Дикий наездник

Глава 18 ПРОРЫВ ФАЛАНГИ

Вой Клыка Ящера песней лился в сердце Нуаду. Окружающие лорда дикие наездники прорывались через ряды оживленных воинов-скелетов, пучковыми лазерами, сюрикенными пушками и светлыми копьями разрывая некронтир, которые строевым шагом выходили из гробниц. В воздухе мерцал изумрудный гаусс-огонь, сопровождаемый нефритовым свечением из открытых катакомб. Кроме того, гаусс-сияние озаряло пик главного храма, подсвечивая клубящиеся над древним комплексом тучи.

Левее и немного позади воинство иннари рвалось к гигантскому склону города-гробницы, в то время как справа оставшиеся саймханнцы наступали по земле и над лесом к противоположному участку. Прежде чем призраки-убийцы оборвали собрание, Иврайна с Найаллом составили план по рассеиванию обороняющегося войска некронтир. Нуаду на нем не присутствовал, но согласился бы с их простым, но эффективным замыслом. Дикие наездники ринулись в бой в первом эшелоне, которому предстояло прощупать оборону могильного комплекса. После реакции некронтир две фланговые группы должны были быстро устремиться вперед, подойдя к хранилищу с двух направлений, — это ослабило бы давление на дикого лорда и его воинов и позволило бы им совершить последний рывок к сердцу города мертвых.

Взмахом копья Нуаду скомандовал своим эскадронам двигаться вперед, пока над головами проносились звенья бомбардировщиков. В сердце гробниц зарокотали звуковые бомбы, и по вылетающим оттуда рядам скиммеров забили энергетические лучи. Над открытой местностью, омываемые потусторонним светом некрополя, помчались кентавроподрбные скиммеры некронтир. Их орудия исторгли импульсы зеленых лучей по приближающимся воинствам иннари и сородичей с Сайм-Ханна. Вместе с ними летели эскадрильи затейливых антигравитационных машин, похожих на меньшие версии дуговидных орудий, что стреляли по авиации. Ими управляли скелетообразные пилоты, подключенные к вертикальному полукруглому шасси. Подвесные орудия исторгали живые молнии, которые проносились над ничейной землей подобно рыщущим в поисках добычи змеям.

Холодный воздух рассекли тяжелые выстрелы гравитанков альдари. Очереди из пучковых лазеров, а также сверкающие лучи пульсаров и призменных пушек озарили врагов. Там, где лучи касались тел или машин некронтир, в живом металле образовывались пузырящиеся прорехи. Впрочем, во вспышках туманного света эти пробоины зарастали, возвращая сломанным механизмам работоспособность и поднимая павших воинов на ноги.

Альдари по горькому опыту знали, что павшие некронтир не выводились из строя насовсем. Все их общество строилось на воскрешении погибших: от жужжащих ремонтных скарабеев, которые носились над головами, до самого мира-гробницы. Нуаду видел, как ужасно поврежденные солдаты растворялись в нефритовой энергии, что окружала весь могильный комплекс, тогда как некоторые под яростью особо меткого либо мощного луча взрывались изумрудными искрами, после чего собирались по атомам уже в залах восстановления глубоко под поверхностью Агариметеи.

В неистовых перестрелках каждый залп с той и другой стороны нес разрушение. Древняя техника, созданная во времена колонизации планеты, противоборствовала в точности как воины, что использовали ее в сражении. Деформирующие пушки создавали в рядах неприятеля разливы пустоты, засасывающие всех в варп, в то время как прожорливые корпускулярные лучи некронтир сдирали плоть с костей, а затем обращали и сами кости в прах. У Нуаду перед глазами пронеслись показанные кристаллизовавшимися провидцами и пробужденные Иврайной древние воспоминания.

Это была не новая война, а возобновление боевых действий после перерыва в тридцать тысяч поколений.

Б’сайннад вел «Гадюку» сквозь огонь, ныряя и уклоняясь от изумрудных вспышек и искрящихся лучей. Иногда альдари проносились над самой землей в волоске от гибели, иногда — стремительно взлетали, чтобы оторваться от преследующего их некронтирского скиммера. Дикие наездники вокруг них яростно устремлялись к врагам, доверившись отточенным рефлексам и инстинктам. Слева от Нуаду с высоко воздетым жезлом ехал Алиаса, окруженный защитным куполом из рунической энергии. Гаусс-огонь и живые молнии отскакивали от голубой полусферы, безвредно разряжаясь в небе.

