Добьюсь твоей любви

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джуд метался по кухне, раздираемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, ему безумно хотелось заключить Марию в свои объятия, с другой — он никак не решался поверить ей. Его коробило каждый раз, когда она предупредительно клала руки на живот или упоминала о ребенке.

Его ребенке.

Их ребенке.

Мог ли он когда-нибудь такое предположить? Он страстно хотел поверить Марии, но боялся ошибиться. Не исключено, что его фотография и статья о «Стар Фор» просто подсказали ей способ, как облегчить свою жизнь.

Джуд не принял всерьез ее слова о том, что она собралась уйти. Но женщины так непредсказуемы! Оскорбленная, Мария могла уйти куда глаза глядят, и тогда… Нет, этого нельзя допустить! Она должна остаться здесь, чтобы он мог как-то влиять на судьбу своего ребенка!

Сына?

Дочери?

Все равно, главное: своего.

У него никогда не было ничего своего. Даже теперь, когда он фактически управлял всем в «Стар Фор», хозяйство по-прежнему принадлежало его отцу. За последний год Джуд окончательно утвердился в мысли, что ему необходимо быть чем-то большим, чем только сыном Тетчера Уитмора.

Но слабое сердце отца делало осуществление этого желание чертовски трудным. Если Мария останется, у него как раз и появится возможность стать больше, чем просто младший Уитмор. Он был бы отцом.

Ему нужно убедить ее остаться. Глядя на ее тарелку с остывшим ужином, Джуд понимал, что следующий шаг должен сделать он.

Мария любит конфеты, особенно шоколад. У нее был запас шоколадок, и в Монтане она то и дело угощала его ими, когда приносила термос с кофе.

Ему тогда захотелось большего, чем шоколад, той февральской ночью он забыл, что ей только-только минул двадцать один год и она чиста и невинна. А потом он ушел слишком далеко и навсегда. Слишком далеко, чтобы повернуть обратно. Он чуть ли не ненавидел ее за то, что она заставила его все вспомнить.

Джуд взял из буфета стакан, налил молока и захватил блюдо с шоколадным пирогом и вилкой. Дойдя до комнаты Марии, он осторожно постучался. Дверь открылась. Джуд увидел, что Мария готовится ко сну. Когда он вошел, она набросила поверх ночной рубашки плед, не скрывший, впрочем, глубокого выреза ночнушки и стройных, обнаженных выше колен ног.

Протянув блюдо и стакан, Джуд сказал:

— Ты не доела.

— Что это на тебя нашло, Д.Т.? Откуда такая забота?

Она не собиралась упрощать ситуацию. Он должен знать, что никогда не увидит ее свернувшейся калачиком со слезами на глазах!

— Я же просил не называть меня этим дурацким именем, меня зовут Джуд. Ты будешь есть или нет?

Мария колебалась. Если бы она взяла у него тарелку и стакан, то ей пришлось бы отпустить плед. Он неохотно пришел ей на помощь:

— Я поставлю это возле кровати.

Настороженно следя за его движениями, она отступила внутрь и позволила ему пройти, оставив дверь открытой.

Ее сумка валялась на полу. На плетеном кресле лежала открытая книга. Взяв ее, он прочел название. «Египетские пирамиды».

— Опять про любовь?

— Нет, про пирамиды. Я всегда мечтала увидеть их.

Ее ответ насторожил его. Она хотела путешествовать? Она хотела хорошей жизни…

— Если ты собралась рожать, то, боюсь, тебе придется отложить эту идею.

— Мечты не имеют сроков! Иногда мечта, которую ты ждешь, лучше, чем та, которая исполняется сразу.

— Возможно, немного ожидания и экономии не повредит.

Некоторое время она изучала его, затем спросила:

— Как ты думаешь, что я хочу?

— То же, что и все. Деньги. Имя, которое придаст тебе респектабельность и откроет дверь в новую жизнь.

— Зачем мне твое имя?

— А зачем ты спала со мной, бродягой? — Ее щеки стали пунцовыми, и она ничего не ответила ему. Только сильнее закуталась в плед. Он продолжил: — Мария, мы оба совершили ошибку. Я старше и должен был подумать. Но я позволил глупому желанию взять верх над собой. Теперь мы должны во всем разобраться. Ты сказала, что мне решать, остаешься ли ты или уходишь. Я хочу, чтобы ты осталась… по крайней мере, пока не родишь. Я должен быть уверен, что ты сможешь позаботиться о себе. Я должен удостовериться, что с моим ребенком все в порядке.

