До Тревора

— Знаю. Поэтому и звоню. Я хотел узнать, не могла бы ты мне одолжить деньги? Я бы заплатил, а затем вернулся домой.

— Тим, я не собираюсь посылать тебе такую сумму. У меня её даже нет. Просто приезжай домой, и мы постараемся со всем разобраться. Мы сможем, просто я не знаю, как. Я поговорю с Тревором, — отвечаю я.

Действительно ли я смогу поговорить с Тревором? Он и так уже разозлён на моего брата. Это только добавит новый пунктик в список его причин ненависти к нему.

— Что, блядь, Тревор Мейсон сможет сделать с этим дерьмом?

— Мы встречаемся, и у него есть строительная компания. Ты мог бы поработать на него.

— Ты встречаешься с Тревором Мейсоном? Совсем крыша поехала?

— Ты задолжал кучу денег. Может крыша поехала у тебя?

Дерьмо. Я не имела это в виду. Я закрываю глаза, делая вдох.

— Слушай, он мне нравится, и мы встречаемся.

— Я подумаю, смогу ли вернуться в город. Я поговорю с Майком и посмотрю, получится ли что-нибудь с ним.

— Тебе нужно это исправить, — шепчу я, слёзы застилают глаза.

— Я уже не играл несколько дней, ясно?

Так говорят все зависимые, когда не хотят рассказывать о своих проблемах?

— Где ты сейчас?

— Я с другом. Прости, сестрёнка. Я не хотел, чтобы это произошло.

— Просто приезжай домой. Мама выходит замуж через несколько недель. Она хочет, чтобы ты вёл её к алтарю.

— Я посмотрю, что смогу сделать.

— Пожалуйста, возвращайся домой, — шепчу я в тишину.

Я убираю телефон, зная, что он уже повесил трубку. Я молча молюсь, вытираю слёзы с глаз и начинаю расчищать склад.

***

— Что насчёт этого? — спрашивает Тревор, указывая на маленькую пушистую собачку.

Большинство бы девушек сошли бы с ума из-за этого небольшого комочка меха, но как по мне, он мог бы легко потеряться в моей комнате.

— Не знаю, — отвечаю я, глядя на Тревора.

Его рука поднимается к моему затылку, собирая мои волосы в кулак. Мои губы открываются как раз перед тем, как он меня целует.

— Что это было? — выдыхаю я, когда его рот покидает мой.

— Прямо сейчас ты выглядишь просто очаровательно, — он улыбается, обнимая меня за плечо, и ведёт вдоль собачьих клеток.

Мы приехали в ближайшее АОППЖКЖ (приме. пер. — Американское общество по предотвращению жестокости к животным) после того, как он сказал, что у меня нет выбора, и мы выберем себе собаку, нравится мне это или нет. Я ответила ему, что мы выберем только ту собаку, которая нуждается в доме.

— А что насчет него? — спрашивает он, останавливаясь перед клеткой с собакой, которая может поместиться в кармане, а также, должно быть, на рекламе «Тако Белл».

— Эм... — я прикусываю губу и снова смотрю на него. — У тебя какая-то тяга к маленьким собачкам или что?

Все собаки, возле которых он останавливался, обязательно были маленькими.

Он пожимает плечами, оглядываясь.

— Нет, я просто думал, что девчонкам нравятся маленькие собачки.

— Тревор, прямо сейчас мне не нужна собака. Мне нужно найти квартиру. И даже тогда я не знаю, можно ли будет там жить с собакой.

— Во-первых, это будет наша собака. Во-вторых, тебе не нужно искать квартиру. Ты останешься у Майка до тех пор, пока не будешь готова переехать ко мне.

Весь воздух из моих лёгких вышел. Я смотрю на Тревора, а он осматривает всё вокруг, словно только что не сказал мне, что мы будем жить вместе. Вместо этого он выглядит так, словно сказал мне, какой кофе предпочитает.

— Может быть, он? — спрашивает Тревор, увлекая меня за собой.

Мои ноги превратились в желе. Я до сих пор не могу вздохнуть. У меня слегка кружится голова. Когда эти отношения начали двигаться со скоростью света?

Я споткнулась позади его, и моих ногам нужно было пару секунд, чтобы снова восстановить равновесие. Когда мы остановились, я посмотрела в противоположную сторону. Мои глаза остановились на гигантской чёрной собаке. Когда наши взгляды встретились, он наклонила голову вбок. Я последовала её примеру. Мы смотрели друг другу в глаза несколько секунд, пока она не поставила свою огромную лапу на дверь клетки. Я подняла руку, шагая к собаке. Когда она заскулила, я поняла, что это и есть та самая. Я даже не хотела собаку, но знала, что он или она будет моим или моей.

— Привет, — говорю я, подходя ближе к клетке.

На двери весит напечатанная информация о животном. Это девочка, но они не знают, сколько ей лет, потому что кто-то нашёл её на обочине и привёл сюда. Также там говорится, что она дружелюбная и, очевидно, хорошо выдрессирована. Я присела рядом с её клеткой и прижала руку напротив её лапы. Я просунула пальцы сквозь решётку и слегка погладила её.

— А ты милая девочка, да?

Я смотрю на Тревора, который присел на корточки рядом со мной. Он не выглядит уверенным, но я уверена на все сто. Если он не захочет её, то я позвоню Майку и узнаю, нельзя ли жить в его доме с собакой. Схватив руку Тревора, я прижимаю её к решётке. Собака нюхает его, а затем лижет ладонь.

— Ты ей нравишься.

— Так она и есть та самая, а? — спрашивает он, оглядываясь на другие клетки.

Я делаю то же самое, когда она начинает скулить и царапать дверь клетки. Я смеюсь и снова просовываю пальцы к ней.

— Она идеальна. Тебе так не кажется?

Его глаза находят мои. В них я вижу столько тепла, что у меня перехватывает дыхание.

— Да, она идеальна.

Он наклоняется вперёд, чтобы поцеловать меня, и тянет вверх за собой.

— Как ты хочешь назвать её? — он снова смотрит на карточку с информацией, а затем на меня.

— Лолли? — говорю я, а она лает, заставляя меня смеяться.

— Тогда давай подпишем документы, чтобы мы могли забрать Лолли домой.

Мы идём обратно по коридору к металлическим дверям, а затем прямо к стойке.

— Нашли кого-нибудь подходящего? — спрашивает дама за прилавком, одаривая улыбкой.

На ней яркая больничная туника со щенками, играющими в футбол. На бейдже написано её имя — Мейбл. Её волосы убраны в рыхлый пучок, отчего она ещё больше напоминает типичную южную бабушку.

— Ротвейлер в семнадцатой клетке, — Тревор говорит ей.

— Ох, она такая милая. На прошлые выходные я взяла её к себе домой. Она поладила с моими внучатами! У вас есть дети? — спрашивает она, глядя на нас обоих.

Я только хотела сказать «нет».

— Пока нет, — говорит Тревор, обняв меня за талию.

Большой палец зацепил петлю на моих джинсах. Знаю, я жестокая. Я не хочу детей. Я уже однажды сказала это Тревору, когда он спросил, не хочу ли я детей. Видимо, он как всегда услышал то, что хотел.

— Уверена, у вас будут замечательные детки.

Мои руки вспотели от её комментария. Я люблю детей, но каждый раз, когда я думаю о своих собственных, у меня начинается паника. Я не настолько глупа, чтобы не понять, откуда она. Мой отец умер, когда я была маленькой. Меня оставили. Я не хочу иметь детей, а затем поступить с ними так же. Может, мне удастся преодолеть это когда-нибудь? Не знаю. Но сейчас мысль о детях вызывает у меня тошноту.

Я взяла у неё документы и села в одно из кресел, стараясь восстановить порядок в голове. Когда Тревор подходит, чтобы присесть рядом, он смотрит на меня, а затем наклоняется, чтобы поцеловать. Я отстраняюсь. Может, это и мило, но он должен слышать меня и то, что я говорю, а не то, что он придумал у себя в голове.

— Я же сказала тебе, что не хочу детей. Это не изменится.

— Никогда? Ты никогда не захочешь детей?

В этом момент моё сердце сильно болит. Мысль о том, что у меня никогда не будет ребёнка, заставляет меня скрутиться в комочек и плакать, но противоположная вызывает лишь тошноту.

— Если быть честной с тобой, то я не знаю, — я смотрю на руки, наблюдая за тем, как белеют мои костяшки пальцев оттого, что я сильно сжала ручку. — И мне жаль, если это нарушает нашу сделку. Тогда нам нужно остановиться прямо сейчас, прежде чем во всё это будут вовлечены чувства.

Я смотрю прямо в его глаза. Они с добротой смотрят на меня, но слегка обеспокоенно. Он наклоняется, берет меня за руку, отнимая ручку.

— А разве наши чувства уже не вовлечены? — спрашивает он, поглаживая большим пальцем мою ладонь.

Я знаю, что мои — точно. Я ищу его глаза, замечая те же чувства, что и у меня. Он кивает головой, а затем прижимает свой лоб к моему.

— Мы поговорим об этом. Не сейчас, не завтра, но скоро, и когда мы это сделаем, ты будешь честна со мной. А затем я постараюсь убедить тебя, что если ты не отдашь всю любовь, доброту и силу своему ребёнку, то это будет трагедия.

Ничего себе. Моё дыхание остановилось. В носу возникло неприятное жжение от возникших слёз. Не думала, что Тревор Мейсон может быть таким милым. Он целует меня в лоб, его губы задерживаются там.

— А теперь давай с этим покончим, чтобы отвезти нашу собаку домой.

— Хорошо, — шепчу я, смахивая слёзы.

Мы заканчиваем работу по заполнению документов, которая, кажется, занимает больше времени, чем я ожидала. Можно подумать, что мы устраиваемся на работу в секретную службу с таким списком вопросов.

— Так, хотите, я принесу вам немного корма для собаки? По крайне мере, на сегодня.

Я поднимаю глаза на Тревора, понимая, что ничего не знаю о собаках. Надеюсь, он разбирается в этом лучше, чем я.

— Зоомагазин в городе все ещё открыт. По дроге домой мы заедем туда и купим всё необходимое для неё.

— Видите? Вы будете замечательными родителями, — она улыбается, а мои руки снова вспотели. — Дайте мне время, чтобы внести вас в базу данных, а затем я приведу её.

Она берёт документы и начинает печатать на компьютере. Закончив, она достаёт новый поводок из пакета и идёт в заднюю часть комнаты. Сердце бешено стучит в груди. Я очень взволнована этим событием. Во-первых, когда Тревор сказал, что мы возьмём собаку, я не знала, о чем и думать. А теперь, когда я знаю, что Лолли поедет с нами домой, мои эмоции бьют через край. Когда открывается дверь, Лолли замечает нас и начинает лаять.

— Ну что, готова поехать домой? — спрашиваю я её, похлопываю по своим бёдрам, чем ещё больше возбуждаю её.

— Вот так, дорогуша, — говорит Мейбл, вручая мне поводок.

Я чувствую, что моё лицо сейчас лопнет от счастья. Тревор наклоняется и берёт в обе руки морду Лолли.

— Итак, девочка, ты готова?

Её передние лапы оторвались от земли и расположились на его бедрах, а её язык попытался достать до его лица.

— Сочту это за «да», — говорит он с усмешкой, вставая.

— Если возникнут какие-либо вопросы, то не стесняйтесь — звоните, — произносит Мейбл, махая нам на прощание.

Выйдя из здания, Тревор открывает дверцу кузова.

— Это безопасно? — спрашиваю я, чувствуя волнение из-за того, что Лолли придётся ехать в открытом кузове грузовика, из которого она легко может выпрыгнуть.

Лолли запрыгивает, словно делала это каждый день в своей жизни. А кто знает? Может, так и было. Тревор захлопывает дверцу, идёт к пассажирской стороне и открывает для меня дверь. Прежде чем я понимаю, что происходит, он поднимает меня за талию, усаживая, словно я ничего не вешу. Устроившись на сиденье, я чувствую, как он хватает меня за заднюю часть шеи, наклоняя вперёд для поцелуя. Мне нравится целовать его. У него вкус, похожий на корицу, но не такой острый. Но он также пахнет чем-то тёмным и опасным.

— Бесподобно, — шепчу я, когда его рот покидает меня.

Он улыбается, снова целуя меня. На этот раз просто чмокнув.

— Хорошо, малышка, теперь давай съездим в магазин, чтобы я потом мог отвезти твою девочку домой и найти что-нибудь для ужина.

— Ладненько, — бормочу я, застёгивая ремень безопасности.

Сев за руль, Тревор заводит машину и выезжает со стоянки. Затем он останавливается, отстёгивает мой ремень, хватает за талию на джинсах и тянет на середину грузовика. Пристегнув ремень безопасности, он снова ведёт машину, и мы едем, тесно прижавшись друг к другу.

— Если тебя это так беспокоило, то ты бы мог просто попросить меня сесть посередине, а не рукоприкладствовать.

— Я и не знал, что это меня беспокоит, пока ты там не села, — говорит он, пожимая плечами.

Я качаю головой, понимая, что нет смысла спорить дальше.

— Что ты хочешь на ужин?

Это нормальный вопрос для людей, которые встречаются, так что я не знала, как ответить ему.

— Мы можем чего-нибудь купить, или, когда приедем домой, я сделаю нам парочку стейков.

— Давай чего-нибудь купим.

— Конечно, — отвечает он, притягивая меня к себе на колени.

И я понимаю, что этот момент и есть начало чего-то прекрасного.

***

— Пожалуйста, — стону я.

Мы делаем одно и то же каждый день последние несколько недель. Я готова убить Тревора. Не уверена, что для женщин существует понятие «синие яйца», но если это возможно, то я нахожусь на одной из худших стадий.

— Нам нужно остановиться, малышка, — бормочет он, перекатываясь на спину и прикрывая руками лицо.

Я больше не могу. Я на грани боли. Несмотря на то, что он уже не раз объяснял мне это, я не могу понять ни на секундочку, почему он постоянно откладывает секс. Я скатываюсь с кровати, бегу в ванную и хлопаю дверью. Мне плохо. Я понимаю, что каждый раз, когда он меня заводит, то причиняет боль и себе. Сначала это было мило. Но теперь возникает такое чувство, что он не хочет меня так, как хочу его я. Как бы чувствовала себя женщина, когда парень, известный как игрок, продолжает говорить «нет» каждый раз, когда его руки движутся по пикантным частям ее тела? Я включаю душ и запрыгиваю, прежде чем сходит горячая вода. Холодная вода сбивает мой жар и позволяет вернуть контроль над телом.

— Как долго я смогу это вынести? — шепчу я под нос, прислонив голову к плитке.

Глава 5

Тревор

— Господи, — стону я, сдвигая член в сторону.

Три недели Лиз спит в моей постели каждую ночь, но я не беру её. Это убивает меня. Я хочу построить наши отношения, прежде чем смешивать их с сексом. У меня была одна и только одна причина, почему я спал с женщинами. Но я не хочу того же для Лиз. Но я умею читать между строк: она уже сыта по горло моими правилами не-переходить-на-вторую-базу и не-коллекционировать-киски, которые я установил. С каждым днём всё сложнее и сложнее сдерживаться, чтобы не погрузиться в неё или не облизать.

