Дневник деловой женщины

2 ЗНАК, ПОДАННЫЙ ГАЗЕТОЙ «ТАЙМС»

В понедельник утром, проснувшись дома на кушетке, я не сразу понимаю, где нахожусь. Мне приснился замечательный сон, как будто я провожу время на чудесной вилле в Санта-Лючии, расположенной на отвесной скале прямо над морем. Со мной мужчина латиноамериканского типа, лицо я помню смутно, но очень похожий на Энрике Иглесиаса.

Не знаю, почему так произошло, я ведь не в ответе за свое подсознание. Этот мужчина из сна оказался потрясающим любовником, из тех, кто знает, когда и что именно нужно сказать, как провести рукой по волосам и когда замереть внутри возлюбленной, чтобы она почувствовала себя самой сексуальной женщиной в Америке (кстати, во сне ширина моих бедер могла соперничать с Виктория-стрит) и отбросила все комплексы, стремясь к единственной достойной цели – потрясающе сильному оргазму.

Наконец нахожу в себе силы разлепить глаза и оглядываюсь вокруг. Вид моей комнаты вызывает отвращение: скверно пахнущие остатки сверхкалорийного воскресного ужина свалены на телевизоре – священном для меня предмете в момент депрессии. Одеяло предпочло моей кушетке более удобное место – пол. Я лежу раскрытая и тем не менее источаю такой запах пота, что могу соперничать с молодым парнем в момент гормонального всплеска. Интересно, как на кровати оказался плакат, украшенный блестками и призывающий «Назад к реальности!»?

С трудом заставляю себя встать и плетусь в ванную. Зеркало беспощадно свидетельствует, что я далеко не в лучшей форме. Мои волосы, обычно идеально гладкие, образуют на голове бесформенное гнездо, так что знаменитая комедийная актриса из сериала «Няня» Френ Дрешер, увидев меня, бросилась бы забирать весь еще не выплаченный гонорар. А бледное одутловатое лицо наверняка вызовет у окружающих желание напеть чудовищные мелодии, написанные к кинофильмам Рэем Паркером-младшим. Мои брови, совсем недавно тонкие, напоминают пушистых гусениц. Картину дополняют мешки и синева под покрасневшими глазами.

Если бы я сказала прохожим на улице, что это мои советы по уходу за кожей и прической они читают в журналах (хотя большинству вряд ли знакомо название «Прически знаменитостей»), то ни капли не сомневаюсь: эти люди зареклись бы прикасаться к глянцевым журналам. «Да, было бы забавно!» – усмехаюсь я, с трудом раздирая волосы расческой. Мне больно и жаль себя.

Знаете, что будет действительно смешно? Если я начну писать об отношениях между людьми. Думаю, мои тексты напоминали бы истерику. Я чищу зубы, быстро умываюсь и встаю под душ. Нужно окончательно смыть следы затянувшейся одинокой жизни и простоя в работе. Для этой цели, думаю, удачно подойдет гель под названием «Цвет персика». Хотя почему?

Пора начинать работу над статьей для еще одного никому не ведомого женского журнала – мое единственное занятие на эту неделю. Нужно взять интервью у одной известной женщины и обсудить с ней ее любимые предметы гардероба. Подобная работа обычно вгоняет меня в депрессию, потому что я сталкиваюсь с поистине удивительными коллекциями одежды. Хуже того, приходится заходить в гардеробные размером со всю мою квартиру и выслушивать жалобы их хозяек на нехватку места для обуви от Алайи (сшитой на заказ, между прочим), Джимми Чу и Маноло Бланика. В такие минуты я начинаю убеждать себя, что моя жизнь удалась: я здорова и живу в лучшем городе на земле, а значит, должна быть счастлива. К сожалению, подобные доводы совсем на меня не действуют.

Пытаюсь сосредоточиться на мыслях о здоровье. Думаю о том, как удобно расположена моя квартира. И вспоминаю данное себе обещание вернуться наконец сегодня к активной жизни в обществе. Но стоило мне собраться с духом для интервью с Лизой Маклеллон и открыть входную дверь, как я опять улетаю в облака. Интересно, как в программе «Инсайд эдишн» рассказали бы о том, что известная журналистка Лейн Силверман, ведущая колонку о человеческих взаимоотношениях, в одиночестве провела субботний вечер дома? Скорее всего вам предложили бы заглянуть в окно ее квартиры в доме пятьсот пятьдесят пять на Западной Тринадцатой улице. Знаете, что вы увидите? Звезда пера варит лапшу и безуспешно старается научиться танцевать, как Бритни Спирс, напевая перед зеркалом со щеткой для волос вместо микрофона в руке. В одиночестве. Смотрите нашу программу в восемь вечера.

– Черт возьми! – кричу я, растянувшись во весь рост на лестничной площадке, в слабой надежде, что кто-нибудь поможет подняться этой бесформенной куче, бывшей секунду назад известной журналисткой. И задеваю ногой лежащий у порога воскресный выпуск «Тайме». Ну почему я ни разу не спотыкалась о газету с моей статьей на первой странице? И почему все соседи такие жестокие и никто не убрал от моей двери это очевидное свидетельство того, что я не выходила вчера за пределы квартиры? Могу себе представить, как каждый проходивший сегодня утром мимо моей двери тяжело вздыхал и качал головой, глядя на вопиющее доказательство моей жалости к себе. Подъезд еще хранит запахи людей, которые шли туда, где их ждали. И мне очень хочется, чтобы все вокруг знали, что я сейчас тоже выхожу из дома.

– Эй, кто-нибудь! – кричу громче, чтобы меня услышали.

Но никто не спешит на помощь, и моя нога начинает затекать. Приходится подниматься. На полу остается смятая газета, символ не только бесславно проведенных выходных, но и полного провала в жизни. На прошлой неделе я двадцать минут раздумывала, отправить ли предложения редактору «Тайме», известному неспешностью в ответах, и так и не решилась нажать кнопку. Я снова писала о тенденции в моде, которая скоро проявится, а затем утратит популярность. Ее в ближайшее время будут обсуждать все журналы, а я лишила себя возможности получить хотя бы сухое письмо с отказом опубликовать мою работу. Запах персикового геля для душа, витающий вокруг меня, оказывается сейчас весьма кстати, чтобы развеять разочарование, вызванное этим неприятным эпизодом.

Я направляюсь на интервью к одной из самых успешных в Нью-Йорке журналисток. Она ведет колонку, ее статьи публикуют самые крупные глянцевые журналы: «Вог», «Харперс базар», «Элль» и «Гламур». Мне повезло – я познакомилась с ней на презентации новой линии косметики, и она оказалась очень милой. Во время фуршета мы разговаривали и смеялись, пытаясь справиться со второй поистине микроскопической (зато устраивающей редактора!) порцией цыпленка с розмарином.

Как только я вхожу в апартаменты Лизы в районе Вест-Сайда, меня охватывает благоговение: площадь гигантская. Настолько, что хочется, как маленькому ребенку в музее, поскорее улизнуть отсюда. Эти апартаменты в четыре, нет, в пять раз больше моей квартирки. Или даже в шесть. Пожалуй, в гостиной вполне поместится вся коллекция динозавров из Музея естествознания. Повсюду мебель пятидесятых – шестидесятых годов – вот я вижу хромированный стол и настоящее кресло Имса. Ах, какие шедевры я могла бы создавать здесь – сидя в отороченном мехом халате, потягивая коньяк из хрустального бокала и наслаждаясь деревянными панелями на стенах, записывала бы нескончаемый поток гениальных мыслей.

– Итак, ты хочешь это увидеть? – спрашивает меня хозяйка.

