Дикая одержимость

Глава 8

Лобо

Гэйл идет с нами. Потому что я ни за что не оставлю ее одну с этими отморозками на свободе. Но я не согласен с этой идеей, потому что нахождение со мной может подвергнуть ее такой же большой опасности.

Я бы оставил Бифера. Это не его бой. Но он настоял, и это его машина.

— Так ты чертов оборотень? Чувак, это так здорово. Покажи мне еще раз свои зубы. Давай, ну же.

— Я не оборотень, — говорю я, с рычанием глядя на него в зеркало заднего вида, но вид моих зубов просто заставляет все его лицо светиться, как будто сейчас рождественское утро, вместо того, чтобы наполнить его страхом.

Мне пришлось рассказать ему основы, хотя это и противоречит моей натуре. Единственная причина, по которой я могу поделиться с Гейл, это то, что она моя. Все это беспорядок, и теперь он замешан, нравится мне это или нет. Он заслужил правду. Он просто еще не понимает, что такое волвен, вместо этого полагаясь на то, что знает из Голливуда и фильмов.

Протянув руку, я положил руку на бедро Гейл, желая ее почувствовать. Детали с ее жильем мы выясним позже, и я также помогу Биферу вернуться к работе.

Всему этому дерьмовому шоу нужно положить конец.

Нам нужно это сделать, чтобы я мог объявить ее своей. Мой зверь требует этого. Я попробовал ее, прикоснулся к ней, и необходимость наполнить ее поглотит меня, если я не сделаю этого в ближайшее время.

Она встречает мой взгляд с тонкой улыбкой на губах.

Боже, Гейл такая красивая. Как такой парень, как я, заполучил такую девушку, как она?

Если я потеряю ее сейчас…

Я качаю головой. Ни хрена я не пойду по этой дороге. Она моя, я буду защищать ее, и никто в этом мире не отнимет ее у меня.

Маленький Фольксваген в хорошем состоянии, и он с удивительной легкостью поднимается на землю Пакта, учитывая, что он не предназначен для диких троп. Я научился водить большие военные грузовики, но они без проблем реагируют на мои тяжелые обороты, врезаясь в подлесок, когда я делаю внезапный поворот по бездорожью, который приведет нас прямо к хижине Роарка. Что парни подумают на то, что я раскрыл кто мы двум местным жителям, не уверен, но мы скоро узнаем.

Все тихо, когда мы останавливаемся возле разросшейся постройки. Роарк — наш лидер, и он здесь дольше всех, кроме Варгра. Его хижина медленно строилась на протяжении многих лет, добавляясь по мере того, как нам нужно было больше общего пространства. Это не просто место, где живет Роарк, это наш общественный зал, и с такими большими парнями, как мы, нам нужно пространство.

— Оставайся здесь. Я хочу проверить это, прежде чем подвергну тебя опасности, — говорю я Гейл, и она кивает, оглядываясь по сторонам. Я знаю, что она уже была здесь раньше, но, как она сказала, это было давно. — Бифер, очевидно, если есть какая-то опасность…

— Я вытащу девушку отсюда так быстро, как эта маленькая машина повезет нас. Ты можешь рассчитывать на меня.

Я киваю в знак благодарности, оценив, что он понимает мою потребность защитить ее. Я не стал приседать, приближаясь к хижине. Если кто-то там есть, они уже слышали, как мы приближаемся. Когда я подхожу к двери, на меня все еще не нападают, что является либо хорошим знаком, либо признаком того, что мы пропустили действие. Я не стучу, я поворачиваю ручку и вхожу.

Ничего. Тихо.

— Роарк? — зову в пустоту. Если они причинили ему боль…

— Чья это машина? — Роарк выходит из одной из спален наверху, перила скрипят под его весом, когда он опирается на них. Я понимаю, что задержал дыхание, когда выдохнул.

Я ожидал худшего, но он, кажется, в порядке.

— Бифера. Нам нужно поговорить. Сейчас. Это не может ждать.

Я поворачиваюсь, не дожидаясь его ответа, сигнализируя Биферу и Гейл войти через открытую дверь. Теперь, когда я знаю, что здесь никого нет, это самое безопасное место для них. Этот домик построен как деревянная крепость.

Когда они входят, Роарк стоит у подножия лестницы, и его прежние белые глаза загораются узнаванием.

— Гейл? Это приятный сюрприз. Что ты…? — он замолкает, переводя взгляд с меня на нее, затем я обнимаю ее за плечи, и он со вздохом кивает. — Ага.

