Дикие

ГЛАВА 8

— Внимание! Теперь последняя деталь, — и самая главная! — сообщил Игорь, доставая из кожаного рюкзака целлофановый пакет.

— Алексей, выбирай! — он вытряхнул из пакета на стол искусственные бороды, усы и парики.

— Ой, Алешка! — Настя, одетая в длинную рубаху, подпоясанную синим кушаком, в которую она только что облачилась для примерки, тут же подбежала к столу, перебирая содержимое пакета.

— Возьми себе рыжую, — девушка, шустро схватив бороду, тут же принялась прикладывать ее к подбородку своего жениха.

— Нет, уж, увольте! — запротестовал Алексей, — рыжую не хочу!

— Ты что! Рыжая так прикольно!

— Зачем ты их столько набрал? — удивилась Валерия, — ведь ты же один сюда собирался!

— На всякий случай, для конспирации! А вдруг мне пришлось бы сотворить что-нибудь ужасное и срочно изменить свой облик, чтобы меня никто не смог узнать?

— Здорово! — воскликнула Валерия, уже насквозь пропитанная романтическим духом грядущих событий и прищелкнула пальцами.

— Нет, Настя! Приложи ему русую, — посоветовала она к подруге. — Мне кажется, что она ему больше подойдет!

— Один из них был чубом рус,

— Второй крутил свой черный ус!

Продекламировала она какие-то строчки, неожиданно пришедшие на память.

— Ну что ж, тогда я выберу себе черную! — сказал Игорь.

Как только мужчины нацепили на себя бороды и усы, девушки залились смехом, до того разительной и смешной показалась им перемена облика молодых людей.

В это время в комнату вошел Виктор Владимирович, и взглянув на Игоря с Алексеем, тоже засмеялся.

— Да, хороши, нечего сказать, ну, прямо крестьяне в собственном соку!

Где это тебе удалось раздобыть такие натуральные бороды, Игорек?

— Жена одного из моих помощников работает в театре Вахтангова, она и дала на прокат.

— Как твоя рыбалка, пап? — поинтересовалась Валерия сквозь слезы, которые выступили у нее на глазах от смеха. — Что-то быстро ты вернулся!

— Вернулся бы я, как же! Черви кончились! Там столько рыбы, что я до сих пор не могу выйти из азарта! Одна беда, эта самодельная удочка меня просто раздражает! Знай я куда попаду, непременно захватил бы с собой новый спиннинг!

— Так почему же ты не послушался Кузьму и не взял его бредень?

— Бредень! Что ты понимаешь в рыбалке, Валерка!

— Я просто польщен, Виктор Владимирович! — приятно удивился Игорь. — Вы, может, мне еще потом и спасибо скажите за такое времяпрепровождение!

— А, что, может и скажу, если ты еще и ружьишко свое мне одолжишь! Я тут договорился с Кузьмой пойти на охоту!

— На охоту? — удивилась Валерия?

— Ну да, а что тебя так удивляет?

— На кого же ты собираешься охотиться в окрестностях Москвы?

— Кузьма говорит зайцев сейчас полно, да кабанов, а может и лося удастся подстрелить.

— Интересно, а медведи здесь водятся? — спросила Настя.

— Конечно! — ответил Алексей. — Времена-то какие! Да у них в лесах кого только нет!

— Не знаю как насчет медведей, — сказал Виктор Владимирович, — а лося-то я уж постараюсь добыть, иначе мы ноги протянем от этих пресных каш. А хозяин, как видно, не намерен скармливать нам своих драгоценных кур да поросят!

— Папа, так ты все-таки отказываешься пойти с нами? — спросила отца Валерия.

— Ну, как я могу пойти с Вами, если мама здесь останется! Неужели ты думаешь, что я осмелюсь оставить ее одну? Она сообщила мне сегодня утром, что у нее уже целый лазарет больных и в основном детей, куда же она теперь от них денется! Черт побери, я только что столкнулся с ней у двери, когда она спешила к очередному своему пациенту! Она даже не обратила внимания на мой улов! Сказала, что у нее совершенно нет времени сварить уху!

Да и потом, я как — никак в отпуске, а в отпуске человек должен делать то,

что ему хочется. А мне, положа руку на сердце, рыбалка да охота больше

по душе, чем бесконечное шатание по пыльным дорогам и общение с

людьми, пусть даже и со средневековыми! Я за четыре безвылазных года на предприятии так с ними наобщался, что ого-го! Конечно, мне тоже интересно посмотреть на теперешнюю столицу, но меня удовлетворят и ваши съемки! Зато когда вы вернетесь, думаю, шашлычок из

лосятины или кабанятины, будет вам обеспечен!

— Вот это правильно! — согласился с отцом Алексей.

Размонтированный фольцваген лениво плелся по сухой, ухабистой, проторенной телегами и каретами дороге, поднимая за собой пыль. Игорь решил пробираться к Москве ночью, чтобы было больше шансов избежать встреч с людьми. Накануне вечером они с Алексеем снарядили машину всем необходимым в дорогу, и как только стемнело, отправились в путь. Они планировали подъехать к столице настолько близко, насколько позволят обстоятельства, а потом, заехав в лес, замаскировать машину с аппаратурой в укромном местечке, чтобы при необходимости всегда можно было до нее добраться.

Ребята накануне отъезда устроили себе пышные проводы с посиделками у костра, и теперь преспокойно дремали, убаюкиваемые монотонной качкой автомобиля. Игорь же, едва держался, чтобы не уснуть, глядя на них, и потому все чаще и чаще запихивал в рот очередную подушечку дирола. Однако едва только на горизонте забрезжил рассвет, он уже не в состоянии бороться со сном, осторожно коснулся локтя Алексея.

— Что случилось? — спросил его молодой человек, открыв глаза.

— Алеш, не могу больше, сейчас усну. Сядь-ка за руль, а я вздремну минут двадцать.

— Да отчего двадцать-то? Можешь спать, сколько захочется, я теперь в полном порядке.

— Да нет, обязательно разбуди меня через полчасика. Уже светает и нам возможно придется пробираться к лесу.

— Хорошо, — ответил молодой человек, и вышел из машины, чтобы поменяться с Игорем местами.

— Ну и дорожка, — подумал Алексей, трогаясь с места. — Удивительно как мы вообще могли по ней ехать!

Обстоятельства испытывали терпение молодого человека, который любил лихачить на автомобилях, а теперь ему приходилось плестись не более пятнадцати километров в час. Да и предрассветное время, такое сладкое для сна, да еще подстрекаемое сопением спящих в машине девушек, заставило его, уже спустя десять минут, снова клевать носом. Однако он старался быть молодцом и не идти на поводу у сна, а потому, стал пристальней вглядываться вперед, стараясь хоть за что-нибудь зацепиться глазом. И вдруг ему показалось, что вдалеке кто-то движется ему навстречу и он по привычке, переключился с дальнего света на ближний. И в этот самый момент перед его взором появилась карета, запряженная двумя лошадьми, которая тут же, на глазах у растерявшегося юноши, повернула обратно.

— Черт! — воскликнул Алексей, сознавая свою оплошность, и немедленно выключил фары.

— Что стряслось? — спросил у него Игорь, который и отключиться-то еще как следует не успел.

