Добрые посевы

Христианские рассказы для детей

Добрые посевы

Оглавление

Берегись неправды! Подарок Иисусу Необычная просьба Старший брат Колокола Опасный сон Как Олю укусила оса Фаланги Сила молитвы Иисус может все! Новое сердце Нелегкая победа Путь к служению Комната для Господа Божья защита Урок Черные пятна Пасха без папы Бог любит меня! Толина фотокарточка Третья заповедь Цыганский мальчик Всевидящий Балласт Последствия лжи Злой Валерик Маленький заместитель Путеводная карта Опытный конструктор Проповедь каштана Галочка Умей прощать Воришка Ложь Победа Виктора Разбитая ваза Я не буду драться Неправда — это грех Прощение Подарок

Берегись неправды!

У Юры Казакова был хороший друг – Валера Ильин. В школе, дома и на собрании они почти всегда были вместе. Валера был близоруким и носил очки, а у Юры зрение было отличное, но он мечтал об очках.

– Зачем тебе очки? – не понимал Валера.– Знаешь, как с ними неудобно! И разбить можно, и потерять.

– Зато красиво! Как профессор – важный, представительный.

Иногда Юра, не моргая, специально долго смотрел на яркую лампочку. Он думал, что станет хуже видеть, но – бесполезно, только слезы текли, а зрение все равно не ухудшалось.

Как-то раз он поинтересовался:

– Мама, а почему не все люди носят очки?

– Потому что не все плохо видят,– ответила мама, не придав особого значения его вопросу.

– Купи мне такие очки, как у Валеры! – вдруг попросил Юра.

– Зачем? Ты и так хорошо видишь. Если наденешь очки, зрение быстро испортится.

– Ну и что. Мне хочется носить очки...

– Сынок, вредить своему здоровью – грех. Бог дал тебе хорошее зрение, радуйся и благодари Его за это.

Но Юра не хотел радоваться. Объяснение мамы не устроило его, и он сильно огорчился.

Однажды Юра пришел из школы и сказал:

– Мама, тебя учительница вызывает.

– Ты, наверное, что-то натворил? – строго глянула на него мать.– Я ведь на той неделе была у нее!

– Нет, ничего не натворил.

– А оценки у тебя какие? Ну-ка, неси дневник! Юра подал дневник и опустил голову.

– Что это? – приподняла брови мама.– Ты уже несколько дней не заполняешь дневник! По математике – двойка!

– Я плохо вижу. А что пишет учитель на доске – вообще не вижу... – виновато пробормотал Юра. Мама встревожилась:

– А почему ты раньше об этом не сказал?

– Думал, пройдет.

– Давно уже так? Глаза болят?

– Нет,– мотнул головой Юра.

– Ладно, придет папа, поговорим. Как только отец пришел с работы, мама передала ему разговор с сыном.

– Юра стал плохо видеть, может, надо к врачу сходить? Капли какие-нибудь выпишут или очки...

– Может, и надо. А впрочем, я сначала поговорю с ним сам. По-моему, он никогда не жаловался на глаза.

– Да вроде нет,– подтвердила мама.– По крайней мере, я не помню такого.

После ужина отец позвал Юру в зал.

– Как у тебя дела, сынок? – спросил он.– Глаза болят?

– Нет. Просто вижу плохо.

– А ну-ка, подай мне какую-нибудь книгу.

Юра достал из портфеля учебник по математике.

– Видишь вот эти буквы? – показал папа, наблюдая за сыном.

Юра прищурил глаза и поднес книгу близко к лицу.

– Вот так вижу, а так – нет,– протянул он руку с книгой вперед.

Отец вышел и тут же вернулся с очками:

– А ну, попробуй! Может, будет лучше! Юра немного смутился, но очки надел. Затем он посмотрел в книгу и воскликнул:

– Во! Как хорошо видно! Отлично! Прямо как будто и очков нет!

– Сынок, зачем же ты меня обманываешь? – вдруг спросил отец грустно и тихо.

От неожиданного вопроса Юра вздрогнул и стал красным как рак.

– Ты же знаешь, что всякая неправда – грех,– строго сказал папа.– А в Слове Божьем говорится, что возмездие за грех – смерть. Неужели ты хочешь погибнуть? Я дал тебе очки с обыкновенным стеклом, они и не уменьшают буквы, и не увеличивают...

Отец медленно снял ремень.

– Я должен наказать тебя,– печально произнес он.– Ты сделал очень плохо.

Юра упрямо молчал. Крепко сжав губы, он плакал от боли, когда папа наказывал его, но не произнес ни слова.

– Подумай хорошенько о своем поступке. Я хочу, чтобы ты понял, что огорчил этим не только нас, но и Господа.

Уже поздно вечером, шмыгая носом, Юра решительно вошел в кухню.

– Прости меня, папа! – бросился он к отцу.– Я больше никогда - никогда не буду обманывать!

Подарок Иисусу

Почти с самого утра Тима не отходил от окна, любуясь солнышком и снегом.

– Мама, смотри, как много снега на улице! – потянул он мать к окну, когда она вошла в комнату.

– Завтра Рождество, сынок, вот Господь и послал снежок на радость ребятишкам!

– Расскажи мне еще раз об Иисусе! – попросил Тима,

Усадив сына на колени, мать уже в который раз поведала ему о той памятной ночи, когда родился Христос. Тима притих, слушая знакомый и всегда интересный для него рассказ.

– А теперь, сынок, поиграй. Мне нужно еще приготовить ужин.

Мама ушла, а Тима под впечатлением услышанного долго еще сидел на маленьком стульчике, рассматривая свои игрушки.

«Как же Иисус спал в кормушке, куда кладут сено? Он, наверное, всю ночь плакал... – переживал Тима.– Я бы уступил Ему свою кроватку и отдал бы все игрушки, даже этот новый самосвал...»

Вскоре пришел с работы отец, и Тима, как всегда, помчался ему навстречу.

– Папа, завтра Рождество! Как хорошо, что Господь взял и мно-о-го снега насыпал на улице!

– А ты не забыл, в каком городе родился Иисус?

– В Вифлееме! В хлеву, где спали овечки и коровы. Жаль только, что Иисус ушел на небо и я ничего не могу Ему подарить.

– Не печалься, сынок! Христос и сегодня с нами. Если захочешь, ты можешь много доброго сделать для Него и сейчас.

– Для Иисуса?

– Да, для Иисуса. Помнишь, я читал тебе стих из Евангелия: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». То добро, которое мы делаем ближнему, мы делаем Самому Иисусу!

Мама позвала ужинать.

За столом Тима засыпал папу вопросами: сколько времени Иисус жил в хлеву? Ему там было холодно? Какие Ему игрушки покупали?

Папа спокойно и неторопливо объяснял ему все.

– Сынок, в Евангелии сказано, что Иисус «преуспевал в премудрости, и в возрасте, и в любви у Бога и человеков»,– закончил он.

После ужина папа стал готовиться к проповеди. Мама гладила одежду, а Тима крутился возле нее, повторяя стихотворение к празднику.

– Мама, а почему на Рождество люди дарят друг другу подарки?

– Завтра узнаешь, сынок, а сейчас – пора спать.

Утром, когда Тима открыл глаза, было уже светло. Далеко за деревьями вставало солнце.

Тима вспомнил, что наступил долгожданный праздник. Он вскочил с кровати и тут же побежал к маме с папой поздравить их с Рождеством.

Родители поцеловали Тиму, и мама подала ему красивый пакет с белоснежной рубашкой.

– Спасибо! – обрадовался Тима.

– Умывайся скорее, сынок! Мы сегодня пойдем на собрание пораньше.

– Рождество! Рождество! Рождество! – запел Тима и побежал в ванную.

В этот день для него все было красивым и праздничным. Вода и та не казалась такой холодной, как вчера. Тима мимоходом погладил кота и побежал одеваться.

– Мама, я так и не знаю, почему на Рождество дарят подарки. Мама, а почему пастухи не позвали Марию с маленьким Иисусом в дом?

Голос Тимы с его бесконечными «почему» звучал, как колокольчик. Мама всегда отвечала на его вопросы, а сегодня почему-то не стала этого делать.

– Мы идем на собрание, сынок. Там много будут говорить и о пастухах, и о подарках. Внимательно слушай, и получишь ответ.

На улице было морозно. Снег скрипел под ногами и так искрился на солнышке, что на него больно было смотреть.

– Осенью земля была черная, а сейчас белая-пребелая,– заметил Тима.– Папа, а почему снег белый, а не синий, как небо?!

– Бог создал снежинки белыми. Он же Творец – как захотел, так и сделал.

Рассуждая о чудных Божьих делах, они незаметно подошли к молитвенному дому.

Комната, где проходило рождественское собрание, была убрана no-праздничному. На стене висела большая картина с изображением пустыни, на фоне которой медленно двигался караван верблюдов. А на полотняном небе горела яркая звезда, указывая дорогу путникам, идущим поклониться Христу.

Ребятишки любовались прекрасной панорамой и радостно переговаривались, стараясь понять, как передвигаются волхвы и верблюды.

Когда подошло время начинать богослужение и детвора расселась по скамейкам, на кафедру поднялся незнакомый проповедник.

Он окинул всех добрым взглядом и сказал:

– Я очень рад, дети, что сегодня могу быть с вами и говорить о чудном подарке, который дал нам Бог.

В комнате стало тихо-тихо. Тима не сводил глаз с проповедника, ожидая услышать то, что так интересовало его.

– Пророк Исаия,– продолжал гость,– по повелению Бога написал такие слова: «Сын дан нам». Это значит, что Бог подарил нам Своего Сына – Иисуса Христа. Божий подарок не кладут в кулек, как конфеты, не ставят на полку, как книги. И конечно же, это не игрушка, которой можно было бы беззаботно забавляться.

«Так что же нужно делать с этим подарком?» – думал Тима.

А проповедник как будто услышал его вопрос:

– Этот необычный подарок принадлежит и вам, дети! Чтобы принять Его, нужно поверить всему, что говорит Бог, и разрешить Иисусу поселиться в вашем сердце. Во Христе Бог подарил людям все Свои богатства, подарил вечную жизнь.

Как вы думаете, дети, Богу легко было дарить грешным людям Своего единственного любимого Сына? – Нет, не легко. Но Он так сильно полюбил грешников, что ради их спасения не пожалел Своего Сына.

Проповедник замолчал. Дети, устремив на него взгляд, ждали продолжения.

– Знаете, я не мог отказаться от такого драгоценного подарка и впустил Иисуса в свое сердце. Я стал навеки счастливым,– радостно сказал проповедник.– Знаю, что многие из вас тоже с удовольствием подарили бы Иисусу самое дорогое, самое лучшее, правда? Но Господь Бог, Который всем обладает, хочет, чтобы вы в первую очередь отдали Ему самих себя. Он хочет освободить вас от греха и жить в вашем сердце...

В конце собрания дети получили подарки. Как и все. Тима зашуршал кульком, рассматривая содержимое. Там лежали конфеты в разноцветных обертках, душистый апельсин и несколько орехов.

Закрыв пакет, Тима немного постоял в раздумье и стал сосредоточенно пробираться вперед.

– Возьмите мой подарок! – тронул он проповедника за рукав и, заметно волнуясь, добавил: – Это для Иисуса...

– А ты что, останешься без подарка?

Тима радостно кивнул и скрылся между детьми.

«Господи! Это ведь Тебе малыш отдал свой подарок! – мысленно молился проповедник.– Прими его! А мне помоги передавать Твое слово так, чтобы и дети распахнули свое сердце для Тебя!»

Тут к проповеднику несмело подошла девочка с пакетом в руках.

– Дядя! Мой братик остался дома, и ему не хватило подарка.

Проповедник внимательно посмотрел на девочку и, недолго думая, протянул ей кулек:

– Возьми, если так случилось...

И в этот момент он встретился взглядом с Тимой, который наблюдал за происходящим. Заметив, как девочка взяла его подарок, Тима выскочил на улицу, готовый расплакаться.

– Ну, сынок, теперь ты понял, почему на Рождество дарят подарки? – спросил папа у Тимы, когда они возвращались домой.

– Потому что Бог подарил нам Иисуса Христа... – ответил Тима и, помолчав, жалобно протянул: – Почему дядя-проповедник отдал мой подарок Ленке?.. Я же ему сказал, что это для Иисуса!..

– И ты из-за этого голову повесил? – поднял брови отец.– Напрасно огорчаешься, сынок. Твой подарок Иисус принял!

– Нет, я видел его у Лены! Она выпросила его...

– Но ведь Лена понесет подарок своему братику. Ты знаешь, почему он не был на собрании? Может, заболел? А ты помнишь, как Иисус сказал: все, что мы делаем меньшим братьям, делаем Ему Самому? Я очень рад, что ты отдал свой подарок. Мы с мамой молимся и ждем того счастливого дня, когда ты и свое сердечко подаришь Иисусу Христу и будешь служить Ему.

Необычная просьба

Грозно шагал по земле 1937 год. Днем, а большей частью ночью работники НКВД арестовывали ни в чем неповинных людей и зачастую без суда и следствия отправляли их в тюрьмы и ссылки. Представители власти повсюду закрывали молитвенные дома, где верующие проводили богослужения. Собираться вместе ни под каким предлогом не разрешалось.

Горе, сиротство, нужда врывались чуть ли не в каждый дом. Запуганные, притихшие жители замыкались в себе, остерегаясь даже родственников и знакомых.

В это суровое, смутное время лишь немногие не теряли своего упования, потому что утешались надеждой на живого Бога. Это были истинные, верные Богу христиане.

Ночь распростерла над городом темное покрывало. В домах зажглись тысячи огоньков, на окнах плотно закрылись шторы. В ветвях больших деревьев уснули птицы. Темнота всех успокоила и усмирила. Стало тихо. И только торопливые шаги запоздалых прохожих изредка нарушали тишину опустевших улиц.

Пришла ночь и в семью Ивана Михайловича. Тусклая лампа бросала слабый свет на сидящих за столом отца с матерью. Здесь же, на диване, спали их дети. Еще час назад родители никак не могли их успокоить: так было весело. Но усталость наконец взяла свое и без слов подчинила себе этих резвых, неугомонных ребятишек.

И только отцу с матерью не спалось. Прошло уже много времени с тех пор, как власти забрали у них паспорта и таким образом лишили работы и средств к существованию. Ивана Михайловича уже несколько раз предупреждали, чтобы он покинул город. Но ехать было некуда, да и не на что. Полагаясь на милость Божью, отец оставался дома и, несмотря на суровые времена, вместе с семьей славил Бога за все, что Он посылал им.

