До конца, но только…

Глава 36.

– Моя мама умерла, когда мне было пять. У меня никак не получалось принять это, да и сейчас не выходит. Лет в тринадцать я съехал к Мэри, не мог больше видеть отца и сестру. Тебе ведь уже известны их имена? Арис и Фобия. Отец первым смирился со смертью мамы. Мне кажется, он знал, что это однажды случится. Они оба приняли это как данность. Но для меня смерть навсегда останется самым большим страхом. Может, я такой потому, что был самым младшим? Мне стало тяжело без мамы. Она часто навещала меня во снах. Не проходило и ночи, чтобы я не вспоминал её доброе лицо перед сном. Но недавно я видел сон, длинный, словно эта долгая ночь. В нём ко мне пришла ты, Софи, и ты единственный человек, чьё лицо я видел так же отчётливо, как и её.

Деми сделал глубокий вдох. Продолжать говорить ему становилось всё легче.

– Я ушёл из дома, как только мне стукнуло шестнадцать. На самом деле было легко всё бросить, ведь у меня ничего и не было. Знаешь, из-за моего имени все относились ко мне по-другому. Сколько бы я не скрывался, меня узнавали. Словно каждое лживое лицо Центра знало меня. После всех былых встреч со своими старыми друзьями я видел в новостях свои фото, что они сделали. Меня об этом никогда не спрашивали. Они все хотели лишь того, чтобы я был милым и дружелюбным со всеми, но никому не было интересно, хочу ли я быть милым и дружелюбным. Отец планировал отдать меня в политику, он всегда так говорил. Но я всё это ненавижу. Когда не стало мамы, кажется, пропал последний человек, что любил меня не за то, кто я, а за то, какой я. Только Фобия меня понимала, но и она прогнулась под отца. Она всегда нравилась ему больше. И мне тоже. Ведь все любят Фобию Медчер.

Деми впервые заговорил о том, что в действительности всегда волновало его сердце. И он не мог остановиться, смотря прямо перед собой на ранний рассвет и уснувшего мальчика, которого Майк нёс на руках. Двадцать второе апреля. Весна.

– Сколько не пытаюсь вспомнить об этом, у меня вечно не выходит. Я совсем забыл то время, что жил когда-то в Центре. Помню лишь мимолётных друзей, странные влюблённости и тётю Мэри с её дуратской работой, которую она всё время бросала, чтобы выкрасть меня из школы. Хотя, пожалуй, похищением это не назовёшь, ведь из класса я мог выйти когда захочу. И с ней я всякий раз хотел. На самом деле тётя Мэри – удивительная женщина. Когда-то она научила меня стрелять и, как видишь, это неплохо так нам пригодилось. Однажды мне в голову закралась мысль, что, может, мама никогда и не уходила. Мэри всегда была для меня чем-то большим, чем просто тётей. Только не рассказывай ей, что я сказал такое. И что тётей её зову. Она не так поймёт.

Софи молча кивнула, не желая прерывать парня, что наконец заговорил.

– Ну, и, когда я захотел уйти, тётя Мэри помогла мне. Она давно дружила с Беннетами, ещё с тех пор, как те жили в Центре под надзором моего отца. Уж не знаю подробностей, но между ними разгорелся конфликт, и Мэри подарила им свой дом в третьем Кольце, чтобы они наконец смогли съехать. А потом туда переехал и я. Ни с чем не спутать ту доброту и любовь, с которой они меня приняли. Хотя, конечно, я знаю этому причину. Их старший сын Питер погиб незадолго до того, как они покинули столицу. И, на удивление, я очень с ним схож. Хочешь секрет? Оли один в один отпрыск Беннетов. Я бы легко поверил, что он их сын, если бы не знал точно, что каждый из членов семьи Беннетов погиб. В последний наш день соседний дом загорелся, и пламя быстро оказалось в их доме. Знаешь, как говорится, из огня да в полымя. За последние пол года я дважды чуть не умер в пожаре. Может, это знак, что пора что-то менять.

Он продолжал смотреть на восстающее солнце. Его новый день наконец начался. Деми продолжил.

