Добрые посевы

– Посмеялись... – протянул Витя.

– Нужно идти, раз мама зовет, – поднимая ведро с фасолью, сказал Ваня.

На углу, возле дома, их встретила мама.

– Вот и мои сборщики! Ну, сколько вы набрали? – спросила она, заглядывая в ведро.

– Мы еще не закончили, – тихо произнес Ваня.

– Как? У вас ведь было столько времени! Чем же вы занимались?

– Мы наблюдали за бродягой, который проходил мимо, – виновато сознался Витя.

Мать печально посмотрела на них и спросила:

– Вы помните наш договор?

Ребята кивнули и уставились в землю. Теперь им было не до смеха. Они не имели права идти на речку.

Обедали молча. Перед глазами стоял прохожий, а на сердце было как-то неприятно.

– Что вы невеселы, из-за рыбалки? – спросила мама.

Мальчики молчали. Стыдно было рассказывать о насмешках. Наконец Витя решился:

– Знаешь, мама, мы сегодня так много смеялись над тем стариком... Я думаю, что это очень плохо.

– Да, смеяться над людьми нехорошо, а над старыми – тем более. Идите кончайте свою работу и хорошенько подумайте о своем поведении.

Солнце пекло беспощадно. Птицы и те умолкли, спрятавшись от палящих лучей. Как было бы сейчас хорошо купаться в речке! Но ни Ваня, ни Витя об этом уже не мечтали. Пот ручьями стекал по спине, по щекам, а они усердно собирали фасоль. Мысль о недостойном поведении сверлила сознание, не давала покоя.

– Ты о чем думаешь, Вань? – неожиданно спросил Витя.

– Почему-то не могу забыть того старика...

– Знаешь, я тоже. Какие мы с тобой бессовестные все-таки! Можно было бы чем-то помочь ему или пригласить в дом. А мы... если бы столько времени не потратили напрасно – еще до обеда собрали бы фасоль.

– Сами себе придумали наказание – в такую жару работать!

Немного передохнув, братья снова взялись за дело. Когда ведра наполнились до верха, а на земле остались только стебли, на сердце стало веселей.

– Вот и кончили дело, – обрадовался Ваня.

– Теперь бы гулять смело, да дедушка не дает, – с горечью в голосе пошутил Витя.

– Да... Я думаю, что мы огорчили Иисуса.

– Конечно. Христос ведь ни над кем не смеялся.

– Давай прямо здесь, на огороде, прощения у Него попросим, а? Папа говорил, что Иисус с любого места и в любое время может слышать молитвы.

Предложение Вани понравилось Вите. Здесь же, на грядках, ребята преклонили колени. Помолившись, они с радостью направились к дому, неся собранный урожай.

Возле калитки они встретились с отцом.

– Вы сегодня, как и я, целый день работали? – улыбнулся он сыновьям.

Переминаясь с ноги на ногу, Ваня рассказал отцу о сегодняшнем происшествии.

– Мы уже попросили прощения у Господа, – закончил он.

– Да, поступок недостойный... – с сожалением сказал отец. – Но я рад, что вы послушались Духа Святого. Никогда не стыдитесь просить прощения, если Он обличает вас.

А чтобы вы не забыли, что над старыми, бедными людьми нельзя смеяться, давайте выучим стих из книги Притчи Соломона: «Кто ругается над нищим, тот хулит Творца его; кто радуется несчастию, тот не останется ненаказанным».

Черные пятна

Уже несколько дней у Тимы держалась высокая температура, он сильно кашлял. Мама давала ему разные порошки и лекарства, но ничего не помогало.

Участковый врач, приехавший по вызову, озабоченно покачал головой и выписал направление на рентген. Когда врач ушел, Тима сказал маме:

– Я не пойду в больницу.

– Почему?

– Боюсь рентгена.

– Это совсем не больно, сынок. Ты зайдешь в кабину, немного постоишь там, и все. Врач сфотографирует твои легкие и посмотрит, все ли там в порядке.

Тима согласился, но все же было видно, что он о чем-то сильно переживает. Мама не могла понять, в чем дело. Она знала, что Тима был смелым мальчиком и никогда даже укола не боялся. Что же с ним случилось?

По дороге из больницы Тима признался:

– Знаешь, мама, нам в воскресенье объясняли, что каждый грех оставляет на сердце черное пятнышко. Я боялся, что врач, когда будет делать рентген, увидит у меня много черных пятен, потому что я так много обманывал и тебя, и папу, и учительницу. Я часто плохо поступал и обижал девочек в школе и малышей. У меня много черных пятен...

– Такие пятна, сынок, видит один Бог. Никакой рентген не может их обнаружить. И стереть эти пятна тоже никто не может, кроме Бога. Есть только одно средство для этого – Кровь Иисуса Христа. Она смывает всякий грех, если мы обращаемся к Господу и просим у Него прощения. И ты, сынок, расскажи Ему все, что ты делал плохое, попроси прощения у тех, кого обидел, и Господь услышит тебя.

Дома они молились. Тима, не скрывая, рассказал о своих плохих поступках Богу, и Он простил ему все.

– А теперь, сынок, попроси прощения у всех, кого ты обидел в школе и дома. Понял? Только тогда твое сердечко станет чистым.

Через несколько дней Тима пришел из школы радостный и довольный.

– Мне рентген теперь не страшен! Бог стирает черные пятна! – воскликнул он. – Мама, а как ты узнала, что Бог может прощать грехи и так чисто удалять пятна с сердца?

– В Библии, сынок, написано, что Кровь Христа очищает нас от всякого греха. Я поверила этому, и Господь очистил мое сердце. Верь этому и ты!

Пасха без папы

Приближалась Пасха. В христианских семьях этот праздник отмечается особенно торжественно. В доме и на улице обычно наводят порядок, мамы и бабушки пекут пирожки, а детвора, как всегда, всем помогает.

Предпраздничная суета царила и в семье Кузнецовых. Мальчики убирались во дворе и в сарае, а девочки – в доме. Работа у них спорилась, потому что все брались за нее охотно.

У Кузнецовых одиннадцать детей. Четыре года назад, в один из морозных февральских дней, арестовали их отца. С тех пор дети как-то больше стали помогать маме и старались слушаться ее. И все же им очень трудно жилось без папы.

– Мама, а когда ты будешь печь? – спохватилась Зина, домывая пол в кухне.

Грусть промелькнула в глазах матери, но ответила она спокойно и ласково:

– В этот раз, доченька, я печь не буду. Девочки от этих слов даже прекратили работу и с удивлением посмотрели на мать.

– Почему? – недовольно сдвинула брови Ира.

– У меня нет денег, чтобы купить муку и яйца...

– Но мы ведь всегда на Пасху пекли пирожки! – нахмурилась Зина. – Это же праздник!

– Давайте, дети, будем довольны тем, что у нас есть, – остановила их мама. – В других странах дети даже умирают от голода. Наш папа тоже часто недоедает. А у нас, слава Богу, есть хлеб и картошка.

Медленней пошла работа у девочек. Грустно им стало. Так хотелось вкусных маминых пирожков! Ведь на Пасху у них всегда - всегда были и конфеты, и пирожки, и булочки. Кроме того, на праздники им обычно приходили от верующих посылки со сладостями. Но этой весной Кузнецовы переехали в другой город, и нового адреса друзья еще не знали.

Долгожданный праздник пришел ярким, солнечным утром.

– Христос воскрес! – радостно поприветствовала мама девочек, входя в их комнату.

– Воистину воскрес! – заулыбались они в ответ.

– Пора вставать! – с любовью напомнила мама и ушла к мальчикам.

Поздравив их теми же вечно-живыми и радостными словами, она пошла на кухню готовить завтрак.

Богослужение в этот день прошло особенно торжественно. Даже милиция не помешала провести собрание, и дети смогли рассказать все, что учили к празднику.

После собрания долго еще не расходились. Взрослые приветствовали друг друга и тихо переговаривались, а дети шептались о чем-то своем и показывали друг другу праздничные сладости.

Кузнецовы стояли в стороне и грустно наблюдали за другими детьми. Они еще не успели познакомиться с ними, да и хвастать было нечем – их мама в этот раз ничего не испекла.

Конечно, мама сразу заметила, что ее дети были какими-то унылыми, безрадостными, скучными, и ей стало тяжело от этого.

По дороге домой Саша, надув губы, пробурчал:

– Даже у Сергеевых сегодня полно печеного!

От досады он пнул камешек и хотел еще что-то добавить, но мама вдруг остановилась и положила руку ему на голову.

– Не огорчай Господа, сынок, – мягко сказала она. Остальные дети обступили мать, и она, пользуясь моментом, пояснила:

– У всех детей есть папы, которые живут дома и зарабатывают деньги. Поэтому они могут покупать детям то, что им хочется. А наш папа – страдает в тюрьме за Слово Божье. Вместе с ним и нам приходится терпеть лишения и недостатки, а порой и насмешки. Но ведь все это ради Господа, дети! Давайте не будем роптать! Иисус ведь не оставляет нас. Смотрите, вы все обуты, одеты, у нас каждый день есть необходимая пища. Я ведь не могу оставить малышей и идти зарабатывать вам на сладости. – Мама замолчала, а потом, как будто что-то вспомнив, спросила: – Дети, а вы просили Господа, чтобы Он послал вам гостинцы к празднику?

– Нет.

– Вот видите, не просили, а огорчаетесь!

Во дворе у Кузнецовых было по-праздничному чисто и уютно. По восточному обычаю, в теплое время года они ели во дворе. Старшие девочки, переодевшись, сразу же принялись накрывать на стол.

За обедом вспомнили о папе, поговорили о предстоящем свидании. В этот раз с мамой должен был ехать Саша. Он, конечно, был этому рад и тут же похвастался:

– Я расскажу папе, как на Пасху собрание прошло! Я все запомнил!

– И расскажешь, как ты чуть не плакал, что тебе гостинцев не досталось! – добавила Зина.

– Нет, об этом я не буду говорить...

В это время залаяла собака и кто-то постучал в калитку. Петя, самый старший сын Кузнецовых, пошел открывать. За воротами стоял дядя Ваня, проповедник местной церкви, с большой коробкой в руках.

– Христос воскрес! – громко поприветствовал он Петю, отдавая ему коробку.

– Воистину воскрес!

– Это от Господа, – сказал дядя Ваня, поймав удивленный взгляд мальчика. – Друзья прислали посылку на наш адрес и просили передать вам.

Он торопливо попрощался и, хлопнув дверцей машины, уехал.

Увидев коробку, дети бросились навстречу Пете:

– Что там?

Но Петя пожал плечами и направился к столу.

Только мама сразу поняла, в чем дело. Она положила руку на коробку, подождала, пока дети успокоятся, и с трепетом сказала:

– Мне очень тяжело было видеть и слышать, как вы плачете, негодуете и ропщете, что у вас нет гостинцев, как у других...

Дети притихли.

– Я просила у Бога прощения за вас и молилась, чтобы Господь, по милости Своей, показал вам сегодня, как Он вас любит. Не знаю, от кого эта посылка и что в ней, но твердо верю – Бог никогда не оставит в стыде тех, кто надеется на Него!

– Я хочу попросить прощения, – чуть слышно проговорил Саша.

– И я тоже... – всхлипнула Зина.

Колени преклонили все. Кто каялся, а кто благодарил Господа, что Он прощает их, хранит и даже гостинцы посылает по Своей щедрости.

В коробке было много шоколада, конфет, печенья, орехов. Конечно, дети быстро съели сладости, но память о милости Бога, о Его отцовской заботе осталась в их душе на всю жизнь.

Бог любит меня!

Обгоняя друг друга, ребята спешили домой после детского собрания. Крепкий сибирский мороз не просто щипал нос и щеки, а пробирал до костей, так что задерживаться на улице никому не хотелось.

Миша шел домой с ответственным поручением: хозяйка дома, где проходило детское собрание, попросила его передать маме деньги. Миша крепко зажал в кулаке несколько пятирублевок и с важным видом шагал по улице. Но вскоре руки замерзли, и он, сунув деньги в карман, надел варежки.

Дома он прямо с порога радостно сообщил:

– Мама, а я принес тебе деньги!

– Тетя Мария передала?

Миша кивнул и сунул руку в карман. Затем он растерянно посмотрел под ноги и снова надел варежку.

– Ой! – вдруг вскрикнул он.

– Потерял?! – насторожилась мама. – А ну-ка, дай я посмотрю!

Миша беспомощно топтался у порога, а мама тщательно осматривала его карманы.

– Вроде и дырок нет, – приговаривала она. – Как же ты потерял?

Мама строго посмотрела на сына и велела ему искать потерянные деньги.

– Зайди к тете Марии, может, там выронил! Понурив голову, Миша побрел по знакомой дороге.

– Я так крепко держал их... – жалобно рассказывал он тете Марии.

Она сочувственно вздохнула и предложила:

– Давай помолимся, чтобы Господь помог нам. Иисус ведь слышит наши молитвы, и, если мы доверяем Ему, Он пошлет просимое.

Миша закрыл глаза и сложил руки.

– Добрый Пастырь! – молилась тетя Мария. – Ты видишь нашу беду. Миша потерял деньги, и его маме не на что купить хлеб. Прошу Тебя, Боже, помоги нам! Ты же знаешь, что у Миши нет папы и им так трудно...

Миша пошел домой без денег, но с надеждой на Господа. Он внимательно смотрел под ноги. Снег скрипел и как будто приговаривал: «Денег нет! Денег нет! Нет! Нет! Нет!» И чем ближе подходил Миша к дому, тем тревожнее становилось на сердце: что скажет мама?

Робко переступив порог, он, не поднимая головы, выдавил:

– Не нашел.

– Какой же ты рассеянный, Миша! Оказывается, тебе ничего нельзя поручать! Такой большой уже и такой ненадежный!

Мама быстро оделась, взяла банку с молоком и, глухо стукнув дверью, ушла. Каждый вечер Миша носил молоко дальним родственникам, но сегодня маме, видимо, было так тяжело, что она и это не доверила ему.

Миша остался один на один со своим горем: «Неужели Господь не услышал кашу молитву? Ведь Он мог показать, где лежат деньги! И зачем я положил их в карман? Нужно было нести в кулаке до самого дома...»

Миша еще раз проверил карманы, даже вывернул их наизнанку, но денег не было.

«Помолюсь еще раз!» – решил он и опустился на колени:

– Дорогой Иисус! Помоги нам! Мама очень переживает. Прости меня, что я такой рассеянный. Помоги, Иисус!..