Взгляд Нуаду привлекли реющие за «Гадюками» и реактивными мотоциклами флажки и стяг на собственном оружии, неистово трепещущий на ветру от стремительного полета. Нуаду ощущал схожую легкость, которая несла его по течениям судьбы.

Нуаду словно избавился от всех невзгод. По венам с ревом текла кровь, гул боя и ослепительные вспышки становились почти гипнотическими. Здесь он мог забыться. Исчезли тревоги наследника клана. Политические игры провидцев и консулов, хоть и приведшие Нуаду к этому моменту, перестали его волновать. Все сомнения уносились прочь вместе с развевающим знамена ветром.

Здесь он был свободен.

Первые ряды эскадрилий скиммеров некронтир сошлись с острием копья диких наездников во главе с самим Нуаду. Он слышал вой двигателей «Гадюк» и странное урчание импеллеров некронтир. Калейдоскопическое смешение лазерных и гаусс-лучей отразилось от ближайшего неприятельского наездника и его загадочной машины. Глазницы машинного солдата изнутри горели огнем, и сам он ярко сиял изумрудной аурой.

Нуаду знал, что существо было разумным, но не истинно живым. Некронтир обменяли свои души на покровительство солнц-пожирателей, заключив сознание, но не дух внутри неумирающих тел. Искра, озаряющая взор скелета, была просто пародией на жизнь, а не проблеском чего-то глубинного. Как вспышка моторного масла, не более того.

Даже самые продвинутые технологии и оболочки из живого металла не могли наделить некронтир такими ощущениями и реакциями, как у альдари из плоти и крови. Б’сайннад увел «Алеан» влево — орудия скиммера загорелись за миг до того, как выстрелить. Изумрудный луч безвредно прошел справа от Нуаду, который уже отсоединил удерживающую сбрую. С легким усилием дикий лорд вскочил на поручень боевой платформы, а затем прыгнул вперед и вонзил сжатое обеими руками копье в грудь наездника некронтир. Едва лезвие погрузилось глубже, пронзив пилота вместе с машиной, из оживленного металла с треском вырвалась дезинтегрирующая энергия.

Секундой позже Нуаду сделал обратное сальто и вновь приземлился на «Алеане», в то время как разрубленные половинки машины некронтир врезались в землю в брызгах зеленых искр и разрядов молний.

У альдари не было времени радоваться первому убийству. В его сторону свернул другой дугообразный летательный аппарат, безликий монстр внутри которого уставился на повелителя диких наездников.

По приближающемуся скиммеру забил шквальный сюрикенный огонь Б’сайннада, десятками мономолекулярных дисков иссекая корпус из живого металла и свернувшееся внутри неумирающее существо. Мгновением позже откуда-то из-за спины Нуаду вспыхнули лазурные лазерные выстрелы и проделали аккуратные дырки в груди и черепе наездника. Из пробоин вырвался нефритовый свет и поглотил падающего воина-скелета. Существо исчезло прежде, чем врезалось в землю, и оставило после себя странную ауру, которая, впрочем, также истаяла мгновением позже.

Виднеющаяся впереди пирамида все больше вырастала в размерах, но Нуаду понимал, что их ждал еще долгий путь. А между ним и его целью шагал легион воскресших мертвецов.

Меч Скорби рассек воина некронтир от ключицы до бедра, без труда разрубив живой металл. Иврайна, сделав пируэт, прошла сквозь испаряющиеся части тела, чтобы отсечь боевым веером руку второму врагу. Вокруг нее трещали гаусс-лучи; фаланга реаниматронов, почти не замечая убийц в своих рядах, продолжала вести огонь по машинам, что везли в бой новых альдари.

Рядом с Дщерью Теней Визарх нырнул под искрящийся луч и перерубил ноги противнику. Поднимаясь, мечник раскроил падающего воина, и половинки механического туловища распались в изумрудных клубах. Неловкий удар гаусс-винтовкой другого противника пришелся туда, где Визарх был еще миг назад, и в результате некронтир напоролся на острие старушечьего меча, расколовшего ему череп от челюсти до затылка. Остальные Закрученные Клинки наступали вместе со своим лидером, двуручными клэйвами прокладывая широкую просеку в плотном строе оживленных врагов. Они безжалостно прорывались сквозь отряд некронтир, силовыми дуэльными клинками разрубая их нестареющие тела.

