Диктатура Евы

Глава 2 Из каждой безвыходной ситуации есть как минимум два выхода

«Приветствую твою светлость герцогиню Еву Ридверт, урожденную принцессу Гамзо, дочь королевы Магды и его величества Аскольда, сводную сестру его величества Артура. – Ева прочла это два раза, чтобы запомнить свое новое имя. – Это письмо я пишу за день до того момента, как отправлюсь на поиски редкого лекарства для твоего исцеления».

– Ага, на Землю за исцеляющей душой, – тихонько буркнула Ева.

«Если ты читаешь это послание, значит, у меня все получилось и Ева Ридверт жива и полна сил. Жаль, что я не буду помнить о моем путешествии, но если ты захочешь мне о нем когда-нибудь рассказать, то с интересом выслушаю».

– Не уверена, что это хорошая идея, магистр, – пробормотала Ева. – Но подозреваю, что обматерить вас мне точно захочется. И не раз.

«Однако хочу предупредить, я был вынужден использовать запрещенное лекарство».

– Читаю между строк: «Если узнают, тебя спалят на костре, а я ничего не помню». И почему меня это не удивляет?

«Это средство запрещено, потому что происходит частичная потеря памяти, но со временем она восстановится. Задавая вопросы, помни о том, что иногда лучше подождать и вспомнить все самой».

– У меня, похоже, амнезия с осложнениями, – фыркнула Ева, восторгаясь Марлином, который в безобидном послании умудрился сказать очень много.

«Маркиз Ридверт, мой посланник, уже сообщил тебе последние новости. Но кое-что не знает даже он. Твой муж жив, это так же точно, как и то, что я лучший паладин этого мира. Поэтому есть надежда, что тебе не придется выходить замуж еще раз. Ведь ты же знаешь, что крепость и земли вокруг – это часть твоего приданого. Волей твоего деда в случае твоей смерти и смерти твоих прямых наследников (речь о муже и ребенке) крепость отойдет родне твоей покойной матери, королевскому дому Иорхонов, а этого мы допустить не можем».

– Так вот в чем дело. – Ева отложила бумаги и встала, подошла к окну, бездумно глядя на расстилающиеся за мутным стеклом горы. – Вот почему вам так понадобилась живая и покорная Ева. Наследство не командора, а принцессы. Хитро. Подстраховались со всех сторон. Мы вам – крепость, вы нам – безопасность нашей деточки и ее наследницы. Видно, брак королевы Магды был политическим и не очень удачным, коль она подняла бунт. В общем, все разыграно идеально. Королева дает дочери ядовитые ягоды – отравить мужа, если он окажется помехой, или отравиться самой, если встанет вопрос мести. Бунт, король мертв, на троне юный наследник, королева мертва, гражданская война, герцог пропал, принцесса умерла, спорная крепость отходит к враждующей стороне… Или не враждующей, но кто откажется от лакомого куска, позволяющего контролировать проход к столице соседа?

Она вернулась к бумагам, быстро пробежала следующую страничку: Марлин рассказывал о герцогстве и самой крепости. Немного географии и пара намеков на сложную политическую обстановку в регионе. Вроде бы мир, но весьма шаткий, особенно сейчас, когда командор Вейн, жупел и пугало для соседей, неизвестно где, королю всего пятнадцать, и орден не знает, за что хвататься – или за пошатнувшуюся экономику, или за политические союзы с соседями, или за налоги, или… В общем, работы много, они уверены в успехе, но нужно время и желательно крепкие тылы… Бла-бла-бла… И она, Ева, один из залогов этих крепких тылов.

Ева окинула свою фигуру придирчивым взглядом, извернулась, заглядывая за спину, пощупала ягодицы. А ничего такие тылы, вполне себе крепкие. Немного слабовато тело, но это она исправит.

«Магия в нашем мире проявляется только у мужчин и только у представителей старой крови. Она весьма специфическая и совсем не похожа на то, что пишут в твоих сказках».

