Джонни, будь паинькой

Глава 30

— Мама говорит, ты потеряла работу.

— Я не потеряла работу, а уволилась, — терпеливо разъясняю я сестре по телефону.

Я сижу в квартире Бесс на диване, на котором сплю последний месяц. Серена отсутствовала первые две недели, однако теперь вернулась и стало тесновато. Надо бы подыскать другое жилье, но я пока не в силах себя на это подвигнуть.

Насмотревшись дневных телепередач и приговорив несколько пачек мармеладок, неделю назад я все-таки оторвала задницу от дивана и нашла работу. Первым делом позвонила Мари, бывшей начальнице. Пару минут она пела дифирамбы своему замечательному новому ассистенту — что, признаться, никак не повлияло на мою самооценку. Когда мне, в конце концов, удалось вставить слово и сообщить ей, что я осталась без работы, она виновато замолчала.

— А знаешь? — стараясь помочь, наконец сказала она. — Я только что закончила заказ владельца закрытого клуба в Сохо. Он упоминал, что набирает персонал. Если хочешь, могу дать его номер.

Мари решила, что речь шла об офисных работниках, однако когда оказалось, что ему требуются официантки, я подумала: «А почему бы и нет?». Мне до смерти надоело без конца нянчиться с одним человеком. Да, официантки нянчатся с кучей людей, но тут хотя бы нет ничего личного. Клиенты приходят, оставляют чаевые и уходят, и такой расклад мне по душе.

— Не верится, что ты совсем мне не звонила! — жалуется Сьюзен.

— Ну, ты тоже мне не звонила! — парирую я.

— Не хотела тебя дергать. Мама все время повторяла, что ты очень занята.

— Я была занята, — признаю я. — Зато сейчас можем поболтать. Чем ты занималась?

— Почему ты потеряла работу? — спрашивает сестра, возвращаясь к Джонни.

— Просто не сложилось, — отвечаю я.

— Да ладно, расскажи, что произошло…

— Сьюзен, я не смогла бы тебе рассказать, даже если бы захотела. Я подписала договор о неразглашении.

И кто меня за язык тянул? Теперь сестра теряется в догадках и несколько минут выпытывает подробности.

— Тони злится, ведь ты так и не прислала ему диск с автографом, — наконец переключается она, имея в виду своего надоедливого мужа.

— Я не знала, что Тони хочет диск с автографом, — вздыхаю я.

— Знала бы, если бы позвонила…

Снова-здорово. О да, нет места лучше дома.

Средства массовой информации ни словом не упоминали о Джонни. Он вел себя на удивление тихо. Небось отсиживался дома, занимаясь сексом с Лолой. От этой мысли меня передергивает.

Мне не дает покоя, что я не могу быть откровенной с Бесс. Поначалу она относилась ко мне с прохладцей. По правде говоря, она по-прежнему держится отчужденно, и я не представляю, как мы это преодолеем.

Наконец я вешаю трубку и снова плюхаюсь на диван, направляю пульт на телик, чтобы включить звук. В гостиной царит хаос. Не так-то легко столько времени жить на чемоданах. Уверена, Серена должна бы досадовать на меня, однако она терзается угрызениями совести, не зная, то ли ей съехать и вернуть мне мою старую комнату, то ли нет. Сомневаюсь, что хочу, чтобы она уезжала. Необходимо обзавестись собственным жильем. Я даже подумывала купить студию или что-то подобное. Приличной суммы, которую я скопила, работая на Джонни, хватило бы на первоначальный взнос. Но даже не знаю. А может, попутешествовать? Я пока не определилась.

В закрытый клуб, где я работаю, наведывается масса знаменитостей. Так странно, находясь по другую сторону, наблюдать за ними и при этом знать всю подноготную мира, в котором они живут.

Я как раз на работе, с бутылкой дорогого красного вина направляюсь к столику, за которым ужинают двое мужчин: пожилой и молодой. Замечаю, как мужчина постарше украдкой передает юноше прозрачный пластиковый пакетик. В молодом парне узнаю ведущего детской телепередачи. Подаю вино, а после нахожу моего начальника. Наркотики в клубе строжайше запрещены.

— Извините! — Я оборачиваюсь на голос с американским акцентом. — Не принесете нам бутылку воды?

Стараюсь не выказать удивления при виде Айлы Монтанье, сидящей за столиком вместе с Уиллом Треппером — классным британским актером, ради совместной жизни с которым она и переехала в Англию.

