Дисциплина (СИ)

Её дыхание участилось, и женщина в моих руках протяжно простонала, а затем оставила поцелуй на моей шее.

Несколько секунд мы не хотели шевелиться. Только моя рука гладила её внутреннюю сторону бедра и чувствовала лёгкое напряжение.

Ещё немного и Настя сомкнула свои ноги, спустилась со стола, молча взяла меня за руку и повела вглубь квартиры.

Спальня.

Я увидела большую комнату с кроватью, зеркалами и один комод, заваленный сверху косметикой. Теперь мне резко захотелось пить.

Свой букет я обнаружила возле её кровати, на которую Настя уложила меня на лопатки… слишком быстро.

***

Я проснулась среди ночи от навязчивых телефонных звонков и очень испугалась, когда увидела Настю рядом с собой.

«О Боже, я что, ночую у неё?! Как я могла не сообщить папе?»

Увидев на дисплее его номер, я занервничала, а мозг быстро начал придумывать варианты, где я могла быть в столь поздний час.

— Да, пап…

— Анна! Время, уже второй час ночи! Где ты? Я звонил тебе с десяти часов! Что я мог подумать? Когда ты приедешь домой?

— Папа, прости! Я осталась у подруги.

Сонная Настя поморщилась и повернулась ко мне спиной.

— Почему ты не могла просто позвонить мне? Я места не нахожу себе. Выпил уже лекарство от сердца.

— Я очень виновата, что не позвонила. Не волнуйся, пожалуйста. Ложись спать, со мной всё в порядке.

— У какой ты подруги? Одноклассница?

— Нет, она не учится в школе. Давай будем спать? Я могу разбудить её.

— Она хоть с родителями живет? Вредных привычек нет?

— Папа, всё хорошо. Прошу тебя.

— Ладно. Поговорим завтра, дома. Спокойной ночи. На уроки не опаздывай.

— Люблю тебя, пап.

Сбросив вызов, я облегчённо выдохнула.

«Как мы так уснули, не понимаю».

— Кто звонил?

— Настя, я думала, ты спала.

— Меня разбудили твои извинения. Должно быть, родители? — вновь повернулась ко мне женщина и прикусила губу. Луна светила прямо в окно, и её лицо я видела очень хорошо.

— Да. Папа сегодня не в ночь, а меня нет дома. Представляешь, как он переживал?! Я ужасна…

— Тогда, в этом есть и моя вина.

— Нет. Твоя вина только в том, что ты держишь дистанцию.

— Держу дистанцию? — Она подползла ко мне ближе и захватила в плен своих рук. — Так тоже?

— Кто тот парень? Ты ещё встречаешься с ним?

— А если, да?

— Тогда, отпусти меня.

Настя улыбнулась и обняла сильнее.

— Тише, Анна! Без резких движений. Я уже не встречаюсь с ним.

— Давно?

— Нет. Относительно недавно.

— Значит… у тебя был он и я?

— Что-то вроде того.

— А теперь? Осталась только я? Или ты в активном поиске? Я понимаю, если ты скажешь, что я слишком юная ещё. Тем более, ты хочешь чувствовать себя настоящей женщиной с каким-нибудь сильным мужчиной…

— Ты хотела бы жить со мной?

— Спрашиваешь ещё, конечно хотела бы.

— Я серьёзно, Анна.

У меня, на мгновение, дар речи пропал… «Как она себе это представляет? Я бы хотела, конечно, но… не всегда можно делать то, что хочется. А с другой стороны, вдруг это единственный шанс быть вместе с ней? Я очень хочу этого… Как быть с моим замужеством? Как его отменить?!»

— Но… мне ещё нельзя с кем-то жить. Да и вообще, помнишь, что я должна буду улететь домой?

— Помню. Скоро бросишь взрослую тётеньку.

«Её тихий смех… Мне вот не смешно, Насть».

— Нет. Я никогда этого не сделаю, если ты позволишь мне быть рядом.

— А как же родители и твои «святые законы»?

— Я что-нибудь придумаю.

— Только запомни, что это не стоит огромных жертв. Если твоя семья скажет тебе выбирать, лучше выбирай семью. Таких как я, у тебя может быть ещё много.

— Настя… ты не должна так говорить.

— Нет, должна. Если я не скажу, никто не скажет. А теперь, двигайся ближе и будем засыпать.

Она провела губами по моему плечу и прилегла на него головой. У меня прерывается дыхание, когда эта женщина бывает такой. Она совершенна в моих глазах.

— Настя?

— Мм…

— Ты бы, правда, согласилась однажды жить со мной?

— Тебя это зацепило?! Со мной очень сложно жить, Анна. Я слишком своевольна и эмоциональна. Боюсь, это губительно для тебя.

— Хотя бы попробовать.

— Спи, завтра школа и тебе нужно быть там на час раньше.

Ещё пару часов я не спала. Кто бы знал, что моя жизнь так закрутится и изменит моё представление о любви. Я бы никогда не подумала, глядя на ту директрису, что она будет засыпать на моём плече и обнимать во сне.

Она ничего не говорит о любви или о влюблённости. Она просто говорит: «Я тепло к тебе отношусь», но при этом она интересуется, хотела бы я жить с ней…

«Насколько для неё это серьёзно?»

Папа завтра завалит меня вопросами, а может даже под домашний арест посадит. Я доставляю ему много проблем в последнее время.

Ещё я стала задумываться о том, что хотела бы найти свою настоящую маму. Я бы не променяла её на семью, которая меня вырастила и которую я люблю. Я бы просто хотела увидеть её и знать, что она в порядке.

«Как мне сделать это?! Может поговорить с Настей об этом? Сама я вряд ли смогу, а родителям лучше не знать об этом. Это может сделать им больно».

Утром Настя будила меня как ребёнка.

И шептала на ухо, что мне было щекотно, и легонько тянула за ногу, и даже дула мне в лицо прохладный воздух фена.

Я открыла глаза, когда вся комната стала пахнуть её духами. Поднявшись на локтях, я увидела, как Настя наносит макияж. Весьма интересно за этим наблюдать.

Она была уже собрана, в тёмно-синем платье и с россыпью мелкого жемчуга на открытой шее.

Увидев меня в зеркале, женщина тяжело вздохнула и повернулась ко мне лицом:

— Доброе утро, хорек. Не стыдно столько спать? Прям как дома, — подарила мне восхитительную улыбку.

— Я опоздала?

— Да, но ты всё равно не расслабляйся. Вставай, ешь и в школу. Ключи я тебе оставлю.

Настя поднялась и покинула спальню. Даже не поцеловала…

Далее хлопнула входная дверь, и мне пришлось подниматься. Так непривычно быть в её квартире одной. Она доверила мне ключи.

Я приняла ванну, оделась, воспользовалась её косметикой, совсем немного, и пошла на уроки.

Есть не стала, так как приду в школу прямо к большой перемене и схожу в буфет.

***

Когда я пришла, увидела Ромку, пьющего чай и залипающего в телефон.

— Привет, Ром. Какой урок сейчас будет?

— О, привет. Биология. А ты чего такая радостная? Дома не ночевала?

— Почему?

«Как он так быстро обо всем догадывается?!»

— От тебя директрисой пахнет за километр. Её духами и вообще…

— Серьёзно? Я совсем ничего не чувствую. Как это возможно?

— Ты реально у неё сегодня ночь провела?

— Да, — опустила голову и еле сдерживала улыбку.

— Я в шоке.

— В плохом смысле?

— Не знаю. Вроде нет. Просто это странно ещё для меня и кажется, что ты врёшь о вашем романе. Но с другой стороны, ты пахнешь сегодня ей, и я вижу, что это правда…

— Я бы не стала врать о таком.

— Надеюсь. Пошли на урок, а то сегодня наш классный руководитель с катушек слетел. Ты ему на глаза не попадайся лучше. Он знает, что тебя на первых уроках не было.

— Хоть бы папе не позвонил. Он меня убьёт.

После уроков я не смогла зайти к Насте из-за педсовета. Я только послушала за стенкой, как она громко говорит об учебных делах и пошла домой.

Сегодня мне в любом случае лучше не задерживаться и сразу как-нибудь задобрить папу.

Я пришла домой первой, папа ещё не приехал. Поэтому я решила заняться доскональной уборкой квартиры.

Я даже постирала его вещи и перемыла посуду.

«Меня день всего лишь не было дома, а посуды гора скопилась. Будто он не один тут один был, а целых пять таких пап».

Я закончила с домашними делами вовремя, как раз в дверь вставили ключи, и мой отец сразу же встретил меня не очень хорошим взглядом.

— Анна! Далеко не уходи. Я переоденусь и поговорим. Чай мне пока налей.

— Хорошо.

Я сохраняла спокойствие. Наливала чай и пролила кипяток мимо. Руки дрожали…

«Если чутьё меня не подводит, ему из школы Петр Петрович набрал. Тот умеет унизить ученика… и папа может слишком неправильно всё воспринять. Хотя, тут одна фраза: «Ваша дочь прогуливает уроки» чего стоит и добавлять сверху ничего не надо».

Я ждала, пока папа вернётся из комнаты и от нервов поедала сахар. Рафинад… прям кубиками его грызла.

— Анна, мне из школы звонили.

«Ну вот, я так и знала».

— Ты часто пропускаешь первые уроки и не очень культурно ведёшь себя на некоторых дисциплинах. Объяснись, пожалуйста.

— Не очень культурно, это как?

— Разговариваешь, не вникаешь в тему — этого достаточно, чтобы слететь по успеваемости. Ещё, я хочу знать, где ты была ночью.

— У подруги. Я же говорила по телефону.

— Про подругу я уже слышал. Более развёрнутый ответ мне дай?!

— Она немного старше меня, школу уже закончила, она хорошая и у неё есть ребёнок уже.

— А супруг у неё есть?

— Ну конечно.

«Надеюсь, это его успокоит».

— И как он реагирует, что ты ночуешь у них?

— Нормально реагирует. Здесь это в порядке вещей. Все могут оставаться у друзей, если уже поздно.

— Оставь мне координаты этой подруги и её номер телефона.

— Нет. Я не оставлю.

— Что значит «нет»?

— Я же не прошу номера телефонов твоих друзей.

— Ты несовершеннолетняя, Анна, и находишься в чужой стране.

— Хочешь сказать, что я не могу позаботиться о себе?

— Именно так. Ты ребёнок ещё. Я купил билеты на самолёт. В четверг мы летим домой, — громко стукнул по столу папа, не желая слушать возражений.

В горле образовался ком. «Я не могу сделать этого. Только не сейчас! Пусть папа летит один! У меня же здесь — Настя…»

— Почему? А как же твоя работа?

— Она выполнена. Сегодня последний день. Завтра ты ещё идёшь в школу, а потом — собираем вещи.

— Я никуда не лечу.

— Анна!

Я подскочила на ноги и убежала в комнату, захлопнув за собой дверь. Приступ истерики подкатывал очень стремительно. Я пыталась дозвониться Насте, наплевав на то, что она может быть занята. Она не взяла трубку, а только сбросила звонок.

Я, недолго думая, вытащила чемоданы и быстро начала скидывать в них вещи.

Как попало, но главное, что всё компактно.

«Если я сбегу из дома, папа не увезёт меня в Германию. Я не хочу, не хочу, не хочу!!!»

Комментарий к Десятая часть

“Анечка, просила снять маечки” z.

========== Одиннадцатая часть ==========

Я дождалась ночи, когда папа уснёт, тихо выкатила чемодан в коридор, практически бесшумно оделась и покинула квартиру. Кроме Насти, мне некуда идти, тем более ночью.

Вызвав такси на её адрес, я с ума сходила от волнения.

«Она ведь даже не знает, что я заявлюсь к ней среди ночи и с вещами. Трубку она так и не подняла днём… и мне не перезвонила. Наверное, было много дел».

Я ехала и надеялась, что она примет меня и не начнёт отчитывать за моё решение. Иначе, я просто не знаю, что делать… Ведь домой я возвращаться не хочу.

Таксист помог донести вещи до Настиного дома, так как колеса у чемодана слишком мелкие и везти его по снегу очень сложно.

Закатила его в лифт, нажала на кнопку, и теперь у меня несколько секунд, чтобы успокоить дыхание. Вот так, без предупреждения, нехорошо заявляться даже к родным… Не могу перестать думать об отрицательном исходе: «А вдруг у неё кто-то есть в гостях или может она на самом деле не готова жить со мной даже пары дней? Я должна была хотя бы сообщение написать о том, что я приеду. Не ответила бы, но хоть прочла бы его».

Звоню в дверь и опускаю голову. Что ей сказать, я придумаю позже…

Через несколько секунд открылась дверь. Я почувствовала шлейф её духов, он словно обнял меня. Даже в тишине я уже ощущала поддержку.

— Анна? Почему ты с вещами? — Поднимаю на неё взгляд и ничего не могу сказать. Я правда хочу, но не могу говорить. Только шевелю губами и вместо слов всхлипываю. — Не стой на пороге, проходи.

Настя пропускает меня в квартиру и сама закатывает мои вещи.

Я бесконечно ценила то, что она не вставала в позу передо мной и не пыталась выяснить, что произошло. Просто принесла мне мятный зелёный чай и продолжала заниматься своими делами. Тем, чем занималась до моего прихода, а именно, она писала что-то в тетради. Боковым зрением я только увидела, что там написано: «Современная методика преподавания».

Несколько минут я сидела и слушала, как её шариковая ручка скользит по бумаге, как тикают часы, как что-то говорят соседи за стенкой…

Я впервые находилась в этой квартире по иному поводу и удивительно комфортно себя чувствовала.

Мне нравилось смотреть, как Настя делает такое серьёзное лицо, перечёркивает что-то ручкой и пишет снова. Её волосы собраны в дурацкий, но очень милый хвостик, который уже растрепался и резинка вот-вот упадёт на пол.

— Насть? — подошла к ней со спины и стояла в нескольких сантиметрах.

— Что? — повернулась она ко мне лицом, а потом и стул развернула, чтобы видеть меня было удобнее.

— Можно я поживу у тебя? Не очень долго…

— Решила попробовать? — лёгкая улыбка легла на мои любимые губы. — Что скажет папа?

— Мне абсолютно плевать, что он скажет.

— Ты помнишь, о чём я говорила?

