Дневник

Январь

Воскресенье. Началось. Спрашивает меня: «А где сливовый пирог?» Она его пекла где-то в ноябре месяце. Я отвечаю: «Выбросил». И пошло и поехало. Оскорбление за оскорблением. В это время я чистил зубы в ванной комнате, она врывается и продолжает нападать на меня. Тут я твердым голосом, не требующим пререканий, сказал: «Освободи помещение немедленно! Я буду отвечать только при одном условии, если ты будешь в состоянии не нести ахинею». Она вышла; скорее, вылетела из ванной, а я закрыл дверь на собачку. Она возвращается (о чем я предполагал), начинает стучать в дверь кулаком, на что я включил воду; почистил зубы и сказал так: «Я никак не думал, что сливовый пирог так для тебя важен. Завтра я куплю тебе его». Затем я оделся и поехал на велосипеде на озеро. Вернулся в 15 ч.05 мин. Она подошла ко мне и извинилась за содеянное, на что я ответил: «С кем не бывает». Итак. Сергей, смотри вперед и только иногда назад для того, чтобы не повторять ошибок прошлого. Звонит Андрей Нордштайн, в конце разговора желает мне спокойной ночи, а я ему – бурной.

Райнхард пригласил к себе Тоню (Антонина Марчук). Вполне понятно, что я стал переводчиком и тут началось. А. давила на меня, дабы я сидел дома тогда, когда ей вздумается. Тут был и шантаж, и угрозы, и слезы, но ничего не помогло, и я дальше встречался с ними и буду находиться среди них несмотря ни на что. И вот вчера, когда я пришел домой, она вежливо спросила, сколько лет женщине, на что я ответил – 27. И тут завелась. Я не стал долго говорить и отослал ее ко сну. Она вернулась и стала верещать о силе гормонов. Мой ответ был прост: «Ты настолько несправедлива и жестока ко мне, что тебе лучше бы подумать о спасении души; кстати, исповедь тебе бы не помешала». А она словно не слышит, продолжает: «Я вижу сексуальные сны. Темперамент, к сожалению, унаследовала от отца». Залезла ко мне под одеяло (мол, полежать минут пять), но я ей не дал ни малейшего шанса, как прежде. Она: «Ты слишком непреклонен». Я: «Всему приходит конец и моему терпению тоже». Она: «Уже год как мы не имеем интимных отношений» (я подумал – а их и не будет). После чего я сказал: «Спокойной ночи». Сегодня утром опять попыталась меня уболтать. Все напрасно.

Февраль

Ведет себя как Julia, а мне смешно и в то же время противно ее поведение. Я далеко не Romeo (по отношению к ней, конечно).

Я вел спокойную беседу по ее инициативе до двух часов ночи. Тут она воскликнула: «Ich möchte Sex! Мы уже как год не имеем интимных отношений. Знаешь, что это значит? Юридически брак закончил свое существование». Я ответил: «Конечно, знаю». На уступки я не пошел.

Закатила мне скандал, которому позавидовала бы закоренелая истеричка. «Все! Больше терпеть такие унижения я не собираюсь (и с криком Банзай!)», кинулась на меня как остервенелая. Или ты спишь со мной или развод, причем, немедленно!» Что самое забавное – ей даже повод не нужен для подобного спектакля. «Я уже неделю как сплю одна! Последние три дня ублажаю тебя, как могу, а ты холоден – тебе все равно; я для тебя пустое место; свинья!» Затем мгновенно оделась и вылетела на улицу, сказав следующие слова: «Это конец! Я еду в Ниерст, встретимся в суде, ищи себе квартиру». Мне удалось с трудом найти место между этим потоком оскорблений, и я успел все-таки произнести: Я не стану возражать против развода, до свидания». Через 30 мин. последовал звонок от Х. Опять крик, обвинения. Я предложил спокойно обсудить ситуация, дабы без моральных потерь поставить все точки над i. Приехала. Предъявила требования ко мне как жена мол, почему я езжу к Райнхарду без нее. На что я еще раз спокойно повторил, что он попросил меня быть переводчиком и поэтому нужно об этом спрашивать у него. Затем, на ее ультиматум, я ей выставил свой (заведомо зная, что она ни за что не выполнит мое условие). Итак, если она желает интимных отношений, то должна без каких-либо оговорок быть со мной и если отправляется в Ниерст к В., то я там должен быть на правах законного мужа. Тут она призадумалась и сказала: «Когда-нибудь это произойдет». Я пожелал ей спокойной ночи. И, тем не менее, завтра я еду в Дюссельдорф и провожу Антонину Марчук. С 26.01.05 по 6.02.05 Антонина будет здесь.

Я не удержался и записал ее цитату: «Du muss dem lieben Gott auf Knien danken, dass du mir in dieser Situation begegnet bist und keine anderen Frauen». Это ее ответ на мои доказательства ее безобразного, мягко говоря, отношения ко мне.

Я думаю, что Папой Римским будет Ratzinger. 22 ч.32 мин. Пыталась снова добиться своего; в конце концов, бросила: «Тогда я должна найти другого мужчину. На что я заметил: «Ищи!» И все же проскользнуло у нее: «Ты не можешь мне дать уверенность в завтрашнем дне, на что я не преминул сыронизировать: «Не только в завтрашнем, но и в настоящем».

Должен согласиться с тем, что коль речь заходит о семье Drügg, молчит как рыба (финансы, негативные проявления…). Тут снова, 12 лет слышу одно и то же, заговорила об отце, как о герое. Я заметил: «А твои дети знают об этом?» Ответ: «Нет». Я: «Почему?» А.: «А когда рассказывать? Я готовлю, Иоахим (младший сын) за компьютером». Вот и проговорилась, а клялась мне, что в Ниерсте не готовит. Мол, сын Эгмонд готовит, а она работает как проклятая по дому. Я ей все равно никогда не верил!

Подходит ко мне, я сижу за компьютером и говорит: Ich möchte mit dir kuscheln», на что я уже не знаю в который раз отказываю и спокойным тоном замечаю: «У нас совершенно противоположное представление о семье и браке». Тут она мягким голосом вещает: «Я хочу для всех только добра». Мне ужасно хотелось ей бросить фразу: «Проститутка тоже для всех», но промолчал.

В субботу были на рынке, там я купил произведения Шиллера, а она (дорогая Анна) мне рубашку за 1 евро. Показывает мне, словно одарила миллионом и говорит: «Видишь, я о тебе думаю». Я подумал: «Da bleibt mir die Spucke weg».

