Джон Рональд Роуэл Толкиен. Лучшие сказания

Писатель

Джон Рональд Роуэл Толкиен — английский писатель и поэт, переводчик, лингвист, филолог. Профессор Оксфордского университета.

Автор «Властелина колец» стал прародителем нового жанра в мире литературы и оказал влияние на писателей последующих лет. Неудивительно, что на придуманных Джоном архетипах строится современное фэнтези. Мастеру пера подражали Урсула Ле Гуин, Джоан Роулинг, Кристофер Паолини, Терри Брукс и другие авторы произведений. Наиболее известен как автор классических произведений «высокого фэнтези»: «Хоббит, или Туда и обратно», «Властелин колец» и «Сильмариллион».

Толкиен^[23] занимал должности профессора англосаксонского языка Роулинсона и Босуорта в Пемброк-колледже Оксфордского университета (1925–1945), английского языка и литературы Мертона в Мертон-колледже Оксфордского университета (1945–1959). Вместе с близким другом К. С. Льюисом состоял в неформальном литературоведческом обществе «Инклинги». 28 марта 1972 года получил звание командора Ордена Британской империи от королевы Елизаветы II.

После смерти Толкиена его сын Кристофер выпустил несколько произведений, основанных на обширном корпусе заметок и неизданных рукописей отца, в том числе «Сильмариллион». Эта книга вместе с «Хоббитом» и «Властелином колец» составляет единое собрание сказок, стихов, историй, искусственных языков и литературных эссе о вымышленном мире под названием Арда и его части Средиземье. В 1951–1955 годах для обозначения большей части этого собрания Толкиен использовал слово «легендариум» (англ. Legendarium). Многие авторы писали произведения в жанре фэнтези и до Толкиена, однако из-за большой популярности и сильного влияния на жанр многие называют Толкиена «отцом» современной фэнтези-литературы, подразумевая, главным образом, «высокое фэнтези».

В 2008 году британская газета The Times поставила его на шестое место в списке «50 величайших британских писателей с 1945 года». В 2009 году американский журнал Forbes назвал его пятым в числе умерших знаменитостей с самым большим доходом.

Большинство предков Толкиена по линии отца были ремесленниками. Род Толкиенов происходит из Нижней Саксонии, однако с XVIII века предки писателя поселились в Англии, «быстренько превратившись в коренных англичан», по выражению самого Толкиена. Толкиен выводил свою фамилию из немецкого слова tollkühn, которое означает «безрассудно храбрый». Несколько семей с фамилией Tolkien и её вариантами по сей день живут на северо-западе Германии, прежде всего в Нижней Саксонии и Гамбурге. Один немецкий писатель предположил, что фамилия, скорее всего, произошла от названия деревни Tolkynen близ Растенбурга в Восточной Пруссии (ныне северо-восточная Польша), хотя до Нижней Саксонии там далеко. Название этой деревни, в свою очередь, происходит из вымершего прусского языка.

Родители матери Толкиена, Джон и Эмили Джейн Саффилд (англ. Suffield), жили в Бирмингеме, где с начала XIX века владели зданием в центре города под названием «Овечий дом» (Lamb House). С 1812 года прапрадед Толкиена Уильям Саффилд держал там книжный и канцелярский магазин, а с 1826 прадед Толкиена, тоже Джон Саффилд, торговал там декоративными тканями и чулками

Мало кто знает, что на самом деле Джон Рональд Руэл Толкиен родился 3 января 1892 года, в африканском городке Блумфонтейн, который до 1902 года являлся столицей Оранжевой республики. Его отец Артур Толкиен, управляющий банком, вместе со своей беременной супругой Мейбл Саффилд перебрался в это солнечное местечко из-за повышения на службе, а 17 февраля 1894 у влюбленных родился второй сын — Хилари.

⠀⠀ ⠀⠀

^{Джон Толкиен в детстве}

Когда маленький Рональд учился ходить, он наступил на тарантула. Паук укусил малыша, и тот в панике метался по саду, пока нянька не поймала его и не отсосала яд. Став взрослым, он вспоминал жаркий день и как он в ужасе бежит, путаясь в высокой жухлой траве, но самого тарантула забыл начисто и утверждал, что никакого особого отвращения к паукам этот эпизод ему не внушил. Однако же в его книгах не раз встречаются чудовищные пауки, укус которых ядовит.

В 1896 году Мейбл с детьми возвращается в Англию, Артур Толкиен остается в Африке. Однако в феврале того же года он умирает, официально от ревматической лихорадки. Оставшись одна с двумя детьми, Мейбл просит помощи у родственников. Возвращение домой было тяжёлым: родственники матери Толкиена не одобряли её брака. Семья поселилась в Сэйрхоуле возле Бирмингема. Мейбл Толкиен осталась одна с двумя маленькими детьми на руках и с очень скромным доходом, которого только-только хватало на проживание. Стремясь найти опору в жизни, она погрузилась в религию, приняла католичество (это привело к окончательному разрыву с родственниками-англиканами) и дала детям соответствующее образование; в результате Толкиен всю жизнь оставался глубоко религиозным человеком.

Твёрдые религиозные убеждения Толкиена сыграли значительную роль в обращении Клайва Льюиса в христианство, хотя, к разочарованию Толкиена, Льюис предпочёл англиканскую веру католической.

