Длинные тени советского прошлого

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. О СТЕПЕНИ УСПЕХА РЕФОРМ В БЫВШИХ СОВЕТСКИХ РЕСПУБЛИКАХ, ОБЩИХ ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ И НАИБОЛЕЕ СУЩЕСТВЕННЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯХ НА ПУТИ РЕФОРМ

Первый и самый важный вывод состоит в том, что фактор path dependence в аспекте воздействия советского прошлого работает практически для всех бывших советских республик. Этого не удалось избежать даже странам Балтии, которые, в отличие от остальных республик СССР, в период между двумя мировыми войнами являлись независимыми государствами, изначально созданными на основе Вестминстерской модели. Тот факт, что в конце 1930-х годов во всех трех странах был установлен авторитарный режим, еще не означал, что их население легко смирится с насильственной инкорпорацией в состав СССР и постепенно проникнется советской идеологией. Но полувековое пребывание в условиях советской власти не могло пройти бесследно, и в момент восстановления независимости Эстония, Латвия и Литва также испытывали воздействие советского прошлого. Но эти страны приняли жесткие и интенсивные меры по десоветизации, оказавшиеся весьма эффективными. Наибольших успехов в этом плане достигла Эстония, которая завершила посткоммунистический транзит и полностью дистанцировалась от постсоветского пространства[252]. Сильнее всего следы советского прошлого заметны в Латвии, что объясняется, в том числе, существенно более значительным сегментом русскоязычного населения по сравнению с Эстонией и Литвой. Существует точка зрения, согласно которой, рассуждая «с позиций наличия в политике и экономике этих государств элементов постсоветских порядков…. дистанция Латвии и Литвы от постсоветских государств будет уже не столь очевидной. По этому критерию Латвия и Литва находятся в некоей переходной зоне между постсоветскими государствами и Эстонией».[253] Я бы все же не стала одинаково оценивать достижения Латвии и Литвы; на мой взгляд, Литва гораздо ближе по степени успеха к Эстонии, нежели к испытывающей остаточное воздействие советского прошлого Латвии.

Идея книги зародилась, втом числе, и в результате желания осуществить одну из задач, намеченных фондом ИНДЕМ в ходе реализации проекта «Судебная реформа в России: институционально-социетальный анализ трансформации, ревизия результатов, определение перспектив» (2007–2009 годы), претворение которой в жизнь не состоялось вследствие непреодолимой силы в виде актов органов власти. Поэтому начать следует с выводов, сделанных на основе анализа трансформации ветвей судебной власти в группе транзитных стран, опыт которых изучался экспертами проекта. Перечень стран включал Чили, Латвию, Украину, Польшу, Болгарию и Россию, в фокусе исследования находилась судебная реформа в вышеперечисленных странах. На основе данных на 2008 год, полученных из этих стран в виде страновых докладов и экспертных анкет, специалистами проекта были сделаны следующие выводы, которые я считаю необходимым указать:

• судебная реформа зачастую не была приоритетом на фоне иных реформ, проводившихся в период транзита;

• порой в рамках реформы имело место «второе рождение» законодательных актов, действовавших до установления в стране авторитарного или тоталитарного режима;

• очень по-разному происходил отказ от советского (тоталитарного) прошлого и переход к рыночной экономике;

• судебная реформа далеко не всегда получала поддержку общественного мнения;

• на данном этапе судьи в странах-участницах имеют совершенно различный уровень личной независимости[254].

На начальном этапе работы над книгой список стран был существенно увеличен. Сфера исследования также была расширена, и, помимо вопросов о ходе судебной реформы, объектом исследования стали конституционные преобразования, некоторые изменения в законодательстве (в первую очередь, уголовном и уголовно-процессуальном) и реформа полиции. Значительное внимание было уделено также законодательному регулированию вопросов гражданства в странах Балтии в 1990-е годы.

Степень успеха реформ во многом зависела оттого, «кто был главным» в момент старта. Во многих обретших независимость бывших республик СССР у кормила власти оказались бывшие партийные функционеры. Добиться больших успехов в сфере реформ в 1990-х годах удалось двоим — Н. Назарбаеву и Б. Ельцину. Несмотря на то, что оба сделали экономические реформы приоритетной задачей, их методы были в корне различными. Успех реформ в России обеспечил тандем бывшего партийного функционера, понимавшего важность демократических ценностей, и команды «молодых реформаторов». Не боявшийся окружать себя умными людьми, Ельцин сделал ставку на команду молодых профессионалов, при этом принял на себя ответственность за непопулярную и жесткую экономическую реформу, которую он рассматривал как conditio sine qua поп не только для создания рыночной экономики, но и перехода страны к демократическому политическому режиму. Казахский лидер, напротив, никак не связывал экономические преобразования с созданием основ демократии. Успешное экономическое развитие Казахстана стало джокером в национальной пропагандисткой кампании, прославляющей авторитарный режим. Основной задачей реформ Назарбаева стало обеспечение экономического роста и привлечение иностранных инвесторов.