Вернулись из гостей, были у Uschi Polaszek. Еще по пути туда пыталась меня вывести из равновесия и пару раз в гостях, но я все пропускал мимо ушей, либо отшучивался. Приехав домой, началось. Я дал ей заполнить формуляр для Ausländeramt, ту она заявляет: «Ты уже больше года не желаешь интимных отношений; вот получишь гражданство и уйдешь». Я спокойно объяснил, что дело вовсе не в гражданстве. В подобной ситуации мало-мальски уважающий себя человек не станет жить по твоим требованиям. Здесь абсолютно взаимоисключающие условия, ведущие к параллельной жизни». Через час тихо сказала: «Я знаю».

Я в доме Хильдегард, навожу там порядок. Хильдегард с Паулем в Испании. Звонит мне между 18 ч 10 мин и 18 ч.20 мин. и спрашивает: «Все в порядке? Отдал документ в иностранный отдел?» Я: «Да». Она: «Как я рада!» Ну, это ли не скотство?!

Март

Странно, странно. Звоню Шимаркиной (сокурсница по институту), и тут она мне говорит сходу: «Я видела сон, где с тобой разговаривала с 28 февраля числа на 1 марта и ты звонишь». Последний раз я ее видел в июле 2004 года и ни разу не звонил.

Вчера был в Нойсе на литературном вечере (Diotima), там участники читают свои произведения. По истечении какого-то времени одна женщина говорит: «У меня есть флейтистка (здесь шла речь о прочтении стихов с музыкальным сопровождением), причем будет играть бесплатно, она пока еще практикуется». Другая говорит: «А у меня есть арфистка». Тут я добавляю: «А у меня есть Nervensäger». Вечером устроила скандал, 9 числа тоже.

Звонок. Подходит к телефону, говорит с Вольфгангом: «Ja, mache ich, selbstverständlich». Положила трубку, взяла у меня 10 евро ему на сигареты и булочки к завтраку и поехала в Nierst.

Завела старую пластинку, в конце добавив, что я должен принять ее поведение как нормальное, объяснив мне, что (jetz, kommt der Hammer) – она к Вольфгангу испытывает Zugehörichkeit и вообще (повторяет чужую мысль): «Die Frau man muß nicht verstehen – muß lieben». Во как!

Слушал ее гнуснейшие обвинения и как обычно в конце добавила: «Я ухожу! Ты этого хочешь? Ты меня ненавидишь! Почему? Почему ты еще не ушел?» И здесь я немного подумал (5 сек.) и сказал: «Я здесь, чтобы тебе помочь, так как ты нуждаешься в психиаторе. Я пытаюсь твой образ жизни изменить в лучшую сторону». Тут я, конечно, солгал, ибо знаю, что горбатого могила исправит. Она продолжает: «Когда все стабилизируется, то есть, В. поправит свои финансовые дела и наймет домработницу, то я уже не буду так часто ездить в Ниерст». Тут я вставил: «Вот и хорошо. Подождем этого счастливого момента, а теперь больше ни слова. Никаких скандалов, пожалуйста, по причине моей дистанцированности». Предложил ей выпить, что она и сделала. На том и разошлись.

Ждет нас (Frau Dagres, я, А.) Хильдегард у себя дома. Мы собрались и поехали к ней. На подходе к дому А. посетил приступ ярости. Я остановился перед домом Х. и она, увидев нас, поспешила к нам навстречу, а в машине в это время буйствовала А., обвиняя меня во всех земных грехах. Тем не менее, мы ее успокоили и через 10 мин. вошли в дом. Мне было ясно, что причиной послужил отказ В. встречать с А. Ostern. Так вот, 27 числа в воскресенье я был с А. и Райнхардом в гостях у Фрау Дагрес в 13 ч.; затем (а я договорился неделю назад встрече с ним), мы (я и Райнхард) ушли, но перед тем я зашел домой и вдруг вижу А. дома. Одним словом, я ушел с Райнхардом прогуляться. Сегодня 29.03.05 в 10 ч. зашла ко мне Frau Dagres и говорит: «Знаете, почему Frau Drügg была такой сумасшедшей?» Я ответил – да. И тут Frau Dagres сообщила, что в тот момент, когда я ушел от нее с Райнхардом, Фрау Дрюгг пошла домой и позвонила Вольфгангу, чтобы с ним справить Ostern, но он не захотел этого. Тогда она вернулась к Фрау Дагрес и только после этого дала согласие поехать с ними (Peter, Dagres) в Mönchengladbach. Я обратил давно уже внимание на то, что чем лучше ее отношение с В., тем приветливее она и наоборот. Такова действительность!

Апрель

Разговаривает А. со старшим сыном и чуть позже, слышу (я сидел с Фрау Дагрес, Фрау Шмайтер за столом) говорит: «Я была в Ниерсте, пила с папой кофе». О подарке ни слова. Что-то ее В. не балует. До этого в 14 ч. звонила Mari-Luise Gaul (кузина) спросила об А., хотя знает, что я ее муж. Я ответил, чтобы она перезвонила около 16 ч., затем спрашивает: «А вы кто?» Ну, наглость беспредельная! Я был невозмутим как индеец.

Были на выставке Тутанхамона в Бонне, вернулись домой в 23 ч.30 мин. и… началось. «Я для тебя воздух, ты словно гомосек с Райнхардом. Uschi сказала мне: «Как ты можешь только терпеть такое безразличие к себе?» Тут я спокойно возразил, но куда там. После 20 минут вулканоизвержения, я, теряя самообладание, произнес следующие слова: «Твоя подруга, Uschi, тебя настраивает против меня, подливая масло в огонь, и все это делается за моей спиной; в лицо же говорит мне комплименты. Такая игра мне всегда была не по нраву. Итак, я (с твоего разрешения, конечно) звоню сейчас и выскажу ей на сей счет свое жесткое мнение». А.: «Нет, не надо». Ее понесло дальше. Схватила бутылку коньяка, стала пить из горлышка, крича: «Я напьюсь! Тебе все равно! Сяду в машину и врежусь в дерево». Тут я отобрал бутылку, начались угрозы в мой адрес. «Я спасла тебя, оставив в Германии, а ты?! Убирайся! Даю срок месяц!» Я дал ей выговориться и сказал: «Девочка, веди себя прилично, говори на языке взаимного уважения. Я (если найду работу) соберу свои вещи и уйду, для этого не надо устраивать подобных истерик, а до тех пор буду здесь жить и, потом, всякого рода ультиматумы действуют на меня как хорошее снотворное». Пожелал ей спокойной ночи и ушел спать в гостиную комнату.

