Дикая одержимость

Глава 7

Гейл

— Я хочу посмотреть, где ты живешь! — настаиваю я, пока мы идем вместе, срезав путь через парк на обратном пути в книжный магазин.

После того, как мы проверили больницу, и Лобо подарил мне такой потрясающий оргазм, что я до сих пор его чувствую, мы провели пару часов, гуляя по городу. Я показала ему, где я ходила в школу, где живут Руперт и Клэр, где я люблю бросать камни в море.

Солнце яркое и теплое в течение нескольких часов, контрастируя с холодным воздухом, а бриз, дующий с моря, приносит соленую свежесть в эту часть города.

Лобо оберегающее — кто-то сказал бы собственнически — положил руку мне на плечо, пока спорит.

— Честно говоря, ничего особенного. Просто место, чтобы преклонить голову. Мне больше нравится твой книжный магазин и квартира. Как будто живешь в другом времени. Я помню то время и ценю твое внимание к деталям.

— Я думала, что весь Пакт… первобытный, — говорю я, хмурясь. — Тебе нравится комфорт, который есть у меня дома?

Он кивает.

— Мы первобытные. Для некоторых из нас это скорее необходимость, чем выбор. Я родился в прошлом веке. Начало, конечно, но все же… Не пойми меня неправильно, мне очень нравится моя хижина, но твое место напоминает мне дом.

— И где это? Дом, я имею в виду? Есть ли где-нибудь семья волвенов, с которой ты рос?

Лобо останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Когда его серебристо-серые глаза встречаются с моими, я чувствую, как мое сердце вырывается из груди. Глубина этого взгляда подобна тому, как если бы его прижало к земле дикое животное, находящееся в его власти, и он мог бы делать с ним что угодно. Я вижу там и грусть, какую-то глубокую боль.

— Прости, я не хотела…

Он качает головой, убирая волосы с моего лица.

— Никогда не извиняйся, monfemme. Никогда. Ничто из того, что ты могла бы сказать, не будет неверным, просто я об этом не говорю. Роарк знает кое-что из этого, но не все. Но ты…, — он улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы. — Ты заслуживаешь всей правды. Между нами не может быть секретов.

Я следую за ним, когда он ведет меня к скамейке, и мы садимся рядом. Высокий лысеющий мужчина, говорящий по телефону, замолкает, глядя в мою сторону, пока не замечает смотрящего на него сверху вниз Лобо и быстро отворачивается, наполовину убегая по дорожке, пока не скрывается из виду.

Как только он уходит, Лобо говорит.

— Я вырос в Филадельфии с моим отцом. Он старался изо всех сил, но тогда все было сложно. Он был человеком, пытающимся справиться с ребенком-волвеном. Я не виню его за то, что он сделал. Больно было не столько от физического насилия. Я быстро исцеляюсь. Но то, что он сказал, что я похож на свою мать, что представляю опасность, что однажды я окажусь в тюрьме или умру, все это осталось со мной.

Я беру его руку в свою, но он не смотрит в мою сторону, вместо этого глядя на океан, едва видимый между домами, которые я всегда считала старыми, но, вероятно, построенными при его жизни.

— Твоя мама была волвеном?

Лобо кивает.

— По словам Роарка, одна из немногих женщин-волвенов, доживших до наших дней. Он даже не знал о ее существовании. Если верить моему отцу, она околдовала его, иначе он бы никогда не переспал с ней. Он называл ее животным. Умерла при родах, вот что он мне сказал, — Лобо вздыхает. — Думаю, ему было слишком больно говорить об этом, потому что позже я узнал, что это неправда. Она взбесилась в больнице в день моего рождения, что-то вроде психотического срыва. Она убила двух врачей, и ее пришлось застрелить, чтобы она больше не убивала.

— Прости, — говорю я ему, сжимая его руку, и его взгляд приковывает меня. — Твой отец не имел права плохо с тобой обращаться.

— Может быть. Может быть, и нет, — говорит он. — В любом случае, это моя семья, чего бы она ни стоила. Моя мама умерла до того, как я познакомился с ней, мой отец умер от рака легких в 1968 году в доме престарелых в Филадельфии в возрасте семидесяти семи лет. К тому времени я жил с Пактом. Я получил письмо от поверенного, в котором сообщалось, что имущество моего отца было израсходовано на оплату ухода за ним и кремации, и я могу либо забрать его прах, либо они избавятся от него вместо меня.

— Ну, если хочешь, можешь присоединиться к моей семье. Я имею в виду, они кучка чудаков, но они милые чудаки…

Его губы внезапно встречаются с моими, прижимая меня к скамейке. Я вскрикиваю от удивления, прежде чем застонать, прижимаясь к нему. Его рука скользит между моих ног, зажигая огонь, который он начал ранее. Мне было бы неловко здесь перед любым, кто решит пройти мимо, но он настолько уверен в себе, что остальной мир не имеет значения, когда я рядом с ним.

