Глава 2

Вынырнув из душной, пылающей жаром кухни в относительную прохладу общего зала, молодой киммериец почувствовал себя новым человеком. Буквально совсем недавно он был беден и не имел стабильного дохода. Зато теперь под складками промокшего плаща скрывалось больше золота, чем варвар держал в руках за всю предыдущую жизнь. К тому же в перспективе можно было заработать еще больше. А за что? За то же самое, чем он бы мог заниматься и бесплатно. А именно: слоняться вокруг таверны и раздавать пинки всякому отребью.

Конан с важным видом расхаживал по трактиру, свысока поглядывая на окружение, словно сам являлся здесь полноправным хозяином. Наконец, в дальнем углу его глаза нашли служанку — бритунийку. Девушка удивленно смотрела на варвара. Поймав ее взгляд, Конан растянул губы в улыбке и слегка поклонился.

Она сначала показала жестом, чтобы тот подождал, но тут же не раздумывая поставила на ближайший стол поднос и поспешила к нему.

— Просто глазам своим не верю! — воскликнула бритунийка, — Я уже было прикидывала, как буду вытаскивать твой труп утром через задний ход. Ну что ж, добро пожаловать. Между прочим, меня зовут Катия.

— Конан, — представился юноша. — Старик сказал, что меня тут накормят и выделят комнату.

— Он прямо так и сказал? — спросила служанка.

Варвар простодушно кивнул и добавил:

— Да еще пиво, сколько в меня влезет.

Она от души рассмеялась.

— А ты не столь глуп, как я погляжу. Ладно, пойдем к управляющему трактиром. Посмотрим, поверит ли он твоим байкам.

Конан проследовал за ней к стойке, где в этот самый момент жилистый замориец средних лет сворачивал челюсть потенциальному клиенту полупустым глиняным кувшином. Бедняга рухнул, как подкошенный, а трактирщик спокойно принялся вытирать руки. Полотенце пропиталось больше кровью, чем хмельным напитком. Заметив Катию, он широко улыбнулся и указал на распластанного человека:

— Этот малый намеревался заплатить за выпивку на следующий день. А кого там ты с собой привела? — поинтересовался замориец.

— Это — Конан, наш новый… охранник, — объяснила Катия.

— Прекрасно! А где ты в таком случае был? — упрекнул киммерийца кабатчик. — Тот пес запросто мог перерезать мне горло!

— Я приступаю к своим обязанностям лишь завтра, — пожал плечами Конан.

— Вероятно, ты чем-то приглянулся старому Тарику, — сказал замориец, протягивая ладонь для рукопожатия: — Зови меня Хассан.

Знакомство состоялось, и варвар устроился на свободном табурете.

— Он утверждает, что мы должны накормить его и предоставить кровать, — усмехнулась Катия.

— И все пиво, которое я могу выпить, — вставил Конан.

Хассан покрутил головой, задержав взгляд на другом пустом кувшине. Потом хитро сощурился и достал чистую пивную кружку.

— Поскольку я теперь в курсе о твоей работе, то и открою счет завтра. Хорошо? Всем служащим полагается скидка. На четверть в течение дня и в половину — утром. Все вычитается из жалования в конце каждой недели.

— Вполне справедливо, — согласился варвар, принимая из рук трактирщика полную кружку.

Пока Конан пил пиво, бритунийка убежала на кухню за едой для нового работника.

После множества выпитых больших кружек и нескольких фунтов жареного мяса со специями, киммериец погрузился в тщательное изучение своего места работы. Скорее всего, здесь должна была находиться дюжина охранников, отвечающих за безопасность заведения. Но если они и присутствовали, то ничем себя не проявляли и не имели никаких знаков отличия, сливаясь с массой горланящих головорезов. Собственно, случись что, так и дюжины будет маловато, чтобы утихомирить толпу из двухсот человек. Только если эти охранники отлично подготовлены… Однако ничего похожего не наблюдалось. В таверне собралось много разного народа. Одни посетители казались робкими. Чувствовалось, что они выживают исключительно благодаря везению. Другие — наоборот, выглядели излишне самоуверенными. Эти, пренебрегая здравым смыслом, могли в любую минуту ввязаться в кровавую потасовку. В частности, одним из таких был молодой гирканец с мускулами толще головы иного мужчины. Он словно получал извращенное удовольствие в раздувании конфликтов с гостями. Главным образом, или уступавшим ему в размерах, или выпившим значительно больше, чем он сам. Перехватив пристальный взгляд Конана, направленный на тупого ублюдка, Хассан заметил:

— Это — Ругас, сын покойной жены старика. Остальное, думаю, ты уже понял. Он смутьян и забияка.