«Кажется, ей не понравился мой настрой против папы».

— О том, что родители это важно. Я сама знаю. Просто иногда они тоже переходят границы.

— И какие же границы перешёл бедный родитель? Дай угадаю, ткнул пальцем в личное?

— Да. И он хочет увезти меня домой.

— Ты ему рассказывала что-то?

— Нет, конечно. Просто ещё Пётр Петрович ему звонил днём и наговорил про меня всякого. В Германии учителя только с хорошими новостями звонили и родители с радостью отвечали на их звонки, а здесь… Папа думает, что я испортилась.

— Он не прав?

— Не знаю. Прав, если ты тоже так считаешь.

— Я так не считаю. По мне, быть набожной девушкой и учиться среди других ребят — сплошное издевательство. Естественно, что в тебе появятся перемены. Если аквариумную рыбку выпустить в море, она умрёт. А ты, будучи аквариумной рыбкой, приспособилась к этой жизни. Коряво, правда, но это поправимо.

— Правда, что во мне нет стержня?

— Кто это сказал?

— Ты говорила. Когда мы в кабинете…

— Лучше бы ты запоминала так нужную информацию. Если отец будет звонить тебе, без разговоров, трубку ты поднимаешь. Поняла?

— Да…

— И несмотря на обстоятельства, в школу ты ходить тоже должна. Поэтому иди ложись спать. Поздно уже.

Настя прищурилась в сторону часов и сама же подавила зевок.

«Тоже хочет спать».

— А ты?

— Скоро тоже приду.

«Звучит так, будто придёт ко мне. Значит, я могу спать с ней?! Глупая какая, конечно могу».

***

Сквозь сон я почувствовала, что меня обнимают самые мягкие руки. Они заползли под футболку и долго гладили мой живот. Мне очень хотелось спать, но я догадывалась, что это не просто проявление нежности посреди ночи. Настя сбито дышала в моё левое ухо и прижималась теснее к моей спине.

«Что за дела среди ночи?»

Я усердно делала вид, что сплю, пока этой женщине не захотелось забраться ко мне в штаны. Я резко перехватила её руку.

— Прости, что разбудила… — шёпот в области шеи вызвал мурашки.

— Что с тобой?

— Ничего.

Её рука двинулась дальше, проигнорировав преграду в виде белья и моей руки.

— Который час?

«Какая-то она очень резкая и быстрая. Почему ей вдруг захотелось секса посреди ночи? У неё всегда так?»

— Почти утро, половина четвёртого.

Она остановилась на мгновение, чтобы перевернуть меня на спину и приподнять одну ногу, затем продолжила быстро двигать рукой. Я старалась держаться, чтобы не издавать слишком громкие звуки, поэтому я вцепилась зубами в её футболку на плече и только мычала. Это перестало быть моей помощью, когда Настя сняла футболку. Вгрызаться в её плечо — не вариант вообще.

Она скрылась под одеялом с головой и к пальцам добавила язык.

Какой сон? От него ни следа не осталось. Сдержать громкие звуки и эмоции больше не получалось.

«Кто её этому научил?!»

Я непроизвольно двигалась ей навстречу.

Ещё буквально пару минут, и я останавливаю Настю, зажав её голову между бёдер. Она поднимается к моему лицу и целует в висок, пока я дышу ртом.

— Ты всегда такая… внезапная?

Настя ложится на спину рядом со мной и с лёгкой улыбкой смотрит в потолок.

— Настя! — тычу ей в плечо.

— У тебя пара часов, чтобы поспать.

— Я не могу теперь спать.

— Тогда не буди меня… до семи.

Женщина отвернулась и, подложив руку себе под голову, растворилась во сне.

Так как я всё ещё чувствую слабость, решила посетить душевую. Успокою воспалённое пробуждение и приведу себя в порядок.

Пока я находилась в душе, на часах было уже пять утра и, не придумав ничего лучше, я решила похозяйничать на Настиной кухне.

Я могу гордиться, что очень хорошо готовлю. Даже мама уступала мне это занятие, а сама занималась уборкой.

Я приготовила свою любимую пасту, сварила кофе, убрала за собой на кухне и услышала будильник в комнате. Изо всех сил старалась не шуметь. Даже когда нужно было включить вытяжку, я волновалась: хоть бы это её не разбудило.

«Надеюсь, она будет не против того, что я позволила себе позаботиться о ней».

Настя поднялась по первому сигналу своего будильника и сразу же скрылась в ванной. Мимо меня прошла.

«Ни доброго утра, ни привет, ни улыбки. Не выспалась?!»

Я разлила кофе по чашкам, положила в тарелки пасту и медленно завтракала, чтобы она успела присоединиться ко мне.

Несколько раз, пока ходила по комнатам, Настя спотыкалась об мой чемодан… Меня это заставляло испытывать какую-то неловкость.

Когда я стала замечать её уже собранную, копающуюся в своей сумке, я очень удивилась.

«Куда ей такую рань нужно?»

— Насть! Может кофе? Я приготовила для тебя завтрак.

— Спасибо. Я уже опаздываю.

— Куда? Ты не ездишь так рано в школу.

— У меня много дел сегодня, помимо школы. Ключи у тебя есть?

— Да.

— Хорошо. До вечера.

— Подожди! — подскочила я к выходу в одной длинной футболке и нижнем белье. Директриса как раз открыла уже дверь и собиралась уйти. Она нахмурила брови и смотрела на меня сквозь очки очень раздражённо.

— Что?

— Всё в порядке?

— Абсолютно. Не стой на сквозняке и, вообще, оденься.

— Не поцелуешь меня перед уходом?

— Вообще-то, я сегодня планирую ещё вернуться, — всё-таки улыбнулась она мне и закрыла дверь, неосторожно хлопнув ею перед моим лицом.

«Какая она неразговорчивая и холодная по утрам. А если бы я её так среди ночи подняла? Может быть, тогда она была бы помягче?

Вот ведь дела…

Я сама женщина и не знаю, как вести себя с женщинами. Убиться можно!»

***

Времени вагон… Поэтому я спокойно собралась и поехала в школу. Даже на полчаса раньше приехала.

Папа уже раза три звонил, я не беру трубку. Мне просто нечего ему сказать и не хочу слушать ничего про Германию и своё замужество.

«Да, я ужасная дочь и совершенно отбилась от рук, но я знаю что и кто делает меня счастливой в этой жизни. Зачем искать что-то другое? А вдруг лучше уже не будет? Раз уж моё сердце выбрало этого человека, я принимаю его выбор».

— Привет. Ты чего так рано? — встретились с Вадимом в гардеробе. Он сдавал верхнюю одежду, а я сидела на лавочке и повторяла историю. Повторяла — одно название. В своих мыслях витала.

— Привет, Вадим. Не посмотрела на часы, когда выходила. А сам чего так рано?

— У меня расписание автобусов по-идиотски составили… Либо я раньше приеду, либо опоздаю к чёртовой матери.

— А ведь всегда опаздывал.

— «Всегда» заменил на иногда.

— Кто-то всерьёз взялся за тебя? — откладываю учебник и с любопытством смотрю на смущённого Вадима. От Ромы я уже слышала, что они вместе, а вот от Вадика… ещё нет.

— Анна, я в курсе, что ты в курсе. Про вас с директрисой я тоже кое-чего знаю.

— Молчи. Я просто так сказала.

— Вот и ты молчи. Вон засос на шее лучше спрячь.

Я раскраснелась и быстро начала искать в сумке зеркальце, чтобы посмотреть. Вадим всё это время наблюдал за мной, а когда я всё же нашла зеркальце и исследовала всю свою шею в поисках засоса… Вадим громко рассмеялся.

— Я пошутил — нет там ничего. Думаю, она не стала бы метить тебя, не ребёнок же. Тем более, ты ученица.

— Идиот.

Я спокойно выдохнула:

«Нужно было сразу не так остро реагировать. Это же Вадим. Клоун, одним словом».

Папа не переставал звонить мне даже на уроках. Я поставила беззвучный режим и погрузилась сегодня в учёбу. Мозг работал как компьютер. Несмотря на мой недосып, я была в отличной форме, в полном адеквате и успевала выполнять задания быстрее всех. Сама себе завидовала.

«Когда такое было?!

На меня положительно влияет Настя?»

Я даже на физкультуру сходила и сдала все свои долги по нормативам.

После уроков, на автопилоте, чуть не уехала домой. Вспомнила, когда уже автобус подъехал. Я его проигнорировала и побежала на другую остановку через дорогу.

Настин сосед, пожилой мужчина с собакой, рассматривал меня с ног до головы, когда я открывала её квартиру. Он даже лифт свой пропустил из-за любопытства.

Наконец-то дверь мне поддалась, и любопытный зевака остался стоять на лестничной площадке один. Теперь он подумает обо мне что-нибудь.

«Это бесит, хотя должно быть всё равно…»

Я только переоделась, поставила чайник, умылась и приехала Настя. Вышла из кухни и застала её в гостиной с моим телефоном в руках. Она подозвала меня указательным пальцем и протянула телефон, чуть ли не тыча в лицо.

На дисплее вновь звонил папа…

«Какой раз уже?!»

— Ответь на звонок.

— Насть… Я знаю, что он мне скажет. Сейчас перестанет звонить, и я напишу ему сообщение.

— Не ответишь, я сама это сделаю.

Я выхватила у неё свой телефон и ушла в спальню.

Хотелось поговорить с ним один на один.

— Да, пап.

— Анна! Неужели! Куда ты пропала? Во сколько уехала в школу? Я проснулся в шесть утра, тебя уже не было. Что происходит?

— Я уехала ночью. Поживу у подруги.

— У какой ещё подруги? У нас самолёт завтра! Немедленно вернись домой и собирай свои вещи.

— У тебя самолёт, ты и собирайся. Меня оставьте в покое.

— Анна! Как ты со мной разговариваешь? Мама ждёт нас в Германии! Меня и тебя.

— Я не хочу улетать.

— В чём дело? Ты же не так давно спрашивала меня о возможности внезапно улететь домой?!

— Это был просто вопрос.

— Объясни мне, почему я перестал понимать свою дочь?

— Потому что я больше не ребёнок. Я полюбила одного человека, и это делает меня счастливой.

— Какого ещё человека? Мы ведь договорились, что ты вернёшься домой и…

— Нет, папа! Я останусь здесь.

— Ты не можешь остаться одна в чужой стране. Прекрати морочить мне голову, и я жду тебя дома через час. Время пошло.

— Я не приеду.

— Тогда я приеду сам.

— Папа, если не хотите потерять меня навсегда, не надо меня искать. Я вернусь домой, когда посчитаю нужным.

— Что я должен сказать маме?

— Скажи, что я остаюсь, и лети к ней.

Кажется, папа психанул. Он бросил трубку, не дав мне закончить мысль.

Сзади раздалось покашливание.

Анастасия стояла, оперевшись об дверной косяк, и смотрела на меня.

— Ты не перегнула?

— Нет.

— А я думаю, что да.

— И что мне делать? Ехать извиняться, а потом лететь домой?

— Это тебе решать. Мне бы не хотелось быть причиной твоей ссоры с родителями.

— Ты не причина.

— А что же?

Женщина мягко прошлась по комнате и остановилась передо мной. Я сидела на кровати и её живот был на уровне моего лица. Не могла не притянуть её к себе и не поцеловать нежную кожу под футболкой.

— Ты — просто моя Настя.

— Ты уверена в этом?

Я строго взглянула на неё. Женщина сразу же поправила себя:

— Уверена, что правильно поступаешь?

— Да. Даже если неправильно, сейчас возможно только так.

— Кстати! Я хотела поругать тебя, — Настя подняла моё лицо за подбородок. — Ты трогала мои духи?

— Какие?

— Которые стояли на видном месте. Зелёный прозрачный бутылек с надписью Trussardi.

— Я не видела их вообще.

Женщина прищурилась.

— Ну конечно, ты мне не веришь. С самого первого дня и по сегодняшний.

— Обидно? — она улыбнулась, при этом оставаясь холодной.

— Вообще, да.

— Значит не делай так, чтобы тебя хотелось обидеть.

— А утром, что было не так? Ты не попробовала завтрак. Для тебя его готовила… несколько часов.

— Я не ем по утрам. Максимум — это кофе, если не опаздываю. Ладно, отпусти меня, пойду немного расслаблюсь в ванной и буду собираться.

— Куда?

— Не твоё дело, — щёлкнула меня по носу и закрылась в ванной.

«Вроде отношения, а всё равно какие-то секреты. Их полно. Она и есть секрет на каблуках. Всё у неё скрытно и недоступно.

Когда-нибудь, я надеюсь, она будет более открыта со мной».

***

После часа, проведённого в ванной, Настя, действительно, стала куда-то собираться. Платье вечернее надела, волосы накрутила, духи у меня спрашивала не так давно.

«Будто на свидание собирается».

Я наблюдала, как она красит губы и аккуратно обводит их контур карандашом. Затем сияющая пудра, и моя женщина становится самой красивой.

— Насть, я серьёзно, куда ты идёшь?

— На вечеринку.

— На какую?

— Новогодний корпоратив с коллегами.

— Можно с тобой?

Женщина бросает убийственный взгляд через зеркало.

— Ты с ума сошла?

— А что здесь такого? Я могу не ходить за тобой, а просто ждать в машине.

— Нет и ещё раз нет! — повернулась ко мне лицом. — Как я выгляжу?

— Ты и сама знаешь, что хорошо.

Настя улыбнулась и едва заметно кивнула.

— Ты идёшь одна?

— Нет.

— Как это нет? А с кем?

— Со своим знакомым.

— Почему ты идёшь с ним?

— Анна! Прекращай! Я с ним не спать собралась, а просто иду на корпоратив. Какие могут быть проблемы? — впервые за всё время, что я здесь, она повысила на меня голос.

— Прости. Я знаю…

Настя больше ничего не сказала, взяла сумочку, вызвала такси и уехала.

«Скорее всего, вернётся выпившая».

Я смотрела на часы и делала уроки, смотрела на часы и готовила ужин, смотрела на часы и, по идее, должна ложиться спать…

«Но какой там может быть сон?!

Она где-то и с кем-то зажигает, а время уже почти утро.

