Добро пожаловать во Френдзону

Тебе не обязательно мне это говорить

ТОГДА

24-го декабря 2019 года

— Я… — Марта запнулась, её тело все еще тряслось, и она не смогла ответить Оливеру. Блондинистый агент подошел к ней, положил обе ладони на верхние части её рук, чтобы удержать дрожащую женщину.

— Марта. Что происходит?

— В-Выключи. Выключи эту песню, — прошептала она сквозь стиснутые зубы, слезы все еще скатывались по её щекам.

Оливер немедленно сделал, как она попросила, но даже после минуты молчания в комнате состояние Марты не улучшилось.

Оливер осторожно направил её к ближайшему дивану, убедившись, что она не упадет. Он подготовился поймать её на всякий случай. К счастью, она добралась до дивана и сразу же легла на него, немного подняв ноги на подлокотник. Она закрыла глаза, что насторожило Оливера.

— Марта?

Его голос теперь звучал испуганно, пока он оглядывал комнату, чтобы проверить, где он оставил свой телефон пару минут назад. Он увидел его лежащим на столе. Он, должно быть, положил его туда, прежде чем Марта понадобилось его полное внимание.

— Мне вызвать скорую помощь? — спросил он, его сердце бешено билось, когда в его голове кружились несколько сценариев.

— Нет. Нет. Я в порядке. Просто дай мне минуту.

Услышав её голос и узнав, что она не рухнула, он немного успокоился, но его плечи оставались напряжёнными. Состояние Марты так быстро изменилось, от улыбок и танцев до почти обморока за секунду. Оливер не понимал, что происходит. У неё сердечный приступ? Приступ? Это больше походило на паническую атаку, которая случалась у Батча, когда ему приходилось идти в медпункт, но почему бы его коллеге случилась паническая атака, когда она танцевала под рождественскую музыку?

— Оливер?

Голос Марты вернул его к реальности, и он понял, что отвлекся. Он слегка покачал головой, прежде чем взглянуть в глаза Марты цвета меда. В них крутился вихрь.

— Ты в порядке? Могу что-нибудь принести? Воды, может быть? Чая? Печеньку?

Оливер начал болтать, наконец-то смог что-то сделать для неё, теперь когда ей стало лучше.

— Оливер! Успокойся. Я в порядке.

Теперь Марта успокоила его, убедившись, что он не бегает по комнате как курица без головы.

— Я… Ладно. Но серьезно, могу я принести тебе воды?

— Да. Вода была бы хороша.

Марта заставила себя улыбнуться ему, и она почти физически почувствовала, как напряжение ушло с его плеч. Оливер моментально бросился в кухню, открыл холодильник и взял бутылку холодной воды. Когда он вернулся, на его лице все еще было серьезное беспокойство, но он выглядел более облегченным, чем раньше. Марта теперь уже сидела и большим глотком выпила из бутылки, пока Оливер наблюдал за ней как ястреб.

— Лучше? — спросил он и улыбнулся ей.

— Да, спасибо.

Она увидела колебание в его глазах, задаваться вопросом, почему её состояние изменилось так быстро, но внутренний бой отнял у него слишком много времени, поэтому Марта выпустила громкий вздох. Она не могла скрывать своё прошлое вечно.

— Эта песня… она… напомнила мне о том, что произошло ровно год назад, — начала она, слёзы снова наполняли её глаза.

— Тебе не обязательно мне это говорить, если тебе не комфортно. Всё хорошо.

Оливер опустился на колени перед диваном, положил руку на бедро Марты и начал незнакомыми фигурами рисовать на них кончиком большого пальца.

Это было настолько нежно, что трещины в сердце Марты немного затянулись. Человек перед ней излучал что-то, что заставляло её снова чувствовать себя счастливой. Заставляло её улыбаться, танцевать и смеяться. Заставляло её чувствовать себя любимой. Хотя он на самом деле ничего не делал, он просто был рядом. Улыбаясь ей, лаская её бедро большим пальцем, но этого было достаточно.

— Нет, всё хорошо. Мой терапевт говорит, что мне нужно об этом поговорить.

Марта похлопала рядом с собой на диване, но прежде чем Оливер мог занять своё место, его телефон зазвонил. Он посмотрел на него и прошептал: — Это охранники. Думаю, это пицца.

Он извинился и быстро пошёл к главному входу, чтобы забрать их пиццу у доставщика. На обратном пути в кухню он заглянул в комнату Бутча и отдал ему его пиццу, полную странных начинок.