Саффилд крутилась словно белка в колесе. Она сама обучала детей грамоте, и Джон слыл прилежным учеником: к четырем годам мальчик научился читать и проглатывал один за другим произведения классиков. Фаворитами Толкиена были Льюис Кэрролл и Джордж Макдональд, а произведения братьев Гримм и Стивенсона будущему писателю пришлись не по душе.

В 1904 году Мейбл умерла от диабета, и мальчики остались на попечении ее духовного наставника Френсиса Моргана, который служил священником бирмингемской церкви и увлекался филологией.

⠀⠀ ⠀⠀

^{Джон Толкиен с младшим братом Хилари}

Дошкольный возраст дети проводят на природе. Этих двух лет Толкиену хватило на все описания лесов и полей в его произведениях. В свободное время Толкиен с удовольствием рисовал пейзажи и изучал ботанику. В 1900 году Толкиен поступает в Школу короля Эдуарда, где он выучил древнеанглийский язык и начал изучать другие — валлийский, древненорвежский, финский, готский. У него рано обнаружился лингвистический талант, после изучения староваллийского и финского языков он начал разрабатывать «эльфийские» языки (за всю жизнь Толкиен выучил 14 языков и придумал 19, причём часть из них, древнеэльфийский квенья и первогномский кхуздул — с весьма достоверными признаками «лингвистического старения»). Впоследствии он учился в школе святого Филиппа и оксфордском колледже Эксетер.

В 1911 году талантливый юноша организовал с товарищами Робом, Джеффри и Кристофером секретный «Чайный клуб» и «барровианское общество». Дело в том, что ребята любили чай, нелегально продававшийся в школе и библиотеке. Летом 1911 г. Толкиен побывал в Швейцарии, о чём впоследствии упоминает в письме 1968 года, отмечая, что путешествие Бильбо Бэггинса по Мглистым горам основано на пути, который Толкиен с двенадцатью товарищами проделал от Интерлакена до Лаутербруннена. Осенью того же года Джон продолжил учебу. Его выбор пал на престижный Оксфордский университет, куда одаренный парень поступил без особого труда.

⠀⠀ ⠀⠀

^{Джон Толкиен в молодости}

Случилось так, что после окончания университета Джон отправился на службу в армию: в 1914 году парень изъявил желание стать участником Первой мировой войны. Молодой человек участвовал в кровопролитных сражениях и даже пережил битву на Сомме, в которой потерял двоих товарищей, из-за чего ненависть к военным действиям преследовала Толкиена всю оставшуюся жизнь.

⠀⠀ ⠀⠀

^{Джон Толкиен в военной форме}

⠀⠀ ⠀⠀

С фронта Джон вернулся инвалидом и стал зарабатывать преподавательской деятельностью, далее взобрался по карьерной лестнице, и в 30-летнем возрасте получил должность профессора англо-саксонского языка и литературы. Безусловно, Джон Толкиен был талантливым филологом. Уже позже он сказал, что придумал сказочные миры лишь для того, чтобы выдуманный язык, соответствующий его личной эстетике, казался естественным.

В то же время человек, слывший лучшим языковедом в Оксфордском университете, взялся за чернильницу с пером и придумал собственный мир, начало которому было положено еще на школьной скамье. Таким образом, литератор создал сборник мифов и легенд, названный «Средиземьем», но позже ставший «Сильмариллионом» (цикл выпущен сыном писателя в 1977 году).

Далее, 21 сентября 1937 года Толкиен порадовал поклонников фэнтези книгой «Хоббит, или Туда и обратно». Примечательно, что это произведение Джон придумал для своих маленьких детей, чтобы в семейном кругу рассказывать отпрыскам об отважных приключениях Бильбо Бэггинса и мудрого волшебника Гэндальфа, владельца одного из колец власти. Но эта сказка случайно попала в печать и завоевала бешеную популярность среди читателей всех возрастов.

В 1945 году Толкиен представил на суд общественности рассказ «Лист кисти Ниггля», пропитанный религиозными аллегориями, а в 1949-м вышла юмористическая сказка «Фермер Джайлс из Хэма».

В 1948 году Толкиен закончил работу над романом «Властелин колец» — почти десятилетие спустя после первого наброска. Он предложил книгу издательству Allen & Unwin. По замыслу Толкиена, одновременно с «Властелином колец» следовало опубликовать «Сильмариллион», но издательство не пошло на это. Тогда в 1950 году Толкиен предложил своё произведение издательству Collins, но сотрудник издательства Милтон Уолдмен (Milton Waldman) заявил, что роман «остро нуждается в урезании». В 1952 году Толкиен снова написал в Allen & Unwin: «Я с радостью рассмотрю возможность публикации любой части текста». Издательство согласилось опубликовать роман целиком, без урезаний.

В начале 1960-х «Властелин колец» был выпущен в США с разрешения Толкиена издательством Ballantine Books и имел ошеломляющий коммерческий успех. Роман попал на благодатную почву: молодёжь 1960-х, увлечённая движением хиппи и идеями мира и свободы, увидела в книге воплощение многих своих мечтаний. В середине 1960-х «Властелин колец» переживает настоящий «бум». Сам автор признавал, что успех ему льстит, но со временем устал от популярности. Ему даже пришлось поменять номер телефона, потому что поклонники надоедали ему звонками.