Скатываясь с постели, я достаю пару спортивных брюк. Душ в ванной заработал. Осознание того, что сейчас она там, мокрая и мыльная, задерживает меня в этой комнате. По коридору я иду в кухню, где включаю кофеварку. Лолли заходит в дверной проём, что я сделал для неё прошлым вечером. Она виляет хвостом, и я наклоняюсь, чтобы почесать её.

— Хочешь позавтракать? — спрашиваю я, наклоняясь, чтобы открыть шкафчик с банками собачьей еды. Я смешиваю одну из них с сухим кормом и ставлю на пол перед ней. В спальне я слышу звук телефона. Я снова иду по коридору в спальню к своей стороне кровати. Лиз нравится спать на правой стороне, но это не имеет значения. Всё равно мы спим вместе посередине.

— Да?

— Йоу, Ти. Нам нужно съездить в Алабаму, чтобы принять заказ.

— Нет, возьми с собой Нико.

— Он поехал с Кентоном в Нэшвилл. Это лишь на одну ночь, Ти. Господи, и тебя уже подцепила киска?

Если один из моих братьев узнает, что я сплю с Лиз, не касаясь её должным образом, то они поднимут ту ещё шумиху из-за этого.

— Это с ночёвкой?

У нас давно не было командировки с ночёвкой, и идея о том, что я буду спать без Лиз, не особо радует меня.

— Мы уезжаем сегодня с объекта в обед, а вернёмся завтра ночью.

Дверь в ванную открывается. Лиз выходит из неё, завернутая лишь в маленькое полотенце.

— Да, хорошо. Резервируй номер, — бормочу я в трубку, не отрывая от неё глаз.

— Конечно. Увидимся на объекте. Передавай привет Лиз, — он вешает трубку.

Я бросаю телефон на кровать и начинаю идти к Лиз, которая словно застряла на одном месте. Я чувствую, как улыбка расползается по моему лицу, а она хмурится.

— Не прикасайся ко мне, Тревор Мейсон.

Она отступает назад, когда я ринулся к ней.

— Мне нравится прикасаться к тебе, и тебе нравится, когда я прикасаюсь.

— Нет. Больше никаких прикосновений, — стонет она, когда её тело извивается в моих руках, стараясь отделить нас.

— Я собираюсь в командировку с ночёвкой, — бормочу я, царапая щетиной своего подбородка её щеку.

Она стонет, и её тело расслабляется. Мне нравится, что она так легко отзывается на мои прикосновения. Я беру в рот мочку её уха, посасывая. В боксерах становится очень тесно. Эрекция просто убивает меня.

— Ты же будешь сегодня здесь спать и следить, чтобы часть моей кровати оставалась тёплой. Да, малышка? — спрашиваю я, когда мои пальцы скользят по нижней части полотенца у самого края.

Я не знаю, почему продолжаю делать это. Я слышу, как меняется её дыхание. Оно становится быстрее, когда мои пальцы скользят по её бедру.

— Ты слушаешь меня? — шепчу я, слегка прикусив её шею у основания.

— Что? — стонет она, ногтями впиваясь в мои волосы.

Её нравятся мои волосы. Если бы они не требовали так много ухода, то я бы отрастил их, чтобы она могла ухватиться за них, когда я пробую её.

— Я останусь у себя с Лолли.

— Нет, ты останешься здесь с Лолли. Все её вещи тут. Она привыкла к этому месту.

Я хватаюсь за последнюю соломинку, но мне нравится, что она в моём доме, и что когда я приеду, она будет ждать меня. Я облизываю её губы, подбородок, шею и ключицу. Её ногти продолжают впиваться в кожу на моей голове. Мне хочется бросить её на кровать, раздвинуть её ноги и сполна насытиться. Или поднять её на руки, прижать к стене и скользнуть в неё, но ещё не время. Мы оба должны работать. Мои руки движутся к её лицу, нежно обнимая.

— Просто подари мне кусочек спокойствия и останься здесь.

— Хорошо! — выкрикивает она, стараясь оттолкнуть меня, но она такая крошечная, что я могу поднять её одной рукой.

— Облегчи мне задачу и останься здесь, — тихо произношу я, отвлекаясь на мягкость кожи на её бёдрах.

— Я же сказала, что останусь. Отпусти меня и дай собраться на работу.

Я сжимаю её задницу. Она стонет, продолжая вырываться.

— Ты должна знать, это убивает меня. Что я не могу скользнуть в тебя, — я прижимаюсь эрекцией к её животу. Она кусает губу, качая головой. — Вот оно, — говорю я ей, прижимая её спиной к стене, решая дать ей кончить, прежде чем я уеду на одну ночь.

Прижимая её бёдра, я оставляю её неподвижной. Я смотрю в её прекрасное лицо, перемещая руку с задницы на живот. Её щеки покраснели, губы распухли, а её необычные зелёные глаза потемнели от похоти.

— Я позволю тебе кончить, малышка, — прикусывая её шею, я скольжу пальцами по её влажности, от чего её бедра дёргаются.

Она стонет, держась за мои бицепсы. Её острые ногти царапают мою кожу.

Мой рот обрушивается на её, делая то, что я бы хотел сделать с её киской. Я скольжу внутрь одним пальцем, затем добавляю второй и сгибаю их. Её голова прислоняется к стене.

— Открой свои глазки.

Я чувствую, что она уже близко. Мне приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не упасть на колени, не поместить её ноги себе на плечи и не взять её своим ртом. Когда она смотрит на меня, я использую большой палец, нажимая на её клитор и потирая его. Она сжимает мои пальцы, выкрикивая моё имя. Её голова откидывается назад. Она закрывает глаза. Когда она их, наконец, открывает, то дарит мне улыбку, которую я никогда не видел раньше. Я хочу достать пальцы и облизать их, но всё моё терпение на грани, и это может стать последней каплей. Я поднимаю её на руки, несу к кровати. Я сажусь, располагая её у себя на коленях. Она утыкается лицом в мою шею. Я смеюсь от того, какая она сейчас расслабленная.

— Ты смеёшься? — бормочет она мне в шею, от чего я смеюсь ещё сильнее.

Она отстраняется и смотрит на меня.

— Что смешного?

— Теперь я знаю, что если ты злишься, то мне просто нужно подарить тебе оргазм, тогда ты успокоишь свою маленькую задницу.

— Будем считать, что ты этого сейчас не говорил, — качает она головой, но не двигается со своего места у меня на коленях. — Значит, ты уезжаешь на ночь?

— Ага, нам нужно принять заказ, — я притягиваю её лицо и смотрю прямо в глаза. — Свадьба уже скоро, — напоминаю я ей.

Я взволнован идеей о том, что проведу выходные вместе с ней, когда она будет полуголая.

— Знаю, — ее голос срывается.

Я напомнил ей о её дерьмовом братце. Она беспокоится, что не сможет найти деньги, чтобы отдать их парням, которым он задолжал.

— Я позвоню Кентону и узнаю, сможет ли он его отследить, — я сжимаю её крепче, продолжая выводить круги на её спине.

Мы сидим так некоторое время, так что её тело полностью расслабляется. Думаю, она спит. С ума сойти, как изменилась моя жизнь, и каким счастливым я стал, когда принял то, что чувствовал к этой прекрасной женщине, которая в первый раз показалась мне очень застенчивой. Теперь я знаю, что она не застенчивая, а просто тихоня. Она как будто изучает людей, прежде чем дать им шанс и поговорить с ними.

— Отстойно будет спать без тебя, даже если ты спишь на своей половине, — говорю я, чувствуя, как на её лице расплывается улыбка.

— Как я могу спать на своей половине, если ты практически всегда спишь на мне?

Правда. Я никогда особо не любил ни к кому прижиматься. Но с ней я хотел знать, где она, и что она не сможет уйти, не разбудив меня.

— Думаю, мне нужно встать и одеться. Сегодня моя очередь открывать магазин.

— Ага, а мне нужно собраться и встретиться с Кэшем на объекте.

Она надувает губу, так что я кусаю их, нежно сжимая её.

— Только представь, через несколько дней будем только ты, я, океан, солнце и песок.

— Знаю. Я просто беспокоюсь о Тиме. Недавно он сказал, что не знает, справится ли, — она закатывает глаза.

— Я тебе сказал, что думаю на это счёт. Мне кажется, что тебе лучше рассказать маме о том, что происходит.

— Не могу! — она подскакивает так, что чуть не падает. — Мама волнуется по поводу свадьбы. Если я ей расскажу о Тиме, то она всё отложит, чтобы разобраться с его проблемами. Она заслуживает своего «долго и счастливо».

Я держу её руку, проявляю всю заботу. Мы уже проходили через это и каждый раз снова к этому возвращаемся.

— Если он появится на свадьбе, то я надеру ему задницу.

— Нет, если он появится на свадьбе, то я надеру ему задницу.

Я наклоняюсь, хватая её за бёдра, притягивая вперёд, и располагая у себя между ног.

— Почему бы тебе не позвонить Новембер и не узнать, не хочет ли она поужинать сегодня вечером? Уверен, она не будет против выйти из дома ненадолго.

— Сомневаюсь, что Ашер отпустит её, — ворчит она, выглядя просто очаровательно.

Я смеюсь, притягивая её к себе. Мой брат любит своих девочек, но на днях он сказал, что Новембер нужна передышка. И мне становится лучше от мысли, что Лиз есть чем заняться, пока меня не будет в городе.

— Просто позвони ей.

— Ладно, — вздыхает она.

Я знаю, что она скучает по своей подруге.

— Тебе нужен ещё один оргазм?

Мои руки скользят между её бёдрами.

— Что? Нет! — смеётся она.

Её щеки розовеют, когда она пытается отойти, но я только крепче держу её под коленями.

— Уверена? Малышка, ты выглядишь угрюмо.

Она хмурится, отчего становится чертовски милой.

— Мне нужно собраться на работу. А тебе упаковать вещи.

Пробегая рукой по задней части её бёдер, я сгибаю пальцы.

— Поцелуй меня, и я тебя отпущу.

Её реакция на мои прикосновения возбуждает мою кровь. Это мой собственный афродизиак. Мне нравится осознание того, что я причина, почему её губы распухли, щеки порозовели, а глаза потемнели. Я хочу бить себя в грудь как пещерный человек.

— Иди сюда, поцелуй меня, — произношу я, сжимая её бёдра.

— Ладно, — вздыхает она, наклонившись к моему лицу.

Я хватаю её волосы в кулак, заставляя её стонать.

— Ты же хочешь ещё один оргазм, не так ли?

Её глаза загораются прямо перед тем, как мой рот обрушивается на неё. Я стараюсь поглотить столько ее вкуса, сколько возможно.

***

— Святое дерьмо! — говорит Кэш.

— Что?

Я смотрю через него, ожидая увидеть катастрофу в своём грузовике. Он смотрит в лобовое стекло. Я слежу за его взглядом и замечаю длинноногую девушку с ярко-рыжими волосами, кремовой кожей и в летнем коротком платьице, которая придерживает дверь для женщины с коляской.

— Ты её знаешь? — спрашиваю я, глядя обратно на него.

Он выглядит так, словно заразился звёздной болезнью.

Он смотрит на меня с широкой улыбкой на лице.

— Не-а, но скоро узнаю.

Я смеюсь и припарковываюсь. Когда мы выходим, девушка обращает на нас внимание. Её лицо краснеет, когда она понимает, что Кэш смотрит на неё. Кэш смотрит на меня в замешательстве. Она определённо милая, но из тех женщин, которые, как правило, даже не дадут шанса моему брату их подцепить.

Я толкаю его локтем в бок, наклоняясь так близко, чтобы только он смог меня услышать.

— Ты вообще знаешь, как подцепить женщин?

Он хмурится перед тем, как усмехнуться, обходя меня, чтобы встать рядом с ней у кассы.

— Это, наверное, сработает, — бормочу я себе под нос, слушая как Кэш объясняет кассиру, что они с этой девушкой вместе, и он заплатит за её кофе.

— Мы не вместе, — отвечает девушка кассиру, который в упор смотрит на Кэша.

— Вместе. Я плачу, — говорит Кэш, выкладывая деньги на прилавок.

Я замечаю, что девушка раздражена, когда яростно сдувает прядь волос с лица. Она оба взяли свой кофе. Девушка повернулась к Кэшу.

— Вот, — она кидает ему деньги, попав ему в грудь, что застало его врасплох.

Он спотыкается об меня и разливает кофе на свою майку.

— Дерьмо, мне так жаль! Я не специально! — она начинает вытаскивать салфетки из специальной машины и вытирать ими Кэша. — Почему ты просто не дал мне расплатиться за свой кофе? — ворчит она, даже не поднимая головы.

Кэш начинает смеяться, от чего она резко поднимает голову, ударяясь в его подбородок. Я слышу стук его зубов и звук удара её головы об его подбородок.

— Это так унизительно, — шепчет она.

Поднимая голову вверх, она тянется к ней руками, а в глазах образуются слёзы.

— Дай мне посмотреть твою голову, милая, — спокойно говорит он, забирая кофе из её руки и передавая мне.

Я смотрю, как он отводит её в сторону и что-то тихо говорит ей. Она тихо смеётся, и я понимаю, что они оба в порядке. Мой телефон начинает вибрировать. Когда я достаю его, то вижу, что звонит Джен. Не знаю, сколько раз мне нужно сказать этой курице, что я не заинтересован, прежде чем она это поймёт.

— Чего тебе, Джен?

— Я хочу увидеться с тобой.

— Я уже сказал тебе: мы закончили.

— Я... я скучаю по тебе. — Эта чика сводит меня с ума.

Я поднимаю голову вверх и молю о терпении.

— Ещё повторю: мы закончили, так что прекрати, чёрт побери, названивать мне, — я вешаю трубку и замечаю сообщение от Лиз.

Лиз: Я скучала по тебе прошлой ночью.

Моё сердце переворачивается. Я чувствую, как эта девушка стоит здесь и улыбается.

Я: Я тоже по тебе скучал, малышка.

Я оглядываюсь и натыкаюсь взглядом на Кэша, наблюдающего за мной.

— От чего такая улыбка? — спрашивает он, забирая у меня кофе и вручая обратно той девушке.

Я смотрю на него. Его улыбка полностью соответствует моей. Я поворачиваю голову к девушке и замечаю, как она краснеет, когда он передаёт ей её кофе.

— Ничего, Лиз написала, — говорю ему, подходя к кассе, чтобы заказать кофе.

— Это Лилли. Лилли, это один из моих братьев, Тревор, — представляет нас Кэш.

— Приятно познакомиться с тобой.

— Привет, — отвечает она смущённо. — Эм, мне нужно идти. Была рада встрече с вами обоими. И мне жаль за кофе и... за удар головой.

Я усмехаюсь, а Кэш смеётся.

— Всё в порядке, милая. Я провожу тебя, — произносит он.

Я делаю заказ и дополнительно заказываю кофе для Кэша, прежде чем выйти из кафе. Выходя, я замечаю, как Кэш и Лилли мило общаются возле двери. Я иду к грузовику и жду его там. Когда он, наконец, подходит, то продолжает смотреть, как Лилли идёт по тротуару. Он достаёт телефон и что-то печатает. Она останавливается, достаёт свой телефон, оборачивается, глядя на него, и улыбается так, что солнце бы позавидовало. Затем поворачивается и продолжает идти.

