Дикий зверь

Глава 16 За 5 дней до налета

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ИЮНЯ

(Удача Грега)

➧ ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ИЮНЯ 2022 ГОДА

ВТОРНИК, 28 ИЮНЯ

СРЕДА, 29 ИЮНЯ

ЧЕТВЕРГ, 30 ИЮНЯ

ПЯТНИЦА, 1 ИЮЛЯ

СУББОТА, 2 ИЮЛЯ

(День налета)

4 часа утра, в Стеклянном доме.

Софи проснулась в пустой постели. Интересно, где ночевал Арпад.

Накануне он побывал дома и, не сказав ей ни слова, ушел с какими-то вещами в сумке. На полу в их спальне она нашла свой второй телефон. Значит, Арпад обнаружил ее тайничок под плинтусом. Она сразу позвонила Хищнику:

– Ты говорил с Арпадом?

– Я звонил тебе по нашему номеру, а ответил он.

– Что ты ему сказал? Он ушел из дома!

– Ничего я ему не сказал!

– Но зачем ты вообще говорил?

– А что ты хотела? Чтобы я сказал “простите, ошибся номером” и отключился? Ты прячешь телефон! Этот парень не совсем дурак!

Софи застыла, услышав “этот парень”: они с Хищником говорили о муже как о постороннем.

Едва она нажала на отбой, как позвонил отец.

– Прости, папа, мне некогда…

Но Бернар был вне себя.

– Не думай, что я позволю этому мелкому говнюку так со мной обращаться! – орал он. – Да за кого он себя принимает!

– Что конкретно он тебе наговорил?

– Непотребных гадостей! Я сказал, что помогу ему найти работу, а он меня осыпал бранью!

– Твою мать, папа! Я же сказала тебе ему не звонить!

Бернар на секунду смешался: он редко слышал, чтобы дочь ругалась. И неловко попытался оправдаться:

– Сказала, да, но я думал, это чтобы твоя мать и сестра ему не звонили.

– Папа, пойми уже наконец, что нельзя все время во все вмешиваться!

– Наверное, ты права, – согласился Бернар. – Но все равно, он говорил совершенно недопустимые вещи! Я требую извинений и…

Софи бросила трубку. У нее не было сил вдобавок ко всему бороться с отцовским эго. И тут от ворот Стеклянного дома позвонил Хищник – явился с нежданным визитом. Но Софи крикнула в переговорное устройство:

– Убирайся отсюда! Убирайся! Сейчас дети приедут! Оставь меня в покое!

Она свернулась комочком в кровати. Она была разбита. Теперь она сознавала: все, что она так убежденно, уверенно строила, – карьера, семья, отношения, этот дом, вся эта идеальная, успешная жизнь с ее буржуазными условностями – все это была не она. Ее тошнило от этой глянцевой картинки. Она хотела быть свободной. Хотела быть диким зверем. Она больше не желала быть Софи Браун. Хищник с самого начала ей говорил: она – Пантера.

Вставать в четыре утра было рановато, но она знала, что больше не уснет. Спустилась на кухню в ночной темноте. Машинально сварила себе кофе. Она надеялась, что Арпад оставил записку или сообщение. Ничего. За несколько дней мужчина, к которому она приросла за пятнадцать лет, словно превратился в призрак, в чужака. Она не узнавала его, и, что всего хуже, по своей собственной вине. Это из-за нее у Арпада поехала крыша, из-за нее он рылся в ее кабинете, избил Хищника и покрыл ее отца последними словами.

Она сидела в задумчивости, пока не проснулись дети. На завтрак она им пожарила блины.

– А что мы празднуем? – спросил Исаак, не подозревая, что происходит.

– Совсем скоро летние каникулы. – Софи изобразила восторг. Перед детьми она снова надела маску идеальной матери.

– Последняя неделя школы! – завопил Исаак.

– Еще четыре раза бай-бай! – заявила Леа, любившая отсчитывать не дни, а ночи.

И тут Софи объявила о том решении, какое они с отцом приняли накануне вечером, когда тот перезвонил извиниться.

– Дети, у меня отличная новость по поводу каникул: в пятницу сразу после школы мы поедем на несколько дней в Сен-Тропе, к дедушке Бернару и бабушке Жаклин.

Она чуть не сказала “на какое-то время”, но вовремя спохватилась. Не нужно, чтобы они насторожились.

Исаак радостно завопил. Леа бросилась к лестнице, позвать отца: она думала, что тот наверху.

– Папа! Мы едем в Сен-Тропе!

Софи сглотнула комок в горле:

– Папы нет, мои дорогие…

– А где он? – заволновался Исаак.

– Он… он на несколько дней уехал… по работе.

– Из-за того, что случилось позавчера вечером? Из-за драки?

– Нет-нет… все хорошо. Просто надо по работе.

– Он поедет с нами в Сен-Тропе, да?

Софи, чтобы не лгать, уклончиво ответила:

– Очень надеюсь!

И ободряюще улыбнулась детям, заподозрившим неладное.

– Можно ему позвонить? – спросил Исаак.

– Ну конечно!

Софи набрала номер Арпада. Длинные гудки.

Лежа на кровати в гостиничном номере, Арпад смотрел на звонящий телефон. Наверно, это дети хотят с ним поговорить. Но слышать голос Софи у него не было никакого желания.

Когда телефон умолк, он встал. Не спал он уже давно, но лежал неподвижно. Раздвинул шторы, впустил в номер утренний свет. Напротив виднелось главное здание аэропорта Женевы. В номере было только самое необходимое, как во всех заведениях этой сети средней категории. Времена роскоши и пятизвездочных отелей остались далеко позади.

В полдень они должны пересечься с Хищником, обговорить налет. Встреча назначена в “Каравелле”, кафе неподалеку от аэропорта. У Арпада в голове была только одна мысль: он заключит с Хищником сделку. Он оставляет Хищнику все деньги от налета, а тот взамен обязуется навсегда исчезнуть из его жизни. Хищник – человек чести, он сдержит слово. Другого решения Арпад не нашел, только так можно избавиться от него окончательно.

Хищник в это время сидел у себя в схроне – в сельском доме в Жюсси, в пригороде Женевы. Всего двенадцать километров от центра Женевы, а какой разительный контраст: почти всю территорию коммуны занимали поля и огромный лес. Все 1200 ее обитателей сосредоточены в центральном поселке, не считая нескольких разбросанных там и сям хуторов. Все остальное – природа, тянущаяся до самой Франции: Жюсси находится на границе. Но границы, по сути, нет, любой прохожий может перейти из страны в страну и даже не заметить. Это было очень на руку Хищнику: в зависимости от того, чем кончится налет, он сможет либо какое-то время посидеть в Жюсси, где его никто не станет искать (наличности ему хватит на несколько месяцев), либо добраться до Франции, миновав любой таможенный контроль, и испариться в Европе.

Схрон находился в двухстах метрах от Франции. Раскопал он его по объявлению в интернете. Место оказалось идеальное, и он согласился на все условия здешнего фермера, в частности, на оплату вперед за три месяца, разумеется, наличными. Если все пройдет хорошо, после налета, пока не перекрыли границу, он уже будет далеко отсюда. Но надо было усыпить бдительность фермера. Чтобы не возникало ни малейших подозрений. Он учел все: назвался чужим именем, объяснил, что приехал в Швейцарию поработать на плантации томатов, высаженных методом пермакультуры. Почитал про это, чтобы не попасть впросак, если ему станут задавать вопросы. Запасся фальшивым паспортом на чужое имя на случай, если по приезде фермер потребует бумаги. Но хозяин ничего не спросил. Тем лучше. Фальшивый паспорт – это уже бабушкины сказки: с тех пор как ввели биометрию, им мало кого можно обмануть.

Устроившись в Жюсси, Хищник обнаружил, что место еще лучше, чем он себе представлял. Ферма находилась на отшибе, вокруг простирались поля. Добраться сюда можно было в обход поселка и хуторов, а значит, никому не попавшись на глаза. Он опробовал этот путь, когда удирал от полиции от дома Браунов. К тому же постройка, где находился схрон, стояла в стороне от дома фермера: можно уходить и приходить, когда вздумается, и никого не встретить. Арендодатели, похоже, были люди не любопытные, но лучше соблюдать осторожность. И наконец, из комнаты отлично было видно подъездную дорогу. Если в один прекрасный день сюда явится полиция, он ее заметит издалека. Фары в ночи здесь были настолько редким явлением, что он сразу проснется.

Квартирка находилась на втором этаже, над ангаром для сельхозтехники. Туда вела внешняя каменная лестница. Жилище состояло из кухоньки, из которой вели двери в жилое помещение, узкую ванную и маленькую спальню. Из окна спальни можно было без труда выбраться на крышу ангара, потом в сам амбар и добежать по полям до леса. Запасной выход – самое главное на случай, если явится полиция. Если быстро среагировать. В лесу Хищник спрятал в зарослях маленький мотоцикл: он купил его сразу по приезде, по объявлению в интернете. Заплатил наличными. Приделал к нему номера, которые снял с какого-то скутера. Ключ оставил в замке зажигания. Он ничего не упустил. Это был его фирменный стиль.

Сидя в спальне схрона, Хищник рассматривал фотографии семейства Браунов. Какие-то посылала ему Софи по ходу их переписки. Остальные он сделал сам за последние десять дней и распечатал в магазине фототоваров. Не слишком осторожно, но и риска особого нет. Работнику магазина и в голову не пришло, что они сделаны тайком. “Красивая у вас семья”, – сказал он, и Хищник преисполнился гордости. С маленькой примесью печали. Он не стал разочаровывать собеседника: в тот момент ему нравилось быть Арпадом.

Хищник часто вспоминал свою первую ночь с Софи. Это случилось весной 2007 года. Тогда Софи и Арпад часто навещали его во Фрежюсе. Он водил их по андерграундным клубам, сквотам и подпольным барам. Арпад любил вечеринки, где бы они ни проходили. Софи привлекала эта воинствующая маргинальность. Хищник чувствовал себя там как рыба в воде. Однажды вечером все трое изрядно перепились и завалились к Хищнику. Ни Арпад, ни Софи не были в состоянии сесть за руль. Ничего не соображавший Арпад повалился на узкую кровать в спальне. Хищник с Софи оказались вдвоем в крошечной гостиной. Они еще немного выпили, включили музыку, поболтали о том о сем. В тот вечер ей захотелось узнать о нем побольше. Она спросила, почему у него такое прозвище. Он рассказал, что когда-то был налетчиком. Глаза у Софи заблестели. Он вдруг понял, что околдовал ее. Он знал, что очень красив, отлично понимал, какими глазами смотрят на него женщины, но никогда не думал, что скандальное прошлое может добавить ему обаяния. В слегка сумасбродном порыве он поцеловал ее. Она ответила на поцелуй. Они занимались любовью в нескольких метрах от беспробудно спавшего Арпада. Наутро, протрезвев, Арпад и Софи уехали рука об руку. Несколько минут спустя Хищник обнаружил, что она забыла сумочку. В дверь позвонили. Она стояла на пороге, одна. Взяла руками его лицо и поцеловала еще раз. Хищник сначала думал, что это мимолетная вспышка. Но вспышка затянулась на пятнадцать лет.

Тем же утром, на автобусной остановке в центре Колоньи.

Карин отправила детей в школу уже полчаса и четыре автобуса назад, но по-прежнему стояла на тротуаре и ждала, когда подъедет Софи. Она точно не могла ее пропустить, Исаака в классе еще не было. И детей повезет не Арпад, он собрал манатки и хлопнул дверью. Так Грег ей сказал. Карин обожала сплетни, ей хотелось все разузнать. На ее сообщения Софи не отвечала. Ну опоздает сегодня на работу, экая важность (она сказала, что один ребенок заболел), – Карин изнемогала от любопытства!

Наконец к школе подъехала Софи. Быстро вышла из машины, довела детей до двери. Когда она возвращалась к машине, кто-то ее окликнул. Карин! Увидев ее, Софи немного пришла в себя: она так нуждалась в утешении! Женщины крепко обнялись.

– Подвезу? – предложила Софи.

Карин немедленно уселась на переднее сиденье.

– Я так за тебя волновалась, – сказала она, пристегиваясь.

– Спасибо за твои сообщения. Прости, не успевала ответить.

– Да неважно! У тебя были трудные дни, я знаю…

Софи только кивнула. И наконец позволила себе расплакаться.

– О, дорогая моя! – Карин обняла ее за плечи и уверенно заявила: – Все будет в порядке, вот увидишь.

– Не думаю, – прошептала Софи.

– Почему? – жадно спросила Карин.

– Тут все сложно… – коротко ответила Софи, явно не желавшая распространяться на эту тему.

– Вчера вечером, когда вы к нам приходили, Арпад мне сказал, что у тебя есть кто-то другой… – призналась Карин, чтобы разговорить ее.

Софи снова разрыдалась:

– Я пустила свой брак коту под хвост…

Карин не верила своим ушам: значит, это правда, у нее есть другой.

– И давно это? – невинно спросила Карин.

– Все слишком сложно, чтобы рассказывать прямо в машине…

– Сходим выпьем кофе? – предложила Карин.

– Мне обязательно нужно в контору. Я и так везде опаздываю, а на выходных уеду в Сен-Тропе.

– В Сен-Тропе? Вы туда собирались?

– Не совсем.

– Значит, без Арпада, я так понимаю?..

– Наверное, без Арпада. Пока все так зыбко. Я… я не понимаю, на каком я свете.

– У тебя есть с кем об этом поговорить?

– Вот с тобой говорю.

Карин удивилась, что попала в наперсницы: в сущности, они и познакомились-то совсем недавно. А как же все друзья, что были на дне рождения Арпада? Или Софи любой ценой хочет сохранить лицо? Мир сплошного лицемерия и внешних условностей.

В итоге Карин решила дать ей совет – нечто среднее между нравоучением и подсказкой себе самой:

– На самом деле главное – это вы двое. Дети занимают меньше места, чем нам кажется. Это сознаешь, когда они вылетают из гнезда.

Софи кивнула:

– По-моему, у вас с Грегом хороший период. Вы так славно смотрелись в субботу вечером.

– У нас все, в общем, неплохо. На этот уикенд уезжаем с ним вдвоем. Детей сплавим в Прованс с моими родителями и сделаем кружок по Италии. По Пьемонту. Потом заедем за ними.

– Здорово, – одобрила Софи, – рада за вас.

Карин улыбнулась про себя: жизнь складывалась совсем неплохо. Да, не всегда было просто, особенно в последний год, когда их отношения подверглись серьезным испытаниям. Из-за переезда в Бородавку, большой нагрузки в бутике и на службе у Грега, целиком поглощенного своей работой, они отдалились друг от друга. Но все скоро будет в порядке, она это чувствует. Дела идут все лучше, и этот уикенд вдвоем в Пьемонте – тому доказательство. Она подумала, что слишком часто попрекала Грега его работой. Да, он пахал за двоих, рассчитывал вскоре возглавить все подразделение быстрого реагирования. Надо было поощрять его, а не одергивать. Она никогда ему не говорила, как гордится им.

Но повышение Грега оказалось под большим вопросом. Фред сообщил начальнику, кто украл камеру, тот пришел в бешенство и вызвал его к себе в кабинет:

– Мать-перемать, Грег, пора тебе объясниться! Ты что это вздумал – оборудование красть? Ты наш лучший сотрудник! Тебя предлагали поставить во главе подразделения вместо меня!

– Фред тебе рассказал, что мы обнаружили? – неловко защищался Грег.

– Да, Фред рассказал…

– Готовится налет! – Грег попытался обойти историю с камерой. – В эту субботу они начнут действовать!

– Меня интересует не налет! – оборвал его начальник. – Я хочу знать, почему ты незаконно установил камеру наблюдения! Объяснись! Потому что я обязан доложить в Инспекцию полицейских служб.

– Не делай этого! Если ты сообщишь в инспекцию, моей карьере конец. Я облажался, знаю. Вконец облажался!

– Облажался – не то слово! А теперь объясняй.

У Грега было время подготовиться. Наутро он пришел в управление пораньше, кое-что поискал и теперь мог представить целое небольшое расследование. К тому же ему удалось выяснить главное – личность водителя серого “пежо”. Все это в обертке из лжи должно было послужить оправданием истории с камерой. Особенно благодаря свидетельству Фреда, который, по счастью, тоже слышал, как Арпад говорил по телефону, что налет назначен на субботу.

– Я лично знаком с владельцем дома, где установил камеру, – начал Грег. – Его имя Арпад Браун, в остальном он очень симпатичный, этакий золотой мальчик. Живет с семьей недалеко от меня. Мы оба волонтерим в местном футбольном клубе. Короче, однажды вечером меня к ним пригласили, и ему кто-то позвонил. Он отошел поговорить, но я тайком подслушал, сам не знаю почему. Профдеформация, наверно. Речь шла об одном случае в Ментоне пятнадцать лет назад. А ты знаешь, что произошло в Ментоне пятнадцать лет назад?

– Ограбление? – догадался шеф.

– В яблочко! – Грег положил перед ним вырезку из газеты. – Громкое дело. Филиал Почтового банка. Двое налетчиков ранним утром взяли в заложники директора, заставили его открыть сейф и вынесли целую гору бабла. Их так и не нашли…

– А доказательства у тебя есть, или только разговор, который никто, кроме тебя, не слышал? Кто тебе сказал, что случай в Ментоне, о котором они говорили, – это ограбление? Может, пожар, или авария, или что-то более личное.

– Все сходится. – Грег ожидал, что ему будут возражать. – Во-первых, я просмотрел все происшествия в Ментоне за тот год – не всплывает ничего, кроме этого налета. К тому же в то время Арпад Браун жил в Сен-Тропе, недалеко от Ментоны. И представь себе: сразу после налета он смылся из Сен-Тропе и перебрался в Швейцарию; с тех пор так здесь и сидит. У Арпада двойное гражданство, британское и швейцарское, а Швейцария, как ты знаешь, своих граждан не выдает. В Женеве он быстро нашел хорошее место в банке. То были тучные годы. Сделал карьеру, зарабатывал неплохие деньги, вел красивый образ жизни – великолепная вилла, каникулы на солнышке, роскошные машины и все такое прочее.

– Тогда зачем ему опять заниматься грабежом? – поинтересовался шеф.

– Затем, что в январе его из банка уволили.

– А ты откуда знаешь?

Грег, разумеется, промолчал о том, что благодаря камере слышал перепалку по телефону между Арпадом и неким Бернаром.

– Я сегодня утром звонил в банк. Думаю, Арпад на мели. Ему нужны бабки, чтобы спасти лицо. И погоди, самое вкусное я приберег напоследок. Дней десять назад жена Арпада заметила, что за их домом следят. В конце концов она увидела какого-то бродягу. Вызвала полицию и все такое. Дважды. Посмотри, я тебе приложил к делу донесения дежурных жандармов, выезжавших по вызову.

– И что?

– Думаю, это всплыл второй налетчик из Ментоны. Мне не далее как сегодня утром пришло подтверждение от французской полиции.

– Рассказывай…

– В субботу вечером Арпад устроил драку с другим водителем. Сцепились из-за ерунды: тот ему средний палец показал. Совершенно не похоже на Арпада – измордовать какого-то типа за неприличный жест, тем более что с ним в тачке были жена и дети. Опять вмешалась полиция. Я сумел установить личность того другого водителя по номерам его машины, серого “пежо”. Номера французские.

Грег сделал театральную паузу и достал справку, которую ему час назад передали из французской полиции. Шеф прочитал вслух имя, написанное жирным шрифтом: Филипп Карраль.

– Филипп Карраль, – повторил Грег. – Это парень непростой. Грабитель высокого полета, пропал с радаров много лет назад. Официальное место жительства – у матери, то есть нигде. Арпад Браун и Филипп Карраль прекрасно друг друга знали: сидели в одной камере в Драгиньяне за несколько месяцев до налета в Ментоне.

– Как ты все это выяснил?

– У одного инспектора региональной полиции Анмасса, я с ним раньше уже работал. Я ему утром звонил разузнать про “пежо”. А потом попросил загнать в систему имя Арпада Брауна. Так и узнал, что он сидел в предварительном заключении за угон машины.

– Черт, отличная работа, Грег! – сдался шеф. Голос у него стал куда более мирный.

Грегу показалось, что он выкарабкался из трясины, в которую сам себя загнал.

Но шеф тут же разорался снова:

– Так почему же ты все просрал, незаконно установил камеру у подозреваемого дома? Это же надо быть последним кретином! Одна эта камера сведет на нет весь процесс!

– Я очень сглупил, теперь я понимаю. Когда я ее ставил, у меня были только подозрения, ничего существенного. Я боялся, что никто не воспримет мои слова всерьез и мы проморгаем крупное дело. К тому же если бы я запросил разрешение использовать средства наблюдения, прокурор бы мне отказал. А у меня это из головы не выходило, хотелось прояснить ситуацию. В общем, когда на прошлых выходных Арпад Браун позвал меня в гости с семьей искупаться в бассейне, я себе сказал, что нельзя упускать такой шанс. И я это сделал. У меня не было времени подумать. Я решил, что как-нибудь потом разберусь. Я…

– Одержимый! – закончил фразу шеф.

– Точно, – признал Грег.

Да, он был одержим. Одержим Софи.

– Я очень сожалею, – продолжал Грег с мольбой в голосе. – Я не подумал…

– Я уж вижу! – Шеф его не щадил. – И потом, ты не следователь, ты долбаный полицейский из группы быстрого реагирования! Каждый должен заниматься своим делом! Почему ты не передал эти сведения в угрозыск, вместо того чтобы действовать в одиночку и устанавливать свою дурацкую камеру?

Грегу ничего не оставалось, как разыграть свою тщательно продуманную роль до конца.

– И уголовка забрала бы дело себе, – произнес он обреченным тоном.

– Ну и что?

– В общем, я переспал с одной инспектрисой оттуда, и кончилось это плохо. Я боялся, что она сорвет все дело!

Объяснение было довольно легковесное, зато правдивое.

– Да чтоб тебя, Грег! – взорвался шеф. – А еще какой херни ты успел натворить?

Грег изобразил раскаяние и неистовое служебное рвение:

– Я лоханулся! Я вел себя как мудак! Но не губи всю работу из-за одной оплошности, даже такой серьезной! Если мы решим не обращать внимания на то, что я обнаружил, в субботу будет налет. Эти парни – не овечки, в прошлом они уже брали заложника. В субботу могут быть раненые или того хуже, а мы ничего не сделаем, чтобы этому помешать.