– Это намек на наше фэнтези?

Ева вспомнила Нику и улыбнулась. Эх, вот подруга была бы счастлива, окажись здесь в отпуске. На ПМЖ, конечно, вряд ли согласилась бы, а на экскурсию – с удовольствием. Жаль, что отсюда не удастся отправить магнитик или открытку с видами.

«Мы называем себя паладинами ордена и хранителями равновесия. Немного пафосно, ты не находишь? Но это дань традициям, ничего общего не имеющим с настоящей жизнью. Обо всем этом ты можешь прочесть в собрании сочинений великого летописца Тур-Тан-Тереза «От сотворения до наших дней», если мне не изменяет память, в крепости есть все тридцать пять томов этого занимательного и поучительного труда. Советую начать с предпоследнего».

– Хоть что-то полезное, – шепнула Ева, запоминая сложное имя автора.

«Ты можешь всегда обратиться ко мне или к брату за поддержкой и советом. Береги себя, действуй осмотрительно и используй все ресурсы, чтобы сохранить власть и крепость. И помни, орден на твоей стороне, пока твое поведение соответствует государственным интересам».

– Отлично! Будем считать, что индульгенцию мне выдали, но тюрьмой пригрозили. Осталась мелочь. Выжить.

В дверь постучали, и Ева, сложив бумаги в шкатулку, крикнула:

– Войдите!

Дверь отворилась, и в комнату прошмыгнула, по-другому это назвать нельзя было, худенькая девушка лет пятнадцати с простым, но миловидным лицом. Русая коса, на голове белая наколка с рюшечкой, серое платье с белым воротничком-стойкой, белый передник. Платье на ладонь не доставало до пола, и Ева смогла рассмотреть черные тряпочные тапочки с завязками. Девушка присела, глядя в пол, и тихо произнесла:

– Его милость велели помочь вам переодеться, а после провести в столовую, они приказали накрыть к обеду.

Ева вздохнула и решила промолчать, пусть маркиз Йерк командует, пока она хотя бы поймет, кто есть кто. Да и поесть не помешает, а потом хорошо бы поспать, потому что слабость так и продолжала накатывать волнами, вызывая тошноту и головокружение. Но спать сейчас для Евы – расточительство времени, пока маркиз здесь, нужно разузнать как можно больше.

– Как твое имя?

– Гленна, ваша светлость. – Девушка опять присела. – Меня вместо Росланы прислали. Ну, пока… – она перешла на шепот, – экзекуция проходит.

– Да, маркиз суров на расправу, – хмыкнула Ева.

– Ох, суров, – непосредственно согласилась с ней горничная и направилась к шкафу. – Прям как ваш супруг, недаром братья. Вы какое платье желаете надеть? Может, голубое в честь Заступницы? Ее волей выздоровление вам послано, коль уважите светлоликую, приятно ей будет.

– Хорошо, давай голубое, – согласилась Ева, внимательно следя, как Гленна открывает шкаф и перебирает разноцветные тряпки. – Это все мои платья?

Как-то маловато. Еве казалось, что у герцогини должно быть побольше нарядов, а в этот шкаф при должном усилии можно было бы всунуть штук пять платьев, не больше.

– Так это же только утренние да домашние. – Девушка вытащила свободное голубое платье из довольно плотной ткани. – А вечерние да праздничные в большой спальне.

А это, значит, спальня маленькая? Понятно, что ничего не понятно.

Гленна помогла ей стянуть через голову белый погребальный балахон, под ним оказалась тонкая рубаха с вышивкой и, к великой радости Евы, обычные трусики на завязках. Они такие шили на трудах в пятом классе. Не «Виктория сикрет», конечно, но и не панталоны до колена.

– Какое облегчение, – пробормотала она, пока Гленна натягивала ей на ноги гольфы, а сверху плотные штанишки, которые Ева назвала про себя «прабабушкой лосин». – О чем народ болтает?