— Навстречу нам ехала карета, а я не выключил фары.

— Ну?

— Она развернулась и направилась снова к Москве. Они, наверное, испугались!

— Конечно, испугались, — сказал Игорь, — и теперь растрезвонят по всей столице, что им привиделся, по меньшей мере, двуглавый огнедышащий змей!

Алексей расстроился и снова чертыхнулся, досадуя на свою неосмотрительность.

— Не переживай, Алешка, — махнул рукой Игорь. — Мы тут совсем не

причем! Мало ли что им могло померещиться? Подумаешь, какой-то

непонятный свет! Главное, что мы не столкнулись с ними нос к носу!

Но теперь нам уж точно придется свернуть в лес. — Игорь

всмотрелся в предрассветную даль. — Тем более, что мы, похоже, приехали. Посмотри, Алешка, перед тобой средневековая Москва! — и он торжественно похлопал молодого человека по плечу.

Алексей остановил машину.

И лишь только его глаза, еще не отвыкшие от света, излучаемого фарами, начали привыкать к только-только зарождающемуся предрассветному мареву, как перед его взором возникли едва уловимые в темноте очертания средневековой столицы с возвышающимися повсюду куполами высоких церквей, колоколен и различными силуэтами зданий, обнесенными крепостной стеной.

— Классно! — громко воскликнул он. — Эй, девчонки, подъем!

— Может пока не стоит их будить, — сказал Игорь.

— Еще чего! Они должны это увидеть!

И Алексей снова окликнул девушек.

— Что, приехали уже? — спросила Валерия, едва приоткрыв глаза. —

Но ведь еще совсем темно, почему бы нам не поспать до утра, а?

— И в самом деле, — поддержала ее Настя, переменив позу, чтобы поудобней устроиться на плече Марийки.

— В чем дело?! — воскликнул Алексей. — Немедленно просыпайтесь и выходите из машины! Посмотрите, девчонки, перед нами же Москва семнадцатого столетия! Это просто невероятно! — и молодой человек, чтобы окончательно разбудить девушек, включил магнитолу.

— Алешка, ты что, совсем ненормальный?! — воскликнула Валерия, лишь только первые звуки музыки неожиданно вторглись в их замкнутое сонное пространство, а следом за ней и Настя набросилась с упреками на своего жениха.

— Оставь их, Алешка, — снова заступился за девушек Игорь.

— Пусть поспят, пойдем лучше пройдемся и посмотрим, как нам удобней пробраться к лесу.

— Эх, вы, сонные тетери! — сокрушенно произнес Алексей, упрекнув девушек, которые не поддержали его восторженный порыв и махнув рукой, выключил магнитолу.

К счастью, поляна, возле которой они остановились, оказалась вполне доступной для езды, и молодые люди снова усевшись в машину, направились к лесу. Проехав с полверсты, они добрались до первых лесных посадок, после чего Игорь вышел из машины и пробираясь сквозь деревья, пошел пешком, указывая путь Алексею. Заехать глубоко в лес они не смогли. Сразу за опушкой простиралась самая настоящая лесная чаща, и путь туда был недоступен.

Игорь махнул рукой, скомандовав Алексею остановиться.

— Придется нам здесь замаскироваться! — решил он.

— Выходи Алешка, пойдем ломать ветки.

И молодые люди с энтузиазмом принялись за работу, чтобы поскорей сбросить с себя утренний озноб, охвативший их после бессонной короткой ночи.

Как только они нарубили достаточное количество веток, Игорь вытащил из багажника зеленую маскировочную ткань, скатанную в рулон, которой он собирался накрыть машину перед тем, как завалить ее ветками, и принялся развязывать веревки, которыми она была обмотана.

— Ну, Алешка, вот теперь действительно придется разбудить наших красавиц. — Сказал он после того, как развязал самый большой узел, — пора собираться в путь!

И Алексей, только что бросивший на землю последнюю охапку веток, направился к машине.

— Эй, барышни-крестьянки, прошу всех на выход! — громко скомандовал он, приоткрыв дверцу.

— Нам пора в путь, и я приказываю вам сей же час облачить в калиги ваши прелестные ножки и навострить их по дорожке прямиком к родимой столице!

Марийка, сидящая посередине между Настей и Валерией, тут же встрепенулась и с готовностью открыла глаза.

Девушки же лениво зашевелились и сладко потянулись.

— Господи, как спать-то хочется! — томно застонала Настя. — Который час? -

И взглянула на свои ручные часы.

— Ничего себе! Еще только без четверти шесть! Я и чувствую, что у меня глаза слипаются!

Валерия зевнула и съежилась от озноба, однако, посмотрев по сторонам, подбодрила подругу.

— Ничего, Настюша, потом выспимся, вставай, ведь уже совсем расцвело.

Выбравшись из машины, девушки начали приводить себя в надлежащий вид, а потом принялись и за молодых людей. Настя нахлобучила Алексею зеленую матерчатую шапку, отороченную по краю пестрой каймой, почти на самый глаз.

— Ну что, Марийка, так пойдет? — обратилась она к девушке.

Марийка покачала головой в знак протеста, а потом, осмелев, сама подошла к Алексею и натянула ему шапку не на левую бровь, а на правую.

— Вот так наши ноне носят! — сказала она.

— О, Марийка, да ты классно разбираешься в моде! — подшутил над ней Алексей.

А Игорь, тем временем, с помощью Валерии старательно приклеивал себе бороду и усы.

— Не шевелись! — командовала Валерия, прилаживая непослушный ус, — а то опять получится криво, как в прошлый раз.

Игорь благодарно ей улыбнулся. — Слушаюсь и повинуюсь, — сказал шутливо и театрально замер в неподвижной позе.

После того, как наши путешественники окончательно перевоплотились в крестьян и замаскировали машину, Игорь скомандовал всем присесть на дорожку.

— Ну, как говориться, с богом! — напутственно произнес он, и проворно вскочив на ноги, накинул на плечо свою котомку.

Утреннее июльское солнце уже вовсю поработало, разбросав свои яркие лучи по всему небосводу, когда наши путешественники вышли из леса, и в тот же миг как на ладони перед ними раскинулась во всей своей красе златоглавая столица семнадцатого столетия. Купола многочисленных церквей и колоколен причудливых композиций, обтянутых мягкой, позолоченной жестью, возвышающиеся в горделивой, царственной позе над более низкими строениями из камня и дерева, на все лады заиграли своими переливчатыми красками.

— Господи! — воскликнула Валерия, пораженная таким небывалым изобилием играющей на солнце позолоты, и в изумлении остановилась.

— Неужели это и впрямь Москва?!

— А красотища-то какая! — восхищенно вторила ей Настя. — Словно какой-нибудь сказочный золотой городок из волшебного мультика!

Марийка тоже остановилась и с удивлением воззрилась на восхищенные лица своих новых подруг.

— Чему они так дивятся? — недоумевала она. — Уж коль они божьи люди, неужто не насмотрелись на Москву с неба?

— Что, классно? — спросил у девушек Алексей. — Теперь понятно, почему я хотел вытащить вас из машины?

— Но тогда было еще совсем темно и мы не смогли бы увидеть ее такой, как теперь. — Ответила ему Валерия.