– Увидеть что? – Я поражена настолько, что с трудом вспоминаю цель визита. Ах да, интервью. Точно. Речь об одежде. – Конечно! Давайте сразу приступим к делу.

– Как все-таки называется ваш журнал? «Ее жизнь»? Никогда о нем не слышала. – Лиза поворачивается, стоя на лестнице, и аметист размером с мячик для гольфа, сияющий на ее пальце, на некоторое время ослепляет меня.

– На самом деле он называется «Для нее», – объясняю я, часто моргая, чтобы избавиться от фиолетового наваждения, мерцающего перед глазами. Нужно отстоять честь журнала, а также и собственную гордость. Она уже начинает трещать по швам быстрее, чем склад магазина «Барниз» затоваривается во время распродажи жакетами в стиле милитари от Марка Якобса. И я завожу выученный наизусть рассказ о том, какой это на самом деле потрясающий проект.

– Журнал совсем новый, вот почему название вам незнакомо, но в нем очень качественные фотографии, и каждый номер все лучше и лучше. Так что популярность ему обеспечена.

– Ну что же, отлично. Вам повезло сотрудничать с таким интересным изданием.

Моя собеседница и представить себе не может, насколько обидно прозвучали ее слова. Но она не имела в виду ничего плохого, потому что Лиза, несомненно, милая женщина. Ей хочется сказать мне что-нибудь ободряющее и приятное. А что именно? Не так просто придумать. Но она хотя бы попробовала.

Мы проходим через спальню, такую идеальную, как будто это снимок из «Элль декор». А ведь так и есть – январский номер 2001 года! С восхищением смотрю на замшевые подушки цвета карамели, столы, собранные из разных модулей. А потом вдруг поворачиваюсь – и вижу нечто. У меня перехватывает дыхание. И отнюдь не в переносном смысле. Приближаясь к гардеробной комнате, я уже не могу сделать ни единого вдоха. Очевидно, я начинаю синеть, потому что Лиза спрашивает:

– Дорогая, с тобой все в порядке?

Пытаюсь ответить, что со мной все хорошо, но из глубины горла вырывается сухой сиплый звук, и я не могу больше вымолвить ни слова.

– Севилла, принеси быстро стакан воды для мисс Лейн! – кричит Лиза в сторону кухни, где ее помощница по хозяйству полирует разные серебряные вещицы. Мне и в голову не приходило чистить серебро дома; правда, все, что у меня есть, куплено в «Таргет», и соответственно подделка. Однажды я случайно брызнула чистящим средством на мою «серебряную» подставку для книг и, протерев ее, обнаружила, что часть покрытия стерлась.

Севилла – хозяйка произносит ее имя нараспев, растягивая слоги, – появляется так быстро, будто умеет перемещаться в пространстве, и протягивает мне наполненный до краев изысканный цилиндрический стакан. «Наверняка он куплен в магазине "ABC", – думаю я, делая глоток. Лиза наблюдает за мной с улыбкой, склонив голову, всем видом говоря, что подобная ситуация ей знакома. И клянусь самым сокровенным: в этом доме даже вода вкуснее и в ней чувствуется аромат персика – такой же, как в моем геле для душа. Мне это совпадение кажется интересным, хотя что в нем такого? И тут ко мне возвращается способность дышать; правда, воспоминания о конфузе уже не позволяют мне полностью расслабиться.

– Ну как ты, в порядке? – спрашивает Лиза.

– Да, спасибо, – отвечаю я.

– Помню, как впервые в жизни я писала статью о гардеробе одной богатой женщины. Я так сильно нервничала, что порвала рукав жакета из букле от Шанель. Прямо на плече, – качает головой известная журналистка и с уверенностью успешных людей успокаивает меня: – Не переживай о том, что случилось.

Ее слова возвращают мне ощущение легкости. Лиза Маклеллон была такой же, как я сейчас. В моей душе поселяется надежда, и я уже не завидую этой женщине. Размышляю о том, что тоже могу достичь успеха. Я уверена, что у меня получится.

Наш разговор, похоже, удался. Я правильно формулирую вопросы, и Лиза втягивается в беседу, с увлечением обсуждая темы, которые я и не думала затрагивать. Она удивлена, что я настолько хорошо разбираюсь в моде. Действительно, я и через футбольное поле смогу отличить узкое платье от Алайи или блейзер от Гуччи и назвать год, когда они были сшиты. Лиза любовно знакомит меня с содержимым своей гардеробной комнаты, оборудованной системой передвижных вешалок. Вот ее бесконечно обожаемая блузка от Хлое: именно в ней была Лиза, когда получила первое задание в «Вог». Цветастое платье-колокол от Прада, надетое впервые на модном показе в Париже. И еще множество других вещей, которые могут рассказать захватывающую историю жизни Лизы Маклеллон. В такие минуты я понимаю, что всем сердцем люблю свою работу. Я могла бы целый день слушать рассказы о Кейт Мосс, известном фотографе Андре Леоне Таллее и ресторане «Ле цирк». Самое замечательное, что Лиза ни на секунду не забывает, с чего она начинала. Эта женщина сама делала карьеру – своим трудом. Сначала обычный ассистент, затем ассистент помощника редактора «Вог», она бегала за кофе и разными мелочами для своих начальников. И вот какого успеха достигла в итоге! Наш разговор длится уже три часа, а мне совсем не хочется уходить. Мы заканчиваем осмотр гардеробной комнаты. Обувь – спортивная, под платья в стиле секси, и повседневная – уже убрана назад в пластиковые прозрачные коробки, украшенные бархатом, оленьей и крокодиловой кожей и россыпью кристаллов от Сварозски. А одежда снова дожидается своего часа на атласных вешалках. И когда Лиза интересуется, не хочу ли я выпить чашечку капуччино, я чуть не прыгаю от восторга.

– У тебя есть немного свободного времени? Такая хорошая погода, пойдем посидим на веранде, – приглашает она.

С удовольствием соглашаюсь. И вот Севилла приносит горячий капуччино, мы закуриваем, и я понимаю, что нуждаюсь в практическом совете этой замечательной женщины. Ведь такие встречи происходят не каждый день, и я рискую:

– Лиза, можно я задам вам профессиональный вопрос?

– Конечно, слушаю.

Она такая милая, и мне хочется верить, что мир полон добрых людей. «Но ведь совсем недавно я испытывала к ней зависть», – думаю я, и мое настроение снова портится. Пытаюсь взять себя в руки, но понимаю, что это бессмысленно. Ну что же, я могу одновременно завидовать и быть благодарной.

– Я читаю все ваши статьи, они превосходны. Мне очень интересно: где вы берете идеи? – решаюсь я наконец.

Желтая птичка садится на кованую железную решетку веранды, выходящей на Пятую авеню. Лиза не обращает на нее внимания – видимо, пернатые достаточно часто залетают сюда и в этом мире не удивляются, увидев их. Хозяйка едва слышно вздыхает и, изящно жестикулируя, начинает говорить:

– Многие задают мне этот вопрос. И я всегда отвечаю, что нужно просто внимательно наблюдать и слушать. Идеи окружают тебя повсюду. Надо просто проявлять интерес. Например, сломался каблук моих любимых туфель от Маноло Бланика, а я летела в тот вечер в Испанию. И мне нужно было обязательно его починить, потому что эта пара очень подходила к...

– ...платью от Алайи, – заканчиваю я фразу; никак не могла удержаться.