— Конечно. С газом или без? — уточняю я.

— Без газа.

Она смотрит на меня сузившимися глазами. Не обращая на нее внимания, отворачиваюсь.

— Я вас знаю, — говорит Айла чуть позже, когда я приношу ей воду.

— Правда? — невинно спрашиваю я.

— Да. Мы встречались в Лос-Анджелесе?

— Нет, — отрицаю я.

— Хм. Уверена, что где-то вас видела.

Я наливаю воду и принимаю заказ. Когда возвращаюсь с едой, Айла вытягивается в струнку.

— Ассистентка Джонни Джефферсона! Ведь верно же?

Осматриваюсь вокруг, желая удостовериться, что никто ее не слышал, потом киваю.

Довольная собой, она откидывается на спинку стула.

— Я так и знала! Каким ветром тебя сюда занесло? — интересуется Айла, бросая надменный взгляд на мою черно-белую униформу.

— Захотелось перемен.

Клиент, сидящий через несколько столиков от нас, показывает, что ему нужен счет. Испытывая облегчение, извиняюсь и возвращаюсь к работе.

Когда клуб пустеет и я принимаюсь наводить порядок, Айла снова подзывает меня к своему столику. Последние пару часов они с Уиллом сидели в обнимку на угловом диване.

— Мне требуется ассистентка. Если тебе интересно…

— Гм, спасибо, но я не очень-то хорошо справлялась.

— Не верю.

— Почему?

— Потому что Чарли тебе завидовала. — Айла смеется звенящим смехом.

Теперь меня снедает любопытство.

— С Чарли что-то случилось?

— Она ненадолго уехала в Нью-Йорк, чтобы заботиться о матери.

— О мачехе? — Бедняжка Чарли — вынуждена заботиться об этой злобной алкоголичке.

— Нет, о родной матери.

— Разве ее мама не умерла?

— Бога ради, с чего ты это взяла?

— По правде говоря, не знаю. Значит, ее родная мать алкоголичка?

Айла смотрит на меня, как на глупышку.

— Нет, — медленно отвечает она. — Ее родная мать сломала ногу, катаясь в прошлом месяце на лыжах. Кажется, Чарли упоминала, что у ее мачехи проблемы с выпивкой, но она с ней почти не видится. Ее мать получила огромные отступные, когда развелась с ее отцом много лет назад, поэтому-то Чарли такая избалованная паршивка.

Айла снова смеется.

— Ну конечно.

— Ну как? — спрашивает она. — Не желаешь убраться из этого заведения и стать моей личной помощницей?

Уилл Треппер смотрит на меня сверкающими голубыми глазами. Я вроде как польщена. Но не настолько.

— Спасибо, но, как я уже говорила, я не очень-то хорошо справлялась.

Айла закатывает глаза и глядит на Уилла. Тот пожимает плечами.

— Дело твое, — подводит итог она.

Я возвращаюсь к протирке столиков.

На этой же неделе Айла вновь наведывается в клуб.

— Еще раз привет, — здоровается она.

— Привет, — откликаюсь я. — Что вам принести?

— Я поговорила с Джонни, — небрежно бросает она. Мое сердце начинает биться в два раза быстрее. — Он сказал, что ты отличная ассистентка.

Я с усилием сглатываю.

— Правда?

— Да. Он очень удивился, услышав, что ты здесь работаешь. — Я помалкиваю. — Ну как? Не желаешь поработать на меня?

— Я уже говорила…

— Что ты отвратительная личная помощница. Да-да, я помню, — отмахивается она. — Но теперь-то я выяснила, что ты солгала, поэтому предложение по-прежнему в силе.

— Послушайте, — вздыхаю я. — Я очень ценю ваше предложение и все…

— Ты и правда намерена мне отказать? — подначивает Айла.

На миг встречаюсь с ней взглядом, зная, что начальник наблюдает за мной из-за барной стойки.

— Да, — отвечаю я и отворачиваюсь.

— О чем вы беседовали? — позже спрашивает начальник.

— Ни о чем.

— Мег, она не выглядела довольной. Лучше расскажи мне, о чем вы беседовали, чтобы я мог возместить нанесенный тобой ущерб, — тщательно выговаривает он.