— Тогда в ней тоже была своя особая предрассветная прелесть, а вы, сони, ее просто напросто проспали!

Алексей, отвернувшись от девушек, достал из своей котомки маленькую видеокамеру.

— Можешь не стараться — посоветовал ему Игорь — эта камера отсюда ничего не возьмет, надо подойти поближе.

— Ну, так пошли скорей! — ответил ему молодой человек.

Через несколько минут они добрались до первой крепостной стены, которой был обнесен деревянный, или по- другому, земляной город. Он был неким началом Москвы, своеобразной точкой отсчета и представлял, в основном, деревянные жилые кварталы, разделенные между собой лугами, пустырями и все теми же бессменными церквями, часовнями и колокольнями. В этой части города проживала основная часть ремесленного населения, которая производила различные бытовые изделия и платила, пожалуй, самые многочисленные налоги правительству.

С трепетом в сердце Игорь приблизился к широким деревянным воротам Ямской слободы, охраняемым четырьмя стрельцами, стоящими попарно по обе стороны и мимолетно взглянул на Валерию, которая шла рядом с ним. Девушка шагала не очень уверенно, а лицо ее было напряженным и бледным. Игорь понял, что она тоже волнуется. Он подошел к ней поближе и взял за руку, а Валерия, в свою очередь, взглянув на него, прочла в его глазах те же трепетные чувства, которые испытывала сама и с пониманием улыбнулась. Затем они первыми, рука об руку, прошли через ворота и остановились, дожидаясь остальных.

— Ну что, снял стрельцов? — спросил Игорь у Алексея, кивком указывая на скрытую мини-камеру, которую молодой человек примостил в широком рукаве своей цветастой рубахи.

— Думаю, да. — ответил Алексей не вполне уверенно.

Игорь вопросительно на него взглянул.

— Ну, я поводил ею совсем немного. — Объяснил Алексей, — мне почему-то показалось, будто стрельцы нас пристально рассматривают.

— И правильно сделал! — похвалил его Игорь, — нам вовсе не стоит рисковать и обращать на себя внимание!

Он поочередно прошелся взглядом по лицам своих друзей и ухмыльнулся.

— Ничего удивительного! Напряжение на ваших физиономиях очень даже бросается в глаза, и стрельцы, конечно же, обратили на это внимание. У них глаз наметан! Расслабьтесь, ребята, пока все идет отлично! — Игорь задорно подмигнул своим друзьям.

В это время зазвонили колокола под куполом расположенной недалеко от ворот деревянной церквушки, и наши путешественники все как один вздрогнули от неожиданности. Вторя им, как по эстафете, колокольный звон зазвучал со всех сторон!

— Боже мой! Как здорово! — восхищенно воскликнула Валерия.

— Марийка, они всегда так звонят?

— Ноне особенно, — сообщила Марийка. — Воскресный же день, вот служба во всех церквях и начинается!

Сопровождаемые колокольными перепевками, они двинулись вперед, сливаясь с общей массой уже проснувшихся к этому часу жителей, и спешивших по своим делам, — на службы в церкви или часовни, а возможно и на торг, в качестве покупателей или продавцов, но только не на работу. Воскресенье считалось праздничным днем, и люди средневековья, как и водится, отдыхали.

Валерия, которую Игорь все еще продолжал держать за руку, смотрела по сторонам расширенными от удивления глазами. Одежда рабочего люда, который населял эту окраину Москвы, отличалась от одежды крестьян, к которой, худо-бедно, уже привык ее глаз. Она с интересом рассматривала темные кафтаны проходящих мимо мужчин и платья женщин, поверх которых также были надеты легкие нарядные кафтаны, доходящие им до колен.

Головы женщин — горожанок, тоже были покрыты платками, но завязывались они под подбородком, а не сзади, как у крестьянок. И Валерии самой тут же захотелось перевязать свой платок таким же образом, ибо у нее каждую минуту создавалось впечатление, что узел, завязанный сзади, непременно развяжется и ее платок, накинутый на жесткий кокошник, свалится с головы, незамедлительно продемонстрировав всем встречным первоклассное "каре", сделанное как раз перед самым отъездом.

Среди прохожих попадались и такие, которые были одеты более богато. Их платья и кафтаны были расшиты всевозможными узорами, а иные выполнены из добротного тонкого сукна и оторочены золотистой парчой. На ногах они носили не калиги, а короткие нарядные сапожки с узкими мысами, зашнурованные сбоку.

Все это красочное многообразие нарядов перемежалось красными кафтанами стрельцов с золотыми пуговицами, мелькавших то тут, то там среди толпы.

Они продвигались вглубь земляного города по широким улицам, мимо деревянных домов, в основном одноэтажных, обнесенных высокими заборами, из-за которых виднелись одни лишь только крыши строений. Сквозь решетчатые щели заборов угадывались сады и огороды, а также всевозможные надворные постройки. Их путь пролегал мимо церквей, к которым вереницей валил народ, и мимо общественных казенных зданий, хоть изредка, но все же встречающихся в этой части города.

Затерявшись среди толпы, и сбросив с себя напряжение, по совету Игоря, Алексей беспрестанно снимал все, что находилось вокруг, а девушки, углядев в толпе то или иное зрелище, достойное их внимания, тут же заставляли его "поводить рукавом", оспаривая для себя первенство по значимости увиденного.

— Смотри, Алешка, — дернула его за рукав Настя, — смотри! — И указала рукой в сторону небольшой часовеньки, возле которой собралось несколько человек, а перед ними странным образом, буквально кривлялся на разные лады какой-то человек в грязных лохмотьях.

— Это юродивый, — сообщила Марийка, заметив удивление на лицах своих попутчиков, и перекрестилась, слегка поклонившись калеке издалека.

— Точно! — подтвердил Игорь. Таких в это время было пруд пруди.

Алексей тут же снял чумазого пророка, к которому прикасались люди, после чего крестились и шептали молитвы себе под нос.

Далее Валерия увидела небольшую церквушку шатрового типа неописуемой красоты, и тоже попросила Алексея запечатлеть ее на память, а потом она увидела как высокий чернобородый мужик, стоящий почти у самой дороги, судя по одежде, нищий, просил подаяние у прохожих.

— Ну, таких и в наше время хватает! — возразил Алексей, — зачем на него тратить пленку?

— Я хочу ему что-то подать! — не унималась Валерия, — а ты это снимешь! Ты только подумай, Алешка, что тебе доведется запечатлеть! Твоя сестра преподносит подаяние живому средневековому нищему!

И она, проворно сбросив свою котомку с плеча, тут же запустила в нее руку.

— Господи, что же ему подать? — девушка, растерявшись, посмотрела на Игоря. — Похоже, у нас ничего подходящего не найдется.

— А ты подари ему свой плеер, — пошутил Алексей. — Приколись, а, Валерка! Здесь уж точно будет на что посмотреть!

— Между прочим, это классная идея, — тут же воодушевилась Настя. — Давайте подадим ему что-нибудь свое, ну, например шоколадку или чипсы, или жвачку, на худой конец, а потом отойдем в сторону. А ты, Алешка, запечатлее, шь как он на это отреагирует.

— Точно, — воскликнула Валерия! — Тут уж будет чему удивиться!

