Джено и черная печать мадам Крикен

Глава четвертая Черная печать

Когда Джено пришел домой, на часах было двадцать один ноль-ноль. Дядя ждал его, стоя у плиты. Едва увидев племянника, Флебо бросился к нему.

— Все в порядке? — спросил он, помогая мальчику снять куртку.

— Мадам Крикен рассказала мне уйму разных вещей.

— Представляю. А что ты думаешь о путешествии в Аркс? — поинтересовался Флебо, выставляя на стол полное блюдо жареной картошки.

— Я боюсь и считаю всю эту историю абсурдом. Почему все эти годы ты мне ничего не рассказывал? — с горечью спросил Джено.

— Потому что боялся твоей реакции. Думал, ты слишком мал, чтобы понять.

У Джено стала раскалываться голова и похолодели руки. Воздействие Никаких Фисташек и Строгой Розы начинало вызывать у него непонятную реакцию. Пытаясь справиться с неприятными ощущениями, он сконцентрировался на блюде с жареной картошкой. Внезапно блюдо съехало к краю стола, но Джено вовремя остановил его взглядом.

— Мадам сказала, что какой-то Рене может помочь мне. Не знаю, удастся ли мне убедить его, — сказал Джено.

— Рене. М-да, Рене, — повторил дядя, глядя в потолок.

— Ты его знаешь? — Астор Венти-младший надеялся, что дядя поведает ему что-то новое об этом мальчике.

— Нет… но мне о нем говорила Марго. Вот увидишь, он тебе поможет.

— А как по-твоему, почему мадам хочет, чтобы я вошел в огромную блестящую печать? Мне это кажется безумием… глупостью.

— Черная печать! Ты ее видел? — спросил Флебо, поправляя очки, сползшие на кончик носа.

— Конечно. Очень необычная штука. Знаю, что она летает. А снизу от нее идет пар. Ты входил в нее, дядя?

— Нет, — серьезно ответил Флебо. — Но мне бы хотелось помочь тебе, чтобы исправить свою ошибку. Я всю жизнь ошибался. Мне нужно было попытаться остановить твоих родителей, но я не отдавал себе отчета в том, что происходит. — Дядя снял очки и, чтобы скрыть свое волнение, закрыл лицо руками. Ему больше всего на свете не хотелось, чтобы племянник узнал ужасную истину. — Я трус, Джено. Должен был помешать фон Цантару, но у меня не хватило смелости. Мужеству нельзя научиться. Это черта характера. А я бесхарактерный, — пробормотал он.

Джено вытащил из кармана брюк носовой платок и протянул его дяде.

— Ты плачешь? Я… я не хотел причинить тебе боль, — сказал мальчик и обнял своего доброго и бесхарактерного дядю.

— Не обращай внимания. Сейчас все пройдет, — пробормотал Флебо, высмаркиваясь.

— Скажи мне, кто такой Рене? — спросил Джено.

— Рене… малыш… теперь уже мальчик. У него необыкновенный разум, — ответил дядя.

— Не знаю, удастся ли мне убедить его.

— Удастся, — заверил дядя.

Джено поднялся в комнату, развалился на кровати и, включив голубую лампу, осветившую потолок, посмотрел на гнилые бревна.

Потом открыл ящик тумбочки, достал оттуда порванную фотографию отца, прижал ее к груди и так и заснул, размышляя о таинственной черной печати.

Когда прозвонил будильник, на часах высвечивалось шестнадцать тридцать. На улице было почти темно, шел снег. В спешке Джено натянул куртку, влез в теплые ботинки и обмотал тощую шею шерстяным шарфом. Ему зверски хотелось есть.

Спустившись в кухню, он, отломив два куска хлеба, с жадностью проглотил их. Открыл холодильник, чтобы найти что-нибудь посущественнее, и тут взгляд его упал на календарь, который показывал двадцатое декабря. До Рождества оставалось всего пять дней. Выходит, он проспал целых десять суток!

— Не может быть! — Джено снова уставился на календарь. Точно, двадцатое декабря.

Он выбежал на улицу: амбулатория оказалась закрытой. Дядя исчез бесследно. Тихо падали снежинки, и на улице Душистого розмарина не было ни души. О приближении Рождества напоминали сверкающие гирлянды красных и желтых лампочек, протянутые от одного фонаря к другому.

Джено решительно зашагал вперед, стараясь не поскользнуться. Ему не терпелось поговорить с мадам и потребовать от нее объяснений, почему он спит как сурок. Не может быть, чтобы чай с печеньем вызывали такие последствия.

— Эй, Джено! — услышал он.

На обочине дороги, рядом с большой елкой, стоял Никозия.

— Что ты здесь делаешь один в такой снегопад? — спросил его Джено.