Сидим на кухне с Frau Dagres, пьем чай; А. рассказывает о посещении врача (а тот в свою очередь предлагал ей платные услуги), тут F. D. дает хороший совет и говорит: «Здесь можно сэкономить, здесь тоже и здесь». Я не выдержал и сказал: «Вы не Frau Dagres, а Sparschweinchen!» И это при том, что F. D. весьма полная женщина.

Звонит В., из разговора стало ясно, что ему надо быть в Дюссельдорфе. Она (Анна) собирается, подходит ко мне и спрашивает: «Эта сумочка подходит к костюму?» На что я ответил так: «Ты нравишься В. даже в одеянии бедной родственницы». Через пару минут подходит ко мне еще раз (я мою посуду) и спрашивает: «Может быть лучше так?» (длинный ремень сумки, который надевают через плечо). Я в это время чистил зубы в ванной. «Не донимай меня пустяками» и закрыл дверь перед е носом. Перед уходом полезла ко мне со своим поцелуем, я отклонился. Мое безразличие к ней достигло пика.

Май

Встречался с Valdemar Steer, поехали на озеро, но там ему было не до математики. Вернулись, и я проверил задание и пошел дальше по программе. Домой приехал в 20 ч.30 мин. А. учинила скандал, но ей меня никак не удается вывести из равновесия. Я ей с олимпийским спокойствием (с легкой ироничной улыбкой) объяснил, как надо разговаривать с поэтом, в конце заметил: «Здесь палка о двух концах, дорогая А., ты делаешь, что хочешь, не считаясь с моими пожеланиями, теперь и я делаю то, что считаю необходимым в данный момент, причем, ни в коем случае не ущемляю тебя ни в правах, ни в свободах. Всего хорошего, дорогая».

Пришла. Садится в кресло (в моей комнате, где компьютер) и говорит с гордостью и невероятно глупой патетикой: «В. в четверг должен в аэропорту одного бизнесмена встретить, а машины ведь у него нет; вот мы и решили пойти в автосалон Мерседес, нас там отлично знают; мы столько машин у них покупали, что они дадут самый дорогой новейшей модели лимузин. Итак, мы поехали, выбрали последнюю модель за 80.000 евро. Далеко не каждому дают такие машины. Нас знают очень хорошо, как деловых людей». Мне надоело слушать всю эту чушь, оборвал ее и сказал: «Скажи проще, черт возьми! Probefahrt!» Она, после незначительной паузы, ответила неохотно: «Ну, etwa». А я, дабы окончательно сбить с нее спесь, добавил: «Надо только выглядеть чуть лучше бомжа, стало быть, посолиднее, и ключи от машины будут в кармане». Она фыркнула и вышла из комнаты.

В пятницу уехала к матери, сегодня возвращается. За два дня до отъезда я ее прищучил на вранье. А дело вот в чем. Уже больше десяти лет ездит в Ниерст, по возвращении стонет от усталости, во что я искренне верил. У лжи, правда, короткие ноги, но, к сожалению, не всегда. Одним словом, я спросил ее в упор – чем она занималась там, в результате, не нашла ничего лучшего мне сказать как то, что пила кофе с Изой, да прибрала кое-что на кухне (и это за 5 часов!).

Сегодня В. как сквозь землю провалился (ищет милиция, ищут прохожие…). Звонил Эгмонд, ее сын; А. звонит младшему сыну – тот тоже не в курсе. Тут около 17 ч.40 мин., А. получает любопытную информацию о том, что у В. бывает за бокалом вина соседка Frau Messerschmidt. Тут моя хорошая заволновалась, а я дал незамедлительно совет, да еще какой! «А., тебе надо почаще и подольше бывать у В., дабы охота у других баб пропала с ним флиртовать. Ты имеешь солидный опыт в прошлом – двоих уже отвадила». Но А., словно в трансе, меня не слышит, ушла в себя; я будто даже слышал ее биение сердца беспокойное, ибо на шее у нее проступили вены, руки, казалось, вот-вот скрючатся от агонии. Конкурентка никак не входит в ее планы, ибо тогда место А. на свалке истории.

21 ч.30 мин. А. звонит В. в Мандашайд (Эгмонд сообщил ей об этом). Она разговаривает с В. А.: «Мы все тебя разыскиваем еще с утра. Ты не можешь просто так уехать, ничего не сказав!» Ответ: «Могу». Она: «Ты один?» Он: «Нет». Она: «Mit Frau Messerschmidt?» Он: «А тебе что?» – и положил трубку. Я ушел в комнату, она приходит ко мне и говорит: «Я впервые к нему ревную. Раньше за собой я этого не замечала. Я в шоке!» Ну, а так как для меня ее чудовищный характер уже не загадка, все же я счел нужным потребовать от нее извинения за ее бесчеловечное отношение ко мне. Конечно, его я не получил. Теперь уже я ушел в гостиную, она садится на диван и говорит: «Я знаю – он меня любит!» Я посмотрел на нее и подумал: какое несчастье родиться на свет с такой головой! А вслух произнес: «Не отчаивайся! Рано или поздно ты его достанешь», затем встал и ушел в другую комнату.

Поехал к Владимиру Steer, чтобы отдать дом. Задание по математике и заодно на PC обработать титульный лист книги. Приехал в 16 ч.30 мин. Я уже 6 месяцев по отношению А. не сохраняю пунктуальность, используя свое свободное время по своему усмотрению, как, впрочем, и она. Только я появился в дверях, как она на меня набросилась: «Ты обещал в 15 ч. быть дома». Я: «Раньше не смог». Тут она подлетела, буквально скрежеща зубами и закричала: «Я еду в Ниерст!» Я: «Verschwinde, aber sofort!» Уехала. Я сел на балконе и стал читать Сент-Бёва. Через час возвращается и с криком заявляет: «Даю тебе два месяца на сборы! Уходи! Я буду жить одна!» Я: «(Спокойно.) Ты знаешь, что я ищу работу и как только ее найду – сразу уйду». Пока я не мог уйти, так как получая соц. помощь, рассчитывать на гражданство не приходилось. Через 10 мин. Она решила поведать историю своего визита. Вот ее рассказ. «Я приехала в Ниерст, увидела перед домом машину, позвонила и, не дожидаясь, чтобы мне открыли, со своим ключом вошла в дом. В гостиной за столом сидели В. и Frau Messerschmidt. «Вольфганг, ты меня любишь?» – спросила я. На что он ответил: «Нет!» Она: «теперь мы разведены!» Вольфганг: «О чем ты говоришь? Мы уже с 1995 года не живем вместе и ты замужем. А.: «Одно никакого отношения не имеет к другому!», затем она заплакала. Через некоторое время произнесла: «Он меня любит» и дальше говорит как бы сама с собой: «6 лет не желал меня, а тут сразу три женщины! Помню, как-то, раз он мне уже говорил, что меня не любит. А это было тогда, когда он был с Габби. Интуиция мне подсказала, что сейчас очень опасный момент. Frau Messerschmidt очень спокойная, миловидная женщина и все, что создано мною, окажется в ее руках (мебель, дом…). Он втрескается как идиот, и, вполне возможно, женится, ведь говорил, что одному ему надоело жить». Набирает номер и звонит матери, передавая эту историю. В 21 ч.35 мин. набирает номер В., беседа длилась не более 5 мин. и то, как она бросила: «Ты меня не любишь, я разочарована. Ты же знаешь, почему я ушла, ведь между нами с рождения младшего сына больше ничего не было».