– В церкви я всё время корил себя тем, что навлёк на всех вас беду. Я знал, что меня ищут. И я понимал, что рано или поздно это раскроется. Когда мы с Джеймсом возвращались домой, за нами не было хвоста. И не представляю, как нас смогли найти. Но, знаешь, что было действительно странно? Джеймс всё время был спокоен как удав. Я ни разу не видел, чтобы он беспокоился. Когда его закрыли в подвале, я слышал, как он стонал каждый раз, как к нему спускались другие люди. Это было ужасно. Но вой его был полон терпения и надежды, а не сожалений и боли. Мне так и не удалось понять этого старика. Надеюсь, тебе с Мег было проще. Ты оказалась права, они были самыми настоящими хорошими людьми. Мне жаль, что всё так случилось из-за меня. Мне уже никогда не искупить своей вины.

Парень замолк, когда Софи взяла его руку в свою, но без нежности и любви, которую так он хотел, а лишь с добротой и поддержкой, что Деми всегда получал от неё. Его сердце пропустило удар, ведь он сразу всё понял.

– Первая половина года была невыносимо трудной для тебя, я понимаю. Не могу и думать о том, сколько ты пережила без меня. Я бы не вынес. – Деми выдержал долгую паузу прежде чем обратиться к ней. – Помнишь, ты как-то сказала, что прошлое не должно влиять на моё отношение к тебе? Но я твоё прошлое принимаю любым. Надеюсь, и ты сможешь смириться с моим. Ведь я тоже смирился.

Под ногами проступила трава. Её холодные утренние слёзы приятно щекотали кожу, пока спозаранку вставший ветер пытался разбудить поля, поглаживая их против шерсти. Дома впереди неохотливо приближались, кажется, продолжая досыпать свой сон с закрытыми глазами окнами. Слова Деми дополняли ту песню, что начинали ручьи, облака и деревья, и Софи была готова слушать её бесконечно.

– Многое сегодня случилось, но вот мы вместе идём за Майком туда, где наконец сможем вздохнуть полной грудью. Ты держишь мою руку не так, как прежде. Может, в новом мире всё станет иначе?

Вода тихо журчала, ещё не успев до конца проснуться. Холмы еле слышно гудели, пока их макушки шелестели, вздымаясь вверх. Ветер сорвал пожелтевший сухой листок и принёс его к Софи.

– Если я умру, ты ведь меня не забудешь?

– Никогда. – Очередной внезапный вопрос, но Деми всегда знал, что ей ответить.

– Я хочу, чтобы ты отпустил меня, когда придёт время. – Софи посмотрела на свою свободную руку, раскрывая перед собой кривой шрам. Она всё надеялась, что однажды это напоминание наконец сотрётся. – Через год, десять, или столетие. Когда меня не станет, ты должен забыть обо мне.

– Но я не смогу.

– И это проблема. – Софи крепче сжала его ладонь, но он, казалось, вовсе не замечал того, что было уже очевидно. – Я не могу сказать, что люблю тебя, ведь когда я умру, ты будешь об этом вспоминать.

Песня закончилась. Деми плотно сжал губы, зная, насколько излишни слова. Он больше не хотел понимать того, что ему говорит Софи. Потому что она была права, и лишь он не мог это принять.

Ручки Оли сжались на груди, а ножки в маленьких ботинках качались вверх и вниз, подпрыгивая от каждого шага Майка. Он ещё никогда не носил на руках столь ценный груз. Малыш так умилительно спал, что Майку приходилось сдерживаться, чтобы не засмеяться. Ему вдруг припомнилось, как его Лили и Софи, будучи ещё в начальной школе, засыпали за поздними играми. О, как он любил такие выходные. Майк всегда обожал семейство Софи, и зазывать их в гости, лишь бы крошка Лили не чувствовала себя одиноко, всегда было его любимым занятием. Как и теперь он зазовёт к себе Софи для своей маленькой Лили.

В окружении домов прятались машины. Но это ещё пол беды. Под прикрытием ветхих домишек скрывались люди. Лагерь солдат группы Майка Олхарда дожидался его с очередной пустой вылазки за сыном председателя Медчера, и на этот раз поход увенчался успехом. Издали завидев приближающегося генерала с ребёнком на руках, они и не заметили двух уставших тел, что плелись позади.

– Что же это, Деймос Медчер всегда был таким маленьким? Я всегда считал, ему уж за двадцать.

– Подумать только, наш господин генерал несёт его, словно дева Мария! Какой торжественный момент!

– Да там же ещё кто-то, видите? Генерал Олхард, оглянитесь, прямо за вами! Инфицированные!

Стоило Майку приложить палец к губам, как служащие мигом замолкли. Быстро среагировав, они выстроились на его пути, не забыв и про ружья. Порядка нескольких десятков человек в таких привычных отточенных движениях принялись выжидать хозяина своих земель, что под утренним солнцем выглядел как никогда мирным.