Шеф мерил шагами кабинет. Наконец сел, взялся за телефон и вызвал к себе Фреда. Когда все трое собрались в кабинете, шеф объявил:

– Мы прикроем Грега. Он накосячил, зато мы возьмем налетчиков. Дело передадим в уголовку, добытые Грегом сведения тоже, но без упоминания камеры. Потом дождемся, чтобы они запросили у прокурора разрешение на установку камеры. Скажем, что Грег близко знаком с этим Арпадом Брауном и вхож в дом. Если чуть-чуть повезет, получим разрешение, и дело в шляпе.

– А если прокурор откажет? – спросил Фред.

– Откажет или не откажет, как только Брауна задержат, у него дома все равно будет обыск. Мы добьемся участия в нем. Обычно группу быстрого реагирования привлекают к делам об ограблении. И тогда мы заберем эту чертову камеру. Никто не узнает, как было дело.

– Спасибо, – сказал Грег.

Шеф угрожающе наставил на него палец:

– Смотри, Грег. Один раз я спас твою задницу, но второго не будет. Теперь я знаю про твои выходки, и на кону мое положение. Если ты еще раз используешь эту камеру, я тебя немедленно отстраняю от должности, докладываю по начальству, и можешь распрощаться с оперативной работой, а то и вообще с полицией. Все ясно?

Полдень того же дня.

“Каравелла”, где Хищник назначил Арпаду встречу, была довольно заурядной забегаловкой по соседству со взлетной полосой аэропорта. Из этого дощатого сарайчика открывался изумительный вид на летное поле. Легко было представить, что такое местечко будут осаждать страстные любители авиации. Но в полдень, когда туда подошел Арпад, вокруг было безлюдно. Заведение было закрыто. Он подождал у входа.

Через несколько минут на пустую парковку заехал серый “пежо”. Арпад нервничал. Теперь Хищник внушал ему ненависть с примесью страха. Ему хотелось наброситься на него. Избить снова. Но он знал, что на этот раз Хищник не оставит ему ни единого шанса. Тогда, на дороге, он намеренно не сопротивлялся. Но Арпад видел, как в тюрьме Хищник поставил на место нескольких громил, и знал, на что тот способен.

Хищник медленно, не говоря ни слова, шел к нему с фотоаппаратом на плече. Сделал несколько снимков взлетной полосы, как если бы увлекался самолетами. Потом повернулся к Арпаду:

– Взгляни на фотки.

Говорил он так, будто все нормально, будто он просто показывает старому приятелю, такому же фану воздушных судов, только что сделанные снимки. Арпад подошел, взглянул на экран. Но вместо фюзеляжей увидел вход в магазин Картье. Хищник пролистал целую серию снимков здания, главным образом служебного входа.

– В субботу утром будем брать бутик Картье.

Сердце у Арпада забилось. Все становилось реальным. Теперь он уже не может дать задний ход. Хищник немедленно догадался, что сообщник дрейфит, и произнес приказным тоном:

– Соберись. Все будет хорошо, если сохранишь трезвую голову. Помнишь, что я тебе сказал в свое время? При налете важен не опыт, а взаимное доверие.

Арпад кивнул.

– Ты вроде хорошо знаешь магазин Картье. Кстати, красивое кольцо ты Софи подарил.

Хищник быстро пролистнул фотографии и показал серию снимков Арпада, сделанных неделю назад, когда тот заходил к Картье купить “пантеру”.

Арпад вскипел:

– И сколько времени ты за мной следишь?

Хищник сразу успокоил его:

– В этом случае, друг мой, ты сам заявился в бутик, как раз когда я разведывал местность. Видишь, как тесен мир. Короче, не будем отвлекаться. Начинаем прямо к открытию, в 9.30. Не нужно, чтобы было слишком много покупателей.

– В 9.30, – повторил Арпад.

Хищник распределил роли:

– Ты заходишь в магазин через главный вход. Как покупатель. Типа принес кольцо, которое купил Софи, оно с дефектом. Потом отвлечешь продавца: незаметно уронишь кольцо. Тот поймет только, что украшение пропало, запаникует и вызовет охрану. Пока все будут искать кольцо, я войду через служебный вход и наложу лапу на украшения в подсобке. Все самое лучшее лежит там. Если все пройдет гладко, никто ничего не заметит. Все, что от тебя требуется, – занять всю эту публику на семь минут. Потом каждый выходит со своей стороны, позже встречаемся. В это время, летним субботним утром, на улицах полно народу. Идеально, чтобы скрыться. Легко растворимся в толпе.

– Это все? – спросил Арпад.

– Все. Чтобы налет удался, он должен быть простым. Все эти трюки высшего пилотажа – киношные спецэффекты. Само собой, никаких записей, заметок и прочих глупостей вроде этапов налета в записной книжке. Все у тебя прекрасно записано в голове. И по телефону ни слова.

– А кому я вообще могу проболтаться? – Последняя реплика показалась Арпаду дурацкой.

– Я имею в виду: веди себя так, словно ты под надзором у полиции. И главное – больше между нами никаких контактов. В пятницу вечером сам позвоню, подтвердить, что все в порядке и налет в силе. Скажу: “Завтра отличная погода, покатаемся на лодке”. Сигнал, что назавтра в 9.30 ты появляешься у Картье, как договорились. Если не проявлюсь, значит, все накрылось. Ясно?

– Ясно, – кивнул Арпад. – Хочу только уточнить одну вещь про отход.

Хищник недоверчиво нахмурился:

– Слушаю тебя.

– После налета расходимся и больше не встречаемся.

– Но драгоценности будут у меня, – возразил Хищник. – Не будем же мы делить добычу прямо во время налета.

– Я от своей части отказываюсь. Забирай себе.

Хищник остолбенел:

– Это еще что такое?

– Как по-твоему, почему я согласился на ограбление?

– Потому что тебе бабки нужны…

– Эти бабки мне не нужны. Я просто хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. Я помогаю тебе в налете, потом ты исчезаешь. Навсегда. Мир большой, в нем довольно банков и ювелирных лавок, которые можно грабить, и оставь в покое меня и мою семью.

Хищник смерил Арпада взглядом и сказал просто:

– По рукам. До субботы.

Он направился к парковке, но Арпад окликнул его:

– Я нашел открытку, которую ты написал Софи на день рождения.

Хищник остановился.

– И что? – с напускным безразличием спросил он. – Уж и открытку написать нельзя?

Вместо ответа Арпад достал телефон и зачитал текст, переснятый в конторе Софи.

Моя Пантера,

Ты не создана для жизни в клетке. Ты к ней привыкла, как зверь в зоопарке. Но вся эта рутина и быт – только железные прутья. Твое счастье – иллюзия.

Помни, что говорил Висконтини. Уедем со мной, хочу, чтобы ты снова почувствовала вкус свободы.

Люблю тебя.

Арпад читал с издевкой, и Хищника это глубоко уязвило. Это было любовное письмо. Он долго трудился, чтобы написать эти строки. Всегда неловко писать человеку, что любишь его. И потом, “Моя Пантера” в устах постороннего человека звучало фальшиво. Выставляло его в смешном виде. Он чувствовал себя униженным, ему хотелось броситься на Арпада и дать ему в зубы. Так и подмывало. Но Арпад должен быть цел и невредим. Он ему еще пригодится. А главное, если он его изувечит, Софи не простит.

Но Арпад на самом деле прочел это письмо по вполне конкретной причине.

– Кто такой Висконтини?

– Итальянский писатель, – ответил Хищник.

Значит, все верно: Арпад рылся в интернете и действительно нашел упоминание какого-то забытого итальянского писателя начала XX века. Но что общего между Висконтини, Софи и Хищником? Может, это любимый писатель Софи? Но она ни разу его не упоминала. Ему казалось, что он смотрит на собственную жену чужими глазами.

– Почему Висконтини? – спросил Арпад.

Вопрос прозвучал как признание в малодушии. Он был до смерти уязвлен тем, что приходится вникать в личную жизнь Хищника и Софи, чтобы понять, кто такая на самом деле его жена.

– Люблю, как он пишет, – отозвался Хищник.

– Там что-то другое…

– Тебя удивляет, что я люблю читать?

– Я знаю, что там есть что-то другое! – рассвирепел Арпад.

Хищник наслаждался его бессилием.

– Ты не хочешь это знать, – подначил он его.

– Хочу! Хочу! – закричал Арпад. – Я хочу знать! Хочу знать все!

Хищник повернулся к нему спиной, твердо решив оставить победу за собой.

– До субботы, – сказал он на прощание. – И сиди смирно. Не выкидывай мне таких фокусов, как в Ментоне.

Вечерело.

Арпад вышагивал взад-вперед по гостиничному номеру. Мысли разбегались: Софи, семья, ограбление. Ему казалось, что земля уходит из-под ног. Внезапно тишину разорвал телефонный звонок. Звонил Жюльен Марте, его друг и партнер по сквошу. Арпад не снимал трубку, но Жюльен звонил до тех пор, пока он не ответил.

– Арпад, почему ты мне не сказал, что тебя уволили?

Значит, Софи все рассказала Жюльену. Арпада смертельно оскорбило, что его разоблачили. Как будто жена еще раз предала его.

– Нечего Софи вываливать наши проблемы всем подряд! – чертыхнулся он.

– Арпад, в конце-то концов, я же твой ближайший друг! Я не все подряд! И потом, Софи нужно было с кем-то поделиться, ее подкосило, когда она узнала, что ты уже полгода безработный. Почему ты мне ничего не сказал? Мы же каждую неделю играем в сквош. Каждую неделю!

– Мне было стыдно!

– За что тебе стыдно? Сейчас все банки сбрасывают балласт, уже до смешного доходит.

Арпад успокоился. Хорошо поговорить с другом. И какое облегчение, что больше не нужно ломать комедию..

– Мне перед тобой было стыдно… ты делаешь блестящую карьеру, а меня увольняют. Я себя чувствовал… неполноценным.

– Арпад, ты мне друг. Как человек. Все остальное не имеет значения.

– Да я знаю… И все-таки…

– Слушай, – сказал Жюльен. – Я до пятницы в Люксембурге по работе, но, может, в пятницу вечером выпьем чего-нибудь? А я пока погляжу, нет ли у нас вакантных мест. Софи сказала, ты из дома ушел, ты где?

– В отеле.

– Приходи к нам, если хочешь. Меня, правда, нет, но Ребекка будет рада, если ты поживешь у нас.

– Нет, не хочу навязываться, – отказался Арпад. – Но спасибо, ты настоящий друг. До пятницы.

В это время в Колоньи Карин выходила из автобуса после работы. Через пять дней они с Грегом отправятся на выходные в Италию. Только он и она. Она прокрутила в голове программу: в субботу утром родители заберут детей в Прованс, с чемоданами и всеми прибамбасами. Сразу после они с Грегом спокойно уедут. Отвезут Сэнди в собачью передержку и двинутся в Пьемонт.

Подходя к дому, она чувствовала умиротворение. Радовалась даже веселой возне, которая ее ждет, едва она переступит порог. Дети слоняются без дела, няня развалилась на диване. Она расцелует весь этот свой несовершенный мирок: лучше быть счастливой в Бородавке, чем страдать в Стеклянном доме.

Прежде чем войти, она достала письма из почтового ящика. В основном счета. Но одно привлекло ее внимание: на нем значилось просто “Мадам Льежан”, ни адреса, ни марки. Кто-то положил конверт прямо сюда. Карин открыла письмо и в ужасе прочитала анонимную записку:

Твой муж – грязная свинья, он тебе изменяет.

День налета

СУББОТА, 2 ИЮЛЯ 2022 ГОДА

9 час. 45 мин.

В тот же момент, когда в магазине задержали Арпада, другая колонна полицейских, закрывавшая служебный вход, перехватила в дверях второго налетчика.

Оба подозреваемых были нейтрализованы. В соответствии с инструкцией их немедленно доставили в расположение уголовной полиции – в наручниках и с завязанными глазами.

Грег, в балаклаве и боевой экипировке, из чистого злорадства лично доволок Арпада до полицейской машины и без церемоний швырнул на заднее сиденье. Машина с включенной сиреной и мигалкой сразу тронулась с места. Арпад, еще оглушенный взрывом, ничего не видел и почти ничего не слышал. Он был в шоке. Что с ним сделают? Что с ним будет?

Грег, стоя на тротуаре, смотрел машине вслед. Он ликовал, как охотник, загнавший добычу. Но радоваться было рано. Охота кончается только смертью.

Бойтесь раненых зверей.

В этом состоянии они особенно опасны.

Глава 17 За 4 дня до налета

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ИЮНЯ

(Удача Грега)

ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ИЮНЯ

➧ ВТОРНИК, 28 ИЮНЯ 2022 ГОДА

СРЕДА, 29 ИЮНЯ

ЧЕТВЕРГ, 30 ИЮНЯ

ПЯТНИЦА, 1 ИЮЛЯ

СУББОТА, 2 ИЮЛЯ

(День налета)

7 час. 45 мин., в гостиничном номере.

Арпад быстро заправил постель, чтобы вокруг не было такого беспорядка. Поправил рубашку, словно перед важной встречей, потом взял телефон и нажал на иконку видеозвонка у номера Софи.

Она приняла вызов. На заднем плане он видел кухню. Они коротко, пристально взглянули друг на друга, а потом раздались радостные вопли детей, которые как раз заканчивали завтракать.

– Это папа? – завопил Исаак, выхватывая у матери телефон. – Привет, папа, как дела?

– Я тоже хочу поговорить с папой, – заныла Леа, прижимаясь к брату.

– Как вы, милые мои? – спросил Арпад.

– Хорошо, – ответил Исаак. – А ты где?

– В Лондоне.

– У бабушки и дедушки?

– Нет, я в гостинице. Я по работе приехал.

– Я думал, ты уехал из-за той драки вечером…

– Нет-нет.

Он понимал, что детей травмировало зрелище, представшее им в прошлую субботу. Драка с Хищником, ярость отца, полиция…

– Простите, что переполошил вас. Сейчас все в порядке.

– А когда ты вернешься?

– Как только смогу, постараюсь побыстрее.

– Мы в пятницу уезжаем в Сен-Тропе, на каникулы. Ты ведь с нами поедешь, да?

Арпад постарался ничем не выдать своего изумления. Софи уезжает с детьми? Значит, это конец. У него перехватило дыхание.

– Дорогие, мне надо отключаться.

– ОК, папа, но возвращайся побыстрей, пожалуйста, мы по тебе скучаем.

Арпад сглотнул подступившие рыдания. Пришлось ограничиться кивком и срочно нажимать на отбой.

В Стеклянном доме у Софи сдавали нервы.

– Давайте скорей, в школу пора, – решительно сказала она, легонько подталкивая детей к двери.

Ей нужно было побыть одной. Выплакаться. Она высадила детей у школы, потом заехала на ближайшую парковку и разрыдалась. Детей гостиничный номер обманул, но решиться разрушить семью она не могла. Это невыносимо. А раз она всему причиной, то и решение за ней. Так больше не может продолжаться. Она должна разорвать все связи с Хищником.

Арпад пришел в себя и промокнул глаза. Потом спустился перекусить в унылую гостиничную столовую. Есть ему не хотелось, просто чтобы вокруг были люди.

Оправившись от потрясения из-за отъезда детей в Сен-Тропе, Арпад мало-помалу вставал на лапы: ничего еще не кончено для них с Софи, наоборот, это может быть только началом. Он будет драться. Они начнут новую жизнь. Он простит ее, они вместе справятся с этим испытанием и выйдут из него с новыми силами. Он будет участвовать в налете и навсегда избавится от Хищника.

Жена будет принадлежать только ему. И больше не надо будет бояться, что этот дикий зверь вернется. Он подумал, что даже хорошо, если дети в пятницу уедут, лучше им быть подальше от Женевы. После налета он поедет к ним на юг. Это станет возрождением их любви, возрождением семьи. Тут он вспомнил про Бернара и разозлился на себя, незачем было его так оскорблять. Он извинится перед ним. Бернар вычеркнет из памяти этот инцидент. Все опять будет как раньше.

Арпаду вдруг страшно захотелось снова оказаться в Сен-Тропе и чтобы Бернар зажал его в углу террасы, а Жаклин утопила в своей болтовне, захотелось повидать несносную свояченицу Алису и хирурга Марка, ее мужа.

Теперь, пятнадцать лет спустя, он все сделает наоборот: сбежит из Женевы и спрячется в Сен-Тропе.

Арпад отправился на ресепшен и сообщил, что остается до пятницы. Потом, чтобы создать себе прочное алиби, поделился с администратором:

– В пятницу уезжаю в Сен-Тропе. Начинаются школьные каникулы, отвезу детей к родителям жены.

Служащий, если его спросят, подтвердит, что в пятницу он отбыл в Сен-Тропе. Лишняя предосторожность не помешает. Потом Арпад вышел из отеля, забрал машину с парковки и уехал.

Сцена не ускользнула от внимания агентов наблюдения, которые с вечера отслеживали каждый шаг Арпада. Женщина-полицейский, игравшая роль постоялицы отеля, слышала его разговор с администратором. На парковке инспектор Марион Брюлье со своей коллегой из угрозыска, сидя в машине без опознавательных знаков, смотрели вслед его машине. За его “порше” двинулась группа слежения, мастера наружного наблюдения.

– Не похож он на налетчика, – сказала Марион, поигрывая картонным стаканчиком с кофе.

– Что значит “похож на налетчика”? – спросила коллега, доедая круассан.

– Не знаю, – улыбнулась Марион. – Но выглядит он как приличный человек.

– Закоренелые преступники вообще выглядят как приличные люди. И потом, если ему не в чем себя упрекнуть, что он делает в гостинице, да еще рядом с аэропортом?

– Может, с женой поругался, – предположила Марион.

Сослуживица промолчала.

– Тот тип из группы быстрого реагирования, который дал наводку, я его знаю…

– И что?

– Скотина. Все думаю, можно ли верить его сведениям.

– Можно быть скотиной и хорошим полицейским. Досье у него лучше некуда.

Марион пожала плечами. Интересно, нашла ли жена Грега ее письмо?

Карин сидела в автобусе, ехала на работу. У нее не выходило из головы это письмо. Она почти не спала. Может, это правда? Может, Грег ей изменяет? Может, она тоже из тех наивных дурочек, что вечно ни о чем не догадываются? А когда он поздно возвращается с очередной операции, может, это и не операция вовсе? И кто написал эти жестокие слова? Там написано, что Грег “грязная свинья”. Может, это какая-нибудь его пассия мстит?

Мужу она, само собой, ничего не сказала. Она еще не готова с ним сражаться. Она попыталась открыть его служебный телефон, но там был пароль, который Грег не сообщал никому. Всегда говорил: “Это не телефон, это орудие производства”.

Карин начинала подозревать, не кроется ли за этими словами что-то еще.

Арпад все утро искал книгу.

Он обошел чуть ли не все книжные магазины в городе. Маленькие частные, огромные сетевые, букинистические. Безуспешно. Он заходил в центральную городскую библиотеку, в университетскую библиотеку филологического факультета. Все впустую. Вдруг ему пришло в голову сходить в антикварную лавку. Он знал один магазин редкой книги в Старом городе, где продавались первые издания, древние карты. И там он ее нашел. “Уникальное издание, настоящий кожаный переплет, с золотым обрезом”, – объяснял продавец запредельную цену. Арпад безропотно заплатил. Ему была нужна эта книга. Ему нужно было понять.

Около полудня.

В зале заседаний Главного управления полиции начиналось обсуждение будущей операции с участием представителей уголовного розыска, службы наружного наблюдения, группы быстрого реагирования и прокурора.

Грег, усаживаясь рядом со своим начальником, заметил среди присутствующих Марион Брюлье. “Непру-ха”, – подумал он.

Совещание открыл глава следственной группы из уголовной полиции. Он пригласил Марион сесть рядом и представил ее собравшимся:

– Инспектор Марион Брюлье, она расследует это дело.

Грег шепнул на ухо начальнику:

– Чтоб их! Поставили девчонку вести расследование… Она же все завалит. Все-таки лучше иногда разбираться самим. Небось спит со всеми подряд. Внешность располагает.

Начальник фыркнул. Глава следственной группы продолжал:

– Марион, несмотря на молодость, один из наших лучших сотрудников, уверен, она сработает образцово. Заранее благодарен за любую помощь, какую вы сможете ей оказать, и предоставляю ей слово.

Марион вышла вперед и начала докладывать:

– Слежка за подозреваемым была установлена вчера после полудня. Выйти на его след оказалось легко. Он снял номер в гостинице напротив аэропорта, под собственным именем. Наружное наблюдение началось после его возвращения в отель около семнадцати часов, он оставался в номере, затем поужинал в ближайшей пиццерии. В отель вернулся в двадцать часов, ночью никуда не выходил.

– А что он делал до семнадцати?

– Неизвестно. Его местонахождение установлено только по возвращении в отель.

– Его телефон на прослушке? – спросил начальник Грега.

– Да.

Слово взял прокурор:

– Я дал разрешение на прослушивание. Но камеры наблюдения, которые запрашивала группа быстрого реагирования, – ни-ни! Ни в гостинице, ни у него дома.

Дома тем более, ведь он оттуда явно ушел. Кстати, кто-нибудь знает почему?

– Семейные проблемы, – пояснил Грег.

– Вы с ним близко знакомы? – спросил прокурор.

– Да, это мне и позволило догадаться, что готовится налет. Жену его я тоже хорошо знаю, могу к ней сходить под каким-нибудь предлогом и за это время установить у них камеру. Он наверняка заедет домой, и нам было бы очень на руку видеть, чем он занимается.

– Я здесь не затем, чтобы играть вам на руку, – сухо заметил прокурор. – Я здесь затем, чтобы не позволять вам делать глупости и нарушать основные принципы права! Мы не с террористом дело имеем. Продолжайте, пожалуйста, инспектор!

– К настоящему моменту активность на телефоне подозреваемого минимальна. Ему поступил звонок от некоего Жюльена Марте, одного из друзей. Арпад Браун полгода назад потерял работу и никому не сказал, даже жене, она, судя по всему, узнала об этом совсем недавно. Жюльен Марте предложил ему помощь в поиске работы. Короче, для нас ничего интересного. После этого вчера вечером ему дважды пыталась звонить жена, он не снимал трубку. Сегодня утром позвонил детям, сказал им, что находится в Лондоне по работе.

– Других звонков не было? – удивился прокурор.

– Ни одного.

– У него есть второй телефон! – воскликнул Грег. – Тем вечером сообщник звонил ему по другому телефону.

– Откуда вам это известно? – спросил прокурор.

– Я… я видел.

– Как вы могли видеть?

– Я был у них дома.

– Да, второй телефон упоминается в твоей справке, но никаких его следов мы не нашли, – уточнила Марион. – Возможно, это телефон с предоплатной симкой другой страны, его отследить трудно.