– Не знаю, чем завтра детей кормить,– нарушила тишину Агриппина Михайловна, – Может, ты займешь у кого-нибудь немного денег?

– Как я буду занимать, если нам отдавать нечем? Ведь ни ты, ни я не работаем. Ты думаешь, нам вернут паспорта? – спокойно спросил Иван Михайлович.

– Не знаю, что и думать... – опустила руки Агриппина Михайловна и с грустью посмотрела на спящих детей.

– Помнишь, псалмопевец Давид говорил, что он прожил много лет и не видел праведника оставленным и потомков его просящими хлеба? Мы с тобой, дорогая, просто не туда направляем мысли. Не к людям, а к Богу надо поднимать руки! А Он – богатый, щедрый...

– Я не сомневаюсь в могуществе Бога, но не вижу никакого выхода. Что будет завтра? У нас же вообще нет никаких продуктов!

– Пусть у тебя завтра будет выходной день! – нашелся Иван Михайлович. – Ты давно уже не посещала своих подруг. Сходи проведай их, немного развеешься... А о детях позабочусь я.

– Не понимаю, чем ты собираешься их кормить? – пожала плечами Агриппина Михайловна. – В доме нет ни крошки.

– Не беспокойся, милая! Бог никогда не оставлял и не оставит нас и наших детей без хлеба насущного.

На этом и закончился день. Иван Михайлович с Агриппиной Михайловной помолились и доверили Отцу Небесному свою семью. Вспомнили о тех, кто в тюрьмах и ссылках изнемогает от голода и холода. Сердечно поблагодарили Господа, что Он до этого времени помог им сохранить веру в Него, и попросили помощи и в дальнейшем остаться верными и не свернуть с прямого пути.

На следующий день Агриппина Михайловна никуда не пошла. Уж очень хотелось ей посмотреть, чем муж будет кормить детей.

Как всегда, всей семьей они почитали Библию, помолились. Вчерашний ужин был довольно скудным, поэтому дети сразу же попросили есть.

Мама вышла из комнаты, а папа, услышав, что она затеяла стирку, предложил детям:

– Давайте сделаем обед по заказу!

Дети в недоумении переглянулись: давно уже они не ели то, что им хотелось, а сегодня, как в сказке,– заказывай все, что желаешь!

– Верочка, что ты хочешь покушать на обед? – ласково обратился отец к старшей дочери.

Вера не долго думала. Приложив палец к губам, она мечтательно произнесла;

– Пи-рож-но-е...

– Какое?

– Трубочку с кремом!

– Хорошо, – сказал папа,– но прежде нужно поесть суп или бульон.

– Да, папа, я хочу мясной бульон! – захлопала Верочка в ладоши и жадно потянула носом, как будто перед ней уже стояла тарелка с ароматным бульоном.

– Хорошо, а что ты хотела бы еще?

– Куклу с закрывающимися глазами!

Это был уже предел ее фантазии.

Дети с восхищением смотрели на отца: неужели он исполнит такие просьбы? Ведь у них нет денег даже на хлеб...

– Наденька, а что ты хочешь?

Наде так понравился заказ сестренки, что она точь-в-точь повторила его.

– Прекрасно! – согласился отец и повернулся к единственному сыну: – Миша, теперь твоя очередь, скажи, что ты желаешь?

Что же может быть вкуснее мясного бульона и трубочки с розовым сладким кремом?! Миша скопировал заказ старших сестер. Но как быть с куклой? Мальчишеская сообразительность помогла ему, и Миша тут же выпалил:

– И еще я хочу заводную машинку!

Самая младшая, Мария, тоже захотела и бульон, и пирожное, и куклу.

Иван Михайлович внимательно посмотрел на дочерей и сына и сказал:

– Дети, я должен вам признаться, что не только пирожных, но даже кусочка хлеба не могу купить – у меня нет ни одной копейки. Но у нас есть Бог. Всемогущий Бог! Он очень богатый и щедрый. Сейчас мы склоним колени, и вы попросите у Него все, что вам хочется. Как вы говорили со мной, так же просто повторите свои просьбы Богу – и Он услышит вас!

Дети охотно согласились.

– Господи! Пошли мне, пожалуйста, мясной бульон, вкусную трубочку с кремом и куклу с закрывающимися глазами! – молилась Верочка. – Папа говорит, что Ты очень богатый и все можешь. И я верю, что Ты можешь сделать это. Благодарю Тебя, Иисус, что Ты такой добрый и так сильно любишь всех нас! Аминь.

После Веры, друг за другом, произнесли свои короткие молитвы остальные дети.

Последним молился Иван Михайлович:

– Дорогой Отец Небесный! Я сердечно благодарю Тебя, что Ты назвал нас Своими детьми. Ты дал право просить у Тебя все, что нам нужно. Ты отвечаешь на наши просьбы и никогда нас не забываешь. Господи! Мы принадлежим Тебе и любим Тебя. Мы хотим и здесь, на земле, и в вечности быть с Тобой. Сохрани нас в верности до пришествия Твоего!..

Дети напряженно слушали молитву отца. Он разговаривал с Богом, как с лучшим другом.

– Господи, Ты знаешь путь мой, а от меня он сокрыт. Возможно, всего несколько дней я побуду с детьми и, как тысячи отцов, пойду дорогой страданий, оставив любимых своих на Твое попечение. Тогда я уже не смогу передать им той веры и упования, какие Ты подарил мне.

Боже, Ты слышал просьбы детей. Молю Тебя, по милости Своей, покажи им Твое могущество и славу! Пошли нам просимое! Я надеюсь на Тебя, Господи, и сердечно благодарю за то, что Ты поддержишь и укрепишь и мою веру, и веру детей. Честь Тебе, слава и хвала, Господь мой и Бог мой! Аминь.

Дружное «аминь» прозвучало после молитвы отца, и дети встали с колен. После радостного приветствия все вместе запели.

Они еще не закончили песню, как в квартиру кто-то позвонил. Это был почтальон.

Вытерев руки, Агриппина Михайловна взяла два извещения и от неожиданности застыла.

– Посылка! От кого это может быть? И деньги... Нам ведь никто не должен... – вопросительно взглянула она на подошедшего мужа и протянула ему бланки.

Дети, ничего не понимая, смотрели то на изумленную мать, то на взволнованного отца, тщетно пытавшегося скрыть волнение.

Агриппина Михайловна тут же бросила стирку и отправилась на почту.

Вернулась она с большой коробкой.

Навстречу ей выбежала Надя и, пытаясь помочь, ухватилась за посылку.

– Осторожно, доченька, она очень тяжелая! Иван Михайлович взял из рук жены коробку и поставил на стол. Дети сразу же окружили отца.

– А еще я получила пять рублей золотом! – сообщила Агриппина Михайловна.– Удивляюсь, как милостив наш Бог! Как вовремя Он все посылает!

– Разве это Бог послал нам? – недоверчиво посмотрел на маму Миша.

Иван Михайлович между тем уверенными движениями открывал посылку. Она пришла из Америки.

– Мама, смотри, какие красивые сапоги! – воскликнула Вера, заглядывая в коробку.– Кожаные! Они, наверно, тебе как раз!

– А ну-ка, мама, примерь! – Иван Михайлович подал жене теплые сапоги. – Ты даже не успела помечтать об этом, а Бог уже послал.

– По-моему, они малы,– засомневалась Агриппина Михайловна, надевая сапог.

– Бог не может ошибиться! – возразил Иван Михайлович, доставая детские туфли, сапожки и раздавая их ликующим детям.

– А мне как раз! А мне как раз! – подпрыгивал Миша.– А тебе, Надя?

– И мне тоже!

Дети вертелись, радуясь обновкам, которые пришлись каждому впору. И маме сапоги тоже очень хорошо подошли.

Затем папа достал из посылки жестяную коробочку, исписанную нерусскими буквами. Прочитать что-либо они не смогли, потому что не знали английского языка.

Что же в этой коробочке?

Иван Михайлович открыл крышку, и все увидели много маленьких кубиков, завернутых в золотистую фольгу.

Миша взял один из них. От него пахло чем-то незнакомым, но приятным. Кубик был легкий и твердый.

Недолго думая, Миша развернул его и лизнул:

– Какой соленый!

– Это, сынок, бульонные кубики. Мы бросим их в кипящую воду, и получится вкусный бульон, который вы просили у Господа. Видите, как чудно Бог слышит наши молитвы и отвечает на них!

– Как все неожиданно! Как неожиданно! – никак не могла успокоиться Агриппина Михайловна.

– А теперь, мама, пойди скорее с девочками в магазин и купи на присланные деньги три куклы с закрывающимися глазами и заводную машинку. А на остальные деньги – трубочки с кремом! – решительно сказал Иван Михайлович жене.

Агриппина Михайловна с недоумением посмотрела на него:

– Разумно ли это? Ведь на эти деньги можно купить много продуктов. К тому же сейчас столько нуждающихся...

– Эти деньги Бог дал детям в ответ на их молитву. Разве мы можем потратить их не по назначению?

Трудно было Агриппине Михайловне согласиться с таким решением, но противиться мужу она не стала.

В городе, где жила семья Ивана Михайловича, был специальный магазин, в котором на иностранные деньги совсем дешево можно было купить продукты и некоторые вещи. Туда и отправилась Агриппина Михайловна с Верой и Надей.

Вернулись они, когда на столе уже стояли тарелки с горячим бульоном.

Заметно волнуясь, Иван Михайлович сказал:

– Дети, прежде всего мы должны поблагодарить нашего Небесного Отца за великую любовь к нам. Он исполнил наши желания и послал то, что мы просили. Будем помнить все милости Господа нашего и вечно прославлять Его... Помолимся.

Во время обеда Иван Михайлович предложил:

– Давайте пригласим сегодня детей, у которых арестованы папы, и угостим их. А самое главное – расскажем им о чуде, какое Господь сотворил для нас, засвидетельствуем о могуществе Бога, о Его силе и любви.

Дети обрадовались этому предложению, потому что они уже давно не собирались вместе со своими друзьями.

К вечеру в квартире Ивана Михайловича собралось много детворы. Разлука с отцами оставила на их лицах тяжелый отпечаток. Некоторое время дети недоверчиво озирались и смущенно молчали. Однако радостное настроение семьи удивительно быстро передалось всем, и вскоре дети дружно пели, рассказывали стихи. Потом все вместе ужинали.

Когда от пирожных не осталось и крошки, Иван Михайлович обратился к повеселевшим гостям:

– Сегодня утром я сказал своим детям, что у меня нет ни копейки, чтобы купить им хотя бы немного хлеба. У нас не было никакой пищи. И тогда мы помолились, чтобы Бог Сам накормил нас. И Господь послал нам столько, что и вы насытились. Такой великий наш Бог! – голос Ивана Михайловича задрожал.

Он смахнул слезу и взволнованно продолжил:

– Не забывайте и вы, мои маленькие друзья, как Бог ответил на нашу необычную просьбу. Любите Его больше всего и служите Ему одному от всего сердца!

Когда дети стали расходиться по домам, Иван Михайлович завернул каждому из них по три-четыре кубика бульона. А пустую коробочку он поставил на видное место и сказал:

– Пусть она всегда напоминает вам, дети, что сокровищницы Божьи открыты для бас! Поднимайте руки веры к небу и, принимая Божьи дары, благословляйте имя Господа. Он достоин нашей благодарности!

В утренней тиши громко застучал трамвай. На улицах появились первые прохожие. На горизонте ярким заревом занялась заря.

В маленькой квартире Ивана Михайловича было тихо. Дети еще спали. Вдруг раздался резкий, продолжительный звонок.

«Кто это может быть в такую рань?» – пронзила Агриппину Михайловну тревожная мысль, и она пошла открывать дверь.

В квартиру не вошли, а буквально ворвались работники НКВД. Один из них, по-видимому главный, по-хозяйски уселся за стол, а другие принялись что-то усиленно искать. Они небрежно выбрасывали на пол вещи из сундука, поднимали постели, простукивали стены. В комнате все было вверх дном.

Обыск был недолгим. И хотя искавшие ничего не обнаружили, в чем можно было бы обвинить Ивана Михайловича, они все-таки приказали ему пойти с ними.

Агриппина Михайловна торопливо положила в мешок белье и теплую одежду для мужа, неизвестно откуда достала несколько кусочков сахара и немного сухарей, специально припасенных на этот случай.

Только теперь дети поняли, в чем дело. Они обступили отца и, глотая слезы, шептали ему на ухо слова любви и целовали на прощанье.

Иван Михайлович коротко помолился, попросил Всевышнего быть для детей Отцом и Заступником. Он постарался спокойно проститься с Агриппиной Михайловной, попросил ее уповать на Бога и, сопровождаемый грубыми окриками, вышел на улицу.

У подъезда стоял «черный ворон». Перед тем как залезть в машину, Иван Михайлович оглянулся и увидел в проеме окна четыре детских лица. Он нашел в себе силы улыбнуться, ласково помахал рукой и, навсегда расставаясь с ними, скрылся в железном кузове.

Старший брат

Весной Игорю исполнилось одиннадцать лет. У него был старший брат Андрей. Он недавно вернулся из армии. Игорь сильно любил Андрея и во всем подражал ему. Они вместе что-то ремонтировали в мастерской отца, вместе читали Библию по вечерам и рассуждали о прочитанном. Андрей всегда понимал Игоря. А тот, как другу, доверял старшему брату все свои мечты и тайны.

Как-то раз, в жаркий субботний полдень, Игорь попросил у Андрея велосипед и, махнув ему на прощанье рукой, стремительно выехал за ворота.

На этот раз Игорю не посчастливилось. Как только он оказался на центральной улице, шумная группа подростков неожиданно преградила ему дорогу.

– Дай покататься!

– Тормози!

– А велосипед-то новенький!

Кто-то с разбегу прыгнул сзади на багажник, и Игорь вынужден был остановиться. Мальчишек он не знал, поэтому давать велосипед не спешил.

– Ты что, не слышишь? Освобождай «коня»! – властно приказал один из них, чуть повыше Игоря, и, схватив его за руку, потащил в сторону.

– Это не мой велосипед, – попробовал протестовать Игорь, но не успел договорить – кто-то сильно ударил его по спине.

Игорь вскрикнул от боли, но сдачи давать не стал. Ребята вырвали у него велосипед, и один из них тут же уехал, скрывшись за углом.

Остальные, увидев, что Игорь не защищается, накинулись на него, свалили на землю и стали бить.

– Андре-е-ей, меня бью-у-ут! – что есть силы закричал Игорь.