На звонки не отвечает, смс игнорирует…

Я понимаю, она взрослая и имеет право отдыхать как ей хочется, но меня нервирует то, что рядом с ней вьются какие-нибудь мужчины. Не поверю, что они в ней не рассматривают женщину. Поди так и норовят залезть к Насте под юбку. Спокойно, я не должна об этом думать. Я должна доверять ей».

Настя приехала, когда я уже спала. Меня разбудил грохот в гостиной, и я поднялась посмотреть, что происходит. Накинула её халат и приоткрыла дверь.

Она догонялась вином, которое пила из горла, и сидела на полу рядом с диваном.

«Боже, как это отвратительно выглядит… Красивая, элегантная, деловая женщина приезжает домой еле стоя на ногах и продолжает пить».

Я вышла к ней, так, чтобы она меня видела.

— Настя! Давай я помогу тебе раздеться. Тебе нужно поспать.

Женщина отталкивает меня и морщится от слишком большого глотка. Со стуком ставит бутылку на стол и переводит на меня свой рассеянный взгляд:

— Ты… отведи меня в ванную.

— Зачем столько пить?..

— А это, не твоё дело. У нас сегодня был праздник, и мы имеем право напиться всем коллективом.

Настя оперлась об моё плечо, и мы еле-еле доползли до ванной.

Я помогла ей избавиться от одежды, залезть в ванную, чтобы она не скользила и не ударялась, включила тёплую воду и контролировала, чтобы Настя не уснула.

Несколько раз я всматривалась в тёмно-красное пятно на её шее и старалась придумать самой себе объяснение, но когда я подошла к ней ближе и присела на корточки, по коже прошелся неприятный озноб и в сердце странно заныло. Это был засос.

«Кто это сделал? Или с кем? С кем она это сделала? Говорила же, что не будет ничего подобного».

Я встала, выпрямилась в спине и покинула ванную.

«Такое ощущение, будто это я выпила сегодня… Как-то заштормило нехорошо».

Я взяла Настину бутылку и сделала один большой глоток. Горло обожгло, и я скривилась, как после лимона.

Сегодня мы не должны ссориться и разговаривать на тему её корпоратива и последствий. Обо всём позже. Надеюсь, она скажет что-нибудь вразумительное и я пойму, что сама себя накрутила.

Через полчаса Настя была в гостиной: с мокрыми волосами, укутанная в полотенце. А я молча ушла в постель.

Когда она легла, я не слышала, так как уже уснула. Чувствовала только её запах: алкоголь плюс рождественское печенье с корицей. Странное описание, но она именно так пахнет, когда дома.

***

Утром я проснулась уже одна в постели.

«Воскресенье, девять утра, а Насти уже где-то нет.

Через каких-то пять дней Новый год, а у меня нет никаких планов. Где я буду, с кем… Не знаю.

Всегда встречала этот праздник в семейном кругу. Мы ставили дерево, наряжали, я сама делала игрушки и ещё вешали шоколад, как украшение. В детстве с Густавом мы закрывали глаза и вслепую срезали эти шоколадки. На удачу! Вкусная попадётся или не очень вкусная?! Раз срезал, будь добр съедай. А потом мы ездили в Берлин на все каникулы, и это были самые прекрасные дни. Я целый год ждала этих праздников».

Ударилась в воспоминания и так захотелось снова быть маленькой и беззаботной.

Пока я вспоминала, до меня дошёл запах какой-то выпечки или не выпечки… Но это явно запах чего-то съедобного.

Я быстро привела себя в порядок и пошла на запах, откуда он доносился всё сильнее и сильнее.

Настя стояла у плиты и пекла блины, аккуратно их разливая и ловко переворачивая лопаткой.

Она была в спортивных лосинах и свободной майке, будто в спортзал собралась. Её бедра выглядели великолепно…

— Доброе утро, хорёк, — мельком посмотрела она на меня и вернулась к своему занятию.

— Доброе. Теперь всегда меня так называть будешь?

— Тебе не нравится?!

— Без разницы.

Я села за стол и всматривалась в её шею, пока она мельтешила над столом.

«Не видно практически, уже замазала».

— Налей себе чай сама, я тут как проклятая у плиты с самого утра.

— Хорошо.

Наливаю чай и всё сильнее хочется начать разговор о вчерашнем.

— Насть?! Ничего не расскажешь?

— О чём?

— Как вчерашний корпоратив прошёл? К примеру…

— Ничего особенного, всё как всегда. Пьяные учителя, разговоры о детях, о системе образования и тому подобное.

— А тот мужчина, с которым ты ездила. Он… тоже из нашей школы?

— Не совсем так. Он был когда-то моим преподавателем в университете.

«То, что она говорит, никак не указывает на засос. Кто это был?! Спросить прямо? А может, для неё это нормально, изменять?!.. Нужно выяснить. Тянуть нельзя в этой ситуации».

— Это он тебя поцеловал?

На пару секунд она замерла.

— Что? Я понятия не имею, о чём ты говоришь. Ясно?!

Женщина бросила приборы в раковину, которые держала в руках, и ушла в другую комнату.

Она игнорировала меня целый день, а я не стала выпрашивать прощение.

«Жить с ней, действительно, очень сложно. Она не преувеличивала, когда говорила об этом».

Уже ближе к вечеру, я увидела её в коридоре. Настя надевала беговые кроссовки и с кем-то мило беседовала по телефону. Собеседник явно был мужчиной, судя по Настиным придыханиям, звонкому смеху и ужасному кокетству в голосе.

Она не прятала от меня эти разговоры, не прятала даже свои глаза.

Женщина несколько раз посмотрела на меня, прежде чем уйти, и даже изобразила воздушный поцелуй в мою сторону.

Пока она где-то пропадала, в голову лезли самые ужасные мысли:

«Вдруг она с ним, в какой-нибудь позе, прикрывает от удовольствия глаза и не помнит о моём существовании».

Чем дольше её не было, тем сильнее меня добивали эти ужасные эмоции.

Пришла домой Настя с букетом цветов. Да, тех самых, которые не успевают завять.

Она бережно ставит их в вазу и, увидев меня на диване, подходит ближе.

Я щёлкаю кнопками на пульте, мучаю бедный телевизор и, честное слово, держу себя в руках изо всех сил.

Настя забирает пульт, жмёт на красную кнопку и бросает его в сторону.

— Видела время? Почему не спишь ещё?

— Я не хочу спать. Кто подарил? — киваю в сторону свежего букета.

— Мой приятель.

— Какой внимательный… Молодец. Он хоть не просто так это делает? Перепало ему что-нибудь?

— Может и перепало, — теперь её тон тоже меняется.

— И как тебе с ним?

— Получше, чем с некоторыми.

— Тогда нужно хорошо присмотреться к нему.

Я быстро преодолела ничтожное расстояние между нами и повалила её на диван. Никаких прелюдий — только секс, и меня будто оглушает. Нереально-сильное желание, вызванное плохими эмоциями и ревностью.

«Настя будто специально выводит меня на эмоции. Уже который раз она это делает.

Этой женщине не живётся спокойно, обязательно нужно подливать керосин в мои чувства».

Я лежала на животе на мягком диване и смотрела в пол. Настя сидела рядом и гладила меня по спине своими холодными пальцами.

Между нами что-то происходило в такие моменты. Не плохое, не хорошее… какая-то, никому неведомая пустота.

Мы часто ссорились, заводились с пустого места, она специально меня провоцировала, случался безумный секс, а потом тишина.

Это ведь не прощение, не перемирие, не продолжение каких-то обид…

Мне стало казаться, что мы ненужные друг другу люди, но в это же время — нам нельзя быть врозь.

«Мы встретились при дурацких обстоятельствах, и наши отношения тоже начались как-то не так.

Однажды просто проскочила связь на пьяную и дурную голову, и с чего-то мы решили, что это любовь.

Вернее… я так решила».

Для Насти это как было разнообразием в личной жизни, так и оставалось.

Я несколько дней уже живу у неё и желания вернуться в Германию — нет. Есть желание побыть одной. Просто пожить одной какое-то время и подумать о дальнейшем.

«Может, я уеду в Петербург и найду маму?! Я хочу поговорить с ней. Надеюсь, она не подумает, что я ищу её, чтобы предъявить что-то… Я вполне счастливо жила и живу до сих пор».

Почему-то я чувствую, что она должна понять меня. Мне было бы не страшно рассказать ей о Насте…

========== Двенадцатая часть ==========

Осталась всего пара дней до новогодних праздников. Мы с Настей не разговаривали на эту тему, и я решила, что было бы неплохо уточнить о планах.

«Есть ли они у неё или, может быть, у нас?!»

Анастасия всё время по каким-то делам носится, вечно в бегах, перекусывает на ходу, а приехав домой, заводится из-за какого-нибудь пустяка. Раздувает ссору на пустом месте… Последний раз, она начала на меня кричать из-за открытой двери. Забываю закрывать межкомнатные двери, могу убежать в школу и оставить открытой дверь в спальню или в гардеробную.

Утром я обнаружила Настю на кухне. Она была собранной, посматривала в телефон и пила свежесваренный кофе.

— Доброе утро. Ты уже уходишь?

— Привет, — привстала женщина и стала поторапливаться, когда я вошла в комнату. — Да, пора бежать.

— Как обычно, до вечера?

— Вернусь позже. Ты уже будешь спать.

— Папа всё-таки улетел в Германию. Мне звонил его напарник с работы, он просит дать ему адрес, где я живу.

— Зачем?

— Родители оставили мне няньку. А мама вообще на меня обиделась, что я домой не вернулась. Хорошо, что она отходчивая и уже через пару недель всё забудет.

Настя молча пошла в коридор, обуваться.

— Мне можно дать твой адрес? Просто родители волнуются…

— Делай что хочешь. Что-то ещё?

Я обратила внимание, что держу Настю за рукав шубы и не даю ей уйти.

— Нет, ничего. До вечера.

Она уходит, как только я отпускаю её руку.

Каникулы только наступили, а мне уже снова хотелось на уроки. Сидеть одной дома слишком скучно. Конечно, я стала больше рисовать и общаться с виртуальными знакомыми в соцсетях, но живого общения с людьми мне не хватало. Думаю, если мы увидимся с Романом, ничего плохого не произойдёт. Мы ведь друзья.

Недолго думая, написала ему сообщение, и мы созвонились.

Решили прогуляться на улице, сходить на горку, потом поесть какую-нибудь вкусную пиццу. Мне нравится, что Ромка всегда так лёгок на подъём. Как говорится, за любой кипишь.

Увиделись мы у Настиного дома. Он сказал, что знает, где живет директриса, и приехал сам.

Ждал меня у подъезда с каким-то красным пакетом в руках. Конечно, пока я вышла, его шапку слегка запорошило снегом. Никогда не видела столько снега зимой.

— Привет, Анна. С наступающим! Это тебе, — протянул мне пакет. Он как настоящий Санта в красной шапке.

— Спасибо! Что это?

— Подарок. Думаю, тебе понравится, мы с Вадимом вместе выбирали.

— Прости, я не позаботилась о подарке…

— Перестань! Как дела расскажи лучше? Из тебя вечно не вытянешь ни слова. Кирилловна не обижает?

— Никогда не замечала, что ты её так ужасно называешь.

— Как мне её ещё называть? Кстати, мне интересно, как ты её зовёшь?

— По имени.

— Просто Настей?

— Да.

— А как же всякие прикольные «зайки»?

— Это не про нас.

— А она тебя тоже только по имени называет?

— Да.

«Не стану же я рассказывать ему, что она меня хорьком зовёт периодически. Приклеится ещё прозвище… на всю школу».

— Ты не ответила. Не обижает тебя?

— Нет. Зачем ей это делать?

— Да мало ли! Видел я, как она орёт в школе, вот и спросил. Вместе на праздники будете?

— Не знаю ещё. С этой темой, вообще, ничего не ясно.

— Как не знаешь? Ты смотрела какое сегодня число? Некоторые уже салаты строгают, а ты ещё не знаешь… Что она говорит?

— Ничего. У неё много работы…

— Какой работы? У нас каникулы. Учителя в школу приходят подвести итоги и чай попить. Твоя Настя тормозит что ли? Спроси сегодня.

— Я и собиралась сегодня, только вечером.

Так хорошо и открыто, как сегодня, мы с Ромкой ещё не общались. Я будто с родным человеком поговорила. Нужно было нам так раньше выбраться куда-нибудь и погулять.

Позже к нам присоединился Вадим, и мы решили немного выпить. За наступающий год, за то, чтобы в жизни всё получалось, как мы того желаем, за любовь, и чтобы она никогда не заканчивалась.

Домой я пришла в одиннадцать часов. Пока переоделась, сходила в душ, поужинала — приехала Анастасия.

Взвинченная, с кучей документов каких-то… Они никогда в её сумке не умещаются.

Обутая, прошла на кухню, открыла холодильник, достала бутылку и сделала два больших глотка виски.

У меня аж во рту загорчило, хотя я была лишь в роли наблюдателя.

— Что-то случилось?

То, как она посмотрела на меня, ничего доброго не предвещало. Я отложила тарелку и приборы подальше.

— Хорошо, что ты не спишь, — произнесла на выдохе и захлопнула холодильник. Так сильно, что раздался грохот изнутри. Что-то упало.

Настя подошла ко мне и сразу же поцеловала. Губы… мягкие и податливые, со вкусом алкоголя, помады и её самой.

Она отчаянно целовала меня, и я слышала звук, с которым расстёгивалась её юбка.

Женщина не отрывала взгляда от моих глаз… Он был слишком напористым, желающим жить только этим мгновением, грустным и окунал с головой в синюю глубину.

Настя положила мои руки на свои бёдра и больше не двигалась.

Я на ощупь порвала ей колготки, отодвинула в сторону бельё… заставила учащённо дышать и схватиться за мои плечи. Крепко.

Через какое-то время мы были уже в постели и снова молчали. Я знаю, что она не спит. Дыхание спящего человека отличается… Настя просто лежит ко мне спиной и думает о чём-то своем.

— Насть, можно вопрос?

— Завтра спросишь. Я слишком неадекватна сегодня.

— Но завтра уже тридцатое число… Что ты будешь делать в новогоднюю ночь?

— То же, что и в новогодний день. А вообще, я хотела завтра лететь к ребёнку.

— Надолго?