– Да, ты абсолютно права, – улыбается, сверкая белоснежными зубами, Лиза. – Уверена, ты знаешь, почему я не могла лететь без этого платья. Поэтому, быстро изучив рынок мастерских срочного ремонта обуви, обратилась в лучшую из них, а там узнала, что они берутся чинить, а что нет, и почему. Мне рассказали много интересного, и из этого получилась статья, которую опубликовал «Вог».

– Хорошо. Мне все ясно. Я должна обращать внимание на все происходящее вокруг. На реальные события.

Этот совет показался мне ужасным. Он настолько прост, что не подходит ни мне, ни кому-то другому – ведь у нас нет таких обширных связей, как у этой женщины. И мне теперь совсем не стыдно, что я ей завидовала. Разве я услышала что-то новое? Я написала статью про окрашивание волос после того, как покрасила свои. И эту статью отвергли так же, как и многие другие.

– Спасибо за прекрасный совет. – Я все же нахожу в себе силы вымолвить это. Ведь знакомство с Лизой может оказаться полезным, и она была любезна со мной. Я не могу сказать ей в лицо, что мне не за что ее благодарить.

Чтобы остаться в здравом уме, снова и снова убеждаю себя, что ее успех и мои провалы – при одинаковом подходе к поиску идей – зависят исключительно от связей, их наличия и отсутствия соответственно. У Лизы есть покровители, а у меня нет. Вот в чем моя проблема и однозначный ответ на все мои вопросы. Это открытие практически сразу повергает меня в уныние и гасит лучик едва зародившейся во время пребывания у Лизы надежды.

– Обращай внимание на знаки, – напоминает мне Лиза, а Севилла уже раскладывает все необходимое для педикюра, который будет делать тут же, на веранде. Лиза берет в руки «Тайме», давая понять, что мой визит окончен, и я не расцениваю это как грубость, потому что она ведет себя естественно. Я ухожу, а Лиза поднимает голову к солнцу и говорит мне: – Решить, что именно ты хочешь, дорогая, – вот в чем проблема.

Дома, открывая дверь, я наклоняюсь и небрежно, двумя пальцами поднимаю с пола «Тайме». Забавно, что у меня с Лизой Маклеллон есть нечто общее – эта самая обычная газета. Но не успеваю я разогнуться, как листы «Тайме» разлетаются во все стороны.

– Черт возьми! – не могу я удержаться, продолжая сольные выступления в подъезде, состоящие в основном из восклицаний и проклятий. Но и на этот раз соседи, как любезные, так и не очень, не проявляют ко мне никакого интереса.

Крайне раздраженная подобным отношением, вхожу в квартиру и открываю «Тайме». Состояние, в котором я пребываю после общения с Лизой, похоже на интерес маленького ребенка к подарку в надорванной упаковке, поэтому я листаю газету в предвосхищении чего-то необычного и обращаю особое внимание на мельчайшие детали. Просматриваю статьи в разделе «Воскресный стиль», недоумевая, как же я не догадалась использовать эти темы, и ругая редакторов за то, что они отвергли мои статьи, так похожие на опубликованные здесь. Правда, я писала о других вещах и в несколько ином стиле.

Минут через десять закрываю газету – остальные материалы меня совсем не интересуют. И тут на глаза попадается раздел «Бизнес». Никогда в жизни его не читала и не думаю, что смогу симпатизировать людям, которые интересуются подобными темами. Но что же там все-таки написано?

Первое, что я вижу, – фотография Оскара де ла Ренты. Но это невероятно! Каким образом могут быть связаны стиль и бизнес? Погружаюсь в чтение длинного материала о том, как де ла Ренте удается успешно вести дела в наше время, дочитываю до конца первой страницы и, следуя указаниям, открываю шестнадцатую. Дочитав статью, переворачиваю лист. Здесь опубликованы объявления о вакансиях и поиске работы. Мне внезапно становится жаль людей, вынужденных искать работу. «Требуется помощник начальника бухгалтерского отдела по инкассации долга. Знание Word и Excel приветствуется». «Крупная финансовая компания приглашает ассистента генерального менеджера. Обязанности: работа с корреспонденцией, организация трудового дня. Претендент должен быть усердным и исполнительным». Как, наверное, скучно и прозаично день за днем просыпаться и идти на работу, чтобы печатать письма и напоминать начальнику о его делах. И все это за... Сколько-сколько? Пятьдесят тысяч долларов в год для начала? Ну надо же! Возможно, эта работа и не настолько плоха.

Можно накупить много красивых брючных костюмов и подходящих к ним кружевных гофрированных блузок, и чтобы манжеты блузки обязательно были длиннее рукавов жакета. Носить броши, несколько рядов бус с замысловатым рисунком, туфли на каблуках. Я всегда хотела иметь пальто цвета верблюжьей шерсти и завязывать пояс идеальным узлом так, чтобы пряжка – неотъемлемая часть всего образа – болталась при ходьбе. Представляю, как я, идеально одетая и с отличным макияжем, в пальто цвета верблюжьей шерсти, с большой сумкой от Гуччи, небрежно свисающей с плеча, и с бейджем на груди вхожу в роскошное высотное здание. Вокруг меня множество одетых в костюмы мужчин. Стоп. Мужчины в костюмах. Мужчины. Сотни лиц мужского пола.

Почему подобное раньше не приходило мне в голову? Конечно же, я никогда не общалась с целеустремленными бизнесменами, потому что не пересекалась с ними по работе. Меня окружают мужчины, которые могут безошибочно назвать процент кашемира и хлопка в надетом джемпере. Я имею в виду, что все они гомосексуалисты. И пусть они дают толковые консультации при выборе одежды и всегда готовы выслушать мои рассказы о личной жизни, когда она у меня есть, но помочь мне найти любимого человека они не в состоянии.

Я почти плачу от осознания того, что настолько далеко от окружения Лизы Маклеллон. Даже странно, что мы с ней живем на одной планете! Но вдруг мне в голову приходит очевидная мысль: я не знакома с настоящими мужчинами просто потому, что не работаю на Уолл-стрит.

– Ну и где же знаки, Севилла? – громко спрашиваю я, подражая Лизе, потому что мне так захотелось. Внимательно изучаю содержимое стола в поисках источника вдохновения и размышляю, с чего бы начать.

И вдруг я слышу звуковой сигнал – компьютер дает знать, что мне пришло новое письмо. Неужели это ответ от Севиллы? Вдруг она обладает паранормальными способностями и следит за всем происходящим в городе?

Замечаю интересный материал на чистой странице. Ура! Как я люблю читать эту страницу! Это рассказ об одной очень известной даме, которая выглядит просто сногсшибательно, слишком идеально, чтобы не заподозрить вмешательство пластических хирургов в ее внешность, и ее друге, подавшем на нее в суд за обман. Он утверждает, что полюбил эту женщину только потому, что считал ее грудь натуральной. Интересно, будет ли брошенная звезда в приступе меланхолии тоннами поглощать жареное и шоколад, как это сделала бы я? Возможно, я выгляжу полнее, но в груди-то у меня нет имплантатов! Эта мысль несколько поднимает настроение, но совсем ненадолго. Что ж, попробуем поискать еще идеи для статей; может быть, в Интернете их больше, чем у меня на столе. Нажимаю на ссылку и перехожу на сайт, посвященный моде.

Ну конечно, широкие пояса снова в моде. Я так и знала! Весенним хитом станут сумки-корзинки. А ведь я совсем недавно видела их на выставке аксессуаров в центре Явитца и даже спрашивала, можно ли приобрести одну такую. Нуда ладно! Как говорит моя подруга Джоан, над пролитым молоком не плачут. Взгляну-ка я лучше на свой гороскоп. Насколько мне известно, самые достоверные публикует «Пост».

