Дочь Люцифера

**Ларан**

Если Джулиан думал, что сможет запугать меня, чтобы я держался от нее подальше, он ошибался. Я ждал так же долго, как и все остальные, и в отличие от Райстена, который пошел к ней, потому что Аллистер позвал его за нашими спинами, я придерживался плана и не пытался заговорить с ней.

Пока план не изменился.

Я не хотел прикасаться к ней.

Я просто не мог думать.

Она была уже так близко, и от нее так хорошо пахло. Я ждал встречи с ней тысячи лет, но последние двадцать три были самыми тяжелыми.

План состоял в том, чтобы позволить Лоле забрать ее и не возвращаться, пока не придет время.

Я ждал. Я сделал то что был должен.

Но она не хотела иметь ничего общего с нами.

— Ларан, тебе нужно взять себя в руки, приятель, — рявкнул Райстен. Я посмотрел на него и зарычал, но ублюдок не ответил тем же. Он закатил глаза и продолжил потягивать вино, как будто это лучше всего или что-то в этом роде. Напиток для гребаных мамочек — вот что это было.

Люди делали его мягким.

— Она не хочет иметь с нами ничего общего. Как ты можешь сидеть здесь, как гребаный…

— Думаешь, я не заметил? Чего ты ожидал, Мор? Что мы можем прийти сюда и увезти ее? Она не знает, кто ты. Кто я. Она даже не знает, кто она. Она знает только то, чему ее научила земля.

Я повернулся к нему спиной, лицом к огню. Может быть, я и не мог призвать адское пламя, но я мог призвать земной огонь и посеять такой хаос, какого мир никогда не знал.

— Почему у меня такое чувство, что они забрали ее у нас? — Я тихо спрашивал у пламени, как в ту ночь.

— Потому что, она была создана что бы жить, — ответил Джулиан.

— Это было то, чего мы хотели, — продолжил Райстен.

— Нет, — резко сказал я. — Это то, чего вы трое хотели. Я хотел держать ее в аду, где…

— Где она умерла бы вместе с Люцифером, — перебил Джулиан.

Я прикусил язык от отрицания, которое грозило вырваться наружу. Он был прав, но от этого было не легче.

— И что нам теперь делать? — Я спросил.

Между нами повисло молчание, каждый погрузился в свои мысли о девушке, которая была предназначена нам судьбой, но не знала этого.

Первым заговорил Райстен. — Мы дадим ей время и узнаем ее.

— Я предлагаю делать это по одиночке, — предложил Алистер.

— Что бы ты мог трахнуть ее? — Спросил я. Мои слова были резкими, но я имел в виду именно это.

— Не я был тем, кто набрасывался на нее сегодня вечером, Мор, — огрызнулся он.

— Ты не отрицаешь этого.

— Хватит, — заявил Джулиан. Я отвернулся от пламени к своим товарищам. Мои братья. Мы выстояли вместе во всем. Сражались и победили ради самого Ада. Мы убили и разрушили стольких людей во имя будущего. Но Руби. Это было по-другому.

— Стать ее стражами будет непохоже ни на одно задание, которое у нас было раньше. Уже доказано, что у нее есть некоторые проблемы, которых мы не ожидали, и я думаю, что могу говорить за всех нас, то, что мы уже чувствуем что хотим заявить на нее свои права, — сказал Джулиан.

Он не ошибся, и никто из нас не поправил его.

— При этом ее благополучие важнее всего, чего мы можем хотеть или чувствовать. Ей с нами пока некомфортно, поэтому мы ограничиваем время, проводимое с ней как единое целое. По крайней мере, пока сюда не дойдут вести из Ада. Мы не можем откладывать неизбежное. Она должна уйти с нами, но мы можем дать ей время адаптироваться.

Мой взгляд метнулся к Райстену. Этот ублюдок практически ухмылялся про себя указу Джулиана. За последние два десятилетия он провел на земле больше времени, чем кто-либо из нас, и хотя мы все знали почему, никто никогда не думал, что это может что-то изменить. Мы предположили, что она захочет поехать с нами. Что она была бы счастлива оставить землю позади. Мы не учли, что она вырастет, у нее будет своя жизнь, и она станет самостоятельной женщиной с греховными изгибами и знойным ртом.

Мы не принимали ее во внимание.

Просто мысль о ней.

Все мы, кроме Райстена. Этот ублюдок, вероятно, был по-настоящему счастлив прямо сейчас, но не у него одного были козыри в рукаве.

Я — Война, и никто не играет в игры лучше, чем я.