Ветер нёс его вперёд, наровясь сорвать страдальческую фуражку, и повинуясь его воле, Майк Олхард с гордостью подступил к своим людям, все так же повелевая им молчать. Лишь один человек осмелился покинуть строй, выставляя перед собой ручного применения аппарат, о назначении которого догадываться не приходилось. Но, отсрочив его использование, солдат засмотрелся на мальчика, что в недовольстве от проказливых лучей сморщил нос и зарылся в куртку генерала.

– Сэр, я должен… – промямлил парень, неуверенно прикладывая устройство ко лбу Оливера.

– Гражданский чист под мою ответственность. – Прошептал на ухо солдату Майк, из-за роста вынужденный к нему наклониться. – Уведите в мой угол и не будите. Ребёнок всё-таки.

В срочном порядке выполнив приказ, группа с интересом уставилась на двоих, что им ещё не представили. Очевидно, Деймосом Медчером должен был оказаться один из них, и догадаться кто именно ни для кого не составило труда.

– Под моё начало поступила наводка о месте, что для нас с вами возымело большое стратегическое значение. – Майк подал голос, и возникший в ряде шёпот тут же затих. Все с содроганием внимали каждому вдоху прославленного генерала. – Брешь в обороне, сквозь которую на незащищённую территорию мог ворваться возникший в ходе инцидента номер четырнадцать несущий угрозу мирному населению враг, под кодовым именем "Инфицированный", была принята под надзор нашего взвода. Также, как уже успели растрепать ваши языки, мне, генералу Майклу Стивену Олхарду, было поручено в течении последних пяти месяцев в назначенном месте с полночи до рассвета ожидать младшего из детей председателя Ариса Медчера, его сына Деймоса Медчера. С гордостью могу заявить вам об окончании миссии!

Троекратное ура разбило спокойствие опустевшего округа. Подбросив в воздух свои военные кепки, солдаты с радостью принялись восхвалять своего генерала, перекрикивая друг друга в хоре радостных оваций.

– Прошу вас обратить внимание, что дозволения шуметь я вам не давал. – Не поднимая голоса произнёс Майк, и шум тут же утих. По щелчку его пальцев строй вернулся в своё обычное положение. – Хочу напомнить, что появление Деймоса Медчера не освобождает нас от работы. Мы по прежнему стоим на охране границы нашего возможного мира. И, пока не поступит приказ об обратном, мы будем сохранять его для наших матерей и отцов, сестёр и братьев, жён, мужей и детей. – Сделав акцент на каждом произнесённом им слове, он посмотрел всем без исключения в ряду перед собой в глаза. – Никто из нас не должен забывать тех потерь, что мы понесли, в кратчайшие сроки оказавшись отрезанными от всех населённых пунктов Колец, начиная девятнадцатым, и заканчивая вторым. А потому сегодня мы можем возрадоваться, ибо смогли обнаружить не только Деймоса Медчера, но и двух гражданских, что оказались здоровыми!

– Сэр, я должен проверить их. – На этот раз твёрже выступил солдат с прибором.

– Да пожалуйста, Генри, и меня просвети заодно! – засмеялся Майк, уверенный, что это совершенно излишне. В здоровье Софи и Деймоса он и не смел сомневаться.

Коснувшись аппаратом лба генерала, рядовой осмотрел его глаза и руки, после чего, незаметно выдохнув, утвердительно кивнул командующему. На экране проступил зелёный свет. Майк был здоров.

Следующим парень выбрал Деми и со слегка подрагивающим голосом подошёл к нему, в растерянности принявшись объяснять ему что к чему:

– Простите, мистер Медчер, – пробубнил себе под нос Генри, – это лишь условность. Необходимая мера осторожности.

– Да мне без разницы. – Деми зевнул тому прямо в лицо. – Делай уже.

Провернув с ним всю ту же операцию, солдат ткнул большим пальцем в небо, тем самым оповещая всех о том, что Деймос Медчер вернулся цел и невредим. Широко улыбнувшись, Майк похлопал обоих по плечу, со спокойной душой рапортуя:

– Как вы можете видеть, всё в абсолютном порядке. Деймос с Софи могут наконец вернуться домой! – он поторопил парня вернуться в строй. – На этом можем закончить, все свободны. – Скомандовал генерал, спеша поскорей укрыть пару в своём доме.

