Джон Локк

Глава I. Жизнь Локка и его сочинения

В августе 1632 г. в Европе произошло два примечательных события. В солнечную Флоренцию прибыл приказ из Рима о конфискации только что увидевшей свет книги Галилео Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира — птоломеевой и коперниковой». 29 августа в омытом дождями и туманами маленьком городе Рингтон, который расположен на западе Англии, недалеко от Бристоля, в семье провинциального адвоката родился Джон Локк.

Летом 1633 г., когда будущий английский философ еще не научился стоять на ногах, суд инквизиции в Риме заставил стать на колени убеленного сединами Галилея — отречься от коперниканских взглядов как от заблуждения, ереси и сектантского учения.

Локку было суждено внести большой вклад в теоретическое обоснование того духа свободомыслия, который святая церковь стремилась похоронить в казематах инквизиции. Он родился в канун бурных событий английской истории. Воспитывался в пуританской семье, находившейся в оппозиции как к господствовавшей в стране англиканской церкви, так и к произволу абсолютной монархии Карла I. Отец Локка во время гражданской войны командует в чине капитана конным эскадроном в парламентской армии Кромвеля. В юношеские годы Джон Локк находится под влиянием политических идеалов отца, который отстаивал суверенитет народа, осуществляемый через парламент. Но путь формирования убеждений и идеалов Джона Локка был таким же тернистым и противоречивым, как и путь английского народа в борьбе за политические свободы, в борьбе с религиозным мракобесием и религиозной нетерпимостью.

Революция открыла Локку дорогу к образованию. По рекомендации командира его отца полковника Александра Попхэма в 1646 г. он был зачислен в Вестминстерскую школу. В 1652 г., когда Локк, один из лучших учеников школы, поступил в Оксфордский университет, он обращается со следующими словами к А. Попхэму: «Вся нация смотрит на Вас как на защитника ее законов и свободы» (52, стр. 29)[1]. Однако обстановка как в целом в стране, так и в учебных заведениях не гармонировала с оптимистическим умонастроением свободомыслия. В ходе английской буржуазной революции в 1649 г. буржуазия и новое дворянство вступили в союз в борьбе как против феодальной монархии, так и против «чрезмерных» революционных требований широких народных масс. Под натиском последних они пошли на ликвидацию монархии и установление республики, однако последовавшая затем в 1660 г. реставрация монархии Стюартов, на которую буржуазия и новое дворянство пошли из боязни революционности народных масс, поставили под угрозу их завоевания. Период реставрации не мог не обострить идеологическую борьбу между сторонниками феодализма и монархии и сторонниками буржуазии и нового дворянства.

В 1659 г., накануне реставрации Стюартов, Джон Локк в письме к отцу пишет, что он думал взяться за оружие, но не знает, на чьей стороне сражаться. Причина колебаний Локка коренилась не только в том, что политические свободы понимались различными антимонархическими социальными группами не одинаково, но и в том, что реальный процесс борьбы этих групп был далек от идеально прозрачной схемы, согласно которой чем «левее» политическая группа, тем (обязательно) более радикальными должны быть ее революционные действия. Так, в период гражданской войны возглавлявшиеся Кромвелем индепенденты в один из моментов пытались за спиной более правой части пуритан — пресвитериан договориться с Карлом I о компромиссе. Приходившие во время революции к власти индепенденты, и особенно пресвитериане, не оправдали надежд на устранение религиозных гонений. Пресвитериане пытались насильственно навязать всей стране кальвинизм. Если при этом учесть, что основные экономические и политические коллизии первой английской революции (1642–1649 гг.) и периода реставрации преломлялись в сознании борющихся классов и социальных групп как религиозные в своих истоках, то станет понятным большой интерес Локка к проблеме веротерпимости.