— Так ты получил её номер телефона?

— Ага, она учится где-то здесь, — отвечает он, доставая чистую майку из сумки.

— Она выглядит застенчивой, — говорю я, выезжая на дорогу.

— Лиз застенчива.

— Нет, Лиз наблюдательна.

— Не важно. Так как дела у вас двоих?

Я смотрю на своего младшего брата, думая о том, что ему ответить.

— Ты же встречаешься ней, да? Если нет, то Джонни спрашивал о ней.

Я смотрю на него, готовый сказать, что я надеру задницу Джонни, если он только подумает о том, чтобы заговорить с Лиз, когда вижу ухмылку на лице Кэша.

— Ну, судя по оттенку красного на твоём лице, могу сказать, что ты с ней встречаешься.

— Да, и я останусь с ней. Так что скажи всем, кто спрашивает, на хрен отвалить.

— Успокойся! Дерьмо! Я думал, что, если ты живёшь с ней, и вы вдвоем купили собаку, то это успокоит твою собственническую задницу. Видимо, я ошибался. — Я смотрю на него. Он качает головой. — Не пойми меня неправильно, мне нравятся Новембер и Лиз, но я никогда не позволю женщине сделать из меня сумасшедшего, кискозависимого собственника.

Я почти рассмеялся и хотел предупредить, что это произойдет, когда он встретит ту единственную, но к чёрту это. Он узнает это на собственной шкуре, а я буду наблюдать со стороны и смеяться над ним.

— Ничего не слышно от брата Лиз? — спрашивает он, меняя тему.

— Не-а, ничего. Я позвонил Кентону и попросил рассмотреть это дело, — отвечаю я.

— Не знаешь, почему Нико так нравится проводить время с ним?

— Ему нравятся большие города, — пожимаю плечами.

— Я тоже так думал, но как-то раз он заикнулся, что в один прекрасный день, возможно, будет работать на Кентона.

— Серьёзно?

Думая о работе, которой занимается мой кузен, я начинаю волноваться за своего брата. Жизнь моего кузена похожа на фильм. Он постоянно в разъездах, разыскивает людей, от которых все остальные убегают.

— Когда он собирался нам об этом сказать? — спрашиваю я.

Каждый из нас владеет частью акций нашей компании. Ашер начал бизнес, когда ушёл из морской пехоты, а затем каждый из нас выкупил часть. С тех пор наш бизнес расширился, и во всем штате Теннесси есть несколько дочерних компаний.

— Он сказал, что как-то Кентон попросил его помочь с работой. Он сказал, что раньше об этом не думал, но, закончив дело, он не мог перестать думать об этом. Думаю, Кентон сказал, что у него есть способность к этому, и он готов его обучать, если тот заинтересован в долгосрочной перспективе, — говорит он.

— Значит, он и правда рассматривает это предложение?

— Из того, что он сказал, да. Думаю, его беспокоит то, что мы скажем.

— Мне не нравится. Работа Кентона опасна. Но если он счастлив, как я могу отказать ему?

— То же самое сказал и я. — Телефон Кэша начинает звонить. — Помяни дьявола, — бормочет он. — Хэй, — отвечает он. — Ты сёрьёзно? — Кэш делает паузу, концентрируясь на том, что говорят.

Затем он начинает смеяться так сильно, что слёзы текут по его щекам.

— Что? — спрашиваю я.

— Дерьмо, чувак, повиси. Дай я ему расскажу, — он качает головой, стараясь успокоиться. — Вчера вечером Нико пошёл в ресторан на пятой улице. Когда он въехал на стоянку, это было где-то после одиннадцати, Лиз стояла рядом со своей машиной, покрытая грязью, словно с руками залезла в банку с шоколадом. Нико спросил, что происходит, а она ответила, что собирается ехать домой.

Моё сердце падает, когда я думаю о том, что могло с ней произойти.

— Я разговаривал с ней перед сном. Она была дома и ничего мне не рассказала.

— Нет, чувак, с ней всё хорошо. Она уехала со стоянки, а Нико наблюдал за ней. Но когда он зашёл внутрь, чтобы сделать заказ, то увидел Джен с друзьями.

Дерьмо. Только Джен тут не хватало.

— Что Джен сделала ей? — задаю я вопрос.

Кэш снова начинает смеяться, и я практически готов уже остановить грузовик и надрать ему задницу.

— Джен ничего ей не сделала, если случилось то, что думает Нико. Твоя девочка сняла колесо с машины Джен и оставила это дерьмо на трёх колёсах.

— Что? — шепчу я.

Я не могу представить, чтобы моя милая Лиз занималась чем-то подобным... никогда.

— Когда Нико получил свой заказ, то возвращался к машине как раз, когда Джен и её компания уходили. Джен заорала на всю стоянку, так что он пошёл узнать, что происходит. Он увидел, что с водительской стороны отсутствует колесо, и нет даже никакого домкрата или кирпича, чтобы удержать машину. Но затем Нико вспомнил выражение лица Лиз и её грязь на руках, и всё встало на свои места.

— Ты шутишь?

— Похоже, что в милой Лиз все-таки есть капля зла, — смеётся Кэш, заставляя меня смеяться вместе с ним.

— Что-то, должно быть, случилось. Я не думаю, что Лиз сделала бы это без причины.

Я стараюсь удержать своё воображение. Я бы никогда не ударил девушку, но если бы Джен или кто-то другой навредил моей Лиз, то они бы отвечали передо мной.

— Я бы хотел быть мухой на стене, когда ты будешь спрашивать её об этом, — говорит Кэш, снова приложив телефон к уху.

Мысль ударила мне в голову, и я не мог не спросить.

— Он рассказал Джен, что это могла быть Лиз? — спрашиваю я, сжимая крепче руль, но Кэш молчит.

Я смотрю в его сторону.

— Думаешь, кто-нибудь из нас рассказал бы что-нибудь этим сукам? Чёрт, нет! Мы бы этого не сделали. Ты должен знать это.

— Слушай, — вздыхаю я, пробегая рукой по лицу, пытаясь подобрать нужные слова. — Если Джен хоть на секунду подумает, что это Лиз, то начнёт преследовать её. Я не могу рисковать ей. У неё и так достаточно дерьма вокруг.

— Ты любишь её.

— Что? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему и сужая глаза.

— Ты, чёрт побери, любишь её! Святое дерьмо!

Мне хочется ответить «Чёрт, нет!», и что невозможно любить человека после нескольких недель, проведённых вместе. Но я напоминаю себе, что мы провели вместе девять месяцев до рождения Джулай. Может, мы и не проводили каждый день вместе, но каждая свободная минута была наполнена ей. Тогда я не знал, что медленно влюбляюсь в неё. Из мыслей меня выводит громкая связь, по которой Нико поёт:

— Да, да, да, да, ещё один упал замертво. И ещё один упал, и ещё один упал, и ещё один упал замертво. (прим. перев. — Песня «Another One Bites the Dust» группы Queen).

— Очень смешно, — вздыхаю я, потирая затылок.

— Просто скажу. Я не хочу, чтобы это дерьмо произошло со мной, — говорит Нико в телефоне, который держит Кэш.

— Ваши задницы по-другому запоют, когда это случится.

— К чёрту это. Я собираюсь трахнуть как можно больше кисок, прежде чем остановлюсь на одной.

— Я не звонил, чтобы говорить об этом, — прерывает Нико Кэша. — Я хотел убедиться, что вы будете завтра на месте, — нервно отвечает Нико.

Я смотрю на Кэша и вижу ту же боль, которая написана на моём лице.

— Конечно, мы будем там.

— Отлично, тогда увидимся, — отвечает он, вешая трубку.

— Думаю, он собирается поговорить с нами о работе на Кентона.

— И я так думаю, — соглашаюсь я.

Я не хочу думать об этом дерьме прямо сейчас. Мои братья и я всегда были неразлучны, и мысль о том, что Нико больше не часть нашей команды, мне неприятна.

— Так... Ты собираешься позвонить Лиз и узнать насчёт колеса?

— Я что, похож на идиота?

— Да, — усмехается он, и я смотрю на него.

— Я поговорю с ней, когда вернёмся домой.

— В последнее время ты похож на домоседа.

— Иди к чёрту, — говорю я, продолжая улыбаться.

Кэш качает головой, смеясь.

— С этого момента я буду держаться подальше от цыпочек. Вода как-то помутнела.

— Значит, ты не собираешься звонит Лилли?

— Чёрт, нет! Я позвоню ей! Ты видел её сиськи?

Я смотрю на него, а он вытягивает руки перед собой и держит их так, словно у него арбузы в руках.

— Ты дурачок, — смеюсь я.

Из всех нас Кэш — тот самый, у кого душа нараспашку.

— Я никогда не буду против попялиться на её сиськи, — отвечает он.

Я смотрю в его сторону и замечаю замешательство на его лице, прежде чем он спрашивает:

— Так ты и Лиз живёте вместе?

— Да, но не говори ей, что я это сказал.

— Значит, вы живёте вместе, но она этого не знает?

— Как-то так, — пожимаю плечами.

Он смеётся.

— Дай мне знать, что из этого получится.

***

Я подъезжаю к дому после семи. Машина Лиз на дороге, так что я решаю проверить багажник. Я замечаю, что на месте, где должна лежать запаска, нет ковра, но нет и самой запаски, а также дополнительного колеса, которое могло бы принадлежать Джен. Я осматриваюсь, пытаясь понять, куда бы она могла его деть.

— Что ты делаешь? — я слышу Лиз, стоящую у крыльца.

Он скрестила руки на груди. Лолли смирно сидит у её ног.

— Привет, малышка. Нико сказал, что у тебя лопнуло колесо, — лгу я, наблюдая за её реакцией.

— Эм, да. Мы поехали с Новембер на ужин, и когда я вышла из машины, оказалось, что у меня пробито колесо, — в конце её голос дрожит, но я едва сдерживаю улыбку, проступающую на лице.

— Тогда где твоя запаска? — спрашиваю я, захлопывая багажник.

Я обхожу грузовик и достаю сзади сумки. Лолли, наконец, решает подойти, а Лиз застряла на месте.

— Запаска? — она оглядывается, словно колесо может возникнуть из воздуха.

Мило. Я качаю головой, затем наклоняюсь, чтобы погладить Лолли.

— Печально, что ты подошла первой, а не моя девушка, — говорю я Лолли.

Вставая, я направляюсь к Лиз.

— Да, запасное колесо для твоей машины.

— Ах, это! Эм... Мне пришлось оставить его на шиномонтаже.

Когда она не смотрит мне в глаза, то определённо врёт.

— Ну, мне как раз нужны новые шины для моего грузовика, так что я заберу твоё колесо.

— Это необязательно, — бормочет она, что я едва могу её услышать.

— Это не проблема, — я наклоняюсь, хватая её за запястье, и притягиваю к себе. — Ты не поцеловала меня, — говорю я, утыкаясь лицом в её шею и делая вдох.

Я скачал по её запаху. Когда я поднимаю голову, наши взгляды встречаются.

— Ты знаешь, так ведь? — шепчет она, когда слёзы наполняют её прекрасные глазки.

— Скажем, что Нико сложил два плюс два.

Её нижняя губа начала дрожать.

— Эй, что это значит?

Используя большой палец, я вытираю слёзы с её щеки.

— Это не моя вина! — рыдает она, прижав лицо к моей груди.

Я опускаю сумку на пол, беру её на руки и заношу внутрь. Подойдя к дивану, я сажусь и устраиваю её на своих коленях.

— Поговори со мной, — спокойно произношу я, поглаживая её спину.

Она тяжело вздыхает прежде чем ответить. Потом она рассказывает мне историю о том, как Джен и её друзья смеялись и издевались на ней, а когда она ушла из ресторана, то обнаружила, что её колесо кто-то полоснул.

— Ты же знаешь, что моя машина никогда не закрывается?

Я киваю. Они никогда не запирает машину. Мне это дерьмо совсем не нравится.

— Ну, тогда я побежала к багажнику, чтобы достать запасное колесо, но его там не оказалось. Тогда я посмотрела на телефон, чтобы кому-нибудь позвонить, но не было связи. Тогда я осмотрелась и обнаружила машину Джен. В первый раз я поняла, что у нас одна и та же машина, — она вздрогнула и посмотрела на меня. — Я так разозлилась. Она всегда была злом, но когда мы с тобой начали встречаться, всё стало намного хуже. Так что я достала из багажника домкрат, пошла к её машине, сняла колесо и поняла, что мне самой понадобиться домкрат, чтобы надеть его, так что я пнула домкрат из-под её машины, и побежала к своей. Затем я поменяла колесо так быстро, как только могла. Что, кстати, оказалось довольно быстро, — я улыбаюсь, потому что она рассказывает всё на одном дыхании.

Она просто прелесть. Её глаза опустились к моему рту, и кончиками пальцев она отследила линию моих губ.

— Мне нравится твоя улыбка, — шепчет она, и я целую её пальчик.

Она улыбается.

— Так вот, когда я поменяла колесо и положила порезанное в багажник, Нико подъехал и спросил, как у меня дела. Я чувствовала вину из-за того, что сделала, поэтому этим утром я встала, поехала и починила колесо, затем надела его на машину. А колесо Джен я оставила перед дверями её гаража, убедившись, что никого рядом нет.

— Господи, — я качаю головой, закрывая глаза, затем откидываясь на спинку дивана.

— Я и так себя плохо чувствую, — бормочет она, вызывая у меня смех.

— Это не смешно! — восклицает она.

Я открываю глаза и смеюсь ещё сильнее.

— Ты не права. Это очень смешно! Не могу поверить, что моя милая Лиз может провернуть что-то такое, — я поднимаю бровь.

Она опускает лицо в свои ладони.

— Я — ужасный человек, — бормочет она.

— Чёрт побери, нет! Ты сделала то, что и должна была, а та сука это заслужила.

— Я могла бы пойти в ресторан и попросить о помощи, — говорит она, скривившись.

Я наклонился и взял её лицо в свои руки.

— Ей не нужно было резать твоё колесо.

— Что, если это была не она? — спрашивает Лиз, и я качаю головой.

Джен подвластна эмоциям. Никто кроме неё не мог этого сделать.

— Ну, считай это кармой за то, что она такая сука.

— Прекрати так её называть. Ты же был с ней.

— Малышка, — мягко говорю я, притягивая к себе. — Мы спали вместе, но никогда не состояли в отношениях.

— Знаю, но всё же ты спал с ней.

Я слышу злость в её голосе и не могу понять — это от того, что я называю Джен сукой, или потому что мы с ней когда-то спали вместе? Всё, что я знаю, это то, что я подниму ей настроение, сменив тему.

— Ты скучала по мне?

Я начинаю притягивать её ближе к себе, но она отталкивает меня и встаёт на ноги.

— То, как ты относишься к женщинам, отвратительно.

— Что? — выпаливаю я.

— Я знаю, что ты меня услышал, Тревор, — она смотрит в упор на меня. — Ты относишься к женщинам как к дерьму.

— Я когда-нибудь относился к тебе как к?..

— Да! — отрезает она, подходя ближе и тыкая пальцем мне в лицо. — Ты проигнорировал меня, когда я попыталась объяснить тебе, что имела в виду, когда сказала «Никогда». А ты повёл себя как задница и перестал разговаривать со мной. Ох, подожди, всё не так, — она откидывает голову назад и сжимает руки в кулаки. Интересно, что я сделал не так, чтобы вызвать всю эту хрень сейчас. — Ты говорил со мной, верно? Если парень пытался заговорить со мной, ты рычал на меня и... на него.