— Я поссорился с Галимедом. Иногда мой двоюродный братец становится невыносимым, — сказал Никозия, набирая голыми руками пригоршни снега. — А куда ты идешь так поздно? К сумасшедшей старухе?

— Иду, куда надо. — Джено пожал плечами и пошел дальше.

— Хочешь, сходим в аптеку? Ту, что в переулке Черной лилии? Помнишь, в прошлый раз мы так и не смогли добраться туда! — Никозия пытался хоть как-то задержать Джено, но тот шел не останавливаясь. Тогда Никозия схватил Джено за куртку и спросил: — Мы ведь друзья, правда?

— Друзья? Хотелось бы, но у меня нет друзей. Все, да и ты тоже, только издеваются надо мной.

В голове у Джено уже привычно зашумело, он заморгал, словно у него начался нервный тик.

— Тебе плохо? Твои глаза… — забеспокоился Никозия.

— Ничего страшного. Сейчас пройдет. Иди домой. Скоро Рождество, помирись с братом. — Джено протянул Никозии руку, и тот пожал ее.

Оставив Никозию Фратти в недоумении, Джено продолжил свой путь. Снег бил прямо ему в лицо, и, когда он добрался до дома номер шестьдесят семь, глаза стали влажными, а сердце стучало, как барабан. Войдя в дом, он сразу же почувствовал запах Горгианской Лаванды.

— Наконец-то! Располагайся, ты и так опоздал, — донесся голос мадам Крикен из секретной комнаты.

Мальчик заглянул в дверной проем и увидел, что пожилая дама держит в одной руке чашку чая, а в другой — тарелочку с зеленым печеньем.

— Вот твой полдник. Я готовлю печать.

Наполеон сидел рядом с хозяйкой и умывался.

Джено уперся руками в бока и, собравшись с духом, выкрикнул:

— Я больше не хочу засыпать и просыпаться, когда вам угодно!

— Не раздражайся. Все хорошо. Пей, а то чай остынет, — ответила француженка и, глядя на него ледяными глазами, повысила голос: — Ты прекрасно знаешь, что должен меня слушаться.

Джено опустил голову и с грустным видом побрел к столу. Без единого слова выпил чай и съел два печенья.

— Ты попрощался с дядей? — спросила женщина.

— Нет. Даже не видел его, — проворчал мальчик.

— Я хотела сказать: ты увидишься с ним, чтобы попрощаться.

Джено с тревогой посмотрел на изогнутый ключ в руках мадам, который она попеременно вставляла в пазы на корпусе печати.

— Сколько времени я пробуду внутри? — спросил он.

— Совсем немного, — ответила она, не оборачиваясь.

— Что мне придется там делать?

— Путешествовать, думать, мечтать…

— Путешествовать? Но… это значит, что я уже уезжаю? Я отправлюсь в путь на черной печати? — встревожился Джено.

— Да, на печати. — Она повернулась к Джено и показала ему ключ.

— Но это же невозможно! Я не взял даже запасные штаны, джемпер… и потом, я еще не готов.

В это время в дверь постучали. Наполеон мяукнул и побежал к выходу. Марго поправила волосы и поспешила за котом. Джено сидел неподвижно, не отрывая глаз от магического объекта.

— Бон суар, Флебо. Проходи. Мы тебя ждем. — Женщина говорила с ним, как с давним знакомым.

С порога доктор Молекула протянул к племяннику руки:

— Иди сюда, мой мальчик. Я хочу обнять тебя, перед тем как ты отправишься в путь.

Джено подбежал к дяде. Обнял его, прижался лицом к холодному пальто и закрыл глаза.

— Я боюсь, — прошептал он.

— Думай о том, что сможешь снова увидеться с родителями. Мне бы тоже хотелось отправиться с тобой, — взволнованно проговорил дядя.

— Прекратите, не то я расплачусь, — воскликнула Марго, — а мне надо закончить работу.

Пар от черной печати усилился и почти наполовину скрыл ее. Аромат Горгианской Лаванды распространился по всему дому. Флебо, державший Джено за руку, был потрясен этим фантастическим зрелищем.

Мальчик пару раз кашлянул.

— Я отправлюсь туда только при одном условии, — неожиданно сказал он. — Хочу взять с собой фотографии родителей. Пойду принесу их.

Мадам Крикен кивком показала, что согласна. Флебо тоже. Наполеон прищурил голубые глаза, мяукнул и, подняв хвост, проводил мальчика к выходу.

— Я скоро вернусь. — С этими словами Джено выбежал за дверь.

Было темно. Вдоль улицы Душистого розмарина вдали горели фонари и рождественские гирлянды, а у калитки с ноги на ногу неуклюже переминалась какая-то фигура.

— Никозия! — на бегу воскликнул Джено.

Это действительно был Никозия, и он энергично подавал Джено какие-то знаки.