– Значит, что у нас конкретного, кроме подозрений? – спросил прокурор.

– На данный момент ничего, кроме подслушанного Грегом Льежаном разговора по поводу субботнего налета.

– Банк или ювелирный?

– Скорее всего, ювелирный. Банки по субботам закрыты, вряд ли их интересует банкомат. Кроме того, между Арпадом Брауном и Филиппом Карралем, французским налетчиком, действительно существует связь. В базе французских органов безопасности он значится под литерой 5[11] за связи с леворадикальными экстремистами. С Арпадом Брауном они знакомы, вместе сидели. По сведениям французских коллег, органы безопасности давно потеряли след Филиппа Карраля. Но его видели в Женеве в прошлую субботу вечером, после разборки с… Арпадом Брауном!

– А где сейчас находится этот Карраль? – спросил прокурор.

– Неизвестно. Растворился в воздухе.

– А Арпад Браун?

– Номер в гостинице он оставил за собой до пятницы. Сказал, что потом уедет в Сен-Тропе, к семье.

– Кажется, налет назначен на субботу, – заметил прокурор.

– Вот именно. Думаю, он обеспечивает себе алиби.

– А где он сейчас?

– Все утро он ходил по книжным магазинам, – взял слово агент из группы слежения. – А сейчас уже больше часа сидит на террасе кафе на площади Бур-де-Фур.

– Один?

– Один. Читает книгу, которую искал все утро. Вот только что заказал салат с курицей и минеральную воду, если хотите знать.

– А что за книга?

– Книга редчайшая, написана в начале прошлого века одним итальянским писателем. По словам книготорговцев, к которым он заходил, он нигде не мог ее найти. Наконец откопал, в нумерованном издании, купил за 900 франков, заплатил наличными. “Дикие звери” Карло Висконтини. В оригинале называется Animali Selvaggi. По нашим сведениям, это сборник рассказов об одной тосканской деревушке.

– Хотел бы я знать, какая связь между налетом и старой итальянской книжкой, – заметил прокурор.

В полдень того же дня, в ресторане в центре города.

Посетителей пока было мало. В укромном углу ждал мужчина с букетом роз. Он не знал, куда их девать. Без сомнения, пришел на свидание.

В конце концов Хищник решил положить букет на пол. Надо было духи купить, гораздо практичнее.

Он был страшно взволнован предстоящим обедом с Софи. Он ей предложил приехать к нему в схрон, они уже встречались там после его появления в Женеве. Там их никто не увидит. Но она предложила повидаться в ресторане, и он не заставил себя просить. Ему казалось, что они с Софи стали настоящей парой. Приятно выйти из тени.

По такому случаю он купил рубашку в магазине прет-а-порте. Давно он рубашек не носил. Даже решил, что слегка смахивает на Арпада. Он решил, что когда она придет, он поцелует ей руку. Он видел, что так сделал Арпад, когда они с ней выходили после ужина из отеля “Де Берг” в день рождения Софи.

Наконец появилась Софи. Красивая как никогда. Наградила его самой прекрасной своей улыбкой. Он встал и взял ее за руку. Она решила, что он хочет ее пожать, и сперва удивилась, а потом подумала – это ради тайны, он делает вид, будто это деловая встреча. И они обменялись жалким рукопожатием. Хищник подобрал с пола цветы и протянул ей. Она внезапно смутилась. Ей стало не по себе. Они сели, и она без предисловий произнесла:

– Хищник, так больше продолжаться не может…

– Что не может продолжаться?

– Мы. Пора остановиться. Сейчас.

– Ты меня бросаешь?

– Прости, что говорю вот так, сразу…

Хищник был ошеломлен. Ему рефлекторно, как раненому зверю, захотелось спрятаться и зализать раны. Он сделал вид, будто встает.

– Не трать время на обед со мной. – Он старался сохранить лицо. – Я ухожу.

Она удержала его:

– Хищник…

– Лучше мне снова стать Филиппом.

– Для меня ты всегда будешь Хищником…

– В том-то и проблема.

Она прошептала со страдальческим видом:

– Как бы мне хотелось, чтобы у нас с тобой все продолжалось вечно…

– Но?..

– У меня семья, – напомнила Софи.

– Раньше тебя это не останавливало…

– Сейчас все изменилось.

– Знаешь, то, что я тебе написал в поздравительной открытке… я правда всегда так думал и продолжаю думать: эта милая, гладкая буржуазная жизнь не для тебя…

– Это моя жизнь. И она мне нравится.

– Если бы она тебе действительно нравилась, ты бы сейчас здесь со мной не сидела.

– Я сижу здесь с тобой, только чтобы тебе сказать, что все кончено.

Она сразу рассердилась на себя: фраза получилась жестокой. И попыталась ее смягчить:

– Ты должен понять. Существуют две Софи: одна создана, чтобы быть с тобой, другая – чтобы быть с Арпадом и детьми. Все трое на меня рассчитывают, я не могу с ними так обойтись.

Хищник не выдержал. Это было слишком. Он встал и ушел. Арпад выиграл, она выбрала его. Он всегда страшился этой минуты.

Софи смотрела ему вслед. Ей страстно хотелось его удержать. Она ненавидела себя за то, что причинила ему боль. Но ему надо было позволить уйти. Она, в свой черед, вышла из ресторана и вернулась в контору.

Вероника сидела за компьютером и жевала салат.

– Обед не состоялся? – Ее удивило, что шефиня так быстро вернулась.

– Отменили, – коротко ответила Софи и закрылась у себя в кабинете.

Она достала из ящика конверт, где лежали все письма от Хищника. Бросила в железную корзину и подожгла. Пламя никак не занималось. Бумага сопротивлялась. Слегка чернела, сворачивалась, но слова были видны. Она раз за разом яростно чиркала зажигалкой, пока не загорелась вся корзина. Глядя, как сгорает значительная часть ее жизни, она надеялась забыть Хищника навсегда. Она открыла окно, чтобы проветрить, сквозняк подстегнул языки пламени, оно стало угрожающим. Она вылила в корзину бутылку воды, чтобы не загорелось все вокруг, и буйный огонь угас. Не пострадал только кусочек поздравительной открытки из плотного картона. Со словами:

Люблю тебя.

Твой Хищник

Потом Софи таким же ураганом вылетела из конторы. Без всяких объяснений попросила Веронику отменить две встречи во второй половине дня – и исчезла. Взяла свою машину на парковке “Монблан” и позвонила Арпаду. Тот все еще читал в кафе на Бур-де-Фур.

– Еду домой, приезжай. Никого, кроме тебя, не будет.

Услышав “домой”, Арпад все понял. Захлопнул книгу, заплатил по счету. Спустя четверть часа его “порше” въезжал в ворота Стеклянного дома. Агенты, которые вели его машину, остановились поодаль, чтобы не попасться на глаза. Слежка сосредоточилась на доме. Двое безупречного вида прохожих уже входили в окрестный лес.

Арпад вошел в дом с колотящимся сердцем.

– Соф? – окликнул он.

Никто не ответил.

Он нашел ее в гостиной. Они бросились друг другу в объятия. Наконец-то они вместе. Он не помнил себя от счастья. Она изо всех сил старалась себя убедить, что сделала правильный выбор.

Книга Арпада все утро не давала Грегу покоя. Инстинкт полицейского. Найти сборник Висконтини оказалось в самом деле невозможно, но после долгих поисков ему все-таки удалось раскопать электронную версию на сайте университетской библиотеки Квебека.

Заняться чтением он смог только вечером, уже дома. Сидя за кухонным столом, полистал страницы на экране ноутбука. Книжка была явно толстая, и он начал с содержания – вдруг найдется, за что зацепиться. Его внимание немедленно привлекла глава седьмая, “Пантера”. Естественно, он сразу вспомнил татуировку на бедре Софи.

Грег с головой ушел в чтение. Поднял голову только на звук мобильника, лежавшего на кухонной стойке. Сообщение. Он встал. Старший агент из группы наружного наблюдения докладывал, что Арпад из дома не выезжал. Грег положил мобильник и сразу вернулся к чтению. Блокировать экран он не стал, телефон после нескольких секунд бездействия отключался сам.

Но Карин стояла здесь же, прямо под боком, делала вид, что заваривает чай. Она весь вечер ждала этого момента. Быстрым незаметным движением она схватила телефон, пока он разблокирован. Грег ничего не заметил, он уже снова был в тосканской деревушке, о которой писал Висконтини.

Карин заперлась в туалете и стала просматривать фото и видео на телефоне. И ее накрыло. Это было как удар под дых со всей силы. Ее оглушило, сразило как громом.

Пантера

ТОСКАНА, 1912 ГОД

Джованна долго ждала, когда вернется хозяин.

В его отсутствие она хорошо заботилась о замке. Замок был каменный, в духе римских палаццо, и стоял на холме, возвышаясь над гектарами оливковых рощ и окрестной деревушкой Бракетто.

Джованна блюла владения хозяина, как свои собственные, следила, чтобы никто из слуг не отлынивал. За оливы она не боялась: крестьяне работать умеют, рощи ухожены. Зато шофер, садовники, кухарка и горничные, стоило хозяину отправиться в очередное долгое путешествие, чувствовали себя вольготно. Глаз да глаз нужен. Ей уже стукнуло шестьдесят пять, пятьдесят из них она провела в услужении у рода Мадура, и теперь понимала, что старые слуги ее ни в грош не ставят: они знали, как великодушен и мягкосердечен хозяин. Но молодые ее еще слушались, и она частенько их распекала.

Джованна гордилась, что служит у Лукино Алани ди Мадура, “последнего из рода Мадура”. Веками предки Мадура были благодетелями Бракетто. Но вместе с ним угаснет и род. Лукино Алани ди Мадура был последним отпрыском, последним побегом родового древа. В свои пятьдесят он так и не женился и не намеревался иметь потомков. Он жил один – и уйдет один. А с ним упокоится в могиле его имя и герб.

Джованна знала Лукино с рождения. Его родители взяли ее в услужение в пятнадцать лет. И полвека спустя она опекала его и нянчила, как ребенка, которого у нее не было.

Лукино Алани ди Мадура любил приключения. Любил дальние странствия, любил открывать новые земли. Каждый год он уезжал, на недели, на месяцы. Он рассказывал Джованне о своих планах, показывал карты полушарий, лежавшие у него в столе. А потом, со дня его отъезда до возвращения, она с собачьей преданностью несла стражу в замке. Когда он возвращался, для нее наступал праздник. Обычно он появлялся с целой вереницей машин, груженных находками – мебелью, скульптурами, охотничьими трофеями, светильниками. У каждого предмета была своя история, и Лукино рассказывал ее Джованне. Она не выходила из роли, пеняла ему: стоило ли, в самом деле, везти из Бразилии это огромное, неуклюжее деревянное кресло? Зачем ему этот набор статуэток из слоновой кости какого-то азиатского племени? А уж это неслыханное чучело медведя, которое он вывез после охоты в русских лесах…

На этот раз его захватила Африка. Из Ливии он направился в Эфиопию, потом двинулся южнее, в Британскую Кению. Он писал Джованне, и она следила за его переездами по карте. Но письма становились все короче и приходили все реже. В последнем он писал, что скоро вернется. Но после этого “скоро” прошло уже много недель.

После известия о возвращении Джованна каждый день готовила для него обед. Но ожидание все не кончалось. И вот однажды утром в замок вбежали деревенские мальчишки:

– Донна Джованна! Донна Джованна!

– Что вам, дети мои?

– ОН вернулся!

Она почувствовала, как забилось ее сердце. Огромная радость охватила ее, широкая улыбка осветила обычно суровое лицо.

– И где он сейчас?

– В деревне, донна Джованна, – ответил один из мальчишек в надежде на награду. – Остановился со всеми поздороваться.

Джованна подняла на ноги весь дом, хотя все было готово. Блюда на плите, стол в столовой накрыт. Кусты в саду подстрижены накануне, струи главного фонтана проверены. Родовой замок Мадура никогда не был так прекрасен.

Мальчишки, что принесли добрую весть, отправились на кухню за сластями, а Джованна встала на страже на ступенях замка.

Вереница машин подъехала через полчаса. Лукино вышел и бросился в объятия экономки.

– Джованна! Моя добрая Джованна! – вскричал он, обнимая ее.

– Силы небесные, Лукино! Я так беспокоилась! Думала, вы уже никогда не приедете!

– Я всегда уезжаю, чтобы вернуться, славная моя Джованна.

Экономка неодобрительно взглянула на фургоны, доверху набитые громоздкими сувенирами. Какие-то люди только что выгрузили большой плетеный сундук.

– Не сваливайте этот ужас во дворе! – набросилась она на них.

– Этот ужас, – весело перебил ее Лукино, – наш новый спутник. Я вернулся не один.

– Какой спутник? – удивилась Джованна.

Лукино открыл сундук, запустил туда руки, вынул прелестного зверя, похожего на пятнистого котенка, и представил экономке:

– Джованна, это Гаттино[12].

Она изумленно уставилась на него. Кошек у них было столько, что девать некуда. Позавчера в конюшне нашли девять новорожденных котят!

Детеныш замяукал, и Лукино решил, что тот голоден. Он потребовал молока, и Джованна, рысью сбегав на кухню, вернулась с миской, стараясь не пролить ни капли.

– Молоко! Вот молоко для котика!

Лукино заливисто рассмеялся:

– Славная моя Джованна, вы слишком долго просидели здесь! В следующий раз я возьму вас с собой путешествовать.

– Нет уж, спасибо. Но что я такого смешного сказала?

– Ну Джованна, вы разве не видите, что Гаттино – не кошка?

Джованна почувствовала себя полной дурой и постояла в задумчивости.

– Но кто это, если не кошка? – спросила она наконец, стыдясь своего невежества.

– Пантера, Джованна. Это детеныш пантеры.

В следующие месяцы Гаттино стал любимцем не только всего замка, но и всей деревни Бракетто. Маленькая очаровательная пантера была совершенно ручной. В замке она постоянно находилась в своре собак Лукино и подражала их повадкам. Повинуясь Маме, старой пастушьей суке, главе стаи, пантера играла в саду с мячом, валялась на ковре в кабинете, ластилась к слугам, запрыгивала в прицеп трактора и лениво объезжала оливковые рощи, а ночью спала со всеми остальными в хозяйской комнате. Она подросла, ее больше не кормили молоком, и она, как и ее друзья-собаки, получала жестяную миску с густой похлебкой. И каждый день, когда Лукино пил чай на веранде, пантера, словно комнатная собачка, протягивала лапу за печеньем.

Лукино водил Гаттино в деревню, и это был целый аттракцион. Дети, бросив карусель на площади, сбегались погладить кошечку, и та не сопротивлялась. Нередко можно было видеть, как последний из рода Мадура сидит в кафе или разгуливает меж рыночных рядов, а рядом на поводке вышагивает его маленький хищник.

Лукино регулярно вызывал ветеринара из римского зоопарка, убедиться, что пантера здорова.

– Она отлично растет, – каждый раз подтверждал врач, – и совершенно здорова. Даже на собачьей похлебке.

– Да она и ведет себя как собака, – весело пояснил Лукино.

– Она думает, что она собака, – возразил ветеринар.

– Что вы хотите сказать?

– Гаттино не сознает себя пантерой. В африканской саванне она бы погибла в первый же день. Она утратила рефлексы хищника и не способна охотиться. Она живет среди собак и думает, что она тоже собака.

Год спустя после приезда в замок пантера выросла. Из нежного котенка она превратилась во внушительного зверя. Но зверя невероятно спокойного и благодушного. Более тихого, ласкового, игривого, чем любая собака.

В отличие от псов, выдрессированных по всем правилам, пантера пользовалась безграничными привилегиями: спала в постели Лукино, плескалась с ним в большом бассейне, ела на ковре в столовой из фарфоровой тарелки и почти всегда сопровождала его, когда он ходил в Бракет-то – к великой радости детей, катавшихся на ней верхом.

Слава о Гаттино разнеслась по всей округе. О пантере написали в газетах. В Бракетто съезжались любопытные, только чтобы поглазеть на хищника. Директора цирков предлагали Лукино за комнатную пантеру баснословные суммы, но Джованна раз за разом выпроваживала докучливых гостей. Зверь пленил даже ее, хотя сперва она относилась к нему сдержанно. И потом, с появлением Гаттино Лукино выбросил из головы путешествия. Как можно оставить одну красавицу пантеру? Она стала его подругой.

Три года пантера дарила хозяину счастье. Вплоть до того злосчастного вечера.

Было поздно. В замке все спали, свет горел только в кабинете Лукино. Сидя за рабочим столом, он просматривал письма. Вокруг него на ковре мирно спали вповалку собаки и пантера. Все было тихо и спокойно. Слышалось только дыхание спящих животных да скрип пера Лукино, бегавшего по бумаге.

Трагедия случилась, когда он собирался вскрыть конверт, полученный в тот же день от миланского друга. Торопясь узнать, как у того дела, он слишком резко взялся за нож для бумаги. Лезвие проткнуло конверт и поранило ему руку. Ничего серьезного, простая царапина. Но из ранки закапала кровь. Лукино потянулся за носовым платком и вдруг почувствовал на порезе что-то горячее и шершавое. Язык Гаттино. Пантера стала лизать кровь, сперва потихоньку, потом как одержимая.

В эту минуту Лукино понял, что его ручная пантера, почувствовав вкус крови, снова стала хищником. Он знал, что если отдернуть руку, пантера его загрызет. Свободной рукой он очень медленно открыл ящик стола и достал револьвер. Приставил дуло к голове пантеры, все еще жадно лизавшей рану, и нажал на курок.

Наутро их нашла Джованна.

По комнате метались перепуганные собаки. Лукино распростерся на полу. Он все еще плакал, обнимая тело обожаемой пантеры, лежавшее в луже крови.

Объяснив Джованне обстоятельства трагедии, Лукино сказал:

– Она умерла из-за меня…

– Но, Лукино, она бы вас наверняка растерзала!

– Я решил сделать из пантеры комнатную собачку. Но дикие звери – они как люди. Их можно задобрить, загримировать, переодеть. Можно питать их любовью и надеждой. Но их природу не изменить.

Глава 18 За 3 дня до налета

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ИЮНЯ

(Удача Грега)

ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ИЮНЯ

ВТОРНИК, 28 ИЮНЯ

➧ СРЕДА, 29 ИЮНЯ 2022 ГОДА

ЧЕТВЕРГ, 30 ИЮНЯ

ПЯТНИЦА, 1 ИЮЛЯ

СУББОТА, 2 ИЮЛЯ

(День налета)

4 часа 30 мин. утра, в Бородавке.

Грег открыл глаза. Рядом спала Карин. Он выскользнул из постели и спустился на кухню. Сварил себе кофе и вышел с ним наружу, на террасу. Было еще совсем темно. Воздух благоухал скошенной травой. Он включил гирлянду и осмотрел садик – он был мирный и аккуратный. Зато в самом доме несколько часов назад у них с Карин все разом рухнуло.

Несколько часов назад

Грег сидел за кухонным столом и читал ту историю Висконтини, про пантеру. Чтение увлекло его, и он не заметил, что Карин стащила его мобильник. И вдруг она выросла перед ним с перекошенным лицом, вся в слезах. Он сперва решил, что кто-то умер. Лучше бы умер…

– Ты ничтожество! – завопила она. – Отпетый мерзавец! Грязная свинья!

Она сунула ему под нос экран его собственного телефона, на котором Софи ублажала сама себя.

Грега охватила паника. Попался, как мальчишка. Он не знал ни что сказать, ни что делать. Его, мастера переговоров, умевшего разруливать любые кризисные ситуации, застали врасплох. Он залепетал: “Погоди, погоди, это вообще не то, что ты думаешь… ”, но этого явно было мало, чтобы остановить Карин, извергавшую поток воплей и ругательств. За неимением лучшего он разыграл детскую карту:

– Не кричи так, мальчишек разбудишь…

Тактика не сработала. Карин разоралась пуще прежнего:

– Тем лучше! Пусть знают, что их папаша – мерзкая скотина, изменяет матери!

– Я все тебе объясню! – заявил Грег.

– Ну так объясняй!

Надо было придумать что-то правдоподобное. Причем срочно. Единственный выход – сослаться на расследование, то есть нарушить подписку о неразглашении. Но разве у него был выбор?

– Арпад находится под наблюдением полиции, – раскрыл он тайну. – Больше не могу тебе ничего сказать, но у него в спальне установлена камера.

Карин на миг остолбенела:

– Это еще что за история? И какая связь между ней и этим видео с Софи?

Он без зазрения совести солгал:

– Дурацкая шуточка одного сослуживца. Взгляни на видео, сама увидишь, оно снято с экрана.

– У меня нет никакого желания пересматривать этот ужас!

– Отлично тебя понимаю. – Грег на ходу продумывал линию защиты. – Тот коллега вел наблюдение, когда Софи… захотелось. Ему хватило низости заснять экран камеры телефоном и разослать парням из нашей группы. Мало того что это подло для полицейского, так еще и совершенно незаконно. Дошло до нас с шефом. Ну, ты знаешь, шеф меня держит почти что на равных. Этот парень получит взыскание.

– Но почему ты хранишь такое у себя в телефоне?

– Это рабочее видео на моем рабочем телефоне. К тому же завтра у нас встреча с Инспекцией полицейских служб, разбор этого дела. Нужно, чтобы я мог показать это коллегам.

Карин чуть-чуть успокоилась. Грег, видя, что его трюк подействовал, закрепил успех:

– Жаль, я понимаю, что у меня на телефоне одни рабочие фото и видео, а семейных фотографий мало. В самом деле, надо завести второй телефон. Один для работы, другой для семьи. Чтобы отделить одно от другого. Нельзя же все вперемешку!

Помолчав, Карин спросила:

– А что это за история с наблюдением за Арпадом?

Она явно поверила про видео.

– Больше не могу тебе ничего сказать, – заявил Грег. – Я и так сказал больше, чем следовало.

– Ах, как удобно прятаться за профессиональной тайной! А откуда мне знать, может, ты мне тут лапшу на уши вешаешь? Откуда я знаю, что ты не трахаешься с Софи?

– Да я бы никогда с тобой так не поступил! – заверил Грег. – Она меня даже не заводит!

– Ой, я тебя умоляю! А то я не вижу, как она заводит вообще всех! Докажи, что это связано с расследованием насчет Арпада!

Грег показал Карин чат, куда агенты группы слежения сбрасывали информацию об Арпаде в реальном времени. Дал ей прочесть сообщения и просмотреть фото. Убедившись, что муж не врет, она спросила:

– А в чем таком подозревают Арпада, если полиция даже поставила у него дома камеру?