Один из ребят, сидевший на нем верхом, вдруг встрепенулся.

– Кто такой Андрей? – настороженно спросил он и посмотрел по сторонам.

– Это мой старший брат! – приподнялся Игорь. – Я ему все расскажу! Это его велосипед! – И еще сильнее закричал: – Андре-е-ей!

Где-то загудела машина, и мальчики кинулись врассыпную. Тут из-за угла выехал их товарищ. Увидев бегущих друзей, он бросил велосипед и пустился наутек.

Игорь вскочил, вытер разбитый нос, быстро поднял велосипед и, глотая слезы, поехал домой.

– Что случилось? Почему ты так быстро вернулся? – удивился Андрей, увидев запачканного и расстроенного брата.

– На меня ребята напали...

Всхлипывая от обиды, Игорь рассказал о неудачной прогулке.

– Ну не плачь, Игорек, не стоит! Пойдем посидим на скамейке, поговорим.

Андрей стряхнул пыль с одежды брата, пригладил взъерошенные волосы и, потрепав за плечо, утешил:

– Заживет все, браток, потерпи немножко! Очень хорошо, что ты не стал драться с ними. – Он задумчиво посмотрел вдаль и сказал: – Знаешь, ты сегодня поступил точно так, как делаю я в трудные моменты.

Игорь глубоко вздохнул и удивленно спросил:

– Разве тебя кто-нибудь бьет?

– Нет, меня никто не бьет,– улыбнулся Андрей, – но, как и у всех людей, у меня есть лютый враг – дьявол. Он ходит за мной, как рыкающий лев, и ищет, как бы навредить мне, натолкнуть на какой-нибудь грех или нечестность. Вот тогда я, как и ты сегодня, обращаюсь к своему старшему Брату.

«О ком он говорит?» – не понял Игорь и недоверчиво протянул:

– Кто у тебя старший брат? Папа, что ли?

– Нет. Мой старший Брат – Иисус Христос. Игорь с изумлением посмотрел Андрею в глаза.

– Принеси-ка мне Библию! – вдруг попросил тот. Игорь сходил в дом и вернулся с Библией.

– У меня руки грязные. Ты открой, пожалуйста, Евангелие Марка и прочитай последний стих третьей главы. Игорь без труда нашел нужное место и прочитал:

– «Ибо, кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат и сестра и матерь».

– Это, Игорек, слова Самого Господа Иисуса Христа. И точно так, как убежали те ребята, испугавшись меня, бежит и сатана, потому что Христос сильнее его.

Иметь Иисуса Христа старшим Братом – великое преимущество и в этой жизни, и в будущей. Ты звал меня, но я не услышал, потому что был далеко. А Господь отовсюду слышит нас, потому что Он – Бог вездесущий.

Андрей погладил поцарапанную руку Игоря и спросил:

– Больно? Игорь кивнул.

– Я очень хочу,– продолжал Андрей,– чтобы Иисус стал и твоим старшим Братом. А чтобы породниться с Ним, нужно покаяться перед Богом в своих грехах. Тогда Кровь Иисуса Христа очистит сердце от всякого греха и сроднит тебя с Ним.

Братом Христа может быть только тот, кто делает то, что хочет Бог. И если ты любишь меня, маму и папу, то Иисус достоин большей любви. Он верный Друг. В Его дружбе, в Его любви ты никогда не разочаруешься!

Колокола

Таня и Алина возвращались домой из воскресной школы. Всегда веселая и живая, Алина сегодня была скучной и задумчивой. Низко опустив голову, она шла молча, не обращая внимания на подругу. Такого поведения Таня терпеть не могла, поэтому она так сильно толкнула плечом свою попутчицу, что та качнулась и чуть не упала.

– Что случилось? – испуганно воскликнула Алина, хватаясь за руку Тани.

– Что случилось, что случилось! Это я и хочу знать! Почему ты молчишь?

– Я не могу забыть о колоколах, что показывала нам сегодня Анна Ивановна на уроке.

– Ах, вот ты о чем! – Таня недовольно передернула плечами.– По-моему, это нас не касается. Нам только по двенадцать лет. Неужели мы должны, как взрослые, говорить о Боге другим? Не знаю...

Но Алину это не удовлетворило:

– Ты ведь слышала, как Анна Ивановна читала нам из Евангелия: «Сказываю же вам: всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает пред Ангелами Божиими; а кто отвергнется Меня пред человеками, тот отвержен будет пред Ангелами Божиими». Я хочу быть хорошим колоколом и всем говорить об Иисусе.

Алина замолчала. По ее лицу скользнула едва заметная улыбка.

– Я иду к Любе! – крикнула Таня, увидев на другой стороне улицы одноклассницу.

Алина осталась одна. Перед ее глазами все еще стояли те четыре колокола, которые показала учительница на уроке, а услышанное живо звучало в сердце.

– Мы, христиане, как колокола, – говорила учительница. – Мы должны звать грешников к Иисусу, привлекать их к Нему, предупреждать людей, что они погибнут, если не покаются.

Она подняла доску повыше:

– Посмотрите, как выглядит этот колокол.

– У него нет языка!

– Он не может звонить!

– Его в мастерскую нужно сдать! – наперебой закричали мальчики.

– Иногда вы, дети, бываете похожи на этот колокол,– серьезно сказала учительница.

Буря протеста вырвалась из уст учеников.

– У нас ведь есть язык!

– Мы можем говорить, и даже очень громко! Постепенно дети утихли, а учительница продолжала:

– Можете ли вы всегда и везде говорить об Иисусе? Или у вас исчезает язык, когда кто-то насмехается над Спасителем? Если вы принадлежите Христу – вы должны звонить, как колокольчики, и всех звать, привлекать к Иисусу. А ведь часто вы ведете себя так, будто потеряли дар речи!

Учительница повесила рядом с первым колоколом второй и спросила:

– Может, вы похожи на этот колокол? Посмотрите на него, дети! У него слишком длинный язык. Когда он звонит, получается тонкий, писклявый звук. Такой колокол не может предупредить об опасности или пожаре, да и красиво звонить он тоже не может.

Не бывает ли так и у вас? Если вы за спиной старших говорите нехорошие слова, обзываете друг друга и рассказываете плохие истории, то у вас длинный язык. А когда нужно сказать о Христе, вы быстро замолкаете и вообще не издаете никакого звука!

В классе стало совсем тихо. Было над чем задуматься детям.

Но вот в ряду занял свое место третий колокол.

– А этот вообще не может звонить,– сказала Катя, Танина соседка.– Он же треснутый! Звук будет ужасный!

– Да,– подтвердила учительница, – язык у него нормальный, но трещина портит все дело. Никто не станет охотно слушать этот колокол, тем более следовать его призыву.

– Что у нас общего с ним? – нетерпеливо спросила Инна, подружка Алины.

– Такая трещина в нашей жизни появляется через грех. Допустим, вы лукаво поступили, посмеялись над кем-то, кого-то обманули. А потом идете и приглашаете этого человека на собрание. Скажите, он послушает вас?

Дети энергично покачали головой.

– Конечно нет! – подтвердила учительница. – Он не захочет иметь с вами ничего общего.

– Неужели это нельзя исправить? – спросил кто-то из мальчиков.

– Можно. Это делается через исповедание. Как только ты увидишь, что поступил плохо, нужно попросить за это прощения и у того, кого обидел, и у Господа. Бог очистит тебя от греха, и ты сможешь свидетельствовать о Нем, – объяснила учительница и прикрепила к доске четвертый колокол. – Когда звонит этот колокол, люди с удовольствием слушают его и идут на его зов. Такими полноценными колоколами и мы должны быть. Только тогда, когда в нашем сердце порядок, мы сможем звать и приглашать к Иисусу людей...

Размышляя о прошедшем уроке, Алина незаметно подошла к дому. Она быстро переоделась, нашла бумагу и ножницы и села за письменный стол. Не хотелось ей забыть рассказ о колоколах.

Алина нарисовала четыре красивых колокольчика, старательно вырезала их по контуру и повесила над своей кроватью. Ей так хотелось быть хорошим колоколом и всем людям говорить о Спасителе Иисусе Христе!

Опасный сон

Вечерело. Огромное, словно пылающее огнем, солнце медленно исчезало за горизонтом. Его последние лучи мягко скользили по веткам деревьев, по траве и как бы прощались со всеми, чтобы утром снова встретиться. На поляне, окруженной высокими соснами, стоящими вперемежку с кудрявыми, стройными березками и пушистыми елями, раскинулся детский христианский лагерь.

Последний вечер в лесном лагере всегда немного необычный. Днем мальчики собрали огромную кучу хвороста, а теперь хлопотали возле нее, пытаясь разжечь костер. Ветки были сыроваты и не горели. И все же старания подростков не были тщетны. Вскоре костер вспыхнул ярким пламенем.

Прощальный костер... Прощальный вечер в лесном лагере... Повторится ли когда-нибудь такое?

Дети сидели вокруг костра немного грустные и чуть-чуть повзрослевшие. Пели песни, рассказывали стихи. В этот раз никому не хотелось шалить, все были серьезными и задумчивыми. Яркие языки пламени то тускнели, как будто прощаясь, то, словно что-то вспомнив, с новой силой, с треском поглощали хворост.

Время летело быстро. Никто не думал о сне, хотя была уже почти полночь. Последним аккордом прозвучал гимн благодарности... Казалось, наступила трогательная минута прощания, но вот из задних рядов, где сидели братья, поднялся старец. Он подошел к костру и остановился. Десятки любопытных глаз впились в него. Кто он? Что он скажет?

Пожилой брат внимательно смотрел на притихших,

еще вчера таких непоседливых ребят, словно хотел понять, что желают услышать от него эти мальчики и девочки. Что нужно им?

– В Бразилии есть много различных рек, – негромко начал он. – Самая большая из них – Амазонка. Это одна из огромнейших рек мира, в которую впадает множество больших и малых рек. Протекает она среди густого тропического леса, где прыгают по веткам обезьяны. Там можно увидеть множество разноцветных попугаев, различных птиц и даже змей.

Живут там не белые люди, как мы с вами, а темнокожие. Это индейцы, хозяева тропиков. Живут они племенами. Есть среди них такие, которые враждуют с белокожими. Они убивают их и едят человеческое мясо. И все же миссионеры едут туда, трудятся там в тяжелых условиях и возвещают им о Христе.

Бразильские индейцы – хорошие охотники. На расстоянии тридцати метров они точно попадают в цель своими отравленными стрелами. Вдобавок ко всему индейцы – отличные рыбаки. Они ловят рыбу не только удочками и сетями, но и острыми ножами. Об одном из таких рыбаков я и хочу вам рассказать.

Проповедник на минуту замолчал, а дети так и не могли оторвать от него пытливого взгляда.

– На реках Бразилии много водопадов. Есть очень большие водопады, почти как Ниагарский в Северной Америке. И вот на одной из рек, недалеко от водопада, сидел в лодке индеец и ловил удочкой рыбу. Он привязал лодку к дереву и думал, что находится в безопасности. Время шло, а рыба не клевала. Стало припекать солнышко, но возвращаться без добычи индейцу не хотелось, и он настойчиво ждал. То ли усталость взяла свое, то ли однообразие убаюкало – рыбак незаметно уснул.

И вдруг – случилось непредвиденное. Веревка развязалась, и лодка стала медленно двигаться к водопаду. Увидев это, индейцы с берега стали кричать, стараясь разбудить спящего, но напрасно. Шум водопада заглушал их крики. Рыбак безмятежно спал, а лодка приближалась к пропасти. И ничто уже не могло остановить ее, когда она попала в водоворот. Ни крики людей, ни выстрелы из ружья, ни слезы жены и детей так и не разбудили спящего. Его похоронила пучина, увлекши за собой в бездну...

Проповедник умолк. Костер, потрескивая, догорал. Откуда-то из чащи доносился крик совы, да ветер шелестел в верхушках деревьев. А дети замерли: что же они услышат дальше?

– Да, друзья,– продолжал старец медленно и задумчиво, – наша жизнь, как та лодка, не стоит на месте. Она незаметно, но уверенно движется вперед. С каждым часом и с каждым днем мы становимся старше. И наступит тот день, когда наш жизненный челн окажется перед пропастью смерти. Вы же можете беспечно сидеть в нем и спать. Вокруг могут быть люди – друзья, проповедники, которые хотят разбудить вас. Они предупреждают об опасности, но вы спите, погрязнув в грехах, думая, что еще есть время, что вы молоды и успеете покаяться.

Когда же вы станете старше, течение жизни будет сильнее и сильнее захватывать вас в свой бурный водоворот желаний и страстей, и тогда трудно будет повернуть назад. В шуме жизненных волн не всегда можно расслышать голос увещания. А на краю пропасти течение намного сильнее. Сегодня я хочу помочь вам спастись от гибели. Я от имени Христова призываю вас: Вадим, Сережа, Валера, Таня, Лариса, Люда и все-все остальные! Поверните ваш жизненный челн против опасного течения мира и направьте его к Богу! Не ждите, когда вы повзрослеете или состаритесь. Быть может, тогда ваша лодка будет так сильно захвачена потоком греха, что вы не сможете повернуть ее назад. Старому человеку гораздо труднее обратиться к Богу.

Библия говорит: «Ищите Господа, когда можно найти Его; призывайте Его, когда Он близко». Кто знает, может, завтра вы уже не сможете выплыть из этого губительного течения мира. Потому, дорогие, спешите скорее к Иисусу! Только Он может спасти вас.

Проповедник замолчал. Стало совсем тихо. Никто из детей не пошевелился. Все в раздумье смотрели на догорающий костер...

В этот раз не нужно было приглашать к молитве. Многие подростки сами становились на колени и отдавали свое сердце Господу.

Юность, обращаясь к Богу, просила Всемогущего повернуть лодку жизни против мирского течения и направить ее вверх, к неземному, вечному...

Как Олю укусила оса

Как только яркие лучи утреннего солнца заглянули в комнату, Оля сразу же проснулась.

– Какой сегодня чудесный день! – соскочила она с кровати и, вспомнив вчерашнее событие, счастливо прошептала: – Теперь Иисус живет в моем сердце и я всегда буду хорошей, послушной.

Вчера на воскресном богослужении Оля покаялась. Она попросила прощения за все свои грехи и с радостью открыла сердце Иисусу.

Сегодня Оле как никогда хотелось помогать маме, хотелось всем рассказать, что она покаялась, что Иисус дал ей новое, чистое сердце.