— Порезвиться захотелось?! — устыдил их Игорь.

— А, что, нельзя? — сникнув, спросила Валерия.

Молодой человек махнул рукой, не желая ее огорчать.

— Ну, что ж, валяйте!

— Ура! — обрадовалась Валерия.

Настя, покопавшись в своей котомке, извлекла оттуда "Сникерс" и "Марс", услужливо предложив их Валерии.

Алексей покачал головой.

— Он ведь мужик, так подайте ему что-нибудь мужицкое!

— Интересно, что? — спросила Настя.

— Ну, я не знаю! Может мою зажигалку?

— А ты потом подойдешь к нему и покажешь, как ею пользоваться? — засмеялась Валерия, — а вдобавок и сигареткой угостишь?

— Можно подумать, что ты сам шоколад не любишь! — принялась защищать свою идею Настя.

— Ну, ладно, ладно, люблю!

Валерия, не долго думая, извлекла из кармана белый носовой платок и увязала обе шоколадки в узелок. Отделившись от своих друзей, подошла к просящему подаяние и протянула ему свой сверток.

Угрюмый человек взглянул на нее, немало удивившись. В основном, прохожие одаривали его мелкой монетой, или краюхой хлеба, однако, спустя минуту, удивление на его лице сменилось заискивающей улыбкой благодарности. И, пожелав Валерии всех благ Господних, нищий перекрестился, взяв подаяние. Девушка тут же отошла в сторону и остановилась, продолжив свои наблюдения с противоположной от друзей стороны, так, чтобы нищий ее не видел.

Мужичок, между тем, прощупал узелок, а потом бережно запихнул гостинец за пазуху.

Наши шутники, видя такой неудачный оборот дела, разочарованно вытянули лица и хотели, было, отправиться дальше, однако в этот момент мужичок, которого все же одолевало любопытство, опасливо огляделся по сторонам, а потом проворно запихнул руку за пазуху и снова вытащил наружу узелок Валерии. Повертев его в руках, он принялся развязывать маленький узелок своими заскорузлыми пальцами, и как только ему удалось с этим справиться, обнаружил перед собой нечто непонятное. Такое, о чем он, не будучи великим счетоводом, мог сказать только одно, а именно, что этого "нечто" было два!

Тупо уставившись на привлекательные предметы, контрастно играющие своими яркими обертками на белом фоне платка, озадаченный нищий явно о чем-то раздумывал. Однако в этот момент мимо него прошли какие-то люди, и хоть они даже не попытались взглянуть в его сторону, осторожный собственник непонятных предметов, тут же прикрыл краем платка лежащие на его ладошке шоколадки.

Проводив взглядом прохожих и снова почувствовав себя в безопасности, мужичок отогнул платок и осторожно прикоснулся пальцем к одной из шоколадок, очевидно определяя ее на предмет мягкости или жесткости. После этого он взял в руку "Сникерс" и начал внимательно разглядывать его со всех сторон, а затем поднес шоколадку к носу и понюхал. Такое обследование вновь ни о чем ему не поведало, и мужичок в великой задумчивости снова положил шоколадку на ладошку, рядом со второй.

— Сейчас возьмет другую и проделает с ней то же самое, — прошептал на ухо Насте Алексей.

Однако его прогнозы не подтвердились. Мужичок снова оглянувшись и убедившись, что на него никто не смотрит, поднес платок с шоколадками ко рту, и, лизнув одну из них, опять озадаченно уставился на незнакомые предметы неописуемой привлекательности.

— Око видит, да зуб неймет! — засмеялась Настя, — вот уж пословица к месту, так к месту!

— Марийка, наблюдавшая за экспериментом незнакомцев, не выдержала и захихикала, пытаясь запрятать свой смех в сложенные домиком ладошки.

— Ну, все, хватит его мучить, — сказал Игорь. — Марийка, мы сейчас пройдем мимо, а ты задержись на минутку возле него и покажи ему, что надо делать с шоколадками. Да удивись, что он до сих пор этого не знает! Поняла?

— Поняла, — с готовностью ответила Марийка сквозь смех.

Игорь незаметно махнул рукой Валерии, наблюдавшей за происходящим с противоположной стороны, призывая ее следовать за ними, и направился вперед, увлекая за собой девушек и Алексея.

— Идите, а я вас догоню после того, как сниму его с Марийкой, — сказал им вдогонку Алексей.

Игорь покачал головой, уповая на мальчишеское поведение Алексея, но потом махнул рукой.

— Хорошо, только не задерживайся.

Как только наши мнимые крестьяне прошли мимо нищего, не вызвав у него абсолютно никакого подозрения, разве только заставив осторожного ценителя податей в очередной раз прикрыть свои яркие шоколадки носовым платком, Марийка, улыбнувшись, подбежала к нему.

— Что ж это ты, дядька, не мыслишь до сей поры, как шоколадки едят? — бойко затараторила она, заставив мужичка вздрогнуть от неожиданности.

— Чего? — удивился он, и на всякий случай, хотел снова запихнуть подаяние Валерии к себе за пазуху.

Однако Марийка шустро протянула руку к его распростертой ладони, так, что недоумевающий нищий даже опомниться не успел, и моментально схватила одну из шоколадок.

После этого девушка одним махом сорвала с нее шуршащую обертку и сунула гостинец прямо в рот нищему, глядящему во все глаза на ее манипуляции.

— Вот так надо бы делать, а не лизать ее неразвернутой, и не смешить людей! — захохотала она, и припустилась вприпрыжку догонять своих друзей, на неописуемое удивление совершенно обалдевшего мужичка.

Не прошло и двух часов, как они подошли ко второй крепостной стене, за которой находился так называемый Белый город.

Белый город или Царьгород в XVII веке был сосредоточением населения, которому царскими указами предоставлялись льготы и различные привилегии. В нем было немало белых или обеленных дворов и слобод, то есть дворов, освобожденных от государева тягла — налогов, и потому, само название "Белый" определялось не только цветом стен, но и массой обеленных дворов. В XVII веке в этой части города появлялись также и дворы аристократов, которым к этому времени уже не хватало места, чтобы застроиться в Китай-Городе или, того паче, в Кремле. Однако вглубь Белого города они особо не проникали и старались не отдаляться от царского дворца, а потому, дворы знати ставились сразу за Неглинной улицей, у самого Кремля.

Основное население Белого города занималось все больше обслуживанием царского дворцового хозяйства, — царских конюшен, царской кухни, царского выезда, и было расселено в глубине и на окраинах Царьгорода. Ближе к воротам размещались стрелецкие поселения, без которых, как уже успели заметить наши путешественники, Москва вообще не могла обходиться.

В этой части города дома уже не строились сплошь деревянными. Некоторые богатейшие бояре, проживающие здесь, выстраивали себе новейшие каменные дома, напоминающие роскошные дворцы. Иностранцы, коими в основном были немцы и голландцы, поселившиеся в Москве на веки вечные, также не отставали от богатых бояр по части строительства. Наиболее состоятельные купцы и некоторые другие слои Царьгорода, которые, как правило, были освобождены от налогов, строили из камня подклети и клети — первый этаж, предназначенные для хозяйственных служб, а комнаты и горницы — второй этаж, для жилья и отдыха, — из дерева. Жизнь в деревянных строениях, считали они, была здоровее.

