Дневник

2000

Я с Аннекариной (Анна) поехал навестить Лину в Hinsbeck (Jugendherberger). Взял фотоаппарат, там было цирковое выступление с участием детей. Лина, увидев меня, даже не подошла и сильно поменялась в лице. Когда она выступала, я сделал несколько снимков. Я подозвал ее, но она только лишь после совета воспитательницы подошла ко мне. Я спросил, почему она мне не позвонила, на что получил такой ответ: «Кому?» Вспылила, заявив мне, чтобы я не строил проблем и добавила: «Я пойду к подружке». Я ответил, что приехал специально к тебе, ведь последний раз виделись месяц назад. Я ушел, сказав, всего хорошего. Анна меня догнала и передала слова Лины: «Он мне весь вечер испортил».

Не хватает слов, чтобы выразить свое возмущение. Галина просит помочь ей с переездом (Аннекарина помогла ей получить эту квартиру в Willich-Wekeln), мы идем навстречу. И вот, сидя вечером на кухне у Галины, она говорит: «Мы так смеялись над твоей шуткой – животы надорвали. Долго я так не смеялась». Затем шепчет наухо Аннекарине пару слов. Аннекарина пытается их повторить, но безуспешно. Тогда я спрашиваю у Галины, и она отвечает: «Ты дебил!» После такой выходки я прекратил всякую помощь ей, но не детям, за что она им запретила со мной видится. А две недели спустя позвонила Валентина, (жена ее брата) и я узнал, что Галина незаконно обманным путем продала мою квартиру еще в 1995 году, все это время, пользуясь моей помощью.

Санкт-Петербург.

Глагола Алла Павловна: Ой, у тебя кнопка на козырьке кепки. Зачем это?

Я: Для понта!

Глагола Алла Павловна: Однако ж, если ты захочешь, то можешь очень мило шутить.

Я: Однако ж, если даже и захочу, то не смогу стать подлецом.

Наташа Полецкая: А что ты можешь сказать об Александре? (ее муже)

Я: К сожалению, могу сказать намного больше о его очках и шарфе, чем о нем самом.

Николай за рулем, рядом с ним сидит клиент, которому он везет стиральную машину.

Николай говорит ему: Посмотри, справа нет никого?

Ответ: Никого нет.

На что я отвечаю: Так, как ты ездишь – неудивительно.

Едем с Николаем и с кем-то еще в Лугу.

Николай говорит: С водителем запрещается разговаривать, толкать ногами и (я добавляю), а также во время езды играть с ним в прятки.

Николай, глядя на почерк Галины Степиной, говорит: Что за ужасный почерк?!

Я: Да, уж не научной сотрудницы. Затем добавляю: По ее почерку хорошо изучать негодяев.

Я о смехе знакомого Евгения Герлинского: Смех такой задорный, как будто он живет при коммунизме.

Меня моя совесть только по ночам не беспокоит.

Сентябрь 2000

Annekarine: Was machen wir? Jetzt. Dummest Gesicht und guten Eindruck?

Ich: Das machen wir immer.

В магазине по продаже компьютеров на Литейном пр.

Я: У вас есть в продаже чехлы на монитор?

Продавец: Нет, давно уже не было.

Я: Понимаю. У вас здесь на них пыль не садится.

У нотариуса. В 17 ч. Сделал копию свидетельства о браке. Николай дает ее мне и говорит: Они все видят в черном цвете (копия ч/б)

Едем в машине. Хильдегард, Пауль, Аннекарина и я. Николай за рулем.

Хильдегард говорит: Ты (обо мне) у нас бесценный!

Я: Так дешево меня еще никто не оценивал.

Николай: Серега, я проколол колесо.

Я: Здесь можно проколоть колесо, не выезжая из гаража.

Аннекарина: Я хочу тоже знать, какое у меня «эку».

Я: Лучше не надо, а то появится «восьмое чудо света».

На Bastionstr.6 Литстудия N. Z. Пробегаю мимо Рафа Айзенштата.

Он обиженно: Ну, что же ты?

Я: «Великое» не сразу замечают.

На вечере, организованном N. Z., дама сидит на моей куртке и весело разговаривает со своей подругой. Я подошел и учтиво заметил: Вам не кажется, что Вы мою куртку перепутали с подушкой?

Помню как-то в Ленинграде зашел разговор о политике, ну я и сказал: Ветер и то… западный.

Hildegard: Stell dich doof!

Ich: Das ist nicht so einfach.

Иногда покупал у Anemi (Gryters) булочки и хлеб к завтраку. Взяв пакет с булочками, я пощупал их и сказал: А ты свежее.

У врача.

Врач: Покажите язык.

Я: Я слишком хорошо воспитан, чтобы его Вам показывать.

Он: Объясняет очень долго и слишком подробно о возможности покупки билетов (авиа). Я с Аннекариной уже устал слушать его. В конце концов, я ему сказал: Благодарим Вас за все. Но если нам будет очень скучно, несомненно, посетим Вас еще раз.

У Хильдегард я с Аннекариной.

Хильдегард: Я была с внуками на «Kirmes». Ты знаешь, что мой кошелек был здесь (указывает на глубокий карман своих брюк). Никто не украдет!

Я: Украсть то могут, да только лишь вместе с тобой. А этого вряд ли кто захочет.

(Конечно, я извинился).

Возвращаясь домой в 22 ч.50 мин., Аннекарина говорит: Каролина (дочь Изы) стала спокойнее.

Я: Через 10 лет будет еще спокойнее, а к 80 годам успокоится… навеки.

Литературный салон у Monica Wolter-Capresa.

После часа чтения стихов и прозы она говорит, что сейчас прочтет свой рассказ и потом (я тут же вставляю: nach dem Werbung мы продолжим). Раздается дружный хохот.

Кёльн. Карнавал. Hotel-Meritim.

Один из присутствующих рассказывает что-то, затем Аннекарина спрашивает: А где Вы живете? Он объясняет долго… Дрезден, точнее 60 км. от Берлина, скорее 85 км. между и т. д., ну, я и добавляю: 12.000 км. от Токио. (Хохот)

Хильдегард садится за пианино и начинает играть. Я, как бы размышляя, говорю: Я не хотел бы так водить машину, как ты играешь.

Хильдегард играет фрагмент из «Stille Nacht».

Хильдегард: У вас тоже есть «Тихая ночь»?

Я: У нас (с Аннекариной) тихих ночей не бывает.

Да, я использую те же ноты, что и Пушкин, но музыка иная выходит из-под моего пера.

Подумал и написал, как если бы я был на месте женщины.

Объявление: Женщина с прошлым ищет мужчину с будущим.

Мое сравнение. «Свобода, как первая любовь; кто вкусил ее однажды, тот не забудет ее уже никогда».