Был звонок от старшего сына. А. резко осуждала В. за то, что В. контактирует с Frau Messerschmidt., на что Кристиан в свою очередь заметил: «Мама, но ты ведь замужем!» Тут А. в злости бросила трубку.

За завтраком я ее разговорил слегка и тут она стала чуть более откровенной. Она: «У нас в работе пять огромных объектов и, если хоть один удастся продать, тогда мы снова богатые. А тут эта Frau Messerschmidt. В. – настоящий идиот! Ну, я им всем покажу!»

Пришла домой, спросила меня, что я собираюсь делать. Ответил, что в 14чч.30 мин. еду с Хильдегард покупать подарок ее дочери. И началось… Она: «Опять? Ты был вчера у нее!» Я: «Ты, что, уже не можешь жить без скандалов? Я делаю то, что считаю нужным. Оставь меня в покое! Du bist Ungeheuer!» Тут она хватает в гостиной бутылку виски и пьет из горлышка; затем наливает в рюмку для коньяка остаток (а в бутылке было 2/3 спиртного), пьет; затем с криком пытается мне остаток вылить на голову, тут я ее вовремя схватил за руку, отвел ее и виски выплеснулся из ее правой руки через мое правое плечо на пол. «Ну, ударь меня!» – закричала она. «Ты во всем виноват!» (иначе тут и быть не могло). Я: «тебя не кулаком надо бить, а исполосовать твою ж… розгами, дабы с неделю сидеть не могла. Убирайся к чертовой матери!» Выбежала из комнаты, схватила ключи с криком: Я сажусь за руль и врежусь в дерево!» На что я ответил: «И чем быстрее, тем лучше». Через 10–12 мин. вернулась. Алкоголь начал действовать, ноги еле двигаются, язык вообще не поворачивается. Начала ныть, потом смеяться. Я взял ее под руки, посадил в ванной комнате, начал поить водой. Понятное дело, убрал за ней, уложил в постель, там ее еще раз прихватило – пришлось менять белье – сменил; пол вымыл, возился 2 часа с ней, уложил снова в постель. Заснула. Я почувствовал усталость и вышел просвежиться.

23 ч.55 мин. Поставил ей у постели чай, вдруг говорит умирающим голосом: «Присядь, я хочу с тобой поговорить». Я встал, оперся на стул. Она: «Спасибо за помощь». Я: «Не за что». Она: «Мне тебя так не хватает». Я: «Я это уже чувствую на протяжении 10 лет». Затем я ушел в другую комнату, но она и туда пришла; я снова ушел смотреть TV,села рядом. В конце концов, пошла спать.

Мою посуду. Она чистит стулья (из пластмассы), купленные для матери. Приходит на кухню и тряпку, которой мыла унитаз, полощет в раковине. Я попросил ее убрать немедленно тряпку, но она как будто бы не слышит. Тогда я выхватил тряпку из ее рук и закричал: «Да, черт тебя побери, когда же это кончится?!» Тряпку бросил в ванную комнату. Борюсь уже 12 лет с этим и все бестолку. Знаю, что все напрасно, но смотреть и ничего не предпринимать, не считаю нужным, ибо в главном остаюсь непреклонным.

21 ч.30 мин. Вчера снова решила затеять скандал, ей даже не нужен повод для этого. Я вернулся от Хильдегард, в ее доме навожу порядок и два раза в день поднимаю и опускаю жалюзи. Она с мужем уехала в Мюнхен на день рождение дочери Регины. Итак, я возвращаюсь, А. стоит на улице. Я поставил машину Х. в гараж и тут она с невероятной наглостью заявляет: «А почему это ты с другой стороны приехал? Небось от какой-нибудь женщины?» Я: «Тебе куда?» Она: «Туда». Я: «А мне в другую сторону». И пошло и поехало. Я пошел домой, она меня упросила с ней прогуляться. Беседа протекала спокойно и тут она заметила: «Я знаю, тебе не так-то легко от меня уйти, надо иметь работу, чтобы снять квартиру да Х. Шмайтер может тебе помочь». Дура-дурой, а соображает!

Несмотря на то, что я болен, учинила снова скандал. «Мне надоело тебя содержать! Хватит! У тебя есть только два дня. Я сейчас отвезу тебя к Хильдегард. Я нахожусь в такой фазе (Umbruch) моей жизни. Я выставлю за дверь твои вещи». Мне осталось лишь спокойным тоном отвечать, что «если ты мои вещи выставишь, а тут и шкаф, и компьютер и т. д., то для этого нужно много времени и сил и потом, такие радикальные методы называются в народе – объявление войны. Я буду отвечать адекватно на твои действия, Аннекарина». Через некоторое время угомонилась.

Я сказал ей, что ты просто создаешь мне невыносимые условия для проживания, именно поэтому встречусь завтра с Х. и попрошу ее о том, чтобы продумать вопрос переезда. Она ушла. Вернулась в 21 ч.50 мин. Она: «Я не хочу, чтобы ты говорил с Хильдегард». Я ответил, что другого выхода нет, «в противном случае я тебе просто удавлю. Ты либо сумасшедшая, либо человек с сатанинской душой (в отношении меня, конечно). Едешь к В., получаешь четкое – НЕТ! Приезжаешь домой, напиваешься до зеленых соплей и во всем обвиняешь… меня!» Она: «Я из-за тебя напилась». Я: «Знаешь, я не удивлюсь, если ты станешь утверждать будто дважды два – пять, ибо ты поклянешься здоровьем своих детей, поведав о том, что так тебя учили в школе.