Горничная испуганно покосилась на Еву, но промолчать не посмела.

– Ну, сперва-то не поверили, а как убивца вашего на воротах повесили, так народ и проникся, да еще и триптон выступил перед казней. Сказал, что молитвами вас от Вечного Господина отбил. Не нежить вы! А самая взаправдашняя. Да вот вернется к вам Рослана, она и расскажет, а так рады все. Честно-честно! Народ, он завсегда любит, чтоб порядок был и надежность.

– Стабильность, – автоматически поправила ее Ева.

– Ага, она самая. Особенно сейчас, как потрепали нас вражины да шат наш пропал, – вздохнула девушка и скорбно поджала губы. – Я особо не видела, на кухне прислуживала, а вот сегодня меня к вам отправили, пока ваша горничная ну… это…

– На экзекуции, – с улыбкой кивнула Ева.

– Но наши говорили, что воинов здоровых совсем мало осталось.

Ева хотела бы расспросить и про вражин, и про потери, и вообще про все, да побоялась привлекать излишнее внимание. Слуги, они такие, все замечают и выводы делать умеют, а ей бы пока самой освоиться, понять, кто есть кто во внутренней иерархии.

– Гленна, а скажи, кто слугами в крепости управляет? – Девушка покосилась на нее с недоумением, и Ева быстро добавила: – Триптон разве не говорил, что после болезни ко мне еще не полностью память вернулась? Особенно на имена.

Гленна на мгновение задумалась, нахмурив лоб, а потом просветлела лицом и быстро затараторила:

– Говорил, а как же. Да вы, может, и не забыли, может, не знали просто. Вы же до болезни все вышивали для трипты покрывала да за книжкой время проводили, а в крепости все супруг ваш решал, берег он вас от забот, я слышала, как он говорил, что вы еще…

Горничная испуганно запнулась, поняв, что ляпнула лишнее.

– Что? – улыбнулась ей Ева. – Не бойся, я никому не скажу, – добавила она заговорщицки.

Девчушку явно отправили к герцогине по принципу «кого не жалко», а вдруг хозяйка все же нежить? Так пусть лучше сожрет эту служанку, чем кого-то более опытного и нужного.

– Что вы еще маленькая, вам в куклы играть, а не крепостью править, – смущенно закончила Гленна и потерла пунцовые щеки.

А ведь и возразить нечего. Интересно, сколько лет самому Вейну? Как бы это узнать…

Гленна на вытянутых руках поднесла платье, и облачение герцогини Ридверт наконец было закончено. Довольно строгое платье с небольшим квадратным вырезом, расклешенное под грудью и с широкими длинными рукавами, было Еве чуть великовато. Или она похудела за время болезни, или шилось на вырост… Зато кожаные молочного цвета туфли с тупыми носами и большими медными пряжками сели как влитые. И даже не жали, что тоже порадовало. Волосы Гленна тщательно расчесала и собрала в косу, которую закрутила на затылке, скрепив обычными на вид черными шпильками. И никаких украшений.

– Бледная вы очень, – вздохнула по-бабьи горничная. – Кожа насквозь светится.

– Ничего, кости есть, а мясо нарастет. Проводи меня в столовую.

Шли они недолго, буквально несколько минут, Ева даже осмотреться не успела, все, что увидела – это широкий коридор, в котором могли бы разминуться четверо, каменные стены, узкие окна-бойницы да дощатый пол. Дверь в столовую была распахнута, и первое, что Ева услышала, это смех. Она придержала Гленну рукой за плечо и прислушалась.

– Маркиз, неужели вы в это верите? – весело спрашивал звонкий женский голос.

– Магистр Марлен уверен, что Еву отравили, а кто я такой, чтобы сомневаться в его словах? – спокойно отвечал маркиз Ридверт. – И вы, милая баронесса Шатари, первая подозреваемая, – иронично закончил он.