Откуда это взялось?

— Что будет, когда ты закончишь со мной? Что будет тогда? Будешь называть меня сукой перед людьми, как и Джен?

— Черт бы меня побрал! — шиплю я.

— Именно!

На этом всё. Мне надоело. Я хватаю её за талию и притягиваю к себе. Затем беру на руки и несу в спальню. Лолли лает один раз, но я смотрю на неё убийственным взглядом. Я иду в спальню с Лиз, которая вырывается и шипит, бросаю её на кровать и удерживаю за лодыжки, чтобы она не смогла вырваться.

— Отпусти меня, — она крутится, пытаясь переползти через кровать, но я взбираюсь на кровать позади неё и прижимаю ее своим телом к матрасу.

Она тяжело дышит, закрыв раздражённо глаза.

— Теперь, когда ты сказала всё, что хотел, настала моя очередь говорить.

— У меня же нет выбора, да? Я не могу встать. Ты агрессор, — говорит она в раздражении.

Я прикусываю язык, чтобы не рассмеяться.

— Ты готова слушать? — шепчу я ей на ухо, чувствуя дрожь, пробежавшую по её телу, и замираю.

Я уверен, что она чувствует мой член, прижатый к её спине.

— Плевать, — ворчит она, чем вызывает мою улыбку.

— Это последний раз, когда мы собираемся обсуждать то, что произошло той ночью, — я надавливаю на неё, и она кивает. — Я не говорил тебе, что причина, по которой я остановился, заключалась в том, что я боялся своих чувств к тебе. Я подумал, что если смогу убедить себя в том, что ты невинна, то перестану испытывать тягу к тебе, — я сильнее вжимаюсь ей в спину. — Это не сработало. Каждый раз, когда парень пытался заговорить с тобой, мне хотелось выбить из него всё дерьмо или схватить и утащить тебя, — я перевожу дыхание и сплетаю наши ладони. — Теперь, что касается Джен, могу сказать по опыту, что она та ещё сука.

Я чувствую, как Лиз дрогнула, и перевернул её, держа её лицо в своих руках.

— Я не говорю так обо всех женщинах, с которыми был, но я знаю Джен. Я знаю, что она использовала связи отца, чтобы выбраться из кучи разного дерьма, — я прижимаюсь лбом к её лбу. — А относительно тебя я никогда не скажу подобное. Даже если я буду зол, то всё ещё буду помнить, что ты за человек. Я знаю, что ты заботишься о людях. Даже о тех, о которых не должна.

Она поднимается и прижимается губами к моим губам.

— Мы закончили спорить? — спрашиваю я, обводя взглядом изгибы её тела.

— Да, — шепчет она, прикусывая нижнюю губу.

Глава 6

Лиз

Не знаю, почему так зла на него из-за слов, которые он говорил о Джен. Я ненавижу то слово. Но думаю, причина, почему я действительно сильно разозлилась, заключается в звонке моего брата. На этот раз он не звонил мне: он позвонил моей маме, чтобы сказать, что он не приедет домой перед вылетом в Ямайку, но встретит нас там. Моя мама думает, что он работает под прикрытием на полицию. Как он смог убедить её в этом, я не имею ни малейшего понятия. Выражение гордости на лице моей матери, когда вошла в магазин и сказала, что разговаривала с Тимом, мне было тяжело вынести.

— Что происходит в твоей голове?

Я поднимаю глаза на Тревора и замечаю, что он упорно наблюдает за мной.

— Мой брат позвонил маме.

— Это же хорошо, разве нет?

Я качаю головой, прикусывая губу. Чтобы ни происходило с Тимом, я точно знаю, что не хорошо. Это плохо, очень, очень плохо.

— Он сказал маме, что работает под прикрытием на полицию.

— Он что? — рычит Тревор. — Ты должна рассказать своей маме всю правду. Я понимаю, почему ты не делала этого раньше, но теперь всё выходит из-под контроля.

— Свадьба в эти выходные. Я не могу рассказать ей сейчас. Когда мы вернёмся, я поговорю с ней.

Он качает головой.

— Я не хочу, чтобы она волновалась прямо перед собственной свадьбой.

— Если твой брат покажется на Ямайке, то я выбью из него всё дерьмо по полной программе. Мало того, что он украл у тебя деньги, так ещё и играет с твоей мамой.

— Знаю, — шепчу я, не желая ввязываться в это, но зная, что буду вынуждена. — Когда мама вернётся со своего медового месяца, я усажу её и расскажу обо всём, что происходит.

— Мне это не нравится.

— Что ж, это плохо. К сожалению, решать не тебе. Это тебя не касается.

— Это меня не касается? — он хмурится, а я смотрю в сторону. — Ты моя. Это означает, что всё, что касается тебя, касается и меня.

Я пожимаю плечами. Я знаю, что бессмысленно спорить с ним. Во вселенной Тревора он всегда прав, а я нет, и уже не будет по-другому.

— Посмотри на меня, Лиз.

Его голос тихий, так что я поднимаю глаза на него.

— Если что-то случится с тобой по вине твоего брата, я убью его. Без шуток. Я порву его на куски голыми руками.

Мои глаза расширяются. Этого я от него не ожидала.

— Как я и сказал, мне это дерьмо совершенно не нравится. И если что-то с тобой случится из-затого, что ты откажешься поговорить со своей мамой, то я отшлёпаю твою маленькую задницу.

Я сужаю глаза.

— Если ты только подумаешь отшлёпать меня, то я выбью всё дерьмо из тебя, Тревор.

Его брови поднимаются.

— Думаешь, что сможешь?

— Нет, — я пожимаю плечами. — Но постараюсь изо всех сил.

Его улыбка обезоруживает меня и заставляет задержать дыхание.

— Когда ты будешь стараться изо всех сил, это будет в одежде или без неё?

Я закатываю глаза.

— Отвали от меня, извращенец.

Я пытаюсь подняться, но затем чувствую губы Тревора на моей шее, а его руки путешествуют по моей талии. Его большой палец скользит по моей груди, затем к подолу моей футболки и под неё. Я чувствую его мозолистую руку напротив своей нежной кожи на талии. О, мой Бог, да! Мой мозг кричит. Мне нравятся его прикосновения. Он садится, стягивает мою рубашку через голову. Его взгляд останавливается на моём черном кружевном лифчике, а затем находит мои глаза.

— Я скучал по тебе, — мягко говорит он, а затем целует.

Мой рот автоматически открывается под его давлением. Его вкус божественен, и мне хочется поглощать его, не останавливаясь. Он отстраняется, продолжая лизать и покусывать мою шею, а затем и грудь. Его пальцы цепляют чашечку моего лифчика и поднимают. Он лижет и дует на мой сосок, заставляя меня стонать и изгибаться дугой под ним. Моё тело начинает дрожать, когда он жёстче посасывает мой сосок, от чего я приподнимаюсь с кровати. Мои руки движутся к его голове, крепко сжимая. Когда его руки скользят вниз по моей талии, я чувствую, как он расстёгивает мои джинсы. Затем его пальцы скользят по моей влажности, и он вводит пальцы в меня, когда я громко стону, вращая бёдрами.

— Да, — шепчу я, когда он находит мою точку G.

Он останавливается и отстраняется. Мои глаза распахиваются. Он смотрит на меня сверху вниз. Мне хочется плакать. Он всегда останавливается, когда я хочу кончить.

— Я голоден, — говорит он, убирая руку из моих трусиков.

Я начинаю подниматься, растерянная, пытаясь понять, была ли я единственной, кому нравилось, что мы делали.

— Ты голоден? — повторяю я его слова, думая об их странности в данной ситуации.

Я думала, мы займёмся сексом. Может, у меня и нет огромного опыта, но я различаю знаки, которые красным горели и указывали на мою киску... а он голоден?

— Очень голоден — говорит он, вставая.

Я начинаю искать свою рубашку, потому что становится очевидным, что мы собираемся пойти и поесть! Ну, он собирается пойти и поесть. А я собираюсь найти способ убить его и не попасть в тюрьму. Моя голова кружится, когда я чувствую его руки на поясе моих джинсов. Он дергает и тянет их на себя. Я дрожу от не совсем мягкой посадки на край кровати. Ни секунду не раздумывая, он обрушивает свой рот на мой клитор. Мои ноги падают ему на плечи, бёдра приподнимаются, а пальцы хватаются за его волосы.

— Да, — стону я, приподнимая и вращая бёдрами.

— Твой вкус невероятен, малышка, — он подсовывает руки под мою задницу и поднимает её. Я начинаю тяжело дышать, ощущая чувство, будто готова упасть с обрыва.

— Кончи для меня, — шепчет он, облизывая и кружа над моим клитором.

Я уже близко. Мне просто нужно что-то ещё.

— Больше, — скулю я, не в состоянии сформировать полное предложение.

— Что ты хочешь? — спрашивает он грубым голосом.

Я чувствую его щетину, царапающую мою кожу.

— Ты. Мне нужен ты! — выкрикиваю я.

Он опускает мою задницу, раскрывает мои ноги шире и вводит два пальца, которые быстро ударяют в мою точку G так, что я поднимаюсь с кровати из-за силы оргазма, который взрывается во мне. Я разлетаюсь на части, видя звезды. Моё тело горит, а каждый нерв на взводе. Когда я, наконец, успокаиваюсь, Тревор надо мной, а его одежда уже снята.

— Ты так прекрасна, — шепчет он, обрушиваясь на мои губы в крепком поцелуе.

Он приподнимает меня, чтобы снять лифчик. Его тело прижато к моему. Его мышцы покрыты нежной кожей. Его вес прижимает меня прямо к матрасу. Размер его тела заставляет чувствовать себя хрупкой и беззащитной. Он убирает губы от моего рта и смотрит прямо на меня. Я вижу то же самое желание, мерцающее в его глазах, что и в моих.

— Моя очередь, — говорит он напротив моих губ.

Прежде чем я могу спросить, что он имел в виду, Тревор с силой врезается в меня. Мои ноги оборачиваются вокруг его бёдер, а ногти впиваются в его бицепсы. Голова откидывается назад, а тело изгибается.

— Господи, — бормочет он, останавливаясь и прижимая лоб к моей груди. — Идеально, — он выходит, а затем медленно скользит внутрь.

— Наконец-то, — выдыхаю я.

Я так долго этого хотела, и теперь это как все праздники за раз. Он начинает набирать скорость, его руки путешествуют по изгибам моего тела вплоть до колен, которые он тянет вверх. Я чувствую его глубоко внутри. Он такой широкий и длинный, что я кусаю губы каждый раз, когда он наполняет меня. Я чувствую, как сжимаю его. Я уже близко.

— Я, чёрт возьми, знал, что полюблю твою киску, малышка, — говорит он, присаживаясь на колени и притягивая меня за собой так, что теперь мы лицом к лицу. — Оберни ноги вокруг меня.

Я делаю то, что он говорит. Его руки скользят по моим бёдрам к заднице, талии и рёбрам. Одна остаётся там, а вторая сжимает в кулак мои волосы.

— Двигайся со мной.

Он опускает мой подбородок, и мне приходится выпустить свою губу. Мы медленно начинаем двигаться, а его глаза не переставая смотрят на меня.

— Ты моя, Лиз? — шепчет он, и я киваю. — Мне нужно слышать, как ты это говоришь.

Я глотаю. Почему-то мне кажется, что это большее, чем ответ на вопрос «Ты будешь моей девушкой?».

— Скажи это, Лиз. Скажи, что ты моя.

— Я твоя, — шепчу я, чувствуя, что отдала ему огромный кусок себя, который уже вряд ли смогу вернуть.

— Правильно, малышка. Ты моя. Не забывай об этом, — резко произносит он, прежде чем начать приподнимать свои бёдра сильнее и быстрее.

Я кусаю его за плечо, стараясь удержать крик. Когда я начинаю сжиматься вокруг него, он притягивает мое лицо к себе и целует в губы. Его вторая рука движется к моей груди, зажимая мой сосок, посылая меня через край. Я слышу, как он рычит моё имя, следуя за мной в своём собственном оргазме. Мы оба тяжело дышим. Моё лицо покоится под его подбородком, его руки обёрнуты вокруг меня. Я не могу сдержать смех.

— Почему ты смеёшься?

Я слышу улыбку в его голосе.

— Думаю, ты только что доказал многим, что всё не так.

— Что? — спрашивает он, откидываясь назад так, что я растягиваюсь на нем сверху.

Он убирает волосы с моего лица, прослеживая пальцами линии моих бровей. Я смотрю в его глаза и вижу тепло, которое задерживает моё дыхание.

— Что? — спрашивает он на этот раз спокойнее.

Я качаю головой, очищая от ненужных мыслей.

— Знаешь старую поговорку? Парни, которые ездят на больших грузовиках, имеют...

Он поворачивается, и я оказываюсь под ним, а он стискивает зубы, выскальзывая из меня. (прим. перевод. — дословно «Guys who drive big trucks have a small dick», что в переводе значит «Парни, которые ездят на больших грузовиках, имеют маленькие члены»).

— Не заканчивай эту мысль, — он качает головой, посмеиваясь.

— Почему? У тебя этой проблемы нет, — я смеюсь, когда он начинает щекотать меня. — Хорошо! Хорошо! Я не буду говорить об этом! — кричу я.

Он прекращает пытать меня. Его локоть замирает напротив моей головы.

— Готова уехать из города?

— Да. К тому же, я очень взволнована. Моя мама выглядит такой счастливой, какой я никогда её не видела.

— Джордж — хороший парень, — кивает он.

— Да, — соглашаюсь я.

Два года назад мама познакомилась с Джорджем в Интернете. Джордж был в разводе уже четыре года. Он ждал, пока младшая дочь поступит в колледж, чтобы начать строить новые отношения. Он сходил на несколько слепых свиданий, но это не сработало. Однажды, когда он был дома и смотрел телевизор, показывали рекламу об интернет-сайте для знакомств, который тогда только появился. Он сказал себе «Почему, чёрт возьми, и нет?» и зарегистрировался. Примерно в тоже время я зарегистрировала маму на этом сайте без её ведома. Я хотела сделать её счастливой. Мне была ненавистна мысль видеть её одной. Она заслуживала найти кого-нибудь. Вскоре после того, как я зарегистрировала её, Джордж послал ей сообщение. Тогда я рассказала ей о сайте и сообщении. Сначала она не хотела ему отвечать, но я убедила её, что если ей не понравится тот, что пишет ей в письмах, то она может с ним больше не общаться. Так что она рискнула, и после нескольких сообщений и телефонных звонков, они, наконец, встретились. Он живет примерно в часе от нас, в Алабаме, и после их первого свидания они стали неразлучны.

— Я собираюсь рассказать Джорджу о том, что происходит.

— Нет, ты этого не сделаешь!

— Он должен знать на случай, если что-то случится.

Я сужаю глаза.

— И что же мой брат может сделать?

— Ты спрашивала себя об этом, прежде чем он украл твои деньги? А затем, когда позвонил, требуя ещё? Он позвонил твой маме, сказал, что работает под прикрытием. Ты что, не видишь, как, чёрт побери, всё серьёзно?

