Договор

ПРОЛОГ

В тот день у меня на работе не происходило чего-то особенного, и день никогда бы мне не запомнился. Я занимался своими обычными служебными обязанностями. Ругался с бухгалтерией из-за неоплаченных счетов за Интернет; в энный раз объяснял нашему главбуху, что такое информационный канал и зачем за него надо платить; вскрывал пароль, забытый установившим его сотрудником, и составлял заявку на нужное мне оборудование. Чуть позже я безуспешно пытался доказать кому-то из наших, что ста долларов никак не хватит для покупки нового компьютера, а старый первый «пень», с его процессором в сотню мегагерц, невозможно модернизировать, а процессор — это не компьютер без клавиатуры и монитора, а такая микросхема. Все было как обычно. Я уже собрался заняться сетевыми глюками, как принесли почту. Бумажную, из нашей канцелярии.

Кроме всяких рекламных проспектов и приглашений на какие-то многочисленные конференции и семинары, там оказался пакет с компакт-диском. Это был обычный мини-CD, а на нем — один-единственный файл — dogovor.doc. Но в конверте, рядом с диском, оказались две бумажки, исписанные от руки с двух сторон знакомым мелким почерком. Вот эта записка, один к одному:

«Сань, привет!

Сначала я должна тебе кое-что объяснить. У нас с тобой было несколько довольно приятных минут, и ты всегда хорошо меня понимал. Ты явно о чем-то догадывался, но сам даже отдаленно не представлял, с кем имеешь дело!

Еще с детства я чем-то отличалась от обычных детей, и многие люди отмечали мою чувствительность и интуитивность. Интересно, что многие говорили, что я странная и вообще не похожая на других девочка. Причем так говорили друзья и враги, взрослые и дети, знакомые и незнакомцы. Иногда мне казалось, что кто-то мешает мне жить. Этот „кто-то“ хихикает внутри меня, с легкостью управляя моими поступками и речами, мешая мне существовать и поступать так, как я того хочу. Меня также очень пугали мои царапины, ведь не все они обыкновенные. Они появлялись внезапно, так бывает у многих, но, согласись, когда видишь новый шрам на половину руки, глубокий, болящий, но пятидневной давности… Мне тогда было очень страшно. Еще многие подмечали странность моих глаз. По-моему, они обычные, но люди говорили, что они очень красивые, и блестят как у ведьмы. Я не знала, какие глаза должны быть у ведьмы, поэтому очень обижалась.

Мне тогда безумно хотелось, чтобы кто-то ответил мне на вопрос — кто я? Я не знала, куда идти, что делать, так как я не знала кто я — человек или нет, почему со мной случается то, что случается, кто мною играет и почему?

Сейчас все это в прошлом. Теперь я знаю, кто я, и вполне уверена в себе. Мой разум, мой организм мне полностью подвластен. В игре „В какой руке“ я выигрываю всегда и никогда не ошибаюсь. В картах я, когда надо, определяю карты соперника и неизменно попадаю в цель. Когда необходимо, мне стоит лишь взглянуть на человека, чтобы тот поступил так, как я того пожелаю. Я теперь никогда не боюсь ходить с закрытыми глазами, потому что неизменно чувствую препятствие, даже если это маленький, незаметный камешек или порожек. В темноте я прыгаю по лестнице через четыре ступеньки на пятую, а когда падаю — ничего со мной не происходит. Один раз, когда я убегала от врагов, я не вписалась в поворот и впечаталась лбом в стенку со всего размаха, но даже боли не почувствовала! В другой раз я бежала по коридору и почему-то не остановилась, а, наоборот, со всей силы треснулась головой о стенку. Вообще-то, в таких случаях гарантировано сотрясение мозга — хоть я и маленькая, но бежала-то я очень быстро, а мой организм — ноль эмоций.

Еще я хочу рассказать тебе о факте, замеченном другими, но не замеченным тобой. Я удивительным образом помню все события моего существования, начиная приблизительно с трехлетнего возраста. Причем во всяких подробных мелочах, вплоть до сказанной мной или кем-то фразы и моих мыслей в этот момент.

Особое место в моей жизни всегда занимали сны. Они у меня очень колоритные, но дело не в этом. Во-первых, они бывают вещие, а во-вторых, натуральные. Да, действительно — натуральные. А как прикажешь называть их, если, подряд или с разрывом, мне снятся сны, проходящие в одном и том же месте, с одними и теми же людьми, но всегда как продолжение?

Я видела прошлые жизни других людей. Кое-что скажу и тебе о них. Как правило, я видела смерть… Если бы только видела! Я испытывала ее в самой полноте, со всеми ощущениями! Самое яркое и самое ужасное видение меня выбивает из колеи при одном только воспоминании о нем. Оно временами повторяется. Я вижу каменный город средневековья. Из-за раскаленных камней очень жарко и душно, как в печке, а кругом зловоние и смрад разложения. Пыль поднимается и режет глаза, забивает нос, рот, мешает дышать… Насколько я поняла, город был в осаде, подвергался нападению, и я что-то сделала, чтобы этот город спасти, но люди теперь считают меня колдуньей. При этом они винят меня во всех своих бедах и несчастьях. Я пыталась убежать, но меня поймали, сначала били камнями, потом пытали по всем правилам Святой Инквизиции. Ты знаешь, как бывает, когда дробят колени? Я знаю. А тебе лучше и не знать. Затем какой-то умник предложил сделать мою смерть еще более мучительной. Из-за адской боли я не могла сопротивляться. Все было разбито, мои суставы были размозжены „испанскими сапогами“, и я уже не могла ни ходить, ни стоять. Меня волоком через весь город потащили к воротам. Железные городские воротины были усеяны большими и толстыми шипами. Так вот, меня на них насадили и распяли, представляешь? Еще меня сжигали — это тоже лучше не испытывать, — закапывали заживо, колесовали, топили… Миленький списочек, да?

Прочитав с диска мой текст, который я изготовила из своего дневника (дневник уничтожен), ты поймешь, кто я и как дошла до жизни такой. Пишу именно тебе, потому что хочу поделиться с кем-либо имеющейся у меня информацией. И еще потому, что описывается период чуть раньше и несколько позже нашего знакомства. В конце концов, ты мне кое-чем обязан, поэтому выполни мою просьбу. Найди способ опубликовать этот текст. Неважно как — в Интернете, в журнале, отдельной книжкой… Пусть обо всей той компании, о которой я написала, узнает как можно больше людей. Я так хочу, это, если хочешь, моя воля. Когда ты прочтешь мой „роман“, что записан на диске, то поймешь.

Я уже пробовала публиковать фрагменты этого текста в Интернете. Под разными именами, вообще без имени и по разным поводам. Результат — ноль. Один раз, правда, где-то написали, что это какой-то начинающий литератор анонимно проводит пробу пера. И все. Поэтому опубликуй это целиком. Твое дело — сторона, и ты тут вообще не в теме…

В этом тексте нет ничего, что затронуло бы моих близких, друзей и лично тебя. Не названо настоящих имен, нет подробного описания фактов и сцен, могущих кому-нибудь повредить, кого-нибудь оскорбить или шокировать. Ну, почти нет. Со своей стороны, даю тебе слово — больше обо мне ты ничего никогда не услышишь. Может быть.

Прощай. Когда-то твоя, В.»

Итак, я выполнил ее просьбу. За нижеследующий текст я не несу никакой ответственности. Возможно, это плод чужого воображения в результате прочтения специфичной литературы, возможно — бурно разыгравшаяся фантазия или онейроидный бред больного мозга. Возможно — просто выдумка, возможно, истина… Не знаю. Здесь этот текст приведен целиком, без всяких трансформаций. Я даже не стал вносить какой-либо правки в пунктуацию, не говоря уже о стиле.

Приношу свои извинения, если эта информация оказалась для вас неприятной или бесполезной.

С уважением,

А.Л.

1

Я была зла на весь мир. Сидела и сердито думала о своей собственной жизни и жизни вообще. Этот мысленный поток формировался в моем сознании, когда я ехала к себе на работу, наблюдая двух явно избалованных тинэйджеров, сидевших рядом со мной, сосавших чупа-чупс и болтавших о всякой бессмыслице. Часто я даже не могла понять, о чем, собственно, они говорят!

Пока я так сидела и долго смотрела в автобусное окно, то поняла, что ненавижу как само это окно, так и вид за ним — там давно ничто не меняется, ничто не происходит, изо дня в день, из года в год — ничего! Серые дома, медленно гуляющие бабушки с перекормленными собачонками, грязь, придурки, идущие в местный компьютерный клуб — каждый день я вижу одно и то же… Я хочу уехать, или, в крайнем случае, сменить обстановку — мне это все уже так надоело. Хочу путешествовать, хочу в Париж, в Лондон, в Прагу — куда угодно, только что-нибудь новое, что-нибудь иное! Обидно за пролетевшее лето — очень уж быстро, хочу еще. Через неделю уже осень. Потом — зима. Не хочу! Зима — это вещь в себе, холодность и спокойствие. Слегка мрачноватое спокойствие. Красиво и местами приятно, но не хочу. Хочу лета!

