Дикие стада

Бизоны, зубры, буйволы, гауры и яки принадлежат к самым крупным стадным животным. Но, хотя величина и стадный образ жизни защищали их от подавляющего большинства хищников, эти великаны понесли тяжкий ущерб от человека, чье стремление использовать одних из них и вытеснять других с привычных пастбищ всех их поставило на грань вымирания.

Мало для кого из диких животных столкновение с человеком имело более трагические последствия, чем для бизона; — и все-таки он продержался до лучших времен. Предки современного бизона, первобытные зубры, некогда распространенные от Сибири до Европейского побережья Атлантического океана, около полумиллиона лег назад перебрались по перешейку на месте нынешнего Берингова пролива в Новый Свет. Задолго, до того, как туда явились первые европейцы, эти косматые великаны (высота в холке у них без малого два метра, и весят они до полутора тонн) бродили по прериям стадами, общая численность которых, возможно, достигала 50 миллионов животных. В последней трети XIX века американцы начали беспощадно истреблять бизонов ради их шкур и мяса. И к 1889 году, по оценке Уильяма Хорнедея, активного защитника дикой природы, который впоследствии возглавил Американское общество по спасению бизонов, число этих животных на территории Соединенных Штатов сократилось до 541[6]. Благодаря усилиям Общества, созданного Хорнедеем при Нью-Йоркском зоопарке в Бронксе в 1905 году, и других подобных организаций в настоящее время популяция бизонов в США насчитывает 36 тысяч особей.

Бизоны очень любопытны, особый интерес у них вызывают новорожденные телята и искалеченные взрослые быки и коровы. Вполне вероятно, что в дни безжалостного истребления бизонов в XIX веке это любопытство сыграло роковую роль. Привлеченные запахом убитого бизона, другие члены стада возбужденно обнюхивали труп, толкали его головами в надежде, что он встанет на ноги, — и подставляли себя под выстрелы охотников.

В Старом Свете к 1923 году, когда там было организовано Международное общество сохранения зубра, оставалось всего 56 этих европейских родичей бизона — и только в зоопарках. Последний дикий зубр был убит во время первой мировой войны. Однако теперь в Европе живет около двух тысяч зубров — вольные стада в Беловежской пуще и на Западном Кавказе и еще полторы тысячи в зоопарках.

Житель юга Азии гаур, величиной почти не уступающий бизону, находится на грани вымирания главным образом потому, что в места его обитания — тенистые горные леса и прогалины джунглей — все больше вторгается человек.

Например, в Малайзии гауры, которых там называют селадангами, уже исчезли. Обычное стадо гауров состоит примерно из семидесяти животных, которые держатся группами от десяти до двадцати особей.

Заметно сократилась численность буйволов, как африканского, так и индийского. Индийский буйвол, которого из-за его манеры стоять по шею в воде нередко Называют водяным буйволом, считается завидной охотничьей добычей не только из-за мяса, но и из-за почти двухметровых рогов — бесспорно, великолепного трофея. Высота индийского буйвола в холке тоже достигает почти двух метров, и хотя его давно уже одомашнили для полевых работ, он может быть очень опасен. В местах, где эти буйволы еще сохраняются в диком состоянии (живя небольшими группами по десять-двадцать животных), они бродяг с невозмутимым спокойствием могучих бойцов, которые в случае необходимости готовы ринуться на тигра, чтобы отогнать его от стада, — это наблюдалось неоднократно.

Африканские буйволы чуть было все не погибли в последнем десятилетии XIX века, став жертвой эпизоотии чумы, завезенной в Африку с крупным рогатым скотом белых поселенцев. Однако на восточном побережье еще сохраняются их стада. Подобно своим азиатским родичам, африканский буйвол редко становится добычей хищников, и ему страшны только люди с ружьями. Впрочем, согласно некоторым сообщениям, буйволы убили больше охотников за крупной дичью, чем любые другие животные.

