Дневник дурака

20 мая 198… г.

Цено Колбаков лежал на спине, и ему снился сон.

Не буду говорить, что точно ему снилось. Гораздо важнее в данном случае то, что объект его сердечных волнений представлялся ему в синем купальном костюме. Небесно-синего цвета, очень откровенном, можно сказать, что нижняя часть купальника выполняла чисто декоративную функцию, на руке объекта красовался золотой браслет.

Спокойно! Цено Колбакову снилась персона, не входившая в круг его знакомых. То был сон из области фантастики. Несомый на крыльях Морфея, Цено устремился к образу, созданному кинематографом-далекому, недостижимому, как фата моргана, но…

Стоп! Цено Колбаков проснулся. «Разумеется, все это блажь! — сказал он себе. — Хотя, в общем и целом, весьма приятная блажь. Но дело не в этом. Лето на носу, Цено, повеяло морским ветерком, а ты посапываешь на диване и видишь во сне всяких там киноартисток…»

Цено Колбаков не без основания критиковал себя. Потому что приближалось лето, а это означало, что на Цено сваливались насущные проблемы:

— регулировка переднего моста «мерчо», как он любовно величал свой «мерседес»;

— бронирование мест на курорте Солнечный берег;

— туалеты для Дуни;

— подбор соответствующей компании (Манчевы и Дрянговы должны быть приглашены непременно, чтобы изошли от зависти и полюбовались на то, как следует ездить на курорт);

— и еще много других важных и сложных вопросов, причем не на последнее место следует поставить тему веса, поскольку Цено Колбаков — мужчина, притом еще интересный, а это вызывает необходимость избавиться от лишних килограммов.

И тут началось. Сначала вроде бы в шутку — сон, переполох, а потом, глядишь, и всерьез. Цено Колбакова действительно занялся своей внешностью.

— Научно-популярные журналы только тем и занимаются, что морочат людям головы, — сказал Цено, прочитав, что употреблять высококалорийную телячью печень в его возрасте не рекомендуется, лучше заменить ее нежирной телятиной, сочетая приятное с полезным: ешь, сколько влезет, и худей себе на здоровье. — А я все равно возьму и умну порцию печенки, а потом залью ее пивком… подумаешь, калории…

И все же на ужин он заказал себе не печенку, а мясное ассорти без гарнира. Потому что…

— Боже, — пожаловалась как-то Дуня Колбакова Мане Дрянговой, хотя заведомо знала, что та была злостной сплетницей и мгновенно разносила по городу все услышанное. — Наверняка у Цено завелась новая любовница! Он перестал есть хлеб, а по утрам делает зарядку.

— А может, это под воздействием движения «Бегайте на здоровье»? — предположила Маня Дрянгова. Она была женщиной очень культурной, выписывала массу периодических изданий, в том числе и два физкультурных. — Может, он стал приверженцем девиза: «В здоровом теле — здоровый дух»…

— Знаю я его девизы! — продолжала причитать Дуня. — Раз не ест хлеба и по утрам корячится на ковре, значит, подыскал себе новый девиз. Прошлой весной связался с какой-то вертихвосткой из Павликен, отиравшейся возле начальства якобы по каким-то там вопросам, а на самом деле, чтобы разбивать семьи. А сейчас бог знает откуда…

Разумеется, это был чистой воды поклеп. Цено думал единственно о лете, у него просто не было времени на новые авантюры, так как вполне хватало забот с прошлогодним открытием. А то было воистину открытие — вроде золотой жилы или нового континента. Полная тайна, ничтожные материальные расходы, отдельное жилье. Эх, вздохнул Цено Колбаков, подумать только, сколько тяжких лет он провел со всякими разбитными, но скандальными бабенками…

— Я не собираюсь, как некоторые, закатывать истерику по этому поводу, — промолвила Дуня Колбакова, утирая слезы платочком. — В конце концов Цено — мужчина, да к тому же видный, было бы просто смешно, если бы мужчина с его положением и местом в обществе держался за юбку своей жены. Не имей он любовницы, его перестали бы считать мужчиной. Вот если он начнет менять их слишком часто, тогда уж…

— Сейчас и это очень модно, — компетентно заявила Маня Дрянгова, много читавшая и много знавшая. — Не будь любовных авантюр женатых мужчин и женских измен, всемирная литература сошла бы на нет, потому что, какой роман ни откроешь, обязательно узнаешь хотя об одном прелюбодеянии. В конце концов семейные узы…

И Маня грустно вздохнула, потому что ей так хотелось попасть во всемирную литературу, но все не предоставлялось подходящего случая.

— Да, сейчас это очень модно, — продолжила свою мысль Маня. — Возьми, к примеру, Манчо (она имела в виду главу дружественного семейства Манчевых). Он меняет их, как перчатки, а его благоверная Цецка совершенно спокойна, пусть меняются, она-то сама будет ему женой до гроба. Однако, как бы тебе сказать, недавно я читала…

Что она там недавно читала, мы так и не узнали, потому что в гостиную вошел Цено Колбаков. Взопревший, нервный, злой.

— Я этому Джамбо, — сказал он, плюхаясь на канапе, — оторву его ослиные уши. Утащил мои кроссовки, а теперь мне не в чем пойти на теннис. То-то он у меня недавно спрашивал, где кроссовки…

Женщины переглянулись. Дуня подмигнула.