— Мы будем ужинать вместе на кухне? — спросил брюнетоватый агент, не уверен, какой ответ ему хотелось бы услышать.

— Честно говоря…, — начал Оливер, выпустив громкий вздох, — думаю, тебе лучше поесть в своей комнате. Мы с Мартой просто болтаем, и я знаю, ты не любишь это.

Ему было неудобно говорить правду своему лучшему другу. Нет способа, что Марта откроется перед незнакомцем и он чувствовал, что они, наконец, достигли момента, когда они чувствовали себя защищенными и комфортными, делясь своими историями друг с другом. Он действительно с нетерпением ждал этого, несмотря на то, насколько мрачными могут быть истории Марты. Бутч поднял бровь, пожал плечами и прошептал почти тихо «ладно» перед тем как закрыть дверь перед лицом Оливера.

Секунду блондинистый агент чувствовал себя виноватым за то, что исключил Бутча из ужина. Он знал, как его лучший друг страдал от того, что ему трудно было чувствовать себя комфортно вокруг людей, и сегодня он предложил ужин с Мартой, с кем он не так много времени провел за последние несколько месяцев, но когда Оливеру пришлось выбирать между благополучием и комфортом своего лучшего друга и Марты, он выбрал Марту без колебаний.

С умом взвешивая радость от времени наедине с Мартой, чувство вины за то, что он разрешил Бутчу остаться в его комнате, и страх перед тем, что Марта собиралась ему сказать, Оливер не торопился возвращаться к кухне. Балансируя двумя пиццами в одной руке, он вошел в комнату и огляделся в поисках Марты. Её не было на диване, где он её оставил, а вместо этого она стояла перед холодильником. Он услышал, как она что-то бормочет, но не смог понять, о чём идет речь. Откашлявшись, он дал ей знать, что вернулся, и брюнетка повернула голову, чтобы посмотреть на него, на её лице заиграла застенчивая улыбка, когда она увидела большие коробки с пиццей в его руках.

— Хочешь пива? Вино закончилось, но мне точно нужно какое-нибудь спиртное сегодня вечером.

— Конечно. Пиво и пицца — звучит как отличное сочетание, — улыбнулся Оливер, ставя пиццы на столешницу кухонного острова.

Он прошел вокруг стола и остановился перед шкафом с тарелками. В уголке глаза он заметил движение Марты, и внезапно она стояла рядом с ним, держа две бутылки в руках.

— Тебе нужен бокал? — спросила она его тихим голосом.

Оливер почувствовал, как волосы на затылке поднялись, слушая её голос. Он звучал по-другому, чем обычно, когда она так говорила. И это ему нравилось.

— Нет, бутылка подойдет, — ответил он медленно, открывая шкаф и доставая две тарелки.

Марта все еще стояла рядом, в её глазах мелькали разные эмоции. Она была готова открыться ему до того, как его телефон зазвонил. Чёрт, она действительно хотела это сделать, чувствуя, что это может помочь ей на пути к выздоровлению. Помочь ей двигаться дальше в жизни, потому что с Оливером она чувствовала себя в безопасности и счастливой после месяцев тьмы, скорби и одиночества. Она пережила столько за последний год: потерю мужа и нерожденного ребенка, серьезные физические травмы от собственных ранений, и ментальную травму, сопровождавшую все это. Постоянный страх, что кто-то снова пойдет за ней.

Возможно, разговор с Оливером поможет ей снять давление с её плеч. У него была эта успокаивающая атмосфера, которую она жаждала, и это напомнило ей Фрэнка. Может быть, поэтому она тянулась к нему тем больше, чем больше он старался поднять ей настроение.

— Что ты заказала? — прервал её Оливер, приводя её обратно в реальность, и она моргнула несколько раз, прежде чем подойти к нему.

Он открыл обе коробки с пиццей, посмотрев на её с нахмуренным лицом.

— Бекон и грибы, — ответила Марта, но когда Оливер посмотрел на неё с нахмуренными бровями, она добавила: — Что-то не так?

— Нет… нет. Абсолютно нет. Я просто не могу представить, что это вкусно.

— Хочешь попробовать кусочек? — улыбнулась ему Марта.

— Не знаю, честно говоря, — он посмеялся.

— Что ты заказал?

— Куриное барбекю.