Уже после получения в Оксфордском университете степени бакалавра (1656 г.), а затем магистра (1658 г.) он предпринимает первую попытку письменно изложить свою точку зрения по этому вопросу. Объяснение происхождения и сущности государства, собственности и морали неизбежно подводило к оценке ортодоксально-религиозного понимания этих институтов. Установлены ли королевская власть и феодальная собственность богом или возникли естественным путем, т. е. в ходе развития самого общества? Следует ли считать феодально-теологическую мораль незыблемой и санкционированной богом, или священный ореол этой морали — выдумка теологов и эту мораль следует отбросить, так же как и отстаиваемые ею учреждения и отношения в обществе? Вот те вопросы, которые горячо дискутировались в Англии на протяжении всей революции. Теория договорного происхождения государства Т. Гоббса, хотя и развенчала божественный характер происхождения королевской власти и собственности, не могла стать адекватным идейным выражением устремлений английской буржуазии и нового дворянства, так как защищала абсолютную монархию и право короля на вмешательство в имущественные отношения граждан.

В лице Д. Локка английская буржуазия нашла подлинного выразителя ее сокровенных дум и чаяний. Как отмечал К. Маркс, Локк «представлял новую буржуазию во всех ее формах» (1, т. 13, стр. 62). Каким же образом шел Локк к такому решению теоретических проблем, которое соответствовало умонастроению и интересам английской буржуазии? Здесь немаловажное значение имело то обстоятельство, что он принимал активное участие не только в политической, но и в научной жизни Англии. События его личной жизни оказались неразрывно связанными не только со вторым этапом английской буржуазной революции, но и с эпохой научных открытий XVII в., у колыбели которой в Англии стоял Р. Бойль, а завершителем явился И. Ньютон.

В Оксфорде Локк сближается с энтузиастами нового научного направления, которое противостояло схоластической учености, господствовавшей в английских университетах. Еще до 1658 г. он проявляет глубокий интерес к деятельности Джона Уилкинса, ученого «со страстью к научным экспериментам, невиданной в каком-либо человеке со времен Бэкона» (52, стр. 39). Ричард Лоувэ, сторонник экспериментального изучения причин заболеваний, впервые применивший переливание крови, увлекает Локка занятиями медициной. Здесь же в Оксфорде, Локк становится другом Р. Бойля и совместно с ним проводит и обсуждает естественнонаучные эксперименты. Бойль впервые пробудил у него интерес к философии Декарта и Гассенди. Даже после того как в 1667 г. по предложению лорда Эшли (ставшего в 1672 г. графом Шефтсбери) Локк занимает место домашнего врача и воспитателя его сына и активно приобщается к политической деятельности, интерес Локка к науке не ослабевает. В конце 1667 г. он пишет Бойлю: «Место, которое я теперь занимаю, удержало меня от совершения каких-либо дальнейших химических экспериментов, хотя я чувствую, что у меня руки чешутся, чтобы еще позаниматься этим делом» (49, т. I, стр. 200). После знакомства и сближения с выдающимся врачом-новатором Томасом Сиднхэмом он начинает писать трактат «О медицинском искусстве» (1669 г.)[2], в котором приводит доводы в защиту экспериментального исследования заболеваний.

В 1668 г. Локка избирают членом Королевского общества, а в 1669 г. — членом Совета этого общества.

По совету своих друзей в 1671 г. он принимает решение осуществить тщательное исследование познавательных способностей человеческого разума и тех шагов, которые совершает «ум в своем движении к знанию». Была задумана книга, рассчитанная на читателей, которые не довольствуются «ленивой жизнью на крохи выпрошенных мнений», а способны обратить «в дело собственные мыслительные способности для отыскания и исследования истины» (6, т. I, стр. 61). Это был замысел главного труда Джона Локка — «Опыта о человеческом разуме»[3]. Работал он над ним на протяжении девятнадцати лет. В ходе работы над этим монументальным произведением Локк был воодушевлен выдающимися достижениями современной ему науки: «Республика наук не лишена в настоящее время даровитых созидателей, величественные замыслы которых, движущие науку, оставят долговечные памятники на удивление потомству; но не всякий может надеяться стать Бойлем или Сиднхэмом. И в век, который рождает такие дарования, как великий Гюйгенс и несравненный Ньютон… будет достаточной честью служить в качестве простого рабочего, занятого лишь на расчистке почвы и удалении части мусора, лежащего на пути к знанию» (6, т. I, стр. 65).