В этой части Москвы улицы были еще более оживленными, и наши путешественники могли наблюдать не только служилый люд, весь сплошь разодетый в воскресные одежды, но и важных бояр в дорогих кафтанах, и озабоченных дьяков с кипами всевозможных свитков в руках, и монахов, и даже иностранных послов, окруженных блестящими свитами.

Одна такая процессия, сопровождаемая людьми на горячих скакунах, чуть было не сшибла Настю и Алексея, которые разглядывали их во все глаза, стараясь снять, как можно удачней. И именно по этой причине, чуть не угодили под копыта одной из лошадей.

Важный наездник, завидев крестьян-ротозеев, к счастью, успел что-то им гаркнуть, а молодые люди вовремя отскочить в сторону, чуть было, не возмутившись громко вслух, дерзости этого наглого наездника. Однако вовремя вспомнили, где находятся, и какая одежда на них надета.

— Завтра я наряжусь боярыней! — сказала Настя, с укором глядя на Игоря. Так, словно он был виноват в действиях ее обидчика. — И пусть хоть один такой вот франт попробует на меня гаркнуть! Перья он на себя нацепил, подумаешь, какая важная персона!

— Придется Вам поубавить свое возмущение, госпожа крестьянка, — шутливо возразил ей Игорь. — Боярских одежд для нас здесь никто не припас, а потому нам придется довольствоваться крестьянскими, и быть, к тому же намного осмотрительней.

Марийка, бледная как полотно, тут же подбежала к ним.

— Да нешто можно так с этим?! — пролепетала она.

— Вам обоим немедля следовало поклониться ему, а не смотреть с укоризной. Не спеши он так за своим барином, головы бы вам не сносить!

— Спасибо за совет, Марийка! — поблагодарил девушку Игорь.

— В следующий раз они так себя вести не будут.

— Будем надеяться, что в следующий раз такого и не случиться, — ответила Настя, с вызовом глядя на этих двоих.

— Как знать, — задумчиво произнес Игорь, — может еще и не такое случиться!

Миновав несколько улиц, ребята оказались у лубяного торга, который находился на "Трубе", там, где протекала Неглинка. Здесь москвичи выставляли на продажу жилые дома из дерева, а также пиленый и струганный лес. Торговые ряды тянулись вдоль реки, поражая наших путешественников своим внушительным размахом и многообразием деревянных срубов, бань, надворных строений, а также наличием всевозможных деревянных изделий, — лавок, столов, шкафов и даже бытовых деревянных предметов. Они прошлись вдоль торговых рядов, но долго там задерживаться не стали, ибо следующим объектом их необычной экскурсии являлся Китай- город.

Китай-город или Большой посад в XVII веке по-прежнему оставался главным торжищем Москвы. Здесь на Красной площади находился первый московский торг. Вдоль площади, напротив Кремля, почти от Неглинных до самых Москворецких ворот тянулись каменные торговые ряды, — Верхние, Средние и Нижние. За Средними торговыми рядами находился Гостиный двор — склад и место проживания приезжих купцов. Торговые лавки располагались и вдоль основных улиц Китай-города, — Никольской, Ильинки, Ваварки. Торговым оживлением были полны и уличные перекрестки — крестцы — названные по именам соответствующих улиц.

— Да, тут тебе будет что снять! — восхищенно воскликнул Игорь, как только они подошли к торговым рядам и на их головы как гром среди ясного неба, обрушился зазывный гомон голосов торговцев, а перед глазами, во всем своем многообразии, запестрили всевозможные товары.

Каждый вид товаров продавался в особом ряду, и со стороны Никольской улицы открывался не менее полудюжиной обувных рядов. Дорогая обувь продавалась в сафьянном и сапожном (красном) ряду. Обувь попроще, в башмачном или лапотном. Детали для ремонта обуви, в голенищном или подошвенном ряду. Суконные ряды, хозяевами которых в основном являлись иностранные купцы, занимали самые большие площади, и всевозможные штуки материй ситца, шелка и английского добротного сукна, пестрили на лавках своими разнообразными яркими расцветками. Далее следовали сурожские, пушные, шапочные, кожевенные, гончарные, мануфактурные и скобяные ряды, которые, почти у самой Ильинской улицы заканчивались ветошными рядами, где бедные слои московского населения и заезжие крестьяне могли приобрести подержанные вещи.

— Ничего себе, рыночек! — удивилась Настя, — да его за целый день не обойти!

— Какая жалость, что у нас нет возможности что-то приобрести себе на память! — с сожалением сказала Валерия.

— А ты, Валерка, прикинься нищей, может тебе и подадут чего-нибудь. — Шутливо посоветовал ей Алексей.

— А хочешь, давай сбацаем им Румбу, а Настя с Марийкой пройдутся с шапкой по рядам, глядишь и подзаработаем!

— Я смогу вам что-то купить! — воскликнула Марийка.

— Тятя дал мне немного денег. — Она проворно запустила руку в карман сарафана и достала оттуда несколько монет.

— Напрасно вы так разволновались, — сказал Игорь, хитро поглядывая на друзей.

— А ты, Марийка, прибереги отцовские деньги для своих нужд. Я

прихватил с собой кое-какие вещицы, и мы, при желании сможем

обменять их у любого купца на товар! Если, конечно, сумеем его

заинтересовать!

— Что за вещицы? — спросила Валерия.

— Насколько мне известно, в этот период времени в России только-только входят в моду зеркала и имеются они лишь в царском дворце, да у богатых иностранцев. Даже не всякий боярин пока может позволить себе такую роскошь! Вот я и прихватил с собой несколько небольших зеркалец, делая на этот товар особую ставку, да еще кое-какие безделушки. Так что, дорогие мои барышни-крестьянки, я к вашим услугам, делайте выбор, а я поторгуюсь!

В этот момент они находились возле торговых рядов, заполненных всякой всячиной, и Валерия обратила внимание на небольшие картины, стоящие в глубине лавки одного из купцов, торгующих дешевыми деревянными поделками. Не долго думая, она взяла Игоря за руку и потащила к этой лавке. Шустрый продавец — мальчишка лет шестнадцати, завидев покупателей, направляющихся в его сторону, тут же засиял приветливой, масляной улыбкой.

— Слышь, дядя, купи своей жене бусы! — громко воскликнул он. — Глянь- ко сюда, вишь, сколько! — и мальчишка, стараясь не пропустить покупателей, выбежал из-за прилавка, бесцеремонно подталкивая Игоря к своему лотку, на котором было разложено около двух дюжин деревянных бус, а также сережки и мониста.

Игорь улыбнулся, весело поглядывая на Валерию.

— Эй, жена, хочешь бусы?

— Бусы? — засмеялась Валерия. — Бусы не хочу, хочу вон ту картину! — и указала рукой на картины в позолоченной оправе с изображением библейских и исторических сюжетов.

Они подошли поближе к лавке мальчишки и тут, в самом углу, Валерия обнаружила несколько эстампов и акварелей светского содержания, представляющих собой так называемые фряжские живописные листы. Их не было видно издалека, из-за неудачного расположения в лавке, но как только вблизи эти необычные картинки предстали перед взором девушки, ей тут же захотелось приобрести одну из них себе на память.