Она быстро заправила постель, умылась, заплела косички и, опустившись на колени, стала молиться:

– Дорогой Иисус! Благодарю Тебя за то, что Ты простил мне все грехи и поселился в моем сердце. Прошу Тебя, Иисус, помоги мне быть послушной, не обманывать и не обижать Тимура и Женю. Сохрани папу на работе, благослови нашу тетю Веру. Исцели ее, чтобы она могла проводить детские собрания. Аминь.

Оля прочитала одну главу из Евангелия и осторожно, чтобы не разбудить младших, пошла на кухню помогать маме.

После обеда, когда Тимур с Женей легли спать, Оля спросила:

– Мама, можно я схожу к тете Вере в гости?

– Сходи проведай, – разрешила мама. – Возьми на гостинец пирожков, привет передай. Только не задерживайся, потому что мы с папой поедем к бабушке, а ты останешься с мальчиками дома.

Оля выпорхнула из калитки и помчалась к тете Вере. Спустя немного времени она уже приветствовала свою наставницу, положив на стол кулек с пирожками.

– Тетя Вера, а я вчера покаялась! – тут же похвалилась Оля.

– Да? В чем же ты каялась? Разве ты грешница? – поинтересовалась тетя Вера. – Ты же всегда так хорошо вела себя, и стихи на собрании рассказывала, и пела...

– Не-е-ет, – вздохнула Оля,– я была очень-очень плохая... Дома я часто не слушалась, не хотела помогать маме, обижала Тимура и Женю, даже обманывала учительницу в школе, и маму, и вас... Простите меня, пожалуйста!

В уголках Олиных глаз блеснули слезы, и она спрятала лицо на плече тети Веры.

– Прощаю, Олечка, прощаю. Я очень рада за тебя! Прислушивайся теперь к голосу Иисуса, и Он поможет тебе жить по-христиански.

– Я молилась об этом, – прошептала Оля и радостно добавила: – Иисус мне помогает! И еще я молилась, чтобы Он исцелил вас, чтобы у нас опять было детское собрание.

– Видишь, как Господь любит нас и отвечает на наши молитвы! Мне уже совсем хорошо, ничего не болит. Слава Богу! Завтра я уже пойду на собрание.

– Ой, мне надо домой бежать! – через время спохватилась Оля. – Папа с мамой к бабушке уезжают, а мы с Тимуром и Женей дома будем. До свидания, тетя Вера! Приходите к нам в гости!

Папа с мамой уехали, а Оля с Тимуром и Женей построили шалаш из кленовых веток и принялись играть.

– Я буду укладывать спать Машу и Петю, а вы варите обед! – командовала Оля.

Она принесла два больших платка, завернула кукол, положила их в коляску и, напевая, зашагала по двору.

– А Тимур не хочет мне помогать! – закричал Женя и оттолкнул братишку: – Уходи отсюда! Мы и без тебя играть будем!

– Ну и играйте! – Тимур сердито пнул табуретку. Вся Женина «кухня» полетела на землю.

– Вот тебе! – стукнул Женя Тимура.

– А-а-а! – завопил Тимур. – Я все маме расскажу!

– Зачем ты бьешь его? – накинулась Оля на брата и схватила его за ухо: – Будешь Тимура обижать?

– Пусти! – закричал Женя и больно ущипнул Олю.

– Ой! Бессовестный ты! Больше никогда не буду с вами играть!

– И я тоже! – сердито бросил Женя.

Он с разгону прыгнул на шалаш и завалил его.

– Ах ты, негодный мальчишка! – возмутилась Оля. – Зачем сломал? Это ведь я строила!

Оля погналась за Женей, поймала его и что было силы поколотила.

– Будешь знать! – сердито бросила она и, тяжело дыша, направилась к скамейке.

«Так ему и надо, сам виноват!» – прислушиваясь к Жениному плачу, подумала Оля. Она села на скамейку и вдруг вспомнила о своем покаянии. Ей стало жарко и очень-очень стыдно.

«Думала, что всегда буду доброй... Как же это получилось? Теперь Иисус не захочет жить в моем сердце...» – Оля закрыла ладонями лицо. Слезы навернулись на глаза, но она быстро вытерла их и огляделась. По всему двору валялись игрушки, ветки, бумажки.

«Не буду убирать, – снова поднялось у нее негодование внутри. – Пусть мальчики наводят порядок, сами разбросали!»

Оля искоса глянула на плачущих братьев и, гордо тряхнув головой, отвернулась.

– О-о-ой! Оса-а-а! – вдруг пронзительно закричала Оля и прижала ладошку к глазу.

Первым к ней на помощь прибежал Тимур.

– Укусила? – сочувственно сморщил он нос.

– Бо-о-ольно... – причитала Оля, раскачиваясь из стороны в сторону.– Ой, как больно-о!.. Ма-ма-а-а!.. Мне больно!

– Это тебя Иисус наказал? – не отставал Тимур.

Оля молчала. Из глаз ее горячим потоком текли слезы. «Конечно наказал, – мысленно согласилась она. – Теперь Иисус вообще меня оставит, и я всегда буду злая, нехорошая».

– Женя! – вдруг встрепенулась Оля. – Женя, иди сюда! Скорее!

Перепрыгнув через небольшую клумбу, Женя прибежал на ее зов.

– Прости меня, – попросила Оля. – Давай помиримся!

– И ты меня прости, – нагнул голову Женя. – Тимур, ты тоже прости!

– Прощаю, – тут же кивнул Тимур.

– Теперь будем молиться? – выжидающе поднял голову Женя и жалобно посмотрел на сестру.

– Да, – всхлипнула Оля. – Пойдемте скорее в дом!

– Ой! – испуганно вскрикнул Тимур. – У тебя так сильно распухла щека, даже глаза не видно!

Оля потрогала опухшее место, прикрыла щеку кукольной пеленкой и, всхлипывая, побежала в дом. Братья последовали за ней.

– Дорогой Иисус! – склонилась она на колени.– Прости меня за то, что я била Женю. У меня такое злое сердце! Прошу Тебя, Иисус, сделай меня доброй, чтобы я никогда не сердилась и никого не обижала.

– Иисус, прости и меня! – молился Женя. – Я тоже виноват. Исцели, пожалуйста, Олю, чтобы глаз у нее был здоровым. Прости нас всех!

После молитвы Оля легла на диван, а Женя принес подушку и заботливо накрыл сестру одеялом.

– Очень больно? – слегка притронулся к покрасневшей щеке Тимур.

– Еще бы! – подтвердил Женя.

Братья не отходили от Оли, стараясь развлечь ее, но опухоль от этого меньше не становилась. Вдруг Тимур вспомнил, что скоро приедут родители, и побежал с Женей во двор наводить порядок.

– Нас папа накажет? – с тревогой в голосе спросил Тимур, помогая Жене тащить к мусорной яме поломанный шалаш.

– Мы ведь помирились! А папа говорил, что, если мы простили друг другу, значит, нельзя вспоминать. Тимур облегченно вздохнул:

– Хорошо, а то Оле еще и ремня досталось бы. В это время скрипнула калитка. Во двор не спеша вошла тетя Вера.

– Здравствуйте, мальчики! – улыбнулась она.– Вы что такие печальные? А где Оля?

– Она лежит, – кивнул Женя в сторону дома.

– Что-то случилось? – спросила тетя Вера и поспешила в комнату.

Мальчики молча поплелись следом.

– Оля, что с тобой? – наклонилась тетя Вера над стонущей девочкой.

– Оса-а у-ку-си-ла-а... – сквозь слезы ответила Оля.

– Бедняжка! Ну не плачь, – захлопотала тетя Вера, прикладывая какой-то компресс, – не плачь, а то еще и голова заболит. Это не очень страшно. Надо немного потерпеть, и все пройдет. Как же она тебя укусила?

– Я сидела на скамейке... – Оля замолчала. Тетя Вера пристально посмотрела на Тимура и Женю. Они стояли понурив голову.

– А вы почему плакали? Жалко было Олю, да?

Мальчики как будто воды в рот набрали.

– Что же все-таки случилось? – допытывалась тетя Вера, чувствуя, что между детьми что-то произошло.

– Я сильно разозлилась и... побила Женю... – выдавила наконец Оля и горько заплакала: – Я никогда не смогу быть хорошей. Иисус теперь уйдет от меня!

– А мы уже помирились, – несмело сказал Тимур и покосился на Женю,

Тетя Вера погладила Олю и сказала:

– Если мы просим прощения, то Христос прощает и очищает нас от греха. Иисус живет в чистом сердце, поэтому, если вы помирились, не нужно отчаиваться, Оля. Бог ведь простил тебе, и мальчики – тоже.

– Папа приехал! – вдруг крикнул Тимур и стремглав помчался на улицу. – Мама! А Олю оса укусила!

– У нас тетя Вера в гостях! – добавил Женя, обнимая мать.

– А где же Оля?

Мама торопливо вошла в дом. Она поприветствовала тетю Веру и поцеловала распухшее лицо дочери.

– Как же это случилось? – посмотрела она на заплаканного сына и тут же догадалась: – Опять что-то не поделили?

Женя опустил глаза. Вошел папа. Он тоже поприветствовал тетю Веру н повернулся к сыну:

– Почему не весел, Женя? Чем вы так обидели Олю?

– Ее оса укусила... – прошептал Тимур.

– Как укусила? – спросил отец, присаживаясь возле дочери. – Ну-ка, сознавайтесь, что произошло?

Женя, ничего не скрывая, рассказал, как он толкнул Тимура, как потом подрался с Олей, как ее укусила оса и как они помирились.

– Значит, вы уже не сердитесь друг на друга?

– Не-е-ет, – покачал головой Женя.

– Папа, а почему Иисус не помог мне сегодня? – с тревогой спросила Оля.– Я так хотела быть послушной, доброй. Значит, Иисус не дал мне новое сердце? Он меня больше не любит? – Оля судорожно глотнула воздух, ожидая ответа.

– Господь любит тебя,– сказал папа. – Но Он хочет, чтобы ты тоже любила Его, Знаешь ли ты, как нужно любить Бога?

Оля не могла уверенно ответить отцу и потому промолчала, а Женя с Тимуром подсели ближе к ним.

– Любовь к Богу проявляется в нашем отношении к ближним. Если ты любишь Иисуса, то будешь любить и ближних. А если не любишь даже своих братиков, как сможешь любить Бога, Которого не видишь?

Из Слова Божьего мы знаем, что всем, кто искренне кается и просит прощения у Бога, Он дает новое сердце. Иисус дал его и тебе. Это сердце влечет тебя к добру, ему не нравится грех, оно не любит неправду. А старое, которое осталось в тебе, влечет ко греху, ему противно то, что любит новое сердце. Поэтому у христианина всегда идет внутренняя борьба между старой и новой природой.

Иисус хочет, чтобы ты была похожа на Него, любила других больше, чем себя. Тебе же, наоборот, хочется командовать, а не служить, хочется, чтобы тебя любили больше всех, хвалили, угождали тебе.

Оля виновато вздохнула. А папа продолжал:

– И все же Господь будет воспитывать тебя, доченька, будет очищать и от неправды, и от гордости, и от всякого зла.

А как Он очистит тебя, если ты считаешь себя хорошей? Вот Иисус и показывает, какая ты на самом деле. Поэтому, когда сделаешь грех – не прячься, не скрывайся от Господа. Поскорее проси прощения у тех, кого обидела, вставай на колени и кайся перед Богом. Он простит, потому что любит миловать.

Папа бережно поправил компресс и, взглянув на притихших сыновей, добавил:

– Давайте, дети, помолимся вместе.

Фаланги

Высоко в горах Тянь-Шаня, на огромной поляне, расположился палаточный городок детского христианского лагеря. Здесь уже две недели жили дети верующих родителей. За это время они узнали много интересного, испытали много радостного.

Каждый день дети вместе читали Евангелие, молились, учили стихи, играли, пели. Они не раз отмечали, как чудно Бог отвечал на их молитвы, хранил, когда они ходили по скользким тропинкам к водопаду, спускались в ущелья, поднимались по скалам к леднику.

Те, кто был внимателен к милостям Господа и услышал Его нежный зов, – покаялись. Этот христианский лагерь стал для них памятным – тут встретились они со своим Спасителем.

Едва багровый диск солнца спрятался за вершинами гор, с востока, все обволакивая на своем пути, поползла густая темнота. Словно маленькие лампочки, на небе зажглись яркие звезды, и, бросая причудливые тени, из-за высокой горы выплыла полная луна. Стало совсем тихо.

И вдруг из палатки девочек раздались громкие, испуганные крики:

– О-о-ой!

– Мамочка-а-а!

– А-а-а!..

Юрий Семенович, ответственный за лагерь служитель, поспешил туда, освещая тропинку фонарем. Он заглянул в палатку и увидел перепуганные лица девочек.

– Фаланга! Там фаланга! – в один голос закричали они, показывая на угол, куда в страхе отшвырнули огромного паука.

Юрий Семенович направил туда луч света и у самой стенки увидел большую мохнатую фалангу. Она замерла, видимо, приготовилась прыгнуть, но не успела – Юрий Семенович ловким движением придавил ее и выбросил из палатки.

И снова стало тихо. Только где-то далеко в горах выл шакал да неумолчно шумела горная река.

Юрий Семенович постоял, прислушался. Затем медленно пошел к догорающему костру, у которого собрались на вечернюю молитву воспитатели.

Служитель объяснил причину переполоха и вдруг резко смахнул с шеи что-то мягкое. Это была фаланга. Вскоре он почувствовал, что кто-то снова ползет по спине. Юрий Семенович зажал в кулак незваного гостя и осветил фонарем руку – на ладони лежала большая фаланга. К счастью, она не укусила его.

– Что это за нашествие такое?! – удивился он и, бросив фалангу на землю, раздавил ее камнем. – Хотя бы детей не покусали!

– Откуда они взялись? – недоумевали сестры. – Сегодня же здесь проходило стадо овец! А овцы всех фаланг съедают на пути!

– Да, после того как пройдут овцы, фаланг обычно не бывает... – подтвердил один брат. – По-моему, это сатана пугает нас. Ведь вчерашнее покаяние детей не может быть незамеченным. Враг не хочет, чтобы их души принадлежали Богу.

– Пусть Господь сохранит нас от несчастья. Помолимся об этом, друзья, – сказал Юрий Семенович, и все воспитатели преклонили колени.

На заре, как обычно, над палаточным городком послышалось стройное пение:

Утром, когда встает рассвет, Боже, Тебе пою За благодать Твою ко мне И за любовь Твою...

Городок ожил. Детвора цепочкой потянулась к ручью умываться. Затем все собрались на большой поляне для общей молитвы.

