Дикарь (СИ)

Глава 4

Я проснулся от какого-то непонятного чувства, будто что-то навалилось на меня, или кислород внезапно исчез, и стало душно. В общем, я проснулся, глядя на потолок моей пещерки. Немного закопченный от костра, со следами обработки — я сбил самые острые выступающие камни. Но дело было не в нём.

Костёр на входе в пещеру уже почти догорел, оставив после себя лишь несколько багровых угольков. Не вставая, я зачерпнул листьев и тонких веточек, которые у меня были приготовлены для распала, и кинул в угли. Они почти сразу задымились, а потом вспыхнули, осветив чёрную лапу с короткой чёрной шерстью, тянущуюся ко мне от входа.

— Аааа удава мне в задницу!!! — от неожиданности я подпрыгнул, схватил одно из трёх копий, которые лежали рядом, и отпрыгнул в дальний угол пещеры. И застыл так, согнувшись в три погибели, напрягшись и выставив перед собой заострённую палку.

Чудовище снаружи поняло, что не сможет меня незаметно вытащить, завыло, заорало почти по-человечески, завизжало. Лапа убралась, и в пещеру засунулась сине-красно-серая морда огромного бабуина. Действительно огромного! Он был ростом метра три или три с половиной, с тридцатисантиметровыми оранжевыми клыками, которые злобно торчали в пасти.

Обезьяна стала царапать стенки пещеры, царапать их лапами, выбивая мелкие камни и оставляя полосы от когтей на граните, но всё было зря — вход для неё был слишком мал. Мощным ударом лапы она раскидала костёр, так что тот погас, лишь слегка дымя остывающими углями по пещере.

— Пошла нахуй отсюда, образина! Кыш! Кыш! — выдавил я из себя и грозно повращал копьём.

Бабуин задумчиво застыл, будто прислушиваясь, потом сжал лапу в кулак и тал ударил об пол пещеры, что, мне показалось, вздрогнул весь холм. Лапа и морда исчезли из пещеры, потом обезьяна забежала сверху, свесилась головой вниз и стала царапать потолок, не знаю, с какими целями, но долго это не продлилось — разозлившись на бесполезность своих усилий, бабуин с визгом вернулся вниз.

Я всё время стоял с копьём в руках. Сука, и что теперь делать? Я явно не противник этому злобному примату, но он не может зайти в пещеру. Патовая какая-то ситуация! Но он-то может сбегать куда и пожрать, а я тут с небольшим запасом еды долго не продержусь. Можно, конечно, обмануть себя надеждой, что вот обезьян пойдёт пожрать, а я сделаю ноги, но это фигня. У культиваторов обострённые чувства, в том числе и обоняние, а уж у такой мартышки тем более. Меня без проблем выследят по запаху, а потом вот та трёхметрова махина отгрызёт мою голову!

Ну да ладно. Первый испуг прошел, руки перестали дрожать, и пришло время действовать. Примерившись, я сделал несколько выпадов копьём, как бы отпугивая бабуина. Но тот с визгом поймал его, и мы стали перетягивать деревяшку, пока та не лопнула, оставив в руках бесполезный кусок. Бабуин стал нюхать свою часть, попробовал на вкус, потом откинул куда-то в сторону. Ладно, ничего! У меня есть ещё два, по улучшенной технологии — с острыми каменными наконечниками.

Схватив запасное копьё, я стал осторожно собирать оставшиеся от костра угли в одну кучку, недостижимую лапам бабуина. Ага, вот так, вот так. Теперь положить на них ещё листьев для распала. Те с трудом сгребались каменным наконечником, вместе с небольшими камешками, но вскоре на углях была приличная кучка сухой листвы. Бабуин с любопытством смотрел на мои действия.

Я подождал, пока этот костерок не начнёт сильно дымится выпуская довольно удушливый белый дым, а потом быстро подшагнул и ударил по нему ногой, отправляя угли и дымящиеся листья прям в морду обезьяны. Гигант завизжал, отпрянул, сбивая лапами угольки и тлеющие веточки с морды, потом с кровожадным взглядом сунул своё рыло в пещеру, щёлкая гигантскими челюстями. Охренеть, у него челюсть размером со средний чемодан!

Сгруппировавшись, я сделал три шага вперёд и сделал выпад копьём. Обезьяна пыталась поймать древко, но я вложил в этот удар все силы и скорость! Копьё ринулось вперёд с ошеломляющей скоростью и вонзилось в желтый глаз примата!

От визга бабуина у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, а с потолка и стен пещеры посыпались мелкие камешки. Он схватил древко, пытаясь его вырвать, но только обломал древко в глазу, оставив каменный наконечник внутри. Я даже не удерживал копьё, просто отпустил.

Вот теперь холм действительно содрогался! Обозлённый болью бабуин лупил кулаками по входу в пещеру, выбивая здоровенные куски гранита. Он бесновался, визжал, лупил кулаками, с остервенением пытался протиснуться внутрь, но лаз был слишком узким и длинным. И на вид он теперь был гораздо страшнее — один глаз светился яростной желитизной, а второй истекал чёрной в темноте ночи кровью.