— А, впрочем, я передумала! — тут же воскликнула она. — Я хочу вот этот рисунок. — И указала на крайний эстамп, с изображением пирующих за столом бояр.

Игорь аккуратно вытащил рисунок из берестяного короба, где он стоял рядом с остальными, и повертел его в руках.

— Положи на место, дядя, — предупредительно, но ласково, чтобы не обидеть, повелел ему мальчишка. После чего окинул Игоря взглядом с ног до головы, тут же оценив его как покупателя не способного на приобретение такого дорогостоящего предмета. — Это дорого! Чего бабу баловать, купи ей бусы по семи копеек за штуку!

— Дорого, говоришь? — Игорь постарался придать своему лицу серьезное выражение. — А сколь дорого?

— По три рубля!

— И впрямь дорого! — Игорь театрально покачал головой. Слышишь, жена, он говорит, не по карману нам такая покупка! Бусы, говорит, покупай, и все тут!

Валерия, которую уже начала забавлять импровизированная роль жены, с удовольствием включилась в игру, и, капризно надув губы, отвернулась от Игоря.

— Не хочу бусы! Хочу картинку!

Мальчишка, которого удивило непослушание своевольной крестьянки, тут же не преминул высказать свое мнение по этому поводу.

— О, дядька, да она у тебя избалована! Знать люба очень, а? — и паренек, подражая взрослым, понимающе улыбнулся Игорю.

— Твоя правда, паренек, люба, ох как люба! — Игорь, для пущей убедительности, обнял Валерию за плечи и привлек к себе.

— О! Уже и обнимаются! — услышали они за своей спиной удивленный голос Насти. — Что тут происходит?

— Да, вот, уговариваю жену купить бусы, а она не хочет! — сообщил Игорь, повернувшись к друзьям, при этом, хитро подмигнув Насте.

А шустрый продавец, обнаружив новых покупателей, тут же потерял всякий интерес к Игорю и его своевольной жене.

— Бусы, мониста, серьги! — громогласно завопил он, стараясь обратить на себя внимание вновь подошедших крестьян.

Игорь же, тем временем, покопался в своей котомке и вытащил пару зеркалец в пластмассовой перламутровой оправе и пару массажных расчесок также с встроенными с обратной стороны небольшими зеркалами.

— Эй, купец, — окликнул он паренька. — Давай меняться!

Мальчишка неохотно повернул голову в его сторону.

— Глянь-ко, что у меня есть! — и Игорь повертел незнакомые предметы перед пареньком.

При виде ярких красочных диковинок, глаза мальчишки округлились от удивления, и он шустро подскочил к Игорю.

— А ну-ка, покажи, дядька, покажи!

Игорь поднес одно из зеркалец к лицу паренька, и тот недоуменно уставился на свое отражение, ибо ему еще ни разу не приходилось видеть зеркал, а тем более, смотреться в них.

— А ну, дай пощупать! — и малолетний продавец потянул к зеркальцу руку.

Игорь передал мальчишке диковинку, не без удовольствия наблюдая за его реакцией. А тот взял незнакомый предмет и осторожно прикоснулся пальцем сначала к зеркальной поверхности, а потом и к перламутровой оправе. Однако этого показалось недостаточно, и он, насмешив ребят, бесцеремонно попробовал "на зуб" пластмассовую оправу зеркальца.

— Что сие есть, а, дядька? — поинтересовался он, закончив свое нехитрое обследование.

— Это зеркало, и глядя в него, ты всегда будешь видеть свое лицо, — попытался растолковать ему Игорь.

— Вот, посмотри на меня, — и молодой ученый указал на свое лицо, а затем взял у мальчишки из рук зеркало и встал рядом с ним так, чтобы тот смог увидеть в нем его отражение.

— Посмотри сюда, видишь, там мой лик, а теперь взгляни-ка на свой, — и он снова передал мальчишке зеркальце.

— Паренек смотрел в зеркало, все больше и больше изумляясь, так, словно смысл происходящего начал до него доходить только теперь.

— Ну, что, обменяешь мне картинку на эту вещицу? — спросил его Игорь.

Однако паренек не спешил с ответом, а его взор, оторвавшись, наконец, от зеркала, прямиком устремился на руки Валерии, в которых она держала две массажных расчески.

— А сие, что будет? — спросил он, указывая на новые, незнакомые предметы.

— А он не промах! — усмехнулся Игорь и взял у Валерии одну из расчесок. После чего принялся объяснять пареньку ее предназначение. И уже, спустя минуту, ребята, посмеиваясь, наблюдали, как шустрый торговец, подражая Игорю, сначала взъерошил себе волосы, а потом расчесал их, тут же перевернув расческу и взглянув на себя в зеркало с обратной стороны.

— Ай, да штука! — восхищенно зацокал он. — И отколе же она у тебя взялась, дядька?

— Отколе, отколе, — передразнил его Игорь, — отколе, тебе и знать неведомо! Так будешь меняться или нет?

— Да обменяться мне ох как охота, да больно боязно без спросу-то! Слышь, дядька, а ты постой тут немного, я мигом, только у тяти спрошусь. Он тут совсем рядом торгует.

И не дожидаясь ответа, мальчишка умчался прочь.

Настя, тем временем, тоже выбрала себе предмет для обмена, однако он оказался более практичным, чем у Валерии.

— Ты только посмотри, Валерка, какая потрясающая чернобурка! — Она указала в сторону пушной лавки, находящейся с противоположной стороны, где на деревянной стойке висели меховые шкурки, переливаясь на солнце.

— Как ты думаешь, потянет зеркальце на такую шкурку?

— Ты, что, шутишь? Она ж дорогая!

— А два зеркальца, да еще расческа в придачу? — не унималась Настя.

Валерия укоризненно взглянула на подругу.

— Ты, что всерьез?

— А почему бы и нет! Ты же видишь, что для них эти безделушки представляют собой самое настоящее сокровище, так почему бы мне не сторговаться?! Такая лиска с шиком ляжет на мою новую кожаную курточку.

— Не знаю, Насть! — Валерия пожала плечами. — Даже если это и так, как-то неудобно менять ничего не значащие безделушки на шикарную чернобурку.

— Ей неудобно, подумаешь! Да в это время охотились все подряд, может у них эта шкурка вовсе и не ценится!

Настя схватила за руку Марийку.

— Марийка, пойдем спросим, по чем продают чернобурку. — И потащила девушку на противоположную сторону.

— Куда это они? — спросил Игорь.

— Настя хочет выменять себе чернобурку. — Виновато сказала Валерия, почувствовав неловкость перед Игорем за нелепое желание подруги.

— Ничего себе! Ну и аппетиты у вас разыгрались! — удивился Алексей.

— Почему это у нас? В этом случае как раз тебе можно позавидовать, — насмешливо возразила брату Валерия.

— Мне?

— Конечно! С такой невестой ты нигде не пропадешь!

А Игорь, глядя на то, как сконфузилась Валерия, попытался сгладить обстановку.

— Да, ладно, пусть попробует! — сказал он. — А для обмена у нас найдется и что-нибудь подороже!

В это время к ним подбежал запыхавшийся мальчишка.

