Длинные тени октября

ГЛАВА ПЕРВАЯ

- Давай, - сказал Джо. - Это вполне нормально.

Линда чмокнула жевательной резинкой, лёгкая усмешка Элвиса коснулась её ледяных красных губ. Она согнула одно колено, упёрлась ногой в кирпичную стену, а руки были в карманах кожаной куртки. Её тёмные глаза доминирующе вспыхнули.

- Слушай, - сказала она. - Если хочешь дёшево, купи ему одну из этих чёртовых шлюх.

- Но триста? Я имею в виду, серьёзно, это займёт всего несколько минут.

- Ты знаешь мою цену.

Джо покачал головой и посмотрел на Дэнни, который стоял там, как валун, завёрнутый в куртку почтальона, его глаза осматривали ноги, торчащие из узкой юбки Линды. Чёрные колготки обнимали их, как вторая кожа. Джо похлопал друга по руке, чтобы разбудить его.

- Что ты думаешь, чувак? - спросил он.

- Чёрт, - сказал Дэнни. - Я имею в виду, что три сотни - это не так уж и плохо, я думаю. Мы же не хотим, чтобы Вишня баловался с какой-нибудь шлюхой, верно?

Джо поморщился.

- Он мой брат, чувак. Я бы не стал бросать его в грязную «киску» шлюхи, особенно в первый раз. Это вызвало бы у него комплекс или что-то в этом роде.

Линда снова чмокнула жвачкой, нетерпеливо приподняв брови. Джо улыбнулся.

- Как насчёт половины сначала и половины…

- Пошёл ты, - сказала она. - Деньги заранее. Я не идиотка.

Джо задумался об этом. Линда, возможно, не была самой продажной девкой в Центральной средней школе, но она определённо входила в пятёрку таковых. Это не обязательно делало её проституткой, но заставляло думать, что на магистратуру её явно не зачислят в ближайшее время. Тем не менее, она была предпринимателем, и, начиная с младших классов, она эволюционировала от того, чтобы высвечивать свои сиськи за пять баксов, до того, чтобы дрочить за двадцатку. Джо и Дэнни пользовались её услугами и остались довольны результатами. Именно тогда они начали думать о девственнике, младшем брате Джо Робби. Приближался его шестнадцатый день рождения, и Джо хотел уложить его в чью-нибудь постель и избавить от прозвища Вишня, которое он приобрёл, глупо рассказывая полнейшие чуши о своих сексуальных выходках, настолько явно выдуманных, что другие мальчики видели это насквозь. Джо ни разу не видел, чтобы Робби целовал девушку, не говоря уже о том, чтобы трахнуть её. Будучи почти на два года старше этого коротышки, он чувствовал ответственность за то, чтобы вывести его в зрелое состояние, особенно с учётом того, что рядом не было отца.

- Две трети вперёд, - сказал Джо. - Остальное, как только всё закончится.

Линда надула пузырь и, казалось, обдумывала это. Пузырь лопнул, и Джо наблюдал, как на её языке кружится синяя жвачка.

- Вам всем повезло, что я хочу купить эту машину, - сказала она. - Это единственная причина, по которой я делаю такое. Подобная работа - не самое уж большое дело, но я никогда раньше ни с кем не трахалась за деньги.

Джо было насрать.

- Так у нас сделка или что?

- К чёрту, - она пожала плечами. - Он, наверное, взорвётся, как пробка от шампанского, прежде чем начнёт.

- Нужно, чтобы он вошёл.

- Да, - согласился Дэнни. - Мы не заплатим триста баксов за то, чтобы ты ему просто дрочила.

Линда прищурилась.

- Он должен надеть резину. И как только он закончит, я ухожу. Я не останусь на час. У меня есть дела поважнее.

«Как и у других людей», - подумал Джо. Несмотря на её грубое отношение и почти пугающий факт, что в семнадцать лет она фактически занималась проституцией, Джо знал, что Линда Лелэйн стоит своих денег. У неё было грубое, но красивое лицо, и её тело расцвело не по годам, наполнив её подпрыгивающими грудями, которые она никогда не заключала в тюрьму за бюстгальтером, бёдрами, толстыми и бледными, как обезжиренное молоко, и тонкой талией, которая уступала место заднице, которая превращала любого идущего за ней мальчика в пенящегося зомби. Робби говорил о ней несколько раз, но всегда слишком нервничал, чтобы заплатить ей, чтобы она занялась его членом.

- Когда вы хотите это сделать? - спросила она.

- У нас ещё нет всех денег, - выпалил Дэнни, заставив Джо вздрогнуть.

- Но мы их получим, - сказал Джо, подталкивая своего приятеля.

- Как бы то ни было, - сказала она. - Вы знаете, где меня искать. Вы даёте мне две трети, и мы назначаем свидание.

Она ещё раз лопнула жвачку и отошла от стены, вытаскивая рыжеватые волосы из-под воротника. Концы их плясали на осеннем ветру.

- Я предполагаю, что вы не будете тратить двадцатку на ручную работу какое-то время, а?

- Думаю, нет.

- Скатертью дорога.

- В любом случае, сколько будет две трети от трёхсот долларов? - спросил Дэнни.

Они сидели на капоте его ржавого Oldsmobile 1988 года. Огромный драндулет извергал выхлоп, не имел кондиционера и был с утечкой масла, из-за чего Дэнни постоянно носил с собой несколько литров топлива, но, по крайней мере, это была машина. Джо моргнул.

- Двести, Дэнни. Иисус Христос…

Иногда у его приятеля была ясная и организованная голова, как в утро перед Рождеством.

- Эй, парень, ты же знаешь, что я не разбираюсь в математике.

- И в английском, по-видимому…

- Поцелуй мою волосатую задницу. Ты пропускаешь столько же, сколько и я.

Джо не мог с этим спорить. На самом деле он прогуливал школу чаще, чем Дэнни, потому что Дэнни рисковал быть исключённым из футбольной команды, если его оценки упали бы слишком низко. Не то чтобы Дэнни так интересовался игрой. Это было единственное, что, как он чувствовал, заставляло его отца любить его, и это определённо была единственная причина, по которой старик дал ему Oldsmobile. Дэнни не был так хорош в этом виде спорта, но от природы он был коренастым и создавал отличную защитную стену, будучи вдвое шире, чем большинство его товарищей по команде.

Джо, напротив, был худощавым и жилистым, без каких-либо спортивных амбиций. Его интересами были хэви-метал, травка и девки. На всё остальное он смотрел либо с безразличием, либо с пренебрежением, а его колючие чёрные волосы и его правонарушения сделали его достаточно популярным, чтобы с ним можно было переспать, но он также считался достаточно неуспевающим, чтобы его учителя попрощались с ним. Они считали, что ему суждено в лучшем случае заниматься физическим трудом, и Джо не был с ними полностью согласен.

- У меня припрятано, может быть, шестьдесят долларов, - сказал Джо.

- Это всё, что у тебя осталось после целого лета, проведённого за скашиванием дворов?

- Как ты думаешь, откуда берутся деньги на травку и бензин? Думаешь, это моё пособие, тупица?

- Я просто думал, что ты сэкономишь несколько долларов.

- Ну, между курением, фильмами и Линдой, которая дрочит мне, чтобы мне не пришлось изнашивать своё запястье, я удивлён, что у меня вообще что-то осталось. А у тебя?

Дэнни покачал головой и посмотрел на грязь под ногами.

- Чёрт возьми, ты же знаешь, я хочу этого для Вишни, но…

- Ради всего святого, зови его Робби.

- Извиняюсь… Я имею в виду Робби. Но в любом случае у меня нихрена наличных нет.

- Но твой старик заставлял тебя работать по дому всё гребаное лето. Ты красил заборы, косил траву… Чёрт, ты даже крышу смолил в стоградусный день.

- Да, чувак, это отстой.

- Так куда делись твои грёбаные деньги, чувак?

- Старик хранит бóльшую их часть у себя.

- Что? - сказал Джо, его брови напряглись, челюсть отвисла. - Ты серьёзно? Он хранит их?

- Он даёт мне несколько долларов, чтобы обслуживать машину.

- А остальное он оставляет у себя? Что за говнюк!

- Да ладно, чувак, - сказал Дэнни, склонив голову к груди. - Ты знаешь, как это бывает.

Всё, что знал Джо, было то, что старик Дэнни был бездельником, который держал нос в выпивке вместо работы. За последние два года у него было три работы, и все они были неофициальными в сфере общественного питания. Мама Дэнни работала представителем службы поддержки клиентов в компании, и Джо подумал, что именно её тяжёлый труд заставляет свет включаться и в туалетах смывается вода. Он не мог понять, почему она мирилась с этим, особенно учитывая, насколько она хороша.

- Так сколько же, по-твоему, у тебя есть? - спросил Джо.

- Может быть, сорок баксов - больше, если я проверю свою обувную коробку с мелочами.

- Ну, это даёт нам по крайней мере сотню для начала.

- Ага, - Дэнни рыгнул и раздавил банку Pabst Blue Ribbon.

- Сейчас не так много травы, которую нужно косить, но людям по-прежнему нужно собирать листья. Обычно я работаю на мистера Герберта только летом, но он говорит, что ему всегда нужны парни и осенью. Может быть, нам обоим удастся получить от него несколько баксов.

- Вот чёрт. Пока я не скучаю по работе.

- Я знаю, я знаю.

- Мы могли бы со временем наскрести деньги. Ещё сотня баксов - не проблема.

- Двести.

- Но две трети - это…

- Двести, Дэнни. Остальное нам всё равно придётся заплатить, когда дело закончится.

Кайла снова обновила страницу, надеясь, что появится ответ, но судя по тому, что говорилось на экране, сообщение всё ещё не было прочитано. Глядя на него сейчас, она съёжилась из-за двух опечаток, которые она совершила, и была полна неуверенности в том, должна ли она вообще была его отправлять. Было ли плохо кокетничать с парнем в сети, потому что вы слишком нервничали, чтобы сделать это лично? Она действительно не знала, что было круто, а что нет, особенно когда дело касалось свиданий. Она думала, что это дело парня - пригласить девушку на свидание, что задача девушки - кокетничать, моргать глазами и улыбаться, чтобы дать парню понять, что она заинтересована, тем самым побудив его пригласить её на свидание. В прошлом у неё так получалось, но она никогда не интересовалась такими привлекательными парнями, как Джо Грант.

Он был оторвой, всегда одетым в рваные чёрные джинсы и футболку с метал-группой (Slayer, Carcass, Ghost), с волосами, как у мокрого скунса, и с тонкими зарослями бородки. Он расхаживал по коридорам, как Джон Траволта в начале «Лихорадки субботней ночи», поправляя яйца без стыда, плевался, ругался и надоедливо свистел, как насекомое в тропических лесах. Иногда его вульгарное поведение отталкивало её, но чаще всего её соблазняло его дерзкое отношение. Он ей действительно нравился, потому что она знала, как сильно свидания с ним разозлят её мать, а его плохая репутация у учителей заставляла её возбуждённо извиваться, когда она думала о нём, особенно когда она была одна в своей комнате с запертой дверью.

Кайла положила телефон, чтобы не обновлять страницу. Она «дружила» с Джо в социальной сети, но, хотя у него была страница, он редко публиковал что-либо, что в некотором роде делало его ещё более крутым и загадочным. Редко можно было найти человека её возраста - даже мальчика - который не был бы зациклен на себе и не забивал социальные сети селфи и новостями о мелочах своей повседневной жизни. Отсутствие интереса к этой норме придавало ему ещё более явное преимущество.

Она была знакома с ним лично. У них были одни и те же друзья, хотя он был не из её района, в то время как она выросла в закрытом охраняемом особняке. Её родители были не совсем богатыми, но они принадлежали к высшему среднему классу (мягко говоря), а Кайла никогда ни в чём не нуждалась.

Ну, ни в чём, кроме Джо.

Она встала с кровати и отодвинула в сторону простыню. Подойдя к своему комоду, она на мгновение взглянула на фотографии, на которых она и её лучшая подруга Максин стояли по бокам зеркала, прежде чем уловить своё отражение. Она вытащила линзу из одного голубого глаза и застенчиво улыбнулась, пытаясь прижать верхнюю губу к зубам. У неё были торчащие резцы, которые большинство мальчиков считали милыми, но заставляли её невероятно стесняться, несмотря на то, что у неё было красивое лицо в форме сердца, обрамлённое светлыми волосами. Ей действительно стало легче, когда она увидела старый фильм «Настоящая любовь» и то, насколько хороша была актриса Патрисия Аркетт, хотя у неё были такие же зубы, что и у Кайлы. Парням в этом фильме нравилась Патрисия Аркетт, так что, может быть, её зубы всё же не так уж плохи. Тем не менее, она чувствовала себя неловко.

Несмотря на то, что она несколько стеснительно общалась с мальчиками, она легко привлекала их, к большому огорчению матери. Её отцу, вероятно, это тоже не понравилось бы, но он часто уезжал по делам, а важная должность исполнительного вице-президента небольшой сети экологически чистых продуктов питания была достаточно большим призванием, чтобы пожертвовать воспитанием дочерей и поддержанием хорошего брака. Еда, которую он продавал, делала акцент на здоровье, но он не прилагал особых усилий, чтобы сохранить здоровье своей семьи. У Кайлы была младшая сестра, которую звали Патриция, как ни странно, ей было всего пять лет, и она занимала бóльшую часть времени матери, оставив Кайлу заботиться о себе самой. По крайней мере, ей выделили изрядное пособие и новый Dodge Charger.

Выйдя из своей комнаты, она перешла через площадку второго этажа и рысью спустилась вниз, приземлившись на нижнем этаже прыжком. В гостиной она подошла к отцовскому шкафу с алкогольными напитками и открыла его. Выбрав виски двенадцатилетней выдержки, она взяла стакан, налила его полный и отнесла на заднее крыльцо. Она посмотрела на терракотовую листву, которая распространилась по земле, и осыпала выступы горы Блэк-Рок, которая сегодня была окутана густым туманом шотландских болот. Она села на своё любимое сиденье в виде плетёной чаши, скрестив под собой ноги, и отпила напиток, смакуя горечь, которая ударила ей по горлу. В эти дни она пила чаще, но облегчалась, порезав предплечья лезвием, которое вытащила из своей женской бритвы. Её смущали шрамы, которые варьировались от тонких линий до порезов с рёбрами, как вышитая книга. Из-за них она перестала носить майки и футболки с короткими рукавами.

Виски избавил от мысли об этих шрамах и притупил желание сделать новые надрезы. Она всё меньше и меньше расплачивалась за эти потерянные дни онемения, её тело приспосабливалось к сладкому яду выпивки, так что похмелье не было проблемой, она быстро могла это исправить. Она допила остаток напитка одним большим глотком, желая, чтобы алкоголь ударил её быстрее и успокоил беспокойство, которое она чувствовала, отправляя это проклятое сообщение Джо.

Она поняла, что оставила свой телефон наверху, поэтому встала, оставив вращающееся кресло. Путающийся туман скользил по деревьям. Он покатился вниз по горе, скрывая странное движение земли, которое раскололо большие камни и заставило землю содрогнуться, прежде чем снова погрузиться в тишину, которая была лишь временной, учитывая то, что должно было произойти.

Наблюдая за их работой со своего крыльца, Глэдис смеялась над собой за то, что не подумала о них раньше. Трава сверкала, как мишура, когда молодые парни сгребали и использовали воздуходувки, чтобы избавиться от лежащих листьев, их бледные, мускулистые тела были окроплены потом их труда даже в лёгкий полуденный холод.

Глэдис улыбнулась.

Самый высокий был главным. У него были светлые волосы и повязка на лбу. Его загорелое тело намекало на частые походы в спортзал, манящее своими напряжёнными трицепсами. Глэдис полагала, что ему где-то за двадцать. Двое других мальчишек были моложе, подростки, один из них - ширококостный мальчик в майке New York Giants, а другой - панк-рокер с сигаретой, торчащей между губами, с серыми кольцами дыма, выходящими из ноздрей.

После того, как её осенило, она подошла к музыкальной шкатулке с танцующей королевской парой наверху и повернула замок. В ящике было припрятано чуть меньше восьмисот долларов мелкой наличности. Она вынула их и взяла в ладонь. Другая рука нервно теребила жемчуг, низко висевший у неё на шее, щёлкая им над её скелетной грудью, от которой пахло парфюмом Жана Пату. Она подождала, пока старший парень не начал паковать своё оборудование, пока двое других складывали в мешки сделанные ими аккуратные стопки листьев. Он взглянул на неё и кивнул. Она широко улыбнулась.

- Здравствуйте, миссис Сноуден. Я могу вам чем-то помочь?

В том, что она была старухой, ей нравилось то, что каждый был более чем готов помочь ей в чём угодно. Было ясно, что люди думали о своих бабушках, когда видели её, и это побуждало их проявлять больше доброты и благотворительности. Хотя парень, скорее всего, не стал бы брать денег, даже если бы она попросила его перенести рояль в её гостиную, она сунула ему двадцать долларов, чтобы завязать разговор.

- О, мэм, вы слишком великодушны, - сказал он, возвращая ей деньги. - Нам заплатят за эту работу.

- Ты не можешь брать чаевых? - спросила она, её зелёные глаза блестели на солнце.

- Чаевые всегда ценятся, но никогда не ожидаются.

- Ну, тогда возьми. Ты всегда делаешь такую ​​хорошую работу, э-э-э…

- Билли Герберт, - он пожал ей руку, лаская хрупкие кости нежно, как раненого голубя.

- Зови меня Глэдис.

- Хорошо, Глэдис.

Она снова вручила ему деньги, и на этот раз он принял их.

- Я разделю с ребятами поровну.

- Нет, нет. Это твоё. Я также с радостью дам и им чаевые.

- Миссис Сноуден…

- Глэдис, помнишь? - она подмигнула. - И не спорь со старшими, молодой человек.

Это заставило его усмехнуться, и она продолжила.

- Я ищу людей для особой работы. Я подумала, что ты и твоя команда сможете мне помочь, если тебе будет интересно.

- Вам нужен ландшафтный дизайн?

- Нет, ничего подобного.

- Ну, вот чем я занимаюсь сорок часов в неделю, а иногда и больше. У меня нет особо времени ни на что другое. Что вам нужно?

- Что ж, - сказала она, глядя на множество акров усадьбы, - меня не будет в городе несколько недель, и за этим владением нужно будет ухаживать.

- Мы можем об этом позаботиться. Я могу добавить вас в список постоянных клиентов. Мы можем приезжать как часто, так и раз в неделю, если это соответствует вашим потребностям.

- Дело не только в этом владении, но и в самом доме, - она достойно приподняла подбородок. - Я, конечно, могу нанять горничных, но мне нужно нечто бóльшее, чтобы чувствовать себя комфортно, пока меня нет. Я бы хотела, чтобы кто-нибудь побыл смотрителем для дома.

Билли моргнул и склонил голову, как собака.

- Смотрителем для дома?

- Да. Я предпочитаю, чтобы кто-то оставался в доме, а не просто приходил к нему раз в день, чтобы поливать растения и проверять почту. У меня в усадьбе много антиквариата, который незаменим. У меня есть ультрасовременная система сигнализации, но, находясь здесь, в глуши, я сомневаюсь, что полиция сможет приехать сюда вовремя, чтобы спасти мои вазы за тысячу долларов и оригинальные произведения искусства. На стене моей гостиной висит Миа Генри, которая стоит почти девять тысяч долларов.

Билли удивлённо присвистнул.

- Что мне нужно, - сказала она, - это молодой человек, желательно двое, чтобы присматривать за моей усадьбой, содержать владение и заботиться о внутреннем убранстве. Пыль, чистка бассейна и тому подобное. Помимо этих мелких дел, им просто нужно оставаться здесь. Они могут пользоваться удобствами. У меня есть бассейн с подогревом и джакузи, комната для игр и развлечений с шаффлбордом и бильярдным столом, даже небольшой тренажёрный зал. Мой холодильник будет хорошо заполнен, а ещё у меня есть винный погреб, который пропитан старинным духом… - последнее слово вырвалось из неё, как холодный ветер.

- Похоже на курорт, - сказал Билли.

- Я приветствую, чтобы смотрители хорошо провели время. И они будут щедро вознаграждены за свои услуги. Я готова предлагать пятьсот долларов в неделю, - она развернула пачку банкнот в руке, чтобы показать ему, что она настроена серьёзно и готова нанять его и его помощников на месте.

Билли посмотрел на наличные.

- Как долго вы говорите, что вас не будет?

- Я буду три недели в Салеме. Я могу продлить своё пребывание на несколько дней, но если до этого дойдёт, то заплачу за дополнительную полную неделю.

Билли потёр подбородок. В его глазах было выражение, которое она слишком хорошо знала. Искушение. Но в конце концов он покачал головой, и сердце Глэдис упало в живот.

- Извините, - сказал он. - Это будет отличный концерт для кого-то другого, я в это время года действительно завален всеми этими листьями, и мой босс не будет счастлив по этому поводу, - он кивнул двум мальчикам, несущим набитые мешки для мусора к обочине. - Вы можете попросить Джо и Дэнни. Они оба ищут больше работы, но начальник может дать им лишь то, что может дать. Они, наверное, запрыгают от счастья.

Её сердце снова забилось от мысли. Хотя трое было бы идеально, двух тоже будет достаточно, и она знала, что эти мальчики, будучи моложе Билли, лучше подойдут для её нужд.

- Спасибо.

Она пошла прочь, помахав ему рукой, и направилась к мальчикам, которые смотрели на неё с молчаливым нетерпением. Интересно, подслушали ли они? В любом случае, Глэдис знала, что они у неё уже есть, ещё до того, как спросила.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Коридор был окаймлён белыми колоннами, как если бы они находились в старинной библиотеке, и открывался в безупречную комнату с дорогими на вид фарфоровыми статуэтками, защищёнными стеклянными книжными шкафами. Итальянская кожаная мебель стояла на китайских коврах, а также антикварные массивные дубовые столы, основания которых были вырезаны в виде слонов, гепардов и акул.

Дэнни восхищался этим мастерством.

В его собственном доме стояли столы от IKEA и диван, который его мама заказала онлайн со скидочного склада, который теперь уже был испачкан крошками Doritos и пролитым пивом. Стены его дома были покрыты пятнами из-за плохой замазки отца на дырках, проделанных в них за долгие годы, а полки всегда были покрыты толстым слоем пыли от нечастой уборки.

Дом миссис Сноуден был безупречным. Он обладал жизнерадостной элегантностью, которая напомнила ему музеи, произведения искусства заставляли его чувствовать себя так, как будто он был в галерее (хотя он видел галереи только в фильмах). Он никогда не был в таком большом и красивом доме. Когда она провела их через кухню из нержавеющей стали в столовую, которая была почти вдвое меньше школьного футбольного поля, он понял, что ходит с открытым ртом, как болван.

- У вас прекрасный дом, - сказал он миссис Сноуден.

Она положила руку ему на плечо.

- Разве ты не милый?

Краем глаза он заметил, что Джо отправил ему воздушный поцелуй за спиной миссис Сноуден. Он проигнорировал его.

- Ничего себе столовая, - сказал Дэнни.

- Когда строили этот дом, столовые были важнее всего. В настоящее время кажется, что семьи даже не едят вместе. У каждого своё расписание. Столовая стала второстепенной, спрятанной в углу кухни. Когда я была маленькой девочкой, столовая была неотъемлемой частью структуры семьи. Это был стандарт американского этикета, традиция, перенесённая из Европы, - она провела рукой по столу, когда её каблуки застучали по мраморному полу. - Правильная столовая - ключ к счастливому дому.

Тогда её улыбка показалась Дэнни странной, и он отвернулся, не понимая, почему ему было неудобно.

- Когда вообще был построен этот дом? - спросил Джо. - Многое здесь выглядит новым.

- Да, полы и стены были переделаны, а кухня обновлялась несколько раз за эти годы. Десятилетия назад мы установили центральное кондиционирование воздуха, добавили крыльцо и бассейн. Но эта усадьба стоит с 1918 года, построена незадолго до окончания Первой мировой войны. Её первоначальный владелец построил империю на нефти. Его богатство, как и его профессия, было похоже на состояние Джона Д. Рокфеллера, одного из самых богатых людей той эпохи. Его звали Генри Сноуден.

- Ваш дед? - спросил Джо.

- Дед моего мужа.

- Три поколения назад.

- Верно. Я старая женщина со старыми деньгами. И хотя мы переделали и достроили усадьбу, она всё равно осталась в своём первоначальном виде. По ночам иногда можно услышать стоны в стенах и шум ветра, шепчущего сквозь карниз.

Хотя Дэнни не знал почему, фраза старухи его напугала. Его кожа под майкой покрылась мурашками, словно ощипанная птица. Они последовали за ней до открытых дверей, ведущих в кабинет. Потолок здесь был высоким, что позволяло встроенным полкам подниматься по стенам и вмещать почти столько же книг, сколько в крупнейшей американской компании по продаже книг Barnes and Noble.

- Ого, - сказал Дэнни. - Вы, должно быть, действительно любите читать.

- Правильно. Но бóльшая часть этих томов принадлежит Артуру.

- А где он? - спросил Джо.

Она заколебалась, прежде чем ответить.

- Сейчас его нет с нами.

Дэнни позволил своему любопытству ускользнуть и последовал за ней мимо огромного земного шара и полностью красного костюма японских самурайских доспехов бугё, которые стояли на пьедестале в центре комнаты. Хотя костюм был очень старым, он светился кровью под сиянием люстры.

Наконец они вышли из дома и попали во внутренний дворик. Дэнни был взволнован, увидев бассейн и джакузи. Джакузи было достаточно большим, чтобы вместить восемь человек, со струями, разноцветными фонарями и стереодинамиками, которые выступали из каждого угла. За ним длинной голубой рекой тянулся гигантский бассейн, переходивший в два больших пруда на каждом конце. С одной стороны был водопад и бурлящий фонтан с другой. Экзотические деревья окружали его в импровизированной лагуне, и Дэнни подумал о своей подружке Максин, как он хотел бы искупаться с ней здесь и позволить ей кататься на нём в горячей ванне, пока они курили косяки и выпивали двенадцать банок Pabst. Миссис Сноуден увидела на его лице детскую радость.

- Почти как собственный остров, верно? - она снова коснулась его плеча. - Я уверена, что вам, мальчики, это понравится. Вы можете пригласить одного или двух друзей, чтобы они порадовались вместе с вами, но, пожалуйста, никаких больших вечеринок и убедитесь, что вы держите гостей подальше от моих ваз и статуэток.

- Абсолютно.

- Итак, - сказал Джо, - вы готовы платить нам пятьсот долларов в неделю, чтобы мы остались здесь?

- Остались здесь и содержали усадьбу. Простые вещи, такие как очистка бассейна от листьев, полив сада, сбор почты.

- Нам нужно разделить полторы тысячи долларов, - сказал Джо, продолжая насмехаться над Дэнни за его плохие математические способности.

Старуха кивнула.

- Если я останусь ещё на день или около того, мы распределим его пропорционально, но вы получите две тысячи, если я задержусь более чем на два дополнительных дня.

Глаза Джо расширились.

- Тогда непременно не торопитесь.

- У нас же школа, - признался Дэнни.

Джо злобно покосился на него, молча говоря, чтобы он не сорвал сделку. Джо ходил в школу только на несколько часов в те дни, когда вообще удосужился пойти, и это было просто для того, чтобы пообщаться с девочками и заняться торговлей травкой. Не было причин, по которым они не могли пристально следить за усадьбой Сноуденов, особенно из-за сумасшедших сумм денег, которые выкладывала старая летучая мышь.

- Я понимаю, - сказала она. - Но пока вы будете здесь утром и ночью, я буду счастливой женщиной. А по выходным вы можете наслаждаться плаванием в бассейне и просмотром фильмов в домашнем кинотеатре.

Они ещё даже не видели домашний кинотеатр. Всё больше и больше Дэнни очаровывало роскошное убранство дома. Он хрустнул костяшками пальцев, чтобы уменьшить волнение.

- Итак, когда мы начнём? - спросил Джо.

- О, я так рада, что вы согласились! - она похлопала их обоих по плечу, и они улыбнулись, невольно тронутые материнским жестом. - Я уезжаю в эти выходные. Я понимаю, что это короткий срок. Не слишком рано?

- Вовсе нет, - сказал Джо. - Мы можем быть здесь с восходом солнца и даже раньше, если хотите.

У Дэнни были футбольные тренировки, но он решил не поднимать эту тему.

- В этом не будет необходимости, - сказала она. - Я уезжаю в пять часов вечера пятницы. Если вы придёте за пятнадцать минут до отъезда, я всё вам передам.

- Мы будем здесь ровно в четыре сорок пять.

Миссис Сноуден просияла.

Дэнни снова отвернулся.

Той ночью Джо подключился к интернету, чтобы начать приглашать людей на вечеринку, которую он планировал устроить в усадьбе. Он увидел, что получил сообщение от Кайлы Симмонс, блондинки с кривой улыбкой и фигурой в виде песочных часов. Его глаза расширились, и он щёлкнул по нему.

«Эй, Джо! Как дела? Не видела тебя сегодня в школе. Интересно, чем ты будешь заниматься на этих выходных? Может, мы сможем посмотреть фильм? Просто подумала».

В конце сообщения был подмигивающий смайлик и номер её телефона. Он хихикнул и почувствовал лёгкое шевеление в паху. Если не считать дрочки Линды, он ни с кем не спал с тех пор, как встречался с Даной, и они расстались. Идея проскользнуть между ног Кайлы наполнила его тестостероном, он спрыгнул с кровати и сделал несколько ударов ногами в воздухе. Он включил на стереосистеме группу Black Flag, их альбом TV Party, и пробил воздух, создавая лёгкие порывы ветра, от которых развевались плакаты группы и развороты Penthouse, прикреплённые к его стенам.

«Да, мы можем посмотреть фильм, - подумал он. - На том долбаном домашнем кинотеатре, который есть у Сноуден в её доме. Потом мы сможем залезть в эту горячую ванну, девочка. Вот где будет настоящее развлечение».

Он вытащил окурок из переполненной пепельницы и щёлкнул своей зажигалкой, вдыхая сладкий запах жидкости для заправки. Его голова кивала под музыку.

Какое у него было чертовски хорошее настроение. Он заключил действительно приятную сделку. Всё, что ему нужно было сделать, это прожить в усадьбе три недели - что-то, что он сделал бы и бесплатно - и у него на руках было бы семьсот пятьдесят долларов, больше денег, чем он когда-либо мог иметь за один раз. У него и Дэнни будут деньги, чтобы заставить Линду трахнуться с Робби, и у них будет много денег на травку, Pabst, билеты на концерты и всё, что он всегда хотел. Возможно, он даже сможет получить собственную машину. Сноуден собиралась заплатить им половину авансом и половину в конце, так что у них даже будет приличная сумма денег, которую они могут потратить на организацию самой мерзкой вечеринки, которую когда-либо видел этот город.

Он подумал об отправке ответного сообщения Кайле, но решил, что это для «кисок». Любой чувак с яйцами позвонил бы цыпочке, поэтому он добавил её в свой список контактов и набрал номер. Она ответила на второй гудок.

- Алло? - спросила она хриплым голосом.

- Привет, детка. Это Джо.

Последовала пауза, а затем она сказала:

- Эй! Как дела? - теперь её голос был выше и взволнован.

Это было практически решённым делом.

- Получил твоё сообщение. Мне очень жаль, что я не увидел его раньше.

- О, ничего страшного.

Он немного потёр промежность.

- Послушай, у меня тут намечается кое-что интересное.

- Ах, да?

- Я присматриваю за домом, который за фермой МакЛири. Место огромное - как в долбаном замке. В нём есть всё.

- Это потрясающе.

- Ага.

Он позволил минутке молчания повиснуть на линии, наслаждаясь поддразниванием.

- Я думал о том, чтобы пригласить нескольких человек, например, на тусовку… чтобы проверить это до того, как мы с Дэнни устроим настоящую вечеринку. Я хотел бы увидеть тебя и поговорить о нашем свидании. Что ты делаешь завтра вечером?

- Замечательно! - сказала она. В её голосе было больше радости, чем в рождественской песне. - Подожди, а что завтра, пятница?

- Ага.

- Ой, дерьмо.

- Что-то не так?

- После школы у меня будет «Одиссея разума». Соревнование, оно будет до восьми.

Значит, она была ботаничкой.

- Для меня это не проблема.

- Великолепно!

После её смеха раздался лёгкий писк, и Джо представил, как она подпрыгивает на цыпочках от восторга, а её груди покачиваются, как формы для желе.

- У тебя ведь есть колёса, да? - спросил он.

- Ага. Я буду там до девяти, если это сразу за фермой.

- Круто! Я пришлю тебе адрес.

- Великолепно! - повторила она снова.

- О, Кайла…

- Ага?

Он сжал свой полутвёрдый член сквозь джинсы.

- Возьми свой купальник.

В пятницу днём ​​Дэнни и Джо уехали рано, чтобы встретиться с миссис Сноуден. У Дэнни была тренировка в шесть часов вечера. Тренер распнул бы его, если бы он пропустил тренировку так близко к их игре против Fillmore High, поэтому он планировал подбросить Джо, чтобы он позаботился о передаче ключей от дома, пока сам попытался вернуться в школу вовремя. Он надеялся, что пятичасовое движение не вынудит его опоздать.

- Максин на борту? - спросил Джо.

- Чёрт, да, она приедет сегодня вечером. Всё, что ей нужно было услышать, это про бассейн с подогревом. Она так любит плавать, что можно подумать, что она чёртова русалка.

- Хорошо, - Джо улыбнулся.