Через пару часов примат немного успокоился, разбив чуть ли не полметра гранита на входу. Он только ходил туда-сюда перед пещерой, иногда садился и злобно смотрел на меня, выдыхая ноздрями пар. А его красная задница так покраснела, что её можно было принять за восходящее солнце.

Время шло, час проходил за часом. Бабуин сторожил моё жилище, ни на секунду не расслабляясь. Пару раз он делал вид, что уходит, но минут через пятнадцать-двадцать выныривал откуда-то сбоку, с ненавистью пожирая меня глазами. Я же просто сидел в своём уголке, даже успел немного поспать.

Кризис наступил к вечеру. Если поссать я мог в том же уголочке, то вот посрать себе под ноги было бы не очень разумно.

Помявшись, я собрал немного листьев, разложил их кружочком и нагадил на них. Потом выкинул. Хотя… Мне вспомнились документалки про жизнь дикой природы, в частности про бегемотов. Эти толстяки делали такой себе «фонтанчик дерьма» — гадили и разбрызгивали говно хвостом во все стороны. Таким образом они метили территорию и отгоняли хищников, которым слишком запах сильно бил по обонянию. Так я что — тупее бегемота? Тем более я уже и подготовился!

В общем, я взял листики со своими какашками и швырнул в морду бабуина, который в очередной раз попытался пролезть в пещеру.

То, что я тупее бегемота, я понял через минуту. Те-то здоровенные чудовища, у которых почти нет врагов во взрослом возрасте. А вот у меня немного другая ситуация. В бабуина я попал довольно метко — тот попытался увернуться, но он довольно глубоко залез в пещеру, так что сразу же выскочить и не мог. Мои экскременты разбились об его грудь и нижнюю челюсть, частично попав в рот.

Обезьян негодующе завизжав, выскочил из пещеры и стал обнюхивать себя, будто не веря, что него метнули говном. Но потом он вдруг присел, поднял хвост и нагадил кучку дерьма в полметра высотой! Не меньше! А потом без всякого стеснения подхватил свою башню лапой и со всей своей силой кинул её в меня!

Надо признать — я смог увернуться! Я был почти богом ловкости, уворачиваясь от какашечного эвереста! Жаль, что это не особо помогло. Куча говна с огромной скоростью врезалась в свод пещеры и расплескалась во все стороны, загадив пол, стены и потолок пещеры. Чистым осталось только одно место — то, которое заслонял я своим телом.

Бабуин весело заорал и закружился на месте, потом сел на жопу и стал с гулким хохотом показывать на меня пальцем.

Вот ублюдок, он ещё и ржет!

Я стал с брезгливостью сгребать с себя говно палочкой, но помогло это слабо — оно было везде! Даже, мать его, в волосах! А вонь была такая, что даже не знаю, с чем сравнить! Что эта обезьяна жрала такое? Вонючая тварь!

Осада моего дома продолжалась ещё трое суток. Бабуин бегал, орал, визжал, но со временем даже ему стало понятно, что меня изнутри не выковырять. На пятый день он пропал на несколько часов, потом снова появился, ещё поцарапался, и снова пропал. Я для уверенности выждал до утра и только потом вышел наружу, оглядываясь и судорожно сжимая в руках копьё. Нет, всё же бабуин убрался куда подальше.

Блин, как я был рад! Я уже прям не мог выдерживать это всё, в пещере адски воняло, да и всю еду, которую я заготовил на всякий случай, заляпало обезьяньим дерьмом. Выжил только один кувшин с водой, для которого я не поленился сделать крышку. Блин, н овсё равно надо быть аккуратным.

И стать сильнее. Встреча с бабуином показала, что надо становиться сильнее — и как можно быстрее. Уже сейчас я чувствовал, что травы, которые раньше давали много Ки, сейчас имеют чуть ли не двое сниженную эффективность. А уж то, что я могу только пассивно поглощать энергию вокруг себя, вообще хрень полная. Значит, мне надо будет продвинуться вглубь джунглей, там должно быть что-то, что получше местных ресурсов. Но там будут и противники сильнее, чем местные — эта обезьяна пришла из джунглей, скорее всего, согнанная кем-то более сильным.

Ладно, надо будет что-то придумать. А пока пойти набрать фруктов, чтоб наконец-то поесть, ягод и напиться чистой воды.

Причину, почему ушел бабуин, я узнал где-то через неделю. Я тогда работал у реки, делая себе новую посуду, с крышками, когда метрах в двухстах от меня на водопой пришел хозяин этих мест — тигр. Он припал к реке и лакал воду, но, почувствовав моё внимание, поднял голову и посмотрел на меня. Левого уха у него не было, на морде была небольшая рана, на боку из-за глубоких царапин виднелись даже рёбра, и даже хвост был как-то подозрительно угловат. Видимо, бабуин после меня попытался сунуться к тигру, но получил отлуп и сбежал.

Я благодарно кивнул местному хозяину, тут пристально посмотрел на меня, снова стал пить воду, а потом ушел.