А еще соскучилась по друзьям. Именно по друзьям, а не по всяким непонятным личностям.

И тут я вдруг осознала, что в свои двадцать девять лет уже становлюсь старой ворчливой бабой. Мне стало и смешно и страшно одновременно.

А все — от плохого настроения, так и не улучшившегося со вчерашнего дня. Наш шеф, Петр Семенович Григорянц, вызвал меня вчера к себе в кабинет и «по секрету» сообщил, что генеральный прокурор уже принял решение о реорганизации Транспортной Прокуратуры, и скоро будет соответствующий приказ, а затем пойдет сам процесс. Но мы еще работаем как раньше, в прежнем режиме, и пока для нас как бы ничего не случилось. Но чтобы потом получить хорошее место, от меня потребуется все рвение. Он так и сказал — «все рвение», и выразительно посмотрев своими маслянистыми глазами, велел хорошо подумать и хорошо поработать. Понять его было нетрудно, и особенно думать было не о чем. Последнее время от него просто не стало проходу. Его толстые, поросшие черной шерстью и похожие на жирных гусениц пальцы, мясистый нос, напоминающий маленький апельсин, противный одеколон и вонь изо рта вызывали во мне непереносимое отвращение и тошноту. Поработать для него надо, козел! Чтоб его разорвало на части и не слепило. Поработать надо! Работать! И никак по-другому.

А работы у меня было действительно многовато. Постоянно кто-то кого-то грабил в поездах, разворовывались товарные вагоны, отовсюду свинчивали цветные металлы, на путях находили трупы, в вечерних электричках творилось вообще черт знает что. И все это попадало к нам. А тут еще работы подбросили гаишники. Несмотря на переименование их инспекции в ГИБДД, их по-прежнему именовали гаишниками, или, сокращенно, «гаями». Их стараниями к нам стали попадать некоторые дела о наездах и особо мутных дорожных происшествиях.

Прежде чем заниматься повседневными делами, я всегда смотрю вновь прибывшие адресованные мне электронные письма. Последнее время все больше и больше идет всякого мусора — реклама, предложения чего-то купить, разнообразные просьбы и прочий хлам. Это называется спам. Вкратце, спам — это рассылка кем-либо большого количества почтовых сообщений посредством электронной почты, имеющая целью разрекламировать товары или услуги, web-сайты и вообще все, что, по чьему-то мнению, нуждается в рекламе. Определить понятие «большое количество» в данном случае довольно непросто, поэтому я считаю спамом то, что лично меня раздражает. Но в тот день, просматривая электронную почту, я заметила странное письмо. Письмо было коротким и весьма немногословным:

Go on this site — http://www.god-devil.net

There is a decision of your problems.

Kind regards, your friend.

Вообще-то подобные письма мне приходят довольно часто, и я сразу же их стираю. Но спам, как правило, всегда содержит попытку заинтересовать получателя, хоть бы намеком дав ему понять тему. К тому же, мне очень не понравилось имя сайта. Такого названия просто не может существовать.

Ни о чем особенно не думая, я кликнула мышкой по линку, и почти сразу распахнулось окно. На приятном синем фоне на пару секунд появилась надпись желтыми лаконичными буквами шрифта Arial:

When to conclude the contract?

Только я успела это прочесть, как надпись начала меняться, выбирая язык. Промелькнули не то китайские, не то японские иероглифы, проскочила арабская вязь, по-моему, даже санскрит, еще какие-то непонятные языки и, наконец, активность прекратилась — язык стал русским:

Когда заключить договор?

Под недвусмысленным вопросом были две формы для заполнения — дата и время. Больше ничего — ни имени, ни адреса, ни анкетных данных.

Вот ведь у кого-то шуточки! И, как назло, вчера уже думала о чем-то подобном. Я попыталась закрыть это окно, но оно продолжало появляться вновь и вновь. Чтобы как-то отделаться, я вписала туда случайные цифры и нажала на Enter. Но не тут-то было! Сразу появилось сообщение об ошибке — неправильно задана дата! Тогда я вписала уже сегодняшнюю дату и время — 21:00. Окно сразу же захлопнулось и я, занявшись обычной, повседневной работой, совсем забыла об этом глупом событии.

2

А еще вчера утром, на планерке, я думала вот о чем. Каждый день у меня одно и то же: дорога — сижу или стою в душном транспорте, работа — сижу за компьютером, дом — опять сижу, то у телевизора, то за столом, то опять у компьютера, как вариант — стою у плиты. Да и ем неизвестно что и непонятно как! А потом страдаю от головной боли и болей в спине, от болей в коленях и болей в пояснице или желудке. Развивается синдром хронической усталости. Жизнь уже не кажется мне такой привлекательной, а утро уже не радует свежестью и бодростью во всем теле. В конечном счете, плохое самочувствие постепенно повергает меня в тоску и меланхолию. Неужели теперь так будет всегда? Хорошо бы найти какое-нибудь средство, чтобы сразу избавиться от всех своих проблем!

Мне вдруг стало очень и очень жалко, что я не верю в Бога. Потому как если бы я в него верила, то верила бы и в Дьявола. А если бы я верила в Дьявола, то обязательно нашла бы способ, как продать ему душу. Укутала бы комнату черными тканями, изрисовала бы все стены пентаграммами и сатанинскими печатями. Зажигала бы какие-нибудь совсем неблаговонные благовония. Завела бы трех черных котов: одного бы назвала Люцифером, другого — Вельзевулом, третьего — Сатаной. Ну и еще много бы чего сделала важного и полезного в этой жизни. Затем я бы всенепременно отрыла какой-нибудь древний сверхсекретный манускрипт, чудом просочившийся в литературу современности, и приготовилась бы к сделке с Дьяволом по полной программе, с соблюдением всех деталей и тонкостей обряда. Желательно, конечно, чтобы поблизости в этот момент находилось еще с десяток уже проданных и бездушных, чтобы они демонически вздыхали или бубнили какие-нибудь заклинания. Но можно и так — одной. При грамотном подходе к делу, необходимой атрибуции и соблюдении всех дьявольских правил — ничего необычного случиться не должно. Придет этот самый Дьявол и выкупит у меня душу. За власть, за могущество и за богатство. Буду я сильной, демоничной и очень красивой. Но вроде как без души. Потом. Зато сильной и красивой — это уже сейчас. Есть над чем пораскинуть мозгами.

Подумать только! Где-то рядом со мной бродит такой классный спонсор, который только и думает о том, чтобы выкупить мой замечательный проект под названием «душа», а я в него не верю! Нехорошо-то как. Очень даже плохо, я бы сказала. Потому, как я сказала выше, я прекрасно понимаю, насколько это здорово и экстатично — украсить свою квартиру всякими символами, скрепить договор кровью и почувствовать, как в тело бурным потоком вольются инвестиции. Нормальные люди давно уже все это чувствуют и получают разные полезные вещи в виде уверенности в себе, гипнотического взгляда, сексуальной и мышечной энергии. А я, значит, не верю совершенно, и поэтому волей-неволей приходится думать о разных прозаических вещах вроде старого автобуса, ленивого мужа, толстого похотливого шефа, растущей платы за квартиру и банальных транспортных преступлений.

Продав душу Дьяволу, я смогу немедленно или очень быстро ощутить себя мощным экстрасенсом, а к моему лбу вдруг станут прилипать ножи, тарелки, сковородки и утюги. Я смогу испытывать, как черт знает откуда возьмется неистощимая сексуальная энергия. Может даже взгляд у меня сделается гипнотически сильным, мой голос начнет заколдовывать других людей, а мои пальцы приобретут гораздо больше способностей на, чем… Взгляд станет прямым и твердым, он сможет обжечь и пронзить насквозь. Тепло начнет струиться вдоль моего тела, сердце забьется чуточку сильнее, возбужденнее, энергичнее. Движения сделаются еще более плавными, и можно будет даже удивиться тому, насколько грациозными они окажутся, насколько тонко я смогу почувствовать ритм своей жизни и вибрации проникающей в меня реальности! И нужно ли будет думать дальше о том, что мир так уж плох и не подчиняется моей воле и моим желаниям? А может как раз наоборот, он похож на пластилин, который можно размять в руках и вылепить любую действительность, форму и содержание которой подскажут мне собственные ощущения? Почему бы ни повернуть время вспять и не прочитать мысли допрашиваемого, мужа или своего противного шефа? Почему бы ни начать думать о том, что все продается и все покупается, и что мое окружение будет двигаться, послушно моим велениям и желаниям?

Ну, это я понятно, или как?