– Сегодня, дети, я прочитаю восьмой стих из пятой главы первого послания Петра, – сказал Юрий Семенович, когда подростки успокоились. – «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить». Эти слова обращены к тем, кто повернулся от тьмы к свету, от греха – к Богу. Библия призывает нас бодрствовать, потому что у нас есть сильный противник – дьявол, желающий нашей гибели.

Бодрствовать – значит всегда быть начеку, следить за собой, чтобы, исполняя волю Божью, противостоять дьяволу. Чтобы вам было это понятнее, приведу такой пример. Сегодня, когда мальчики умывались, я видел, как Сережа толкнул Гену и тот чуть не упал в ручей. Я подумал, что Гена даст сдачи, и уже хотел идти мирить драчунов, но вижу: Гена спокойно умывается и даже не собирается мстить обидчику. И тут я вспомнил: ведь Гена вчера покаялся! Гена, ты можешь рассказать, почему так поступил?

– Мне трудно было сдержаться, – смутился Гена. – Даже мысль такая пришла: схватить полотенце Сергея и бросить в воду, чтобы уплыло. Но вдруг мне вспомнился стих: «Не воздавайте злом за зло», и я подумал: «Иисус ведь хочет, чтобы я прощал. Не буду мстить...»

– Вот это и называется бодрствованием, – продолжал Юрий Семенович. – Если ты отдал свое сердце Иисусу, Он обязательно будет наставлять, как правильно поступить, что сказать. Дьявол – хитрый и сильный враг. Мы прочитали, что он ходит подобно рыкающему льву. Кто из вас видел льва в зоопарке? Он очень сильный! Лев – хищник. Когда он голоден и ищет себе пищу, он дико ревет. Вот тут-то и нужно бодрствовать, то есть остерегаться, чтобы не попасть в его когти!..

Ребята сосредоточенно слушали любимого проповедника. И вдруг раздались возгласы:

– Ой!

– Фаланга!

– Бей ее!

В круг детей, откуда ни возьмись, прыгнула большущая мохнатая фаланга. Она сделала несколько коротких прыжков и замерла.

Девочки в страхе вскочили, а мальчики тут же забросали фалангу камнями.

Постепенно шум утих, и Юрий Семенович, заканчивая проповедь, сказал:

– Вчера фаланги два раза появлялись у нас в стане: в палатке у девочек и у костра, когда мы, взрослые, собрались для вечерней молитвы. Мы понимаем, что это особые нападки дьявола, который и физически хочет сделать нам больно, и души тревожит страхом. Он злится, потому что многие из вас, дети, поняли, что самое большое счастье – принадлежать Богу. Вы открыли для Иисуса свое сердце, а дьяволу это очень не нравится. Он хочет, чтобы вы остались прежними – непослушными, злыми, драчливыми. Вот он и мечется.

Сегодня мы последний день вместе. Завтра спустимся с гор и разъедемся по домам. Будем же бодрствовать и просить Господа, чтобы Он защитил и сохранил нас...

К вечеру мальчики набрали хвороста для костра, а воспитатели решили построить из камней большой жертвенник и разжечь на нем костер.

– Вот если бы ребята сами построили жертвенник!.. – вздохнул Юрий Семенович.

– Конечно, это было бы очень хорошо, но из-за фаланг нельзя! Они ведь только под камнями и прячутся, – заметил кто-то из старших.

Через некоторое время Юрий Семенович поделился радостью:

– Вы знаете, братья, я еще ни одной фаланги не встретил после утренней молитвы!

– Я тоже, – добавил кто-то из воспитателей.

– Я еще раз убедился, что это дьявол пытался запугать нас.

– Значит, нам тоже можно носить камни? – обрадовались мальчики, услышав разговор воспитателей.

– Можно, ребята, можно! – разрешил Юрий Семенович.

Поздно вечером, под треск догорающих веток, у костра звучало прощальное напутствие Юрия Семеновича:

– Не забывайте, друзья, чему вы научились на этом месте! Помните все милости Господа, следуйте за Ним, и Он, как обещал, приведет вас в небесные обители, несмотря на то, что дьявол хочет погубить!

Сила молитвы

Боря уже свободно читал и писал. Особенную радость доставляло ему чтение христианских книг. Он каждый день читал Евангелие и знал много библейских историй. Мечтал Боря поехать в далекие страны, полазить по высоким горам, поохотиться на тигра или медведя.

Однажды к ним в гости приехал папин друг – миссионер. Он много лет жил в Гренландии среди эскимосов. Вместе с ними ему приходилось ютиться в маленьких юртах, которые назывались «иглу». Дядя-миссионер рассказывал эскимосам о Христе, читал им Слово Божье. Для этого он и поехал так далеко.

Боре было очень интересно слушать желанного гостя, который много рассказывал о той далекой северной стране. Эти истории были так захватывающи, что, сидя за столом, Боря даже забывал есть. О, сколько всяких трудностей пережил этот миссионер!

Сначала Боря стеснялся задавать вопросы, но, слушая гостя, он все ближе и ближе подвигался к нему.

Наконец Боря совсем осмелел и спросил:

– А вы когда-нибудь видели там настоящего тигра, слона или льва?

– Нет, – рассмеялся миссионер, – эти звери обитают только в жарких странах, на юге. Но мне не раз приходилось встречать бурых и белых медведей. Это дикие и очень опасные звери.

– И вы их не боялись?

– Боялся, – признался миссионер. – Всякий раз при встрече с медведем мне становилось страшно. Но Бог, Которому я служу, силен защитить от всех зверей.

– Я тоже хочу быть миссионером, – оживился Боря. – Я хочу поехать с вами и рассказывать эскимосам о Христе.

На этот раз дядя даже не улыбнулся, а только серьезно сказал:

– Тебе еще надо подрасти, чтобы ехать со мной. А помогать миссионерам, и мне в частности, ты можешь уже сейчас! Знаешь, как?

Боря покачал головой. Он даже не представлял, чем можно быть полезным для миссионеров, живя дома.

– Ты можешь молиться за всех, кто проповедует Евангелие. И не только за тех, кто трудится на Севере. Много миссионеров работает в Африке, в диких джунглях. Опасностей и всяких трудностей там не меньше, чем на Севере! Там водятся ядовитые змеи, тигры и львы. Там живут и племена людоедов.

Затаив дыхание, Боря слушал рассказ дяди.

– Для того чтобы спасти людей от ада, рассказать им о Христе, о вечной жизни, нужно оставить все и забыть о себе. Твоя молитва может оказать большую помощь тем, кто проповедует Евангелие. Бог, слыша твои просьбы, будет охранять Своих благовестников, защищать их и благословлять.

Это предложение очень понравилось Боре.

«Буду молиться за миссионеров, а как вырасту – сам поеду проповедовать», – решил он про себя. С тех пор он никогда не забывал молиться о своем взрослом друге-миссионере.

Прошло много времени. Однажды пала получил от своего друга письмо, в конце которого он написал несколько строк и для Бори.

Дядя сообщал, что совсем недавно он чуть не попал в лапы медведю. Ему нужно было плыть на лодке посреди льдов по очень узкому каналу. И вдруг почти на половине пути он увидел впереди большого белого медведя. Зверь замер, поджидая жертву. Убегать было некуда, да и бесполезно.

Дядя писал, что сначала ему стало очень страшно. Он представил себе сильные лапы, острые медвежьи когти, огромную пасть... Но вдруг страх исчез. Миссионер вспомнил о своем маленьком друге – Боре, который обещал молиться за него. «Боже, спаси меня, услышь молитву Бори!» – мысленно попросил дядя.

Медведь еще немного постоял, громко рыкнул, а потом медленно повернулся и, переваливаясь с ноги на ногу, зашагал прочь.

Иисус может все!

Яркий солнечный луч мягко скользнул по стене и заиграл в окнах первого этажа. Шторы здесь были еще опущены, и казалось, что все спят. Но вдруг занавески раздвинулись, и в окне появилась белокурая девочка лет двенадцати. Она счастливо улыбнулась и, зажмурив глаза, подставила лицо теплым ласковым лучам.

– Катя-я! Мама не приехала? – послышался из спальни голосок младшего брата Леши.

– Тише, а то разбудишь Аню! – осторожно вошла в комнату Катя. – Нет еще мамы! Но Аня уже проснулась.

– А мне приснилось, что мама приехала и привезла мно-о-го гостинцев от папы! – сладко потянулась она.

Их папа был пресвитером церкви, и его за это посадили в тюрьму.

Дети хорошо помнили, как однажды осенним утром к ним в дом пришли милиционеры и долго что-то искали. Они рылись везде: в шкафу, в комоде, а также в кладовке и антресолях в коридоре. Посреди комнаты они складывали в кучу книги, которые папа и мама любили читать, туда же положили Библию и магнитофон с кассетами. Один из пришедших долго и внимательно рассматривал фотографии и многие из них отложил в сторону. А когда они ушли, то не только унесли с собой литературу, но увели и папу.

Милиционер заверил плачущих детей, что папа скоро вернется, но это была неправда. Его посадили в тюрьму, и теперь мама изредка ездила к нему на свидание.

Мама, Ксения Семеновна, приехала после обеда. Радуясь, что дети живы и здоровы, она вместе с ними преклонила колени и поблагодарила Господа за охрану детей и благополучное возвращение. После молитвы она немного рассказала о тяжелой поездке, о папином здоровье, об условиях, в которых он живет и работает в лагере для заключенных.

– А его скоро домой отпустят? – спросил Леша.

– Нет, сынок, до конца срока еще больше года. Ты к тому времени уже в школу пойдешь. – Мама ласково потрепала Лешу за волосы: – Собирайтесь, дети, пойдем за нашими малышами! Они, наверное, заждались нас.

Когда Ксения Семеновна ездила на свидание, то самых младших, Иру и Лену, брали к себе Лаврентьевы, которые жили неподалеку и тоже были верующими.

Катя, Аня и Леша быстро оделись и вместе с мамой вышли на улицу. В воздухе приятно пахло весной. Жужжали пчелы, весело чирикали воробьи, у домиков-скворечен шумно возились скворцы.

– Уже так тепло! – радовалась Аня. – Мама, смотри, сирень расцвела! Как красиво!

– Да-а, у нас-то весна, – сказала мама. – Принарядились деревья, проснулись жучки и букашки. А на Урале, где наш папа, еще холодно и снег лежит...

Весна 1967 года выдалась ранняя. И хотя по ночам было еще холодно, днем солнце сильно пригревало. Дети, радуясь теплу, так и рвались на улицу.

– Можно, я пойду гулять? – спросил Леша маму сразу же после завтрака.

– Иди, только не броди по лужам, пожалуйста. На дорогу не выходи! Играй во дворе, хорошо?

Леша кивнул и через несколько минут уже возился в песочнице недалеко от подъезда. Закусив нижнюю губу, он увлеченно строил домики, а между ними, тщательно разравнивая мокрый песок, делал дорогу. Брюки на коленках и руки были грязные, зато дома получались ровные и высокие.

Потом Леша решил построить в песочнице гараж для своей машинки. Он старательно рыл ямку и раздвигал по сторонам песок. Вдруг в углу песочницы он заметил небольшую пестренькую бумажку. Лопаточкой Леша очистил ее от песка.

«Сделаю кораблик и пущу по луже!» – решил он и стал обеими руками аккуратно разглаживать ее.

Но тут Леша вспомнил, что мама не разрешает ему играть в воде, и, положив бумажку в ведерко, принялся строить новый дом.

Когда брюки на коленках окончательно промокли, а руки замерзли, Леша собрался домой. Он положил в ведерко машинку, лопатку, буратино и крышку от какой-то бутылки. Взглянув на испачканные брюки, Леша отряхнул их и, шмыгнув носом, направился к подъезду.

На пороге Лешу встретила мама. Он виновато опустил голову, поставил на пол ведерко и принялся развязывать шнурки, но никак не мог справиться с ними, потому что они были мокрые и облепленные песком.

Мама хотела уже пожурить сына, но, увидев в ведерке зеленую бумажку, насторожилась:

– А это ты где взял, сынок?

– В песочнице. На самом дне нашел.

Мама взяла бумажку. Она сильно пахла сыростью. Неизвестно, сколько времени она пролежала в песке.

Услышав разговор в прихожей, из комнаты вышли Катя и Аня. За ними выбежала трехлетняя Леночка.

С трудом скрывая нахлынувшее волнение, Ксения Семеновна сказала:

– Дети, это не простая бумажка! Это – деньги. Целых пятьдесят рублей!

Она разула Лешу и взяла Леночку на руки.

– Пойдемте в зал, я открою вам одну тайну! Обгоняя друг друга, дети бросились в зал. Глядя в их любопытные глаза, Ксения Семеновна пояснила:

– Вчера я на последний рубль купила хлеб и молоко, а утром просила Господа помочь нам, потому что Ане надо срочно купить туфли, а Кате – куртку. Да и на питание у нас совсем не было денег.

Когда нашего папу арестовали, Господь утешил меня обещанием, что не оставит нас в беде. Я верила, что Он исполнит Свое слово. И вот сегодня Господь совершил такое чудо! Леша нашел столько денег, что хватит и на продукты, и на куртку, и на туфли...

Слезы благодарности текли по щекам Ксении Семеновны, когда она, преклонив колени вместе с детьми, молилась Богу, Который заботился о них и щедро восполнял их нужды.

Ксении Семеновне снова нужно было ехать на свидание к мужу. У детей как раз начинались каникулы, и она пообещала отвезти их к бабушке.

– Я буду там за кроликами ухаживать! – подпрыгнул от радости Леша. – Они такие пушистенькие!

– А я – за курами! – по-хозяйски добавила Аня.

– Дети, чтобы поехать к бабушке, нужны деньги, – сказала мама, – а их у меня нет. Мы можем только молиться, чтобы Господь помог нам.

– Мама, помнишь, как Леша нашел в песочнице пятьдесят рублей? – спросила Катя. – Бог и в этот раз может сделать чудо, правда?

– Да, Катя, Иисус все может! Только нам нужно всегда слушать Господа, помнить Его милости и никогда не забывать благодарить Его.

Леша тоже не раз вспоминал о зеленой бумажке, которую нашел ранней весной, и теперь, узнав, что у мамы снова нет денег, спросил:

– Мама, а Бог может еще хоть раз положить деньги в песок?

Ксения Семеновна улыбнулась:

– Ты, наверное, уже рылся в песочнице?!

Леша густо покраснел, а мама продолжала:

– У Господа, сынок, очень много различных путей, чтобы восполнить нужды Своих детей. Но чтобы получать от Него помощь, нужно любить Его и хранить свое сердце чистым от греха.