Мише казалось, что прошло очень много времени, а мамы все еще не было. Ему стало боязно. Он залез на диван и поджал под себя ноги. Вдруг ужасная мысль стрелой пронзила его: «Иисус тебя не любит, иначе Он помог бы! Не нужен ты Ему, не любит Он тебя! Не любит. – Миша тряхнул головой, отгоняя пугающие мысли. – Неужели это правда? В Библии написано, что Он любит всех людей, значит, и меня тоже. Иисус ведь не может обманывать!»

«Не любит, не любит, – стучало в висках. – Ты такой непослушный, ссоришься, обманываешь. Не любит!»

Миша съежился еще больше и боялся даже пошевелиться.

«Неужели это правда?» – спрашивал он себя, ощущая страх и бессилие.

– Сынок! – послышалось вдруг из сеней. – Помоги мне снять валенки!

Миша вскочил. Мама вошла в дом заснеженная, уставшая, но вместе с тем радостная и умиротворенная.

– Не переживай, – утешила она Мишу, – Дядя Вова нашел деньги, которые ты потерял! Я принесла им молоко, а он спрашивает: «Ты болеешь или случилось что? Почему такая печальная?» Да вот, говорю, Миша деньги потерял. «Потерял? – переспросил дядя Вова. – А сколько у него было?» Я сказала, что пятнадцать рублей, как раз до получки хватило бы. «Возьми свои деньги! – протянул он мне три пятерки. – Я нашел их на дороге!»

– Это Иисус так сделал! – сверкнул глазами Миша. – Значит, Он любит меня! Он услышал мою молитву!

– А на улице такой снегопад, что ничего не найдешь уже, – сказала мама, радуясь вместе с сыном.

Толина фотокарточка

Несколько мальчишек кучкой стояли у ворот небольшого кирпичного дома и что-то внимательно рассматривали, передавая из рук в руки.

– Здорово! Мотоцикл красивый! – восхищался Толик.

– Хорошая фотография! Дорого только она стоит, – с сожалением произнес Виталик. – Мне мама не разрешит... Скажет, денег нет.

– А я все-таки попрошу папу. Может, он разрешит сфотографироваться, – неуверенно сказал Толик.

– Знаете, ребята, это когда дядя Леша был у нас в гостях. Мы с ним ходили в зоопарк и в фотоателье, – рассказывал Дима, довольный, что друзьям понравилась его фотография.

– А вон мой папа идет с работы! – крикнул Толик и побежал навстречу отцу. – Папа! Можно мне сфотографироваться? Пойдем, посмотришь, как Дима здорово вышел!

– Подожди, сынок. Пойдем-ка лучше домой, мама нас уже заждалась, наверное. А после ужина мы с тобой об этом обязательно поговорим. Хорошо? – сказал отец и взял сына за руку.

После ужина, как только папа присел на диван немного отдохнуть, Толик устроился рядом.

– Папа, я очень хочу сфотографироваться, как Дима, на мотоцикле. Можно? Вам с мамой тоже понравится такая фотокарточка, – упрашивал он.

– Послушай, сынок, у меня есть много твоих снимков, – улыбаясь, сказал отец. – И все они очень разные. Каждое утро, уходя на работу, я беру с собой один из них. Иногда – красивый, а другой раз и некрасивый.

– Ты, наверное, шутишь, папа. Я ведь еще никогда не фотографировался! – возразил Толик.

– Нет, я говорю вполне серьезно. Просто ты об этом ничего не знаешь.

Толик совсем близко придвинулся к папе.

– Знаешь, какую фотографию я взял сегодня утром? – шепнул папа на ухо. – Темную и очень некрасивую. Лицо – недовольное, лоб – в морщинах, глаза – сердитые, щеки – надутые, а губы – крепко сжатые. Они никак не могут открыться, чтобы улыбнуться и сказать: «До свидания, папа, с Господом!» И все это потому, что папа запретил Толику во время дождя бегать по лужам и играть в мяч. Вот такую фотокарточку я вынужден был взять с собой сегодня утром.

Отец замолчал, а Толик сразу понял, о чем говорил папа. Он низко опустил голову и тяжело вздохнул. И почему он раньше никогда об этом не думал?

– В ателье ты сфотографируешься нарядный, чистенький, довольный, – продолжал отец, – а в жизни можешь быть грубым, злым, капризным и непослушным. Но главное ведь – не фотография. Бог смотрит не на тот снимок, что на бумаге сделан. Он видит твое сердечко и знает мысли, слова, поступки. Он смотрит с небес на тебя и хочет видеть тебя добрым, послушным. Да и мы с мамой хотим, чтобы наш сынок всегда оставлял нам красивые снимки. Я думаю, что ты меня хорошо понял.

Толик прижался к папиной руке, и его глаза говорили больше, чем мог он сказать словами. Теперь он все понял.

Третья заповедь

– Дети, вы знаете третью заповедь? – спросил дедушка, поглаживая бороду и весело поглядывая на внуков, которые готовились к очередному вечернему чтению.

Устроившись поудобнее, дети ждали чего-то интересного. Они любили слушать дедушку, но заданный вопрос застал их врасплох.

– Алеша, ты знаешь книги Библии по порядку? – снова спросил дедушка, посмотрев на бойкого семилетнего внука.

Тот встал перед ним, как оловянный солдатик, и стал перечислять:

– Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие...

– Достаточно, – остановил его дедушка. – А теперь прочитай из пятой главы книги Второзаконие одиннадцатый стих.

Алеша взял со стола большую дедушкину Библию, нашел названный стих и по слогам прочитал:

– «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо не оставит Господь без наказания того, кто употребляет имя Его напрасно».

– Хорошо, Алеша, садись. Так вот, дети, это и есть третья заповедь, которую дал Бог израильскому народу через Моисея. А знаете ли вы, что значит слово «напрасно»?

Дедушка посмотрел на присмиревших ребятишек и стал объяснять:

– Напрасно – значит бесполезно, зря, по привычке. Произносить напрасно – значит говорить что-нибудь, не придавая этому значения. Может, вы слышали, как люди часто говорят такое: «Боже мой, я ключи забыла!» или «Ах, Господи, опять дождь пошел!». Они употребляют имя Господа, даже не думая о Нем, просто по привычке или, как говорят, для связки слов. Это грех, дети! Бог предупреждает нас, что Он накажет тех, кто произносит имя Его напрасно. Теперь вам понятно, что обозначает слово «напрасно»?

– Ага-а, – задумчиво протянула Марина.

– Я слышал, как тетя Нина говорила: «Ах, Господи! Я совсем забыла утюг выключить!» – вспомнил Женя.

– И я тоже слышала, как... – начала Ира, но дедушка остановил ее.

Зная, что дети сейчас начнут вспоминать и выдумывать разные примеры, он сказал:

– Я расскажу вам одну историю. Хотите послушать?

– Конечно! Дедушка, расскажи! – разом зашумели внучата.

– Только вы тихонько сидите, хорошо?

Дедушка подождал, пока дети успокоятся, и начал рассказывать:

– У одного богатого человека было большое имение. У него было также много слуг, которые обрабатывали землю, ухаживали за скотом, содержали все в порядке. Этот богатый человек был христианином. Он ходил в церковь, молился Богу и воспитывал своих детей в страхе Божьем.

Однажды он обратил внимание, что его старшая дочь Мария очень часто без всякой надобности повторяет: «Ах, Боже мой!» или «О, Господи!». Понимая, что эта вредная привычка греховна, отец не раз объяснял ей, что это унижает Господа, ведь Он заповедал не произносить напрасно Его имени.

Мария была упрямой и всегда оправдывалась:

– Папа, ты придираешься к моим словам. Разве я делаю этим что-то плохое? Я же ни о чем не думаю, когда так говорю, значит, это не грех.

Неприятно было отцу слушать такое от дочери. И решил он отучить ее от этой плохой привычки.

На следующий день рано утром он собрал во дворе всех своих работников и сказал:

– Сегодня, когда вы будете что-либо делать, громко говорите: «Мария! Мария!». Если она спросит, зачем вы ее зовете или что от нее хотите, отвечайте: «Ничего, мы просто так говорим. Мы ни о чем не думаем при этом». Договорились? За это я вам хорошо заплачу.

Так и условились. Когда Мария выдавала слугам продукты для обеда, она вдруг услышала громкий голос:

– Мария! Мария!

Девушка выбежала из кладовой и спросила служанок, убирающих комнаты:

– Что случилось? Вы меня звали?

– Нет-нет! Мы просто так говорим, – дружно ответили они.

Хлопнув дверью, Мария возвратилась в кладовую, чтобы закончить начатое дело. Но в это время раздался громкий крик из кухни:

– Мария! Мария!

Она побежала на кухню, но и там получила такой же ответ от поварихи:

– Нет, что вы! Я не звала вас! Я просто так, ничего не думая, говорю.

Ничего не поняв, Мария пошла заниматься своими делами. Она заметила, что слуги потихоньку посмеиваются над ней.

Время от времени то из сада, то из столовой, то из комнаты доносились громкие возгласы: «Мария! Мария!». Наконец девушка не на шутку рассердилась. Топнув ногой, она потребовала от слуг, чтобы они объяснили свое поведение.

– Да мы просто так говорим, ни о чем не думая, – пожимали те плечами.

Тут терпение Марии лопнуло. Сердитая, с красным от обиды лицом, она вбежала в комнату отца.

– Что случилось с тобой, дочь моя? – удивленно посмотрел на нее отец. – Ты почему такая сердитая?

– У меня для этого есть много причин! – чуть не плача сказала Мария.

Она пожаловалась отцу, что все слуги с самого утра смеются над ней и то и дело зовут ее без всякой надобности.

– Они же объяснили тебе, что произносят твое имя без злого умысла, просто говорят, ничего не думая, – спокойно возразил отец.

Мария расплакалась и обиженно сказала:

– Неужели ты, папа, не понимаешь ничего? Все слуги насмехаются надо мной, а ты улыбаешься! Ты должен наказать их!

– Мария! – строго сказал ей отец. – Я не могу тебя понять. Ты хочешь, чтобы я наказал слуг только за то, что они говорят: «Мария! Мария!». Тебя это сильно раздражает и огорчает. А не думаешь ли ты о том, что всемогущий Бог, святой и всесильный, не оставит без наказания того, кто много раз произносит Его имя напрасно?

Тут только Мария поняла, что она огорчала Бога, употребляя напрасно Его имя, и, сама того не сознавая, делала большой грех. Она со слезами просила Бога о прощении. Господь простил ее и освободил от этой нехорошей привычки.

Дедушка закончил рассказ и в конце еще раз напомнил детям:

– Научитесь и вы наблюдать за своими словами и никогда не произносите имени Господа Бога напрасно!

Цыганский мальчик

Василь – так звали смуглого, кудрявого мальчика с черными, как угольки, глазами – был одним из многочисленных обитателей цыганского табора. Ничем не отличаясь от своих сверстников, бойкий, ловкий и смышленый, он был предоставлен самому себе.

Как и все цыганские дети, Василь вел беззаботную жизнь: попрошайничал, воровал и обманывал. Днем он бегал по улицам, добывая кусок хлеба, а вечером сидел у костра, пел песни, рассказывал небылицы и укладывался спать на подводе или прямо на душистом сене. Конечно, не обходилось без драк и побоев, особенно если не удавалось вовремя убежать с места преступления. Но это случалось не так уж часто.

А в общем-то вольная цыганская жизнь была по-своему хороша. Васе нравилось кочевать веселым и шумным табором по селам и городам, где было много нового, привлекательного, интересного.

И все же при этой веселой жизни в душе цыганенка часто возникало одно необъяснимое и удивительное желание – тянулся он к деревенским мальчишкам, к их спокойному и мирному быту. Василю хотелось пожить в такой семье, где нет драк, ругани, шумных и пьяных пирушек.

Как-то раз, сидя вечером у костра, Вася удивил родителей, сказав, что хочет на некоторое время наняться в деревню на работу.

Мать громко рассмеялась:

– Это тебе быстро надоест, Василь! Ты же делать ничего не умеешь!

– Что ты придумал, негодный мальчишка?! – гневно возмутился отец. – Подумать только – работать! Ты обесчестишь наш цыганский род. Да ты ведь и дня не продержишься в деревне и с позором вернешься назад!

Однако мнение родителей не остановило Василя, а, наоборот, утвердило его решение. Когда они проезжали мимо одного большого села, он попрощался, спрыгнул с телеги и отправился искать работу.

Долго Василь ходил от одного двора к другому – вид цыганского мальчика никому не внушал доверия. Наконец он остановился возле дома, украшенного резными наличниками. Этот дом ему понравился – чисто выметенный двор, окруженный высоким забором, большой огород. Вася на мгновение задумался, но потом решительно толкнул калитку.

Маленькая собачонка громким лаем известила о появлении неожиданного гостя. Из дома вышел хозяин и с удивлением посмотрел на цыганенка, который так смело просил работу.

– Ты что-нибудь умеешь делать? – невольно улыбаясь, спросил мужчина, пристально всматриваясь в его черные глаза.

– Да. Я все могу делать! Только вы сперва должны научить меня, – нисколько не смущаясь, скороговоркой сказал Васи ль.

– Ну что ж, сначала нужно пообедать, а потом и о работе можно будет поговорить. Заходи! – пригласил он мальчика в просторную кухню, где за столом сидела вся семья.

Перед проголодавшимся Василем поставили тарелку борща. Он сразу же принялся за еду, с аппетитом поглощая все предложенное.

Когда закончили есть, хозяин поблагодарил Бога за пищу. От удивления Вася даже рот открыл. Никогда ничего подобного он еще не видел.

После обеда, выкупанный и переодетый, Василь с хозяйскими детьми отправился на огород. Новое всегда было для него интересным и привлекательным, и он брался за все. Всякую работу Василь хотел делать сам, только у него почти ничего не получалось без конфуза, и дети над ним дружно смеялись.

Однообразие вскоре надоело Васе. Работать ему уже не хотелось, но и покидать гостеприимный дом он не собирался. С нетерпением ожидал он вечера, надеясь еще раз услышать удивительную молитву, и не ошибся. Ужин начался и закончился молитвой. Но самое интересное, о чем Василь и не подозревал, было впереди.

Вечером вся семья собралась в гостиной. Хозяин взял лежащую на столе книгу и начал читать вслух. Незнакомые слова и имена услышал Вася и никак не мог понять – кто это такие? Самое легкое, что ему удалось запомнить, – это имя Иисус Христос. А кто Он, Василь так и не понял. Затем все встали на колени и по очереди начали что-то говорить тому же Иисусу, о Котором читал хозяин. Василь крутил головой, с удивлением поглядывая то на одного, то на другого. Молились взрослые и дети, что очень понравилось Васе. Потом все поднялись с колен и начали друг друга обнимать и целовать, и его тоже. Уж этого Вася никак не ожидал! И он окончательно решил остаться здесь.