Яки обитают на труднодоступных плато и горных склонах в северной части Тибета. Их популяции, насчитывающей около восьми тысяч животных, грозит серьезная опасность от волков и от кочевых охотников, высоко ценящих мясо яка, его шкуру, а также хвост, якобы наделенный магическими свойствами.

Все эти животные — травоядные и, подобно антилопам, верблюдам и оленям, обладают одним из самых любопытных приспособлений в животном царстве — многокамерным желудком. Видимым признаком этого замечательного^-приспособления является пережевывание жвачки: уже частично переваренная пища вновь измельчается зубами. Этот процесс служит двум целям. Во-первых, пережевывание жвачки обеспечивает почта непрерывное переваривание как больших количеств пшци, спокойно съеденной, когда животное чувствовало себя в безопасности, так и отдельных пучков травы, сорванных на бегу. Пищеварение продолжается и пока животное не ест, бдительно следя, не приближается ли откуда-нибудь враг, и пока оно безмятежно отдыхает (наилучшее время для пережевывания жвачки). Во-вторых, многокамерный желудок обеспечивает весьма эффективное усвоение больших количеств малопитательного корма благодаря деятельности бактерий, обитающих в рубце — самой большой из камер желудка. У жвачных эта бактерии расщепляют практически неусваиваемую целлюлозу, из которой состоят стенки растительных клеток. Лошадь тоже ест траву и листья, но ее простой небольшой желудок усваивает этот корм много хуже, чем желудок жвачных. Человек же, даже если он сумеет разжевать и проглотить такую еду, все равно не усвоит из нее практически никаких питательных веществ.

^{Африканский буйвол}

Великаны прерий

Травянистые равнины Северной Америки от Миссисипи до Скалистых гор были некогда владениями степного бизона (внизу). Каждый год колоссальные стада этих могучих быков, крупнейших наземных млекопитающих Северной Америки, медленно двигались по прериям в поисках травы и воды, следуя от века установленными путями. В наши дни степные бизоны сохранились только в национальных парках и частных владениях. Стадо, изображенное на фотографии справа, обитает в Кастер-Парке, штат Южная Дакота.

Хотя область передвижения современных бизонов сильно ограничена, они ведут примерно тот же образ жизни, что и их предки. Величина стада может колебаться от небольшой семейной группы, состоящей из двух взрослых животных и теленка, до нескольких тысяч особей. В брачный период, который начинается в июле, между взрослыми быками происходят поединки. Победитель, доказав свое превосходство, спаривается с отбитыми самками. Беременность длится девять месяцев, а телята остаются с матерями около трех лет.

Отрывок из книги Роберта Мак-Кланга «Исчезающие животные Америки»

Американский зоолог Роберт Мак-Кланг — известный деятель по охране природы и прекрасный популяризатор. Его книга «Исчезающие животные Америки»[7] посвящена судьбам тех животных, которые либо уже исчезли, либо по той или иной причине стоят на грани исчезновения. Тем не менее автор полагает, что исчезающие виды еще можно спасти, если люди будут использовать природу разумно.

В те дни, когда шло освоение Дальнего Запада, одним из самых гордых и воинственных племен юго-западных равнин было племя индейцев киова. В своей книге «Американский бизон» Мартин Гарретсон приводит легенду о сотворении мира, которую индейцы киова рассказали старому трапперу в те далекие годы, когда по прериям еще бродили миллионные стада бизонов.

«В первый день Великий Дух посадил на берегу вод Дерево Великого Пути, возносившее свои ветви к небу. И по ним сошли вниз на землю все живые существа, а также мужчина и женщина киова, которые весь день гуляли по новому миру, а вечером вернулись к Дереву Великого Пути, и там они увидели бизонов, и Великий Дух спустился к ним и сказал: «Вот бизоны. Они будут давать вам пищу и одежду, но в тот день, когда вы увидите, что они исчезли с лица земли, знайте —! конец киова близок и солнце закатится».