— На пару дней, ведь больше не разрешат. Сегодня… — Настя повернулась ко мне лицом, злорадно усмехнулась и схватила меня за лицо двумя руками. Будто она голову оторвать мне собиралась. — Я окончательно проиграла своего ребёнка. Суд оставил её отцу. Эта дрянь больше не отпустит её ко мне без сопровождающих.

Я ничего не понимаю в судах и детях… не понимаю, что Настя чувствует, хотя я вижу, что ей больно. Поэтому я молчала и терпела её крепкие руки на своём лице.

Почувствовав, что женщина снова притягивает меня ближе, привстаёт на локтях, а затем нависает надо мной, я поняла, что эта ночь только начинается.

Смутило то, что она встала в самый неподходящий момент и ушла в темноту комнаты… благо ненадолго.

Потом вернулась в постель, начала часто целовать шею и ключицы, проводить языком, где только что был оставлен поцелуй…

Сильнее развела ноги, коснулась пальцами и каким-то незнакомым холодом… и достаточно резко толкнулась телом.

Я аж прервала вдох и пыталась сосредоточиться на ощущениях.

«Это точно не руки моей Насти!»

Она притягивала за бёдра ближе, и её хватка доставляла мне больше дискомфорта, чем вот это… что она делала.

Выждав несколько секунд, Настя начала плавно двигаться.

Наверное, я была слишком неподвижна в тот момент и чуточку зажата…

Раз уж она несколько раз уже стукнула мне по коленке, чтобы я не смыкала ноги. Затем она подложила свои ладони мне под поясницу, обхватила руками зад, крепко сжала его и начала меня двигать, подстраивая под свой темп.

Зимой на улице поздно рассветает, но так красиво, когда открываешь сонные глаза, видишь падающий снег за окном и стоящую во мраке фигуру, укутанную лишь в простыню. Она небрежно прикрывает наготу, а я представляю её Венерой.

«Если бы я умела хорошо рисовать, не медлила бы ни секунды».

— Прости, я зверею последнее время, а другой, кажется, ты меня и не видела. — Настя продолжает смотреть в окно. «Как она поняла, что я проснулась?!» — Покажись утром врачу, к которой я записывала тебя.

— Зачем?

— На всякий случай.

— Я чувствую себя нормально.

— А я, нет.

Настя, и правда, дотошная в этих делах. Думаю, это хорошо.

— Ты же понимаешь, что я не могу взять тебя с собой?!

Наконец-то, женщина поворачивается ко мне и всматривается в моё выражение лица.

— Понимаю.

— Ты уже пожалела, что не улетела домой?

— Нет. А ты?

— Не знаю. Кажется, я наношу тебе много глубоких ран. Причём, делаю это осознанно. Знаю, что маленькая Анна отдаёт мне всю себя, без остатка, и принимаю это как должное. Должна признаться, у меня всё ещё есть мужчина… Когда ты подозревала меня в этом, я так сильно раздражалась, будто это ложное обвинение, но оно не ложное.

— То есть, это правда?

Я не могу поверить, что Настя решила просто взять и рассказать мне об этом.

— Да.

— Зачем ты это делаешь? Ладно со мной, раз уж наплевать… Но с мужчиной этим, за что ты так?

Настя присела на подоконник и сильнее укуталась в простынь.

— А-а-а, я всё поняла! Ты хочешь, чтобы мы расстались, поэтому рассказала?!

— Нет. Я просто хочу быть честнее с тобой.

— Зачем мне эта правда? Как её воспринимать вообще?

— Прежде всего, спокойно.

«О чём говорит эта женщина? Мы сейчас должны обсудить её измены и начать Новый год с других измен?! Значит, она всегда задерживалась у него. Мне неприятно думать об этих вещах».

— Анна, он нормальный и сначала изображал моего мужчину, чтобы мне отдали ребёнка, а потом всё само закрутилось. По большому счёту, мы просто знакомые…

— А мы с тобой? Кем мы друг другу приходимся, по большому счёту?

— Любовниками.

Анастасия подошла к кровати, присела передо мной на колени и обняла мои ноги, которые я не успела подогнуть. Она проводила пальцами по бёдрам, а губами по коленям. Оставляя лёгкую прохладу…

— Ты всегда собираешься так жить? Не пробовала встречаться с кем-нибудь одним? Ты же с ним тоже… спишь?!

— Я определюсь. Рано или поздно метаться мне надоест. Не делай такое лицо, будто кто-то умер…

На моё лицо она даже не посмотрела, но выводы сделала верные.

— Можешь одолжить мне денег?

— Возьми в бумажнике, в чёрной сумке.

— Мне нужно больше.

— Сколько?

— Тысяч… тридцать.

— В том же бумажнике, синяя карта. Пароль — номер моей машины и плюс цифра три на конце.

— Так просто?

— А в чём дело? — Настя поднялась с колен и присела рядом. Почему-то, ей захотелось обнять меня. Этот момент отдавался теплом в моём сердце… и оно, так отчаянно билось, когда женщина гладила меня по спине.

— Не спросишь, зачем мне такая сумма? Вдруг я не отдаю отчёт своим действиям и потрачу все деньги на запрещённые вещи?

— Тогда возврат я потребую с тебя вдвойне, — улыбнулась она и поцеловала меня в макушку. — Анна! Меня не будет в стране несколько дней, постарайся не навредить себе, не устраивать никаких тусовок у меня в квартире и Новый год… Не встречай его одна.

— У меня есть кое-какие планы.

— Кое-какие?

— Да. Пока не могу рассказать тебе, так как ты расстроила меня сегодня.

— Ладно. Имеешь право.

***

Она улетела во второй половине дня. Провожать её в аэропорт я не стала, притворилась, что сплю. Естественно, я разревелась, когда она закрыла дверь с обратной стороны, и, как ненормальная, я следила за её самолётом в онлайн-режиме. Ровно до тех пор, пока он не вылетел.

Мои планы на эти праздники, да и на каникулы тоже, были дикими и безрассудными. Я подскочила с постели, увидела на тумбочке возле кровати карту с выбитым именем «Madrashevich Anastasia».

Никогда не знала её фамилию ранее, понадобилось несколько секунд, чтобы её прочесть и суметь произнести. На табличке её кабинета даже нет никакой фамилии. Признаться, я не была уверена, что Настя оставит мне карту. Я купила билет в Петербург, воспользовавшись её компьютером, собрала маленькую дорожную сумку и тоже, вслед за своей убегающей женщиной, покинула квартиру. Без неё мне не хотелось здесь быть… Особенно, в такое время.

Сидя в зале ожидания, я сделала звонок родителям.

— Привет, папа! Как у вас дела? Как мама?

— Привет. Только подумал, что не мешало бы тебе набрать… Мама в порядке, больше на тебя не злится.

— Хорошо. А ты?

— А что я? Моя дочка уже взрослая… Как я могу злиться на то, что ты взрослеешь и учишься принимать решения?

— Спасибо. Не представляешь, как для меня важны твои слова.

— Представляю. Как ты собираешься встречать Новый год? С подругой, у которой живёшь? У тебя так шумно на фоне. Ты не дома?

— Я вышла прогуляться. Да, буду с подругой. С наступающим вас, пап. Мне уже пора.

Всё будто шло по плану. Объявили посадку, я пошла в самолёт.

Место рядом со мной занимал пожилой мужчина с книгой.

«Должно быть, какой-то профессор из культурного города?»

Не знаю, с чего я это взяла, но очень уж похож.

Когда взлетал самолёт и когда я находилась в воздухе, мне в голову не пришло ни одной мысли…

«Куда я лечу? Зачем? Где я собираюсь её искать? А если найду… ей хотелось бы этого?

У меня бы, наверное, случился разрыв сердца, если бы через много лет меня нашла дочь, которую я отдала в детский дом. Чувство вины сожрало бы меня целиком, и я бы саму себя не смогла простить».

Я стояла на земле прекрасного Санкт-Петербурга, крепко сжимала в руке свою сумку и высматривала свободное такси.

Я забронировала номер в гостинице, ещё когда покупала билет в Настиной квартире, и очень хотела поскорее туда попасть. Ветер в городе просто пронизывал насквозь. В Москве было гораздо теплее, и я даже могла ходить без шапки. Здесь же сегодня очень холодно.

Успешно добравшись до своего номера, я облегчённо выдохнула. Первый и важный шаг уже позади. Я в городе, в котором родилась, осталось найти женщину, которая подарила мне эту жизнь.

Я решила не терять времени и заняться поисками с этого самого дня. Завтра многие организации будут работать неполный день, я должна успеть за кратчайшее время найти свой бывший детский дом. Он точно находился недалеко от вокзала. Я помню, как боялась звука товарных поездов, так как они всегда ездили гружёные и грохота от них было больше, чем от пассажирских. А ещё, я спряталась однажды от воспитателя под вагонами поезда и машинист угостил меня солёной лепешкой. Такие мелочи раньше очень запоминались, а теперь нужно напрягаться, чтобы вспомнить лица людей.

Моя биологическая мать никогда не разрешала называть её мамой, и она точно работала уборщицей в нашем детском доме. А ведь до этого она растила меня, хоть и совсем недолго. Что сподвигло её на этот шаг, я не знаю. Думаю, финансовые трудности…

«Получается, у меня нет больше родственников с её стороны?! Раз никто меня не искал и так легко оформили документы на смену гражданства».

Я так и не вспомнила, как назывался детский дом. Поэтому я решила поесть где-нибудь и поехать по нескольким адресам. Главное, чтобы местоположение было вблизи железнодорожного вокзала.

В городе суета: все покупают подарки, фотографируются на улицах с елью, кафешки переполнены, а про фаст-фуд кафе я, вообще, молчу. Пришлось есть в дорогом ресторане и оставить там три тысячи, стоимость моего отеля. Если бы Настя знала, убила бы голыми руками. Не думаю, что она миллионерша, работающая в школе. Хоть и в частной.

Обслуживающий персонал в ресторане на меня презрительно посматривал, пока я обедала, и, когда я просила счёт, у меня спросили сколько мне лет и попросили показать паспорт. Пришлось соврать, что Мадрашевич Анастасия — это моя мама и я прилетела на каникулы. Да, у несовершеннолетних не может быть кредиток, но мне удивительно быстро поверили и извинились. Я набрала пароль при оплате, и они извинились снова.

«Культурный город».

Первым моим объектом был Детский дом «Радость».

Я сразу же попросила вахтёра позвать заведующую и, увидев тучную женщину перед собой, поняла, что это не то место. Хотя персонал мог измениться.

— Здравствуйте! Мне сказали, что вы хотели поговорить?

— Добрый вечер. Я ищу детский дом, в котором жила сама.

— Сколько вам лет?

— Семнадцать.

— Давно покинули детский дом?

— Да. Я была ещё маленькой, мне было четыре года. Я жила всё это время в Германии.

— А зачем вам искать место, которое не волновало вас тринадцать лет?

— Это очень долгая история. Просто ответьте, здесь не удочеряли девочку немцы с фамилией Фаргер?

— Как я должна это проверить? Документы за столько лет уничтожили.

— Их не могли уничтожить так быстро. Они хранятся в архивах семьдесят пять лет.

— Девушка, что конкретно вы ищете?

— Свою мать! — практически закричала; женщина напротив вздрогнула и обернулась назад, не слышал ли кто…

— Тогда, я точно ничем не смогу помочь. Единственное, я скажу вам, что это не то место. Всего хорошего.

— Подождите! — схватила я женщину за рукав белого халата. — Вы ведь поняли кто я? Это здесь я жила? Можно я просто пройдусь по комнатам?

— Как вас зовут?

— Анна. Это моё настоящее имя, я меняла только фамилию. Не знаю, какой она была раньше. Пожалуйста, помогите мне.

— Анна… Вы правда не из этого приюта. Я работаю здесь уже двадцать лет и запомнила бы ребенка, усыновлённого иностранной семьей. У нас сейчас это редкость, а раньше вообще на уровне фантастики было.

— Тогда прошу прощения. Извините, за мою эмоциональность, и всё равно спасибо.

Я уже подходила к выходу в расстроенных чувствах и вдруг услышала своё имя. Меня окликнула эта женщина и быстро подошла ко мне.

— Анна! Вы жили в приюте «Сто девять». Он находится прямо возле станции электричек. Иногда там тормозят проходящие поезда. Если не передумаете и заявитесь туда, не говорите, что я рассказала вам. Скажите, что просто помните то место и нашли самостоятельно. Договорились?

— Да! Спасибо вам большое! Откуда вы знаете, что именно то место мне нужно?

— Помню много шума в местных газетах, что какие-то иностранцы купили новую мебель в «сто девятый» приют. Думаю, это были ваши родители. Зачем бы ещё это делать чужим людям? Тут соотечественники не хотят помогать… — махнула рукой женщина и изобразила отвращение. — Кстати, должна предупредить вас, документы об усыновлении и координаты вашей биологической матери вам не дадут, и могут выставить вон.

— Почему?

— Потому, что этого делать приюту нельзя. Если бы вы приехали с вашими нынешними родителями или письменное разрешение на поиски от них привезли, можно было бы ещё на что-то рассчитывать. А в одиночку… Вы только расстроитесь и уедете домой.

— Куда я могу обратиться в таком случае?

— Никуда.

Женщина собралась уйти.

— Вряд ли кто-то будет рисковать и расскажет вам всё. Пойду я, Анна. У нас тихий час скоро.

— Хорошо. До свидания. Спасибо вам.

***

Не могу сказать, что меня всё радовало. Я думала, что всё окажется намного проще…

Я не раздумывала: ехать в приют или наплевать на это дело, раз оно всё равно бессмысленно. Я просто нашла в дубль-гисе транспорт и уже ехала туда на автобусе. Пассажиров в ту сторону ехало мало и, в основном, это были какие-то рабочие. Люди со скучающим видом, смотревшие в окна.

Мы ехали очень долго и даже закончился ровный асфальт, автобус пустел, а кондуктор всё ещё не объявляла мою остановку.

Несколько минут я нервничала и всматривалась в частный сектор, который мы проезжали. Домик к домику, всё аккуратно и чисто, но всё такое чужое…

Моя остановка была недалеко от того самого приюта. Я видела издалека высоченный железный забор, трёхэтажное белое здание и советскую вывеску: «Детский дом, сто девять».