Прошло время, и Василь привык к новой обстановке, подружился с хозяйскими детьми, научился делать кое-какую работу. Наступила осень. Целыми днями Василь помогал убирать картофель и другие овощи. Работа спорилась в его проворных руках. По вечерам, слушая чтение необыкновенной книги, Вася постепенно стал понимать, что она рассказывает о Боге и Его Сыне Иисусе Христе. Спрашивать об этом он почему-то боялся и молча слушал интересные чтения.

Однажды, возвращаясь с поля, Василь встретил мальчика, который наигрывал на гармошке веселую песенку. Эти звуки пробудили в нем воспоминание о родных. Василь мысленно представил табор у костра, отца с гитарой и себя, играющим на губной гармошке. Внутри все как-то всколыхнулось, и его сильно потянуло назад, в прежнюю обстановку. Тоска по кочевой жизни и по родным росла с каждой минутой и наконец полностью овладела им.

«Скорее, скорее бежать отсюда!» – стучало у него в висках.

Василь уже хотел было дать стрекача, но подумал и решил попрощаться с добрым хозяином, которого успел полюбить.

Он вошел в дом, но там никого не оказалось. Вася окинул комнату прощальным взглядом. Взор его задержался на столе, где лежала книга, которую все любили слушать. И тут у Васи сработала цыганская привычка – что-нибудь украсть. Схватив книгу, он спрятал ее под рубашку и бесшумно выскользнул из комнаты.

«Во что бы то ни стало до вечернего чтения нужно уйти отсюда подальше», – подумал Василь и что есть духу пустился бежать за деревню.

Ночная темнота укрыла беглеца в поле. Он переспал под каким-то кустиком и рано утром шагал уже далеко от того места, где жил в последнее время. После недолгих поисков, к вечеру, Вася оказался в родном таборе. Встретили его, как он и ожидал, с насмешками и оскорблениями. Родители же были довольны, что их предположения сбылись: сын не выдержал разлуки и вернулся в табор.

А Василь не унывал. Гордо подняв голову и явно преувеличивая, он рассказывал, как много работал. Вася сообщил всем, что ему очень понравилось жить в деревне и он пришел только навестить родных, а потом снова пойдет обратно.

– А еще я что-то принес! – чувствуя себя героем, похвастался Василь вечером у костра.

Достав из-под рубашки украденную книгу, он повертел ею в воздухе.

– О, дай-ка ее сюда! – выкрикнул кто-то из темноты.

– Где там Григор? – зашумели цыгане. – Пускай почитает!

Молодой цыган Григор был единственным грамотным человеком в таборе. Он вышел вперед и, вытерев грязные руки, взял протянутую ему книгу.

– О, да это святая книга! – с восхищением произнес он. – Называется она «Евангелие или Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа».

– Это очень интересная книга! – заметила старая цыганка. – В детстве я слышала об Иисусе Христе. Говорят, это был самый святой Человек.

– А ну-ка тише! – прикрикнул барон. – Читай, Григор, да погромче! Будем слушать.

На первой странице было написано много непонятных слов, поэтому Григор пропустил их и начал громко читать дальше, об Иосифе и Марии, о рожденном Младенце Иисусе, Который должен спасти народ от грехов, о мудрецах с востока, желающих поклониться Младенцу, о жестоком избиении мальчиков и об удивительном спасении Иисуса в Египте.

Затаив дыхание, слушали цыгане весть о рожденном Спасителе, а когда Григор умолк и закрыл книгу, из толпы сразу же раздалось несколько голосов:

– Еще! Читай еще!

– Григор, завтра будешь читать дальше! – властным тоном сказал барон решающее слово.

Каждый вечер собирались теперь цыгане для чтения Евангелия. Усаживаясь поудобнее, они с огромным интересом слушали слова Священного Писания. Во время чтения многие глубоко вздыхали, украдкой смахивая набежавшую слезу.

Еще никогда так тихо и мирно не проводили цыгане вечера, как теперь, когда у них появилось Евангелие.

Василь считал книгу своей собственностью и всякий раз после чтения прятал ее под рубашку.

Услышав, что Христос приласкал и благословил маленьких детей, цыгане не сомневались, что если бы Иисус жил сейчас, то и цыганских детей Он взял бы на руки или усадил на колени и благословил. Когда же они услышали о богатом юноше, который хотел наследовать жизнь вечную, то многие призадумались. Вечная жизнь! В глубине души все страшились смерти. А жизнь вечная – это хорошо! Что же сделать, чтобы жить вечно? И они услышали ответ на свой вопрос – нужно исполнять Божьи заповеди: не убивай, не прелюбодействуй, не кради...

Обличенный Словом Божьим, Григор на мгновение замолчал. Цыгане испуганно посмотрели на него.

– Не кради, – снова повторил он, как бы убеждаясь, что не ошибся и что в книге действительно так написано.

Среди них ведь не было ни одного, кто бы не воровал! Цыгане с отчаянием и страхом смотрели друг на друга. Да и книгу-то эту Василь тоже украл!

– Может, Евангелие не для цыган написано? – нарушил тишину отец Василя.

Но тут чей-то голос возразил ему:

– Еще вчера мы радовались каждому слову и говорили, что эта книга написана для нас. А теперь... Иисус сказал: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас».

– Думаю, что Христос обращается ко всем людям, никто не должен воровать. Это касается и нас! – медленно, но уверенно произнес Григор.

Он закрыл книгу и передал ее Василю.

В этот раз цыгане разошлись раньше обычного и как-то нехотя улеглись спать. Многие так и не сомкнули глаз до утра. Слова Иисуса тревожили их сердце, обличали в грехах.

Василь тоже не спал. Размышляя о слышанном, он долго глядел на звездное небо, а в ушах звучали слова: «не кради». Ему стало стыдно за свои поступки. Он – обманщик, негодный и злой мальчишка. Он – вор, он украл святую книгу у хороших и добрых людей!

Василь решил не дожидаться утра. Он поднялся и что-то шепнул на ухо своей собаке – старому другу. Та навострила уши и, как-будто поняв сказанное, прыгнула за хозяином, который стремительно уходил в ночную темноту.

Долго шел Вася, пока наконец достиг деревянных построек. Усталость взяла свое, и он, свернувшись калачиком, улегся спать прямо на земле, у дороги. Собака устроилась рядом, охраняя и согревая его.

Когда яркие лучи солнца обласкали землю, Василь проснулся и пошел дальше. Ему сильно хотелось есть. Кроме нескольких ягод ежевики, в этот день у него во рту еще ничего не было. И хотя по пути предоставлялась возможность что-нибудь украсть, в его сознании четко звучали слова: «не кради». И Вася повиновался им.

Наконец он остановился у ворот знакомого ему дома и уже не так смело, как в первый раз, вошел во двор.

– Как хорошо, что ты вернулся! – узнав Василя, обрадовалась хозяйка и широко открыла перед ним двери. – Мы сильно жалели, что ты сбежал. Нам так нужна была твоя помощь!

– Я принес назад вашу книгу, – робко проговорил Василь, доставая из-под рубашки Евангелие. – Я украл ее, когда уходил, а теперь возвращаю...

Хозяин удивился, увидев в руках Василя свою драгоценную книгу.

– Так, так... Значит, это ты унес Евангелие? А мы-то и не догадались сразу, – о чем-то сосредоточенно думая, сказал он. – А ты что, умеешь читать?

– Нет, читать я не умею, – вздохнул Василь, – но у нас есть Григор, он хорошо читает.

– Ну, а что же случилось? Почему ты принес Евангелие назад?

– Григор каждый вечер читал нам эту книгу у костра.

В одно мгновение лицо Василя вдруг преобразилось. И без того большие глаза увеличились еще больше. Размахивая руками, он стал увлеченно рассказывать:

– Мы слушали про те чудеса, какие творил Иисус. Он такой сильный! Ему даже ветер и море подчинялись! Он учил народ, как поступать правильно... А еще Иисус исцелял больных и даже мертвых оживлял. А еще... А еще... – запнулся он. – Иисус сказал: «Не кради». Вот я и принес вам вашу книгу.

Голос Василя вдруг оборвался, смуглое личико потемнело. Он опустил голову и замолк.

– Ты правильно сделал, что послушался Иисуса, – похвалил его хозяин. – А мне сейчас Иисус говорит, чтобы я подарил тебе Евангелие. Читайте эту книгу и делайте все так, как написано в ней. Да благословит Господь Свое Слово!

– Мы будем читать! – радостно пообещал Василь, крепко прижимая к себе подарок. – Большое вам спасибо!

Хозяйка накормила Василя, и он, без меры счастливый, отправился назад, в табор. Обратный путь показался ему намного короче. Весело напевая, он бежал за собакой. Сердце ликовало и от счастья готово было выскочить наружу. Святая книга снова у него, только уже не ворованная, а подаренная!

Радостная весть, принесенная Василем, как молния, пронеслась по табору. Святая книга принадлежит им навсегда!

И снова каждый вечер, день за днем, собирались цыгане для чтения Евангелия. Постепенно знакомясь с Иисусом, с Его жизнью и учением, многие из них поняли, что только Бог может дать то, о чем тоскует их сердце, – мир, радость и покой.

Так свет Евангелия проник в среду цыган. В таборе началось пробуждение. Оставляя прежние грехи, души потянулись к Богу. Первым среди обращенных был Василь.

Всевидящий

Ласковый взгляд ее голубых глаз был настолько привлекателен, что даже строгая учительница, воскресной школы, глядя на нее, никогда не думала, что эта девочка может быть непослушной, грубой или жестокой.

В школе Лиза была аккуратной и старательной ученицей, готовой сразу же исполнить любое поручение. Она хорошо училась, ее часто ставили в пример другим детям. А дома...

Дома словно кто-то подменял Лизу. Всякую работу она делала с ворчанием и недовольством. Она могла спокойно читать книгу, не обращая внимания на беспорядок в комнате и на плачущего братишку. Лиза обижала младших и не слушалась маму, когда та по несколько раз повторяла одно и то же поручение. Она часто сердилась и упрямо твердила, что дома ее не любят, а вот в школе... Лиза сама слышала, как учительница хвалила ее!

Как-то раз, уходя из дома, мама поручила Лизе присмотреть за младшими детьми.

Был теплый летний день, и Лиза, взяв с собой Иринку с Андреем, отправилась на опушку леса. Она улеглась на траву и стала читать книгу, а ребятишки бегали по лужайке, прыгали, гонялись за бабочками. Их радостные крики раздавались то тут, то там, отвлекая Лизу от чтения. Это сильно раздражало ее.

– Лиза, посмотри, какая красивая бабочка! Ты еще никогда такую не видела, – защебетала малышка, подбегая к сестренке.

– Ира, не мешай мне читать! Замолчи, твоя болтовня мне надоела уже!

В этот момент подбежал Андрей с букетом цветов.

– Посмотри, какие красивые цветочки я нарвал для мамы! Правда, красивые?

– Как вы мне уже надоели! – закричала Лиза и, вырвав букетик из рук брата, так сильно толкнула его, что он не удержался на ногах. – Ты мешаешь мне читать! Сейчас же перестань плакать, а то оставлю тебя в лесу волкам на съедение!

В этот момент Ира подскочила к Лизе, схватила книгу и пустилась наутек. Лиза разозлилась еще сильнее и, догнав сестренку, хорошенько отшлепала ее.

– Лиза! Ты что делаешь? – вдруг услышала она знакомый голос учительницы воскресной школы.

В одно мгновение у Лизы потух порыв гнева, и от стыда она готова была провалиться сквозь землю.

– Она никогда не хочет играть с нами, а только дерется! – пожаловался Андрей, подбирая цветы.

Учительница выслушала малышей, успокоила их. Скоро дети развеселились и стали снова резвиться, догоняя друг друга и перекликаясь с учительницей.

А Лиза сидела, уткнувшись головой в колени, и плакала от обиды: «Что теперь подумает учительница? Противные дети! Это они вывели меня из терпения! Из-за них я так опозорилась...»

Наконец Лиза набралась смелости и подошла к учительнице.

– Простите меня... Я так плохо поступила... – запинаясь, выдавила она. – Я просто не видела вас...

– Да, Лизочка, в этом я не сомневаюсь. Если бы ты знала, что я где-то здесь вблизи и могу услышать или увидеть тебя, ты поступила бы иначе, – сказала учительница. – Но я тебя увидела случайно, а Бог всегда наблюдает за тобой. Он знает о тебе все!

– Я совсем не думала, что Бог видит меня, – сдавленным голосом произнесла Лиза. – Неужели Он все знает обо мне?!

В памяти всплыл весь прожитый день... Как она рассердилась, когда мама попросила ее навести порядок в кухне! Она побила Иру за то, что та не успела собрать разбросанные игрушки. А сколько нехороших слов говорила она! Что же теперь делать?

Лиза не могла сдержать слез и, опустившись на корточки, горько заплакала. Учительница не спешила утешать ее, а дала возможность выплакаться. Потом она присела рядом и обняла ее.

– Послушай меня, – с материнской заботой и любовью сказала учительница. – Очень хорошо, что ты увидела себя такой плохой. Так оно и есть. Всякий человек, поступающий лицемерно, – грешит. Если ты в школе послушная, исполнительная, приветливая, а дома нет, – это лицемерие, это грех. Но Бог предлагает тебе в Крови Иисуса источник, который омоет твой грех. Расскажи Ему, какая ты нехорошая, и попроси прощения. Он любит тебя. Иисус может дать тебе новое сердце – чистое и нелукавое. Тогда ты сможешь поступать справедливо, честно, с любовью.

Так внимательно Лиза никогда еще не слушала учительницу. А после разговора они здесь же, на опушке леса, попросили всевидящего Бога, чтобы Он простил и утешил Лизу.

Потом учительница поцеловала ее и сказала:

– Не всегда легко будет слушаться маму, быть приветливой и ласковой, но Спаситель поможет тебе. Запомни слова: «Ты Бог, видящий меня». Пусть этот стих поможет тебе поступать хорошо, справедливо. Примирись с Ирой и Андреем. А я пойду.

Учительница ушла. А мама с тех пор просто не узнавала Лизу – от прежней ворчуньи не осталось и следа.

Балласт

Саша прочитал книгу о мореплавателях, и ему очень захотелось поговорить с папой о том, что он узнал.

Саша дождался, когда отец пришел с работы, и после ужина сразу же подсел к нему:

– Папа, скажи, что такое балласт?

Отец немного помолчал, подумал, а потом сказал:

– Балласт – это груз, которым наполняют трюм корабля. Если корабль не будет достаточно загружен и окажется легким, то от сильного ветра на море он может опрокинуться. Да и управлять пустым кораблем трудно.