Шедшие впереди Кровавые Невесты сплетали гипнотизирующий узор разрушения в роях скарабеев, что кружились над массой Восставших Мертвецов. За взмахами бритвенных хлыстов и гидроперчаток следовали фонтаны искр, а уничтожение очередного искусственного жука сопровождалось небольшим взрывом. Кружащие среди сестер наездницы на «Разбойниках» пропахивали в полчищах конструкций длинные борозды, оставляя за собой переливающуюся дымку, похожую на фосфоресцирующий след после смерти глубоководного обитателя.

По всей территории гробницы открылись потрескивающие врата, служащие порталами в чертоги воскрешения глубоко под поверхностью, и на место каждого уничтоженного воина встал другой, направляемый в бой протоколами оживления, которые были заложены в доисторические времена. Следом за наступающими отделениями некронтир в воздух поднялись новые волны скарабеев, разделившиеся над головами воинов на всепожирающие облака. Из легенд Иврайна знала, что по мере возрастания угрозы будут пробуждаться все более мощные конструкции.

— Мы продвигаемся слишком медленно, — сказала она Мелиниэлю, который бился с палубы «Рейдера» немного впереди, используя преимущество в высоте, чтобы следить за ходом сражения.

— К сожалению, твоя оценка верна, — ответил автарх. — Враг выбрал хорошую тактику. Своим тяжелым оружием он оттеснил наши более проворные транспорты, а теперь будет давить числом, пока не возродит самые смертоносные агрегаты.

— Ты не соглашайся, а придумай какой-то план! — рявкнул Визарх. Он снес голову металлическому скелету и пнул его содрогающиеся останки в другого. — Думаю, пора Осколку Войны нам помочь.

— Битва еще далеко не проиграна, — возразил Мелиниэль. Он говорил напряженней но не из-за боя, а от перспективы высвобождения аспекта Кха- ина, погребенного у него в душе. — Если я исчезну, кто будет командовать? Безрассудная атака на врага ничуть нам не поможет.

— Если уж зашла речь о безрассудных атаках, как там дела у саймханнцев? — Визарх врезал лбом шлема в плечо неприятельского воина, так что удар того безболезненно прошел над головой Иврайны. — Разве они не должны были отводить от нас внимание?

Алоринис вскочил на руку другому противнику, вынудив его ослабить защиту, и Иврайна, нырнув вперед, изящно разрубила ему шею острием клинка. Гиринкс спрыгнул с телепортирующегося остова и кинулся под ноги следующему воину, из-за чего тот пошатнулся и упал прямо на опускающийся меч хозяйки фелинида.

— У них те же проблемы, что и у нас, — ответила Открывающая Седьмого Пути. — Реактивные мотоциклы и «Гадюки» ничего не сделают со сплоченным врагом, стремящимся защитить стратегическую цель. Похоже, неприятель разгадал наш план выманить его и прорваться контратакой.

— Тогда пора приступать к другому, — сказал Мелиниэль. — Я вызываю последнюю волну.

— Это не сработает, — заявил Нуаду по вещательным волнам, после чего ахнул, когда от острия Клыка Ящера разлетелся очередной скарабей, раскаленными каплями забрызгав борт пикирующей «Гадюки». Обратным взмахом Нуаду рассек еще двух инсектоидов, и те оставили яркие следы от взрыва. — Нам не перебить их всех.

— Если они сражаются с вами, значит, не обращают внимания на наше наступление к стазисному храму, — ответил Мелиниэль. — Продолжайте атаковать.

Нуаду кинул взгляд вниз и влево, где «Волновые змеи» и гравитанки вклинивались в бок собирающейся фаланги некронтир. Он увидел, что вскоре альдари достигнут территории гробницы и смогут высадить новые отряды, благодаря чему разделят силы защитников. Однако еще один взгляд на конструкции, роящиеся возле диких наездников, лишь укрепил Нуаду в его мнении, несмотря на заверения автарха.

