Дикпиковая дама

Глава 6

Утром Саша напрочь забыла о событиях вечера. Она была сонной и разбитой, толком не проснувшейся. Как зомби, она прошла на кухню и налила воду в чайник, пока не увидела Анну в отражении в тостере.

— Блядь, — выругалась она, отскочив и пролив воду. Закрыв глаза ладонью, она вымученно застонала. — Ты мне не приснилась.

— Тебе обязательно столько сквернословить? — спросила Анна, наблюдая за ней.

— А что ты бы сказала на моем месте? Какая неожиданность, прости Господи? — спросила Саша, все же ставя чайник.

— Чем плох этот вариант? Не говоря уже о том, что я не понимаю, чем тебе так претит мое присутствие? Ты думала, что сходишь с ума, и убедилась, что это не так. Разве это плохо? — удивилась Анна.

— Ты так легко к этому относишься, потому что состояла в оккультном кружке? — спросила Саша, принимаясь готовить завтрак. — Вы сатанистами были или кем?

— Нет, сатанистами не были, мертвых не воскрешали, — Анна усмехнулась. — Всего лишь пытались установить контакт с потусторонним миром. И, полагаю, легко я к этому отношусь, поскольку оцениваю ситуацию с точки зрения логики.

Саша даже обернулась к ней.

— Логики? Объясни мне с точки зрения логики, как наша беседа в принципе возможна? — спросила она. — И с кем удалось установить контакт, раз ты в зеркале? И получается, ты и есть Пиковая Дама? — Саша вспомнила, кого дети вызывали в тот вечер.

— Контакт удалось установить мне, оказавшейся на пороге смерти, — на миг голос Анны стал каким-то скрипучим, словно ей сдавили горло и не дают вдохнуть. — Понимая, что умру, я обратилась к Азазелю и просила о помощи. Моя нынешняя сущность — все, что он смог для меня сделать. Понятия не имею, почему у людей возникли ассоциации с этой повестью, но так и есть, ритуал назван в ее честь.

— Азазель? — имя Саше показалось знакомым. — Демон пустыни?

Не то чтобы она была сведущей в оккультных науках, но у каждого бывали такие моменты, когда ты читаешь на Вики про пингвинов, а в три часа ночи обнаруживаешь себя на статье об апокрифах Ветхого Завета.

— И демон преисподней, — добавила Анна. — Мне сейчас уже сложно сказать, почему я обратилась к нему, но думаю, даже на пороге смерти взывать к Люциферу я бы не рискнула.

— Значит, ты продала душу демону? — спросила Саша, устроившись за столом с чашкой кофе и бутербродами, ведя беседу с тостером.

— Знаешь, что самое интересное, когда я была жива, ни в Бога, ни в демонов я не верила, — усмехнулась бывшая оккультистка. — Но, оказавшись на пороге смерти, я испытала такое отчаяние и злость, что обратилась именно к этим силам, а когда мне ответили, поняла, что вечная жизнь на облаках мне все равно не светит. Так почему бы не провести ее так.

— Но ты застряла в зеркале, — напомнила Саша. — Расскажешь, что ты сделала со своими… бывшими друзьями?

— Могу даже показать, если пустишь меня к себе, — хмыкнула Анна.

— А когда ты… у меня в голове, то ты чувствуешь все то же, что и я? — уточнила Саша.

— Не совсем, — та покачала головой. — Вчера, когда ты упала, я не ощутила боли, как это бывало, когда у меня было свое тело, скорее, как некий импульс.

— Ну, то есть от кофе ты не кайфанешь? — спросила Саша и коснулась поверхности тостера. Ощущение было похоже на щелчок в мозгу, а потом там появился второй голос, что ощущалось очень странно. Но пока Саша могла сказать, где заканчивается она сама, а где начинается Анна.

— Давай попробуем, — рассмеялась в ее голове Анна. — Правда, при жизни я очень любила чай с лимоном, но за сто с лишним лет без вкусовых удовольствий смогла бы насладиться и кофе.

Саша сделала глоток кофе и прислушалась к реакции Анны. Поначалу в голове было тихо, а потом она услышала что-то вроде довольного стона.

— Похоже, работает?

— Кажется, да, — гостья довольно вздохнула. — Может быть, дело в том, что вчера наша связь была поверхностной, — стала рассуждать она. — Значит, если ты будешь испытывать боль, почувствую ее и я.

