Диверсанты

Синий зонтик для джаа

Они остановились около крошечной фермы в окрестностях Кешима.

Алия по-прежнему пыталась учить малыша. Теперь не было родителей, которым можно было "сдать" мальчугана, и Алия постарась набраться терпения. Магистр заметил, что для нее это будет полезно. Дело немного сдвинулось с мертвой точки. Высунув язык, Эйдар старательно выписывал простейшие руны. Он тоже смирился с тем, что настоящее волшебство сможет применять очень нескоро. Все, что можно было освоить, он уже освоил. Камо научил его видеть и собирать земную магию, а Джерр – водную. Мальчик, как и обещал, тренировался в накоплении маны. Казалось, что он – словно бездонная бочка – способен поглотить столько энергии, сколько найдет вокруг. Джуна сдержанно удивлялась, Джерр и Люпин восхищались и немного завидовали, Алия хвалила ученика, а Камо по обыкновению оставался непроницаемым. И лишь Икен хмурился, подозревая предстоящие перемены.

Вот уже несколько часов магистр сидел в трансе, слушая совещание в Цитадели ушами Чиана Чена и наблюдая его глазами.

Покуда волшебник восседал в задумчивости, земляне наставили на него все приборы, какие были (с разрешения, конечно). Джексон колдовал над аппаратурой, а биолог с психологом приклеились к голографическому экрану. Информация непрерывно записывалась, чтобы потом передать ее на орбиту.

– Повышена электрическая активность ретикулярной формации…

– Что характерно для бодрствования, хотя его альфа-, бета-, тета- ритмы соответствуют фазе глубокого сна. Затронуты близко расположенные клетки. Посмотри, Лин, кровоснабжение усилено в этой окрестности, – показывал Кей.

– Посмотрим, что скажет компьютер корабля. А что ты думаешь, про ту толпу? – вдруг сменила тему биолог.

– О чем конкретно?

– Ну… ты же понимаешь. Это по-твоему нормально?

– Я испытываю недостаток информации для формулирования однозначной гипотезы.

– Те родственники погибших. Магистр фактически отдал пленных на растерзание, – Вэй Лин испытующе уставилась на психолога.

– Я не заметил попыток манипулирования толпой с применением обычных приемов, учитывающих уязвимость индивидов, находящихся под воздействием метагрупповых взаимодействий и в ярко выраженном аффективном состоянии. А насчет "отдал на растерзание"… мы собрали недостаточно данных об их обычаях. Судя по всему, диверсанты готовились к скорому умерщвлению сознания посредством необратимого разрушения высших психических функций, когда идентифицировали противника, к которому попали в руки. Возможно по местным понятиям поступок магистра Икена – что-то вроде милосердия.

– Ничего себе милосердие!

– Потише, – прошипел Кей. – Надеюсь, ты не сделаешь какую-нибудь глупость?

– Ну я же не дура. Я могу сдерживать эмоции, когда они начинают мешать делу.

– Именно поэтому ты – космонавт и ученый, а не домохозяйка, – строго заметил Кей. – Помни, что наша задача – понять местные обычаи, а не навязывать свои.

Джексон оторвался от своей электроники и поделился сомнениями:

– А меня беспокоит эта война. До сих пор никто не знает, из-за чего прекратились войны на Земле. Что, если это заразная психическая болезнь? Не принесем ли мы ее на Землю?

– Малообоснованная, хотя и популярная версия. Но что касается выводов, боюсь, что твои интуитивные предчувствия имеют вероятность сбыться, – вздохнул психолог. – Я не представляю себе, как отреагирует человечество, когда узнает, что мы нашли планету, где братья по разуму продолжают воевать. Не будет ли дурной пример заразителен, хотя и не в биологическом смысле?

Тем временем Икен своими мыслями находился далеко отсюда – в Цитадели. Магистр давно предоставил отчет и ждал, что решит Совет. Старый колдун так и не рассказал им ни об Эйдаре, ни о землянах, а лишь о налете диверсантов орды. Со смешанным чувством он смотрел на своего преемника на посту иерарха факультета воздуха. Им стал некий Дро, один из помощников. Достаточно компетентный волшебник, хотя весьма консервативный и осторожный. Вряд ли он мог соперничать с хитрым иерархом факультета света.

Впрочем, интригана Пура тоже ждало жестокое разочарование. В связи с надвигающейся войной руководство Цитаделью должно было перейти к огненным магам. Но главы земного и огненного факультетов просто поменялись ролями. Ибрис стал архом, а Дахар Оруд – атархом. Остальные согласились с этим решением. Все произошло так быстро, что бедняга Пур не успел встрять с заготовленной речью об успехах факультета света и особой важности заклинаний Невидимости в предстоящей войне. Его голос теперь уже ничего не мог изменить, и Пур предпочел молча проглотить пилюлю. Он проголосовал так же, как и все, сделав вид, что ничем не удивлен.