— Бежим! — крикнул Джено, поравнявшись с ним.

И они помчались по улице Душистого розмарина.

— Почему ты удираешь? Увидел привидение? Или тебя испугала старуха? — спросил Никозия, останавливаясь.

— Ни от кого не удираю. Пойдем, проводишь меня домой, — сказал Джено, прикрывая рот шарфом.

Дома Джено вмиг взлетел по лестнице и уже был в комнате, пока полный Никозия, едва переставляя ноги, поднимался по ступенькам.

Юный Астор Венти ледяными руками включил голубую лампу и забрал из тумбочки три фотографии.

— Это мои родители, — сказал он, показывая их Никозии. — Они никакие не сумасшедшие. Сегодня я отправляюсь за ними. Клянусь, я найду их!

Никозия сел на кровать и стал рассматривать снимки.

— Твоя мама, твой папа, а это… это ты? Маленький?

— Да. Мне было всего три месяца, когда их похитили. Я никогда не верил и не верю, что они погибли.

— Где же ты будешь их искать?

— Не могу сказать тебе этого. Если ты настоящий друг, не рассказывай ничего ни Мирте, ни своему братцу. В общем, никому. Впрочем… скажи им, что видел, как я уезжаю. Что еду в больницу на лечение. Пусть они думают, что я действительно болен. Мадам Крикен помогает мне и дядя тоже. Но никто, повторяю, никто в Нижнем Колоколе не должен ничего знать. Понятно? — Громадные глаза Джено светились.

— Обещаю. Я никому не скажу. Но что ты собираешься делать? Куда сейчас идешь?

— В красную виллу. Мне пора в путь. Не ходи за мной. И не надо меня искать. Но я вернусь, и не один, а со своими… Наконец-то у меня будет семья… как у всех… — С этими словами Астор Венти-младший сбежал по лестнице вниз.

Никозия Фратти стоял, освещенный мигающими рождественскими гирляндами, и смотрел на удаляющуюся фигуру Джено. Он и представить себе не мог, в какое невероятное путешествие отправляется его друг. Впереди его ждало приключение, конца которого не знал никто, даже мадам Крикен.

Джено прижал фотографии к груди, с сияющим лицом толкнул калитку красной виллы и поспешно вошел в дом.

— Ты опаздываешь, — донесся из секретной комнаты голос мадам Крикен.

Флебо сразу же повел его к печати.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Я готов, — сказал Джено, улыбнувшись дяде и посмотрев на француженку.

— Возьми ключи и карту Аркса. Они тебе понадобятся. Все остальное найдешь внутри, — сказала мадам и провела рукой по кудрявой голове Джено.

— Черная печать доставит меня в Аркс Ментис, это я понял. Но как? Тут нет ни «тира», ни маленького фургончика, ни автомобиля без крыши. Мы даже не вышли на улицу!

— Эти транспортные средства послужили мне для прибытия в Нижний Колокол. В действительности мы, сапиенс, можем покинуть Аркс только в случае, когда фон Цантар активизирует механизм полной билокации.

— Полная билокация? Это еще что такое? — спросил Джено, вытаращив глаза.

— Мы, мудрецы, проецируем свое тело за пределами Аркса, а потом с помощью находящихся в нашем распоряжении средств: автомобилей, фургонов или чего-то другого — добираемся до места назначения. Именно так я приехала в Нижний Колокол и привезла тебе черную печать. Иначе бы ты не добрался! Теперь это твое личное транспортное средство. Его используют все антеи. Я догоню тебя. Псиофы, вышедшие один раз из своей печати, летают на би-флэпах — велосипедах с двумя крыльями, как у летучих мышей. Однако не будем терять времени.

— Значит, вы не войдете со мной внутрь печати? — Мальчик был ошеломлен.

— Нет, мы увидимся позже. В другом месте. Когда ты выйдешь из черной печати, — таким был ответ мадам Крикен.

— Но я не вижу входа. Вы уверены, что она действует?

— Глупый вопрос. Ты должен освободить свой разум и следовать собственной интуиции. Первое правило, которое ты всегда должен помнить: мысли руководят действиями, — объяснила мадам Крикен, вручая ему железный ключ с медным кольцом. — Сейчас мы с твоим дядей выйдем из комнаты. Все остальное сделаешь сам.

Флебо вышел, повесив голову. Мадам Крикен сжала руку Джено с последним напутствием:

— Войти в черную печать и совершить путешествие означает сдать вступительный экзамен в Аркс Ментис. Внутри ты попадешь в три разных места, если откроешь ведущие туда двери. Но будь внимательным: вставив ключ в замочную скважину, ни в коем случае не поворачивай его. Твоя мысль приведет его в движение так же, как она двигала Круги мудрости. В третьем месте внутри печати найдешь одежду и множество разных предметов. Кроме того, в деревянном ларце увидишь толстую книгу: «Вводный кодекс правил». Это очень нужная книга! А теперь сними носки и ботинки. Ты должен войти туда босым.