А зачем ты спала со мной, бродягой? Вопрос Джуда молотком стучал в мозгу Марии. Она отдалась ему, потому что влюбилась. Но теперь у нее не осталось никаких иллюзий относительно его чувств. Он думает, что она приехала, чтобы потребовать денег. Для него тот вечер ничего не значит. Ну что ж, еще одна история любви закончена…

— Что изменится после рождения младенца? — спросила она.

— Я не готов сейчас ответить на этот вопрос. Думаю, ты тоже. Поживем — увидим.

Странно, он старательно отводил от нее взгляд, как будто боялся задержать его чуть подольше. Но она все равно чувствовала какую-то теплоту, очень удивившую ее.

Это в Монтане между ними не было никакой неловкости. Теперь они, казалось, были совершенно чужими людьми…

Она нарушила тишину:

— Хорошо, я согласна.

Он отвесил шутовской поклон и окинул Марию оценивающим взглядом, от которого у нее заныло в груди.

— Я должен идти. Фло подает завтрак около шести. Но ты спи, пока спится.

Как она хотела, чтобы он улыбнулся! Как желала, чтобы он понял, что она пришла сюда, потому что любит его!

Придерживая плед одной рукой, она указала на молоко и пирог на столике.

— Спасибо. Я очень люблю шоколад.

В его синих глазах блеснули озорные искорки.

— Я помню. — С этими словами он, ни разу не обернувшись, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Любить Джудсона Уитмора тяжело, со вздохом подумала девушка, но что поделать, если это чувство переполняет ее!

Когда Мария проснулась, солнце уже светило вовсю. Часы показывали начало дня. Она и не подозревала, что поездка и нервное напряжение настолько измотают ее.

Мария торопливо оделась, причесалась и пошла вниз. Есть не хотелось, но Фло заставила ее позавтракать. Машинально дожевывая, Мария подумала про себя, что, скорей всего, та выполняет указания Джуда.

Допив сок, Мария вышла во двор, думая, чем себя занять. Заметив какое-то движение в одном из загонов, она направилась туда.

Тетчер наблюдал, как конюший объезжает серую лошадь. Он поприветствовал ее кивком головы.

— Привет, девочка. Как спалось?

Она улыбнулась.

— Спасибо, хорошо. Только недавно встала.

Он кивнул кому-то.

— Это — Мак, наш главный конюх и один из инструкторов.

— И он — муж Фло?

— Да.

— Как вы думаете, он позволит мне помогать ему?

Тетчер выпучил глаза.

— Ты в своем уме? В таком-то состоянии!

В его глазах появились синие озорные огоньки, лишь немного бледнее, чем у его сына.

— Мистер Уитмор, не могу же я сидеть сложа руки до рождения ребенка. Это — не для меня.

— Какой я тебе мистер! Просто — Тетчер. Я ведь скоро стану твоим свекром. Боюсь, Джуд будет не в восторге, если увидит, что ты возишься на конюшне.

— Но я могу приучать к узде жеребят…

— У меня идея лучше. Я слышал, как Джуд опять ругал компьютер. Он ненавидит канцелярскую работу.

Мария скорчила недовольную гримаску.

— Как я его понимаю.

Тетчер подавил смешок.

— Начни с компьютера. Возможно, мой сын позволит тебе приучать к узде жеребят и молодых лошадок, когда почувствует твою силу.

Она удивленно подняла глаза и поняла, что старик говорит вполне серьезно.

— Мистер… — (Его брови возмущенно встопорщились при этом обращении.) — Тетчер, мы с Джудом договорились, что я останусь до рождения ребенка. И не более того.

— Я слышал ваш вчерашний разговор. Не весь, конечно, — я не собирался подслушивать. Вас связывает не только ребенок, Мария. Все образуется, дай срок.

Она кивнула, понимая, что его не переубедить.

— Возможно, только я хочу найти себе какое-нибудь занятие, а то от тоски можно с ума сойти.

Тетчер кивнул головой на сарай:

— Компьютер там, в мастерской.

