель, и Финн свалился на равнину. Альфа вразвалочку направился к нему. Реликт пополз прочь. Альфа, сделав несколько шагов вправо — направление, ничуть не худшее, чем любое другое, — споткнулся о Бету. И принялся пожирать приятеля. Некоторое время Реликт колебался, потом опустился на четвереньки рядом с Альфой и сам стал набивать рот розовым мясом.

— Я начал рассказывать о своем видении тому, кем мы сейчас закусываем, — сообщил Организм. — Послушай и ты.

Финн не понимал языка Альфы. Он торопливо ел.

— В небе появятся огни. Огромные!

Финн поднялся, искоса посмотрел на Альфу и, схватив Бету за ноги, потащил на холм. Альфа проводил его насмешливым взглядом.

Для неуклюжего Реликта это была крайне тяжелая работа: труп то зависал в воздухе, то прилипал к склону. Потом Бета вообще погрузился в гранит, и тот мгновенно затвердел. Финн попробовал выдернуть тело, затем выкорчевать, просунув под него палку — все без толку.

Финн бегал туда-сюда, не зная, что и придумать. Бета стал просачиваться в глубь скалы, как медуза в горячий песок. Реликт был вне себя от горя. Столько еды пропадает! Боже, во что превратился мир!

На какое-то время голод отпустил. Финн уныло побрел вверх по склону и вскоре добрался до лагеря, где его поджидали остальные Реликты — два старца и две женщины. Женщины тоже ходили за пропитанием: Гиза принесла охапку лишайника, а Рик — кусок падали.

Старцы — Боуд и Тагарт — тихо сидели и ждали. Не то пищи, не то смерти.

— Где твоя добыча? — угрюмо приветствовали Финна женщины.

— У меня была целая туша, — ответил Финн. — Но я не смог ее дотащить.

Боуд незаметно стянул кусочек лишайника и запихнул в рот. Лишайник ожил, задергался и выделил красную сукровицу, которая оказалась ядом. Старик умер.

— Ну вот, пища готова, — обрадовался Финн. — Давайте есть.

Однако яд вызвал гниение — тело старца покрылось голубой зловонной пеной.

Женщины посмотрели на другого старика.

— Нате, ешьте меня, пожалуйста!.. — дрожащим голосом выкрикнул Тагарт. — Только почему бы не съесть Рик? Она ведь гораздо моложе!

Рики жевала кусок падали и ничего не ответила.

Финн глухо произнес:

— Не стоит ссориться — мы же последние из людей. Еду всегда трудно доставать.

— Нет-нет, — подала голос Рик. — Не последние. Мы видели других — там, на зеленых холмах...

— Это было так давно, — вздохнула Гиза. — Они наверняка умерли.

— А может, они нашли место, где вдоволь пищи...

Финн встал, посмотрел вдаль.

— Кто знает? Возможно, за горизонтом есть иные, плодородные земли.

— Зато тут ничего нет, — огрызнулась Гиза. — Одна пустыня да злобные твари!

— Да уж, где может быть хуже, чем здесь? — спокойно согласился Финн. Никто не возразил. — Вот что я предлагаю, — продолжал он. — Взгляните на эту высокую скалу. Видите полоски твердого воздуха? Они огибают вершину, приближаются и уплывают — далеко-далеко... Давайте заберемся туда и поймаем какую-нибудь из этих лент. Возможно, она унесет нас в счастливые земли.

Предложение вызвало споры: старик Тагарт стал жаловаться на свою немощь, а женщины посмеялись над возможностью существования других земель. Однако, хныкая и споря, все полезли на вершину.

Подъем занял много времени; обсидиановый склон был податлив, как студень. Несколько раз Тагарт принимался ныть, что силы его на исходе. Но мало-помалу люди добрались до цели и, с трудом разместившись на скользкой вершине, огляделись. Отсюда открывался хороший обзор — до самого горизонта, затянутого серой водянистой дымкой. Женщины переругивались и тыкали пальцами в разные стороны, где, по их мнению, были хотя бы малейшие признаки счастливой земли. С одной стороны возвышались сине-зеленые холмы, они дрожали как пузыри, наполненные нефтью; с другой что-то чернело — то ли ущелье, то ли глинистое озеро; с третьей тоже были холмы, на глазах меняющие форму... Внизу расстилалась равнина, переливающаяся, как спинка жука, тут и там темнели пятна сомнительной растительности... Реликты увидели дюжину Организмов, слоняющихся у прудов. Чавкая, они пожирали стручки растений, камни, или насекомых. К Организмам приближался Альфа. Погруженный в раздумья, он шел медленно, не замечая своих собратьев. Организмы перестали резвиться и замерли — им передалось угнетенное состояние Альфы.

На обсидиановой вершине Финн поймал и притянул к себе нить твердого воздуха.

— Все сюда! Летим на Землю Обетованную!..

— Вот уж нет! — воскликнула Гиза. — Всем места не хватит. И кто знает, вдруг она полетит в другую сторону?