— Вон, тятя сюда идет! — сообщил он и указал рукой на высокого бородатого мужика в зеленом суконном кафтане, подпоясанном широким сиреневым кушаком, вслед за которым шагали еще двое молодых парней.

— А эти двое тоже с ним? — поинтересовался Игорь.

— Это мои братья.

— Ну, вот, сейчас весь рынок сюда сбежится! — сказал Алексей.

Чернобородый купец шустрой походкой приблизился к Игорю, и, остановившись, с минуту молча его разглядывал, словно пытался определить кто перед ним, шарлатан или честный меняла.

— А, ну, показывай, что там у тебя за диковины такие! — сказал он бесцеремонно, поглядывая на Игоря с высоты своего купеческого полета.

Алексей возмущенно ухмыльнулся, поражаясь бесцеремонности купца, и открыл, было, рот, чтобы высказать по этому поводу свое мнение, однако Игорь вовремя его остановил.

— Помолчи, Алешка! — прошептал он, и ласково улыбнувшись купцу, протянул ему зеркало.

В этот момент к отцу шустро подскочил паренек.

— Глянь — ко сюда, тятя. — Он указал пальцем на зеркальную поверхность.

Чернобородый глянул в зеркало, однако удивления своего не выказал.

— Экая диковина, знамо нам про такую! Никифор Нилович сказывал, что такая у немца Шульца имеется, только большая и висит в горнице на стене, он сам видел, когда товар в его дом доставлял.

И мужик, небрежно повертев зеркальце, протянул его обратно Игорю, с таким видом, словно оно его совсем не заинтересовало.

— Однако! — удивился Алексей.

— Блефует! — сказал Игорь. — Ну, что ж, коль Вам наша диковинка не приглянулась, пойдем к другим.

И он, обняв Валерию за плечи, повел прочь от лотка.

— Не печалься, жена, сейчас я найду тебе картинку еще краше! — сказал он громко, чтобы все окружающие смогли его услышать.

Мальчишка схватил отца за рукав.

— Не отпускай их, тятя! Спросись про другую диковину, ту, что его жена в руках держит.

А купец, и сам немало удивившись тому, как поспешно крестьянин принял решение, даже не сделав попытки поторговаться, чего, собственно он и добивался, с недоумением посмотрел ему вслед, и, спохватившись, окликнул.

— Эй, мужик, постой! Дай-ка взглянуть на другую твою диковину!

Игорь остановился.

— Посмотри, коль есть охота! — сказал он, но подходить к купцу не стал.

А тот, постояв с минуту, и не дождавшись от менялы ни шага назад, медленно направился в его сторону.

Валерия протянула купцу расческу, но ее тут же шустро перехватил мальчишка, шагающий вслед за ним, и, не тратя времени даром, принялся объяснять отцу, для чего она предназначена.

Купец и два его старших сына с интересом рассматривали диковинку некоторое время, передавая ее друг другу.

— И что ты за нее хочешь? — спросил купец, теперь уже с интересом поглядывая на неординарного крестьянина.

— Жена хочет вон ту картинку, — Игорь указал рукой в сторону лавки.

Мальчишка тут же подскочил к лавке и снова вытащил картинку из короба, после чего услужливо преподнес ее отцу.

— А за эту чего пожелаешь? — и купец указал на зеркальце, которое Игорь все еще держал в руках.

Игорь взглянул на Валерию.

— Что желаешь, свет мой, женушка, получить взамен сему прекрасному зеркальцу? — спросил он.

Валерия подбежала к лавке и окинула взглядом деревянные поделки, сплетенные из берестяной коры. Ей приглянулась небольшая шкатулочка, выполненная в форме сундучка, и она, разглядев ее со всех сторон, показала Игорю.

— Если Насте не удастся добыть себе чернобурку, я, пожалуй, возьму для нее эту шкатулочку.

Услышав из уст крестьянки незнакомую речь, купец и три его сына, удивленно переглянулись, а Игорь, тем временем, протянул купцу зеркальце.

— Соглашайся, дядя! — сказал он — пока моей жене не пришло в голову попросить у тебя что-нибудь подороже.

Купец поспешно взял у него из рук диковинный предмет.

После этого они направились к пушным рядам, чтобы отыскать Настю с Марийкой, однако девушки уже сами спешили им навстречу.

— Ну как? — поинтересовалась Валерия, взглянув на Настю.

— Никак! — ответила ей та. — Продавец окинул нас взглядом сверху до низу, и отогнал прочь.

Валерия улыбнулась и протянула подруге шкатулку.

— Не расстраивайся, твоя курточка и без чернобурки хорошо смотрится. Посмотри-ка лучше, что я для тебя выменяла.

Настя небрежно окинула взглядом простенькую шкатулку.

— Да, зачем она мне, подари ее лучше Марийке.

— Не! — скромно пролепетала Марийка. — Мой тятя тоже такие плесть умеет.

— Подумаешь! — обиделась Валерия, — не хотите, как хотите! Я с удовольствием оставлю ее себе!

Они продвигались все дальше и дальше, вглубь рынка, пока не добрались до продуктовых рядов. Там Игорю удалось выменять на свои зеркала увесистую краюху хлеба, десяток яиц, приличный пучок зеленого лука с ядреными белыми головками и маленький бочонок какого-то заморского вина. И как раз в тот самый момент, когда ребята уже решили покинуть рынок и побродить по окрестностям Кремля в свое удовольствие, они случайно набрели на книжную лавку. Она почему-то находилась в овощных рядах и была совсем неприметной, затерявшейся среди благоухающей зелени овощей, привлекающей к себе внимание покупателей.

Валерия первой обнаружила лавку и сообщила об этом всем остальным, а Игорь, как только увидел редчайшие, бесценные книги, среди которых находились не только печатные, но и рукописные экземпляры, просто не мог сдержать своего восторга.

— Господи! Да это же самое настоящее сокровище! — воскликнул он, немало удивив тем самым продавца, — неприметного старичка в замусоленной серой шапке, из — под которой выбивались длинные седые волосы.

Ребята подошли к лавке, обступив ее со всех сторон, и с большим интересом стали рассматривать книги. А старичок, увидевший перед собой крестьян, интересующихся книжной продукцией, был просто ошеломлен, ибо на своем, уже не коротком поприще торговца, ему еще ни разу не приходилось видеть крестьян, обученных грамоте. Чаще всего книги покупало духовенство, высшая знать и приказные люди. Бывало и купцы уделяли значительное внимание книгам, бывало и посадские люди, а бывало и заезжие иностранцы. Но крестьяне! Такого в его практике еще никогда не бывало!

А Игорь буквально буравил глазами редчайшие экземпляры старинных книг, которые вот так запросто лежали сейчас перед ним, и которые, при удачном стечении обстоятельств он смог бы приобрести.

Он с благоговением дотрагивался до "Маргарита" Ивана Златоуста, и с трепетом переворачивал новенькие шуршащие страницы "Сборника" произведений отцов церкви и видных церковных писателей, в который входила Библия, Евангелие, Шестоднев, и Минею месячная.