Если бы на тусовке была одна из подруг Кайлы, она была бы более расслабленной, а он этого и хотел. Как бы он ни хотел, чтобы у них двоих было отдельное место, он знал, что это заставит её насторожиться, если она окажется в уединённом доме посреди ночи с мальчиком, которого она едва знает, даже если она явно очень влюблена в него. Наличие там Дэнни, Максин и Робби сделало бы гулкий особняк менее жутким, а Джо - безопасным. И как только Кайла ослабит бдительность, её будет намного легче отвести в одну из спален.

- Это будет горячо, - сказал Дэнни. - Этот дом их поразит.

- Я точно это знаю. И послушай, я подумал, может, нам стоит пойти на то, чтобы устроить маленькое свидание Робби с Линдой?

Дэнни неловко поёрзал.

- Я не знаю, чувак. Я думаю, что всё это будет действительно странно для девочек, не так ли?

- Нет, если они об этом не узнают. Мы скажем Линде, чтобы она держала наш договор с Робби в секрете.

- Не думаю, что Максин очень нравится Линда. Многие девушки не любят её, потому что думают, что она шлюха.

Джо хмыкнул.

- Она шлюха.

- Чёрт, чувак, я это знаю. Тем более я не хочу, чтобы она была рядом. Если Максин узнает, что я когда-то платил этой суке, чтобы та мне дрочила, я буду мёртвым мясом.

Джо об этом не подумал. Он определённо не хотел, чтобы Кайла узнала, что и он платил Линде за её особые таланты.

- Ладно, ты прав. Тогда мы назначим их свидание на субботу и сделаем это пораньше, до того, как пригласить других людей.

- Но мы не можем приглашать в дом слишком много людей, чувак. Миссис Сноуден это не понравится. Помнишь, что она говорила о запрете вечеринок?

Джо снисходительно махнул рукой.

- Мне плевать, что сказала эта старая карга. Она никогда не узнает этого.

- Нет, чувак, слишком много людей означает, что что-то точно сломается, её вазы, статуэтки и прочая фигня, а это значит, что нам не заплатят.

- Успокойся, здоровяк. Мы закроем некоторые комнаты. У всех есть замки, и только у нас будут ключи. Мы можем держать всех на кухне и в гостиной. Мы просто вынесём всё дорогое дерьмо и положим в столовую. Всё будет в целости и сохранности.

Они проехали мимо фермы МакЛири, где пасся скот на фоне живописного осеннего дня. На востоке гора Блэк-Рок вырисовывалась как логово суперзлодея в одном из комиксов, которыми так был увлечён Робби. Джо не видел вершины. Слой низких облаков окутывал гору серыми клочьями. Было странно. Остальное небо было ясным и потрясающе голубым. Облака поглотили только гору, казалось, не было никакого намёка на её освобождение.

Когда они подъехали к усадьбе, миссис Сноуден уже ждала их на крыльце. На ней был элегантный брючный костюм липового цвета, белые туфли на высоком каблуке и перчатки в тон. На круговой подъездной дорожке стоял Lincoln Town Car, а толстый мужчина загружал чемодан в багажник. Дэнни свернул на противоположную сторону, чтобы не блокировать их, и они вышли из машины.

- Так пунктуально, - сказала она. - Я знала, что выбрала подходящих мальчиков для работы.

- Вы сегодня очень хорошо выглядите, миссис Сноуден, - сказал Дэнни. - Ваш муж будет рад вас видеть.

Джо увидел в центре её лица лёгкое подёргивание, почти как тик, затем её улыбка смыла это.

- О, спасибо, Дэниел! - она подошла с ключами. - Всё в вашем распоряжении. Холодильник наполнен мясным ассорти, зеленью и содовой. Там также есть неплохое филе. Для его приготовления использовался пропановый гриль. Я не знаю, почему всем всегда хочется жарить летом на гриле и стоять над открытым огнём, когда на улице девяносто градусов. Осень - самое время готовить на открытом воздухе.

- Звучит отлично, - сказал Джо, беря ключи. - Спасибо за жратву.

- Конечно… Таким образом, вам не нужно будет выбегать за продуктами. Вы можете сосредоточиться на доме, - она подмигнула. - Итак, у вас есть какие-нибудь вопросы, прежде чем я уеду?

- Нет, я думаю, что на днях мы со всем разберёмся.

- Хорошо. Рядом с кухонным шкафом пробковая доска. Я указала номер гостиницы, в которой буду останавливаться в Салеме. Пожалуйста, звоните только в экстренных случаях, если только это не требует 9-1-1. В таком случае просто позвоните им. Я не хочу, чтобы мой дом сгорел! - она засмеялась. - Я не буду часто бывать в своей комнате, поэтому просто оставьте сообщение у администрации. Они передадут мне.

- Не волнуйтесь, - сказал Дэнни. - Проблем не будет. Всё пойдёт по плану.

Её улыбка слегка упала, а глаза заметались.

- Это то, на что я рассчитываю, Дэниел.

Кайла была так счастлива, когда закончилась её внеклассная программа, что она чуть не прыгнула в дверь, прежде чем она была полностью открыта. Она проскочила по тротуару, напевая песню Тэйлор Свифт, и нажала кнопку разблокировки на ключах, когда подошла к своей машине. Она закинула рюкзак на пассажирское сиденье, и шины завизжали, когда она пошла задним ходом. Один из ботаников «Одиссеи разума», имя которого она никак не удосуживалась выучить, увидел, как она быстро рванула, и неодобрительно посмотрел на неё из-за толстых очков, скрестив руки на свитере с ромбами. Она проигнорировала его и опустила окна. Электрический порыв осеннего ветра танцевал по её телу и трепал её волосы, как ураган. Это не имело значения. Она собиралась привести себя в порядок дома, прежде чем отправиться в усадьбу.

Сегодня она должна выглядеть идеально.

Кайла выбирала между своей короткой красной юбкой и свитером с низким вырезом, который позволял ей показывать декольте, или парой обтягивающих джинсов с синей блузкой, которая заставляла её глаза сверкать, как фейерверк в летнюю ночь. Независимо от того, какой наряд она выбрала бы, она точно знала, какой купальник запихнёт в сумочку - небесно-голубое бикини с завязками по бокам. Однажды, когда она натянула его на берегу озера, двое парней так с тоской уставились на неё во время прогулки, что врезались друг в друга и упали на замок из песка, заставив его семилетнего конструктора плакать. Она решила, что с таким же успехом может и в этот раз остаться победительницей. Она просто надеялась, что темнота ночи на время скроет шрамы. Она не хотела, чтобы Джо думал или знал, что она ненормальная. Он обязательно должен был увидеть порезы в какой-то момент. Она просто надеялась, что сможет отложить это.

Вернувшись домой, она приняла душ, уложила волосы и нанесла макияж, добавив сегодня немного теней для век и выбрав вишнёво-красную помаду. Она остановилась на блузке и джинсах и, уходя, схватила своё осеннее пальто. Дневной холод усиливался по мере того, как солнце садилось, и, если бы она не уделяла так много времени своим волосам, она бы вернулась за лыжной шапочкой. Кайла застегнула молнию и, сев в машину, взяла с заднего сиденья один из шарфов и обернула им шею.

Болезненное сияние уличных фонарей освещало дороги, светящиеся окна домов приглушались рядами кленовых деревьев, обрамляющих тротуары. Случайные пыльные листья кружились перед машиной и исчезали в темноте. Она включила радио, не особо обращая внимания на музыку и болтовню, но была рада, что какой-то белый шум заглушал жуткую тишину пустых улиц.

Ожидая на красном свете светофора, она огляделась на одинокую ночь. Светофор, подвешенный на проволоке, раскачивался на ветру, как пришвартованный парусник. Когда он изменился, её залил зелёный свет, отчего её волосы стали белыми в зеркале заднего вида. Она убрала чёлку с глаз и поехала дальше, позволив GPS направить её к домам на окраине города. Здесь тьма была гуще, как пролитые чернила. В качестве прелюдии к предстоящему Хэллоуину они с Максин посмотрели несколько фильмов ужасов на прошлых выходных, и теперь она проклинала себя за то, что вспомнила самые ужасающие моменты их жизни, когда она боролась с запустением. Видения мужчин в масках с мачете и молодых девушек, превращённых в фарш, промелькнули в её голове, заставив её жевать внутреннюю часть щеки, когда она проезжала мимо фермы МакЛири, где большие тени животных стояли на фоне далёкого сияния фермерского дома.

Она подумала о том, чтобы позвонить Джо, чтобы сообщить ему, что она близка. Её сигнал GPS постоянно то нарастал, то пропадал; ей может понадобиться, чтобы он дал ей указания. Но она предпочла бы сделать грандиозный приезд. Сегодня она выглядела хорошо - чертовски хорошо - и её желание произвести на него впечатление перевесило жуткость извилистой езды.

«Ты большая девочка, - сказала она себе. - Успокойся».

Она поймала указатель как раз вовремя, чтобы повернуть, и машину занесло, тротуар превратился в след из гальки. Она замедлилась, проезжая мимо заграждений для лошадей, высокие деревья дрожали в воздухе, как помпоны. Даже в темноте она могла видеть очертания горы Блэк-Рок. Это заставило её вспомнить потерянные летние каникулы, проведённые в походах, когда у неё ещё была семья. Наконец она увидела распахнутые кованые ворота и табличку с надписью «Усадьба Сноуденов». Она стояла на холме, освещённая огнями лужайки, и казалось, будто она парит в темноте. Это был больше, чем даже самый впечатляющий дом в её закрытом жилом районе; возвышающееся многоэтажное здание с башнями, на каждом конце которых были шпили, и лестницей, ведущей на площадку с перилами. Овальные окна смотрели на неё, как глаза присевшего великана.

Она припарковалась за куском хлама Дэнни. Здесь воздух был холоднее. Его порывы волновали траву у её ног и трепали её лицо. Она съёжилась и побежала к крыльцу, сомкнув колени. Прежде чем она подошла к входной двери, дверь распахнулась, и бунтарь-подросток, о котором она мечтала в ванне прошлой ночью, вышел из тёплого сияния дома. Он улыбнулся на миллион долларов.

- Заходи, - сказал Джо. - Вечеринка только начинается.

Робби откинулся на одном из шезлонгов, наблюдая, как остальные плещутся в бассейне, парни смеются, а девушки визжат от чуждой ему радости. Ему было трудно представить, что то, что он видит, было таким же забавным, как выглядело, но каким-то образом он знал, что это даже лучше. Его брат затащил Кайлу в мелководье, и от холодного воздуха её соски выступили, как миндаль, из-под ткани, которая изо всех сил пыталась удержать её грудь. В то время как неповоротливое тело Дэнни поднимало Максин над головой, когда он использовал её для жима. Его мускулы были твёрдыми и напряжёнными, а каштановые волосы Максин были окрашены водой в чёрный цвет, что подчеркивало её таинственные глаза. У неё не было форм Кайлы, но красивое лицо и миниатюрная фигура заводили Робби. Его внимание переключилось с одной девушки на другую, а затем снова обратно, когда он сунул в рот ещё один крендель. Его брат поплыл вперёд.

- Не мог бы ты перестать быть таким педиком и залезть сюда? - сказал Джо.

Робби поёрзал на стуле.

- Слишком холодно.

- Это бассейн с подогревом, придурок. А теперь пошли.

Робби не беспокоила температура. Ему было просто неудобно находиться полуголым среди девушек. У него было тощее тело с птичьей грудью, и на нём не было волос, как у Джо и Дэнни. Он также знал, как плавки любят прилипать к нему, когда он вылезает из бассейна, и насколько неприятной может быть холодная вода для размера пениса.

- Давай, Робби, - сказал Дэнни. - Засунь сюда свою задницу, пока мы не сбросили тебя.

Он посмотрел на воду, снова почувствовав от неё странную вибрацию. Он не мог понять это, но в этом свечении было что-то особенное. Это был не тот сине-зелёный цвет, который источают плавательные бассейны ночью. Было что-то другое, что-то спиралевидное на более глубоком дне. Казалось, что остальные этого не заметили, поэтому он тоже не упомянул об этом. Может, они не могли увидеть это, как он, с этой точки обзора? Но оно было там. Это было круглое лазурное сияние, совершенно отличавшееся от цвета самого бассейна. Оно сделало небольшое кольцо на глубоком дне, которое выглядело каким-то образом живым, но как только он подумал, что увидел, как оно движется, оно потеряло фокус, и ему потребовалось несколько минут, чтобы найти его снова.

Максин была освобождена из лап Дэнни. Она положила руки на бетонный выступ и одарила Робби улыбкой, способной расплавить твёрдую сталь. Она закусила нижнюю губу и приподняла брови.

- Робби… - напевно сказала она. - Хочешь поцелуй?

Он почувствовал, что краснеет, и посмотрел на Дэнни, ожидая, что тот будет в ярости. Но здоровяк улыбался.

- Иди сюда, - воркнула Максин.

- Ни за что. Ты меня втянешь в воду.

Джо и Кайла смотрели. Его брат обнял её за талию, и Робби показалось, что они были в тёмном ореоле. Максин вылезла из бассейна. Он знал, что она, должно быть, замёрзла, но она этого не показала, она просто пошла к нему, с её чёрного купальника капало. Её волосы были зачёсаны назад, что делало её похожей на шикарную супермодель. Когда она наклонилась и положила руки на подлокотники его шезлонга, она дала ему возможность разглядеть свой купальник.

- Всего один поцелуй, - сказала она.

Его сердце забилось быстрее, и, несмотря на её мотивы, её пухлые приоткрытые губы соблазняли его, как песня сирены, что он нашёл весьма подходящим, поскольку Максин была водным существом по природе. Он сел, защищаясь, и в возбуждении. Её лицо приблизилось, и её язык высунулся. Он пробежал по его дрожащим губам, и они слились в поцелуе, оба держали глаза широко открытыми. В бассейне он слышал улюлюканье парней, как на спортивном мероприятии. Её рука обвилась вокруг его запястья, но он был слишком околдован её поцелуем, чтобы сопротивляться ему, и как только он почувствовал, как она начала тянуть, позади них раздался громкий шум, заставивший их обоих подпрыгнуть. Все повернулись на звук, глядя на дом, который должен был быть пустым.

- Что, чёрт возьми, это было? - сказал Дэнни.

Звук был похож на то, как что-то тяжёлое упало на деревянный пол, звук, сотрясавший стены, эхом разносился по усадьбе с угрозой. Джо выбрался из бассейна в считанные секунды. Он обернул полотенце вокруг талии и жестом приказал Дэнни двинуться с места. Он медленно пошёл к дверям и распахнул их. Дэнни подошёл к нему. Все они какое-то время прислушивались, ожидая нового удара, но в доме стало тихо и спокойно, оставив лишь атмосферу бурлящего фонтана. Мальчики колебались, и Робби почувствовал себя лучше, увидев, что они тоже подвержены страху. Джо повернулся к своему приятелю.

- Мы должны это проверить.

Максин стояла в нескольких футах перед шезлонгом, теперь холод дошёл до неё, заставляя дрожать и обнимать себя. Она повернулась, чтобы посмотреть на Кайлу, которая продолжала плыть, наблюдая за мальчиками с пустым выражением лица. Едва Джо собирался переступить порог, он повернулся к брату.

- Поднимай задницу.

Робби посмотрел на Максин, словно она могла ему чем-то помочь, но она этого не заметила. Он не хотел исследовать какой-либо шум, который мог сотрясать этот массивный дом, как топот Годзиллы. Этот звук напугал его, а от последовавшей за этим тряски кровь застыла, и его охватил детский страх. Он боялся, что, если он встанет, другие увидят, что он дрожит.

- Пошли, - сказал его брат, на этот раз более решительно. - Мы осмотрим это место быстрее втроём.

Он повернулся к Максин.

- Вернись в бассейн, а? Ты начинаешь выглядеть как Смурф.

Максин прыгнула обратно прежде, чем Джо смог передумать, очевидно, с таким же нежеланием возвращаться в дом, как и Робби. Девочки сидели на выступе у водопада, поток согревал их, и они пристально наблюдали за мальчиками, ожидая, пока они скажут, что всё было в порядке. Свечение бассейна делало их похожими на мокрых призраков.

Робби нехотя встал и присоединился к ребятам. Джо всегда защищал его от хулиганов и руководил им в отсутствие отца, поэтому Робби зависел от него в советах, которые не давал ему родитель. Частично эти советы заключались в том, чтобы всегда выступать против страха, особенно в компании женщин. Робби возился с застёжкой-молнией своего худи, когда они втроём вошли в дом, двигаясь через тускло освещённую гостиную, направляясь к винтовой лестнице.

- Это определённо донеслось с верхнего этажа, - прошептал Джо.

- Как вы думаете, что это было? - спросил Робби.

- Без понятия. Может быть, это просто дом оседает? - сказал Дэнни.

Братья Гранты повернулись к нему неодобрительным взглядом.

- Ну, чёрт, я не знаю. Я имею в виду, что это место вроде как древнее. Разве старая летучая мышь не говорила, что дом был построен после Гражданской войны?

Джо покачал головой.

- Первая мировая война, придурок.

Дэнни сердито посмотрел на него, но ничего не сказал.

- Может быть, трубы? - сказал Робби.

- Ага, - пожал плечами Джо. - Может быть. Но это звучало так, будто на это место приземлился проклятый кит.

Трио заколебалось у подножия лестницы, всё ещё прислушиваясь, ожидая новой ночной тряски.

Джо фыркнул и пожал плечами, теперь уже дерзко, грудь его вздулась.

- К чёрту это, да? Чем раньше мы всё проверим, тем скорее мы вернёмся ко всем этим «кискам», которые нас ждут.

Он подтолкнул Дэнни и подмигнул. Его друг нерешительно улыбнулся.

- Пойдём.

Они устроились в электронном кресле, которое несло миссис Сноуден вверх и вниз по лестнице, и, когда они начали подъём, Робби ухватился за поручень сильнее, чем нужно. Гладкое дерево приятно ощущалось в его руке, как будто оно защищало его в реальном мире. Джо оставался впереди, а Дэнни и Робби окружали его по обе стороны, когда они достигли второго этажа.

- Хорошо, - сказал Джо. - Я проверю комнату старушки. Дэнни, почему бы тебе не проверить гостевую спальню? Робби, ты проверь сортир. Если кто-нибудь увидит что-нибудь, кричите. После мы проверим читальный зал и всё такое.

Робби кивнул, и Дэнни повернул в коридор. Джо указал на дверь ванной, и Робби наблюдал, как его старший брат исчез в тени главной спальни. Он сглотнул, остался один на площадке. Свет здесь был приглушён, что делало его дружественным к черноте, которая таилась в углах и поглощала коридор, где его ждала ванная.

«Мужайся, - сказал он себе. - Не позволяй парням видеть, что ты стоишь здесь как неженка».

Он натянул свои обвисшие джинсы и пошёл по коридору, пока у него ещё хватало смелости. Он не дышал, но добрался до двери, не встретив бугимэна.

Робби ещё не был в ванной. Она была как минимум вдвое больше гостиной, с плиткой цвета слоновой кости и столешницами, на которых сверкал ряд золотых раковин. Стены были зеркальными, благодаря чему комната выглядела даже больше, чем была на самом деле, поскольку отражала образы джакузи, длинной душевой кабины, туалета и биде. Завернув за угол, он увидел дверь из матового стекла. Его напугало его размытие, как и воспоминание о знаменитой атаке Нормана Бейтса в «Психо». Ему хотелось, чтобы они все остановились в гараже для бейсбольных бит и ломов, прежде чем отправиться наверх, но для этого было уже слишком поздно. Он распахнул дверь так быстро, как только мог, и отпрыгнул назад. За ней была сауна, в центре которой лежала куча камней.

Робби выдохнул и повернулся, чтобы проверить душ. Это была единственная ванная комната, которую он когда-либо видел, которая была настолько длинной, что в ней действительно был поворот. Закончив, он вышел и огляделся, проверил потолок и затем, не зная, что ещё делать, перешёл к туалетным кабинкам. Всё было оборудовано и выглядело стерильно. Закрыв последнюю кабинку, он увидел себя в зеркале, а также тёмный силуэт обнажённой женщины, стоявшей в дверном проёме позади него. Взволнованный, он ахнул и развернулся.

Дверной проём был пуст.

Робби сглотнул.

Она была там - женщина с красивым телом и длинными каштановыми волосами, скрывавшими соски её тяжёлой груди. Её лицо было скрыто, как и тёмный треугольник между её ногами, но её янтарные конечности и туловище были для него ясны. Но теперь остался только затхлый коридор и слои тьмы, которые ждали за ним. Робби потёр глаза и нервно рассмеялся. Он смотрел слишком много порно! Тем не менее, ему было трудно поверить, что это всего лишь плод его воображения. Но что это ещё могло быть? Неужели Джо и Дэнни подшучивали над ним? Женщина явно не была одной из девушек внизу. Хотя взгляд был кратковременным, он увидел, что она взрослая, стройная брюнетка. Кроме того, она исчезла в мгновение ока, без звука.

Но теперь снова был шум.

Потолок начал чуть скрипеть, как будто кто-то прыгает на шумной кровати. Доски за гипсокартоном шипели и трещали, как попкорн.

- Что это за фигня? - крикнул Джо. - Робби, ты где?

Он с радостью вышел из ванной и двинулся по коридору к другим мальчикам. Потолок продолжал скрипеть, напоминая Робби звук старых кораблей, качающихся над неспокойной водой. Ему внезапно стало холодно, и он надеялся, что это просто сквозняк, проникающий через открытые двери во внутренний дворик.

- Третий этаж, - сказал Джо. - Кто-то там наверху.

Робби и Дэнни посмотрели друг на друга, и Робби увидел, как побледнел здоровяк.

- Мы должны просто вызвать копов, чувак, - сказал Дэнни.

Робби кивнул.

- Я согласен.

- Ни за что, - сказал Джо. - Мы сделаем это, и они позвонят Сноуден. Она вернётся сюда, и мы выложим все деньги.

Раздался ещё один скрип. Спина Робби выпрямилась. Он хотел рассказать ребятам о женщине, которую видел, но не хотел подвергаться насмешкам.

- Наверное, грабитель.

Джо хрустнул костяшками пальцев.

- Мы схватим его за задницу и сможем получить награду.

- Да ладно, - сказал Робби. - Это не имеет смысла. Давай просто вызовем полицию. У того, кто бы это ни был, может быть пистолет, а может, их больше одного, а?

- Твой брат прав, Джо, - Дэнни накинул полотенце на плечи, тоже почувствовав внезапный озноб. - Нет смысла ранить или убивать себя.

Внезапный удар сотряс потолок, заставив их вздрогнуть. Затем раздался звук того, как будто шар для боулинга медленно катился по дорожке.

- Хорошо, - сказал Джо. - Это становится довольно странным.

Дэнни уставился на него.

- Мой телефон у бассейна.

- Мой тоже.

- Мы всё равно должны выбраться отсюда. Я хочу обезопасить Максин. Кайлу тоже.

Робби был впечатлён рыцарством Дэнни. Это была его сторона, которую он раньше не видел.

- Давай разделимся, - сказал Робби, радуясь, что они с Дэнни были в союзе.

- Хорошо, - согласился Джо. - Но я говорю, что сначала мы посмотрим, что происходит. Мы можем подняться на площадку третьего этажа тихо и спокойно.

Дэнни прищурился.

- Какого хрена?

- Потому что я не хочу тащить сюда копов только потому, что эта дряхлая старушка забыла сказать нам, что здесь есть какая-нибудь машина с таймером или ещё какое другое дерьмо.

- Да ладно, чувак…

- Нет, давай. Мы ведь должны следить за этим местом, верно?

- Да, но…

- Мы не хотим, чтобы полиция испортила нам сегодня веселье только из-за шума, не так ли? Там не должно быть ничего такого. Может, там кто-то и есть, но это может быть просто шпана. Мы можем их выгнать.

- Мне это не нравится.

- Не будь педиком. Нас трое. Четыре, если посчитать дважды тебя, большой мальчик.

Потолок снова застонал, на этот раз тише. Робби понял, что они не слышали ничего похожего на шаги; он не был уверен, что ему от этого стало лучше или хуже. Он был опустошён, когда Дэнни сдался.

- Хорошо, - сказал старший мальчик. - Мы сами проверим. Но на этот раз мы держимся вместе и при первых признаках неприятностей тащим отсюда задницы.

- С этим не поспоришь.

Глаза Джо не отрывались от потолка, пока он направлялся к спиральной лестнице.

- Мы заберём девушек и без остановки побежим к твоей машине.

Робби уже хотел это сделать. Вместо этого он последовал за ними на лестницу. Они поднялись осторожно, молча, прислушиваясь к малейшему шуму. Всё, что было наверху, затихло, и они больше не чувствовали никакого движения, что заставило его задуматься, как они собираются определить источник того, что они слышали. Ожидает ли он их, согнувшихся в темноте, с пеной изо рта, с глазами, подобными огню? Когда они достигли третьего этажа, у него пересохло во рту. Единственным его достоинством была люстра, которая освещала третий этаж лучше, чем второй, что уменьшало жуткость.

- Что теперь? - прошептал Дэнни.

Судя по выражению лица Джо, он явно не знал. Он посмотрел по сторонам зала. Серые закрытые двери выстроились по обеим сторонам, как надгробия, а зал снова уходил в глотку теней. Он приложил палец к губам, чтобы приказать им замолчать, и пошёл по коридору направо. Робби и Дэнни держались рядом с ним, но Дэнни продолжал оглядываться через своё плечо, прикрывая их спины. При звуке голоса они подпрыгнули в унисон.

- Эй!

Робби не мог понять, откуда он, но это был явно женский голос. Это прозвучало робко и испуганно. Он повторился, громче и отчётливее.

- Джо? Дэнни? - прозвучал он.

Голос шёл с первого этажа.

- Ребята, вы там в порядке? - спросила Кайла.

Её голос разносился и отскакивал от стен, кружась над их головами. Робби посмотрел на остальных парней, и Джо снова приложил палец к губам. Было очевидно, что важнее было не выдавать своё положение никому, кто мог бы быть с ними на этом этаже, чем заверить девочек внизу, сообщив последние новости.

- Прекратите, - сказала Максин менее озабоченно, чем её подруга. - Перестаньте пугать нас!

Джо покачал головой.

- Давайте покончим с этим, пока она не разбудила мёртвых.

Робби поморщился от слов Джо.

Они шли по коридору, с каждым шагом теряя свет. Дэнни провёл рукой по стене в тщетных поисках выключателя, и по мере того, как серая полоса становилась всё глубже, раздался внезапный скрип. Они остановились и стали ждать. Рот Робби онемел. Он снова услышал скрип. Теперь он не был ни выше, ни ниже них. Он шёл из-за стены в конце вестибюля, стены, которую они едва могли разглядеть в полумраке. Всё, что создавало шум, было на том же уровне, что и они. Робби тяжело сглотнул.

- Вот дерьмо…

- Будьте спокойны, - сказал Джо.

Дрожь в его голосе не успокоила Робби.

Скрип сменился быстрым щелчком, за которым последовал мягкий рокот, как будто кто-то отрыгивает с закрытым ртом. Позвоночник Робби превратился в кол. Звук нарастал и падал в низком рычании.

- Господи, - сказал Дэнни. - Что, чёрт возьми, это?

Джо прошептал:

- Звучит как…

В конце коридора появились два круглых огонька. Казалось, они плыли в темноте, пока не остановились там, зависнув в двух футах над деревянным полом. Рычание стало громче, уступив место влажному фырканью.

«Это не огни, - понял Робби. - Это светятся глаза».

Он привык к темноте и мог видеть выключатель света справа от себя. Он потянулся за ним медленно, чтобы не напугать существо в темноте. Другой рукой он постучал по брату, чтобы показать ему, что он делает. Они должны были быть готовы к бегу.

Щёлк!

Свет вспыхнул ослепительным огнём.

Никто не дышал.

Перед ними стоял ротвейлер, вздёрнув шерсть как ирокез. Его зубы занимали половину его гигантской головы, когда он рычал и пускал слюни, его чёрное тело было крепким, с напряжёнными мускулами. Над его глазами виднелись два коричневых пятна, изгибавшиеся, как сердитые брови. Он зарычал громче, и скрип за стеной усилился, словно подбадривая его.

- О, чёрт меня подери, - сказал Дэнни.

Собака как будто ухмыльнулась, но не двинулась с места. И они тоже. Джо поднял руки перед собой, как будто сдавался полиции. Робби облизнул губы и избегал взгляда собаки. Следуя своей интуиции, он сел на корточки, двигаясь медленно, чтобы не напугать взволнованную собаку. Джо потянул Робби за воротник.

- Что ты делаешь?

Робби не ответил. Вместо этого он держал руки ладонями наружу. Он не подошёл близко к собаке. Он просто развёл руками, надеясь, что та принюхается, а не укусит. Шерсть на спине собаки осталась взъерошенной, но верхняя губа опустилась, и её взгляд упал на руки, на лицо Робби и обратно. Через мгновение она шагнула вперёд одной лапой, задержала её на мгновение, а затем убрала обратно.

- Всё в порядке, мальчик, - сказал Робби.

Собака тихонько фыркнула, и Робби медленно подошёл ближе.

- Хочешь потерять палец, идиот? - сказал Джо.

Собака вытянула шею и опустила нос на ладонь Робби. Она понюхала его руку несколько раз, а затем лизнула, что было хорошим показателем. Робби улыбнулся. После ещё нескольких лизаний шерсть собаки спала, и Робби смог погладить её.

- Вот так, мальчик.

Через мгновение собака уткнулась в него носом. Джо и Дэнни облегчённо вздохнули.

- Что это, чёрт подери, такое? - сказал Джо. - Сноуден ничего не сказала ни о каком проклятом псе.

- Может, он забрёл, когда двери были открыты? - сказал Робби.

Дэнни положил руки на бёдра.

- Бродячий?

- Может быть, просто потерялся. Хотя у него нет ошейника.

Робби понял, что скрежет за стеной прекратился.

- Но этот шум, этот скрип - это был не он.

- Чувак, - сказал Джо, - это должен быть он.

- Нет, точно. Это было что-то другое. Что-то за стеной, в комнате за ней.

Джо покачал головой.

- За ней нет места. Это конец дома. За стеной ничего нет, кроме улицы.

- Но… мы все это слышали.

- Это должна быть собака, чувак, - сказал Дэнни. - Я имею в виду, дерьмо, посмотри, какой большой это ублюдок.

Робби фыркнул.

- Но я слышал что-то в стене, даже когда он был прямо перед нами.

Пронзительный голос Максин послышался снизу, называя имя своего парня. Похоже, она поднималась по лестнице.

- Пойдём, - сказал Дэнни, - пока у неё не разразился приступ гнева.

- А что насчёт собаки? - спросил Робби, всё ещё лаская её.

Джо посмотрел на неё и пожал плечами.

- Наверное, спустим зверя вниз.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Она плыла между стен.

Доски растянулись, на внутренней стороне штукатурки появились небольшие трещины, из-за которых этот сухой снег падал в чёрную расщелину. Нажав на неё, она нырнула, её длинные каштановые волосы ниспадали каскадом в темноте. Она не видела сквозь эту темноту, она нащупывала путь сквозь неё, ощущая каждый укромный уголок и щель, как летучая мышь своими заострёнными ушами. Спёртость воздуха не беспокоила её, потому что ей не нужно было дышать, и нити паутин, которые она рвала, не удерживали её, равно как и буйство пауков, которые падали на её обнажённую спину и скользили по её плоти, как капли дождя.

Звук мальчиков на нижнем этаже дома потряс её самым чудесным образом, и её ледяное тело откликнулось на их присутствие осязаемым желанием. Под её грудью сердце забилось сильнее, а соски напрягались, её половая щель пульсировала, её язык вырывался изо рта в бешеном предвкушении, пробуя в воздухе запах мальчишечьего мускуса. Она скребла длинными ногтями стены и царапала ногами по полу.

Она была готова присоединиться к вечеринке.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Кайла боялась собаки не так, как Максин. Она погрузилась в складки под его подбородком, и он лизнул её лицо. Она всегда хотела завести собственную собаку, но её мать настаивала на том, что у неё аллергия, хотя Кайла подозревала, что это был ещё один из криков её матери, чтобы привлечь внимание. Маме было всё равно, какое внимание она привлекает, и у неё всегда появлялись новые недуги, чтобы добиться его.

- Так это была просто собака? - спросила Максин.

- Похоже, - Джо уже потерял интерес ко всему этому происшествию. Он открыл банку Miller Lite. - Не стоит беспокоиться.

- Нет никакого способа, чтобы собака произвела такой большой шум.

- Он, должно быть, что-то опрокинул. Я не хочу сейчас обыскивать весь дом, чтобы узнать что. Это займёт всю ночь.

Дэнни согласился.

- Да, мы можем сделать это завтра. Давайте не будем тратить на это сегодняшний вечер. Я говорю, что мы можем вернуться в бассейн, - он подшутил над собакой. - Может быть, пёсик прыгнет с нами?

Кайла напряглась.

- Не заставляй его.

- Ага, - добавил Робби. - Это жестоко.

Робби, казалось, верил в это, но явно любил встать на её сторону. Об этом ей говорили его застенчивая улыбка и широко раскрытые глаза. Кайла не видела вреда в его маленькой любви; в каком-то смысле это было лестно. И он действительно был немного похож на своего старшего брата. Через несколько лет он будет таким же красивым. Всё, что ему нужно было сделать, это укрепить хребет и немного свою позицию, и он заставит девушек свешиваться с него, как украшения.

- Вы думаете, он принадлежит миссис Сноуден? - спросила она.

- Сомневаюсь, - сказал Дэнни. - Я имею в виду, она бы упомянула об этом, верно?

Джо рыгнул, слизывая пивную пену с верхней губы.

- Она старуха. Старики забывчивы.

- Она показалась мне довольно энергичной.

- Ну, если он её, то где, чёрт возьми, корм для собак?

- Мы должны найти его владельца, - сказала Кайла.

Собака виляла коротким хвостом, шевелясь всей задницей. Он лизал её руки, но она не возражала. Максин, однако, поморщилась.