В общем, возвращаясь к вышеизложенному, я качаю головой с сожалением: продала, продала и еще бы раз продала, не задумывалась и не размышляла бы. Фокус весь в том, что если бы я продала душу Дьяволу, то он дал бы волю моему бессознательному решать все мои проблемы самостоятельно и без всякого моего участия. Ну, как в известном анекдоте о мальчике-лунатике, который ночью вставал и готовил все свои уроки, а утром радовался, что кто-то за него так замечательно все делает и он учится хорошо и на одни пятерки. Так что иногда пожалеешь даже, что не лунатичка и что никакого Дьявола не существует, иначе незамедлительно бы ему продалась.

Размечталась! Идиотство, идиотство, бред, бред, бред и глупость.

А уже после работы я долго-долго рыскала по магазинам, нужна была зимняя куртка. Ничего… Может, это и хорошо. Под определением «мода» в первую очередь подразумевают одежду. Хочу выглядеть красиво и стильно и периодически подумываю об обновлении своего гардероба. С этой мыслью я начинаю откладывать деньги, экономя даже на еде. И вот, когда решаю, что накопленных средств хватит на самый модный прикид, от которого потом все попадают в обморок, смелым шагом направляюсь в один из ближайших магазинов. Только приоткрыв дверцу бутика, сразу замечаю продавца, который, почему-то дружелюбно улыбаясь, бросается ко мне навстречу и ласковым зазывающим голоском спрашивает: «чем я могу вам помочь?» В этот момент становится ясно, что здесь что-то не так. Подойдя к прилавку и увидев цены, я понимаю подозрительное поведение продавца: на заработанные потом и кровью деньги я могу купить разве что очень милую кепочку или не менее симпатичную маечку. Как же в таком случае быть модной и красивой?

Когда вышла из последнего магазина, встретила девушку, которая рыдала. Шла и рыдала… Очень хотелось помочь, подойти, познакомиться, понять. Но нет, не дано мне этого… Всегда, когда вижу толпу, меня охватывает жуткое чувство — сколько здесь людей, с которыми я бы могла подружиться, где-то тут моя настоящая любовь, мои несбывшиеся наслаждения. Вроде как что-то может измениться, произойти, но этого не состоялось. Нет. Странная усталость… Хочу забраться под мягкое уютное одеяло, закутаться, прикрыть глазки и мяукать. Ничего особенного в этом нет, не считая того, что обычно мне всегда нужно куда-то бежать, а сейчас меня никто никуда не гонит! Мяу! Настроение какое-то грустно-романтическое… Перед глазами картинка — легкое перышко, которое улетает в голубое небо. А я остаюсь тут. На земле.

3

О том идиотском электронном письме я забыла быстро и крепко, поглощенная будничными делами и не вспоминала до самого вечера. Уже дома, когда мой муж Женька ушел, по собственному обыкновению чинить свой старый «Жигуль», я вдруг обо всем вспомнила. Сначала я просто чертыхнулась из-за этого «Жигуля». Если честно, положа руку на печенку, этой машине давным-давно уготовано законное место на автомобильном кладбище. Кузов во многих местах проржавел, радиатор заваривали несчетное число раз, да и задняя подвеска никуда не годилась, не говоря уж о коробке передач. Каким образом Женьке удавалось периодически проходить техосмотр, для меня было полнейшей загадкой. По вечерам и выходным, если у него не было срочной работы, он часов до двенадцати торчал в гараже и приходил, когда я уже почти спала. Наша семейная жизнь в последнее время не то что дала трещину, а окончательно расклеилась и развалилась. Он совершенно перестал мною интересоваться, только и вспоминал о том, что у него есть жена, когда обнаруживал отсутствие ужина или возникала необходимость идти к кому-нибудь в гости. Так и живем.

Доводилось ли вам когда-нибудь видеть, как ломают дом? В реальной жизни, а не на картинке, фотографиях или по телевизору? Это когда приезжает большая машина, наподобие экскаватора или крана, с громадной чугунной чушкой чудовищного веса, и, раскачивая эту самую чушку, крушит стены, бьет стекло, а вместе с ними все то, что находится внутри дома: перегородки, лестницы, оставленные бывшими жильцами вещи, стулья, шкафы… Всего за несколько минут дом, который кто-то когда-то строил год или два, превращается из высокого красавца со старинной лепниной, стрельчатыми окнами и черепичной крышей в отвратительную груду хлама. Вот только пыль, будто душа этого разрушенного здания, останется на его месте призрачным силуэтом, приблизительно повторяющим былые очертания. Но стоит налететь легкому ветру, и развеется эта пыль по всему свету, и останется только пустота и куча мусора.

К несчастью, я наблюдала, как разрушают дома. К несчастью, мне доводилось видеть, как люди сами размалывают свои судьбы, как люди своими руками убивают в себе любовь. И я сама не исключение. К сожалению. Расположение духа от этого унылое и одинокое, хочется свернуться клубочком в обнимочку с каким-нибудь мишкой и уснуть. Не правы, ой, как не правы те, кто говорит, что взамен любви рождается надежда, а там, где умирает надежда, возникает пустота. Любовь и есть надежда с молчаливой тоской о минувшем, призрачная надежда на то, что все еще можно вернуть. Она живет, пока сердцу есть кого ждать, пока сердце еще надеется на чудо, пусть и самое несбыточное…

А в тот вечер, придя с работы, я решила включить телевизор. У нас очень мило ловятся двенадцать каналов, но из них три почти всегда вычеркнуты — по двум идут какие-то бесконечные концерты великой попсы, а на третьем — «Культура». По одному из «нормальных каналов» шла дискуссия, построенная так по-дурацки, что врубиться в нее было совершенно невозможно. По другому каналу — новости, но новостями это назвать как-то сложно. Я уже вознамерилась смотреть эти новости, как в дверь позвонили. «Явился! — подумала я. — Небось, забыл что-нибудь, или совсем загробил машину». Я не сомневалась, что это мой муженек. У меня мелькнула слабенькая надежда — может, он пришел пораньше из-за меня?

На всякий случай я все же посмотрела в глазок и, к своему изумлению, увидела там совершенно незнакомого молодого человека в темном модном плаще и с плоским портфелем.

— Вам кого? — спросила я через дверь.

— Добрый вечер. Вас, Валентина Игоревна.

— А вы, собственно, кто? По какому делу?

— Да я вообще-то никто. Просто курьер. Посредник. Привез вам экземпляры договора. Время вы сами выбрали и сами назначили. Может, откроете? А то через дверь неудобно как-то…

— Я вас не приглашала. Откуда вы меня знаете? Какой еще договор? Не понимаю…

И вот только тут я все вспомнила. Утреннее письмо, лаконичный интернетовский сайт и то, как я заполнила предложенные формы. Я почувствовала омерзительную слабость в ногах и весьма неприятное ощущение в низу живота. Чушь какая-то.

— Да все вы прекрасно помните и понимаете. Впустите меня, и поговорим спокойно. Разрешите?

Не вполне соображая, что делаю, я открыла дверь. Человек вошел. Вблизи он оказался не таким уж и молодым. Даже, скорее, совсем немолодым. На первый взгляд, лет сорока — сорока двух. Приятное, располагающее лицо с резкими, мужественными чертами, умные черные, но какие-то бессодержательные глаза, вежливые манеры, очень точные и ловкие движения. Он снял модную шляпу, изящно и быстро скинул плащ, и все это в один момент оказалось на нашей вешалке в прихожей. Под плащом у него был элегантный, хорошо сидящий костюм цвета «мокрый асфальт».

— Пройдемте в комнату? Нам предстоит разговор.

— Да, да, конечно… — пробормотала я, — чай, кофе?

— Не стоит, Валентина Игоревна. Тем более, что нет у вас ни чая, ни кофе. Вы никого не ждали, даже своего мужа, и у вас ничего не готово. Сейчас вы уже вспомнили, по какому делу я пришел. Так каково ваше решение?

— Я не совсем…

— Ну, раз вы предпочитаете вести беседу в таком ключе, то как вам будет угодно. Это, в конце концов, ваше право. Не так давно вы, совершенно сознательно, решили для себя, что если бы верили в Дьявола, то всенепременно нашли бы способ, как продать ему душу. Так? Так. Было? Было! Ну вот. Мы уже провели незаметно для вас серию тестов, и теперь видим, что вы нам полностью подходите. Но я должен вас огорчить. С одной стороны, ни Дьявола, ни Бога, как персонифицированных личностей в этой реальности не существует. Но, с другой стороны, вы вполне можете заключить подобный контракт. Со всеми вытекающими, как говорится.

— С Вами? — у меня, мягко говоря, язык присох к горлу.

— Нет, конечно. Я просто посредник. Адвокат. Член Московской коллегии адвокатов. Вот мои документы.

Машинально я взяла из его рук и стала тупо рассматривать удостоверение.

— И что? — глупо спросила я.

