Джон Браун

20. Шестифутовые пики

Сбор в помощь Канзасу продолжался. Момент этому благоприятствовал: на пост президента Соединенных Штатов только что прошел сторонник рабовладения Бьюкенен, и в верховном суде начался процесс Дреда Скотта.

Юг и Север с одинаковым вниманием следили за этим процессом. Негр Дред Скотт был рабом военного врача Эмерсона. Хозяин взял его с собой сначала в Иллинойс, а потом в Висконсин, где рабство было отменено. Он так жестоко обращался со своим рабом, что Дред Скотт подал на хозяина жалобу в суд. Произошла неслыханная вещь: впервые раб осмелился поднять голос и пожаловаться на физическое насилие.

Делом заинтересовались самые выдающиеся адвокаты. Представители аболиционистов и рабовладельцев встретились на этом суде, как на поле брани. Дред Скотт, как человек, отступил на задний план: в суде боролись две системы. Усилия аболиционистских адвокатов сводились к тому, чтобы доказать, что раб, живущий на свободной земле, уже перестал быть рабом. Судья вначале поддержал их, но верховный суд Миссури отменил это решение. Было установлено, что хозяин негра менял местожительство временно и его права на собственность сохраняются, согласно законам того штата, в котором он живет постоянно.

Между тем Эмерсон успел продать Скотта и его семью некоему Сэндфорду из Нью-Йорка. Новый хозяин начал с того, что избил непокорного раба до полусмерти. Снова было возбуждено дело о побоях уже в новом суде. Сэндфорд отрицал, что он бил Скотта, говоря, что он только «приложил руки», чтобы заставить его слушаться, и что это его право по отношению к невольникам. Суд подтвердил законность этого заявления. Декабрьские сессии 1855/56 года занимались исключительно делом Скотта.

В 1857 году верховный суд вынес историческое решение: невольник есть такой же вид частной собственности, как и всякий другой товар. Этим решением суд уничтожил последнее различие между свободными и рабовладельческими штатами.

До тех пор беглый негр, переступив границу свободного штата, мог считать себя свободным. Иногда с помощью подкупленной полиции плантаторам удавалось похищать своих беглых негров, но таких случаев становилось все меньше. Во многих западных штатах местная власть относилась уже враждебно к рабовладельцам и не только не оказывала им содействия, но даже препятствовала поимке беглого.

Дело Скотта сразу узаконило ловлю негров во всех штатах. Теперь всюду и во всякое время появлялись ловцы негров и требовали от властей содействия. На улицах разыгрывались безобразные сцены: негров хватали, били, заковывали в кандалы.

«Демократические» политики призывали народ терпеть, не прибегая к насилию, а вести борьбу исключительно парламентским путем. Но в народе росло отвращение к Югу и южанам. Поэтому живая, действенная борьба в Канзасе снова начала привлекать всеобщее внимание, и Джону Брауну нетрудно было вызвать интерес к своему делу.

Стирнс, известный аболиционист, добился, чтобы комитет предоставил Брауну две тысячи винтовок и четыре тысячи патронов, и члены комитета собрали ему пятьсот долларов с тем условием, чтобы все, что дает комитет, шло исключительно на цели обороны. Браун выслушал это решение с подавленной яростью: «Только для обороны! О проклятые лицемеры! Пускай бы они явились сами в Канзас и попали в руки миссурийцев! Тогда они забыли бы свои разговоры об обороне!»

Однажды он даже не выдержал и с горечью сказал Сэнборну:

— Если бы я только мог получить для своей борьбы те деньги, которые они прокуривают в Бостоне за один день!

Между тем время шло, прошла зима, приближались первые месяцы весны, а денег и оружия было все еще мало. Хиггинсон по крохам собирал деньги среди своих прихожан. Теодор Паркер в своем приходе произносил зажигательные проповеди, но результаты были ничтожны. Геррит Смит прислал небольшую сумму, — всего этого было недостаточно для того, о чем думал Браун.

В феврале примчался взволнованный, радостный Сэнборн. Ему удалось договориться с Национальным канзасским комитетом. Это крупная организация с большими финансовыми возможностями. Члены комитета хотят послушать, что скажет им капитан Браун. Собрание состоится в Нью-Йорке. Съедется не меньше ста человек.

Джон Браун сказал хмуро:

— Я предпочел бы встретиться лицом к лицу с двадцатью бандитами из рабовладельцев. Боюсь, я не опытный оратор.

Однако в назначенный день он был в Астор-Хаузе, на собрании комитета. Сэнборн, как делегат от Масачусетса, внес предложение предоставить капитану Джону Брауну пять тысяч долларов для работы в Канзасе.

Капитану Джону Брауну пять тысяч?! Гул пронесся по Астор-Хаузу. Здесь были делегаты из дальних западных штатов, которым было хорошо знакомо имя Брауна Осоватоми. Мистер Браун — сторонник насильственных мер. Мистер Браун использует деньги для чего-нибудь такого, на что комитет не может пойти ни в коем случае. Мистер Браун опасный человек!

Брауну учинили «допрос с пристрастием»:

— Если вам будут выданы пять тысяч долларов и оружие, станете ли вы насильственным путем вторгаться в Миссури и прочие рабовладельческие штаты? Станете ли вы не только обороняться, но и нападать?

— Вы знаете о моей судьбе, знаете, что я делал в Канзасе, знаете, что я потерял в этой борьбе сына, — отвечал Браун, — я не намерен подвергаться такому допросу. Если вы решаете дать мне деньги и оружие, дайте их без всяких условий и ограничений.