– Но подождите, сэр, – воспротивился рядовой, – девушка ещё не проверена.

– Ну надо же, а я и не понял. – Майк почесал затылок, пытаясь скрыть нервозность. – Ладно, валяй, пацан, только быстро, мы все очень устали.

Он слегка подтолкнул парня в сторону Софи, но тот, чуть было не выронив свой прибор, тут же заметил его в руках девушки. Кто-то в ряду засмеялся, но тут же утих от чужого подзатыльника.

– Вы в порядке? – спросила его Софи, протягивая аппарат в раскрытых ладонях. Он пищал красным.

– В-вы… – заикаясь, Генри замер, страшась вернуть только что утраченное. – В-вы инфе-фецированы?

Мир поглотила тишина. Никто не осмеливался и вздохнуть, как вдруг подбитые неожиданным градом головы солдат осознали происходящее. Пара десяток ружей уставила свои носы на Софи, что и не думала волноваться. Всё было давно ей очевидно.

– Отставить! – прокричал Майк, с угрозой смотря на подопечных. – Совсем охренели? Опустили оружие, это приказ! – он подступил на шаг ближе, но ни один ствол не дрогнул. Каждый знал, что делать. – Чему вас учили, бездари?! Направлять ружьё на гражданских?! Позор! Позор каждому!

Но вышедший из себя генерал больше никого не волновал. Лишь она одна – инфицированная, что осмелилась прокрасться за спиной Майка Олхарда прямо к их дому. Из-за таких, как она, и началась вся беда. Наконец вблизи показался тот, кто был виновен во всех смертях.

– Если хоть один из вас выстрелит, я убью каждого, кто посмел стоять здесь! – Деми метнулся к Софи, встав между ней и напуганным парнем. Проклятое приспособление всё ещё пищало.

– Нет, мистер Медчер, не трогайте! – Генри схватился за бритую голову, пытаясь собрать мысли в кучу. – Я проверю, проверю ещё раз, только не прикасайтесь к ней! – он забегал газами, пытаясь вспомнить всё, что было ему известно. – Кровоизлияние в склере, срастание перепонок и изменение температуры тела. Аномальная температура тела. – Рядовой обошёл вставшего в ступор Деми и пристально посмотрел Софи в глаза. Ему пришлось долго изучать её лицо и руки, чтобы наконец заключить. – С этим в порядке.

Генри аккуратно выхватил аппарат из рук девушки, стараясь не коснуться её кожи. Выключил, включил, пару раз ударил по нему. Проверил на себе – зелёный, и снова на Софи – красный. Результат оставался тем же. Генри снова выронил прибор из полных тревоги пальцев. Софи вновь потянулась к нему, её нутро никак не желало оставить бедного парня без помощи.

– Я не знаю, что это такое. Не знаю, что он измеряет. – Шепнул Генри, когда она склонилась к нему. – Но вы здоровы. Вы ведь здоровы, правда? – он весь дрожал, словно лист на осеннем ветру.

– Я на это надеюсь. – Её сердце сжалось, когда рядовой поднял на неё полные слёз отчаяния глаза. – Всё нормально? Вам не больно?

– Мы ещё никого не спасли. Ни одного гражданского. Ни одного инфицированного. Мы все здесь бесполезны. – Парень схватился за кисть Софи, и от того, что не приплавился к ней на вечно, с ещё большим ужасом продолжил. – Так и знал. Знал, что ничего не случится. Вы здоровы как и каждый из тех, кого мы убивали эти пол года. Мы давно предали родину. – Генри наконец поднял прирученную им машину и после недолгих раздумий кивнул Софи, призывая её подняться. – Я помогу. Помогу хоть кому-то.

Выключил, включил, пару раз ударил и немного потряс. Проверил на себе – зелёный, и в очередной раз на Софи – зелёный. Выставил яркий экран вперёд, чтобы каждый в строю его увидел и наконец опустил ружьё. Волна удивлённых вздохов прошлась по ряду взволнованных людей.

– Он немного барахлит. – Крикнул Генри, желая, чтобы бы каждый услышал его слова. – Гражданка здорова.

Деми в радости подбежал к Софи и крепко обнял, тяжело выдыхая прямо над её ухом. Майк призвал взвод к повиновению так, как это умеет только он, с отцовской строгостью и личной чуткостью. Впервые на их границу пришёл кто-то, кого ещё можно было назвать человеком.

И только Софи знала, что в тот момент Генри прикрыл индикатор своим пальцем.