— Да, я вижу, как, чёрт побери, всё серьёзно! — кричу я, поднимаясь с кровати, и смотрю на Тревора, лежащего на своём месте. — Он мой брат. Тот, кто заботился обо мне после смерти отца, — моя грудь вздымается и опускается. — Так что прошу прощения, что не позвонила в полицию или не рассказала маме. Я стараюсь помочь ему единственным способом, который он просит. Он сказал, ему нужно больше времени, и я даю его ему, — я выскакиваю из кровати.

Понимая, что сейчас я голая, шагаю к комоду и хватаю рубашку. Входя в ванную, я хлопаю дверью и включаю душ.

— Не уходи, когда мы разговариваем.

Я слышу его голос, когда он открывает дверь.

— Ты разговаривал, мистер Я-знаю-обо-всём-на-свете, — говорю я, притянув занавески душа, чтобы закрыться от него.

Я хватаю шампунь и от злости выливаю половину бутылки себе на руку, что бесит меня ещё сильней. Это дорогой шампунь, и его можно использовать по чуть-чуть. Я слышу, как открываются занавески душа, но игнорирую это и продолжаю мыть голову.

— Малышка, ты выводишь меня из себя.

— Малышка, ты выводишь меня из себя, — дразню я его.

Не могу ничего с собой поделать. Он так бесит меня, что я возвращаюсь в пятилетний возраст. Я слышу его смех. Мне хочется ударить его.

— Я тебе не говорил, какая ты милая, когда злишься?

Я открываю один глаз, чтобы посмотреть на него. Конечно же, на его лице расплылась широкая улыбка. Он подходит ко мне, его руки поднимаются к моим волосам.

— Я знаю, что ты любишь своего брата, малышка, но ты должна знать, что если что-то случится потому, что ты продолжала защищать его, то в итоге почувствуешь себя дерьмово из-за того, что раньше могла бы обо всём рассказать.

Я знаю, что он прав, но разрываюсь. Мой брат и я были близки после смерти отца, когда мама замкнулась в себе. Он был всем для меня долгое время. Я закрываю глаза и прижимаюсь лицом к груди Тревора. Он отходит назад, чтобы я встала под душ и начала мыть волосы. Затем он наклоняется и берет бальзам. Сжав бутылку, он начинает нежно втирать его мне в волосы.

— Я знаю, что ты прав, — шепчу я, съедаемая виной. — Я всё ещё молюсь, что Тим вернётся домой и всё исправит, но в глубине души я знаю, что этого не произойдёт. Но я не хочу бросать его.

— Ты не бросаешь его. Ты даёшь ему шанс и позволяешь людям, которым могут причинить боль, подготовиться.

— Как я могу хотеть поцеловать тебя и ударить одновременно? — спрашиваю я, наклоняя голову.

— Такая вот ты странная, — говорит он, откидывая мою голову назад.

Прежде чем я могу ответить что-то умное, его губы касаются моих, его руки движутся по моим бокам к заднице и поднимают. Я оборачиваю ноги вокруг его бёдер.

— Ранее я не использовал презерватив, — говорит он напротив моих губ.

Я замираю, отстраняясь.

— Я чист, — он поворачивается, прижимая меня спиной к плитке.

Я глотаю. Почему я раньше об этом не подумала? Я качаю головой.

— Я сижу на контрацептивах, — говорю я, скорее, напоминая себе об этом.

Затем он входит в меня.

— Новембер забеременела, хотя сделала себе инъекцию, — говорю я вслух для себя, а потом стону, когда он выходит для того, чтобы войти с новой силой. Моя голова прислоняется к плитке. Он ничего не говорит, просто продолжает входить в меня. Его рот посасывает и лижет мою шею, ключицу и грудь. Когда его зубы царапают мой сосок, я чувствую, как начинаю сжиматься вокруг него. Мои ногти впиваются в его плечи, ноги сжимаются, удерживая его глубоко внутри.

— Господи, у тебя самая узкая и влажная киска, чёрт побери.

Он сильно сжимает мою задницу руками и ещё выше поднимает меня, входя быстрыми и резкими толчками.

— Я словно попал в рай, — бормочет он, всё больше ускоряя темп.

Я чувствую удары о шейку матки. В результате небольшой боли меня настигает ещё один оргазм. Он начинает набухать, я снова кончаю, прислонившись к нему и кусая его за плечо. Мы оба тяжело дышим, когда я отстраняюсь.

— Мне жаль, — я прикасаюсь к следам, которые оставили мои зубы на его плече.

— Не стоит. Мне нравится, что я могу заставить тебя потерять контроль. Вот как я хочу тебя. Это то, что ты заставляешь меня чувствовать. Справедливо, что я заставляю тебя чувствовать то же самое.

— Ты всегда держишь себя под контролем.

— Но не с тобой

Он стискивает зубы, выглядя разозлённым.

— Это так плохо? — я спрашиваю, вглядываясь в его лицо.

— Не всегда, — он разглядывает плитку позади меня. — Если только ты не закрываешь кого-то подальше от всех, чтобы никто плохой не мог прикоснуться.

— Думаю, это называют похищением, — я улыбаюсь, а он качает головой, встречаясь со мной взглядом.

— Ты единственное, что пугает меня. Твоя власть надо мной пугает меня.

— Ты тоже пугаешь меня, — я кладу голову ему на плечо.

Он поднимает меня, и чувствую, как его член выскальзывает из меня. Он целует меня в волосы и отпускает. Я скольжу вдоль его тела вниз. Когда мои ноги касаются пола душа, я целую минуту прихожу в равновесие. Руки Тревора держат моё лицо, когда он целует мой лоб, нос и губы.

— Со мной ты всегда будешь в безопасности.

Я не уверена, что он прав. Наступит время, когда он потребует больше, чем я смогу предложить ему. Будет несправедливо, если я буду удерживать его от создания семьи. Даже если бы это убивало меня, я бы не смогла дать подобное.

— Ты свободна завтра?

Я качаю головой. Ком в горле не позволяет мне говорить. Он моет меня, и особенно нежно — между ног. Когда он заканчивает, я выхожу из ванной, стараясь не глядеть на него, хватаю полотенце и прячу в него своё лицо, делая глубокий вдох.

— Ты работаешь завтра? — спрашиваю я, поднимая голову, когда беру свои эмоции под контроль.

— Да, но вернусь домой пораньше. А ты когда завтра освободишься?

— Ну, мама завтра уезжает, и завтра мой последний день перед тем, как мы улетим. Бэмби присмотрит за магазином, пока нас не будет, и Новембер тоже поможет.

— Ты уверена, что Бэмби можно доверять? — спрашивает он, когда мы входим в спальню.

Я смеюсь, а он сужает глаза.

— О, прекрати. Только то, что у неё есть иммунитет к мужскому полу Мейсонов, не значит, что она плохой человек.

— Ты с лёгкостью доверяешь людям.

— Новембер будет с ней часть дня. Мне нужно иметь людей, на которых я смогу оставить свой бизнес, или я закончу свою жизнь, работая без передышки.

— Я узнаю, сможет ли мама прийти на пару дней.

— Тревор... эм... а что у тебя за второе имя? Как я не могла раньше знать об этом? — я прикусываю губу, пытаясь вспомнить, если я когда-нибудь слышала его.

— Мне жаль, но это секретная информация, — ухмыляется он, подходя к комоду.

Я наблюдаю, как сжимаются и разжимаются его мышцы на бёдрах при ходьбе, демонстрируя родовую татуировку, начинающуюся на запястье, движущуюся вверх по груди и рёбрам, затем спускающуюся вниз, вдоль его бока, и заканчивающуюся на бедре. Мне нравится эта татуировка. Я хочу облизать и проследить её всю своим языком. С каждым его шагом мой рот наполняется слюной. Когда он смотрит через плечо, я смотрю в противоположную сторону, быстро натягивая полотенце на себя ещё плотнее. До этой секунды я никогда не чувствовала себя скромницей по отношению к своему внешнему виду. Глядя на него без намёка на каплю жира, я думаю, что должна сделать пару приседаний или даже не пару.

— Если ты продолжишь думать о грязных делишках, малышка, то я сорву с тебя полотенце и трахну у стены.

— Я не думала о грязных делишках. Не такие уж они и грязные, — бормочу я себе под нос.

Я подхожу к своей сумке, которая спрятана под кровать, достаю её и хватаю пару трусиков, которые надеваю под полотенцем. Затем нахожу майку и надеваю через голову, снимая под ней полотенце. Я ищу пару подходящих шортиков. Только я наклонилась их надеть, как у меня их вырывают из рук.

— Эй! Я собиралась надеть их! — возмущаюсь я, уставившись на Тревора, который сжал мои шорты в кулак.

— Такая же сексуальная, как и шоу, что показала, — говорит он, качая своей головой. — Ты в моём доме. Я трахнул тебя пальцем, поглощал твою киску и был внутри без резинки. Ты не будешь прятать это тело от меня.

— Ты такой придурок, — говорю я, чувствуя, как моё лицо горит огнём.

— Только потому, что ты не поступаешь по-моему, — он пожимает плечами, бросая мои шорты на кровать, прежде чем выйти.

Я тянусь поперёк кровати, чтобы схватить свои шорты, когда на мою задницу обрушивается шлепок. Он перекидывает меня через свое голое плечо и несёт на кухню, где усаживает на стойку. Мой мозг пытается наверстать упущенное. Я даже не могу сформировать мысль.

— Будешь бутерброд? — спокойно спрашивает он и идёт к холодильнику.

Он достаёт нарезанное мясо и сыр. Затем кладёт их рядом со мной, прежде чем взять хлеб.

— Ты будешь бутерброд? — снова спрашивает он.

Я смотрю на него, готовая взорваться и накричать на него, что он не мой босс, и он не может говорить мне, что делать, что надевать и носить, когда ему захочется. Только я открыла рот, как собачья дверка открылась. Я посмотрела в сторону, ожидая увидеть Лолли, но вместо этого возник розовый носик, а затем маленькая чёрная голова. Я моргаю несколько раз, пытаясь понять, что я не вообразила это себе, когда длинное чёрное тело с белой полоской посередине заходит до конца.

— Тревор, — шепчу я, привлекая его внимание.

Его голова в холодильнике, и он не слышит меня.

— Тревор, — я шепчу немного громче, когда начинаю залезать на столешницу.

Скунс останавливается возле миски Лолли с едой и начинает есть.

— О, Боже! — пищу я, прикрывая рот рукой.

Тревор оборачивает и смотрит на меня с улыбкой.

— Собираешься напасть на меня?

Я лихорадочно начинаю качать головой. Он подходит ко мне и рычит:

— Господи, это идеальная позиция, чтобы я смог попробовать твою сладкую киску, — он скользит руками вверх по моим лодыжкам.

Его лицо устраивается у меня между ног, и я чувствую, как он делает глубокий вдох.

— Тревор, — шепчу я снова, пытаясь убрать его лицо.

— Что? — он откидывает голову.

Он хмурится, когда смотрит на меня. Мой рот всё ещё прикрыт рукой. Я указываю через его плечо, и он поворачивает голову и смотрит вниз.

— Какого чёрта? — говорит он, подскакивая, спотыкаясь и ударяясь о столешницу, но удерживается за нее руками. Он подпрыгивает и оказывается наверху рядом со мной.

— Это скунс, — говорит он, отступая от края столешницы.

— Да ладно, Шерлок! — смеюсь я, по-прежнему прикрывая рот.

Я не могу сдержаться. Выражение его лица просто незабываемо. Он хмурится, и я прикусываю губу, чтобы не нахамить. Я не хочу убирать скунса.

— Ты должен избавиться от него, — говорю я ему, глядя на скунса, который с радостью поедает собачий корм.

— И что я, по-твоему, должен для этого сделать?

— Понятия не имею. Ты тот, у кого пенис висит между ног, и тот, кто постоянно ходит как босс. Уверена, ты с этим справишься.

— Ты всё ещё злишься, что я не дал тебе надеть шорты?

— О, Боже, Тревор! — шиплю я. — Тут скунс, — я убираю руку, чтобы указать ему на скунса в случае, если он забыл. — Хочешь поговорить об этом прямо сейчас?

— Малышка, — шепчет он, — успокойся.

Он тянет моё лицо к себе, схватив за затылок, и целует меня. Когда он отстраняется, у нас обоих сбивается дыхание.

— Мне нравятся твои губы, — говорит он, прикусывая мою нижнюю губу и слегка оттягивая её.

— Скунс, — напоминаю я нам обоим.

Наклонившись в его сторону, Тревор смотрит на скунса, сидящего на полу. Скунс поднимает глаза и смотрит на нас, стоящих на столешнице на кухне.

— Где Лолли? — спрашиваю я.

Скунс неподвижно сидит на месте и продолжает смотреть на нас.

— Не знаю. Надеюсь, она не зайдёт сюда прямо сейчас.

— Что мы будем делать? — шепчу я.

Скунс начинает ходить по кухне, а затем медленно идёт к собачьей дверце, где он останавливается, снова смотрит на нас и поднимает хвост. Я прячу лицо на груди Тревора.

— Он ушёл, — говорит Тревор секунду спустя.

Он спрыгивает со стола и идёт к собачьей двери. В этот момент дверь снова открывается, и Тревор пулей летит ко мне, обратно запрыгивая на место, когда Лолли заходит в дом.

— Святое дерьмо, — вздыхает он с облегчением, снова прыгая со стола и подбегая к двери, чтобы закрыть её на замок.

— Похоже, теперь нам нужно следить за тем, чтобы дверь была закрыта, когда темнеет.

— Не могу поверить в то, что произошло.

Я спрыгиваю со стола и подхожу к Лолли, которая скребёт лапой дверь, желая выбраться наружу.

— Интересно, это вообще первый раз, когда к нам заглянул незваный гость, — говорит Тревор, идя к раковине, чтобы помыть руки.

— Не хочу даже знать. Ты можешь себе представить: идёшь ты такой ночью, чтобы попить, когда скунс как раз делает свои дела.

— Чёрт, нет! Думаю, это цена, которую платят, живя за городом.

— Почему ты купил это место?

Мне нравится дом, но ему предстоит ещё много работы.

— Из-за земли. Я хотел что-то за пределами города, где бы я мог устроить вечеринку или гонять на своём грязном байке и не беспокоиться о соседях.

Он подходит ко мне, хватает за бёдра и снова усаживает на столешницу.

— Тебе и правда нужно прекратить носить меня как маленькую, — я смотрю на него.

— Почему? — он смотрит на меня, словно я запретила ему мыться целый месяц.

Я делаю глубокий вдох.

— Мне это не нравится.

— Ещё как нравится.

Он идёт по кухне и достаёт хлеб.

— Вообще-то, я ненавижу, когда ты это делаешь.

Не то чтобы я прямо так ненавижу, но меня раздражает, когда я пытаюсь что-то сделать, а он просто берёт меня и переносит, не давая шанса закончить начатое.

— Ты не ненавидишь это. Хочешь знать, почему я догадался, что ты это не ненавидишь? — он смотрит на меня, приподнимая бровь.

— Должно быть, это что-то хорошее, — бормочу я, наблюдая, как он делает бутерброд.

Мне так хочется подойти к нему и не дать закончить. Он даже не думает о том, чтобы размазать майонез и горчицу по всей длине хлеба, он просто плюхает и всё. Я продолжаю смотреть, когда он смеётся.