Еще один вывод напрашивался сам собой — если Саша этого захочет, Анна сможет управлять ее телом, но озвучивать это, чтобы не пугать Александру, она пока не стала.

— Ты хотела мне показать… что ты сделала, — напомнила Саша.

— Да, сейчас, — едва Анна это сказала и перед мысленным взором Саши появилась картинка, будто экран проектора развернули. — Это Вольфганг, владелец особняка, с ним было проще всего. Вода ведь тоже отражающая поверхность, — напомнила она, пока перед Сашей захлебывался и тонул в ванной красивый молодой мужчина.

— То есть ты его попросту утопила? — изумилась Саша, наблюдая за чужой агонией.

— Нет, простое утопление было бы для него слишком малой платой за содеянное, — безразлично ответила Анна. — Я давала ему надежду, разрешила вынырнуть несколько раз.

— Он был первым? Сколько их всего было? — спросила Саша.

— Четверо, — ответила Анна и вздохнула. — Был еще один, мой друг… мой Мишель, — в ее голосе послышалась горечь. — Он пытался помешать им, остановить их, но они его просто заперли. А потом, когда выпустили, и он увидел, что произошло, он повредился рассудком. Остаток жизни он провел в клинике для душевнобольных. Я навещала его.

— Но ты же сказала, что была заперта в зеркале?..— у Саши в голове все путалось. — Как ты его навещала?

— В зеркало я оказалась заперта после того, как его убрали от людей, и я больше не могла подпитываться их страхами. В основном, детей, конечно, — пояснила она. — А в то время я была полна сил и могла перемещаться, куда захочу.

— Ты питалась страхами детей? — Саша хмыкнула. Ее гостья была далеко не безобидна, но, кажется, они понемногу находили общий язык.

— Без фанатизма, — если бы Саша могла видеть Анну, она не сомневалась, что та сейчас отмахнулась. — Так, пара ночей кошмаров, не более. Раздолье было лет пятьдесят назад, когда меня стали активно призывать ритуалами, — вздохнула она.

— Да, в век Интернета детишки реже балуются подобным, разве что в летних лагерях, — согласилась Саша.

На какое-то время в ее голове повисло молчание, и в то же время появилось странное, слегка покалывающее ощущение, так что захотелось почесать голову изнутри.

— Анна, ты что, мысли мои читаешь? — спросила она.

— Ищу, что такое «век интернета», — отозвалась Анна тут же.

— Как ты выражаешься, проще показать, — хмыкнула Саша и, взяв свой телефон, открыла браузер. — Хочешь что-нибудь спросить у всемирной паутины?

— Я… не знаю, — засомневалась она. А потом тщеславие пересилило. — Там можно найти что-то обо мне?

— О тебе, как о Пиковой Даме или как об Анне Голицыной? — уточила Саша, тапнув по окошку ввода.

— Настоящей мне, Анне, — ответила она, и голос у нее чуть дрогнул.

— Сейчас посмотрим, — кивнула Саша и стала набирать имя.

Первая ссылка ожидаемо была при писательницу, жившую в восемнадцатом-девятнадцатом веках.

— Не родственница твоя? — спросила Саша, читая статью из Википедии.

— Голицыны один из самых многочисленных родов, — вздохнула Анна. — Вероятно, что родственница. Род разделился на четыре ветви, самая богатая и знатная была — Алексеевичи. Я из Васильевичей, моя семья была не столь богата…

— Так, погоди-ка, — спохватилась Саша. — А ты из какого города? В каком городе тебя убили?

Да, еще при Екатерине Второй Калининград присягал на верность императрице, но всего на пять лет, а вот в начале двадцатого века он совершенно точно был немецким, это Саша отлично знала от отца. С другой стороны, ничто не мешало жить здесь русским и в тот период.

— Меня убили в усадьбе Альтхов Рагнит. Это рядом с рекой Неман. Сейчас не знаю, как называется, — ответила она.

— Что ж, у меня для тебя новость, которая безумно расстроила моего папу, но тебя, наверное, порадует, — хмыкнула Саша. — Несколько лет назад в усадьбе произошел пожар, практически уничтоживший то немногое, что еще оставалось после советской власти. Значит, первый, кого ты убила, был из семьи Мак?

— Дьявольское место отправилось в ад, — хмыкнула Анна. — Да, тот, которого я утопила. Обстановку усадьбы, видимо, пустили с молотка после этого.