В 1961 году Клайв С. Льюис хлопотал о присуждении Толкиену Нобелевской премии по литературе. Однако шведские академики отклонили номинацию с формулировкой, что книги Толкиена «ни в коей мере нельзя назвать прозой высшего класса». Премию в тот год получил югославский писатель Иво Андрич.

Затем Джон сочинил цикл стихов «Приключения Тома Бомбадила и другие стихи из Алой книги» (1962), произведение «Дорога вдаль и вдаль идет» (1967) и рассказ «Кузнец из Большого Вуттона» (1967).

Также Толкиен осуществил перевод книги пророка Ионы для издания «Иерусалимской Библии», которую опубликовали в 1966 году.

Все произведения, вышедшие после 1973 года, включая «Сильмариллион», изданы его сыном Кристофером.

Из биографии Джона известно, что он был примерным семьянином. В 1908 году автор фэнтези познакомился с Эдит Бретт, которая на тот момент осталась сиротой и жила в пансионе. Влюбленные часто сидели в кафе, смотрели с балкона на тротуар и забавлялись киданием кусочков сахара в прохожих.

Влюблённость помешала Толкиену сразу поступить в колледж, к тому же Эдит была протестанткой и на три года старше его. Отец Френсис взял с Рональда честное слово, что тот не будет встречаться с Эдит, пока ему не исполнится 21 год — то есть до совершеннолетия, когда отец Френсис переставал быть его опекуном. Толкиен выполнил обещание, не написав Мэри Эдит ни строки до этого возраста. Они даже не встречались и не разговаривали.

Вечером в тот же день, когда Толкиену исполнился 21 год, он написал Эдит письмо, где объяснялся в любви и предлагал руку и сердце. Она ответила, что уже обручена, но сделала это, так как думала, что Толкиен забыл её. Спустя неделю Толкиен приехал в Челтнем, где Эдит встретила его на вокзале. В тот же день она возвратила жениху кольцо и вместе с этим объявила о помолвке с Толкиеном. По условиям их обручения в январе 1913 Эдит объявила, что переходит в католичество, как настаивал Толкиен. Хозяин пансионата, ярый протестант, был в ярости и немедленно выгнал её из дома. Они поженились в католической церкви Св. Марии в Уорике в среду 22 марта 1916 года. Помолвка состоялась в Бирмингеме в январе 1913 года, а свадьба — 22 марта 1916 года в английском городе Уорик, в католической церкви Св. Марии. Его союз с Эдит Бретт оказался долгим и счастливым. Супруги прожили вместе 56 лет и воспитали троих сыновей: Джона Фрэнсиса Руэла (1917), Майкла Хилари Руэла (1920), Кристофера Руэла (1924), и дочь Присциллу Мэри Руэл (1929).

⠀⠀ ⠀⠀

^{Джон Толкиен с семьей}

_{Джон Толкиен и его жена Эдит}

После смерти жены в 1971 году Толкиен возвращается в Оксфорд.

В конце 1972 года он сильно страдал от несварения желудка, рентген показал диспепсию. Врачи назначили ему диету и потребовали полностью исключить употребление вина. 28 августа 1973 года Толкиен отправился в Борнмут, к старому другу — Денису Толхерсту. 30 августа, в четверг, он присутствовал на мероприятии по случаю дня рождения миссис Толхерст. Чувствовал себя не очень хорошо, ел мало, но выпил немного шампанского. Ночью стало хуже, и под утро Толкиена доставили в частную клинику, где и обнаружили кровоточащую язву желудка. Несмотря на оптимистичные прогнозы вначале, к субботе развился плеврит, и в ночь на воскресенье 2 сентября 1973 года Джон Рональд Руэл Толкиен скончался в возрасте восьмидесяти одного года.

Эдит Толкиен умерла на 82-м году жизни, а Джон пережил супругу на год и восемь месяцев.

Супругов похоронили в одной могиле. Гравировка на надгробной плите гласит:

⠀⠀ ⠀⠀

_{Могила Эдит Толкиен и Джона Толкиена на Вулверкотском кладбище.}

⠀⠀ ⠀⠀

Библиография

⠀⠀ ⠀⠀

^{1925 — «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь»}

^{1937 — «Хоббит, или Туда и обратно»}

^{1945 — «Лист кисти Ниггля»}

^{1945 — «Баллада об Аотру и Итрун»}

^{1949 — «Фермер Джайлс из Хэма»}

^{1953 — «Возвращение Беорхтнота, сына Беорхтхельма»}

^{1954–1955 — «Властелин колец»}

^{1962 — «Приключения Тома Бомбадила и другие стихи из Алой книги»}

^{1967 — «Дорога вдаль и вдаль идёт»}

^{1967 — «Кузнец из Большого Вуттона»}

Книги, изданные посмертно:

_{1976 — «Письма Рождественского Деда»}

_{1977 — «Сильмариллион»}

_{1998 — «Роверандом»}

_{2007 — «Дети Хурина»}

_{2009 — «Легенда о Сигурде и Гудрун»}

_{2013 — «Падение Артура»}

_{2015 — «История Куллерво»}

_{2017 — «Повесть про Берена и Лютиен»}

_{Марка Кыргызстана из юбилейной серии}

_{В составлении биографии использованы материалы с сайтов Википедия и 24СМИ}

⠀⠀ ⠀⠀

Переводчик Наталья Леонидовна Рахманова

Советская и российская переводчица с английского языка.