Калитка со скрипом поддалась мне сразу. Где-то за зданием я услышала лай собак и на пару минут остановилась возле крыльца.

«Это оно. Всё по-старому».

За домом всегда держали собак… Может, это для охраны детей, а может, для станции. Или, вообще, охранять придворный огород и продукты. Помню из детства, что я боялась этих собак, но во время побега от воспитателя, я готова была забраться в их будку и пробежала мимо, не думая о страхе.

Далее я зашла в само здание. Точно так же меня встретила вахтерша. Она взглянула на меня из-под очков с увеличительными стеклами и громко плюнула на свои пальцы, чтобы смочить их и перевернуть страницу газеты.

— Куда?

Её скрипучий голос отдавался эхом. Думаю, это было адресовано мне.

«Ни здравствуйте, ни до свидания… Просто, куда?!»

— Добрый вечер. Меня зовут Анна, я прилетела на пару дней из Москвы к вашей заведующей. Где я могу её видеть?

Пожилая дама рассматривала меня и при этом зевала, не закрывая рот…

— Сиди здесь, она скоро спустится.

— Спасибо.

Я отошла от неё подальше, чтобы не мозолить друг другу глаза лишний раз, и присела на лавочку в холле. Из окна открывался вид на игровую площадку. «Всё пластиковое, яркое, современное… Видимо, поставили не очень давно».

— Здравствуйте!

Я тут же подняла голову и на несколько секунд замерла. На меня смотрела когда-то моя воспитательница.

«Теперь она заведующая? Очень изменилась… Я не помню, чтобы у неё были седые волосы. Теперь они есть и совершенно её не красят».

— Анна, это вы?

— Да! Здравствуйте.

Я не знала, как правильно начать диалог, чтобы она не выгнала меня сразу. А с другой стороны, пока буду ходить вокруг да около, не успею на автобус и придётся тратиться на такси.

— Вы не помните меня?

Женщина нахмурила брови и стала всматриваться в моё лицо. Ей теперь и самой казалось, что помнит, но она прочистила горло и выдавила подобие улыбки:

— Нет, не помню. Должна была вспомнить?

— Я Анна Фаргер. — Этого было достаточно, чтобы её глаза округлились. Она присела на ту же лавочку, но поодаль от меня.

— Зачем вы здесь, Анна?

— Я хочу видеть свою мать.

— Думаю, вы несколько не в той стране, — рассмеялась женщина, но почти сразу остановила себя.

— Вы прекрасно знаете, о ком я говорю.

— Допустим, знаю. Но кто тебе сказал, что она здесь и что тебе помогут?

— Она работала здесь. Я помню.

— А потом тебя забрали и она уволилась. Подписала бумаги, что не будет никогда искать с тобой встреч, и мы её больше не видели.

— Слишком много запретов и этих бумаг… Дети будто не принадлежат своим родителям. Какие-то левые люди распоряжаются, как для них будет лучше. Извините, — разошлась я мыслями вслух. Просто вспомнила ситуацию с Настей и её дочкой и, кажется, ощутила остроту её переживаний. «Почему именно здесь до меня это дошло?!»

— Анна, зачем вам всё это? Какие-то поиски… В Германии скучно живётся? Ваша биологическая мать, с её образом жизни, наверное, уже в какой-нибудь тюрьме или приближена к ней. Прекратите заниматься ерундой и лучше встречайте завтра Новый год со своими родителями. Я очень хорошо их помню. Такие вежливые, аккуратные — тебя на руках носили с первого момента. А твоя мать… Она должна благодарить небеса за то, что тебя ждёт нормальная жизнь.

Мне очень хотелось плакать. Обидные слова в сторону моей биологической матери мне не нравились. Я не помню, чтобы она совершала что-то плохое…

— Она не говорила о своих планах, когда увольнялась?

— Кому? Мне? Нет конечно! Зачем мне её планы?! Спроси уборщиц или у нашего вахтёра, когда будешь уходить. Они немного общались. Александра Семёновна её к нам на работу и пристроила.

— Документы моего усыновления вы мне не покажете?

— Это исключено. Я уже много наводок тебе дала, за которые, кстати, нужно платить.

— Сколько?

— Пять тысяч.

— Хорошо.

«Ну вот, опять полетели Настины деньги. Практически всю наличность ей отдала. Нужно будет ещё снять».

Женщина убрала купюру в нижнее бельё и заулыбалась мне:

— Всё, Анна, визит окончен. Рада была увидеть, что ты выросла достойной девушкой.

Когда я уходила, решилась подойти к вахтёрше. Вдруг она, правда, что-нибудь скажет.

— Александра Семёновна?

Пожилая женщина обращает на меня внимание:

— Слушаю тебя.

— Мне сказали, что однажды вы устроили сюда мою мать. Она работала здесь уборщицей, тринадцать лет назад. Потом уволилась, когда меня увезли в Германию. Помните?

— А чего же не помнить. Помню. Значит, это ты её дочка? Вот вообще не похожа… От кого ж она родила тебя?! — женщина зацокала и завздыхала.

— Вы не знаете, куда она собиралась устроиться на работу после этого места?

— Обзвони морги или тюрьмы, найдёшь её быстрее, — засмеялась она, а я снова получила удар в сердце. — Не знаю я, где она работает сейчас. Говорила, что без ребёнка ей будет легче и даже хотела в колледж восстановиться. Мы всем персоналом хохотали, когда через неделю увидели её в пивном ресторане. Устроилась туда тоже уборщицей и с мужиком со своим там познакомилась. А потом, всё. Мужик её оказался мошенником, отобрал её единственную квартиру и скрылся. А где она сейчас, ума не приложу. Как-то приходила, лет пять назад, просила, чтобы её переночевать пустили, так я её выгнала отсюда. Будет тут ещё ошиваться.

— Можете вспомнить адрес того ресторана?

— Ты что это, туда поедешь? Ой, ненормальная. Сдалась тебе алкашка?!

— Дайте мне адрес, — кладу на её стол пятьсот рублей. И женщина корявым почерком написала мне адрес и даже список автобусов, на которых я могу добраться туда.

***

Я вернулась в отель на последнем автобусе. Сняла ещё немного наличных и легла в постель. Долго смотрела на этот клочок бумаги с адресом и думала… О том, какой была бы встреча.

«Завтра Новый год… Настя встретит его со своей дочерью, мои родители тоже вдвоём, можно уже сказать, что втроём. А эта женщина? Человек, давший мне жизнь… Как она встретит праздник? Есть ли у неё близкие? Я просто хочу, чтобы она была в порядке. Мне не нужно регулярное общение с ней и возврат «родительского долга».

Пусть она только будет жива и здорова. Видимо, когда её жизнь катилась по наклонной, ей никто не помог, и она опустила руки. Ещё и со мной на руках… А потом пыталась, пыталась, но сама в это не верила».

Мысли о ней вызывают слёзы. Мне искренне жаль эту женщину.

«Жаль, что все о ней так говорят. Если бы я была взрослой и богатой, я бы нашла её быстрее и показала ей другую жизнь. А я трачу Настину кредитку… Как потом отдавать буду, не знаю».

Мне кажется, я с такими затратами выйду за пределы тридцати тысяч.

«Интересно, сколько на этой карте? Нужно было проверить, когда снимала наличные».

Уснула я быстро, но из-за последних событий просыпалась несколько раз за ночь. Какие только картинки не показывал мне мой воспалённый мозг.

Окончательно я пробудилась в десять часов, так как принесли завтрак.

Хорошо, что завтрак включён в оплату номера. А то утром искать место, где бы поесть не очень дорого, я не готова. Хотела сразу привести себя в порядок и рвануть по тому адресу.

В общественном транспорте народу было как в будние дни. Все толкались с пакетами, с подарками… И запах различных видов алкоголя в одном транспорте.

«Кто-то с утра уже отметил».

Оказалось, этот так называемый ресторан не очень далеко от моей гостиницы. Всего четыре остановки до него.

Помещение, тёмное даже днём, барная стойка и много деревянных столиков. За стойкой стоял парень и протирал бокалы. Посетителей ещё не было.

— Здравствуйте.

Парень посмотрел на меня:

— Здравствуйте! Пожалуйста, присаживайтесь за любой удобный столик, меню сейчас принесу.

— Нет-нет! Мне нужно поговорить с вами.

— Поговорить?

— Я ищу одну женщину, она работала у вас уборщицей несколько лет назад. Смуглая кожа, чёрные волосы, худощавая.

Это единственное, что помню о её внешности.

Парень посмотрел на потолок и задумался:

— Да, помню. Она не очень долго работала здесь. Её уволили, как только она стала опаздывать.

— Почему она опаздывала?

— Не знаю, не говорила нам. А вы ей кто?

— Дочь.

— Серьёзно? Вы совсем не похожи со своей матерью. Вы потеряли с ней связь?

— Что-то вроде того.

— Хотите, я сделаю для вас невозможное? — улыбнулся мне парень.

— Например?

— Узнаю последнее местоположение вашей мамы.

— Как вы это сделаете?

— Оставьте мне свой телефон? И вечером я назову вам точное местоположение.

— Позвоните в гостиницу, в которой я остановилась.

Я записала номер гостиницы на салфетке и пошла на выход.

— Девушка?!

«Он всё равно ничем не сможет помочь. У кого я ещё могу спросить? Кажется, здесь обрывается цепочка. Что я узнала отсюда? Ничего. Работала не очень долго и опаздывала. Что это мне даёт? Ничего.

Огромный город, можно быть где угодно. Раз я здесь, стоит поймать какого-нибудь постояльца и спросить. Вдруг кто-нибудь знаком с ней лично».

Спрашивала у каждого проходящего. Меня нужно было промоутером ставить…

Когда устала стоять, я присела на крыльцо этого чёртового ресторана. Надо мной нависла тень, я подняла голову. Стоял какой-то дедушка: потрёпанный, с бутылкой пива и в не слишком тёплой куртке.

— Извините, что напугал. Я подумал, вам стало плохо.

— Ничего. Я не испугалась.

— Хорошо. Что такая молодая девушка делает рядом с таким заведением?

— Кое-кого ищу.

— Слава богу. А то ж, я всякое могу подумать. Давеча, женщину здесь увидел. На этом же самом месте, что вы. Пьянющую! На скорой забрали. Вот как бывает. Вроде день, скоро праздники, а люди заранее пьют, — дедушка махнул рукой и продолжил рассуждать сам с собой.

Я была бы не собой, если бы не уточнила, что это за женщина была и как она выглядела.

— Постойте.

— Да, моя хорошая?! Не сиди, не сиди на крыльце. Прямо на снегу… Молодёжь, совсем не бережёт себя.

— Вы сказали, что увезли женщину на скорой?

— Да, сказал. Вот, на той неделе и увезли. Только она — ни бы, ни мы… Напилась так, что не дай бог!

— А как она выглядела?

— А я почём знаю? Обычная женщина. Чёрненький пуховик, шапка, да и всё…

— А лицо? У неё смуглая кожа? А волосы? Вы помните? Может, они из-под шапки торчали?

— Не знаю. Я и не рассматривал её сильно. Гляжу, что плохо человеку, сразу вызываю скорую. А рассматривать — это уже их дело. Она тут когда-то работала, и иногда они кормят её. У них тут с восьми утра бесплатно можно поесть. Пиво только не дают в такую рань.

— В какую больницу её увезли?

— Так в нашу.

— Их же много здесь.

— Садишься на троллейбус тридцать один и едешь до конечной. Там — одна больница. А по городу, конечно много.

— Спасибо вам. Кажется, вы очень мне помогли.

Я ужасно нервничала. Купила целый пакет фруктов и поехала в больницу. Пока я добралась, уже был вечер.

Персонал в больнице в мишуре, с шампанским, телевизор включен на каком-то новогоднем старом фильме.

— Здравствуйте, с наступающим! Вы к кому?

«Удивительно вежливый персонал».

— Здравствуйте. Вас тоже, с наступающим. Подскажите мне, в какой палате лежит женщина, которую привезли на прошлой неделе?

— А можно чуть конкретнее? К нам столько людей привозят каждый день…

— Она темноволосая, смуглая, была в алкогольном опьянении.

— Журавлёва Юлия Михайловна?

— Я не знаю. Наверное.

— Вы кем приходитесь пациенту?

Женщина захлопнула папку, в которой искала поступивших с моим описанием, и взглянула на меня ещё внимательнее.

— Я её дочь.

— Не знаете, как маму зовут?

— Мы не виделись тринадцать лет. Я была ребёнком…

— Ясно. Идёмте за мной.

Я быстро шла за медсестрой и смотрела по сторонам. Некоторые палаты были настежь открыты, и я видела лица больных. Так тяжело смотреть на них. До невозможности тяжело.

Я практически врезалась в спину медсестры, когда мы подошли к палате. Дверь в неё тоже была открыта. Двухместная палата, одна кровать пустует, на второй лежит… моя настоящая мать.

Медсестра накинула на мои плечи свой халат и ушла.

Я тихо вошла в палату и села на соседнюю кровать, которая тут же заскрипела под моей тяжестью.

Если честно, я представляла её совсем иначе.

Я не думала, что она будет так плохо выглядеть. Неаккуратно и совсем немолодо. Она приоткрыла глаза и медленно повернулась в мою сторону.

Мы смотрели друг на друга несколько минут, и я думала, что она узнала меня.

— Подайте мне воды, — единственное, что она сказала. Я увидела на краю её кровати маленькую бутылку минеральной воды и протянула ей. — Спасибо.

— Вы ведь, Юлия Михайловна?

Она отвлеклась от воды. Неаккуратно облила свою одежду и постель.

— Да. Давно меня по отчеству не звали.

— Вы работали в сто девятом приюте?

Моя мать только хотела сделать ещё один глоток воды, но замерла.

— А вы кто? Сыщик какой-то? Ну, допустим, работала. Какие проблемы? Это было больше десяти лет назад. Почему у меня до сих пор об этом спрашивают?

— Кто вас спрашивает об этом?

— Вы спрашиваете, потом бабка приходила… Нашла же меня, сволочь.

— Кто приходил?

— У меня был ребёнок, ну тогда, давно ещё… Так тут обнаружилась бабушка. Всю жизнь ненавидела меня за то, что её сын в меня влюблён был, угробила его жизнь в итоге, мою жизнь и теперь хочет внучку видеть. А хрен ей теперь, а не внучка! Я её пристроила за границу. И слава богу, что она меня сейчас не видит. Пусть хоть одна моя дочь живёт хорошо.