И мадам вышла.

Свет начал гаснуть. Когда стало совсем темно, Джено заметил на печати светящееся отверстие. Две буквы из красного сургуча начали расплываться в парах Горгианской Лаванды.

— Отправиться в путь с помощью печати означает сдать вступительный экзамен в Аркс, — пробормотал Джено, снимая ботинки и носки.

Вспотевшими руками он сорвал серебряный ободок и вставил ключ в скважину, вырезанную между буквами «А» и «М». Но ничего не произошло. Печать не открылась. Мальчик сосредоточил внимание на ключе и закрыл глаза: знакомый шум в голове напомнил о себе. Ключ стал двигаться самостоятельно: три поворота влево, два поворота вправо, пол-оборота влево и четыре вправо. При каждом повороте раздавался скрип. Мысль действовала!

В печати, рядом с нижним краем штемпеля, открылся проход шириной около метра. Юный Астор Венти вынул ключ из скважины, положил его в карман курточки и со страхом заглянул внутрь. Там была пустота. Серая пустота и тишина. Вытянув руки вперед, он почувствовал, что температура там другая — чуть ниже. Нерешительно приподнял правую ногу и наконец вступил в таинственную пустоту.

Неожиданно у него за спиной закрылся проход. Пустота засветилась зеленым светом, а под ногами, на земле, поросшей травой и цветами, появилась серебряная надпись:

Джено остолбенел. Он очутился на лугу! На альпийском лугу! Воздух был наполнен свежестью, и пахло мхом. На горизонте виднелись вершины заснеженных гор, а тишину нарушало только чириканье воробьев.

— Куда же я попал? — озирался он по сторонам.

Его внимание привлекло журчание воды в ручье. Он сделал шаг и едва не наступил на серебряную надпись. В этот миг пространство вокруг него стало сужаться. Конические стены печати неожиданно сблизились. Зеленые, покрытые ветками с листьями, они напоминали живую изгородь. Джено поднял глаза и обнаружил, что вместо потолка над ним висит мутная ледяная плита.

Голова у него закружилась, шум в ушах сделался невыносимым. Ему стало страшно, и, словно для того, чтобы защитить себя от опасности, он схватился за шарф и затянул его. Затем встал на коленки перед надписью и прочитал ее вслух: «Забудь о бренной реальности и слушай!»

Наверное, надо представить, что ничего вокруг нет, и думать о чем-то другом? Но о чем? И что слушать?

Джено зафиксировал взгляд на дальней горной вершине. Шум ручья усилился, запах мха ударил ему в ноздри, заставив дышать ровно и глубоко. Мальчик растянулся на лугу и закрыл глаза. В голове всплыли слова мадам Крикен: «Следуй собственной интуиции. Мысли будут руководить твоими действиями».

Стены сближались все больше и больше, и он почувствовал, что попал в ловушку. Вскочил на ноги, вытянул руки в стороны, чтобы помешать движению этой изгороди — во что бы то ни стало следовало остановить ее.

«Я должен успокоиться, — подумал он, — и мой разум будет руководить моими действиями. Я не могу повернуть назад. Я должен идти дальше. Я хочу найти своих родителей».

Вдруг он почувствовал, что ноги его намокли, и увидел, что вода из ручья залила весь луг, даже серебряную надпись. Шум воды стал сильнее. Она бежала быстро, ее журчание напоминало песню, и этот чистый голос заглушал все неважное, мимолетное. Джено сосредоточился, слушая и разумом и сердцем песню воды в ручье.

Стоя с закрытыми глазами, он ощутил, как его тело погружается в прохладную воду, обволакивающую со всех сторон. Безмятежный зеленый пейзаж исчез, и в темноте слышался только плеск крохотных волн. Набравшись храбрости, он открыл глаза, чтобы посмотреть, что происходит. Во мгле и в пустоте, которые его окружали, ему показалось, что он умер.

Но дышать стало легче, вода исчезла, а впереди оказалась серая пустота, которая окружала его вначале. Без предметов, без цветов и без звуков. Мальчик понял, что вернулся в безмолвную разочаровывающую реальность черной печати. Неужели и луг, и горы, и ручей были ненастоящими и существовали только в его воображении? Растерявшись, он снова вцепился в шарф, словно хотел схватиться за что-то знакомое и надежное.

Ясно было только одно: свой первый экзамен он выдержал.

Промокший и слегка растерянный, он повернул направо: там должна находиться дверка, открывающаяся в другое таинственное место. Он был уверен в этом, хотя в серой пустоте ему не удалось разглядеть ничего конкретного. Но мысли вели его туда, и он конечно же не мог им сопротивляться. В ушах снова зазвенело, он оказался перед дверцей с большим замком в центре. Быстро вставил ключ и стал ждать. На этот раз ключ дважды повернулся влево, дважды вправо, на пол оборота опять вправо и на три влево. Маленькая дверка открылась, и яркий свет ударил ему в лицо.