- Слушайте, мы разберёмся со всем этим утром, - сказал Джо. - А теперь давайте уже вернёмся в бассейн. Если только вы не готовы к чему-то погорячее.

Он поиграл бровями, она немного покраснела и скрыла от него лицо, пока с него не отлила краска. Максин, которой эта ситуация наскучила, казалось, понравилась эта идея. Она проскочила по полу, виляя задницей, как собака, и прошла через дверь к джакузи. Дэнни и Джо последовали за ней. Кайла взглянула на Робби, стоявшего над ней. Она заметила, что его взгляд оторвался от её груди.

- Это так странно, что он был наверху вот так, - сказала она, гладя собаку.

- Я тоже так думаю.

- Ты уверен, что с ним там никого не было?

Робби покачал головой.

- Мы никого не видели, но… - он замолчал.

- Что? - спросила она. - Что ты хочешь сказать?

Сначала он сопротивлялся.

- Я думал, что слышал кое-что ещё. Что-то вроде царапанья за стеной.

- В одной из комнат?

- Нет. Я имею ввиду из-за стены. Ну, внутри неё. Джо сказал, что на этой стороне дома больше нет комнат. Она просто выходит на улицу.

Она обдумала это.

- Может, это была птица или что-то в этом роде? Как дятел, копающийся в стене дома, или роющая белка?

- Не знаю. Думаю, могло быть.

Собака подошла к нему, требуя бóльшего внимания.

- Мы должны назвать его, - сказала Кайла.

- Но он не наш.

- Я имею в виду только сейчас. Мы должны как-то его звать. Какое имя можно придумать для такого глупого ротвейлера, как он?

Робби скрестил руки и посмотрел в потолок.

- Как насчёт Горация?

Кайла засмеялась, и Робби улыбнулся ей.

- Гораций? - сказала она. - Откуда тебе это пришло?

Он пожал плечами - глупо, неуклюже. Она посмотрела на собаку.

- Мне это нравится. Он похож на Горация.

Гораций пыхтел и радостно вилял хвостом, как будто полностью соглашаясь.

Пока они нежились в горячей ванне, Гораций нетерпеливо наблюдал за ними. Его настоящее имя было труднопроизносимым, но хозяйка разрешала посетителям давать ему новые. Это создавало сентиментальную привязанность, которую хозяйка могла использовать в её интересах. В этих молодых людях была энергия, настолько отличавшаяся от той, к которой привык Гораций, как от старухи, так и от младшей, которая приходила и уходила, командовала им и доставляла ему удовольствие, давая ему работу.

Она позволила ему выйти из стены, и он подумал, что она хочет, чтобы он прогнал новичков из их дома, но затем она успокоила его, сказав, что нет необходимости рычать или нападать. Она хотела, чтобы здесь были эти молодые люди. Он чувствовал её утешение в их присутствии, и, хотя он не понимал, почему их здесь приветствовали, ему нравились игры с ними и то, как пахли молодые женщины.

Больше всего его интересовал младший самец. Он был робким, и его было легче подчинить, чем сильно пахнущих старших мальчишек. Гораций не собирался властвовать над ним пока, но этот вариант успокаивал, хотя он знал, что хозяйка будет той, кто будет властвовать над ними всеми, если она того пожелает.

И она это сделает.

Было приятно чувствовать тепло горячей ванны, как и гладкое бедро Кайлы под его рукой. Он провёл кончиками пальцев вверх и вниз по внутренней части, зудя приблизиться к сладкому месту, но не торопясь, отслеживая её реакцию на каждое прикосновение и поддразнивание. Джо открыл две бутылки пива. Напоив её, он определённо увеличит свои шансы, если только она не станет слишком пьяной и не проведёт ночь с головой в унитазе. Ему также придётся следить за этим.

Теперь у них было джакузи. Дэнни и Максин вошли в дом, чтобы уединиться. Ему хотелось, чтобы Робби понял намёк и вывел эту проклятую собаку на прогулку или что-то в этом роде. У него не было никакого шанса взять верх над Кайлой, когда там сидел его младший брат. Робби всегда обламывал его с сексом, и Джо чувствовал, что любой другой брат никогда не позволил бы Робби крутиться вокруг. У этого парня была способность в том, чтобы портить всё, частью чего он был.

Джо беспокоило то, что его брат не хотел взрослеть. Он по-прежнему коллекционировал комиксы, смотрел мультфильмы и всё время ел фруктовые батончики и лакрицу. Джо пытался уговорить его выпить пива и выкурить косяк, но Робби был слишком робким. Чёрт, сегодня он даже не смог затащить его в бассейн! По крайней мере, Робби проявлял интерес к девушкам (к большому облегчению Джо), но у него никогда не хватало смелости подойти ни к одной из них. Это было удручающе. Это и побудило Джо решить пригласить Линду завтра вечером, чтобы дать мальчику вкус того, что должно быть у парня его возраста, чёрт возьми.

Он посмотрел на своего младшего брата. Тот смотрел на бассейн, синие огни отражались на его лице нежной рябью. Рядом с ним сидела собака, наблюдая за Джо, её глаза устрашающе светились, когда она смотрела, не моргая. Джо с раздражением задержал на ней пристальный взгляд, прежде чем решил, что соревноваться по взглядам с собакой - это идиотизм, особенно когда рядом с ним сидела Кайла в откровенном бикини. Он знал, что у неё красивая фигура, но не был готов к такому сладострастному телу, вышедшему из её одежды. Если бы не шрамы на руках, она была бы идеальной. Порезы не сильно умаляли её красоту, но они раскрывали всю глубину её незащищённости, её потребности в любви. Это был явный призыв к вниманию - и, вероятно, помощи - и по их количеству было очевидно, что её просьбы остались без ответа. Он не был экспертом в области психологии и не мог полностью объяснить её членовредительство, но он знал признаки слабости и низкой самооценки, когда видел их, и знал по опыту, что обе эти черты в женщине облегчают ей ложиться в постель. Они хотели, чтобы их любили, обнимали и ласкали; больше всего они хотели быть нужными. Они искали место, где их могли бы принять, и если бы это было под толкающимся телом мужчины, они были бы рады лечь. Это давало ему дополнительное преимущество, на которое Джо был не прочь.

Как будто зная, о чём он думает, она запрокинула голову и положила её ему на руку за шею. Она посмотрела на него, приоткрыв губы, пузыри взбивались в её декольте. Она открыла рот, чтобы поцеловать его.

«Достаточно скоро она так же легко раздвинет ноги», - подумал он.

Пока он продолжит играть в эту игру, танцевать глупый танец ухаживания, как если бы это был священный ритуал, и манипулировать ею, основываясь на её неуверенности.

Он попытался поцеловать её так страстно, как только мог.

Почти так, как если бы он действительно заботился о ней.

Кровать королевского размера в гостевой спальне прогнулась под Максин, когда Дэнни забрался на неё и начал небрежно, наполовину целовать её соски. Комната была просторной и украшена пуфами и напольными зеркалами. Она закусила губу от зависти при виде гардеробной, которая была почти такой же большой, как вся её спальня дома.

В этом доме было так хорошо.

Мягкое дыхание льющейся жары наполняло их серенадой, слабый розовый свет излучался от нежных абажуров. Пальцы её парня скользнули под низ купальника, и она выгнула спину, чтобы он мог его снять. Его эрекция задела её ногу, вызывая покалывание в коже. Она поднесла к нему ногу и погладила его член, заставляя пульсировать под холодными мокрыми шортами, и Дэнни дёрнул быстрее и перекинул нижнюю часть её купальника через плечо. Он с хлюпом ударился о стену позади него, и Максин захихикала. Он снял шорты и забрался на неё, жадно лаская языком её «киску» и анус, заставляя её извиваться от экстаза. Полностью покраснев, она подтянула его бёдра к своему лицу и засунула его член в свой рот, крутя языком по головке его ствола, когда она схватила его за талию. Нет ничего более важного для женщины, чем отсос. Это заставляет её почувствовать себя неотразимой - дразнящей, искусительницей, хозяйкой ситуации. Он превратился в бетон у неё во рту, а затем Дэнни толкнул её на матрас и вошёл внутрь, сначала слегка, но затем полностью, глубоко, заставив пальцы её ног сжаться, когда она обвила его ногами.

Максин закрыла глаза и позволила ряду мужских лиц танцевать в её голове. Некоторые были мальчишками из школы, другие из кино. Один из более молодых друзей её отца вернулся к ней - обычная фантазия. Дэнни нравился ей, но ещё ей нравилось представлять, как больше чем один мужчина доставляет ей удовольствие, все по очереди, когда она была в агонии секса. В этой фантазии было что-то животное, как будто существа, а не мужчины, наполняли её - сексуальные оборотни и люди-звери, охваченные безумным желанием трахнуть её до бессознательности. Мысли о фантазиях приводили её в неловкое положение всякий раз, когда секс заканчивался, но она всегда впадала в них снова во время агонии, будучи беспомощной и не имея возможности думать ни о чём другом.

Кровать скрипела и стучала, пока Дэнни заводил ритм. Но по мере того, как шум усиливался, раздался другой звук. Она не могла сказать, откуда он, но это был глубокий гул, словно машина жужжала где-то в доме. Она открыла глаза и посмотрела через его плечо.

Потолок был торнадо из крови.

Он закружился, как водоворот, вихрь крови. Внутри него были десятки парящих глаз, которые, казалось, светились в темноте, зрачки были молочные, кровеносные сосуды лопались. Глаза блуждали, ни к чему не привязываясь, плывя по малиновому пруду, как крошечные астероиды. Каждый из них смотрел на неё с чувством отвращения. Их ярость и злоба охладили её. В центре этого торнадо была чёрная дыра, окружённая ртом, полным стучащих, похожих на пираньи зубов, которые мерцали, скрежетали и разбрызгивали слюну, ужасный кошмар извергал останки дюжины искалеченных лиц.

Максин закричала.

Подумав, что это сексуальный крик удовлетворения, Дэнни присвистнул:

- О, да, детка!

Она кричала всё громче и громче, хлопая его по спине, чтобы освободиться и полностью выбраться оттуда. Над ними с потолка тянулись сталактиты шипящей крови, приближая налитые кровью глаза, которые болтались в жирном жёлтом гное. Они смотрели на неё, когда Дэнни трахал её сильнее, и стучащие зубы образовали гигантскую голодную улыбку белых бритв.

Наконец крик Максин привлёк внимание Дэнни, и он прекратил толчки, чтобы посмотреть на неё с замешательством.

- Что, чёрт возьми, с тобой не так?

Максин не сказала ни слова. Она не могла. Она оттолкнула своего парня, поднялась на ноги и направилась к двери. Она побежала по коридору обнажённой и направилась к лестнице, прыгая через две ступени за раз, когда горячие слёзы лились по её щекам. Она услышала, как Дэнни зовет её с лестничной площадки, но не осмелилась обернуться.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сначала Робби был взволнован, увидев Максин, бегущую по гостиной обнажённой. Он никогда раньше не видел обнажённой девушки лично. Чёрт возьми, даже топлес. Вид покачивания её нежных частей тела взволновал его, как и искрящееся влажное сердце её промежности, но возбуждение быстро исчезло.

Она кричала. Кричала, как будто она только что стала свидетельницей убийства Мэнсона.

Кайла отреагировала первой. Она вылезла из джакузи и побежала через дверной проём к своей подруге. Джо посмотрел на Робби. К тому времени, как они вошли внутрь, Кайла уже держала Максин в руках, а Дэнни неуклюже спустился вниз, надев шорты задом наперёд. Робби увидел, как глаза Кайлы горели в сторону Дэнни. В её руках Максин извивалась и визжала, как сумасшедшая, которую притащили к электрическому стулу.

- Что, чёрт возьми, ты с ней сделал? - потребовала ответа Кайла.

- Ничего такого! - сказал он, и выражение его лица заставило Робби поверить ему. - Она просто внезапно взбесилась.

Кайла попыталась посмотреть Максин в глаза, когда все они, не подходя слишком близко, сделали круг вокруг неё. В её объятиях Максин утихла.

- Макс, - сказала Кайла, - это я. Ты в порядке?

Робби снял одеяло с дивана и принёс его. Кайла взяла его с благодарными глазами и обернула вокруг своей подруги. Казалось, это успокаивало Максин, несмотря на то, что она продолжала плакать. Она оглядела стены и потолок, параноидально ожидая. Она продолжала оглядываться на лестницу, как будто кто-то в любой момент мог броситься вниз.

- Она просто взбесилась, - снова сказал Дэнни. - Мы занимались… хм-м-м… ну, знаете, дурачились, а она внезапно закричала и выбежала из комнаты.

- Ну, ты её напугал? - сказала Кайла, всё ещё злая. - Может быть, ты перегнул палку, а?

Дэнни нахмурился.

- Эй, сейчас мы не делали того, чего не делали много раз раньше.

Джо потёр шею сзади.

- Что ж, что-то её сбило с толку.

Лицо Дэнни изменилось.

- Блять.

- Что?

- Экстази.

- О чём ты говоришь?

- У меня было две таблетки. Мы приняли их несколько часов назад, перед тем, как пойти купаться. Я подумал, что они никуда не годятся, чувак, потому что я ни хрена не чувствовал.

Лицо Кайлы помрачнело.

- Господи, Дэнни.

- Экстази не заставляет тебя так психовать, - сказал Джо. - Это не чёртова кислота.

- Что ж, должно быть что-то…

- Глаза! - перебила Максин. - Вся эта… кровь, - она дрожала, но больше не дёргалась. Её мания перешла в тихую дрожь. - Кровь была повсюду. На грёбаном потолке!

Группа посмотрела на Дэнни, и он вскинул руки в таком же недоумении, как и все остальные.

- Ты хочешь сказать, что видела кровь? - спросила Кайла. - Типа, пятно на потолке?

Максин стиснула зубы.

- Не пятно. Она была ещё влажной. Она была… движущейся.

Джо покачал головой, его беспокойство сменилось почти насмешкой.

- Чувак, она бредит.

- Было так много глаз… - пробормотала Максин.

- Макс, - сказала Кайла, - ты принимала сегодня какие-нибудь другие наркотики?

- Это были не наркотики! - сказала она, отстраняясь от подруги. - Я не под кайфом. Я знаю, что видела.

Они замолчали. Джо повернулся к Дэнни.

- Ты что-нибудь видел?

Он покачал головой.

- Нет, чувак.

- Это было над ним, - сказала Максин. - За ним. Это почти достало нас.

- Как кровь могла вас достать? - спросил Робби не вызывающе, а из-за общего замешательства.

- Она была вроде живой. Она обращалась к нам… смотрела на нас всеми этими глазами.

Робби внезапно подумал о женщине, которую он увидел в ванной комнате, и о звуках, доносившихся откуда-то из-за стен.

- Может быть, всё это связано воедино, - сказал он.

Джо посмотрел на него.

- Может, что связано?

- Может быть, это связано со звуками, которые мы слышали. Я услышал что-то позади собаки, сквозь стены. И вы помните тот первый шум; это потрясло весь дом. Гораций не мог этого сделать.

Джо наклонился вперёд, высоко подняв брови.

- Гораций?

- Собака, - смущённо признался Робби.

- Может, нам стоит ещё раз проверить дом? - сказал Дэнни. - Знаете, на этот раз проверить каждую комнату.

- Я не пойду туда обратно! - сказала Максин. - Я хочу пойти домой!

Джо застонал.

- Да ладно, ребята. Вы бы послушали себя? Вы говорите, как кучка детей, которые боятся монстра под своей кроватью. Я думал, мы здесь, чтобы хорошо провести время сегодня вечером, а не сидеть у костра и рассказывать истории о привидениях.

Максин схватила Кайлу за руку.

- Пожалуйста, отвези меня домой!

- Конечно.

Лицо Джо поникло.

- Проклятие!

Кайла посмотрела на него, но Робби не мог её прочитать. Выяснить, о чём думают девушки, было трудным искусством, которым никто по-настоящему не овладел, а он был новичком.

- Я отвезу её домой, - предложил Дэнни.

- Это будет более правильно, - сказал Джо, явно радуясь, что его кусок мяса не ускользнул. - Максин может пойти домой, и мы продолжим вечеринку, пока Дэнни не вернётся. Все выигрывают.

Никто другой не выглядел таким счастливым, как он, этой идеей. Судя по тому, что Робби мог видеть, вечеринка закончилась, но Джо всё равно пытался сделать ей искусственное дыхание.

- Уже поздно, Джо, - сказала Кайла.

Каким бы неопытным он ни был, Робби знал, что это были слова гибели, которые каждый Казанова ненавидел слышать. Это был их криптонит. Он увидел, как подёргивание губ брата было слишком тонким, чтобы его мог узнать кто-либо, кроме его родственников, но это было окно для его кипящего гнева.

- Хорошо, - сказал он, поворачиваясь к ним спиной.

После того, как девочки ушли, все трое сели в гостиной, Джо и Дэнни допивали упаковку из двенадцати штук пива, а Робби играл с собакой. Дэнни почувствовал, как Джо исходит от ярости.

«Как будто это моя вина, - подумал Дэнни. - По крайней мере, у тебя не болят яйца».

Они вернулись в комнату, в которой он её трахал, и не обнаружили ни крови, ни глаз, ни чего-то ещё, что она галлюцинировала. Даже следов крови. Они также не слышали больше никаких шумов и теперь ходили по каждой комнате, не обнаруживая ничего, что они могли бы приписать этому первому, сотрясающему дом звуку. Теперь они сидели без дела, прислушиваясь к тому, как дедушкины часы приближаются к полуночи, напиваясь с каждым тиканьем.

- Какая дерьмовая ночь, - сказал Дэнни, надеясь отогреть Джо, согласившись с его явным разочарованием.

Джо нахмурился.

- Ты прав насчёт этого дерьма.

Они посидели в тишине несколько минут, а затем лицо Джо засияло, как в рождественское утро. Его глаза расширились, а по лицу расплылась злая ухмылка.

- Эй, я просто подумал о чём-то, что могло бы оживить ночь.

- Ах, да?

- Как насчёт того, чтобы позвонить Линде?

Дэнни усмехнулся.

Может быть, после того, как она позаботится о Робби, и он получит кое-что от неё, чтобы завершить то, что они с Максин начали.

- Вот это хорошая идея.

- Линда? - спросил Робби. - Какая Линда?

- Линда Лавлейс, - пошутил Джо.

Дэнни сомневался, что Робби знал, кто это был.

- Хм-м-м, хорошо, - сказал мальчик.

Дэнни хлопнул в ладоши.

- Думаешь, она так поздно не спит?

- Чёрт, - сказал Джо, - мы говорим о Линде. Сегодня вечер пятницы. Если она дома в постели, то я Джастин Бибер.

Дэнни хлопнул себя по коленям.

- Тогда ты сосёшь член!

Они захихикали, больше от волнения по поводу Линды, чем от шутки.

Джо взвыл.

- Есть только один человек, который будет сосать сегодня ночью!

Они снова засмеялись, и на этот раз Дэнни чуть не упал со своего места, от чего они только рассмеялись сильнее.

Линда только что ушла с концерта, когда зазвонил её телефон.

Местная панк-группа «Слёзы и рвота» была посредственной, и она немного утомилась в компании своей подружки Ди и её тупого парня Стрита. Она подумывала закончить с этим вечером, но знала, что её старик пил и не хотела возвращаться домой на одну из своих ночных лекций. Когда идентификатор на экране показал ей, кто звонит, она ухмыльнулась и покачала головой, смеясь над этими кобелями.

Джо ей очень нравился. Он был дерзким ублюдком, но крутым. Дэнни иногда был нормальным, но она в целом не любила спортсменов. Она находила их уравновешенными и эгоистичными, всегда больше сосредоточенными на своих больших играх, чем на правильном обращении со своими девушками. Они вели себя так, как будто у них всё получалось, только потому, что они могли поймать паршивый мяч. Это её злило.

Телефон зазвонил второй раз. Не было сомнений, для чего они звонили.

Она неохотно принимала их предложение, но ей нужны были деньги, если она когда-нибудь собиралась купить свою машину (в настоящее время она просто время от времени занимала машину у матери, как и сегодня вечером), ту, которая могла бы увезти её из этого придурковатого городка навсегда. В ноябре ей исполнится восемнадцать, и ей так чертовски надоели северные районы штата Нью-Йорк. Она была на Манхэттене всего один раз, но находилась в полной решимости там жить. Если для этого нужно было подрочить пару стволов и сорвать вишенку какого-нибудь девственника, то она была готова это сделать. Иногда мечты дорого обходились. Время от времени девушке просто нужно было проглотить свою гордость, среди прочего, если она рассчитывала добиться чего-нибудь в мужском мире.

Она ответила на звонок.

У Робби отвисла челюсть, когда она вошла в дверь.

Короткая кожаная юбка и куртка с красной короткой футболкой с группой Blondie. Волосы в каштановых ленточках, ноги в сетчатых колготках.

Это была не какая-то Линда по фамилии Лавлейс.

Это была Линда-грёбаная-Лелэйн.

Она была одной из самых горячих девочек в школе, старшеклассницей, чья жёсткая манера поведения и пышное тело сделали её призом всех мальчиков, хотя ни один из них не мог владеть ею очень долго. Робби слышал о ней разные грязные вещи в коридорах школы и иногда думал, что другие парни просто разыгрывали его, но в каком-то смысле он хотел им верить, потому что это усиливало её распущенность и развивало его фантазии о ней.

- Какая-то дерьмовая вечеринка, - сказала она, ухмыляясь им троим.

- Вот почему мы призвали тебя спасти нас, - сказал Джо.

Он протянул ей пиво, и она открыла его, наклонив бедро набок, когда сделала глоток. Влажность её губ что-то всколыхнула в Робби. Линда посмотрела на него и подмигнула, и это сделало его ещё более напряжённым. Она ни разу даже не взглянула на него в школе. Он сглотнул в ответ. Джо провёл её в комнату, и Дэнни помахал. Она посмотрела на собаку, лежащую у ног Робби.

- Хороший пёс, - сказала она. - Он твой?

- Нет, - сказал Джо. - Просто забрёл сюда.

- Наверное, дождевая собака, - сказал Робби и тут же задумался, почему он это выпалил.

Даже Гораций посмотрел на него.

- Что, чёрт возьми, это? - спросила Линда.

Он снова сглотнул.

- Ну, собаки находят дорогу домой по запаху. Иногда они блуждают, когда идёт дождь. Он скрывает запах, и тогда они теряются.

Линда закатила глаза.

- У нас в последнее время не было дождя, малыш.

Она снова повернулась к Джо.

- Итак, всё в деле?

- Ага-ага.

Он взял её за руку и провёл в кухню. Дэнни просто сидел, улыбаясь и рыгая.

- В чём дело? - спросил его Робби.

- Не бойся.

- Бояться чего?

- Тебе это понравится.

Теперь Робби немного испугался. В основном он нервничал. Когда она выходила из комнаты, он слышал стук каблуков Линды и попытался сдержать дрожь. Джо положил руку брату на плечо и кивнул в сторону кухни. Затем Джо заговорил приглушённым тоном.

- Дэнни и я сделали тебе маленький подарок на день рождения.

Робби моргнул.

- У меня день рождения в воскресенье.

- Чувак, заткнись. Мы устроим тебе перепихон.

То немногое, что он контролировал над своей дрожью, внезапно исчезло.

- Ч-что-что?

- Ты слышал меня. Линда собирается трахнуться с тобой, - от улыбки Джо пахло дешёвым пивом и более дешёвыми сигаретами, его глаза были полузакрыты и налиты кровью. - Как тебе это, младший брат?

Робби не мог думать.

- Я… я…

- Ну, давай же. Не будь пидором.

- Я не… И не стоит называть людей педиками.

- Я сказал пидор.

- Почему она хочет заняться со мной сексом? Я не понимаю.

Джо усмехнулся.

- Мы убедили её, что это хорошая идея.

- Как?

- Не беспокойся об этом. Просто поблагодари меня за подарок и отведи её сладкую задницу наверх. Потом ещё раз поблагодари меня за первую брачную ночь.

Робби почесал в затылке.

- Брачная ночь? Я не хочу жениться на ней.

Его брат застонал.

- Ради всего святого, я имел в виду не это.

- Я не понимаю…

- Тебе и не надо! Это всего лишь часть того, чтобы стать мужчиной. Поверь, тебе это понравится. Я вижу, как ты дрожишь, но всё в порядке. Все нервничают в первый раз.

- Это мой не первый, - сказал он, пафосно пытаясь скрыть свой стыд.

- Не рассказывай мне это дерьмо, братан. Моя задача - показать тебе, в чём дело. Отцу плевать на нас, а мама никогда не будет говорить с тобой о трахе, и слава Богу за это, я прав? Ты же знаешь, я бы не стал делать тебе плохо, не так ли?

Робби помолчал.

- Нет, ты бы не стал.

- Бля, а теперь поднимай свою прыщавую задницу и порви эту «киску».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В комнате стоял слабый запах духов, который подчёркивал мягкое освещение, но Линда выключила лампу, открыв шторы, позволяя бледному лунному свету создать настроение.

- Ты дрожишь, малыш, - сказала она. Она обняла его за талию и прижалась к нему своим телом. - Просто расслабься. Линда тебя хорошенько развеселит.

Она сняла куртку и позволила ей упасть на пол, затем взяла его руку и положила себе на грудь. На ней не было бюстгальтера. Какое-то время Робби не мог двинуться с места, но затем он начал хватать её, чувствуя, какая она мягкая, и его эрекция выступала из-под джинсов, как флагшток в день парада. Линда наклонилась и провела языком по его нижней губе. Это не было похоже на несколько небрежных поцелуев, которыми он делился с Венди Паркс в шестом классе, книжным червем с блестящими брекетами и рюкзаком из «Звёздных войн». Это было гораздо более чувственно, по-женски, и он не знал, как целоваться в ответ. Линда усмехнулась его нервозности и взяла его за другую руку. Она провела ей по бедру, приподняв одну ногу, позволив низу юбки подняться выше. Он почувствовал колготки, и она повела его руку вверх по бедру.

- Прикоснись ко мне, - сказала она ему на ухо.

Сначала он не понял, что она имела в виду, но она задрала юбку повыше, собирая её вокруг талии. Он увидел её чёрные трусики, когда она стянула их, обнажив тонкую прядь волос над её половыми губами. Она положила его руку на своё тёплое отверстие. Его стояк был в ярости, безумное чудовище. Линда позволила ему какое-то время неуклюже поиграть с ней, а затем просунула его палец внутрь себя. Влажная плоть заставила его вздрогнуть. Она расстегнула пуговицу на его джинсах, расстегнула молнию и сунула руку ему в нижнее бельё. Она вытащила его член и сильно сжала. Он дважды дёрнулся, застонал и внезапно залил её руку спермой. Она забрызгала их одежду, все его страсти были уже исчерпаны.

- Что ты здесь делаешь? - спросил Джо.

Линда не смотрела на него.

- Я всё.

- Что ты имеешь в виду? Ты пробыла там около пяти долбаных минут.

Её руки легли на щедрые бёдра.

- Не обвиняй меня! Я не виновата, что он Джонни Скорострел. Всё, что я сделала, это прикоснулась к нему и он брызнул как фонтан, - она указала на молочную корку на своей юбке.

Похоже, в его младшем брате назревал настоящий шторм. Тем не менее, если всё, что она делала, это касалась его, это было не совсем то, за что ей платили.

- Вернись туда.

У Линды открылся рот.

- Прошу прощения?

- Мы заплатили тебе, чтобы ты трахнулась с ним. Мы договаривались, что он будет внутри, но, похоже, всё, что у нас было, - это ручная работа. С завышенной ценой. Мы уже говорили об этом, и ты сказала, что всё сделаешь.

- Я этого не помню.

- Что за чёрт! Не гони.

- Я не гоню. Я собиралась трахнуться с ним, а потом он излил свой груз, прежде чем я смогла что-либо сделать. Сделка состоялась.

Джо почувствовал, как его грудь накаляется. Был только один способ справиться с ней.

- Ты либо даёшь ему ещё один шанс, либо мы расскажем всем, что ты готова сделать за паршивые триста долларов.

Лицо Линды превратилось в мел.

- Вы бы не посмели.

- Держи свою часть сделки, и тебе не придётся ничего слышать.

Дэнни вмешался:

- Мы просто хотим справедливости, Линда. Ты действительно сказала, что будет не просто ручная работа. Ты сказала, что он войдёт в тебя.

Линда злилась. Она была похожа на сексуальную горгулью.

- Ну, можно считать, что ручную работу я с ним проделала. Я вернусь туда и попробую с ним трахнуться, но теперь ты также заплатишь за эту дрочку.

- Нихрена! - сказал Джо, его гнев взял верх, воодушевлённый пивным кайфом.

- Успокойся, - сказал ему Дэнни. - Я заплачу ей. Давай просто уладим это. Помни, мы делаем это для Вишни.

Трое из них на мгновение посмотрели друг на друга, как будто они были в противостоянии в каком-то вестерне, а затем Джо сдался.

- Хорошо.

- Хорошо, - согласилась Линда. - Он всё ещё там. Наверное, он в штанах, спущенных до щиколоток, бедняга, маленький ёбарь. Я дам ему минуту, чтобы он снова собрался. А пока я хочу бросить эту одежду в стирку и очиститься от его спермы.

Гораций не понимал, о чём все кричали, но его это не беспокоило. Хозяйка говорила с ним, и ей не нравилось то, что происходило. Это означало, что у неё есть работа для него. Он взволнованно привстал, но остался сидеть, готовый подчиниться, вспоминая глубокое удовлетворение, которое всегда доставляло ему то, как хозяйка командовала им.

Мальчики и новая девушка не слышали, как хозяйка наверху, за стенами, расширяла каркас старого дома и оставляла крошечные трещины в плитке. Но он знал, что она скользит, и чувствовал запах гнили, исходивший от её тела.

Что-то произойдёт, что-то важное.

Он поднялся наверх, чтобы найти новую девушку.

Душ был роскошным. Она никогда не видела ничего подобного. Там были струйные и массажные установки и скамейка, если бы она захотела расслабиться. Горячая вода ударила по ней, и она намылила бёдра, смывая засохшую сперму.

Джо ей нравился немного меньше, чем до того, как она приехала, но его младший брат казался нормальным мальчиком. Он был девственником, и ей было почти стыдно за него там, когда он кончил раньше, прежде чем они действительно смогли начать. Теперь она надеялась, что в этот раз он сможет пройти до конца, даже на короткое время, чтобы она могла пойти домой и спрятать сотни в коробку для сигар, которую она использовала как банк. Она была совой, но было уже за час ночи, и ей надоела эта тусклая ночь.

Она хотела только ополоснуть бёдра, но душ был таким красивым и притягательным, что она решила полностью погрузиться в воду и позволить ему намочить волосы. Струи заставили кожу её головы чувствовать себя живой, и она провела руками по телу, полностью намыливая себя. В душе было чувственное прикосновение, которого она никогда раньше не ощущала во время купания. Она подумала, что, может быть, это произошло потому, что она собиралась заняться сексом, каким бы жалким он ни был, и разочарование сделало её плоть очень чувствительной. Внезапно она обнаружила, что проводит руками по груди, пальцы сжимают соски. Она подумала о том, чтобы снять насадку душа, чтобы направить массажёр на свою «киску».

«Может, я приглашу мальчика сюда? - подумала она. - По крайней мере, тогда я могла бы получить от этого хоть какое-то удовольствие».

Она услышала скрип двери ванной и повернула голову в сторону звука, гадая, пришла ли ему в голову та же идея.

- Робби? - сказала она. - Ты здесь? - она услышала топот ног по плитке. - Кто это?

Она не была готова устроить стриптиз-шоу, по крайней мере, бесплатно, но мысль о том, что она не одна, взволновала её. Возможно, ей следовало быть более осторожной, оставаясь в доме наедине с тремя парнями, но у неё была твёрдая позиция по этому поводу и она не терпела дерьма от парней. Эти трое были не из тех, кто напал бы на неё. В Дэнни и Робби этого не было, как и в Джо, несмотря на все его увлечения алкоголем и наркотой. Чтобы доминировать над ней, нужен кто-то с более сильным телосложением, могущественный не только физически, но и духовно.

- Если вы хотите шоу сисек, это будет стоить дополнительно, - сказала она.

Но вода была такой приятной, и её тело было удивительно острым. Она не была так уверена, что сможет противостоять мужчине в этот момент, даже если все трое попытаются залезть вместе с ней в душ. Это представление было настолько чуждым, что она отступила назад к стене душа. Возбуждение, которого она никогда раньше не чувствовала, пробежало по ней, как электрический ток. Оно подпитывало её кровь похотью и заставляло вибрировать самые чувствительные части тела. Она больше не контролировала свои собственные желания, хотя сознательно понимала их абсурдность.

- Подойди ко мне, - прошептала она кому-то - или всем - кто бы там ни был.

Сквозь матовое стекло показалась чёрная фигура. Она была низкой и коренастой, явно не из мальчиков. На стекле появился отпечаток лапы. Она вышла из транса и захихикала.

- О, приятель!

Линда не любила собак. Даже если бы она и была такой, ей бы не понравился такой большой и злой пёс, как ротвейлер. Она, вероятно, выбрала бы ту собаку, которая поместилась бы в её сумочке, одну из тех несмышлёных собак Пэрис Хилтон, которые всегда тряслись без причины. А ещё лучше, она бы просто придерживалась кошек, которых она предпочитала, потому что они разделяли её независимое, стервозное отношение. Лапа хлопнула по двери.

- Убирайся отсюда, псина.

Лапа снова поднялась, толкая дверь сильнее. Раздалось тихое рычание, и внезапно вода стала не такой тёплой. Когти собаки с лязгом скользнули по стеклу. Он начал лаять.

- Джо! - крикнула она. - Джо, Дэнни, уберите отсюда эту тупую сволочь!

