Дневник ее любви

9

Элис долго сидела, затаившись, в кабинке женского туалета, дожидаясь, пока опустеет офис рекламного агентства. Ей необходимо было закончить сцену стриптиза, начатую в квартире Боба. Завтра утром она должна положить на стол главного редактора статью с описанием новой эротической фантазии. У нее оставалась ночь, чтобы поработать над материалом.

Сегодня Элис позвонила Бобу, и он сообщил, что задержится в офисе. Значит, так распорядилась судьба, подумала Элис, тем лучше. Второй раунд стриптиза состоится в кабинете Боба Морриса.

На этот раз Элис была одета в деловой костюм, но под ним Боба ожидал сюрприз: бюстгальтер оставлял открытыми ее соски, а трусики представляли собой узкую кружевную полоску. Боб просто с ума сойдет, увидев меня в таком белье, с усмешкой подумала Элис.

Взглянув на наручные часики, Элис решила, что пора действовать. Сейчас – или никогда! Выйдя из туалета, она подошла к висевшей на стене у лифта схеме расположения офисов. Кабинет Боба находился совсем недалеко от того места, где она стояла, – слева по коридору.

Подойдя поближе, Элис увидела, что нужная ей дверь распахнута настежь. Боб сидел за письменным столом. Его пиджак висел на спинке стула, узел галстука был развязан.

Элис переступила порог кабинета и остановилась.

– Я думал, Дайана, что ты давно ушла домой, – сказал Боб, не поднимая глаз. – Ты что-то забыла?

– Забыла? Пожалуй, нет, – с придыханием сказала Элис. – Просто я хочу довести начатое до конца.

Боб моментально вскинул голову и изумленно уставился на неожиданную гостью. Элис закрыла дверь и повернула ключ в замке. Ее сердце неистово колотилось.

– Элис, ты это серьезно? – все еще не веря своим глазам, спросил Боб.

– Серьезнее не бывает, – подмигнув ему, заверила она. Элис с себя пиджак и игриво осведомилась: – Тебе еще не надоело работать? Может быть, хочешь немного развлечься?

Подойдя к Бобу, она присела на подлокотник его кресла. Боб обнял ее за талию и нежно поцеловал.

Отправляясь сюда, Элис решила, что все будет так, как она захочет, что она выступит режиссером этого спектакля для одного зрителя. Но с первых же минут свидания Боб завладел ее волей. Достаточно было одного поцелуя, чтобы Элис сдалась и размякла. Она все еще недооценивала силы его власти над собой. Горячие губы Боба будили в Элис не только страсть, но и какое-то незнакомое трепетное чувство, пронизывающее ее до глубины души. И это пугало ее. Этот мужчина опасен, внушала она себе, но ее сознание туманилось, и Элис все больше теряла контроль над собой. Она со всем пылом ответила на поцелуй Боба, забыв обо всем на свете.

Внезапно Боб прервал поцелуй и, отстранившись, насмешливо взглянул на Элис. Она сразу же вскочила и отошла на безопасное расстояние, стараясь не выдать своей растерянности. Пытаясь сохранить остатки самообладания, Элис расстегнула верхние пуговицы блузки, затем изящным движением бедер она спустила юбку, и та упала на пол.

– Вот так! – весело воскликнула она, задорно поглядывая на Боба.

Боб засмеялся и попытался поймать Элис, когда она, пританцовывая, оказалась в пределах досягаемости. Но Элис ловко увильнула. Ее щеки раскраснелись, глаза горели огнем страсти. Остановившись посреди кабинета, она повернулась лицом к Бобу и медленно, как будто дразня его, расстегнула блузку до конца. Восторженному взгляду Боба открылись ее обнаженные розовые соски. Боб издал тихий стон. В этот момент он был похож на изготовившегося к прыжку льва. Еще мгновение, и, казалось, он набросится на Элис, чтобы тут же, на полу, овладеть ею. Боб вышел из-за стола и, не сводя пристального взгляда с Элис, приблизился к ней. Еще мгновение, и их губы слились в поцелуе.

– О, Боб!.. О, Боб!.. – постанывала Элис, тая от блаженства.

На его лице сияла улыбка – их наслаждение было обоюдным. Элис расстегнула на Бобе рубашку и, широко распахнув ее, обнажила грудь Боба. Она хотела снять с себя бюстгальтер, но Боб остановил ее.