— Честно говоря, про это мне ничего неизвестно, — виновато ответила Саша. — Папа только рассказывал, что там было огромное поголовье лошадей, поскольку Маки были конезаводчиками.

— Да, это я помню, — ответила Анна. Тем временем Саше попалась статья из разряда «городские легенды». Там как раз рассказывалось о кровавом ритуале, в ходе которого убили девушку. Местный любитель паранормального исследовал заброшенные усадьбы и форты и раскапывал о них мифы и легенды.

— Тут говорится, что твой призрак все еще бродит по поместью, желая отомстить, — прочитала Саша.

— Чепуха! Я же здесь, значит, моего призрака там быть не может, — фыркнула Анна. — Разве что я не первая жертва Вольфганга и его компании. Может, ее останки потревожили, вот она и вернулась.

— Тебе не было страшно в такой компании? Серьезно? Никогда не ждала… подвоха? — не могла не спросить Саша. Сама она с недавних пор совсем не доверяла мужчинам.

— Я потом много думала об этом, — призналась Анна. — Понимаешь, я бы не сказала, что мы были давними друзьями. Только с Мишелем. И именно он пытался меня как-то предостеречь, советовал задуматься, что люди, занимающиеся оккультизмом, могут быть опасны. Но я была молода, любопытна и безрассудна.

Саша горько усмехнулась. В чем-то это напомнило ей ее саму.

— А потом приходится платить за глупость. Знакомо.

Какое-то время Анна молчала, и Саша по уже знакомым ощущениям поняла, что та снова изучает ее бэкграунд.

— Хорошо, что для тебя все… словом, что ты не погибла, — тихо сказала она и вдруг предложила: — Хочешь им отомстить?

— Ты копаешься в моей памяти? — спросила Саша и коснулась тостера, выгоняя ее из своей головы. Почему-то это ощущалось как копание в грязном белье. Она сама от себя прятала эти воспоминания и совершенно точно не хотела показывать их кому-то еще.

— Извини, — теперь Анна смотрела на нее из отражения в поверхности тостера. — Зато тебе не пришлось рассказывать это мне вслух… но это и правда было невежливо. Прости.

— Я и вспоминать об этом не хотела, — сказала Саша, потерев лицо. Настроение у нее сразу упало. Она встала, выбросила недоеденный завтрак и принялась мыть посуду, чтобы отвлечься.

Анна не навязывалась, предполагая, что для Саши прошло слишком мало времени.

— Ты не ответила, — снова заговорила она с Александрой, только когда та вечером пошла умываться. — Ты хотела бы отомстить этим мерзавцам?

— Каким образом? — спросила Саша, снова уклонившись от ответа.

— Как угодно, — глядя на нее из зеркала в ванной комнате, Анна слегка пожала плечами. — Убить, покалечить, свести с ума.

— И все это сделаешь ты? — спросила Саша. Абсурдность ситуации зашкаливала.

— Одна я не смогу. Без тебя, я имею в виду, ведь только ты знаешь этих людей, — напомнила Анна и спокойно добавила. — Я слышу сарказм в твоем голосе.

— Я не убийца, — сказала Саша. Но она колебалась. Она знала, что в ее душе есть такие темные углы, куда ей самой было страшно заглядывать.

— Думаешь, они бы стали переживать, раскаялись бы, если бы ты по какой-то причине погибла в результате… того, что с тобой произошло? — спросила Анна.

Саша промолчала, сплюнула зубную пасту и вышла из ванной. Но Анна появилась в зеркале в ее комнате, явно не собираясь сдаваться. Саша погасила свет и легла, закутавшись в одеяло и зябко поежившись. Становилось все холоднее, а отопление еще не дали.

— Ты теперь со мной навсегда? — спросила она через некоторое время.

— Думаю, да, — отозвалась Анна. Конечно же, был способ избавиться от нее навсегда, но Александре о нем знать пока не стоило.

— Блядь, — вздохнула Саша и накрылась одеялом с головой. От этого ей стало еще паршивее. Анна всколыхнула в ее душе всю муть и грязь, что там была с того злосчастного июньского вечера. И как вернуть душевное равновесие, даже хрупкое, когда к тебе привязан то ли дух, то ли демон, она не имела ни малейшего представления.