Они все были внизу. Слышат ли они её? Может, мальчик всё ещё был на этом этаже?

- Робби! Приди, помоги мне, а?

Собака вскочила на задние лапы и обеими передними лапами ударилась о дверь. Он трясся и рычал в буйстве. Линда взвизгнула и чуть не поскользнулась в мыльной пене.

- Кто-нибудь, уберите отсюда эту грёбаную собаку!

Краем глаза Линда заметила движение и застыла. Что-то было позади неё. Был странный шум. Он звучал как скрежет внутри стен, как будто трубы сгибаются сами по себе. Что-то шлёпало, как шаги под дождём, и внезапно руки схватили её, скользнув вверх по ногам к ягодицам. Она кричала, а собака билась и билась, и, когда она развернулась, она не увидела на себе рук, но она могла видеть, как её плоть сминается, словно её ощупывают, как если бы к ней приставал невидимый мужчина.

Линда побежала к двери, предпочитая встретиться лицом к лицу с собакой, чем разбираться с тем, что было с ней в душе. Но когда она попыталась открыть дверь, собака прыгнула на неё, снова удерживая. Она попробовала ещё раз, и пёс сделал то же самое. Её охватила паника. Она попыталась со всей силы нажать на дверь, но он был слишком силён, слишком быстр. Дверь продолжала хлопать ей в лицо.

Линда оказалась в ловушке.

Она попыталась закричать, но что-то скользнуло по её рту. Это было похоже на губы. Вода попала ей в глаза, и она прищурилась от неё, чувствуя, как длинный язык скользнул по её горлу, как толстый роющий дождевой червь. Она заткнула рот и вскинула руки, язык попятился, и, моргнув глазами, она увидела женщину, стоящую с ней в душе.

Тело Линды застыло на месте.

Женщина была загорелой и красивой, с кошачьими чертами лица и ослепительно-янтарными глазами. Её грудь была большой на её тонком теле, бёдра - удобными для вынашивания ребёнка, ноги - стройными и очерченными. Её красота была потрясающей, почти потусторонней в своём совершенстве. Она была под душем с Линдой, но её волосы не были мокрыми. Это была распущенная львиная грива того же странного цвета, что и её глаза, и она свисала ниже пупка, покрывая её, словно она была леди Годивой.

- Кто ты, чёрт возьми? - сказала Линда.

Женщина улыбнулась и выпустила вперёд руку, ударив Линду кулаком в живот. Кулак прошёл сквозь неё, как мачете - резал, рвал, ногти скручивал её кишки, проливая желчь, когда пальцы крутились в её внутренностях, как потолочный вентилятор. Линда застонала в последний раз перед тем, как кровь заполнила её горло.

- Они мои! - сказала женщина. - Ты никогда их не получишь! Они мои, маленькая шлюха!

Глаза Линды закрылись, и когда она снова открыла их, лицо женщины было без кожи. Был только мерцающий кровавый череп. Гнилые мускулы и сухожилия сокращались, когда два сердитых глаза поплыли ей в лицо, роясь, как разъярённые мухи, и наблюдали за смертью Линды.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Его брат был удивлён, увидев, как он вошёл в гостиную.

- Господи, что ты сейчас здесь делаешь? - спросил Джо. - Ты должен быть там, чёрт возьми.

Лицо Робби залилось смущением.

- Я знаю, что ты уже спустил свой груз, но она должна была привести себя в порядок и вернуться к тебе для следующего раунда.

Робби отвернулся.

- Ну, она этого не сделала.

- Может, она всё ещё принимает душ? - сказал Дэнни.

Джо сердито посмотрел на него.

- Я больше не слышу, как в трубах течёт вода.

- Её нет в ванной, - сказал Робби. - Я ходил туда пописать. Душ был мокрый, но выключен.

Все трое посмотрели друг на друга.

- Может, она ушла?

Дэнни покачал головой.

- Мы не видели, как она уходила.

- Её одежда всё ещё в стирке, - сказал Джо, подходя к окну. - Она бы не ушла голой. Машина её матери тоже всё ещё там.

- Значит, она где-то тут.

Они услышали шум на лестнице и, обернувшись, увидели, что Гораций спускается вниз, счастливо тяжело дыша. Он подошёл к Робби, чтобы почесать голову.

- Он точно раньше лаял, - сказал Робби. - Я пытался найти, где он был, но звук действительно разносится по всему этому месту. Из-за этого трудно понять, откуда исходит шум.

- Забудь об этой проклятой собаке! - Джо всплеснул руками. - Эта сука где-то здесь! Она может быть воровкой или кем-то в этом роде. Мы должны найти её задницу.

Они искали почти час, проверяя каждый этаж, каждую комнату. Единственным признаком Линды, который они нашли, были её смятые трусики на раковине в ванной. Робби был уверен, что она ушла, потому что он ей противен, но не имело смысла, что она ушла бы голой и без машины. На улице было чуть меньше сорока пяти градусов по Фаренгейту, а усадьба находилась по крайней мере в четверти мили от главной дороги.

- Это странно, - сказал Джо. - Что со всеми этими девушками? Как будто Бог нас специально обламывает.

- Это действительно странно, - сказал Дэнни.

Робби был рад услышать, что не только его напугало всё, что произошло сегодня вечером. Это заставило его чувствовать себя не таким слабаком. То, что Линда могла исчезнуть после того, как Максин закричала о том, что видит кровь наверху, было достаточно, чтобы ему захотелось выбраться из дома.

- Так что же нам делать?

Джо схватил со стойки сумочку Линды.

- У нас есть это, и в ней её ключи. Её одежда в сушилке. Если она хочет подразнить нас этой игрой в голые прятки, тогда ладно. Когда она закончит эту хрень, она может тебя обслужить, а потом забрать свои вещи. А пока, к чёрту её! - он повернулся и крикнул в широко открытое пространство. - Ты меня слышишь, Линда? Ты никуда не денешься, пока не трахнешься с моим грёбаным братом! Ты не можешь скрываться вечно!

- К чёрту это, чувак, - сказал Дэнни. - Я пойду наверху лягу. Мы с Максин уже испачкали постель старушки, если вы понимаете, о чём я. Я возьму её.

- Вперёд, давай. Здесь около восьмидесяти проклятых кроватей.

Дэнни поплёлся прочь.

- Мы останемся здесь? - спросил Робби.

Эта мысль заставила его снова сглотнуть.

- В этом и есть работа.

- Но вы с Дэнни делаете эту работу, а не я. Я лучше пойду домой, чувак.

- Слушай, уже поздно, а я пьян. Тебе придётся сегодня здесь остаться.

- Но я не хочу!

Его удивила громкость собственного голоса. Дом напугал его даже больше, чем он думал изначально. Он пытался убедить себя, что дома с привидениями существуют только в фильмах и дурацких реалити-шоу охотников за паранормальным, но во всём случившемся было что-то дурное, и у него было плохое предчувствие, что это всего лишь прелюдия того, что может быть в доме.

- Ты бы хоть на этот раз не начинал, а? - сказал Джо. - Выбери кровать и поспи. Я отвезу тебя домой утром.

- Что-то здесь происходит, чувак. Меня это пугает.

- Это просто девки, брат. Привыкай к этому.

- А как насчёт всех шумов?

- Я устал, Робби, давай просто…

- Я видел кого-то наверху, - он ничего не мог с собой поделать. Он просто выпалил: - Женщину!

- Что?

- В ванной.

- Линду?

- Нет, это было до того, как она пришла, когда мы обыскивали дом, и девочки были внизу. Это была взрослая женщина лет тридцати или чуть больше. Я не уверен. Я не видел её лица, только её тело.

Джо подозрительно посмотрел на него.

- Ты принимал эти экстази?

- Да ладно, чувак. Ты знаешь меня лучше, чем я сам. Я не употребляю. Клянусь, я видел там женщину.

- Ты с ней разговаривал?

- Ну, нет. Она исчезла раньше.

- Так почему ты не сказал мне о ней до этого?

- Я не думал, что ты мне поверишь.

Его брат засмеялся.

- Ну, по крайней мере, ты хоть что-то правильно понял, - он направился в гостиную. - Если она хорошо выглядит, отправь её в третью гостевую спальню. Я буду ждать.

- Джо! Я не выдумываю. За что ты так?

Но Джо это не волновало.

- Возьми собаку с собой, когда будешь ложиться спать. Может, он защитит тебя от призрака?

Дэнни лежал на матрасе и смотрел в потолок, снова ища хоть какие-то признаки резни, о которой клялась Максин. Это не было похоже на неё - истерить или придумывать сумасшедшие истории. Он то и дело с ней встречался в течение семи месяцев, и у неё никогда не было срыва, подобного тому, который он видел сегодня вечером. С потолком всё было в порядке. Не было даже пятен или разводов. Он был чистым и белым - даже без неровностей. Он перевернулся и выключил свет, лунное сияние залило комнату, придав ей цвет бронзы. Снаружи качалась ветка дерева. Её скелетная тень карабкалась по стенам, как большой паук. Он закрыл глаза и накинул простыню себе на плечи.

Когда он вошёл в дверной проём между сознанием и сном, образы начали танцевать в его голове, как струйки дыма. Это были не совсем мысли и не совсем сны, но они были невероятно яркими.

В большой спальне была девочка-подросток. Она была примерно его возраста, но он никогда её раньше не видел. Она была незнакомкой и необычайно красивой. Она сидела, скрестив ноги, на деревянном полу перед набором свечей. Её глаза были закрыты, на лице широкая улыбка. Дэнни слышал её шепот, хотя её губы почти не шевелились. Слова были произнесены быстро, как если бы она их знала наизусть, и она повторяла их снова и снова в зловещем пении. Когда она закончила, она встала на колени, и Дэнни увидел пятиконечную звезду, нарисованную на полу перед ней, с полумесяцами, парящими над каждой точкой. Девушка медленно поднялась и стянула ночную рубашку, кровь текла у неё между ног и орошала звезду. Дэнни почувствовал, как на него накатило что-то холодное. Сон был настолько сильным, что он чувствовал насыщенный медно-солевой запах крови. Девушка повернулась к нему лицом. Её глаза резко открылись. Они были прекрасного осеннего оттенка, и когда он вгляделся в них, он увидел, как цвет меняется с коричневого на оранжевый на кроваво-красный. Она приблизилась, и он почувствовал глубокое чувство страха и попытался отступить, но его ноги, казалось, шагали через зыбучие пески, и чем больше он сопротивлялся, тем глубже погружался.

- Я была плохой девочкой, папочка, - сказала она.

Он проснулся в такой панике, что упал с кровати. Он огляделся в поисках девушки с ненормальными глазами, но её и её свечей не было. Теперь была только синяя тьма, но он чувствовал присутствие в комнате вместе с ним кого-то ещё. Казалось, что холод из его сна перешёл в реальность.

Облака пара появились в тени по всей комнате. Дэнни напрягся.

- Кто здесь?

Он не получил ответа, но в углу показалась пара ног, остальное тело потерялось в темноте. Это были женские ступни с красным лаком на ногтях и кольцом на мизинце.

- Кто это? - спросил он быстро, затаив дыхание.

Ступни подошли ближе, обнажив гладкие ноги и бархатную вульву. Появилось обнажённое тело и бледное лицо.

- Линда?

Она стояла, склонив голову, её глаза были чёрными дырами в тусклом свете. Она облизнула губы.

- Где ты была? - спросил он. - Мы тебя повсюду искали.

Плечи Линды приподнялись.

- Я ждала здесь. Ждала тебя.

В её голосе было что-то странное. Это прозвучало хрипло, как будто она простудилась.

- Ты ждала… меня?

- Да, Дэнни. Я хочу тебя.

Она шагнула вперёд, и Дэнни встал у края кровати. Её руки обвились вокруг его шеи, как белые змеи, а её холодная грудь задела его обнажённую грудь, и одна из её ног коснулась его. Он прикоснулся к ней и поморщился. Когда Дэнни был ребёнком, он пошёл на похороны своей двоюродной бабушки, и когда родители заставили его поцеловать её на прощание, он был в ужасе от того, насколько она была холодной. Линда была ещё холоднее.

- Господи, ты как лёд.

Она толкнула его, и он сел на кровать. Оседлав его, она взяла его член замороженной рукой и погладила.

- Тогда согрей меня. Ты хочешь меня, не так ли?

Это было больше утверждение, чем вопрос.

- Э-э-э… да.

- Ты хочешь отдаться мне?

- О, да, я отдамся тебе, детка.

Это было невероятно. Линда и раньше не проявляла интереса к нему, а до секса они никогда и близко не доходили. А сейчас она даже денег у него не просила!

- Я - всё, что ты желаешь, - сказала она. - И из-за этого ты отдашься мне.

Дэнни фыркнул.

- Хорошо. Конечно, детка.

Он положил руку ей на задницу, и она фыркнула, как кошка, и прижалась лицом к нему. Это поражало его до тех пор, пока он не почувствовал, как её рука с его членом скользит внутрь её. Её вагина сжала его мёртвой хваткой. Даже её внутренности были холодными, как если бы она была трупом, как если бы она была его сморщенной мёртвой двоюродной бабушкой.

- Иисус!

Он хотел выскользнуть из-под неё, но она взяла его за запястья и прижала к ногам, впиваясь ногтями в его кожу. Он пытался бороться с ней, но она была невероятно сильной. Чернота её глаз расширилась, и когда все они стали сплошными зрачками, её язык заполнил его рот, обвился вокруг его собственного в несколько петель, связав его, чтобы он не мог кричать. Она продолжала злобно двигаться на нём, и, несмотря на холод её тела, стенки её влагалища сжимались и расслаблялись, а его эрекция становилась сильнее. В то время как был страх и замешательство, на него накатила головокружительная волна эротизма, блокирующая все другие мысли. Он наблюдал, как холодная грудь Линды гипнотически покачивается над ним, а её бёдра двигаются. Она выгнула спину, и её лицо скрылось под покровом теней, а когда оно вернулось в лунный свет, оно больше не принадлежало Линде.

Девушка из его сна была сверху.

Та, что пролила кровь из своего влагалища на пентаграмму.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кайла хотела, чтобы она вернулась в усадьбу после того, как подвезла Максин, но в то время она была слишком обеспокоена и ей больше не хотелось веселиться. Теперь она волновалась, что, возможно, упустила свой шанс с Джо. Она была так разочарована собой, что вытащила секретную коробку из-под обуви, в которой лежали её лезвия, старая отцовская опасная бритва, английские булавки и спички, которые она иногда использовала на ступнях. Но она убрала её, когда подумала о свежих ранах, когда вновь наденет купальник, если ей повезёт, и Джо попросит её вернуться в усадьбу.

Она покрутила телефон в руках, гадая, не слишком ли рано ему звонить, гадая, не показалось бы ему это странным или отчаянным, если бы она это сделала.

«Что ж, ты в отчаянии, девочка».

Может, так и было, но она не хотела казаться такой. Она ни в ком не нуждалась. Она хотела Джо, и то, как прошлой ночью он коснулся её бедра в горячей ванне, укрепило её влечение. Его поведение плохого парня просто наэлектризовало её. Даже когда он был придурком, это привлекало её. Иногда она чувствовала себя загипнотизированной им, и оставалось только надеяться, что она не выглядела пускающей слюни школьницей, когда он смотрел на неё слишком долго.

«Но разве он тот, кому ты хотела бы отдаться?»

Она не была уверена в этом. Она чувствовала, что ей пора потерять девственность. Все её подружки, и уже многие из них переспали с несколькими парнями. Чёрт, Максин трахалась с парнями ещё с тех пор, как они учились в средней школе. Всякий раз, когда Кайла видела, как она кокетничает с мальчиками, она была такой соблазнительной. Кайла обнаруживала, что думает о девушке из «Звуков музыки», поющей о том, что ей было шестнадцать, а потом семнадцать. Кайла, безусловно, была достаточно взрослой для полового акта, но, когда она встречалась иногда с другими мальчиками, она ещё никогда не снимала бюстгальтер или трусики. И по мере того, как она становилась старше, мальчики становились всё менее и менее удовлетворёнными простыми поцелуями. Теперь они хотели бóльшего, и она тоже. Но она нервничала. Она не хотела, чтобы над ней смеялись за неопытность, особенно Джо.

Она знала, что он уже был с другими девушками. Это было в том, как он двигался и говорил с беззаботной харизмой, в том, как ему не приходилось пытаться произвести впечатление на девушек, как они просто естественно тянулись к нему. Его сексуальность была безжалостной, в отличие от дрожащих сомнений и неуклюжих рук некоторых других мальчиков. И его пальцы двигались целеустремлённо, как будто они были созданы для того, чтобы ласкать её.

Она не хотела его разочаровывать.

Она не хотела выглядеть глупой.

Она так долго ждала этого.

Быть девственницей было довольно страшно.

Утренний свет был жестоким. Единственной защитой Джо от этого было пиво для пробуждения. Нет ничего лучше от похмелья. Он стоял на кухне и глотал, с горечью вспоминая всю вчерашнюю чушь.

Он моргнул, глядя на пустую стойку. Он забыл отнести сумочку Линды наверх, но когда поискал её, её не было.

«Дерьмо!»

Он подошёл к окну, и его подозрения подтвердились. Её машины тоже не было. И она ведь забрала их деньги.

«Она уже покойник».

Он раздавил банку из-под пива и швырнул её через стойку, как боевую гранату. Робби появился рядом с глупой собакой, его волосы напоминали калифорнийский перекати-поле, а под глазами - тёмные мешки.

- Ты выглядишь так, как я себя чувствую, - сказал Джо. - Спалось хорошо?

- Не совсем. Некоторое время пролежал там, прежде чем наконец вырубился. Приснились очень странные сны. Действительно реальные.

Он не стал вдаваться в подробности, и Джо был ему благодарен. Нет ничего более скучного, чем слушать, как кто-то описывает сон. Этой ночью у Джо было несколько довольно причудливых, столь же реальных снов, но он не упомянул о них.

- Я спал как убитый, - сказал он. - Ты случайно не видел Линду перед её отъездом?

- Нет. Она ушла?

- Да, сука сбежала.

Собака протяжно заскулила.

- В чём его проблема?

- Гораций просто голоден, - сказал Робби. - Я тоже.

- Почему ты продолжаешь называть его Гораций?

Робби пожал плечами и робко улыбнулся.

- О, боже…

Иногда казалось, что этот ребёнок никогда не вырастет.

- Слушай, не привязывайся слишком сильно. Он нам не принадлежит. Прямо сейчас кто-то там ищет своего маленького Бо-Бо или Рекса.

Робби сделал себе миску хлопьев и также одну для Горация. Джо пропустил завтрак и вышел во двор покурить. Облако закрывало солнце, и он смог открыть глаза на медную долину и покрытую туманом гору за ней. Было почти десять. Вскоре он сможет позвонить Кайле, сыграть хорошего парня, рассказав ей, как хорошо он провёл время с ней, и притвориться, что беспокоится о Максин. Может быть, он сможет пригласить её в дом сегодня вечером, чтобы они могли вернуться в ту горячую ванну? Он думал, что шансы хорошие. Дэнни тоже захочет пригласить Максин, но, он надеялся, что эта сумасшедшая сука не испортит ничего снова. Ему не нужно было упускать ещё одну возможность, чтобы подняться с Кайлой наверх.

Он подумал о вечеринке, которую хотел устроить. Не такой маленькой, как прошлой ночью, а настоящей взрывной. С приближением Хэллоуина было бы круто сделать её костюмированной вечеринкой. Такой вид вечеринок вызывал у людей бóльший интерес к приходу, и, что ещё лучше, он надеялся, что девушки переоденутся в наряды шлюх, которые в наши дни считались хэллоуинскими костюмами. Следующие выходные были бы идеальными. Им просто нужно было заявить о себе в школе.

Ему внезапно пришло в голову, что у Дэнни тренировка в полдень, поэтому он вернулся внутрь, чтобы разбудить его. Добравшись до его спальни, он обнаружил, что она пуста. Он окликнул его в коридоре, пока шёл к ванной. Его там тоже не было.

«Меня тошнит от этого дерьма», - подумал он.

- Ты опоздаешь на грёбаную тренировку, жирный ублюдок!

Он в отчаянии сбежал с лестницы. Когда он выглянул наружу, машина Дэнни всё ещё стояла на подъездной дорожке.

«Меня очень тошнит от этого дерьма».

Робби всё ещё был на кухне, давая Горацию вторую порцию Cheerios.

- Ты видел Дэнни?

- Нет. Его нет наверху? - в уголках глаз Робби мелькнул страх.

- Сукин сын, - сказал Джо.

- Он пропал, не так ли?

Из своего номера она смотрела на городской пейзаж и думала о своём муже. Глэдис выбрала только завтрак в номер. Она слишком нервничала. Это заняло бы всего одну ночь, её хватило бы, если только её дочь не захотела бы поиграться. Господи, как она любила играть в свои маленькие игры.

«Если бы только отец мог её контролировать».

Но каким бы строгим ни был Артур, он никогда не мог. Даже тогда, до той ужасной ночи, когда Глэдис вошла в спальню дочери и её тапочки были залиты кровью.

«Было столько крови. О, Хэйзел, что ты наделала?»

Она выбросила это воспоминание из головы и взяла чашку чая, наслаждаясь теплом в руках. Её глаза оторвались от окна, и она посмотрела на простые бежевые стены номера.

«Они такие неподвижные. Такие тихие».

Она снова повернулась к окну и попыталась ни о чём не думать.

Джо как раз объяснял ему, что Дэнни, должно быть, сбежал с Линдой, когда дверь распахнулась и вошёл футболист. Гораций оставил свою миску с хлопьями, чтобы понюхать его, что удивило Робби. Из-за ненасытного аппетита Горация он никак не ожидал, что что-нибудь отвлечёт собаку от еды.

- Где ты, чёрт возьми, был? - спросил Джо.

- Просто гулял.

Лицо Дэнни было бледным. Он как-то казался меньше, тоньше. Он выглядел так, будто совсем не спал. Будто его выжали, как тряпку.

- Я хотел подышать свежим воздухом.

- Ты выглядишь как ведро с дерьмом, чувак.

- Не очень хорошо себя чувствую.

Он прошаркал на кухню и подошёл к холодильнику, и когда Джо сказал ему, что взял последнее пиво, он закрыл его и прислонился к стойке. Робби подумал, что он похож на статиста из фильма о зомби. Это было почти комично. Джо покачал головой.

- Ты ведь знаешь, что у тебя тренировка?

- К чёрту её.

- Что? Чувак, в следующую пятницу вы играете с Polk High.

- Я не собираюсь.

- Тренер отымеет тебя в рот и забрызгает своими сливками.

- Тренер может высосать дерьмо из моей задницы.

Робби фыркнул.

- Эй, - сказал Джо Дэнни, похлопывая его по плечу. - Это твои похороны.

Он подошёл к стойке с ключами и бросил их Дэнни.

- Если ты собираешься броситься с обрыва, мы должны, по крайней мере, извлечь из этого максимум пользы. Думаешь, твоя сестра купит нам ещё пива?

- Наверное.

- Круто.

Робби повернулся к Дэнни.

- Ты случайно не видел Линду?

Его брови нахмурились, словно в глубокой задумчивости.

- Нет. Я никого не видел. Но, думаю, она мне снилась.

- Да, неужели?

- Ага. Мне снилось, что она вошла в мою комнату и хотела трахнуться со мной.

- Что ж, если она согласилась на это, должно быть, это точно был сон, - сказал Джо.

Дэнни выглядел отстранённым.

- Хотя это было странно.

- Это как? - спросил Робби.

- Потому что это была она, но не она. И это казалось таким реальным, как будто это не могло быть сном. Я имею в виду… Я чувствовал её тело. Я чувствовал запах её кожи и вкус её губ.

Наступил момент молчания, и Робби сидел, сжав кулаки. Он не знал, почему так волновался.

- Это не было похоже ни на один сон, который мне когда-либо снился, - сказал Дэнни. - Это было похоже на что-то полностью… другое.

- Чувак, - сказал Джо. - От вас двоих у меня болит голова.

- Так ты не видел, чтобы она уходила? - спросил Робби. - Потому что похоже, что она это сделала. Её машины нет и всего прочего.

Брови Дэнни нахмурились ещё сильнее. Он казался потерянным в каком-то невидимом мире, его рот был открыт, как если бы он хотел что-то сказать, но не выходило ни слова. Гораций сел перед Дэнни, глядя ему в лицо. Собака уставилась и тихонько завыла, а затем зарычала. Дэнни вздрогнул.

- Нет, - внезапно сказал Дэнни. - Я ничего не видел.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В конце концов, он пришёл на тренировку, хотя и с опозданием.

Тренер был более чем немного зол на него, и перед остальной командой он прочитал ему лекцию о важности предстоящей игры, посоветовав ему вытащить голову из своей задницы, прежде чем сфинктер перекроет весь кислород в его мозг. Затем они возобновили тренировку, и Дэнни перешёл в режим баррикад, отбросив линию атаки и пройдя все футбольные тренажёры.

Сегодня он был очень агрессивен, решил никого не пропускать, и врезался в препятствия с силой тарана. Он чувствовал себя быком, нападающим на матадора, совершившего роковую ошибку. Несмотря на то, насколько хреново он чувствовал себя раньше, в нём была сила, превосходящая то, к чему он привык; он был мощным, ловким и сверхбдительным, правильно угадывал ходы нападения при каждой игре. Он трижды убирал их квотербека и всю дорогу до базы устраивал перехват. Тренер Браун дал ему по заднице.

- Похоже, ты всё-таки обратил внимание на то, что я говорил.

Когда тренировка закончилась, он принял душ в раздевалке и направился к своей машине. Его разум стал яснее, чем в то утро. Раньше он был в сонной хандре, но теперь его мозг, казалось, снова заработал, и, когда он подошёл к своей машине, у него внезапно всплыло воспоминание о вождении чужой машины. Было ли это во сне? Должно быть. И всё же воспоминание казалось таким реальным. Но почему он не вспоминал об этом до сих пор? Образ мелькнул, он увидел себя, находящегося за рулём Pontiac, проезжая сквозь фиолетовое свечение, приветствовавшее рассвет. Он искал в памяти более подробные сведения, но всё это казалось фрагментированным, туманным, уходящим в прошлое воспоминанием.

Чья-то рука упала ему на плечо, напугав его.

- Полегче, большой мальчик, - сказала Максин. - Это просто твоя маленькая подружка. Я смотрела, как ты играешь с трибуны. Думаю, ты меня не заметил.

- Думаю, нет.

Они поцеловались. Он не понимал, почему так нервничает.

- Ух, ты вспотел.

- Ты бы тоже.

Был ясный день, и ветер дул хорошо, когда стая мёртвых листьев царапала тротуар. На Максин был обтягивающий свитер, подчеркивающий её грудь, и он не мог не думать о том, чтобы закончить то, что они начали накануне вечером. Мысль о сексе напомнила ему сон о Линде, и когда он подумал о том, как изменилось её лицо, он похолодел.

- Мне неудобно за вчерашнюю ночь, - сказала она. - Я не знаю, что со мной не так. Думаю, смешать экстази и выпивку вместе было паршивой идеей.

- Ничего страшного. У всех нас иногда бывают плохие моменты.

- Это просто казалось таким реальным, понимаешь?

Он понимал. Понимал слишком хорошо. Она обняла его за шею.

- В любом случае, я подумала, что мы сможем наверстать упущенное, - она подмигнула и облизнула губы. - Не всегда неспортивно опускаться ниже пояса.

Ему понравилось это звучание.

- Я всё ещё присматриваю за домом.

- Я хотела уйти вчера вечером, но я не против вернуться. Это действительно хорошее место, и, кроме того, мы можем заниматься там чем угодно, не беспокоясь о том, что кто-то из родителей нас услышит.

- В этом нет ничего страшного, - сказала ей Максин.

Но это было страшно для Кайлы.

Она никогда не ночевала с мальчиками. Она не думала, что готова к этому, но даже если бы и не было секса, была своя отдельная комната. В доме их определённо было достаточно. Тем не менее, она чувствовала себя неловко, несмотря на главный план Максин сказать их родителям, что они останутся ночевать друг у друга. Вряд ли кто-то из их родителей в это бы не поверил. Они были вечно заняты своими делами. Она не особо беспокоилась о том, что это не сойдёт с рук, но эта концепция заставила её нервничать. Согласие на это, казалось, подразумевало секс, а для Джо и так было всё понятно. Она определённо не хотела произвести на него ложное впечатление.

- Я не знаю, Макс. Может, мы могли бы просто посидеть допоздна, а потом вернуться?

Максин фыркнула.

- Да ладно тебе, не будь такой дурочкой. Мы должны воспользоваться тем, что у них есть этот огромный дом, пока это возможно. Я хочу вернуться в тот бассейн и джакузи. А ты нет?

Она тоже хотела. Она вспомнила руку Джо на её бедре.

- Кроме того, - продолжила Максин. - Ты нравишься Джо. Он хочет увидеть тебя снова.

Её сердце трепетало.

- Он сказал это?

- Ему не пришлось. Это было написано на его лице. К тому же Дэнни сказал, что мы обе приглашены на эту небольшую ночёвку. Этим всё сказано.

Может, в этом не было ничего особенного? Ей было почти восемнадцать, и она могла принимать собственные решения. И она также могла сказать «нет», если бы Джо попытался зайти дальше, чем она хотела. Она задавалась вопросом, насколько далеко будет её предел? Это могло бы её удивить.

- Ну… - сказала она, подогревая идею, но не совершая никаких действий.

- Не заставляй меня идти одну. Все эти мальчишеские разговоры утомят меня до слёз.

Они засмеялись.

- О, хорошо.

В тот же день в усадьбу прибыл полицейский детектив.

Джо услышал звук покрышек на гравии снаружи, а когда он подошёл к окну и увидел подъезжающую белую патрульную машину, то почувствовал пустоту в животе, как будто его кишки только что вычерпали.

Он ненавидел копов. Они преследовали его с тех пор, как ему исполнилось тринадцать. Он был нарушителем, но не всегда это было причиной их гонений. Иногда это были просто браслеты с шипами, которые он носил, или его рваные джинсы, или просто то, что он гулял ночью один. Копы были похожи на любую другую группу людей - несколько хороших и куча гнилых. В его представлении, запугивающие спортсмены в старшей школе были из тех хулиганов, которые вырастали и становились полицейскими; эгоистичные, властолюбивые придурки, которые получили силу над другими. От этих свиней ему делалось плохо.

Офицер вышел из машины. Это был крупный мужчина лет под сорок - толстая шея, сильная линия подбородка, широкий нос.

«Он ходячий стереотип, - подумал Джо, - коп из сериалов».

Но тем не менее он был устрашающим, особенно потому, что Джо понятия не имел, что он здесь делал.

Возможно, Сноуден попросила местную полицию проверить их? Эта идея разозлила его, но это было возможно. У неё было достаточно денег, чтобы заставить их это сделать, а она была старой и уроженкой графства. Вероятно, у неё были связи с людьми в департаменте или в городском совете.

Может быть, кто-то видел Oldsmobile Дэнни перед домом и подумал, что кто-нибудь незаконно туда проник или даже ограбил дом. Ржавая машина действительно выглядела совершенно неуместно на фоне огромной усадьбы.

Это были единственные причины, по которым он мог найти здесь свинью. Он надеялся, что одно из предположений было верным, и он не сможет долго заниматься какой-то ерундой с руганью, законами и порядком. Девочки будут через несколько часов, и он и Дэнни должны были пойти по магазинам за выпивкой и закусками.

Прозвенел дверной звонок.

Дэнни принимал душ наверху, а Робби выгуливал собаку. Это всё было на нём. Он сказал себе перестать быть девкой и пошёл к двери. Когда он открыл её, офицер стоял в тёмных очках. Он не улыбался.

- Добрый день, - сказал коп.

- Привет, офицер.

- Я лейтенант Фред Бучинский. Ты знаешь, почему я здесь?

«А я должен?»

- Хм-м-м, нет.

Лейтенант положил руки на бёдра.

- Линда Лелэйн вышла из дома на Франклин-Авеню вчера в шесть тридцать вечера, чтобы пойти на концерт с друзьями. По их словам, она поехала сюда после мероприятия.

Джо сглотнул. Знал ли он о том, как они заплатили ей за то, чтобы она трахнулась с Робби? Если он это знал, это может означать тюремное заключение, независимо от того, несовершеннолетние они или нет, не так ли? Он подумывал солгать ему об этом, сказав, что она вообще не приходила, но это было бы ошибкой. Полиция должна была выяснить, что он лжёт. Как только они заговорят с Робби, они узнают правду. Даже если бы он попросил своего брата солгать ему, этот ребёнок просто не смог бы. Ему никогда не удавалось обмануть их маму, учителей или кого-либо ещё. Вот как вся школа знала, что он девственник; ложь его болтовни была ясной и открытой.

- Ага, - сказал Джо. - Она приехала ненадолго в гости.

- Как долго она была здесь?

- Я не знаю. Может, до двух часов ночи. Я не видел, когда она уходила.

- Она пришла сюда одна?

- Ага.

- Кто ещё был здесь?

- Только мой младший брат Робби и наш друг Дэнни. Мы смотрим за домом.

- Да, я знаю.

«От этих ублюдков ничего не скрыть».

Бучинский достал блокнот и стал записывать.

- Она говорила, куда собирается, когда уедет от вас?

- Нет, сэр.

- Она казалась огорчённой?

«Что он, чёрт возьми, хочет?»

- Мне так не показалось, - сказал Джо.

Полицейский прищурился, его губы были поджаты, отчего у основания спины Джо выступила капля пота.

- Что ж, мисс Лелэйн так и не вернулась домой прошлой ночью, и это последнее место, где она была замечена.

Джо моргнул и сделал небольшой шаг назад.

- О, я понял.

- Вы не возражаете, если я осмотрюсь?

Он возражал, но не мог сказать «нет».

- Конечно, заходите.