Сатурн переходит в ваш дом, открывая новые возможности. Хорошо обдумайте сделанное вам предложение, поскольку события будут развиваться очень быстро, а ошибка в принятии решения на этот раз может оказаться роковой. Но если вы откажетесь от него сейчас, второго шанса не будет.

Ну и ну! Как я могу оценить, какое из предложений перспективное, если следует мгновенно принимать решение? Почему астрологические прогнозы всегда такие неопределенные? Почему они не подсказывают нам, например, что события на букву Б – благоприятны, а вот от вещей и людей на букву Т надо держаться подальше.

Итак, возвращаюсь к генерированию идей, и как предсказывают звезды, меня ожидает что-то очень значительное. Как приятно оказаться в ряду счастливчиков с благим прогнозом на будущее, который должен обязательно сбыться! В эту минуту мне кажется – у меня есть шансы. Но наваждение быстро проходит, и я вижу неубранный стол, заставленный чашками от кофе, засыпанную крошками клавиатуру компьютера и гору неразобранных бумаг, один вид которых вызывает во мне чувство вины за бессмысленную вырубку лесов на планете.

Как научиться содержать в порядке стол, за которым работаешь? Почему так сложно бросить курить? Как заставить себя вовремя оплачивать счета? Я сижу на столе, зажав в зубах карандаш, и пытаюсь стукнуть им по носу. «Глупый, глупый дурачок!» – обращаюсь я к карандашу. Нужно еще раз взглянуть на объявления о работе. Работа. Что в ней может быть интересного и привлекательного? Решительно, с видом чрезвычайно занятого делового человека распахиваю газету. Сменить, что ли, сферу деятельности? Ни за что! Продолжать сводить концы с концами при моем полном неумении рассчитывать средства? Но ведь я и представления не имею о постоянной работе. Откладываю газету. Она закрывает собой весь мой стол, компьютер, бумаги, счета – как будто всего этого никогда не существовало – и символизирует череду сплошных неудач в моей жизни!

В этот момент раздается телефонный звонок. Я рада возможности отвлечься от грустных мыслей и снимаю трубку. Даже если это звонит распространитель какой-нибудь ерунды, буду с ним сегодня любезна.

– Алло?

– Что у тебя произошло?

Это звонит Джоан. Какое счастье! Моя лучшая подруга! Я опять начинаю любить ее.

– Привет! – визжу от восторга в трубку.

– Что это ты такая возбужденная?

Должно быть, создается впечатление, что я не общалась с людьми целую вечность. Так оно и есть – ну, если не считать сегодняшнего интервью и магического сеанса связи с Севиллой.

– Я так скучаю по тебе!

Удивительно, насколько потребительски мы относимся к друзьям, когда у нас не удается личная жизнь. Мы можем не встречаться неделями и даже месяцами, заверяя друг друга, что «мы настолько близки, что нет никакой необходимости видеться». Но стоит расстаться с возлюбленным, и вот мы уже изводим подруг требованиями встретиться и раздражаемся оттого, что они наслаждаются жизнью и счастливы, когда мы страдаем. Впрочем, даже в такой ситуации лучшая подруга может оказаться полезной, ведь сидя дома в субботу вечером, ее можно будет обвинить в крушении ваших планов и надежд. Естественно, ведь она полностью погружена в личную жизнь!

Именно поэтому, с завистью выслушав рассказ Джоан о субботнем романтическом ужине, я заявляю, что мне совсем не интересно слушать, как «Пит делал это языком, а потом он поднялся чуть выше и...». Джоан извиняется, а я разражаюсь слезами. Это нехорошо, но ничто другое не действует на мою лучшую подругу, а я пользуясь своим умением пустить слезу в нужный момент. Мне опять становится лучше, и разговор переключается на более полезную тему. Я жалуюсь на отсутствие денег и мужчин в моей жизни. И еще на недостаток общения. Я включила свой «жалобоконтроль». Знаете, в автомобилях есть функция круиз-контроль, и мой «жалобоконтроль» действует по такому же принципу. Стоит нажать кнопку, и дальше все происходит без вашего участия – так и негативные эмоции сами начинают выплескиваться. Мне на глаза снова попадаются объявления о вакансиях. Спрашиваю Джоан, не устроиться ли мне на работу в крупную компанию.

– Мне кажется, это замечательная идея! Ты наконец начнешь выходить из дома и перестанешь названивать мне каждую минуту. Познакомишься с кем-нибудь, не связанным с модой. Может быть, даже с мужчиной. Я устала слушать твои жалобы на отсутствие настоящих мужчин в твоем окружении.

Обдумываю слова подруги. Конечно, она преследует и свои интересы, но в целом поддерживает меня. Если на секунду перестать себя обманывать, то ведь работа журналиста действительно не позволяет мне сводить концы с концами. Джоан продолжает говорить что-то о «статье на основе этого опыта», но я уже не слушаю. Мои мысли заняты мечтами о постоянной работе. Я и раньше задумывалась о том, не пополнить ли мне бюджет, устроившись на службу. Но эта идея не казалась особо привлекательной, ведь работа отвлекла бы меня от попыток пристроить статьи в журналы, которые платили бы больше, чем Дуан Рид [2]. У меня есть ощущение, что значок его компании, на котором будет написано мое имя, станет символом провала в жизни. Но вот работа в крупной корпорации – это нечто другое.

Приходится признать, что в мире глянцевых журналов наличие таланта совершенно не гарантирует успех. Успеха можно достичь, имея талант и связи. Можно писать статьи до скончания времен и отправлять в журнал, а читать их будет мужчина, пять подружек которого – внештатные авторы, требующие дать им задание. И именно они его и получат. Пока тебя не знают в лицо, ты ничего не значишь. Мне нет нужды объяснять эту закономерность Джоан. Она слышала о ней уже примерно пять миллионов раз – как только начинал работать мой «жалобоконтроль». Я мечтала стать писателем с тех пор, как впервые взяла карандаш и нетвердой рукой начертила что-то на бумаге. Моя мать до сих пор рассказывает знакомым (кассирше в супермаркете и почтальону), что в третьем классе на вопрос учителя, кем я хочу быть, я ответила – Джуди Блум [3]. Со мной что-то происходит, и я полностью перестаю слушать Джоан. Она впервые, не буду скрывать, за все время нашего общения дает советы максимально дружелюбно, и в ее голосе чувствуется забота обо мне. Не знаю, правда, к чему она упоминает клубы со стриптизом – «Саунд фэктори» и «Вебстер холл», – но я все равно не вникаю в смысл ее слов. Это абсолютно новое для меня состояние. Мир перевернулся – и я вдруг оказалась в потоке гениальности. Опять слышу слова Лизы: «Щей – повсюду». И вдруг, как луч света, пронизывающий грозовое небо, в моей голове возникает план. Так вот что чувствовал Бенджамин Франклин, когда изобрел электричество! И я уже вижу кресло, зарезервированное на мое имя, в первом ряду на показах моды. А имя моего водителя будет Смитерс (как же иначе?). И в этот момент я осознаю, что знаки вот они – вокруг меня. Это и моя депрессия, и газета «Тайме», раскрывшаяся именно на разделе вакансий, и Джоан, наконец прервавшая молчание, и даже огромная стопка неоплаченных счетов на столе.

У меня появилась сногсшибательная идея, которая поможет мне сделать журналистскую карьеру и вознесет на пьедестал успеха!

Это будет материал – барабанная дробь, пожалуйста, – о смене рода занятий в поисках любви.