— Итак, все правильно? Фотография похожа? Разрешите?

Он забрал у меня свою корочку и положил во внутренний карман модного пиджака. Впечатление от этого предупредительного и какого-то очень уж «фактурного» господина портил только ярко-синий галстук с непонятными серебряными знаками, да холодный, мало что выражающий взгляд.

— Как видите, я не вру. Теперь непосредственно к делу. Мне поручено сначала ознакомить вас с некоторыми реалиями, кои вам известны далеко не полностью. Затем мы обсудим условия соглашения и, если вас все устроит, то заключим непосредственно сам Договор. При желании вы можете взять некоторый тайм-аут, чтобы все продумать и не принимать скоропалительных решений. Потом разорвать контракт будет уже практически невозможно.

— А…

— Мы, может быть, присядем? — сказал этот человек.

— Ой, извините. Вот, прошу в это кресло…

4

— Благодарю вас. Начнем издалека. В ту давнюю пору, когда человек начал осознавать свою личность, он никак не мог примириться с тем, что эта личность недолговечна. Окружающее убеждало его в этом. Соплеменники гибли на его глазах от голода, болезней, под лапами диких зверей, от стихийных бедствий. Таких же, как он, людей убивали другие люди из чужого племени. Или же, по причине разных внутренних конфликтов, более сильные особи из своего собственного окружения убивали своих соплеменников. В ряде случаев их потом еще и съедали. В природе тоже все было недолговечно — погибали животные, гасли костры, в период засухи пересыхали водоемы. Только небо, светила, земля, горы и крупные водоемы казались вечными и бессмертными. А крепнущее человеческое сознание не могло представить свое исчезновение навсегда, как мы до сих пор не можем представить себе бесконечность или сингулярность. Так возник внутренний конфликт, который могла снять только идея о бессмертии личного сознания, или, как теперь говорят, души. Эта идея стала повсеместно необыкновенно популярной и дала толчок к развитию разнообразных религиозных построений и теологических концепций и схем.

Я молча кивнула, не особенно понимая, к чему это клонит мой гость, который уже продолжал, не очень интересуясь моей реакцией:

— Собственно говоря, любая религия призвана решать только три задачи, — продолжал он. — Первая: примирить сознание человека с неизбежностью своего физического исчезновения. Вторая: установить и авторитетно закрепить морально-нравственные системы ценностей, запретов и табу, без которых любое общество саморазрушается и гибнет. И, наконец, третья: сделать попытку объяснить природные явления и построить модель строения, возникновения и развития окружающего мира, удовлетворив природное любопытство человека. Все остальное — просто следствия из этих трех направлений. Вы согласны?

— Ну… Э-э-э… — промямлила я, — да?

— Да. Нам сейчас совершенно не важно, когда и почему возник принцип дуализма сил «Добра» и «Зла». Важно то, что с некоторых пор в сознание людей вбивалась идея необходимости выбора между этими альтернативными силами, и все с этим связанное покрыто непроницаемой завесой, и создается впечатление, что нет никого, кто осмелился бы приподнять ее. Страх этот в действительности представляет собой лишь неспособность проникнуть в суть мировой информационной системы. Мы называем эту информационную систему Силой. Неумение же это опять-таки заложено в самой природе большинства людей. И в этой области любое человеческое сознание не способно к беспредельному продвижению, ибо оно организовано таким образом, что ему непременно положен предел. У каждого он свой. Но он есть у всех. Подлинная суть Высшей Силы неизвестна. Но она — одна из первопричин человеческих поступков, а точнее, их мотиваций, и традиционно в нашей культуре обозначается как дьявольская. Эта ложь настолько набила оскомину, что мне даже не хочется здесь все это особенно подробно разъяснять. Добро и Зло, Тьма и Свет, Бог и Дьявол причудливо переплетены, если поискать, в сознании каждого человека, в каждой человеческой душе. Эти идеи оказались настолько живучими, что уже тысячи лет на их основе строится мироощущение подавляющего большинства людей. Излишне говорить, что такие построения имеют самые отрицательные последствия, и их влияние на людское сознание до нашего времени преодолеть весьма трудно.

Мой гость ненадолго прервался, задумчиво посмотрел на меня и снова продолжил:

— Фантазия пришла людям на помощь и, восполняя пробел в знаниях, породила многоликую армию мифических существ. Говорят о Сатане, о Падшем Архангеле, о воплощении Злого Начала и так далее и тому подобное. Существует такая легенда, что сначала Бог создал «небо» — то есть свой мир, который был Им же и заселен. Этих существ, что населяют божественный мир, называют по-разному — то ангелами, то сынами божьими, то еще как-то, что сути дела не меняет. Потом Бог начал создавать наш мир, который мы видим вокруг себя. Там он создал условия для эволюции и развития живых организмов, что, в конце концов, и привело к возникновению человека в нашем нынешнем понимании. И вот когда человечество не только возникло, но и обрело разум, осознав себя, часть ангелов приревновала Бога к людям. Возник заговор, а потом и бунт, во главе которого встал один из главных ангелов, один из основных помощников Бога. Восстание было подавлено, а бунтовщики вместе со своим предводителем — Сатаной — сосланы в некий неприятный для существования мир, который мы сейчас называем Адом, или Преисподней. Почему Бог не уничтожил своих врагов, почему дал им отдельный собственный мир, обеспечив их там полнотой власти и всем необходимым для работы, неизвестно, но вряд ли для того, чтобы придать остроту существованию и некую интригу бытию. По одной из версий, Бог заключил с Сатаной договор, согласно которому Сатане позволялось искушать людей, ставить им всякие западни и ловушки, а люди получили свободу выбора — с кем оставаться: с Богом или с Дьяволом. Приняв Бога, человек попадет в Царство Небесное — в Рай, а выбрав Дьявола — естественно, в Ад, где и терпит потом вечные муки. Согласно этой легенде, становится понятно, почему Сатана ненавидит людей — не может простить, что Бог так заинтересовался «этими обезьянами» и предпочел их ангелам — своим главным творениям. Бывших восставших ангелов в демонологии называют чертями, бесами или злыми духами, и именно их винят во всех людских бедах и несчастьях. Есть и другая легенда. По ней, существует только один Владыка Всего Сущего, и именно он везде контролирует ситуацию, не имея серьезных врагов. Он же при необходимости наводит порядок в своем хозяйстве — проводит селекцию, уничтожает инфекцию, выпалывает лишнее или отсекает ненужные ветви на древе развития. Если хотите, то можете называть его Богом. Естественно, что его побуждения непонятны тем, кто стоит неизмеримо ниже по разуму, и если кто-то из нас или из нашего окружения попадает «под ножницы», то это однозначно воспринимается как зло, беда и несчастье.

Я хотела задать вопрос, но передумала — решила отложить на потом.

— Но все это — только легенды. Нет ни Сатаны-Дьявола ни Господа-Бога, — продолжал тем временем вечерний гость, — есть одна только Сила. Сила тоже учит любви, только к тому, что утверждает жизнь и способствует ее процветанию. Поэтому официальная церковная пропаганда постоянно отождествляла с Силой Сатану-Дьявола-Люцифера. Нам веками говорили, что Сила есть Зло, и многие из нас слепо в это верили. Нас убеждали, будто Сила только и ждет, когда мы расслабимся, чтобы поглотить наши бессмертные души. Нам лгали, что Сила не желает ничего больше, чем отнять и поработить наши жизни. Однако это далеко не так: зачем Силе мертвые почитатели и безвольные рабы вместо великих бойцов? Это ей необходимо ради власти? Но зачем ей власть — ей, вековечной правительнице света, разума и познания недоступного человеку? Нам лгали, и ложь эта, пойдя сквозь века, правдой оформилась в нашем рассудке. Сила смотрит на нас и улыбается нам. Улыбается, глядя, как мы живем, суетимся, играем в наши нелепые игры, не подозревая о тех сокровищах в кладовых ее знания, о которых мы забыли и выкинули ключи, стремясь этим побороть свой страх — страх своего личного несовершенства. Новые горизонты познания лежат перед нами, и, чтобы идти к ним, прежде всего нужно сбросить с себя ношу, которую несли деды и прадеды, которую мы в слепоте своей унаследовали от них, неся ненужное нам, обременяющее нас. Кто виноват в своей необустроенной жизни, кроме себя самого? Но винят в этом Силу, приписывая ей все мыслимые и немыслимые злодеяния! Но не лучше ли было бы просто взять себя в руки, собрать все свое мужество, всю свою волю и организовать свою жизнь на собственный лад, не полагаясь на волю судьбы и не моля никого о какой бы то ни было подачке? Этому нас и учит Сила. Вы хотели что-то спросить?

— Я? Ну… нет, пока, — я просто не нашла, что тут можно ответить.

