Дневники падших душ

Глава пятая

Я стояла перед зеркалом, и рассматривала новую себя. Я уже пять месяцев была жива, по крайней мере, у меня были все признаки живого существа: я дышала, я хотела пить и есть. Но как жить, если я просто не чувствую себя живой?

В голове пронеслись воспоминания о первых месяцах после возвращения в этот мир. Я была более чем убита. Первые сутки я плакала, плакала и плакала…В голове эхом звучал голос пожирателя, он же мой любимый Эван. Что с ним тогда стало? Что заставило его ТАК поступить со мной? Я всецело ему доверяла, я верила в то, что он не такой, как все пожиратели….Узнав правду, я смерилась, ибо я любила очень сильно.

Но он предал…

Пусть я изменилась, но, увы, боль никуда не делась. Что вы хотите знать? Как я страдала и не могла не есть, не пить, как я только думала над тем, почему он так поступил? Или быть может, как я первое время не могла поверить в то, что это действительно произошло со мной и в то, что меня действительно убил возлюбленный?

Это всё было правдой. Именно поэтому я и стала такой.

Теперь меня зовут Роксана Лотнер. И во мне живёт только жажда мести и боль, последняя я, надеюсь, уйдёт сразу же, после того, как я отомщу Эвану Митчеллу, который мог бы получить главный приз в номинации "лицемерие". Боже! Как же мне больно от воспоминаний, ведь он так хорошо играл свою роль, я думала, что он любил меня….Но всё это было спектаклем. Хорошо, что моя сила ему так и не досталась!

— Ты в порядке? — Энд всё это время сидел в моей комнате, лучшей поддержки я не могла и найти. После моего воскрешения, Эндорсон всегда был рядом, но он ведь не знает, что его присутствие одновременно помогает мне отвлечься и напоминает мне о нём…Они ведь родные братья. Каждый раз, глядя в глаза Энду, я видела глаза Эвана-пожирателя такого же серого цвета…

— Конечно, — я ослепительно улыбнулась. Что ж, теперь я мола объективно себя оценивать. Во-первых, за несколько месяцев я стала очень сильной и морально и физически. Во-вторых, это моё тело было красиво, как и лицо. Только вот радости эти мелочи мне не приносят, я больше никогда не буду жить, ведь моя душа, душа Энн Сотнер осталась там, в месте проведения ритуалов…

Я всё ещё никак не могла оклематься после очередной встречи с…ним….Это состоялось сегодня утром у школы. Мой план мести постепенно стал приводиться в действие, и опять же благодаря Энду…

— Я боюсь, что не смогу, — впервые за несколько месяцев пожаловалась я Энду. Я поклялась себе быть сильной, гордой, а главное равнодушной к пожирателю. Я терпела всё: я видела его каждый день, выслушивала его колкости, просто сидела с ним за одной партой. И мне было невыносимо. Каждый раз внутри всё рвалось от боли, а я должна была оставаться равнодушной. Но как так? Я ненавидела его всем сердцем, по крайней мере, убеждала себя в этом…

— Энн, ты всегда была сильной! Ты справишься! — Эндорсон приобнял меня за плечи, сразу стало спокойнее.

— Здравствуйте, собиратели! — этот голос заставил меня вздрогнуть. Тысячи воспоминаний, тысячи осколков прошлого вонзились в сердце, а кровь распространила их по всему тело, заставляя напрячься и надеть на лицо маску. Этот голос, он был настолько мне любим, я верила всему, что он мне говорил…Но того Эвана больше нет, да и не было, а та наивная Энн, которая в него верила, умерла.

— Привет, брат! — мой друг резко развернулся на сто восемьдесят градусов вместе со мной. На лице Энда играла улыбка. Вот и план пустился в действие. Эван никогда не был глупым и он наверняка понял, что Роксана не так-то проста.

— Хорошо выглядишь, помнится мне, ты последний раз истекал кровью! — парировал пожиратель. Я напряглась, вспоминаю ту картину…Меня совершенно обескуражил окровавленный вид Энда…Потом я вышла из себя и застигла Эвана в росплог, потом отпустила, а потом он меня убил…Руки невольно сжались в кулаки.

— Да, помнится твоя девушка тоже истекала кровью, — прошипел Эндорсон. Меня передёрнуло от воспоминаний о той боли.