– Арпад – грабитель. Это не первое его дело, а сейчас он готовится опять взяться за свое. Тот тип, с которым он в субботу вечером подрался на дороге, – его сообщник.

– Зачем ему драться с тем типом, если они вместе готовят налет?

– Чем ближе время Ч, тем больше они горячатся. Классика для налетчиков: чуваки стрессуют, срываются по всяким пустякам. Ты заметила, какой Арпад был дерганый в субботу за ужином? Видела, сколько он в себя влил?

Карин не могла не согласиться. Грег забил последний гвоздь:

– В субботу получишь доказательство, что все это правда.

– Это как? – спросила Карин, не понимая, на что намекает муж.

– Сама увидишь. Больше я правда не могу ничего тебе сказать.

– Ты не забыл, что в субботу мы собирались ехать в Италию? – напомнила Карин.

– Конечно, я помню, заранее радуюсь, – заверил Грег, у которого это начисто вылетело из головы.

После этого прошло несколько часов. Грег считал, что удачно выкрутился. Думал, что усыпил подозрения жены. Но Карин на втором этаже тоже проснулась и обдумывала слова мужа: “Я бы никогда с тобой так не поступил”. Но если он ни в чем не виноват, откуда это письмо, где его называют свиньей? Как бы то ни было, она была намерена бороться за мужа и семью. Нет, они не станут очередной развалившейся парой. И она не кончит, как ее подружка Жюстина, которая выставила мужа за дверь, осталась одна с тремя детьми на горбу, а теперь еле сводит концы с концами и кукует в одиночестве. Стоит ли все разрушать из-за какой-то шалости? А может, просто поверить Грегу и закрыть на все глаза?

Она снова и снова вспоминала субботнее барбекю. То, как Грег смотрел на Арпада и как Арпад смотрел на Софи. Прокручивая в голове эту сцену, Карин наконец поняла: Арпад в тот вечер сгорал от ревности. Он наверняка выяснил, что происходит между Грегом и Софи. Если нет, тогда почему он открылся именно ей? Они не настолько близки. Это не признание: он рассказал ей, потому что ее это прямо касалось. Любовником Софи был Грег! И это Арпад, вернувшись в Бородавку, сунул анонимное письмо в почтовый ящик.

Теперь Карин не сомневалась, что между мужем и Софи что-то есть. Эта сучка так просто не отделается. Пора действовать.

В то утро в Стеклянном доме царило веселье. За завтраком Арпад чудесно дурачился перед детьми. Исаак и Леа заливались хохотом. Счастливая Софи созерцала свое вновь обретенное маленькое племя. Семейство Браунов восставало из пепла.

– Программа на день, – объявил детям Арпад. – Утром я вас отвожу на занятия. А потом поедем обедать в город.

– Можно мы будем есть гамбургеры? – спросил Исаак.

– Решено: гамбургеры, – согласился Арпад. Гамбургеры на обед вызвали взрыв восторга.

– А потом что будем делать? – спросила Леа.

– Что хотите. Решайте сами.

– Можно сходить в музей естественной истории, – предложил Исаак.

– Такая хорошая погода, – возразил отец, – лучше придумать что-то на свежем воздухе, нет?

Но мальчик упрямился:

– Ну папа, ну пожалуйста! Мы там супердолго не были! Ты же сам сказал “решайте сами”.

– Да, папа, пожалуйста! – вслед за братом заныла Леа.

– И потом, ты так смешно изображаешь голоса всяких звериных чучел! – добавил Исаак.

– Голоса зверей? – удивилась Софи.

– Долгая история, – отмахнулся Арпад.

– Так прикольно, мам! Ты обязательно должна посмотреть. Пойдем с нами?

– Хорошая мысль, – одобрил Арпад. – Почему бы тебе не пойти?

– У меня работа, к сожалению, – отказалась Софи. – Но я с вами пообедаю.

– Никто не может устоять перед зовом гамбургеров! – театрально вскричал Арпад, сложив руки рупором.

Софи засмеялась. Ей пора было на работу. Она поцеловала детей, повисла на шее у Арпада. Идеальная семья. Счастливая пара. Все забыто.

Тем же утром, чуть позже.

Арпад отвез детей на их занятия по средам, и тут ему позвонили с незнакомого номера. Он ответил:

– Алло?

Вместо ответа голос, который он узнал сразу, произнес:

– В субботу утром я на тебя рассчитываю.

Хищник.

– Я пас, – сказал Арпад.

Софи вернулась. Ему больше не нужно участвовать в налете, чтобы избавиться от Хищника. Тот перестал быть угрозой.

– Ты не можешь, – грозно сказал Хищник, – ты мне обещал.

– Говорю тебе, я пас!

Арпад нажал на отбой и выключил телефон.

После обеда Арпад, как и договаривались, повел детей в музей естественной истории. Сначала они шли все вместе, переходили от витрины к витрине плотной группой, любовались животными. На третьем этаже Исаак и Леа направились к диорамам с африканской фауной. Арпад остался один у стенда с чучелами семейства кошачьих. Пантера с оскаленными клыками, казалось, смотрела ему прямо в глаза. Вскоре подбежал Исаак с запиской в руке и протянул ее Арпаду:

– Папа, там один дядя просил тебе это передать.

– Какой дядя? – переспросил Арпад.

– Тот, что был у нас дома недавно и с которым ты подрался тогда на машине.

Арпад развернул записку.

Встречаемся в туалете на четвертом этаже.

– Там чего написано? – спросил Исаак.

– Ничего. – Арпад сунул записку в карман. – Пошли перекусим чего-нибудь.

Арпад позвал Леа, которая любовалась попугаями, и усадил детей в кафетерии на том же этаже. Купил им все, что они просили, – сок, чипсы, мороженое, печенье, конфеты. Потом велел никуда не уходить: “В туалет быстренько сбегаю”.

Он поднялся на лифте на четвертый этаж. Этаж был отведен под выставки, а не под постоянную экспозицию.

В тот момент выставок не было. Везде пусто, даже охраны нет. Он зашел в туалет. Никого. Но вдруг дверь кабинки открылась, и появился Хищник.

– Хищник, твою ж мать! – В голосе Арпада слышались одновременно мольба и угроза. – Оставь ты меня, наконец, в покое!

– Надо пару слов сказать про налет.

– С этим покончено. Хватит с меня налетов! Ты проиграл. Софи тебя больше не хочет, а я не собираюсь ввязываться в твои пакости.

– Тот, кто однажды стал налетчиком, остается налетчиком навсегда, – ответил Хищник. – Это в крови. От этого яда нет противоядия.

– Нет у меня ничего в крови! – вспылил Арпад. – Я не налетчик! Потому и смылся из Сен-Тропе. Как только узнал, что ты ограбил Почтовый банк в Ментоне, сделал все так, как ты мне сказал: сбежал. Я не грабитель, мать твою! Нет у меня этого в крови!

– А то я не знаю, – ответил Хищник. – Я не про тебя.

С этими словами, глядя Арпаду прямо в глаза, Хищник задрал футболку, обнажив торс.

Арпад ошарашенно смотрел на тату на груди у Хищника, с левой стороны.

Пантера.

Точно такая же, как на бедре у Софи.

Пятнадцать лет назад

СЕНТЯБРЬ 2007 ГОДА

Сен-Тропе

Хищник попросил Арпада приехать к нему во Фрежюс. Зачем-то хотел его видеть, причем уточнил: “Приезжай один”. То есть без Софи.

Арпад нюхом чуял, что назревает что-то серьезное.

Когда он вошел, Хищник налил ему виски и сказал:

– Надо с тобой поговорить об одном дельце.

– Мне ты можешь сказать все, – заверил Арпад.

– Собираюсь сорвать хороший куш.

– Хороший куш? – насторожился Арпад.

– Налет. На Почтовый банк в Ментоне. Там есть чем поживиться. Надолго хватит на безбедную жизнь.

Арпад потерял дар речи.

– Зачем ты мне это говоришь? – наконец спросил он.

– Напарника ищу. Кого-то, кто машину водить умеет, ну, ты понимаешь.

Арпад сперва даже не знал, что сказать, но решил уточнить:

– Я… я налетчиком никогда не был.

Хищник ободряюще улыбнулся:

– В налете важен не опыт, важно доверие. Мне нужен кто-то, на кого можно положиться, кто-то вроде тебя.

Делаем дело и исчезаем в Италии. У меня чумовой схрон, ферма в Тоскане, там можно пересидеть какое-то время.

Арпад долго смотрел на Хищника. Его мучил вопрос, что тот имел в виду под “есть чем поживиться”. Но какая разница, сколько там денег, несколько месяцев назад он уже отведал тюрьмы и не имел ни малейшего желания туда возвращаться.

– Спасибо за доверие, но я на такое не способен, – решительно отказался он.

– Способен, – не сдавался Хищник.

– Нет, я же знаю.

– Как ты можешь знать, если никогда не пробовал?

– Нет, Хищник. Я сказал “нет”. Я с тобой грабить банк не пойду.

Хищник предложил Арпаду подумать пару дней. Но тот уже все обдумал.

Хищник воспринял отказ Арпада как личное оскорбление и перестал с ним общаться. Тем не менее они встретились еще раз, последний – накануне налета. В тот вечер, вернувшись со смены в “Беатрис”, Арпад обнаружил в квартире Хищника. Тот поджидал его на кухне с револьвером в руке.

Арпад поначалу решил, что сейчас получит пулю.

– Слушай меня внимательно, – приказал Хищник. – И делай, что я скажу. Не будешь рыпаться – останешься в живых. Я хочу, чтобы ты уехал из Сен-Тропе. Уволишься, рассчитаешься за квартиру и свалишь отсюда. Вернешься к своей жалкой говенной жизни в Лондоне или в любом другом месте. Но отсюда ты свалишь!

Арпад был в ужасе, но пытался сохранить лицо:

– Идешь на дело, да? И боишься, что я тебя заложу?

Хищник почти согласился:

– А ты догадливый. Что ты меня заложишь, я не боюсь, но, если полиция станет задавать вопросы, боюсь, они тебя расколют и ты меня сдашь. А предателей, как тебе известно, казнят!

С этими словами Хищник бросился на Арпада, схватил его за волосы и сунул ему в рот ствол. Арпад сдавленно заорал от ужаса.

– И не умничай со мной, мелкий говнюк. Диплом финансового гения тебя не спасет. Вали отсюда, слышишь? Вали, пока не поздно!

Наутро, в понедельник 17 сентября 2007 года, двое неизвестных взяли на рассвете в заложники директора Почтового банка в Ментоне и заставили его открыть банковский сейф. За семь минут налетчики похитили несколько миллионов евро, затем скрылись на мощной машине.

Автомобиль стрелой летел в направлении Италии. Когда налетчики поняли, что они вне пределов досягаемости, оба, дав волю ликованию, стащили с себя балаклавы. За рулем сидел Хищник. Рядом с ним, с обрезом на коленях, примостилась Софи.

Глава 19 За 2 дня до налета

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ИЮНЯ

(Удача Грега)

ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ИЮНЯ

ВТОРНИК, 28 ИЮНЯ

СРЕДА, 2 9 ИЮНЯ

➧ ЧЕТВЕРГ, 30 ИЮНЯ 2022 ГОДА

ПЯТНИЦА, 1 ИЮЛЯ

СУББОТА, 2 ИЮЛЯ

(День налета)

io часов утра, в Главном управлении полиции.

Все, занятые в подготовке операции, включая прокурора, ведущего дело, собрались, чтобы заслушать доклад Марион Брюлье о текущей ситуации.

– Мы полагаем, что засекли вчера Филиппа Карраля в музее естественной истории, – сообщила та. – Он находился там одновременно с Арпадом Брауном.

Она вывела на настенный экран фотографии, сделанные накануне агентами из группы слежения. На одной Арпад с детьми входили в музей, на другой туда же входил какой-то мужчина. Рядом со второй картинкой Марион поместила единственный официальный снимок Филиппа Карраля – двадцатилетней давности, когда он попал в тюрьму.

– Так это он или не он? – уточнил прокурор.

– Скорее похож, – ответила Марион.

– Я бы предпочел точное подтверждение. Всякие “скорее” при наличии хорошего адвоката выглядят не слишком убедительно.

Марион кивнула:

– Мы по своим каналам в уголовной полиции Франции запросили у французской службы безопасности более свежее фото, раз Филипп Карраль числится по их ведомству.

– Значит, Филипп Карраль и Арпад Браун встречались? – спросил прокурор.

– Весьма вероятно, чтобы не сказать очевидно.

– Позвольте сформулировать вопрос иначе, инспектор: их видели вместе?

– Нет, – признала Марион. – Но они находились в одно и то же время в одном и том же месте. Вчера вечером в музее было очень мало народу, следить за ними внутри так, чтобы нас не засекли, оказалось непросто. Филипп Карраль зашел в музей следом за Арпадом Брауном с детьми и исчез. От Брауна мы держались на расстоянии. В какой-то момент он оставил детей в кафетерии и сел в лифт. Мы не успели перехватить его на нужном этаже и потеряли. В кафетерии он появился снова минут через шесть. Забрал детей и ушел.

– Как по-вашему, именно в этот отрезок времени Браун виделся с Филиппом Каррал ем? – продолжал прокурор.

– Мы так думаем, – подтвердила Марион.

– А Филиппа Карраля вы больше вообще не видели?

Слово взял руководитель группы слежения:

– Как уже сказала Марион, мы потеряли след Филиппа Карраля после того, как он вошел в музей. Видели, как он заходил через главный вход, а дальше он испарился. Его не засекли ни внутри здания, ни на выходе.

– В музее установлены камеры?

– Одна-единственная, на входе. Картинка черно-белая, качество сами видите. Но это ведь не Лувр, это музей с чучелами животных и заспиртованными змеями. Там есть несколько охранников, их, разумеется, опросили, но никто ничего не видел. Тем не менее один инцидент был: в 15.47, как раз когда Арпад вернулся к детям в кафетерий, у служебного входа сработала сигнализация. Мы полагаем, что Филипп Карраль вышел в ту дверь. Позади музея находится небольшой лесистый парк, там очень легко незаметно скрыться.

Марион стала излагать дальше:

– Мы расспросили французских коллег насчет Филиппа Карраля. Те сообщили, что у него прозвище Хищник, потому что он неуловим. Судя по всему, этот человек, несмотря на внушительные габариты, может находиться от вас в двух шагах, а вы и не заметите. Как дикий зверь – сам видит все, а его не видит никто.

– Если я правильно понимаю, ничего более конкретного относительно налета у вас нет, – подытожил прокурор.

– Как раз перехожу к этому пункту, – ответила Марион. – Вчера утром мы перехватили звонок на телефон Арпада, подтверждающий, что налет назначен на утро субботы. Но Арпад, похоже, слился.

Она запустила запись, и в комнате раздался голос Арпада:

АРПАД: Алло?

МУЖСКОЙ ГОЛОС: В субботу утром я на тебя рассчитываю.

АРПАД: Я пас.

МУЖСКОЙ ГОЛОС: Ты не можешь. Ты мне обещал.

АРПАД: Говорю тебе, я пас!

– После этого Арпад бросил трубку и выключил телефон. Звонили с предоплаченного эстонского номера. Мы отправили запрос в Таллинн через Интерпол, чтобы иметь более полную информацию, но когда получим ответ, не знаю.

– Кто второй мужчина? – спросил прокурор. – Филипп Карраль?

– Весьма вероятно, но выяснить это мы не можем, – признала Марион. – Странно, однако, почему Филипп Карраль, бандит высокого полета, вдруг рискнул позвонить по незащищенной линии?

– Помнится, был второй телефон, как раз для связи между ними? – заметил прокурор.

– Я своими глазами видел Арпада Брауна с другим телефоном, – подтвердил Грег.

– Но никаких его следов мы не нашли, – оборвала его Марион.

– Выяснилась ли цель налета?

– Нет, – с сожалением ответила Марион. – Но мы хотели поставить на прослушку также телефон жены Арпада Брауна. Если муж колеблется, может, он признается ей.

– Согласен, – подумав, сказал прокурор. И повернулся к Грегу и его начальнику. – Группа быстрого реагирования должна быть готова захватить подозреваемых во время налета. Их нужно брать с поличным. Для задержания на предварительной стадии не хватает улик.

Когда совещание закончилось, начальник объявил Грегу:

– В субботу руководить операцией будешь ты.

– Спасибо.

– Не благодари. Это не награда, я даю тебе возможность загладить промах. И чтобы в субботу все прошло как по нотам.

17 час. 30 мин., в Колоньи.

Грег ехал по главной улице и вдруг на парковке булочной, куда он обычно ходил за хлебом, заметил Марион Брюлье. Он тут же затормозил, излишне резко, выскочил из машины и ринулся к ней.

– Тебе что здесь надо? – в ярости спросил он.

– Ты совсем дурак или что? Я же веду расследование по делу Арпада Брауна. Отвали отсюда, нас из-за тебя засекут!

– Ты что, говорила с моей женой?

– А что такое? – Она не смогла сдержать насмешливую улыбку. – У тебя семейные проблемы?

– Что ты ей сказала? – взорвался Грег. – Марион, твою мать, если ты…

В этот момент из булочной вышла коллега Марион с сэндвичами и напитками.

– Все в порядке, Марион? – поинтересовалась она.

– Да, все в порядке… Иди в машину, сейчас подойду.

Марион подождала, пока та удалится, и произнесла:

– Слушай хорошенько, придурок: вали отсюда, или я на тебя жалобу подам за изнасилование!

– За изнасилование? – презрительно переспросил Грег, хотя изрядно струсил.

– Сношение без согласия – это изнасилование, не так ли?

– Без согласия? Это же ты мне слала все эти фотки, это ты меня зазвала домой, это ты меня оседлала! Тебе явно хотелось секса, ты же не можешь это отрицать!

– Мне хотелось секса, но вовсе не такого, какой был! Это насилие, Грег! Но если ты еще сомневаешься, можем в следующий раз спросить у прокурора.

Грег уехал. Он был страшно зол. Из машины послал Карин сообщение:

Задержали на работе. Вернусь поздно.

Он проехал Бородавку и двинулся в направлении Стеклянного дома. Обогнул лес, оставил машину на проселке и двинулся дальше пешком. Вскоре он наткнулся на двух полицейских, изображавших лесников. Они возились с упавшим деревом.

– Ну что? – спросил Грег.

– Он дома, с детьми. Ничего существенного.

– Отлично. Держите в курсе, если начнет шевелиться. Сколько вас тут сейчас из наружного наблюдения?

– В лесу нас двое, – ответил агент, – еще один коллега сидит в машине на дороге на случай, если подозреваемый выедет из дома. Плюс еще два инспектора из уголовки в центре Колоньи на подмену, если придется следить за машиной.

– Ав полях за домом кто-то есть?

– Нет, никого. А что?

– Просто уточняю диспозицию, – ответил Грег.

Он вернулся в машину. От дома далековато, но он надеялся, что передатчик сработает. Достал экран и ресивер, которые оставил себе. Он понимал, что играет с огнем, но это было сильнее него. Однако он пообещал себе, что использует камеру в последний раз.

Грег с минуту подождал, пока не зажегся сигнал соединения. Экран не включался. Нервно оглядываясь, он несколько раз перезагрузил систему. Если его застукают, карьере конец. Вдруг на экране появилась спальня Браунов. Грег невольно вскрикнул от возбуждения.

Арпад сидел в спальне один. Софи еще не вернулась с работы, а детей он усадил перед телевизором. Ему хотелось покоя.

Сидя на полу среди кучи альбомов, он смотрел семейные фото. Софи хранила все снимки. В этих разнокалиберных альбомах были заключены пятнадцать лет жизни Браунов, со времен Сен-Тропе до празднования сорокалетия Арпада.

Арпад вглядывался в фотографии Софи. То, что он о ней узнал, совершенно выбило его из колеи. Из головы не выходила вчерашняя сцена в туалете музея естественной истории, когда он сказал Хищнику, что не создан для налетов, а Хищник ответил: “А то я не знаю. Я не про тебя”. А потом показал тату с пантерой на левой стороне груди. Увидев тот же рисунок, что на бедре у Софи, Арпад сразу все понял. Хищник говорил о ней. Он обрушил на него целый град вопросов, но Хищник не стал ничего объяснять. “Это ты с Софи поговори”, – сказал он и исчез. Арпад вернулся в Стеклянный дом в полной прострации. Словно земля на каждом шагу разверзалась под ногами. Ему, однако, удавалось скрывать смятение, пока дети не легли спать. Потом он взялся за Софи.

Накануне вечером

Софи спустилась со второго этажа и вошла в гостиную.

– Дети спят, – сказала она и тут заметила, что муж смотрит на нее как-то странно. – Все в порядке, дорогой?

– Ты так и не объяснила, почему сделала татуировку…

Она притворно удивилась:

– Почему это тебя так волнует, сейчас-то?

Арпад не стал вилять:

– Потому что я сегодня встречался с Хищником, и он мне показал свою…

Софи сразу сникла. Не в силах произнести ни слова, она упала на колени, словно ее перестали держать ноги.

– Значит, все эти деньги в банке были не отцовские… – продолжал Арпад.

– Нет, – прошептала она сквозь слезы.

– Это деньги от грабежей, верно?

– Прости, я в отчаянии!

– Ты в отчаянии? – взвился Арпад. – Ты меня заставила отмывать награбленные деньги! Твою мать, Софи, ты хоть понимаешь, что все, что мы построили, вся наша жизнь, наша квартира, наш дом, за все это заплачено грязными деньгами!

– Все, что мы построили, Арпад, мы построили своей любовью!

Она нашла в себе силы подняться и, рыдая, бросилась к нему:

– Ты – любовь всей моей жизни!

Она хотела покрыть его поцелуями, но он оттолкнул ее и принялся нервно шагать вокруг дивана.

– А Хищник? – спросил он, мрачно взглянув на жену. – Он тоже любовь всей твоей жизни?

– Мы с Хищником не любовники. Были когда-то. Недолго. После того как ты исчез из Сен-Тропе, но это я тебе уже говорила.

– Хватит врать! Я уехал из Сен-Тропе накануне налета в Ментоне. Если ты грабила банк вместе с Хищником, значит, между вами уже что-то было!

– Ну, возможно, – согласилась Софи.

– Возможно? Ты сама себя слышишь? Ты наставляла мне рога с этим типом!

– Это было пятнадцать лет назад! – защищалась Софи. – Это было как вспышка, как удар грома, что-то неуправляемое!

– Как удар грома? – Отвращение в Арпаде боролось с отчаянием. – Ты что, издеваешься?

– Ладно, можешь называть это помрачением, если тебе так больше нравится! – закричала Софи. – Прекрати играть словами, ты даже не слушаешь, что я пытаюсь тебе объяснить!