Я проведу эксперимент на себе. Устроившись на работу в крупную корпорацию, встречу там потрясающего горячего парня (он обязательно будет носить костюм), заработаю немного денег, обзаведусь медицинской страховкой (может быть даже включающей услуга стоматолога), и все сложится великолепно. План замечательный, и я по-настоящему увлечена им. Если удастся реализовать его, то получится, будто встречаются героини двух фильмов – «Нецелованная» и «Работающая девушка».

Я добьюсь того, о чем мечтаю! Спасибо, Лиза, спасибо, «Нью-Йорк тайме»! Благодарю тебя, Боже!

– Эй! Ты меня слушаешь? – интересуется удивленная моим молчанием Джоан.

Посвящаю ее в открытие и, закончив, задерживаю дыхание в ожидании похвалы. Мне кажется, что Джоан должна оценить, какой прорыв в сторону гениальности (поистине эйнштейновской) я совершила в последние двадцать четыре часа.

– Мисс Лейн, мне кажется или что-то похожее я уже слышала?

Не знаю, о чем это она, но убеждена, что уже ничто не изменит моего решения. Давно я не была настолько уверена в себе и готова к действию.

Джоан снова первой нарушает молчание:

– Но ты ведь осознаешь, что можешь так никого и не встретить?

Полная ерунда, ведь вокруг будет множество мужчин. Как это, никого не встречу? Джоан просто ничего не понимает, по работе она не пересекается с людьми из крупных корпораций, поэтому я не буду придавать особого значения ее словам.

Должно быть, она прочитала мои мысли, потому что продолжает настаивать:

– Дорогая, я не хочу, чтобы ты складывала все яйца в одну корзину.

Джоан воплощает в себе кладезь мудрых мыслей. Только и слышу от нее: «Цыплят по осени считают» или «Лучше синица в руке, чем журавль в небе». Если бы можно было расшифровать, что она хочет этим сказать...

– Послушай, в зданиях из стекла люди обычно не бросаются камнями, – пытаюсь объяснить я.

– Мужчины, работающие с таких зданиях, прежде всего хотят знать, не выпьешь ли ты с ними вечером. Думаю, кстати, что тебе нужно развеяться. Жду тебя в баре «Моргана» около семи.

Мы всегда ходим в бар отеля «Морган» (в основном по моей инициативе) в надежде познакомиться с преуспевающими европейскими бизнесменами. Я часами кручусь у зеркала, подбирая цвет теней и совершенствуя мельчайшие детали своей внешности. Но мое лицо и одежда никого не интересуют, и мы сидим вдвоем, и лишь официант подходит к нам, но ведь он выполняет свою работу. Знакомиться с мужчинами нам достаточно сложно: у Джоан уже есть бойфренд и она всем видом демонстрирует отсутствие интереса к ним и обсуждает разные несексуальные темы. Ведь громко сказанная фраза «Кстати, я уже рассказывала тебе, какой жуткий грибок подцепила на прошлой неделе?» может отбить желание общаться с нами даже у самого неразборчивого ловеласа.

Мы договариваемся встретиться в семь, а я начинаю обзванивать журналы. Обычно следует направлять им план статьи в письменном виде, но я не могу терпеть и хочу немедленно начать работу над проектом. Поэтому я звоню напрямую редакторам. Меня, конечно, помнят как автора огромного количества отвергнутых статей. Начинаю с «Мэри Клэр». И мне тут же вежливо отказывают. Видите ли, их сейчас интересует проблема женщин, готовых выполнить любую просьбу – например, проехаться обнаженной на лошади по Пятой авеню или выйти замуж и развестись трижды в течение месяца. И вообще они не принимают статьи до... 2010 года, пошелестев ежедневником, сообщила мне невидимая собеседница. Попробуйте позвонить в 2011-м. Набираю номер редактора «Вог».

– Любовь? Эта тема уже непопулярна, милочка. Сейчас всех интересуют самые обычные радости и огорчения. И конечно, чтобы мы опубликовали материал, ваше имя должно быть хотя бы немного известно нашим читателям. Кстати, не вы ли снимались в фильме с Кори Фелдманом? Пробую «Вуменс дэй».

– Мы перезвоним вам через пару месяцев. И если бы вам удалось переработать эту идею в кулинарный рецепт и уговорить какую-нибудь знаменитость приготовить его вместе с вами... Хотя нет, спасибо, мы уже реализовали этот проект.

Ну и что же мне ответят в «Ас уикли»?

– У меня к вам только один вопрос. Мы сможем разместить в этой статье фото Джей Ло или Бена Аффлека?

Я уже начинаю терять надежду, но тут мне удается дозвониться художественному редактору «Космополитена». В надежде предотвратить очередной неизбежный отказ и на долю секунды испытав муки совести, я решаюсь воспользоваться именем Лизы. Мне во что бы то ни стало необходимо проникнуть в этот мир. Чувствую себя ужасно и пытаюсь утешиться мыслью, что Лиза скорее всего не стала бы возражать. Такая умная деловая женщина – она, пожалуй, даже удивится, что я не сделала этого раньше.

– Подруга Лизы, говорите? У вас есть пятнадцать секунд. Начинайте.

В жуткой спешке я рассказываю о своей идее, с каждым словом понимая, что она не так хороша, как я предполагала, а я – самая глупая девушка на свете. И почему (ну почему же!) никто никогда не выслушивал меня? Закончив, я впадаю в состояние шока, потому что Карен говорит:

– Неплохо. Достаточно интересно. Нам нужно подумать над вашим предложением.

Еще ни одна моя идея не удостаивалась эпитета «неплохая», но и мое имя не ассоциировалась с Лизой Маклеллон. Следуя закону творческого использования позитивного мышления, для лучшей мотивации я должна полагаться на чувства и интуицию, когда сочту нужным. Именно позитивное мышление заставляет меня не отчаиваться, выслушав бесчисленное количество грубых отказов, пустых слов благодарности и вопросов «Откуда у вас этот номер телефона?», которые мне задавали в журналах «Базар», «Шейп», «Гламур» и «Мадемуазель». Ну что ж, здесь меня постигла неудача, нужно немного отвлечься и позвонить по объявлениям о вакансиях.

Меня сразу же просят прислать резюме. Вот черт, совсем забыла привести его в надлежащий вид. По-моему, ничто не вызывает такого сильного раздражения, как составление резюме. Информация в нем намеренно подается таким образом, чтобы произвести на работодателя определенное впечатление, а я не вижу в этом смысла. Ведь по существу, страница резюме полна лжи – и все осознают это. Поэтому нужно просто отменить этот документ. Я отвлеклась и уже думаю о том, чем могла бы заниматься сейчас с огромным удовольствием: вышла бы за покупками или на свидание с интересным парнем в костюме в тонкую светлую полоску. Вот он целует меня в такси по пути в шикарный ресторан «Даниэль» и нежно обнимает, подводя к столику. Мы наслаждаемся теплым шоколадным десертом со сливками, и в этот момент он достает маленькую бирюзовую коробочку.

И вдруг меня неудержимо тянет к столу – писать статью, ведь такие романтические мысли обязательно нужно использовать. Отложим пока резюме; все, что я успела сделать, – это выбрала другой шрифт, несколько раз изменила размер букв для имени и адреса, решила не сокращать слово «квартира», а в графе «последнее место работы» стерла «по настоящее время» и напечатала «январь 1999 года».

Я абсолютно уверена, что фантазии, оторвавшие меня от составления резюме, пригодятся для статьи о работающей девушке, которая находит любовь, и принимаюсь записывать. Потом перечитываю, отмечая наиболее удачные места, например, «вдумчиво целующийся мужчина» и «элегантные непристойности». Проект увлек меня так сильно, что, услышав звонок в дверь, я чувствую раздражение.