— Вот оно. Это убивает тебя. Я вижу по твоему лицу, что ты хочешь спрыгнуть, забрать это из моих рук и сделать всё самой.

— Ну и? — я скрещиваю руки на груди.

— Если у тебя не получается сделать по-своему, ты закатываешь истерику.

— Не правда.

— Да, малышка, это так.

— Ну и плевать, — говорю я, когда он становится между моих ног, притягивая меня к самому краю.

— Тебе нужно понять, что не всё делается, когда и как ты хочешь. Это нормально — отдать бразды контроля в некоторых ситуациях, за которые ты отчаянно уцепилась. Я не спрашиваю, а говорю тебе, как делать. Но это не значит, что я не уважаю тебя или не забочусь о твоих чувствах. Это значит, что ты достаточно доверяешь мне, чтобы я сделал всё, что тебе нужно.

— Я чувствую себя немного потерянной. Думаю, мы говорили о рукоприкладстве по отношению ко мне.

— Говорили и говорим. Я говорил, что ты не ненавидишь, когда я говорю тебе, что делать, или ставлю туда, куда хочу. И причина заключается в том, что каждый раз ты слушаешь или остаешься там, куда я тебя ставлю.

Святое дерьмо. А он прав. Что, чёрт возьми, со мной не так?

— А теперь, не хочешь, чтобы я сделал тебе бутерброд?

— Нет, спасибо.

Я не хочу поддерживать его доминирующую сторону. Я хочу пойти куда-нибудь и закатить истерику.

— Хорошо, — он целует меня в лоб и возвращается к тому, что делал со мной.

Остальную часть вечера я думаю о том, что он сказал, и о моей потребности в контроле. Не знаю, знает ли он это, но рядом с ним я теряю контроль. Когда мы оказываемся в постели, он притягивает меня к себе, как и всегда, целует в висок и засыпает. Я понимаю, что мы больше не разговаривали после кухни. Словно он хотел дать мне время обо всём подумать. Я вздыхаю, решая перестать обо всём думать. Он не может контролировать мой разум. Затем я засыпаю, думая о том, как мне уютно, тепло и безопасно. Возможно, позволить ему всё контролировать не так уж и плохо.

Глава 7

Тревор

Я смотрю на двойные двери нашего номера на отдыхе и вижу бирюзовое море снаружи. Небольшой ветерок доносит сюда звук воды, а, следовательно, и запах океана. Я поворачиваюсь на свою сторону. Лиз спит на животе, сложив руки под подушкой. Простыни обвёрнуты вокруг её бёдер. Мои руки так и чешутся, чтобы прикоснуться к ней. Я потираю руками лицо, думая о вчерашнем дне и задавая себе вопрос: будет ли сегодня лучше или хуже?

Когда мы приехали вчера вечером, мама Лиз, Рита, ждала нас в холле. Она выглядела нервной. Затем Тим вышел из-за угла в коридоре. Когда он вышел, во мне возникло желание ударить его. Если бы я не обещал вести себя лучшим образом, пока Тим рядом, то давно разбил бы его лицо об эту дорогую плитку. Вместо этого я прикусил щеку изнутри, стараясь контролировать себя. Тим подошёл к нам.

Он не смотрел мне в глаза. Его взгляд был прикован к сестре. Подойдя к ней, он поднял её на руки и обнял. Я слышал, как он что-то сказал ей, но не разобрал слов, а потом Лиз тихо сказала мне быть милым. Тим повернулся ко мне, когда опустил Лиз. Тогда я заметил рядом с ним девушку. Она была маленькой, с чёрными волосами и большими карими глазами. Она была больше похожа на эльфа. Частью её тела, которая привлекла моё внимание, был живот. Она была где-то на пятом месяце беременности. Тим обнял её, притягивая к себе.

— Тревор, — он протянул руку, и я сделал то же самое.

Наше рукопожатие не было дружественным. Мы оба утверждали, что один из нас сможет выиграть. Тим не был слабым парнем. Он играл в школе в футбол и до сих пор в форме. Он первый убрал руку, заставляя меня чувствовать, словно я выиграл этот вызов.

— Лиз, Тревор, я хочу вам представить Кару, — сказал Тим, глядя на Лиз, которая уставилась на выступающий живот девушки.

— Кара, — произнесла Лиз.

Я подошёл к ней. Она выглядела так, словно была готова упасть в обморок.

— Я говорила Тиму, что не должна приходить, но он сказал, что не мог думать обо мне одной дома, — сказала Кара, улыбаясь Лиз.

Лиз, которую я знал, и которая держала всех подальше от себя, выбралась наружу. Она приняла руку Кары, слегка встряхивая. Тогда Лиз заметила кольцо у неё на руке.

— Это обручальное кольцо моей мамы, — сказала Лиз, глядя на кольцо на её руке, водя пальцем по золотой оправе.

— Тим сделал мне предложение, когда вернулся домой после последней поездки. Так, детка? — спросила она, поднимая на него глаза.

Судя по её взгляду, она действительно любит его.

— Мои поздравления, — сказала Лиз, глядя на Тима.

— Спасибо. Я хотел давно вам рассказать, ребята, но со свадьбой не мог никак поднять эту тему, — Тим имел достаточно раскаяния, чтобы выглядеть виноватым, когда смотрел на Лиз.

Почему от него мы знаем о долгах, о том, как он своровал её деньги, но он не удосужился рассказать семье о своей невесте? Я посмотрел на маму Лиз, которая заметно нервничала.

Лиз сделала глубокий вдох. Я понял, что нужно вытащить её отсюда как можно быстрее.

— Было приятно познакомиться, Кара, — сказал я, притягивая Лиз ближе к себе.

Лиз положила руку мне на спину и ногтями впилась в рёбра.

— Мне тоже. Увидимся, ребята, утром, на завтраке.

Я долго не мог оторвать Лиз от её брата. Наконец, мы попрощались с Ритой, Карой и Тимом. Я взял наши сумки и встал перед ошеломлённой Лиз.

— Пойдём, малышка, — тихо произнёс я, а затем мы направились к лифту.

— Увидимся утром, милая, — сказала Рита, обнимая Лиз.

Я посмотрел через плечо и замедлился, замечая, что она плетётся позади меня. Когда наши взгляды встретились, я увидел в её глазах такую боль, что мне пришлось приложить усилия, чтобы не взять её на руки и не унести от всего этого.

— Голодна? — спросил я, сбросив одну из сумок на пол лифта, чтобы иметь возможность прикоснуться к ней.

— Нет, — сказала она, прижимаясь щекой к моей руке.

Я притянул её к себе и нежно поцеловал. Тогда я хотел сказать, что люблю её, но снова этого не сделал.

— Может, хочешь прогуляться по берегу со мной?

— Я просто хочу поспать, — ответила она.

Я притянул её к своей груди и поцеловал в макушку. Когда лифт остановился, я пропустил её вперёд, взял наши сумки, и мы вместе пошли по коридору к нашей комнате. Когда она остановилась, чтобы открыть дверь, а затем замерла, я подумал, что что-то не так, но она посмотрела на меня с улыбкой. Я прошёл за ней в номер. Ванная комната была справа вместе с джакузи и двойной раковиной. Остальная часть номера была не особо загромождена: большая кровать королевских размеров с балдахином. Там были тумбочки, туалетный столик, плазма, а также стул рядом с дверями, которые вели на балкон. Там стоял небольшой диванчик и столик. Как только я увидел балкон, я понял, что захочу трахнуть здесь Лиз с видом на океан.

— Здесь красиво.

Я бросил сумки на пол, заходя на балкон после неё.

— Ага, — согласился я, притягивая её к себе.

Склонившись над ней, я уткнулся лицом в её шею, вдыхая её запах, смешанный с запахом океана.

— Хочешь поговорить о том, что произошло в холле?

Она молчала и просто смотрела на океан. Я не думал, что она заговорит, пока она не произнесла:

— Он отдал ей обручальное кольцо мамы. То, которое ей папа подарил.

— Знаю.

— Почему он украл деньги и выдумал всё?

— Не знаю, но ты сможешь спросить его об этом завтра.

— А ты не можешь просто отрезать его голову и принести мне?

— Очень смешно, — я прижал её ближе. — Думаю, спустя десять секунд после того, как я появлюсь с его головой, ты начнёшь испытывать чувство вины, — я поцеловал её в макушку и посмотрел на воду.

— Ты прав. Чертова совесть, — она глубоко вздохнула. — Спасибо, что ты рядом со мной.

Её слова были настолько тихими, что я едва уловил их, и снова на кончике моего языка повисли слова «Я тебя люблю».

— Я хочу быть только рядом с тобой и нигде больше.

— Думаю, мне стоит позвонить в обслуживание номеров и заказать что-нибудь большое и шоколадное.

— Хорошо. А я тогда пойду и поговорю с Джорджем. — Прежде чем она начала протестовать, я напомнил ей: — Ты обещала, так что даже не думай начинать спорить.

— Я ничего не обещала.

— А не ты ли мне говорила, что моя?

— Тревор, ты же знаешь, что я никогда бы не согласилась на то, чтобы ты поговорил с Джорджем.

— Ты сказала, что принадлежишь мне. Значит да, ты согласилась, чтобы я поговорил с Джорджем.

— Ты меня бесишь. — Она обошла меня и пошла в комнату.

Я остановил её, притянул к себе, сжав в кулак её волосы на затылке, чтобы удержать на месте, а мой рот навис прямо над ней.

— Когда я вернусь, то подарю тебе сногсшибательный оргазм, — сказал я ей, обрушив на неё свой поцелуй.

Секунду сопротивляясь, она расслабилась и полностью отдалась поцелую.

Её вкус был наполнен клубничными конфетками «Тик-Так», которые она недавно съела. Мне нравился это вкус. Из-за него мне хотелось целовать её сильнее и глубже. Мне пришлось отстраниться, чтобы не раздеть её и не оттрахать прямо у стены. Её глаза медленно открылись.

— Скоро вернусь, — я поцеловал её в лоб.

Мне нужно было быстрее убраться отсюда, чтобы не накинуться на неё снова. Я оглянулся, когда дошёл до двери: она стояла на том же месте, чем вызвала на моем лице улыбку. Она пожала плечами, и я закрыл за собой дверь.

Когда я добрался до комнаты Риты и Джорджа, Рита сказала, что Джоржд внизу, в сигарном баре, вместе со своим братом. Я направился прямо туда. Найдя его, я рассказал ему всё о Тиме и о том, что он говорил Лиз. Пока мы говорили о Тиме, он успел упомянуть о его приезде с Карой.

Он сказал мне, что Рита знала о том, что Тим попросит руки Кары, но он не хотел говорить Лиз, пока не встретится с ней лично. Джордж очень разозлился, когда услышал о деньгах, и сказал, что поговорит с Тимом об этом после свадьбы. Он не хотел беспокоить Риту и Лиз по пустякам. Я согласился с ним и направился в номер. Там я нашёл Лиз, сидящую на балконе и поедающую остатки шоколадного торта.

— Привет.

Я подошёл к ней, чтобы получить свой шоколадный поцелуй.

— Полегчало от того, что поговорил с Джорджем? — спросила она, когда я садился рядом.

— Ага.

— От тебя воняет дымом.

— Джордж был в сигарном баре, что внизу. Как насчёт ванной? — спросил я, поднимая её на руки, и понёс в ванную.

— Ты спишь? — спрашивает Лиз, выдёргивая меня из раздумий.

Я поднимаю глаза к её сонному лицу. На голове у неё полный беспорядок, а на коже ни капли косметики — такой я обожаю её видеть больше всего. После того, как мы приняли ванную вчера вечером, я уложил её в постель и остальное время провёл, исследуя её.

— Не-а, уже некоторое время.

Я пробегаюсь кончиками пальцев по её лицу.

— Не можешь заснуть?

Она поднимается на локти, в то время как простыня скользит по её бедрам вниз. Её длинные волосы прикрывают одну часть груди, оставляя вторую обнажённой.

— Что? — сглатываю я.

Я чувствую укол. Всё, о чём я могу думать, это ощущения, когда я трахаю её. Становится только хуже, когда её прикрывает одна лишь простыня.

— Ты не можешь заснуть? — снова спрашивает она, на этот раз с ухмылкой, слегка приподнимая попу с кровати.

— Ты действительно спрашиваешь об этом?

— Понятия не имею, о чём вы, мистер Мейсон, — она улыбается, облизывая губы и глядя вниз на мою грудь, а затем на простыню, которая поднялась на уровне моих бёдер.

— Я пытаюсь вести себя прилично, — отвечаю ей, сжимая руку в кулак.

— Хм, ты можешь этим заняться позже, — говорит она, натягивая простыню себе на голову.

Я вижу, как она ползёт ко мне, а затем чувствую её рот вокруг моего члена. Я чуть не кончаю прямо там.

— Дерьмо.

Я поднимаю руки над головой. Я не хочу, чтобы она останавливалась, поэтому не прикасаюсь к ней. Она стоит на коленях под простынёй и тихо постанывает надо мной. Я убираю простыню прочь и наблюдаю, как рот и одна из её рук обёрнуты вокруг моего члена, а вторая рука находится между её ног.

— Господи.

Я притягиваю её задницу к себе, чтобы наслаждаться тем, как она играет сама с собой.

— Ты заводишься от того, что сосёшь меня, да, малышка?

Она стонет, а её пальцы двигаются чуть быстрее. Когда я разворачиваю её поближе к себе, мне открывается идеальный вид на её мокрую киску.

— Ты позволишь мне очистить тебя своим ртом, когда кончишь?

Я чувствую, как она всхлипывает, а затем полностью вбирает меня в свой рот, и я касаюсь задней стенки её горла. В районе позвоночника у меня начинает покалывать.

— Я сейчас кончу, — говорю я, давая ей шанс к отступлению, прежде чем одна моя рука хватается за её волосы, а вторая спускается к её киске. Я кончаю прямо ей в рот, в то время как засовываю два пальца внутрь её. Она начинает сжиматься вокруг них. Я поднимаю её и усаживаю себе на лицо. Она поднимает руки и упирается ими в стены позади нас. Я жду, пока она посмотрит на меня, чтобы начать использовать язык во всю силу.

— О, Господи, — говорит она, откидывая голову.

— Поиграй со своими сиськами, пока я пробую тебя.

Она делает то, что я ей сказал: её руки движутся к груди, оттягивая сосок. Не осознавая, она начинает объезжать моё лицо. Я хватаю её за задницу, крепко удерживая на месте. Когда я понимаю, что вот-вот она кончит, то поднимаю её и опускаю прямо на свой член. Она кричит, а её мышцы лихорадочно сжимаются вокруг меня.

— Ты так чертовски горяча, — рычу я, опуская её вниз, в то время как сам врываюсь в неё. — Дай мне свой рот, — говорю ей.

Она это делает, наклонившись вперёд, и я чувствую, как она начинает дрожать. И тут же я выкрикиваю её имя, кончая внутрь её тела, пока её киска выжимает из меня все соки. Она падает мне на грудь. Мы оба задыхаемся. Я всё ещё внутри неё. Мне нравится это. Мне нравится быть внутри неё, чувствовать, как она оборачивается каждый раз вокруг меня. Я провожу рукой по её спине, убирая волосы на одну сторону.