– Зачем мне это? Мне наличие герцогини абсолютно не мешает.

– До тех пор, пока у Вейна не появится законный наследник.

Как любопытно, однако…

– Вы ведь видели, в чем хоронили ее светлость? – Ехидство в голосе невидимой баронессы можно было разливать в стаканы. – Невинный цветочек. Не думаю, что в ближайшие годы мне что-то угрожает, а там… Насколько я знаю, в роду его величества признают бастардов, не так ли, маркиз Ридверт?

– Все именно так, – холодно процедил маркиз.

О, как интересно… И кто же у нас бастард? До чего наглая баба! Но умная. И хитрая. И явно в интригах разбирается лучше Евы. Присмотримся, а потом решим.

Ева нацепила на лицо маску довольного жизнью человека и решительно шагнула в распахнутые двери.

– Сюрприз!

Кажется, ее не поняли, кажется, здесь это слово имеет другой смысл. Ну, это их проблемы, не так ли?

Ева обвела взглядом длинный стол, за которым сидели мужчины и женщины, и успела заметить, как маркиз протягивает руку к небольшому треугольнику, похожему на пирамидку. Странно, что они с баронессой так свободно болтали о вещах, которые не предназначены для чужих ушей. Или здесь это в норме?

– А вот и наша воскресшая. – Молодая женщина, сидящая рядом с маркизом, окинула Еву безразличным взглядом. – Снимайте глушилку, ваша милость.

– Уже, – Йерк спрятал треугольник в карман и поднялся, приветствуя Еву.

В мозгу всплыло: «Глушилка – качественная блокировка всех доступных каналов беспроводной связи. Мы сделаем вас невидимкой». Они на работе такие использовали, выходит, и здесь есть нечто похожее, и выходит, что местный аналог не действует на Еву. Занятно. Как бы проверить…

Следом за маркизом встали все присутствующие, баронесса чуть задержалась, но Ева принципиально смотрела только на нее, и под ее взглядом женщина нехотя склонила голову. Красивая. Женственная. Есть за что подержаться и в верхней, и в нижней части. И там явно побольше девяноста, особенно вверху. Знает свои выгодные стороны и умеет их подчеркнуть. Темноволосая, кареглазая, на вид лет двадцать пять, а значит, на самом деле года на два меньше. А муженек – любитель пышных форм, интересно, сколько ему лет и как он выглядит? Должны же в крепости быть портреты ее хозяев, вот после обеда нужно позвать Йерка прогуляться… Любопытно же!

А от баронессы следует избавиться… В ближайшее время. Не потому, что Ева ревновала незнакомого ей мужа, а просто она понимала, что любовница командора попытается оттянуть на себя власть, деньги, внимание, а делиться всем этим с ночной кукушкой Ева не собиралась. Вернется муж, пусть тогда и возвращает свою постельную грелку, а пока его нет, никто кормить его пассию не будет. Хотя… может быть, Шатари такой ценный кадр, что отпускать не захочется? Может, она прекрасный управленец или бухгалтер? Ладно, Ева даст ей день, а потом примет решение.

Маркиз Йерк отодвинул стул, и Ева благодарно кивнула, хорошо, хоть не пришлось искать свое место. Когда она села, опустились и остальные, тут же появились служанки, одетые точно как Гленна, а крупный щекастый мужчина в белом переднике выкатил столик на колесах. На нем стояла большая блестящая кастрюля, в которой отражались искривленные силуэты сидящих за столом. По залу растекся пряный аромат, и Ева сглотнула, ощущая дикий и какой-то неправильный голод.

– Ваша светлость, мы так рады, что вы выжили, – раздался тихий голос одной из дам. – Но что говорит лекарь? Можно ли вам после недели беспамятства употреблять грубую пищу? Не повредит ли это вашему деликатному здоровью?