Июнь

Вчера вечером позвонил Лане, после получасового разговора пожелал ей всего хорошего и на том попрощались. Вхожу в гостиную, она спрашивает: «Ты с кем так долго разговаривал?» Я: «С Ланой». «Кто она?» Я: «Я с ней познакомился в прошлом году в помещении Мин. юстиции, там я сдавал документы на Apostille. Тут А. понесло с места в карьер: оскорбления, я уже ее муж, оказывается, да как я смел, развод, свинья; затем набрала номер телефона ее среднего сына и говорит, что я обвиняю ее в том, она имеет отношения с В. и сунула мне под ухо тел. трубку. Слышу голос: «Что тебе от нас надо? Если ты и дальше будешь…, то я приеду, и ты получишь от меня». На что я ответил: «Ой, как ты меня напугал» и отодвинул трубку от уха. Через час с лишним А. пришла в себя (так как я вел себя спокойно), села напротив меня и говорит: «Это гормоны. Я вся в отца. Я: «Ты требуешь невозможного, тебе необходимо лечиться». Когда я ей разложил ситуацию буквально по полочкам, с учетом психоанализа индивидуума, ее предрасположенности к ирреальности, избегая, причем, слово глупость, получил в ответ короткое: «Schwätzer!»

Пришла, сообщила коротко, что была в адвокатуре Dieter Gobbers по поводу финансовых дел фирмы вместе с В. Он, вместе со своим приятелем Дитерем, убедил А., чтобы она свою часть фирмы переписала на Вольфганга. А.: «Я же остаюсь ни с чем!» В.: «Не беспокойся, я не оставлю тебя в беде, а включу в свое завещание». Все идет именно так, как и должно идти с дураками. Он (В.) получил то, что хотел еще 2 года назад, но тогда она ему отказала в этом.

Вчера, на дне рождении Frau Dagres услышал от А. знакомый штамп: у меня слезы сами полились из глаз. А дело вот в чем: она как всегда выдает желаемое за действительное. На сей раз речь идет об отношениях между ее сыновьями и ею. Ее средний сын позвонил и попросил, чтобы она отвезла его вещи для палатки на озеро, что они сделала, хотя времени было в обрез. «Когда я спешила и уже собиралась ехать, Эгмонд сказал: «Мама, ты замечательный человек!» А.: «У меня слезы сами полились из глаз». Теперь вторая история. Ее средний сын сообщает о смерти своего знакомого (22-летний юноша) и тут А. передает мне следующее в присутствии Frau Dagres: «Я видела его (юношу), когда ему было 12 лет, он разносил газеты, а я проезжала мимо и случайно его увидела, так вот тогда, не знаю почему (у меня сильнейшая интуиция!), слезы сами полились из глаз. Надо сказать, дешевый трюк, хотя у людей, которые ее не знают, может вызвать к себе сострадание.

А. попалась на удочку. А дело вот в чем. Она постоянно говорит о том, еду готовит Вольфгангу Эгмонд, в чем я сомневался. Сидим, ужинаем. А. сообщает мне, что для Frau Schlossmacher она приготовила картофельные котлеты, а я возьми да спроси: «А что ты для В. готовила?» Она: «Блины». В принципе, мне это давно понятно, но на сей раз я решил слегка ее проверить. Забавно.

На вечере в клубе. Знакомая Кости Лапкина разговаривает, а в это время певец исполняет арию на слова А. С. Пушкина; я ее переспрашиваю, она старается говорить громче, и тут я ей бросаю: «Мешает?», имея в виду певца. Мои приятели расхохотались.

А.:»Я звоню, чтобы ты знал – приеду через час. В. поехал с Бианкой (подруга Эгмонда) за провиантом, а я убираю за сантехником грязь. Что-нибудь привезти?» Я: «Нет, ничего не надо». Она: «Может быть клубники?» Я: «Как знаешь». Она: «Chao, Schatz».

Встретили отдаленную знакомую со стороны А., тут продавщица бросает фразу: «Это ваш друг?» А. хранит гробовое молчание. Я отвечаю вместо нее: «Да, да, причем, самый верный». При подобных обстоятельствах с моими знакомыми она подчеркивает: «Это мой муж!» Получила предупреждение, так как не могла найти нужный счет по уплате и попросила меня это сделать. Для чего Бог создал глупых? Не для того ли, чтобы они забирали у нас наше драгоценное время или Он думает, что нам больше нечем заняться?! Около 18 ч. я спросил, как дела у В., желая услышать очередную сказку. А. сообщила мне сухо, что искала совет у Frau Schlossmacher (92 года) по поводу своей части фирмы. Та посоветовала ей свою часть фирмы не переписывать на В. Но что самое интересное, что она винит в этой идее не В., а его приятеля Dieter Gobbers, так как считает, что последний в случае разорения, приобретет фирму на выгодных условиях. Этой недалекой женщине невдомек, что инициатором является В. Дрюгг и никто иной. Искать совет у не профессионала – дело далеко не самое лучшее. Сегодня в 7 ч. А. отвезла В. в аэропорт, у него в Мюнхене там дела.

Июль

Забавно, да и только! Я стираю белье сам (в стиральной машине, конечно) уже давно, точнее, с тех пор, как Х. подарила мне ее. Так вот, мои рубашки 9 штук лежат уже 2 недели не глаженые, в то время как рубашки В. и их детей отглажены и так во всем.

Пришла. Она: «Имела неприятный разговор». Я: «Какой же?» Она: «У В. нет денег. Я буду просить у Frau Schlossmacher денег в долг для него или у Марии-Луизе 6.500 евро». Звонок. У аппарата В., зову к телефону А. Из разговора следует, что он просит занять 10.000евро, так как эту сумму требует Herr Geisen. В тот же вечер А. обвиняет Herr Geisen в том, что он такой мелочный человек, что не может подождать своих денег. Оказывается, в пятницу суд (22.07.05) Herr Geisen требует свои деньги назад. Вот чем был вызван звонок В. к А. Почему же В. пытается перезанять деньги? Тут А. проговаривается, сказав о том, что В. должен дать присягу пред судьей, что у него нет средств, а делать это ему не хотелось бы.