Мальчик вошел внутрь, и оказалось, что его ноги стоят на маленьком облаке. Он поднял глаза и увидел вокруг только небо. Прекраснейшее голубое небо, на котором появилась новая надпись, на этот раз золотая:

Порыв ветра ударил ему в грудь. Он согнул ноги и сел на облако. Он был так ошеломлен, когда читал фразу, что не заметил, как шарф слетел с шеи и затерялся в небесном пространстве.

Неожиданно справа от надписи появилось солнце: красное и огромное, оно заслонило весь горизонт. Юный Астор Венти, ослепленный яркими лучами, моментально закрыл глаза. Он опустил голову и закрыл лицо руками. Теплый ветерок накатывал на него волнами, но жара становилась невыносимой.

Джено решил, что это галлюцинация, что ни солнца, ни неба, ни ветра в действительности не существует. Попытался сосредоточиться и сразу понял, что должен заставить это гигантское солнце исчезнуть: ведь, чтобы заснуть, нужна темнота. Да, заснуть и спать, как говорилось в надписи.

Лучи огненного шара проникали даже под закрытые веки. Джено, с усилием приоткрыв глаза, зафиксировал взгляд на сверкающей громаде. Сконцентрировался, думая о темноте и прохладе. Вытянул руки, выставив ладони перед собой, чтобы перекрыть свет. Стало заметно прохладнее, набежали облака, и солнце начало постепенно удаляться, пока не превратилось в красную точку в голубом небе. Ночная синева окутала своей бархатной завесой, и пошел звездный дождь. Джено наконец закрыл глаза и погрузился в сон. Он чувствовал себя уставшим, обессиленным, но, как ни странно, счастливым.

В его ярких снах чередовались вспышки света, отдаленные звуки и расплывчатые образы. Вначале возникло лицо дяди Флебо, его озабоченный взгляд и грустные глаза, скрытые за запотевшими стеклами очков. Потом появилась мадам Крикен в одной из своих забавных шляпок: она стояла молча, и вид у нее был очень строгий. До Джено, спящего между луной и звездами, донеслись крики ребят: куда-то бежали его одноклассники. Только Никозия отстал и неподвижно стоял под снегопадом, который становился все сильнее и сильнее.

«Я сохраню твою тайну», — повторял его друг из Нижнего Колокола.

Неожиданно сон прервался, и Джено сразу же открыл глаза. Звездное небо исчезло. Он снова стоял на ногах уже перед последней дверцей, третьей. Машинально сжав ключ в форме знака вопроса, он вставил его в замок. Ему не терпелось попасть в последнее место, находящееся внутри черной печати.

Зафиксировал взгляд на двери. Ключ снова сам стал поворачиваться: шесть раз вправо, четыре влево, полоборота вправо, полоборота влево и восемь оборотов вправо.

Дверь открылась, и Джено переступил порог.

На этот раз он попал в самую настоящую каморку: три стены ее были белыми, а четвертую закрывал амарантовый занавес. С потолка свисала убогая лампочка. Множество необычных предметов стояло тут на полу или висело на деревянных колышках. Мальчика привлекли три смешные шелковые шляпы в форме тарелок: одна белая, другая черная, а третья красная. К каждой прилагалась пара перчаток в тон. Джено взял в руки черную и увидел, что на подкладке вышиты его инициалы «Д. А. В.», а чуть ниже написано «Первый уровень». То же самое было и на двух других шляпах, только белая предназначалась для «второго уровня», а красная для «третьего уровня».

На полу в ряд одна за другой стояли три пары прекрасных сапог до щиколотки, того же цвета, что и головные уборы. Рядом валялся ранец, в котором лежал деревянный шар.

Неожиданно его взгляд упал на костюм, свисавший с крючка рядом с занавесом. Он осторожно потрогал его. Костюм был темносиним, как у аквалангистов, с двумя тонкими пластиковыми трубочками, закрепленными вокруг горловины. Сжав одну из них, он понял, что они сделаны из очень эластичного материала. С изнанки, на этикетке с нарисованным лебедем внизу была надпись: «Непроницаемый скафандр».

Удивленный, он поднял глаза, и над синим скафандром увидел еще один необычный предмет — кожаный воротник. Более того, там висели седло и уздечка.

«Какие странные вещи», — подумал он.

Озираясь по сторонам, он заметил три темных деревянных ящика, прислоненных к стене. На каждом из них было выжжено: «Первый уровень», «Второй уровень», «Третий уровень». На двух последних висели цепи с замками, а первый был открыт. Он заглянул внутрь. Там лежала брошюрка под названием «Вводный кодекс правил Аркса Ментиса».