— Хорошо. Мы не будем сейчас вдаваться в подробности того, откуда в действительности взялась рациональная Сила, стоящая не только над отдельным сознанием, но и над всеми разумными существами на Земле. Для удобства можно предположить, что это этап развития до чрезвычайности древней космической цивилизации, которая почему-то взялась опекать нашу, молодую. Хотя можно выбрать гипотезу, что возникновение этой Силы — следствие синергетического взаимодействия множества разумных субъектов. Не в этом суть. Главное — что такая Сила есть, она — одна, и она может влиять, и влияет на человеческую цивилизацию. Скажу еще, что эта Сила, будучи неспособной непосредственно воздействовать на материальные объекты и процессы, всегда нуждалась в существовании некоторого числа посредников, или адептов. Количество этих адептов зависело как от общей численности разумной популяции, так и от ее состояния. Эта Сила далеко не всесильна. Область ее воздействия — информационные системы и носители информации, а ее основная задача — сохранение разума и распространение его на все большие области пространства. Первоначально, и очень долго, единственной информационной системой были сами разумные существа и их сообщества, а информация передавалась только непосредственно от одного индивидуума к другому, или сразу к нескольким. Адепты служили как преемники новых идей и подходов. Именно тогда возникла вера в Силу Живого Слова. Таким словом люди стали пытаться воздействовать и на внешние, неподвластные человеку объективные и субъективные явления, что привело к возникновению религиозных культов, заклинаний, молитв и наружной атрибутики. С появлением письменности стал возможен процесс фиксации и хранения информации на различных носителях. Сама информация, будучи категорией нематериальной, нуждается в носителе, а сам носитель не так уж и важен. Главное — это стабильность носителя, его устойчивость и способность людей к считыванию записанных данных.

Мой гость перевел дух и, после короткой паузы, продолжил:

— Сегодняшние технологии предоставляют массу новых возможностей. Теперь, с появлением компьютерных систем и Интернета, Сила активно применяет этот мощный ресурс в своих целях. Сила всегда использует ту степень развития и тот уровень знаний, который доступен человеку в данный момент времени, поэтому вербовка новых адептов сопровождается рядом приемов, делающих эту вербовку наиболее приемлемой и понятной для представителя того или иного времени. С тех пор как появилось понятие договора, Сила использует это понятие. С новым адептом заключается Договор, согласно которому адепт получает ряд возможностей и способностей, делающих его жизнь более удобной, комфортной и безопасной, а взамен, используя новые возможности, адепт чем-то платит, например, выполняет данные ему поручения. Расторжение Договора обычно не предусматривается, да и сами адепты, как правило, не стремятся к расторжению Договора. Иногда, из-за религиозных убеждений и неправильного понимания происходящего, такие попытки делаются, но лишение адепта рабочих функций приводит обычно к разрушительным для личности последствиям. Далеко не каждый субъект подходит в качестве кандидата в адепты. Кроме сильного интеллекта, необходимо хорошее физическое здоровье, внешние данные и ряд личностных качеств, необходимых в последующей работе. В среднем, только один из трех тысяч человек годится в адепты. А если учесть, что не все из потенциальных кандидатов оказываются в подходящих условиях, а дают согласие и заключают Договор также далеко не все, то мы видим, что общее число работающих адептов не так уж и велико.

— А вы?.. — задала я незаконченный вопрос.

— Я, как личность, являюсь адептом Силы уже очень давно. Много лет назад ко мне вот так же пришел человек и за один вечер перевернул все мое мироощущение. Сейчас в мои обязанности, кроме всего прочего, входит заключение Договоров Силы, подготовка новых адептов к инициализации, подбор наставника, а также проведение необходимых действий при расторжении Договора. Но это, последнее, в моей практике случалось совсем нечасто.

5

Тут вечерний гость сделал паузу, и я, наконец, нашла, что сказать внятного.

— А откуда мне знать, что вы действительно тот, кем хотите казаться? Сейчас каждая газета пестрит объявлениями… — Я взяла телевизионную программу. — Вот, смотрите: «Мария Шерханова, унаследовавшая все силы Темной и Светлой магии. Без греха проведет не просто работу, а моментально: устранит соперницу; вернет искреннюю любовь мужа; отошлет врагам насланные порчи; сделает бизнес непоколебимым; поставит единственную в своем роде именную защиту, которая в ее роду переходит из поколения в поколение. Шерханова исполнит все ваши желания в самые короткие сроки, с самыми надежными гарантиями со дня обращения, — мой гость сухо улыбнулся. — Вам смешно? Мне — не очень.

— Я вас понял. Такой или подобный вопрос задают всегда, и коль скоро теперь вас уже можно считать моей ученицей, я имею ряд полномочий, дабы рассеять ваши вполне понятные сомнения. Как там было написано? „Мария Шерханова, унаследовавшая все силы Темной и Светлой магии без греха?“ Нет ли у вас, случайно, ненужного стекла или деревянной доски?

— Бутылка подойдет?

— Бутылка… ладно, давайте бутылку. Получится не так наглядно… Да, будьте так любезны, чтобы уж „без греха“, принесите еще и ведро для мусора.

Я так поразилась, что молча сходила на кухню, достала из-под стола пустую пивную бутылку из кучи, которую Женька так и не удосужился выбросить после вчерашнего застолья, прихватила мусорное ведро и принесла все это в комнату.

— Вот все, что вы просили.

— Без этикетки! Хорошо. Смотрите, — мой новый знакомый поддернул рукава пиджака и рубашки, показал мне свои совершенно чистые и пустые руки. Затем он взял бутылку поперек левой рукой и поднес ближе ко мне, расположив ее прямо над ведром. — Смотрите!

Затем он произнес какие-то непонятные слова. Почти сразу бутылка начала издавать потрескивание и быстро покрылась сетью трещинок, которые, как морозные узоры, расползались по стеклу от его ладони. Потом отпали и свалились вниз горловина и дно, а вся оставшаяся часть бутылки рассыпалась на множество мелких осколков. Все это ссыпалось в ведро.

— Убедительно? — спросил он, аккуратно стряхивая мелкие осколки стекла, приставшие к его покрасневшей ладони. — Теперь вы мне верите?

— Ну, это, может быть, трюк. Возможно, вы просто сильно сдавили бутылку, или знаете какой-то прием, позволяющий…

— Так. Хорошо. Давайте доску!

— Какую доску? — не поняла я.

— Деревянную, какую не жалко. Лучше — неокрашенную. Только быстро.

— Для резки овощей — годится? Еще не пользованная.

— Вам она не очень нужна? Доска будет испорчена.

— Да чего уж там, у меня еще есть.

— Давайте.

Я проворно принесла из кухни совершенно новую деревянную доску для резки продуктов. С тех пор, как мне привезли из Израиля пластиковую, эту я так и не освоила. На ней даже бумажка сохранилась.

— О, новенькая. Смотрите внимательно, это будет уже последний аттракцион на сегодня.

С этими словами мой гость положил доску себе на колено, а сверху прижал ее растопыренной пятерней левой руки и снова что-то сказал. Сначала ничего особенного не происходило. Потом из-под ладони показались струйки дыма. Скоро дымный ореол оконтурил всю ладонь и запахло пригорелым деревом. Когда он убрал руку, на ровной фанерной поверхности бурел след его кисти. След дымился. Такие следы дети любят оставлять зимой на заледенелом морозном стекле в троллейбусе или автобусе. Но тут след был прожжен на фанере!

Я до того удивилась, что села на задницу.

— Вот вам эдакий сувенир, — сказал он и протянул мне доску. — Держите!

Взяв ее в руки, я с подозрением стала трогать указательным пальцем обгорелый участок. Я не верила своим глазам. Потемневшее дерево было еще горячим и издавало характерный запах жженой древесины. Мой палец испачкался бурым. Тем временем адепт, тихонько чертыхаясь, раскрыл свой портфель, и стал извлекать оттуда какие-то баночки и коробочки. Только сейчас я заметила, что вся ладонь его левой руки стала пунцовой, как будто он приложил ее к раскаленной сковороде.

— У вас что, ожог? — глупо спросила я.

— А вы как думали? Я вам тут что, фокусы показываю? Помогите, а то мне неудобно одной рукой. Вам, с вашим средним медицинским образованием, будет не так сложно. Заодно вспомните свои фельдшерские навыки, это может скоро пригодиться. Да, вот эту мазь, а вот тут противоожоговые салфетки… так, хорошо. Бинт вскройте… ага, отлично… а вы прекрасно бинтуете. Ничего, завтра все бесследно пройдет… На что только не приходится идти во имя убеждения. Теперь-то вы, наконец, мне поверили?

— Приходится верить, — пролепетала я. — Хотя это никак у меня не укладывается… И муж может прийти, а мы тут что-то странное делаем.

— Ваш муж придет не раньше моего ухода, уверяю вас. Спасибо за перевязку. Теперь — контракт. Или возьмете тайм-аут?

— Можно — тайм-аут? Как-никак я продаю душу!