— Нет времени придаваться воспоминаниям, — говорю я ему. — Это Бифер. Он друг. Нам нужно поговорить.

Сев за длинный стол для совещаний в зале Роарка, я как можно быстрее объясняю все, что могу. Тот факт, что я ходил в игровое кафе, что я узнал Гейл как Глам0рнуюДевчонку, а она меня как БезумногоЧеловекаВолка37. Гейл выглядит пристыженной, когда я рассказываю ему, почему так произошло, но я поднимаю ее подбородок и смотрю ей в глаза.

— Ты сделала то, что должна была сделать, — говорю я ей. — Здесь тебя никто не осудит.

— И эта банда знает, кто мы? — Роарк раскинул руки на столешнице и немигающим взглядом встретился со мной.

— Тот, с кем я имел дело, определенно знал. Я мог бы легко убить его, но он сказал, что если сделаю это мне придется иметь дело не с ним…

Роарк кивает.

— Люди могут быть опасны, если у них есть знания. Вот что мы сделаем. Бифер и Гейл не участвуют в боевых действиях. Я ценю, что ты пришел сюда, но ты непомогаешь, — говорит он Биферу, который согласно кивает. — Если эта банда придет сюда, я хочу, чтобы вы вдвоем спустились в подвал. Там вы будете в безопасности и найдете пути отхода, если они вам понадобятся.

Я одобрительно хмыкаю, хотя мысль о разлуке с Гейл, пусть даже на короткое время, заставляет мое сердце почти разрываться надвое. После прошлогодней неприятности с визарами и парой Каллэна Сестиной, мы проложили пути отхода в подвале. Я вдруг обрадовался, что мы это сделали, понимая его потребность в планах на любые возможные угрозы.

— Нам нужно собрать войска, устроить демонстрацию силы. Даже если они знают, как нас убить, тот факт, что эта банда знает, кто мы такие, может сыграть нам на руку. Они узнают, что мы не сдадимся без боя. Лобо, я присмотрю за Гейл и Бифером. Ты иди собери остальных…

Двери распахиваются. Когда я поворачиваю голову, я вижу двух подростков, мальчика и девочку, одетых во все черное, бесцеремонно впихнутых в открытый дверной проем. Они такие худые, что на них больно смотреть, а от их бледной кожи мурашки бегут даже по моему опытному позвоночнику.

За ними идет Тулак.

Он выглядит чертовски беспорядочно, как будто только что выбрался из болота. Его темные волосы слиплись на голове, одежда покрыта грязью, а грязь на руках и предплечьях говорит о неделях, которые он провел в лесу, не вернувшись к какой-либо цивилизации. Я люблю Тулака как брата, но, Господи, иногда он пугает даже меня.

— Нашел этих двоих, притаившихся на границе нашей земли, — хмыкает он, бросив взгляд на нас четверых и не выглядя обеспокоенным пришельцами. — Чертовы вампиры. Я мог учуять от них запах смерти за сто ярдов.

Роарк мгновенно вскакивает на ноги, но глаза Гейл широко раскрыты, рот беззвучно шевелится.

— Ты привел вампиров в мою хижину? — голос Роарка гремит, когда он опирается на стол, костяшки пальцев побелели, когда он сжимает дерево. — Живыми

Тулак фыркает.

— Сопротивления не оказывали. Думал, ты захочешь судить. Ты хочешь, чтобы я убил их?..

— Нет! — голос Гейл пронзительный, когда она смотрит между нами. — Нет… это Тощий парень. Эгон, — она поворачивается к Роарку. — Я его знаю. Пожалуйста, не надо, он мог причинить мне боль, но не сделал этого. Я не знала, что он… Они вампиры?

Девушка смотрит на мальчика.

— Это ее? Я предположила, что она была частью банды, а не какой-то… Я думала…

— Ты должен дать им шанс, — говорю я, глядя на Роарка. — Выслушай их. Гейл знает одного из них.

Его взгляд падает на меня. Я знаю, что лезу куда не просят. Это его право судить. Но если он отдаст приказ убить их, я не уверен, что буду делать. Гейл хочет, чтобы их пощадили, а то, что она хочет является моим приоритетом в жизни

Наконец, он поворачивается к мальчику и девочке и тихо рычит:

— Объяснитесь сами. Сейчас.