Войдя внутрь, Мария направилась к каморке, которую, судя по виду, оборудовали совсем недавно. В воздухе стоял запах свежей древесины. В открытую дверь она увидела Джуда, сидевшего за компьютером. Он поднял глаза и выжидающе уставился на нее.

— Привет. Пытаюсь найти себе какое-нибудь занятие. Твой отец считает, что я могла бы помочь тебе с бумажной работой.

— В самом деле? — Он ждал продолжения.

— Сначала я хотела поработать с лошадьми…

— Ты беременна, Мария. Выбрось это из головы!

Заботливые мужчины. Два в одном доме! Она подозревала, что Джуд был больше похож на отца, чем хотел признать.

— Да, я беременна. Но я не больная и не инвалид. Если я буду осторожной…

— Первый осторожный шаг, который ты сделаешь, — это поездка к доктору. Мне порекомендовали обратиться к одному врачу, я записал тебя на понедельник на десять.

— Я была у врача перед приездом сюда. Он сказал, что все в порядке. Можешь позвонить ему и убедиться сам.

— Ты ведь не будешь ездить в такую даль проверяться. Поэтому изволь слушаться. Я тебя отвезу.

— Ты не собирался быть моим телохранителем.

— А что делать? Ведь я отец этого ребенка, и я должен быть уверен, что ты заботишься о нем.

— Или о ней, — вспыхнула она, полагая, что он не хочет девочку.

— Или о ней, — согласился он с легкой тенью улыбки на лице.

— Так тебе помочь разобраться с бумагами?

— Решила таким образом выведать все мои секреты?

— Меня не интересует твой бизнес. Я просто хотела чем-то себя занять. Впрочем, если ты так сильно меня опасаешься, то я не настаиваю. Мучайся сам. А я возьму у Фло швейную машинку — в ближайшее время мне понадобится другая одежда. Может, найду клиенток. Во всяком случае, на витамины для ребенка я заработаю без твоих подачек.

Не дожидаясь ответа, Мария вышла и закрыла за собой дверь. Уж как-нибудь она сохранит свою независимость!

День пролетел незаметно. Фло показала Марии комнату, где лежали ткани и нитки. Там же стояла и машинка. Мария легко в ней разобралась — ее собственная была очень старой и капризной. Фло порадовалась ее сообразительности и, оставив Марию одну, пошла готовить обед. Однако та через некоторое время присоединилась к ней. Она застала Фло за чисткой картофеля.

— Давайте я тоже что-нибудь сделаю, — предложила Мария. — Может, испечь что-нибудь?

— Давай вечерком побалуем Тетчера сладким печеньем, а то он вечно ворчит, что его пичкают только безвкусными вещами. Ему ж почти ничего нельзя. Вот и приходится изворачиваться, то заменитель сахара, то низкокалорийный жир… — Женщина вздохнула. — А разве это нормальная еда для взрослого мужчины! Вот он и ворчит. За ним вообще глаз да глаз нужен. Только отвернешься, как он что-нибудь схватит… Как ребенок! — Дочистив последнюю картофелину, Фло сполоснула руки и сказала: — Я пойду сниму одежду с веревки. Скалку и все остальное найдешь в буфете справа.

Увидев маленький радиоприемник, Мария включила его, и звуки музыки кантри заполнили комнату. Понимая, что Тетчер слишком заскучал на своей диете, она решила сделать двойную порцию печенья.

Пританцовывая под музыку, Мария быстро замесила тесто, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она повернулась — Джуд стоял возле двери и наблюдал за ней.

Его сапоги и джинсы были заляпаны грязью. Как тогда, в Монтане… Она вспомнила, как снимала с него все это… Джуд был ковбоем — сильным и грубовато-мужественным, — но тогда, в Монтане, за напускной грубостью скрывался веселый и нежный человек. А сейчас его глаза недобро поблескивали. Из-за включенной духовки в кухне было нечем дышать.

— Я думаю, тебе пора отдохнуть, — его голос был грубым.

— Я сегодня поздно встала.

— И тем не менее…

— Джуд, я сама знаю, что мне нужно.

— Может быть. А может быть, и нет.

— Ты должен доверить мне заботу о себе и ребенке.

Сняв с головы шляпу, он положил ее на стол.

— Я не доверяю никому, Мария, особенно женщинам.

Его слова удивили ее.

— Ты был совсем другим, когда мы встретились. Может, этот воздух делает тебя таким… циничным?