«Вот книга, которую мадам велела прочитать». У него не было никакого желания браться за учебу. Рядом с Кодексом лежала подушка с вышитым словом «Ошо» и аккуратно сложенная туника с надписью «Скерха». В углу ящика был прислонен треугольный предмет с ремешком, на котором было вырезано: «Вертильо (головокружитель)».

— Головокружитель? Я его уже видел! В красной вилле! Такой был у мадам Крикен! — громко воскликнул он. Ощупывая металлический треугольник, он заметил Круги мудрости и удовлетворенно подумал: «Я уже знаю, как ими пользоваться».

На полу рядом с первым ящиком он обнаружил роликовые коньки. Они были разноцветными: красными и фиолетовыми, а сзади у них торчали две тонкие стальные трубочки, похожие на выхлопные трубы мотоциклов.

Джено покрутил рукой колесики и нечаянно задел кнопку, расположенную на мыске. Из обеих трубок вылетела вспышка. Испугавшись, мальчик выронил коньки, и они, упав на пол, перевернулись. На подошве у пятки он прочитал слово: «Башмокаты».

Пока он разглядывал коньки, с улицы донесся шум. Кажется, подъезжал автомобиль.

Мальчик интуитивно отодвинул амарантовый занавес и оказался у выхода из черной печати. Он был загорожен толстой железной решеткой, за которой виднелся обсаженный деревьями бульвар. Улица, какой в Нижнем Колоколе и в помине не было.

Шум двигателя постепенно приближался, и Джено увидел, как справа подъезжает допотопный кабриолет. За рулем сидела мадам Крикен. На голове у нее красовалась энная по счету экстравагантная шляпка, белая с желтыми розочками, а вместо обычных очков в серебряной оправе с завитками она надела пару темных с продолговатыми стеклами.

На соседнем сиденье внутри ивовой корзины находился флегматичный Наполеон.

— Мой дорогой Джено, вот и я, — сказала она, выключая двигатель.

Мальчик вытаращил глаза и схватился за прутья.

— Мадам! Но… как вам удалось сюда попасть? И где мы находимся?

— Никаких вопросов. Обувай черные сапоги и быстро выходи из печати. Уже поздно! — поторопила его француженка.

— Выходить? Но мне мешают эти прутья, — ответил мальчик.

— Ты уверен? — спросила она, опуская черные очки.

Юный Астор Венти удивленно промолчал. Подергал прутья, обернулся, осмотрел необычные вещи, которые нашел в каморке, но так и не понял, что ему делать. Сконцентрировал взгляд на железной решетке. Но она не сдвинулась ни на миллиметр.

Синьора сапиенса вышла из автомобиля, приблизилась к решетке, показала на прутья указательным пальцем левой руки, и они исчезли, как по волшебству.

— Их не было. Это иллюзия. Неужели ты не понял? — спросила она, снова садясь в автомобиль.

Джено, увидев, что проход открыт, недоверчиво вытянул руки: прутья действительно исчезли.

— Принеси все, что нашел в печати, и погрузи в машину, — хладнокровно распорядилась мадам Крикен.

Не теряя времени, мальчик быстро натянул сапоги — они оказались ему впору. Собрав все вещи и одежду, он свалил их на заднее сиденье кабриолета. Три ящика погрузил последними. Но коньки, башмокаты, оставил на полу.

— Нет-нет! Именно ими тебе придется воспользоваться, — объяснила женщина.

— Но… из них же вылетела вспышка. Они опасны, — ответил Джено.

— Башмокаты не опасны. Если ты не наденешь их, тебе попросту не удастся преодолеть всю дорогу и попасть в Аркс, — добавила мадам.

— Но разве я не поеду с вами в автомобиле? — растерянно спросил он.

— Нет, конечно! Сейчас я расстанусь с тобой и отправлюсь в Аркс. Все предметы ты найдешь у себя в комнате. Я должна тайно отвезти их туда и разложить по местам, так, чтобы не вызвать никаких подозрений. Обычно перемещением личных вещей антеев из черной печати занимается сам фон Цантар. В Кодексе так и сказано: смотри ВК-АМ, пункт 5а. Но в данном случае он допустил нарушение этого правила, и я перевезу все, что тебе понадобится.

— Но как фон Цантар перемещает все эти предметы? Он тоже пользуется автомобилем? — недоуменно спросил Джено.

— Нет! Он пользуется только силой мысли. Но не будем терять времени. Надевай башмокаты и поезжай в Аркс, как говорится в Кодексе: ВК-АМ, пункт 5б. — Мадам уселась в машину и укатила.

Мальчик понял, что обязательно должен выучить правила. Он с опаской надел коньки и затянул шнурки. Пошатываясь, наклонился, чтобы нажать кнопочку на мыске.

