Добровольцы на заклание

Глава 1. Пациент психбольницы

Машина мягко катилась по шоссе.

– Хорошо асфальт положили! – удовлетворённо заметил водитель. – Научились наконец-то!

– Товарищ подполковник! – повернулся к нему парень с правого сиденья.

– Паш, давай сегодня без званий, – перебил его водитель.

– Николай Петрович, – поправился пассажир. – А откуда вы про этого деда узнали?

– Когда я только начинал службу, мне дали задание его проверить. Это был 99-й год, а он лежал в закрытой психиатрической больнице. Кербинка, может слышал?

Павел помотал головой.

– Ну и хорошо, что не сталкивался, – усмехнулся Николай Петрович. – Ну вот. Мне машину-то тогда не дали, своим ходом добирался. Весна, холодно ещё. Я злой как чёрт. Тоже мне задание – психа какого-то проверять! Приезжаю, иду к главврачу, а сам думаю – я, наверное, не угодил начальству, раз мне такое дурацкое задание дали. А главврач как-то странно себя ведёт – дверь кабинета запер, и говорит шёпотом.

Он на минуту замолчал, перестраиваясь в правый ряд. Павел терпеливо ждал. Заняв правую полосу, Николай Петрович продолжил.

– И, значит, объясняет мне обстоятельства дела. Пациент – пожилой мужчина. Его подобрали на улице, в каких-то обносках не по сезону. Он приставал к ППСникам, требовал доставить его к начальству. При этом спрашивал – какое сейчас число, какой год, кто генеральный секретарь партии. Это в 99-м то году! ППСники вызвали бригаду, его доставили в больницу, а главврач позвонил нам. Вот меня и послали. Главврач дальше рассказывает – по физическому состоянию пациенту 55–60 лет, ухоженный, явно регулярно получал медицинскую помощь, причём квалифицированную. А вот с психикой хуже. Разговаривает свысока, требует начальство, себя называть не хочет. Но самое главное – последние 30 лет совершенно не помнит, как будто кусок памяти вырезали.

– А почему наши этим заинтересовались? – Павел был явно заинтригован рассказом.

– Он упоминал такие подробности, которые мог знать только человек, вхожий в конце 60-х в высшие эшелоны Советской власти, – объяснил Николай Петрович.

– У какого-то бывшего советского функционера на старости лет крыша поехала? – предположил Павел, и сам же себе возразил. – Но если возраст 55–60, то вроде бы рановато.

– Поговорил тогда я с главврачом, и понял, что влипаю в большую политику, – продолжал рассказ Николай Петрович. – Но задание есть задание. Говорю – покажите мне вашего пациента. Привели меня к нему в одиночную палату, и заперли с ним наедине. А за дверью пара санитаров дежурит. Гляжу на него – ещё не старый, выглядит хорошо, взгляд осмысленный, даже уверенный. Он сразу сообразил, что я не врач, потребовал показать документы. Именно потребовал, таким начальственным тоном. Я ему служебное удостоверение показал. Он спрашивает: «Что ещё за ФСБ? А КГБ куда делось?» Объяснил – так и так, переименовали. Он головой кивает – понятно, мол. И тут начинается самое интересное.

Николай Петрович бросил на пассажира внимательный взгляд. Павел глядел на него, затаив дыхание и приоткрыв рот от волнения. Усмехнувшись, Николай Петрович продолжил.

– И он начинает мне рассказывать – его зовут Арнольд Оскарович, он представитель ЦК КПСС при секретной воинской части, которая находится в Чехове-33. На вооружении части имеется машина времени, посредством которой он перенёсся на 30 лет вперёд, из 1969 года…

– Короче – кукуха у мужика капитально поехала! – не выдержав, перебил Павел.