Дочь писателя Л. И. Рахманова. Жена историка Якова Гордина. Родилась в Ленинграде. Живёт в Санкт-Петербурге. Окончила английское отделение филологического факультета ЛГУ. Печатается как переводчик с 1957 года. Перевела с английского языка произведения В. Скотта, С. Льюиса, Э. М. Форстера, Р. Л. Стивенсона, У. Фолкнера, Г. Грина, Д. Р. Р. Толкиена, Б. Шоу и других авторов.

⠀⠀ ⠀⠀

_{Материал для биографической справки найден в интернете}

⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀

Переводчик Андрей Андреевич Кистяковский

Советский переводчик, правозащитник.

Происходит из старинного рода. Праправнук Александра Фёдоровича Кистяковского. Многие в семье были в 1930-е годы репрессированы. Кратковременному аресту подвергался и отец Кистяковского Андрей Юльевич, который в начале Великой Отечественной войны преподавал в Московском военно-инженерном училище, полковник-инженер, впоследствии заведовал кафедрой спортивных сооружений в Московском инженерно-строительном институте.

Ушёл из школы в восьмом классе, работал, служил в армии.

Учился в Московском автомеханическом институте. В 1971 году окончил романо-германское отделение филологического факультета МГУ по специальности «английский язык и литература». Публиковался с 1967 года. После окончания университета работал переводчиком художественной литературы с английского (в СССР были опубликованы его переводы рассказов У. Фолкнера, Р. Данкена, Ч. П. Сноу, Ф. О'Коннор и др.).

В 1960-е сблизился с кругом художников-нонконформистов «Лианозовской школы». В 1974–1976 годах перевел на русский роман Артура Кестлера «Слепящая тьма» (перевод издан в Нью-Йорке в 1978 году; в СССР вышел в 1988 году).

⠀⠀ ⠀⠀

^{Андрей Кистяковский, начало 80-ых}

С конца 1970-х стал участвовать в работе основанного в 1974 году А. И. Солженицыным на гонорары от издания «Архипелага ГУЛАГ» Русского общественного фонда помощи политзаключенным и их семьям, распорядителем которого в СССР с 1977 года был С. Д. Ходорович. После ареста в апреле 1983 года Ходорович назначил Кистяковского своим преемником. 18 мая 1983 года Кистяковский объявил о том, что вступил в распоряжение фондом. Подвергся обыскам, угрозам и избиению.

Последние годы жизни тяжело болел, но успел завершить перевод книги Дж. Р. Р. Толкиена «Хранители».

⠀⠀ ⠀⠀

_{Материал для биографической справки найден в интернете}⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀

Переводчик Владимир Сергеевич Муравьев

1939–2001

Российский филолог, переводчик, литературовед. Отец религиоведа А. В. Муравьёва, сын И. И. Муравьёвой, пасынок Е. М. Мелетинского и Г. С. Померанца.

Окончил филологический факультет МГУ (1960), диплом писал по Тынянову и формалистам, затем переключился на англистику. C 1960 годов и до смерти работал во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы: сначала — библиографом, затем — заместителем главного редактора бюллетеня «Современная художественная литература за рубежом». С 1993 года вернулся к библиографической работе в отделе комплектования ВГБИЛ.

Автор двух книг о творчестве Джонатана Свифта, статей об английской классической и современной литературе — в частности, одной из первых на русском языке статей о творчестве Джона Рональда Руэла Толкиена («Толкьен и критики»; в журнале «Современная художественная литература за рубежом», 1976, № 3). Подготовил в 1984 году диссертацию, но не защитил.

В начале 1970-х годов Владимир Муравьёв занимался в семинаре по художественному переводу Евгении Калашниковой и Марии Лорие. Работа Муравьёва-переводчика началась с нескольких произведений Фланнери О’Коннор и Мюриэл Спарк, среди других его работ — романы Шона О’Фаолейна, «Альгамбра» Вашингтона Ирвинга, произведения О.Генри, Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, Уильяма Фолкнера, Ивлина Во и др. Однако наиболее известна его работа над трилогией Толкиена «Властелин колец» (совместно с Андреем Кистяковским); соавтор Муравьёва умер в ходе работы над книгой, и Муравьёв завершал перевод в одиночку. Этот перевод стал первым опубликованным в СССР (первая часть — 1983) и считается наиболее высокохудожественным, хотя и подвергается критике поклонников Толкиена за различные вольности и отступления от буквы подлинника.

Помимо англистики и переводов Муравьев занимался и русистикой (писал энциклопедические статьи по Чаадаеву, Леонтьеву и утопизму). В юности был близко знаком с А. А. Ахматовой, написал воспоминания об этом знакомстве, опубликованные Фонтанным домом в 2001 году.

Владимир Муравьёв участвовал в диссидентских кружках рубежа 1950-1960-х годов, был близким другом (а с 1987 года — и крёстным отцом) Венедикта Ерофеева — одним из тех, у кого хранилась рукопись поэмы «Москва — Петушки».