— Привет! — наконец, подала голос я. Каждый раз когда я разговаривала с Эваном мне приходилось после каждого сказанного слова прокручивать всё у себя в голове, правильно ли я всё сделала? Не показала, как мне хочется расплакаться и убежать прочь от него, и больше никогда не видеть и не вспоминать?

Сердце в бешеном ритме неслось вперёд. Я хотела бы оставаться спокойной, но каждый раз при встрече с ним во мне кипели тысячи чувств…Боль, мука, сердце разрывается, каждая клеточка тела немеет, голос дрожит, пальцы наливаются холодом, голова кружиться…

— Ты… — прорычал Эван, мне стоило огромных усилий не попятиться при виде его грозного вида….Это лицо, эти широкие плечи, эти руки обнимающие меня, эти губы целующие меня…И всё это было ложью…От этого я ещё больше пришла в слепую ярость.

— Что ж, мы с Энди сыграли в маленький спектакль, дабы отомстить тебе за одну из нас, за Энн Сотнер! — самодовольно сказала я. Всё хорошо, всё нормально, всё прекрасно…Просто я каждый раз заново умираю, смотря на него…

— Что значит… — Эван как-то побледнел, а мне хотелось снова убежать прочь, прочь от осадка своих чувств….Ведь видя его замешательство, я чувствовала волнение…

— Да, Энн была одной из нас, по-твоему, почему мы пришли ей на помощь? — привёл меня в чувство голос Эндорсона. Я глубоко вздохнула и стала думать лишь о мести.

— Так ты не знал? А я-то думала, за это ты убил её? — пропела я, чувствуя, что в любой момент я либо наброшусь на пожирателя, либо из моих глаз прольются слёзы. Мои губы и так уже были все искусаны, я желала избавиться от остатков человеческого во мне. Чтобы справится с этим, я должна стать бесчувственной, это единственный выход, иначе он снова меня сломает, а второй раз я не выживу…

— Замолчи, — отрезал парень. Я поджала губы… — Вы двое совершенно ничего не знаете… — в его голосе, глазах было столько ненависти, он ненавидел Энн Сотнер, и моё сердце от этой мысли предательски дрогнуло…

— Кстати, я рассказал ей правду, — улыбнулся Энд, — Ещё задолго до вашего скромного венчания! — от моего друга Энда и следа не осталось, он сейчас был сущим демоном.

— Ты лжёшь… — я видела, как напряглись жилки на шее Эвана, как его лицо было серьёзно и сосредоточенно. Нет, ещё немного и я сорвусь, но он должен страдать, он должен поплатиться за всё…

— Нет, Эван, вспомни, она ведь так изменилась в последние месяцы ваших отношений, — кое-как выдавила я. Внутри всё сжалось в комок, стараясь огородить меня от дикой боли воспоминаний.

— Вот ты точно ничего не знаешь! — Эван выпрямился, встав во весь рост. В его глазах был металл, я внутренне поморщилась, дикий страх перед ним разыгрался во мне, я боялась его, он пробуждал воспоминанья о боли.

— Да, а ещё мы несколько месяцев занимались её обучением, Энн даже была в нашем штабе! — как бы невзначай сказал Эндорсон, причём с ангельским видом.

— Что ты несёшь… — и снова он изменился: глаза потемнели, всё его тело напряглось. Я не могла отогнать от себя мысль насколько он прекрасен….И столь же ужасен.

— Господи, упс, Энди мы же только что с тобой раскрыли тайну, — воспользовалась я моментом. Глубоко вдохнув и придав голосу слащавое шипение, — Она тебя предала! — прошипела я. О, да, это должно задеть его, ведь он наверняка и не думал, что малютка Энн может быть чем-то большим, чем носителем силы…

— Жаль, я не бью девушек! — я постаралась не вздрогнуть после таких слов, — Я ненавижу тебя, Роксана Лотнер! — прошипел он, а я почувствовала, как мне полегчало. Если бы он не сказал этого, во мне бы ещё оставалась та жалкая часть надежды, та жалкая часть Энн, которая постоянно мне мешала…

— А жаль, а то бы я выцарапала твои лживые глаза! — я буквально выплюнула эти слова ему в лицо. А смогла бы я драться с ним, снова?

— Ладно, что-то у нас много свидетелей! — Энд обнял меня за талию, это был знак, я перегнула палку. Всё внутри сжалось, я могла бы сказать ему тысячи слов

— Да, что-то много, — Эван сделал шаг назад. Школьный двор и, правда, был заполнен.