— Ты в порядке?

— Мммммг.

Я улыбаюсь, когда её щека движется скользит по моей груди.

— Чем ты хочешь заняться сегодня?

— У нас с мамой сегодня запись на вечер в спа-салоне. Но до этого я бы хотела просто позагорать и почитать.

— Мы сможем это сделать. Как насчёт душа?

— Ты вымотал меня. Так что если хочешь, чтобы я задвигалась, то тебе придётся взять всё на себя.

— Уверен, что справлюсь, — смеюсь я, поднимаясь.

Я оборачиваю её ноги вокруг своей талии и несу в ванную.

***

— Чёрт, нет, — произношу я, выходя из воды прямо к Лиз.

Она загорает с того момента, как мы пришли на пляж. Белое бикини на ней выделяет её золотистую кожу. Она всегда выглядит горячо, но Лиз в бикини под карибским

солнцем, её мерцающая от масла кожа и длинные волосы, заплетённые в косу, перекинутую через плечо.... это совершенство. Но не от этого я сжал зубы. Это всё из-за сёрфера-идиота, который подвинул свой лежак поближе к ней, пытаясь привлечь её внимание. К счастью, она никак на это не реагирует.

Как всегда в её руках книга, так что даже если мир вокруг неё начнёт рушиться, она не будет иметь ни малейшего понятия об этом. Я нахожусь в двадцати футах от неё, когда этот идиот наклоняется и начинает тихо разговаривать с ней. Она смотрит на него и улыбается. Моя кровь закипает. Я ускоряю темп. Я прохожу весь путь, когда сёрфер что-то говорит ей, и она начинает смеяться. В голове крутится одна мысль: эта улыбка принадлежит мне. Я подхожу и останавливаюсь у её лежака. Этот парень поднимает глаза на меня, а Лиз прикусывает губу.

— Тебе что-то надо? — сёрфер-идиот спрашивает меня.

Я даже не смотрю в его сторону.

— Пошли.

Я беру её за руку, помогая подняться.

— Тревор.

Я слышу предупреждение в её голосе. Проигнорировав это, я беру её сумку, хватаю за руку и увожу с пляжа, подальше от этого идиота. Я не могу понять, что со мной не так. Я переполнен ревностью и собственническим чувством и веду себя как сумасшедший. Мне это совсем не нравится. Вообще-то, я ненавижу такое состояние. Если бы она позволила мне сделать тату моего имени у неё на лбу, я бы сделал, не сомневаясь. Часть меня понимает, что одна из причин такого поведения, — это нужда сказать ей о том, что я люблю её.

Эти слова сжигают меня, пожирая изнутри. Мне нужно, чтобы она знала о моих чувствах, чтобы я смог предпринять следующий шаг и попросил стать моей женой. Знаю, люди подумают, что мы движемся слишком быстро, что мы еще не так хорошо знаем друг друга, но мне абсолютно плевать. Я люблю её. Я получу её. Я хочу, чтобы она стала моей навечно. Плевать, что говорят остальные. Пока она со мной, остальные могут выкусить.

— Эй, успокойся, — говорит она.

Я тут же успокаиваюсь. Мы молча входим в номер. Я бросаю сумку на пол и начинаю ходить взад-вперёд, потирая лицо.

— Ты сводишь меня с ума, — тихо произносит она.

Я смотрю на неё и, прежде чем успеваю подумать, толкаю её к кровати. Как только она падает, я захватываю ее руки и удерживаю над ее головой.

— Тревор, остановись. Ты пугаешь меня. — Её голос дрожит, а я наконец-то ломаюсь.

— Я люблю тебя.

И вот я сказал это. Теперь я чувствую, что могу дышать.

— Я, чёрт побери, люблю тебя так чертовски сильно, что это сводит меня с ума, — я прижимаюсь своим лбом к её. — Мне нужно, чтобы ты согласилась выйти за меня замуж. И не говори, что ещё слишком рано. Мне плевать, что скажут остальные. Это случится так или иначе, так что просто согласись.

— Что? — спрашивает она.

В её голосе я слышу шок и недоверие.

— Скажи, что любишь меня, — рычу я. — Я, чёрт возьми, схожу с ума. Скажи, что любишь меня.

— Я люблю тебя.

Слёзы текут по её лицу прямо на волосы.

Увидев её слёзы, я понимаю, что был таким идиотом. Я ненавижу, когда она плачет.

— Господи, малышка. Прости меня. Я такой придурок. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Отлично. А теперь я похож на подкаблучника. Я встаю, взяв её на руки, и выхожу на балкон, где я сажусь на диван с ней на коленях.

— Это самое худшее предложение в истории, — говорит она, зарываясь лицом в мою шею.

— Зато оригинальное.

— Ага, — соглашается она, но это не звучит сердито.

Но я зол на самого себя. В моей голове всё складывалось иначе. Она заслуживает больше, чем какое-то чёртово предложение из-за ревности. У меня даже нет кольца, чтобы надеть ей на палец.

— Я забираю всё обратно.

— Что? — спрашивает она, поднимая глаза на меня.

— Я забираю всё обратно. Просто забудь обо всём, что случилось.

— Я.... — начинает она, но я перебиваю её, когда снова замечаю слёзы у неё на лице.

— Дерьмо. Нет, не эту часть. Ты обязана запомнить ту часть, где я признался тебе в любви. Этого не изменить.

— Ох.

Она морщится в замешательстве.

— Однажды я попрошу тебя выйти за меня, но сделаю это должным образом. До тех пор знай, что я люблю тебя.

Я касаюсь кончиками пальцев её щеки, наблюдая за улыбкой и понимая, что груз, который находился на моих плечах, наконец-то исчез.

Я наклоняюсь и начинаю целовать её. Она пахнет кокосом, океаном и солнцем. Она наклоняет голову в сторону, предлагая мне лучший доступ к её шее. В следующее мгновение она исчезает, начиная бегать по комнате.

— Чёрт! Я опаздываю, — восклицает она, доставая платье из сумки и натягивая его на голову.

— Куда опаздываешь?

— Я должна была встретиться с мамой в спа-салоне двадцать минут назад.

Она снимает резинку и распускает волосы, заплетённые в косу, а затем собирает их в сумасшедший пучок на голове.

— Вернусь через пару часов, — произносит она, хватая сумку со стула.

Прежде чем она убегает, останавливаю её и крепко целую в губы.

— Я люблю тебя, — шепчу я напротив её губ.

Она улыбается, отклоняясь чуть назад, и поднимает на меня взгляд.

— Я тоже тебя люблю.

Я не успеваю осознать это, как Лиз исчезает, хлопая дверью.

— Дерьмо, — я потираю лицо, думая о том, что мне срочно нужно позвонить Новембер и узнать, что она может подсказать мне насчет предложения.

Плюхнувшись на кровать, я достаю телефон и набираю её номер.

— Ты звонишь мне из Ямайки? Что случилось? — спрашивает Новембер после первого гудка.

Я смеюсь из-за материнского тона в её голосе, затем я слышу, как начинает плакать Джулай на заднем плане.

— Я не вовремя?

Слышу, как Ашер говорит ей, что позаботится о Джулай, пока она говорит по телефону.

— Нет, твой брат возьмёт её на себя. В любом случае, это его вина. Он теперь её никогда не выпускает из рук, поэтому если её никто не держит, она начинает реветь.

— Думаю, вина лежит на вас двоих.

— Нет, это всё его вина.

В её голосе я слышу нескрываемую любовь к моему брату, как безумно бы это ни звучало.

— Так что случилось? Почему ты звонишь из солнечной Ямайки?

— Думаю, я облажался.

— Тревор! — выпаливает она точно так же, как и моя мама.

— Не в этом плане.

— А в каком?

— Я сказал Лиз, что люблю её. — Я не упоминаю Новембер о том, что не оставил Лиз выбора, когда говорил это, и вынудил её ответить мне тем же, а затем сказал, что она обязательно выйдет за меня замуж.

— И? Она любит тебя. Тоже мне, большая проблема!

— Откуда ты знаешь? — я замираю и жду, пока она расскажет мне о том, что знает.

Я никогда не хотел, чтобы Лиз сказала, что любит мне, пока не будет к этому готова. Я не хотел вынуждать её, но именно это я и сделал: не дал ей выбора и заставил признаться.

— Она рассказала мне, — говорит Номебер таким тоном, словно все парни глупые.

— Почему она рассказала это тебе, а не мне?

Теперь меня злит тот факт, что Лиз испытывала те же чувства, но молчала, пока я мучился последние несколько недель.

— Она хотела убедиться, что эти чувства взаимны, прежде чем рассказать о них.

— Господи, почему женщины так поступают? Почему вы думаете, что знаете, о чём думают парни?

— Ты мужчина. Ты думаешь только о сексе и о спорте. Было не сложно догадаться, — она смеётся, прежде чем я слышу громкий шлепок. — Ашер, — говорит она, затем наступает тишина, которую прорезает громкий стон.

Я вешаю трубку, чтобы не услышать ничего лишнего. Надеюсь, я никогда не услышу, как мой брат занимается сексом с той, которую я считаю за свою родную сестру. Я ложусь на кровать и закрываю глаза.

Я просыпаюсь от стука в дверь. Поднимаю взгляд на часы: я спал около двух часов.

— Уже иду! — кричу я.

Я даже не смотрю, кто стоит за дверью, потому что все ещё наполовину сплю. Меня застают врасплох, когда я врезаюсь в стену своей спиной, удерживаемый за шею.

— Какого чёрта ты творишь с моей сестрой? — спрашивает Тим, рукой сжимая мне горло.

Я использую свободную руку, чтобы сменить наши позиции. Видимо, он этого не ожидал, так как сам оказался прижат к двери.

— Слушай сюда ты, кусок дерьма, — рычу я, когда моя рука обвивается вокруг его горла, — я люблю её, и это даже больше, чем я могу сказать тому, кто имел наглость украсть у неё все деньги, вынуждая её найти себе вторую работу, которая, как оказалась, стала работой в чертовом стриптиз-клубе!

Я так зол, что чувствую, как бежит кровь по моим венам.

— Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь, — кашляет он, когда я ослабляю хватку.

— Это я не знаю, о чем говорю? Я тот, кому она всё рассказывает. — Я снова сжимаю его горло. — Не говори мне, что я не знаю, о чем говорю.

— У меня не было выбора. Мне нужны были деньги. Я узнал, что Кара беременна, и вынужден был погасить некоторые долги.

— Поэтому ты решил украсть у семьи?

— У тебя нет ребёнка. Ты меня не поймешь.

Я отпускаю его и вхожу в номер.

— Ты прав. У меня нет ребёнка. Но у меня есть девушка и семья, которым я никогда не позволю разбираться с моим дерьмом за меня.

— Ох, великий Тревор Мейсон вдруг стал таким благородным.

— Ты ничего не знаешь обо мне.

— Ох, но разве не все знают о тебе?

— Ты правда нашёл меня, чтобы поговорить об этом дерьме? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

Внутри меня кипит кровь. Если бы не мое обещание Лиз, его задница уже давно висела бы на балконе.

— Я хочу знать, что ты делаешь с моей сестрой.

— Ты не можешь спрашивать меня об этом. Тебе нельзя играть роль старшего брата.

— Я люблю свою мать и сестру. Может, ты мне и не веришь, но это правда.

— Докажи это. Вернись в город, заработай и верни деньги, которые ты задолжал Лиз.

— У меня есть Кара. Я ...

Я подхожу к нему, перебивая.

— Это твой выбор. Но я говорю тебе сейчас: если ты будешь давить на меня, я буду настаивать, чтобы Лиз выдвинула обвинения против тебя.

— Я не могу вернуться в город прямо сейчас. Я работаю под прикрытием.

Я качаю головой с отвращением.

— Эта ложь может сработать на твоей маме, но не на мне.

— Иди к чёрту, — кричит он, его лица горит.

— Как долго ты будешь придерживаться этой лжи?

— Это не ложь. Люди, которым я задолжал, верят мне. У копов не было никого, кто бы мог проникнуть внутрь, и, когда они узнали о моих долгах, то предложили всё оплатить взамен на работу под прикрытием.

— Если они предложили всё оплатить, то почему ты взял деньги у своей сестры?

— Деньги, которые я взял, оплатили мой долг. Деньги, которые мне дали копы, оплатили мои проценты.

Я наблюдаю, как он начинает расхаживать по комнате, пропуская сои светлые волосы сквозь пальцы.

— Я встречался с Карой некоторое время, когда она мне сказала, что беременна. — Он останавливается, встречаясь взглядом со мной. — Это было примерно в то же время, когда я проиграл по своей последней ставке. Я понял, что мне нужно убежать от людей, которым я задолжал. Я не могу иметь ребёнка и постоянно оглядываться назад.

— Значит, ты взял деньги, начал работать на копов, сделал предложение Каре и продолжил жить долго и счастливо. Всё это время твоя сестра жила на складе в магазине после того, как потеряла квартиру, работала на Майка, чтобы не распрощаться со своей мечтой, а ты продолжаешь жить, не интересуясь ущербом, что нанёс?

— Если ты с ней, то какого чёрта она работает в гребаном стрип-клубе? — ревёт он.

— Моя работа на Майка не имеет никакого отношения к Тревору, — говорит Лиз, входя в номер.

Она бросает свою сумку на кровать и подходит ко мне. Её рука обвивает меня за талию.

— Как...

Кажется, моя девочка не в настроении, чтобы слушать.

— Ты должен уйти, Тим.

— Что? — спрашивает Тим, глядя на меня.

Неверно. Я всегда на стороне Лиз. Даже если он мне понравится, я всегда буду на её стороне.

— Тебе нужно уйти, — заявляет она, но на этот раз твёрже.

— Нам нужно поговорить.

— Всё, что я хочу услышать от тебя, — это то, что ты возвращаешься домой, чтобы вернуть все свои долги.

— Я не могу сделать это прямо сейчас.

— Ну, тогда нам не о чем разговаривать.

— Сестрёнка, не делай этого, — умоляет он, начиная паниковать.

— Ты никогда не считался с моими чувствами, когда поступал со мной так, как поступил недавно.

— Я хочу, чтобы ты поддерживала связь со своим племянником. Ты не можешь так просто сбросить меня со счетов.

Я смотрю на Лиз. Её ногти впиваются мне в кожу.

— Это нечестно, — шепчет она.

— Тебе пора, — говорю я Тиму, вставая перед Лиз.

— Мы еще не закончили.

— Пока ты не скажешь своей сестре, что готов вернуть деньги, которые должен, не думаю, что нам есть о чем говорить.

— Завтра свадьба.

— Ты не видишь выражение на её лице? — я указываю на Лиз. — Мне не нравится, когда моя женщина так выглядит, поэтому ты должен уйти. Завтра, если ей понадобится, она найдет тебя. Если нет, тогда тебе лучше по-хорошему отвалить, — отвечаю я, толкая его в направлении двери.

— Ты кто вообще такой? — спрашивает он, вызывая на моем лице улыбку.

— Я её мужчина, и как её мужчина я сделаю всё, что, черт побери, посчитаю нужным, кому угодно, кто будет представлять ей угрозу.

— Я её брат, — отвечает он, кряхтя, когда я хлопаю дверью перед его лицом.