– Не надо! – хриплым от возбуждения голосом сказал он и, склонив голову, взял в рот левый сосок.

Элис непроизвольно выгнула спину от охватившего ее острого блаженства. Боб стал слегка покусывать ее грудь, и Элис затрепетала. Затем он перешел к правому соску и начал играть с ним языком. Элис казалось, что она сейчас умрет от разлившейся по всему телу истомы. У нее подкашивались ноги, еще немного, и Элис упала бы. Но тут Боб внезапно присел на корточки и перекинул ее правую ногу себе через плечо, так что теперь Элис полусидела на нем.

Боб стал целовать ее бедра, медленно продвигаясь вверх. Внезапно он ловко разорвал полоску трусиков между ног Элис и, погрузив язык в самый сокровенный уголок ее тела, быстро довел Элис до оргазма. Такого острого удовольствия Элис не получала никогда в жизни. Она готова была плакать от благодарности к Бобу, открывшему ей прекрасный мир секса.

Не успела Элис опомниться, как оказалась лежащей поперек письменного стола. Разведя в стороны ноги Элис, Боб быстро расстегнул брюки, и она приветствовала его чувственно-грубое вторжение протяжным стоном.

– Боб! Боб!.. – повторяла она в экстазе, двигаясь в такт нарастающему темпу его толчков.

– Вот чего ты хотела! Вот зачем ты пришла сюда! – воскликнул он, не сводя горящих глаз с Элис.

– Да! Да! Это все, что мне надо! – призналась Элис не в силах больше обманывать его и себя.

Последовал новый мощный толчок, и Элис замолчала. Перед ее глазами поплыли радужные круги, из ее груди начали вырываться хриплые стоны, перешедшие вскоре в пронзительные крики, разорвавшие тишину просторного кабинета.

Последняя мощная судорога прошла по телу Боба, и оно обмякло. Он отступил на шаг от Элис, застегнул брюки, а затем присел рядом с ней на краешек стола. Элис лежала с закрытыми глазами, на ее губах играла улыбка. Склонившись над ней, Боб погладил ее по щеке и тихо шепнул на ухо:

– Я всегда мечтал переспать с тобой. С первой минуты, как только увидел тебя. Твои маленькие упругие ягодицы сводили меня с ума, а невинный взгляд заставлял предполагать, что ты – настоящая развратница, мечтающая об изобретательном и разнообразном сексе. Так оно и оказалось. Ты пылкая любовница. Я бесконечно счастлив, что ты выбрала меня в качестве своего партнера.

Элис открыла глаза и взъерошила волосы на голове Боба.

– Ты – неутомимый любовник. Страстный, чувственный и умелый. Мы с тобой прекрасная пара.

– Да, во всем, что касается секса, мы понимаем друг друга с полуслова. Мне никто не нужен кроме тебя, Элис, – тихо сказал Боб и нежно поцеловал ее в висок.

Они сплели руки и, не сводя глаз друг с друга, снова самозабвенно занялись любовью.

Полчаса спустя Элис и Боб сидели на удобном диванчике и пили сок, который Боб достал из мини-бара.

– Ты еще долго собираешься работать? – поинтересовалась Элис.

– Сколько бы я ни торчал в офисе, боюсь, мне не удастся сдвинуть дело с мертвой точки.

– Почему ты так пессимистически настроен? – удивилась Элис.

– В последнее время я стал слишком рассеянным, с трудом могу сосредоточиться на работе, – пожаловался Боб.

– Это из-за моих выходок, – грустно сказала Элис и отвернулась. Ее внимание привлекли яркие папки на журнальном столике рядом с диваном. Элис взяла одну. – Что это?

– Здесь собраны кадры телереклам, сделанных для наших клиентов, а также наметки для осуществления новых проектов.

Элис раскрыла папку и стала с любопытством разглядывать красочные фото и рисунки. У нее захватило дух от великолепия снимков.

– У меня просто нет слов! – с восторгом сказала она. – Неужели это все реклама для НАЗП?

– Да, мы разрабатываем этот проект по заказу ассоциации, – подтвердил Боб. – Честно говоря, эта реклама сидит у меня в печенках.

– Я тебя прекрасно понимаю. – Элис усмехнулась. – Ты обожаешь секс, а на работе вынужден рекламировать воздержание от любовных утех. Эти снимки должны вызывать шок у подростков. Они наглядно демонстрируют ужасы, которые могут произойти с теми, кто дает себя увлечь на путь порока. Нечего и говорить, приятное зрелище после того, как мы позанимались сексом!