– Не повредит, – улыбнулась Ева и, дождавшись, когда служанка поставит перед ней тарелку, взяла в руки серебряную круглую ложку. – Приятного аппетита, господа.

Она ела густой суп с маленькими кусочками темного мяса и откровенно рассматривала сидящих за столом. Йерк сосредоточенно ел, уткнувшись в тарелку, баронесса ковыряла ложкой суфле и иногда кривила пухлые губы, дама, которая озаботилась здоровьем Евы, аккуратно подносила к губам ложку, при этом умудряясь тихо рассказывать сидящему рядом пожилому господину о какой-то Вали и ее яблоках.

Еще одна пожилая дама – полная, румяная, с пшеничной косой, уложенной короной вокруг головы, рассматривала маркиза и поглощала маленькие булочки, которые здесь заменяли хлеб, в огромных количествах. Ева даже попыталась считать, но сбилась на двенадцатой.

Чуть дальше сидели двое мужчин с выправкой военных. Но обоих были строгие френчи, но никаких погон, поэтому понять, кто они, Ева не могла. Один из них, худощавый, с собранными в низкий хвост темно-каштановыми волосами и шрамом на руке, был немного скован, и когда ему приходилось использовать левую руку, Ева замечала, как он кривит губы. Ранен?

Обстановка казалась довольно напряженной, ощущалась разлитая в воздухе нервозность, разговор не клеился и скоро стих сам собой. Ева тоже молчала, замечая детали, многозначительные оценивающие взгляды и ожидая какого-то подвоха. И это случилось, когда подали чай и сладости, напоминающие пахлаву.

Баронесса поболтала ложечкой в бледно-золотистой жидкости, пахнущей шиповником, и спросила, глядя на Йерка:

– А это правда, что шат Вейн в плену и за его голову требуют отдать заговорщикам так вовремя воскресшую ее светлость герцогиню Ридверт?

Евы усмехнулась и подняла взгляд от тарелки.

– Действительно, ваша милость, – с усмешкой поинтересовалась она у замершего маркиза. – Вы уверены, что требуют мое тело, а не более опытное и проверенное?

Повисла тишина. Все с предвкушением ждали скандала, переводя взгляды с Евы на ее противницу, маркиз хмуро смотрел на глупышку Шатари, баронесса открыла рот, но промолчала, только плечами пожала кокетливо. Ева же про себя подумала, что наивная дама даже близко представить не может, с кем она только что попыталась тягаться. Вот с маркизом Ева поостереглась бы связываться, да и оба военных вызывали настороженность, но наглая баба, которая считает, что она здесь пуп земли, только потому, что ее пользовал хозяин крепости… Нет, с этим уж точно не стоит мириться. Но самое неприятное во всей этой ситуации было то, что Ева прекрасно понимала: даже если она добьется развода с шатом Вейном, все равно придется выйти замуж и родить наследника. Однако об этом она подумает позже, а пока самое время осмотреться и укрепить свои позиции.

– Милый деверь! – Она с озабоченным выражением повернулась к Йерку. – Насколько мне известно из письма магистра Марлина, о судьбе моего мужа и вашего брата ничего не известно? – Маркиз кивнул. – Тогда у меня возник закономерный вопрос: откуда эта женщина знает, что Вейн в плену и что за него требуют выкуп? Откуда она знает, какой именно выкуп требуют враги, если это неизвестно даже моему любезному брату и вам? Не кажется ли вашей милости, что госпожа Шатари знает слишком много? И не возникает ли у вас вопрос, откуда это известно женщине, которая, по ее утверждению, не выезжала из крепости?

Шатари прижала руку к груди. В невинных глазах стояли слезы, весь ее вид кричал, что бедняжку оскорбили и унизили. Но на Еву это не подействовало, хотя в глазах маркиза и промелькнула досада, видно, он тоже не ожидал от тихой и покладистой принцессы такой прыти. Ева его понимала, маркизу приходилось менять правила игры на ходу, и его это раздражало. А кто обещал, что будет просто?