— Она предложила мне работу, — сообщаю я. Начальник вздрагивает от неожиданности. — Я отказалась, — добавляю я и, не дожидаясь его реакции, возвращаюсь к своим делам.

Лишь позднее, когда сижу «дома» на диване, до меня начинают доходить слова Айлы.

Джонни известно, где я.

Я так старалась о нем не думать. Избегала разговоров о нем, не читала газет и журналов, которые могли о нем написать. Я даже ушла из магазина «Френч коннекшн», потому что там начали крутить песню Джонни. А теперь…

Теперь… Ему известно, где я. Он мог бы приехать и найти меня, если бы захотел.

От этой мысли ноет сердце.

Хватит, Мег! Он мерзавец! Так и подмывает надавать себе по лицу, чтобы прийти в себя.

Та жизнь осталась в прошлом. Он не придет за тобой. Никто за тобой не придет. ПРОДОЛЖАЙ ЖИТЬ!

Но тут судорога перехватывает горло, и, не сдержавшись, я принимаюсь рыдать.

Проклятье! Где эти чертовы платки, когда они так нужны? Иду в ванную и прижимаю к лицу рулон туалетной бумаги, пытаясь заглушить всхлипывания. Время за полночь. Бесс с Сереной уже спят. Высморкавшись, возвращаюсь в свою так называемую постель. Однако стоит мне перестать плакать, как слезы снова брызжут из глаз. Я тихо всхлипываю, уткнувшись в подушку.

— Что случилось? — раздается сверху обеспокоенный голос Бесс.

Видимо, не так уж тихо я всхлипываю.

— Ничего, — отвечаю я. — Иди спать.

Она садится на диван.

— Мег, расскажи, что произошло.

— Не могу! — воплю я, а потом бросаю обеспокоенный взгляд на дверь спальни Серены — моей спальни.

— Не волнуйся, она затыкает на ночь уши. И храпит как слон, — склонив голову набок, говорит Бесс.

— Откуда ты знаешь, как храпит слон? — сквозь слезы спрашиваю я.

Бесс ухмыляется.

— Вот теперь ты похожа на саму себя. — Ее лицо поникает. — Прости. Я ни на что не намекала…

Я опускаю взгляд на руки. А знаете? К черту договор о неразглашении!

— Не вздумай никому проболтаться о том, что я сейчас расскажу, — предупреждаю я.

— Ни за что! — шипит Бесс.

— Я не шучу. На меня могут подать в суд…

— Заткнись, Мег.

— Ладно…

Глубоко вдохнув, я выкладываю всю печальную историю от начала до конца. Время от времени Бесс визжит: «Боже мой!», — но в целом ведет себя на удивление сдержанно.

— И вот я здесь, — наконец заканчиваю я.

Она изумленно качает головой.

— Поверить не могу, что ты переспала с Джонни Джефферсоном! — в миллиардный раз восклицает Бесс.

Месяц назад ее реакция меня рассмешила бы. А сейчас мне грустно.

— Как, черт возьми, ты умудрялась это скрывать? — спрашивает Бесс.

— Я хотела тебе рассказать. Очень. Но не могла.

— Нет, могла бы, — состроив гримасу, возражает она.

— Нет, Бесс, не могла…

— Нет. Ты. Могла. Бы, — повторяет она.

Я вздыхаю.

— Меня беспокоило, что ты выболтаешь все Серене, а она продаст мою историю таблоидам или еще куда-нибудь.

— Только не Серене! — выговаривает мне Бесс. — Блин, да у нее же язык без костей. Если честно, она немного назойлива.

— Правда? — хихикаю я.

— Ага, — кивает Бесс. — Зато готовит кошмарные спагетти карбонара. Приятное разнообразие после тостов с подгоревшими бобами.

Теперь я смеюсь.

— Я знала, что сумею тебя рассмешить, — улыбается Бесс. — С самого возвращения ты меня чертовски угнетала.

— Прости.

— Не бери в голову. Ты в порядке? — Она передает мне пару обрывков туалетной бумаги, и я промокаю слезы.

— Буду. Хотя сейчас мне так не кажется. Боже. — Я шмыгаю носом. — Я продержалась всего полгода. Даже гребаная Паола работала восемь месяцев!

— Не кори себя за это, — беспечно заявляет Бесс. — На тебя он запал гораздо быстрее, чем на нее. По-моему, сейчас тебе наоборот следует быть чертовски довольной собой.

Ха. Об этом я как-то не подумала.