Джо отошёл в сторону, впуская офицера. Бучинский огляделся и присвистнул.

- Это какой-то дворец, - сказал он.

- Ага. Я ухватился за возможность присмотреть за ним.

- Как надолго Глэдис уехала из города?

- Вы знаете её, а?

- Я бы сказал, что вся полиция знает её, сынок. Кто мог забыть после того, что случилось?

Джо не понимал, о чём он говорит, и, должно быть, это отразилось на его лице.

- Ещё до твоего рождения.

- Так что случилось?

Офицер проигнорировал его вопрос.

- Я собираюсь осмотреться здесь. Я слышу струи воды. Кто наверху?

- Э-э-э, мой приятель, Дэнни Нокс.

- Один из наших звёздных полузащитников. Думаю, в этом году они могут стать известны на весь город. Тренер Браун действительно собрал сильную команду.

Джо было насрать. Он никогда не ходил на игры и даже не смотрел спортивные состязания. Он находил всё это невероятно скучным и думал, что люди, которым они действительно нравятся, были простыми овцами, которые предпочитали, чтобы им говорили, что им любить, исходя из статуса-кво, а не формировать свои собственные вкусы и идентичность. Когда он видел бейсболку с логотипом команды какого-либо вида спорта, он видел человека, которого в своём родном штате заклеймили, назвав его с эффективно промытыми мозгами и которым легко манипулировать.

- Ага, - сказал он без энтузиазма.

Он не был уверен, нужен ли Бучинскому проводник по дому, но всё равно пошёл с ним. Он подумал о травке в своей куртке наверху и старался из-за этого не вспотеть. Он надеялся, что Дэнни не разбросал никаких проклятых экстази.

Они прошли через гостиную и библиотеку, полицейский насвистывал, когда они входили в каждую комнату. Он пробежался пальцами по рядам книг и с детским удивлением оглядел всё вокруг.

- Я бы хотел иметь такой читальный зал. Я книжный червь, понимаешь? Я могу прочитать около семидесяти книг в год.

- Это поразительно.

- Ну, что ж. В основном это просто забавная фантастика. Ничего слишком сложного или такого, над чем нужно думать.

- Что вам нравится больше всего? - спросил Джо, стараясь поддержать дружеский разговор и произвести хорошее впечатление.

- Страшные вещи. Стивен Кинг, Чарльз Л. Грант, Грэм Мастертон. Мой сын привлёк меня к этому парню по имени Пол Трембли. Это не давало мне уснуть всю ночь.

«Полицейский, который любит ужасы».

Это казалось как-то не к месту. Но опять же, Стивен Кинг был известной личностью и, вероятно, уже превзошёл по продажам Библию на тот момент, так что, возможно, больше людей были поклонниками этого жанра, чем можно было бы подумать.

- Конечно, моя жена ненавидит это, - продолжил Бучинский. - Ей нравятся только любовные романы; «Отважные бодибилдеры в открытом море», чушь в этом роде. Между этим и её дурацкими реалити-шоу я иногда задаюсь вопросом, как мы вообще оказались вместе?

Джо был удивлён откровенностью копа. Как будто они сидели на барных стульях вместо обычного полицейского обыска. Его это устраивало. Если он останется на стороне копа, тем лучше, верно?

Они поднялись наверх. Дверь в ванную была приоткрыта, из неё шёл пар. Бучинский подошёл к ней и постучал.

- Ты в порядке, приятель? - спросил он, подмигивая Джо.

- Кто это, чёрт возьми? - спросил Дэнни.

- Это лейтенант Фред Бучинский из департамента шерифа. Я хотел бы поговорить с тобой о Линде Лелэйн.

Как только Дэнни оделся, они вместе прошли через остальную часть дома, Бучинский не торопился, несмотря на то, насколько велика была усадьба. Он даже проверил патио и подвал. Когда они вернулись внутрь, он задал им несколько основных вопросов о Линде, например, во что она была одета, в каком настроении она была и всё, что она могла сказать, чтобы дать ему представление о том, куда она могла сбежать. Они не могли сказать ему многого, но, похоже, это не злило и не раздражало его. Он просто продолжал писать.

- Итак, - спросил Дэнни, - она ​​действительно пропала?

Что-то в этой новости ударило его сильнее, чем должно было. Это выбило его из колеи.

- Ну, - сказал Бучинский, - похоже, никто не знает, где она, и она не отвечает на сотовый телефон. Но мы пока не вызываем поисково-спасательных собак. У неё был Pontiac матери, и она могла поехать куда угодно.

«Pontiac?» - Дэнни почувствовал тот же холодок, что и при воспоминании о том, как водил чужую машину.

Бучинский ухмыльнулся.

- Дело в том, что большинство девочек-подростков исчезают обычно на день или около того. Они сбегают с мальчиком или уезжают после ссоры с родителями, а затем возвращаются домой, когда у них заканчиваются деньги и им надоедает спать в машине.

Он посмотрел на мальчиков, и его ухмылка исчезла.

- Конечно, это не значит, что мы не будем следить за любыми возможными зацепками.

Он вручил каждому из них по карточке со своим именем и номером.

- Если вы вспомните что-нибудь, что может быть полезно, дайте мне знать, хорошо?

- Да, сэр, - сказал Джо, и Дэнни согласился.

- Отлично. Хорошего вам дня, мальчики. Наслаждайтесь этим бассейном. Я знаю, что на вашем месте я бы пригласил своих девушек сюда поплавать, - он подмигнул и ушёл.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Создаваемое солнцем ослепительное световое шоу между деревьями отбрасывало мандариновые осколки, когда они ехали к усадьбе. После жаркого лета Кайла наслаждалась прохладным воздухом, дующим через открытое окно. Максин возилась с радио, пытаясь найти станцию, на которой играет музыка, вместо того, чтобы просто слушать дурацкую рекламу или неприятные ток-шоу. В конце концов, она остановилась на станции классического рока - играла «Моя милая малышка» Guns N’ Roses - когда они ехали вверх и вниз по холмам, наслаждаясь красивой атмосферой осени вокруг них. На восточном небе звёзды начали появляться веснушками, окружая жёлтую луну, когда она перелезала через линию деревьев, призрачную вторую Землю. Вдруг ниоткуда Максин спросила:

- Так ты собираешься с ним трахнуться?

- Максин!

- Что? Ты можешь мне сказать.

Кайла не могла поверить, насколько тупо вела себя её подруга. Они были близки ещё со средней школы, но некоторые вещи были личными.

- Я не хочу об этом говорить.

- Хорошо, - сказала она. - Но ты сама не знаешь, что ты теряешь.

Максин вела половую жизнь со средней школы. Ей было очень комфортно со своей вульгарностью, и она была склонна одеваться более вызывающе, чем Кайла, почти так же, как теперь она была одета в свою обтягивающую блузку, более узкую мини-юбку и пару кожаных сапог на высоком каблуке. Её губная помада блестела, глаза были загадочные под слоем синих теней, потрясающе сияющие. Кайла зашевелилась за рулём.

- Я даже не встречаюсь с Джо. Ещё нет.

- Это не имеет значения.

Максин могла трахнуться с парнем даже не будучи с ним в отношениях, и Кайла определённо считала бы её шлюхой, если бы они не дружили.

- Это имеет значение для меня.

Максин посмотрела в зеркало на себя, снова проверив свой макияж.

- Как знаешь.

Они проехали мимо фермы МакЛири. Ряды тыкв выстроились вдоль поля, и Кайла вспомнила, как они с родителями каждый год ходили на тыквенный фестиваль МакЛири, чтобы выбрать свою тыкву, купить свежего попкорна и попрыгать на сеновале, а также прогуляться по фермерской земле, которая простиралась на сотни с лишним акров. Она скучала по этому, помимо прочего, чего они больше не делали как семья. Это заставило её чувствовать себя плохо из-за своей младшей сестры, которой никогда не удавалось наслаждаться этими традициями. К тому времени, когда родилась Патриция, папа уже посвятил всё своё время своей карьере в сфере корпоративного розничного бизнеса, иногда работая более семидесяти часов в неделю. Патриция росла, почти не видя своего отца, и пропускала четвёртое июля и каникулы в День труда, которыми Кайла когда-то наслаждалась со своими родными, когда они катались на буги-досках у пляжей Лонг-Айленда и ели рожки мороженого, когда сидели на колесе обозрения. Патриция не участвовала в шоу фейерверков над ночными реками, деревенских ярмарках среди пышных источников или резных фигурках фонарей-тыкв в преддверии Хэллоуина. Эти моменты породили одни из самых ценных воспоминаний Кайлы, и она тосковала по ним с болезненной ностальгией не по годам.

- Я видела, как Дэнни тренировался сегодня, - сказала Максин. - Я думаю, они могли бы пройти весь путь до финала в этом году с ним в команде, - её глаза и улыбка расширились. - Ты бы видела его сегодня. Он был словно монстром!

Они ели пиццу, и все, кроме Робби, пили пиво. Джо подумал, что было бы забавно наполнить пивом миску для Горация, но Кайла удержала его от этого. К большому удовольствию Максин, они вернулись в бассейн. Кайла наблюдала, как она плывет из джакузи. У неё была безупречная форма, как будто она родилась с плавниками. Кайла же, напротив, была более неаккуратной пловчихой. Она не могла ни нырять, ни плыть брассом. Когда дело доходило до воды, она была такой же грациозной, как Гораций.

В бассейне Дэнни и собака играли с теннисным мячом, и Гораций просто был счастлив. Он плавал так же, как и лабрадор, и разрезал воду к Дэнни каждый раз, когда возвращал мяч, тяжело дыша от радости. Кайле нравилось смотреть, как Дэнни играет с ним. Это раскрыло у футболиста его мальчишескую сторону. Джо, однако, не проявлял интереса к Горацию. Он был слишком занят, проявляя к ней интерес - по крайней мере, её некоторым частям. Он всё время поглядывал на её грудь, пока та плавала на краю пузырей. Это её не сильно беспокоило, пока он смотрел ей в лицо, когда они разговаривали. Его рука вернулась, и она почувствовала головокружение и игривость, поэтому, когда он наклонился для поцелуя, она запрокинула голову, чтобы принять его. Но когда она почувствовала, как его рука скользит по её груди, она оттолкнула его. Внезапно он отстранился, прекратив поцелуй. Кайла мгновенно отругала себя. Он сделал первый шаг, а она была ханжой. Дело не в том, что она действительно была против целоваться с ним, совсем нет. Она просто не хотела делать это на глазах у остальных. Она подумала, стоит ли ей извиниться? Джо вернулся к тому, чтобы смотреть в ночное небо за закрытым навесом, больше не глядя на неё. Она решила взять его за руку. Он не отстранился. Вместо этого он обнял её, и она почувствовала прилив облегчения. Она не всё испортила. Она снова положила его руку себе на бедро, на этот раз выше, и он улыбнулся ей.

Это был лишь вопрос времени, когда Максин и Дэнни поднимутся наверх, а после этого Джо прогонит своего младшего брата. Она предвкушала их одиночество с нервозностью и возбуждением, охватившей все ее личные, секретные места. Мысль остаться с ним наедине, всё ещё полуобнажённой после купания, заставила её почувствовать себя энергичной. Она была девственницей, но не без нормального женского аппетита.

Робби снова сидел в тени патио, и было видно только его лицо, светящееся синим от света бассейна. Его глаза следили за Максин, никогда не сбиваясь с пути. Мальчик был таким застенчивым и замкнутым. Кайла подумала, была ли у него когда-нибудь вообще девушка?

Налетели тучи и поглотили звёзды, как разгневанное божество, и взошедшая луна теперь превратилась в слабое пятно. Потому что это было время Хэллоуина, по кабельным сетям показывали много фильмов ужасов, а накануне вечером она смотрела «Вой», и теперь вид дымной луны вызвал у неё неожиданное чувство беспокойства. Она попыталась стряхнуть его, говоря себе, что она просто впечатлительная, но чувство осталось, цепляясь за неё, как клещ.

Через мгновение пошла морось, а затем небо разверзлось, и все вылезли из воды, спасаясь от дождя, хотя все были насквозь мокрыми. Они завернулись в полотенца и вошли внутрь, Робби волочился за ними, вытирая собаку. Гораций уткнулся носом в полотенце и джинсы Робби, но, похоже, он не возражал. Кайле это показалось очень милым. Они выросли рядом, и она полюбила младшего брата Джо.

Дэнни обнял Максин, его рука была почти такой же большой, как её голова.

- Я похищаю её, - он поднял Максин за талию и перекинул через плечо.

Максин взвизгнула. Он подмигнул Джо и Кайле.

- Теперь вам будет весело.

Его мокрые ноги скользнули по полу, и они исчезли. Она слышала, как он со шлепками поднимался по лестнице, а Максин смеялась и визжала, а Дэнни пел песню «Суперчудачка» Рика Джеймса. Джо хихикнул, когда обнял её за талию, и она прижалась к нему. Его голая грудь была прохладной, а мокрые волосы падали ей на шею.

- Эй, - прошептал он ей на ухо. - Может, нам стоит позволить Робби побыть наедине с его новой собакой?

Его рука скользнула по её ягодицам.

- Мы могли бы это сделать, - сказала она. - Знаешь, я просто не хочу, чтобы ты это… ожидал чего-то.

Он посмотрел на неё.

- Что ты имеешь в виду?

- Давай не будем торопиться, ладно? Я не против немного подурачиться, но я не готова сделать всё.

Он улыбнулся, но она заметила лёгкое раздражение в его глазах.

- Не торопиться, - сказал он. - Без проблем. Я могу и подождать.

Хэйзел могла слышать их из-за стен.

Стоны брюнетки, которую она прогнала накануне вечером, и ритмичные движения большого мальчика. В другой комнате белокурая девушка тяжело дышала, когда другой мальчик сосал её шею.

Она поморщилась.

Это был её дом; это делало их её мальчиками.

У этих девочек были свои школы и социальные центры, свои танцы, клубы и парки. У них была вся свобода, которую отняли у Хэйзел. Они могли найти других мальчиков где угодно. Как они смеют пытаться забрать этих у неё в собственном доме! Это было неправильно, и она уже предупредила темноволосую.

Шлюха, которую она убила в душе, вообще не получила предупреждения. Это произошло потому, что она преследовала самого любимого мальчика Хэйзел - молодого девственника. Это наполнило её яростью, такой горячей и неистовой, что она напомнила ей о ненависти, которую она испытывала по отношению к своему отцу.

Он был тем, кто лишил её возможности заводить дружбу, плескаться и играться в озёрах с детьми своего возраста, как эта группа проводила время в бассейне, или гулять рука об руку с парнем, который собирал ей цветы и вплетал их в её волосы. У неё никогда не было того, что должно быть у каждой американской девушки, всё потому, что её старик был пуританином с промытыми Библией мозгами, который никогда не позволял ей выходить из дома из-за страха, что её разум, тело и душа будут испорчены язычниками и атеистами. Он был чересчур строгим, мучительно таким, и она никогда не простит ему того, что он зря потратил её молодость в этой тюрьме. Дом был великолепен, но удерживал её против её воли, и никакое великолепие не могло компенсировать отсутствие самых элементарных свобод, которые эти девушки считали само собой разумеющимися.

Он отнял у неё всё.

Вот почему она так много отняла у него.

Брюнетка снова застонала, и Хэйзел впилась ногтями в ладони, потянув за собой чёрную кровь. Ей хотелось выпотрошить маленькую сучку и натянуть её кишки на перила, как гирлянду. Но она не могла этого сделать перед большим мальчиком, Дэнни. Это заставит его в ужасе бежать вместе с остальными, и тогда Хэйзел снова останется одна и будет плакать в темноте, пока мама не вернётся домой.

Ей нужно было быть осторожной. Накануне вечером она уже стала жадной, забрав душу шлюхи и используя её образ, чтобы принять её форму. Ей не терпелось погрузить Дэнни глубоко внутрь себя, чтобы ощутить его сильное желание, и в результате она почти всё испортила. Внезапное исчезновение шлюхи могло иметь катастрофические последствия. В этом случае ей повезло, что она занялась любовью с Дэнни. Это позволило ей ненадолго наложить на него заклинание и заставить его взять вещи шлюхи и отвезти её машину на милю в лес. Заклинание было временным (она не овладела им полностью), но длилось ровно настолько, чтобы казалось, что шлюха ушла сама. Тем не менее, это был серьёзный вызов, и она сказала себе не торопиться, несмотря на жжение в её чреслах, голод в горле и маниакальную тягу, от которой у неё была бешеная пена.

«Лучше смаковать».

Неизвестно, когда у неё снова появится такой шанс. Мать привела ей этих мальчиков только потому, что это было подходящее время, сезон ведьм. Хэйзел гадала, какую сторону от неё предпочтут мальчики - её миниатюрную юношескую форму, когда она впервые овладела этим искусством, или её сладострастную взрослую форму, которая не была ни живой, ни мёртвой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Она пока не собиралась его останавливать.

Он дошёл до того, что заставил Кайлу снять верх, но она оба раза отталкивала его руку, когда он спускался вниз. Он знал, что не заставит её идти до конца, но ожидал бóльшего, чем просто целоваться. Что это было, средняя школа? Она даже не дотронулась до его члена, не говоря уже о том, чтобы сосать его.

Джо попятился, устав от поцелуев и прикосновений к её груди. Он сел на край кровати, стараясь не выглядеть обиженным, но безуспешно. Прошло слишком много времени с тех пор, как он начал за ней ухаживать. Он становился слишком нетерпеливым, напористым; он знал это, но в то же время чувствовал, что должен быть агрессором, если что-нибудь когда-нибудь должно было произойти. Пришлось немного подтолкнуть цыпочку. Есть такие, которые сначала могут сопротивляться, чтобы не чувствовать себя шлюхами, несмотря на то, что они делали после того, как спустились трусики.

Но некоторые девушки говорили нет, и это было серьёзно.

Такие девушки, как Кайла.

- Итак, - язвительно сказал он, - хочешь посмотреть телевизор или что-то в этом роде?

Ему пришлось дать ей понять, что он недоволен, но он не хотел уходить или говорить об этом. Небольшое чувство вины имело большое значение, и было совершенно очевидно, что она серьёзно увлекалась им, гораздо больше, чем он ей. Он хотел заняться с ней сексом, а Кайла хотела с ним встречаться. Это давало ему преимущество над ней, облегчая манипулирование ею. Если бы он работал с её эмоциями (а не только с её телом), он в конце концов снял бы нижнюю часть этого бикини. Он просто не хотел, чтобы это длилось всю грёбаную неделю.

- Я просто не готова, - сказала Кайла позади него, натягивая одеяло себе под подбородок. - Надеюсь, ты не разочарован.

Он должен поработать над этим.

- Просто я думал, что я тебе нравлюсь, - сказал он.

- Да! Ты действительно… - она подобралась к краю кровати, чтобы оказаться рядом с ним, и взяла его за руку. - Ты мне очень нравишься, Джо.

Он вздохнул для эффекта.

- Мне просто кажется, что ты продолжаешь отталкивать меня.

Глаза Кайлы упали.

«Попалась!»

- Мне очень жаль, - сказала она.

- Всё в порядке, - холодно сказал он без эмоций.

Это не сопровождалось пожатием плеч или улыбкой. Это был тон сытой по горло супруги в усталой, излишней битве, такой же бесполезный, какой он слышал от своей матери, когда она либо испытывала отвращение, либо терпела поражение.

- Всё в порядке, я просто подумал, понимаешь…

Он намеренно замолчал, позволив ей заполнить свои собственные пробелы. Теперь она выглядела опустошённой, как будто она сорвала куш за игровым столом в Вегасе, но стала слишком жадной и проиграла всё в одном броске кости. Он видел сожаление в её глазах.

- Ты уверен, что не злишься? - спросила она.

- Нет, - это было достаточно правдой. - Просто разочарован, как ты и сказала.

Кайла извинилась и пошла в ванную, но не потому, что ей нужно было ею воспользоваться. Ей просто нужно было плакать. Вот как она злилась на себя. Слёзы текли на неё не только тогда, когда она была грустна или тронута чем-то эмоциональным, например, романтическим фильмом. Она плакала всякий раз, когда расстраивалась, особенно на себя, как и сейчас.

Она сидела на унитазе и пыталась успокоиться, всхлипывая, но ванная была большой и отдавалась эхом при каждом сопении, даже когда вода в кране бежала, чтобы заглушить его. Она только надеялась, что никто не подошёл достаточно близко к двери, чтобы её услышать.

«Идиотка. Ты такая идиотка. Ты всё испортишь, если не приложишь больше усилий».

Она всё ещё была в купальнике, с накинутым верхом, и смотрела на шрамы на руках. Она встала с унитаза и подошла к ящикам под раковиной. Там были ножницы, но ей нужно было что-то поострее, что-то, что могло бы сделать быстрый и чистый разрез, который не будет кровоточить слишком долго. Ей придётся сделать разрез где-нибудь, а не на руках, где она сможет спрятаться от других, даже от Джо, который снял с неё почти всю одежду.

«Тебе следовало позволить ему снять и низ. В чём был бы вред?»

Он просто хотел прикоснуться к ней там, а она совсем не хотела, чтобы он этого делал. Ну, если честно, она этого хотела, но не сделала. Его руки так приятно ласкали остальную часть её тела, его пальцы нежно гладили её живот и щипали соски; если бы он прикоснулся к ней в том же месте, к которому она иногда прикасалась, это, вероятно, было бы не чем иным, как удивительным, а может быть, даже изменило её жизнь.

Но вот откуда исходил настоящий страх.

Она просто не чувствовала себя готовой сделать такой решительный шаг, даже с парнем, от которого она была без ума, особенно в это время. Но она так хотела быть с ним, так хотела, чтобы это сработало. Она ненавидела то, что он чувствовал, будто она его отталкивает. Возможно, физически, но не эмоционально. Но с парнями разницы не было. Джо не был виноват в том, что чувствовал себя оскорблённым. Она сделала это. Она заставляла его чувствовать себя нежеланным, пока пыталась заинтересовать его ею. Было бы забавно, если бы не было так жалко.

«Такая идиотка».

В верхнем ящике она нашла зубную пасту, катушку с зубной нитью и несколько одноразовых бритв. Она достала новую, ножницами отрезала пластик и освободила лезвие, а затем пошла с ним в душ и села на скамейку. Там было бы проще убрать кровь. Она спустила нижнюю часть купальника и провела лезвием прямо над своей вульвой, сквозь верхнюю часть светлого пучка волос. Давление в её груди уступило место пустоте, которая позволила ей снова дышать. Порез был острым, чистым, и кровь потекла быстро. Было больше, чем она ожидала. Она снова зашла слишком глубоко. Приняв душ, она смыла кровь с раны. Хотя слёзы всё ещё катились по её щекам, её тело перестало дрожать, а нос высох. Стеснение, из-за которого у неё всё ныло, ослабло, и её охватило чувство спокойствия, лёгкого и безмятежного, как летний ветерок, и даже стыд, который она чувствовала из-за того, что причинила себе боль, не мог перевесить быстрое облегчение, которое она почувствовала.

За плиткой стены душа что-то тихо стукнуло.

Она услышала тихий звук, похожий на женский голос. Это походило на стон удовольствия. Она подумала о Максин, но их с Дэнни комната была в конце коридора. Этот шум доносился с другой стороны стены.

Она положила руку на стену, всё ещё держа бритвенное лезвие. Оно оставило след на плитке, и она потянулась к насадке для душа, чтобы смыть его, но когда она посмотрела снова, кровь исчезла, как будто трещины на плитке поглотили всё это за долю секунды, и она отвернулась.

Вода стала ледяной, и Кайла выпрыгнула. Она засунула немного туалетной бумаги между разрезом и низом бикини, чтобы остановить кровотечение, и как можно быстрее вышла из ванной, пробежав по коридору, чтобы найти своих друзей.

Внизу Робби уснул на кушетке.

Максин улыбнулась. Мальчик был симпатичным. Придурком, но симпатичным.

Обычно она старалась избегать поздних перекусов, сохраняя вес, хотя в этом не было необходимости, но весь этот секс вызвал у неё аппетит. Дэнни задремал. Она слышала, как Кайла и Джо тихо разговаривают в другой комнате, но не хотела их беспокоить. Пришло время Кайле перестать быть такой отсталой от жизни занудой и пойти до конца. Для неё это было бы хорошо. Это, наконец, сделало бы её полноценной женщиной, и Максин почувствовала бы, что тусуется с равной, а не с девочкой, которая на волосок выше играет с куклами. Она знала, что её суждение о Кайле было немного резким, но она не могла не находить её отсутствие сексуальной активности незрелым и немного раздражающим. По сравнению с ней она чувствовала себя какой-то шлюхой.

Она хихикнула, думая о том, что она только что делала с Дэнни. Кайла тоже могла бы получать удовольствие от всего этого.

«Может, я шлюха, но я знаю, что мне нравится, и не боюсь за этим идти».

В шкафу она нашла коробку крекеров Ritz и банку арахисовой пасты. Когда она закрыла дверь, ротвейлер был там и смотрел на неё. Она ахнула. Собака, казалось, появилась из ниоткуда. Когда первоначальный шок прошёл, это стало почти мило. Он, должно быть, слышал, как открылся шкаф и прибежал в надежде получить остатки.

- О, - поддразнила она, - хрюша хочет крекер, а?

Собака зарычала, и Максин остановилась.

«Дерьмо».

Она была с ним наедине. Самым близким человеком был Робби, но он был в гостиной. Кроме того, он был мелким. У неё будет больше шансов отбиться от собаки, чем у него. Тем не менее, казалось, что он привязался к нему. Может, ему удастся взять это под контроль?

- Эй, Робби?

«Какого хрена они не избавились от этой долбаной твари?»

Она взяла открытую банку с арахисовой пастой и протянула ему в качестве подношения. Хотя она мало знала о собаках, она знала, что все они без ума от арахисовой пасты.

Все, кроме этого.

Он огрызнулся на неё, его зубы схватили банку, когда она выпустила её.

- Робби!

Собака рычала. Слюна свисала с его рта. Его жёлтые зубы сверкнули, и теперь в его глазах было что-то не так. В мягком свете кухни они выглядели иначе, почти красными.

- Робби! Помоги мне!

Стены внезапно ожили, но это не был гром, и этот звук вернул ей в сознание ужас, который она видела прошлой ночью.

«Кровь. Повсюду кровь. И глаза».

Собака лаяла и становилась на дыбы, её передние лапы отрывались от земли с каждым щелчком челюстей. Пока он не собирался на неё прыгать, но скоро мог бы. Максин готовилась закричать.

Робби вошёл на кухню, протирая глаза.

Собака замолчала и сразу потеряла к ней интерес. Всё внимание досталось Робби, его короткий хвост радостно вилял, как будто он не был злобным всего несколько секунд назад.

- В чём дело? - спросил Робби.

Он посмотрел на неё, и его глаза расширились.

Она забыла, что на ней были только бюстгальтер и трусики.

- Нам нужно убрать эту собаку отсюда, - сказала она.

- Что? Почему?

- Он собирался напасть на меня.

Робби действительно рассмеялся.

- Что?

- Я не шучу. Разве ты не слышал, как он рычит и лает на меня?

- Я слышал, как он лаял, но посмотри на него. Он безобидный.

Он почесал собаку под подбородком, и она залила его слюной, а её задняя лапа начала неудержимо дёргаться.

Максин была в замешательстве.

- Просто держи его подальше от меня. Нам нужно выяснить, чёрт возьми, кому он принадлежит. Я имею в виду, мы нихрена о нём не знаем. Он мог быть бешеным или что-то в этом роде.

Робби снова начал смеяться, но проглотил смех, когда она бросила на него ненавистный взгляд.

- Хорошо. Я постараюсь не подпускать его к тебе.

- Смотри за тем, что он делает.

Она взяла еду и направилась наверх, собака наблюдала за ней, пока та не скрылась из виду.

Безмолвные вспышки молний давали ей бледные снимки спальни. Тени простирались до потолка, двигаясь, как будто фары проезжали по дороге, хотя дом находился слишком далеко от неё, чтобы его могли затронуть проезжающие машины.

Кайла хотела разбудить Джо, но не смела.

Они лежали в одной постели, хотя дальше не пошли. Казалось, он потерял интерес, а она слишком боялась что-либо инициировать. Он выпил ещё пива и отключился, а она выключила свет, чтобы немного отдохнуть. Сегодняшний вечер выдался больше стрессом, чем весельем, и она была готова к тому, чтобы всё закончилось.

Но молнии держали её в напряжении, как и тени, которые, казалось, двигались. Они делали это короткими вспышками, ровно настолько, чтобы заставить её усомниться в том, что она видела. Они были быстрыми, поэтому ей было трудно отследить причину их возникновения. Она сказала себе, что это должен быть какой-то внешний источник света, но не могла придумать, что именно. Окно выходило на чёрный как смоль лес. Тени казались неестественными, живыми и пытались скрыть этот факт.

Она приподняла одеяло повыше.

Рядом с ней случайный храп Джо помог ей вернуться в реальность, и когда она смотрела, как он спит, она не видела, как ползут тени. Но это было для неё страшнее, потому что она знала, что они были там, даже когда она не смотрела. Пока она смотрела, они не могли коснуться её. Она не знала почему, но она не хотела этого. Эта мысль заставила её замереть.

Она предпочла смотреть в окно, глядя на верхушки деревьев, шевелящиеся, как хвосты животных. Она могла просто различить облака, которые заполняли небо, и когда сверкала молния, она могла видеть сквозь них, как рентгеновский луч. Миру пора было спать, но ночь была живая, лихорадочная. Всё кружилось с собственной тёмной силой, деревья трещали, как радиоволны, грозовые тучи пожирали небо голодными языками, электрические стробоскопы наполняли энергией саму суть ночи, придавая ей острый и дразнящий край, как у бритвы, которой она пронзила свою плоть.

Грудь Кайлы поднималась и опускалась. Стон вырвался из её горла. Ночь зашевелилась, почти маня. Она поднялась с простыней, теперь уже в джинсах и кофте, схватила куртку и надела туфли. Спускаясь по лестнице, она слышала зов чёрной чащи снаружи, а когда она выбралась на крыльцо, она подошла к входной ​​двери и вышла за пределы владений, лицом к лицу с непоколебимой тенью горы. Ночь гудела, деревья тряслись, как колышущиеся конечности, листья трещали, как горящая лоза, засохшая трава извивалась в плети. Холодный ветер поцеловал её, и её зубы начали стучать, но она продолжала идти к лесной приманке. Там было что-то опасное, но красивое. Она не могла видеть, слышать или обонять это; она могла только чувствовать это, как чувствуешь присутствие кого-то, скрывающегося за спиной. Мягкий пушок на её теле встал дыбом, и её поразил запах чего-то землистого и едкого. С каждым шагом воздух становился всё холоднее и суше. Он ласкал её, как руки любовника, скользя по низу её джинсов, чтобы найти все её интимные места. У неё вырвался ещё один стон, хотя она и не собиралась этого делать.

А потом она увидела их.

Они двигались за деревьями в тени, более тёмной, чем сама ночь. Они были тонкими и высокими, их ноги напоминали птичьи, а руки раскачивались по бокам, как гигантские плети. Они бесшумно двигались сквозь груды мёртвых листьев, даже не потрескивая их, и были быстрыми, перескакивая с дерева на дерево с ловкостью лягушек.

Кайла затаила дыхание и не двинулась с места.

Фигуры двигались в чаще. Она не могла сказать, заметили ли они её, но в мгновение ока поняла, что именно они подняли её с постели и каким-то образом увлекли её. Они были гипнотическими, когда плыли по лесу, словно плыли по воздуху, почти невероятно изящные, их тела были покрыты длинными тенями.

Кайла отступила назад, всё ещё наблюдая за деревьями, и когда она убедилась, что они не идут за ней, она повернулась и побежала обратно вверх по холму к патио, хлопнув и заперев за собой входную дверь. Она споткнулась о циновку у своих ног и, не успев удержаться, врезалась в тротуар.

Со стоном она встала на колени и увидела другую тень, на этот раз плавающую под поверхностью бассейна, как мёртвое тело, прикованное цепями. Она ахнула и резко выпрямилась, её тело замерло и напряглось.

Тень была по форме более человечной, чем тени в лесу. У неё были длинные волосы и женственные изгибы, но её было трудно разглядеть, потому что она, казалось, находилась на самом дне глубокого бассейна, а тепло воды создавало пелену тумана, которая поднималась с краёв, как туман на кладбище.

Что-то шумело внизу.

Кайла беспокоилась, что Максин купалась ночью и почему-то застряла. Она могла утонуть. Она могла быть уже мертва. Эта мысль заставила Кайлу броситься к краю, и когда она подошла ближе, тень сместилась и изменилась, превратившись в не что иное, как чёрное пятно, созданное светом в конце бассейна.

Она вздохнула с облегчением.

«Боже, девочка, ты становишься такой же сумасшедшей, как Максин, со всеми этими видениями».

Но тени в лесу должны были быть настоящими, верно? Она закусила губу и снова посмотрела на бассейн, ожидая каких-либо признаков странности, но всё, что она увидела, была застойная голубая вода. Она пошла обратно к дому, не заметив бледного лица, появившегося из воды.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

- Я думаю, есть люди, живущие в лесу, - сказала ему Кайла.

Они завтракали, и Джо был более чем готов к её отъезду. Он то и дело поглядывал на лестничный пролёт, надеясь, что Максин спустится, и девушки уберутся отсюда. Ему по-прежнему нравилась Кайла, и он, конечно, всё ещё хотел трахнуть её хоть как-нибудь, но компания женщин легко утомляла его, особенно когда они несли всякую чушь. Он не был заинтересован в том, чтобы быть лишь другом, как болван.

А теперь ещё она говорила эту ерунду.

- Прошлой ночью, - сказала она. - Я вышла на улицу и… ну… Я почти уверена, что видела людей, которые там передвигались. Это было действительно жутко.

