А на столике стояли ромашки. Через прозрачные стенки кувшина я видела, как вода колышется среди тонких стебельков. Вагон был пуст.
Я вытерла слёзы рукавом платья, присела и стала смотреть, как солнечные блики играют на белоснежных лепестках ромашки.
На мгновение мне показалось, что тонкое стекло отразило ещё одного человека. Возле окна, там, где в рассветных лучах клубилась пыль, стояла девушка. Ветер играл с её волосами и…со струнами скрипки, которую девушка держала в руках. Но неожиданно тонкая белая занавеска встрепенулась, и девушка исчезла, словно испугавшись.
– Кто вы? – тихо спросила я.
– Диалог. Воспоминание. Просто слова.
– И вы…Вы хотите рассказать мне историю?
– А ты готова слушать?
– Конечно.
Неожиданно всё застыло. Перестал качаться поезд. Занавески, поднимаемые ветром, опали. Что-то происходило. Мелькали какие-то лица, люди, дома. И тут картинка замедлилась. Я стояла возле кирпичного дома, из которого выходила девушка. Господи, как похожа на меня…
–Мама? – спросила я тихо.
–Да, – ответил голос. – Твоя мама. Ей 17, она поступает в университет. Телефона дома нет, бегает звонить, чтобы узнать результат, через две улицы. Ждёт, переживает. А линия всё занята и занята..
Старый бабушкин дом. Собака, которую я помню из детства. Молодая бабушка, дед. И мама, теребящая от волнения волосы.
Я их видела. Люди. Ожившие фотографии. Они переживали, ждали, надеялись.
Стало смеркаться. В вагоне потемнело. И в свете уличного фонаря я видела нашу учительницу по химии, которая бежала к дому моей бабушки с огромным букетом ромашек. Это к ней мама ходила звонить. И это она несколько часов не отходила от телефона, звонила, чтобы сказать моей молодой маме заветные слова: она поступила…