⠀⠀ ⠀⠀

_{Материал для биографической справки найден в интернете}⠀

⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀

«Толкиен оставил подробные рекомендации, что и как переводить»

_{(Статья с сайта журнала "Нескучный сад")}

⠀⠀ ⠀⠀

_{Интервью А. В. Муравьёва от 2012 года. Версия для печати}

⠀⠀ ⠀⠀

^{19 декабря — российская премьера "Хоббита". В России существует множество вариантов переводов трилогии «Властелин колец», а почитатели Толкиена все никак не могут договориться, какой из переводов лучше, какой более соответствует замыслу англичанина. Мы решили поговорить о самых первых переводах, неожиданно появившихся в книжных магазинах еще в советские времена, c Алексеем МУРАВЬЕВЫМ — сыном одного из первых переводчиков этой книги Владимира Муравьева. Как они создавались, почему их не запретили и как возникла сама идея перевести книгу, которую читает и перечитывает уже не одно поколение людей}

_{Алексей Муравьев (р. 1969) — российский историк и религиовед. Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской Академии Наук, секретарь редакционной коллегии журнала «Христианский Восток». Сын переводчика и литературоведа Владимира Муравьева — автора перевода трилогии «Властелин колец» Джона Роналда Руэла Толкиена (совместно с А. Кистяковским).}

⠀⠀ ⠀⠀

— Какова, на ваш взгляд, судьба произведений Толкиена и рецепция его творчества в России?

— Толкиен прежде всего популярен в англо- и германоязычном мире. Германцы, кельты и англосаксы воспринимают его книги как определенного рода литературную игру со своим культурно-мифологическим достоянием. Что касается России, то тут нет прямой отсылки к мифологическому прошлому. С нашим славянским тезаурусом играют другие. По литературному и философскому качеству наше отечественное доморощенное фэнтези хуже, чем Толкиеновское, в нем нет результата рефлексии прожитого XIX — начала XX века (в частности, войны), но что-то оно отражает. Чем лучше мы представляем контекст, тем лучше понимаем, что хочет сказать Толкиен.

Не могу сказать, что хорошо представляю, какова была рецепция в России, когда в 1981 году на русском вышла первая часть «Властелина колец». Насколько понимаю, на первом этапе была довольно небольшая группа почитателей из детей интеллигенции и их друзей. Затем, когда в конце 1980-х-1990-х начались процессы социальной трансформации, возник спрос на героическую романтику, и книги Толкиена «попали в струю». Наша современная культура, условно ее можно назвать визуальной, кинематографической, довольно циничная, в ней мало героики, а если и есть, то какая-то несерьезная. И тут получилось, что из книг Толкиена взяли десять процентов — оказался востребован событийный и героический пафос. Видимо, на волне этого явления и возникли все эти религиозные интерпретации в виде Толкиенутых и прочих. Когда же началось формирование более структурированного общества, интерес к его произведениям спал. А новый всплеск интереса подогрел выход кинотрилогии «Властелин колец». В каком-то смысле фильм заменяет текст. Я человек текстов, поэтому для меня это явление, скорее, деградации. Мы постепенно уходим от цивилизации, в центре которой текст, к той, в центре которой образ. С одной стороны, это общество с более быстрым типом взаимодействия, поскольку образ воздействует непосредственно на подсознание, а с другой, такая цивилизация воспринимает текст как тип образа, продуцирующую образы среду. Произведения Толкиена, особенно трилогия, образны и кинематографичны, поэтому какая-то аудитория у них, безусловно, будет. Кроме всего прочего, мы живем в постмодернистской культуре, в которой отсутствует понятие сакральности, а Толкиен дает некое представление о героике, с ней сосуществующей. И то, что человек тянется к таким текстам, — знак цивилизационного дефицита, степенью которого, наверное, и определяется рецепция его произведений.

Наверное, и в дальнейшем «культурное место» Толкиена будет определяться еще и тем, насколько актуален будет литературно-исторический и человеческий опыт XIX — начала XX веков. Будут ли читать Пушкина, Достоевского, Толстого, Диккенса, вплоть до Честертона и Льюиса — современников Толкиена. Конечно, всегда найдутся тинейджеры, которые прочитают эти книжки просто ради развлечения, это естественно, но как культурный факт неинтересно.

— Чем вы можете объяснить появление в России такого количества переводов «Властелина колец»?

— Насколько я понимаю, для Муравьева и Кистяковского было важно интеллектуальное, мифологическое и событийное функционирование текста в рамках русской литературы, а для других переводчиков это был культовый текст, для которого важно именно квази-религиозное его бытование. На одном интернет-форуме я прочитал такие слова: «Как Муравьев с Кистяковским могли такое-то имя так перевести?..» Я понял, что мы находимся не перед возмущением читателя, которому что-то непонятно, а перед возмущением религиозного адепта, увидевшего, что в его «Библии» нечто исказили. Как Лютер мог так перевести? А ведь Лютер как раз был великий переводчик! И вот это обвинение, как мне кажется, показывает, что какая-то часть переводчиков смотрела на текст как на религиозный, и, работая над ним старалась, не дай Бог, не отступать от оригинала, но главное, не особо задумывалась, на какой культурный язык переводить.

— Как возникла идея совместной работы Муравьева и Кистяковского над переводом?

— Они обсуждали планы, делились идеями и как-то отец сказал: «Хорошо бы Толкиена издать, но ведь не издадут!». Андрей Андреевич Кистяковский загорелся идеей: «Не издадут?.. Сейчас посмотрим!». Он был человек, что называется, заводной и отправился улаживать дело в издательство «Детская литература», к Наталье Викторовне Шерешевской. И там согласились на публикацию сокращенного варианта перевода. Ну и они стали работать.