— До свидания, коллекционеры! — бросил парень железным тоном. Я теперь видела его удаляющуюся тень. Ноги подкосились, слёзы застряли на глазах, дыхание сбилось, губы задрожали…

Энд что-то говорил и буквально тащил меня к своей машине, а я знала, ещё чуточку и я уйду во тьму. Энд погрузил меня в машину и так мы и оказались у меня дома, точнее, в доме в котором я проживала под прикрытием.

— Энн! Энни! — звал меня Энд. Я как будто бы впала в кому, я была в непроницаемом ни для кого коконе, внутри которого царил хаос и боль. Моя защита, оказывается не так крепкая, хотя внешне я наверняка выглядела, словно бесчувственная статуя. Жаль, я не могу быть такой в реальности…

Мне было стыдно перед самой собой. Мой план мести состоял в постепенном унижении пожирателя, но как найти слабость у бесчувственного чудовища, а давить я собиралась на эмоции. Тут мне помог Энд. Гордость — это самое уязвимое место у чудовищ, дай им понять, что их обвели вокруг пальца, или бросили, то это больно по ним ударит. Так я и постаралась сделать.

Я была спонтанной, вероятно пожирателя бросало то в лёд, то в пламя, именно Роксана так себя и вела. Один день я улыбалась ему, была весела и беззаботна, но внутри царил хаос. Не знаю, что было для меня сложнее: ненавидеть его или чтить и уважать, хотя бы внешне.

Каждый раз, улыбаясь ему, я вспоминала те времена, когда просто любила Эвана Митчелла, не являющегося ни пожирателем, ни моим злейшим врагом. Мне каждый раз от таких мыслей становилось дурно. Постепенно я научилась контролировать боль, по крайней мере, мне так казалось, я каждый раз игнорировала раздирающие душу ощущения, а потом день ото дня комок мучительных эмоций отягощал меня, и когда наступал пик, то всё выливалось в своего рода истерику.

Практически каждую неделю я заново умирала и рождалась. Боль накапливалась, накапливалась и накапливалась, затем истерика, от которой я отходила с большим трудом, это действительно было похоже на смерть. День ото дня я теряла себя, но не в пучине ненависти к пожирателю, а скорее в пучине страданий. Это был мой личный ад.

А потом я вспомнила вкус его губ…Я осознанно шла на всё это, только вот спустя некоторое время мне стало ясно: я шла на близкий контакт с ним не ради мести (а план заключался в простой формулировке "помотросить и бросить"), а потому что я больше всего на свете хотела быть с тем, кто меня ненавидит. Я искала отговорки для собственной совести, убеждая себя, что я остановлюсь, что я смогу сделать ему больно. Но этот проклятый спектакль…

По-моему, после игры на сцене, мила с Эваном была не мстительная Роксана, которая планировала его унизить и растоптать, а ранимая легковерная Энн. И от этого меня от себя тошнит…

Я предала сама себя, признав, что во мне ещё живут чувства к моему убийце. Пожиратель принёс боль не только мне, но и Алисии, смотреть на которую я просто не могла без слёз. Я наблюдала за ней пару раз. Никакой жизнерадостности от тёти не осталось, раньше она цвела как ранняя роза, а теперь увяла…

А ему ещё хватило наглости здесь остаться. Почему он не убрался прочь? Остался чтобы поглумиться над моими родными? Или может, чтобы вспомнить былые времена, когда он притворялся таким честным, изображая боль, ведь он, конечно же, хотел защитить меня. Это был коварный план. Чем больше он меня отталкивал, якобы желая добра, тем сильнее я клевала на эту удочку. И ему всё удалось.

Теперь вот так мне даётся эта месть, она единственная осталась у меня в этой жизни, только для неё я ещё здесь, и страдания окупятся мучениями пожирателя. А пока, после каждой встречи с ним, или каждой недели проведённой бок о бок, я буду вот так лежать бездыханным телом на кровати, внутри будет настоящий ад, я снаружи лишь прозрачные слёзы будут течь по щекам. Эта моя часть боли, в большинстве своём её нельзя никому увидеть, лишь мне дано нести её на своих плечах. И всё ради мести….По крайней мере, я уверяла себя, что это так…

Распахнув глаза, я знала, что сейчас нахожусь в норме. Истерика ушла, оставляя горький осадок на душе, в которой сейчас царило равнодушие. Но стоит вспомнить, взглянуть и всё по кругу, пока всё это не закончиться.