– И что ты мне пытаешься объяснить? – в бешенстве заорал Арпад.

– Что в двадцать пять лет я, маленькая буржуйская принцесса, выросшая в теплом коконе в Сен-Тропе, влюбилась в чувака старше себя. В отморозка с анархистскими взглядами, до которых от моего воспитания как до звезды. Я хотела сильных ощущений, хотела послать на хер своего папашу, перед которым все пресмыкались, в том числе и ты, скрывавший связь с “хозяйской дочкой”! И да, меня неудержимо притягивало все, что воплощал в себе Хищник: подрыв устоев, отрицание любых авторитетов. Меня это завораживало – меня, идеальную, вежливую, милую, разумную девочку-отличницу. Однажды Хищник предложил мне пережить неповторимый опыт, с таким адреналином, с такими ощущениями, каких я не узнала бы никогда… Я сразу сказала “да”, даже не спросив, о чем речь. А когда он сказал, что речь об ограблении, меня это еще больше возбудило! Это может показаться безумием… Я совершенно не понимала, как это выглядит в реальности. Но дело пахло опасностью, а мне хотелось опасности. Хотелось, чтобы мне грозила опасность. Хотелось вырваться за пределы самой себя. Не из-за денег. Деньги мне были ни к чему. Просто хотелось почувствовать себя живой…

– И это был налет на Почтовый банк в Ментоне, – произнес Арпад.

– Да, – кивнула Софи. – И знаешь что? Это было, наверно, одно из самых сильных переживаний в моей жизни. В день, когда я участвовала в налете, я избавилась от той Софи, в которой томилась раньше, и стала женщиной. Ну вот. Наверное, поэтому у меня и появилась потребность повторить.

– То есть как повторить? – задохнулся Арпад. – Были еще ограбления?

Она остолбенела:

– Хищник тебе не сказал?

– Что не сказал? Говори! Сколько было ограблений после Ментоны?

– Еще два. Одно в Сарагосе, другое в Сан-Ремо.

Он был ошеломлен. Эти тайные поездки в Испанию и Италию – не любовные свидания, не измена, а ограбления. Он даже не знал, что хуже. И теперь понимал, почему пополнялся банковский сейф.

– Софи, мать твою! – вскричал он. – У меня в голове не укладывается, о чем мы с тобой говорим. Ты, мать семейства, ездила грабить банк!

– В Сан-Ремо был ювелирный. – Она сочла нужным внести уточнение.

– Даже знать не хочу! – заорал Арпад. – У меня фантазии не хватает представить, что ты могла угрожать людям револьвером!

Она смотрела на него потухшим взглядом:

– Сама знаю. Поэтому и не рассказывала тебе ничего. И тем не менее именно эти налеты сделали меня такой, какая я есть. Софи, которую ты так любишь, на которую все пялятся, существует потому, что я была налетчицей. Нравится тебе это или нет! Эти налеты – часть моего “я”. Тайная, запрятанная как можно глубже, та, о которой я никому не могу рассказать…

– Кроме Хищника, – усмехнулся Арпад.

– Кроме Хищника, – кивнула Софи. – Это и связывает меня с ним так… крепко.

– Крепче некуда, раз вы друг другу любовные письма пишете.

– Это он мне пишет любовные письма, – уточнила Софи. – Я нет.

– Ты пытаешься мне втюхать, что связь у вас была пятнадцать лет назад, а с тех пор вы ни разу не трахались?

– Ни разу!

– Но я же видел вас здесь в прошлый четверг. В нашей спальне!

– Хищник явился готовить налет. Обычно мы встречаемся в его схроне, но в четверг он решил заехать сюда.

В прошлый четверг

На кухне в Стеклянном доме Софи разозлилась. Стоило на минуту отвернуться, чтобы сварить кофе, как Хищника и след простыл.

Она обнаружила его за изучением супружеской спальни. Он поднял жалюзи, чтобы лучше было видно.

– Ты что здесь делаешь?

Хищник не ответил. Выдвинул ящик ночного столика и вытащил лежавшие там наручники.

– Положи на место, пожалуйста! – приказала Софи.

Он расхохотался:

– Кто кого приковывает? Ты Арпада или он тебя?

– Довольно, убери немедленно! – возмутилась она, опуская пультом жалюзи.

Комната погрузилась в темноту.

– А теперь уходи отсюда! Зря я тебя в дом пустила.

– О! Я же просто пошутил… – ретировался Хищник.

– Я опустила жалюзи и выставила его из спальни, – рассказывала Софи. – Верь мне, Арпад. Ты – мужчина моей жизни. После налета в Ментоне я месяц скрывалась в Италии. Поэтому ты и не смог со мной связаться после отъезда из Сен-Тропе. Поэтому я и чувствовала себя виноватой, что потеряла тебя. С тех пор как мы встретились, я никогда тебе не изменяла… в сексуальном смысле.

Она тут же пожалела, что так выразилась. Арпад обессиленно прошептал:

– Но изменяла в духовном, верно? Это ведь ты мне призналась, что любишь Хищника?

Она молчала.

– Говори! – крикнул Арпад. – Говори же, черт бы тебя драл! Ты любишь Хищника?

– Не хочу отвечать и не хочу лгать, – прошептала она.

Ему вдруг захотелось все здесь разнести. Схватить какое-нибудь кресло и стереть с лица земли этот дом. Их любви больше не существовало. Он не желал здесь больше находиться.

– Арпад, я люблю тебя больше всего на свете! – сказала она со всей нежностью, на какую была способна. – Больше, чем кого бы то ни было! Мужчина моей жизни – это ты.

– Но его ты тоже любишь! Ты на самом деле любишь двоих!

Ее ответ был невероятно бестактным:

– Тебе незачем ревновать, он – то, чем ты быть не можешь.

– Ах, какая прелесть! Спасибо, мне сильно полегчало!

– Но я хочу быть с тобой! Я строила свою жизнь с тобой! Это ты отец моих детей!

– То, что ты со мной делаешь, ужасно! Если бы ты действительно любила меня, ты бы никогда меня так не мучила!

Она разрыдалась. Ее слабость только подстегнула его:

– Кончай распускать нюни, в этой истории жертва – не ты!

– Но это все сильнее меня! Я жертва своих порывов и потребностей!

– Это не просто порывы, Софи, это чувства!

– А что можно поделать с чувствами? Только в них мы и свободны.

Они долго молчали. У обоих не оставалось сил. Арпаду захотелось выпить. Он достал из бара бутылку коньяку и налил два больших бокала. Отхлебнув несколько раз, она закончила свою исповедь:

– Сан-Ремо должен был стать нашим последним налетом. Я себе это обещала. Не столько из страха перед опасностью, сколько потому, что я видела – ритм учащается. Я боялась, что подсяду на это. Каждый новый опыт оказывался сильнее предыдущего. В моих венах словно струился яд. Это надо было немедленно прекращать.

Арпаду вспомнилась строка из письма Хищника: “В Сан-Ремо у нас точно был не последний раз”.

– Хищник мне позвонил несколько недель назад, – продолжала она. – Сказал, что ему меня не хватает, что он хочет повидаться со мной в мой день рождения. Мы договорились встретиться.

– И что, ты в самом деле думала, что это визит вежливости? Не держи меня за дурака!

– После Сан-Ремо он, казалось, считался с моим намерением завязать. Писал редко. Но если совсем честно, когда он сказал, что приезжает в Женеву, я в глубине души надеялась, что он затевает налет. Что он вырвет меня из этого обета, и я снова буду трепетать. Когда мы с ним виделись на мой день рождения, он вручил мне открытку и сказал, что подарок будет попозже…

– И этот подарок – субботний налет, – догадался Арпад.

Она кивнула.

– Это ограбление будет последним, – заверила она. – Обещаю. Но если ты против, я откажусь.

Арпад быстро осознал масштаб стоящей перед ним дилеммы:

– Ты уверяешь, что это последний налет. Но как я могу быть уверен, что в один прекрасный день, несмотря на все свои прекрасные обещания, тебя снова не одолеют твои порывы? Ты же сама только что сказала, что решила завязать после Сан-Ремо, но, видимо, это сильнее тебя!

– На этот раз я постараюсь держаться… Ради тебя…

– Но неизвестно, удержишься ли…

Она оказалась в тупике.

– Я сделаю все, что только можно, чтобы это был действительно последний раз, обещаю!

– Если я тебя попрошу отказаться от налета, ты, наверно, будешь злиться на меня всю жизнь. Что-то между нами сломается. Возможно, нам придется расстаться. Но если позволю, а дело обернется плохо, если тебя убьют или схватят, это случится по моей вине. Потому что я мог тебе помешать. Значит, в обоих случаях я рискую тебя потерять.

“В обоих случаях я рискую тебя потерять”. Арпад сидел один в спальне, размышляя над этой дилеммой. Ему пришло в голову, что помочь может только один человек – Хищник. И он знал, как с ним связаться. Он отодвинул ночной столик Софи и приподнял плинтус: телефон был на месте. Он взял его и набрал единственный номер в адресной книге – иностранный номер с неведомым ему международным кодом.

Хищник только что вернулся в схрон. Он ходил менять номера на мотоцикле, спрятанном в лесу возле фермы на случай поспешного бегства. Накануне он нарушил все священные правила безопасности – взял мотик и съездил в музей естественной истории. Мотоцикл предназначен для налета, и до тех пор им пользоваться нельзя, разве что в неотложных случаях. Вернувшись из музея, он швырнул табличку с номером в мусорный бак. Ночью стащил другую и сейчас установил. Теперь все в порядке, но происходящее ему не нравилось: он терял контроль над ситуацией, шел на бессмысленный риск. Он всегда был точным и методичным, а теперь делал ошибки, как новичок.

От размышлений его внезапно оторвал телефонный звонок. По этому номеру могла звонить только Софи. Он нажал на прием. Арпад спросил без обиняков:

– Когда ты меня заставил бежать из Сен-Тропе пятнадцать лет назад, ты боялся, что я тебя сдам полиции, или хотел оторвать меня от Софи?

– И то и другое, – ответил Хищник. – Знаешь, я должен перед тобой извиниться.

– Извиниться?

– Да. Я против тебя никогда ничего не имел, это только ради Софи.

– Тогда объясни, зачем ты пытался втянуть меня в субботний налет, если хотел работать с ней?

– Я и не собирался поначалу. Я сказал, что приехал в Женеву из-за ограбления, но ни разу тебе не говорил, что собираюсь делать дело с тобой…

– Да, теперь понимаю. Но тогда зачем эта встреча в “Каравелле”?

– На прошлой неделе Софи сказала, что решила отказаться. Ради тебя. Она поклялась, что в Сан-Ремо будет последний раз, и должна держать слово. Я чуть было сам не отказался, потому и звонил ей в прошлое воскресенье – сказать, что отныне оставляю ее в покое. Но ответил ты и вдруг заявил, что будешь участвовать в налете. Я ухватился за это в надежде, что она изменит решение. Встречу я тебе назначил вообще не знаю зачем. Что такое мне в голову взбрело? Только жизнь себе еще больше усложнил.

– А теперь? – спросил Арпад.

– Что теперь?

– Что теперь будет?

– То, что я тебе и сказал: она откажется ради тебя. Но ты ее потеряешь.

– Знаю, – согласился Арпад. – И что мне делать?

Дожили: он просит у Хищника совета относительно собственного брака.

– Позволь ей быть тем, кто она есть, – диким зверем.

– “Помни, что говорил Висконтини” в поздравительной открытке – как раз про это, да?

– Да, она пантера Висконтини. Никакая клетка не помешает ей быть тем, кто она есть. Не насилуй ее природу. Это лучший способ любить ее.

Они помолчали.

– Если я соглашусь на налет, ты потом исчезнешь навсегда? – спросил Арпад.

– Обещаю, – ответил Хищник. – Но не тебе обещаю, ей. Я уже поклялся. Этот налет станет последним.

– Хорошо, – сказал Арпад. – Тогда я тоже в деле.

– Что?

– Это мое условие.

– А Софи ты сказал?

– Нет. Она ничего знать не будет. Узнает в субботу утром, в последнюю минуту. План, про который ты говорил в “Каравелле”, в силе?

– Само собой.

– Значит, если я правильно понимаю, роль, которую ты мне отвел, – это роль Софи, верно?

– Точно. Она заходит спереди и отвлекает охрану. К тому же она женщина, никто ее не заподозрит. А я захожу сзади…

– Я вот что предлагаю, – сказал Арпад. – Эта роль остается за мной. Я захожу через главный вход, как договорились. А вы вдвоем, вместе, заходите через служебный. Так она будет под твоим присмотром. Береги ее. Поклянись, что с ней ничего не случится. Поднимется шум – уводи ее в безопасное место. Если понадобится, если нагрянет полиция, возьмешь ее в заложники, как будто она случайно оказалась в неправильном месте в неправильное время. Сядешь ради нее.

– Мы оба сядем ради нее, – уточнил Хищник.

– По рукам. Главное, ей не говори. В субботу поставим ее перед фактом. Если она узнает, что я в игре, она может отказаться. Я хочу, чтобы она насытила свою потребность, хочу сохранить семью.

Грег сидел в машине ошарашенный, не в силах оторваться от экрана: налетчиков будет трое, и среди них – Софи.

Пятнадцать лет назад

2 °CЕНТЯБРЯ 2007 ГОДА

Бракетто, Тоскана

(Спустя три дня после налета в Ментоне)

Среди олив стояла маленькая овчарня. Высокие травы и заросли вокруг не оставляли сомнений в том, что некогда цветущие сельскохозяйственные угодья давно заброшены.

Восход предвещал великолепный день. Перед сарайчиком была устроена терраса из подручных средств: два стула, железный столик накрыт к завтраку. Хищник варил кофе на газовой плитке. Софи сидела на пне неподалеку, всматриваясь в окружающую дикую природу. Здесь никто не будет их искать.

На весь следующий месяц их царством станет эта оливковая роща. Хищник предупреждал: нужно, чтобы про них все забыли. Чтобы родители не беспокоились, Софи сказала им, что собирается одна поездить по Италии. Накануне налета позвонила им из телефонной кабины и сказала, что разбила мобильник, пусть не волнуются, если от нее долго не будет вестей. Зато Арпада она не предупредила, просто исчезла с горизонта. В тот момент ей казалось, что так надежнее. Он бы стал задавать вопросы, а рисковать не стоило. Да и тяга к Хищнику одержала верх.

После ограбления Почтового банка в Ментоне они с Хищником по проселочным дорогам беспрепятственно въехали в Италию. Отход был тщательно подготовлен. Машину они оставили в Вентимилье: там их ждала другая, с итальянскими номерами, законно купленная несколько недель назад. Потом они покатили в Тоскану и наконец добрались до Бракетто и до этой овчарни на холме, обустроенной со всем возможным комфортом. Хищник запас продовольствия и воды на месяц. Еще там было несколько ящиков отличного вина и книги. Есть чем заняться и прекрасно провести время.

Хищник принес Софи кофе и сел рядом на пень. Она прижалась к нему. За последние три дня они много занимались любовью. Она была в полном восторге, в голове у нее стояли картины налета; с Хищником, вдали от всего, ей было хорошо. О цивилизации напоминала только видневшаяся вдалеке деревушка Бракетто.

– Как так вышло, что оливковые рощи оказались заброшены? – спросила она.

– Они принадлежали знаменитому местному роду Мадура. С последним из них, Лукино Алани ди Мадура, род угас: детей у него не было.

– И никто не купил здешние владения?

– Никто. По-моему, они теперь принадлежат коммуне, а у нее нет денег это все содержать.

Софи заметила на противоположном холме разрушенный замок.

– Он там жил, этот твой Лукино ди Мадура?

– Точно. Хочешь, пойдем посмотрим.

И они пошли.

Замок рода Мадура превратился в романтичные, заросшие травами руины. Их появление потревожило выводок кабанов. Вокруг главного здания сохранились остатки французского сада, постепенно сливавшегося с природой. Хищник, явно хорошо знавший эти места, привел Софи на смотровую площадку, откуда открывался великолепный вид на всю округу. Там стояли три надгробия. Софи подошла поближе.

На первой стеле значилось имя некоей Джованны Монтенаполино, скончавшейся в 1921 году. Чуть поодаль стояла гробница последнего владельца этих мест, Лукино Алани ди Мадура, он умер в 1931 году. А рядом с ней – маленький мавзолей, на котором было выгравировано только:

– Кто такой Гаттино? – спросила Софи, глядя на даты короткой жизни. – Ребенок?

– Пантера, – ответил Хищник.

У Хищника в овчарне хранилась книга, “Дикие звери” Карло Висконтини. Софи она страшно понравилась, особенно впечатлила ее глава про пантеру. “Я совсем как она”, – сказала она Хищнику. С тех пор он стал называть ее “Моя Пантера”.

Поначалу Софи нравилось быть пантерой Хищника: оба были на свободе среди своих олив. Но спустя три недели овчарня превратилась для нее в тюрьму. Она впала в глубокую тоску. Ей хотелось вернуться к Арпаду, она страшно по нему скучала. Теперь она сознавала, насколько привязалась к нему. И ругала себя за то, что исчезла, ничего ему не сказав.

В середине октября, после месячного заточения в овчарне, Хищник с Софи первый раз сходили в Бракетто, которое она знала только по книге Висконтини. В тот вечер она бросилась звонить Арпаду из телефонной кабины. Но его телефон был отключен. Она попыталась перехватить его в “Беатрис”, но управляющий сказал, что тот уехал.

– Куда уехал? – растерянно спросила она.

– Не знаю, – ответил управляющий. – Работа какая-то подвернулась. В Лондоне, я думаю. А ты как? Твой отец сказал, что ты на отдыхе в Италии.

Софи захотелось немедленно вернуться в Сен-Тропе и отыскать след Арпада. Сообщать Хищнику настоящую причину своего поспешного возвращения во Францию ей не хотелось, и она сослалась на то, что занятия в университете уже начались. Хищник считал, что еще слишком рано, что нужно еще немного высидеть, но заставлять ее не мог. Она была пантерой и не терпела принуждения.

Прежде чем расстаться, они провели два дня во Флоренции. Огни города подняли им настроение. По инициативе Софи они решили запечатлеть на коже память о пережитых острых мгновениях. В салоне тату она набила на бедре пантеру. Хищник попросил сделать такой же рисунок на своем торсе.

На вокзале, обнимая Софи, садившуюся в поезд до Милана, Хищник не стал говорить, что любит ее. Он понимал, что взаимности нет. Сердце у него разрывалось.

Софи, еще не подозревая, какой яд отныне течет в ее жилах, чувствовала, что новый опыт преобразил ее. Она была готова жить собственной жизнью. А главное, осознала свои чувства к Арпаду. Она очень рассчитывала придать их отношениям официальный характер. Больше они не станут прятаться. Она заставит отца смириться.

Но, вернувшись в Сен-Тропе, она, к своему отчаянию, обнаружила, что Арпад бесследно исчез с горизонта.

Глава 20 Накануне налета

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ИЮНЯ

(Удача Грега)

ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ИЮНЯ

ВТОРНИК, 28 ИЮНЯ

СРЕДА, 29 ИЮНЯ

ЧЕТВЕРГ, 30 ИЮНЯ

➧ ПЯТНИЦА, 1 ИЮЛЯ 2022 ГОДА

СУББОТА, 2 ИЮЛЯ

(День налета)

io часов утра, в Главном управлении полиции.

В зале заседаний шло обсуждение последних деталей завтрашней операции. Через двадцать четыре часа в Женеве будет совершено ограбление, и помешать этому могли только полицейские из разных служб, уже несколько дней не спускавшие с Арпада глаз. Преступников надо было брать с поличным, и Грег с коллегами уточняли в общих чертах план операции.

Завтра утром, на рассвете, на задание выйдут двадцать бойцов группы быстрого реагирования. Они рассядутся по девяти машинам: три будут стоять на левом берегу, три – на правом и еще три – поблизости от дома Арпада Брауна. Поскольку цель налета неизвестна, Грег выстраивал диспозицию как сеть, которая будет сжиматься вокруг подозреваемых по мере поступления указаний от группы слежения.

– Будем находиться не слишком близко, чтобы не затруднять слежку, но так, чтобы начать действовать как можно быстрее.

Грега так и подмывало поделиться со всеми вчерашним открытием: налетчиков будет трое, в том числе женщина, Софи, и проникнут они в ювелирный через два входа. Но он не мог: его бы немедленно уволили за использование служебной камеры наблюдения без санкции прокурора. Тем не менее он попытался дать намек, ссылаясь на свою интуицию:

– Нам известно, что целью, скорее всего, является ювелирный магазин, банки по субботам закрыты. Поэтому я думаю, что атаковать будут одновременно спереди и сзади.

Коллеги отнеслись к его словам недоверчиво.

– Погоди, – прервал его кто-то, – спереди и сзади чего? Мы ведь даже не знаем, что это за здание.

Грег не дал сбить себя с толку:

– Я кое-что выяснил. У всех отдельно стоящих ювелирных есть запасной выход. В основном из соображений пожарной безопасности, ведь витрины у них бронированные. А если есть два входа в магазин, то почему налетчикам не воспользоваться обоими?

– Потому что так труднее, – заметил шеф следственной группы. – Налетчики хотят действовать как можно быстрее: обычно они входят и выходят через главный вход. Сужу по своему десятилетнему опыту руководства расследованиями.

– Если налетчики войдут через главный вход, тем лучше, – сказал Грег, – проще будет их задержать. Я просто перечисляю все возможные варианты, чтобы быть готовыми к любым ситуациям.

Грегу хотелось рассказать побольше, но он опасался себя выдать. Однако пару секунд спустя Провидение пришло ему на помощь. Марион Брюлье докладывала, как движется расследование: инспекторы допросили всех осведомителей и все иные источники информации, но о готовящемся налете никто не знал.

– Зато мы с еще большей уверенностью можем утверждать, что в среду в музее естественной истории был именно Филипп Карраль. В нашем распоряжении было фото двадцатилетней давности, времен его последнего тюремного заключения. Теперь мы по своим каналам в парижской уголовной полиции получили фотографию от французских служб безопасности. Она сделана семь лет назад, не то чтобы свежая, но лучше той, что у нас была до сих пор.

Она вывела изображение на большой экран, чтобы всем коллегам было видно. На фото Хищник в плавках сидел за столиком пляжного ресторана.

– Налетчики на отдыхе, – пошутил кто-то; раздались смешки.

– Фото сделано на пляже в Порто-Веккьо, – пояснила Марион. – Люди вокруг – преступники из воровских банд Римини и корсиканской мафии. Все замешаны в налетах.