— И как все это происходило?

— Кистяковский жил на улице Чехова (Малой Дмитровке), в доме, где сейчас «Кофеин», рядом с Ленкомом. А мы — на Готвальда (Чаянова), через Садовое кольцо, чуть дальше, чем сейчас. Это пятнадцать минут ходу, и отец часто бывал у Андрея Андреевича. Обычно меня отправляли поиграть с дочкой Кистяковского Ксюшей, она была немного меня старше, а отец с Андреем Андреевичем ходили, что-то правили, даже ругались. Каждый переводил свою часть дома и при встрече все это обсуждалось. Кистяковский был человеком горячим, ярко выраженным холерическим типом, отстаивал каждое слово, они с отцом, бывало, сильно спорили, но в целом, это были рабочие споры, творчески влиявшие на процесс. Отец в этих случаях часто сдавался, хотя по натуре был максималистом и часто критиковал перевод Кистяковского по мелочам, но не в целом. Про то, что он считал качественным переводом, он говорил: «Да, это сделано», «Это работа!». Как я понимаю, перевод Кистяковского, особенно некоторых стихов, иногда вызывал у него досаду, он сокрушался: как человек талантливый этого не увидел, почему это не перевел, зачем сместил акцент… Особенно мне помнится разница подходов к вводному стихотворению: «Three Rings for the Elven-kings under the sky», Андрей Андреевич перевел его начало как «Три кольца — премудрым эльфам — для добра их гордого», а отец «Три кольца — для царственных эльфов в небесных шатрах». Но когда я прочитал стихи Толкиена в оригинале, они как-то не очень меня впечатлили, а в переводе их удалось вытащить на вполне пристойный уровень — и это сознательная установка и заслуга обоих соавторов. Стихи в первой части в основном переводил Андрей Андреевич Кистяковский. Вообще, отец предъявлял к стихотворным переводам «гамбургский счет», о многих современных переводах говорил: «Маршаковщина!». Он считал, что в развесело-разухабистых переводах Самуила Яковлевича Маршака многое потеряно, а переводы Кистяковского отчасти следуют этой традиции. Разница в их отношении к поэзии, как мне кажется, была вот в чем: Андрей Андреевич был профессиональным переводчиком поэзии, но именно переводчиком, а отца с поэзией связывали более сложные отношения. Тут сказалось и его восторженное отношение к Ахматовой, и знакомство с Пастернаком, и воспоминания детства, когда его отчим Григорий Соломонович Померанц и мама — Ирина Игнатьевна Муравьева весь вечер могли сидеть и читать стихи. И все их друзья читали стихи, и вот это отношение к поэзии как к магическому действу осталось у него на всю жизнь. Все детство у нас прошло в чтении русской поэзии. Отец помнил наизусть безумное количество стихов и страшно переживал, если чего-то не мог вспомнить: «Все, конец, я не помню следующей строчки!».

Возвращаюсь к переводу. Они много спорили на тему перевода названий. Ведь Толкиен оставил подробные рекомендации, что и как переводить. Одни имена придумал отец, другие — Кистяковский.

— Какие, например?

— В первом варианте крепость Изенгард (Isengard) называлась Скальград. Для максимальной узнаваемости вместо старогерманских названий Кистяковский ввел славянские. В книге «Слово живое и мертвое» Нора Галь пишет о том, что только плохие переводчики оставляют названия и имена без перевода. А вот, например, в русской версии фильма Baggins остался Бэггинсом. Английское слово «bag» у русского человека ассоциаций не вызывает, а у Толкиена сказано, что это имя обязательно должно быть переведено. По-моему, у Кистяковского получился оптимальный вариант — Торбинс. Название деревни эльфов Lothlorien (от слова «лотос», «лилия») у него Кветлориэн. Эльф Glorfindel переведен как Всеславур — на горизонте маячит тут чуть ли не Святогор-богатырь и Илья Муромец. Во второй редакции, когда Кистяковского уже не было в живых, отец в интересах единообразия отказался от некоторых из этих находок, в частности, от Скальграда.

— Когда и как вы познакомились с трилогией Толкиена? Наверное, в числе первых русских читателей-слушателей?

— Отец перевел первую часть трилогии, наверное, в 1980-м, я был тогда в четвертом-пятом классе. Летом мы жили в деревне, и он приехал прочитать нам машинописный перевод. Ощущение было совершенно потрясающее — сочетание культурной наполненности, пищи для разума и интересности. И первый вопрос был такой: «Когда же будет продолжение?». Потом стало понятно, что нескоро, и отец дал мне оригинал, так что вторую и третью часть я читал по-английски.

— И каково было ощущение — после перевода первой части перейти к оригиналу? Насколько это были разные тексты?

— Мне было одиннадцать-двенадцать лет, и английский текст читать было сложно, нужен был словарь, что-то я спрашивал у отца, но помню, что было очень интересно. Наверное, на тот момент я понял из него процентов пятнадцать. Сейчас мой младший сын (ему пятнадцать) тоже что-то читает по-английски, но, боюсь, что степень его погружения в текст тоже небольшая. Потом, будучи в Америке или Англии, я прочитал трилогию заново. Это было, конечно, совершенно другое ощущение, ведь иностранный текст воспринимается иначе. Думаю, там действует иной интерпретирующий механизм. В первый раз английский текст показался мне менее интересным, ведь хороший перевод работает в нескольких регистрах и дает ощущение связи с контекстом русской литературы. А к тому времени я мало прочитал английских книг, и не мог сказать: «Ах, это Кольридж, а это Милтон». Кроме того, плохо себе представлял германо-скандинавскую и кельтскую мифологию, и хотя в детстве мы читали скандинавские саги, но они уже были переведены, и это были факты русской литературы.