— Сколько вам лет? — спрашивает Роарк, их история не казалась ему убедительной. — Говорите правду. От этого зависят ваши жизни.

Со своей стороны, я перешел на их сторону.

Девочку зовут Лили, а мальчика, которого Гейл назвала Эгоном, зовут Эван. Их любовь друг к другу очевидна во всем, что они делают, даже когда они сидят за столом, пытаясь убедить стаю волвенов не убивать их.

— Мне восемнадцать, — говорит Лили. — Эвану девятнадцать.

— Сколько вам лет на самом деле? — бормочет Тулак.

Гейл поворачивается к нему.

— На сколько лет она выглядит?

Я беру ее руку в свою, успокаивая ее, а Эван берет мертвенно-бледную руку Лили в свою. Я понимаю. Она его пара. Или настолько близко к этому, насколько это возможно для вампиров.

С рычанием я бросаю взгляд в сторону Тулака, затем смягчаю свой голос.

— Вампиры не стареют. Они пытаются спросить, как давно они такие, — я встречаюсь взглядом с Эваном. — Сто лет? Тысяча? Как давно вы были обращены?

Он качает головой.

— Я ничего не знаю об этом. Мне девятнадцать лет, чувак. Мы были в таком состоянии около трех месяцев. До этого она училась в школе, а я работал в городе.

— Я ненавижу то, что я есть, — говорит Лили, глядя в мою сторону. В ее глазах слезы. — Часть меня желает, чтобы он убил нас.

— Не говори так, — говорит Эван. — Нет.

— Это правда.

Роарк откашливается и откидывается на спинку стула, переводя дыхание. Я вижу вспышку беспокойства на его обветренном лице. Он жесткий, когда это необходимо, и хотя я впервые вижу его таким, знаю, что он не в первый раз имеет дело с вампирами. Все-таки он не монстр.

— Допустим, я вам верю, — говорит он. — Что вы делаете на нашей земле?

— Мы не знали, что это ваша земля, — говорит Лили. — Мы… Там, в лесу, где он нас нашел, зарыт тайник.

— Тайник чего?

— Кровь, — говорит Эван. — Мы оставили ее на экстренный случай. Возможно, сейчас это чин, но мы можем выжить на этом. Она уже, наверное, ужасна, но если выбирать между этим и…

— Я напала на свою младшую сестру, — прерывает Лили, всхлипывая. — Моя родная сестра. Ей пятнадцать, ради бога. После того, как я стала… этой штукой… я чуть не убила ее. Я поклялась, что больше никогда не позволю себе впасть в такое отчаяние. Я лучше выпью кровь трехлетней давности, чем подвергнут такой опасности того, кого люблю.

— Мы держимся от них подальше, — говорит Эван, сжимая ее руку. — От наших семей. Мы не можем рисковать. Парень, который сделал нас такими, какие мы есть, Джорджи, он сказал, что может добыть нам кровь, и никому не придется умирать. Мешки с кровью. Донорская. Я знаю, что это неправильно, но лучше, чем альтернатива. Мы чертовы веганы, мы не хотим, чтобы кто-то еще пострадал. Мы прятались на складе у доков днем, когда мы…

— Когда мы умерли, — заканчивает за него Лили, скривив губы от отвращения.

— Подожди, склад у доков? — спрашивает Бифер. — Вы двое были трупами, которые они нашли сегодня, не так ли?

Лили кивает.

— Мы очнулись в морге. К счастью, нас не начали резать. Наша одежда была рядом. Это был Джорджи, я в этом уверен. Он продолжает поднимать цену. Ни у кого из нас нет больших сбережений. Мы отказались платить ему за кровь, и он вызвал в нашем районе полицию, пытаясь нас убить.

— Как вы узнали обо мне? — спрашивает Гейл, и я с беспокойством смотрю на нее. Если я подумаю, что она чем-то расстроена, я покончу с этим и увезу ее в безопасное место.

— Джорджи не пытается ничего скрывать, поэтому я следил за его действиями. Никто не может его тронуть, он слишком силен, — Эван качает головой. — Возможно, я мог бы убить любого из вас прямо сейчас, даже его. Не то чтобы я хотел, — он искоса смотрит на Тулака, который рычит, но судя по тому, что я слышал о вампирах, если он атакует первым, он, вероятно, прав. — Но Джорджи… я бы и пяти секунд не продержался.