— Ты не знала меня, Мария. Ты встретила человека, которым я хотел бы быть. Ковбой на каникулах…

— Я не верю.

Когда он подошел ближе, между ними словно искра пробежала. Было что-то, что возвращало память о каждом слове, каждом поцелуе, каждом прикосновении.

— Ладно, делай как знаешь, только недолго.

— А то что? — спросила она с усмешкой. По тому, как он смотрел на тесто, она поняла, что каким бы букой он ни казался, но сладкое любит. И еще одно стало ей ясно: с того самого дня, как они расстались, она мечтала прижаться к нему.

Джуд подошел ближе и как во сне протянул к ней руки. Его губы были совсем близко, он приник к ней жадным, требовательным поцелуем, поцелуем собственника. Мария торопливо стряхнула с ладоней тесто и обвила руки вокруг его шеи. Втайне она надеялась, что это поможет ему вспомнить, как им было хорошо вместе. Внутри у нее все сжалось от нахлынувшего желания.

— Вот это хорошо! Вот это мне нравится! — воскликнул Тетчер-старший.

Джуд отпрянул, чертыхнувшись, и украдкой отер губы.

— Тебя не учили в детстве, что подсматривать нехорошо, отец?

— Глупости! Черт, я хочу объявить это. Надо устроить большое барбекю Четвертого июля!

— Не вижу повода для веселья, — отрезал. Джуд. — Никакого барбекю. И никаких объявлений. Я настаиваю. И не советую тебе спорить со мной в этом деле!

Их взгляды скрестились, как острые клинки, ни один не хотел отворачиваться первым.

Наконец Тетчер нарушил молчание:

— А то что? Опять сбежишь? Знаешь, иногда мне кажется, что лучше бы ты не возвращался, сынок!

Не сказав ни слова в ответ, Джуд вышел, хлопнув дверью.

Мария подбежала к старику и обняла его.

— Не переживайте, он сам расстроен не меньше вашего. И очень вас любит. Хотя и стыдится этого, как мальчишка.

— Да я все понимаю. Он хочет быть самостоятельным во всем. И отстаивает это свое право всеми доступными ему способами. Пора ему уже дело свое иметь, семью, детей… Зря я, наверное, взвалил на него «Стар Фор».

— Джуд сильный человек. Он не остался бы здесь, если бы не хотел этого.

Погладив ее по волосам, Тетчер улыбнулся:

— Надо же, такая крошка, а так хорошо соображает!

Мария грустно покачала головой.

— Не так хорошо, как хотелось бы. — Ее взгляд вдруг упал на просыпавшуюся на пол муку. — Ой, какой тут разгром! Где у вас веник и совок?

— Я приберусь сам. Ты занимайся печеньем. Пусть его будет побольше. Тогда я стащу большую часть сейчас, пока никого нет, а за столом попробую только одну штучку.

— Тетчер…

— Да ладно тебе, Мария, я шучу!

Она недоверчиво хмыкнула. У Джуда действительно были причины опасаться за отца. Вот ведь парочка! Оба взрослые, а ведут себя как нашкодившие дети!

За столом Джуд старался не встречаться с Марией глазами. Сам того не желая, он разбередил свои подозрения, и теперь они не давали ему покоя. Он последними словами ругал себя за то, что поддался своему влечению, поцеловал ее. Он не должен был так поступать. Сердитый на самого себя, Джуд с такой яростью разломил печенье, словно именно оно было виновником его бед.

— Правда, объедение? — Тетчер подтолкнул сына под локоть.

— Очень вкусно, — промычал тот с полным ртом.

— При твоих кулинарных талантах, — сказал Тетчер, — тебе просто необходимо принять участие в конкурсе на лучший пирог на ярмарке в субботу. Главный приз — подарочный талон на приличную сумму.

— Я вот непременно буду участвовать, — сообщила Фло. — Там есть три категории: пироги, кондитерские изделия и хлеб.

Мария посмотрела на Джуда.

— Звучит заманчиво. Если я выиграю, то смогу купить приданое малышу.

Джуд намазал маслом печенье.

— Ты и так можешь его купить, я дам тебе денег.

— Женщине свойственно вить гнездо, Джуд. Купить в магазине — это не то же самое, что сделать своими руками, — сказала Фло.

— Тебе нужно открыть текущий счет для нее и для вашего первенца, — заявил Тетчер.