— А что запомнилось вам из перевода первой части, прочитанного отцом в деревне? Какие-то фразы, образы, сюжетные ходы…

— Тут мы вступаем в очень сложную область психологии переводчика. В переводе человек часто использует привычные для себя выражения, я это вижу особенно в третьей части трилогии. Что касается первой, интереснее всего для меня было описание деревенского мира, идиллии хоббитской деревни. Меня поразил эпизод, когда Бильбо идет и видит впереди родственницу, с которой ему жутко не хочется встречаться, сует руку в карман с Кольцом и исчезает. Поскольку мы жили не только в городе, но летом и в деревне, я хорошо знал эту жизнь. Встреча на улице в деревне — одно из важнейших социальных событий, и тут вдруг Бильбо этого избегает. Он словно чувствует, что у него появилась какая-то власть над социальной жизнью деревни. А главное — я тогда увидел, что деревенский быт книги — это наш деревенский быт, Бруиненский брод — это наша переправа, а это какой-то наш мужичок. Запомнилась история с Black Riders — злодеями, которые гонятся за героями. Одно из самых ярких воспоминаний — эпизод с Томом Бомбадилом, когда вся эта уютная социальная структура падает в дикую архаику, все переворачивается, и герои уже не те, кем были. Вторую часть, где страшная Мория, переводил Кистяковский, и это было немножко другое. Она воспринималась как более авантюрная, в ней больше динамики, действия, тогда она мне казалась даже интереснее.

— А расскажите про привнесение переводчика в текст. Вы сказали, что узнавали отца в переводе третьей части.

— Там есть эпизод, когда хоббиты попадают в плен к гоблинам, оркам. И по тому, как эти орки переговариваются, понятно, что они из нашего родного жлобья. В первом варианте перевода было еще больше узнаваемых черт. Отец использовал тут язык хулиганов своего детства. Он много где учился, в частности, в послевоенные школе на Петровско-Разумовских аллеях. Это был жуткий бандитский район, ткнуть кого-то ножом считалось у старшеклассников в школе в порядке вещей. В такой среде очень развит язык унижения, манипулировать человеком можно, только унизив его. Не помню, какие именно слова отец использовал в переводе, кажется, «заморыш», «недомерок», «сейчас мы тебя ножичком почикаем», главное, осталось ощущение точного попадания в социально-психологическую реальность. Также в переводе задействована славянизированная лексика, этот важный момент часто недооценивают. В речи Гэндальфа много славянизмов, архаических выражений и конструкций — это способ стилистического возвышения. В русском языке в виде высокого и низкого стилей сохраняется память о славяно-русском двуязычии, это отражено в теории штилей Ломоносова. Введение этих маркеров мне кажется очень правильным, так преемственность традиции достигается путем апеллирования к прошлому нашей культуры.

⠀⠀ ⠀⠀

Елена Калашникова

⠀⠀ ⠀⠀

_{Материалы для биографии взяты с Википедии и "Фантлаба"}

⠀⠀ ⠀⠀

Переводчик Н. Эстель

⠀⠀ ⠀⠀

Настоящее имя: Надежда Черткова.

Перевела, с 1992 и по 2006 год, произведения многих зарубежных писателей, большей частью авторов фэнтези. Среди прочего, книги Джона Рональда Роуэла Толкиена, Лоуренса Уотт-Эванса и Терри Брукс.

Автор замечательного перевода «Сильмариллиона».

Больше ничего неизвестно.

⠀⠀ ⠀⠀

^{Обложка первого отечественного издания «Сильмариллиона». 1992 год}

⠀⠀ ⠀⠀

_{Сведения для биографической справки взяты из интернета}

⠀⠀ ⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Художник Михаил Самуилович Беломлинский

Российский художник-иллюстратор. Отец писательницы Юлии Беломлинской.

Окончил Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Работал, в значительной степени, с детской литературой, с 1971 г. был главным художником журнала «Костёр». В 1989 г. эмигрировал в США, работал арт-директором газеты «Новое русское слово».

Наиболее известной работой Беломлинского являются иллюстрации к российскому изданию сказки Дж. Р. Р. Толкиена «Хоббит» в переводе и. Рахмановой (1976). Кроме того, в разные годы Беломлинский иллюстрировал книги: Марк Твен «Янки при дворе короля Артура»; Дж. Даррелл «Говорящий свёрток», «Дон Кихот»; Житков Б. С. «Что бывало»; Мориц Ю. П. «Собака бывает кусачей»; Толкиен Дж. Р. Р. «Хоббит, или туда и обратно». Беломлинский также известен своими многочисленными шаржами.