– А что берут для балласта? Камни, да?

Теперь уже возле папы сидели все четверо сыновей, и он объяснял им:

– В каждом порту, где случается быть кораблю, капитан получает различный груз. Если он тяжелый и его много, то сам груз и будет балластом. А если товар легкий, то в нижнюю часть корабля – трюм – загружают мешки с песком, с камнями или с чем-нибудь другим, очень тяжелым. В старину капитан обычно сам беспокоился об этом. Он брал груз, выгодный ему, который можно было продать и получить прибыль. – Отец на минуту остановился и задумался. – Мы тоже, как корабли, плывем по жизненному морю и везем в своих трюмах груз. Представь себе, Саша, что ты капитан корабля. Что ты возьмешь с собой в плавание?

– Не знаю, – пожал плечами Саша и посмотрел на братьев, ожидая от них поддержки.

– Тогда давай вместе подумаем, – предложил отец. – Очень важно, чем будет загружен твой корабль. И все зависит от тебя, от капитана. Значит, чтобы корабль не опрокинулся, необходим балласт, правильно?

– Да, – согласился Саша, – но я не знаю, что значит балласт для нас.

– Как ты думаешь, может человек жить без знания? – спросил отец.

– Наверное, нет...

– Правильно. Человек без знания – как пустой корабль. Душа его легка как перышко и носится по морю жизни, куда подует ветер. Такой человек может быстро потерпеть кораблекрушение.

Знания, как и балласт, бывают разные. Представь себе корабль, нагруженный одной соломой или ватой. Хотя он и загружен доверху, но от сильного ветра опрокинется и не достигнет назначенной цели.

– Ну, а что же тогда будет настоящим, хорошим грузом? – Саша пристально посмотрел на отца.

– Предположим, что ты читаешь одни только сказки да приключенческие истории, и больше ничего. Что дадут тебе эти знания в жизни? Не будет ли это похоже на груз из соломы?

Саша оживился. Наконец-то он понял, о чем идет речь.

– Нужно знать математику, географию, историю, – начал он перечислять важные науки.

– Да, это неплохой груз для жизни, но это еще не все!

– И еще... нужно учиться в институте...

– Все это хорошо, – согласился отец, – и может пригодиться в жизни. Но ты забыл самое главное, сын. Наш жизненный путь быстро кончается. А впереди – вечность. Ее мы хотим провести в небесах, с Богом, правда? Но чтобы достигнуть вечности, нужно знать Бога, Его пути, Его волю. А это познание можно приобрести только в Библии. Читай ее, и никогда, ни в какую бурю жизни ты не будешь в бедственном положении. Знание Слова Божьего всегда удержит тебя от греха и не даст разбиться и утонуть в море зла.

Последствия лжи

На землю тихо опускались сумерки. В воздухе плавно кружились снежинки. Редкие прохожие торопились домой. На улице резко похолодало, но в доме было тепло и уютно. В печке весело потрескивали дрова, наполняя комнату приятным теплом. Пожилая женщина, сидя в старинном кресле, о чем-то глубоко задумалась. Вот уже несколько дней у нее гостит внучка. Бабушка заметила, что Оля часто говорит неправду и не очень смущается, когда ее в этом уличают. Как уберечь ее от этого пагубного влияния зла? Как доступно объяснить, что она совершает большой грех?

В комнату вбежала Олечка, и ее звонкий голосок нарушил привычную тишину.

– Бабушка! Мы так хорошо катались с горки на санках! А на улице совсем не холодно! Ты мне будешь сегодня что-нибудь рассказывать?

Раздевшись, Оля присела возле бабушки на маленькой скамеечке, а та снова задумалась. Что же ей рассказать? Бабушка очень любила эту голубоглазую, белокурую, подвижную внучку. Как в зеркале, видела она в ней свое отображение...

– Бабушка, почему ты молчишь? Ну рассказывай быстрее! – торопила Оля, прижимаясь к ней.

– Сегодня я расскажу тебе одну историю из моего детства. С тех пор прошло много времени, но я ее хорошо помню.

Когда-то я была такой же маленькой, как ты. В первый класс вместе со мной ходила Лена – тихая, честная, добрая девочка. Она хорошо училась, но была очень болезненная. Лена сильно хотела дружить со мной, а я не любила ее и, откровенно говоря, даже ненавидела. Я так хотела быть лучшей ученицей в классе, но Лена... Она мешала мне.

В моем сердце жила злая зависть. Я стала наговаривать на нее подружкам. Лена же никогда не сердилась на меня. Она просто не замечала во мне ничего плохого... – Немного помолчав, бабушка снова погрузилась в воспоминания: – Однажды на уроке чтения Лена читала вслух. Вдруг Галине Петровне, нашей учительнице, показалось, что она допустила ошибку.

– Достаточно, дальше читать будет Аня. А ты, Лена, здесь ошиблась, – сказала она растерявшейся девочке, которая, покраснев от неожиданного замечания, испуганно смотрела на нее.

– Ты же неправильно прочитала, – снова повторила Галина Петровна, отвечая на вопросительный взгляд Лены.

– Я прочитала правильно, – возразила она. Тогда учительница обратилась ко мне и спросила:

– Нина, скажи, Лена правильно прочитала? И тут у меня промелькнула ужасная мысль: какой подходящий момент унизить Лену!

– Да, Лена прочитала неправильно, – подтвердила я. Слова мои, как гром, пронеслись по классу. От этого Лена еще больше смутилась и расплакалась. А Галина Петровна добавила:

– Я считала тебя, Лена, честной девочкой. Садись, а после уроков останешься.

Я была в восторге. Мою соперницу посчитали обманщицей! После уроков я специально задержалась, чтобы подслушать, о чем будет говорить учительница.

Я подкралась к двери и услышала строгий голос:

– Как тебе не стыдно обманывать, Лена!

– Я не обманываю, – глотая слезы, ответила Лена.

– Ты и теперь не признаешься? – возмущенно сказала учительница. – Пусть завтра мама придет в школу. А сейчас можешь идти!

Я быстро покинула помещение и, как ни в чем не бывало, не спеша пошла вдоль улицы. Вскоре меня догнала Лена. По ее щекам текли слезы. Не видя земли под ногами. Лена споткнулась и выронила портфель. Я молча помогла ей собрать рассыпанные книги.

– Спасибо, Нина, – тихо поблагодарила Лена.

Не сказав ни слова, я пошла дальше. Мне было стыдно, но прощения у нее я так и не попросила.

Бабушка перевела дыхание. Ей было трудно рассказывать горькую правду-исповедь. Поймет ли ее внучка? Извлечет ли урок для себя? Она посмотрела на Олю. Та сидела сжавшись в комочек и опустив голову.

– Уж слишком длинной была в этот раз дорога домой. Внутри какой-то голос настойчиво твердил: «Расскажи, признайся. Ведь ты же виновата!» Я заглушала его, как могла. Вечером, стараясь казаться веселой, я много разговаривала, смеялась, но совесть осуждала меня, постоянно напоминая о нечестном поступке.

Наступила ночь. Лежа в постели, я никак не могла уснуть. Перед глазами стояла Лена, плачущая и дрожащая. Ее большие карие глаза смотрели на меня с мольбой и как бы говорили: «Нина, зачем ты обманула? Зачем?..» Я старалась не думать о ней, но безуспешно. Мысли снова и снова возвращались к Леночке.

В доме погас свет. Наступила тишина.

«А что, если Лена умрет?..» – неожиданно посетила меня страшная мысль.

Со слезами на глазах я пошла в комнату родителей и сбивчиво рассказала им, что произошло в школе. Мы помолились вместе, и я попросила Бога простить меня.

– Папа, пойдем к Леночке! Я хочу во всем признаться и попросить у нее прощения.

– Теперь уже поздно. Ложись спать, доченька, а завтра сходим, – сказал папа.

Я послушалась и легла в постель, но спать не могла. Я опять попросила папу проводить меня. На этот раз он согласился. Мы вышли в ночную темноту и пошли по притихшим улицам уснувшего города.

У ворот дома, где жила Лена, стояла машина скорой помощи, а в доме горел свет. В прихожей сильно пахло лекарством. Вдруг из комнаты вышел врач и какая-то женщина, по-видимому Леночкина мама. Она говорила:

– Уже несколько дней Лена плохо себя чувствовала, но в школу ходила. Сегодня она пришла вся в слезах. Может, там что случилось, потому что учительница просила меня прийти в школу.

– У нее слишком слабое сердце, – сказал доктор. – Будем надеяться на лучшее, хотя гарантии нет никакой.

Услышав эти слова, я в одно мгновение оказалась в комнате у Леночки. Никто не мог уже удержать меня. Упав на колени возле ее кровати, заливаясь слезами, я просила прощения. Но Лена лежала без сознания и никого не узнавала. Она так и не пришла в себя...

После этого я сильно заболела и долго лежала в больнице. Весной я немного окрепла, и мне разрешили пойти на кладбище. Стоя на коленях у зеленого холмика, я плакала и просила прощения у Бога. Он, по Своей великой милости, снял с меня тяжелый камень осуждения, – совсем тихо закончила старушка свой рассказ и погладила внучку доброй, мягкой рукой.

А Оля, спрятав голову в бабушкин фартук, горько плакала. Наконец она подняла заплаканное лицо и печально спросила:

– Неужели все, кто обманывают, погибнут?

– Да, дитя мое. Так написано в Библии: «Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорит ложь, погибнет». Этот стих я запомнила на всю жизнь.

Оля всхлипнула и опять уткнулась в бабушкины колени.

– Бабушка, прости меня, я так часто говорила неправду! Давай помолимся, чтобы Иисус простил меня и помог мне больше никогда не обманывать!

Злой Валерик

Ласково светило солнышко, согревая своим теплом все вокруг. От его живительных лучей убегал холод, темнота и мрак. Зеленая травка с разбросанными кое-где беленькими и желтенькими цветочками мягким бархатным ковром покрывала землю. Деревья нарядились в ярко-зеленую одежду, на развесистых яблонях появились нежные бело-розовые букетики. Воздух наполнился ароматом цветов и щебетом птичек, распевающих на все лады веселые песенки. Разные жучки и букашки тоже принялись за свои немаловажные дела. Все ожило и потянулось к солнцу, радостно прославляя Бога – Творца всей Вселенной.

Черноглазый, вихрастый мальчишка с литровой банкой под мышкой вприпрыжку прибежал в сад. Вчера он видел здесь майских жуков, которые с шумом летали в воздухе. Какие они большие и красивые! Еще тогда в голове Валерика созрел жестокий план...

Сегодня Валерик направился в сад, чтобы осуществить этот план. Он без устали носился от дерева к дереву, ловил майских жуков и бросал их в банку. Затем, присев на корточки, он стал отрывать им ножки и крылышки и бросать на землю. Жуки, неуклюже барахтаясь, в мучениях погибали.

– Какой жестокий и злой мальчишка! – вдруг услышал он за спиной сердитый голос и вздрогнул от неожиданности.

Возле него, опираясь на палку, стояла бабушка Катя.

– Что ты делаешь? Зачем мучишь жуков? Это ведь Божье творение! Не делай этого, сынок, а то Бог тебя накажет! – строго проговорила она и потихоньку пошла дальше, качая головой от возмущения.

А Валерик в ответ на ее слова громко рассмеялся. Когда банка опустела, он снова побежал ловить жуков. У него никогда не было жалости и сострадания к животным, птицам, насекомым, и он с увлечением мучил и терзал их, не обращая внимания на замечания взрослых и просьбы матери.

Соседские ребятишки, зная жестокость Валерика, не любили играть с ним. Он в свою очередь смеялся над ними, называя их трусишками и маменькиными сыночками. А он ничего не боится! Вот и сейчас, чувствуя себя большим и сильным, Валерик весело наблюдал, как беспомощно барахтаются жуки.

Набегавшись до усталости, Валерик проголодался и возвратился домой, оставив в саду кучку безжалостно истерзанных жуков. Совесть ничуть не упрекала его за это. Или, может быть, он просто не хотел ее слушать?

Когда настала ночь, Валерик быстро уснул. Но спал он очень беспокойно. Вдруг он так сильно застонал и заплакал, что проснулась мама.

– Сынок, что с тобой? – разбудив Валерика, тревожно спросила она, положив руку на холодный и потный лоб. – У тебя что-нибудь болит?

– Нет, мама, мне снился страшный сон! Какой-то дяденька, большой-большой и сильный, ломал мне руки и ноги. Мне было очень больно. Я так сильно испугался и думал, что умру! – всхлипывая, сказал Валерик.

– Почему ты так думал?

– Я вчера вечером мучил майских жуков, отрывал им крылышки и ножки, а они умирали... – Валерик рассказал маме о своих проделках. – Это, наверно, Бог меня наказывает, да, мама? Я ведь делал грех...

– Ах, сынок! Я уже не раз говорила тебе об этом, а ты так и продолжаешь грешить. Смотри, Бог сначала через меня предупреждал тебя, что нельзя мучить животных и насекомых, но ты упрямился и все-таки делал зло. Потом бабушка Катя сделала тебе замечание, а ты только посмеялся над ее словами. Сейчас Бог через сон останавливает тебя, чтобы ты не был таким безжалостным. Смотри, сынок, если не послушаешь Его и в этот раз, Господь вынужден будет наказать тебя.

– Мама, а если я попрошу прощения и никогда - никогда не буду больше так делать, Бог простит мне?

– Простит!..

Еще ни разу не молился Валерик так горячо и искренне, как в ту ночь. Иисус услышал молитву покаяния, простил Валерика и наполнил его сердце любовью.

С тех пор Валерик никогда больше не мучил ни кошек, ни собак, ни птичек. Соседские мальчики подружились с ним, и он уже никого не обзывал нехорошими словами.

Маленький заместитель

«Трам-там-там! Там-там-там!» – уже третий день подряд монотонно и скучно стучал по крышам мелкий и холодный дождь. Казалось, он никогда не кончится. Низкое и хмурое небо горько плакало, роняя свои холодные слезы на осеннюю землю.

К вечеру поднялся порывистый ветер. Он протяжно свистел в верхушках деревьев, как кнутом, безжалостно хлестал по заборам, по окнам. В такую погоду люди без особой надобности старались не выходить на улицу.

Домик, в котором жила большая семья Потаповых, был уютным и теплым. Здесь обычно было шумно и весело, а сегодня – особенно, потому что из поездки вернулся папа. Дети окружили его и с интересом расспрашивали обо всем: что он видел, что слышал, на чем ездил.

Вечером Николай Павлович засобирался на молитвенное собрание.