Когда я оборачиваюсь, то с удивлением смотрю на Лиз, которая улыбается. Я думал, что она разозлится из-за того, что я выпер её брата из номера.

— Спасибо тебе, — произносит она, бросаясь в мои объятия.

— За что?

— За то, что избавился от него.

Она зарывается лицом мне в грудь. Я прижимаю её маленькое тело ближе к себе.

— Я всегда буду защищать тебя.

— Я знаю, — тихо говорит она, отчего я сжимаю её чуть крепче.

— Хорошо провела время с мамой?

— Ага, — усмехается она.

Я поднимаю её лицо вверх, чтобы взглянуть.

— Что смешного?

— Ничего, — отвечает она, её лицо слегка покраснело.

— Что ты сделала?

— Ничего, — снова отвечает она, отступая.

— Твоё лицо покраснело, — говорю я ей, продолжая смотреть на неё.

Её волосы остались прежними, кожа выглядит гладкой, и она пахнет лавандой.

— Тебе сделали массаж?

— Да, — отвечает она, опустив глаза.

— Что вы ещё, девчонки, делали?

— Сходили на маникюр и педикюр, — бормочет она, все ещё не глядя мне в глаза.

Затем лампочка гаснет, и мне интересно узнать, верна ли моя догадка. Я подхожу к ней, мои руки тянутся к её платью, которое я стягиваю через её голову.

— Что ты делаешь? — визжит она, стараясь убежать, но я ловлю её.

— Я хочу сам убедиться и посмотреть на то, что ты сделала, — отвечаю я ей, толкая её назад, пока у неё нет выбора, кроме как сесть на край кровати.

Опустившись на колени, я притягиваю её ногу к своей груди.

— Мне нравится этот цвет. Как он называется? — спрашиваю я, рассматривая светло-розовый цвет лака на её ногтях.

— Страстно-розовый, — отвечает она, пытаясь убрать ногу из моей руки.

— Страстно-розовый, — повторяю за ней я.

Я целую кончики её пальцев, прежде чем положить её ногу на свое плечо. Я трусь щекой о кожу на её икрах, а затем на внутренней стороне бедра.

— Твоя кожа такая мягкая.

— Я.. я сделала скраб для тела..

Её голос такой хриплый. Я поднимаю взгляд и замечаю, что её глаза прикрыты и слегка потемнели, а щёки покраснели.

Я поднимаю её вторую ногу и размещаю на другом своем плече. Руками я раздвигаю её колени и кончиком пальца касаюсь центра её трусиков. Её бедра слегка приподнимаются. Я наклоняюсь вперед, и прикусываю кожу сквозь хлопок, вызывая у Лиз стон.

— Ты чудесно пахнешь, — я давлю языком на её кожу, от чего стон становится громче. — Скажи, что хочешь, чтобы я тебя съел.

Я поднимаю голову и смотрю на её тело: голова откинута назад, глаза полностью закрыты. Мой член умоляет, чтобы я опустил её вниз и пронзил, но я хочу почувствовать её вкус на своём языке.

— Скажи: «Тревор, пожалуйста, съешь мою киску».

Она открывает глаза и смотрит на мой рот. Я снова прикусываю её кожу, вынуждая её тело извиваться.

— Тревор, пожалуйста.

Я пробегаю кончиком пальца по краю её трусиков и скольжу под них, ощущая гладкость её кожи. Я понимаю, что был прав.

— Скажи это. Скажи: «Тревор, пожалуйста, съешь мою киску», — рычу я.

— Тревор, пожалуйста, съешь...

Я даже не дал ей закончить. Убрав трусики в сторону, я атакую её, всасывая, кусая и поглощая.

— Такая сладкая, — бормочу я напротив её кожи.

Она поднимает бедра, её пальцы впиваются в кожу моей головы.

— Больше, — стонет она, вращая бедрами.

— Моя ненасытная девочка, — шепчу я, скользя двумя пальцами в её тесную киску.

— Тревор! — выкрикивает она, когда лихорадочно начинает сжиматься вокруг моих пальцев.

Она пытается оттолкнуть меня ногами, но руками я крепко удерживаю её за бёдра.

— Прекрати! — хнычет она.

— Нет. Дай мне ещё один.

Я лижу её, кружа над клитором, затем всасываю. Она извивается, пытаясь освободиться. Я притягиваю её ближе к своему рту и двигаю языком ещё быстрее, пока она с криком не кончает. Я взбираюсь на кровать и прижимаю её тело к своему.

— Нет ничего прекраснее, чем наблюдать за твоим телом, которое принимает все, что я делаю с ним, — говорю я, располагаясь между её ног.

Её руки скользят вниз по моей майке к поясу моих шорт. Я сажусь на колени, стягивая майку через голову. Она приподнимается, расстегивает мои шорты и опускает их до уровня бедер, а затем прижимает рот к моим кубикам.

— Мне нравится, каким мягким и твердым одновременно ты можешь быть, — говорит она.

Её руки путешествуют по каждому сантиметру моей кожи, который только она может достать.

— У меня есть ещё кое-что для тебя, что такое же мягкое и твердое, — говорю я ей.

Она откидывается на кровать, заливаясь смехом.

— Ты не хочешь? — спрашиваю я с улыбкой.

Мне нравится, что с ней я могу смеяться даже во время секса. Я беру свой член в руку, касаясь кончиком её киски. Я едва сдерживаю стон, когда ощущаю её влажность. Она подставляет мне своё лицо, губы. Её язык сплетается с моим. Ногтями она впивается в мои бока, притягивая к себе, пока я скольжу внутрь неё.

— Господи, — произношу я напротив её губ, продолжая входить до упора.

— Да, — шепчет она, когда я чувствую, как касаюсь шейки её матки.

Я не хочу причинить ей боль, но клянусь, ей нравится это дерьмо.

— Кому принадлежит это тугая киска?

Я вращаю бедрами, набирая скорость.

— Тебе! О, Боже! Не останавливайся, — выкрикивает она.

— Полегче, малышка, — я полизываю её шею. — Мне нравится твой вкус.

Я чувствую, как она сжимается от моих слов. Я наклоняю голову, чтобы взять её сосок в рот, и оттягиваю его.

— Скажи, что тебе нравится, когда я внутри тебя.

— Мне нравится, когда ты внутри меня, — стонет она.

Её ноги обернуты вокруг меня, её бедра встречают мои, когда я поднимаю одну из её ног и располагаю у себя на плече, наблюдая за тем, как исчезаю внутри её тела.

— Ох! Прямо там, не останавливайся.

Она поднимает бёдра, используя моё плечо в качестве рычага. Перед тем как кончить, она взглядом находит мои глаза и прикусывает нижнюю губу. Спустя пару толчков я следую за ней, бормоча её имя ей в губы. Я переворачиваю нас так, что она оказывается сверху. Мои руки поглаживают нежную кожу её спины. Через несколько минут молчания она шепчет:

— Прости за моего брата.

— Не стоит. Мне жаль, что тебе вообще приходиться иметь с ним дело.

— Надеюсь, с ним всё в порядке. Кара выглядит милой. Она была с нами в спа, и мне очень понравилась. Очень надеюсь, что он не втянет её в свои передряги.

— Я тоже, малышка.

— Как ты думаешь, то, что он говорит, — правда?

Правда заключается в том, что я верю ему. Я понятия не имею, почему он принял такое идиотское решение, но я верю в то, что он работает под прикрытием для копов.

— Ага, я верю ему. Не знаю, как он дошёл до такого состояния, но я верю в то, что он сказал про работу под прикрытием.

— Я тоже, — шепчет она.

Я смотрю на воду, что снаружи, прислушиваюсь к её дыханию и в итоге засыпаю, все ещё находясь на небесах.

***

— Я так счастлива, что вы с Лиз пришли, — говорит Рита, положив руку мне на плечо.

Я смотрю на танцпол и замечаю Лиз, которая танцует с Джорджем.

— Не думаю, что хотел бы быть где либо ещё, — честно отвечаю я.

Сегодня моя девочка выглядит превосходно. Её волосы собраны в высокую прическу: косички, заплетенные по всей голове, сходятся в узелке на боку головы. На ней надето платье без бретелек, подчёркивающее грудь и талию. Тёмно-зелёный цвет этого платья идеально сочетается с цветом её глаз.

— Она любит тебя, — произносит Рита, наблюдая за тем, как Лиз и Джордж танцуют.

— Я знаю, — произношу с улыбкой на лице.

Конечно, звучит банально, но кого, черт побери, это волнует. Рита начинает смеяться, пряча лицо у меня на груди, прямо как и её дочь.

— Такое чувство, что она была создана для этой работы, — она поднимает глаза на меня и улыбается.

— Я тоже люблю её, больше, чем мог предположить, — признаюсь я её матери.

— Я рада, что у неё есть ты, — слёзы заполняют её глаза. — Она тяжело перенесла смерть Джона. Ведь они были так близки. С того дня, как мы узнали, что у нас будет маленькая девочка, она вела себя как папина дочка. Её отец лежал на моем животе и рассказывал ей разные истории. Когда мы приехали из больницы домой, она не успокоилась, пока он не взял её на руки. Даже повзрослев, она хотела быть с ним везде, где бы он ни находился. Знаю, я провинилась перед Тимом и Лиз, но я потерялась в собственном горе и не обращала внимания на людей, которые скучали по нему так же сильно, как и я. Только в день её выпускного я поняла, насколько облажалась, — говорит она, глядя через всю комнату на Лиз, которая все ещё танцует с Джорджем, улыбаясь.

— То утро я провела, думая о том, что Джон пропустил одну вещь, частью которой он хотел бы стать. Поэтому я решила сделать то, что не делала раньше: посетить его могилу. Когда я пришла на кладбище, Лиз лежала на траве у подножья его могилы в своей шапке и мантии. Я подумала, что, должно быть, она здесь уже давно. Тогда я осознала, что настало время вытащить свою голову из задницы и бороться за свою дочь, которая осталась ни с чем без отца, как и я без мужа. Я знала, что никогда не смогу оправиться после такой потери, но с каждым днем становилось легче, а мое сердце наполнялось светом. Джордж замечательный. Бог благосклонно отнесся ко мне, несмотря на мои ошибки, и подарил двух мужчин, которые любят меня всем сердцем, — заканчивает она, когда Джордж с Лиз направляются прямо к нам.

— Привет, малышка, — произношу я и протягиваю руку Лиз.

— Привет, — застенчиво улыбается она.

Она наклоняется, чтобы оставить поцелуй на щеке Джорджа и что-то шепчет ему на ухо. Он улыбается, хлопает меня по спине, берёт за руку новоиспечённую жену и ведёт на танцпол.

— Хорошо потанцевала?

Я притягиваю её в свои объятия, положив подбородок ей на голову.

— Ага, это было мило, — отвечает Лиз, когда мы медленно начинаем двигаться под музыку.

— Хорошо, — отвечаю я, прижимаясь губами к её макушке.

Я осматриваюсь, когда чувствую на себе взгляд. Тогда я замечаю Тима, который на другой стороне танцпола танцует с Карой.

— Как насчёт танца со своим братом? — спрашиваю я.

— Зачем?

— Думаю, он скучает по тебе. Да и ты тоже.

— Не знаю, — она прикусывает нижнюю губу, глядя через комнату на брата.

— Я всегда рядом, если понадоблюсь. Просто потри ухо, и я приду, чтобы спасти тебя.

— Хорошо, — она поднимает на меня глаза.

— Хорошо, — я целую её в лоб и веду к Тиму.

Когда мы подходим к нему, он перестаёт танцевать и шепчет что-то на ухо Каре. Она улыбается Лиз, а затем уходит в сторону уборной.

— Мы можем потанцевать? — спрашивает Лиз Тима.

Он кивает, принимая её руку, и ведёт в центр зала. Я наблюдаю, как он говорит ей что-то. Она смотрит на меня с улыбкой, а затем возвращается к Тиму, который ухмыляется мне. Я отхожу в сторону, чтобы наблюдать за Лиз. Кара подходит ко мне и становится рядом.

— Тим рассказал мне о происходящем. Спасибо, что позволил ему это, — она кивает в сторону танцпола. — Я понимаю, что он облажался, и он это тоже понимает. Мы поговорили — он сказал, что хочет сблизиться с мамой и сестрой. У меня нет семьи, так что было бы прекрасно иметь близких людей рядом, когда малыш появится на свет.

— Лиз бы согласилась с этим.

— Он собирается поговорить с детективами, на которых работает, и узнать, можно ли произвести арест, основываясь на той информации, которая у него имеется.

Я думаю о Новембер и Джулай. Ашер бы убил себя, если бы с ним что-то случилось по его вине.

Я поворачиваюсь к ней, внимательно наблюдая.

— Думаю, было бы разумнее для тебя и ребёнка остаться в городе с нами, пока все не устаканится, — говорю я, глядя вниз на её округлившейся живот.

Она потирает руками живот, глядя на него. Когда она находит глазами мой взгляд, я вижу слёзы в них.

— Я могла бы принять это предложение. Я не хочу быть вдали от него, но люди, с которыми ему приходится иметь дело, пугают меня. Они знают, где мы живем, и что я беременна. Тим продолжает успокаивать меня, но я не могу избавиться от предчувствия, что случится что-то плохое.

— Я попробую поговорить с Лиз и узнать, сможет ли она помочь и переубедить его, — уверенно произношу я.

Она улыбается, глядя в сторону.

— Знаешь, когда она рассказала ему, что вы вместе, он сошёл с ума. Целый час он не переставал говорить о тебе и твоём отношении к женщинам, — она поднимает на меня глаза и улыбается. — Думаю, ты действительно любишь её. Теперь и он сможет это увидеть.

— Больше всего на свете, — соглашаюсь я, наблюдая за Лиз, которая направляется в нашу сторону, удерживая руку Тима. Как только Лиз подходит ко мне, Джордж поднимает Риту на руки и заявляет, что он и его новая жена удаляются. Их провожают криками и аплодисментами. Я смотрю на Лиз, которая вся покраснела.

— Давайте вместе сходим выпить и поговорим, — предлагаю я, глядя на нашу группу.

Все оставшееся время мы провели за разговорами и смехом. На следующий день, когда мы возвращаемся домой, я знаю, что мне нужно как можно скорее придумать способ надеть кольцо на палец Лиз и сделать её навечно моей.

Глава 8

Лиз

Прошло два месяца после того, как мы приехали с Ямайки. Два месяца неземного блаженства. Спустя неделю после приезда я переехала к Тревору. Мне бы хотелось сказать, что он не вёл себя как обычно властно, когда просил меня переехать, но не могу, так как он был самим собой. Весь день я провела с Лолли. Я сделала уборку и постирала вещи, и когда Тревор вернулся домой с работы в испачканной одежде, при этом натоптав на полу, то я была ужасно зла. Поэтому я сказала ему, что бы он снимал всю одежду, перед тем как зайти, чтобы не заносить всю грязь домой. Он ответил мне, что я не имею права злиться, так как не живу с ним. Мне не оставалась ничего иного, как заявить ему, что если он так думает, то я просто вернусь в дом Майка. Когда я это произнесла, он бросил банку пива, которую только что открыл, через всю комнату, которая ударилась об стену и взорвалась. Он кричал, что не понимает, почему я ещё не распаковала вещи и не убрала всё своё дерьмо, если веду себя так, будто мы живем вместе.