«Да, с этим не исключены проблемы» — подумал юноша.

Утолив, наконец, голод и жажду, варвар поблагодарил Хассана, и трактирщик объяснил, какая из комнат предназначена ему.

Поднимаясь вверх, Конан вдруг вспомнил о своей верной давно некормленой лошади, оставленной им на дожде снаружи. За неимением лучшего, он надергал охапку не очень чистой соломы из копны, сложенной под деревянной лестницей и выбежал на улицу.

Киммериец точно помнил, что привязал ее к столбу за аркой портала. Однако никакой лошади там не было, лишь обрывок веревки. Размышления о том, что животное украли быстро сошли на нет, когда юноша увидел под ногами следы крови среди блестевших лужиц дождевой воды. Здесь явно произошло что-то необычное. Из-за ливня большинство проституток сидело в таверне. Некоторые разошлось по домам с клиентами. Таким образом, двор в большей степени можно было б считать пустынным, если бы не двое охранников, которых варвар видел раньше. Один страж уже погрузился в пьяную дремоту, так что сердитый вопрос был нацелен на его товарища:

— Здесь была лошадь. Куда она делась?

Мужчина довольно долго изучал грязь под ногтями прежде, чем удосужился снизойти до ответа.

— Я ничего не видел, — лениво бросил он в сторону киммерийца.

Тут же в его лицо врезался кулак Конана. Голова охранника мотнулась назад. Глаза вспыхнули ненавистью. Рука нащупала рукоять тяжелого топора, прислоненного к стене.

— Я сказал тебе, что не видел, — прошипел страж сквозь зубы. — Лучше убирайся отсюда пока еще не поздно.

Слишком уставший, чтобы затевать драку, понимая, что дальнейшее противостояние повлечет за собой только еще одно убийство, Конан развернулся и пошел обратно в таверну.

— Далеко не уйду. Я тут работаю, — буркнул он на прощание через плечо.

«Ну вот» — с горечью думал про себя варвар: «Кром! Еще не начав работать, я успел обзавестись здесь врагом, пусть даже и таким клоуном».

Место, отведенное ему для сна, показалась Конану странным еще до того, как киммериец зажег прогорклое масло в лампе на ночном столике. К примеру, дверь открывалась вовнутрь и не имела замка. Единственной преградой, способной предотвратить вероятное вторжение злоумышленников, была хлипкая щеколда, грубо приделанная к косяку. Весьма удобная вещь для какой-нибудь незадачливой девки, спасающейся от агрессивного клиента, но совершенно не вселяющая оптимизм в осторожного постояльца.

В итоге, Конан проспал остаток ночи, держась за свой меч на боку.

* * *

Утром, тусклый свет, просочившись сквозь щели в балках потолка, осветил тесную, заплесневелую каморку с ворохом соломы на убогом ложе и скудной, изношенной мебелью. Когда тонкие лучики солнца достигли глаз Конана, он вздрогнул и помотал головой, стряхивая с себя остатки ночных грез.

Спускаясь в зал, юноша неожиданно обнаружил, что его рабочее место выглядит еще хуже при свете дня. Стены, окрашенные в незапамятные времена, были в пятнах засохшей грязи. Пол заведения также покрывал толстый слой затвердевшей пыли и пропитанных кровью опилок. Внизу суетились люди. Некоторых он знал с прошлой ночи. Служанка Катия, лавируя между столами, собирала пустые пивные кружки и осколки посуды. За стойкой Хассан, насвистывая какую-то мелодию, мыл стаканы в бадье. Вода была настолько грязной, что своими действиями он скорее вредил, нежели приносил пользу. Около двери, несколько мужчин, включая задиру — Ругаса, укладывали в ряд холодные трупы тех неудачных клиентов, коим выпало заплатить жизнями за вчерашнюю пирушку.