— У Вас ещё есть дети?

— Были. Ещё две девчонки. Но они… Ай, чёрт с ними.

Мне было не по себе. От того, что я видела — мне было не по себе. С трудом удавалось держать лицо.

«Может, мне самой связаться с бабушкой? Нет, это глупая затея».

Я уже поняла, что не смогу рассказать матери, что я её дочь.

«Она не хочет, чтобы я видела её такой… Значит, я должна сделать вид, что не видела».

— А вы кто? Наверное, к Вале пришли, которая моя соседка? Её вчера выписали… Так что, вы опоздали.

— Да. Кажется, я опоздала.

— Ну, не страшно. Посидите немного со мной. А то Новый год на носу, а мне пить нельзя и даже чуточку не нальют. Злыдни. Да и скучно мне тут. Так хоть с Валей… поговорить могли. Вы её внучка, наверное? Она много про вас рассказывала. Говорит, что в девятый класс перешли и борьбой какой-то занимаетесь. Молодец.

— Раз уж я здесь, это вам, — поставила я пакет с фруктами на тумбочку.

Новый год я встретила с ней. В больничной палате и слушая рассказы о её жизни. В основном, она говорила о своей юности и о первой любви… О детях она ничего больше не говорила.

Когда она уснула, я тихо покинула палату и сидела ещё несколько часов в коридоре. Медсестра чуть ли не силой отправила меня домой. Ведь часы приёма давно закончились, а мне и так сделали исключение в честь праздника.

Я попросила медсестёр не говорить моей матери, что я её дочь. Я ведь не хотела на неё обрушиться своим присутствием спустя столько времени. Она жива, не совсем здорова, я увидела всё собственными глазами.

Пьющая женщина, наивно полагающая, что это лишь плохой период в её жизни. Хотя этот период длится с моего появления на свет.

— Скажите, пожалуйста, её навещают?

— Нет. Хотя, не так давно приходила какая-то бабушка.

— Понятно. Лечение у неё оплачивается?

— Вы смеётесь? Кто ей будет его оплачивать. У неё сердце слабенькое и печень. Что государство даёт, тем и лечим.

— Можно её перевести на нормальное лечение? Более эффективное. Я оплачу.

«Прости, Настя, я разрешу себя убить за кредитку».

— Можно. Завтра приезжайте, во второй половине дня. Врач лечащий будет на месте. Заполните документы, оплатите и можете не волноваться.

— Но завтра ведь первое января?!

— Девушка, это больница.

— Я поняла. Завтра буду у вас.

***

Вернувшись в номер, я смотрела через окно на салют.

«Что же делает Настя и как она встретила праздник? Что они наряжают в Дубае вместо ёлки? Пальму какую-нибудь?! Или ничего?!»

Только подумала о ней, пришло сообщение на телефон:

«С Новым годом».

Очень лаконично, даже не хочется отвечать.

«Чуть позже отвечу, не сейчас. Может, я уже сплю».

Я забралась под одеяло и через несколько минут залипания в телефон уснула без задних ног.

Сложные у меня каникулы. Очень сложные. Морально, я уже растерзана.

***

Утром меня снова разбудили с завтраком. Я впустила, еду поставила на стол и продолжила спать. В итоге проспала до двух часов дня.

Меня телефонный звонок разбудил. Если бы не он, спала бы до вечера и опоздала бы в больницу.

— Да.

— Привет, солнышко. С Новым годом тебя!

— Привет, мама. И вас с папой тоже!

— Как встретила? Вчера не стали звонить, вдруг ты спать легла рано. Мало ли.

— Всё было здорово. Мам, прости пожалуйста, я кое с кем договорилась увидеться и уже очень опаздываю. Могу я тебе вечером перезвонить?

— Конечно. Хороших каникул, Анна.

— Спасибо. Папе, привет.

Я как заведённая бегала по номеру и собиралась. Пришлось такси вызвать, чтобы доехать побыстрее, только машину мне пришлось ждать около часа…

«Что я там про побыстрее говорила?!»

К счастью, я успела!

Та же самая медсестра проводила меня в кабинет врача. Мы заполнили документы; конечно, смутил факт, что мне нет восемнадцати, но я очень просила и говорила, что осознаю всю ответственность.

В итоге я оплатила лечение сразу. Ну там не очень много получилось. Только лекарства денег стоили, а само лечение бесплатное.

Я снова посидела у её палаты, не решаясь зайти туда снова, и ушла. Когда разговаривали с врачом, я спросила где проживает Юлия Михайловна… Куда она отправится после выписки?! Врачи, на удивление, знали. По крайней мере, дали мне ответ, что у неё есть какая-то знакомая, слепая, с которой она живёт в двухкомнатной квартире. Она ей помогает и якобы живёт бесплатно.

«Надеюсь, это правда».

***

Наконец-то я спокойно прогулялась по Петербургу. Поела в кофейне и пошла в отель. Наверное, я очень много уже потратила денег. По идее, нужно лететь обратно в Москву, пока Настя не вернулась, но я хочу побыть здесь ещё.

Может быть, я бы ещё раз пришла её навестить.

«Не знаю, а может этого не стоит делать?!»

Открыв дверь в свой номер, я споткнулась о замшевые сапоги на пороге, а потом до меня дошёл запах знакомых мне духов.

«Может, я просто так сильно соскучилась по ней и схожу с ума?!»

Я прошла в комнату и увидела Настю. Она сидела на краю кровати, смотрела на меня и периодически рассматривала свой новый маникюр.

— Что ты здесь делаешь?

Женщина медленно поднимается, поправляет платье и идёт в мою сторону. Я зажата между её телом и стеной. Дышать трудно.

— Хотела спросить это же у тебя.

— Я просто… хотела посмотреть город. Как ты узнала, что я здесь?

— Анна, я получала огромное количество сообщений от тебя. Вернее, с кредитки. И прекрасно видела, где именно списывались деньги. Я даже знаю, в каком магазине ты купила зубную щётку.

— Прости, я много потратила.

— Дело не в этом. Скажи, что это за юридический адрес, куда ушло пятнадцать тысяч? Ты связалась с мошенниками? Не глупая вроде девочка… Говори давай, кому помощь оказала?!

— Настя, прости!

«Почему я не могу ей сказать? Она же не станет из-за этого закатывать мне сцены? А может, станет, кто её знает».

— Это значит, не скажешь? Ладно. Собирай вещи, летим в Москву.

— Давай останемся ещё на один день.

—Ты не слышала меня? Я сказала, собирай вещи!

«Ну всё, она разозлилась».

Настя достала ноутбук из своей сумки, зашла на сайт аэропорта и уже бронировала билеты.

— Я нашла свою мать…

Сначала она сделала вид, что не слышит меня, но потом её руки замерли над клавиатурой:

— Повтори.

— Моя настоящая мама… немного заболела. Я оплатила её лечение с твоей кредитки. Я могу потом спросить у родителей и всё верну тебе.

— Интересно было бы посмотреть, на что ты будешь просить у родителей столько денег.

— Ну или что-нибудь придумаю.

— Забудь об этом. Зачем тебе приспичило её искать?

— Все об этом спрашивали. Все, кому не лень. Просто хотела её увидеть.

— Увидела? Мать в шоке, что ты её нашла?

— Я не сказала, кто я. Она приняла меня за другого человека, и я не стала рассказывать правду.

— Понятно. Может и правильно сделала. Собирай давай вещи. Я жутко устала. Сюда летела шесть часов, с детьми какими-то… Их всю дорогу не могли угомонить. Я хочу в свою постель, и чтобы меня никто не трогал весь оставшийся день.

— Давай тогда останемся здесь на ночь? Раз ты устала.

— Нет. Надоели отели уже. Домой хочу. Услышь меня, Анна! Собирай сумки.

========== Тринадцатая часть ==========

После этих каникул осталось странное послевкусие. Настя вела себя странно, мягко говоря.

Держала меня рядом с собой, при этом — исчезала к своему мужчине. Я подумала, что вот и финиш в этих отношениях.

«Она определилась, и мне пора паковать чемоданы в Германию».

Настя определилась ещё до окончания каникул, так как позволила себе не ночевать дома. Я не спрашивала даже, где она была…

«Мне всё ясно. Единственное, что мне непонятно, как она может так поступать со мной?!»

Уже не первый раз я вспоминала её слова о том, что она нарочно причиняет мне боль. Осознанно и специально — душит меня своим поведением.

Она вернулась домой, когда нам нужно было в школу на следующий день. Нам обеим.

Мы сидели в разных комнатах и готовились. Кто-то к урокам, а кто-то к каким-то совещаниям и педсоветам.

Я почти заканчивала с уроками, настроение было ниже плинтуса, и именно в этот момент она решила прийти ко мне в комнату.

«Надо же, даже сменила духи…»

В них было что-то более мягкое и цветочное. Сменила прическу: перестала закалывать волосы назад. Оставила длину до плеч и каждое утро по-разному их укладывала. Сейчас что-то её побудило на разговор. Я знала, что она придёт разговаривать. Не знала только, когда это случится.

Спиной чувствовала, что она смотрит на меня и перебирает в голове слова.

«Давай, Настя, скажи, что это конец, и я уже окончательно съеду с катушек».

— Анна, завтра много уроков?

От своего имени я вздрогнула.

— Нет… четыре всего.

— Можешь задержаться после занятий?

— Зачем?

— Мне нужно побыть одной…

— Ясно. Надолго?

— Час или полтора. Сможешь? Мне нужно знать точно.

— Без проблем. Можешь приводить кого угодно, это же твоя квартира. Я прогуляюсь до кофейни, — сказала это абсолютно спокойно, в то время, когда в душе я задыхалась от истерики. Так же спокойно я поднялась со стула и ушла в ванную. Может быть, я была слишком выпрямлена в спине, и это выдавало всё моё напряжение.

Закрыв за собой дверь и включив воду, я закрыла лицо руками и бесшумно заплакала.

«Это очень обидно. Зачем ей это делать? Господи, я не думала, что это будет настолько мучительно пережить. Почему бы ей не вышвырнуть меня сиюминутно… Зачем ей нужно так истязать меня?! А я, тоже хороша! Полное отсутствие гордости! Я должна взять и сама положить всему конец, но как? Когда эти глаза смотрят на меня, я перестаю дышать и моё сердце будто переворачивается… Как сказать «нет» своему сердцу? Терпеть всё это, тоже не выход. Меня, морально, не хватит надолго».

Пока я сидела в ванной, вся разбитая и заплаканная, Настя разговаривала с ним по телефону. Я слышала, как она смеялась и явно не о погоде разговаривала со своим собеседником.

«Может, и правда… мне больше нет места в её жизни».

Настя подошла к двери ванной и тихо постучала в дверь ногтями. Я долго смотрела на её тень возле двери и не решалась как-то реагировать. Я слышала её стук в дверь сквозь шум воды.

— Анна! Пойдём спать?

— Я лягу чуть позже.

— Открой дверь, — голос стал более требовательным. Я поднялась на ноги, выключила воду и открыла защёлку. Старалась делать это не торопясь. Женщина тут же распахнула дверь и быстро меня осмотрела:

— Почему ты здесь прячешься?

— Я не прячусь.

— Идём спать.

Настя берёт меня за руку и ведёт в спальню. Если бы я могла, стояла бы на месте, и Настя катила бы меня по полу против моего желания…

«Я не хочу сегодня спать с ней. Завтра на уроки и, вообще, пусть действительно потерпит до завтра… Она же попросила меня задержаться. Явно не чай в одиночестве собралась пить».

Настя начинает медленно целовать мои плечи, ключицы, шею…

Поднимает футболку, но сталкивается с моими руками и полным безучастием.

Смотрит на меня вопросительно.

«Ей не нравится это. Ещё бы».

— Что-то не так?

— Ты сказала, что мы идём спать.

— Можешь спать, я не возражаю, — снова поднимает футболку.

— Настя…

Женщина оставляет чувственный поцелуй на моих губах и привстаёт надо мной, чтобы видеть моё лицо:

— Больно тебе? — Этот вопрос (вполголоса) отдался уколом в сердце.

«Что она хочет этим сказать?»

— Нет.

— Тогда принимай это и не корчись.

«Откуда столько злости на меня? Это не я сплю с другим, а она… Зато вину в этом всегда я ощущаю».

— А ты примешь… если я уеду?

— Разумеется. Я приму, если это будет твоим выбором. Только… ты всё ещё здесь.

Настя проводит холодной рукой по внутренней стороне бедра и царапает длинными ногтями кожу.

Я никак не отреагировала на этот жест, поэтому она повторила его, прикладывая больше усилий. Я закричала и вцепилась своими руками в её рёбра. Ей повезло, что у меня никогда не бывает длинных ногтей, я могла давить только пальцами, и то, пока они не устанут. Я не хотела подпускать её к себе из-за её мужчины. Мне не хотелось, чтобы она успевала и там, и здесь.

«Пусть выбирает кого-то одного! Да и вообще, я не хочу каждый раз касаться её и представлять то, как он это делал до меня… или сделает после. Чёрт возьми! Я на это не подписывалась!»

Настя опускает взгляд на мои руки и дарит мне улыбку. А затем я чувствую, как моё бельё спускается по ногам…

— Держись крепче, — произносит она в мои губы и тут же накрывает их своими.

***

В школу я вернулась с таким видом, будто на каникулах не отдыхала, а вспахивала поля. Мне бы ещё одна неделя отдыха не помешала. Я смотрела со стороны на нас с Настей, обдумывала, что же она ещё мне решит выкинуть и вспоминала о своей настоящей маме.

«Выписали её?! Всё с ней хорошо? А вдруг она снова так напьется и замёрзнет где-нибудь. Это вообще не смешно… Как мне знать наверняка, что этого не произойдёт? Кажется, я не получила ничего хорошего от встречи с ней. И вообще, на что я надеялась? Что она узнает меня, бросится на шею и решит изменить свой привычный образ жизни? Это самое глупое предположение».

Моей единственной целью было желание узнать — как она, но в глубине души я очень хотела «тёплого приёма» в её глазах.