– Оставался бы дома, Коля! Ты ведь не отдохнул с дороги. Да и вряд ли кто придет в такую непогоду. Помолимся дома, – жалобно проговорила Анна Ивановна, сочувствуя усталости мужа.

Николай Павлович задумался. Жена была по-своему права. В последнее время молитвенные собрания почти никто не посещал. По воскресеньям дом был полон народу, а вот в пятницу... Каждый находил себе дела и почему-то не хотел прийти помолиться в церкви. Уже несколько недель подряд приходила только старушка Марковна. Она не пропускала молитвенных собраний и часто ободряла Николая Павловича, пресвитера церкви:

– Не унывай, брат! Бог видит нашу скорбь, слышит молитвы и обязательно пошлет пробуждение. Иисус ведь сказал, что если двое на земле согласятся просить о чем-нибудь, то будет им. Только не сомневайся в могуществе Бога!

Мысль о том, что Марковна придет и будет ждать его, придала Николаю Павловичу сил и решительности. Он потеплее оделся и пошел на собрание.

Поднимаясь по мокрым ступенькам своего дома, Марковна поскользнулась и упала. Встать не хватило сил, а боль в ноге заставила ее вскрикнуть. На помощь прибежали соседи, занесли Марковну в дом и вызвали врача. Нога сильно опухла и покраснела, и старушка вынуждена была лежать в постели. Врач обнаружил перелом, и ногу загипсовали.

Около Марковны заботливо хлопотала соседка. Вскоре, узнав о несчастье, пришла дочь Марковны с пятилетним сыном.

Миша сразу же подбежал к бабушке, сочувственно погладил ее ногу и, заглядывая в глаза, спросил:

– Больно, бабуля?

Марковна улыбнулась и, успокаивая любимого внука, ответила:

– Сейчас уже не так больно, а опухоль спадет. Видишь, врач наложил гипс, значит, заживет! Погода дождливая, вот и ломит косточки вдобавок ко всему. Ничего, даст Бог, все пройдет. Ты, Мишенька, не забывай молиться обо мне, ладно?

Миша кивнул в знак согласия. Потом, что-то вспомнив, озабоченно спросил:

– Бабушка, а как же ты теперь молиться будешь? Ты ведь не можешь даже на колени встать!

– Ах! Я совсем забыла, сегодня же молитвенное собрание! Как бы сообщить Николаю Павловичу, что я не приду? – забеспокоилась старушка.

– Что вы, Марковна! – удивилась соседка. – Неужели, кроме вас, некому молиться, что вы даже в таком состоянии тревожитесь об этом? Придет же кто-нибудь! Я вот по болезни тоже не хожу...

Но Марковна рассуждала по-другому.

– Иисус сказал: «Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного». Если двое... – грустно и задумчиво повторила она. – Уже почти два месяца мы молимся с пресвитером вдвоем. Неужели сегодня никто не придет и он будет один?

Старушка смахнула крупные слезы, бежавшие по морщинистым щекам, и стала рассказывать соседке о силе совместной молитвы.

А Миша сидел и внимательно слушал бабушку. Он понял ее переживание и решил помочь.

– Значит, Иисус хочет, чтобы молились обязательно двое, – тихо прошептал он. – А если дядя Коля придет один, Иисус огорчится... Я заменю бабушку! Я пойду молиться с дядей Колей!

Как бы в знак протеста, в трубе тревожно загудел ветер и глухо застучали ветки в окно. Но Миша не испугался.

«Хоть на улице и темно уже, но я все равно должен пойти», – решил он.

Как только мама ушла на кухню готовить ужин, а старушки увлеклись воспоминаниями, он оделся и незаметно вышел на улицу.

Дорога была знакомой, и Миша уверенно зашагал вперед, хотя идти было нелегко. Порывы ветра осыпали его колкими капельками мелкого дождя, ноги скользили по липкому от грязи асфальту, а Миша шел и думал: «Дядя Коля не должен быть один, чтобы Господь не огорчился. Мы помолимся вдвоем...»

А ветер не унимался. Он то дул в спину, словно подталкивая мальчика, то вдруг поворачивался и яростно хлестал по лицу, затрудняя дыхание.

Почти у самого молитвенного дома Миша встретился с пожилым мужчиной.

Увидев бодро шагающего мальчика, он удивленно спросил:

– Ты куда путь держишь, малыш?

– На собрание. Молиться иду.

– А, это ты, Миша? Я слышал, что твоя бабушка ногу сломала. Это правда?

– Да. Бабушка не может ходить, у нее нога в гипсе, и я иду молиться вместо нее. Мне нужно торопиться, чтобы не опоздать! – сказал Миша.

Постояв с минуту на месте и почему-то тяжело вздохнув, мужчина пошел следом за ним.

В этот день, как и всегда, Николай Павлович пришел в молитвенный дом раньше назначенного времени. Он сел, открыл Библию, прочитал несколько глав, но за это время никто не пришел на собрание. Тяжело было на сердце у Николая Павловича, и он, опустившись на колени, стал рассказывать свою печаль Богу и горячо просить о пробуждении среди христиан.

Как только он поднялся с колен, открылась дверь и кто-то тихонько вошел в зал.

– Миша? Ты пришел с бабушкой? – обрадовался пресвитер, увидев мальчика.

– Нет. Бабушка сегодня упала на крылечке и сломала ногу. Она теперь дома лежит. Я один пришел.

– Что же бабушка просила передать?

– Ничего. Она не знает, что я пошел сюда. Бабушка сильно переживала, что вы будете одни. Она говорит, что Богу нравится, когда двое молятся Ему. Чтобы Господь не огорчился, я решил пойти вместо бабушки и помолиться с вами. Теперь же нас двое...

На глазах пресвитера заблестели слезы. Простота малыша, его дерзновение растрогали служителя, который так нуждался в молитвенной поддержке. Они преклонили колени, и Николай Павлович прежде всего попросил прощение за уныние и печаль, затем поблагодарил Бога за утешение, которое Он послал ему в этот вечер.

Когда пресвитер закончил молитву, Миша громко сказал «аминь!» и тоже помолился. Он благодарил Иисуса за охрану в пути, просил исцелить бабушку и услышать молитву дяди Коли.

А возле двери, боясь себя выдать, стоял мужчина, с которым Миша встретился на улице. Он тоже был верующий, но домашним делам и работе уделял так много времени, что приходил в молитвенный дом только по воскресеньям. Слова малыша и его путешествие дождливым вечером заинтересовали пожилого брата. Он осторожно вошел в молитвенный дом и, к великому удивлению, увидел только пятилетнего мальчика и пресвитера церкви, со слезами молящегося Богу. Его молитву в пустом доме повторяло эхо...

Пришедший не выдержал и тоже опустился на колени. Из его уст понеслась к Богу молитва раскаяния.

– Теперь я всегда буду приходить сюда, – сказал брат Николаю Павловичу после приветствия. – Будем молиться, чтобы Иисус Христос пробудил всех, кто нерадеет о служении и беспечно оставляет собрание. Как долготерпелив был Господь ко мне! – Сокрушенно качая головой, он направился к двери.

Миша тоже заторопился.

– Мама будет искать меня... Сейчас расскажу бабушке, что нас было даже трое. Как она обрадуется! – восторженно сказал он, надевая курточку.

Николай Павлович закрыл дверь на ключ и тоже пошел с Мишей. Он хотел проводить его и заодно посетить старушку.

Пресвитер рассказал Марковне о том, что сегодня он молился не один. Бабушка ласково погладила внука по голове и тихо сказала:

– Заместитель мой маленький...

– Бабушка, правда, Господь радовался тому, что нас было трое? Он услышал молитву и пошлет то, что просил дядя Коля!

Миша был прав. Прошло не так много времени, и в молитвенном доме по пятницам стало собираться много верующих. Господь услышал молитву и послал пробуждение.

Путеводная карта

Марк снова и снова украдкой поглядывал на отца. Правильно ли они идут?

Перед походом папа долго изучал карту, запоминал маршрут, делал разные пометки карандашом. Теперь он часто останавливался и сравнивал местность со знаками на карте.

Много раз Марку хотелось идти по проторенной дорожке, но отец командовал сворачивать то направо, то налево. Лиза, сестренка Марка, весело следовала за мамой и папой, твердо зная, что они не ошибутся. Отец был неплохим проводником, он знал карту и хорошо ориентировался в лесу, в горах.

К вечеру они достигли цели и остановились на поляне с мягкой зеленой травой и множеством самых разнообразных цветов. Вокруг стояли большие ели вперемежку с тоненькими белокорыми березками, напротив – высокая гора, сверкающая снежной вершиной.

– Хорошо, что мы пришли сюда! – радовалась Лиза. – Как здесь чудесно!

– Папа, а что если бы мы где-нибудь не там свернули? Тогда бы мы заблудились и не попали на эту поляну, да? – спросил Марк.

– Если бы мы свернули не там, где нужно, то могли не только заблудиться, но даже погибнуть! Здесь, в горах, есть опасные места, к ним лучше не приближаться. Мы шли правильно только потому, что у нас была очень точная карта. Вы помните, сколько я изучал ее перед походом?

– Да, ты целый вечер просидел над ней!

– А по дороге ты так часто в нее подсматривал! – добавила Лиза, срывая ярко-красный цветок.

На поляне папа с Марком поставили большую палатку. Мама с Лизой приготовили ужин. Усталые, но довольные, сидели они у костра и наслаждались тишиной.

Хворост весело потрескивал, а искры, словно догоняя друг друга, устремлялись вверх и исчезали в темноте. Высоко в небе ярко светили звезды и, кажется, подмигивали детям, радуясь вместе с ними.

– Я, честно сказать, всю дорогу боялся, – признался Марк отцу. – Мне все время казалось, что ты не туда сворачиваешь. В лесу так много всяких тропинок!

– Вот так и в жизни бывает, – улыбнулся папа. – Мы все идем к вечности. Путь наш узкий, тернистый, и на нем встречается много развилок. Бывает очень трудно определить – какая тропинка правильная, по какой нужно идти. Чтобы не заблудиться в жизни и не погибнуть. Бог Дал людям очень точную путеводную карту. В ней много всяких предупреждений. Чем больше мы ее изучаем, чем лучше знаем, тем уверенней шагаем по дороге жизни. Знаете, как называется эта карта?

Лиза почему-то съежилась и втянула голову в плечи.

То ли она не могла догадаться, как называется карта, то ли боялась заблудиться в жизни и из-за этого не попасть на небо.

– Это Библия, потому что ты ее очень часто читаешь! – сказал Марк.

– Правильно, сынок. Наш указатель в жизни, наша путеводная карта – Библия. В ней есть не только знаки, предупреждающие об опасности, но и те, которые показывают, куда надо направлять свои шаги. Библия очень хорошо освещает путь, по которому мы идем.

Некоторые дороги часто кажутся нам хорошими и правильными, но конец их не в небе. Есть много разных тропинок, которые ведут в ад. Чтобы туда не попасть, чтобы не свернуть на путь погибели, нужно хорошо знать Библию. Придя на небо, мы будем радоваться, что знали Слово Божье и не заблудились.

– Наверное, так, как сейчас на поляне, – сказала Лиза.

– Нет, еще больше! Ведь здесь же еще не небо! – возразил Марк.

– Мы должны доверять Иисусу Христу – нашему Проводнику, Который всегда с нами и ведет нас за Собой по верному пути. Он никого насильно не заставляет идти. Кто хочет попасть на небо, кто любит Бога, тот с радостью идет за Ним, какой бы тропинкой Он ни повел. Иисус – опытный Проводник. С Ним мы непременно дойдем до прекрасного города – Небесного Иерусалима и всегда будем жить с нашим Господом.

Над головой бесшумно пронеслась летучая мышь. Издалека послышался крик встревоженной чем-то совы. И снова наступила тишина. Мысли убегали вперед... Каждому хотелось дойти до Небесного Иерусалима и встретиться с Господом.

Опытный конструктор

Как-то раз Коле посчастливилось поехать с отцом за покупками. В универмаге, в отделе игрушек, он остановился и восторженно прошептал:

– Папа, посмотри, какой самолет! На витрине, на самом видном месте, стоял белоснежный лайнер.

– Купи его мне! – попросил Коля. Отец внимательно посмотрел на самолет, потом на сына и пообещал:

– Хорошо. Мы купим его тебе на Рождество. Согласен?

Коля счастливо улыбнулся.

В их семье был такой обычай: в ночь под Рождество каждый из детей ставил у своей кровати пустую тарелку, а папа с мамой клали туда подарки.

Приближающийся праздник Коля ждал с нетерпением. Он охотно помогал маме, нянчил младшую сестренку, старался ни с кем не ссориться, только бы ему купили самолет.

Накануне Рождества, после вечерней семейной молитвы. Коля, как и все дети, поставил свою тарелку на самое видное место и юркнул в постель.

Долго в этот вечер он не мог заснуть: мечтал о новой игрушке. Несколько раз он приподнимал голову и смотрел на тарелку, представляя, что утром увидит на ней желанный самолет.

Проснулся Коля от громких возгласов Пети и Вани, доносившихся из зала. Они чему-то радовались.

«Подарки рассматривают!» – догадался Коля и, соскочив с кровати, кинулся к тарелке, но тут же остановился: она была пуста! Коля в недоумении протер глаза и увидел рядом с тарелкой большую коробку. На ней был нарисован самолет. Коля подскочил к коробке и поспешно открыл ее... Но что это?! Вместо долгожданного самолета там лежали какие-то железки, винтики, гаечки.

– Вот колеса и пропеллер... А где же самолет?

И вдруг обидная мысль пронзила его сознание: «Неужели кто-то сломал? А может...»

Коля торопливо закрыл коробку, нырнул в постель и, накрывшись с головой одеялом, расплакался.

– Коля! Ты до сих пор в постели? – вошла в спальню Зоя, старшая сестра. – Вставай скорее, уже Рождество наступило! Тебя подарок ждет!

В ответ послышались частые всхлипывания:

– У меня нет подарка...

– Ты плачешь? – удивилась Зоя, не расслышав его слов. – Что случилось? У тебя что-то болит?

Коля молчал и, не поднимая головы, горько плакал. Зоя ушла, так ничего и не узнав.

Потом пришел папа.

– Сынок, ты почему плачешь? – присел он на край кровати. – Тебя кто-то обидел?

– Самолет кто-то сломал... – шмыгнул носом Коля.

– Как сломал? – сдвинул брови отец. – Вот твой самолет. Он так и продавался, никто его не ломал. Это же модель, сынок, ее нужно еще собрать и склеить.

Но Коля плакал от обиды и не хотел слушать отца.

– Какая мне разница, как называется поломанный самолет. С ним нельзя играть!