Из стальных трубок на пятках мгновенно вылетела вспышка, и Джено отбросило вперед так сильно, что он свалился на землю. Коньки, не снижая скорости, продолжали катиться вперед, а мальчика, так и не сумевшего подняться на ноги, поволокло по брусчатке бульвара. Увлекаемый башмокатами все дальше и дальше, он завопил:

— Помогитееееее, мадаааааам Крикеееееен!

Но кабриолет укатил уже далеко.

Джено все же умудрился встать, выпрямил спину и вытянул руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие. Ноги, упорно не хотевшие держаться параллельно, то и дело кренились, задевая стволы деревьев бесконечно длинного бульвара. Мальчику не удавалось контролировать ни скорость, ни направление движения.

Неожиданно коньки свернули влево, но смена курса не принесла Джено ничего хорошего. Катиться по узкой лесной тропе было сплошным мучением: ямы, канавы, камни и сухие ветки превращали ее в самую настоящую полосу препятствий. Ветер, бивший в лицо, не позволял ему держать глаза открытыми. Башмокаты, казалось, ехали по давно установленному маршруту.

Астору Венти надо было сохранять спокойствие, но в такой ситуации сделать это было совсем не просто. Дорога пошла под уклон, и мальчику с трудом удалось удержать равновесие. Коньки прекратили свой бег в тот момент, когда он меньше всего этого ожидал.

Джено рухнул на землю, оказавшись на куче листьев. Прихрамывая, поднялся и стряхнул с себя грязь и ветки. Перед ним открылось невероятное зрелище — Долина мыслей. Таинственную долину окружали высокие заснеженные горы. Повернувшись к лесу спиной, мальчик увидел широкий луг, посреди которого стояла крутая скала, на ней возвышалось величественное здание, напоминающее крепость. У подножия горы, окружая ее, бежал бирюзовый поток и впадал в озерцо в форме громадной буквы S. Чтобы попасть в крепость, надо было пересечь подъемный мост, ведущий к входу в это необычное здание.

Крепость была великолепна, она казалась королевским дворцом из волшебной страны: серебряные башни и золотые купола сияли на солнце, сотни птиц всех видов свободно летали в воздухе. В этот миг он заметил в небе еще одну совершенно немыслимую штуку, чем-то похожую на велосипед. Мужчина с крыльями летучей мыши весело крутил педали.

— Это Аркс. Аркс Ментис! — закричал Джено, глядя на крепость.

В этом золотом замке хранились секреты магипсии, его толстые стены скрывали нерушимые тайны и печальную историю похищения его родителей — Коринны и Пьера.

Тут он обнаружил, что на опушке леса он не один. Слева от него появился мальчик, а с другой стороны, совсем близко, девочка. Они тоже только что вышли из леса и снимали башмокаты. Джено слегка растерялся, но быстро взял себя в руки. Интересно, заслуживают ли они доверия и стоит ли позвать их. Он вспомнил мадам Крикен, она упоминала, что вместе с ним в Аркс прибудут еще двое новеньких.

Мальчик, тощий как скелет, был одет в сиреневую суконную куртку и широченные серые штаны. Черты лица у него были азиатские: короткий ежик черных волос и глаза как миндалины. Не глядя на Джено, он стянул коньки и, не поздоровавшись, направился к подъемному мосту. А вот у девочки, одетой в красное длинное порванное пальто, явно были какие-то проблемы. Сжимая в руке белую трость, она водила ею из стороны в сторону.

— Ты кто? — обеспокоенно крикнула девочка.

— Меня зовут Джено, — откликнулся юный Астор Венти. — А ты кто?

— Суоми Лиекко. Пожалуйста, подойди сюда, — попросила она.

Джено снял коньки и подбежал к ней. Только приблизившись вплотную, он заметил, что большие зеленые глаза Суоми смотрят как-то необычно.

— Не пугайся, я слепая от рождения, — объявила она, не дав Джено сказать ни слова. — Я упала и ушибла спину. Эти башмокаты очень опасны.

Суоми говорила со смешным акцентом, и Джено понял, что она не итальянка, хотя и старается говорить правильно.

— Слепая? Мне очень жаль, — сказал Астор Венти-младший.

— Мне тоже. Но я способна видеть гораздо лучше, чем ты, — ответила она, снимая коньки.

— В каком смысле? — спросил Джено.

— С помощью разума! — ответила она с улыбкой.

Джено решил, что эта белокурая девочка совсем не злая, и ее не стоит бояться. К тому же она была очень симпатичной.

— Ты настоящий итальянец? — спросила она.

Ее вопрос очень смутил Джено. Он понимал, что ему не следует слишком распространяться о себе. Мадам Крикен особенно настаивала на этом.