«У меня столько проблем в последнее время, даже не знаю, с какой стороны за них браться?!

Лучше начать с ближнего… То есть, с Насти.

Что, если действительно исчезнуть из её жизни? Пожить какое-то время у Ромки. Надеюсь, Вадим не станет возражать».

Папа всегда говорил, что любовь — это не только что-то хорошее, она приносит столько же счастья, сколько и боли. Если всё идёт слишком хорошо, оно не является настоящим, и, если человек не чувствует ничего подобного, его ждёт это впереди, либо он не человек.

Думаю, мой папа знает, о чём говорит.

«Я очень люблю Настю, но не настолько, чтобы позволить ей себя растоптать».

Домой я вернулась раньше обычного, так как ушла с двух последних уроков. Хотела спокойно и без её присутствия собрать свои сумки, но теперь я вижу, что в нашей школе кто-то следит за мной и сливает ей информацию. Настя пришла через полчаса после меня. Судя по тому, как взволнованно она выглядела, очень торопилась.

«Неудобно получилось… Просила задержаться, а я раньше пришла. Хотя, скоро уйду».

Она посмотрела на мои разложенные на постели чемоданы и присела в углу комнаты. Молча.

Как я могу собирать вещи в такой напряжённой атмосфере.

— Так и собираешься смотреть?

Я выждала несколько минут, прежде чем спросить, но её взгляд… заставляет дрожать изнутри.

— Предлагаешь, помочь тебе?

«Что? Она ещё и улыбается?»

— Справлюсь сама. У меня не очень много вещей. Можно… я возьму твой ноутбук? Верну, как только смогу.

— Забирай. Я дарила его тебе, а не просто давала пользоваться. Хотела бы поинтересоваться, куда ты собираешься пойти?

— Думаешь, я никому, кроме тебя, не нужна?

— Я так не думаю, не реагируй остро.

Женщина поднялась с места и подошла ко мне со спины:

— Если ты додумаешься переспать с кем-то другим, дорогу в мой дом забудь автоматически. Поняла?

— И как же ты узнаешь, если я это сделаю?

— По твоему лицу… — провела она тыльной стороной ладони по моей щеке. — И у меня везде есть глаза и уши.

— Не слишком ли эгоистично? Посмотри внимательнее на себя и может поймёшь, почему я сейчас ухожу?!

Я очень злюсь на неё. По коже мурашки, а Настя, несмотря на разгорающуюся ссору, оставляет горячие поцелуи на моей шее со спины, слегка приподняв чуть подросшие волосы.

— И почему же? Тебя не устраивает со мной жить? Много претензий? Далеко от школы, я плохо готовлю, не забочусь о тебе, нерегулярный и плохой секс? На что из этого ты можешь сказать мне — «да»? Молчишь?

— На самом деле, всё гораздо проще. У тебя есть мужчина. Не просто твой друг или знакомый, а мужчина, с которым ты проводишь время, как и со мной. Все твои заданные вопросы я бы с радостью переадресовала тебе… но, кажется, я знаю, что ты ответишь.

— Ты невероятно глупа сейчас, маленькая Анна.

— Не называй меня больше так и отпусти.

Её руки легли на мои бёдра, и Настя глубоко вдыхала, зарываясь в мои волосы.

— Хорошо. Я ведь уже говорила, что приму твой уход, если ты этого захочешь. Могу даже вызвать тебе такси.

— Обойдусь.

— Запомнила всё, что я сказала?

— Если тебе будет легче, я не планировала пускаться во все тяжкие и спать с кем-то, но и возвращаться к тебе, я тоже пока не планирую.

— Мне, и правда, легче, — вновь улыбка, и она разворачивает меня к себе лицом. — Может, займёмся сексом, пока ты ещё не сбежала?

— Иди к нему и делайте что хотите.

Настя отвратительно звонко рассмеялась и коснулась моих губ указательным пальцем.

Она с какой-то страстью наблюдала за тем, как её палец двинулся вперёд, и принялась поглаживать им язык.

«Что за извращение, Анастасия?»

Затем она добавила второй палец, и я тут же вынула их и отошла. Женщина часто дышала. Она села на край постели и крепко вцепилась в свои бёдра.

«Мне обязательно смотреть на это?»

Я взяла сумку, закрыла её и подкатила к выходу из комнаты. Взглянула на неё снова. Картина не менялась, даже её взгляд в одну точку был направлен в одно и то же место.

«Что её так сильно перевозбудило? Пальцы во рту?! Что с тобой не так?»

— Сейчас… не уходи, — запыхавшийся голос, и она переводит на меня взгляд.

— Тебе есть к кому обратиться, а я, пожалуй, поеду. Увидимся завтра в школе.

***

Вещи я, конечно, собрала и даже на улицу вышла, а с Ромкой ещё не договорилась.

— Ром, привет. Ты дома сейчас?

— Привет. Нет ещё, но собирался. А что такое? Хотела в гости? Приезжай, я буду рад.

— У тебя есть свободная комната? Мне негде жить.

Пауза — это самое ужасное. Особенно, если она тянется несколько секунд.

— Я всегда рад тебе, но сейчас… ко мне переехал Вадим.

— Ты же живёшь с родителями.

— Вот именно, поэтому Вадим занимает комнату для гостей и придерживается легенды, что помогает мне в учёбе.

— Понятно. Ладно, прости, что побеспокоила.

— А почему тебе негде жить? Ты же вроде у Анастасии Кирилловны живёшь. Она что, выгнала тебя? Так я и знал…

— Я сама ушла, Настя тут ни при чём.

— Поссорились?

— Немного.

— Слушай, а ты позвони Кристине?! Вы ведь нормально вроде общались. Может, у неё можно перекантоваться?

— Что я ей скажу?! Она ведь не знает даже, что я с директрисой встречаюсь.

— Тем более, будет о чём посплетничать.

— Я не хотела бы трепаться об этом направо и налево.

Не входило в мои планы делиться своей историей с Кристиной, но я уже стояла у её подъезда и ждала её с тренировки.

Она всё ещё встречается с Костей, и это здорово. Я видела, как он проводил её до соседнего подъезда, поцеловал и ушёл в сторону остановки.

«Почему она не позволила проводить себя до своего подъезда? Прячет его от меня? Какой в этом смысл? Мы ведь одноклассники и видимся каждый день».

— Привет, Анна. Давно не виделись.

— Извини, что мы встретились по такой причине.

— Ничего страшного, я выслушаю тебя, когда мы войдём в мою квартиру.

— Твои родители, в курсе?

— Я уже не пятилетняя девочка, чтобы им докладывать… И мои родители нормально реагируют на то, что Костя у меня ночует. Как ты думаешь, как они отреагируют на то, что у меня поживёт подруга? Должно быть, очень рассердятся?! — засмеялась она.

Раньше я не замечала, что Кристина обладает таким характером.

Мы зашли в квартиру, Кристина включила свет в пустой маленькой комнате и пригласила меня осмотреться.

— Вот здесь будет твоя комната. Располагайся и приходи на кухню, я разогрею нам что-нибудь поесть.

Мой телефон молчал, хотя уже около двух часов прошло. Настя даже не поинтересовалась, где я нахожусь.

«Может, она просто думает, что я вернусь? Прогуляюсь с чемоданом вокруг дома, замёрзну и снова к ней?!

А может, она не думает об этом… Судя по тому, с каким выражением лица она сидела, когда я уходила, Настя не может быть сейчас одна.

Пригласила его в гости или сама уехала».

Я пришла на кухню как раз вовремя, Кристина уже наливала кофе в чашки.

Она смотрела на меня с сочувствием и с какой-то скрытой злобой.

«Но она ведь не злится на меня в самом деле?! Зачем тогда разрешила приехать и пожить у неё?»

— Можешь рассказывать, свою трагедию. То, что твои родители улетели в Германию, я уже от своего парня слышала, а то, что тебе негде жить, — поняла по вещам и трясущемуся голосу. Расскажи, где ты жила до этого и почему тебя выгнали? Может, я поторопилась принимать тебя?

— Я жила у подруги, и мы поссорились.

— Из-за чего? На тебя стал смотреть её парень? Или ты сама увела его?

— Нет…

— Тогда что? Только мужчина может быть причиной серьёзной ссоры между девушками. Всё остальное, пустяки и непонимания.

— Я встречаюсь с той девушкой.

— Что? Ты встречаешься с девушкой? А говорила, что должна выйти замуж. Сплошное враньё от тебя. И что послужило ссорой в ваших, так сказать, отношениях? Ты хранишь свою девственность, а она не очень это поощряет?

— Почему ты так злишься на меня?

— Я не злюсь. Просто задаю вопросы и тут же, предполагаю.

— Я отвечаю на них.

— Ещё бы не отвечала. Так что, расскажешь причину?

— Хочу, чтобы она немного побыла без меня и подумала: нужна я ей или нет.

— Между вами что-то уже было?

— Да.

— Надо же, ты действительно позволила кому-то это сделать?! Твои родители из-за этого от тебя сбежали?

— Нет, они не сбежали. Это я решила остаться здесь.

— Ну ты даёшь. Всё удивительнее и удивительнее. То она набожная и почти замужняя, то она лесбиянка и бездомная. Где ты хоть познакомилась со своей… девушкой? Она из школы?

— Да.

— Так и хочется задать следующий вопрос, но боюсь ты покраснеешь и убежишь.

— Задавай, если хочешь.

— Она из учеников? Или из учителей?

У меня пересохло в горле. Я сделала два больших глотка кофе. Кристина оперлась о спинку стула и наблюдала:

— Ну вот, реакция — почти как я описала. Просто ответь на этот и я не буду выяснять, кто именно.

— Из учителей.

— Ясно. Я так и думала. Среди учеников вы бы уже засветились где-нибудь. А среди учителей только одна женщина смотрит на девушек. Сказать кто?

— Не надо.

— Я угадала, да?

— Не знаю, но раз ты так уверена в этом…

— Это учительница по немецкому. Она как раз вечно на тебя смотрела. Ты ведь немка и такая невинная.

Признаться, я не думала, что кроме Насти кто-то ещё на это способен.

— Откуда ты знаешь, что она лесбиянка?

— Она спала с моей двоюродной сестрой, в другой школе. Потом предпочла помоложе, потом снова помоложе. Вы у неё временное увлечение. Знаешь же, есть люди, которые делают что-то ради азарта. Вот и она… Спит с вами ради скуки. И требует, чтобы вы в ответ делали это старательно. Не стошнило со стороны?

— Я не в таких отношениях.

— Ну конечно. Посмотрим, как ты будешь говорить об этом потом. Она встречалась с интересными и охренеть какими красивыми девушками, а ты… могла её только своей нетронутостью привлечь.

— Пусть будет так. Могу я пойти в комнату?

— Ты обиделась что ли? Я тебе могу и буду говорить всякое дерьмо. В лицо. Чтобы тебе было больно, но зато я никогда не сделаю это публично и не позволю кому-то низко поступить с тобой. Не обижайся на моё мнение, ты вправе пропустить его мимо ушей. Вот такой у меня характер, не сахар.

— Я, правда, не обижаюсь и пойду спать.

— Не встречайся с этой дурой.

— Я не с ней встречаюсь.

— Что? Ты же сказала, что она из учителей.

— Да, это так.

— Интересно… мои источники устарели?! Если бы эта стерва, Анастасия Кирилловна, вернула меня в школу, я бы быстро выяснила, кто она.

На секунду моё сердце затрепетало. Кристина была близка к истине и даже произнесла вслух её имя.

— Ладно, иди спи. Не буду тебя беспокоить.

— Спасибо тебе. Ты, правда, очень грубая, но добрая.

— Я злая и прямолинейная. Всё, иди.

В комнате я легла на диван и положила на колени ноутбук. На обоях была моя Настя… Этот снимок я делала, пока она спала. Помню, как сильно она сердилась и пыталась отнять у меня телефон. Я тогда сделала грустное лицо и притворилась, будто удалила фотографию.

«Она так и не позвонила, хотя уже так поздно на улице и снег метёт. Настя совсем не чувствует никакой ответственности за меня?»

Пришлось удалить её фото с рабочего стола, чтобы не скучать сильно. «Да и мало ли, вдруг Кристина попросит у меня ноутбук».

Я собиралась отвернуться на другую сторону и заснуть, но вдруг почувствовала вибрацию. Настя звонила мне… в половину первого ночи.

«Забеспокоилась?»

Я смотрела на дисплей и улыбалась, как ненормальная. Трубку я не подняла, но потом с радостью прослушала голосовое сообщение:

«Анна! Мы не договаривались, что ты будешь игнорировать мои звонки. Где ты находишься? Почему не взяла мою кредитку? Если уже спишь, давай увидимся завтра после шестого урока».

Теперь можно спокойно спать. Её голос был не такой спокойный, как обычно… и я рада этому, почему-то.

«Доброй ночи, обеспокоенная и любимая Анастасия. Надеюсь, ты выберешь сердцем, и даже если это буду не я… Ты в любом случае должна быть счастлива.

Ты заслужила это».

***

Я уже пару недель жила у Кристины, и мы даже не ссорились. Наверное, потому, что пересекались не очень часто.

Я проспала в школу, плюс было непривычно добираться так долго и с пересадкой. В итоге я пропустила половину первого урока, и это был немецкий.

«Может, это какая-то случайность?!»

После разговора с Кристиной об этой женщине, я рассматривала нашу учительницу по немецкому слишком тщательно. Она не так давно в этой школе… но все уже в курсе, что она смотрит на девушек.

Сегодня я заметила, как она смотрит на меня.

— Фаргер, задержитесь после урока.

— Хорошо. — И на меня посмотрел весь класс. Такими глазами, будто я следующая, на кого упал глаз этой женщины. «Ну, она не совсем уж и женщина: ей двадцать пять лет и выглядит она очень молодо».

Просидев оставшуюся часть урока, совершенно не вникая в новую тему, я наблюдала за тем, как по парте ездит мой телефон. Это всё ещё Настя пыталась дозвониться.

«Знает же, что я на уроке, а всё равно названивает. Нечего пока ей сказать, слишком мало времени прошло, да и она как-то торопится. Неужели уже соскучилась и определилась: с кем ей хочется быть?!»

После звонка я пересела на первую парту, напротив учительницы, и ждала, когда все выйдут.