Что же, пора сделать контрольный выстрел и добить теперь уж точно «бывшую» герцога Ридверта. Ева представила, что она на совещании распекает нерадивых сотрудников, обвела присутствующих тяжелым взглядом, замечая торжество и злорадный блеск во взглядах женщин и одобрение в глазах воинов. Не похоже, что Шатари здесь любили. Скорее, женщины завидовали ее положению, мужчины и сами были не против завести роман с красавицей, но при этом двулично осуждали отношения между герцогом и его любовницей. Знакомая ситуация… У них в офисе тоже работали и жена, и любовница генерального, и Ева наблюдала за точно таким серпентарием в веке двадцать первом. Мир другой, а люди те же, значит, методы из прошлой жизни сработают и здесь.

Ева повернулась к баронессе и, глядя на нее в упор, продолжила твердо и холодно:

– Я считаю, что баронессу следует арестовать и поместить в камеру до тех пор, пока не выяснится, откуда она располагает сведениями о моем муже.

– Ваша милость, это все ложь! Вы ведь знаете. Я всегда была верна его светлости! Я просто слышала, как об этом болтали в салоне! – пылко воскликнула Шатари, глядя на маркиза огромными испуганными глазами. – Ах, мне дурно!

Баронесса собралась картинно упасть в обморок, но Ева не дала ей этой возможности. Пока маркиз вставал из-за стола, она быстро плеснула в лицо женщине воду из стакана, а затем с наслаждением залепила хорошую пощечину. От души и с огромным удовольствием.

– Тебе легче? – спросила заботливо и получила в ответ полный ненависти взгляд.

– Да, – процедила баронесса и повернулась к маркизу. – Неужели вы согласны с этими ужасными обвинениями?

Ева тоже смотрела на маркиза, от его слов сейчас зависело очень многое. Если он встанет на сторону Шатари, значит, все обещания Марлина всего лишь пшик и Ева здесь просто марионетка, да и спасение герцога в их планы не входит. Просто отдадут ее замуж через некоторое время, получат наследника и таким образом сохранят крепость.

Маркиз молчал, напряжение росло, Ева чувствовала, как в груди зарождается и ползет к сердцу отчаяние пополам со злостью. И тут раздался спокойный и сдержанный голос, низкий, приятный, с легкой хрипотцой. Заговорил один из воинов, тот, что был ранен.

– Милорд, ее светлость права, у меня тоже возникли эти вопросы.

– Что же, капитан Итан, я побеседую с баронессой Шатари, – принял решение Йерк, задумчиво глядя на Еву. – А вы очень изменились, ваша светлость.

– Конечно, – улыбнулась Ева одними губами. – Раньше мне не было нужды показывать свой характер, у меня был муж, который прекрасно справлялся без моей помощи. Теперь же ответственность за крепость и людей лежит на мне, пора вспомнить, чему меня учили.

– Вот как…

Ева кивнула и направилась к выходу, она сделала все, что могла, дальнейшее зависит от маркиза и тех приказов, которые он получил от Марлина и короля, но в том, что баронессы здесь скоро не будет, Ева не сомневалась. У самой двери она остановилась, оглянулась, нашла взглядом Итана.

– Капитан, проводите меня.

Тыкать этому мужчине никак не получалось, хотя он был не старше маркиза, но было в нем что-то суровое и строгое. Под его взглядом Ева немного робела, но ей сейчас требовался незаинтересованный и независимый источник, чтобы хоть немного разобраться в ситуации. Йерка она тоже расспросит, но не факт, что маркиз будет с ней откровенен, а значит, нужно искать сообщников в крепости. Да и драгоценную коробку с лекарствами следует забрать, пока до нее не добрался кто-нибудь другой. Дел много, а тело уже начинает требовать отдыха. Хорошо бы найти в аптечке стимулятор!