Увидев картинку, Грег остолбенел. Снимок был не лучшего качества, но он заметил на обнаженном торсе Филиппа Карраля татуировку, точь-в-точь такую же, как на бедре Софи.

– Я знаю это тату! – перебил он Марион.

Он встал и ткнул пальцем в голый торс Хищника:

– У Софи Браун, жены Арпада, точно такая же татуировка на бедре.

Фото на экране было слегка размытое, татуировка видна нечетко. На ней угадывались очертания зверя, но непонятно, какого именно. Однако Грег нисколько не сомневался, что рисунок в точности тот же самый, что у Софи.

– Это волк? – спросил кто-то из полицейских.

– Нет, это пантера, – уверенно заявил Грег.

– А я вижу волка, – упорствовал тот.

– Ты уверен, что татуировка та же, Грег? – вмешалась Марион.

– Абсолютно, я видел ее в купальнике. У нее на бедре та же самая пантера.

– Наверняка не у них одних, – заметил кто-то. – Тату с дикими зверями встречаются часто, голова льва, голова тигра или волка…

– Говорю вам, это пантера! – рассердился Грег.

– А если увеличить? – предложил прокурор.

– Естественно, мы пытались, – сказала Марион, – но фото слишком низкого качества. Чем сильнее увеличиваешь, тем больше шумов. И удалить их не получается.

– Татуировка точно такая же, – повторил Грег. – Руку даю на отсечение. И это не случайность!

– Значит, эта Софи Браун может быть связана с Филиппом Каррал ем? – подытожил шеф следственной группы, пытаясь вернуть разговор в деловое русло.

Грег воспользовался случаем:

– Значит, налетчиков может быть трое, в том числе женщина!

– Несколько поспешный вывод, – умерил его пыл прокурор. – Не забывайте, что “руки на отсечение” мало что значат в глазах закона. Но эту историю с татуировкой стоит прояснить. Телефон жены Брауна уже прослушивается, верно?

– Да, – подтвердил руководитель группы слежения. – Как мы и решили вчера, в надежде, что муж признается, прежде чем начнет действовать. Но никаких заслуживающих внимания разговоров между ними не было.

– Ее тоже надо взять под наблюдение, – решил прокурор. – Следите за каждым ее шагом.

В одиннадцать утра слежка доложила, что “порше” Софи въехал на подземную мойку на улице Дансе. В чат пришло следующее сообщение:

Брауны закупились в супермаркете, теперь моют машину.

Когда “порше” скрылся под землей, среди гигантских щеток, Софи повернула к себе лицо Арпада и благодарно произнесла:

– Спасибо. Спасибо, что позволил…

– Завтра все будет в порядке? – спросил он.

Она отвела глаза:

– Не будем про завтра. Почему бы тебе не поехать с нами в Сен-Тропе сегодня?

– У меня скоро встреча с Жюльеном, у него, возможно, найдется для меня работа. Так что завтра я буду здесь, когда ты…

Повисла пауза. Софи, разумеется, ничего не знала о том, что муж замешан в налете, а он ни в коем случае не хотел рассказывать о договоре с Хищником. Но чуть не выдал себя вопросом, не дававшим ему покоя:

– Как ты собираешься вечером быть в Сен-Тропе, а завтра утром здесь?

Она взглянула на него с подозрением:

– Откуда ты знаешь, что это будет утром?

– Я знаю ваш план. Хищник рассказал.

– Не будем про завтра, – повторила Софи.

– Как же мы не будем про завтра? – рассердился Арпад. – Ты же понимаешь, я больше вообще ни о чем думать не могу. А если все провалится?

– Все будет хорошо. Обещаю. Положись на меня, положись на Хищника…

Арпад вздохнул.

– А теперь слушай внимательно, что я тебе скажу, – добавила Софи.

Он кивнул, показывая, что весь обратился в слух.

– Если явится полиция и будет задавать вопросы…

– С чего бы полиции задавать мне вопросы? – перебил он.

Она сделала вид, что не заметила его слов. Все вполне могло обернуться скверно, причина была, но она, само собой, не собиралась сообщать об этом мужу.

– Слушай внимательно, Арпад. Не вопросы задавай, а слушай, пожалуйста! Если тебя спросит полиция, вот что ты должен ответить.

Она объяснила, как ему себя вести, и перечислила готовые ответы, которые он должен дать полицейским. Потом невольно добавила:

– Если все пойдет не так, как надо…

Он опять перебил ее:

– Если пойдет не так, как надо? Почему не так, как надо?

Она не ответила, сказала только:

– Если все пойдет не так и мне придется бежать, приезжай ко мне в схрон.

– В схрон?

– Он на одной ферме в Жюсси. Запоминай адрес. В квартиру ведет лестница сбоку от амбара.

Если налет провалится и Софи придется бежать, она еще долго не увидит своих. И ей хотелось, перед тем как исчезнуть, еще раз повидать Арпада. Последний раз.

В тот же день в 15 часов Софи стояла в толпе родителей перед школой в Колонки. В последний день перед каникулами дети выскакивали из школы с громкими криками, вокруг царила веселая суматоха. Атмосфера была мирная и расслабленная.

Карин стояла поодаль и смотрела, как Софи целует Исаака и Леа, а потом ведет их к машине. Все трое уселись, “порше” тронулся и быстро исчез из виду. Карин заметила в багажнике чемоданы. Она не знала, куда они уехали, но испытала облегчение.

Софи свернула на набережную Женевского озера, потом пересекла квартал О-Вив и выехала на Рут-Маланью, магистраль, ведущую от центра Женевы к французской границе. Она не видела полицейских машин, которые, незаметно сменяя друг друга, сидели у нее на хвосте.

– Повернула на Тоне, по-моему, движется по направлению к пропускному пункту в Валларе, – сообщил по рации один из инспекторов.

На границе к Софи подошел таможенник: якобы обычная процедура контроля.

– Добрый день, мадам. Куда едете?

– В Сен-Тропе.

– Надолго?

– На весь июль. Возможно, и больше. Там живут мои родители.

Таможенник заглянул в машину:

– Все хорошо, можете ехать.

Она двинулась дальше, а он немедленно набрал номер, который ему дали в центральной диспетчерской.

– Она только что пересекла границу, – сообщил он собеседнику. – Едет на весь июль в Сен-Тропе, к родителям.

– Спасибо. – В оперативном штабе женевской полиции шеф службы слежения повесил трубку. – Судя по всему, она собирается провести лето в Сен-Тропе, – сообщил он коллегам.

Швейцарская полиция не могла вести слежку за Софи на территории Франции без специальной санкции министерства внутренних дел. Шеф службы слежения немедленно связался с прокурором, чтобы направить запрос в Париж, но тот обреченно возразил:

– Пятница, вечер – гиблое дело. Французы нам ответят к середине следующей недели.

– Я могу выслать группу в Сен-Тропе совершенно конфиденциально, – предложил его собеседник.

– Вы с ума сошли! – рявкнул прокурор. – Если они спалятся, это чревато международным скандалом. Не знаю, как вам, а мне не шибко хочется, чтобы моя карьера завершилась в эти выходные.

В шесть часов вечера Арпад, как и договаривался в начале недели, встретился со своим другом Жюльеном Марте в баре в центре города.

– Все наладится, – заверил его Жюльен.

– Надеюсь, – отозвался Арпад.

Арпад всегда восхищался Жюльеном: честолюбивый, работящий, талантливый, никогда не жалеет времени на друзей, всегда готов помочь, если нужно. Глядя на его безупречный костюм, Арпад подумал, что именно таким хотел бы быть сам.

– Слушай, – продолжал Жюльен, – это между нами, но я тут кое-что разнюхал. У нас подыскивают внутри компании кого-нибудь для работы с французскими клиентами. Я знаю, это по твоей части. Кандидатуры рассматриваются в понедельник. Могу попробовать предложить на это место человека со стороны, то есть тебя.

– Ты бесценный друг, – поблагодарил его Арпад.

– Никаких гарантий, но сделаю все, что смогу. Не выйдет – найдем что-нибудь еще. Положись на меня, все будет хорошо.

Они выпили по паре кружек пива. Разговор свернул на всякие пустяки. Но мысли Арпада были далеко: он считал часы до налета. Да и на работу, которую предлагал Жюльен, ему было плевать. Эта встреча ему пригодится прежде всего для алиби. У Софи алиби железное: она в Сен-Тропе. А он, если спросят, почему не поехал с женой и детьми, сошлется на эту важную рабочую встречу.

21 час, в Бородавке.

Дети легли спать. Чемоданы собраны и ждут у входной двери. На завтра все готово. Карин зашла на кухню, Грег домывал посуду. Она протянула ему бокал вина:

– За наш уикенд вдвоем!

Они чокнулись. Она изо всех сил притворялась веселой. У нее не выходило из головы письмо, где Грега назвали свиньей, и то видео с Софи. Она не могла понять, кто такой ее муж на самом деле. Но он старался, и ей тоже надо стараться. Она решила дать шанс своей любви и сделать все, что в ее силах.

– В десять часов родители заедут за детьми, – сказала она. – Если выехать тогда же, к обеду как раз будем в Италии. Я присмотрела ресторанчик возле Альбы, очень хорошие отзывы… Может оказаться очень мило.

Грег до сих пор ее не предупредил. Знал, что она закатит скандал, и без конца оттягивал эту минуту.

– Лучше сразу после обеда поехать, – предложил он. – Дороги не так забиты.

– Думаешь?

– Да, завтра утром все с места тронутся. В туннеле под Монбланом застрянем в километровой пробке.

– Ну не в десять же утра, – возразила Карин. – И потом, наплевать на пробку, детей не будет, никто не разорется над ухом. Встаем здесь, обедаем в Италии, одна нога здесь, другая там! Класс!

В подтверждение она покачала правой ногой, чтобы Грег заметил ее педикюр. Но Грег не отреагировал.

– Цвет не нравится? – встревожилась она.

Он почувствовал себя трусом: нельзя было столько выжидать.

– Слушай, – наконец решился он. – Не помню, говорил я тебе или нет, но завтра с утра я на службе…

– Ты… что? – задохнулась она. – То есть как на службе?

– Ну да, то самое дело, про которое я тебе говорил…

– Грег, ты издеваешься?

– Ты прекрасно знаешь, что при моей работе бывают непредвиденные вещи!

– Мы про этот уикенд с тобой сто лет назад договорились! Ты не мог кого-нибудь попросить тебя подменить?

– Меня нельзя просто так подменить, Карин. Я командир группы быстрого реагирования, а не продавщица в магазине!

Он тут же пожалел о своих словах.

– Знаешь, что тебе скажет “продавщица в магазине”?

– Карин, я не так выразился. Слушай, ну не надо все портить…

– Это ты все портишь!

– Як полудню закончу! – пообещал он. – И мы сразу поедем. Какая разница, в десять часов выезжать или в двенадцать. И потом у нас просто будет поздний обед! Около трех часов! В Италии так принято, разве нет? Ты мне не говорила, что твои родители заберут детей так рано.

– Не могу поверить, что ты способен так меня кинуть!

Ей хотелось плакать. Но не у него на глазах. Она развернулась и направилась к лестнице, бросив ему:

– Спать будешь на диване.

Грег двинулся было за ней.

– Ну Карин, не надо так! – взмолился он. – Это большая, важная операция!

– А ты большая скотина!

Она поднялась на второй этаж, он остался на первом. Она заперлась в спальне и, рыдая, рухнула на кровать.

В это же время в Сен-Тропе, на вилле родителей Софи, подходил к концу веселый ужин. Получасом ранее Бернар встречал дочь и внуков собственноручно изготовленной пиццей.

Жаклин убирала со стола, дети выскребали последние крошки мороженого, а Бернар беседовал с Софи о планах на лето: поплавать на лодке, съездить на экскурсии, поваляться на пляже. Чудесный будет отдых.

Их разговор прервал звонок в дверь. Софи пошла открывать. Перед ней стояли два инспектора уголовной полиции. Они показали удостоверения.

Полицейские объяснили, что приехали по вызову в один из домов ниже по склону: дом ограбили, и теперь они обходят окрестности, ищут свидетелей. Софи позвала отца. Бернар, разумеется, отнесся к делу со всей серьезностью. Он ничего не видел, но страстно хотел поучаствовать в расследовании. Потом подошла Жаклин и тоже вступила в разговор. В конце концов Софи пришла на выручку бедным инспекторам – Бернар уже собирался зазвать их на террасу:

– Папа, думаю, этим господам и без тебя есть чем заняться.

Полицейские ушли. Из машины один из них позвонил начальству:

– Женщину мы видели. Она даже открыла нам дверь… Да, с фотографией совпадает. Она с детьми и своими родителями. Папаша – редкостный долдон… Я уж думал, он нас спать у себя уложит… Да, машину ее видели. “Порше” с женевскими номерами. Да, маячок на днище установили.

Шеф региональной полиции Тулона немедленно связался из своего кабинета с главой службы слежения в Женеве, запросившим помощь в деле о намечавшемся ограблении. По правилам требовалось обратиться с официальным запросом, но в полицейской среде все знали, что время дорого, и такого рода сотрудничество было делом обычным.

– Мои ребята заходили на виллу. Женщина там, они ее определенно опознали. На днище ее машины установили маячок. Если двинется с места, мы будем знать.

– Спасибо за все.

– Прости, что больше ничего не могу сделать. Но у нас сотрудников не хватает, невозможно установить настоящую слежку.

– Ты очень нам помог, – заверил его женевский коллега. – Сто спасиб, и обращайся, если что.

В Стеклянном доме Арпад задумчиво слонялся по гостиной. Он нервничал, боялся завтрашнего дня. Тишину нарушил телефонный звонок. Видеовызов Софи.

Он снял трубку. Она появилась на экране на фоне родительской гостиной. Сияющая.

– Как прошла твоя встреча с Жюльеном?

– Хорошо. Даже очень. Говорит, у него в фонде, возможно, найдется для меня место.

– Класс! – обрадовалась она. – Приезжай скорее, мы по тебе соскучились.

Ответить он не успел: телефон выхватили Исаак и Леа, в пижамах. Они как раз собирались ложиться спать.

– Спокойной ночи, дорогие, – с тяжелым сердцем произнес Арпад.

– Папа, дедушка Бернар приготовил пиццу! – закричал Исаак. – Вкуснятина!

На экране появился смеющийся Бернар.

– Ну, Арпад, тебя вроде на работу берут? – Он тепло улыбнулся зятю.

Держался он как ни в чем не бывало и, казалось, полностью стер из памяти их ссору.

– Я вижу, слухи разлетаются мигом, – усмехнулся Арпад. – Официально пока нет, но шансы неплохие.

– Тем лучше! Когда приедешь?

– Завтра после полудня.

– Жду не дождусь, когда вся семья будет в сборе.

– Я тоже, – ответил Арпад.

Глава 21 День налета

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ИЮНЯ

(Удача Грега)

ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ИЮНЯ

ВТОРНИК, 28 ИЮНЯ

СРЕДА, 29 ИЮНЯ

ЧЕТВЕРГ, 30 ИЮНЯ

ПЯТНИЦА, 1 ИЮЛЯ

➧ СУББОТА, 2 ИЮЛЯ 2022 ГОДА

(День налета)

4 часа утра.

Софи только что пересекла инкогнито швейцарскую границу: в коммуну Жюсси она попала по безлюдной дороге, идущей через поля. Она доехала до фермы и остановила машину у ангара, где находился схрон.

Из Сен-Тропе она выехала около половины одиннадцатого вечера. Никто не видел, как она вышла из дома. Родители уже легли спать. Завтра утром они займутся детьми, как только те встанут – повезут их на целый день в Канны, чтобы она могла поваляться в кровати. Софи обо всем договорилась с отцом.

Она вышла через дверь на кухне и двинулась через сад, задами. Потом, незаметно миновав несколько десятков метров спуска с каменистого холма, оказалась на гравийной дорожке. И еще через пару минут вышла на парковку для гуляющих. Там Хищник оставил для нее машину, свой серый “пежо”. У Софи был дубликат ключей. Она двинулась в Швейцарию. Если не привлекать к себе внимания, соблюдать скоростной режим, платить дорожную пошлину наличными и пересечь границу окольным путем, никто не узнает, что она вернулась в Женеву.

Хищник в схроне приготовил ей поесть, но ей не хотелось. Она нервничала. Она всегда нервничала перед налетом.

5 часов утра.

Грег, спавший в Бородавке на диване, проснулся от того, что Сэнди добродушно лизнул его в лицо. Он погладил пса и встал. Сварил себе кофе, выпустил собаку в сад. Он ругал себя за то, что поссорился с Карин. Ему хотелось восстановить согласие. Но как же она не понимает! Его работа – это не просто работа. Готовится ограбление, не может же он бросить товарищей только потому, что его не устраивает дата преступления! Перед уходом он оставил на кухонном столе записку:

Вернусь в полдень. И едем в Италию.

Люблю тебя

Впервые он уходил на операцию, не поцеловав жену.

В это время в Стеклянном доме Арпад повторял в уме план налета. Он проснулся уже давно. Спал мало и тревожно. Ожидавшие его семь минут заранее казались вечностью.

В нескольких километрах оттуда, в схроне, Хищник сидел в кресле, глядя на спящую Софи. Потом тихонько прикрыл ее одеялом. Он разбудит ее в последний момент. Ей надо отдохнуть.

6 час. 45 мин. утра.

В Главном управлении полиции в помещении группы быстрого реагирования Грег готовился к заданию. В раздевалке он пока был один.

Он привычными движениями натянул черную униформу. Свой боевой костюм. Когда кончится инструктаж, наденет бронежилет, балаклаву и тактическую каску.

Он долго смотрел на себя в зеркало. Пока не ввалились первые коллеги. Пока остальные одевались и снаряжались, он направился в комнату инструктажа.

Сегодня они сойдутся лицом к лицу.

7 час. 15 мин. утра.

Арпад в Стеклянном доме пил последнюю чашку кофе – стоя у окна и всматриваясь в окрестности. Так же, как часто делала Софи.

Почти пора.

Он последний раз перечитал указания, которые Софи дала ему накануне на случай, если налет сорвется и полиция станет его допрашивать. Он записал их на клочке бумаги, чтобы как следует выучить. Потом сжег заметки в раковине, чтобы не оставалось никаких следов.

7 час. 30 мин. утра.

В штабе полиции, в комнате инструктажа группы быстрого реагирования Грег давал указания своим людям.

– Объект носит имя Арпад Браун, – говорил Грег, за спиной которого высветилось на экране фото Арпада. – Бывший управляющий активами одного частного банка. Уволен несколько месяцев назад. Недолго отсидел в тюрьме во Франции за кражу автомобиля. Его сообщник – некий Филипп Карраль. Их подозревают в совместном ограблении банка во Франции, пятнадцать лет назад. Известно, что сегодня они будут брать ювелирный магазин. Который, пока неизвестно. След Филиппа Карраля мы потеряли, но Брауна ведут. С ним работает труппа наружного наблюдения. Как только он выдвинется из дома, они нам сообщат.

8 часов утра.

Арпад сел в машину, выехал из Стеклянного дома и направился в центр города. Даже наметанный глаз не заметил бы полицейских, сидевших у него на хвосте.

Он оставил автомобиль на улице Франсуа Белло, в квартале Траншей. Дальше пошел пешком. В надвинутой на глаза бейсболке. Он довольно долго шагал по городу и наконец подошел к улице Роны.

9 часов утра.

Автомобиль Грега и несколько других машин его группы стояли возле вокзала Корнавен. Вдруг от группы слежения поступила информация: Арпад Браун уже какое-то время ходит кругами по улице Роны. Скорее всего, налет будет на один из многочисленных ювелирных магазинов, расположенных в этом шикарном месте.

Грег решил послать своих людей туда. Вся его группа, все девять машин без опознавательных знаков съехались к улице Роны и постепенно заняли позиции.

В 9.30, сделав очередной круг по улице, Арпад направился к бутику Картье. Полицейский в костюме дорожного рабочего по рации передал коллегам:

– Он входит к Картье! Он входит к Картье!

Грег находился поблизости и подъехал на машине. Как раз успел увидеть, как Арпад заходит в магазин. Потом полицейские потеряли его из виду. Витрины магазина в целях безопасности были заставлены демонстрационными стендами, в щели между ними ничего не было видно.

Грег расставил людей вокруг здания, перекрыв все входы и выходы. И объявил по рации: “Всем пока стоять на месте. Будем брать с поличным!”

Двое налетчиков одновременно проникли в ювелирный магазин через два разных входа. Первый просто зашел в дверь, как обычный покупатель, второй – через запасной выход, он же служебный вход. Надо было всего лишь дождаться, когда появится сотрудница, ее часы работы они выяснили. Та ничего не заметила и оцепенела от ужаса, когда какая-то тень в балаклаве наставила на нее обрез, приложила палец к губам, требуя молчания, и постучала по цифровой клавиатуре двери, требуя ее открыть.

Женщина, естественно, подчинилась. Как только она оказалась внутри, ее связали. Налетчик в балаклаве немедленно присоединился к сообщнику в бейсболке. Все произошло в считаные доли секунды. Балаклава поднял ружье, Бейсболка выхватил из-за пояса револьвер и заорал: “Это ограбление, всем стоять на месте!”

Балаклава стволом обреза затолкал в подсобку продавца и директора. Налетчик в бейсболке заставил охранника запереть дверь магазина и, в свой черед, оттащил его подальше от чужих глаз. Если кто-то пройдет мимо, в витрине он увидит только пустой магазин.

Грег, притаившись в машине, не сводил глаз с бутика. Снаружи все казалось спокойным. Но ничего не было видно.

– Нужен человек для визуальной оценки помещения! – объявил Грег по рации.

– Беру! – тут же отозвалась молодая женщина из группы слежения.

Фигура с пустой детской коляской быстро двинулась к магазину.

– Ничего не вижу, – сказала женщина по рации.

– Как это ничего не видишь? Где Арпад?

– В магазине никого не видно.

– Что с заднего входа? – спросил Грег.

– Без перемен, – отозвался один из коллег.

Грег такого не любил: обычно полное спокойствие – дурной знак.

В магазине все разыгрывалось как по нотам. Налетчики точно знали, что делают. Охранника и продавца связали пластиковыми наручниками по рукам и ногам и оставили под присмотром Балаклавы. Не скрутили только директора магазина: Бейсболка подтащил его к главному сейфу и заставил его отпереть.

Бейсболка стал выдвигать один за другим ящички сейфа, не притрагиваясь к содержимому. Он искал конкретные камни, и когда нашел, на лице его появилась торжествующая улыбка. Огромные розовые алмазы. Он взял замшевый мешочек и сгрузил туда драгоценные камни.

Грег, сидевший в машине, решил послать кого-нибудь на разведку.