Тут в спальню заглянул Петя, и папа сказал ему:

– Соберите с Ваней эту игрушку. Если будет трудно или непонятно – позовете меня. А ты, сынок, успокойся, все будет хорошо, – погладил он Колю по голове.

Петя с Ваней дружно принялись за работу. Коля притих, прислушиваясь к их разговору. Из зала доносились незнакомые Коле слова, которые часто повторял Петя: «деталь», «номер», «схема».

«Что они делают?» – недоумевал Коля. Он встал, заглянул в зал, но подойти к братьям ему было стыдно.

Мама позвала завтракать, и, проходя через зал, Коля увидел на столе что-то сильно похожее на самолет, только без крыльев.

– Ну, как ваши успехи? – поинтересовался папа за столом.

– Скоро самолет будет готов! – ответил Петя.

– Коля, пойдем с нами! – кивнул Ваня. – Знаешь, как интересно! Там есть схема, и по ней мы собираем самолет!

Коля виновато взглянул на отца и опустил глаза. Ему было совестно, оттого что зря рассердился и так долго плакал. Хотелось сказать папе что-то доброе, хорошее, но слова как будто застряли в горле.

– Иди, Коля, помогай мальчикам, – выручил отец.

Как только поблагодарили за пищу, Коля помчался в зал. Он с радостью делал все, что говорил ему Петя, и с восторгом наблюдал, как преображался долгожданный лайнер.

Вечером, когда вся семья собралась на молитву, папа радостно сказал:

– Сегодня у нас большой праздник, дети! На собрании вы много слышали об Иисусе Христе – Спасителе мира. Добавлю еще, что Он пришел на землю и ради вашего спасения.

Как и все люди, вы родились с испорченным сердцем, в нем живет зло и грех. А Иисус пришел, чтобы и вас очистить от всякого греха и сделать святыми.

Сегодняшнее происшествие с самолетом о многом напомнило мне. С моделью, которую мы подарили Коле, нельзя было играть. Прежде всего нужно было склеить детали между собой, вставить пропеллер, колеса, и только тогда самолет стал красивым, похожим на настоящий.

Наше сердце испорчено грехом. Оно грязное, разбитое, непригодное для вечной жизни с Богом. Но Иисус Христос – опытный Конструктор! Он знает, как исправить нашу жизнь. Очищая сердце человека Своей Кровью, Иисус делает его любящим, добрым.

«У меня сердце тоже нечистое... – тяжело вздохнул Коля. – Иисус, наверно, не захочет меня простить. Даже в такой праздничный день я обманул Зою, рассердился на папу...»

– Иисус любит вас такими, как вы есть, – продолжал папа. – Он умер за ваши грехи и воскрес для вашего оправдания. Христос очень хочет, чтобы вы были похожи на Него. Для этого нужно покаяться, открыть свое сердце Господу и поверить, что Он поселился в нем. Тогда и вы будете иметь право на вечную жизнь с Богом!

«Я попрошу прощения. Иисус и мое сердце очистит», – решил Коля.

– Давайте, дети, помолимся, – предложил папа, – поблагодарим Бога за радостный праздничный день, за подарки. Кто чувствует себя в чем-нибудь виновным, попросите прощения.

– Прости меня, Иисус! – громко молился Коля. – Я не хочу грешить, но у меня ничего не получается. Я много обманывал, бил и щипал Аню, не слушался маму, обижался на папу, дрался... Прости меня! Дай мне чистое сердце, чтобы я любил Тебя и всех людей. А когда придешь за нами, возьми и меня с Собой на небо! Аминь.

Проповедь каштана

Машенька, я никак не могу справиться с этой задачей, – подошла Анечка к старшей сестре. – Неужели ты не можешь решить такую легкую задачу? – сердито буркнула Маша, вырывая из рук Ани тетрадь. – Из-за твоей задачи у меня не останется времени позаниматься на пианино!

– Не сердись, Машенька, я попробую еще раз, может, мне удастся решить самой, – миролюбиво сказала Аня.

Маша быстро решила задачу и с раздражением объяснила сестре, где скрывалась ошибка.

– Маша! – позвала мама из кухни. – Боюсь, что Толя забудет принести хлеб, возвращаясь из школы. Ты ему не напомнила об этом?

– Нет! Он уже не маленький. Неужели каждый раз надо напоминать ему об этом? Я сама схожу за хлебом, – недовольно бросила Маша, надевая пальто.

Она взяла деньги и направилась в магазин.

Был прекрасный осенний день. С дерева упал каштан и подкатился к ее ногам. Маша пнула его и пошла дальше. На обратном пути она увидела на скамейке дедушку. Он катал каштан по земле своей палкой.

– Как жаль, что у каштана такая колючая скорлупа! – обратился он к Машеньке. – А ведь у него такое нежное ядро!

– И правда, дедушка! – подхватила она. – Мне тоже нравится ядро каштана. Оно такое гладкое, коричневое! А руки колоть колючей скорлупой не хочется.

– Каштан напоминает мне кое-кого, – продолжал дедушка.

– Кого? – с любопытством спросила Маша.

– Одну девочку, у которой доброе и мягкое сердечко. Она всегда готова помочь ближним, но делает это с большим недовольством и ропотом. При этом она говорит так неприветливо, что бываешь не рад ее услугам. Лучше бы сам сделал, чем слушать ее упреки. А мне хочется, чтобы эта девочка сопровождала свои добрые дела ласковыми словами и улыбкой. Тогда ее все бы любили и никто бы не огорчался.

– Дедушка, ты говоришь про меня, да? – покраснела Маша. – Но я думала, что это никому не вредит. Ведь я всегда делаю то, о чем меня просят.

– Пусть колючий каштан будет для тебя, Машенька, поучением. Запомни слова, сказанные Апостолом Павлом: «Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте».

Галочка

Галочка появилась в семье Ивановых неожиданно. Ее привезла с собой мама.

– Дети, – сказала она, – эта девочка будет теперь жить у нас. Ее зовут Галочкой.

Кто она? Откуда? Почему будет жить у них? Вопросов было много, но Саша и Нина ничего не спрашивали. Они ждали, когда мама сама им все расскажет. Вечером, когда Галочка уснула, мама сказала:

– Это та девочка, о которой я вам говорила. Помните? Ее папа сидит в тюрьме, а мама – пьяница.

Она помолчала, видно, вспоминая прошлое Галочки, а потом спросила:

– Ну как, понравилась вам наша гостья?

– Немножко... Но она такая молчунья! Боится нас, что ли? – пожала плечами Нина.

– Вообще-то она разговорчивая, просто еще не привыкла к вам, – успокоила мать. – Дома за Галочкой присматривала бабушка, но часто девочка оставалась совсем одна, голодная и немытая. Когда я приехала к ним, она, грязная и непричесанная, барахталась в холодной луже, не обращая внимания на прохожих. Я попросила Галочкину маму отпустить девочку к нам, и она согласилась без всяких раздумий.

– И теперь она всегда будет у нас? – удивленно спросил Саша.

– Сколько Господь позволит, сынок. Только смотрите не обижайте ее! Никогда не говорите, что она чужая. Рассказывайте ей об Иисусе, играйте с ней, чтобы Галочка не скучала. Хорошо?

Саша понимающе кивнул.

– Галочка будет моей младшей сестричкой! – обрадовалась Нина. – Она такая красивая, как кукла!

Смуглая, с большими, черными как смоль глазами и такими же иссиня-черными волосами, Галочка и в самом деле была красивой.

Первое время она молча наблюдала за детьми. Все для нее здесь было новым и необычным: каждый день начинался с молитвы и чтения большой книги – Библии, есть тоже никто не начинал без молитвы, и из-за стола не выходили, пока не помолятся Богу.

Видя недоумение Галочки, тетя Мария – так звали маму Саши и Нины – как-то вечером усадила ее к себе на колени и сказала:

– Знаешь, почему мы закрываем глаза и складываем руки во время молитвы? Мы разговариваем с Богом, молимся Ему. Бог создал землю и солнце, звезды и луну, птиц и животных, а также тебя и меня. Бог живет на небе. Он все может, все знает, все видит...

Галочка не перебивала, не задавала вопросов. Она впитывала каждое слово, стараясь все понять.

А тетя Мария убежденно продолжала:

– Обращаться к Богу нас научил Иисус Христос. Это Сын Божий. Он приходил на землю, чтобы спасти людей от греха и смерти и подарить нам жизнь вечную.

– А что такое грех? – робко спросила Галочка.

– Грех – это непослушание Богу. Кто обманывает, говорит плохие слова, ворует, дерется, тот грешит, потому что Бог учит нас не поступать так.

Услышав это, Галочка сникла и долго сидела молча. Возможно, ей вспомнилась улица, где она дразнила и обижала подружек, забирала чужие игрушки, обманывала и никогда не просила прощения...

Галочка прижилась в новой семье. Вместе с детьми она ходила на собрание, молилась, читала Библию. Правда, она пока только слушала, как читают старшие, потому что сама еще не умела. Ее любимой книгой стала «Жизнь Иисуса Христа», в которой было много картинок. Она часами рассматривала их, повторяя вслух знакомые библейские истории.

Росла Галочка жизнерадостной и послушной. Как и все, она резвилась с мячом, бегала в ближайшую рощу за цветами, качалась на качелях. Но стоило только один раз сказать ей, что какой-то поступок или слово не нравится Иисусу, – никогда уже она не повторит ни то слово нехорошее, ни тот поступок плохой.

И все же, как ни хорошо было Галочке у тети Марии, детское сердечко затосковало: соскучилась она по маме.

Несколько раз по ее просьбе Нина писала письма на Кубань, но отправить их не могла, потому что Галочка не знала адреса.

Однажды Галочка тихонько подошла к Нине и сказала:

– Нина, мои письма почему-то не доходят до мамы. Я попросила Иисуса, чтобы мама приехала ко мне... И сегодня она приедет!

Нина с недоумением посмотрела на Галочку.

– Очень хорошо, что ты догадалась попросить об этом Иисуса, теперь жди! – только и сказала она и тут же побежала к матери на кухню. – Мама, что делать? – волнуясь, шептала Нина. – А вдруг ее мама не приедет, и Галочка подумает, что Иисус не услышал ее молитву?! Ей надо как-то объяснить...

– Не надо ничего объяснять.

– Почему?

– Разве ты забыла, доченька, что наш Бог – всемогущий?! Почему ты думаешь, что ее мама не приедет? Господь никогда не оставит в стыде тех, кто верит Ему и надеется на Него.

– Но мы же не уверены, что такая просьба угодна Господу!

– Думаю, Бог исполнит желание Галочки, потому что она крепко любит Иисуса.

День склонился к вечеру. Багровое солнце медленно опустилось за кроны деревьев и вскоре совсем исчезло, словно провалилось за горизонт. Темнело. А Галочкиной мамы так и не было. В ожидании ее Галочка притихла, перестала играть и все поглядывала на калитку.

После ужина дети вместе помолились. Нина и Саша легли спать, а Галочка взяла свою любимую книгу и забралась на диван.

Так было всегда, когда тетя Мария задерживалась на работе, – Галочка без нее спать не ложилась.

«Не жди меня! – обнимая ее, часто говорила тетя Мария, вернувшись домой со второй смены. – Ты еще маленькая, тебе пораньше ложиться надо!»

«Я так люблю вместе с тобой молиться! – как-то раз открыла Галочка свою тайну. – Мы можем с тобой долго стоять на коленях, а с Ниной и Сашей – нет».

В этот день тетя Мария снова пришла поздно.

– Давай помолимся, милая, и ложись-ка спать! – сказала она, устало опускаясь на колени.

Галочка поблагодарила за все, что у нее есть, и еще раз попросила Иисуса, чтобы приехала мама.

Тетя Мария управилась на кухне и пошла в детскую, думая, что Галочка волнуется и не спит, ожидая маму. Но, подойдя к кровати, увидела, что девочка спит безмятежным сном.

Летним погожим вечером дядя Вова возвращался на машине из дальней поездки. За окнами мелькали дорожные знаки, телеграфные столбы, деревья. Лучи заходящего солнца весело заглядывали в окно, отражались в зеркале, прыгали по капоту.

На душе было так приятно от Божьей милости, что дядя Вова пел, прославляя Создателя. Спидометр верно отсчитывал убегающие километры, и город, в котором жил дядя Вова, приближался.

На одном из перекрестков, сам не зная зачем, дядя Вова повернул руль вправо.

«Что это я делаю? Зачем свернул на эту дорогу?» – спрашивал сам себя дядя Вова. А между тем машина стремительно мчалась вперед. Дядя Вова мысленно обратился к Богу: «Господи! Ты видишь, что я еду не по той дороге, которая ведет домой, но не знаю – почему».

После молитвы на сердце стало спокойно и радостно. Машина въезжала в небольшой городок. И тут дяде Вове неожиданно пришла мысль: «Заеду на автовокзал. Может, там кому-то срочно нужно уехать...»

На опустевшем автовокзале в поисках пищи одиноко бродила бездомная собака да несколько воробьев азартно отнимали друг у друга кусочек хлеба.

Дядя Вова хотел было уже уехать, но тут из здания вокзала вышла женщина. Безнадежно опустив голову, она направилась к остановке городского автобуса.

Дядя Вова окликнул ее:

– Извините, вам нужно куда-то ехать?

– Да... Но автобуса уже нет, – вздохнула женщина.

– А куда вам надо?

– Не так уж и далеко, да вот... нечем доехать... – запинаясь, сказала она и назвала город.

– Я как раз туда еду! Садитесь, довезу!

За разговором время прошло незаметно. Вдали появились огоньки огромного спящего города.

– На какую улицу вам нужно? – спросил дядя Вова. Попутчица замялась. Ей почему-то трудно было ответить на этот вопрос.

Наконец она собралась с мыслями:

– Отвезите меня на вокзал, а утром я сама доберусь.

– До утра еще целых четыре часа! Вы не переживайте, я не возьму с вас платы, – успокаивал ее дядя Вова.

– Честно сказать, я даже не знаю, куда еду, – призналась женщина и тихим, каким-то сдавленным голосом добавила: – Здесь где-то живет моя дочь... у одной знакомой. Адреса я не знаю...

Дядя Вова от удивления даже притормозил:

– А вашу дочь случайно не Галочкой зовут?

– Галочкой. А откуда вы знаете?

– Так она у Марии живет! Здесь недалеко! – повернул руль дядя Вова. – Вот чудеса! Это, оказывается, ваша дочка! Как же не знать такую девочку! Она часто поет у нас на собрании. Как-то я угостил ее конфетой, а она, вместо «спасибо», спрашивает: «Ты Иисуса любишь?»