— Какую душу? Да никому ваша душа не нужна! Вы что, уже вообразили себе Ад? Я тут целый час перед вами распинался, а вы так ничего и не поняли?

— Простите. Ваш эффектный эксперимент произвел впечатление. Но вы так и не представились.

— В самом деле? Это упущение с моей стороны. Старею. Называйте меня Анатолий Александрович.

— Анатолий Александрович, а в чем будут состоять мои обязанности, и что я получу в случае подписания?

— Вот это правильно, это вполне по-деловому. Вы сможете легко и непринужденно решать все те проблемы, которые сегодня вам представляются абсолютно непреодолимыми. Посмотрите бланк Договора и приложения к нему. Не торопясь так, в спокойной обстановке, оцените содержание. Как юристу, вам это будет совсем не сложно. Я оставил бумаги на столе — и Договор, и приложения к нему. Мужу говорить не стоит, мало ли что.

— Сколько у меня времени?

— Вообще-то сроков, как таковых, не существует. Но — в пределах разумного. Позвоните мне не позже чем через две недели. Если будете долго тянуть, интерес к вам может быть потерян. Вот моя визитка, если позвоните раньше, то будет только лучше.

— Подписать кровью? — почему-то вырвалось у меня.

— Что за глупости? Вы наверно начитались мистических романов? Обычной ручкой! Подпишите и позвоните. — Он потрогал перевязанную руку. — А вообще, если честно, я еще ни разу не пожалел, что в свое время подписал контракт с Силой. Я думаю, излишне говорить, что о нашем разговоре…

— …никому сообщать не надо, — продолжила я его мысль. — Иначе меня отправят в стационар для душевнобольных. В клинику имени Ганнушкина. И уже там залечат аминазином, галоперидолом и инсулиновой комой.

— Правильно. А мне пора. До свиданья, Валентина Игоревна.

— До свиданья, Анатолий Александрович.

Когда дверь за моим гостем закрылась, я сразу схватила бумаги и с интересом стала их читать.

Это был стандартный, юридически грамотно оформленный Договор, с текстом на нескольких листах обычной бумаги формата А4, отпечатанный на лазерном принтере в двух экземплярах. На всех страницах и там, где обычно стоит подпись одной из сторон, я увидела большие круглые печати. Печати были странные: в круг был вписан семиугольник, в семиугольник — семилучевая звезда, в звезду — другой семиугольник и, наконец, в центре — пентаграмма. Все эти геометрические фигуры были испещрены какими-то символами и непонятными надписями. Текст Договора не представлял собой чего-то особенного. Сразу бросилось в глаза, что не все было заполнено. Оставались незначительные пробелы для вписывания. Кое-какие термины мне не были знакомы, но в целом этот Договор практически не отличался от любого подобного документа. Я слышала, что когда человек вступал в Договор с Дьяволом, ему приходилось смотреть в оба, чтобы каждый пункт контракта был яснее дня, ибо рогатый юрист мастерски привязывался к каждой недомолвке и двусмысленности и обращал ее в свою пользу. Поэтому я очень внимательно изучила этот документ, но не смогла найти в нем никаких скрытых уловок.

6

Я даже не заметила, как пришел муж. Увидев бумаги у меня в руках, Женька сразу проворчал:

— Уже домой работу стала таскать, скоро совсем в свою прокуратуру переселишься.

— Кто бы говорил! Сам-то когда приходишь? Что молчишь? Рожу вымой, а то она у тебя в солидоле перемазана.

— Ладно. Тогда я на кухне телек посмотрю. Пожрать есть чего?

— Иди и смотри. Ужин на плите, а я еще поработаю…

В тексте Договора, в разделе "заказчик обязуется", обращали на себя внимание несколько пунктов, уже впечатанных и поэтому, видимо, изменению не подлежащих:

4.1.1. При прохождении инициализации, дать обещание верности Силе и обещание служить Силе в виде угодных ей деяний.

4.1.2. В случае приверженности к какому-либо религиозному культу или течению — полное и искреннее отречение от прежних взглядов, убеждений и идеалов.

4.1.3. Дать обещание хранить тайну Договора. Никто из адептов, никогда, нигде, ни под каким видом не должен открывать себя другим людям (исключение составляют лишь комбинации наставник-ученик и адепт-адепт).

4.1.4. Воспитать не более трех, но не менее одного ученика.

4.1.5. Дать согласие на ношение знаков посвящения Силе.

4.1.6. Дать согласие на включение своего имени в "книгу вечности", и, после ухода, на сохранение сознания заказчика в Депозитарии Силы.

4.1.7. Соблюдать все пункты Договора Силы, приведенные в протоколе соглашения о вступлении заказчика в Братство Силы (приложение № 2).

К собственно Договору прилагалось несколько страниц пространного текста. Прежде чем подписывать этот Договор, предлагалось внимательно прочитать как текст самого Договора, так и это приложение:

"Просим Вас перед тем, как принять окончательное решение о подписании Договора, прочитать отрывки из документа, попавшего в распоряжение Круга Адептов Силы. Весьма важно отнестись к данному тексту наиболее серьезно — слишком много реальной информации было вложено автором в эти страницы".

Далее, на восьми страницах, шло описание жизненного пути некоего адепта, написанное от первого лица. Текст был насколько интересен, настолько же и страшен. Это был жуткий, пугающий документ. После имелось коротенькое примечание:

"ПРИМЕЧАНИЕ

Многое из написанного выше является плодом фантазии автора и никогда не имело места в действительности. Однако, ряд фактов, несомненно, подлинен, что позволило идентифицировать автора и его личность. Как видно из вышеприведенного текста, данный адепт нарушил сразу несколько пунктов Договора. Это послание было отправлено в редакцию одной из региональных газет, что категорически запрещено Договором. Впоследствии автор сошел с ума, и в настоящий момент его сознание отправлено в Депозитарий Силы, а личность стерта, как представляющая смертельную опасность для окружающих его людей".

7

Я потом ни на минуту не могла забыть этот страшный текст. Все время обдумывала свалившуюся на меня информацию, и как следствие, стала плохо спать. Необыкновенно яркие сновидения… Кошмары… Ужасы… Каждую ночь. Да и наяву возникло ощущение полной нереальности происходящего. Иногда я смотрела на все так, словно вижу первый раз. Иногда вообще закрывала глаза и переставала, что-либо видеть.

В мире снов. Мне снилось, что, пройдя через узкий коридор, на который указал адепт, я попадаю в большой, хорошо освещенный зал, со вкусом обставленный мебелью из черного дерева. Везде небрежно разбросаны шелковые плащи, драгоценные украшения, дорогие позолоченные клинки и другое старинное холодное оружие разных времен и народов. Все это, видимо, осталось от бесчисленных любовников женщины-ведьмы, которую я вижу в дальнем конце зала. Она сидит на каменном троне, у ее ног лежат два тела, мужчины и девушки. Завидев меня, она подхватывает тела и, легко оторвавшись от пола, взмывает в воздух и летит в мою сторону, при этом вокруг нее появляется синее свечение. Я чувствую, что не могу смотреть на нее равнодушно. Она улыбается. Она прекрасна. "Это влияние силы", — думаю я. Раздается ее приятный властный голос: "Привет тебе, незнакомка, я отвечаю за эту часть замка. Тебя интересуют ведьмы? Прекрасные соблазнительницы, подруги великих и адепты Силы? Да?" Я киваю, не в силах что-либо сказать. "Хорошо. Большинство людей представляет ведьм как страшных костлявых старух, или, напротив, как чертовски привлекательных девушек, которые по ночам летают на метле и занимаются сексуальными оргиями с демонами. Спешу разбить эти стереотипы. На метле никто никогда не летает, это бывает только в сказках. А страшных демонов, которые по ночам выползают из преисподней, чтобы заняться любовью с молоденькими ведьмами, не существует вообще. Они есть только в больном воображении. А, ладно, как бы то ни было, мы всегда рады путешественникам. Иди в тот край зала, там дверь и там то, что ты ищешь". Она окончательно теряет ко мне всякий интерес, грациозно разворачивается в воздухе и улетает. Мое влюбленное состояние проходит мгновенно. Я решаю убраться отсюда побыстрей, и далее попадаю уже в другой зал. Здесь все укутано густым туманом, и мало что можно разглядеть. В середине зала, где туман немного рассеивается, видна человеческая фигура: адепт, — догадываюсь я. Он выглядит точно так, как маги в романах Андрэ Нортон и Роджера Желязны. Я медленно подхожу ближе. Он не обращает на меня никакого внимания, кажется, он полностью поглощен своей работой над каким-то черным камнем — языческим алтарем или жертвенником. На камне лежит совершенно обнаженная девушка. Ее запястья и щиколотки скручены ремнями, а рот крепко-накрепко завязан. Я жду. Он берет кинжал и погружает его в тело жертвы. Все происходит совершенно бесшумно. Наверное, проходит вечность, прежде чем он поднимает на меня глаза. Он внимательно меня изучает и произносит: "Мир и долгой жизни тебе, гостья нашего замка. Раз ты уж зашла уже так далеко, то, значит, достойна идти дальше. Твой путь — твое испытание". Маг медленно оборачивается и окровавленным кинжалом показывает направление: "Тебе туда, там ответы на все твои вопросы, а сейчас извини, я слишком занят".