Даже будучи бестелесной сущностью, Анна, должно быть, не была лишена некоей деликатности, но расспросы свои она оставила, и их общение пока свелось к обмену информацией — Саша просвещала свою гостью о том, что изменилось в мире за годы, прошедшие с ее смерти, а Анна рассказывала, какая была жизнь на рубеже веков.

Через пару дней такого соседства Александра даже стала находить в нем некие плюсы — сейчас, когда у нее оказалось больше свободного времени, ее иногда самую малость тяготило ее одиночество, а бестелесная сущность в качестве собеседника оказывалась довольно удобным приобретением.

Еще через некоторое время, убедившись в отсутствии внезапных головокружений и почти залечив порезы, Саша решила вернуться к работе — деньги сами себя не заработают.

К тому же ей надо было платить по кредитам. Уже сейчас Саша понимала, что проценты там грабительские, но другого варианта у нее не было. К счастью, Анна не мешалась ей на занятиях, хотя Саша немного переживала, возвращаясь к Лене. Парнишка до сих пор ощущал себя страшно виноватым и был очень прилежным, так что Саше пришлось обновить запас шоколадок.

Анна детей любила, хоть Саша поначалу переживала, что та будет по привычке питаться их страхами. Но Анна на это ей ответила, что у нее настоящий эмоциональный пир благодаря Саше.

— У тебя спектр эмоций богаче, чем только страх. Конечно, это не самые приятные эмоции, но вполне подойдут.

— То есть, ты питаешься моими эмоциями? — не столько спросила, сколько констатировала Саша. — И какими последствиями для моей нервной системы мне это грозит?

После занятия она прогуливалась в сторону своего дома, любуясь старыми особняками. Благо, вести диалог с Анной можно было мысленно.

— Никакими особо, в чем-то даже тебе плюс. Когда ты злишься, я питаюсь гневом, и он у тебя быстрее проходит, разве не заметила? — спросила Анна.

Амалиенау в октябре был чертовски красивый. Саша не удержалась, подошла к гинкго и подняла пару опавших желтых листиков.

Доля истины в словах Анны была, последнее время Саша, и правда, была как будто спокойнее, лучше спала, несмотря на давящие мысли о кредите и долгах.

— Зачем тебе эти листочки? — с интересом спросила Анна.

— Просто красивые, — ответила ей Саша, положив их в карман и направляясь в сторону дома. Летом ее мало что интересовало после того, что с ней произошло, и ей было приятно отмечать, что понемногу она возвращается к каким-то обыденным мелочам в ее жизни, пусть даже если в них было не очень много смысла.

Ей нужно было проверить домашнее задание, и пока она готовила рабочее место, на телевизоре для фона был включен музыкальный канал. Саша особо и не смотрела на экран, но в какой-то момент, проходя мимо, зацепилась взглядом за экран да так и замерла, пораженная.

— Вот сука, — вырвалось у Саши вслух, хотя она уже давно отучила себя от этого, чтобы не прослыть сумасшедшей во время бесконечных разговоров с Анной.

На экране, в лучших традициях Ольги Бузовой, выступала Светка. Похоже, ее папик оплатил ей съемку клипа и запись песни, чтобы его баба могла ощутить себя звездой. Саша досмотрела до конца, как ее бывшая одногруппница купается в стеклянных бриллиантах и внимании полуголых качков. Сашу замутило, когда она увидела подтверждение, что не обозналась. В псевдонимах Светка не нуждалась, назвалась так, как пыталась уговорить себя звать всех одногруппников — Лана Бархатная. Провинциальная Светка Бархоткина превратилась в что-то среднее между дешевой певичкой и второсортной порно-звездой.

— Александра, ты что? — Анна возникла в отражении зеркала, изумленно глядя на Сашу.

Ей самой никогда не приходилось принимать наркотики, даром, что в ее времена это было крайне модно, но волна эмоций, которыми ее окатило от Саши, по ее мнению, очень походила на самый настоящий приход.

— Вот из-за этой прошмандовки я и попала на деньги, — выдохнула Саша. Она покосилась на отражение Анны и тяжело вздохнула.

— Как ты, наверное, уже знаешь, я работала дилером в казино. И по правилам запрещено работать за столами, где играют твои друзья или семья. Я это правило нарушила, и поздно заметила, что она считает карты. Из-за моей глупости она выиграла хороший куш, который потребовали вернуть уже меня. Ну а дальше ты знаешь, что произошло…

— Вот мерзавка! — по-прежнему не склонная использовать обсценную лексику Анна, охарактеризовала Светку так крепко, как могла. — Она тебя подставила! Так подло, так низко! А теперь пожинает сладкие плоды. Впрочем, поет она отвратительно. Не говоря уже о том, что выглядит, как мамзелька. Омерзительно!