- Может, они бродяги?

Он не разделял эту идею. Он просто хотел, чтобы она заткнулась. Он проглотил хлопья.

- Ну, я думаю, они могли быть такими. Но почему они должны быть здесь? Не то чтобы они могли попросить мелочь в глуши.

Джо пожал плечами, молоко стекало по его подбородку.

- Может, они шизики и не знают, где они.

Она села на место.

- Это страшно, Джо.

- Нет, было бы страшно, если бы это была стая людоедов, спускавшаяся с горы.

- Боже, перестань! Ты меня пугаешь.

Он усмехнулся. Наконец остальные спустились по лестнице, сначала Дэнни, а затем Максин следовала за ним. Её волосы были подобны вороньему гнезду, а на их лицах были красные полосы от покрывала.

- Разве ты не оценишь мою новую причёску? - спросила она, демонстрируя взъерошенную голову.

Кайла хихикнула.

- Поразительно!

- Боже, эта кровать - самая удобная вещь на свете. Мне казалось, что я сплю на облаке на небесах.

Она потянулась, и Дэнни хлопнул её по заднице по дороге к холодильнику. Мгновение спустя из-за угла появился Робби, а рядом с ним бежала собака. Джо собирался сказать ему, что ему нужно избавиться от пса, когда раздался звонок в дверь.

- Вот дерьмо, - сказал он, думая об офицере полиции.

О приезде офицера девушкам, конечно, не рассказали. Это означало бы, что им придётся объяснить, что шлюха Линда была там, а они не хотели этого делать. Джо даже не сказал Робби, что приезжали копы. Он не хотел вызывать у своего младшего брата сердечный приступ, заставляя его думать, что полиция занимается его оплачиваемой дрочкой.

- Разве кто-нибудь не откроет? - спросила Максин.

Джо встал.

- Да, конечно.

Он кивнул Дэнни, намекнув, что он должен пойти с ним. Он не был уверен, что это копы, но чувствовал, что тот, кто был за этой дверью, не развеселит его.

Он открыл её.

Перед ними стояла молодая девушка с тёмными волосами и янтарными глазами.

- Привет, - сказала она.

Джо моргнул, не отвечая. На вид ей было лет шестнадцать, миниатюрная и бледная, и в её пурпурных запавших глазах было тревожное выражение, которое не соответствовало её тёплой улыбке. Поверх сарафана с цветочным узором на ней был свитер с пуговицами.

- Привет, - сказал Дэнни, как будто она была старым другом.

- Я Хэйзел.

На подъездной дорожке не было машин, кроме Oldsmobile Дэнни и Dodge Charger Кайлы. Джо даже велосипеда не заметил.

- Я увидела ваши машины перед домом, - сказала Хэйзел. - Я хотела поздороваться и посмотреть, чем вы занимаетесь.

Мальчики стояли ошарашенные.

- Просто… - сказала она. - Просто раньше я здесь жила.

В тот момент, когда он увидел её, Дэнни почувствовал рывок в груди. Он был карпом, и она подцепила его на крючок. Она напомнила ему человека, которого он не мог найти, как будто он видел её в фильме, который не мог полностью вспомнить. Но от вида её овального лица и распущенных локонов его охватила тёплая дрожь, сделав член полутвёрдым.

«Может, я видел её в порно?»

Но она не выглядела типичной. Кроме того, она была молода. Может, у неё была сестра, которая ходила с ним в школу? Если кто-то ещё узнал её, они этого не показали. Дэнни почувствовал, что она внесла что-то новое своим приходом, какую-то изюминку, которой не было в других девушках, например, как единственный цветок, растущий на поле грязи. Она не была классически красивой, но всё же в её губах, глазах и высоких скулах было что-то, что делало других девушек невидимыми. Он чувствовал, как ревнивый взгляд Максин обжигает его затылок, и ему было всё равно, что все, включая Хэйзел, знали, что он пялился на неё. Она криво улыбнулась ему.

- Итак, - сказала Максин, - так кто ты на самом деле?

Хэйзел продолжала гладить Горация. Он подбежал к ней, как только она вошла.

- Меня зовут Хэйзел Сноуден. Раньше я жила в этом доме.

Джо склонил голову набок.

- Так ты внучка Глэдис или что-то в этом роде?

Она ухмыльнулась.

- Что-то в этом роде.

Дэнни ревновал, что она разговаривает с Джо, а не с ним, и подошёл к ней с глупой ухмылкой.

- Мы присматриваем за домом по её просьбе.

- Ты проверяешь нас? - спросил Джо.

- Нет. Просто зашла по привычке. Иногда мне не хватает жизни в этом старом доме. Я время от времени навещаю Глэдис, но была немного взволнована, увидев вас, ребята, болтающихся здесь. Она скучная и старомодная, ведёт себя слишком по-матерински, понимаете? Она не умеет развлекаться. Этот дом создан для развлечения, не правда ли?

- Это точно, - сказал Джо.

Дэнни увидел, что его друг расслабляется. Это было нормально, но он не хотел, чтобы он приставал к Хэйзел. Он сам хотел это сделать, ему было всё равно, была Максин с ним или нет. Эти внезапные чувства были странными, и он не совсем понимал, откуда они исходили, но тем не менее чувствовал их. Как ни странно, он знал, что будет грубым с Джо, если тот будет оказывать знаки внимания Хэйзел.

- Ты знаешь эту собаку? - спросила Кайла.

Хэйзел похлопала его по голове.

- Не обращайте на него внимания. Он бродяга. Он приходит и уходит, когда ему заблагорассудится.

- Как его зовут?

Хэйзел склонила голову, её глаза потемнели.

- Ну, а как вы его назвали?

- Гораций, - сказал Робби.

- Ну, тогда это хорошее имя, не так ли?

Она подошла к Робби и протянула руку. Она не делала этого ни с кем другим, и Дэнни почувствовал укол в основании позвоночника. Пот стекал по его волосам, словно лава.

- Как тебя зовут?

- Я Робби.

- Это тоже хорошее имя. Полное… жизни.

Лицо Робби выражало тревогу и возбуждение, и Дэнни пришлось прикусить себе губу, чтобы сдержать гнев. Он покачал головой, пытаясь успокоить свои мысли. Почему он был так привязан к девушке, с которой только что познакомился? Она не была девушкой с обложки Playboy или кем-то подобным. Её одежда даже не была модной. Кроме того, он пытался помочь Робби переспать с кем-нибудь. Разве это не хорошо, что она проявила небольшой интерес к мальчику?

- Итак, - сказал Джо. - Почему Глэдис не попросила тебя посмотреть за домом?

- Она думает, что я не смогу. Я недостаточно ответственна.

Хэйзел подошла к Джо, и собака пошла с ней.

- Если бы у меня было это место, я бы устроила большую вечеринку. Мне это нравится. Я люблю сходить с ума.

Дэнни полностью выпрямился и сложил руки перед промежностью, чтобы скрыть это.

- Что ж, мы уже закончили вечеринку, - сказал Джо. - Разве это не так, Робби?

Небрежное: «Да, братан» было всем, что мог произнести мальчик.

- Ещё рано для вечеринок, - сказала Максин, положив руки на бёдра. - Я имею в виду, тебе не кажется, что это было плохое время, чтобы зайти?

Лицо Хэйзел на мгновение потемнело, но затем улыбка вернулась. Но она казалась искусственной, будто нарисованной на лице.

- Я ехала в церковь, - сказала Хэйзел. - Мой отец - священник.

«Забавно, - подумал Дэнни. - Разве Глэдис не говорила, что её муж священник или что-то такое? Религия - это у них семейное».

- Что ж, не позволяй нам удерживать тебя, - сказала Максин, заставив Дэнни вздрогнуть от её стервозности.

Хэйзел проигнорировала её и посмотрела на Кайлу.

- Надеюсь, ты не против, чтобы я это сказала, но ты очень красивая.

Кайла покраснела.

- О, эм-м-м, спасибо.

Она смущённо провела рукой по волосам.

- Ты выглядишь милой, в отличие от некоторых других девушек, которых я знаю.

Дэнни рассмеялся. Максин ничего не сказала, только сердито посмотрела на него.

- Ты тоже, - сказала Кайла.

Хэйзел повернулась и заправила волосы за ухо. Это лёгкое движение показалось Дэнни таким эротичным. Желание прикоснуться к ней жалило его, как насекомое.

- Ну, - сказала она, - я пойду в часовню. Отец очень злится, когда я опаздываю. Но, может быть, я увижу вас всех позже?

- Чёрт возьми, да! - выпалил Дэнни.

Джо показал ей большой палец вверх.

- Каждая ночь - подходящее время для вечеринки.

Она вернулась через прихожую, Гораций следовал за ней. Она обернулась в последний раз, её глаза, казалось, искрились без какого-либо света, который они могли бы поймать.

- Увидимся, - сказала она.

А потом она ушла.

Девушка действительно понравилась Робби, и он не мог не заметить, как другие парни тоже смотрели на неё, особенно Дэнни. Он делал всё, только что не пускал слюни, и выражение лица Максин было смешным и в то же время устрашающим. Робби не завидовал гневу, который перенесёт Дэнни, когда они останутся одни.

В Хэйзел было что-то совсем другое, и не только то, что она проявила к нему неподдельный интерес. Она была отстранена, уверена в себе, что противоречило её возрасту, и её любопытное очарование привлекло внимание всех в комнате. Он надеялся, что увидит её снова.

Когда они ехали в сторону города, Дэнни был за рулём, а Джо ехал рядом, они слушали визжащий хэви-метал, старшие мальчики курили косяк, Робби смотрел на клубы тумана, который сползали с горы и теперь струились сквозь деревья, как белые черви. Он был на заднем сиденье, Гораций лежал на полу.

Девочки уехали, но пообещали вернуться ближе к вечеру. Они просто хотели побыть дома с родителями, чтобы у них не было проблем. Послеполуденный свет был приглушён мрачно-серым, тяжёлые тучи парили, словно рок, набухшие от дождя. Чёрные вороны медленно кружили в воздухе, а ферма МакЛири проносилась мимо в оранжевом пятне.

- Так что ты думаешь о Хэйзел, чувак? - спросил его брат.

Робби почувствовал давление в груди, как будто его сдерживает отрыжка.

- Не знаю. Думаю, она кажется крутой.

- Прошлой ночью было трое парней и только две девушки. Может, сегодня вечером мы немного выровняемся? Если Максин когда-нибудь простит Дэнни.

- Всё в порядке, - сказал Дэнни в облаке травы.

- Она выглядела так, будто была готова отрезать тебе яйца и перебросить их через пруд.

- Да это всё ерунда. Она переживёт это. Я ничего не сделал.

- Что ж, нам больше можно не беспокоиться об охоте на Линду. Хэйзел положила глаз на нашего малыша Робби. Я почти чувствовал, как её «киска» становится влажной от него.

Дэнни повернулся.

- Эй, заткнись!

Джо заставил себя рассмеяться.

- Что, чёрт возьми, с тобой, чувак? Ты внезапно влюбился в неё?

- Нет, чувак. Я просто… Не знаю.

Робби заломил себе пальцы. Их разговор заставлял его нервничать по нескольким причинам.

- Да ладно, - сказал Джо. - Буквально на днях мы собирались потратить на Робби кучу денег. Теперь у нас есть девушка, которая, похоже, сделает это бесплатно. Что тебя так беспокоит?

Дэнни пристально смотрел на дорогу, побелев костяшками пальцев на руле.

- Давай поедим пиццы, хорошо? Я не хочу больше говорить об этой девке.

Теперь Джо рассмеялся по-настоящему.

- Вот дерьмо. Такое впервые.

Гораций не знал, почему хозяйка так быстро пришла и ушла. Ему не разрешалось скучать по ней, когда она уходила, и ему не разрешалось прыгать кругами от радости, когда она появлялась. Желание сделать это сотрясалось в нём, но удовольствие подчиняться ей перевесило все остальные эмоции. Она пришла к ним в своей более молодой форме, той, которая была больше всего похожа на плоть, и её запах был насыщенным и дразнящим. Пахло двором и деревьями, раскопанной землёй и гниющими листьями. Он был в восторге под её царапающими руками, лелея привязанность, которую он получил за то, что заманил эту шлюху в ловушку в душе, чтобы хозяйка могла её забрать.

Он хорошо поработал. Он был очень хорошим мальчиком.

Она заверила его, что он отличный фамильяр, эффективный и послушный дух. И это было всем, чем он хотел быть - проводником-животным для своей хозяйки. Она была его миром, его всем, и если бы она захотела, он бы содрал кожу с лиц всем в доме, мальчикам и девочкам, даже тем, кто ему нравился.

Она была хозяйкой.

Она знала лучше.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Кайла не была уверена, что хотела вернуться.

Она не думала, что она просит слишком многого, просто чтобы её пригласили на ужин и в кино. Шла и первая осенняя ярмарка, ей также нравились карнавальные аттракционы и печальная магия их кружащихся огней. Это было бы хорошее свидание, а не просто снова и снова целоваться в джакузи, а затем проводить время с парнем, который на самом деле не был твоим парнем, а был просто тем, кто пытался залезть тебе в штаны.

И всё же он ей всё ещё нравился.

«Идиотка».

Она наслаждалась великолепием дома так же, как Максин, но после двух ночей подряд с мальчиками она была готова к перерыву. Она хотела оставить какое-то расстояние между собой и усадьбой, и теми фигурами, которые она видела прошлой ночью. Она была трезвой и полностью проснулась. Тень на дне бассейна, вероятно, была создана из-за искажения света в воде, но в этом лесу был кто-то или что-то, и он был не один. Часть её хотела знать, что это такое, но другая, бóльшая часть боялась это узнать.

А потом была Хэйзел.

Была ли Кайла единственной, кого встревожило внезапное появление этой девушки? Максин определённо невзлюбила девушку, но это было больше из-за отвисшей челюсти и пристального взгляда Дэнни, чем из-за всего, что сделала Хэйзел. Кайла не совсем недолюбливала девушку, но её невинная внешность в сочетании с лукавой и соблазнительной натурой напомнила Кайле злого парня из «Плохого семени». Почему-то её причудливость казалась прикрытием для внутреннего дьявола. Кайла не была так уверена, что хотела бы задержаться, чтобы посмотреть, вернётся ли она, особенно ночью, когда скрывались тени и лазурное сияние бассейна играло шутку с её мозгом.

Сегодня она решила остаться дома. Раздеваясь перед ванной, она заметила струп, образовавшийся над её интимным местом. Она почти забыла о том, как порезалась прошлой ночью.

«А всё из-за Джо. Во всём виноват тупой упёртый Джо».

Было бы забавно, если бы не было так жалко.

Она уже и забыла, когда последний раз резала себя. Хотя она и переживала, она привыкла к регулярному отсутствию отца, и теперь, когда её оценки улучшились, она не чувствовала такого стресса, потому что давление поступления в хороший колледж больше не нависало над её головой как гильотина. Её жестокое обращение с собой было под контролем. Она почти чувствовала, что теперь это осталось позади.

«Всё из-за глупого мальчика».

Это словно как быть алкоголиком. Теперь она начинала бросать всё сначала.

Горячая вода приятно обжигала её ноги. Ей нравились ванны, близкие к палящим. Не как ещё одна форма самонаказания, а как способ открыть поры и отделить сознание от тела. Релаксация может быть такой приятной. Ванна была её способом медитации, и она погружалась в неё всякий раз, когда у неё было слишком много мыслей, всегда открываясь с новой точки зрения. Это помогало ей принимать все трудные решения.

Она вошла медленно, вздрагивая, когда её ягодицы коснулись воды, и, приготовившись, она ополоснула верхнюю часть тела. Затем она проскользнула внутрь, стиснув зубы от жара, и улеглась на надувной подголовник, чтобы отвлечься, пока её тело не приспособится. Мыльные пузыри образовали холмы вокруг ее выступающих колен и успокоили её кости, когда она закрыла глаза. Она зажгла ароматические свечи, наполняя полумрак осенними запахами тыквенных специй и кедра. Её мать отвела Патрицию в парк, так что воцарилась сладкая тишина.

Кайла погрузилась глубже.

Люди-тени рассыпались по её разуму. Её глаза снова открылись, сопротивляясь. Она не хотела о них думать. Она снова закрыла глаза, пытаясь оттолкнуть образы тонких тел и дрожащих конечностей. Но они продолжали возвращаться к ней, её разум настаивал, чтобы она с этим справилась.

«Неужели они действительно были бродягами? Люди, живущие в лесу?»

Они могли бы устроить какой-нибудь городок из трущоб. Боже, она возненавидела предположение Джо о маньяках-людоедах. От этого у неё по коже пошли мурашки. Ни одна из теорий не имела для неё особого смысла. Они не объяснили ни тела людей странной формы, ни то, что они казались чернее любой ночи, которую она когда-либо видела. Может, это обезьяны, сбежавшие из зоопарка? Нет, это было ещё глупее. Но они должны были быть чем-то.

Если только она не теряет свои мозги.

Она подумала о порезе.

«Это должен быть последний, девочка».

Робби был неспокойным.

Сгущались сумерки, серость дня ускоряла их. Он стоял на заднем дворе, бросая теннисный мяч Горацию. Собака сделала выпад, её лапы образовали вокруг него вихрь пыли, когда она бросилась за мячом. Это было отличным занятием для Робби, чтобы не думать о Хэйзел.

Увидит ли он её сегодня ночью?

Ночь принесла с собой ещё более пронизывающий холод, и он застегнул молнию на толстовке с капюшоном. Он любил осень, но был худым мальчиком и глубоко чувствовал холод. Казалось, что приближается зима, и если бы воздух был более влажным, он мог бы ожидать раннего снега. Над ним плескались листья в золотой галактике, напоминая ему глаза Хэйзел.

Был ли прав его брат? Может ли он действительно интересовать её?

Он был слишком напуган, чтобы в это поверить, уверен, что он только докажет, что неправ, и снова одурачится. Он не хотел подниматься на гору только для того, чтобы его столкнули оттуда. Но она была с ним добра, не так ли? Раньше ему нравились девушки, которые чего-то от него хотели (иногда, хотели сделать его объектом шутки), и он почти всегда на это поддавался. Но что Хэйзел получила бы от манипулирования им? Не было ли более вероятным, что она честно заинтересовалась им?

- Что ты об этом думаешь, мальчик?

Гораций сидел перед ним с теннисным мячом во рту, с которого капала слюна. Робби протянул руку, и Гораций уронил его, затем он снова бросил мяч и вытер руку о джинсы. Собака рванулась вперёд, преследуя мяч, который катился вниз по направлению к лесу. Над ними, спрятанная под клубящимися облаками, висела полная и толстая луна цвета кости, поднимаясь к мановению наступающей ночи.

«Кого ты обманываешь? Такую девушку тебе было не подцепить ни за миллион лет. Лучшее, что ты сможешь сделать, - это попросить кого-нибудь сделать это с тобой за деньги, например, Линду».

Он подумал о её руке, дёргающей его член, и о том, как он обрызгал её своим облегчением. Это было единственное воспоминание, которое у него было, и он знал, что оно и останется единственным, пока он не превратится в увядший старый чернослив, хромающий по дому для престарелых. Когда, наконец, он будет умирать, он будет думать о своей руке на вульве Линды и мечтать прикоснуться к ней в последний раз. Потому что других воспоминаний о сексуальном опыте с девушками у него явно не будет.

Гораций ещё не вернулся с опушки леса.

- Эй, мальчик!

Робби смотрел вниз на склон, засунув руки в карманы, защищаясь от жестокого ночного ветра. Ему показалось, что он видит Горация, сидящего на краю леса, но с того места, где он находился, это была только чёрная фигура.

- Иди сюда, мальчик!

Фигура повернулась, и два глаза заблестели, прежде чем голова снова отвернулась от него. Это был Гораций, и он смотрел в лес, не отвечая на его крики. Робби продолжал следовать за ним, побежав немного быстрее. Он снова позвал собаку, но на этот раз Гораций даже не обернулся, глядя прямо вверх, при полном внимании, его задница упиралась в землю. Это было так, как если бы человек-невидимка держал угощение для него. Он не лаял и не дышал тяжело, несмотря на все упражнения, которые он только что сделал. Он сидел совершенно неподвижно, молча.

«Что он там делает?»

Робби ничего не видел в лесу, только сгущающуюся тьму, опускающуюся, как кожистые крылья. Но когда он подошёл ближе, он почувствовал присутствие. Он ничего не видел и не слышал, но всё же он чувствовал что-то за линией деревьев, ожидающее, наблюдающее. Он никогда не испытывал такого странного ощущения. Это была не догадка, а уверенность.

- Эй?

Государственный парк был недалеко. Походные тропы изгибались через холмы и поднимались к горе в нескольких милях от дома. Кто-то мог сбиться с пути и заблудиться.

«Что, если это медведь?»

Робби отступил на шаг.

«Разве не лаял бы Гораций, будь это медведь? Разве он не пошевелился бы, если бы это был заблудший путешественник, лаял бы или подбежал, чтобы поприветствовать?»

- Есть там кто-нибудь?

Только мягкий свист ветра. Он постучал ладонью по Горацию.

- Давай, мальчик.

Большой пёс посмотрел на него, а затем снова на лес. Робби увидел мяч на земле и бросил его обратно в сторону дома.

Гораций не двинулся с места.

За деревьями двигалась чёрная фигура. Робби ахнул. Она была большой, но тонкой, её форма не походила ни на одно живое существо, которое он когда-либо видел, не совсем животное и не совсем человек. Не было ни звука. Существо качнулось среди деревьев, и Гораций повернул голову, наблюдая за ним. Робби хотел убежать, но был загипнотизирован. Он не мог хорошо видеть форму, и всё же не мог отвести взгляд. Это выглядело как-то не в фокусе, как будто он носил очки, которые ему не принадлежали. Всё остальное было ясно, несмотря на сгущение темноты, но форма была размытой, невероятно чёрной, как далёкий космос, и Робби внезапно стало холоднее, как будто под его ногами открыли морозильник.

Он услышал женский голос с холма позади себя, недалеко от дома.

- Сюда, мальчик, - позвал голос.

Гораций бежал быстрее, чем когда-либо. Он рвал траву атакующими когтями, подбрасывая пучки в воздух, закидывая землёй джинсы Робби.

«Кто там?»

Он побежал за собакой, щурясь в темноте, когда та исчезла в ночи. На мгновение он увидел силуэт, затем он исчез. Когда он, наконец, добрался до вершины склона, где находился внутренний дворик, он увидел Горация, стоящего у двери, виляющего задницей, ожидающего его с ужасно глупым выражением лица.

Больше там никого не было.

Джо был расстроен в той же мере, в какой ему было скучно.

Кайла решила остаться дома, сказав ему, что завтра у неё большой тест по математике. Он действительно забыл, что это была школьная неделя. Максин всё ещё злилась на Дэнни за то, что он строил глазки этой цыпочке Хэйзел, так что сегодня вечером только он и парни были дома и смотрели телевизор. Они сидели во время повтора The Simpsons, Дэнни курил косяк и смеялся, а потом Робби переключил на канал с фильмами. В течение октября они без остановки показывали фильмы ужасов, а Робби был большим поклонником фильмов ужасов 80-х. Они смотрели «Хэллоуин 3: Сезон ведьм», который Робби любил, но Джо находил его затянутым и банальным (где, чёрт возьми, Майкл Майерс?), и теперь они уже посмотрели половину версии «Капли» 1988 года. Джо отпил ещё пива, наблюдая, как розовая слизь нападает на женщину в телефонной будке. Он засмеялся, когда увидел мёртвого шерифа, плывущего в своей изменчивой розовой массе.

Он думал о Хэйзел.

Она не вернулась. Было уже десять часов, и та маленькая вечеринка, которую устраивали подростки, ускользала. В ней было что-то иное. В ней была атмосфера соблазнения, которую он видел только у взрослых женщин. В её движениях была уверенность и комфортная осведомлённость с собственным телом. Она знала, как раскачивать бёдрами, когда она хотела привлечь мужчин, как очень мягко касаться их, позволяя им чувствовать её запах до такой степени, что они почти пробовали её на вкус. Она была не самой сексуальной девушкой, которую он когда-либо видел, но она излучала секс без особых усилий.

И она хотела Робби.

Это было ясно.

Джо надеялся, что она вернётся. Он хотел, чтобы она была на вечеринке в честь Хэллоуина в эти выходные.

Дэнни начал храпеть, и Джо воспринял это как знак, что он тоже должен закончить ночь. Он встал, потянулся. Робби поднял глаза.

- Ложишься?

- Ага. Ты тоже должен скоро, если хочешь пойти в школу завтра. Дэнни отвезёт тебя. Ты идёшь?

- Ещё не решил.

Он ударил Дэнни по голове пустой банкой из-под пива.

- Пора ложиться в постель, мачо.

Оказавшись в своей комнате, Джо включил свет, прежде чем разделся. Вспомнив прохладный шёлк простыней прошлой ночи, он решил спать обнажённым и накинул одежду на спинку стула. Они пробыли там всего несколько дней, а он уже наводил беспорядок в комнате. Время от времени его восхищала обстановка дома, как будто он видел всё это впервые, и по какой-то причине его реакцией на это было то, что он повсюду разбрасывал свои вещи и украшал пол пивными бутылками. Возможно, он метил свою территорию так же, как это сделал бы ротвейлер.

Он выключил свет и прыгнул на незастеленную кровать, думая о том, как проснулся вчера поздно ночью и посмотрел на Кайлу, лежащую рядом с ним. Она оделась, но он всё ещё чувствовал её лёгкое возбуждение, пока она спала. Её джинсы были слишком узкими, чтобы в них можно было засунуть руку, но он обхватил её ягодицы и просунул руку под её свитер, чтобы снова сжать её мягкие груди. Она пошевелилась, но не проснулась, поэтому он погладил её между ног. Всё, что ему удалось сделать, это возбудить себя, что его рассердило. Затем он снова заснул, чтобы видеть сны о сексе, в которых реальность так жестоко отвергала его.

Дождь брызгал на оконное стекло, создавая мирный белый шум. Мягкие тени карабкались по стенам, как огромные насекомые, ветки снаружи создавали странные формы, царапая по стене дома. Джо глубоко вздохнул, его сердцебиение стабилизировалось по мере того, как мысли уходили прочь.

Он был почти полностью погружён в сон, когда услышал скрип открывающейся двери.

Он посмотрел на неё, ожидая увидеть Дэнни или Робби, или даже лапы собаки. Вместо этого он увидел маленькую человеческую фигуру, плывущую в спальню, которая, казалось, двигалась без шагов.

- Кто это? - спросил он.

Шёпот, казалось, доносился из каждого угла комнаты, ничего не произнося. Джо напрягся, сжав простыни. Тёмная фигура наклонялась и покачивалась, исчезая и снова появляясь в тёмных углах спальни.

- Кто там? - сказал он менее уверенно.

Голос был низким, мягким.

- Я сказала тебе, что вернусь.

Он сел, прищурившись в темноте. Появился бледный овал лица, влажные губы приоткрыты, глаза в темноте казались невозможно каштановыми. Длинные тёмные кудри покрывали её обнажённую грудь, подходя к тёмному хохолку её вагины.

- Хэйзел?

Девушка широко улыбнулась.

- Я хочу тебя, Джо.

Он потёр глаза, гадая, не спит ли он на самом деле. Это определённо казалось сном. Но нет, он не спал. Кривая улыбка вспыхнула в темноте, как звёзды на небе.

- Как ты сюда попала? Робби впустил тебя?

Она поставила одно колено на кровать и наклонилась, положив ладонь на матрас. Её волосы развевались, обнажая маленькие призрачные груди. Её дыхание было холодным на его шее.

- Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

Она потянулась к простыне и отдёрнула её, обнажая его наготу. Он не сопротивлялся. Его эрекция зашевелилась, и он наклонился, чтобы освободить для неё место.

- Я думал, тебе нужен мой брат? - сказал он.

Улыбка вернулась, большая, раскосая.

- Сначала мне нужен ты, а потом он.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кайла была довольна, что хорошо сдала сегодня тест, поэтому она вознаградила себя прогулкой на природе, отложив домашнее задание. Было тепло, и листва шумела в вершинах, лес выглядел как изображение открытки, когда она поднималась по тропе, которая вилась через парк Блэк-Рок. Она была немного обижена, что Максин отказалась от неё в последнюю минуту. Она просто собиралась увидеться с Дэнни, чтобы они могли накуриться. Это был не первый раз, когда её подруга бросала её из-за мальчика. Она думала, что к этому моменту она должна привыкнуть, но это всегда её жалило. Но она не собиралась позволить этому испортить её послеобеденную прогулку. В каком-то смысле она подумала, что будет ещё приятнее провести её в одиночестве.

Покрывало из листьев хрустело под её ботинками - единственный звук в лесу. Теперь, когда насекомые лета пропали, наступила приятная тишина. Больше не было поющих цикад или стрекочущих сверчков, только звуки самой Кайлы. Были и другие люди, которые ходили на прогулках, но это был будний день, и пока эта тропа была только для неё одной.

«Спасибо за это».

Она делала мысленные снимки дома сейчас, когда реальность поступления в колледж в следующем году становилась всё более очевидной. Она уедет куда-нибудь и будет видеть свой родной город только на летние каникулы, может быть, и на весенние каникулы, если она не будет проводить время на Кони-Айленде. Несмотря на то, что дома не всё было идеально, она любила свою семью и уже скучала по ней. Её не будет рядом, чтобы увидеть, как вырастет её сестра. Даже когда она закончит колледж, она продолжит карьеру и откроет собственное дело и она очень сомневается, что это будет означать возвращение в северную часть штата Нью-Йорк.

Она пробилась на последние несколько шагов к поляне и решила немного отдохнуть, присев на большой камень и вытащив из сумки бутылку с водой. Перед ней открывался обширный вид на лес, деревья, струящиеся гобеленом из красного и медного цветов. Там, где они заканчивались, вырисовывалась огромная и величественная усадьба Сноуденов, похожая на старинный французский собор. Она проходила мимо и думала о Джо, гадая, зачем ей вообще нужны их отношения (или их отсутствие). Возможно, она позвонит ему позже, но сейчас её душевное спокойствие было её приоритетом. Этот момент был для неё. Она была в долгу перед самой собой, чтобы не отдавать ему часть своего нынешнего свободного пространства.

Она двинулась по следующему участку тропы, всё ещё одна в этой местности. Она не могла слышать других путников, только изредка группы белок, собирающих жёлуди на предстоящую зиму, и когда она ступила на сильно затенённый участок, то почувствовала, как упала температура. Теплота дня объяснялась обильным солнечным светом, облегчением после вчерашнего уныния, но под кроной деревьев её охватил глубокий холод. Она обняла себя и засунула ладони в подмышки, её дыхание создавало аморфных призраков.

Что-то двигалось впереди.

Она решила, что это просто ещё один путник, но они не шли по этой тропе. Кто бы он ни был, он двигался через чащу, за прикрытием деревьев. Она остановилась как вкопанная, думая о формах, которые она видела две ночи назад, двигаясь в конце этого самого участка леса. Она подумала о том, чтобы поприветствовать его, проверить, действительно ли это был очередной путник, но что-то сдерживало её, что-то холодное и твёрдое в её груди. Во рту пересохло, но она не достала бутылку с водой. Она стояла совершенно неподвижно, готовая бежать обратно тем же путём, которым пришла.

Фигура покачнулась, длинные ноги и качающиеся руки. Звука не было, несмотря на большие груды листьев. Кайла повернулась, чтобы направиться назад, но увидела другую фигуру, движущуюся по тропе позади неё. Она была меньше первой, но ближе. Намного ближе. И она шла вслед за ней, приближаясь, расплывчатая и скрытая тенью. Форма казалась естественно замаскированной, как будто она манипулировала деревьями, чтобы спрятаться.

Кайла отступила, решив пойти другим путём. Ей не хотелось лучше разглядывать тень, она просто хотела убежать от неё к чёрту. Повернувшись к тропе, она увидела три фигуры, приближающиеся к ней с этой стороны, одна ведущая впереди, а другие окружали её с двух сторон, полностью преграждая путь.

Кайла закричала.

Формы были чёрными, как смоль, безликими, нечеловеческими.

Она в отчаянии побежала в лес, бежала так быстро, что натолкнулась на свисающие ветки, врезалась в них плечами и вскинула руки, чтобы защитить лицо.

Она упала.

Встав и стряхнув грязь с колен, она снова огляделась. Она была одна. Она не видела никаких фигур или теней рядом с собой или на тропах.

«Я схожу с ума?»

Она не могла видеть то, что, как ей казалось, она видела. Это было невозможно. Но теперь она видела это дважды - днём ​​и ночью. Они подсознательно соблазняли её, когда она была в доме. Теперь казалось, что они охотятся за ней. Они кружили вокруг неё, как волки, отрезая ей путь, приближаясь к ней теперь, когда она была одна и могла легко заблудиться.

Её телефон не так хорошо работал в горах, и у неё не было компаса. Если она отойдёт слишком далеко от своего следа, она, возможно, больше не сможет его найти. Ночи были холодными, и ей не хотелось проводить время одной в лесу. Ей пришлось вернуться на свой след. Он был прямо здесь, и поблизости не было никаких фигур.

«Если только они не прячутся, поджидают».

Она сказала себе, что ведёт себя нелепо, но не поверила этому. Они, должно быть, были настоящими, даже если она не могла объяснить, что это такое. Глубоко вздохнув, она миновала ряд деревьев перед собой и вскрикнула, когда увидела женщину в чёрном, стоящую перед несколькими высокими фигурами. Волосы, такие светлые, что казались почти белыми, развевались за её спиной, поднявшись от внезапного порыва ветра.

Её голубые глаза смотрели на неё.

У женщины было лицо Кайлы.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Гораций обнаружил их вчера вечером ​​в лесу.