— Нас перебьют или оттеснят прежде, чем вы прорвете ряды некронтир, — ответил дикий наездник. Б’сайннад заложил резкий вираж, когда тройка скарабеев попыталась вцепиться в нос реактивного мотоцикла, заставив некронтир кубарем покатиться вдоль борта машины прямо на горящее лезвие Клыка Ящера. — Мы должны помочь прорыву как-нибудь еще.

+Есть другой способ.+

Нуаду вздрогнул от неожиданного голоса у себя в голове и едва не промахнулся. Кромка его копья отрубила крыло нырнувшему скарабею — он начал падать на землю, рассыпая нефритовые искры.

Слова сопровождались чувством безвременья и глубинного понимания. Психический тон намекал о неисчислимых тайнах, о разуме, что преодолел свет и тьму, дабы явиться именно в это место. Хозяин голоса не нуждался в представлении.

Эльдрад Ультран.

+Чтобы определить свою цель, ищи закономерности в анархии, + проинструктировал его легендарный ясновидец. +Атакой командует некая сила. Отыщи ее источник, а затем уничтожь.+

Чувство присутствия исчезло так же внезапно, как появилось, едва Нуаду успел задуматься над советом Эльдрада. Его слова, как обычно у всех провидцев, на первый взгляд казались какой-то непонятной загадкой. Однако семя, брошенное в разум наследника клана, быстро проросло и расцвело в осознание.

— Подними нас выше, — опустив руку на плечо Б’сайннаду, сказал он.

Спутник подчинился, направив «Гадюку» вверх, прочь от бушующего сражения.

Практически сразу Нуаду увидел схему, о которой ему говорил Эльдрад. Рой скарабеев состоял из нескольких протяженных частей, которые двигались по собственным переплетающимся маршрутам, поднимаясь из трех мест в массе воинов некронтир на земле. Изменив точку обзора, Нуаду увидел и источники, откуда возникали летающие конструкции. Между отделениями воинов парила троица тяжелых паукообразных дронов, чьи панцири подсвечивались изумрудной энергией. Из этого потустороннего света бесконечным потоком вылетали новые меньшие конструкции, возникая из преобразователей материи и устремляясь на помощь звеньям других скарабеев. И этот триумвират бездумных машин, как стало понятно, управлял сложными перемещениями жуков.

— За мной, дикие наездники Сайм-Ханна! — Подстегиваемый восторгом, Нуаду копьем указал Б’сайннаду на пауков, и «Алеан» нырнул в вихрящуюся гущу летающих машин. — Устраните управляющие конструкции, и подчиненные им скарабеи дрогнут. Ударьте быстро, расчистите путь, и мы избавимся от докучливых роев.

Дикие наездники, разумы которых усиливались и связывались камнями душ своих машин, собрались вокруг Нуаду, летя в опасной близости друг от друга, но при этом без всякого риска столкновения. Сюрикенные катапульты и пушки рассекали скарабеев очередями дисков, пока наездники кружились и вращались по спирали рядом с лидером, озаряя путь к сердцу некронтирского войска следом из взрывающихся конструкций. Более тяжелые орудия «Гадюк» оставляли прорехи в рядах неумолимых скелетов, которые продолжали маршировать, не обращая внимания на мелькающие над ними машины и видя цели только в гравитанках, что прорывались к главной пирамиде.

— Каэлледин, отправляйся туда, — произнес Нуаду, указав копьем на дальнего могильного паука, и тут же повернул его в сторону оживленной конструкции справа. — Маэтэрегр, возьмешь этого врага. Я уничтожу третьего. Халеталас, стереги тыл!

Эскадроны диких наездников разделились на четыре части, три из которых устремились к порождающим скарабеев конструкциям, а четвертая свернула назад, в изумрудных взрывах проделывая в роях преследователей новые прорехи. Доверив спутникам выполнять свою работу, Нуаду сосредоточился на пауке перед ним. Клык Ящера пульсировал у него в руках, точно грохочущее сердце в груди.

Паук парил, а не ходил, мельтешащими конечностями сплетая новых скарабеев как будто из самого воздуха. Вокруг него забили лучи пучковых лазеров и светлых копий, оставляя на выпуклых боках глубокие борозды, в то время как меткие очереди сюрикенов разрывали порождаемых механических насекомых. Под пауком замерцала таинственная энергия, в нефритовом сиянии сращивая выжженные на панцире борозды и исправляя повреждения.