Пришла и сказала с гордостью: «Ich habe geschafft! Итак, Frau Schlossmacher дала мне 11.000 евро». На что я ответил: «Поздравляю. Скажи, пожалуйста, а она не взяла с тебя расписку?» Она: «Нет». И продолжила: «Вы для меня настолько дороги, что это стоит того», сказала Frau S. Аннекарине: «Я сказала, что наша фирма обанкротится, если не добудем 10.000 евро». Я: «И что, разве не спросила, как будете отдавать деньги?» Она: «Нет. Сказала только при возможности, а если нет, то отнесите как пожертвование». Весьма сомнительная история. Отсюда следуют три варианта. 1. Frau Drügg облапошила старую женщину. 2. У старушки поехала крыша, и она дала этой аферистке деньги. 3. А. взяла деньги со своего счета.

Были на рынке Sprödentalplatz, там Lother стоял и продавал свои вещи, он согласился взять и от меня на продажу. Подошел Райнхард и я с А. вместе стали прогуливаться. А. мы потеряли из виду. Встретив ее, я предложил идти вместе, но она вдруг говорит: «Я пойду домой и привезу Kuchen и кофе для Lother. Все это типично для нее. Показуха на все 100 % Ей ужасно хочется показать окружению, насколько она душевный и заботливый человек, но ее забота очень часто доходит до абсурда, что ей не понять никогда.

Вернулись домой с Зеленого озера. И началось. Почему я не исполняю супружеского долга. Ей не удалось меня вывести из равновесия. Я коснулся той части истории, когда у В. были женщины и А. не смогла вернуться к нему.

Август

Около 16 ч началось. Я ей сказал, что встречаюсь с Вадимом у вокзала по поводу моих текстов, которые возможно будут положены на музыку. Вадим – певец. Тут она заявляет: «Я поеду с тобой». Я: «Ни в коем случае, потому что тебе там делать нечего». И пошла она в разнос, но я как железный Феликс, мне уже все нипочем. В конце А. бросила: «Frau Schlossmacher разделяет мою точку зрения и говорит, что я все делаю правильно». Тут я ее возьми да проверь на вшивость: «Я немедленно звоню ей и тогда твое вранье станет очевиднее». Она: «Ах, оставь. Что мы все ругаемся?» Я: «То-то же!»

Она метала громы и молнии и… хорошо – вот почему: высказалась полностью. Что обнажило ее суть вплоть до костей. Итак, кто же я в ее глазах? 1. Невоспитанный пролетарий. 2. Необразованный тип (техникум, институт), за исключением литературы, а точнее – стихов. 3. Холодный расчетливый негодяй. 4. Слово интеллект подходит к кому угодно, только не ко мне. 5.Понятия не имею о политике. 6. Бескультурный человек с мальчишескими замашками. 7. Никакой солидности. 8. Если бы не я, зарос бы в грязи (и это несмотря на то, что в квартире поддерживал я порядок). 9.Без чувства юмора (конечно, для того, у кого его нет). 10. Ты не способен дать мне душевное тепло, которое излучает Вольфганг (скорее всего его капитал). 11. Я с ним чувствую себя абсолютно комфортно. 12. Между нами два мира (тут я с ней полностью согласен). Когда она выдохлась, я спросил: «Уж, коль я такой, почему ты добиваешься интимных отношений? Я ведь замараю твою совесть! Не так ли?» Она: «Дурак! Если б я тебя не любила, я бы не устраивала этот скандал». Я в очередной раз (про себя) рассмеялся.

Пришла около 18 ч. 30 мин., я в это время прогуливался по St.Tönes и уже около 19 ч. был дома. В 19 ч.40 мин. рассказывает мне, что «после Frau Schlossmacher я поехала в Ниерст и забрала Вольфганга, чтобы его отвезти в Дюссельдорф в DAK, затем в салон причесок). Теперь я вот здесь». Я так и хотел сказать: «О, как ты меня осчастливила!» 22 ч.55 мин. Кажется, конца не будет ее поступкам, носящим имя БЕЗРАЗЛИЧИЕ. Итак, попросил дать мне чистое белье. Какой же ответ я услышал? Не догадаетесь! Она: «Я сплю месяцами на одном и том же белье и ничего». Я: «Благодарю тебя за совет, но мне им воспользоваться, слава богу, никогда не придется». Она: «Ты понятия не имеешь, сколько это работы! Стирать! Гладить!» Я: «Во-первых, стираю я. Во-вторых, гладить и я могу». Спустя несколько минут появилась в дверях гостиной комнаты с комплектом чистого белья.

20.08.05 Суббота. Был с Владимиром Steer и его знакомым, Сергеем, на рыбалке в Голландии. Провел хорошо время да два подлещика поймал. Вечером появился Андрей с Наидой, и я им с удовольствием одну рыбешку отдал (поделился по-братски). В воскресенье позавтракал, звонит около 11 ч.15 мин Райнхард, и я договорился с ним встретиться. Как только она узнала от меня, то начала скандал. «Я уезжаю в Ниерст, а когда вернусь, увидишь, что будет». Это безголовое существо еще пытается мне угрожать! Я не стал ввязываться в беседу. В 18 ч. пришел Владимир Steer для занятий со мной математикой. Она была сама вежливость. Он ушел. Тут начала со мной заискивать. Я перешел либо на жесты, либо на короткое словосочетание. Читаю Лессинга, входит, спрашивает, хочу ли я горячего молока. Я мотаю отрицательно головой, приносит все же, ставит мне на письменный стол, пытается заговорить – я не отвечаю. Наконец произносит: «А, не хочешь со мной говорить?» Уходит. Теперь я попробую прекратить с ней общение, может быть, тем самым удастся себя оградить от этого животного. Снова появилась и говорит: «Ты делаешь, что хочешь. Мы должны поговорить». Я в это время беру Лессинга и читаю. Она продолжает нести чушь – я не обращаю никакого внимания на нее. Уходит.

Сыграла великолепно роль психопатки. Театр одного актера, да и только! Договорилась до того, что я, видите ли, требую от нее роскошной жизни. Ту уже я (видавший виды) удивился. «Требуется пояснение» – сказал я и получил. Она: «Когда я собиралась приготовить хороший ужин для твоей сестры, ты ответил, что на 1 евро особо не разбежишься». Я: «Правильно. В среду ты пожаловалась (как бы вскольз), что, мол, в кошельке у тебя только 1 евро. Я вполне естественно отреагировал на твое предложение, сказав, что будем есть то, что имеем в холодильнике». Она: «Я поняла иначе». Я описал лишь фрагмент, а их, к сожалению, неимоверное количество.