Посыльный принес пресс-релиз и еще небольшой пакет с пробными средствами одной известной косметической фирмы. Вот это – самая приятная сторона моей работы. Я получаю очень много подарков. Читаю пресс-релиз и наслаждаюсь запахом средств по уходу за телом и геля для душа, оказавшихся весьма кстати, поскольку мой лосьон практически закончился. Заставляю себя отвлечься от дурманящего запаха с легкой ноткой фигового дерева и подумать о том, что можно написать на эту тему.

Но в наше время так много косметических средств. Чем же привлекательна именно эта линия? Запах фигового дерева уже не новость. И о чем можно придумать историю? Собираюсь прочитать список ингредиентов – может быть, обнаружится какой-нибудь новый, заслуживающий внимания, – но он оказывается на французском. Я учила этот язык в течение одиннадцати лет, но не знаю ни одного химического термина. Какая же от него теперь польза? Что за отвратительное образование мне дали за сто двадцать тысяч долларов (а я ведь еще не начала выплачивать кредит за него)! Чтобы понять, чем это средство отличается от других, ему подобных, решаю попробовать лосьон. Ничего особенного – приятный и густой, он достаточно легко наносится на тело, но ведь они все такие. Может быть, написать статью о том, что этот лосьон сделан во Франции? А все остальные тогда где?

Я никогда не выбрасываю пресс-релизы, и хотя мне еще не удалось почерпнуть из них ни одной идеи, надеюсь, когда-нибудь они пригодятся. Вот и этот отправляется наверх стопки, возвышающейся на три фута над столом.

Пора все-таки закончить резюме! Оно фактически готово, и осталось только немного кое-что приукрасить. Не так уж и сложно! Но в этот момент я чувствую острую боль в желудке и вспоминаю, что еще не ела сегодня. Голодный человек не работоспособен – это общеизвестно. В таком состоянии забываешь о мелочах и не можешь сконцентрироваться на деталях.

И на этот раз вся моя еда – сплошные углеводы. Выражаясь художественным языком, я пытаюсь уйти от реальной жизни с ее проблемами. Но затем я снова возвращаюсь к домашнему рабочему месту.

Мой стол завален бумагами, папками, проводами от компьютера, старыми блокнотами и журналами и огромным количеством давно не пишущих ручек с логотипами разных фирм от «Ральф Лоран» до «Галдерма лабс». У меня есть масса симпатичных офисных штучек, как, например, стакеры с рекламой доктора Геста «Всегда готов ответить на ваши вопросы. Специалист в области липосакции, микродермабразии, увеличения груди». Марки в хорошенькой жестяной коробочке с надписью «Если вы пишете о секретах красоты, обратитесь в "Мэйбеллин". Калькулятор с рекламой косметики «Кавер-герл»: «Наша компания – мировой лидер в производстве косметики. Цифры не лгут!» Упаковка скрепок, гласящая: "Глобал паблик рилэйшн" – мы поможем вам связаться с лучшими парикмахерами и визажистами со всего мира».

Я постоянно наталкиваюсь на стол, и весь этот хлам рассыпается. А поскольку сплю я в непосредственной близости от письменного стола, то время от времени обнаруживаю что-нибудь из офисных принадлежностей в очень неожиданных местах.

Принимаю решение не замечать беспорядок и заняться резюме, как только прослушаю автоответчик. Так. Вижу еще и уведомление о непрочитанной электронной почте на экране компьютера. Люблю открывать письма. Всегда есть надежда, что это из известного журнала пришел ответ примерно такого содержания: «Мы в восторге от плана вашей статьи. Вы гениальный автор. Предлагаем вам написать материал на эту тему. Объем – тысяча шестьсот слов. Оплата – четыре доллара за слово. Надеемся, что вы сочтете наше предложение приемлемым». Но, как это обычно бывает, новое письмо совсем другого содержания.

Это очередной пресс-релиз. «Ким Холбрук из Франции, гуру в области окрашивания волос, открывает свой первый салон в Соединенных Штатах. В честь этого события приглашаем вас на коктейль. Укладка волос – в подарок». Конечно, я хочу бесплатно сделать прическу. Может быть, мне немного отвлечься от мыслей о великой статье и написать что-нибудь попроще? Например, о приезде специалиста по окрашиванию волос в Нью-Йорк? Так, попробуем. «Гуру в области окрашивания волос из Франции придаст оттенки рыжего и бежевого Нью-Йорку, а вашим прядям мерцающий блеск». Звучит неплохо. Направлю этот заголовок в журналы с неизвестными читателям названиями – те, для которых я пишу. И попытаюсь написать парочку более объемных материалов.

Принимаюсь за работу. Боже мой, сегодня я пашу как лошадь. И не желаю даже думать о том, что я просто ищу повод, чтобы не заниматься резюме и тестами для агентства по персоналу.

К четырем часам дня рассылаю в известные глянцевые журналы три готовых материала, копии статей, которые я писала для других изданий, а также их длинный список заданий на публикацию. Как много существует разных журналов! Почему же я едва свожу концы с концами? Может быть, я совершила ошибку и мне не следовало пробовать себя в этой профессии? Как глупо было считать, что из миллионов людей, которые пишут, чтобы заработать на жизнь, именно меня ждет успех.

Настроение хуже некуда, чувство безнадежности захватило меня целиком. Единственное, что сейчас может помочь, – это шоколад. Может, съесть замороженный йогурт, некалорийный, обезжиренный, не содержащий углеводов (а из чего он вообще состоит?). Но я где-то читала: если очень сильно хочешь съесть что-нибудь, не стоит пытаться найти замену этому продукту, иначе потом не сможешь остановиться и набьешь живот до размеров Большого каньона Колорадо. Естественно, с момента расставания с Джеймсом я постоянно жую. Но с другой стороны, любая попытка поступить правильно равноценна началу новой жизни. Итак, завтра я иду в спортивный клуб. И после буду всегда довольствоваться малым, как ангел... хотя нет, на картинах с ангелами всегда очень много еды. Всю оставшуюся жизнь я буду ограничивать себя в еде, как это делают знаменитости.

Возвращаясь из кондитерской, с наслаждением набив рот очень вкусным еще теплым шоколадным круассаном, вхожу в квартиру и слышу настойчивый телефонный звонок. Все еще с набитым ртом, сняв трубку, вместо приветствия издаю звук, похожий на рычание.

– Это Лейн Силверман? – слышу я незнакомый голос. О нет, только не это. Какой счет я не оплатила на сей раз? Судя по стопке нераспечатанных конвертов на моем столе, звонить могут по поводу любого из них.

– С кем я говорю? – отвечаю раздраженно, с интонацией выработанной специально к такому случаю. Какая наглость беспокоить людей в середине рабочего дня! Разве они не понимают, что я могу быть крайне занята! Ведь когда-то же я должна хоть что-нибудь сделать?

– Это Карен из «Космополитен». Я не вовремя?

Вот это да! Заруби себе на носу, Лейн, нельзя грубо отвечать по телефону, пока ты не уверишься, что тебе звонят по поводу неоплаченных счетов и раздраженный тон действительно уместен. Журнал «Космополитен»! Главное – не паниковать! Они сами позвонили мне!

Стараюсь компенсировать нелюбезный тон в начале разговора и начинаю унизительно лебезить:

– Ну что вы, все в порядке! Чем могу вам помочь? После нашего разговора я с огромным удовольствием читала «Космо» и хочу сказать, как мне нравится ваш журнал.