Зловещее пророчество этой легенды оказалось даже слишком верным — и не только для киова, но и для команчей, шайеннов, сиу и всех других племен, живших в прериях. Эти «бизоньи» племена добывали себе все необходимое для жизни, следуя за стадами бизонов. Когда бизоны исчезли, мир индейцев прерий рухнул.

Индейцы ели мясо бизонов сырым и жареным, они вялили его впрок на зиму. Свои типи и одежду они изготовляли из бизоньей кожи, а мохнатые шкуры служили им постелями и коврами. Из рогов они делали черпаки, из костей — орудия и оружие. В дело шла буквально вся туша убитого животного.

До появления белых индейцы охотились на бизонов пешими и убивали их только стрелами и копьями. Иногда опытные охотники закутывались в бизоньи шкуры и так подкрадывались к стаду. Или же, если местность была подходящей, большая группа охотников окружала стадо и загоняла его к обрыву, так что обезумевшие от ужаса животные срывались вниз, сразу обеспечивая племя большим запасом мяса и шкур. Однако с прибытием испанцев у индейцев появились лошади. Теперь индейские всадники стремительным галопом врывались в гущу стада и без труда поражали стрелами намеченное животное.

Вероятно, первыми европейцами, увидевшими американского бизона, были Кортес и его бледнолицые конкистадоры. Когда в 1521 году они захватили столицу ацтеков, то, согласно преданию, побывали в зверинце Монтесумы, их верховного правителя, и описали все, что там увидели: «Мексиканский бык, удивительно сложенный из самых разных животных. У него кривые плечи и горб на спине, как у верблюда… его шея покрыта гривой, как у льва. Копыта у него раздвоенные, и на голове рога, как у быка, на которого он походит свирепостью не менее, чем силой и быстротой».

Затем испанцы, добравшись до юго-западных равнин, увидели бизонов на свободе и были поражены их многочисленностью. А ведь они видели лишь ничтожную часть всей популяции. В ту эпоху не менее 60 миллионов этих могучих животных бродило по континенту от северной Мексики до центральной Канады и от Скалистых гор почти до самых берегов Атлантического океана.

За бизонами следовали не только индейцы, но и стаи волков, добычей которых становились отбившиеся от стада телята или больные и старые животные. Зимние бураны взимали со стад немалую дань, как и засухи, эпидемии и весенние разливы, когда бизоны массами тонули, пытаясь переплыть вздувшуюся реку. Но, несмотря на все эти потери, число бизонов не убывало.

Положение изменилось после окончания войны Севера с Югом, когда на запад потянулись караваны эмигрантов. Бескрайние прерии начали очень быстро покрываться селениями, и их наводнили искатели счастья всех мастей. И повсюду, где появлялись эти пришельцы, они стреляли бизонов — из-за мяса и шкур, для себя и на продажу, а то и просто забавы ради. А когда через страну бизонов потянулись нити железных дорог, огромные стада начали таять с невероятной быстротой.

Знаменитый Баффало Билл Коди (Бизоний Билл) начал свою карьеру, когда Канзасская тихоокеанская железная дорога наняла его, воспользовавшись его услугами для снабжения мясом строительных рабочих, и за полтора года убил 4120 бизоноЕ Первые поезда в этих местах нередко часами простаивали, пока через пути переходило большое стадо, а потому железнодорожные компании всячески поощряли охоту на бизонов. Вскоре по прериям начали рыскать тысячи профессиональных охотников, и бизоньи шкуры на время стали основой экономики этой области. Как правило, охотники, освежевав свою жертву, забирали шкуру и, быть может, вырезали язык, а тушу бросали. Много лет спустя предприимчивые люди наживали состояния, собирая побелевшие кости и продавая их на фабрики удобрений.

К началу 70-х годов прошлого века миллионные стада бизонов на юго-западе страны ушли в область преданий. Пророчество индейской легенды сбылось: вскоре киова были вынуждены поселиться в резервациях и вести жалкое существование в полной зависимости от сомнительной щедрости белых.