Наблюдая за любящим пиво варваром, вяло спускавшимся по скрипучей лестнице, Хассан весело воскликнул:

— Доброе утро, новичок! А мы тут было полагали, что ты уже не проснешься!

— Вынужден вас огорчить, — ответил Конан не без сарказма.

Он направился к стойке и поинтересовался у управляющего насчет своих дальнейших действий.

— Помоги тем с мусором. Трупная повозка должна вот-вот подъехать.

Конан, без возражений, переместился к дверям и взялся за лодыжки мертвеца. Того самого ванира, с которым сражался недавно. Другой человек, молча кивнув варвару, подхватил безжизненное тело подмышки. Вместе они выволокли ношу за двери в то время как оборванный мальчишка, вооружившись железным совком, ссыпал внутренности убитого ванира в тачку для собак и падальщиков.

Двор перед таверной представлял собой ужасающее зрелище. Своры тощих собак, брызжа слюной, рычали друг на друга за право первыми приступить к пиршеству. А, тем временем, стая черных, как смоль воронов с громким карканьем устремилась на дармовое угощение. Над падалью роились в вышине тучи жужжащих мух, порой закрывая собой солнце. За сводчатым порталом Ругас с одним из стражей забрасывали очередной труп на ветхую деревянную телегу, в которую была впряжена понурая кобыла.

Конан покачал головой. Безусловно, варвару приходилось видеть что-то подобное, но он никогда не был в местах, где человеческая жизнь ценилась столь дешево и так легко терялась. Конечно же, его новые товарищи давно привыкли к этой жуткой рутине.

Когда Ругас затаскивал тело упитанного покойника наверх пирамиды из мертвецов, то заметил красноватый след от удара на лице своего напарника.

— Ах, Деметрио, — вскричал он, — я вижу один из твоих так называемых «покровителей» выяснил, что Амилия не та дама, за которую себя выдает. Так тебе и надо. Нечего влезать в дела моего отчима!

— Да, Ругас. Видимо, ты прав, — выдавил из себя Деметрио.

Возвращаясь за следующим трупом, он с неприязнью покосился на киммерийца. Конан самодовольно ухмыльнулся про себя и вернул охраннику презрительный взгляд, перекидывая тело ванира на вершину кучи. Кроме того, в глазах юноши читалась неприкрытая угроза и Деметрио, не став искушать судьбу, отвернулся. Обычно Конан старался избегать ненужной вражды, но сейчас словно сам искал повод для ссоры.

Он и его партнер сделали еще несколько ходок перед тем, как вернуться в прохладные пределы «Ворот Араллуса», а нагруженная трупами телега отправилась восвояси. Внутри таверны к тому времени навели порядок. Опрокинутые стулья стояли на своих местах. Столы были очищены и протерты, а пол местные подростки посыпали свежими опилками, скрыв худшие из багровых пятен. Теперь работники, казалось, устроили перерыв, и Конан решил сделать то же самое. Взяв со стойки кружку пива (за полцены), он пристроился за ближайшим столом. Никто не предпринял попытки присоединиться к нему или вовлечь в дружескую беседу. Откинувшись вальяжно на стуле, молодой киммериец уже собрался насладиться напитком, как вдруг все остальные вскочили на ноги и закопошились, создавая иллюзию работы. Меж тем, варвар продолжал бездельничать, лишь мимолетно удивившись нахлынувшему на других внезапному рвению. Однако скоро такое усердие товарищей нашло объяснение. Позади юноши зазвучал безошибочно узнаваемый голос:

— Ну, Конан, мой мальчик! Как у тебя дела? — не дожидаясь ответа, Харкатес продолжал: — Вы все видите это? Вот человек, который расслабляется, когда его работа сделана. И я его прекрасно понимаю. А вы, шайка проходимцев, стараетесь своей бессмысленной суетой произвести на меня впечатление. Льстецы! Вы, конечно, и в других вещах будете мне лгать! Лучше поучитесь у этого молодого киммерийца.

Находясь с некоторыми из давнишних работников в отнюдь не приятельских отношениях, Конан слегка поморщился. Несомненно, старик может отлично разбираться в делах трактира, но его отношение с людьми требует кое-какой доработки. Зачем при всех хвалить новичка? Впрочем, если ты хочешь ходить у кого-то в любимчиках, то лучше пусть тебе покровительствует богатый человек. Варвар вывернул шею, чтобы смотреть на хозяина, который непринужденно шагал через зал. За ним, будто тень, следовал безумный кхитаец Ли-Цунг.