В странах Балтии новые правительства были сформированы из представителей партий, пришедших к власти на волне борьбы за независимость. Наиболее успешной оказалась эстонская команда «молодых реформаторов» под руководством Марта Лаара. По эффективности с ней может сравниться лишь команда Михаила Саакашвили. Результаты реформ Саакашвили особенно впечатляют еще и по причине резкой разницы условий старта реформ. Правительству М. Лаара предстояло преодолеть последствия полувековой советской оккупации, при этом у Эстонии, в отличие от Грузии, были бесценные возможности использования опыта, законодательства и инфраструктуры периода 1918–1940 годов. Команде Саакашвили, помимо решения проблемы советского прошлого, досталось страшное наследство двух его предшественников, в результате деятельности которых Грузия погрузилась в пучину национальных конфликтов и пребывала на грани экономической катастрофы.

Совершенно отдельно следует рассматривать феномен Аскара Акаева, ученого, возглавившего одну их беднейших стран на постсоветском пространстве. Итоги его президентства оцениваются неоднозначно, но именно благодаря взвешенной внутренней и внешней политике Акаева в первые годы его пребывания у власти Кыргызстан существенно продвинулся по пути реформ.

На основании опыта реформ в Болгарии, Польше, Грузии, Казахстане, Кыргызстане, Эстонии, Латвии, Литве, Украине и России можно сделать следующие выводы:

• серьезные экономические трудности не всегда неизбежно влекут за собой установление или усиление авторитарного режима, о чем свидетельствует опыт Молдовы и Кыргызстана, которые в итоге пошли по пути изменения формы правления и создания парламентской республики. Особенно убедителен в этом плане пример Молдовы, политический режим в которой по данным на 2013 год характеризуется как правительство переходного типа, или гибридный режим[255];

• для эффективной трансформации судебной системы и сопряженных институтов наличие программного документа, определяющего вектор, цели, задачи и методы проведения реформ, совершенно необязательно. Наиболее эффективные реформаторы (Эстония и Польша) прекрасно без него обо-шлись. И, напротив, наличие одного или более концептуальных документов судебной реформы не является гарантией ее последовательной реализации, о чем свидетельствует опыт Украины и России;

• активная пропаганда реформы и общественная поддержка реформы не являются взаимозависимыми факторами. Активное обсуждение необходимости и ключевых направлений судебной реформы в Латвии и размещение информации в СМИ оставили население страны в целом равнодушным. Польша, напротив, никак не пропагандировала необходимость судебной реформы, а уровень общественной поддержки был весьма высок. Сходная ситуация отмечалась в Кыргызстане, где на «рекламу» судебной реформы были затрачены небольшие усилия и средства, при этом реформа обрела самую активную поддержку как инсайдеров судебной системы, так и рядовых граждан;

• успехи, достигнутые в реформировании одного из трех сопряженных институтов (суд, прокуратура, милиция), не гарантируют столь же эффективной трансформации остальных институтов. На фоне поразительно результативной и быстрой реформы полиции в Грузии преобразования в сфере судебной власти выглядят весьма бледно. В Польше достижения в области трансформации милиции, будучи вполне недурными сами по себе, заметно проигрывают в сравнении с очень успешной судебной реформой;

• высокая степень резистентности судейского корпуса не всегда является неизменной спутницей судебной реформы. В Кыргызстане судьи судов всех уровней положительно воспринимали реформу и активно использовали предоставляемые возможности профессионального совершенствования. В Латвии судьи Верховного Суда играли весьма активную роль на начальном этапе судебной реформы;

• практически все страны, имевшие опыт независимой государственности до установления советского строя, за исключением Болгарии, пошли по пути активного использования законодательства досоветского периода и досоветской судебной инфраструктуры;

• реформа уголовного процесса, несмотря на повсеместно осознанную высокую важность преобразований в этой сфере, на всем постсоветском пространстве протекала наиболее медленно;

• в сфере борьбы с коррупцией безусловным лидером вновь является Эстония (рейтинг 28 в соответствии с Индексом восприятия коррупции Transparency International по данным на 2013 год)[256]. Помимо Эстонии, в тройку лидеров входят Литва (43) и Латвия (49), за ними следует Грузия (55). Среди бывших республик СССР наихудшие показатели у Туркменистана и Узбекистана (168);

• являющийся одним из атрибутов советского судейского менталитета феномен воздействия предшествующей карьеры все еще проявляет себя в тех постсоветских странах, которые не пошли по пути люстрации и смены судейского состава после падения советского режима[257]. Бывшие прокуроры, следователи и сотрудники органов милиции, занявшие судейские должности, нуждались в специальной профессиональной и психологической переподготовке не только в целях минимизации воздействия предшествующей карьеры, но и для адаптации к функции отправления правосудия в новых условиях. Об актуальности этого фактора свидетельствует и практика Европейского суда по правам человека, в ряде решений которого отражена необходимость проходить специальную переподготовку лицам, имеющим опыт работы в полиции или прокуратуре. Переподготовка в высшей степени необходима для того, чтобы бывшие полицейские и прокуроры при отправлении правосудия не клонировали свой предшествующий modus operandi. Именно поэтому тщательная и систематическая переподготовка судей, получивших образование и начавших практиковать при советском строе, является одним из ключей к успеху судебной реформы.

Мишина Екатерина Августовна

Длинные тени советского прошлого Ответственный за выпуск — Михаил Ледовский

Редактор-корректор — Юрий Михайлов

Дизайн и верстка — Мария Ратинова

Подписано в печать 12.05.2014

Тираж 800 экз.