Стремясь избежать такой же судьбы, индейцы северных равнин — сиу, шайенны и их союзники — беззаветно сражались с белыми, тщетно пытаясь остановить их вторжение. В 1876 году индейские вожди Бешеная Лота гть и Сидящий Бык, объединив северные племена, одержали над отрадами генерала Джорджа Кастера блистательную победу в знаменитой битве у Литл-Биг-Хорна. Однако этот успех индейцев оказался бесплодным: не прошло и года, как почти все рассеянные по равнинам племена были усмирены и загнаны в резервации. Теперь белые охотники получили возможность истреблять бизонов, не опасаясь возмездия. На то, чтобы завершить эту бойню,

потребовалось всего каких-нибудь пять лет.

Последнее большое стадо — около 75 тысяч голов — было уничтожено в графстве Йеллоустон летом 1883 года. И с этого времени бизоны, если не считать горстки животных, еще бродивших кое-где по прериям, уже действительно принадлежали прошлому. А в следующие несколько лет и последние остатки стад были почти все выслежены и истреблены.

В 1890 году утратившие всякую надежду индейцы устраивали у себя в резервациях ритуальные пляски и взывали к Великому Духу, чтобы он вернул бизонов на землю, но тщетно. К этому времени на всей территории Соединенных Штатов осталось лишь несколько сотен бизонов, большинство которых держалось в пределах Йеллоустон-ского национального парка. Теоретически охота на них там была запрещена, но запрещение это не подкреплялось никакими практическими мерами. Браконьеры продолжали убивать бизонов и в парке; некоторые таксидермисты неплохо наживались на доходной, хотя и противозаконной торговле выделанными бизоньими шкурами и головами, которые приобретали богатые любители трофеев. К 1894 году в Йеллоустоне осталось не больше 21 животного; это были последние дикие бизоны в Соединенных Штатах, если не считать такого же крохотного стада в Лост-Парке (штат Колорадо).

И тут наконец широкая публика не то устыдилась, не то осознала необходимость сохранения исчезающих животных, и конгресс издал закон, вводивший суровые наказания за убийство бизонов в Йеллоустонском национальном парке. Однако закон этот не препятствовал любителям трофеев и дальше уничтожать бизонов в Колорадо. Последние четыре бизона — два быка, корова и теленок — были убиты там в феврале 1897 года. В это время численность бизонов в Соединенных Штатах достигла своего низшего предела.

К счастью, в неволе еще жило немало бизонов, а в Канаде, в почти недоступных дебрях вокруг Большого Невольничьего озера, обитало несколько сотен животных. И это давало некоторую надежду на спасение вида. А потому группа энтузиастов организовала в 1905 году Американское общество по спасению бизонов, председателем которого стал Уильям Темпл Хорнедей, ревностный защитник дикой природы. Хорнедей был, кроме того, директором Нью-Йоркского зоологического общества, которому, в частности, принадлежали 40 бизонов, живших в неволе. В 1907 году 15 из них были переданы правительству для только что организованного оклахомского лесного и охотничьего резервата Уичито. В 1908 году Американское общество по спасению бизонов способствовало созданию в штате Монтана Национального бизоньего заказника и снабдило его тридцатью четырьмя животными. В течение следующих десяти лет такие же охраняемые стада были созданы в национальном парке Уинд-Кейв (штат Южная Дакота) и в резервации Форт-Найобрара (штат Небраска). В судьбе бизонов наступил перелом.

В настоящее время численность животных в этих и в созданных позже стадах уж§ превышает 10 тысяч. Даже Аляска может похвастать стадом в 500 голов. Это потомки двадцати трех бизонов, доставленных туда в 1928 году. Кроме того, канадские бизоны, обитающие в диких дебрях вокруг Большого Невольничьего озера, где теперь создан национальный парк Вуд-Баффало, тоже размножились, и число их достигает 10–12 тысяч голов. Эти бизоны образуют особый подвид лесных бизонов (Bison bison athabascae)[8].