— А где она — та сторона? Знает кто-нибудь? — разозлился Финн.

Никто не знал, однако женщины продолжали упорствовать. Тогда Финн повернулся к Тагарту.

— Ты — старше всех. Покажи бабам, как это делается!

— Я? Ни за что! Я боюсь высоты.

— Вперед, старик! А мы за тобой.

Сопя и всхлипывая, Тагарт ухватился за гибкую нить и повис в пустоте.

— Ну? — сказал Финн. — Кто следующий?

— Сам лезь! — крикнула Гиза.

— Да? Чтобы улететь без вас и лишиться последнего куска мяса? А ну, живо на борт!

— Послушай, эта нить очень тонкая. Пусть старик летит один, а мы поймаем потолще.

— Ну ладно. — Финн разжал пальцы, и Тагарт поплыл над равниной, подтянув ноги к животу и вцепившись в воздух.

Остальные с любопытством следили за стариком.

— Смотрите, — сказал Финн, — как быстро и радостно летит наш друг! Над Организмами, над всей этой дрянью, которая едва не доконала нас!

Однако, как оказалось, воздух тоже не был надежен — нить в руках старика растворилась. Тагарт попытался поймать другую, но не сумел и, махая руками, полетел вниз. Трое людей на вершине молча наблюдали за его падением.

— Итак, — воскликнула Рик с досадой, — мяса у нас больше нет!

— Не считая нашего дорогого Финна, — отозвалась Гиза.

Они оглядели мужчину с ног до головы: если навалиться вдвоем, его, пожалуй, можно одолеть...

— Эй, эй! — возопил Финн. — Я же последний мужчина! Вы, женщины, должны меня слушаться.

Женщины пропустили его слова мимо ушей. Они тихо переговаривались и искоса на него поглядывали.

— Берегитесь, — закричал Финн. — Я скину вас со скалы!

С угрожающим видом женщины приблизились.

— Стойте! Я — Последний Мужчина!..

— Мы прекрасно без тебя обойдемся.

— Минутку! Взгляните на Организмы!

Женщины повернулись. Организмы сбились в кучу и стояли, задрав головы.

— Взгляните на небо!

Женщины посмотрели на небо: старое молочное стекло пошло трещинами и рассыпалось.

— Голубое! Голубое небо старых времен!

Слепя глаза, разгорался непривычно яркий свет. Лучи солнца согревали голые спины людей.

— Солнце... — сказали они в один голос. — Солнце вернулось на Землю...

Из моря голубизны всходило солнце. Внизу оживала земля — трескалась, вспучивалась, застывала...

Обсидиан под ногами стал твердым, черным и блестящим. Земля, Солнце и вся Галактика освобождалась от пут беспричинности. Вернулись старые времена — времена логики и нормальных законов природы.

— Это Прежняя Земля! — закричал Финн. — Мы — Люди Прежней Земли! Она опять наша!

— А что с Организмами?

— Если это действительно старая добрая Земля, то пусть они поберегутся!

Организмы стояли у самой кромки воды; вода превращалась в реку, река текла по равнине.

— Предчувствие не подвело меня! — вскричал Альфа. — Что я вам говорил? Прощай свобода! Все возвращается!

— Как мы справимся с этой напастью? — спросил один из Организмов.

— Запросто, — ответил другой. — Пусть каждый из нас примет участие в бою. Я, например, берусь запрыгнуть на Солнце и замарать его грязью.

Примерившись, он подпрыгнул, упал на спину и свернул себе шею.

— Не повезло, — заметил Альфа. — Воздух не держит.

Шесть Организмов отправились искать твердый воздух, упали в реку и утонули.

— Вот незадача, — сказал Альфа, — я голоден!

Он поймал ужалившее его насекомое и съел.

— Странно, голод не проходит... — Тут он заметил Финна и женщин спускавшихся со скалы. — А давайте их съедим, — предложил Альфа. — Пошли.

Трое Организмов двинулись, как всегда, в разные стороны. Случайно Альфа лицом к лицу столкнулся с Финном. Он уже открыл рот, чтобы откусить от Реликта кусочек, и тут Финн подобрал камень — обычный камень, тяжелый и твердый — и радостно замахнулся.

Альфа свалился с расколотым черепом. Другой Организм шагнул через расселину двадцати футов шириной и рухнул вниз. Третий, чтобы утолить голод, проглотил камень и вскоре умер в конвульсиях...

— Здесь — новый город, точно такой, о каком рассказывают легенды. Там — фермы, скот... — показывал Финн пальцем.

— Но ведь ничего этого нет, — запротестовала Гиза.

— Неправда, — ответил Финн. — Пока нет. Но отныне Солнце будет подниматься на востоке и заходить на западе. Снова камни станут тяжелыми, а воздух — невесомым. Вода дождем прольется с неба, и реки потекут в моря... — Он перешагнул через труп Организма. — А пока... давайте составлять планы.