— Вау, Оливер. Это самый обычный заказ, — теперь уже громко смеялась Марта, заразив Оливера этим.

— Да? — спросил он.

— Да, конечно, но я люблю куриное барбекю. Могу я попробовать кусочек твоего?

Женщина посмотрела на него с щенячьими глазами, пытаясь его убедить.

Оливер поднял бровь, барабанил по губам указательным пальцем и выпустил длинное «Ммммммммм», как будто он серьёзно обдумывал её просьбу.

— Давай уже, — недовольно пожаловалась Марта, когда Оливер не ответил сразу.

— Зачем мне давать тебе кусочек моего обычного барбекю, когда у тебя есть твоя фантастическая грибная пицца? — спросил он, всё еще кривясь, с пальцем на губах.

Он выглядел очаровательно, и Марта едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Оливер умел развеселить её даже самыми мелкими штучками.

— Потому что… — Марта начала думать о лучшем аргументе, — тогда ты сможешь попробовать этот шедевр вкуса тоже. Я готова обменять кусочек моей пиццы на кусочек твоей.

Она сжала губы, стараясь не улыбаться, не хихикать и не смеяться.

— Не уверен, что это справедливая сделка. Ты должна дать мне что-то дополнительное, если хочешь, чтобы я попробовал ЭТО, — он указал на пиццу Марты.

— Что у тебя на уме?

— Ты должна испечь со мной рождественские печенья завтра.

— Но я думала, что ты уже сделал это сегодня? Сколько тебе нужно печенья?

Марта посмотрела на него, смущенная.

— Поскольку Бутч съел большую часть теста, у меня на самом деле недостаточно печенья, чтобы раздать всем нашим коллегам, когда они вернутся 27-го. Я хотел сделать маленькие подарочные пакеты с домашними печеньями для всех как приветствие.

— Это супер-милая идея, — улыбнулась ему Марта.

Она только что использовала слово «милая» в одном предложении с Оливером? Вау. Этот мужчина действительно что-то делал с ней.

— Ах, это ничего особенного, — махнул он рукой, широко улыбаясь в ответ на её комплимент.

— Тогда я буду печь печенья с тобой завтра, но ты должен серьезно попробовать пиццу.

— Договорились! — воскликнул Оливер, положив по кусочку каждой пиццы на их тарелки.

Он взял обе тарелки, но Марта покачала головой и указала на более удобные диваны. Пицца и диваны звучали как идеальная комбинация в этот эмоционально истощающий день.

Оливер взял первым кусок пиццы с грибами и беконом, смотря при этом на Марту исподтишка, прежде чем сделать громкий вздох и укусить. Женщина наблюдала за ним с любопытством, видя, как его глаза широко раскрылись, когда различные вкусы развернулись в его рту.

— Вау, — прокомментировал он, повернув голову и высветив на Марте шокированный взгляд.

— Ты этого не ожидал, да? — смеясь, спросила женщина, сделав большой кусок своего среза.

— Нет. Вау, это просто потрясающе. Солоноватость бекона в сочетании с вкусом грибов. Отличный выбор, Марта.

Он подбодрил её, чуть подталкивая плечом, когда заместитель директора улыбнулась от уха до уха от его комплимента.

После того как Марта закончила со своим вторым куском, её настроение резко изменилось. Её плечи опустились, и Оливер ощутил, как она глубоко вздохнула, прежде чем наконец произнесла:

— Мне все еще нужно объяснить тебе.

— Ты мне ничего не должна, — быстро отреагировал Оливер, устанавливая свою тарелку на кофейный столик и поворачиваясь к ней верхом к ней.

— О, да. Ты же сделал так, чтобы я сегодня посмеялась и почувствовала себя хорошо. В день, когда все, что я хотела, это свернуться калачиком под одеялами и заплакать себе в подушку. Ты действительно сделал мой день, Оливер, и по крайней мере, я должна сделать так, чтобы ты понял, почему я так реагировала, когда услышала эту песню.

Она слабо улыбнулась, слезы блестели в её глазах.

Оливер не знал, как на это отреагировать. К счастью, ему не пришлось ничего говорить, потому что Марта немного изменила своё положение на диване, чтобы смотреть на него, сидя с перекрещенными ногами под собой. Её плечи всё еще висели, словно на них лежал весь мир.

— Год назад моя жизнь была перевёрнута с ног на голову. Буквально.

Из её рта вырвался тяжёлый вздох, и слёзы накатили на её глаза, пока их не стало слишком много и не начали стекать по щекам.