— Спасибо, что был рядом, — кивнула я. Мне даже не требовалось смотреть направо, на кресло, в котором сидит задумчивый Энд, смотря на меня своими тёмно-серыми глазами. Ему тоже досталась от пожирателей, отец убил мать из-за силы, родные брат и сестра перешли не на ту сторону…

— Ты ведь знаешь, я всегда рядом, — Энд поднялся со своего обычного места и протянул мне руку. Парень смотрелся очень органично средь тёмно-серых тонов моей комнаты. Всё здесь было по минимуму, но не потому что собиратели поскупились, я сама так хотела. Пустой дом — пустая душа.

— Знаю, — кивнула я. Энд сейчас прекрасно понимал, что я своего рода пустой сосуд, во мне не было эмоций, но скоро станет больно, да к тому же так, что захочется кричать, биться о пол, рвать на себе волосы, чтобы физическая боль приглушила ту, которая слишком сильна для описания или понимания, её можно лишь испытать на себе. После предательства никто не остаётся прежним.

— Сколько сегодня? — задала я обычный вопрос. Первый раз я была в отключке около суток. Я научилась бороться с болью изнутри, практически не демонстрируя ран внешне…

— Всего пара часов, — кивнул Энд. Я взглянула на часы — 12:15. Что ж, совсем неплохо.

Эндорсон побыл у меня ещё минут двадцать, а затем, поцеловав в щёку, удалился. Я же снова осталась одна. Раз в неделю здесь появлялись Карл и Джинна, пои "родители", иначе соседи почувствовали бы не ладное.

Мои родители…Я уже плохо помнила их, всё заглушила новая боль, кроме, конечно, предыдущей. Теперь я страдала с удвоенной силой. Спасибо моему мужу…

При воспоминании о венчании, я вздрогнула. Всё было так красиво, особенно он…Такой, казалось бы, неподдельно счастливый…Но к чему вдаваться теперь в воспоминанья? Они сами оживают в памяти, когда приходит время…

Чтобы хоть как-то отвлечься, я приняла душ, хорошенько высушила волосы, придав им форму красивых волн, так же я переоделась в чистые джинсы и футболку кровяного цвета…

Стало одиноко и я решила позвонить единственному человеку из своей прошлой жизни, с которым поддерживала связь. Молли ответила через четыре гудка.

— Алло? — голос девушки звучал бодро. Я была рада (хотя стоит ли упомянуть о радости в моём случае?), что мне всё-таки удалось вывести старую подругу из оцепенения. Моё сердце просто упало вниз, когда впервые через три долгих месяца разлуки, я увидела подругу. Молли совсем похудела, глаза больше не светились той заводной искоркой, болезненный цвет лица…Ненависть подкатила к горлу — во всём виноват он…

— Привет, Молли! — я старалась, чтобы голос звучал веселее, но он был каким-то непривычно сиплым. Да и чувствовала я себя паршиво, но не как всегда, к душевным болям прибавилась странная усталость во всём теле…

— Привет, Рокс! Ты почему не школе? Заболела? — голос девушки звучал заботливо Да, Молли всегда была ко всем доброй, и даже пригрела чудовище под боком, чудовище в обличие красавца…

— Немного, — прохрипела я, вдруг меня как будто бы неведомой силой пнули в область ребёр, и я всхлипнула от удара, боль от которого расползалась по кругу, постепенно охватывая всё тело.

— Что с тобой? — воскликнула девушка.

— Тошнит, перезвоню, — еле внятно буркнула я, хватаясь за талию. Дыхание сбилось, сердце стучало как бешенное…Снова удар, я даже подскочила на диване.

— Что за… — хотела было выругаться я, но тут снова удар, да ещё какой! Быстро осмотревшись по сторонам, я не заметила ничьего присутствия…

Снова удар! Я застонала уже громче…Подняв майку, я обнаружила в области ребёр большие свежие синяки…

Тут случилось странное, моё сознание как будто бы освободилось от тела и я была где-то в другом месте. Я слышала только голоса…

— Роуз, усерднее, — захотелось заткнуть уши от режущего звука девичьего голоса.

— Ноуз, я стараюсь! — такой же писклявый тон.