– Кто-нибудь из группы быстрого реагирования, зайти в магазин! – приказал Грег по рации.

Полицейский в штатском из элитного подразделения возник у дверей бутика, изображая покупателя. Но дверь не поддалась.

– Заперто, – сообщил полицейский по рации. – А внутри пусто…

Грег сразу понял: если дверь заперта, а в зале никого нет, значит, всех работников удерживают где-то внутри. Долгожданный момент настал – можно брать с поличным.

С минуту он колебался: не хотел, чтобы к ограблению добавилось взятие заложников. Но перестрелка посреди улицы, когда налетчики будут убегать, – еще больший риск.

– Начинаем штурм, – объявил Грег. – Все ждут моей команды.

Опустошив ящик с алмазами, Бейсболка бросился в подсобку ювелирного магазина, где удерживались заложники.

– Уходим, – очень спокойно сказал он сообщнику. – Только проверю, свободен ли путь.

Балаклава кивнул. Бейсболка пошел незаметно оглядеть улицу через витрину.

Напряжение нарастало.

Выйти из ювелирного магазина и удрать – самый опасный момент ограбления.

Грег последний раз изучал в бинокль внутренность бутика. Внезапно он заметил силуэт Арпада в бейсболке – тот смотрел через витрину на улицу.

– Вижу налетчика! Начинаем штурм!

Едва он успел произнести эти слова, как две колонны людей в черном с оружием дальнего боя и щитами выстроились по обе стороны от входа в бутик Картье и высадили дверь.

Ничего не подозревавший Арпад услышал взрыв снаружи, за ним сразу другой, уже в самом магазине. На миг его парализовало грохотом и вспышкой от брошенной светошумовой гранаты. Колонна полицейских в балаклавах и со щитами ворвалась в магазин, его взяли на прицел.

Его безжалостно швырнули на землю.

Сердце колотилось от выброса адреналина. В ушах звенело. Он чувствовал, как его топчут сапогами. На него надели наручники.

Все было кончено.

В тот же момент, когда в магазине задержали Арпада, вторая колонна полицейских из группы быстрого реагирования, закрывавшая служебный вход, перехватила в дверях второго налетчика.

Оба подозреваемых были нейтрализованы. В соответствии с инструкцией, их немедленно доставили в расположение уголовной полиции – в наручниках и с завязанными глазами.

Грег, в балаклаве и боевой экипировке, из чистого злорадства лично доволок Арпада до полицейской машины и без церемоний швырнул на заднее сиденье. Машина с включенной сиреной и мигалкой сразу тронулась с места. Арпад, еще оглушенный взрывом, ничего не видел и почти ничего не слышал. Он был в шоке. Что с ним сделают? Что с ним будет?

В Сен-Тропе Бернар хлопотал на кухне, готовил поднос с завтраком для Софи. Жена и внуки смотрели на него. Затем он понес завтрак в спальню дочери. Комната была пуста – он один знал об этом. Он вошел и громко обратился к пустой постели, убедившись, что Жаклин и детям хорошо слышно: “Доброе утро, дорогая, хорошо спалось? (…) Еще немного отдохнуть? Ну конечно. Поспи, до скорого”.

Вернувшись на кухню, он объявил:

– Софи страшно устала. Пусть еще немножко поспит. Поедем в Канны без нее.

У магазина Картье было столпотворение. Массированное присутствие полиции привлекло целые орды зевак с окрестных торговых улиц, на которых в этот субботний летний день было полно народу. За полицейским ограждением два инспектора брали показания у директора магазина.

– Когда сюда ввалились все эти полицейские, – рассказывал тот, – я сначала подумал, что это налет. Кто-нибудь может объяснить, что происходит?

Инспекторы обменялись непонимающим взглядом:

– То есть как “что происходит”? – спросил один.

В бутик Картье влетел разгневанный прокурор. Его немедленно провели в помещение, где собрались полицейские, отвечавшие за операцию.

– Скажите мне, что это шутка! – закричал он.

Никто не осмелился открыть рот. Директор магазина, тоже находившийся в комнате, спросил:

– Что это за история с налетом? Я требую объяснений. Вы только посмотрите, во что вы превратили магазин!

По просьбе прокурора директор рассказал о первом сегодняшнем покупателе. На стене на большом экране шла запись с камер видеонаблюдения: картинка подтверждала слова директора.

Получасом ранее

Арпад вошел в магазин. Продавец почтительно приветствовал столь изысканно одетого мужчину:

– Добрый день, месье, рады видеть вас у Картье, чем могу вам помочь?

– Две недели назад я купил у вас кольцо, а у него выпал камень, – объяснил Арпад.

Он вынул из кармана кольцо в виде головы пантеры, подаренное Софи.

Продавец, увидев украшение, провел покупателя в отдельный кабинет. Усевшись, Арпад положил кольцо на протянутую ему бархатную подложку. Продавец натянул белую перчатку и взял кольцо в руки.

– Не хватает одного бриллианта в контуре глазниц, – сказал Арпад.

– Никак не разгляжу. Позвольте я схожу за лупой.

Продавец на минуту отлучился, а когда вернулся с лупой в руках, кольца на столе уже не было.

– А где кольцо?

– Кольцо? Но я думал, его вы забрали, – ответил Арпад.

– Кольцо упало на пол, – пояснил директор. – Как вы только что видели на записи с камеры видеонаблюдения, покупатель, оставшись один в кабинете, решил завязать шнурки на ботинке и, сам того не заметив, толкнул стол. Кольцо скатилось на пол. А поскольку на полу у нас палас, звука он не услышал. Вот, смотрите: мой коллега возвращается с лупой и замечает, что кольцо исчезло. И ни тот ни другой не видят кольца на полу.

– И как вы поступили? – спросил прокурор.

– Мой коллега немедленно вызвал охрану. По инструкции необходимо запереть двери, чтобы никто больше не вошел и не вышел. Поскольку других покупателей в магазине не было, все охранники пришли сюда. Покупатель хотел выйти, охранник попросил его оставаться на месте. Все кончилось очень быстро, кольцо почти сразу нашли. По-моему, инцидент был исчерпан. Но покупатель почему-то вдруг очень рассердился.

23 минуты назад

– А что, этот спектакль был в самом деле необходим? – раздраженно спросил Арпад директора. – Очень неприятно, когда тебя где-то держат насильно.

– Сожалею, месье, но такова процедура.

– Незаконно удерживать покупателя в помещении?

– Вас, собственно, никто не удерживал, месье. Мой охранник вежливо попросил вас оставаться в комнате.

– У нас с вами разные представления о вежливости. Вы обошлись со мной как с вором. Разве так обращаются с людьми, особенно если те не скупятся на расходы? Верните кольцо, пожалуйста, я починю его в другом месте и за меньшие деньги.

– Не нужно повышать голос…

– Так или иначе, мне пора, у меня важная встреча.

– Он как раз собрался уходить, но тут ввалились все эти полицейские в балаклавах, – рассказывал директор магазина.

Прокурор повернулся к главе следственной группы:

– А тот, второй, которого вы задержали, когда он пытался бежать через запасной выход? Он кто? Филипп Карраль?

Полицейский, показав пальцем на какого-то человека в костюме на экране, сконфуженно сказал:

– Один из работников магазина. Перепугался, когда мы пошли на штурм, решил, что это налет, и пытался удрать.

Прокурор невольно выругался.

– Мы все выставили себя шутами гороховыми! – заорал он. – Видели, сколько вокруг журналистов? И что я им скажу?

– Ну, в конце концов, скажете, что это какая-то темная история, – защищался полицейский. – Браун не то чтобы чист. Заявляется в магазин, роняет кольцо будто бы случайно, кольцо находят, а он закатывает истерику и уходит.

– Он явно припадочный, – подтвердил прокурор. – Но он ничего не нарушал.

– А если он готовил преступление? Смотрите, он входит в магазин и незаметно запускает секундомер. И потом все время смотрит на часы. Думаю, ведет отсчет времени.

– Вы что имеете в виду? – спросил прокурор.

– Похоже, засекает реакцию охраны. Возможно, это тест перед будущим налетом…

– Будущим налетом?! – задохнулся прокурор. – А мне по барабану будущий налет, инспектор! Я ему что предъявить должен? Мы готовились к сегодняшнему налету, а никакого налета не было!

– Но вы не хуже меня знаете, что с ним не все ясно! Связан с Филиппом Карралем, та странная встреча в музее естественной истории. Телефонный разговор про то, что сегодня утром что-то случится…

– Вот именно: что такое должно было случиться сегодня утром? – рявкнул прокурор. – Мы облажались по полной!

– Позвольте допросить Арпада Брауна, – попросил полицейский. – Никогда не знаешь… Мы что-то упустили, это ясно, но что именно?

– Хорошо, допрашивайте, – уступил прокурор. – Но поосторожней: на него ничего нет, нельзя задерживать его надолго.

В Жюсси Хищник с Софи спрятали в кустах мотоцикл. Там же оставили шлемы и быстро пошли через поле к ферме. Оказавшись в схроне, они наконец-то дали волю своему восторгу и крепко обнялись. Налет прошел как по маслу. Сердце у Софи колотилось, ее переполняли эмоции. Она была как хмельная.

Хищник включил ноутбук и зашел на сайт “Трибюн де Женев”. Заголовок на первой полосе гласил:

– Ну каковы идиоты! – горделиво вскричал он. – Заглотнули наживку!

10 час. 30 мин.

Час назад был ограблен маленький, но респектабельный ювелирный магазин “Стаффорн”, но этого никто до сих пор не заметил.

Бутик находился в Старом городе, в двух шагах от площади Бур-де-Фур, где в то субботнее утро было полно народу. Все места в кафе были заняты, по пешеходному перекрестку тек бесконечный людской поток.

Никто не обратил внимания, как приехали и уехали Хищник с Софи. Никто не заметил проезжавшую час назад пару, ничем не отличавшуюся от остальных. В этом месте не было ни одной камеры наблюдения, которая бы отследила их путь от ювелирного магазина “Стаффорн” до мотоцикла, стоявшего чуть ниже, на улице Сен-Леже.

Хищник в схроне смаковал успех.

Когда два месяца назад, в конце апреля, ему предложили кражу со взломом в Женеве, несложную и щедро оплачиваемую, он сразу ухватился за эту возможность. Заказчиком был скупщик краденого, которому он безраздельно доверял. Некий эстонец с прочной репутацией и длиннющим списком членов европейских воровских банд в адресной книге. Эстонец, как его называли в преступной среде, высоко ценил Хищника: волк-одиночка, работает по старинке, всегда чисто и эффективно, по всем правилам. Теперь человека с таким кодексом поведения не встретишь. Рынок заполонили бандиты с Востока, болтливые, безмозглые насильники. Одна из таких групп провалила крупный налет в Париже, потому что двоим из них как раз перед делом вздумалось вырвать сумку у какого-то туриста. Их схватили, и полиция частично раскрыла всю сеть. Вот Хищник – другое дело.

Раз в месяц Эстонец с Хищником встречались на пароме Хельсинки – Таллинн. Чисто рабочие встречи, но с первого же дня знакомства они всегда для начала пили кофе и болтали. Потом Эстонец переходил к делу: к заказам на бриллианты или драгоценности, для выполнения которых он подыскивал наемного грабителя. Хищник тщательно отбирал предложения. Он был осторожен. Не какой-нибудь сорвиголова, потому и работал так долго. С банками он покончил, слишком многое зависит от случая. В воровской среде его знали и уважали все.

Эстонец был единственным человеком, который знал про Софи. Он называл ее “подружка”. Хищник не работал ни с кем, только с ней. Именно Эстонец предложил ему, среди прочего, налеты в Сарагосе и в Сан-Ремо. А два месяца назад предложил Женеву.

Два месяца назад

29 АПРЕЛЯ 2022 ГОДА

На пароме Таллинн – Хельсинки, посреди Балтийского моря, на продуваемой всеми ветрами палубе Эстонец и Хищник пили кофе. Вокруг было безлюдно. Эстонец был человеком гостеприимным – принес термос и два пластиковых стаканчика.

– У меня для тебя отличное дельце, – по-французски он говорил без всякого акцента. – Как раз у твоей “подружки”.

– В Женеве?

– Да. Там один ювелир прогорел. Купил, тупица, за целое состояние вещи, которые невозможно продать. Розовые бриллианты, никому не нужные. Огромные, дорогущие, еще не знаю что. Короче, этот парень хочет, чтобы его ограбили, а он бы получил страховку. Бриллиантов пять, стоят двадцать пять миллионов евро. Делаешь дело, я их у тебя покупаю за пятнадцать процентов.

– Двадцать процентов, – немедленно откликнулся Хищник.

– Пять миллионов за налет, который не налет, а детские игрушки, – подсчитал Эстонец. – Дороговато будет. Ювелир дал все сведения: как попасть в магазин, часы работы продавцов, системы наблюдения. Бери и пользуйся.

– Это моя последняя цена.

Эстонец не стал оскорблять Хищника и торговаться.

– По рукам.

Они обменялись рукопожатием.

– Сделаю в начале июля.

– Лучше пораньше.

– Никак невозможно, – решительно заявил Хищник.

– Для тебя нет ничего невозможного, – возразил Эстонец. – Видно, у тебя есть причина.

– Двадцатое июня – день рождения Софи.

– И налет будет ей подарком? – улыбнулся Эстонец.

– Да. – Лицо Хищника просияло широкой улыбкой.

– Ты улыбаешься, только когда говоришь о ней, – заметил Эстонец. – Ладно, в начале июля.

В схроне, покуда Хищник вспоминал свой последний разговор с Эстонцем, Софи с тревогой отслеживала новости о налете на магазин Картье. Она была вне себя от злости.

– Не могу поверить, что ты так поступил! Это полное безумие! Ты использовал Арпада для отвода глаз?

У Хищника и мысли не было привлекать Арпада к налету на магазин “Стаффорн”. Это их с Софи дело.

– Честное слово, когда я придумал то ограбление у Картье, я еще не знал, что он нам может быть полезен!

– Полезен?

– Я имел в виду, что полиция что-то заподозрит и что надо будет отвлечь внимание.

– Нельзя было вмешивать во все это Арпада!

– Но он сам настоял, захотел участвовать в налете!

– Нет! Нет! Это все из-за тебя, это все твои подначки! Если бы ты не показывался, Арпад бы не узнал, что ты в Женеве, и мы бы спокойно сделали дело!

– Это ты меня домой зазвала, – возразил Хищник.

– Потому что ты настаивал, а я, как дура, хотела сделать тебе приятное!

Его задели эти слова. Они с ней виделись последний раз. И ссорились, вместо того чтобы радоваться.

– Арпад решил, будто я хочу втянуть в налет его, ну и мне и пришлось разыграть комедию, – оправдывался Хищник. – Я придумал пресловутый налет на Картье, потому что видел, как он там покупал кольцо. Вполне правдоподобный план. Но все это было только для того, чтобы обезопасить тебя. Что мне еще оставалось? Сказать ему, что мой сообщник – это ты?

– В итоге ты так и сделал!

– Потому что начинался уже совсем сумасшедший дом.

– Из-за тебя! – оборвала его Софи.

– Какая разница! Я только пытаюсь тебе объяснить, что когда Арпад понял, что налетчики – мы с тобой, он решил участвовать тоже.

– Надо было сказать “нет”!

– Тогда бы он попросил тебя отказаться. Ему непременно хотелось быть на месте, защитить тебя, убедиться, что ты выпуталась. Но опыта у него никакого, вмешивать его во все это было слишком рискованно. Ну я и отправил его к Картье, естественно не сказав, что это просто уловка, иначе он бы не пошел. А поскольку мы с ним условились, что ты все узнаешь в последнюю минуту, он так и не понял, что в настоящем налете не участвовал.

Теперь Софи понимала, почему Арпад остался в Женеве, отговорившись встречей с Жюльеном, который, возможно, нашел ему работу. Как же она была недогадлива!

Она проглядела в интернете новости о полицейской операции у Картье.

– Говорят, задержали какого-то подозреваемого, – с тревогой прочитала она. – Это он, наверняка!

– Арпаду ничего не грозит, – заверил ее Хищник. – Налета-то не было. У полиции на него ничего нет.

– А если они свяжут это со “Стаффорном”?

– Если бы полиция уже обнаружила настоящий налет, об этом бы везде писали.

– Не обязательно, – возразила Софи. – Если бы полиция связала оба дела и поняла, что Картье был просто приманкой, они бы молчали.

Хищник постарался ее успокоить:

– А если даже и так? У Арпада лучшее алиби из всех возможных: он в это время был у Картье. Не надо беспокоиться на ровном месте. Арпад крепче, чем ты думаешь. Он выпутается без труда.

В это же время в нескольких километрах оттуда, в Колоньи.

Родители Карин, как и договаривались, приехали в Бородавку за детьми. Увидев лицо Карин, Аньес с беспокойством спросила:

– У тебя все в порядке, дорогая?

– Да-да, все хорошо.

– Грега нет?

– У него срочное дело на работе. Вернется в полдень, и мы сразу едем.

В схроне Хищник стоял у окна и вглядывался в даль.

– Пора ехать, нет? – спросила Софи.

Она должна была взять серый “пежо” и вернуться в Сен-Тропе, чем быстрее, тем лучше. Но Хищник тянул время. Он приготовил шампанское и икру отпраздновать их последний налет, но чувствовал, что сейчас не время доставать угощение. Ему просто хотелось еще немножко побыть с ней. Последние минуты, память о которых он унесет с собой. Потом он навсегда исчезнет из ее жизни, и не только ради того, чтобы сдержать слово. Он понял свою ошибку: настоящей клеткой для Софи были именно налеты. Они не давали ей жить в Женеве полной жизнью.

Она расцветала теперь в Стеклянном доме, с Арпадом и детьми.

Он должен исчезнуть и дать ей свободу.

Если он действительно любит ее, он должен от нее отказаться.

11 часов утра, в Главном управлении полиции.

Арпада допрашивали в отделе уголовного розыска. Он чувствовал, что ситуация как-то изменилась в его пользу, но не понимал почему. Когда его жестко задержали у Картье, он решил, что все кончено. Но в камере он пробыл недолго, и его, со всем почтением и без наручников, отвели в комнату для допросов. Молодая женщина-инспектор задавала вопросы миролюбиво и даже ни в чем его не обвиняла. А главное, ни разу не произнесла слово “налет”.

– Что вы делали у Картье? – в третий раз спросила Марион Брюлье.

– Я уже вам говорил: на прошлой неделе я купил кольцо, из него выпал один бриллиант. Могу я узнать, в чем дело? И почему со мной обошлись как с преступником?

Она уклонилась от ответа:

– У Картье случился инцидент. Можете о нем рассказать?

– Инцидент? Я бы даже не назвал это инцидентом. Это они вас вызвали?

У Марион было очень мало пространства для маневра: Арпад в любую минуту мог встать и уйти. Но он пока этого не понимал, и она пыталась его разговорить.

– Что произошло у Картье? – повторила она.

– Я принес поврежденное кольцо, чтобы они его починили. Кольцо упало на пол, никто этого не заметил, и вышло недоразумение. Явилась охрана и устроила совершенно бесполезный цирк. Это они вас вызвали? И из-за этого меня швырнули на пол и надели наручники? Знаете, я намерен жаловаться.

Последнюю фразу Арпад произнес, чтобы прощупать инспектрису. Она не возразила. Может, это означает, что у них на него ничего нет? Но его терзал один, главный вопрос: что с Хищником и Софи? Ему не хватало деталей, но он старался не выдать себя перед полицейской.

– Почему вы оказались в Женеве? – продолжала спрашивать Марион.

– Потому что я живу в Женеве, – парировал Арпад.

– Ваша жена уехала вчера с детьми в Сен-Тропе…

– Откуда вы знаете?

Она снова не ответила:

– Почему вы не с ними?

– Как раз сегодня должен ехать к ним.

– Почему не поехали вчера?

– Вчера в конце дня у меня была встреча по поводу возможного места в одном инвестиционном фонде. Первый реальный случай получить работу за долгие месяцы, Сен-Тропе может и подождать. Простите, но в чем именно меня обвиняют?

Марион чувствовала, что надолго задержать Арпада не сможет. И зашла с козырей:

– Вы знакомы с неким Филиппом Каррал ем?

Арпад оцепенел, но быстро опомнился и стал перебирать в уме советы, которые дала ему накануне Софи на подземной мойке: “Если полиция заговорит о Хищнике, говори всю правду. Тут они тебя могут загнать в угол. Они прекрасно осведомлены, не нужно их недооценивать, не держи их за дураков”.

– Мы с Филиппом вместе сидели. Это было больше пятнадцати лет назад. Меня во Франции незаконно посадили в следственный изолятор, но позже никакого наказания я не понес. Глупое недоразумение с чужой машиной, которую я должен был перегнать из Лондона в Сен-Тропе..

– А после тюрьмы вы с ним виделись?

– Да, сначала в Сен-Тропе. В тюрьме он меня опекал, и я тоже хотел ему помочь. Нашел ему работу, но надолго он там не задержался. В итоге мы потеряли друг друга из виду, а я переехал в Женеву.

– И с тех пор вы не виделись?

– Пятнадцать лет его не видел. Странно, что вы о нем заговорили, потому что на прошлой неделе он вдруг проявился без предупреждения.

– Что он от вас хотел?

– Точно не знаю. Денег, наверное. Видите ли, он маргинал. Дважды ходил за мной по пятам, почти что преследовал. В прошлую субботу я ему даже наподдал. Поколотил как следует. И больше о нем ничего не слышал..

– Лжете, – сказала Марион.

Инспектриса молча положил перед Арпадом два снимка, сделанных три дня назад в музее естественной истории. На одном в здание входил Арпад с детьми. На другом туда же входил Хищник.

– В прошлую среду вы встречались с Филиппом Карралем в музее естественной истории.

Арпад пошатнулся. И вспомнил слова Софи: “Если в какой-то момент тебе покажется, что почва уходит из-под ног, вспомни, что ты месяцами от меня скрывал, что тебя уволили. Ты умеешь заговаривать зубы. Не обижайся, это не в порядке критики. В этом твоя сила”. И он развернулся на полную катушку:

– Ничего себе! Думаете, он хотел устроить разборку после нашей субботней драки? Вот видите, я же вам говорю, этот полоумный ходит за мной по пятам! Кстати, я бы хотел подать на него жалобу. Пусть запретят ко мне приближаться или что-то вроде того.

– Значит, в музее вы не встречались?

– Не встречались ли мы в музее?! Если бы мы свиделись, инспектор, я, наверно, не сидел бы тут перед вами. Сомневаюсь, что он явился поглядеть на чучела зверей. По-моему, просто не рискнул орудовать в публичном месте.