Тем временем, Харкатес переключился на другую тему.

— Теперь слушайте все внимательно! — прокаркал старик. — Сегодня предстоит необычная ночь! Я договорился, и вечером у нас будет кутить целый полк туранской армии. Они знают толк в пирушках и, будь я проклят, если туранцы переместятся из нашего заведения в «Драгоценный Лотос»!

С этими словами Тарик скрылся на кухне. Юноша поглядел ему вслед и переместился к стойке Хассана.

— Скажи, что такое «Драгоценный Лотос»? — спросил он.

— Конкуренция, — проворчал трактирщик. — Другая таверна в Ядовитом Городе. Ни разу сам там не был.

— Из верности хозяину? — поинтересовался Конан.

— Из опасения, — ответил Хассан. — Если они увидят на своей территории кого-нибудь из людей Харкатеса, то выпотрошат тот час, не раздумывая. Но так же и мы бы поступили. Правда, у нас имеются шпионы, и я примерно знаю, что там происходит. А случаются там странные вещи. Попахивает колдовством…

— И все же, что именно такого странного?

Управляющий понизил голос и его глаза взволнованно заблестели:

— В общем, все, как и здесь. Только у них имеется одна танцовщица. Говорят, она очаровывает подобно сирене.

— В самом деле?

— Спроси того, кто ее видел. Я не делаю никаких выводов. Болтают, что она не человек!

— Неужели она — обезьяна?

— Можешь насмехаться сколько угодно. Я же добавлю: стоило ей появиться в городе, дела наши пошли гораздо хуже. Люди тянутся только к этой девчонке! По слухам — она богиня и демон в одном лице.

По всему выходило, Хассан не лжет. По крайней мере, говорит то, что знает. Конан был заинтригован.

— Ну, здесь накануне вечером дела шли не так уж ужасно, — сказал киммериец. — Вряд ли вы понесли убытки.

— Ха! — воскликнул Хассан. — Видел бы ты нас прежде, до того, как мы стали подавать это проклятое зелье. На кладбищах бывало оживленнее!

— Ты, очевидно, имеешь в виду паучий напиток, — предположил Конан.

— Да, — кивнул собеседник. — Посетители приходят сюда за ним, а за развлечениями — в «Драгоценный Лотос». По-моему не самое плохое разделение.

— Не хочу никого обижать, но я заметил, что любой, кто пьет эту гадость — на время лишается рассудка, — объявил юноша.

— Не стану спорить, — хихикнул Хассан. — Однако это меня не касается. Я просто разливаю напитки и принимаю деньги, не так ли? Пока они не ослепнут или не упадут замертво, мое дело — сторона. Может, еще пива?

С кружкой в руке Конан вышел на улицу к солнечному свету. Прислонившись к углу прохладной каменной кладке, он закрыл глаза и позволил теплым лучам снять скопившееся напряжение. Что не говори, а все складывалось на удивление удачно.

Из расслабленного состояния его вывел хруст шагов возле ворот, и голос, принадлежащий Ругасу, произнес:

— Да, это свершится сегодня вечером. Мне не терпится увидеть, как будет противостоять туранская броня гирканской стали!

Ему ответил Деметрио:

— Я — боец другого рода. Позволь сначала мне и моим шлюхам забрать их деньги прежде, чем ты заберешь их жизни. Ладно?

— Ну что же. Это вполне честно.

— И если эта варварская собака сложит голову в предстоящей драке, я не очень расстроюсь, — озвучил запоздалую мысль Деметрио.

Оба приятеля рассмеялись.

Конан остался вне их поля зрения и невозмутимо потягивал пиво. Среди его врагов числились трусливые и недалекие люди. Этот факт мало беспокоил молодого киммерийца.

Через некоторое время, он не спеша прогулялся обратно, в затененную таверну. Там варвар немного пошатался без дела, а потом большую часть дня провалялся на ложе в своей каморке. Перед тем, как заснуть, Конан прикинул исход предстоящей схватки с отрядом туранских солдат и свое возможное в ней участие. Если бы вдруг появилась необходимость вести войну на два фронта, то следовало хорошенько отдохнуть и набраться сил, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Загрузка...