Внезапно меня как будто бы ударило молнией, я вернулась в реальность уже с полным осознанием того, что там происходит. И я почувствовала страх. Я не могла идти туда, помогать ему…Но если не станет его, мне не зачем будет жить, только жажда отомстить ему держит меня здесь…

На раздумья хватило пары секунды. Быстро взяв ключи от мотоцикла, надев первую попавшуюся куртку, которая оказалась чёрной, обув сапоги, первые попавшиеся предательски оказались на шпильке, я понеслась к гаражу. При каждом быстром шаге я ощущала боль в рёбрах…Стоит позже поразмыслить над тем, что это такое было, и какая я мазахистка и дура. Но сейчас был страх, даже боли не было…

Оказавшись у нужного дома, я даже подумать не успела о боли воспоминаний, при виде этой улице. Во мне кипел адреналин, подгонявший вперёд, зовущий в атаку…А битва мне была обеспечена.

Резким усилием мысли я отварила дверь, ведущую в ненавистный мне дом Митчеллов. Несколько шагов и вот, я стаю в полуразрушенной гостиной, над тёмной фигурой склонились две совсем ещё девчонки, которые активно били эту самую фигуру.

Во мне проснулась жажда драки.

— Эй! — окликнула я девчонок, которые оказались совершенно одинаковыми, только у одной цвет волос был блонд, а у другой чёрный. Глядя на их ухмыляющиеся лица, я почувствовала подступающий к венам жар.

— Как думаешь, это его подружка пожирательница? — обратилась блондинка к брюнетке.

— Наверное! Что ж, двух зайцев одним…

— Перед вами собиратель, а вы кто, малявки? — прервала я беседу этих птах.

— Ого, тоже его убивать пришла? Учти, мы первые! — скорчила рожу Роуз. Я украдкой взглянула на фигуру на полу, сердце провалилось ниже некуда. Проклятый пожиратель лежал без движения. Это была последняя капля.

— Выметайтесь, иначе я вас убью! — прошипела я. Спасибо на том, что моя расположенность к телекинезу оказалась непривязанной к моему старому телу, а к моему духу. У этого тела, как мне сообщили, особых талантов не было.

— Ага, так мы и… — Ноуз вывела руки из-за спины, в них была пара больших ножей с зазубренным лезвием. Я снова вздрогнула, и снова покорила себя за слабость, всё-таки я вовремя…

— Убери свои зубочистки! — хмыкнула я, раздумывая над планом действий. Вон тот шкаф от книг близко, я смогу его свалить на истеричек…

Мыслила я лихорадочно, прерывисто, а всё это благодаря смятению, одолевающему мою душу. Я ненавидела его, но боялась его потерять…Митчелл был единственной ниточкой, связывающей меня с этим миром, только ради того, чтобы ему отомстить, я и живу.

— Сейчас мы и поковыряемся у тебя в зубках! — язвительно сказала беленькая, кивнув чёрненькой. Я приготовилась…

Девчонки были не плохи. И как они вообще смогли так…застать врасплох Эвана? При воспоминании о нём, сразу комок к горлу…

Роуз, брюнетка, была искуснее, но я ловко уворачивалась от острых клинков. Мгновение, и Ноуз уже ударяется о стену головой благодаря моему телекинезу, которым я научилась пользоваться практически автоматически, без медитаций и сосредоточенья. Пока я искала глазами ножи девчонки, то Роуз порезала мне плечо. Острая боль прожгла сразу всю руку.

— А-а-а-, - зашипела девчонка, — Как тебе? Секрет истребителей! — малявка продолжила атаку. Так вот кто они! Впрочем, я могла бы догадаться…

Бой длился не долго. Ноуз в углу застонала, Роуз на неё отвлеклась, а я быстрым движением руки ударила брюнетку рукояткой кинжала по затылку. Конец.

Я ещё с минуту просто стояла и глубоко дышала, девчонки заставили меня попотеть. Взгляд мой упал на пожирателя…Я попыталась подавить в себе жалость к нему, обиду за него, страх за него…Но ничего не вышло.