— Древний, — говорит Роарк. — Мы видели одного раньше. С годами они становятся менее человечными, более характерными. Вы двое сильны, возможно, больше, чем вы думаете, но вы тесно связаны с обыденным миром. Древние могут полностью разорвать эти узы на короткое время, но они не непобедимы. Они могут совершать подвиги, которые могут показаться волшебством, но поддержание своего тела, поддержание потока воздуха в легких становится постоянным расходом их энергии. Утомите их, и они станут слабее человека. Этот нашел способ обратить то, чем он является, в свою пользу. Он создает вампиров, а затем продает им кровь, контролируя поставки.

— Как торговать наркотиками, — говорит Бифер, и Роарк кивает. Бифер воспринял всю эту информацию спокойно. Не сходит с ума, как я ожидал бы от кого-то.

— Почему мы никогда не встречали его раньше? — я хмурюсь, качая головой. — На этих двоих он вряд ли разбогатеет, должны же быть и другие. Много других.

— Ты прав, — соглашается Роарк. — Я предполагаю, что он здесь недавно. Максимум несколько месяцев. У него есть и другие места. Мы попросим Холли изучить это, посмотреть, есть ли какая-то закономерность, маршрут, по которому он идет вдоль побережья или через всю страну. Несколько вампиров здесь и там не привлекут внимания, особенно если они не убивают, а просто воруют, чтобы получить деньги, чтобы купить то, что им нужно.

— Что мы будем делать? — спрашиваю я.

— Похоже, у нас есть два новых дополнения на данный момент под нашей защитой. Я доверяю Эвану и Лили, нам нужно найти способ выжить без жертв. Я не уверен, как это будет, но пока…, — он смотрит на Тулака. — Что?

Голова Тулака поднята вверх, он делает короткие вдохи. Его губы кривятся в ухмылке.

— Мертвечина.

— Они здесь? — Роарк вздыхает. — Я надеялся привести остальных. Ладно, Гейл, Бифер, дверь в подвал вон там. Закройте ее за собой. Лобо…

— Нет времени, — говорит Тулак. — Все должны лечь.

— Сейчас же! — я рычу, толкая Гейл под стол. Когда Тулак чует запах, лучше просто признать, что он знает, о чем говорит.

Бифер пригибается, когда снаружи раздается грохот.

Деревянные щепки разлетаются внутрь, проделывая дыру в двери, и я слышу крик Гейл. Лили и Эван исчезли, как будто их никогда и не было, и еще один выстрел пробивает вторую дыру над первой. Мгновение спустя двери выбиваются, и в дверях появляются два самых больших человека, которых я когда-либо видел, а за ними высокий, бледный, тощий парень в длинном пальто.

— Кто из вас вчера чуть не убил Нейла? — спрашивает он, улыбка играет на его губах.

— Я, — говорю я ему без колебаний. — Ему повезло, что я этого не сделал.

— Действительно. Я закончил работу за тебя, — он склоняет голову. Ублюдок. — Если есть что-то, чего я терпеть не могу, так это некомпетентность. У тебя есть кое-что, что принадлежит мне. Отдай это мне, или вы все умрете. Начиная с женщины под столом. Привет, дорогая, — он улыбается Гейл.

Тупой ублюдок не понимает, с чем имеет дело. В одно мгновение мои зубы готовы и мои когти выдвигаются. Он может быть древним, но этому скоро придет конец.

Я встаю в стойку готовности, делая шаг вперед, но прежде чем моя нога приземлится, я чувствую удар сбоку моей головы. Это как попасть под чертов паровоз. Я теряю равновесие, распластываясь поперек стола, но когда я смотрю туда, где я стоял, он там.

И у него Гейл.

Я бросаюсь на него, тянусь, чтобы выцарапать ему глаза, и прыгаю вперед, напрягая все сухожилия, но это бесполезно. Прежде чем я успеваю до него добраться, он исчез с Гейл. Я спотыкаюсь, изо всех сил пытаясь удержать ноги под собой, и мой логический мозг, когда туман зверя пытается овладеть мной.

— Просто дай мне то, за чем я пришел, и я уйду, — его жуткий голос с европейским акцентом доносится из-за моей спины. Я оборачиваюсь и вижу, что он сейчас стоит на другом конце комнаты. — Ты опасен. Я понимаю. Я не настолько глуп, чтобы верить, что выберусь отсюда целым и невредимым, если дело дойдет до драки, тем более что остальная часть твоей стаи, без сомнения, уже в пути. Я не хочу насилия. Было бы обидно, если бы девушка умерла из-за такой мелочи.