Когда мы отстраняемся друг от друга, он проводит рукой по моим спутанным волосам и кивает.

— Я хотел бы быть частью твоей семьи, если ты примешь меня, — говорит он. — Ты моя пара, в конце концов.

Я улыбаюсь.

— Ты отлично вписываешься, — говорю я, подмигивая, и добавляю: — Но семья не обязательно должна быть кровной, это выбор. Твоя семья — Пакт, и я хочу с ними познакомиться. Могу ли я встретиться с ними сегодня?

— Конечно. Если это, то что ты хочешь. Давай вернемся к тебе, оставим снаряжение, а потом я познакомлю тебя с ребятами.

Вместе мы встаем со скамейки, взявшись за руки, и направляемся к проспекту Затемненный, где я живу.

Но когда мы приближаемся к книжному магазину, я замечаю, что земля перед зданием блестит в лучах закатного солнца. Мое сердце подскакивает к горлу, и я ускоряю темп, задыхаясь, когда понимаю, что произошло. Лобо притягивает меня к своей теплой груди, и слезы наворачиваются на глаза.

Он рычит.

— Эти тупые ублюдки. Они понятия не имеют, какой ад вот-вот обрушится на них, — его рука проводит кругами по моей нижней части спины, пытаясь утешить меня.

Окна книжного магазина разбиты, большая часть стекол разлетелась внутри. То, что это произошло среди бела дня, пугает, как само по себе сообщение: мы можем связаться с вами в любое время и в любом месте. Дрожащими руками я отпираю дверь и впускаю нас, внутри хуже, чем я могла себе представить.

Книги разбросаны повсюду, но их не просто сняли с полок. Их рвали, топтали и даже прижигали сигаретами. Кассовый аппарат брошен через всю комнату, оставив вмятину на стене, а сам аппарат погнулся на полу. Когда мы идем в заднюю комнату мимо хаоса, я вижу пустое место, где сейф был оторван от стены. Его нигде не видно. Мой компьютер теперь полностью разрушен. Вместо того чтобы треснуть, теперь это просто разбитые куски и провода.

И когда мы поднимаемся наверх, я обнаруживаю, что моя квартира разгромлена.

— Зачем им это делать? — спрашиваю я с болезненным комком в горле, сдерживая слезы, пока мы спускаемся вниз. Лобо не отходил от меня, следя за тем, чтобы он заходил во все комнаты раньше меня. Его присутствие — единственное, что дает мне силы видеть свой дом в руинах.

Он качает головой.

— Это был обыск. Пакет, который ты отдала и, оказался более ценным, чем мы думали. Если бы я был здесь…

— Они бы убили тебя.

— Я бы чертовски хотел посмотреть, как они попытаются. У тебя есть страховка?

Я вздыхаю, качая головой.

— Страховые взносы слишком дорогие. Я думала, что как только встану на ноги… Я уже никак не смогу восстановить все это. Я не могу сообщить об этом в полицию. Холли придется арестовать меня, я не могу так поступить с ней…

— Никто тебя не арестует. Мы исправим это. У меня есть деньги. Они твои.

— Нет, — я беру его руки в свои и смотрю ему в глаза, которые намного выше моих. — Нет, это место… Ты не понимаешь. Это моя ответственность. Моя бабушка и мама доверили мне заботиться об этом.

— Гейл, ты моя пара. Я сказал тебе еще в больнице, что ты моя. Навсегда. Моя судьба, моя вторая половинка. Если ты думаешь, что я позволю тебе разобраться с этим в одиночку…, — он внезапно замолкает, и когда я пытаюсь заговорить, он прижимает палец к моим губам, а затем тихим шепотом говорит: — Снаружи кто-то есть. Ты оставайся здесь. Если надо, беги. Понятно?

Я сужаю глаза и пытаюсь сказать: «Нет, я не оставлю тебя и не убегу, как трусиха», — но у меня выходит только бормотание.

— Никаких споров. Я справлюсь, но только не тогда, когда ты в опасности. Подожди здесь, — рычание в его голосе, беспокойство — вот что удерживает мои ноги твердо на месте.

Как только он убирает палец, я шиплю:

— Я подожду здесь, но эти истинные пары для меня в новинку, и если ты думаешь, что я тебя брошу… — но он уже ушел, выскользнув через заднюю дверь. Для его размера я не могу поверить, насколько он тихий.

Я задерживаю дыхание, кажется, на час, прежде чем слышу низкое рычание перед леденящим кровь криком. Затем мужской голос, которого я не узнаю.

— Какого черта, чувак? Ты напугал меня до чертиков!

Лобо прерывает молчание.