— А с каких пор ты стал увлекаться теннисом, Цено? — поинтересовалась она и снова подмигнула Мане Дрянговой, так как было очевидно, что Цено сменил-таки девиз. — Ты же с такой охотой ходил на плавание, даже достал абонемент.

Есть вещи, которых Цено Колбаков не любит. Есть вещи, которых Цено терпеть не может. Но чтобы ему задавали такие вопросы, причем явно с провокационной целью, — этого Цено органически не переваривает. Дуня в роли Шерлока Холмса или Агаты Кристы! Этого только еще не хватало!

— Да, — произносит он веско и с растяжкой, — я бросил плавание. Слишком много народу стало барахтаться в воде. Все кому не лень — бул-тых! — и в воду. А я терпеть не могу таких собраний. В то время как теннис…

Тут в разговор встревает Флорентина, секунду назад возникшая в гостиной.

— Я же со своей стороны скажу тебе, папа, — растягивая слова, говорит она, — что теннис уже «демоде». Сейчас в моде яхты. В «Неккермане» поместили и новые костюмы для яхтсменов. А теннисом сейчас стали баловаться и продавцы овощных магазинов.

— Ах так! — взрывается Цено. — Яхты! А потом подавай вам самолеты, потому что в «Неккермане», к твоему сведению, есть костюмы и для пилотов. Даже для космонавтов! И ты, как и твоя мать, мелешь вздор — пардон, конечно…

— Ничего, ничего, — примирительным тоном произносит Дуня Колбакова и в очередной раз подмигивает Мане Дрянговой, а та замечает:

— Я не знаю, так ли уж ты прав, Цено, потому что сейчас на отдыхе очень модно заниматься водными видами спорта. В противном случае все сводится к посещению баров, а теперь в барах можно натолкнуться на этих самых, из овощных магазинов. Что же касается яхт…

— Да на черта вам сдались эти яхты?! — окончательно выходит из себя Цено Колбаков. — Во-первых, это корыто обойдется в копеечку, во-вторых, сколько времени в год можно его использовать — месяц, от силы полтора, а дальше? Что с ним делать зимой — переоборудовать под курятник? Выбросить пять тысяч за яхту, а потом оставить ее на произвол судьбы в каком-нибудь порту? Пусть себе гниет и служит убежищем для местных пьяниц, которые обдерут всю лакировку… Нет, этому не бывать!

— Все упирается в организацию, — говорит Флер и закуривает сигарету. — Ты будешь пользоваться ею, скажем, месяц, потом целый месяц на ней будем кататься мы с Джерри, потом ее возьмет Джамбо…

— Что Джамбо ее возьмет, это мне и без тебя известно! Увел у отца кроссовки, а уж яхту-то

— это как пить дать!

— Так что, папочка, не месяц, а все лето яхта будет на ходу, а…

— А я краем уха слышала, — намеренно тихо и медленно вставляет Маня Дрянгова, — что Манчо записался на какие-то курсы морских капитанов.

Вот это новость! Цено так и покатился со смеху! Вы только подумайте, Манчо — капитан дальнего плавания!

— Манчо… ах ты, боже мой… на капитанском мостике, ну, Маня, ты меня убила! — Он начинает сотрясаться от приступов гомерического хохота, представляя себе Манчо в белой фуражке и с биноклем в руках.

Вдруг смех его обрывается.

— А ты это серьезно? — спрашивает он Маню.

— Зачем ему понадобились эти капитанские курсы?

— Откуда мне знать, — пожимает плечами Дрянгова. — Позавчера я совершенно случайно услышала, как Нелли Гевгелиева сказала Вере, что Манчо сможет управлять яхтой, потому что записался на курсы…

— Он и права получил по блату, — возмущается Цено, — так что не будет ничего удивительного, если он раздобудет и капитанское удостоверение. Этот Манчо такой проныра. Но чтобы яхта…

— А я, папа, говорю тебе, — долбит в одну точку Флер, — что все упирается в организацию. В июне ты совершаешь путешествие на яхте. Представляешь? Целый месяц на море, вернешься настоящим морским волком! Целый месяц…

«Неплохо, конечно, — соглашается про себя Цено, — да если еще захватить свою цыпочку. Только как ее взять с собой, когда тебя знают все вокруг, сразу же донесут Дуне, и та примчится на первом же ТУ-104… Это же не люди, а сволочи…»

— Видишь ли Флер, — произносит он уже вслух, — действительно, все упирается в организацию… Раз люди стали плавать на яхтах, почему бы и нам не позволить себе заиметь такое суденышко? Цено Колбаков может позволить себе еще и не такое! Но этому Джамбо, который стащил мои кроссовки…

Флер, довольная, выходит из гостиной. О, она прекрасно изучила характер своего отца. Стоит ей в следующий раз обронить, что Манчо Манчев записался на курсы верховой езды, как отец немедля помчится искать связи в мире конного спорта.

— А почему бы и нет? — усмехается Флер. — Так изысканно по утрам совершать прогулку верхом…

Тут она вспоминает, что в «Неккермане» очень кстати представлена большая коллекция белых бриджей.