После перестановок началось обсуждение. Мудрый Ибрис дал выговориться соратникам. Когда споры утихли, все обернулись к новому главе Совета, ожидая его предложений.

– Экспедиция Икена не сможет остановить диверсии. Их слишком мало. Это компетенция контрразведки, – он посмотрел в сторону Страшного Сна. Тот лишь молча кивнул, принимая ответственность на себя. – Приказ группе Икена: найти джаа. Эти существа – неопределенный фактор. Возможно, они – секретное оружие орды. Нам надо узнать о них больше. Это как раз дело разведки. Кто лучший разведчик Цитадели? Ему и карты в руки.

Чиан Чен кивнул, услышав короткое телепатическое подтверждение от Икена.

– Что касается стратегии, – продолжал Ибрис. – Ваши мнения очень ценны. Я должен их тщательно обдумать. Не ждите готового решения прямо сейчас. Выработка стратегии не терпит суеты. Через сутки я соберу вас снова. Надеюсь, у вас появятся дополнительные соображения.

Желтоватые облака висели так низко, что были хорошо различимы даже сквозь вечно туманную атмосферу. Расстояние до них сокращала гора, одна из немногих в этом районе. На пологой вершине стояли двое – старик и ребенок. Первый был одет всего лишь в серый балахон. Не слишком характерное одеяние для этого народа. Тут любили украшать и свою одежду, и самих себя, и женщины, и мужчины. А на старике не красовалось ни одной татуировки, ни одной драгоценности, ткань не разнообразила ни краска, ни аппликации. Даже свою длинную седую бороду он не стал заплетать в косички (что делали многие местные бородачи). И повязка на голове тоже не вносила оживления в эту нарочито простую картину. В ней сплетались три ленты, но все три – неокрашенные: серая, прозрачная и зеркально-блестящая.

Мальчишка был одет вполне обычно для своих лет. Темно-зеленая замшевая курточка с косыми ярко-желтыми вставками делала коренастую фигурку чуть более взрослой. Брюки того же стиля составляли гармоничную пару. Снежно-белая повязка неофита немного контрастировала с короткими русыми волосами. Правое запястье охватывал широкий и тяжелый стальной браслет с гравировкой. Такая же гравировка украшала пряжку белого пояса.

Легонько дернув старика за рукав, ребенок спросил:

– Почему остальные остались там? Им разве неинтересно?

– Я попросил их. Так надо.

Икен лукавил. Он попросил, но таким тоном, что это было равнозначно приказу. Любопытным землянам появление на вершине горы тоже было запрещено.

– Что мы будем делать?

– Колдовать. Вдвоем.

– Ух! Вы научите меня какому-нибудь заклинанию? Наконец-то!

– Можно сказать и так. Ты ведь знаешь, что еще не скоро сможешь колдовать сам. Все из-за того, что ты не умеешь рассчитывать плетения. Но сейчас мы с тобой сотворим одно заклятие на двоих. Мое плетение, и наша объединенная энергия. Я думаю, что еще никто не пробовал этот аркан. Мы будем самыми первыми.

Малыш чуть не выпрыгнул из своих штанишек от возбуждения:

– А как оно называется?

Икен немного удивился:

– Называется? Знаешь, об этом я не подумал. Ведь это совершенно новый аркан. Его расчеты я закончил только сегодня на основе заклинания, которое называется "Тройная Спираль". Думаю, когда мы закончим, я предоставлю тебе честь дать имя новому волшебству. Что скажешь? Сможешь придумать хорошее? Чтобы не глупо, осмысленно, но и не слишком претенциозно?

Мальчик растерялся:

– Претеци… как это?

– Это когда слишком хвастливо или вычурно. Вот к примеру "Шатер Ужасов" – это хорошее название для аркана, который накрывает страхом дом или площадь. А "Величайший Шатер Ужасов" или "Сакральные Псевдоподии Неадекватной Жути" – слишком претенциозно.

Когда магистр предложил выдумать название, малыш поначалу несказанно обрадовался. Теперь он засомневался, сможет ли справиться с такой сложной задачей. Икен успокоил неофита, сказав, что торопиться необязательно. Когда хорошее название само прибежит и запрыгнет к нему в голову, останется лишь произнести его вслух.

– Ты должен будешь пообещать мне одну вещь, – предупредил Икен.