Боб хмыкнул и отобрал у Элис папку. Но она взяла со столика другую, большего формата, и стала листать ее.

– А что рекламируют эти снимки? – спросила Элис.

– Английское пиво «Соленый Пес». Но мы их зарубили, в этой идее нет изюминки.

– Пиво действительно хорошее? – с сомнением спросила Элис.

– Это один из лучших сортов, импортируемых из Европы в Канаду.

– Значит, ваше агентство работает и с зарубежными клиентами? То есть вы рекламируете не только товары отечественных производителей?

– Да, а почему ты спрашиваешь об этом?

– Потому что ты всегда казался мне амбициозным. Тебе мало внутреннего рынка, ты стремишься выйти на международный!

– Да, ты правильно уловила тенденцию в политике нашей компании. Тебе не откажешь в сообразительности! Ты не только хороша собой, но и чертовски умна.

Элис была польщена не только комплиментом Боба, но и восхищением в его глазах.

– У нас в рекламном бизнесе говорят, – продолжал Боб, – ты стоишь ровно столько, сколько стоит твой последний проект. А это значит, что прошлые заслуги не в счет. Эта вечная погоня за удачей может вымотать кого угодно. На следующей неделе должна состояться презентация рекламы «Соленого Пса», над которой мы сейчас бьемся, но у нас еще ничего не готово. Боюсь, это провал. Впервые за время работы в агентстве я вынужден попросить об отсрочке выполнения договорных обязательств.

– Но ты же разрабатываешь проект не один, у тебя целая команда! Неужели вы ни на что не способны?

– Все дело в свежести и оригинальности идеи, – объяснил Боб. – До сих пор нам в голову не пришло ничего путного. – Он взглянул на часы и заторопился. – Одевайся. Поедем ко мне домой, я приготовлю что-нибудь на ужин.

Элис начала одеваться. Ей не хотелось ехать к Бобу. Она уже получила от него все, что ей было нужно, и теперь мечтала лишь об одном: побыстрее оказаться за компьютером.

Боб уловил перемену в ее настроении. Он решил, что Элис до сих пор обижается на него за сцену в ресторане. Ему тоже было неприятно вспоминать слова и взгляды миссис и мистера Гейг, обращенные к Элис. Но он не мог осадить эту чету снобов: они являлись его клиентами и давнишними добрыми знакомыми его родителей. Боб сожалел, что Гейги дали почувствовать Элис свое превосходство и тем самым оскорбили ее. Он не хотел из-за этого досадного инцидента терять Элис. Ему страшно было даже подумать, что она может исчезнуть из его жизни столь же внезапно, как и появилась в ней.

– Элис, ты начинаешь нервничать каждый раз, когда речь заходит о еде. У тебя что, какая-то редкая фобия? Может быть, твою психику в детстве травмировало некое событие, связанное с приемом пищи? Не стесняйся, рассказывай. Облегчи душу. Представь, что я твой психоаналитик. Ты разлила молоко и тебя за это отшлепали?

Элис невольно улыбнулась.

– Я должна к утру написать статью, Боб. Боюсь, не успею.

– Элис, все это только отговорки. В чем дело? Чего ты боишься? Что я тебя отравлю? О боже! Как мне справиться с твоими страхами?

– Дело не в страхах, а в том, что эротическая фантазия уже воплощена. Мы разыграли прекрасную сцену, наша задача на сегодня выполнена, и пора расставаться.

– Мы и расстанемся. Но сперва поужинаем.

– Ну хорошо, – сдалась Элис. – Только никакого вина!

Боб с облегчением кивнул.

Боб стоял у плиты и готовил ужин. Он успел переодеться в черные джинсы и в футболку. Элис, как только переступила порог его квартиры, тоже выразила желание сменить деловой костюм на что-то домашнее. Боб подобрал для нее спортивные брюки и клетчатую фланелевую рубашку.

Переодевшись, Элис пришла в кухню и занялась приготовлением салата.

– А у вас есть хоть какие-то наработки по проекту рекламы английского пива? – неожиданно спросила она.