После долгого спора комитет постановил выдать капитану Джону Брауну двадцать пять кольтов флотского образца, двенадцать ящиков одежды для экипировки шестидесяти человек, пять тысяч долларов для любых мер обороны в случае, если такие меры окажутся необходимыми.

Для оборонительных мер этого, может быть, было и достаточно, но не для тех планов, которые лелеял Браун. Чтобы осуществить то, что он задумал, ему нужно было по крайней мере в пять раз больше денег и во много раз больше оружия.

Он снова выступил перед Объединенным комитетом по федеративным делам при Массачусетском законодательном собрании. На заседании обсуждался вопрос о материальной поддержке массачусетских переселенцев в Канзасе. Однако обсуждение вопроса было отложено на неопределенное время, и Браун ушел с заседания в тоске и ярости. Нет, он все-таки добьется своего!

И вот начинается целая серия его поездок и выступлений. Он выступает в школах, ратушах, церквах. Он побывал и в своем родном штате Коннектикут. Почти всюду он начинал свою речь так:

— Только с большой жертвой для своего самолюбия я выступаю перед вами. Но я поставил целью своей жизни собрать в свободных от рабства штатах около двадцати пяти тысяч долларов, чтобы иметь возможность продолжать борьбу за свободу.

В Ворчестере Брауну удалось получить пушку и две винтовки. В Спрингфилде он собрал сто пятьдесят долларов, в Хартфорде — шестьсот, на трех собраниях в Келлинсвилле и Кантоне — всего восемьдесят долларов. Пожертвования собирались туго. А между тем канзасские комитеты и благотворители Новой Англии начинали уже волноваться и запрашивать: почему капитан Джон Браун остается здесь, когда ему давно надлежит быть в Канзасе? Они дали ему все, что нужно для обороны, чего же он медлит? Как только наступит весна, в Канзас из пограничных штатов снова хлынут банды рабовладельцев. Капитан Браун должен стоять на страже границ Канзаса!

Джон Браун отвечал, что он еще не готов, но что скоро выедет в Канзас. Его план принимал все более определенные очертания. Теперь он ясно видел свою цель. В Коллинсвилле он повидался с кузнецом Блейром. Придя в мастерскую, он вытащил из-за голенища и показал Блейру кортик, который был с ним в одном из сражений. Кузнец внимательно осмотрел острие:

— Славная штучка. Сделать такую шестифутовую, так можно идти против любого оружия.

Браун повернул к нему внезапно оживившееся лицо:

— Отличная мысль, мистер Блейр. Я тоже думаю, что такие штуки очень могли бы пригодиться нашим переселенцам в Канзасе. Они были бы по руке даже женщинам. Можно было бы обороняться такими пиками от нападения рабовладельцев. Сколько вы возьмете, мистер Блейр, за такие наконечники для пик, если делать их оптом, скажем, пятьсот или тысячу?

— Если тысячу сразу, я сделал бы их вам по доллару за штуку, мистер Браун.

Так в коллинсвиллской кузнице был заключен договор: кузнец Блейр обязывался изготовить для мистера Брауна из Канзаса тысячу наконечников для пик по доллару за штуку. Блейр подписал условие с большим удовлетворением: и заказ был выгодный, и, кроме того, в деле аболиционизма теперь была и его доля.

Браун заехал на несколько дней домой, в Северную Эльбу. Дом показался ему постаревшим и как-то осевшим набок. Молчаливая и деловитая Мэри растила младших девочек — последнее, что у нее осталось от семьи. Слава мужа мало трогала ее, но она видела, что он живет полной, напряженной жизнью и счастлив.

Белая длинная борода делала Брауна стариком, но голос его звучал молодо, глаза блестели. Он же увидел перед собой усталую женщину в поношенном платье, с гладко зачесанными сухими волосами. Холодок отчуждения прошел между ними: слишком долго они не виделись. Но все же она была матерью его детей, и он расспрашивал ее о доме, о дочерях, об огороде. Когда-то это был мир, удовлетворявший его, теперь он казался ему слишком личным и мелким. Он пробыл недолго, бегло поцеловал всех на прощанье и оставил немного денег.

…Разбухшая от записей книжка лежала в сюртуке Джона Брауна. Пройдет несколько месяцев, и книжка эта попадет в руки суда. Что он записывает в ней, этот старый фермер?

«Должен вернуться на Запад, не обеспечив себя всем необходимым. Я должен вернуться, не обеспечив даже достаточного количества снаряжения для моих людей, не говоря уже об их прокормлении. Когда я вернулся, мне уже нечем было рисковать, и я не мог идти на дальнейшие жертвы, кроме выпрашивания милостыни, что я и делал, как это ни унизительно. Должен вернуться на Запад, чтобы сохранить расположение комитета. Когда я пойду походом в Африку, сочувствие и поддержка этих людей будет мне очень необходима. Тоска на сердце».

И дальше он старательно выписывает:

«Черкесия: около 560 000. Швейцария — 2 032 030. Партизанская война. см. Жизнь лорда Веллингтона, стр. 71 по 75, см. также стр. 302, некоторые ценные указания.

Стр. 196 — важные указания для командиров (дисциплина и варка пищи).

См. также в этой книге стр. 235 слова: „Глубокие и узкие ущелья, трехсот человек достаточно, чтобы удержать целую армию“.

Чарльз-Таун. Сан-Антония, Сан-Луи. Августа. Джорджия. Литтл Рок. Харперс-Ферри».

Странно, что в книжке выписываются страны и места исключительно горные, с «глубокими и узкими ущельями», где маленький отряд может удержать «целую армию».