– Что угодно!

– Никогда не говори так, – улыбнулся старик. – Иначе какой-нибудь шутник потребует от тебя невозможного. Но то, о чем я попрошу, тебе по силам, хотя и непросто. Когда мы начнем, я буду находиться в трансе очень долго. Ты будешь ждать до тех пор, пока все не закончится. При этом могут произойти очень странные и неожиданные вещи. Я точно не знаю, какие именно. Может быть, приятные, а может быть, станет страшно. Ты должен будешь все это вытерпеть, сохранив самообладание. Пока я буду в трансе, никто не сможет тебя успокоить или заставить не отвлекаться. Ты должен будешь справляться сам. И еще: я попрошу тебя не рассказывать о том, что произойдет. Никому, даже тете Алии и дяде Джерру. Это может быть очень важно. Все, что можно рассказать, я им расскажу сам. Понимаю, что тебе шесть лет, но ты должен набраться сил, и в этот один раз повести себя как взрослый мужчина: не струсить и сохранить тайну.

Надо ли объяснять, как воспринял ребенок предложение поступить по-взрослому? Икен был неправ, когда говорил, что не знает заклинаний, которые управляют детьми. Вообще-то многие взрослые их знают. И не волшебники – тоже. Само собой, Эйдар согласился. Магистр объяснил ему, что надо делать. Они немного потренировались, а потом начали.

Старик нашел каменистый выступ недалеко от вершины, расстелил на нем одеяло, улегся и закрыл глаза. Малыш сел у его изголовья, вспоминая все инструкции.

Он выдернул волосок из бороды Икена и аккуратно поднес к носу спящего. Волосок плавно отклонялся и возвращался в такт дыханию – все медленнее и медленнее. Волшебник погружался в транс. Его тело приходило в такое состояние, по сравнению с которым сон – это разудалая пляска. Вот волосок совсем перестал двигаться. На самом деле маг еще дышал, но очень, очень медленно.

Теперь следующий этап. Мальчик взял пипетку, наполненную особой жидкостью. Аккуратно капнул из нее на лоб волшебнику. Эйдар загнул один палец. Он мысленно сосчитал до двадцати пяти (вот и пригодились уроки Алии). Потом капнул еще раз, загибая еще один палец. Так повторилось десять раз. Магистр сказал, что достаточно восьми капель, но для верности, на случай, если мальчик собьется со счета, пусть будет десять.

Эйдар отложил пипетку и взял руку мага в свои. Кисть Икена была мягкой и расслабленно безвольной. Неофит аккуратно разогнул три пальца магистра и согнул два, потом сделал то же самое с другой рукой. Потом так же сложил свои пальцы, зацепился, уперся кулачками в руки мага. Получилось два соединения для передачи маны. На этот раз два. Магистр объяснил, что сразу вся магия, накопленная неофитом, ему не понадобится. Поэтому он будет брать ману из одной руки, а излишки возвращать через другую. Вот тут как раз от малыша и требовалась полная сосредоточенность: надо было регулировать поток энергии, постепенно расходуя запас. Сдерживать его, если Икен возвращает обратно слишком много; а если он перестает это делать, значит, ему не хватает, и поток надо усилить.

Долго ничего не происходило, только мана текла туда и обратно. Эйдар заскучал, и лишь данное обещание заставляло его сидеть на месте. Как назло, зачесалась шея. Но руки нельзя было убирать. Мальчик наклонил голову, почесав шею об плечо. И тут появился зуд между лопатками. Вот ведь невовремя! Попытки достать спину затылком и пяткой успехом не увенчались. Неизвестно, чем бы это кончилось, но тут поток маны из левой руки прекратился и Эйдару пришлось срочно усиливать напор. Увлекшись делом, он сразу забыл о зуде.

Неофит в общих чертах представлял себе, что делает сейчас магистр. Он пытался найти того самого джаа, который пролетал над Столицей. Увидев это существо однажды, маг запомнил его ауру. Сейчас, находясь в трансе, он пытался обнаружить джаа. Неизвестно, как далеко улетела тварь, поэтому потребовался специальный усиленный вариант заклинания и очень много маны. Икен не смог бы запустить его в одиночку. Нужны были объединенные усилия целой толпы магов… или один мальчишка, способный запасать непомерное количество энергии.