Накинулась на меня за то, что я ей мягко указал на повторение моих мыслей.

Тут я решил сделать одно предложение – пари; в случае проигрыша плата одно евро. Итак, тот, кто первый начнет высказывать недовольство в невежливой форме, либо начнет скандалить, либо еще что-либо в этом роде, тот платит штраф в одно евро. Какой я получил ответ? «Нет, я не могу согласиться, ведь на мне лежит вся ответственность и часто просто иначе нельзя». Ее бесит то, что я ее не могу содержать (хотя у нее денег достаточно), об этом заявляла постоянно.

Заняла у меня 29.08.05 15 евро, через три дня спросил: «Могу ли я их получить?» Ответ: «У меня нет денег. Видишь, я на 200евро в минусе на счете». Я: «Эти деньги принадлежат Х., поэтому прошу мне их вернуть. Она: «Я думала, что она тебе платит за твой труд у нее дома». Я: «Ты прекрасно знаешь, что то, что я делаю, с лихвой покрывается средствами, которые Х. меня выручает (плата за переводы, оплата страховок…). Брать деньги было бы просто бессовестно у нее, ты это знаешь». Тут я привожу пример: «Вот ты работаешь на В. (стираешь, готовишь, гладишь, убираешь…), а деньги не требуешь». Она: «То другое дело. У него нет денег. Ты должен идти работать». Я: «И на эту тему я давал ясный ответ. Мне не получить ее по весьма объективным причинам (безработица, возраст…). Я предлагаю на мое пропитание попросить у Х. 50евро в месяц». Она: «Это вопрос чести! Нет!» Тут я про себя засмеялся. Затем добавила: «Ну, если ты хочешь…». К 19 ч. поехали в Нойс (Diotima). Читает свой рассказ одна женщина, лет 25 ей. Сплошной жаргон, примитив. В конце читает, так называемые, стихи, где под завязку звучит строка: те дем, те дем, те дем (как стук колес). Я возьми да скажи: «Меня последняя строка особенно впечатлила (те дем…). Можно ее еще раз прочитать?» И что же? На полном серьезе читает еще раз (я сразу даже своим ушам не поверил).

Сентябрь

В магазине. Берет джем, две банки. Я ей говорю, что есть дома еще две. Отвечает: «Для Вольфганга». Ответ мой: «Ага». До сих пор не могу в этих ситуациях ориентироваться. Да это и невозможно, пожалуй. Мысли о В. везде и все это из-за проклятых денег. 17 ч.10 мин. Снова завела старую пластинку о великой роли домохозяйки в мировом движении за признание в обществе (без иронии никак). А на деле так: стала распространяться, что она лучше, чем другие ведет домашнее хозяйство, что является бизнесменкой, и что на свет произвела трех умных сыновей. Речь же шла о том, что она устраивает скандалы на пустом месте. Но она мне возражает, говоря: «Я работаю у Frau Schlossmacher, в Ниерсте и тут в Крефельде; тут я вынужден был ее прервать на этом месте, ибо домашнюю работу (стирку белья, приготовление пищи, уборка квартиры) делаю сам. Я, видите ли, не вижу того, что она видит. И это я пропустил мимо ушей. Когда же она стала опускаться до оскорблений (лентяй, только пишешь свои стихи), то я спокойно сказал: «Du bist in Nierst so klein mit dem Hut, а здесь ведешь себя так отвратительно». Ее ответ: «Я уважаю огромную работу, которую проделывает Вольфганг и мои дети». Про себя подумал, хороша работа – миллион долга (по ее словам). А вообще-то я посоветовал ей держать себя в руках, да покрепче.

Звонит Кристиан, жалуется маме на скандал с Сюзанной. Она требует от него одного, – чтобы он работал. А. говорит: «Armer Schatz, ты очень чувствительный, я знаю, но надо все же работу искать». Он: «А ты боишься ее (Сюзанну)?» Она: «Нет, но она достаточно резкая». Резюме: дураку 31 год.

Поехал с ней к Х.; уже с утра стала меня доставать глупыми вопросами. Пришла в 18 ч.30 мин. и опять: «Что делал у Х.?» Я: «Я не спрашиваю тебя, что ты делаешь в Ниерсте». Она: «Я работаю. А ты? Только болтаешь с ней». Я: «Мне твои наглые выпады сидят в горле. Иди ты к черту!» Тут она и пошла и поехала… Я: «Что ты мне дал?» – это твой вопрос, постоянно звучащий в моих ушах. Что это все значит?» Она: «Я не желаю работать до 80 лет». Я: «Тебя интересует не человек, а деньги!» Она: «Нет! Мне дети говорят: ищи себе с деньгами. Они злятся, что я тебя содержу. Я ответила, что давно уже нет». Слава богу, и то правда.

Октябрь

В субботу у Uschi Polaszek опять решила меня атаковать. Одна из ее знакомых за столом рассказывает всем о том, что ее соседка пытается ее мужа охмурить; тут А. говорит: «И мне такое известно; правда, Сергей?» Я не отреагировал (она намекала на Хильдегард). Затем та рассказывает дальше и снова А. продолжает зло проводить параллели. На третий раз я сказа так: Annekarine Drügg, еще одно слово и ты пойдешь домой пешком! Тебе это ясно?» Все рассмеялись. Я бы выполнил свое обещание, и она это знала и потому молчала.

Еще один «приятный» сюрприз. Завтра еду в Санкт-Петербург за документами на автобусе. Марина посоветовала взять с собой подушечку под голову. Я спрашиваю А… Она отвечает: «Да, в Ниерсте есть у нас. Что же ты раньше не сказал?» Я говорю, что дело поправимо, машина под домом, да и Х. машина здесь. «Возьми и поезжай». Ответ меня нисколько не удивил. «О, нет. Я устала. Мне нужно принять ванну. А мне ехать туда и обратно». Вот такое отношение ко мне. Хороша! Сволочь!

В 14 ч.30 мин. выехал автобусом в Санкт-Петербург. Срок действия паспорта истекал 25.10.05, а документы были необходимы для предоставления в консульство. На учете я не состою, следовательно, рассчитывать на получение нового паспорта в Бонне не приходится. Доехал без приключений. Взял справку об отсутствии задолжности, затем взял справку из архива, что состою в браке с Annekarine Drügg, сдал военный билет, подал заявление на получение справки об отсутствии судимости. Обратный путь прошел нормально, но теперь уже на автобусе на столь большие расстояния не поеду.

