Диего Родригес де Сильва Веласкес

Удивительная картина

Венцом творчества Веласкеса считается самое загадочное полотно его кисти под названием «Менины» (1656, Прадо, Мадрид). По-испански «менина» означает молодую девушку благородного происхождения, которая является фрейлиной принцессы и всегда находится в ее свите. В инвентарных списках королевского дворца картина значилась как «Семейный портрет», но «семейным» его определить никак нельзя, как, впрочем, и «Менины» — тоже не самое подходящее для него название.

Центром композиции является маленькая хрупкая фигура инфанты Маргариты в красивом светлом платье. Девочка стоит, кокетливо повернув голову, и выжидающе смотрит на зрителя. Согласно этикету, перед ней опустилась на одно колено молодая фрейлина Мария Сармиенто и подает сосуд с напитком. С другой стороны в реверансе застыла фрейлина Изабелла де Веласко. Справа у стены находятся постоянные члены свиты инфанты, ее шуты: карлица Мария Барбола, прижимающая к груди игрушку, и юный Николас Пертусато, толкающий ногой лежащую перед ним собаку. Далее из полумрака выступает женщина в монашеском одеянии — Марсела де Уллоа, наставница принцессы, и гвардадамас, обязанный повсюду ее сопровождать и охранять. В проеме открытой двери по ступеням поднимается придворный вельможа Хосе Нието. А с левой стороны картины, возле огромного холста, натянутого на подрамнике, художник изобразил самого себя. Грустный Веласкес держит в одной руке палитру, а в другой — длинную кисть. Его взор, а также взгляды инфанты Маргариты, присевшей в реверансе фрейлины Веласко и карлицы Барбола, устремлены на зрителей. Вернее не на них, а на ту пару людей, которая должна быть по другую сторону картины и сейчас смутно отражается в зеркале напротив. Если внимательно приглядеться, то можно понять, что автор изобразил королевскую чету — Филиппа IV и его супругу Марианну Австрийскую.

Странная многофигурная работа являлась любимым для художника построением композиции «картины в картоне» и, конечно, ее зашифрованный смысл знатоки искусства пытаются разгадать уже более трех веков. В который раз мастер достоверно изобразил быт монаршей семьи и ее приближенных. Здесь нет ни парадности, ни официального величия, а заметна лишь некоторая непосредственность в облике принцессы. Может, как раз, чтобы не разрушить искренность образа инфанты в целом, ее чопорных родителей Веласкес изобразил неясными пятнами в зеркальном отражении? Так что же хотел сказать гениальный художник в этой картине?

Существуют разные версии, объясняющие сюжет полотна. По одной из них, Веласкес представил момент перерыва во время работы над портретом инфанты, когда к ней бросились ее фрейлины, и в мастерскую как раз заглянула монаршая чета, чтобы узнать, как идут дела. По другой, наоборот, живописец создавал портрет Филиппа IV и Марианны Австрийской, когда мастерскую посетила капризная принцесса со своей свитой. Возможно, именно этот эпизод художник и запечатлел на холсте. Есть и другие варианты истолкования удивительной картины, но все они противоречат друг другу и некоторым странным деталям композиции.

Так, например, автор изобразил самого себя за работой в собственной мастерской, но в ней зашторены все окна, а на потолке отчетливо видны два крепления для люстр, но только самих этих источников света здесь нет, отчего огромная комната, увешанная старинными полотнами, погружена во мрак. Однако ни один художник не станет работать в темноте. А в картине, судя по расположившимся теням, основной поток света исходит со стороны монаршей четы, условно находящейся перед всей этой фигурной композицией, и лишь позади освещен дверной проем, в котором застыл уходящий дворецкий.

Выходит, Веласкес писал свои гениальные картоны «во мраке» королевского дворца. И ничто: ни его дворянское происхождение, ни даже титул рыцаря ордена Сант-Яго, о котором красноречиво свидетельствует символика в виде креста на его костюме, не давало ему возможности «выйти на свет». Он мог творить либо «в лучах» своего монарха, либо уйти из королевского дворца в никуда. Возможно, именно эту мысль хотел донести гениальный живописец, создавая «семейный портрет» или «менин», изображая самого себя вместе со свитой принцессы.

На первом плане картины лежит большая собака, верный друг и защитник своих хозяев, которую всегда можно пнуть сапогом. В ее образе символизирована незавидная судьба придворного художника, гениального творца, способного быть больше, чем просто преданным слугой своего господина.