— Я сам разберусь, что мне нужно, отец.

— Извините… Мне… надо выйти, — Мария встала из-за стола.

Джуд сразу отметил легкую дрожь в ее голосе. Не обращая внимания на взгляды, которые бросал на него отец, он последовал за девушкой.

Мария стояла на кухне, обхватив себя руками, будто ей было холодно. Он неслышно приблизился. От ее волос исходил сладкий аромат шампуня.

— О чем задумалась?

Не поворачиваясь, она медленно произнесла:

— Думаю о том, стоит ли мне оставаться здесь. Я позвонила маме и сказала, что остаюсь, но…

— Что ты такое придумала?

Неужели она решила уехать из-за того, что он никак не отреагировал на отцовское предложение открыть ей счет? Да, непростая штучка! Этот путь уже был пройден его отцом с его невестой. Джуд не позволит себя одурачить.

— Я не люблю обсуждать мои дела за ужином.

Ее ответ выглядел убедительно.

— На «Стар Фор» нет секретов.

— И личной жизни?

Взяв Марию за плечи, он повернул ее к себе.

— С таким папочкой ни о какой личной жизни не может быть и речи. Ему надо во все совать свой нос. Он считает, что должен быть в курсе даже того, что тебе сегодня приснилось!

— Поэтому ты и уехал из дома, да? Чтобы оставить при себе свои сны?

Проницательность Марии, казалось, не знала границ! Надо же, удивился Джуд, а на вид совсем девчонка!

— Это одна из причин.

Она вздохнула.

— Всю жизнь я делилась мыслями только с мамой. Никто другой не знал о наших делах или заботах. Мы жили с Хопкинсом, но он держался особняком, лишь мы с мамой были вместе. Однако теперь все будет по-другому.

Посмотрев ей в глаза, Джуд увидел какое-то напряжение.

— В смысле? — спросил он.

Она закусила нижнюю губу, и ему вновь захотелось поцеловать ее. Черт, почему она так возбуждает его? Почему он теряет голову от одного ее присутствия? Он убрал руки с ее плеч.

Вздернув подбородок, она ответила:

— Я не хочу, чтобы со мной носились как с маленьким ребенком.

— Ты — мать моего ребенка. Я просто должен заботиться о тебе.

— Ты не хочешь меня понять. Тебе ведь не нравится, что Тетчер то и дело тебе пытается указывать, как жить, вот и мне тоже это не нравится. Я хочу чувствовать себя независимой. Поэтому мне нужна работа. Мне не нужно, чтобы обо мне заботились только потому, что я беременна. В общем, мне хотелось бы как-то помогать на ферме. Ты-то знаешь, что я умею обращаться с лошадьми.

— Мария…

— Или, — продолжала настаивать она, — разреши мне вести ветеринарные книги, если боишься доверить мне бухгалтерию.

Он покачал головой.

— У меня все хранится в компьютере. Получив доступ к одному файлу, ты получишь доступ ко всем.

— И что? Неужели ты не понимаешь, что мне достаточно просто пожить здесь, чтобы приблизительно составить представление о том, сколько стоит «Стар Фор»?

Она знала, что говорит! Ей всегда легко давалась математика, а сделать какие-то логические выкладки — дело нехитрое! Джуд задумался. Гора документов на его столе непрерывно росла. И он, в общем-то, разделял ее стремление к независимости, поскольку сам всегда искал того же. Он только хотел убедиться, что это не была ловушка.

Теребя пряжку на ремне, Джуд сказал:

— Хорошо. Завтра я покажу тебе, что к чему, и дам на пробу пару заданий. Посмотрим, как ты справишься. А сейчас нам лучше вернуться к столу, или нас придут подслушивать под дверью.

Мария в ответ улыбнулась той сияющей улыбкой, которой он не видел с февраля.

Наутро Мария торопливо шла к конторе Джуда. Она до сих пор не могла поверить, что этот хмурый, вечно озабоченный, неуступчивый человек, которого она когда-то знала совсем другим, разрешил ей помочь ему.

Дверь конторы была открыта. Джуд сидел за компьютером, заполняя какие-то бумаги. Услышав ее шаги, он поднял голову.

— Извини, я опоздала! Мне, пожалуй, нужен будильник, а то я почему-то здесь очень поздно встаю.