Ноябрь

Frau Drügg, как прежде, придерживается великой традиции прошлого – провоцирование скандалов. Несмотря на то, что получает постоянно по башке, все равно ее упрямство и глупость бегут впереди разума, которого и так совсем мало.

Спектакль (в смысле скандал) продолжается. Я вынужден был сесть в машину и уехать на Elfrather See.

Произошло чудо!!! Полтора года просил ее поехать забрать мою стереосистему у Изы и что же? Вчера привозит. Что характерно, так к Изе я вместе с ней привозил систему, а вот забирать она со мной ее отказалась. Причина вполне ясна – в разговоре с Изой может всплыть ее грубейшая ложь.

Пришла в16 ч.15 мин. и чуть позже сообщает мне, что идет с Вольфгангом на встречу в 16 ч.30 мин в Krefeldhof с бывшим мэром Крефельда, мол, нужны контакты.

Я: Вот тебе и на! И ты еще смеешь мне что-либо говорить о моих встречах со знакомыми?!

Она: Я зарабатываю деньги!

Я: Что-то не вижу у тебя в карманах. Где же те деньги, которые ты в Ниерсте заработала?

Она: Я скоро заработаю столько, что у тебя голова кругом пойдет.

Я: Чего не произойдет, так не произойдет! Ты прекрасно знаешь, что твои деньги я не считал да и считать в будущем не собираюсь.

Был в иностранном отделе Крефельда, чтобы поставить в новом паспорте штамп о бессрочном пребывании на территории Германии и что же? Служащая заявляет, что впишет только Khar…, а не Chart…; тут я сообразил, что в старом паспорте на бессрочном разрешении стояла фамилия с Chart…, в книге записи актов гражданского состояния запись тоже Chart… Итак, я решительно отказался. И очень правильно сделал.

Вчера, в среду, смотрим Medical detectives, я говорю: «Бывает идеальное убийство (имею в виду невозможность его раскрытия). Она отвечает: «Не бывает!» Я: «Посмотри, сколько не раскрытых преступлений каждый год по статистике, тогда твое мнение изменится.

Она: (неожиданно для меня) Ты хочешь меня убить?! Я спокойно отвечаю, что пока не вижу серьезных причин на то. Знает собака, чье мясо съела! Трусливая бестия!

17 ч.30 мин. пыталась устроить скандал у Хильдегард. Я ездил в Mönchengladbach, чтобы отдать в «Orbis», бюро переводов, копию разрешения моего пребывания в Германии. Перед тем, как уехать, я оставил записку Анне, а так как Хильдегард в темное время суток уже боится ездить, то я ее решил привезти домой. Затем попросил А. приехать за мной, и тут она пошла в разнос. Снова я дал ей понять, что подобное поведение терпеть не буду. А на следующий день, уходя на работу, она ангельским голосом прошептала: «Я думаю, что через 30 мин., т. е. с 15 ч.30 мин. до 16 ч. макс. до 16 ч.30 мин. беседа с Herr… подойдет к концу и я отвезу Вольфганга в Nierst и приеду домой. Итак, ее взрыв могу объяснить тем, что она поняла свое положение в Krefelderhof, как свадебного генерала в той истории.

Беседа проходила на повышенных тонах (ох, как я сдерживался!) и уже к 24часам ее закончил следующим предложением: «Ты меня обвиняешь в том, что Хильдегард помогает мне, и я имею с ней какие-то тайны, а ты, как моя жена, должна знать все. Могу сказать, что у меня секретов нет. Ты видишь Х… ей звонишь, она приходит к нам в гости, ты задаешь ей массу вопросов, так, например, где мы были, когда вернулись (хотя все то же самое тебе давно известно от меня). Я, в свою очередь, ни разу еще не встречал Вольфганга в подобной атмосфере. Итак, познакомь меня с ним, тогда я узнаю наверняка очень многое о том, как ты лжешь и ему и мне». Она повернулась и молча пошла в спальню. Ее поведение красноречиво сказало о том, что я (весьма нетрудно) предполагаю – двойную мораль в ее поступках. Хотя, в принципе, слово мораль ей абсолютно незнакомо.

Может быть, наступит день, когда напишут книгу о моей жизни и поставят фильм под названием «Брак по-немецки».

Пришла в 22 ч.05 мин. Я спрашиваю: Ну, как провела вечер с В.?» И получаю неожиданно ответ следующего содержания: «Мы пришли, а он (с кем договаривался В.) не явился. Прождали 40 мин. А чуть позже звонит Вольфгангу (per Handy) Сюзанна; плачет, сообщая весьма неприятные подробности о его сыне, Кристиане, с которым живет. Оказывается, он давно пьет, причем настолько сильно, что, похоже, деградировал. В конце рассказа сказала мне как можно ласково: Извини, что я тебе не позвонила». К слову, она ни разу за все время нашего знакомства и по сегодняшний день не звонила, когда находилась с Вольфгангом. Я про себя улыбнулся иронично и все же ей посоветовал 2–3 раза в неделю посещать сына, дабы убедить последнего в лечении от алкоголизма.

Мне нужна была машина для поездки в Бонн (консульство), я взял ее у Хильдегард, отвез ее домой (поел у нее чуть, чуть) и приехал домой. Понятно, что Х. приехала ко мне на своей машине. Было это в 19 ч.05 мин. Открываю дверь – вижу недовольное высокомерное лицо пред собой. Говорю: «Я поел у Х., немного поболтал с ней». Ответ получил в обычном стиле: «Ты все делаешь только с ней, переезжай к ней…». Я подумал: попугай за работой. Тут я ей предлагаю следующее: «А., ты знаешь Х. с самого начала нашего знакомства, и я ничего не скрывал; ты свободно приезжаешь к ней домой, пьешь у нее чай, кофе, разговариваешь, о чем хочешь; короче, на такой же основе и я желаю появляться в Nierst, и я желаю иметь точно такой же доступ в дом Вольфганга, ведь ты, ко всему прочему, моя жена. Она: «Тогда он мне запретит появляться в Nierst». Я: «Позволь, если тебе нечего скрывать от меня, то ты должна это сделать». Она: «Нет, я этого не хочу».

Я: «А совесть тебя не мучит?» Она: «Нет! Я с ним не сплю». Я: «Зато ты сделала все возможное и даже невозможное, чтобы с ним лечь в постель, да только вот с его стороны пока нет согласия на твои порывы». Она: «У меня совесть чиста!» Я: «Вот в этом и заключается вся трагедия. У нас диаметрально-противоположные мнения о ее чистоте совести».