Согласно Локку, мусор на пути науки — это теологически-схоластические представления, сковывающие естественный процесс развития человеческого разума, способности которого к познанию мира определяются ощущениями, опытом, выступающими в качестве источника знаний. Вместе с тем в «Опыте» в ходе обоснования путей объективного познания мира обнаруживается печать компромисса с религией. Одной из решающих причин этого компромисса была религиозно окрашенная атмосфера общественной жизни Англии XVII в. С воинственным клерикализмом Локку приходилось непрестанно сталкиваться не только во время службы у графа Шефтсбери, но и после победы революции 1688 г. Но эта же служба и связанные с ней невзгоды, вынужденные эмиграции позволили Локку непосредственно познакомиться со свободомыслием континентальной Европы, с состоянием науки и образования, торговли и военного дела.

«Анкетную» сторону его совместной работы с графом Шефтсбери можно уложить в скупую колонку дат. В 1672 и 1679 гг. Локк получает должности в высших правительственных учреждениях Англии. Но карьера Шефтсбери была непрочной. Будучи лидером оппозиционной королю партии «вигов», он считал, что, «чем меньше прав у короля, тем лучше король». Служебные взлеты и падения Шефтсбери, как эхо, отражались на судьбе Локка. С конца 1675 г. до середины 1679 г. Локк находится во Франции. В 1683 г. вслед за Шефтсбери он эмигрирует в Голландию[4]. Для Локка это были годы напряженного труда, глубокого изучения идей Декарта и Гассенди, знакомства с протестантским движением во Франции и Голландии. Но это были и годы тревоги.

Документы тех лет хранят скрупулезные отчеты правительственных агентов, докладывающих в Англии о каждом его шаге. А в Голландии он некоторое время был вынужден скрываться под чужим именем — Яков II требовал его выдачи как заговорщика против Англии.

В 1688 г. наступила развязка, положившая конец монархии Стюартов, а заодно и скитаниям Локка. Совершилась так называемая «славная» революция 1688 г. — Вильгельм Оранский был провозглашен королем Англии на условиях резкого ограничения его власти парламентом. Были заложены основы того политического режима конституционной монархии, который существует в Англии и поныне. Локк, принимавший активное участие в подготовке переворота 1688 г., в начале 1689 г. возвращается на свою родину.

И вновь наряду с правительственной службой он ведет широкую научную и литературную деятельность. Его можно увидеть и в Королевском обществе, и в клубе сторонников религиозной веротерпимости, и за беседой с И. Ньютоном. Первой его печатной работой, изданной в Англии в 1689 г., было «Письмо о веротерпимости». В 1690 г. издаются «Опыт», «Два трактата о государственном правлении» и «Второе письмо о веротерпимости». Затем в 1692 г. выходит «Третье письмо о веротерпимости», а в 1693 г. — «Некоторые мысли о воспитании». В 1695 г. издается его работа «Разумность христианства» с продолжением в виде полемических дополнений.

Первый «Трактат» о государственном правлении посвящен критике феодально-теократической концепции божественного происхождения власти короля, изложенной в книге Р. Филмера «Патриарх, или Естественная власть королей» (1680 г.). Во втором «Трактате» Локк теоретически оправдывает тот политический переворот, который имел место во время «славной» революции. В «Письмах о веротерпимости» и «Разумности христианства» он отстаивает идею отделения церкви от государства и религиозную веротерпимость. Правда, веротерпимость он не распространяет на католиков и атеистов. «Локк был в религии, как и в политике, сыном классового компромисса 1688 года» (1, т. 37, стр. 419), — отмечает Энгельс.

Однако было бы ошибкой рассматривать принадлежность Локка к политическому движению, на котором лежала печать классового компромисса, в качестве признака личной беспринципности английского мыслителя. Хотя в Англии и восторжествовал компромиссный путь завершения буржуазных революционных преобразований, борьба за торжество этого пути до 1688 г. могла стоить головы, а главное, продолжалась и после 1688 г.