Я просыпаюсь…

С каждым днем все более мрачные и более бредовые сны.

Другой сон. Он преследует меня уже несколько дней. Он возвращается. Света вокруг нет. Хотя и не темно. Но нет звезд, нет никаких огней. Странно, но неба тоже нет. Есть что-то над головой, но не видно — что. Я иду сквозь толпу. Хотя это не толпа. Это очередь к Нему. Но я продираюсь сквозь эту очередь. Я иду прямо к нему, и все расступаются. Такое впечатление, что меня знают. А мне безумно хочется, чтобы кто-то ответил мне на вопрос: кто я? Я не знаю, куда идти, что делать, так как я не знаю, кто я. Человек я или нет, почему со мной случается то, что случается, кто мною играет, кто? Он висит где-то впереди вниз головой на перевернутом кресте. Все эти люди… Они стоят в очереди к нему. Я медленно, но уверенно подхожу к нему. Он смотрит на меня. У него лицо Анатолия Александровича. Он смотрит на меня и пакостно усмехается. Он смеется надо мной, но его глаза серьезны. Он висит вверх ногами на перевернутом кресте, а его глаза на одном уровне с моими. Он саркастически усмехается и спрашивает:

"Ну? Задавай свой вопрос. Я знаю, зачем ты пришла ко мне. — Он спрашивает меня, а на его лице такая противная ухмылка… — Ну же! Задавай свой вопрос!"

Он смеется надо мной, он язвит. Он знает все на свете, и я для него ничто.

"Я знаю, зачем ты пришла! Задавай свой вопрос!".

Он говорит это и смеется надо мной. Вокруг становится тихо, и все ждут… Я смотрю ему в глаза и спрашиваю:

"Скажи мне, кто я?"

Он перестает смеяться. Он испугался. Я вижу, как он пытается сказать что-то, но почему-то опасается.

"Кто я? — я почти срываюсь на крик. — Кто я?! Кто я?.." — повторяю я уже тихо. Он странно смотрит на меня.

"Почему?! Почему ты спросила именно это? — Он кричит на меня, потому что испуган. — Почему из всех возможных вопросов ты спросила именно этот?"

"Кто я? Разве ты не знаешь?"

"Я — знаю".

Он поеживается. Он страшится и боится моего вопроса!

"Так кто я?!"

"Я не могу тебе ответить тебе, понимаешь? Не могу!"

Все начинает рассыпаться. Пол проваливается куда-то вниз, все разлетается в разные стороны. Остаемся только он — на перевернутом кресте — и я.

"Кто я?"

Он начинает разваливаться на куски и рассыпаться.

Я просыпаюсь.

Следующий сон был примитивным и отвратительным, но зато ярким и запоминающимся настолько, что я до сих пор, когда отчетливо его вспоминаю, вздрагиваю от страха. Я ночью будто бы выхожу из питерской квартиры своих родителей, которые давно умерли. Площадка светлая — пока мама держит дверь открытой, свет еще падает из квартиры. Потом дверь закрывается. Мне нужно спуститься по лестнице вниз. Там уже совсем темно. Я поворачиваюсь лицом к лестнице и вдруг вижу, как из этой жуткой темноты на меня надвигается чудовище. Это огромный человекоподобный монстр, но очень жуткий — синее лицо, какие-то желтые светящиеся сумасшедшие глаза, огромная сгорбленная фигура и громадные, ужасно сильные руки. Я отступаю к двери, но он накидывается, хватает за горло и начинает меня душить. Я пытаюсь кричать, но у меня не получается. Я каким-то образом вырываюсь и делаю несколько резких шагов к двери, вот уже моя рука почти дотянулась до звонка… Я понимаю, что если я позвоню, то меня спасут… Но чудовище хватает меня с новой силой, и я опять кричу — уже очень громко — и просыпаюсь от собственного крика! Я так закричала, что проснулся муж. У меня просто началась истерика, я ревела и не могла никак успокоиться. Я рассказала мужу свой сон, но от этого мне не стало легче. Потом я не спала почти до самого утра.

Сегодня — другой ужасный сон, наверное, один из самых страшных — весь день пришибленная хожу.

Обнаженные девушки терзали висящую на кресте молодую женщину. Ее внутренности валялись под крестом. Вороны клевали ее глаза. Волки грызли ее руки, пока она была еще жива… Я встала, протянула руки к телу на кресте. Преодолев невидимый барьер, я оказалась на горячем песке, который обжигает мои босые ступни. Опять крест. Опять на нем кто-то висит. Я вгляделась в это лицо… Оно было мое! В ужасе я отшатнулась… Лицо печально улыбнулось мне.

"Отойдите от нее!"

"Хозяйка?" — удивились девицы.

"Прочь!"

Вороны испуганно улетели. Волки в страхе поджали хвосты.

"Прочь!"

"Но почему, хозяйка? Это же наша работа?!

"Прочь, я сказала! — (они покорно отошли в сторону.) — Вон!" Но они не уходили. Я приблизилась к кресту. Мне поразительно легко и спокойно.

"Здравствуй, душа".

"Я не душа…"

Закончить разговор мы так и не успеваем. Снова появились девы и принялись за свою привычную работу. Достали длинные ножи и вспороли мне живот… Боль. Вороны впились мне в глаза… Опять боль. Кости мои ломались под мощными волчьими челюстями… И еще раз боль. Я чувствую, как под мою лопатку входит холодная сталь ножа… Все, конец, я просыпаюсь.

Просто ужасно. И такое почти каждую ночь. Днем полегче, уже не то чтобы было действительно страшно, но раздражает, плюс неприятно.

8

Периодически меня посещали мысли, что я стала объектом какой-то чудовищной мистификации, а мой вечерний гость — просто ловкий фокусник. Но деревянная фанерка с обугленным отпечатком руки по-прежнему лежала у меня в столе, и она была лучше всяких доказательств. Я всегда говорила, что женскую интуицию не проведешь, что женщина чувствует несказанное и впитывает подуманное. Но! Есть одно огромное "но"! Все это верно ровнехонько до тех пор, когда это не касается тебя самой. Как только…, то сразу тупеешь, и то, что казалось таким однозначным, сразу же ставится под сомнение, и мозг в союзе с эмоциями начинает давать сбой, рождаются глюки, которые перерастают в миражи и даже фобии. Так вот, дабы закончить это лирическое отступление, скажу, что интуиция кричала об изменениях. Может, у меня крыша съехала настолько, что я уже реальность от собственного бреда не отличаю? Размазня какая-то.

Прикол ситуации — в семь утра меня разбудили дорогие друзья-приятели. Я не говорю о том, что звонок был с Билайна на МТС, так еще и из какой-то тьмутаракани — ладно, это все фигня. Но раздражает то, что звонили они мне, чтобы узнать номер телефона другого человека…

Вчера в два часа ночи меня опять же разбудил какой-то чувак… Думаете, он мне звонил?! Не-е-ет, он спрашивал: "Нет ли поблизости Лены?" Гр-р-р-р-р…. Нет бы, чтоб хотя бы из вежливости спросить, как у меня дела, не помешал ли он, когда я спала…

В такие моменты я испытывала сильное и мучительное желание пойти утром к психиатру, но тут меня сразу же что-то удерживало. Ну, в самом деле, прихожу я к врачу и говорю ему, так, мол, и так, приходил ко мне человек, посланец Высшей Силы, и настойчиво и веско предлагает с этой Cилой договор заключить. Кроме того, звонят всякие придурки, когда я уже (или еще) сплю. А психиатр мне, вежливо эдак, обходительно говорит. Это у вас стресс, переутомление. Вы, мол, дорогуша моя, переработали, перенервничали, вам просто отдохнуть надо. Полежите у нас, успокоитесь, таблеточки, микстурку попьете. Укольчики вам поделаем. Витаминчики поколем. Укрепите свои нервы, вам это и в работе вашей пригодится, еще нам спасибо скажете! А после этого возьмет этот вежливый, обходительный психиатр и позвонит моему шефу, ну, и выложит, что его следователь с катушек слетел и сейчас в психушке лечится. Вот будет смеху-то! Работу потеряю, на новую не устроюсь — кто меня потом такую примет? И что мне после всего этого делать? Тапочки шить?