Мария иногда берет ее на работу, так она и там всем о Боге рассказывает. Начальник сильно полюбил ее, и куклу ей подарил, и велосипед обещал купить. Ради нее даже курить бросил: все хотел, чтобы она к нему в гости приходила. Но Галочка одно твердит: «Не пойду к тебе, ты Иисуса не любишь!» Хорошая у вас девочка!

Ну вот мы и приехали! – затормозил он, останавливаясь возле знакомой калитки. – До свидания. Передайте привет Марии!

Женщина, оказавшись перед закрытой дверью спящего дома, только теперь пришла в себя и облегченно выдохнула:

– Как во сне...

От резкого звонка Галочка сразу проснулась.

– Мама приехала! – как пружинка, соскочила она с кровати и стала тормошить спящую «сестренку» (так она любила называть Нину). – Нина, Нина! Слышишь, моя мама приехала! Я же говорила, что Иисус услышит меня! Он все может!

Пока Галочка будила Нину, тетя Мария уже открыла дверь. Женщина не успела зайти в прихожую, как из спальни навстречу ей выбежала Галочка.

– Доченька! – вырвалось у матери, и она протянула к ней руки.

Но Галочка, увидев ярко накрашенные губы матери, в нерешительности остановилась.

– Мама, ты Иисуса любишь? – вместо приветствия и поцелуев, с тревогой спросила она, широко раскрыв и без того большие глаза.

– Ну иди же ко мне, доченька! – пропустив мимо ушей вопрос, позвала мать.

– Мама, ты Иисуса любишь? – не двигалась Галочка с места,

– Люблю, Галочка, люблю. Иди же ко мне! – умоляла мать, машинально отвечая на необычный вопрос.

– Мамочка, тогда тебе надо умыться! Иисусу накрашенные не нравятся.

Она говорила так серьезно, что не послушать ее было невозможно, и мать пошла к умывальнику.

Как только она умылась, счастливая Галочка бросилась ей на шею:

– Мамочка, как хорошо, что ты приехала! Я так соскучилась! Ты послушалась Иисуса, да? Это Он тебя послал ко мне! – щебетала она, крепко обнимая мать.

Была еще ночь, и Галочка быстро уснула на коленях у матери. Положив ее на кровать, мать стала рассказывать тете Марии, что произошло с ней днем:

– Со мной никогда такого не бывало! Не знаю, чем и как все это объяснить. Галочка говорит, что это Иисус послал меня к ней. Может, она и права?

Рано утром я проснулась и увидела в комнате незнакомого человека. «Езжай к Галочке!» – сказал он и исчез. Я подумала, что мне это померещилось.

Прихожу на работу – откуда ни возьмись, тот же самый человек встал передо мной. «Езжай к Галочке!» – повелел он мне.

Я запереживала: может, случилось что с ребенком? Может, заболела? И решила поехать к вам в ближайшее воскресенье.

К концу рабочего дня я вроде успокоилась, но по дороге домой опять встретила этого человека. «Езжай к Галочке!» – сказал он, и его не стало.

И тут я потеряла покой. Пришла домой, а тревога на сердце растет. «Лягу пораньше спать, чтобы ни о чем не думать», – решила я. Но тут опять передо мной встал тот же человек и таким же повелительным тоном приказал: «Езжай к Галочке!»

Я не выдержала и пошла на вокзал. Последний автобус уже ушел, а поезда к вам вечером нет.

«Ну, – думаю, – если этот человек еще раз явится, скажу, что нечем ехать, – ближайший автобус будет только утром».

Немного успокоившись, я направилась домой, а сама переживаю: не встретиться бы с этим странным человеком!

Тут совсем неожиданно подъехала машина. Шофер открыл дверцу и спрашивает: «Вам куда?»

Я отмахнулась: разве он повезет меня в такую даль? Но потом оказалось, что он едет в ваш город.

По дороге водитель рассказывал о Боге. А когда въехали в город, спросил, на какую улицу мне нужно. Я растерялась: адреса-то вашего совсем не знаю! Когда в конце концов я созналась, что еду к дочери и не знаю, где она находится, водитель спросил: «Ее, случайно, не Галочкой зовут?»

Может, и правда есть Бог, раз такие чудеса случаются в жизни! – взволнованно закончила женщина.

– Это, наверное, Володя! – догадалась тетя Мария, восхищаясь чудными делами Божьими.

На следующий день мама Галочки уехала, оставив дочь на попечение тети Марии.

За год, прожитый в доме Ивановых, Галочка заметно выросла и окрепла. Она уже не представляла себе жизни без собрания, без Саши с Ниной, без тети Марии, хотя и скучала по маме.

Как-то раз Галочкина мама приехала опять, но уже не в гости, а чтобы забрать дочь домой.

Галочка долго плакала.

– Мама, ну давай не будем уезжать! – упрашивала она. – Оставайся и ты здесь, тетя Мария такая добрая...

Но мама была неумолима, и Галочке пришлось послушаться. Простившись с любимой семьей, она уехала.

Дома Галочка узнала, что у нее появился новый папа и они скоро уедут жить очень далеко, на Север. Это известие еще больше опечалило ее: значит, она не увидит больше ни тетю Марию, ни Сашу с Ниной, не пойдет на собрание, где поют и говорят об Иисусе...

Первое время мать с отцом старались внушить Галочке, что Бога нет, но поколебать детскую веру они не смогли, потому что Иисус уже жил в сердце Галочки. То тут, то там слышался ее звонкий голосок – Галочка пела об Иисусе. И лишь изредка недетская тоска появлялась в ее больших черных глазах.

Когда отец с матерью смотрели телевизор или к ним приходили гости и все пили водку, Галочка говорила: «Это грех, Иисусу это не нравится!» – и всегда уходила в другую комнату.

В семь лет Галочка пошла в школу. Отец записал ее в балетный кружок.

– Если будешь прилежно заниматься, вырастешь стройной, красивой. Может, даже артисткой будешь! – мечтательно говорил он.

– Нет, папа, Иисусу это не нравится. Я не хочу танцевать, я буду христианкой!

Но отец заставлял ее ходить на уроки танца, и она нехотя повиновалась.

Как-то раз Галочка попросила:

– Мама, отвези меня на каникулы к тете Марии! Я так хочу побыть на собрании...

– Не придумывай, это очень далеко! Неужели ты тетю Марию любишь больше, чем меня?

– Я Иисуса люблю больше всех! И так хочу слышать о Нем. Отвези, только на каникулы! – жалобно упрашивала Галочка.

Но мама и слышать об этом не хотела.

Однажды Галочка пришла из школы какая-то необычная. Она была ласковая и тихая, но глаза ее смотрели печально. Поставив портфель на место, она неторопливо переоделась, пообедала, помолилась.

Галочка любила молиться. Мама знала, что в это время дочери мешать нельзя, бесполезно ее звать, потому что она все равно не придет, пока не «поговорит со своим Иисусом».

В этот день Галочка как будто забыла про уроки. Она долго играла во дворе с кошкой, а потом ходила из комнаты в комнату, присаживалась возле мамы и смотрела, как та вяжет кофту.

Когда стемнело, Галочка закуталась в огромную шаль и села за стол напротив матери.

– Доченька, почему ты уроки не делаешь? – отложила вязание мать.

– А мне уже не нужно их делать, – подперев голову руками, задумчиво произнесла Галочка.

– Почему? Ты что, завтра в школу не пойдешь?

– Я попросила Иисуса, чтобы Он взял меня к Себе. К тете Марии ты меня не пускаешь. Я должна делать все, что не нравится Иисусу: танцевать, смотреть телевизор. Мне даже не с кем петь и молиться! И Библии у нас нет. А вчера папа запретил даже говорить о Боге... Вот я и попросила, чтобы Иисус взял меня к Себе. Сегодня Он придет за мной!

Сердце матери сжалось и часто-часто забилось. Она хорошо понимала, что означают слова Галочки: «Я попросила Иисуса». Мать стремительно выскочила на улицу. В калитку как раз входил ее муж.

– Виктор, вызывай «скорую»! Галочке плохо! Глаза матери были полны ужаса, руки дрожали.

– Папа, не нужно «скорую», – выбежала следом Галочка. – У меня ничего не болит! Мне совсем не плохо! Не надо, папа!

– Вызывай, Виктор, вызывай! – умоляла мать, не обращая внимания на слова дочери.

– Да что случилось, объясни, пожалуйста! – обратился он к жене, которая второпях стала рассказывать, что говорила ей дочь.

– Вызывай быстрее! – настаивала она, и ее буквально лихорадило.

– Я вызову, но только не для Галочки, а для тебя, – согласился наконец он и торопливо зашагал к телефону.

Приехала «скорая помощь». Но было уже поздно...

Безжизненная Галочка лежала на диване. Кажется, ничего не изменилось: те же черные волосы, разбросанные по подушке, та же чуть заметная улыбка на спокойном застывшем лице. И только глаза не излучали больше теплого, нежного света. Они закрылись навсегда для всего греховного и земного, чтобы вечно созерцать Того, Кто был для нее дороже всех на земле.

Галочка умерла. Вернее сказать, любимый Иисус исполнил ее желание и взял к Себе тоскующую по небесам девочку. Горько плакали отец с матерью: «Почему, почему мы не отвезли ее на каникулы к тете Марии?!»

Хоронить Галочку родители повезли на родину, на далекую Кубань, поближе к тому месту, куда при жизни так рвалась Галочка и куда они ее не отпустили.

Умей прощать

Как только прозвенел звонок с урока, детвора высыпала на улицу. Всем хотелось знать, что же там так громыхало и скрежетало во время занятий. Оказывается, на школьный двор въехали большущие КАМАЗы. Они привезли кирпич, песок и доски.

Давно уже было принято решение достроить и расширить старую, еще до войны построенную школу. Вот и начиналась она, такая интересная работа – стройка. Когда КАМАЗы, ревя моторами, уехали, школьники вышли во двор складывать кирпич.

Работа была нелегкая. Кирпич больно тер пальцы, но мальчики, подражая взрослым, выстроились цепочкой и передавали его друг другу – так дело шло быстрее. Глядя на них, девочки тоже взялись было так работать, но у них ничего не получалось. Тогда учитель послал их собирать колотый кирпич и складывать его в отдельную кучу. Конечно, эта работа была полегче, и девочки охотно взялись за нее. Но скоро и это их утомило. Заболела спина, руки. Медленно двигаясь, они с ленцой поднимали и переносили битый кирпич.

Среди учеников четвертого класса была одна верующая девочка – Вера. Родители учили ее, что лениться – плохо. Если делаешь дело, делай усердно, хорошо! Глядя на одноклассниц, она тоже хотела работать медленно, но, вспомнив мамин совет, энергично принялась носить кирпичи.

– Монашке, как всегда, больше всех надо! – ехидно подсмеивались девочки.

– Конечно, ей так и нужно, а то Бог накажет! – выкрикнула Света, подзадоривая всех к смеху.

Неприятно стало Вере. Какой-то горький комок подкатил к горлу. Она на мгновение застыла.

«Ну и пусть смеются, – утешила она себя. – Над Иисусом тоже смеялись...» И Вера стала носить кирпичи так же быстро, как прежде.

Не ново было слышать прозвище «монашка». К нему все привыкли. И Вера тоже. Смирилась. Обычно, немного посмеявшись, ученики переставали язвить. То ли слова у них кончались, то ли жалели Веру. Но сегодня остановить девочек было невозможно. Они сплетали всякие небылицы о Боге, о верующих и везде присоединяли Веру как самую ревностную среди богомольцев.

«Иисус! Помоги мне не заплакать! – об одном просила она. – Это же из-за Тебя они смеются надо мной!»

Шутками и смехом на этот раз дело не кончилось. Света, самая дерзкая из девочек, закричала:

– Да ее ничем не доймешь! Ей все безразлично! Ты только позоришь наш класс! – И со всего размаху бросила в Веру кирпич.

Все ахнули.

– Света, ты что?! – раздался чей-то возглас.

Но было уже поздно. Глухо стукнув, кирпич ударил Веру по пальцам. От боли у нее потекли слезы. В глазах потемнело.

Только тут Иван Петрович обратил внимание на шум.

– Что тут случилось? – подошел он к девочкам.

Лицо Веры было бледным, из пальца, часто капая на землю, текла кровь. Света стояла в стороне, тоже побелев, но не от боли, а от страха.

– Хорошо, что по голове не попала, а то наверняка убила бы! – проронил кто-то из ребят.

«Скорая помощь» отвезла Веру в больницу. Там остановили кровь и наложили гипс на палец.

А на школьном дворе на время приостановилась работа. Когда «скорая помощь» уезжала, все ученики уже знали, что сделала Света Иванова. Никого не нашлось, кто одобрил бы ее поступок. В детях неожиданно проснулась жалость, человеческая жалость к Верочке.

– Ну и пусть верит, а бить зачем? – попробовал кто-то пристыдить Свету.

– Ничего, Бог ее исцелит! – то ли серьезно, то ли шутя выкрикнул кто-то из ребят.

Вечером Вера никак не могла уснуть. Болел не только палец, но и вся рука.

Павлик, старший брат Веры, глядя на ее страдания, посоветовал:

– Завтра пойди и расскажи ее родителям. Попадет ей! Я знаю ее отца.

– Ты не прав, Паша, – отозвалась из другой комнаты Надя. – Христос же учил нас прощать врагам!

Павлику стало стыдно, но в то же время ему было жалко сестренку.

– Да, я знаю это. Но ты посмотри, она еле терпит, так рука болит. И опухла как, вся красная...

Вера, растроганная сочувствием брата, снова заплакала.

– Помнишь, Иисус учил: если кто ударит тебя в правую щеку, подставь ему и другую? – напомнила Надя.

– Да, дети, – вступил в разговор папа, – лучше всего простить и не иметь никакого зла. Господь сказал, что Сам будет по справедливости Своей воздавать врагам нашим. А нам Он велел не мстить за себя.

В душе у Веры шла борьба. Так трудно было простить! Какой-то голос настойчиво убеждал: «Все равно отомсти! Она не имела права так поступать с тобой!..» Какие только мысли не приходили Вере в голову! И все же победа произошла.

«Лучше простить. Так Иисус учил!» – решила Вера наконец, и на душе стало тихо и хорошо.

На следующий день Вера пришла в школу с опухшей и покрасневшей рукой. На разбитом пальце был гипс, но в голубых глазах, как всегда, играли искорки добра и радости. Писать она не могла, поэтому просто сидела и слушала.

Одноклассники избегали смотреть Вере в глаза. Стыдно было. На переменах ученики из младших классов заглядывали в дверь: всем было интересно посмотреть, как выглядит рука в гипсе.

А Света в этот день в школу не пришла. Ее отсутствие насторожило всех.