Немного поодаль от церковной литературы лежали книги светского содержания, "Учение и хитрость ратного строя", являющееся переводом трактата немецкого теоретика военного искусства Вальхаузена, "Соборное уложение 1649 г.", "Грамматика" западнорусского просветителя Милетия Смотрицкого, а также пара букварей В. Бурцева, которые содержали в своем составе краткие словари, образцовые письменники-прописи и статьи по вероучению. Следом за ними на небольшом лотке старика располагались также книги по космографии и географии, лечебники, сборники афоризмов, выполненные, в основном в рукописном исполнении.

Валерия, которую больше поразило не многообразие старинных книг, а прямо-таки фантастическая заинтересованность Игоря, стояла рядом с ним, выслушивая восторженные тирады молодого ученого, и улыбалась. Ей было приятно, что он получает такое огромное удовольствие, и она даже подумала, что будь ее воля, она бы с радостью купила для него все эти книги.

Они простояли около книжной лавки довольно долго, но никто из ребят не высказал ни единого слова нетерпения, пока молодой ученый рассматривал книги в свое удовольствие.

— Я должен что-то приобрести, — сказал он, наконец, повернувшись к друзьям.

— Так давай обменяем на них, все, что у тебя осталось! — предложила Валерия.

— Слышишь, Игорек, жена разрешает! — пошутил Алексей.

— Конечно, конечно обменяем! — Игорь тут же снял с плеча свою котомку, даже не отреагировав на шутку Алексея.

Пошарив внутри, молодой ученый вскоре выложил перед седовласым продавцом, пораженным больше прежнего, совершенно незнакомые вещицы. — Пару зеркал, складной перочинный нож, скрывающий внутри себя несколько полезных предметов, кусок туалетного мыла в красочной упаковке, заводную мягкую игрушку, — лошадку с миниатюрным ключиком, торчащим сбоку, и банку говяжьей тушенки. Затем, с минуту постояв и снова окинув взглядом, лежащее перед ним несметное сокровище книг, он извлек из кармана своего залатанного кафтана палароид и коробочку фотобумаги, предназначенной для снимков.

— Не многовато ли будет? — осведомилась Настя.

— Ничуть! — ответил ей молодой человек. — Даже одна из этих книг стоит больше чем все эти безделицы вместе взятые.

— Эй, дедуня, давай меняться, — сказал он ошеломленному книготорговцу. — И тут же принялся объяснять ему предназначение незнакомых предметов.

Старичок, внимающий Игорю, и во все глаза смотрящий на чудеса, а иначе он никак не мог объяснить происходящее, не проронил ни единого слова. Но лишь только молодой крестьянин продемонстрировал, как действует полароид, и спустя минуту сунул ему в руки персональную фотографию, запечатлевшую старика и даже его неизменную шапку, перекрестился и, выронив фото, попятился, назад, с намерением немедленно улизнуть от невесть откуда свалившихся на его голову странных крестьян.

Глядя на его реакцию, Игорь дружелюбно улыбнулся, и предусмотрительно взял старика за руку.

— Да, ты не пугайся, дедуня! Вещицы эти заморские, дорогие, и до сей поры на Руси невиданные. А достались они мне от важного иностранного вельможи тоже по обмену. Мне, дедуня, очень книги твои требуются, и кабы не они, никогда бы не предложил я свои диковинки на обмен.

Старичок недоверчиво взглянул на Игоря, однако, не усмотрев в его улыбающемся добродушном лице никакого подвоха, снова перевел взгляд на лежащие перед ним незнакомые предметы.

— Посмотри, посмотри, дедуня, — подбодрил его Игорь, — глядишь они тебе и приглянуться!

Старичок, осмелев, принялся перебирать диковинки, однако, до полароида дотронуться так и не решился.

— Ну, что, согласен ли ты на обмен? — переспросил его Игорь через некоторое время.

— Хороши твои диковины, мужик, нечего сказать! — ответил ему старичок с сожалением, и осторожно отодвинул от себя приглянувшиеся вещицы, — да только не могу я с тобой поменяться.

— Почему? — почти в один голос воскликнули Игорь и Валерия.

— Да как почему? — нешто вы не знаете, что сие книги дадены мне от печатного двора для продажи. Как же я могу их обменять, коли мне за них положено деньги возвращать!

— Вот так незадача! — расстроился Игорь, и, повернувшись к Алексею, велел ему хотя бы снять книги.

— Ну и что! — нашлась Валерия. — Можно попробовать обменять все это на деньги у кого-то другого, а потом купить на них книги.

И тут в разговор неожиданно вмешалась Марийка.

— Да ты, деда, знать не понимаешь, сколь все это стоит! — возмущенно воскликнула она, обращаясь к старичку. — Вещицы-то заморские, и имеются они разве что у одного только нашего царя-батюшки! — девушка взяла в руки зеркальце.

— Да за одну эту штуку можно разом скупить все ваши книги, или, вон овощи у этого! — и Марийка указала на одного из торговцев в овощном ряду. — Ведь ты, коль захочешь, сей же час сторгуешь все это тут же, в своей лавке! Да и окупишь не только обмененные книги, но и сам в хорошем прибытке останешься!

Старичок, между тем, удивленно вытаращился на Марийку, явно не ожидая от такой молодой девки подобного совета.

— Мала еще указки давать старшим! — нравоучительно сказал он, пытаясь урезонить малолетнюю советчицу. — Да и почем я знаю, сколь это может стоить?

— Да я сей же миг все это сторгую! — не унималась Марийка, — прямо тут, на твоих глазах! И ты, дедуня, сам тогда узнаешь, сколь все это стоит! -

Она проворно принялась сгружать со стола диковинные предметы в подол своей длинной юбки.

— Положь на место! — повелительно сказал ей старик. — Я подумаю!

— Ну и шустра у вас девка! — сказал он, поглядывая на Игоря, и покачал головой. А потом, заинтересовавшись, спросил для чего ему, крестьянину, книги понадобились.

— Да я, дедуня, долгое время жил у того самого вельможи за границей, — принялся сочинять Игорь — и обучился грамоте. Вот и служу теперь у своего нынешнего хозяина чтецом. Сам-то он, вишь, грамоте не обучен!

— Ой, ли! — лукаво взглянув на него, сказал старичок. — Врешь ты, мужик! Я сразу заприметил, как ты на книжки-то посматривал. И по всему видать, что они тебе самому шибко споднадобились! Так для другого не стараются!

Игорь улыбнулся.

— Твоя правда, я их и впрямь для себя выбираю. А ты, дедуня, приметливый! Вишь как меня сразу разгадал!

— Поживешь с мое, поди и ты разгадаешь. — И старичок, наклонившись к Игорю поближе, поманил его к себе пальцем.

— Я думаю и то, что никакой ты не крестьянин! — тихо, чтобы никто не услышал, сказал он. — Сразу видать, что роду ты не крестьянского, да и они тоже. — Старик указал рукой на ребят.

— Как знать, дедуня, как знать! Может оно и так. — Тоже тихо ответил ему Игорь.

Обмен совершился на редкость удачно, ибо старичок и впрямь, рассчитывая на успешный сбыт диковинок, разрешил Игорю выбрать себе пять особо приглянувшихся книг. После совершения обмена Алексей еще раз продемонстрировал седовласому книготорговцу, как пользоваться полароидом, и ребята, пожелав ему удачи, поспешно удалились.