Она почувствовала, как Оливер слегка передвинулся, и он протянул руку, чтобы коснуться и утешить её, но так как она смотрела на него, он не знал, где её трогать, поэтому положил ладонь на её предплечье, которое лежало свободно на колене.

— Это был канун Рождества, и я хотела испечь печенья на следующий день. Да, смешно, не так ли? То же самое, что и ты хотел сделать со мной сегодня. В любом случае, я вернулась домой и услышала шум изнутри дома. Когда я вошла и осмотрелась, чтобы найти Фрэнка, я нашла его в нашей спальне лежащим в луже своей собственной крови. Его застрелили.

Её голос сломался в конце предложения, и Оливер подобрался к ней поближе, обнял её за верхнюю часть тела и притянул к себе в объятие. Марта испугалась неожиданного движения, но смогла обнять Оливера.

Его запах напомнил ей о утренних прогулках в лесу, когда мир начинал просыпаться после долгой и тёмной ночи. Роса ещё на листьях деревьев, тяжёлый запах дерева оставался, так как цветки были ещё закрыты из-за недостатка солнечного света за ночь.

Марта сделала несколько глубоких вдохов, каждый успокаивал её больше, пока она не смогла продолжить свою историю. Оливер держал её крепко, стараясь дать ей достаточно утешения, чтобы она не развалилась.

— У него не было шансов. Его застрелили в грудь. По результатам вскрытия позднее подтвердилось, что пуля задела сердце и аорту, и он истек кровью буквально за секунды. Надеюсь, что это произошло достаточно быстро, и он не испытывал слишком много боли.

Её рыдания заглушились в свитере Оливера. Агент осторожно гладил её по спине, стараясь поддержать Марту и удержать её разбитое сердце при каждом прикосновении пальцев. Он действительно излучал целительную энергию.

— Мне жаль, Марта. Жаль, что это случилось с тобой, — шептал он, прижимаясь к её голове.

История потрясла его до глубины души. Это было что-то, чего он не пожелал бы своему худшему врагу. Это было жестоко, разбивающее сердце и душу.

— Мафиози был всё ещё в доме. Он застрелил меня в плечо и ниже живота. Я потеряла ребёнка, которого тогда носила.

Её плечи тряслись ещё более сильно, и сердце Оливера переживало бурные эмоции. Марта была беременна. Она потеряла своего мужа и ребёнка за несколько минут. Как жестока может быть судьба?

— Мне жаль, очень жаль, — Оливер бормотал снова и снова, его рука, которая всё ещё гладила её спину, слегка дрожала от эмоций. Последний раз он чувствовал себя таким после того, как нашёл Бутча в укрытии в Ираке и когда врачи рассказали ему о массовом количестве ранений, полученных его лучшим другом.

— Я думала, что умру в тот день.

От этой фразы пробежали мурашки по позвоночнику Оливера, и он отпустил Марту из объятий. Он крепко удерживал её за плечи и смотрел на неё смесью жалости, грусти и радости. Может быть, это выглядело немного странно, но Марта не обращала на это внимания.

— Но ты этого не сделала. И я этому очень рад.

Марта уставилась на него с выражением шока на лице, она не ожидала, что ему так понравится её компания.

— Но я этого не сделала, — повторила она.

— Марта, то, что с тобой случилось, ужасно. Я даже представить не могу, что ты чувствуешь по этому поводу. Мне так жаль, что я весь день раздражал тебя такой ерундой, как выпечка печенья и ужин со мной. Я не знал, каким важным был для тебя этот день, — сказал он, в его глазах стояли слезы. Слезы вины, которые показывали, как его сердце разрывается от боли за женщину перед ним.

— Нет. Не надо извиняться! Я рада, что ты отвлек меня сегодня. Верь или нет, я действительно хорошо провела день, несмотря на обстоятельства. Я… просто не ожидала, что эта песня так сильно вернет мне травму, — вздохнула она.

— Почему именно эта песня? — спросил Оливер, смущенный, но Марта не услышала его, слишком углубившись в свои мысли, переживая самые тяжелые моменты своей жизни.