– Тебе это интересно? – удивился Боб. – Вообще-то эти наработки яйца выеденного не стоят. Знаешь, как рождаются идеи, которые затем реализуются в рекламных роликах на экране? Сначала создается концепция – нечто аморфное, расплывчатое и лишенное конкретного содержания. Но под концепцию дают деньги, а это уже немало. Получив средства, команда начинает работать. Сначала мы предпринимаем коллективную мозговую атаку: садимся за круглый стол, берем большой лист бумаги и записываем все, что придет в голову, все идеи, даже самые бредовые. Затем наступает второй этап – отбор идей.

– А когда вы знакомите с проектом заказчиков?

– Много позже. Разве люди, далекие от рекламы, способны понять наметки? То ли дело, когда мы воплотим наши идеи в образы – в рекламные плакаты, телеролики, радиотекст. Причем ведем рекламную кампанию во всех средствах массовой информации в едином стиле, в одном ключе. Это очень трудная, но увлекательная работа!

Элис закончила готовить салат, а Боб опустил в кипяток макароны.

– А с чего вы начинаете – с образного ряда или со слогана?

– По-разному бывает.

– Может быть, вам обыграть слово «родник» или «источник»? «Пиво – источник силы, бодрости, здоровья!» Что-нибудь в этом духе.

Боб кисло улыбнулся.

– Хорошо, я намекну своим ребятам. Возможно, они сумеют развить твою мысль.

– А как тебе такой слоган: «Пиво "Соленый Пес" – для всех и каждого»? – не унималась она.

– Неплохо, если учесть, что это пиво заполонило международный рынок. Англичане из кожи вон лезут, чтобы сделать его популярным у нас.

Элис замолчала, о чем-то напряженно размышляя, и неуверенно спросила:

– А если так: «"Соленый Пес" – первоклассное пиво»?

Боб усмехнулся и похлопал Элис по плечу, как бы извиняясь, что вынужден подвергнуть критике ее идею.

– Слишком банально, Элис. И потом у потенциального потребителя может сложиться впечатление, что это очень дорогое пиво, напиток для состоятельных людей, в то время как оно создано для массового покупателя. Такая реклама способна ввести в заблуждение, отпугнуть людей. Заказчику поэтому она не понравится.

Элис заметно опечалилась. Понурив голову, она отошла в сторону и села за стойку. Бобу стало жаль ее.

– Придумать слоган непросто, – заметил он. – Лично я никогда не отметаю с ходу ни одну идею. Я накапливаю их, сортирую, иногда скрещиваю. – Боб усмехнулся. – Поэтому ты мне сегодня здорово помогла.

Элис приободрилась и с надеждой взглянула на него.

– Правда?

– Конечно! Зачем мне лгать? Скажи, а как ты представляешь себе видеоряд такой рекламы?

Элис оживилась и начала рассуждать:

– Рекламируется пиво, значит, дело происходит в баре. Вообще надо сказать, что бары – самое демократичное общественное заведение, туда ходят и бедные, и богатые.

– Да, ты права, умница, – согласился Боб и, подойдя к стойке, погладил Элис по голове.

Элис покраснела от удовольствия.

– Дальше мы показываем, что пиво «Соленый Пес» пьют и стар и млад, веем оно по вкусу и, что немаловажно, по карману. Вот только как бы это понагляднее продемонстрировать? – Элис нахмурилась и задумалась. – Так-так… Ну, например, в бар входят ковбой, шериф и банкир. И направляются к стойке, за которой вместо бармена стоит пес.

– Пес?

– Ну да, пес. Собака. Скажем, английский бульдог. Пиво-то английское.

– Понятно.

– Итак, трое посетителей одновременно выпивают залпом по кружке пива, на секунду замирают, причем камера берет крупным планом морду насторожившегося пса, а затем заявляют в один голос: «Пиво "Соленый Пес" – это класс!». И бульдог заливается радостным лаем.

– Элис, да ты просто молодчина! – Восторг Боба был совершенно искренним. – Это великолепно!

– Ты действительно так считаешь? – недоверчиво спросила Элис, зардевшись от смущения.

Боба охватило непреодолимое желание поцеловать ее, но он не хотел терять ни секунды: надо было срочно записать все, что он сейчас услышал.

– Черт возьми, куда запропастились все ручки и карандаши?!

Пока Боб искал письменные принадлежности, Элис накрыла к ужину в гостиной. У нее будто выросли крылья. Она радовалась, что сумела помочь Бобу в работе, и гордость переполняла ее. Поставив на кофейный столик бутылку минеральной воды, тарелку с салатом, блюдо с макаронами и приготовленный Бобом соус, Элис присела на диван рядом с Бобом, который что-то сосредоточенно писал в блокноте.