Чтобы сосредоточиться, Эйдар закрыл глаза. Теперь он видел лишь магию. Вот множество капсул, которые он не успел собрать, витает в воздухе. Вот спокойно лежат под ногами угловатые капсулы земной маны. Вот четыре ярких шара внутри самого Эйдара – его запасы. Из одного вытекает тонкая струйка, которая уходит в руку Икена. В чужом теле она сразу становится едва заметной, а потом и вовсе исчезает. Потом он различил размытое туманное пятно в локте Икена. По своим ощущениям мальчик понял, что это запасы воздушной маны, которые хранятся в теле самого магистра.

Ему стало интересно: где-то там должны быть еще запасы маны света и маны снов. Вот бы и их рассмотреть! Магистр забирал энергию равномерным потоком, неофит подкачивал свежую. Это стало уже привычно, и мальчику захотелось немного поиграть. Насчет своего обещания не отвлекаться он благополучно позабыл. Пришла мысль попытаться отколупнуть кусочек от запасов Икена. Но страшно: вдруг проснется да рассердится? Ну хоть рассмотреть ее можно получше? Он ведь ничего не сделает…

Смотреть скоро стало скучно: ну пятно и пятно, сквозь плоть и кровь другого человека трудно что-то различить. А что делается вокруг? Интересно, где прячет Икен загадочные плетения, которые позволяют ему колдовать? Какое-то время он безуспешно искал, но ничего не нашел. Взрослые забыли сказать ребенку, что плетения слишком крошечные, чтобы увидеть их в чужом теле без специальных заклинаний.

Тут магический "взгляд" мальчика немного приподнялся, и ему показалось, что над телом Икена витает что-то едва заметное. Эдакая нить, уходящая вверх. Подняв взгляд еще, он обнаружил, что нить утолщается и становится вполне различимой, исчезая где-то на фоне облаков. Эйдар открыл глаза, он ничего нового не обнаружил. Значит, это Икен колдует что-то невидимое, волшебное. Малыш вновь зажмурился, сосредоточившись на происходящем.

Ему показалось, что верхушка нити сначала поднималась, а потом остановилась и стала расти. Она набухала на глазах, как капля воды, обращенная вверх. Интересно, что случится, когда она сорвется и "капнет"? Но ничего подобного не произошло. Вместо этого капля перестала расти, но стала деформироваться и проступать все более явно и четко. Если до сих пор Эйдар сомневался в том, что действительно что-то чувствует, то теперь сомнения рассеялись. Высоко в небе гудел и напряженно вибрировал загадочный объект в форме восьмигранника. "Звук" был не настоящим, он ощущался магическим "слухом", и этот звук продолжал усиливаться. Неофиту показалось, что еще немного – и он оглохнет. Потом стало больно, шею обожгло огнем. Приходилось терпеть, хотя на глазах выступили слезы.

Вдруг словно что-то лопнуло внутри, и окружающий мир мгновенно стал иным! Боль осталась, но кое-что изменилось. Восьмигранник засверкал. Неясная нить, которая поднималась к нему, превратилась в аккуратную трубку, по которой что-то текло. Опустив взгляд, мальчик обнаружил, что поток исходит из тела магистра, а там… там творилось что-то невообразимое! Какие-то сполохи, ветви, закрученные кольцами и дугами, мелко вибрирующие лепестки и нечто вовсе неописуемое. Мальчик удивленно открыл глаза, но старик все так же неподвижно лежал на своем месте. Странное зрелище не исчезало, окружая и магистра, и неофита. Теперь Эйдар видел, как его энергия втекает в тело мага, и смог проследить ее путь. Вот здесь она превращается в нечто совсем иное, попадает в… да, еще одно пятно! И тут до него наконец дошло: он видит ману снов! Пятая стихия?! Он видит пятую стихию? Вот Алия обрадуется! Ой! Он же обещал ничего не рассказывать! Выходит, магистр подозревал, что такое может случиться? Но зачем делать из этого тайну?

Неофит стал смотреть дальше. Его мана перетекала в пятно. Оттуда уходила тонкая струйка, которая сочилась через другую руку старика. Это излишки энергии возвращались назад. А основной поток направлялся куда-то в сторону шеи, сужался в точку, потом вливался в трубу и быстро поднимался вверх. Там в вышине все громче гудел восьмигранник. Шею все еще жгло нестерпимо, на глаза наворачивались слезы, но сжав всю свою волю в кулачок, малыш понял: это он вытерпеть сможет, не подведет.

И тут неофит почувствовал, что вся энергия, которую он отдает, возвращается назад. Пришлось сократить поток до самой тонкой ниточки, сохраняя связь на всякий случай – вдруг магистру понадобится еще. Он увидел, как внутри мага что-то изменилось, и вверх по трубе прошел быстрый импульс, вслед за которым растаяла сама труба. Раздался звук, подобный удару колокола, и четыре вершины восьмигранника взорвались. Через них хлынул поток энергии.