Двадцать тысяч бизонов, которые бродят теперь по диким дебрям и национальным паркам Канады и Соединенных Штатов Америки, отличаются такой плодовитостью, что почти повсюду ежегодно приходится проводить отстрел некоторого их количества на мясо, чтобы численность стада не превышала возможностей предоставленных ему пастбищ. В Канаде охотники получают разрешение на отстрел ограниченного числа диких бизонов почти так же, как в прежние дни.

Равнины и прерии Дальнего Запада уже никогда больше не увидят многомиллионных бизоньих полчищ, но благодаря мерам, принятым в самый последний момент, бизон был все-таки сохранен и дальнейшее выживание вида можно пока считать обеспеченным.

Отрывок из книги Жоржа Блона «Великие кочевья»

Во время массовых миграций бизоны имели обыкновение слепо идти за вожаком, не замечая препятствий и коварных ловушек, расставленных природой, а потому порой завершали жизнь невольным групповым самоубийством. Жорж Блон, автор книги «Великие кочевья»[9], собрал много историй о подобных катастрофах и в приведенном ниже отрывке рассказывает о судьбе стада, попавшего в буран зимой 1858 года.

Вторые сутки уже бушует вьюга, будто с цепи сорвалась: бешеный ветер, хмурое небо, за несколько метров ничего не увидишь. Волки, как слепые, идут за стадом по нюху, всего в двадцати шагах. А что видят перед собой первые ряды бизонов? Ничего. Непроглядную белую муть. Чем же они руководствуются? Они не выбирают направления, оно определяется само собой. Мы не знаем, какие способы ориентации были у кочующих бизонов, известно только одно: когда разыгрывалась метель и все вокруг заволакивалось густой пеленой, бизоны сразу поворачивали против ветра, и больше их ничто не заботило. То, о чем я сейчас хочу рассказать, случилось со стадом бизонов в 1858 году, и на протяжении веков такое случалось множество раз.

Стотысячное стадо шло сперва своей обычной рысью, потом сменило ее на иноходь. При таком аллюре бизоны заваливались набок, как будто все в стаде хромали, зато было легче двигаться навстречу валившему снегу. Чуть позднее стадо перешло на шаг. Снег становился все глубже и глубже, а слепящий снежный вихрь крутился в воздухе все быстрее и становился все непрогляднее. Это было тем более тревожно, что надвигалась ночь. Никто из этих бизонов, конечно, не. знал старых рассказов о том, как целые стада замерзали в снегу, но многие из них пережили суровые зимы — во всяком случае каждый теперь предчувствовал, что предстоящая ночь не будет веселым праздником. И действительно, ночь оказалась ужасной.

Стадо не ложилось и даже не останавливалось, это подсказывал простой инстинкт самосохранения. Бизоны шли всю ночь, иногда пробивали грудью путь свой в снегу. Нет нужды говорить, что продвигались они очень медленно и тесно жались друг к другу. Волки ни на шаг не отставали от стада. Порой они шли так близко, что их морды касались ног бизонов, но, несмотря на постоянные муки голода, они даже и не думали никого трогать.

Теперь страшнее и важнее всего остального была эта вьюга. Она не позволяла ни одного движения, ни одного усилия, ни одной мысли, помимо отчаянной борьбы за то, чтобы не остаться там, позади, засыпанным на месте, не задохнуться в этой мутной мгле.

Слепое упорство спасло бизонов в ту ночь. Когда наступил рассвет, сгрудившееся стадо все еще шло вперед, с трудом пробиваясь сквозь снег. Там, где-то над горизонтом, уже, несомненно, было солнце, только трудно сказать, с какой оно сторонь1, и день пока больше похож на сумерки.

К полудню вьюга немного улеглась и бизоны снова могли перейти на рысь. Воздух все еще был наполнен крутящимся снегом, но теперь, впервые за два дня, землю стало видно на расстоянии десятка метров. Животные первых рядов, казалось, радостно взбивали копытами снег, и все остальное стадо оживало.