— Какого хрена? Бифер? Лучше расскажи мне, что ты здесь делаешь. Прямо сейчас!

Мгновение спустя крупный мужчина лет тридцати — по крайней мере, я бы назвала его большим до того, как встретила Лобо, — вваливается в дверь и, спотыкаясь, вваливается в комнату. Он смотрит в мою сторону широко раскрытыми от страха глазами, затем в комнату входит Лобо и отступает.

— Чувак, это она, да?

Верхняя губа Лобо кривится в ухмылке, затем он выдыхает.

— Черт возьми. Гейл, это Бифер. Бифер, Гейл.

— Я много слышал о вас, — говорит он. — Я имею в виду, не хочу говорить не по делу, но Безумец одержим тобой с тех пор, как…

— Бифер, — рычит Лобо. — Что ты здесь делаешь? Почему ты прятался? Как ты узнал, где меня найти?

— Точно, — Бифер усмехается. Я не могу не любить его. Мой монстр-мужчина — парень-пара, напоминаю я себе — не пугает его. Во всяком случае, не очень. — Ты забыл, что я и БлАнда были там, когда узнали, где это место?

— Как вы узнали, где я живу? — спрашиваю я, поворачиваясь к Лобо, прищурив глаза.

— Это сделала БлАнда, — отвечает Бифер. — Она отследила твой адрес из окна чата, которое ты открыла. У этой девушки серьезные навыки. И не только на компьютере…

Он краснеет, и Лобо прикусывает язык зубами.

— Вы двое переспали? Я думал, что она…

— Я тоже, чувак! Оказывается, она метается в обе стороны, — Бифер драматически качает головой. — Она может так делать сколько захочет. Потрясла мой гребаный мир…

— Бифер.

Бифер подпрыгивает.

— Почему я здесь? Игровое кафе разгромили, чувак. В разгаре дня. Я не думаю, что какой-либо из компьютеров можно спасти. Кем бы они ни были, это был не случайный взлом, это было скоординировано. Ничего не взято, но все ящики, шкафы, запертые ящики и столы перевернуты. Повезло, что я был с Бл0ндой у нее дома, иначе я мог бы закончить как те двое детей на том складе. Я пришел сюда искать тебя и увидел состояние этого места. Не нужно быть гением, чтобы понять, что эти три вещи связаны, поэтому я не знал, что я найду здесь. Отсюда подкрадывание и…

— Какие дети? — мы с Лобо говорим в унисон, и глаза Бифера расширяются.

— Вы не слышали? Два мертвых подростка на складе в доках. Это все, о чем все говорят. Судя по их внешнему виду, они могли быть мертвы уже несколько месяцев. Господи. Мальчик и девочка. Это Гавань Ульрика, чувак, здесь такого дерьма не бывает. Это самое тихое место в мире.

— Было, — бормочет Лобо. — Они пришли сюда. Не смогли найти то, что искали. Потом пошли туда. Они думают, что у меня есть их пакет или что я его защищаю. Это единственное, что имеет смысл. Они знают, кто я такой, и их босс знает, как со мной бороться. Они выяснили, что я был в клубе.

— Вероятно, интернет-след, — говорит Бифер. — Что ты имеешь в виду, под «кто ты»? И кто они?

— Я связалась с бандой, — говорю я ему. — Извини, это все моя вина. Твой дом разгромили из-за меня.

Смущение, стыд, неверие — все это борется за то, чтобы овладеть мной, пока я пытаюсь осознать это.

— В этом нет твоей вины, — говорит Лобо, и Бифер кивает.

— Безумец прав, ты кажешься милой девочкой. Мы разберемся с этим, да, чувак? Все за одного и один за все это дерьмо? Он сжимает руку в кулак и протягивает ее, пока Лобо в замешательстве смотрит на нее.

Момент длится слишком долго, пока я не бормочу:

— Ударь кулаком.

— Что?

— Он ждет удара кулаком, — я киваю на руку Бифера, но Лобо просто смотрит на меня. — Так.

Бифер и я демонстрируем, но замешательство Лобо не уменьшается.

— Зачем?

— Просто сделай это. Это как дать пять. Все за одного и один за всех. Три мушкетера.

— Действительно? Я думал, это «Три товарища»? — говорит Бифер, снова пытаясь с Лобо, и, наконец, получает то, чего ждет. — Черт возьми, да! Как раз об этом я и говорю…

— У тебя есть машина?

Бифер усмехается.

— Да, Фольксваген Гольф 1996 года. Моя гордость и радость. А что?

— Они перевернули это место и клуб. Они думают, что у меня их пакет. Они знают, кто я такой, а это значит, что они отправятся в земли Пакта, как только смогут собрать свои войска. Нам нужно предупредить остальных.

Бифер кивает.

— Это как «Фортнайт», но в реальной жизни. Пошли, черт возьми.