– Послушайте, – перебивает меня Карен. – У меня совсем нет времени, я только что вернулась с безумного совещания редакторов. Мы вынуждены снять большой материал под названием «Целующиеся с кузеном» о женщинах, которые предпочитают заниматься сексом с родственниками. Проблема в том, что наш крупнейший рекламодатель считает эту статью непристойной и угрожает отказаться от размещения рекламы. Вы же понимаете: нет рекламы, нет денег, нет журнала. Вы сможете подготовить материал для августовского номера к пятнадцатому мая?

Карен произносит все это не останавливаясь, на одном дыхании, и мне требуется некоторое время, чтобы осознать – мне предлагают написать статью.

Я знала, что с этим замыслом все будет по-другому и он навсегда изменит мою жизнь. Мой гороскоп предсказывал, что мне будет сделано предложение и придется принимать единственно правильное решение немедленно. Мысли проносятся в моей голове с бешеной скоростью, без остановок – видимо, стиль Карен захватил меня, и вдруг я осознаю самое худшее. Статья должна быть готова к пятнадцатому мая, и если бы сейчас был декабрь, январь или хотя бы февраль, мои дела были бы не так уж плохи. Но сегодня пятнадцатое марта, и я должна написать материал за два месяца. Шестьдесят один день. Мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы найти потерявшийся в недрах шкафа черный кружевной топ, а здесь речь идет о поисках любви всей моей жизни, мужчины, с которым у меня будет двое детей, и мы будем запускать воздушного змея на пляже, и позировать у камина для праздничных фотографий. Пятнадцатое мая, а мое резюме не готово до сих пор. Всего за два месяца мне придется устроиться на работу, найти своего суженого и захомутать его.

Боже, что же мне делать!

Но с другой стороны, это ведь предложение журнала «Космополитен». И делают его именно мне. И сейчас впервые в жизни я употребила слово «захомутать» в отношении мужчины. Буду с собой честной хотя бы на секунду: если я не найду в себе силы реализовать эту идею сейчас, то не сделаю этого никогда ни для одного журнала. Этот замысел станет одним из многих так и не осуществленных планов за последние пару лет.

– Алло, вы меня слышите?

Я молчу всего несколько секунд, поэтому решаю, что Карен обращается к кому-то в своем офисе. Жду, пока она закончит, но моя собеседница больше ничего не говорит.

– Алло! Лейн!

Лейн – это я, девушка, которая должна сейчас взять на себя ответственность, сделать выбор и принять правильное решение, причем немедленно, или потом придется расхлебывать последствия. Девушка, которая трясущимися руками складывает из крошек круассана фигуру, в точности напоминающую, если взглянуть на нее под правильным углом и немного выровнять линии, сердце, только слегка неправильной формы. Девушка, у которой совсем нет времени, чтобы быть разборчивой. И я решаю, что сердце из крошек – это знак.

– Да, слушаю. Конечно, я согласна. Сколько слов?

– Три тысячи. Мы собираемся рекламировать этот материал на обложке, поэтому нам нужна статья соответствующего качества. Два доллара пятьдесят центов за слово.

Три тысячи умножить на два с половиной, сколько же это получается?

– Да, я согласна. (Держись, деловой мир, я иду!)

– Отлично, очень рада это слышать. Всегда готова помочь вам. Мы все здесь к вашим услугам. Эта тема имеет отношение ко всем работающим в «Космо». В нашем бизнесе невозможно познакомиться с мужчиной. Постоянные вечеринки, напитки, подарочные косметические наборы – все это великолепно. Но они не могут заменить крепкое мужское плечо, к которому так хочется прижаться. Не правда ли? – Карен, видимо, понимает, что ее слова звучат слишком эмоционально, поэтому откашливается и продолжает: – Лейн, мы поддерживаем вас, но, помните, вам придется познакомиться с мужчиной. Никакого давления с нашей стороны, но таков замысел статьи.

Едва закончив разговор, я произвожу подсчеты на калькуляторе. Не может быть! Проверяю еще раз. За один материал семь с половиной тысяч долларов! Я смогу наконец заплатить по всем счетам, и у меня останется немного денег на новые туфли и красивую одежду. Это было бы здорово! А ведь еще я буду получать зарплату в том месте, где стану работать. Вот это да, просто не верится!

Не может быть, чтобы это было на самом деле: мне придется найти работу и познакомиться с мужчиной. И не с любым, а с моим единственным. Тем единственным, который так еще и не появился в моей жизни, – а ведь мне уже двадцать шесть. И вот сейчас в течение двух месяцев я должна встретить его. Во что я втравилась?

Сейчас уже пять часов – рассылать резюме поздно. Ладно, первое, что я сделаю завтра, на свежую голову, – это приведу его в порядок. И вдруг я представляю себе девушку, похожую на меня, встающую с петухами и стремящуюся навстречу новому дню. Ее макияж и прическа безупречны. И вот она кричит мне: «И кого ты опять пытаешься обмануть?» Наверное, это знак того, что жизнь мне предстоит насыщенная и вставать придется рано.

Итак, с планами на завтра я разобралась. Теперь нужно энергично решить все оставшиеся на сегодня вопросы: принять душ, подготовиться к встрече с Джоан. Я расскажу ей, что очень взволнована, выслушаю ее аргументы, почему я должна чувствовать себя счастливой, проигнорирую их и останусь при своей точке зрения.

Вечером я вползаю в квартиру, едва переставляя ноги. После трех выпитых коктейлей меня просто переполняют эмоции. Набираю на мобильном номер голосовой почты. И естественно, попадаю к парню по имени Свен – наши номера очень похожи.

– Опять допоздна не спишь? – раздается вопрос.

Свен сразу узнает меня, стоит ему услышать вопрос «Ну почему он опять не работает?». Обычно я не прикладываю трубку к уху, нажимаю на кнопки и жду, пока начнут звучать сообщения, но очень часто вместо них слышу голос Свена:

– Сладкая, ты опять ошиблась номером.

Представляю себе Свена в домашней куртке, сидящего у камина, в котором потрескивают дрова. В моих фантазиях он воплощает в себе спокойствие и мягкость, у него светлые до плеч волосы, и он медленно пропускает их сквозь пальцы. Такое впечатление, что он целый день провел на горнолыжных склонах, хотя какие склоны могут быть на Манхэттене?

Я извиняюсь и собираюсь, как всегда, повесить трубку. Правда, иногда, когда есть настроение, мы болтаем. Вот и сегодня и я, и Свен настроены пообщаться.

– Как дела, дорогая?

– Если тебе действительно интересно, я сегодня столько наворотила! – И я рассказываю Свену о статье. Говорю и о том, что, если все в жизни повторяется, вполне могу не встретить мужчину, достойного стать моим единственным. О резюме, которое мне нужно наконец закончить, и о том, что информация в нем – по большей части чистой воды неправда. Свен оказывается хорошим слушателем, он не просто поддакивает в паузах, но вникает в мои слова, обдумывает их и высказывает свое мнение.

– Если ты действительно сердцем веришь в успех, то все получится. Горы можешь свернуть. Я чувствую, что ты добрая и очень надежная девушка, одна из исчезающего типа людей, верящих в настоящую любовь. И если ты найдешь ее, то попадешь как будто в сказку. Сейчас у тебя масса оснований доверять голосу сердца. Просто работай над этим материалом так, как над любым другим, – и всегда будешь готова к встрече с принцем.

Слова Свена, как астрологический прогноз, звучат мудро, но в них нет ничего конкретного. И вдруг он говорит:

– Если же тебе, дорогая, действительно нужно найти любовь, я всегда к твоим услугам.

Ну конечно, к моим и еще массы девчонок, которые набирают его номер по ошибке, пытаясь связаться с голосовым почтовым ящиком!