Что насторожило головных бизонов? Может, иной оттенок в белой стене, какая-то перемена в яростном вихре снежных хлопьев? Только все они сразу замедлили шаг или, вернее, попытались замедлить. Ноги их напряглись, и вокруг взметнулись вихри снега. Если б бизоны шли в один ряд или в несколько, то первым, может быть, и удалось бы — может быть — остановиться перед пропастью. Напор тысяч следовавших за ними локомотивов не позволил им по-настоящему сбавить скорость на тех десяти метрах снега, что оставались до пропасти.

Стадо свергалось с обрыва неудержимой лавиной. Ничто не могло предотвратить его полной гибели.

Возможно, животные и услышали шум, когда первые ряды валились друг на друга с тридцатиметровой высоты, но в вое ветра все казалось таким неясным. Да и вообще, поняли бы они, что происходит? Едва ли. Как мы уже видели, бизоны, особенно если они идут стадом, не способны к самостоятельным решениям.

Они свалились в пропасть все до одного, уже ничто не могло их остановить. Гигантская груда их скелетов, протянувшаяся на несколько сотен метров, стала потом — много времени спустя — объектом паломничества местного населения. Ни одного волчьего скелета не было во всей груде, что позволяет нам вообразить последнюю сцену этого шествия к смерти: поджарые серые хищники, вовремя остановившиеся у края пропасти, протягивают морду в незримую пустоту, вдыхают, может быть, несмотря на снег, запах ожидающего их фантастического пиршества и начинают искать спуск.

Африканские буйволы

Лесистые равнины Восточной и Южной Африки служат приютом африканскому буйволу. Высота этих грузных животных достигает в холке более полутора метров, и весят они до тонны. Они живут стадами (справа), которые насчитывают от десяти до многих сотен голов в зависимости от наличия корма — главным образом диких злаков и прочей травы — и воды, необходимой им не только для питья, но и для купания (вверху). Типичное стадо, которое обычно ведет старая самка, раннее утро проводит у водопоя, а пасется главным образом вечером. В дневную жару буйволы, как правило, укрываются в лесу. Или же нежатся в грязевых ваннах, которые охлаждают и успокаивают кожу, нестерпимо зудящую от укусов кровососущих насекомых и клещей. Буйволы живут в мире друг е другом все время, кроме брачного периода, когда быки дерутся из-за коров. Бои эти обычно носят ритуализованный характер и сводятся главным образом к угрожающим позам и движениям, а также попыткам оттеснить противника. Смертоносные концы рогов редко пускаются в ход, и один из соперников почти всегда отступает до того, как прольется первая кровь.

Экзотические быки

Дикие быки, представленные на этих фотографиях, свидетельствуют о чрезвычайной способности этих животных приспосабливаться к самым разным климатическим условиям. Конголезский, или красный, буйвол (внизу), обитатель густых африканских лесов, отличается яркой рыжей окраской и пучками длинных белых волос в ушах. Индийский буйвол (справа внизу) распространен от Индии до Филиппин и держится вблизи рек, озер, болот и влажных лесов, кормясь водными растениями и травой. С помощью рогов эти буйволы закидывают себе на спину целые слои грязи, оберегающей их от перегрева и жалящих насекомых.

Як (справа вверху) обитает в Гималаях и Тибете на высотах вплоть до 6000 метров. Одет он в длинную густую шерсть, которая спасает его от холода, а широкие копыта позволяют ему ловко ходить по родным кручам и уступам.

^{Косматые жители гор яки (справа) и — глянцевитые индийские буйволы (внизу) щеголяют тяжелыми, в форме полумесяца рогами — и имеют примерно одинаковые размеры быки обоих видов весят около тонны). Индийским буйволам нужны болота, озера и реки не только для того чтобы пить, но и чтобы валяться в грязи, купаться. Яки тоже нуждаются в воде и очень ее любят. Даже в самую холодную погоду они купаются в ледяных озерах своего родного Тибета.}

^{Небольшое стадо индийских буйволов переходит вброд реку в Австралии.}

^{Эти животные там раньше не водились. Они — потомки одомашненных буйволов, которых ввезли в Северную Австралию в 1825 году в качестве рабочего скота.}