После молитвы все пошли на кухню завтракать.

– Леша, ну ешь быстрее! – нетерпеливо подгоняла Аня брата.

– А куда ты спешишь? – спросила Ксения Семеновна, подавая бутерброд Ире.

– Я хочу посмотреть почту. Может, письмо от папы пришло!

– Мы ведь вчера только получили. Так часто, доченька, письма не приходят.

– А может, и сегодня будет! – сказала Аня и стала снова торопить младших, чтобы вместе поблагодарить Бога за пищу.

После молитвы Аня стремглав побежала к почтовым ящикам. Ксения Семеновна не успела вымыть посуду, как кто-то сильно хлопнул входной дверью.

– Письмо! Письмо! – радостно закричала Аня.

– Это, наверное, по твоей вере! – отозвалась мама. – Неси-ка сюда, читать будем!

Когда Аня подала конверт, Ксения Семеновна смутилась:

– Интересно, от кого же оно? И почему на нем нет никакого адреса?

– От папы! От папы! – дружно зашумели дети.

– Нет, дети, это не от папы...

– Наверное, от бабушки! – подал голос Леша.

– Это письмо пришло от Бога, – медленно и серьезно произнесла Ксения Семеновна.

– От Бога?! – в один голос выдохнули дети.

Мать показала неподписанный конверт и достала из него две бумажки, точно такие, как когда-то нашел Леша. Дети сразу притихли, а Ксения Семеновна тут же опустилась на колени,

– Господи! – не скрывая слез, молилась она. – Я не знаю, чье сердце Ты расположил помочь моей семье, но верю, что это сделал Ты. Благодарю Тебя сердечно за то, что Ты любишь нас! Прошу, запечатли навсегда в сердце детей и эту великую милость Твою, чтобы они помнили и чтили Тебя во все дни своей жизни... Воистину, Ты не забываешь страдальцев Своих и таким чудным образом восполняешь их нужды!..

– Теперь мы сможем поехать к бабушке! – прильнула к матери Аня.

– Конечно. Этих денег хватит не только на поездку, но и на продукты для папы и для нас. Как милостив наш Господь!

– Бог у нас такой добрый, как папа! – восторженно сравнил Леша.

– Только наш папа бедный и в тюрьме сидит, – вздохнула Аня. – А Бог лучше, чем папа, и сильней, Он и о папе заботится!

– Да, дети, Бог чудесно заботится о нас! Он действительно наш Отец. Мы никогда не были оставлены или забыты Им. Через церковь Господь постоянно восполняет наши нужды. А сегодня Он позаботился о нас таким необычным образом! И это уже второй раз! – Ксения Семеновна взглянула на конверт и с трепетом добавила: – Любите Господа, дети! Он умер на кресте ради нашего спасения. Я рада, что Бог удостоил и нашего папу пострадать за Него. Близится час, когда Иисус возьмет нас к Себе. Поэтому не будем страшиться невзгод, которые выпали на долю нашей семьи...

Новое сердце

Тима рос в христианской семье. У него было два младших брата и одна маленькая сестренка. Богобоязненная мать воспитывала их в страхе Божьем, учила любить Господа и друг друга. Отец Тимы сидел в тюрьме за то, что был пресвитером церкви и учил людей жить по Евангелию.

Тиме исполнилось уже шесть лет, и он старательно помогал маме по дому. Когда же она уходила куда-нибудь, он присматривал за младшими, играл с ними.

Один раз днем, когда дети легли спать, Тима открыл кухонный шкаф и осторожно, чтобы не шуршать кульком, достал шоколадную конфету.

«Нехорошо ты делаешь! – словно шепнул кто-то ему на ухо. – Все, что совершается тайком, – плохо!»

И все же Тима не захотел положить конфету на место: она была такая красивая и казалась такой вкусной! Тима ее съел. Но потом сознание, что он сделал очень плохо, стало беспокоить его.

«Расскажи все маме! Признайся, она простит!» – говорила совесть, но какой-то властный голос останавливал: «Зачем? Мама ведь ничего не заметила! Если расскажешь, все будут думать, что ты воришка...»

Перед вечерней молитвой мама напомнила детям, что нужно просить прощения, если днем сделали грех. Тима сидел как на иголках.

«Признайся! Расскажи все сейчас!» – как будто звал кто-то его, но Тима только беспокойно вздыхал. Когда все склонились на колени, он начал молиться:

– Дорогой Иисус! Прости меня за все плохое, что я сегодня сделал. Помоги мне быть всегда послушным. Сохрани в тюрьме папу и всех братьев и сестер. Благослови нас на ночь. Аминь.

Прошло с тех пор четыре года. Тима учился уже в третьем классе. Он каждый день проходил мимо продуктового магазина и всегда с тайной завистью поглядывал на одноклассников, которые покупали мороженое.

Как-то раз Тима пришел из школы и прямо с порога крикнул:

– Мама, дай мне пятнадцать копеек! Я хочу купить мороженое!

– А почему только тебе? – возмутился Вова.

– Потому что ты болеешь! Тебе нельзя! – в тон ему ответил Тима.

Но Вова очень любил мороженое и сразу захныкал:

– Я тоже хочу...

– Не плачь, сынок, еще никто ничего не покупает, – остановила его мама. – Ты сильно кашляешь, и тебе нельзя есть мороженое. А Тима тоже потерпит, пока ты выздоровеешь.

Но Тиме не хотелось так долго ждать. Его товарищи почти каждый день ели мороженое, и он завидовал им.

«Сам возьму пятнадцать копеек, мама и знать не будет!» – нахмурил он брови.

На следующее утро, когда мама ушла в магазин, Тима открыл шкатулку, где всегда лежала мелочь, и взял одну монету.

«Это же грех! – мелькнула у него мысль. – Положи на место!» Но Тима заглушил голос совести, успокаивая себя: «Мама все равно не заметит! Здесь еще много таких монет...»

«Ты вор, Тима, ты вор!» – тут же встревожилось его сердце, но он быстро оделся и отправился в школу.

Возвращаясь домой, Тима купил мороженое в шоколадной глазури и съел его, стараясь не вспоминать о том, что сделал утром.

После этого он часто открывал шкатулку и уже смелее брал деньги. Но однажды Тима увидел, что в шкатулке лежит всего две монеты – десять и пятнадцать копеек.

«Если я возьму одну, сразу будет заметно, – заколебался он. – Может, сегодня не брать?»

После долгого раздумья Тима все же взял деньги и убежал в школу.

Вечером, перед молитвой, мама спросила:

– Тима, это ты взял сегодня пятнадцать копеек из шкатулки?

– Нет! – мотнул головой Тима и почувствовал, как краснеют уши.

«Обманщик!» – тут же обличила его совесть.

– Вова, а ты брал?

– Нет.

Дети дружно отказывались. Никто не брал и даже не видел в тот день никаких денег.

– Дело не в пятнадцати копейках, дети, а в том, что кто-то из вас украл, а значит, сделал большой грех. В Библии написано, что воры Царства Небесного не наследуют. Неужели вы из-за одной монеты хотите потерять вечную жизнь?

Мама замолчала и грустно посмотрела на детей.

«Лучше сознайся, мама простит, и все будет хорошо!» – неумолчно твердила совесть, и Тима ерзал на диване, готовый признаться. Но другой голос удерживал его: «Надо было раньше говорить, а сейчас уже поздно. Перед всеми... Сразу узнают, какой ты!»

«Нет, лучше буду молчать! – решил Тима. – Помолюсь, и Бог простит, а деньги больше не буду брать».

Наступила снежная и холодная зима. Теперь редко кто из ребят ел мороженое. Тима больше не воровал деньги и мороженое тоже не покупал. И вдруг посреди зимы он заболел, поднялась высокая температура. Мама вызвала «скорую помощь».

– Воспаление легких, – определил врач и выписал направление на лечение. – Придется, мальчик, полежать в больнице...

Мама навещала Тиму каждый день, приносила еду, интересовалась его самочувствием. Как-то раз она пришла очень печальная и с грустью сообщила:

– У нас, сынок, случилось большое несчастье: Лёня погиб!

– Лёня?!

– Вчера это произошло. На работе. Закрутило его в токарный станок. Завтра похороны...

Тима хорошо знал Леню – молодого брата из их церкви, недавно вернувшегося из армии. Жил он по соседству, и они нередко вместе ходили на собрание. Тиме нравился Лёня – он хорошо пел, играл на гитаре,

Мама ушла, а Тима долго еще стоял у окна. Тревожные мысли заполнили его сердце.

«А если я не выздоровею? – съежился он от страха. – Лёня был членом церкви, он пошел на небо, к Иисусу, а я?..»

Тима вспомнил отца, его наставления. Вспомнил, как ходил с ним на собрание и всегда сидел рядом...

«Я ведь ничего плохого не делаю, – старался он успокоить себя. – Не говорю плохих слое, как другие, хожу на собрание, молюсь, Библию читаю. А папа мой – в тюрьме за проповедь Евангелия сидит».

«Ты ведь воровал деньги у мамы! А сколько раз обманывал! – вдруг екнуло сердце. – Но я же всегда просил прощения у Бога! – оправдывался Тима, но спокойнее на душе не становилось. – Пойду еще раз помолюсь...» – решил он и поспешно отошел от окна.

Склонившись на колени в укромном месте, Тима попросил прощения за воровство и неправду, однако на сердце по-прежнему было тревожно.

«На детском собрании говорили, что просить прощения надо не только у Бога, но и у того, кого обидел или обманул, – вдруг вспомнил Тима. – Значит, надо каяться и перед мамой, и перед Вовой... Как только придет мама, сразу все расскажу ей!»

На следующий день мама пришла, как всегда добрая и ласковая. Она рассказала, как прошли похороны Лёни, потом спросила, как Тима чувствует себя, не хочется ли ему домой, читает ли он Евангелие.

А Тима не знал, куда деться. Ему нужно было просить прощения, а силы для этого не хватало.

«Просить прощения через окно, со второго этажа? Да ведь на весь двор слышно будет! – не соглашался он. – Лучше потом все расскажу!»

Мама рассказала Тиме о доме, о том, что пишет папа, передала от него привет и засобиралась домой.

– Я пойду, сынок! Выздоравливай! Мы уже соскучились по тебе!

«Говори быстрее! – колотилось сердце. – Говори, а то мама уйдет!» Но Тима почему-то упрямо молчал.

Мама ушла, а он так и остался – встревоженный и печальный.

«Ладно, – внушал он себе, чтобы успокоиться, – как только выздоровею и вернусь домой, сразу же все-все маме расскажу и попрошу у всех прощения».

Прошло много дней. Тиму давно уже выписали из больницы. Однако прощения он так и не попросил – не хватало смелости. Каждый вечер перед молитвой он сильно волновался, но признаться не было сил. От этого на сердце становилось все тяжелее и тяжелее, и Тима так запереживал, что ночью стал плохо спать.

Несколько раз Тима посреди ночи вставал и шел к матери, но разбудить ее не решался.

«Завтра», – каждый раз останавливал он себя, но на следующий день повторялось то же самое.

Тима думал, что со временем все забудется, пройдет и он, как и раньше, станет веселым и жизнерадостным. Однако чувство вины не уменьшалось, а, напротив, росло и не давало ему покоя. Наконец Тима не выдержал и однажды ночью на цыпочках пробрался в спальню к маме. Легонько тронув ее за плечо, он прошептал:

– Мама, прости меня! Я так много обманывал... Мама встала, зажгла настольную лампу и, видимо, не расслышав спросонья просьбу сына, спросила:

– Почему ты не спишь? Что случилось?

– Прости меня! Я брал деньги из шкатулки и покупал мороженое, и еще часто обманывал... Я не могу спать, мама, прости меня! – Тима с тревогой посмотрел на мать, ожидая, что она скажет.

– Прощаю, – с волнением в голосе произнесла мама. – Слава Богу, что ты сознался, сынок! Это Дух Святой беспокоит твое сердце, и тебе не нужно стесняться: все, что мучит тебя, что приходит сейчас на память, – рассказывай. Господь простит, и грех не будет больше терзать тебя.

Тима сбивчиво рассказал о переживаниях в больнице, о случае с конфетой, об украденных деньгах, обо всем, что уже долгое время удручало его, за что судила совесть.

– Теперь, сынок, мы с тобой помолимся, и Христос очистит твое сердце, простит все грехи и никогда - никогда не вспомнит про них. Попросим Его об этом!

– Я уже много раз молился, но Бог почему-то не слышит меня...

– Потому что ты все скрывал от меня, Тима. Бог очистит и освободит тебя от чувства вины, когда ты и у Вовы, и у Лили попросишь прощения, ведь ты и перед ними виноват, – напомнила мама и склонилась у постели вместе с Тимой.

В эту ночь Тима уснул сладким сном прощенного грешника. А на следующий день ему уже не стыдно было просить прощения у своих домашних и у друзей. Все, конечно, простили ему, и Тима наконец почувствовал себя счастливым и свободным.

Как-то вечером, выполняя домашнее задание, Тима вдруг вспомнил, что в школе списал задачу у соседа по парте.

«А еще верующий! – всплыли в памяти с укором сказанные слова одноклассника, и Тима решил: – Завтра же расскажу учителю, что списал».

Через время он еще вспомнил, что утром обманул маму, а вчера схитрил: не захотел ей помогать. Как грибы, вырастали в памяти разные грехи, обвиняя его в нечестности, хитрости, гордости.

Тима решил за все попросить прощения. Он быстро достал из портфеля чистый лист и стал торопливо записывать все, что вспоминал. Плохие поступки один за другим всплывали в памяти, и Тима, глядя на длинный список, встревожился: «Какой я грешный! И за что только Иисус меня любит?»

Вдруг недобрая мысль пронзила сознание: «А может, уже не любит? Посмотри, сколько у тебя грехов...» Понурив голову, Тима прислушался. За окном лил дождь. Малыши уснули, а мама была еще на собрании. На сердце у Тимы стало тоскливо и неуютно.

Вскоре пришла мама. Она сразу же заметила, что Тима чем-то взволнован, и заботливо спросила:

– Ты не заболел, сынок?

– Нет. Вот посмотри, – протянул он ей исписанный лист. – Мое сердце так и осталось злым и негодным. А дядя Миша говорил, что Иисус дает новое сердце всем, кто покаялся!