– Я тоже сначала так подумал, – кивнул Николай Петрович. – Но меня смутил его уверенный тон. Стал его дальше расспрашивать – про воинскую часть, про обстановку, как он утверждает, в 1969 году. Он всё уверенно рассказывает, не смущается. Обычно психи начинают сразу права качать, а этот понимающе кивает – мол, работа у вас такая. Где-то час я с ним провёл, и пошёл проверять, что он мне наговорил. Сначала ничего не подтвердилось. Про Чехов-33 никто не слышал, когда про машину времени говорил – начинали пальцем у виска крутить, про ЦК КПСС спрашиваю – криво улыбаются. Но тут посоветовали мне поговорить с одним пенсионером, работавшим в своё время на Старой площади. Приехал я к нему на дачу, он сначала дурачком прикинулся – ничего не помню, всё забыл. Я ему удостоверение показал и спрашиваю – а может, вспомните? Он сразу серьёзным стал и отвечает: начальство прикажет – вспомню!

– А какое у него начальство? – удивился Павел. – Он же на пенсии!

– Паша, на таком уровне бывших не бывает! – нравоучительно пояснил Николай Петрович. – А кто у него начальник – я не знаю, с ним мой шеф договаривался. И только тогда дед стал немного разговорчивым. Припомнил он Арнольда Оскаровича, описал его внешность – похоже на пациента психушки. И другие подробности совпадают – про воинскую часть в Чехове-33. Но когда я про машину времени спросил – только усмехнулся.

Павел поглядел на проносящуюся мимо обочину.

– А сейчас мы едем к этому Арнольду Оскаровичу?

– Да, – кивнул Николай Петрович. – Когда я доложил результаты расследования, ему в дачном посёлке выделили домик, где он и живёт на заслуженном отдыхе. Я у него с тех пор много раз был, после моего расследования у нас дружба возникла, если так можно назвать это с учётом разницы в возрасте. Он прелюбопытнейший мужик, рассказывает потрясающие истории из жизни.

– Вы поэтому меня с собой взяли?

– Не только. Я хочу, чтобы ты рассказал ему о своём деле.

– Про этих ребят, которые интересуются заброшенной воинской частью? А как же…

– Секретность? Не волнуйся – все необходимые допуски у него есть, ещё с 99-го года. Он тогда наше руководство консультировал, – Николай Петрович сделал многозначительное ударение на последнем слове.

– Вы хотите сказать, что назначения в том году были после его консультаций? – голос Павла был полон недоверия.

Николай Петрович пожал плечами.

– Я всего лишь хочу сказать, что тогда сначала были консультации с ним, а потом уже назначения. Почти приехали, – он кивнул на дорожный указатель.

Ведущая от шоссе дорога была неширокой – чтобы только-только разъехались две машины, но заасфальтирована так же тщательно, как и магистраль. Впереди показался шлагбаум и будка охраны. Николай Петрович остановил машину, немного не доехав. Подтянутый охранник в форме направился к ним, второй остался у КПП. Павел с удивлением отметил, как у охранника топорщится униформа справа, где обычно носят кобуру. Николай Петрович поздоровался и показал развёрнутое удостоверение. Охранник кивнул в ответ и махнул напарнику. Дождавшись, когда поднимется шлагбаум, Николай Петрович медленно поехал вперёд.

Нужный им дом стоял в глубине посёлка. Пока они прохаживались вокруг машины, разминая затёкшие ноги, из дома вышел коренастый мужчина, слово «старик» к нему совершенно не подходило.

– Коля, ты сегодня не один? – он с подозрением глянул на гостей.

– Арнольд Оскарович, это Павел, он работает в нашем отделе, – представил коллегу Николай Петрович.

– С чем пожаловали? – продолжал недоверчиво интересоваться обитатель дачи.

– Скажите, а вам знакома Климова Мария Тимофеевна? – спросил Павел.

Арнольд Оскарович внимательно поглядел на него и показал рукой.

– Пойдёмте в дом.

Его голос стал деловым и напряжённым, недоверчивость ушла. Войдя в дом, Павел с удивлением огляделся по сторонам. Казалось, обстановка в доме застыла ещё с советских времён – старая мебель, книжные полки, округлый кинескоп телевизора… Хозяин кивнул на диван, а сам уселся в кресло, и тут же подался вперёд.

– Итак, молодой человек, почему вас она интересует?