Поток превратиося в синие искрящиеся линии, за мгновение покрыл расстояние до самого горизонта и ушел по дуге куда-то дальше. Боль сразу исчезла, отпустило. Остатки восьмигранника начали вращаться все быстрее, а линии закручивались в спираль. Кажется, Икен говорил о Тройной Спирали? У этой было четыре ветви. Восьмигранник продолжал вращаться, линии закручивались все гуще, сливаясь и образуя синюю крышу… или зонтик. Интересно, понравится ли магистру название Синий Зонтик?

Неофит открыл глаза, чтобы посмотреть: неужели все это светопреставление заметно только магическому зрению, а снаружи ничего не происходит?

Оказывается, происходило. Да еще как! Все вокруг заволокло пылью. Рядом прямо из скалы с гудением бил черный фонтан. Эйдар осознал, что какая-то часть шума была вовсе не магической. Завывал налетевший откуда-то штормовой ветер, стучали осколки камней, падающие сверху. Стало страшно: не рухнут ли они на голову, но нет: словно повинуясь какой-то силе, вся стихия бушевала, аккуратно обходя старика и мальчика.

– Ну ты натворил дел, – раздался шепот магистра. – Успокойся, все хорошо. Эта буря нам не навредит, и сейчас кончится.

Словно услышав его слова, ветер стал стихать. Грозный фонтан иссяк, и пыль начала рассеиваться.

– Что это было?

– Шторм, который ты вызвал.

– Но я же… я же не умею колдовать?!

– Колдовать нет, а нечаянно хулиганить – да. Это называется грязный стихийный выброс. Помнишь, как в детстве ворону отпугнул? Сейчас случилось нечто похожее… но в других масштабах. Ты переливал в меня свою энергию. Но ты еще не можешь управлять ею уверенно. Часть маны просочилась наружу и вызвала весь этот бардак.

– А чтобы управлять уверенно, нужно плетение?

– Умница, – похвалил магистр. – Теперь понятно, почему мы сюда пришли одни? Шторм исходил от тебя, я был рядом, нам ничего не грозило. А если бы поблизости стоял кто-то еще, ему бы не поздоровилось. Я специально выбрал это пустынное место.

Тут Эйдар вспомнил обо всем, что происходило перед тем, как он был испуган разыгравшейся стихией.

– Магистр! А я видел, что вы делали! Там в небе получился такой синий зонтик… – и Эйдар рассказал старику о своих впечатлениях.

– Синий Зонтик, говоришь? Звучит немного по-детски, но почему бы и нет. Пусть будет Синий Зонтик. Да, я ожидал чего-то подобного. Всю энергию, которую я получил от тебя, я преобразовал в ману снов и сконцентрировал там, наверху, в восьмиграннике, который ты видел. Из-за этого произошла инициация твоей пятой стихии.

– А что это за узоры вокруг нас?

– Это ауры. Моя и твоя. Они тоже состоят из маны снов. Когда мы вернемся, ты увидишь ауры тети Алии и всех остальных.

– Ух ты!

– Но это скоро пройдет.

– Почему!? – огорченно возопил неофит.

– Сложно объяснить… В тебе сейчас есть небольшой излишек маны снов, которая вернулась от меня. Излишки истекают из тебя наружу, и делают видимой ману снов вокруг. Когда излишек кончится, ты перестанешь видеть ауры.

– Похоже на игрушечный масляный светильник в чулане. Пока он горит, все видно. А кончится масло – сразу темнота. А я могу сам накопить ману снов?

– Нет, извини. Пока не сможешь. Управляемые сновидения – вообще штука хитрая. А те управляемые сновидения, которые тебе понадобятся – они только для взрос… я хотел сказать, им ты сможешь научиться еще не скоро. И помни: ты обещал молчать о том, что увидел и чему научился. Это очень важно.

– Но почему?

– Прямо сейчас я не смогу тебе объяснить. Если бы ты был совсем маленьким, я бы придумал для тебя отговорку, но давай сегодня поступать как взрослые. Просто поверь: это необходимо. Помнишь, я тебе не объяснял, почему мы сюда пришли одни? А потом оказалось, что это было нужно, иначе кто-нибудь мог бы пострадать. Зачем нужно хранить секрет, ты тоже поймешь… когда что-нибудь случится.

– Ну ладно. У меня теперь будет Большой Секрет с целым магистром! – заговорщицким тоном сообщил малец.

Целый магистр рассмеялся, посадил мальчишку на плечи и полетел назад, к своим.