Локк не случайно опубликовал анонимно не только «Два трактата о государственном правлении», но также «Письма о веротерпимости» и «Разумность христианства». После событий 1688–1689 гг., отмечает биограф Локка М. Кренстон, несмотря на усиление позиций более религиозно терпимого крыла англиканской церкви, согласие с «доктриной троичности [бога] все-таки было обязательным согласно закону» (52, стр. 390). А Локк, как отмечает Аарон, хотя в «Разумности христианства» прямо «и не отрицает доктрину троичности бога, но делает ударение на единстве божества, не включая троичности бога в список разумных доктрин» (43, стр. 298). Локк отрицал христианский догмат о первородном грехе, а в этой связи ставилось под сомнение и традиционное христианское признание догмата о воздаянии. В сложной мозаике работ Локка по философии и религии причудливо переплетаются мотивы как разрыва с теологией, так и уступок ей, а также деистические мотивы. Согласно деизму, бог рассматривается как безличная первопричина мира, не вторгающаяся в его повседневные дела. Локка нельзя считать стопроцентным деистом типа Толанда и Коллинза, хотя бесспорно его влияние на формирование деизма последних.

Теологи, схоласты, ретрограды не были введены в заблуждение теологическими оговорками Локка и оценили всю опасность для них его воззрений, и в особенности главного философского труда — «Опыта». В поход против Локка выступили и церковники, и многие оксфордские преподаватели, и представители реакционного философского течения — кембриджские платоники. На закате своих дней ему пришлось ввязаться в длительную полемику с епископом Ворчестерским (Вустерским) Стиллингфлитом. А в 1703 г., за год до того, как Локк, силы которого были подточены астмой, уснул навеки в загородном доме своего друга леди Дэмерис Мэшем (28 октября 1704 г.), он узнает о полном драматизма сражении в стенах Оксфордского университета: о борьбе реакционных преподавателей за официальное изъятие его «Опыта» из учебных программ университета.

Борьба «за» и «против» Локка, так остро вспыхнувшая уже в конце XVII в. и не затихавшая в XVIII и XIX вв., продолжается и в наши дни. Философия Д. Локка — одно из ключевых звеньев не только в истории британского эмпиризма, но и в развитии материалистической философии, в становлении научной гносеологии. Различные философские школы и течения как в Англии, так и за ее пределами использовали одни принципы и положения в философии Локка и отбрасывали другие. Похвалы и порицания в адрес той или иной идеи или принципа Локка, использование его отдельных идей в ходе дальнейшего развития и борьбы идеализма и материализма зачастую сопровождались их существенным переосмыслением.

Одно дело, например, номиналистическая теория происхождения общих идей у Локка и другое — у Беркли; одно дело — определение природы так называемых «вторичных» качеств у Д. Локка и другое — препарирование этих определений опять-таки у Беркли; одно дело — похвала в адрес локковского учения о рефлексии со стороны Лейбница, другое — место учения о рефлексии в системе локковской материалистической гносеологии. То же самое, но уже при сравнении Д. Локка и Декарта можно сказать о признании двух субстанций — материальной и духовной.

Вопрос о подлинной сущности системы философских взглядов Локка и месте в этой системе его основных идей и принципов — это в определенной мере вопрос о предпосылках научной философии — диалектического материализма. Современное научное знание опирается на достижения научно-философской мысли прошлого. А поступательное движение человеческого общества ныне, как никогда ранее, связано с умением научно решить возникающие проблемы. В век научно-технической революции и плодотворно осуществляемого процесса создания и совершенствования общества свободных тружеников возрастает и роль философии.

На великих перекрестках человеческой мысли и действия, когда решается проблема выбора новых путей движения к знанию и новых путей движения к социальному прогрессу, приобретают новое значение титаны прошлого, во-первых, потому, что они были новаторами, прокладывавшими пути для человеческой мысли и действия, во-вторых, потому, что всякий последующий научный и социальный переворот ставит на повестку дня вопрос о переосмыслении содержания и относительной ценности научных и философских идей прошлого. Локк принадлежит к славной когорте великих мыслителей нового времени, таких, как Ф. Бэкон и Г. Галилей, Р. Декарт и Т. Гоббс, Г Лейбниц и Б. Спиноза и др. Мысленная встреча с каждым из них весьма поучительна и позволяет почувствовать не только пульс минувшей эпохи, но и связь различных эпох.