Нуаду прицелился между головой со множеством линз и бугрящимися на теле пластинами. По духовной связи Б’сайннад ощутил его намерение и вывернул руль в сторону, чтобы дикий лорд смог ударить правой рукой. Паук с громоздким изяществом зашевелился, однако его медлительные движения не могли сравниться со смертоносной меткостью Нуаду.

С громогласным треском Клык Ящера погрузился в живой металл, и Б’сайннад резко развернул машину, тем самым расколов корпус паука в ослепительном выбросе энергии. На Нуаду обрушилась ударная волна, но не жара, а холодного ветра, омывшая его душу потусторонней энергией, но при этом вовсе не опалившая плоть. Дикий лорд содрогнулся: в голове ярко вспыхнули древние воспоминания о вскрытых хранилищах духов, и сердце его сжали в тиски мимолетная паника и стенания отлетающих душ.

Потеряв равновесие, он чуть не упал, когда Б’сайннад направил «Гадюку» по новой траектории, чтобы избежать залпов гаусс-огня от окружающих их некронтир. В последний миг, одной ногой зависнув над краем, Нуаду нащупал поручень боевой платформы. Он резко дернулся назад, попутно снеся копьем металлическую макушку воина, что пытался взять его на прицел сияющей винтовки.

После уничтожения неповоротливых арахнидов воины наконец начали реагировать на угрозу в своих рядах, и из однородной массы скелетов вырвался шквал изумрудных лучей. С небес посыпались реактивные мотоциклы, их наездники исчезли в ползущих ветвях зеленой энергии, выпущенной жутким оружием некронтир.

— Идем в гущу врагов, чтобы не стать легкими мишенями! — крикнул Нуаду. Зажав Клык Ящера под мышкой, он снова ухватился за поручень, едва Б’сайннад опустил «Гадюку». — Прижмитесь к земле, как к своим возлюбленным!

Острие копья погрузилось в грудь ближайшего некронтирского воина, разрубив его от паха до шеи. Вырвав Клык Ящера, Нуаду сменил стойку и направил оружие на другого скелета, когда тот поднял гаусс-винтовку. Всполохи изумрудных разрядов слева и справа возвестили о подлете остальных диких наездников. Подобно распахивающему поле плугу, их огонь оставил просеки в колонне воинов из живого металла, и из разорванных тел повалил зеленый пар рассеивающейся живительной энергии, так что следом за реактивными мотоциклами и «Гадюками» заклубился изумрудный туман.

О нос «Алеана» лязгнуло что-то тяжелое, и мимо Нуаду пролетел треснувший череп. Огонь в его глазах тускнел, пока сам он испарялся.

— Мы просто сменили одного бесчисленного врага на другого, — сказала Каэлледин, поравнявшись с ним на гравицикле.

Закрепленная под машиной сюрикенная пушка короткой очередью превратила парочку некронтир в улетучивающиеся осколки.

+Я спускаюсь.+

Нуаду ощутил присутствие Эльдрада Ультрана сильнее, чем ранее, и по пульсации в эмпатическом канале душ понял, что на этот раз послание ясновидца предназначалось не одному только наследнику клана. Эти два слова сопровождал поток впечатлений, в быстрой последовательности оставивших огненный отпечаток в мыслях Нуаду. Они пронеслись слишком стремительно, чтобы отчетливо вспомнить их по отдельности, но дикий лорд почувствовал неодолимое желание прекратить наступление и отправиться к центральной пирамиде. Дикие наездники вокруг него сломали строй и образовали перекрывающиеся линии атаки, чтобы дать Б’сайннаду возможность вывести «Алеан» из глубины фаланги некронтир. Не услышав приказа от самого Нуаду, пилот резко вывернул руль «Гадюки» и устремился к острию «Волновых змеев» и гравитанков поддержки, прорывающих ряды последних защитников внутреннего комплекса гробницы.

Нуаду заметил, как темнеющее небо пронзил маленький облачный катер. Он изумился тому, какая же мощь требовалась, чтобы одновременно спроецировать мысль в столько разумов, на такое расстояние, да еще и сквозь нуль-поле некронтир, хотя и возмутился, что его принудили направиться на встречу с ясновидцем.