— Когда я пришла в себя после комы через несколько недель, полицейский сказал мне, что наш сосед услышал шум и вызвал полицию. Он спас мне жизнь. Они пришли вовремя, всего через минуту после того, как меня второй раз подстрелили. Из-за того, что сосед сообщил о выстреле, диспетчер решил послать также скорую помощь. Пули не задели крупные артерии, поэтому меня удалось доставить в больницу вовремя. Конечно, я потеряла много крови, и один из яичников, а также кишечник, были повреждены, но по сравнению с Фрэнком… я считала себя счастливой. Я поблагодарила обоих своих героев, и купила им цветы. Смешно, я знаю, по сравнению с тем, что они спасли мне жизнь, но я хотела что-то сделать. Я навестила диспетчера на работе и обняла её. Её звали Беккетт, и у неё была самая тёплая улыбка, когда я встретила её. Она настаивала, что делала всего лишь свою работу, но для меня она была спасителем жизни. Я не была бы здесь без неё.

Оливер посмотрел на неё с жалостью. Это всё ещё не объясняло её слезы при прослушивании песни, но он был терпелив. Он мог дать ей всё время, которое ей нужно, чтобы рассказать ему о этой ужасной памяти.

— Последнее, что я помню перед тем, как потерять сознание, это была эта песня и то, как неуместно она подходила к моей ситуации, — вздохнула Марта, но в этот раз её глаза оставались сухими.

— У меня кончились слёзы уже, — добавила она. Оливер немного наклонил голову, на его лице было мучительное искажение.

— Мне так жаль, — сказал он снова, словно сломанная пластинка, потому что это было всё, что он мог сказать.

Он был в бурном море эмоций, но не мог выразить их словами. Он не мог произнести что-то, что могло бы утешить её. Мог забрать от неё боль. Потому что он знал, что никогда не сможет этого сделать.

— Извини, если это испортило тебе настроение на Рождество, — вздохнула Марта, и на её лице появилась слабая улыбка.

— О боже, Марта. Мне плевать на моё рождественское настроение, — Оливер засмеялся, потому что вся ситуация была слишком нелепой, чтобы не смеяться. Он обнял её снова, крепко.

— Я хотел бы забрать от тебя эту боль, но я знаю, что не могу. Поэтому я хочу, чтобы ты знала, что я здесь для тебя. Если тебе нужно плечо, чтобы оплакать, или кто-то, кто будет радовать тебя, когда ты грустишь, я здесь. Я всегда здесь. Ты поделилась со мной своей историей, и ты пустила меня в свою жизнь. И я не собираюсь уходить снова. Прости, но не сожалею.

Слова Оливера были именно тем, что нужно было услышать Марте. Они заставили её посмеяться. Они были искренними, уверяющими, но они также заставили её чувствовать себя принятой, утешенной и любимой. Да, любимой. Возможно, на другом уровне, чем любил её Фрэнк, но она была счастлива, что встретила Оливера и что он настойчиво стремится стать частью её жизни. Она нуждалась в таких людях рядом с собой.

— Спасибо. Я очень ценю это, — улыбнулась она искренне. Улыбка дошла даже до её глаз.

— Хочешь ещё пиццы? — предложил он.

Он поднялся с дивана, взял обе их тарелки и направился к кухне. Пицца могла уже остыть, но всё равно будет вкусной.

— Да, пожалуйста. Я на самом деле голодна! — пошутила она.

Оливер вернулся с полными тарелками. С удивлением она увидела ещё один кусок его курино-барбекю пиццы на её тарелке. Это был милый жест. Его способ показать, что он любит её и заботится о ней.

Оба взяли свои куски, а затем Оливер попытался стукнуть их вместе, как если бы они поднимали бокалы. Марта посмотрела на него с недоумением, но услышала его слова:

— За здоровье Фрэнка и твоего младенца. Пусть мы никогда не забудем о них. Они сделали тебя такой, какая ты есть. Они часть тебя. Особенно сегодня.

У Марты снова были слёзы на глазах, но по другой причине теперь. Она была тронута. Тронута его большим сердцем и замечательными словами.

— Но также за всё, что впереди у меня. Я любопытна и рада тому, что ожидает меня, — прошептала она, видя, как глаза Оливера засияли.

— За это! — кивнул он.

На протяжении всей оставшейся части вечера улыбки не сходили с их лиц. Несмотря на обстоятельства, это был замечательный день. С хорошей компанией.

В Оливере она нашла настоящего друга. Того, кого ей было приятно иметь в своей жизни. В её новой жизни. Она всё ещё приспосабливалась, но он был рядом, и он делал её счастливой. Это было определённо что-то, что стоило исследовать.