Он знал каждого из них и помнил, какие были ему милы, а какие нет. Теперь они были другими. Он не столько их видел, сколько чувствовал. С тех пор, как хозяйка изгнала их в чёрный лес, они приняли непонятные формы. Они выглядели по-разному каждый раз, когда он их видел, но он мог идентифицировать каждого из них по их индивидуальному запаху. Запахи стали слабее, потому что не было ни плоти, ни мускулов, ни даже костей, но он всё ещё мог их различить.

Но были и другие, те, кого он видел, но не чувствовал запаха. Они заставляли его скулить и убегать прочь. Они тоже были чёрными, как и другие, но их формы были больше похожи на людей, хотя они не чувствовали себя людьми. Они казались отражениями в воде. Их было видно, но не слышно, и они не пахли и пугали его так, как мало кто ещё мог.

Но он должен был там остаться.

Этого хотела хозяйка.

Она охотилась за мальчиком. Тот, кто угощал его мясом под столом и чесал за ушами. Мальчик был его любимцем. Он будет скучать по нему и по светловолосой девушке, от которой пахло цветами и мылом. Но хозяйка хотела их, и всё.

Он подумал, увидит ли он их однажды снова, движущихся среди деревьев?

Хозяйка знала лучше, но ему нравилось быть свободным, и мальчик ему нравился.

Он не хотел снова оставаться один в стенах.

Она потеряла сознание.

Когда Кайла очнулась, она лежала в куче листьев. Кусочки яркого неба показались между ветвями наверху, когда её глаза начали приспосабливаться, и когда к ней вернулись воспоминания, она вскочила. Она металась, как краб на песке, убегая ниоткуда, глядя налево и направо в поисках фигур.

«Женщина. У неё было моё лицо».

Если бы не её плащ, это было бы всё равно, что смотреться в живое зеркало. Женщина не была похожа на другие фигуры. У неё было нормальное тело - тело Кайлы - и её было легче увидеть, хотя она светилась блеклым синим светом. Кайла подумала, что за спиной женщины видела другие белые лица, но потеряла сознание, не успев хорошо разглядеть их.

Она встала и отряхнулась. Она была грязной, и в её волосах были опавшие листья. Взяв сумку, она осмотрелась получше.

«Снова одна».

Она быстро направилась к тропе. Время её походов закончилось и это было точно надолго.

«Мне всё это приснилось?»

Она вспомнила, как споткнулась о корень. Неужели она ударилась головой и потеряла сознание? Неужели всё это плод её воображения?

«Нет».

Ей всё было ясно. В её памяти не было дыр, как после большинства снов. Она снова увидела формы, на этот раз средь бела дня, и она увидела своего двойника.

«Что здесь происходит?»

Ей не хотелось стоять и думать об этом. Она пробежала через кусты, пока не достигла тропы и не понеслась, страх всё ещё был свеж. Но её разум был перегружен, ужас душил её, посылая одну мысль опровергнуть другую, прежде чем первая успела закончиться.

«Боже мой, я действительно схожу с ума».

Она свернула за поворот, обогнув ряд деревьев, и, когда она обнаружила стоящих в тени людей, ожидающих её там, она не удивилась, но всё равно взвизгнула, слёзы наворачивались на её глаза.

Её собственный двойник потянулся к ней, улыбаясь, её резцы торчали вперёд.

- Не бойся.

Остальные не были долговязыми фигурами, которые Кайла видела ранее. Они были человеческими формами, как и её двойник, и они тоже были в плащах меняющегося цвета, синего, чёрного и серого, их лица наполовину были закрыты опущенными капюшонами.

- Мы здесь, чтобы помочь тебе, - сказал двойник.

Кайла не могла говорить. Не могла даже пошевелиться.

Её двойник приблизился.

- Это не сон. Ты в большой опасности, Кайла. Ты должна прислушаться к нашему предупреждению.

Она положила руку Кайле на плечо, и тёплый поток прошёл через неё. Это оказало на Кайлу наркотический эффект, немедленно успокоив её, заставив замедлить измученные мысли, чтобы она могла сосредоточиться.

- Кто ты? - спросила она.

Глаза женщины излучали свет, который напомнил ей сияние бассейна.

- Я часть тебя. Я твоё видение.

Дул лёгкий ветерок, и волосы двойника развевались по её лицу, как и у Кайлы.

- Видение?

- Да. Я твой духовный двойник.

Кайла сглотнула.

- Что… как призрак?

- Больше похоже на отражающую тень. Я пришла как предчувствие. Мы появляемся, когда наше истинное «я» находится в смертельной опасности, как и ты сейчас.

В разговор вмешался мужской голос:

- Как и все мы.

Фигура мужчины откинула капюшон. Робби. Вернее, двойник Робби, его видение. Если бы не слабое свечение вокруг него, она бы не заметила разницы.

- Что? - пробормотала она. - В чём дело?

- Здесь тьма, - сказал ей её двойник. - Она черпает силу из горы. Она живёт в усадьбе.

- Тьма?

- Да. Дух, который ни жив, ни мёртв.

Кайла моргнула, её глаза всё ещё были влажными. Её ладони сжали друг друга.

- Она зло, - сказало видение. - Суккуб, ведьма. Она в стенах дома, в котором жила, когда была ещё смертна, в усадьбе Сноуденов.

- Кто… кто она?

Её двойник опустил голову, его глаза были тёмными и пустыми.

- Её зовут Хэйзел.

История, рассказанная видением, была невероятной и устрашающей. Если бы это не было сказано Кайле сверхъестественной силой - её собственным духовным двойником, - она ​​бы никогда не поверила этому.

В начале 80-х Хэйзел Сноуден была затворницей подросткового возраста, вынужденная оставаться в усадьбе из-за своего властного отца, известного священника Артура Сноудена. Ей не разрешалось иметь друзей, тем более парней, и не разрешалось ходить в школу, её отец настаивал, что школа была логовом беззакония, которое запятнало её чистоту и искушало её от Господа. Поэтому родители обучали её на дому, большая часть ответственности ложилась на мать, Глэдис Сноуден, которая была не так строга, как Артур, но выполняла его желания, опасаясь его резких слов и внезапных ударов кулаков.

Единственный контакт Хэйзел с внешним миром был с людьми, которых она видела в церкви своего отца, и с дикими собаками, которые жили в пещерах на горе Блэк-Рок. Иногда они приходили принюхиваться и рыскать по территории, когда она сгребала листья или косила двор, и она осторожно уносила им еду, потому что её отец ненавидел собак и животных всех мастей. Он пригрозил оставить миски с антифризом, чтобы отравить их, если поймает, что она даёт дворнягам еду, на которую он так усердно трудился. Однако эти собаки были её единственными друзьями, и она чувствовала особую связь с ними, особенно с одним большим ротвейлером.

В семнадцать лет Хэйзел начала замечать взгляды некоторых мальчиков в церкви, особенно Дрейка Пендера, чьи карие глаза были как окна в другую жизнь. Они часто разговаривали после службы, но у них никогда особо не было на это времени. Её отец обычно был занят прихожанами после мессы, но они не задерживались надолго, и всякий раз, когда он видел, как она разговаривает с Дрейком, он хмурился, и она знала, что её ждёт лекция, когда она вернётся домой.

- Мальчики хотят от тебя только одного! - он кричал ей. - Я не допущу, чтобы мою дочь лишил девственности какой-то светловолосый придурок. Я не допущу, чтобы ты выплевала от него ублюдка между ног. Ты останешься чистой! Ты в долгу передо мной, ты в долгу перед своей матерью, ты в долгу перед Христом!

Но Хэйзел ненавидела Христа.

Она выросла, когда ей угрожали им, и она ассоциировала его и всё христианское с болью, угнетением и печалью. Об этом позаботился её отец. Она ненавидела Христа почти так же сильно, как ненавидела своего отца, и иногда она задавалась вопросом, возможно, они были одним и тем же? Одним претенциозным, капризным человеком, который преуспевал в том, что ему поклонялись, слушались и боялись.

Но ей нравился Дрейк Пендер. Он заставил её почувствовать себя привлекательной, чего она не совсем понимала, потому что ей никогда не объясняли, что такое секс. На это только намекнули во время гнусных тирад отца и заклеймили действительно ужасной вещью, что только усилило её интерес. Она думала о Дрейке, когда писала, но никогда не могла ему этого сказать. Она никогда не могла никому рассказать, как странно он заставлял её себя чувствовать. Её мать могла подумать, что она отвратительна. Её отец мог вытащить свой ремень и отстегать её пряжкой, как было однажды, когда она пролила виноградный сок на их белый диван. Но она продолжала думать о Дрейке всякий раз, когда писала, и вскоре эти мысли перекочевали на те моменты, когда она принимала ванну, и как только она начала прикасаться к себе, она уже не могла остановиться. Она знала, что она грешна. Знала, что она такая грязная, что она сама мерзость. И ей это понравилось. Ей нравилась идея оскорблять Бога, плевать на него, идти против всего, что она была вынуждена слушать со дня своего рождения. И если её самоудовлетворение было мерзостью, она могла только представить, насколько греховным было бы, если бы она воплотила свои фантазии в реальность.

Холодной октябрьской ночью она пригласила Дрейка в свою комнату.

Она пригласила его в тот же день, когда они держались за руки в поле за церковью, осторожно ныряя за деревья, чтобы её отец не видел. Её комната была на втором этаже, но её окно было рядом с желобом, и Дрейк смог приподняться, поддерживая свой вес, упираясь ногами в доски дома.

Впустив его внутрь, она, не теряя времени, сняла ночную рубашку, чтобы показать ему своё обнажённое тело в голубом свете луны. Затем она начала расстёгивать его ремень. К тому времени, когда вошёл её отец, Дрейк был глубоко внутри неё, толкая свой твёрдый член, её ноги обвились вокруг его талии, как тиски, желая, чтобы он никогда не покидал её, желая удерживать его в ней как можно дольше, навсегда, забирая его, обладая его бесконечным желанием. Когда она увидела лицо своего отца, появившееся из-за плеча Дрейка, с оскаленными зубами и глазами, как у бездушной акулы, она улыбнулась ему, и её горло наполнилось насмешливым хохотом. Рука её отца схватила Дрейка за шею, и он отбросил его с неё в стену.

- Иезавель! - её отец дал ей пощёчину, а затем снова обратил внимание на Дрейка, чьё лицо было цвета мела. - Это дом Божий! - сказал её отец. - Как ты посмел здесь гадить, мерзкий ублюдок!

Артур набросился на мальчика, как маньяк, размахивая кулаками, когда кровь брызнула сквозь тени, окропив стены. Хэйзел закричала и побежала к отцу, но он был в ярости, такой же слепой, как и его вера, и продолжал бить Дрейка, пиная его, когда тот лежал, свернувшись калачиком на полу.

- Грязный ублюдок!

Хэйзел задыхалась. Внезапное насилие в сочетании с её вожделением к Дрейку и сдерживаемой враждебностью по отношению к отцу вызвали нарушение её рассудка. Она прыгнула ему на спину и глубоко погрузила пальцы ему в глаза. Он вскрикнул и попытался стряхнуть её со своей спины, но она обхватила его ногами за талию, как она делала это с Дрейком. Она двинулась дальше, пальцы опустились внутрь, когда она почувствовала, как глаза вылезают и текут. Он схватил её за запястья, но она держалась крепко, воодушевлённая причудливой силой безумия, сердце билось у неё по рёбрам, зубы щёлкали, глаза закатывались. Её отец отбежал назад и швырнул её в комод, безделушки рухнули на пол, но она держалась. Где-то в тени закричал Дрейк.

Её отец упал навзничь, приземлился на неё и выбил воздух из её груди. Когда она изо всех сил пыталась дышать, он освободился и повернулся, чтобы взглянуть на неё сверху вниз глазами, полными крови. Он начал размахиваться, бить её по лицу. Он бил её много раз, но обычно бил её там, где не было синяков, колотил ей живот и спину. Теперь он ломал ей челюсть и брызгал кровью из её носа, который треснул пополам. Она почувствовала, как её губа рассеклась о зубы, когда один из них выскользнул, и её отец схватил её за волосы двумя кулаками, бессвязно бормоча о Христе, когда он снова и снова ударял её головой об пол, тряся её мозг, раскалывая кожу её головы.

Он остановился так внезапно, что Хэйзел поняла, что случилось что-то серьёзное. Одним глазом, который она могла открыть, она увидела выражение ужаса на лице своего отца. Его рот был открыт, как и его красные глаза. Он задыхался. Позади него появилась тонкая тень, и Хэйзел наблюдала, как нож вытащили из его спины, мерцающий, прежде чем его послали обратно с тошнотворным влажным звуком. Туда и обратно, туда и обратно, всё больше и больше крови заливало стены и пол, пока Хэйзел наблюдала, как её мать закалывает отца до смерти.

Когда, наконец, его тело ударилось об пол, он плюхнулся в густую лужу крови, которая образовалась под ним. Яркая красная кровь покрывала его лицо. Хэйзел посмотрела на мать и даже в тусклом свете увидела, как по её лицу текут слёзы. Глэдис помогла дочери встать и прижала к груди, как когда Хэйзел была ещё ребёнком.

В углу, дрожа, стоял Дрейк. Его лицо было бескровным, его конечности тряслись. Глэдис посмотрела на него железными глазами, и всё стихло.

Она передала клинок дочери.

- Он слишком много видел, - сказала она.

Рот Хэйзел открылся.

- Но, мама…

- Никаких «но». Он свидетель, а у нас не может быть свидетелей.

Глаза её матери, естественно карие, стали зелёными. Казалось, они слегка светятся в темноте, как изумруды при свете свечей. Их вид заставил Хэйзел ахнуть.

- Пожалуйста, - сказал Дрейк, - я ничего не скажу. Я имею в виду, вы ведь не можете этого сделать, верно?

Глэдис не ответила. Она только смотрела на свою дочь.

- Я не могу, - сказала Хэйзел. - Я хочу его. Он нужен мне.

Глэдис зачесала волосы Хэйзел за ухо, глаза её заблестели.

- Он всего лишь мальчик. Один из многих.

- Но мама, он хочет меня. Он заставляет меня чувствовать себя особенной.

- Поверь мне. Они все одинаковые, моя дорогая. Все до последнего.

Дрейк подкрался к двери.

- Будут и другие мальчики, - сказала Глэдис. - Мама позаботится о том, чтобы у тебя были все мальчики, которых ты только захочешь. А теперь покончи с этим, прежде чем он попытается сбежать.

Дрейк бросился к двери, и Глэдис преградила ему путь, но он был быстр, и она не заметила приближающегося удара. Она согнулась вперёд и держалась за живот в том месте, где её ударили, колени подогнулись.

Хэйзел видела только красный цвет, и не только от крови, капающей ей в глаза.

Она только хотела порезать его, но сделала выпад со слишком большой силой, и нож сверкнул, когда он вонзился в мягкую плоть живота мальчика, погрузившись в его почку. Горячая кровь текла по её сжатым пальцам. Дрейк завизжал, как лиса в ловушке, а затем упал, когда она вытащила лезвие. Из-за угла глаза Глэдис горели, как звёзды, наблюдая. Дрейк остался на полу, облегчая Хэйзел возможность снова вонзить в него клинок, на этот раз в его горло. Кровь собралась у него во рту и разлилась по бокам, его губы шевелились, но из него выходили только искажённые слова. Он заскользил по полу, нож торчал из его шеи, разрезав адамово яблоко, как спелый персик. Медный запах крови заполнил её ноздри.

Жара миновала, и морозный октябрьский воздух снова обрушился на неё, сопровождаемый более глубоким, личным холодом. Она бесконтрольно дрожала, когда зло того, что она сделала, проникло в её сердце, где оно станет домом навсегда.

- Вот хорошая девочка, - прошептала её мать, и её глаза снова стали мягкими карими.

Они закопали их в утрамбованной земле подвала. Глэдис знала, как важно закопать их глубоко, и они работали до рассвета, копали, копали и копали с неистовой энергией, которая пришла к ним вслед за убийствами. Хэйзел почувствовала начало паники, но спокойное поведение матери и успокаивающие слова удержали её от полного срыва. После того, как они засыпали землёй семифутовую яму, которую они вырыли, они переместили старые коробки и ящики на это место. Они поднялись наверх со швабрами и отбеливателем, бутылками с распылителем и губками в руках. Они не останавливались ни на завтрак, ни на обед. Они вычистили каждую щель и каждую трещину и бросили окровавленную одежду в камин.

В ту ночь они ужинали в тишине.

Объявления о пропаже с изображением Дрейка Пендера разлетелись по всему городу, но Глэдис не сообщала о пропаже мужа. Она сказала его помощнику взять исповедь на себя, объяснив, что Артур подхватил грипп. В конце концов она сообщила о его пропаже, но не одновременно с мальчиком Пендером. Никто не знал о тайном свидании детей, поэтому никто не постучался к ним в дверь. И когда прошло несколько недель, она придумала историю о том, что Артур вылечился от гриппа, но всё ещё испытывает проблемы с голосом. Она сказала, что он пошёл к своему врачу, но так и не вернулся домой. Она подала заявление в полицию через месяц после того, как исчезновение Дрейка напугало всех родителей в городе.

Глэдис была известным и уважаемым членом общества. Её никогда не подозревали в чём-то плохом. Со временем поиски Артура Сноудена и Дрейка Пендера подошли к безмолвному и безрезультатному завершению.

К декабрю Хэйзел больше не беспокоилась. Но она скучала по Дрейку. Она по-прежнему желала его, и теперь, когда она в полной мере испытала удовольствие от мальчика, она хотела бóльшего, поэтому она пыталась удержать мать в своём обещании. Её желания были безграничны, и, когда её отец ушёл, она хотела учиться в государственной школе, чтобы познакомиться с большим количеством мальчиков. Но её новое беспорядочное отношение к жизни беспокоило её мать, и она была вынуждена оставаться замкнутой, как раньше.

- Ты обещала мне мальчиков, - говорила Хэйзел. - Всех мальчиков, которых я когда-либо захочу. И я хочу их, мама.

Имея меньший контроль над дочерью, чем её муж, Глэдис сменила замки, поэтому для выхода из дома понадобился ключ. Решётки на окнах поднялись не для того, чтобы не допустить злоумышленников, а для того, чтобы заточить её дочь, как принцессу из сказки Гримм. Вновь оказавшись в ловушке и изолированной, Хэйзел решила, что, если она не сможет принять участие в своих похотливых наклонностях и оскорбить бога, которого ненавидела с такой страстью, ей придётся найти другой способ согрешить, что-то более сильное, чем воровство, зависть или использование его имени зря.

Она убила. Последний грех. И после того, как страх быть пойманным рассеялся, Хэйзел поняла, что ей это понравилось. Убив Дрейка, она объявила его своим, во веки веков, обладая им так, как она хотела, только духовно, а не телесно. Это было единственное обязательство, которое могло длиться вечно. Несмотря на свой нежный возраст, она знала, что так и будет.

В убийстве было больше силы, чем в любви.

Убийство было навсегда.

Всю зиму Хэйзел читала книги отца. По словам её покойного родителя, одним из худших грехов было поставить других богов перед Господом, поэтому она хотела именно этого. Артур был профессором религии и утраченных культур. У него не только было несколько видов Библии, но также были книги о зороастрийских божествах, греческой мифологии, нордических богах и ритуалах древних друидов.

Последнее было тем, что она нашла наиболее интригующим.

Она узнала, что для кельтских народов мир был магическим местом. Им правили потусторонние силы, у каждого элемента был свой дух. У каждого дерева, лужи и камешка была своя душа, и повсюду были различные божества, как и феи и другие мистические существа.

Идея мира, которым правит магия, привела её в восторг.

Она читала об огненном фестивале Белтана, празднике плодородия, и о священном празднике Самайн, который отмечается в самое тёмное время года. Хотя о самих ритуалах было известно немногое, было много отсылок в сторону фольклора, а также человеческих жертвоприношений. Почти все они касались умиротворения местных богов и получения сверхъестественной силы. Но Имбас Фороснай, церемония, которая больше всего заинтриговала её, включала друида, входящего в состояние сенсорной депривации, чтобы оставаться под грудой шкур, пока другие друиды пели. Через несколько дней этот друид выбирался из тьмы на яркий дневной свет. Считалось, что этот ритуал вызывает более высокое состояние сознания.

Хэйзел стала одержима.

Она читала о друидах всё, что могла, и особенно наслаждалась книгами об их фольклоре, такими как один большой том о Стоунхендже и множестве вариантов странного памятника, которые разные культуры приписывали ему на протяжении многих лет. Хотя формирование было построено культурой, которая не оставила письменных записей, камни, как полагали, обладали целебными свойствами, и хотя они не были точно связаны с древними друидами, некоторые учёные установили зависимость, а остальное сделала популярная культура.

Вскоре она начала свои собственные ритуалы в том же духе.

Ночью в своей комнате она ставила свечи и читала песнопения. Она молилась не дьяволу, а духам земли, сосредотачиваясь на горе Блэк-Рок, которую она могла видеть из окна своей спальни. И по мере того, как она продолжала учиться, её ритуалы становились точнее. Вскоре она перенесла их в подвал, чтобы провести их над телами убитого ею мальчика и своего собственного мёртвого отца, человека Бога.

Грех этого взволновал её.

Эффект наступал постепенно. Сначала у неё развились обострённые чувства. На заднем дворе она улавливала запах рыбы, плавающей в реке. Она слышала лёгкий скрип изнутри горы. Она могла видеть по ту сторону звёзд.

Но больше всего она могла чувствовать.

Она чувствовала духов под снегом, ощущала их в камнях, ветвях, камышах. Они были все вокруг неё, наполняя долину силой, струившейся из призрачных гор. Если она сходила с ума, то она хотела бы так сойти с ума. То, что она чувствовала, было блаженством, и она не позволяла ничему его забрать, даже здравомыслию.

Собаки стали послушнее. Она могла общаться с ними без слов. Она читала о таких духах, которых называли фамильярами, которые выполняли приказы ведьм. Часто это были кошки или змеи, но Хэйзел всегда любила собак, поэтому ротвейлер стал ей фамильяром, ведя её в мир нетронутой силы. Она дала ему имя, которое нельзя было произнести, имя, которое пришло к ней с горы.

А затем для неё пришла тьма.

С перевёрнутой звездой, начерченной на полу подвала, который её мать с тех пор выложила плиткой, чтобы запечатать их секрет, и полумесяцами, нарисованными пальцем, опущенным в чашу с её собственной менструальной кровью, плитки начали ослабевать под её коленями. Они стали желеобразными, затем водными. Голубой свет выглядывал из щелей и пожирал её тело, наполняя её ярким экстазом, покрывая инеем её плоть, её соски, её рот и её вагину. Она упала на четвереньки и, открыв глаза, увидела черноту, бурлящую в центре этого нечестивого света. Это был водоворот темнее ночи, источающий арктический холод, от которого у неё заболел череп, а тело ломалось костями внутрь. Дыра расширилась, и она начала погружаться в неё, как в зыбучий песок.

Она вошла в пол.

И поплыла сквозь стены.

Тьма дала ей возможность перемещаться по дому во внешний мир. Она могла сбежать. Более того, у неё был свой фамильяр, духи земли, и вновь обретённая сила внутри неё, которая горела в её сердце, как раскалённый уголь. Она могла заставить своё тело измениться, сделав его старше и пышнее. Она могла двигаться с грацией кошки или скоростью газели. И она была сильной. Она умела гнуть стальные прутья и могла поднять одну сторону Cadillac своей матери.

Но эти новые дары она держала в секрете. У неё были личные планы. Планы, которые удовлетворяли бы желания, которых она когда-то боялась, сейчас были ненасытными. Теперь у неё была способность, прикосновение зла, в которой она нуждалась. Больше не было никаких правил или ограничений. Никто не смог бы ей отказать.

У неё будут все мальчики, которых она хочет.

И, ох, как она всех их хотела.

Хэйзел начала с мальчиков из церкви. Она заманивала их к своему окну, точно так же, как Дрейка, раздвигая для них решётку, позволяя им наполнять её, позволяя им быть сверху, хотя это она контролировала ситуацию. Она всё инициировала. Она доминировала над всем. Эти грязные игры принадлежали ей. И мальчики никогда не говорили «нет». Они любили её, поклоняясь у алтаря её тела всю ночь и возвращаясь за бóльшим во время последующих. Вскоре у неё появились поклонники, и этот гарем от мальчиков из церковного хора до местных хулиганов стал её новой навязчивой идеей. Ей принадлежали их тела, и чем больше она привлекала их вожделение и преданность, тем ближе она подходила к тому, чтобы владеть их душами, даже без беспорядка, связанного с убийствами.

Её тёмные дары сделали это возможным.

Один за другим она собирала свою коллекцию.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

- Она стала больше, чем человек, - сказал двойник Кайлы. - Анти-человек. Её душа остаётся беспокойной, потому что она никогда не могла насытиться земными удовольствиями.

Кайла ошеломлённо уставилась на неё.

- Так если она не призрак, что она такое?

Глаза её двойника заблестели.

- Ведьма.

- Ведьма?

- Хэйзел Сноуден - колдунья, суккуб, питающийся любовью мужчин. Поскольку она так долго была лишена их, её желание привело её в самое сердце безумия. Но искусство, которым она овладела, стало более взыскательным, и она стала более собственнической. Она стала параноиком, полагая, что другие женщины будут искушать её мальчиков, поэтому она заставила их просить её любви, и когда они полностью предлагали себя ей, она забирала их души и хранила их в стенах усадьбы. Но она боялась, что они попытаются сбежать, если она покинет дом. Так что она снова стала замкнутой, на этот раз по собственному желанию. В течение многих лет она утоляла свой аппетит к мужским душам, соблазняя всех мужчин, посещающих дом. Ей особенно нравится брать мужчин веры, чтобы ещё больше оскорбить её отца. Но она не потеряла своего предпочтения к мальчикам-подросткам, потому что в подростковом возрасте она так в полной мере и не созрела. Она выросла и приобрела женское тело, но её тёмный дух навсегда останется семнадцатилетним. Итак, теперь, когда час Самайна усиливает её чёрную магию, она становится всё более могущественной и жаждет свежих мальчиков, свежих душ. И тьма, которая даёт ей эту силу, хочет собственных душ. Им нужны девственницы.

Кайла почувствовала слабость.

- Они хотят меня?

- Они хотят нас обоих, - сказал двойник Робби.

- И она пойдёт на всё, чтобы захватить вас, - сказало её видение. - Она заберёт душу мальчика и скормит девушку во тьму под горой.

Когда она произнесла эти слова, её плащ из чёрного стал красным, цвет перетекал сверху вниз. Аналогичным образом изменились и плащи остальных.

- Она собирается убить меня? - спросила Кайла.

Одна из других фигур выступила вперёд.

- Не она, - сказала фигура, снимая капюшон, открывая лицо. - Я.

Она ахнула, не увидев ничего, кроме черноты в глазах Джо.

- Ещё есть время, - сказало её видение. - Судьба остаётся неопределённой. Но ты должна вывести всех из этого дома, пока не стало слишком поздно.

Кайла склонила голову.

- Подожди минуту. Если ты мой двойник, то откуда ты всё это знаешь, а я - нет?

- Потому что другие сказали нам; люди-тени. Они знают секреты.

При звуке своего имени тонкие существа двинулись позади духов-двойников, скрываясь в пустоте, как дым, они были там всё это время, но невидимы, искажая свет, как чёрные дыры.

Кайла отступила на шаг.

- Кто они такие?

- Это всё, что осталось от тех, кого получила Хэйзел, но не заточила за стенами усадьбы, тех, кого она убила, но не желала. Каждая жертва лишилась души, а Хэйзел украла их образ, чтобы использовать его для привлечения новых жертв. Без своих душ и образов они вынуждены стать тенями своего прежнего «я». Они тоже ни живы, ни мертвы и не могут успокоиться, пока не будут освобождены, но некоторые даже не хотят быть свободными; некоторые до сих пор соблазняются ею и полностью преданы ей. Они заперты в чистилище, которое она создала - их души в доме, их тени изгнаны в лес горы Блэк-Рок, источник силы.

Кайла приложила кончики пальцев к вискам.

- В этом нет смысла.

В уголках её глаз выступили слёзы разочарования.

- Я не понимаю. Зачем Джо захочет убить меня?

- Потому что это то, чего хочет Хэйзел. Она соблазнит его, и он станет её рабом. Как только она увидит его безраздельную преданность, она заставит его доказать свою любовь, убив тебя, тем самым отдав ей свою душу, предлагая твою тёмным силам внутри горы. Она сохранит образ твоего тела, и ты станешь одной из заблудших, одним из теневых людей, изгнанных в эти леса на всю вечность.

Кайла глубоко вздохнула, её кожа покрылась мурашками.

- А как насчёт миссис Сноуден, которая наняла Джо и Дэнни? Я имею в виду, она, должно быть, знала, чем занимается её дочь? Она должна знать, кем та стала.

Двойник кивнул.

- Она знает. Она боится своей дочери, но всё равно любит её. Сейчас она - всё, что у неё есть в этом мире, и, хотя она не привела свою дочь к тёмным искусствам, она также баловалась колдовством, задолго до того, как это сделала Хэйзел. Её девичья фамилия - Брин. Она происходит из длинной линии кельтских народов, многие из них мастера своего дела. Это в крови Бринов. Им не избежать этого.

Кайла скрестила руки.

- Так старая сука подставила нас?

- Да. Старая сука подставила вас.

Трубная музыка эхом разносилась по холмам, как крики совы. Городские часы пробили, звоня один раз на каждый час дня, и с каждым звоном колокола видения уходили в листья, которые превращались в пыльные вихри у их ног.

- Подождите! - Кайла вскрикнула.

Но они уже испарялись за пеленой из листьев, люди-тени нашли себе место за деревьями и устроились там.

- Наша жизнь зависит от тебя, - сказал двойник Робби.

Двойник Джо взглянул на неё в последний раз.

- Не позволяй мне это сделать, Кайла.

Небо потускнело, и поднялся ветер, более сильный и холодный. Листья наполнили воздух головокружительным сиянием золота, и видения стали такими же размытыми, как люди-тени, когда они слились с осенним пейзажем.

- Спаси меня, - добавил её двойник. - Спаси себя.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Это был лучший секс, который когда-либо имел Джо.

Хэйзел сделала с ним то, о чём он никогда не мог представить, даже в самых извращённых его фантазиях. Пальцы у неё были шелковистые, но хватка была невероятной. Её поцелуи довели его до экстаза, а затем вернули назад, дразня, прежде чем отдать ей всё. Её вульва была такой живой и горячей, и она полностью контролировала мышцы внутри неё, её вагинальная сила поглощала его. Она принимала его в любой позе, насмехалась и пожирала его, высасывая всё до последней капли из его похоти.

То, что она делала, было не чем иным, как магией. Его тело болело, но дух всё ещё был готов. Но, проснувшись, он обнаружил, что её сторона кровати пуста. Он ударил по подушке. Она даже не попрощалась.

«Я сделал что-то не так?»

Чужая ему неуверенность в себе действовала на его нервы, как скрежет ногтей по школьной доске. Он пытался подумать, сделал ли он или сказал что-нибудь, что могло её обидеть?

«У нас была такая потрясающая ночь. Что могло её испортить?»

Обычно он был уверен в своих способностях доставить удовольствие девушке. Неужели он её подвёл? Она была разочарована? Он надеялся, что не облажался с Хэйзел. Спустя всего одну ночь он был полностью сражён. Он не был влюблён в неё, но страстно желал её, что его удивило. Обычно, сделав это с девушкой, он быстро терял к ней интерес и всё больше и больше раздражался её присутствием. Но с Хэйзел всё было наоборот. Он хотел узнать о ней больше, всё о ней, и он хотел этого, не дожидаясь.

Он не взял её номера.

«Дерьмо!»

Может быть, номер был у миссис Сноуден? Он всё равно собирался поговорить с ней, чтобы показать ей, что он ответственный. Теперь к этому добавилось мотивации. Он не мог потерять Хэйзел из виду. Ему нужно было снова её трахнуть.

Дэнни поехал в школу, взяв с собой Робби. Дом был в распоряжении Джо, и, проходя по нему, он снова был поражён его огромными размерами и роскошью. Книжные полки в библиотеке были монолитными и забиты книгами, многие из которых выглядели так, как будто они были написаны до двадцатого века. Он просмотрел их, но не стал открывать, опасаясь, что они развалятся у него в руках. Он никогда не видел столько разных Библий. Он даже не подозревал, что существует так много её версий. Это заставило его рассмеяться, когда он подумал о том, насколько легковерными должны быть люди, чтобы поверить в то, что книга является священным текстом, когда было так много интерпретаций. Как могло слово Божие нуждаться в таком количестве издательств?

Он продолжал идти, следя за тем, чтобы дом был в должном состоянии, за что ему и платили. Вдруг девочки с чем-нибудь напортачили? Хэйзел была из Сноуденов, и он ей доверял, но другие девушки могли рыться в доме. Они могли что-то повредить или даже украсть. Раньше он не испытывал к ним подозрений, но сегодня утром у него появилось это обретённое недоверие. Он не мог этого объяснить, но в одночасье его немного раздражали Кайла и Максин.

«Может быть, это связано с тем, что Кайла мне не дала?» - подумал он.

Он начал убирать в гостиной, выбрасывая пустые пакеты от картофельных чипсов и пивные банки. В камине был пепел, поэтому он смёл его и пошёл на кухню. Он разгрузил посудомоечную машину и убрал все тарелки, затем вытер столешницы. К его удивлению, он наслаждался работой по дому.

Всё это время он думал о Хэйзел. Её плоть промелькнула в его голове, её созревшее тело расцвело перед его мысленным взором. Он вспомнил её влажный язык на его члене, её набухшую «киску» у его рта, когда они были в позе шестьдесят девять. Он почти чувствовал запах её грудей и слышал животные стоны, которые она издавала.