– Ну и влетит же ей! – с каким-то злорадством говорили мальчики. – Так ей и нужно!

После уроков учитель объявил, что по поводу вчерашнего происшествия будет классное собрание. Когда выяснили, как все произошло, возник вопрос – как же наказать Свету?

– Поставить двойку по поведению!

– Вызвать родителей!

– Заставить мыть пол в школе!

– Исключить из пионеров!

Предложений, как наказать Свету, было много. Говорили все, что только приходило в голову. Каждый старался придумать наказание потяжелее. И только Вера молча наблюдала за происходящим.

Выслушав учеников, Иван Петрович сказал:

– Послушаем Веру. Думаю, что ее слово будет решающим, потому что она – пострадавшая.

Стеснительная по природе, Вера покраснела и медленно поднялась из-за парты.

Держа на весу забинтованную руку, она сказала:

– Я прощаю Свете.

– Ничего себе! Палец в гипсе, а она говорит – прощаю!

– Глупая, отомстить нужно!

– Нет! Сдачи все равно нужно дать! – раздались со всех сторон возмущенные голоса.

Вера села, а класс шумел, как растревоженный улей. Не могли понять одноклассники: как можно простить такое зло?

Учитель тоже был немало смущен таким неожиданным ответом.

– Прощаешь? Ну, что ж... Тогда и наказывать не будем, – с расстановкой произнес он.

На этом собрание и закончилось. Ученики быстро разбежались. Тихо ступая, Вера тоже пошла домой. На сердце у нее было легко. Казалось, что и рука уже не так сильно болит. Как хорошо, как приятно не носить в сердце зла и мести, как хорошо прощать!

Света пришла в школу через день. Куда-то исчезла ее былая заносчивость. Виновато посматривала она на одноклассников и держалась в стороне. Все молчали и только внимательно следили за Верой – будет ли она хоть как-нибудь мстить или на самом деле простила?

На переменах Вера не выходила из класса, сидела за своей партой. Как-то неловко было ей появляться на глаза любопытных учеников.

А Света, как запуганный кролик, ждала какого-то суда. Одноклассники будто не замечали ее, и от этого ей становилось еще тяжелее.

Когда прозвенел звонок на урок, Свете стало легче. Тщетно поискав ручку в портфеле, она опустила голову и замерла: как можно было забыть дома пенал?

– Иванова, ты почему не пишешь? – строго спросил учитель.

– Ручку забыла, – чуть слышно ответила Света.

– Возьми мою! – дружелюбно предложила Вера.

Неужели правда?! Класс замер. Все повернули голову в сторону Веры. Вот это да! Сама писать не может из-за Светы, а так разговаривает с ней!

Света густо покраснела, но ручку взяла. Дрожащей рукой она стала записывать упражнение, а мысли роем закружились в голове: «Вера ручку дала! В ее голосе даже упрека не было. Неужели простила?» Тронутая поступком Веры, Света не могла даже поверить в то, что происходит.

Да и все ученики тоже были взволнованы. Кажется, поступок Светы не так бурно воспринялся, как прощение Веры. Какое-то недоумение выражали десятки глаз. И сам учитель на минуту замолк от неожиданности.

Уже на перемене, когда Иван Петрович покинул класс, ученики зашумели. Кто что мог, то и говорил в адрес Светы.

Наконец Витя, староста класса, сказал:

– Ты хотя бы извинилась перед Верой!

– Скажи спасибо, что она верующая, а то тебе худо было бы! – подсказал кто-то из угла.

И тут откуда-то у Веры появилась смелость. Она подошла к Свете и, обняв ее за плечи, сказала:

– Не переживай, Света, заживет все! Мне Иисус простил еще больше, и я прощаю тебе!

Воришка

Весело перепрыгивая через лужи, Вася спешил домой. Сегодня он, как всегда, пойдет на почту, где работает его папа. Там Васе всегда было интересно. В одном из кабинетов монотонно стучал телеграфный аппарат. То тут, то там звонило множество телефонов, приходили и уходили люди, получая и отправляя переводы, посылки, телеграммы. А еще каждый день на большой машине привозили много-много писем, газет и журналов.

Васю на почте любили. Для него всегда находилась работа по силам. Всякие мелкие поручения доверяли ему, и он чувствовал себя нужным человеком. Особенно нравилось Васе сортировать почтовые марки. Это он делал вместе с начальником, раскладывая их на письменном столе. Павел Иванович считал марки и убирал в сейф – большой железный ящик. При этом он обычно приговаривал: «Вот мне и замена растет. Настоящий начальник будет!»

А у Васи от таких слов энергии прибавлялось. Скорее бы вырасти!

А пока... Вася учился еще только в первом классе.

Возвратившись из школы, он, обычно, переодевался, обедал и делал уроки. Управившись с домашним заданием, он спешил на почту.

Запыхавшись, Вася вбежал в отделение связи и громко со всеми поздоровался. Сегодня его приход почему-то мало кого обрадовал. Работники как-то отрывисто и сердито отвечали на предложенные им услуги, давая понять, что он здесь не нужен и они справятся без него. Даже начальник почты, Павел Иванович, любивший Васю за усердие, посмотрел на него поверх очков так строго, что ему захотелось убежать к маме и никогда больше не появляться здесь.

Что же случилось? Почему все смотрят на него подозрительно? Вася никак не мог понять этого. Не зная, чем заняться, он взял несколько листов бумаги и сел в укромном уголочке рисовать.

Скоро о его присутствии забыли. Павел Иванович делал отчет за неделю. Не поднимая головы, он вполголоса сказал Екатерине Петровне:

– Ничего не понимаю. Сегодня снова пропало несколько марок, и притом десятикопеечных. Сначала исчезали марки по две и четыре копейки, теперь уже и по десять. Вор становится все нахальнее. Надо принимать какие-то меры!

– Думаю, что все-таки нужно сказать отцу, чтобы он знал, чем его сын занимается, – предложила Екатерина Петровна. – Вначале мальчик показался мне таким честным, а теперь... Совсем не похож на отца!

– Никто другой не мог этого сделать, – продолжал Павел Иванович. – Я стал наблюдать за ним. Вчера, когда мы уходили в столовую обедать, он оставался а кабинете один. А к вечеру пропало несколько марок. Это уже настоящая кража. Нужно положить конец такому безобразию!

Услышав это, Вася понял, что его подозревают в воровстве. Так вот почему все сторонятся его!

Вася воспитывался в христианской семье и хорошо знал, что лгать, брать чужие вещи – грех, и он никогда не делал этого. Папа часто говорил: «Сынок, поступай так, чтобы не позорить имени Иисуса Христа. Живи достойно Бога!»

И Вася помнил эти слова, поэтому сказанное Павлом Ивановичем сильно ранило его. Да, он на самом деле часто оставался в кабинете начальника один, но ни разу не брал ни одной марки. Куда же они девались? Как их найти?

Задумавшись, Вася тихо сидел в своем укрытии. Вдруг в противоположном углу что-то зашуршало. Затаив дыхание, он стал внимательно наблюдать и увидел, как из-за сейфа выскочила серенькая мышка. Вася прикрыл рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть и не спугнуть ее.

Схватив маленький кусочек бумаги, мышь юркнула в щель.

«А что, если она утащила и съела марки?» – подумал Вася и решил спросить об этом у мамы. Он незаметно выскользнул на улицу и со всех ног помчался домой.

– Мама, скажи, мыши едят бумагу? – задыхаясь от быстрого бега, крикнул он.

– Что случилось, сынок? Зачем тебе это? – удивилась мама, заметив, что Вася сильно взволнован. – И почему ты так рано пришел с почты?

Вася торопливо рассказал об исчезновении марок и о том, что его подозревают в воровстве. Затем он снова спросил, едят ли мыши бумагу.

Мама не была уверена в этом, но хорошо знала, что мыши строят из бумаги свои гнезда. Она предложила рассказать обо всем случившемся Иисусу, ведь Он – всемогущий Бог. Вместе они помолились, а мама прочитала два стиха из Библии:

– «Предай Господу путь твой, и уповай на Него, и Он совершит, и выведет, как свет, правду твою, и справедливость твою, как полдень», – затем она добавила: – Верь этому, сынок, и Бог поможет тебе!

После беседы с мамой Вася успокоился и возвратился на почту, твердо веря, что Бог поможет ему найти воришку. Он решил искать гнездо мыши.

Трудное это было дело, потому что еще никогда в жизни не видел Вася мышиного гнезда. Он внимательно всматривался во все темные уголочки кладовой, где на стеллажах лежали посылки и бандероли, затем прошмыгнул в подвальное помещение.

Там царил полумрак, и Васе стало немного страшно. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он усердно принялся искать гнездо. В подвале было много пыли, мусора, бумаги, так что следы мышей Вася обнаружить не мог. Но вдруг в углу, под лестницей, он заметил кучку мелких клочков бумаги.

«Наверное, это и есть мышиное гнездо!» – подумал Вася и, схватив горсть бумажек, мигом выскочил из подвала. На лестнице он остановился и увидел, что это были марки, разорванные на мелкие кусочки.

Вася стрелой влетел в кабинет Павла Ивановича.

– Я слышал, что у вас пропали марки!

– Да. А что такое? – начальник удивленно посмотрел на раскрасневшегося от волнения мальчика.

– Я их нашел. Под лестницей в подвале! Вот, посмотрите! – Вася разжал кулачок и, недолго думая, высыпал прямо на стол маленькие разноцветные кусочки.

– Мама сказала, что мыши из бумаги строят гнезда, – добавил он тихо.

– Молодец, Вася! Ты нашел воришку. Большое тебе спасибо! – обрадовался начальник, привычно хлопая его по плечу. – Сегодня мы принесем в кабинет кошку, и все будет в порядке. А я-то на тебя подумал, ты уж прости меня. Ты – честный мальчик. Будь всегда таким! Из тебя выйдет настоящий человек!

Домой Вася не шел, а, можно сказать, летел как на крыльях. Нужно скорее рассказать все маме! Его сердечко ликовало от радости – Бог помог ему! И теперь на почте никто не будет говорить и думать, что он воришка.

А вечером Вася с папой и мамой сердечно благодарили Иисуса за то, что Он услышал молитву и так чудно снял поношение с их семьи, не допустив, чтобы уповающие на Господа остались в стыде.

Ложь

Владик! – позвала мама однажды. – Сходи в магазин за маслом. Владик любил свою маму и тут же послушно выскочил на улицу.

Магазин был недалеко, и Владик мог бы минут через десять вернуться, но по дороге он встретил товарищей. Они играли на поляне, и Владик присоединился к ним. Он так увлекся игрой, что забыл куда и зачем шел. И только башенные часы, пробив шесть раз, напомнили ему о мамином поручении. Со всех ног Владик побежал в магазин, купил масло и пулей помчался домой.

– Где ты так долго был? – спросила его мама.

Владик не хотел обманывать, но и правду сказать боялся. Он знал, что мама не одобрит его поступок и даже может наказать за это.

– В магазине открыли новую бочку с маслом и народу было много. Я так волновался, что придется долго задержаться, но другого выхода не было, – обманул он, глядя на мать невинными глазами.

Мама, конечно, поверила ему, но при этом сказала:

– В следующий раз иди в другой магазин, чтобы не задерживаться так долго. Понял?

– Ладно, – махнул он рукой и побежал играть.

Так Владик нашел выход из затруднительного положения и при всяком удобном случае стал применять этот метод. Как только ему угрожало наказание, он мигом придумывал какое-нибудь оправдание.

Никто не подозревал, какой грех скрывался в его сердце. Эта скверная привычка постепенно привела бы Владика к вечной гибели, если бы Господь вовремя не сделал этот грех явным. А случилось это вот как.

Как-то мама послала Владика на почту узнать, есть ли письмо от дедушки. Она беспокоилась о его здоровье, а от него уже давно не было никаких известий.

На почте Владику дали письмо. Он сунул его в карман и пошел домой. По дороге, возле одного дома, он увидел толпу людей, которые что-то рассматривали. Он подошел поближе и увидел на земле девочку, скорчившуюся в припадке. Такого Владик никогда еще не видел. Долго он стоял там, слушая разговоры взрослых.

Когда приехала «скорая помощь» и больную увезли, люди стали расходиться, пошел домой и Владик. Возле самого дома он вспомнил про письмо. Где же оно? Владик обыскал карманы, но письма не было. Неужели он потерял его? Но где? Может, на том месте, где лежала больная?

И Владик побежал искать письмо. Вот знакомый дом и то место, где он стоял. Но письма там не оказалось. Владик побежал до самой почты, но письма нигде не было. Неужели кто-то вытащил его из кармана? Все усилия найти письмо были напрасными. Оставалось одно: идти домой и обмануть маму. Так он и сделал.

На следующий день мама отправила своим родителям письмо, зная, что они получат его не раньше как через неделю.

Спустя четыре дня после этого пришла телеграмма о смерти дедушки. А дня через два мама получила письмо, написанное ее любимым папой. Читая его, мама горько заплакала.

Отец писал, что ему очень хотелось видеть ее и он в предыдущем письме послал ей деньги. До последней минуты папа надеялся, что она приедет. Заветным желанием отца было увидеться с родными в небесной стране, где не будет ни смерти, ни разлуки. В этом же конверте было еще одно письмо для внука.

Мама позвала Владика, прижала его к себе и прочитала последнее пожелание его покойного дедушки.

«Мой маленький Владик! – писал дедушка. – Господь хочет взять меня в Свой покой прежде, чем Он придет на землю и пробудит Своих верных для вечности. Некоторое время я буду в разлуке с вами, но в прекрасное утро славного воскресения я хочу прижать тебя к своей груди. Будь послушен родителям, и Господь благословит тебя. Особенно береги себя от лжи, которая часто привязывается к таким мальчикам, как ты. Прими последний мой совет и поцелуй».

Слушая пожелание дедушки, Владик заплакал. Он, не скрывая, рассказал маме о том, как потерял дедушкино письмо с деньгами. Признался также в том, что очень часто обманывал ее, чтобы избежать наказания.

Владик от всего сердца каялся во лжи, и мама простила ему. Она благодарила Бога, что Он побудил умирающего отца написать ее сыну такие слова: «Остерегайся лжи».

Победа Виктора

Как только прозвенел звонок, школа ожила. Она наполнилась гомоном ребячьих голосов, звонким смехом и шумом. Детвора сновала по коридору, классам, школьному двору. Наступали летние каникулы, и детям не терпелось поделиться друг с другом своими желаниями, планами. Мальчики, словно воробьи, собираясь кучками, оживленно обсуждали свои проблемы. Третьеклассники столпились вокруг Сергея, старосты класса.