— Да, я из Италии. А ты? — застенчиво поинтересовался он.

— Я финка, но моя двоюродная сестра Доротея — ей тринадцать лет — научила меня твоему языку. Доротея месяц назад прошла третий уровень, выдержала Контра Унико и стала псиофом. Ведь, чтобы посещать Аркс, надо обязательно знать итальянский. Так что тебе повезло, — сказала Суоми, растирая пострадавшую спину.

Джено взял ее под руку.

— В каком городе ты живешь, Суоми?

— В Кеми. Это порт в Финляндии, где зимой строят большой снежный замок. Если ты приедешь, то увидишь его.

— А я из Нижнего Колокола. Моя фамилия Астор Венти.

— Астор Венти? Красивая фамилия. Твои родственники мудрецы или псиофы? Моя кузина Доротея, возможно, их знает.

Джено поспешил сменить тему разговора:

— Ты знаешь, что мы здесь не одни? Из леса вышел еще один мальчик.

— Да… я почувствовала это по вибрациям.

— Вибрациям?

— Да. Я же не могу видеть. Зато все остальные чувства у меня обострены, и я ощущаю присутствие других людей, — охотно объяснила Суоми.

Они неторопливо двинулись вперед и, подойдя к подъемному мосту, перекинутому через ров, наконец встретились с третьим антеем.

Суоми заговорила с ним первой:

— Привет, как тебе поездка на башмокатах?

Мальчик посмотрел на них раскосыми глазами и с высокомерным видом ответил:

— Я японец, меня зовут Юди Ода. У меня сейчас нет желания разговаривать.

Джено скорчил рожу, которую Суоми, естественно, не видела. Но девочка толкнула его локтем и сказала мелодичным голосом:

— Ладно, не будем тратить время на болтовню. Суммус сапиенс Ятто фон Цантар уже наверняка перенес силой мысли наши вещи.

— Да-да, — подтвердил Джено, не хотевший объяснять, что в его случае все было по-другому. — А вон за подъемным мостом штук двадцать припаркованных летающих велосипедов.

— Это би-флэпы псиофов. Моя кузина Доротея рассказывала, как здорово на них летать, — сказала Суоми.

— Твоя кузина сейчас здесь?

— Нет, она занимается исследованиями магии в Финляндии. Прибудет в Аркс в следующем цикле, — ответила девочка, потирая ушибы.

Доски моста скрипели при каждом шаге, но казались вполне надежными. Внизу бежала бирюзовая вода, в которой мелькали разноцветные рыбки. Неожиданно из воды вынырнул огромный белый лебедь. На его спине сидел мужчина, одетый в синий непроницаемый скафандр, такой же, какой Джено видел в черной печати. Человек смеялся, а во рту у него были две трубочки, прикрепленные к горловине скафандра. В руках он держал ремешки, привязанные к кожаному воротнику, надетому на шею лебедя. Человек и птица на несколько секунд задержались на поверхности воды, затем лебедь снова погрузил голову и шею под воду и исчез вместе со своим всадником.

— Никогда не видел ничего подобного! — воскликнул Джено.

— Что ты увидел? — спросила Суоми.

— Гигантского лебедя с всадником на спине. Они вместе вынырнули из воды и нырнули туда обратно.

— Это же субканд, Белоснежный подводник, на котором катается кто-то из мудрецов или псиофов. Они погружаются в таинственные глубины канала, вытекающего из Кривозера.

Джено с любопытством посмотрел на девочку:

— Субканд? Кривозеро?

— Только не говори мне, что не знаешь ничего о субкандах! И не читал ничего о Кривозере в форме громадной буквы S!

— Я в самом деле… — Джено не знал, что сказать.

— Субканды — это большие белые лебеди, на которых можно нырять. Они развеивают грусть. Я подозреваю, что тебе очень многое надо выучить, дорогой Астор Венти, — сказала финка.

Он пожал плечами и пошел дальше. Мысли его перенеслись к мадам Крикен. Ему захотелось быстрее встретиться с ней и о многом ее расспросить. В том числе и о японском мальчишке, который совсем ему не понравился.

Между тем тот, пройдя подъемный мост, первым ступил на длинную лестницу, вырубленную в крутой скале. Подняться по ней до входных ворот Аркса будет тяжеловато.

— Почему бы нам не поехать на лифте? — предложил девочке Джено, заметив стоявшую кабину, сделанную из дерева и металла. Этот оригинальный лифт висел на толстом стальном тросе, натянутом параллельно стене.

— На лифте? Ты хочешь сказать на Бассальто, или Вверхвнизнике! Им могут пользоваться только псиофы! — ответила Суоми. — Неужели ты не знаешь этого?

Астор Венти понял, что сморозил чепуху. Извинился и помог новой подруге преодолеть пятьсот ступенек, ведущих в Аркс Ментис.