Мама, поняв переживания сына, обняла его за плечи и постаралась утешить:

– Все правильно, Тима. Тебе Иисус действительно дал новое сердце. Об этом говорит тревога и твое беспокойство о плохих поступках. Это Дух Святой обличает тебя. Он говорит, что обманывать, обижать других – грех. Он дает тебе знать, что нравится Иисусу, а что нет. А у кого нет нового сердца, тот не переживает о своих грехах.

Сатана хочет, чтобы ты служил ему, и старается смутить тебя, вселить в сердце сомнение, недоверие Господу.

Конечно, христианский путь – узкий и трудный. Но Иисус помогает всем, кто идет за Ним. Люби Его, не стесняйся просить прощения, когда случится беда. Кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха. Только не скрывай своих проступков, и Господь благословит тебя...

Уже не так тревожно билось сердце Тимы. Получив прощение, он хотел жить только для Иисуса.

И снова мама с Тимой преклонились перед Тем, Кто дал им новое сердце, и просили Господа, чтобы Он помог им дойти до небесных ворот нового Иерусалима и встретиться с любимым Спасителем.

Нелегкая победа

Теплое лето незаметно сменилось осенью. На улице стало холодно и сыро. Густой, белый как молоко туман повис над землей. Не слышно стало ни пения птиц, ни крика петухов. Лишь изредка то тут, то там раздавались звонкие голоса – дети шли в школу.

– Аня! Подожди-и-и! – окликнула Лена подругу. Девочки поздоровались.

– Ну и туман сегодня! – с восторгом произнесла Аня.

– Даже школу не видно! – подтвердила Лена и с тревогой спросила: – Как ты думаешь, мы не заблудимся?

– Ты что? Я с закрытыми глазами дойду!

– Тебе не страшно после вчерашнего разговора идти в школу?

– Нет, – улыбнулась Аня. – И в то же время так не хочется...

– А я хочу, чтобы школа была прямо в молитвенном доме и учителя верующие...

– Размечтались! – поравнялся с девочками Гриша. – Это вы после вчерашней взбучки?

– А что, неплохо было бы, правда? – оглянулась Лена и замолчала, уступая кому-то дорогу.

Их догоняли мальчики из параллельного класса.

– Богомольцы, привет! – поздоровался один.

– Эй вы, из каменного века! – выкрикнул другой.

– Вы сегодня молитву совершали? – усмехнулся третий.

Но эти колкости, казалось, не огорчили друзей. Они молча переглянулись и пропустили ребят вперед. Вскоре Аня, Лена и Гриша заметили впереди Лиду. Она поджидала их у ворот своего дома.

– Доброе утро! – поздоровалась Лида и весело добавила: – Что нам будет сегодня?

– Посмотрим! – многозначительно ответил Гриша. – Думаю, не хуже вчерашнего.

Новый учебный год начался с испытаний, насмешек и унижений. Гриша, Лида, Аня и Лена не вступили в пионеры, как остальные дети, и из-за этого встретили много трудностей. Над ними смеялись и учителя, и одноклассники. И все же, по молитвам церкви, друзья оставались твердыми в своих убеждениях и хотели служить только Богу.

После первого урока Гришу, Аню, Лиду и Лену вызвали к директору. Кроме него, в кабинете были еще две учительницы.

– Садитесь, девочки, садитесь! – радушно пригласил директор, указывая на стулья. – А ты, Гриша, присаживайся поближе к столу. Может, тоже когда-нибудь директором будешь!

– Конечно! – подхватила одна из учителей. – Он ведь так хорошо учится! Задачи по математике как семечки щелкает!

– Ну, а Лена уж точно преподавателем будет! – польстила другая.

Гриша, Лена, Аня и Лида настороженно переглянулись и сели в ряд. Как ни старались учителя развеселить их – ничего не получалось. Вид у ребят был сосредоточенный и серьезный.

– Я рад видеть вас, дети, – приступил директор к главному вопросу. – Вы подросли за лето, поумнели, правда? Вот я и решил поговорить с вами, как со взрослыми. Хватит упрямиться – вступайте в пионеры, и будем вместе бороться за светлое, счастливое будущее! Он внимательно посмотрел на подростков, затем перекинул листок настольного календаря и продолжил:

– В Бога сейчас верят только старики и отсталые люди. Вот ваши родители, например, не смотрят телевизор и не знают, что люди в космос летают, всякие эксперименты там делают и доказывают, что никакой жизни вне нашей планеты нет. В общем, бросайте свои предрассудки, вступайте в пионеры, потом в комсомол. После школы пойдете учиться в институт или университет, и, обещаю вам, вы еще не раз вспомните мои слова и будете благодарить, что я помог вам стать на верный путь.

– Верный путь в небо ведет, а не в ад, – заметил Гриша.

– В небо ведут самолеты и ракеты, – снисходительно улыбнулся директор. – Вот закончишь школу, а там, смотри, и сам ракеты будешь строить!

– Ну что, девочки, будем пионерами? – широко улыбнулась учительница математики. – Вы теперь сами должны делать выбор, независимо от родителей. Они пусть верят, никто не запрещает.

– И мы будем верить, – прошептала Аня и, взглянув на подруг, заметила согласие в их глазах. – Будем...

– Как вы не поймете, что все это вздор! Эти фанатики забили вам голову! – рассердился директор и в гневе выпроводил детей из кабинета.

В понедельник утром классная руководительница предупредила:

– Лена, на большой перемене зайди к директору!

Лена глубоко вздохнула, но, поймав на себе ободряющий взгляд Ани, улыбнулась.

После урока математики она с сильно бьющимся сердцем направилась в директорскую.

– С Богом! – с участием пожелали ей Лида с Аней, а Гриша только многозначительно подмигнул вслед. Разговор на этот раз был коротким.

– Вот тебе, Лена, лист бумаги, – строго сказал директор, – пиши, что родители заставляют тебя ходить на собрания и не разрешают вступать в пионеры.

Лена долго мяла в руках носовой платочек, но к ручке так и не притронулась.

– Если не будешь писать, завтра же соберем комиссию и лишим папу с мамой родительских прав. Отправим тебя в интернат, а там уж будешь делать все, что тебе скажут!

Лена не выдержала. Подбородок ее задрожал, спазмы сдавили горло, и она заплакала.

«Меня ведь папа не заставляет ходить на собрание, – хотела возразить она, но побоялась: – А вдруг и правда в интернат отправят?» И тут она вспомнила слова учительницы: «Тебя же не заставляют отказываться от Бога! Верь сколько хочешь, галстук этому не помеха». Лена растерянно вздохнула и краем глаза взглянула на директора.

«И все же это нечестно! – решила она. – Как я могу вступать в пионеры, если принадлежу Богу и хочу служить Ему? Нет, не буду».

«Богу не нужна такая, как ты, – подобно вихрю, ворвалось в сердце сомнение. – Ты и обманываешь, и обижаешься, и хитришь. Разве ты Божья?»

– Может, ты все-таки наденешь галстук? – вдруг ласково заговорил директор. Лена кивнула.

– Вот и молодец! Давно бы так... Ты ведь хорошо учишься! Закончишь школу с золотой медалью, поступишь в институт...

Следом за Леной к директору вызвали Аню, Лиду и Гришу. В конце концов всех, кроме Гриши, уговорили вступить в пионеры.

После уроков классная руководительница объявила детям:

– Завтра Аня, Лида и Лена будут вступать в пионеры! Наденьте все праздничную форму.

Как будто огромный камень навалился на Лену – так ей стало тяжело, оттого что поступила против своей совести. Втянув голову в плечи, она брела домой, с горечью вспоминая разговор в директорской.

«Зачем согласилась? – корила она себя. – Гриша – молодец, устоял, а я?..» На душе было больно, страшно и тоскливо. Домой идти – стыдно, на улице тоже ни с кем не хотелось встречаться.

«Что скажет мама? – переживала Лена. – А папа? Им тоже будет горько, что их дочь такая. А как теперь я пойду на собрание?..»

Тяжесть на сердце увеличилась, и уже вечером, перед сном, Лена попросила:

– Боже, помоги мне! Ты видишь, как я боюсь попасть в интернат, но и в пионеры вступать тоже не хочу! Прости меня за то, что я уже согласилась. Помоги мне остаться христианкой...

Лена боролась с одолевающими ее мрачными мыслями и долго ворочалась в постели. Наконец она не выдержала и пошла к родителям.

– Что же ты молчала до сих пор? – удивился папа. – Будем вместе просить защиты у Господа. И если учителя не отстанут, я пойду в школу и сам поговорю с директором. Конечно, плохо, что ты согласилась надеть галстук. Это уже неверность. Но еще есть возможность исправить положение. Для этого нужна твердость и решительность. Христианский путь нелегок, и если ты хочешь им идти, будь готова ко всем страданиям, унижениям и насмешкам за имя Господа. Родители еще раз помолились с Леной и легли спать.

На следующий день было торжественное собрание.

– Сегодня у нас большой праздник, – радостно сказала пионервожатая. – Аня, Лида и Лена вступают в пионеры. Давайте похлопаем!

Все дружно захлопали, а Лене от этой шумной радости вдруг стало страшно. Она вся съежилась и почему-то покосилась на Гришу. Он тоже взглянул на нее, и в его глазах Лена увидела столько искреннего сочувствия и жалости! Ей показалось, что он спрашивает: «Как ты так можешь?»

«Какой позор! Как я могла согласиться? – думала Лена. – Нет, не хочу из-за примерного поведения и хороших оценок отказываться от Бога!»

Лена огляделась. Уже повязали галстуки Лиде и Ане. Вызвали ее.

– Лена, ты что, передумала? – услышала она удивленный голос пионервожатой. – Выходи вперед скорее!

Но Лена так и осталась стоять на месте. От этого ей вдруг стало легко и даже радостно.

«Нет, я буду служить Богу! – снова и снова повторяла она про себя. – Иисус, помоги мне устоять!»

Торжества не получилось. Уже никто не хлопал в ладоши, не произносил громких фраз.

Пришел директор. Он старался убедить Лену, что быть пионером – это очень почетно. Но она стояла как вкопанная и не произнесла ни слова.

Домой Лена летела как на крыльях.

– Слава Тебе, Иисус! – повторяла она счастливо. – Мне теперь ничего не страшно! И если Ты не допустишь – они ни за что не отправят меня в интернат!

Путь к служению

Шел 1983-й год. Он отличался особо жестокими гонениями на христиан. Многие верующие сидели в тюрьмах и, не выходя оттуда, получали новые сроки. За перевозку духовной литературы христиан арестовывали и присуждали к длительным срокам тюремного заключения.

Нина знала это и все же, полагаясь на милость Всевышнего, исполняла Его волю, участвовала в Его деле, хотя служение приходилось совершать конспиративно. Она приехала в столицу рано утром. На полупустом трамвае доехала до нужного дома и, коротко переговорив с хозяевами, выложила из двух больших сумок христианские книги. Затем позавтракала в гостеприимном доме и заторопилась в обратный путь.

Витя, двенадцатилетний сын хозяев, попросился проводить ее.

– Я только до остановки, можно? Он повесил на плечо пустую сумку и, шагая рядом, спросил:

– Где ты живешь?

Нина улыбнулась и промолчала. Из-за конспирации она не имела права отвечать на такие вопросы.

– А зачем ты приезжала к нам? – не унимался Витя. – Почему так быстро уезжаешь?

Нина по-прежнему молчала, с улыбкой поглядывая на пытливого подростка.

– Я не отпущу тебя, пока не скажешь! – ухватился он за рукав ее куртки.

– Об этом я могу сказать только пресвитеру. Вот когда ты вырастешь и будешь служителем, тогда...

Глаза у Вити загорелись и тут же погасли:

– Меня никогда не выберут...

– Конечно не выберут, если будешь таким любопытным. А ты хочешь быть пресвитером?

– Очень! – откровенно признался Витя. – И потому я думал, что должен все знать!

– Все знать тебе еще рановато, но кое-чему ты должен научиться уже сейчас, потому что без этого ты не сможешь быть служителем.

– А что это?

– Самое первое и самое главное – нужно всем сердцем полюбить Господа, полюбить Библию.

Уже сейчас тебе нужно учиться послушанию. Сегодня я слышала, как мама несколько раз просила тебя вынести мусор, а ты делал вид, что не слышишь, и продолжал заниматься своими делами. Служитель Божий должен быть скорым на слышание и исполнительным.

Ты помнишь историю Самуила? Как только он услышал свое имя, сразу побежал к священнику и с готовностью слуги сказал: «Вот я! Ты звал меня?» Это было ночью, и Самуил вполне мог оправдаться: «Время позднее, хочется спать. Не буду вставать». Но нет, Самуил, слыша голос, и второй, и третий раз вставал и бежал к Илию.

Витя внимательно слушал, вспоминая знакомую историю из детства великого священника Самуила.

– Вот таким и должен быть истинный служитель, – продолжала Нина. – А учиться повиноваться голосу Божьему нужно с детства. Если привыкнешь слушаться родителей, тебе нетрудно будет подчиняться Богу. Чтобы быть служителем, нужно еще хорошо учиться и быть образцом для одноклассников, соседей.

Когда Нина замолчала, Витя тихо сказал:

– Это трудно...

– Да, нелегко, – согласилась Нина. – И трудно будет до тех пор, пока всем сердцем не полюбишь Господа. А с Ним, с Его помощью все будет под силу.

Витя опустил голову и глубоко вздохнул.

– Что, тебе уже не хочется быть пресвитером?

– Хочется, – хрипло ответил Витя. – Прости меня. Я так приставал к тебе с расспросами...

– Прощаю, Витя. Вот ты уже и начинаешь прислушиваться к внутреннему голосу. Это ведь Дух Святой обличает тебя, что ты неправильно поступал, стараясь узнать то, что тебе совсем не нужно. Повинуйся Господу всегда, и Он употребит тебя, как Сам захочет!

На прощанье Нина пожала Вите руку:

– Я очень хочу, чтобы ты верно служил Господу!

И снова за окнами трамвая замелькали деревья, высотные дома, магазины. Нина мысленно возвращалась к беседе с Витей и искренне просила Бога выслать на побелевшую ниву молодых служителей, которые ради Господа не дорожили бы своей жизнью и с радостью выполняли всякую работу во имя Бога.

Комната для Господа

Суббота. Диме очень нравился этот день, потому что у папы – выходной. А с папой всегда интересно!

– Папа, что мы будем сегодня делать? – спросил Дима, как только поднялся с постели.

– Сначала читать Библию и молиться.

– А потом машину ремонтировать? – вспомнил Дима о любимом занятии.

– Нет.

Дима хотел еще что-то спросить, но в комнату вошла мама с малышом на руках, и папа, уступив ей место, стал читать Библию:

– «Когда же придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне».

Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?»" И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».

Отец положил Библию на стол.

– Скоро наступит день, – сказал он, – когда праведный Бог будет судить все народы. И чтобы наследовать Царство, приготовленное Господом для всех любящих Его, нужно жить на земле достойно Бога. Сынок, ты хочешь быть в Божьем Царстве?

– Да! – живо откликнулся Дима.

– Я тоже хочу, чтобы наша семья была в чертогах Небесного Отца, – сказал папа. – А для этого нужно жить так, как учит Бог.

Из Евангелия мы знаем, что любовь, которую мы оказываем нашим братьям и сестрам, относится к Самому Богу, и то, что мы делаем им – делаем Господу. Будем же стараться служить любовью нашим ближним, помогать им. А сейчас попросим Божьего благословения на этот день, чтобы все делать для Него и во имя Его.

Как любил Дима эти утренние минуты! Папа всегда находил такие удивительные места в Библии, что хотелось слушать еще и еще. Не раз Дима сам пытался читать Библию по слогам, когда папа был на работе, но почти ничего не мог понять из прочитанного. А папа так хорошо все объяснял!

– Папа, ты мне еще почитаешь сегодня? – спросил Дима во время завтрака.

– Вечером.

– А днем что мы будем делать?

– После завтрака увидишь! – таинственно улыбнулся отец.

– А мне можно будет помогать?

– Да.

– Как хорошо-о-о!

После завтрака мама с папой принялись наводить какой-то непонятный порядок в зале. Они вынесли большой шкаф, комод, шифоньер.

– Дима, а ты вынеси стулья в детскую! – сказал папа, передвигая пианино.

– Ты ремонт будешь делать? – допытывался Дима.

– Нет, сынок.

– А зачем тогда все выносишь отсюда?

– Ты умеешь хранить тайну? – вместо ответа вдруг спросил отец и присел на стул.

– Тайну?

– Да, большую тайну.

– У-ме-ю... – робко ответил Дима.

– Тогда слушай, – прошептал папа в самое ухо. – Эту комнату мы отдаем Господу. А мебель выносим в другие комнаты, чтобы тут свободнее было.

В этот раз Дима не знал, что спросить. От удивления он открыл рот и с восхищением посмотрел в глаза отцу.

А папа продолжал:

– Об этом, Дима, никому нельзя говорить: ни бабушке, ни дедушке, ни друзьям – никому! Ты понял?

– И даже дяде Коле? – не верилось Диме,

– Ни-ко-му! Иначе мы причиним много вреда делу Божьему, и, когда предстанем перед Господом, нам будет очень-очень стыдно.

К вечеру работа была закончена. Дима видел, что мама тщательно вымыла пол, а папа вставил в дверь замок.

– А теперь будем молиться, – сказал отец, – Скажем Господу, что комната готова, и попросим Его пользоваться ею.

– Иисус! – молился Дима. – Мы приготовили для Тебя комнату, приходи к нам! Помоги мне никому не проговориться, чтобы не огорчить Тебя и не сделать вреда Твоему делу. Живи у нас всегда! Аминь.

– Боже, благодарю Тебя, что Ты спас нас и сделал Своими детьми! – молилась мама. – Мы очень хотим служить Тебе и жить с Тобой и на земле, и в вечности. Благодарю, что мы можем послужить Тебе нашим домом. Помоги детям не шуметь, а Диме не хвастаться. Слава Тебе, Господи, за все! Аминь.

Папа тоже благодарил Бога за то, что Он доверяет им участвовать в деле Его и не отказывается пользоваться их домом. Он просил мудрости, чтобы хранить тайну, вести себя правильно и осторожно.

С тех пор каждый день, прислушиваясь к шорохам за стеной, Дима просил Господа сохранить и благословить тех, кто живет и трудится в их доме.

– Папа, а там много братьев? – как-то раз кивнул Дима на дверь в зал.

– Не задавай лишних вопросов, сынок, этого тебе пока не нужно знать.

Дима немного помолчал, а потом тихо спросил:

– А когда я вырасту, мне будет там место?

– Будет, Дима, будет, – искренне обрадовался отец и понял, почему сын так интересовался, много ли там братьев.

Прошло немало времени. Как-то раз отец позвал маму, взял Диму за руку и зашел в зал.

Переступив порог, Дима огляделся и в недоумении прошептал:

– А где они?!

В комнате никого не было. Какой-то необычный запах щекотал нос. Тихо. Чисто. Вдоль стены, до самого потолка, стояли аккуратно сложенные упаковки.

– Ушли... – коротко сказал отец и встал на колени. Мама и Дима опустились рядом и поблагодарили Господа за чудесную охрану и благополучие.

– Здесь упакованы Евангелия, – провел папа рукой по упаковкам. – Друзья напечатали эти святые книги в нашем доме. Слава Богу!

Перед сном Дима искренне молился:

– Иисус, я тоже хочу печатать Евангелие! Помоги мне любить Тебя, чтобы, когда вырасту, я мог делать это, как друзья, которые жили у нас. Сохрани их и дальше!..

Божья защита

Обыск в доме Барановых не был новинкой. Дети знали, что, тщательно осмотрев кухню и веранду на первом этаже, милиционеры поднимутся наверх, в жилые комнаты. А когда они уйдут, мама долго еще будет наводить порядок, раскладывая все по местам.

Марк, Павлик, Мария и Вита в этот раз наблюдали за милицией с тайным страхом. Они знали, что наверху, в их спальне, находится Аня, которую обязательно арестуют, если увидят. Они хотели как-нибудь сообщить ей, чтобы она спряталась, но милиционер строго приказал сидеть на стульях и не вставать. А сам стал у окна и наблюдал, как остальные рылись в кладовке, передвигали ящики с картошкой, переставляли банки с вареньем.

Как только стоявший на страже милиционер отвернулся, Павлик, немного дрожа от страха, шепнул:

– Давайте молиться!

Все отлично знали, о чем надо молиться, и тут же, несмотря на запрет, встали на колени, сбившись в угол. Ни одного слова нельзя было понять – только губы детей шевелились и крупные слезы текли по их щекам.

А милиция и понятые тем временем направились на второй этаж, пригласив с собой маму.

Рядом с Барановыми жила верующая старушка, бабушка Галя. Увидев милицейскую машину возле двора соседей, она прошла через огород и, открыв садовую калитку, поспешила к ним в дом. Вход на второй этаж был снизу, из кухни, а также с улицы, прямо с огорода, как раз с той стороны, где жила бабушка Галя.

«Наверно, снова с обыском приехали, – догадалась

старушка и запереживала: – А как же Аня?!»

Бабушка Галя видела, как рано утром, едва забрезжил рассвет, Аня пришла к Барановым с двумя тяжелыми сумками.

– Арестуют... – вздохнула старушка. – Жалко. Она ведь такая молодая еще, маленькая, худенькая, совсем как ребенок!

Стараясь не шаркать ногами, бабушка Галя поднялась по лестнице в дом и заглянула в спальню. На кровати кто-то лежал.

– Спит, наверно, – прошептала старушка. – Намаялась в дороге, бедняжка, небось, не спала ночь-то...

Она тревожно выглянула в окно и услышала громкие шаги по лестнице.

Идут!

Бабушка Галя надвинула платок пониже на лоб и, перебирая передник, запричитала:

– Хотя бы ребенка не трогали. Всю ночь бедняжка не спала, – она громко всхлипнула и снова попросила: – Ребенка не трогайте! Только уснула...

– Да не тронем, не тронем, пусть спит, – произнес самый старший, с большой звездой на погонах. – Не тронем вашего ребенка! – уже сердито буркнул он и, зайдя в спальню, принялся осматривать шкаф, выбирая книги, магнитофонные кассеты, фотографии.

Аня, конечно, не могла уснуть. Она видела, как к дому подъехала машина, полная милиции и людей в штатском, и поняла, что приехали с обыском.

«Может, огородами выйти к соседям? – подумала Аня, но тут же вспомнила: – Нет. Там большая собака. На лай обязательно обратят внимание».

Аня поспешно достала из сумки свою Библию, документы и деньги. Затем взяла со стола большую настольную Библию хозяев и сунула все под матрас. Потом она стала на колени и искренне попросила Господа защитить ее и скрыть от глаз милиции. Доверившись Всемогущему, Аня легла в постель и укрылась с головой одеялом.

– Боже, да будет воля Твоя! – от всего сердца прошептала она, прислушиваясь к разговорам внизу.

Пришедшие с обыском, как и обещали, «бабушкиного ребенка» не тронули. Ушли только к вечеру, забрав все, что для Барановых было дорого: детскую литературу, тетради со стихами, гусли, симфонию, фотографии, кассеты с записями христианских гимнов и даже магнитофон. К счастью, книги, привезенные Аней, еще до обыска успели перенести к другим верующим.

– Ушли! – облегченно вздохнула бабушка Галя, украдкой вытирая слезы. – Слава Тебе, Боже! Ты сохранил нашу Анечку!

Подталкивая друг друга, на второй этаж поднялись Марк, Павлик, Мария и Вита.

– А где Аня? – с нетерпением спросил Марк.

– В спальне, – кивнула мама и, взяв Марию за руку, направилась туда.

– Чудеса! – ликовала Аня. – Как это они не тронули меня?

– А мы молились! – признался Павлик. – Мы все в кухне молились, чтобы Иисус сохранил тебя!

– Я тоже просила Господа об этом, – добавила бабушка Галя. – И так много узников, а ты еще совсем дитя. Слава Богу, Он не допустил...

Бабушка не договорила: внизу послышались чьи-то неторопливые шаги. Тихо стукнув дверью, кто-то поднимался наверх.

– Папа! – выглянул Павлик в коридор и тут же поспешил сообщить: – Папа с работы пришел!

– Папа, скорей иди сюда! – кинулась Вита навстречу отцу. – Знаешь, нашу Аню не забрали!

– Куда? Кто? – не понял отец. Перебивая друг друга, дети рассказали, как прошел обыск.

– Слава Богу! – облегченно вздохнул отец. – А я и не знал, что у нас обыск. Только Дух Святой не раз побуждал меня молиться о вас. Тревожно было за Аню, и я так жалел, что не отвез ее к друзьям. Хотел, чтобы отдохнула немного...

Да, чудный у нас Господь! Давайте прочитаем Слово Божье, вместе помолимся.

– А Библии теперь нет, – с сожалением заметил Марк.

– Все забрали?

Аня приподняла матрас и, к общему удивлению и радости, достала оттуда две Библии: маленькую и большую, настольную.

– Слава Богу! – Отец бережно взял в руки Библию и, прокашлявшись, сказал: – Великое творит Господь! Сегодня мы видели, как чудесно Он защищает Своих детей. Поистине, стоит надеяться на Него!

Я прочитаю несколько стихов из пятнадцатой главы Евангелия Иоанна: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел... Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше; но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня».

Христос никогда не обещал нам. Его последователям, легкой и беспечной жизни. Как Он и предсказал, мы с вами ненавидимы миром. Но радостно то, что терпим мы все это не за свои злые дела, а ради Господа, ради Того, с Кем будем царствовать вечно.

Давайте помолимся, поблагодарим Бога за то, что Он сохранил Аню, что Библия у нас осталась. Попросим у Господа силы с терпением переносить все трудности и скорби и являть верность Ему до конца.

Урок

Рано утром Ване и Вите мама велела собрать фасоль. Она пообещала, что после обеда отпустит их на речку, если они хорошо поработают. Ребятам очень хотелось поудить рыбу и покупаться, поэтому они вприпрыжку помчались на огород.

Фасоль была посажена длинными рядами. Чтобы быстрее управиться с работой, мальчики решили собирать фасоль наперегонки. Так интересней!

Одно время Витя шел впереди Вани, но постепенно отстал: то ли фасоли на его ряду выросло больше, то ли устал уже...

Ваня вздохнул, поднялся с колен и вытер лицо рукавом. Потирая занемевшую спину, он огляделся.

«По крайней мере, я обогнал его», – подумал он, глядя на младшего брата, а вслух сказал:

– Не могу больше! Я уже натер себе коленки, и спина сильно болит.

Ваня с шумом повалился на кучу сорняков. Витя, не задумываясь, последовал его примеру. Работы было еще много. Два ряда стояли совсем не начатые, а эти... они еще и до середины не дошли.

– Кламп! Кламп! Кламп! – неожиданно послышались откуда-то со стороны непонятные звуки.

Ваня быстро повернулся к дороге, проходящей вдоль огорода, и прошептал:

– Витя, посмотри!

Когда Витя увидел, в чем дело, ему стало смешно.

– Ха-ха-ха! Комедия настоящая!

По дороге, хромая, шел старик в сильно поношенной одежде. На палке, перекинутой через плечо, он нес небольшой узелок. В другой руке у него была кривая, но прочная палка, на которую он опирался. Она-то и издавала тот странный звук, который привлек внимание мальчиков.

– Кто это может быть? – поднялся Ваня на ноги, чтобы лучше видеть.

– Наверное, бродяга. Интересно, остановится он возле нашего дома?

– Может, это вовсе не бродяга, а просто нищий?

Братья стали наблюдать за стариком и увидели, что он приближается к их дому. Они неудержимо смеялись, потешаясь над ним. Витя уже начал было передразнивать хромающего старика, но Ваня позвал его.

– Смотри, смотри, он прошел мимо! Ребята перестали смеяться.

– Я очень хотел, чтобы он остановился, – продолжил Ваня. – Мы поговорили бы с ним и расспросили, где он живет.

– Ты ведь знаешь, что бродяги нигде не живут.

– Тогда я спросил бы у него, не нужна ли ему новая палка, – ухмыльнулся Ваня. – Он, наверное, уже много километров прошел с этой. Видишь, какая она кривая стала!

– Ну, если бы ты еще надел на нее резиновый наконечник, как на ножках наших стульев, то он вообще бесшумно двигался бы по дороге! – И Витя снова засмеялся. – Представляешь, как он километр за километром шагает, гремя своей палкой? Ему, наверное, никакой зверь не страшен!

Братья еще долго острили и смеялись над прохожим. Они говорили о его одежде, предполагали, что у него может быть в узелке. А солнце тем временем поднималось все выше и выше. Давно уже скрылся за горизонтом прохожий, а братья все еще говорили о нем и громко смеялись. Они совсем забыли про фасоль.

Вдруг послышался мамин голос:

– Маль-чи-ки! Пора обедать!

От неожиданности ребята вздрогнули. Обедать? Они переглянулись. Потом их взгляд молниеносно скользнул по неубранным рядам фасоли.