Элис начала кормить с нее погруженного в работу Боба. Пока он жевал, Элис отправляла макароны себе в рот. Так по очереди они ели с одной тарелки.

– Но поскольку рекламе английского пива будет посвящен не отдельный ролик, а целый проект, я думаю, надо снять на эту тему несколько сюжетов, – осмелев, сказала Элис. – Например, показать несколько иностранцев с бутылочками «Соленого Пса», а также представителей разных профессий – манекенщицу, клоуна, спортсмена.

– А что в этой сцене будет делать пес? – спросил Боб, поднимая на Элис глаза.

От его пристального взгляда кровь забурлила в ее жилах и щеки залил румянец. Элис улыбнулась, ничего не ответив. Внезапно ей в голову пришла мысль, что, быть может, Боб пошел в рекламный бизнес вопреки воле своей семьи. Для элиты общества это не самая престижная сфера деятельности. Но Боб Моррис, по всей видимости, очень увлечен своим делом.

– Скажи, родители одобрили твой выбор, когда ты решил заняться рекламой? – спросила Элис.

– Нет, предки были против.

– Но ты же говорил, что отец помог тебе устроиться в агентство?

– Да, после долгих уговоров. Однако для него существует лишь одна-единственная серьезная сфера деятельности, достойная мужчины, – финансы, банковское дело. Он до сих пор надеется, что однажды я возьмусь за ум и приду на работу в его компанию. Но его мечты неосуществимы.

– Ты как-то рассказывал, что твой отец хотел устроить тебя в привилегированное учебное заведение, но ты решил поступать в Торонтский университет. Почему ты это сделал?

– Мне надоело постоянно жить в башне из слоновой кости. Я устал от того, что все время окружен избранными – самыми богатыми, самыми удачливыми, самыми знаменитыми.

– Понимаю. – Элис задумчиво кивнула. – Тебе захотелось посмотреть, как живут обыкновенные люди.

– Похоже, ты меня слегка презираешь. – Боб внимательно взглянул на Элис и усмехнулся. – Ну что же, так нам, снобам, и надо.

– Знаешь, что меня в тебе настораживает? – спросила Элис. – То, что ты придаешь огромное значение своему имиджу.

– Да, ты права. Я достоин презрения, – согласился Боб. – Чем хуже ты думаешь обо мне, тем лучше для тебя. Во всяком случае, безопаснее. Родители еще в детстве внушили мне, что носить фамилию Моррис – очень почетно и ответственно. Я всегда гордился своей семьей.

– Ты так и не сказал мне, почему поступил в университет, – напомнила Элис.

– Потому что хотел чувствовать себя нормальным человеком, одним из многих, а не сынком банкира Морриса. Но, даже учась в университете, я не забывал о своем долге перед семьей. – Боб вздохнул.

Элис отметила про себя, что его последние слова были исполнены горечью. Ей хотелось спросить Боба, о каком долге перед семьей он говорил, но она не осмелилась.

– Завтра я покажу эти наброски и зарисовки своей команде, – сказал он.

Сегодня Боб раскрылся перед ней с новой стороны. Элис поняла, что имеет дело не только с непревзойденным любовником, но с очень умным, талантливым человеком, увлеченным своей работой. Боб неизмеримо вырос в ее глазах.

Взглянув на часы, Элис решила, что ей пора домой. Она встала и подошла к окну.

– Отсюда очень удобно наблюдать за людьми, – заметила она.

– Чем я время от времени и занимаюсь, – сказал Боб с улыбкой.

– Знаешь, наши профессии имеют много общего, как ни странно. Оба мы заняты тем, что информируем и одновременно развлекаем людей. Вкладываем в работу всю душу, частицу себя, свою индивидуальность. В этом мы похожи друг на друга.

– Слава богу, что у нас есть хоть что-то общее. – Боб подошел сзади к Элис и положил ей руку на плечо.

Она вздрогнула и повернулась лицом к нему. Ей очень хотелось прикоснуться к Бобу, дотронуться до его гладкой смуглой кожи. Она взъерошила его шелковистые волосы и убрала упавшую на лоб прядку. Боб зажмурился от удовольствия, и Элис погладила его по щеке, чувствуя пробивающуюся щетину, которая приятно щекотала подушечки ее пальцев. Теперь она смотрела на Боба совсем другими глазами, как будто видела его впервые. Он казался Элис удивительно красивым, добрым, нежным. Кончиком мизинца она провела по его губам.