На «мамзельке» Саша рассмеялась.

— Ты очаровательно ругаешься, — отметила она и вздохнула. — Вот ей бы я хотела присниться в кошмаре, может, она бы раскаялась, — призналась она.

— Она этого совершенно точно заслуживает! Давай пойдем к ней и будем трепать ей нервы, — тут же предложила Анна, ни капли не обидевшись на слова Саши. Наоборот, была рада, что та взялась за ум.

— Сначала расскажи мне, как это происходит, — попросила Саша. Она выключила телевизор и села за свой рабочий стол, где лежали кипы тетрадок на проверку.

— Ты пускаешь меня, думаешь о том месте или о том человеке, к которому нужно попасть, и я нас туда перемещаю, — стала рассказывать Анна. — Нам необязательно выходить из зеркала. И тебе показываться необязательно. По ту сторону я буду как бы носителем, а ты в моем разуме.

— А как она поймет, что это я ее пугаю? — спросила Саша, задумавшись над планом.

— Я ведь говорю — необязательно, но это не значит, что ты не покажешься, если захочешь. Это зазеркалье, там свои… законы, — пояснила Анна. — Это я — бестелесная сущность и могу существовать как часть тебя. А ты-то имеешь материальную оболочку. Захочешь, покажешься, не захочешь — она увидит только меня. А ты можешь просто говорить с нею через меня.

— Ну… давай попробуем. Но нам ведь нужно дождаться, пока она уснет, или что? — спросила Саша.

— Нет, это тоже необязательно, — покачала головой Анна. — Даже наоборот, проникнуть в ее сознание, когда она будет спать, будет сложнее. И потом, вдруг она не воспримет ночные кошмары всерьез?

— Депривация сна обычно тяжело переносится, а в глюки она может не поверить, — задумалась Саша.

— Ну, можно и через сон, — Анна явно не озадачилась. — Просто надо будет дождаться, пока она заснет, выйти из зеркала и прикоснуться к ней, чтобы проникнуть в ее подсознание.

— Для меня там есть какие-то риски? — все же уточнила Саша.

— Имеешь в виду, можешь ли ты… увязнуть в ее сознании либо подсознании? — уточнила Анна и покачала головой. — Нет, это невозможно. Риск заключается лишь в том, что она проснется и попытается… ну не знаю, треснуть тебя чем-нибудь тяжелым.

Ближе к полуночи у них был план действий. Саша все еще сомневалась, что им это удастся, и для начала они решили проверить, спит ли Светка и одна ли она. Так что на короткое мгновение Анна мелькнула в зеркале на туалетном столике в ее спальне. Там было пусто.

Сашу слегка укачивало с непривычки, будучи в чужом сознании, к тому же в зазеркалье. Она подумала, что Светки может не быть дома, или она ложится позже, но Анна проверила все зеркальные поверхности в доме. Поп-дива прозаически уснула на диване перед работающим телевизором.

— Возможно, она не очень трезвая, — предположила Анна, увидев на журнальном столике початую бутылку шампанского. — Это нам на руку, проникнуть в ее сознание будет проще.

— Кажется, она не только алкоголь принимала, — Саша тоже кое-что заметила — следы белого порошка на столе и кредитку, припорошенную им же. — Это не будет проблемой?

— Для нас нет, а вот она может сразу не проснуться. Но нам же на руку долгий кошмар, — Анна хищно улыбнулась. — Готова?

Учитывая, что прошедший день злополучная песня Саше и на радио уже пару раз попалась, она была готова.

— Да, давай начинать, — отозвалась она и в следующий миг снова обрела плоть, оказавшись на пушистом ковре в Светкиной гостиной.

— Мне надо ее просто коснуться? — еще раз уточнила Саша, а затем тронула Светку и словно провалилась в какое-то болото.

Поначалу вообще ничего было не понятно, но потом в ее одурманенном разуме стали оформляться какие-то образы.

— Похоже, папика своего она не любит, — хмыкнула Саша, увидев перед собой жабу, в которой легко угадывался образ того самого Федорова.

— Или она слишком любит сказку про принцессу и лягушку, — ответила Анна.