Как только за последним учеником закрылась дверь, учительница положила свою ладонь на мою руку и склонила голову:

— Анна! Почему ты опаздываешь?

— Извините. Я лишь один раз опоздала на ваш урок. Больше этого не повторится.

Она слегка водила ладонью, пока я не убрала руки в карманы.

— Хорошо. Этот ответ мне нравится. Какие планы у тебя после занятий? Слышала, ты ходишь на кружок? Рисуешь?

— Уже нет. После того, как мой учитель ушёл из школы, я потеряла интерес. А после уроков я обычно еду домой.

— Просто едешь домой? Должно быть, тебя там ждут.

— Конечно.

«К чему этот дешёвый флирт?! Может, сказать ей прямо, что я встречаюсь кое с кем?! Мы ведь с Анастасией временно в ссоре, я надеюсь».

Я только открыла рот, чтобы сказать: «Извините, но я в отношениях» или что-то вроде того, как дверь в кабинет открылась, и моя учительница резко подскочила. У неё был такой испуганный вид, будто перед ней не директор школы стояла, а сам дьявол.

— Анастасия Кирилловна?! Здравствуйте!

— Здравствуйте. Вы ещё долго планируете задерживать ученицу?

Эта ситуация меня умиляла.

«Боже мой, неужели она за мной пришла? Двух недель хватило, чтобы захотеть увидеть меня?!»

— Н-нет, я задержала из-за опоздания. Анна опоздала на мой урок.

— Классному руководителю сообщили?

— Нет ещё.

— Нужно было сообщить, в первую очередь.

Настя мельком взглянула на меня и медленно прищурила глаза. Она немного сердилась.

— Извините, я сейчас поставлю его в известность.

— Раз я уже здесь, этого делать не нужно. Не забывайте об этом на будущее.

— Конечно, — покраснела учительница.

— Анна, вы можете подниматься с места и идти в мой кабинет.

— Зачем?

«Почему нельзя просто поговорить за дверью?!»

— Поговорим о вашей дисциплине.

Пока мы играем в гляделки, на нас смотрит учитель.

«Она ведь ничего не понимает?»

Я с грохотом встаю с места и прохожу мимо, слегка задевая директрису плечом. Когда я ухожу, Настя ещё долго разговаривает с моей учительницей по немецкому. Я её минут десять ждала в приёмной, даже звонок на урок уже прозвенел.

Женщина показалась в дверях своего кабинета и сразу же присела на диванчик. Принялась наполнять обе кружки чаем.

— Присаживайся на диван. Стоишь, как чужая.

— Я не планирую долго у тебя задержаться, звонок уже был.

— Обижаешься на меня? Это я должна на тебя обижаться. Ты помнишь, как меня одну оставила в очень непростой ситуации?

— Ну ты же её решила? Не сама, надеюсь, а съездила к своему?!.. — не придумала даже, как его назвать. Думаю, она понимает о ком я.

— Анна!

— Что, Анна?! Ты меня зачем позвала? Хочешь кого-нибудь воспитывать? У меня есть для этого родители.

— Куда ты переехала?

Венка на её шее напряглась, лицо стало серьёзным и угловатым.

— К подруге.

— У тебя нет подруг.

— Теперь есть. Какая тебе разница, где я теперь живу? Я жива, здорова, не голодная, на уроки хожу и не спала ни с кем. Всё хорошо. Могу идти на урок?

— Анна, ты должна вернуться в мою квартиру.

— Зачем? Ты ведь примешь любое моё решение. В данный момент, я решила, что нам нужно пожить отдельно. Я же не расстаюсь с тобой, хотя и такие мысли посещали… Слишком много стало твоего мужика в нашей жизни. И разговоров о нём, и твоих визитов к нему стало больше, и звонков телефонных… цветы ещё эти бесконечные.

— Ты несовершеннолетняя и должна жить под присмотром взрослых.

— Да? То есть теперь — я ребёнок?

— Ты и была ребёнком. Почему никогда не отвечаешь на звонки? Если хочешь быть взрослой, не делай так больше. В каком районе живёт твоя подруга?

— Далеко.

— Такого района в городе нет.

— Настя, я пойду на урок. Транспорт оттуда ездит нормально, не надо создавать проблему, где её нет, — делаю несколько шагов к двери и вновь ощущаю дикую боль в руке.

Она схватила меня за локоть. Очень сильно схватила. Притянула к себе и напором прижала в двери. Спиной я чувствовала дверную ручку…

Её грудь на уровне моей шеи, руки непроизвольно тянутся к ней, и я уже ощущаю ладонью свой любимый размер.

— Сейчас… я снова могу оставить тебя в отвратительном положении, — медленно поднимаю строгую юбку по бёдрам и сразу же рву колготки.

— Что ты делаешь? Я на работе! Колготки… Анна, ты сумасшедшая.

Чувствую, где моя Анастасия горячее всего, и она уже подаётся навстречу, но за спиной я слышу стук и женский голос:

«Анастасия Кирилловна, можно я с педсовета уйду? Вы на месте? Анастасия Кирилловна?!»

Дверь слегка дёргается, и только из-за того, что мы оперлись об неё, никто не смог её открыть.

Самое опасное в том, что я ни на секунду не смогла остановиться, а моя «бедная Настя» держала во рту собственный кулак. А второй рукой — держала дверь.

Даже страшно представить, что могло произойти, если бы эта дверь открылась, и мы были бы пойманы в столь неловкий момент.

Я провела в кабинете директора весь урок.

Настя, в итоге, сняла колготки вообще и прятала свои ножки под столом. Показывая мне свои комплексы.

«Вообще не понимаю, откуда они у неё по этому поводу?»

— Как я теперь по школе без колготок буду ходить? До шести вечера! Сходи в магазин и купи мне другие.

— Сама виновата. Я могла бы просто уйти на уроки.

— Вот и шла бы. Анна, иди в магазин, я не могу так работать.

— А что не так? Красивые ноги. Стройные, длинные, изящные.

Она смутилась:

— Хватит уже, мне не двадцать лет.

— Ладно, молчу. Теперь могу идти?

— Иди.

Когда я уходила, обратила внимание на Настин стол. Раньше у неё была семейная фотография с мужем и дочкой. Теперь у неё только фотография её дочери, сделанная на Новый год.

«Видимо, было весело в этот праздник».

Я пошла на остальные уроки, и весь день мои мысли подогревал случай в Настином кабинете.

«Чуть не попались. Жесть просто».

Я всё ещё в шоке, как мы допустили подобное.

Полно народу в школе, а мы с Анастасией сходим с ума.

«Интересно, Настя, правда, хотела бы, чтобы я вернулась, или она просто хочет держать меня при себе, как запасной вариант? Звучит не очень красиво. Так быстро не стоит возвращаться, а то мы поссоримся в очередной раз, и мне придётся снова искать жильё. Конечно, добираться мне неудобно до дома Кристины, но люди же как-то там живут».

Появилась новая проблема… У нас истёк срок пребывания в стране, и я могу в ней находиться только благодаря своей школе. До окончания школы я могу не волноваться, я в стране легальный житель. Но… деньги мне больше не выдают. Папина компания выдавала мне и маме что-то вроде стипендии. Мне хватало на проезд до школы, на буфет, и я могла что-нибудь прикупить себе. Сегодня на карту ничего не пришло, а только сообщение на телефон:

«Уважаемый клиент, срок договора истёк. Обратитесь в бухгалтерию, чтобы его продлить. Третий этаж, офис триста пять».

Если бы папа работал ещё здесь, он бы мог продлить, но я-то не могу этого сделать. А деньги тают. Насте, вообще, должна очень много из-за своей поездки.

«Спрошу у родителей».

Место встречи изменить нельзя, это снова гардероб и за спиной духи Анастасии.

— Я тебя чувствую.

Могу не поворачиваться к ней лицом, знаю, что это она.

— У тебя закончились уроки?

— Нет, я сбегаю. Поэтому решила через центральный выход идти и правильно шарф повязать.

— Хватит уже. Давай сходим куда-нибудь? Мы давно никуда не ходили.

— Давно? Мы, вообще, никуда не ходили.

— Поедешь со мной на набережную? Там скоро ледокол отправляется по реке… Должно быть здорово.

Поворачиваюсь к ней лицом. Если честно, меня это поразило. Она не шёпотом предложила мне поехать с ней, а рядом с нами стояла учительница по немецкому и застёгивала своё пальто перед зеркалом.

«Слышала всё, по-любому».

Я молча подошла к Насте, выхватила из её руки ключи от машины и пошла на улицу. Следила за тем, увидит ли учительница…

«Вроде не заметила».

Когда Анастасия подошла к своей машине, я уже сидела внутри, откинувшись на сиденье и притворяясь, что сплю.

Настя молча повернула ключ зажигания, и мы поехали.

«Это так приятно, быть рядом с ней и ни о чём больше не думать… Лежать с закрытыми глазами в её машине, слышать, как она поворачивает руль, тихо ругается на других водителей, иногда шмыгает носом и эти духи, дополняющие её — по всему салону».

Внезапно я ощутила её ладонь на своей коленке и открыла глаза. Настя повернула зеркало заднего вида так, чтобы хорошо видеть меня.

— Не засыпай, мы почти приехали.

— Я не спала.

Женщина кивнула и через несколько минут остановила машину.

Мы поднялись на судно, прошли внутрь, и я была удивлена тем, что здесь находится ресторан. Более того, в нём было пусто. Неужели ни один человек не любит такого рода прогулки?

Мы с Настей разместились возле окон, и я с интересом наблюдала, как судно пришло в движение.

К нам подходил официант и сразу приносил различные блюда. Будто всё было уже заказано. Меню я не видела даже в глаза.

— Как тебе здесь? — пригубила Настя бокал шампанского.

«Почему шампанское? Сегодня какой-то праздник? Или мы таким образом официально должны расстаться?.. От этой женщины можно чего угодно ожидать».

— Очень нравится. Только… почему здесь никого нет?

— Тебе нужны зрители?

— Нет, я не об этом.

— Да не напрягайся ты так, я купила это место на всю ночь.

— А можно выйти на улицу?

— Хочешь посмотреть или сбежать?

— Пойдём со мной и я не сбегу.

Мы стояли на носу ледокола, и я слышала, как хрустит лёд под нами. Настя стояла рядом, кутаясь в воротник своей шубы, и смотрела на меня.

Это было невероятно…

Мы были одни здесь, не считая обслуживающий персонал, а впереди ещё целая ночь.

Мне безумно захотелось поцеловать её, и, когда я резко развернулась, чтобы сделать это, Настя меня остановила и просто обняла:

— Ты должна вернуться в мою квартиру.

— Давай поговорим об этом немного позже?

— Сейчас. Может, я неправильно выразилась, скажу по-другому. Ты, должна вернуться ко мне.

— К тебе? Но в чём причина моего переезда? Ты забыла о ней?

— Помню, потому и говорю это.

— Я не хочу снова сталкиваться с твоим… раздвоением личной жизни.

— Если скажу, что не столкнешься?!

— Будешь тщательнее его прятать?

— Его больше нет. Мы расстались. Как раз в тот день, когда ты уехала.

— Значит, прошло не очень много времени. Не волнуйся, помиритесь.

— Просто возвращайся…

Настя наклонилась ко мне и поцеловала. Очень нежно и головокружительно.

Мы провели ночь в этом месте и встретили раннее утро. Информация о том, что Настя больше не встречается с ним, меня порадовала, но я старалась держать себя в руках и сильно не показывать этой радости.

«Надолго ли она определилась? Может, она просто решила подыскать вариант получше, а может, ей действительно нравится быть со мной. Если я перееду к ней снова, я больше не смогу от неё уйти. А если у нас ничего не выйдет, я всегда буду вспоминать её с теплотой».

***

Спустя год…

— Анна! Ты не видела моё чёрное платье?

— Какое именно? — упаковываю свои чемоданы, ещё и Настины попутно. Она несколько часов уже убила на свою внешность.

— Которое мы с тобой покупали. Я же его вешала в свой шкаф… куда оно могло подеваться?

— А, это. Я его убрала куда подальше. Надень другое.

— Что? Почему ты его убрала?

— Мы не на вечеринку в Германию летим, а к моим родителям. Не забывай, они старые католики.

— Чёрт! Снова ты напомнила… Вдруг они скажут, что я слишком старая для тебя? Да и вообще, женщина… с ребёнком.

— Насть, перестань. Они знают, сколько тебе лет и что у тебя есть ребёнок.

— Вдруг это их уловка?

— Какая? — подхожу ближе к Насте и притягиваю её к себе.

— Вернуть тебя домой…

— Очень смешно. Я поступила в университет и продлила разрешение жить в этой стране. С чего бы им меня возвращать?

— Они не так давно узнали о твоих отношениях.

— И что теперь? Папа даже просил описать тебя, а мама так увлечена моей маленькой сестрой, что готова принять всё, что угодно. Я уже совершеннолетняя, Насть.

— Ой, взрослая какая, — легонько целует меня в губы.

— Вещи…

— Что вещи?

Переходит на шею, но я отстраняюсь и с наигранной строгостью смотрю на неё:

— Собирайся быстрее. Самолёт через четыре часа, а у нас конь не валялся.

— Дай мне двадцать минут…

— Нет.

— Анна!

— Позже. Сначала собраться. Опоздать боюсь.

Мы не расстались. Более того, я даже додумалась представить её своим родителям. Папа принял её сразу, и она ему очень понравилась, а мама сначала была напряжена. Ей было странно, почему вдруг женщина, у которой был муж и есть ребёнок, предпочла совсем юную девушку и так серьёзно настроена по отношению к ней?!

Настя сказала: «Не знаю, так вышло».

Несмотря на то, что ответила она слишком неоднозначно, маму это устроило.

И когда я уже делала вид, что сплю, слышала их поздние беседы во время посиделок на кухне. Мама предложила Насте жить со мной в Германии. Вряд ли бы Анастасия согласилась, если бы эту идею выдала я…

Но моей маме она сказала: «Мы подумаем об этом с Анной и, может быть, согласимся».

Закрываешь глаза, ощущая, как тебя обнимают, и открываешь их с тем же ощущением.

Я не верила, что возможна такая любовь.

Не верила, что чужие люди становятся настолько родными и похожими.

Теперь я не верю, что когда-то — Настя была чужой.