— У меня свободных всего несколько минут, но я думаю, что для начала этого хватит. Я сейчас жду одного из владельцев лошадей.

— Постараюсь тебя не задерживать. Я способная ученица. Итак?

Джуд сдержал улыбку.

— Как насчет включения этого? — Он указал на кнопки компьютера и монитора и встал, чтобы освободить ей стул.

Мария остро почувствовала свежий аромат мыла и присущий только Джуду какой-то особенный запах. Ей живо вспомнился поцелуй на кухне. Ругая себя за такие неподходящие в данный момент мысли, она выжидающе посмотрела на своего наставника.

Он быстро показал несколько нехитрых операций, которые она, как старательная ученица, записала в специально предназначенный для этого блокнотик.

Взяв с полки стопку приходных документов, он сказал:

— Мы начнем с чего-нибудь простого. Вот здесь документы за март, апрель и май. Бумаги последующих месяцев я никак не соберусь ввести в машину.

Мария внимательно слушала, боясь пропустить хоть одно слово, понимая, что сам Джуд испытывает к подобного рода занятию едва ли не отвращение.

— Шелби приехала, — крикнул в окно кто-то из рабочих.

Джуд немедленно отозвался:

— Иду, отведите ее к лошади и начинайте без меня.

Он торопливо показал Марии, как сохранять введенные данные.

— Иди, — сказала девушка, — кажется, я поняла. В крайнем случае, если возникнут вопросы, я к тебе подойду. А остальное объяснишь, когда освободишься.

Джуд благодарно кивнул.

— Ладно, потом покажу тебе, как пользоваться принтером.

Сняв шляпу с гвоздя, вбитого в стену, он вышел.

Мария работала старательно, по нескольку раз проверяя и тщательно отмечая крестиком каждый документ, который она ввела.

Но тут ей попались финансовые квитанции, написанные под копирку. Текст был совершенно слепой, цифры сливались, разобрать ничего было нельзя. Она отложила их в сторону, но потом решила все-таки спросить Джуда, вышла во двор и пошла по дорожке к загону.

Тетчер стоял в стороне, наблюдая за сыном, горячо объясняющим что-то красивой блондинке на черной лошади. Незнакомка была хороша собой и безупречна во всех отношениях. Пышные вьющиеся волосы были подхвачены красивой деревянной заколкой. Ее наряд в данной ситуации смотрелся несколько странно — дорогие серые джинсы, такая же рубашка с фирменными черно-красными надписями на плечах. Слишком модно для пастбища, подумала Мария недовольно.

— Назад! Осади назад! — командовал Джуд. — Дай ему время самому сообразить, он умница, все сделает как надо!

— Пришла понаблюдать? — спросил Тетчер у Марии.

Она коротко кивнула.

— Наездники — особенный народ, — вполголоса начал объяснять Тетчер. — Они обязаны думать. Мы учим их работать. Наездники должны уметь обходиться без уздечки, например, пользоваться коленями, чтобы направлять лошадь. Понимаешь?

— Наездник должен сливаться в единое целое с животным, я знаю.

— Совершенно верно! Смотри, у Шелби получается.

Мария завороженно смотрела на всадницу. Наконец та легко спрыгнула с лошади и, подойдя к Джуду, о чем-то с ним тихо заговорила.

— Кто она? — спросила Мария.

— Шелби Вэнс.

— Не имя. Кто она Джуду?

Почесав в затылке, Тетчер взял Марию под руку и повел прочь от загона.

— Джуд обучает ее езде на лошади.

— И?

Тетчер хихикнул.

— Разве поймешь этих женщин! В каждом их поступке столько скрытого смысла! Шелби обожает танцевать тустеп.

Оглянувшись украдкой, Мария увидела, что Шелби положила ладонь на плечо Джуду. Девушка ревниво подумала, что эта блондинка, скорей всего, предпочитает медленные танцы.

— Она живет где-то здесь?

— Да, тут неподалеку.

— Понятно, и хочет быть еще ближе, — горько прошептала Мария.

Тетчер удивленно вскинул брови.

— Тебе-то что? Ты ведь мать будущего наследника «Стар Фор».

— Но ведь я-то Джуду не нужна!

— Детка, а кто обещал, что будет легко?

Мария секунду обдумывала мудрые слова старика, а затем решительно направилась к воркующей парочке.