– Как ты прекрасен… – прошептала она. – Обними меня.

Элис устала бороться с собой, ее неудержимо влекло к Бобу, и она больше не могла и не хотела сопротивляться своим желаниям. Она мечтала вновь оказаться в его объятиях, пережить минуты близости с этим сильным умным человеком, преподавшим ей уроки подлинной страсти. Элис знала, что позже она пожалеет о том, что позволила себе расслабиться. Но это будет потом…

Проснувшись, Элис обнаружила, что лежит в постели с Бобом. Он еще спал, и она стала с любопытством разглядывать точеные черты его лица. Сегодняшнее пробуждение очень походило на то, что было наутро после университетского выпускного вечера. Но в отличие от событий, произошедших чуть больше года назад, Элис на этот раз прекрасно помнила все, чем они занимались накануне.

Внезапно ее охватила тревога: она позволила себе увлечься Бобом, этим бабником и эгоистом! Что ждет ее? Какие разочарования? Ведь час расставания с Бобом уже не за горами.

Боб мирно посапывал, не подозревая, какие сомнения гложут Элис. Ее взгляд случайно упал на часы, и Элис пришла в ужас. Половина десятого утра! Она выскользнула из объятий спящего Боба и спустилась в гостиную, где стоял телефон.

– Бетти? Привет, это я… – только и успела сказать Элис.

– Где тебя черти носят?! – разразилась гневной тирадой ее подруга. – Ты что, с ума сошла?! Уже половина десятого! Мэри рвет и мечет. Сколько я могу прикрывать тебя, Элис?! Ты не забыла, что сегодня пятница? Где статья?!

– Я ее еще не написала…

– Что-о?!

– Но через час она будет готова, – заверила Элис подругу.

– Ради всего святого, Элис, скажи, где ты?

– Бетти, у меня сейчас нет времени говорить об этом. Я позвоню, как только напишу статью, и все тебе объясню! Передай Мэри, что я заболела – у меня пищевое отравление. Материал я отправлю ей по электронной почте. Ты все поняла?

– Да, но…

– Бетти, спасибо, что не бросаешь меня в беде, – торопливо сказала Элис и положила трубку.

Элис больше не хотела видеть Боба. Она понимала, что совершила непростительную ошибку, позволив соблазнить себя. Теперь из-за минутной слабости ее заветная мечта стать писательницей может и не исполниться. И виной всему – Боб!

Одевшись, Элис взглянула на себя в зеркало и недовольно поморщилась, но времени на то, чтобы привести себя в порядок, не было.

Плюхнувшись на заднее сиденье такси, она сразу же сосредоточилась на том, о чем ей предстояло писать. Конечно, работая над статьей, она волей-неволей будет вспоминать Боба: ведь он главное действующее лицо ее фантазий. Чтобы тронуть сердца читательниц, ей необходимо воссоздать на бумаге сцену стриптиза, реакцию Боба, его восхищение и растущее желание овладеть женщиной, осмелившейся показать эротическое шоу. Она опишет зовущий проникновенный взгляд Боба, его сильные руки, чувственные губы, буйство его страсти и его беззаветную нежность…

Слезы навернулись на глаза Элис. Ей стало очень грустно.

Если бы Боб не был записным бабником! Если бы он мог ограничить свои сексуальные аппетиты и довольствоваться одной женщиной! Элис неприятно было даже думать о многочисленных партнершах Боба, о всех этих самках, которые не давали ему проходу. Нет, с Бобом ни в коем случае нельзя заводить близких отношений. Этому мужчине недоступен смысл таких слов, как «семейные узы», «брак», «любовь». Он ветрен и легкомыслен и ничего не сумеет дать женщине, кроме чувственного удовольствия. Но ведь этого мало. Элис не желала довольствоваться крохами с чужого стола, она ни с кем не хотела делить любимого человека. Боб же принадлежал к породе тех мужчин, которые не дают себя приручить. Он был слишком обаятелен, слишком сексуален, слишком свободолюбив. Боб никогда не будет обделен женским вниманием и впишет в свой донжуанский список еще не один десяток имен.

Интересно, под каким номером числюсь я? – подумала Элис и горько усмехнулась.