Саша тем временем огляделась и увидела Светку, блаженствующую на троне, завернутую в гигантскую норковую шубу на голое тело.

— Можешь сделать так, чтобы шуба превратилась в змей? — неожиданно попросила Саша. Она не видела Анну, но чувствовала ее присутствие.

— Ты и сама можешь, просто представь как следует, — вкрадчивый голос Анны звучал довольно.

— Хорошо, попробую, — Саша сделала именно так, как посоветовала Анна, и через мгновение Светка уже визжала, сбрасывая с себя пресмыкающихся.

Саша рассмеялась и подошла ближе.

— Света-Света. Что ж ты так с родней обращаешься? Ты ведь и сама та еще змея, — спросила она.

— Сашка, помоги! Помоги мне! — продолжала верещать та. Змеи оплетали ее, явно не желая расставаться с источником тепла.

— Ну вот еще, — Саша пожала плечами. — Кричи сильнее, и одна, может, тебе в рот заползет.

Рот Светки тут же захлопнулся, а глаза, наоборот, расширились от нарастающего ужаса.

Саше вдруг вспомнилось, как бывшая одноклассница верещала, когда из прорехи плинтусов в их классе выбежала мышь. Мысленно усмехнувшись, Саша, не скупясь, представила себе полчище грызунов.

Те хлынули сплошным потоком по ступеням трона, пока Светка, молча и дрожа от ужаса, спеленутая змеями, пыталась с ногами забраться на сиденье.

— Вот так, Света, жадность — это грех. И обманывать других тоже нехорошо.

Для первого раза Саше было достаточно, и как только она подумала об этом, сразу вышла из сна, тяжело дыша. Светка на диване билась и мычала, но не просыпалась. Но задерживаться все равно не стоило, так что Саша ушла тем же путем, что и пришла — через зеркало.

— Вижу, точнее, чувствую, что ты довольна, — голос Анны тоже звучал довольно.

Дома она сразу отпустила Сашу из зеркала, в котором осталась сама. Ей эмоций тоже было более чем достаточно.

— Я… наверное, не должна так радоваться, но это было приятно. — Саша успокоилась через пару глубоких вдохов. — Она была напугана, но вряд ли пока понимает, в чем дело.

— Почему ты не должна радоваться? Она сделала тебе большое зло и заслужила это, — у Анны на этот счет было свое мнение. — Завтра не пойдем к ней, есть риск, что она выпьет снотворного. Пусть подумает, что это была… разовая акция.

— Потому что я вроде как нормальный человек… И радоваться мести как-то… низко, — задумалась Саша. Видимо, в этом крылась проблема воспитания в семье учителей.

— Уже в бытность свою в загробной жизни, я услышала цитату из одной книги — «месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным», — поделилась Анна. — Мне кажется, очень верная мысль. И вполне подходит к твоей ситуации.

— Не могу не согласиться, — сказала Саша, сев на кровать. Ее все еще потряхивало от адреналина. — Интересно, что еще я могу?

— Имеешь в виду, в создании ментальных образов? — уточнила Анна. — Все, на что хватит твоей фантазии. Хочешь, в космос ее отправь, хочешь — на дно океана.

— Нет, кроме снов. Что ты умеешь? — спросила Саша, глянув на нее.

— Ну, из того, что я тебе рассказала о наказании Вольфганга, думаю, ты и сама понимаешь, что я могу сделать, — ответила Анна. — Если человек посмотрится в зеркало, и я как бы поймаю его, я могу заставить его сделать что угодно.

— Типа гипноз? — спросила Саша. — Ты его околдовываешь, что ли?

— Нет… наверное, — Анна задумалась. — Я бы показала тебе, но между нами это иначе. Я могу управлять тобой, лишь когда мы одно целое, и когда ты передаешь мне контроль, а там все по-другому. Я смотрю человеку в глаза и внушаю, что он должен сделать. Да, пожалуй, больше всего это похоже на гипноз, не считая того, что человек все понимает и чувствует, но не может сопротивляться.

— Мне начинает это напоминать супергеройские фильмы. Как «Тень», например, — задумалась Саша.

— К сожалению, не представляю, о чем речь, — Анна развела руками. — Ложись спать, Александра, ты тоже устала.

— Завтра покажу тебе, — зевнув, пообещала Саша, понимая, что адреналин схлынул и теперь действительно навалилась усталость. Она устроилась в постели, погасила свет и почти сразу же уснула.