– Значит, вы утверждаете, что после той ссоры в прошлую субботу не имели с ним никаких контактов? – спросила Марион.

– Никаких.

Марион торжествующе улыбнулась. И включила запись:

МУЖСКОЙ ГОЛОС: В субботу утром я на тебя рассчитываю.

АРПАД: Я пас.

МУЖСКОЙ ГОЛОС: Ты не можешь. Ты мне обещал.

АРПАД: Говорю тебе, я пас!

– Вы созванивались с Филиппом Карралем в среду утром, – сказала Марион. – За несколько часов до встречи в музее естественной истории…

Арпад вздрогнул. Софи накануне предупредила его: “Возможно, они записали разговоры с Хищником, но не смогут доказать, что это именно он”. Как она сумела все предвидеть? Ситуация выходила из-под контроля, но он постарался сосредоточиться и следовать драгоценным советам жены. “Если тебе предъявят запись разговора, скажи, что… ”

– Это Элмар, один эстонский друг.

– Эстонский друг? – переспросила Марион.

– Друг, который живет в Эстонии, если вам так больше нравится.

– Что он от вас хотел? На записи он, похоже, очень давит.

“Элмар просил тебя купить ему коллекционные часы на закрытой распродаже”, – говорила Софи.

– Чтобы я пошел и купил ему часы на закрытой распродаже. Но у меня других дел полно, я собирался в Сен-Тропе. Послал его подальше. Бесит этот Элмар: дашь ему палец, откусит всю руку. Можете ему позвонить и спросить.

– Мы пытались, – заметила Марион. – Но его телефон отключен.

Арпад, чувствуя, что настал момент истины, решил пойти ва-банк и негодующе спросил:

– Можно узнать, по какому праву вы прослушиваете мои телефонные разговоры? Я, наконец, хочу знать, почему меня здесь держат.

Ответить Марион было нечего. Она просто сказала:

– Посидите здесь, я сейчас.

Она вышла и направилась в соседнюю комнату, где прокурор с полицейскими, в том числе с Грегом, следили за ходом допроса.

– У него на все готов ответ, – сказал прокурор. – Мне нечего ему предъявить. Ведь даже налет не состоялся. Пусть идет.

– Он нас водит за нос! – в отчаянии вскричал Грег. – Я уверен, что на записи голос Карраля, а не какого-то друга-эстонца!

– У нас нет никакой возможности идентифицировать этот голос, – напомнил прокурор. – Может, у вас тут Карраль есть под рукой? А главное, сколько раз вам говорить, что никакого налета не было? Спасибо за наводку!

Грег весь извелся. Ему хотелось орать, выплеснуть все, что ему известно. Что он установил камеру в спальне Браунов и еще позавчера засек разговор Арпада и, вероятно, Хищника насчет налета. Они разработали целый план, Арпад зайдет в магазин с переднего входа, а Хищник с Софи – с заднего. Но если он проговорится прокурору про камеру, его карьера будет кончена в тот же миг. И чего ради? Даже налет не состоялся! Или пока не состоялся. Их всех надувают, и эта мысль сводила его с ума.

Он вспомнил про второй телефон, запрятанный под плинтус в спальне Браунов. Он видел, как Арпад дважды говорил по нему с Хищником. Если следствие добудет этот телефон, расклад изменится.

– Надо провести обыск у Браунов! – Вопль Грега застал всех врасплох.

В свете разговора между прокурором и следователями предложение выглядело особенно неуместным.

– Нельзя проводить обыск без судебного решения, – напомнил прокурор.

– Надо найти зацепку, – не задумываясь, ответил Грег.

– Но у нас ничего нет! – взвился прокурор. – Мы сели в лужу по всем статьям, выставили себя на посмешище. Сколько времени и ресурсов потратили на это дело. Арпада Брауна надо освобождать. И снимать слежку. Для нее больше нет оснований.

Арпад в комнате для допросов вспоминал последний совет Софи: “Если тебя спросят про телефон под плинтусом, говори, что он для тех твоих клиентов в банке, которые скрыли от налоговой часть доходов и боялись, что обычные звонки прослушиваются”.

Инспектриса не упоминала спрятанный телефон, но эти слова Софи не давали ему покоя. Откуда полиция могла знать про второй телефон за плинтусом? В эту минуту он понял: Софи знала что-то такое, чего не знал он. Она опять недоговаривала. Но поразмыслить он не успел, в комнату вошла Марион:

– Мы вас больше не задерживаем. Вы свободны.

Арпад уехал из полицейского управления на такси. Попросил отвезти его в квартал Траншей, хотел забрать машину. Шофер попался болтливый:

– Видели, что творилось сегодня утром на улице Роны?

Арпад не ответил, и шофер гордо сообщил ему последние новости:

– Полиция решила, что магазин Картье грабят. Они пошли на штурм. Черт-те что получилось.

– Как это, полиция решила, что грабят?

– Не знаю, что они там углядели, но в лужу сели знатно. На сайте своем говорят, будто вышло недоразумение. Не слишком-то церемонились, послали группу захвата и всякое такое. Даже дверь магазина высадили. Дорого обходятся такие недоразумения. А возмещать ущерб государство из каких денег будет? Из наших налогов! Полное безобразие!

Арпад перестал что-либо понимать. Где Софи? Где Хищник? Он вспомнил, что Софи говорила о схроне. Чтобы там не засекли его машину, он решил ехать на такси.

– Я передумал, – сказал он шоферу. – Поехали в Жюсси.

На колокольне в деревушке Жюсси пробило полдень.

Такси проехало главную улицу и двинулось по дороге, петляющей в полях. Виды вокруг были совершенно буколические.

Вскоре Арпад заметил ферму. Он узнал ее по большому деревянному щиту с надписью: “Свежие яйца”. “После щита поворачиваешь налево и до крестьянского дома. Это там”. Он велел шоферу свернуть.

Машина поехала вдоль ангаров, и вскоре Арпад увидел постройки, о которых говорила Софи. Потом заметил и серый “пежо” Хищника. Он в схроне.

Таксист высадил его у дома.

Арпад не заметил, что за ним от самого полицейского управления следует какая-то машина.

Прокурор, конечно, приказал снять наблюдение, но Грег его не послушал. Он был полон решимости доказать коллегам, что они заблуждаются, и двинулся за такси Арпада, как только тот вышел из полиции. Увидев, что автомобиль направляется за город, Грег понял, что дело нечисто.

Ехал он на довольно большой дистанции от такси и в конечном счете потерял его на выезде из деревни Жюсси. Из этого следовало, что машина наверняка свернула на какую-то из многочисленных проселков в полях. Но на который?

Он вертелся на одном месте, как вдруг заметил возвращавшееся пустое такси. Прилепив на крышу маячок, он знаком велел таксисту остановиться.

– Где вы высадили пассажира?

– У фермы, вон там, – ответил шофер. – Езжайте по этой дороге, увидите щит “Свежие яйца”, от него поворачиваете налево, дорога ведет к группе построек. Сперва увидите ангары, но это не там, чуть подальше.

В схроне Хищник заболтался с Софи и не заметил, как во двор въехало такси.

Он решил все-таки открыть шампанское. Провести с ней последние минуты. Потом надо уходить.

– За тебя, – сказал Хищник, чокаясь с Софи.

– За нас, – ответила Софи.

Хищник отхлебнул шампанского. И наконец набрался храбрости признаться:

– Ты самое прекрасное, что случалось в моей жизни.

Они крепко обнялись, и он шепнул:

– Я всегда любил тебя.

– Я знаю, – нежно ответила Софи.

В этот момент заскрежетала дверная ручка. Кто-то пытался войти, но дверь была заперта. Хищник в мгновение ока выхватил револьвер и бесшумно подошел к глазку.

– Арпад? Тебя как сюда занесло? – в бешенстве спросил Хищник, быстро впустив гостя.

Софи бросилась мужу на шею.

– Твою мать, Соф, – взвился Хищник, – это ты ему дала адрес нашей норы? Ты что, сдурела?

Услышав, что Хищник тоже произносит уменьшительное “Соф”, Арпад дернулся.

– От кого вы прячетесь? – вскипел он, заметив бутылку и два узких бокала. – А шампанское по какому поводу? Вы почему не довели до конца свой дурацкий налет? Что вообще происходит, мать вашу?

– Налет состоялся, – сказала Софи. – Но полиция про это еще не знает.

– Ты о чем? – смешался Арпад.

– Картье был только приманкой, – сознался Хищник.

– Приманкой? Какой еще приманкой? Вы меня использовали?

– Изначально так не задумывалось, – объяснил Хищник. – Когда ты решил, что я именно тебе предлагаю участвовать в налете и я тебе назначил встречу в “Каравелле”, я придумал дельце у Картье. Не мог же я тебе сказать, что твоя жена – налетчица!

– А потом? – поинтересовался Арпад. – Зачем было меня все равно посылать к Картье?

– Впутывать тебя в настоящий налет было слишком рискованно.

– Значит, если я правильно понимаю, ты отослал меня к Картье, чтобы я не мешал вам с Софи спокойно обделать ваше маленькое дельце. И какой ювелирный вы ограбили?

– “Стаффорн”, в Старом городе, – ответила Софи. – Но я понятия не имела, что Хищник такое придумал. И что ты собрался участвовать в налете тоже.

– Но если Картье никто не грабил, почему туда налетела полиция? – спросил Арпад. – Меня даже спрашивали про тебя, Хищник. Мой телефон на прослушке. Судя по всему, им все известно.

– Им действительно все известно, – сказал Хищник, – и мы это знали.

– То есть как, вы знали? – поперхнулся Арпад. – Что такое вы знали?

И Софи призналась:

– В среду вечером ко мне заходила Карин.

За три дня до налета

СРЕДА, 29 ИЮНЯ 2022 ГОДА

Софи возвращалась с обеденного перерыва и у дверей своей конторы наткнулась на Карин. Та поджидала ее.

– Ку-ку, моя красавица! – поздоровалась Софи, думая, что они столкнулись по чистой случайности.

– Избавь меня от своей брехни, тварь! – прошипела Карин.

Софи вытаращила глаза:

– Карин, что с тобой такое?

– Я знаю, что ты спишь с Грегом! – Карин трясло от ярости.

Озадаченная Софи попыталась ее утихомирить:

– Погоди, погоди, по-моему, это какая-то нелепая ошибка. Почему бы нам не поговорить у меня в конторе?

Вероники в тот день на работе не было, их никто не услышит. Софи предложила Карин посидеть в общей комнате, но та слишком злилась, чтобы рассиживаться. Они стояли лицом к лицу в узенькой прихожей конторы.

– Хочешь кофе? – Софи чувствовала себя неловко.

– Я хочу, чтобы ты исчезла!

– Послушай, не знаю, с чего ты взяла, что между нами с Грегом что-то есть, но, уверяю тебя, это бред. Совершеннейший бред!

– Не держи меня за дурочку, будь добра! По тебе и так видно, что любого мужика обольстить готова.

– Хватит, Карин, довольно! Я не намерена терпеть оскорбления. Ты явно не в себе. Так что либо говори, что случилось, либо уходи.

– Я получила анонимку, там сказано, что Грег мне изменяет.

– Со мной?

– Там не уточнялось. Но я нашла у Грега в телефоне видео, как ты мастурбируешь.

– Что? – в ужасе вскричала Софи. – Но это же просто невозможно!

– О, это точно ты, уж поверь!

– Карин, – повторила Софи, – это невозможно! Я бы никогда с тобой так не поступила. Не стала бы ни спать с Грегом, ни тебе вредить, ни вообще делать тебе что-то плохое.

– Так я тебе и поверила, с чего бы?

– С того, что…

Софи запнулась, словно колеблясь. Потом решилась:

– С того, что ты моя подруга, а это редкость. Ты, может, единственный человек, с которым я себя чувствую по-настоящему… сама собой.

Карин саркастически усмехнулась:

– А вся эта публика, что была на дне рождения Арпада?

– Вероника, моя сотрудница. Жюльен, близкий приятель Арпада, его жена Ребекка. Кузены Арпада. Да парочка знакомых… Как видишь, не такой я популярный человек, как тебе кажется. Но на том дне рождения я познакомилась с подругой. Цельной, прямой, остроумной, удивительной. С тобой.

Карин взглянула Софи в лицо. Ее раздирали противоречивые чувства.

– Полиция установила камеру в вашей спальне, – наконец сказала она. – Оттуда у Грега и это видео с тобой.

– Что?

– Полиция подозревает, что Арпад готовит вооруженное ограбление…

Повисла тяжелая пауза. Женщины смотрели друг на друга в упор. Наконец Карин сказала со слезами в голосе:

– Если это правда, бегите, уезжайте с Арпадом как можно дальше, пока полиция вас не поймала. Я не хочу, чтобы Арпада тут посадили, чтобы ты осталась одна в своем огромном домище в двух шагах от нас. Для Грега это будет очень плохо. Он будет все время пытаться тебе помогать и тебя поддерживать. Я его знаю. Он уже один раз сказал: “Что бы Арпад ни натворил, надо поддержать Софи. Она наш друг”. И станет вертеться вокруг тебя, как собачка, чтобы ее погладили. Он с ума из-за тебя сойдет.

На самом деле уже сошел. Но я до сих пор настолько была тобой ослеплена, что ничего не понимала. С того дня рождения Арпада Грег стал как одержимый. После того вечера он другой человек. И я ни перед чем не остановлюсь, чтобы вернуть мужа, Софи. Он – все, что у меня есть.

– У нас в спальне стоит камера? – Рассказ Софи поразил Арпада как громом.

– Да. Прикручена вверху шкафа. Высокие технологии. Это точно полицейская штука.

– Но как это возможно?

– Не знаю. Но когда я рассказала о ней Хищнику, он решил, что нельзя упускать такой случай.

– Мы с Софи обдумали, что могла разузнать полиция, раз нашпиговала ваш дом микрофонами и камерами, а телефоны ваши поставила на прослушку, – объяснил Хищник. – Припомнили все разговоры, которые они могли перехватить. У нас с Софи свои правила безопасности, именно для того, чтобы не впутывать в это все вашу семью.

– Ты про тайный телефон?

– В том числе, – кивнул Хищник. – Если уж совсем честно, телефон, который спрятан у вас, запасной. Но раз уж ты его нашел, мы знали, что он засвечен. И что полицейские, возможно, видели его благодаря камере. К тому же я совершил ошибку: позвонил тебе в среду утром на твой телефон, притом что разговор, вероятно, прослушивался. Короче, я сказал Софи, что ты главный подозреваемый и на тебя будут охотиться все легавые города, а мы спокойненько провернем налет.

– Хищник меня убедил, – добавила Софи, – что сегодня утром, пока мы будем брать ювелирный, вся полиция будет следить за тобой и нашим домом.

– Ты поэтому давала мне все эти советы на мойке? – догадался Арпад.

– Именно. Но я тогда понятия не имела про всю эту историю с ложным налетом у Картье.

Арпад повернулся к Хищнику:

– Ты нас с Софи обоих обвел вокруг пальца и послал меня к Картье, чтобы полиция решила, будто налет будет там, сделал из меня приманку.

– Не мог я упустить такой случай, – оправдывался Хищник. – Благодаря тебе наш путь был свободен.

– Но как ты мог быть уверен, что у Картье все получится?

– Инструкции по безопасности во всех ювелирных одни и те же. Детская забава.

Арпад был раздавлен. Хищник взглянул на часы и объявил:

– Так, а теперь в самом деле пора сматываться.

Он машинально выглянул в окно, выходящее во двор, и вскрикнул:

– Мать твою, там коп!

Грег в боевом облачении осматривал серый “пежо”.

Хищник немедленно задернул шторы и выхватил револьвер. Потом кинулся к другим окнам и быстро осмотрел окрестности.

– Что будем делать? – спросила Софи с колотящимся сердцем.

– Сзади никого не вижу. Уводи Арпада и следуй правилам на случай чрезвычайной ситуации.

– А ты? – тревожно спросила Софи.

Хищник схватил ее за плечи и повторил:

– Уводи Арпада и следуй правилам при чрезвычайной ситуации!

Она повиновалась. Взяла Арпада за руку и потащила его в спальню. Они вылезли из окна и под прикрытием фасада здания добежали по крыше до второго этажа амбара.

Хищник смотрел им вслед. “Прощай, Софи, я так тебя любил…” – шепнул он. Потом открыл входную дверь и выстрелил в Грега.

Софи и Арпад спускались по амбарной лестнице, когда услышали перестрелку. Выстрелы доносились со двора. Софи направилась к маленькой дверце в глубине амбара. Толкнула ее, высунула голову, оглядела поля. Никого. Путь свободен. Она выбралась из амбара и поманила Арпада за собой. Но тот был куда крупнее и застрял на уровне груди. Попался в ловушку.

Перестрелка во дворе не смолкала. Хищник, стоя на внешней лестнице, поливал Грега огнем, вынуждая его прятаться за каким-то комбайном.

Хищник собирался отстреливаться от целой штурмовой бригады, но оказалось, что полицейский один. Очень странно. Он сразу прекратил стрелять.

Софи схватила Арпада за руку и сильно дернула. Он высвободился и пролез через дверь. И они со всех ног побежали через поля к лесу. Выстрелы смолкли.

Хищник больше не видел полицейского. Он спустился с лестницы и осторожно двинулся вперед. Услышал какой-то шум и резко обернулся. Никого. И тут прямо перед ним вырос Грег и разрядил в него всю обойму.

Девять пуль попали ему в грудь, одна в голову.

Софи вздрогнула, услышав очередь из автомата. Они были уже в лесу, деревья надежно скрывали их от чужих глаз. Она на миг остановилась и бросила взгляд в сторону фермы, которой уже не было видно. Потом приметила кусты, вывела мотоцикл, дала один шлем Арпаду, другой надела на себя. Села за руль, Арпад устроился сзади. И мотоцикл на полной скорости помчался по лесной дороге.

13 часов, в Жюсси.

Ферма была оцеплена полицией. Окрестные поля и лес прочесывали кинологи. Перед домом, во дворе, Грега осматривал санитар. Дежурная проверка. На нем не было ни царапины. Он смотрел, как криминалисты работают с телом Хищника. К Грегу подошла Марион Брюлье, срочно выехавшая на место вместе с коллегами из уголовного розыска:

– Все норм?

– Все норм, – ответил Грег.

Она дружески положила руку ему на плечо.

– Это в самом деле Филипп Карраль? – спросил Грег.

– Похоже на то. Скоро получим результаты анализа ДНК. Он был один?

– Я никого, кроме него, не видел. Приехал сюда, а он вдруг появился наверху и начал в меня палить.

– Как ты узнал, что он здесь?

– Случайно заметил его серый “пежо”, когда ехал домой, и проследил за ним.

Больше он ничего объяснять не стал. Арпада упоминать бесполезно. Никаких следов Браунов на ферме не оказалось, и он боялся, что если будет слишком усердствовать, у него самого начнутся неприятности из-за камеры, которую он установил у них дома.

Пора перевернуть эту страницу

Ему хотелось забыть Арпада.

Забыть Софи.

Ему хотелось просто вернуться домой, увидеть жену и уехать с ней в Италию.

Он приехал в Бородавку. Но в доме стояла странная тишина. Сэнди не подбежал его встречать. Чемодан Карин исчез. Она понял, что она ушла. Ушла от него.

На кухне его ждала короткая записка, написанная ее рукой:

Ты свой выбор сделал.

Он осел на пол.

16 часов, в Женеве, в Старом городе.

Ювелирный магазин “Стаффорн”, казалось, был закрыт. Покупатели весь день не могли туда попасть. Не смогла и жена директора магазина. Встревожившись, что не может дозвониться до мужа, она приехала прямо туда. Поняла, что творится нечто странное, и вызвала полицию. Полицейские взломали дверь и обнаружили в магазине директора, его сотрудников и охранника, скованных пластиковыми наручниками.

В это самое время Арпад и Софи катили по автостраде на юг Франции. Они домчались на мотоцикле до центра Женевы, оставили его в квартале Траншей, неподалеку от машины Арпада, пересели в нее и отправились в Сен-Тропе.

В 18.30 они наконец подъехали к дому родителей Софи. Заслышав шум мотора, Исаак и Леа выскочили встречать родителей. За ними появились Бернар и Жаклин.

Арпад бросился обнимать детей. Софи чуть-чуть задержалась в машине. Она вертела в руках бархатный мешочек, который дал ей Хищник прямо перед тем, как в схрон явился Арпад. Внутри лежали украденные бриллианты. И записка:

С днем рождения

Я буду любить тебя всегда.

Хищник

Спустя 4 месяца после налета

23 НОЯБРЯ 2022 ГОДА

Ограбление ювелирного магазина “Стаффорн” так и не было раскрыто.

Следствие было уверено только в одном: в налете участвовал Хищник. В его схроне они нашли одежду, идентичную той, что была на одном из налетчиков. Бейсболка и шейный платок, в точности такие же, как на записи камер видеонаблюдения.

Но ни его сообщника, ни добычу не нашли. У следователей не было ни единой зацепки. Они, разумеется, подозревали чету Браунов, но у Арпада было железное алиби: в момент налета он находился у Картье. А его жена Софи – в Сен-Тропе. Судя по геолокации, ее телефон все время оставался в родительском доме, машина весь день простояла на месте, а Бернар и Жаклин подтвердили, что в то утро дочь находилась у них. Не была также установлена связь между ней и Хищником на основании пресловутой одинаковой татуировки: тату, украшавшее грудь Хищника, исчезло под градом пуль. От него остались лишь лохмотья плоти со следами чернил, и что-либо опознать оказалось невозможно.

Пока в Женеве следователи собирались отложить это дело ради куда более срочных, где-то посреди Балтийского моря, на палубе парома Таллинн – Хельсинки сидели трое.

Погода выдалась туманная и дождливая. Никто из пассажиров, кроме этих троих, не выходил из кают.

Мужчина, закутанный в зимнее пальто, разливал кофе из термоса по трем пластиковым стаканчикам.

– Рад наконец познакомиться с вами, – сказал Эстонец Софи. – Хищник столько про вас рассказывал…

– Взаимно, – ответила Софи, беря протянутый стаканчик.

За ее спиной стоял отец, Бернар. Эстонец налил кофе и ему. Бернар кивком поблагодарил его.

Софи и Эстонец болтали долго. Потом она отдала ему бриллианты, а тот ей – сумку с банкнотами. Он тепло расцеловался с ней и ушел. Он видел ее первый и последний раз, но ему казалось, что он знаком с ней пятнадцать лет.

Софи и Бернар остались на палубе одни.

Она грустно улыбнулась, а потом, глядя в морскую даль, внезапно разрыдалась.

Большое горе время почти не лечит.