Мне кажется, он из породы дамских угодников и все сказанное им сейчас было просто зачитано из потрепанного руководства по общению с женщинами. Свен, по-моему, неплохо разбирается в том, что именно привлекает мужчин в женщине, поэтому может оказаться полезным советчиком при выборе одежды. Он одобряет мою идею купить пальто цвета верблюжьей шерсти и добавляет:

– Маленькое черное платье и высокие каблуки всегда приковывают мое внимание к даме. Это сексуально и неизменно в моде.

Этот совет настолько хорош, что заставляет меня задуматься о сексуальной ориентации Свена. А что, если он вовсе не распутный любитель женщин, а «голубой»? Но я тут же выкидываю эту мысль из головы. Знакомство с ним крайне удобно, особенно когда мне нужно немного помечтать.

Свен, как будто почувствовав мои сомнения, прощается и добавляет:

– И не забывай, я всегда буду твоим Эм-энд-Эмс.

Господи, сколько же раз я ошибалась номером и попадала к Свену?

Снова пытаюсь связаться с голосовой почтой. На этот раз внимательно слушаю инструкции. «Пожалуйста, введите пароль», и начинаю нажимать на кнопки. «У вас шесть новых сообщений!» Шесть! Вот это да! Может быть, вести о моем успехе распространились со скоростью света и теперь меня забросают предложениями о работе? Наверное, попросят поехать в Милан и Париж, чтобы осветить модные показы. Для путешествия на самолете придется купить дорожный несессер и воду «Эвиан» в распылителе. Возможно, к лету я стану лучшей подругой Анны Винтур [4]. Она будет сообщать мне первой, до того как узнают другие, о новых тенденциях моды. Вдруг, например, серый цвет назовут новым черным. И если я буду настолько занята, то, возможно, мне не придется писать этот материал для «Космо».

Сообщение первое: «Лейн, возьми трубку, это мама!» Похоже, мне не избежать работы над статьей. Следующее: «Лейн, ну ответь же мне наконец!» Моя мать не желает признавать тот факт, что голосовая почта в отличие от автоответчика не позволяет слышать звонящего. Третье: «Девочка моя, я очень беспокоюсь! Это ужасно, когда мать волнуется за свою дочь, одинокую в этом жестоком мире, считающую, что ни один мужчина ей не подходит! Как бы мне хотелось спокойно засыпать, зная, что ты с Джеймсом! Надеюсь, ты счастлива, а вот мое сердце разрывается на части! Я попаду в больницу! Ну возьми же трубку!» В этот момент я улыбаюсь. Приятно знать, что за тебя волнуются, пусть даже в такой назойливой манере.

Слушаю дальше: «Лейн! Я уже обзвонила все полицейские участки. Мне нужно знать, что у тебя все в порядке. Немедленно позвони маме!» Пятое: «Лейн, в больницах о тебе нет никакой информации. Где ты?»

Я даже не планирую перезванивать, моя мать всегда так себя ведет. Завтра утром она и не вспомнит о том, что говорила. Да и не было никаких звонков в полицию и больницы – это все для усиления эффекта. Таким образом она пытается убедить меня вернуться к Джеймсу и признать, что он славный порядочный человек– идеальная кандидатура для брака. Мама хочет, чтобы я наконец успокоилась и устроила свою жизнь, вместо того чтобы забивать голову глупыми фантазиями под названием «хрустящие шоколадные драже». Я уже собираюсь пропустить шестое сообщение, в котором, как показывает практика, могут быть упомянуты пожарные части, но тут слышу голос Джоан:

– Лейн, я еду домой и хочу быть уверена, что ты ляжешь спать и не будешь всю ночь волноваться из-за сегодняшнего происшествия. Я не сомневаюсь, что у тебя все получится, тебе нужно просто верить в свои силы. Должна признать, что у истории было довольно нелепое начало, и я не могу не сказать об этом, но тебе давно пора выбраться в мир нормальных живых людей и осознать, что ты потрясающая, заслуживающая настоящей любви женщина. А сейчас укладывайся в кровать.

Эти слова совсем не в стиле Джоан. Но мне было необходимо их услышать, и я очень ценю ее порыв. Если мне когда-то и хотелось употребить это ужасное выражение, то именно сейчас – я «герл пауэр» [5]! Несмотря на замечательный совет моей подруги, я вовсе не собираюсь ложиться спать. Я очень давно не видела Криса и вообще, встречаясь с ним, вела себя очень эгоистично, была озабочена только собой и своими проблемами. Теперь мой черед навестить друга. Хватаю ключи и поднимаюсь к Крису. Обычно в это время он еще не спит, что, естественно, вредно. А мне это только на пользу, ведь если я просыпаюсь посреди ночи и больше не могу заснуть, то всегда имею возможность пойти к нему.

– Входи! – кричит он в ответ на стук в дверь. Крис знает, что это я, потому что больше никто не может заявиться к нему в полночь.

– Привет. – Мы дважды прикасаемся щеками, имитируя поцелуй, как это делают знаменитости. И хотя мы не принадлежим к их числу, нам просто приятно жить с ними в одном мире и любить и ненавидеть одно и то же. Сразу же, сбросив туфли, занимаю любимое место в квартире Криса – необычайно удобное кресло.

– Ну и как жизнь?

– Да по-всякому.

– И что нас сейчас так сильно расстроило? – Крис поднимает глаза от фотографий, которые рассматривал.

– Если честно, ничего.

Услышав эту фразу, он резко встает из-за стола и подходит ко мне.

– Лейн, мне кажется или ты счастлива?

А ведь знаете, я действительно счастлива. И пусть сейчас я радуюсь из-за того, что появилась перспектива познакомиться с хорошим парнем, все же в большей степени ощущение счастья возникло от моего стремления достигнуть цели. На мне лежит большая ответственность, и я чувствую себя великолепно! Давно мне не было так хорошо!

– Да, Крис, дорогой, ты прав.

– Великолепно. Сейчас будем пить шампанское! Нужно отпраздновать это событие.

У моего друга есть очень красивые фужеры для шампанского, которые он достает только в особых случаях. И сейчас мы будем пить именно из них!

– Особые бокалы?

– Лейн, я так рад, что ты возвращаешься к жизни! Удивительно, как часто мы, сознательно выбирая одиночество, воспринимаем друзей как должное и потребительски к ним относимся. Но стоит нам взять себя в руки и начать жизнь с чистого листа, друзья снова рядом и не вспоминают о том, насколько невыносимым было наше поведение.

И я рассказываю Крису обо всем случившимся, и он воспринимает это еще более эмоционально, чем я. Насколько возможно, конечно. В отличие от Джоан Крис был в здании Трэ-велерс-билдинг и знает, что там действительно толпы мужчин. И он ни капли не сомневается, что я произведу фурор. Остаток ночи мы проводим за нашим любимым занятием – игрой в покер. Только вместо денег у нас полароидные снимки мужчин-моделей с обнаженным торсом, которых Крис готовится снимать на будущей неделе.

– Хожу с Тайсона.

– Вижу Тайсона и ставлю Маркуса и Скотта.

Может быть, вам непонятно, чем один из них превосходит остальных, но мы-то видим разницу. Все воспринимается визуально, а мы так долго играем в эту игру, что даже не спорим об их достоинствах. Во время недели модных показов все фотографируют модели одежды, чтобы, когда понадобится, вспомнить, что именно хотели купить или о чем написать статью. А мы с Крисом фотографируем лица, ягодицы и торсы, если они обнажены, моделей-мужчин, которых мы тоже были бы не прочь получить в собственность.