Удовлетворённый внутренним убранством дома, Джо пошёл на задний двор, чтобы очистить бассейн и джакузи. Столы были уставлены сверкающим ассортиментом зелёных и янтарных бутылок. Вода в бассейне представляла собой жидкое зеркало, отражающее безупречную голубизну неба. Он аккуратно сломал его сачком. Он вспомнил, как Максин элегантно плыла по воде, и чувство гнева наполнило его грудь. Это было необоснованно, но всё равно горело внутри него.

«Почему я так зол на неё и Кайлу?»

Он очистил бассейн и подумал о Хэйзел, представляя, какой красивой и грациозной она будет, плавая под звёздами, её тело вырисовывается в сверхъестественном сиянии бассейна. В этот момент он понял, что только она действительно достойна лазурного декаданса бассейна, что Максин и даже Кайла каким-то образом осквернят его, испортят. Бассейн принадлежал Сноуденам. Он был предназначен в первую очередь для Сноуденов. Сноуденов, таких, как Хэйзел.

Только Хэйзел.

Он подумал о том, как она крепко сжимает его член, и чуть не уронил сачок. Выбросив бутылки в мусорную корзину, он вернулся внутрь и решил, что должен проверить и подвал. С тех пор, как он начал наблюдать за этим местом, там никого не было, но было бы лучше проверить весь дом.

Он прошёл в дверной проём, где деревянная лестница погрузилась в ледяную тьму. Он включил свет - единственную жёлтую лампочку, которая висела над ним на проволоке, что его удивило, потому что она казалась такой дешёвой и неуместной. Он добрался до низа и огляделся, тусклый свет отбрасывал густые тени, загораживающие каждый угол. Ящики и коробки стояли штабелями у стен, а вдоль одной стороны, лучше освещённой, была длинная полка с винными бутылками. Джо никогда особо не пил вино, но он не собирался отказываться от бесплатной выпивки, особенно когда она должна была быть такой дорогой. Он был любителем Miller Lite и Jack Daniel’s. Он так и не понимал, что такое качество, а что - пойло. С таким же успехом он мог бы развивать свою палитру на чужой копейке.

Он повернул бутылки, чтобы посмотреть на их этикетки и цвет. Большинство из них было покрыто тонким слоем пыли, другие были задрапированы паутиной. Он задавался вопросом, что больше всего поразит Хэйзел, и надеялся, что скоро сможет разделить с ней одну из бутылок, возможно, сегодня вечером. Обернувшись на другую сторону, он услышал позади себя шорох в темноте.

Он остановился там, как манекен смотрел в тени. Только его кулаки дрогнули, сжимаясь. Несколько мгновений прошло в тишине, прежде чем его плечи снова расслабились.

«Наверное, мышь».

В погребе пахло плесенью, грязью и старостью. Здесь внизу был забытый мир, чёрный живот дома. Лампочка наверху ненадолго мигнула, заставив тени подёргиваться, как приближающиеся фигуры. Джо прикусил щёку изнутри, покусывая её, как всегда, когда нервничал. Он прошёл вдоль полки и по плитке в центре подвала, не замечая крови, которая просочилась через щели, образуя тонкие красные струйки, которые текли по полу квадратными узорами. Он снова поднялся по лестнице и закрыл дверь, когда прошептал хриплый голос:

- Грязный ублюдок…

Дэнни не мог сосредоточиться.

Он спал практически на всех уроках, даже на истории, которую всегда находил увлекательной. Почему-то жизнь Оливера Кромвеля не могла соперничать с его мыслями о Хэйзел. Она властвовала над его разумом, не покидая авангарда больше минуты. Даже когда он слышал, как люди говорят об исчезновении Линды, он не вмешивался.

Почти все его мысли были сексуальными.

Он обнаружил, что фантазирует о Хэйзел, которая берёт его силой и подчиняет. Для него это было необычной фантазией, потому что он обычно предпочитал быть главным, иметь полный контроль над девушкой, темпом и позами секса. Но в этих пикантных фантазиях он подчинялся Хэйзел с желанным бессилием. Он хотел, чтобы она властвовала над ним, управляла им, ставила его в рабство своей чувственной диктатуры.

Чтобы обладать им.

Он не знал почему, но когда он фантазировал о ней, он воспроизвёл всё, что произошло в постели с Линдой. Это был необычный секс, но по какой-то причине он начал ассоциировать его с Хэйзел Сноуден, а не с Линдой Лелэйн. Он не мог этого объяснить, но чувствовал, что в этом нет необходимости. Хороший секс - это хороший секс, и что-то в лукавом стиле и хриплом тоне Хэйзел убедило его, что она не предложит ничего, кроме блаженства в спальне, блаженства настолько сильного, что будет чертовски больно.

Он был так же отвлечён на тренировке. Все продолжали проскальзывать мимо него, пока он стоял, его глаза терялись в качающихся деревьях и синяках неба за ними. На прошлой тренировке он отличился, а сегодняшняя внезапная перемена довела тренера Брауна до припадков, на его шее вздулись вены.

- Чёрт побери, Нокс! Что, чёрт возьми, с тобой не так? Тебя забросали камнями или что такое? - он ругал его перед остальной командой, и Дэнни краем глаза видел их насмешливые ухмылки.

- Нет, тренер. Извините, я только что… просто нехорошо себя чувствую сегодня.

- Ну, играешь ты точно нехорошо, я тебе скажу! Если ты будешь так играть в нашей следующей игре, Polk High нас разрубят, как масло!

- Не волнуйтесь. Я буду готов к ним в пятницу.

Браун глубоко вздохнул, и Дэнни возмутил осуждающий взгляд этого человека, но он не позволил этому проявиться.

- Ещё три дня до большой игры, сынок, - сказал Браун. - Не подведи команду. Чёрт, не подведи себя.

- Этого не будет, тренер.

Но Браун уже уходил.

Джо решил не рассказывать Дэнни и Робби, что трахнул Хэйзел. Хотя обычно он был из тех, кто хвастался, на этот раз он предпочёл скрыть своё ночное рандеву. Он хотел сохранить это в памяти как своё личное сокровище, так же, как он хотел сохранить Хэйзел, по крайней мере, до тех пор, пока они не станут официальным предметом обсуждений. Затем он хотел кричать о своей любви к ней с вершины горы Блэк-Рок.

«Любовь?»

Неужели он действительно так думал? О девушке? Он знал это слово. Он сказал бы, что любит хэви-метал, травку и мотоциклы. Но он никогда не использовал это слово по отношению к девушке. Он всегда находил эту идею сладкой до омерзения, например, когда пара использует детский лепет друг с другом.

«Любовь», - рассмеялся он, но всё же знал, что это будет то, что будет дальше, после одержимости.

И он определённо был одержим.

Его телефон зазвонил. Кайла.

Он перевёл звонок на голосовую почту.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

С чего начать?

Как она должна им сказать? Она сама с трудом могла в это поверить. Но Кайла не могла этого отрицать. Сделать это значило бы признаться самой себе, что она сходила с ума, что она была своего рода шизофреником, и эта мысль была для неё даже более пугающей, чем вера в ведьм и призраков, людей без души или теней, ограниченных горами, потому что некоторые люди своего рода наложили на них чёрное заклинание.

Когда телефон Джо перешёл на голосовую почту, она повесила трубку, не зная, что сказать. Она не планировала сразу же заявить об этом. Она хотела поговорить с ним лично.

Где-нибудь, кроме усадьбы Сноуденов.

Мысль о возвращении туда наполнила её жалким ужасом. Она была уверена, что если она и её друзья умрут, то в этом проклятом доме. Видения ясно дали понять это. Кайла снова подумала о крови, которую видела Максин. В конце концов, у её подруги не было галлюцинаций.

Может быть, с этого нужно было начать? Максин, увидев зло в доме или, по крайней мере, мельком его увидев, может быть более непредубеждённой, когда дело дойдёт до рассказа Кайлы. Это нужно будет сделать лично, чтобы Максин могла понять, что она серьёзна. Кайла знала, что паника в её глазах не исчезнет в ближайшее время, как и покраснение, если она не перестанет плакать.

Она лежала на кровати, держась за одну из подушек, как за мягкую игрушку. Внизу она слышала, как мать шаркает по кухне. Было уже больше шести, а это означало, что она будет в потоке валиума и вина, поэтому Кайла была уверена, что ей не придётся иметь с ней дело, но мгновение спустя на лестнице послышались шаги.

Кайла тихо выругалась. Дверь её спальни открылась, и она обернулась, ожидая увидеть мертвецки пьяную мать, но там никого не было. Она села, опасаясь какого-то сверхъестественного существа, но вместо этого увидела пучок светлых волос. Её младшая сестра Патриция приближалась к ней с фруктовым льдом в руке, помадка окружала её рот, как грим клоуна.

- Хочешь мороженого, сестричка? - спросил ребёнок.

Кайла усмехнулась.

- Ты сама себе это достала?

Патриция посмотрела на фруктовую помадку, стекающую по её руке, и захихикала. Кайла встала.

- Пойдём, маленькая глупенькая головка.

Она взяла чистую руку сестры, провела её в ванную и протёрла мокрой тряпкой. Патриция улыбнулась ей с пухлыми беличьими щеками, и Кайла внезапно позавидовала ей за то, как простое мороженое может доставить ей такую ​​радость.

- Ты выглядишь грустной, - сказала Патриция. - Не грусти, сестричка.

Она протянула фруктовый лёд, и Кайла улыбнулась, пожала плечами и откусила.

- Расскажи мне ещё раз, что ты видела, - сказала Кайла.

Они сидели за самым дальним столиком от стойки, чтобы у них было уединение, пока они ели пиццу. Максин казалась отчуждённой. Её солнцезащитные очки были на макушке её головы, и она носила гигантские серьги-кольца. Каким-то образом этот беззаботный взгляд заставил Кайлу почувствовать, что её подруга не воспринимает разговор серьёзно.

- Я просто была под кайфом, - сказала Максин.

- Но всё, что у тебя было, это немного слабого экстази и пива.

- Ну, должно быть, этого было достаточно.

- Ты с криком спустилась вниз.

Максин смущённо отвернулась.

- Я просто испугалась. Тебе не нужно из-за этого надо мной издеваться.

- Я не собиралась. На самом деле нет. Я говорю об этом только потому, что думаю…

Она замолчала, не зная, что делать дальше. Максин наклонилась вперёд.

- Что?

Кайла выпустила задержанное дыхание.

- В этом доме что-то есть, Макс. Что-то злое.

Сказав это, она почувствовала себя лучше, несмотря на взгляд подруги. Кайла посмотрела на свою газировку и помешала лёд соломинкой.

- Что ты хочешь сказать? - спросила Максин.

- Я говорю, что в этом доме есть ещё кто-то, и он не совсем человек. Уже нет. Думаю, то, что ты видела той ночью, - часть этого.

Лицо Максин исказилось.

- Но всё, что я видела, было кучей крови и глаз.

- Разве ты не говорила, что оно пыталось тебя схватить?

Максин возразила неохотно, но затем сказала:

- Так казалось.

Между ними наступила минута тишины, их глаза встретились, подруги внезапно почувствовали себя немного неуютно друг с другом.

- Да ладно уже… - сказала Максин, качая головой.

- Я серьёзно. У той женщины, которая их наняла, была дочь. Та девушка, которая проходила мимо и зашла…

- Не может быть. Она нашего возраста, а миссис Сноуден действительно стара.

- Я знаю, но эта девушка старше, чем кажется. Она какая-то злая сущность, вроде ведьмы, - Кайла напряглась, когда Максин фыркнула. - Я знаю, это звучит безумно.

- Ведьма? Ты серьёзно?

- Она как злой дух, понимаешь?

- Кайла, это…

- Нет, послушай. Ты видела эту штуку, чем бы она ни была - разве ты не думаешь, что это было что-то сверхъестественное?

Максин посмотрела в потолок, но в её глазах было что-то, что подсказало Кайле, что её подруга сомневается, несмотря на её отрицание.

- Это бывает только в кино, - сказала Максин.

- Может быть, нет.

- Не бывает призраков и гоблинов. Знаешь, нам уже не семь лет.

- А что, если всё это правда? - сказала Кайла, перегнувшись через стол. - Я думаю, что так и есть. Раньше это было только в доме, а теперь… ты не единственная, кто видел странные вещи, Макс. Я видела чёрные фигуры в лесу. А потом я увидела эти… видения.

- Что увидела?

- Видения. Они похожи на двойников людей, которые не мертвы, но находятся в опасности.

- Двойники людей, которые ещё живы?

- Ага.

Короткий недоверчивый смех.

- Иисус, ты себя слышишь?

- То, что ты видела, тоже не имело смысла. Вот что я пытаюсь тебе сказать. Это сверхъестественно. Как ещё у нас обеих могли быть странные видения?

Максин посидела в тишине мгновение, и её глаза расширились, а губы скривились.

- Сукины дети! - сказала она.

- Что?

- Джо и Дэнни. Ублюдки, должно быть, подсыпали нам что-то в напитки!

- Не думаю, что они…

- Должно быть, это была идея Джо, этой маленькой кучи дерьма. Он, должно быть, использовал рогипнол или что-то в этом роде, чтобы попытаться залезть к тебе в штаны.

Кайла всплеснула руками.

- Но зачем Дэнни накачивать тебя наркотиками?

- Потому что ему нравится держать всё под контролем. Вероятно, он сделал это просто для смеха.

- Для смеха? Я так не думаю. И Джо может быть немного наглым, но он не насильник. Кроме того, я видела то, что видела в два разных дня. Двойники, которых я видела, были сегодня днём, а сегодня я вообще не видела Джо. Его даже в школе не было. Я видела двойников сегодня, когда гуляла в лесу. Они предупредили меня о доме, о Хэйзел.

- Эта девушка.

- Верно. Только она не совсем девушка. Она женщина. Она просто меняет форму и внешний вид.

Максин выглядела измученной, как будто у неё заболела голова от мыслей обо всём этом.

- Кайла, это безумие. Ты знаешь, что это так? Пожалуйста, скажи мне, что ты это понимаешь.

- Мне нужна твоя помощь в этом. Двойники сказали мне, что мы все в опасности.

- Они говорили с тобой?

Кайла кивнула. Максин положила ладони на стол, наклонившись к нему.

- Господи, ты что-то слышишь, а не просто видишь? Тебе следует проверить свою голову. Шутки в сторону. Что-то действительно может быть не так.

- Я не сумасшедшая!

Семья через несколько столиков посмотрела на них, и Кайла пошатнулась.

- Я не говорю этого, - сказала Максин. - Я просто волнуюсь за тебя.

- Максин… пожалуйста.

Её подруга вздохнула.

- Послушай, даже если бы я во всё это верила - а я не говорю, что верю - что, чёрт возьми, мы должны с этим делать?

Кайла смотрела на парковку. Ночь поглотила мир, и фонари на стоянке тщетно боролись с ней.

- Я не уверена. Ещё не знаю.

Гораций почувствовал запах хозяйки на высоком мальчике, и её запах задержался в одной из комнат. Это был запах секса. Она их побеждала. Потребуется ещё один, и они падут, и он будет рядом, чтобы помочь ей утащить их.

Во дворе самый младший мальчик следовал за ним, Гораций понюхал траву, ощущая столь же богатые запахи других, живших в лесу. Сегодня они были неспокойны. Он чувствовал их странную энергию. Но в отличие от зайца или бездомной кошки, существа в темноте не заставляли его бросаться в погоню. Ему нравилось смотреть, как они передвигаются, но они не были добычей. Уже нет. Они были бездушны, а без души едва ли были живы. Охотиться на них было бы похоже на охоту на уже мёртвое животное. В лучшем случае эти существа были калеками, и одно это избавляло от всякого волнения. Их уже забрали. Теперь забирали и мальчиков из дома.

Хозяйка уже прикоснулась к старшим мальчикам. Она метила свою территорию и будет продолжать работать над ней, пока они не станут такими же послушными, как он. Следующим будет младший мальчик. Он нравился Горацию, и ему было бы грустно, если бы он ушёл в стены вместе с остальными. Но он ничего не мог сделать, чтобы это изменить. Хозяйка брала то, что она хотела, и Гораций помогал ей. Как бы он ни относился к тому, что она просила его сделать, он был послушным хорошим фамильяром, хорошим мальчиком.

Он надеялся, что девочки скоро вернутся.

Ему нравился их запах.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Почему она не вернулась?

Джо грыз ногти впервые с шестого класса. Он расхаживал по столовой, словно это была дорожка на школьном дворе. Иногда он бегал по ней, когда ему нужно было привести голову в порядок. Это было единственное упражнение, которое он когда-либо делал. Это помогало ему думать, и он обнаружил, что хождение вокруг гигантского стола имеет аналогичный эффект.

Была почти ночь, около десяти.

Он ничего не слышал от Хэйзел.

Его зубы скрежетали, как бетономешалка, руки были такими же липкими, как и подмышки. Начавшаяся стрессовая головная боль щипала его виски. Даже его кости болели, как если бы он проходил абстинентный синдром, как если бы она была наркотиком, вызывающим ужасную зависимость.

«Может, она одна из них? - подумал он. - Леди Героин. Мисс Морфин».

Боже, он хотел её.

Он откусил кутикулу большого пальца и желал, чтобы он мог как-то связаться с ней, хотел, чтобы у него были телекинетические способности и он мог проникнуть в её мысли, чтобы заставить её почувствовать то, что он чувствовал. Он не смог дозвониться до миссис Сноуден. Он оставил ей сообщение о том, что с домом всё в порядке, но он не знал, как спросить о Хэйзел, поэтому просто оставил всё как есть. Теперь ему хотелось, чтобы она перезвонила ему. Звонить ей было поздно. Он не хотел показаться странным или жутким, звоня ей поздно ночью и спрашивая номер телефона её племянницы.

Он снова подошёл к окну и уставился в ночь с подавленным желанием. Звёзды светили, но их красота не приносила покоя. Джо прошёл на задний двор подышать свежим воздухом. Летние песни насекомых ушли, остались только шелест листьев и треск камыша. Воздух был свежим, и он мог видеть своё дыхание. На краю участка было движение, и, присмотревшись, он понял, что это Робби и собака. Эти двое стали неразлучны. Джо понял, что почти никогда не видел собаку, когда Робби ходил в школу, и гадал, где она в это время была?

Гораций рявкнул, увидев его.

«Проклятая собака».

Робби побежал, чтобы Гораций погнался за ним вверх по холму во внутренний двор, где стоял Джо. Когда они подошли к нему, Робби улыбнулся, хотя Джо не видел для этого веских причин.

- Хорошая ночь, а? - спросил Робби.

Гораций тупо фыркнул.

- Думаю, неплохая.

- Такая погода заставляет меня гулять на природе. Помнишь, когда папа нас брал в походы?

Джо застонал.

- Не говори мне про отца.

Это всегда было болезненной темой - знать, что старик сбежал от них, и, в частности, сегодня вечером Джо не хотел думать о сукином сыне. У него было достаточно претензий к нему.

- Хорошо, - сказал его брат.

Тон Робби был робким, и его слабость раздражала Джо больше, чем обычно. Он просто хотел, чтобы ребёнок уже вырос. Ему надоело таскать его везде за руку, особенно потому, что он, казалось, никогда ничему от него не научится.

- Я думал, - начал Робби, - о том, что ты сказал. Я знаю, что ты пытался помочь мне с девушками, и я ценю то, что ты пытался сделать с Линдой. Думаю, ты также прав насчёт этой девушки Хэйзел. Я имею в виду, может быть, я ей действительно нравлюсь? Может, мне стоит пригласить её на свидание, понимаешь? Если ты дашь мне несколько советов.

В голове Джо пылал пожар. Он повернулся к брату, рыча во все зубы.

- О, что ты говоришь? Внезапно ты готов надеть штаны для больших мальчиков, да? Думаешь, у тебя хватит смелости пригласить девушку на свидание?

Робби отвернулся, уязвлённый, хрупкий.

- Только постарайся не заплакать, - сказал Джо.

- Я не собирался, чёрт возьми.

- Ты хочешь от меня советов? Пока ты не последовал ни одному моему совету. Ты всё ещё ведёшь себя так, как будто тебе грёбаных двенадцать лет, соплежуй.

Робби сердито посмотрел на него и отступил.

- Почему ты такой злой?

Это взбесило Джо, и он выпалил в лицо Робби:

- Может, мне надоела твоя фигня - все твои комиксы и фильмы ужасов! Не пьёт и не курит, и слишком пугливый, чтобы трахнуть девку. Может, мне надоело иметь брата - маленького пидора.

Мысль о том, что Робби даже пытается пригласить Хэйзел на свидание, привела Джо в ярость, вызвав у него ненависть к брату, которой он никогда раньше не чувствовал. Всё в Робби, что всегда его раздражало, теперь казалось самым худшим, что только мог сделать человек. Он был удивлён собственной вспышкой гнева, но это не помешало ему выпустить её. Робби отошёл ещё дальше и направился к двери внутреннего двора. Он ничего не сказал.

- Верно, - сказал Джо. - Просто уходи.

Максин подумала позвонить маме Кайлы. Она беспокоилась о психическом состоянии подруги и думала, что было бы неплохо привлечь родителей. Мать могла отвезти её в психиатрическую лечебницу или в специальную больницу, дать ей лекарства, чтобы она больше не верила в призраков и ведьм. Для неё действительно было бы лучше всего, чтобы положение не ухудшилось.

Но она не позвонила. Потому что в каком-то смысле она думала, что Кайла права. Максин так и не смогла полностью проглотить мысль о том, что то, что она видела на потолке, просто ей привиделось. Она хотела в это поверить, но не могла. То, что она увидела, было таким ярким и реалистичным. Так что, возможно, Кайла была права, по крайней мере, в чём-то. Может, в усадьбе Сноуденов что-то происходит, что-то сверхъестественное, дьявольское? Но если это было так, она определённо не хотела туда возвращаться. Но им придётся найти способ убедить Дэнни и других мальчиков уйти. Было бы нелегко заставить их отказаться от такой высокооплачиваемой работы, но они должны были попробовать. Если бы даже кое-что из того, что сказала Кайла, было правдой, им пришлось бы быстро сваливать оттуда.

«Ведьма».

Максин подумала о миниатюрной девушке, которая так внезапно пришла в дом. Она выглядела такой гибкой и хрупкой. Неужели это действительно возможно, что она была какой-то ведьмой, которая собиралась убить их всех и забрать их души? Это было по меньшей мере надуманным, но не более чем кровавое чудовище с дюжиной глаз, наблюдающих за тем, как она занимается сексом.

«Так что, чёрт возьми, мы будем делать?»

После пиццы Кайла отвезла её домой, чтобы поговорить со своими родителями и сообщить им, что она останется ночевать у Кайлы. Но сегодня они не собирались смотреть фильмы и есть сырое тесто для печенья. Их дни пижамных вечеринок с рисованием ногтей закончились. Сегодня вечером они собирались найти способ спасти мальчиков и, судя по всему, самих себя. Кайла вернётся, чтобы забрать её в десять тридцать. Это дало Максин как раз достаточно времени, чтобы принять душ, собрать свои вещи и долго и серьёзно подумать обо всём этом безумии.

Может, ей просто следует позвонить Дэнни? Сказать ему, что она не хотела, чтобы он больше там оставался. Она могла использовать секс, чтобы уговорить его сделать то, что она хотела. В прошлом это всегда срабатывало для неё. Но осталось ещё много дней, и он сказал ей, что миссис Сноуден, вероятно, собирается продлить свой визит. Уйти означало бы потерять свою долю денег. Должен был быть какой-то способ убедить его уйти и не возвращаться, но если они пойдут к мальчикам с этой историей о колдовстве и призраках, они подумают, что девочки парочка психованных дур. Так что же им остаётся? Врать? Они скажут им, что в этом месте полно токсичной плесени, и всем им придётся покинуть это место?

Она снова подумала о миссис Сноуден.

«Может, нам стоит ей позвонить и привезти её домой?»

Это может быть проще всего. Они смогли бы убедить её вернуться, сказав, что дом в руинах. Это выведет ребят из сделки, но вытащит их оттуда, не так ли?

Это была небольшая идея, но кое-что.

Она надеялась, что у её подруги есть план получше.

Глэдис была напугана.

Это было подходящее время для этого, подходящее время года и подходящие обстоятельства, но всё же она чувствовала странную атмосферу, которая начиналась с беспокойства и переросла в тихий, затяжной ужас. Она меняла отели в надежде избавиться от этого чувства, но оно цеплялось за неё, как голодный клещ, отказываясь отпускать.

А ночью было хуже, намного хуже.

Она смотрела, как садится солнце из окна своей комнаты, и лёгкий страх катился по гребням её усталого позвоночника. Даже за все эти мили она чувствовала дом и злобу, существовавшую несколько десятилетий назад, которая гноилась в нём, как болезнь. Она чувствовала, как стены кишат заточенными душами, лес за их владением - опустошёнными призрачными существами, чувствовала запах влажной шерсти собаки и вкус поднимающейся крови, которая щекотала ей горло.

Она знала каждое движение дочери. Она становилась более сильной и неуравновешенной.

Мальчики были здесь для удовольствия Хэйзел. Это была ужасная потребность, но неизбежное зло. Глэдис это не смущало, и у неё было здесь прекрасное алиби на тот момент, когда мальчики исчезнут. Поэтому её беспокоило не то, что её дочь собиралась сделать с мальчиками, а сила, которую она будет использовать от каждого нового преданного. Несмотря на то, что её жертв было немного, они всё же наполняли Хэйзел самой зловещей, продажной силой, сводя её с ума и вызывая грандиозные иллюзии. Вместо того чтобы использовать магию, её дочь теперь была убеждена, что она хранительница магии, что без неё не было бы никакого колдовства.

Глэдис размышляла обо всём, что произошло, о той тёмной, залитой кровью ночи, никогда не покидавшей её сознание. Это было началом конца. Она просто так устала от жестокости и религиозной мании Артура. Таким образом, она вернулась к тёмной магии, которой научилась у своей бабушки, к древним кельтским ритуалам, призванным причинить вред другому. У Артура даже были книги по этому поводу, на которые она могла ссылаться, и она использовала их, чтобы практиковать своего рода вуду против своего мужа. Это сработало, но не так, как она надеялась.

Когда она обнаружила, что они борются в комнате Хэйзел, первое, что она заметила, было то, как Хэйзел впилась в глаза своему отцу. Несколько недель Глэдис выполняла ритуал с черепом, купленным в магазине медицинских товаров. Во время этого она вонзила ножи в глаза черепа, потому что хотела, чтобы слепота обрушилась на её мужа, иронически, потому что она всегда ненавидела его слепую веру. Она исполнила своё желание, но с его собственным поворотом, её дочь нанесла раны вместо некой неописуемой силы.

Она позаботилась о том, чтобы трупы Артура и мальчика были глубоко закопаны, и провела ещё один ритуал, чтобы гарантировать, что их никогда не найдут. Она полностью отдалась голодным духам земли и предложила им свою дочь, чтобы защитить её под щитом их чёрной магии. Итак, Хэйзел никогда не видела зала суда за то, что они сделали, но, оказавшись в сфере магии, она была привлечена к ней, и её ненасытная похоть сделала её идеальной ведьмой. Теперь всё зашло слишком далеко, намного дальше, чем предполагала Глэдис.

И становилось всё хуже.

Она держалась, ища утешения, которое ничто не могло дать.

Он не хотел больше там оставаться.

Поначалу Робби был рад, что его считают участником вечеринки, когда Джо и Дэнни впервые получили работу и пригласили девочек, но вечеринка определённо закончилась, и ему наскучила роскошь дома.

И его брат тоже был настоящим придурком. В одну минуту Джо пытался свести его с девушкой, а в следующую минуту он набросился на него не из-за чего. Робби ценил то, как он пытался взять его под своё крыло в отсутствие их отца, но когда Джо стал таким, он напомнил Робби их отца самым ужасным образом.

Единственная причина, по которой он всё ещё не ушёл, - это Гораций. Мама никогда не позволила бы ему держать собаку. Робби провёл бóльшую часть своей жизни только с несколькими друзьями, такую же связь он чувствовал и с этой собакой. Рядом с ним в постели большой пёс вздохнул и положил голову Робби на грудь, глядя на него уставшими глазами. Они играли весь день и были измучены. Он положил руку на голову Горация, почесал его за ухом, и пёс издал рык удовольствия, когда его язык высунулся. Он обнял его и придвинул ближе, обнимая, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо.

Гораций лизнул его лицо, и Робби смеялся, пока не услышал женский голос.

- Ты ему нравишься.

Он вздрогнул и сел, когда Гораций спрыгнул с кровати и побежал в темноту, откуда раздался голос.

- Кто это? - спросил он. Он никого не видел, даже образов или теней. - Кайла? Максин?

Мягкий ветерок проникал в открытое окно, трепал занавески, и он слышал шелест листвы на улице, когда прохладный воздух касался его, как кончики пальцев. И хотя он её не видел, он чувствовал девушку, как будто они смотрели друг другу в глаза, как раньше.

- Хэйзел? - спросил он. - Ты ведь там, не так ли?

Сначала была только тьма, сомкнувшаяся на нём, как кулак. Затем из его глубин появилось белое лицо, парившее, как бестелесная луна. Робби облизнулся. Ночной ветерок превратил волосы Хэйзел в извивающееся животное, а её каштановые глаза казались темнее и больше. Её рот открылся, и её дыхание пахло сиренью и снами.

- Что ты здесь делаешь? - спросил он.

Её лицо двинулось вперёд, увлекая за собой всё тело. Она была обнажённой, великолепной. Тело Робби напряглось, когда он посмотрел на неё. Она была кремово-бледной с идеальным телом молодой девушки - тонкой талией, маленькой грудью, застенчивыми плечами и тонким треугольником тёмных волос между бёдрами. Казалось, что он блестит, что-то влажное было внизу, влажное и голодное, ждёт, открывается.

- Робби, - прошептала она. - Я хочу тебя.

Он не мог пошевелиться. Тревога и волнение склеили его с простыней. Как ни странно, он взглянул на Горация, словно ожидая ответов. Собака осталась позади Хэйзел, сидя в тени, из которой та вышла. Робби посмотрел на её приближающееся тело.

«Её грудь стала больше?»

В её лице тоже что-то изменилось. Оно выглядело более полным, как будто она была на десять лет старше. Когда он посмотрел вниз, её бёдра расширились, придавая ей форму песочных часов. Внезапно она стала намного менее невинной. От неё исходила женская сила, давая ей власть. Он объяснил её зрелый вид тусклым светом и собственной нервозностью, но всё же задавался вопросом, как она расцвела у него на глазах?

Она сжала груди руками. Они больше не были маленькими, а были полными и тяжёлыми, и когда они прижались к груди Робби, он чуть не задохнулся от их прикосновения. Её руки обвились вокруг его талии и притянули его к себе с желанием на грани голодной смерти.

- Ты хочешь отдаться мне? - спросила она.

Он хотел, но, похоже, не мог подобрать слов.

- Скажи мне, - произнесла она. - Я хочу заняться с тобой любовью, Робби. Но ты должен отдаться мне. Ты должен отдать мне свою девственность.

Он растерялся и подумал о том, чтобы возразить против того, что он девственник. Её знание оскорбляло его. Господи, как она узнала, что он девственник?

«Джо, вот как».

Конечно, это должно быть его дело. Прямо как с Линдой. Как ещё он мог объяснить, что эта красивая девушка была повсюду вокруг него? Это точно не было обычным явлением.

- Ты хочешь меня, не так ли? - спросила она.

- Да, да, - пробормотал он.

Она залезла в его штаны и схватила его полутвёрдый член, пальцы скользили по нему, заставляя чувствовать себя бескостным и в холодном поту.

- Отдайся мне.

Он не понимал, что она имела в виду под всем этим, но, опять же, он никогда не заходил далеко с женщиной. Может быть, это всё было частью прелюдии? Он не знал, что делать, поэтому просто следовал за ней, надеясь, что не будет выглядеть слишком глупо.

- Скажи мне, что ты хочешь трахнуть меня, - сказала она, её губы блестели, обнажая зубы, которые в свете луны выглядели как у рептилии.

Робби тяжело сглотнул.

- Я хочу… трахнуть тебя.

Позади них завыл Гораций.

Хэйзел спустила его штаны и прижала одну руку к своей набухшей груди. Она уступила место его осторожному прикосновению, и его сердце забилось сильнее. Это действительно происходило.

- Скажи, что хочешь, чтобы я лишила тебя девственности.

Он решительно кивнул.

- Я хочу. Я хочу.

- Скажи это.

- Я хочу, чтобы ты лишила меня девственности.

Гораций залаял, и Хэйзел повернулась к нему. Похоже, что она шипела. Собака замолчала, и она повернулась к Робби, прижав головку его эрекции к своей горячей вагине.

- Скажи, что ты отдаёшься мне.

Ноги Робби задрожали.

- Я…

Гораций начал скулить. Хэйзел резко развернулась и огрызнулась, как собака.

- Тише! Ты будешь меня слушаться! Он мой. Он не для тебя!

Робби был сбит с толку, но был слишком возбуждён, чтобы задуматься об этом. Позже он попытается выяснить отношения Хэйзел и Горация. Пока он просто хотел, чтобы она продолжала делать то, что делала. Он отдал бы всё, чтобы это не прекратилось. Он надеялся, что продержится дольше, чем с Линдой.

Гораций засопел и съёжился обратно в одеяло теней. Хэйзел смотрела на него, пока он не скрылся из виду. Она снова посмотрела на Робби, её глаза впились в него, как ржавые свёрла, а её бёдра покачивались у него на коленях, всё ещё дразня.

- Скажи это, - произнесла она почти сердито.

Приподняв одну ногу, она задела его ствол у мокрого отверстия, и тогда Робби потерял себя, совершенно и безнадежно, без сожалений. Полностью.

- Я отдаю себя… тебе.

Тени сгустились, когда она погрузила его в блаженство.