— У меня нет твоей посылки, — рычу я. — Она не здесь.

— Но ты знаешь, где она, да?

Я качаю головой.

— Я пришел туда, когда ее уже не было.

Он поджимает губы, глядя на своих двух сторожевых псов с дробовиками. Это хороший выбор оружия против нас. Они убьют одного или двоих из нас, прежде чем умрут, дав ему шанс уйти, но этого не произойдет.

— Тогда ты должен знать, где он, — говорит он, поглаживая лицо Гейл длинными бледными пальцами.

Я не могу помочь себе. Даже зная, что он снова исчезнет, я мгновенно вскакиваю над столом, готовый разорвать ему глотку за прикосновение к ней. Ее никто не тронет. Я обещал это и намерен сдержать его.

Как и предсказывалось, все на, что я натыкаюсь — пустое пространство.

— Скажи мне, моя дорогая, — говорит он, когда я оборачиваюсь и вижу, как он смотрит ей в глаза, — или ты умрешь. Решай сейчас.

Он тянется к обеим сторонам ее головы, и я чувствую, как мое сердце разрывается надвое. Роарк говорит, что они слабы, когда устают, но сейчас мне это не нужно. Если он убьет ее, я не смогу продолжать. Я не могу потерять свою пару и смириться с существованием без нее. Я лучше умру, убивая этих ублюдков.

Когда гнев захлестывает меня, я вижу, как он поднимает брови.

— Нет? — он спрашивает. — Жаль. Милашка, но я не могу оставить это без ответа. Мне нужно поддерживать репутацию.

Вой срывается с моих губ, когда я напрягаю каждый мускул. Дай мне один хороший выстрел. Пусть он на мгновение забудет обо мне, и я разорву его на части. Гейл моя.

— Она у меня, — Лили появляется сбоку от Джорджи, держа в руках небольшой пакет размером с портфель.

Этот пакет не стоит всего этого. Не стоит жизни Гейл.

Джорджи усмехается.

— Цветочек, я вижу, не умерла. Я должен был догадаться. Отдай это мне.

— Да пошел ты, — говорит она и исчезает, когда он тянется к ней.

— Думаешь, я не убью ее, цветочек? Дай пакет мне.

— Что, это? — Эван появляется позади него, протягивая пакет. — Хочешь, бери.

Джорджи тянется к нему, но Эван исчезает в одно мгновение, когда древний вампир в отчаянии визжит.

— Убьете кого-нибудь? — спрашивает он, глядя на своих телохранителей, но прежде чем они успевают поднять оружие, перед ними появляются Лили и Эван, вырывая оружие из их рук.

Древний вампир в отчаянии визжит, ступая в их сторону, держа мою пару лишь одной рукой с отсутствующими когтями.

Мое время.

Перепрыгивая через стол, я хватаю Джорджи за руку и резко выворачиваю ее. Он взвизгивает от боли, когда его пальцы сжимают мою хватку, заставляя отпустить Гейл. Роарк оказывается там в одно мгновение, уводя ее от опасности, в то время как Тулак бросается на двух гангстеров.

Вампир мой.

Я отбрасываю его назад, снова и снова ударяя его о стену. Он в прострации, но не отключается. Как бы он ни извивался, он не может вырваться из моей хватки, его пальцы скручиваются и возвращаются на место. С криком он наваливается на меня всем телом, отбрасывая назад, но на этот раз я его не отпускаю. Мои когти вонзились в его кожу.

— Пора умирать, — бормочу я и обнажаю зубы.

Ощущение его плоти, разрывающейся между моими челюстями, удовлетворяет, и, слова моего отца звучат в моей голове.

— Ты опасен, как и твоя мать.

Да черт возьми, он был прав. Я опасен для всех и каждого, кто угрожает тому, что принадлежит мне. И всегда буду.

Крик вампира стихает, когда из него вытягивается жизнь. Его руки размахиваются, когда он пытается оттолкнуть меня. Но Роарк прав: утомишь его, и он станет жалкой тратой кожи.

Когда он, наконец, умирает, я отстраняюсь, смотрю вниз на сморщившийся труп и выплёвываю прогорклую кровь и плоть изо рта.

Затем я поворачиваюсь и осматриваю комнату, пока мой взгляд падает на мою пару. Ярость, беспокойство, все исчезает, когда я вижу, что она невредима. Весь мой мир, стоящий там в фигуристой женщине, которой суждено было стать моей.