⠀⠀ ⠀⠀

Михаил Беломлинский рассказывает о себе:

Я ленинградец. Сколько себя помню, я все время рисовал, начал рисовать еще мелом на тротуаре. Потом все пошло очень гладко: после эвакуации поступил в художественную школу. Отвела меня туда моя тетя, причем не только для учебы, но и для получения стипендии, в ту пору это была дополнительная рабочая карточка. Ну, а из школы я поступил уже в Академию художеств, на графический факультет, по окончании которой был принят в Союз художников, поскольку начал работать еще студентом. Так что занимаюсь рисованием практически всю жизнь, ничего другого делать не умею и не люблю. Окончив Академию, я много поездил по Союзу. Был на Камчатке, на Командорских островах, на Чукотке. Можно сказать, впервые Америку увидел «с той стороны».

Когда в 1989 году мы решили всей семьей эмигрировать в Америку, я понимал, что профессия художника здесь не самая дефицитная.

В Нью-Йорке я работал в газете «Новое русское слово», а потом в газете «Русский базар».

И опять я занимался любимым делом — рисовал иллюстрации, заставки, дизайн рекламы, карикатуры, шаржи. Дружеские шаржи — мое любимое рисование.

В 2002–2005 годах я сделал рисунки к замечательным 13 книжкам Лемони Сникета из серии «33 несчастья» для питерского издательства «Азбука» (раньше я делал для них обложки к шести книжкам Сережи Довлатова, а они переиздавали «Хоббита» с моими рисунками). Издательство купило весь проект серии «Тридцать три несчастья», переводили и присылали мне, а я им — рисунки. Скоро выходит фильм по первым книжкам, с моей любимой Мерил Стрип и Джимом Керри, и, конечно, я с нетерпением жду его. Хочется сравнить работу этой киногруппы с моей.

Опубликовано в журнале: «Слово\Word» 2009, № 63

⠀⠀ ⠀⠀

_{С сайта "Фантлаб"}

⠀⠀ ⠀⠀

Художница Яна Станиславовна Ашмарина

Российская художница-иллюстратор, график, переводчик, редактор. Известна под коллективным псевдонимом Ян Юа и сольным Я. Кельтский.

Родилась в Баку, дочь известного художника-карикатуриста Станислава Ашмарина. Окончила Свердловскую художественную школу. Первая публикация — иллюстрации к повести Виктора Жилина «День свершений» в журнале «Уральский следопыт» (1987).

Иллюстрировала книги братьев Стругацких, Андрея Лазарчука, Андрея Столярова, российские издания Урсулы Ле Гуин, Роджера Желязны, Роберта Джордана, Дж. Р. Р. Толкиена и других авторов. Переводила произведения Роджера Желязны и Урсулы Ле Гуин, принимала участие в проектах «Люди в чёрном», «Секретные материалы», «Звёздные войны» (новеллизация фильмов)

Работала художницей в штате издательства «Terra Fantastica» Николая Ютанова. Сотрудничала с издательствами АСТ, Эксмо.

Участник семинара Бориса Стругацкого. Сотрудничала с журналом «Полдень. XXI век». Жила и работала в Санкт-Петербурге.

Скончалась 20 февраля 2015 года от рака.

Долгая и добрая ей память.

⠀⠀ ⠀⠀

Лауреат премии «Странник» в номинации «художник, иллюстратор»:

⠀⠀ ⠀⠀

1995 за иллюстрации к собранию сочинений Роберта Хайнлайна,

1997 за иллюстрации к декалогии Роджера Желязны «Янтарные хроники»,

1999 за иллюстрации к книгам Роберта Джордана из цикла «Колесо Времени».

Лауреат премии «Интерпресскон» (1997, 2004) в номинации «художник, иллюстратор» за иллюстрации к книгам: «Королевская кровь» Далии Трускиновской, «Ведьмак» Анджея Сапковского, «Венценосный крэг» Ольги Ларионовой, «Путь обмана» Николая Ютанова.

⠀⠀ ⠀⠀

_{Для создания биографии использованы материалы с Википедии}

⠀⠀ ⠀⠀

Художник Тед Несмит

Канадский художник-иллюстратор и архитектор-рендерер. Наиболее известны его иллюстрации к работам Дж. Р. Р. Толкина — «Сильмариллион», «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин колец».

Родился в середине 1950-х в Годерич, провинция Онтарио, Канада.

В 1972 году Несмит отправил несколько рисунков Толкиену и получил ответ профессора, которому понравились эти работы, уже спустя несколько недель. Впрочем, Толкиен отметил, что образ Бильбо Бэггинса получился немного детским. Это подвигло Несмита на новые визуальные интерпретации работ Толкиена.

Стиль толкиновских работ Несмита смешивает люминистические пейзажи (люминизм) и викторианский неоклассический стиль.

Четыре его работы были включены в Календарь Толкиена 1987 года и затем его работы стали регулярно появляться в следующих выпусках календарей, в том числе сольных выпусках.

В октябре 1996 года Несмит проиллюстрировал выпуск «Сильмариллиона» (первое иллюстрированное издание), в то же время сложились их сильные рабочие взаимоотношения с Кристофером Толкиеном.

Этот выпуск был издан в 1998; второе издание в 2004 году включило ещё больше иллюстраций Несмита.

Несмит — член Общества Толкиена и Общества Мифотворчества. Он также музыкант, гитарист и тенор. Некоторые его музыкальные работы также вдохновлены работами Толкиена.

⠀⠀ ⠀⠀

_{Материалы для биографической справки взяты с сайта Википедии.}

⠀⠀ ⠀⠀