— Эван! — я быстро села рядом с парнем, из его головы текла приличная лужа крови…Всё внутри заныло от новой боли, страшный испуг заставил меня окаменеть рядом с неподвижным телом. К глазам подступили жгучие слёзы…

— А-а-а-, - раздался стон. Я вздрогнула. Он жив! И снова внутри всё наполнилось болью, темнотой…

— Лежи смирно, — скомандовала я, смахивая слёзы слабости. Я быстро встала и пошла искать бинты, на ходу раздумывая, что я помогаю своему злейшему врагу, которого так оказывается, боюсь потерять…

Когда я вернулась со всем необходимым, Эван уже сидел на спинке опрокинутого кресла и потирал голову. Всё внутри сжалось, затем взорвалось, отдавая болью в каждой клеточке тела. Но у меня была практика и, напустив самый холодный и равнодушный вид, я подошла к пожирателю…

— Это истребители, — стараясь сохранить железный тон, сказала я. Эван вскинул голову, скривился от боли, а потом ошарашено, затем с ненавистью, а потом с равнодушием взглянул на меня.

"Как же ты слаба…" — сказала я себе в мыслях и шагнула к парню.

— Что ты тут делаешь? — голос пожирателя звучал озлобленно. Вот он! Настоящий! Словно дикий зверь в шкуре ребёнка! Мне стало легче, хотя боль, при каждом взгляде на этого парня, выедала внутри очередную зияющую дыру…

— Если от них не избавиться сегодня, они явятся ещё. Я напала на их след, — соврала я, обмакивая полотенце в горячей воде. Неуверенным движением, я шагнула ещё ближе к Эвану, он, прищурив синие глаза, взглянул на меня. Захотелось унестись прочь, он не должен видеть твоей слабости…

— Хочешь заработать гангрену? — огрызнулась я. Раны у него были жуткими…Господи! Мне хотелось взвыть от душераздирающих страданий, который в тот момент царили во мне…

— Не хочу, — буркнул парень. Прикусив губу, я коснулась его побитого лица…Кожа всё такая же, даже после побоев…Самоконтроль меня не подвёл. Ритмичными, чёткими, грубоватыми движениями я стала обрабатывать области вокруг ран…На лице пожирателя было всего пара ссадин, но я уже представила, что творится под майкой…В доказательство моим мыслям, я почувствовала жуткую боль в области рёбер с правой стороны, меня как будто бы зажали в тиски.

— Чёрт! — выругалась я, обхватывая больное место. Стало только хуже, так как резкое движение левой рукой, напомнило о рассечённом плече.

— Что с тобой? — брови Эвана сошлись на переносице, взгляд был каким-то…напуганным? Я одёрнула себя, стараясь сохранить хладнокровие…

Но почему всё это происходит со мной? Мало того меня рвёт на части изнутри, так теперь и тело горит адской болью…

Дыхание моё моментально сбилось, пот покатил со лба градом…

— Что, не видно? — пыталась огрызаться я, боль стала сильнее, — Я тоже ранена! Сядь! — взревела я и, превознемогая боль, продолжила под пристальным взглядом пожирателя обрабатывать раны.

Наконец, основная часть была обеззаражена, промыта и перебинтована. А я почувствовала огромную слабость…

— Плохо выглядишь, — констатировал Эван.

Я находилась с ним в одном городе, на одной улице, в одном доме, в одной комнате. Всё моё существо раздиралось на две половины, своего рода "за" и "против". Мысли не давали мне покоя, напоминая о том, что со мной сделал. А мне оставалось лишь сцепив зубы бороться со слабостью, болью и злостью, а главное — со слезами.

Здравый смысл буквально выедал мне мозг, крича, что нельзя находится с ним так близко, нельзя помогать ему! Мой здравый смысл ещё мог смириться с тем, что я пришла на помощь пожирателю, но не с тем, что я помогаю ему оправиться, несмотря на то, что я любила его, он лгал мне, он использовал и он убил меня…

— Я ухожу, — пробормотала я, вскакивая с кресла. Снова боль, но я удержалась от стона.

Пустяки по сравнению с тем, что происходил внутри. Меня бросило в жар, снова начала кружиться голова от бесконечной борьбы с собой, от попыток не показать отчаянья и одиночества, сломленности и слабости…

— Ты едва стоишь на ногах, — тихим хриплым голосом сказа пожиратель. Сердце внутри сжалось от такого знакомого голоса, который раньше я готова была слушать круглосуточно…Проклятый предатель…

— Перебьюсь, — прорычала я, оставляя в покое рёбра и обхватывая рукой окровавленное плечо. Сказать, что было больно, это значит, ничего не сказать…

Стоило мне выйти из этого дома, как я начала сдавать позиции….Нет, только не здесь…Мне хватило сил только на звонок Энду. Благо он приехал быстро и я спокойно, лёжа у друга на руках, погрузилась во тьму, в которой, увы, меня тоже ждала боль…