Насколько я помню курс судебной психиатрии, к психиатрам попадают далеко не все, кто обладает странными способностями или испытывает необычные переживания. Если бы ко мне "приходил" не бессердечный "адепт", а добрый эльф, и рассказывал бы забавные истории, или сам Шерлок Холмс помогал бы решать какие-то запутанные преступления на транспорте, — то я вряд ли подумала бы о психиатре. Скорее меня полагали бы талантливой и творческой личностью. Если я убеждена, что не злой и коварный враг, а некто очень мудрый и добрый с небес или еще непонятно откуда внимательно следит за мной — это бредом преследования никто не назовет.

Я никогда особенно не любила этот университетский спецкурс, поэтому и решила засесть за Интернет и просмотреть все что можно о галлюцинациях вообще и психозах в частности. Чего там только не было! От медицинских лекций маститых профессоров до писаний самих шизофреников. Так, мне попалось письмо в редакцию одной московской газеты. Какая-то бабулька с возмущением писала, что за ней все "бегают с приборами и облучают" чем-то. Особо сильно несчастную бабку "облучали физическими лучами" через стенку ее соседи.

Достаточно часто попадались упоминания, что многие психиатрические симптомы и феномены в относительно мягких формах широко распространены и встречаются у практически здоровых и "нормальных" людей. Это особенно характерно для людей творческих, с высоким уровнем умственного развития, талантливых, "одаренных". Если почитать о шизофрении, и особенно то, что пишут сами бывшие шизофреники о своих переживаниях в период болезни, и сравнить с собственными впечатлениями от моих снов, то аналогия поразительна. Оказывается, уже более века ведущие психиатры обсуждают вопрос: чем отличаются галлюцинации от сновидений, и отличаются ли вообще? Иногда психиатры даже определяют галлюцинации как "сновидения наяву", а сновидения — как "галлюцинации здорового человека". Многое загадочное или с трудом понимаемое в снах становится значительно более ясным после чтения литературы про шизофрению, галлюцинации и бред. Но нигде я не нашла рекомендаций для самих "больных": как отличать бред от яви. Наоборот, все в один голос утверждают, что переубедить "больного в период обострения" невозможно.

Герой Джерома К. Джерома, изучая медицинскую энциклопедию, с ужасом понял, что у него имеются все описанные в ней болезни, кроме загадочного заболевания под названием "колено домработницы". Видимо, это был артроз коленного сустава или мениск. Я пошла по стопам литературного персонажа: открыла энциклопедию на букву "Ш" — "шизофрения", и была неприятно удивлена.

Оказывается, для этой психической болезни характерны: нежелание работать, склонность к нелепым мыслям и поступкам, стремление к уединению, трудности в общении с близкими людьми. При шизофрении могут также наблюдаться снижение трудоспособности, вялость и сонливость, неряшливость и грубость, безучастность в отношениях с родственниками, угасание прежних увлечений и появление новых. Больные или чрезмерно веселы и дурашливы, или же, наоборот, излишне грустны. Часто их посещают галлюцинации или бредовые мысли. Например, больные убеждены, что их несправедливо обижают или преследуют, им наставляют рога, или что они — непризнанные гении. И, самое главное, шизофреники считают себя абсолютно здоровыми, отказываясь от медицинской помощи. Если вы считаете, что ничто из перечисленного к вам не относится, то, значит, вы или ангел, или уже умерли, или — правда шизофренник.

Так что же такое шизофрения — болезнь или выдумка психиатров? Врачи убеждены: это действительно существующее психическое заболевание, от которого, по статистике, страдает каждый сотый житель Земли. Американец Брюс Эннис в своей книге "Узники психиатрии" корректно отметил: "Шизофрения — настолько широкий термин, охватывающий такой обширный диапазон поведения, что имеется очень мало людей, которые не могли бы в то или иное время слыть шизофрениками".

Пресловутая Медицинская энциклопедия дает такое определение: "Шизофрения — заболевание, характеризующееся постепенно нарастающими изменениями личности, другими негативными проявлениями и различными по тяжести и выраженности психопатологическими проявлениями". Попробую представить, как в реальности будет выглядеть стопроцентный шизофреник.

Скорее всего, это мужчина семнадцати-двадцати пяти, или женщина двадцати пяти-тридцати пяти лет. Обычно болезнь в этом возрасте принимается прогрессировать. Шизофреник слышит потусторонние голоса и видит несуществующих людей, невидимые для других предметы. Иногда призрачная кошка задевает его хвостом, а на ногу ему падает невидимый кирпич. В этом странном окружении шизофреник ощущает себя вполне естественно, зато реальный мир может его пугать и удивлять. Ему тяжело определить, чему радоваться, а чему огорчаться, поэтому чаще всего шизофреник спокоен как удав. Его мысли и идеи не поддаются логике нормального человека, а то, о чем он говорит, нередко нуждается в переводе. Он подозрителен и вместе с тем безынициативен. Он может ходить из угла в угол часами, или неделями не вставать с кровати. А еще у шизофреников со временем страдают мыслительные способности и память.

Подобному больному любой психиатр смело установит диагноз. Значительно труднее выявить нестопроцентного шизофреника. Симптомы недуга обнаруживаются у него в стертой форме, да и по внешнему виду он полностью вменяем. Допустим, пациент живет в категорической убежденности, что является Адептом Высших Сил. Он ведь вряд ли захочет разговаривать об этом с психиатром. Как же врачу узнать, шизофреник он или нет? Поэтому нынешние медики не спешат заклеймить пациента. Они наблюдают за его состоянием и проводят добавочные исследования, чтобы исключить другие болезни. Ведь главная трудность диагностики шизофрении состоит именно в том, что каждый из ее симптомов, если их брать в отдельности, встречается и при других психических недугах.

К счастью, уже установлен комплекс симптомов, характерных только лишь для шизофрении. Наиболее конкретно признаки данной болезни показаны в четвертом издании американского диагностического и статистического справочника по психическим расстройствам. Теперь, начиная с 1994 года, перестраховщики-американцы ставят диагноз "шизофрения" только в том случае, если:

1. В течение месяца у человека наблюдаются хотя бы два из следующих симптомов: бред, галлюцинации, расстройства мышления и речи, изменение походки, жестов и мимики, притупление эмоций или апатия;

2. Изменяется способность выполнять определенные действия — на работе, в общении, в уходе за собой;

3. Симптомы болезни проявляются не меньше полугода и не связаны с повреждением мозга, задержкой умственного развития или маниакально-депрессивным психозом. Этот пункт важен для окончательной постановки диагноза "шизофрения".

Согласно этому документу, знакомый мне адепт Высших Сил, прежде чем получить статус полноценного шизофреника, должен доказать, что он, плюс ко всему прочему, в течение месяца был апатичен и вял. Если бы этими признаками шизофрении воспользовались советские психиатры, то бедным агентам КГБ пришлось бы целый месяц подслушивать по кухням анекдоты про Брежнева, прежде чем с чистой совестью отправить рассказчика на принудительное спецлечение в психушку.

Отчего еще недавно здоровый человек вдруг делается шизофреником? Самая давняя из догадок гласила, что шизофрению пробуждает неумеренная мастурбация, но гипотеза как-то не нашла подтверждения. Потом психиатры постановили свалить всю вину на родовые травмы младенцев. Ушибли ребеночку головку — одним шизофреником будет больше. Согласно генетической теории, шизофрения — наследственное недомогание. Наиболее весомым подтверждением в пользу этой теории являются многочисленные факты заболевания шизофренией лиц с генетической отягощенностью. На мой взгляд, самая популярная теория — нейрохимическая. Считается, что у шизофреников не все в порядке с веществами, регулирующими работу нервной системы. Никто не спорит. Но почему возникает этот непорядок? Пока достоверной теории я что-то нигде не нашла. А нет теории — нет практики — нет эффективного лечения. И психиатры по старинке лечат симптомы шизофрении нейролептиками и антидепрессантами, глушат своих больных транквилизаторами. Впрочем, электрошоком шизофрению теперь уже, вроде бы, не лечат. Что ж, и на том спасибо.

Итак — я, кажется, заболеваю. Мне как-то уже все равно, ни до чего нет дела, только ужасная слабость и неспособность к какому-то занятию… Сходим с ума? Хе-хе!

9

Зачиталась Энн Райс. По-моему, кроме всего прочего, мне скоро будут сниться вампиры, и я начну читать чужие мысли… Безумно красивая книга, не знаю уж как там литературный стиль, но содержание прекрасно. Исповедь Лестата, героя "Вампирских Хроник", пытающегося отыскать истоки своего вечного существования, встретиться с детьми тысячелетий, проносит меня сквозь века и континенты: древний Египет и Америка двадцатого века, Римская империя, Венеция эпохи Возрождения… Если бы я писала книги, они были бы примерно такими же — но сильно хуже. Все герои мучались-мучались, а потом бы кончали с собой от полной безысходности и ненужности своего существования. Вопрос только в том, зачем писать подобное — за меня все это давно уже сделали другие…

Сегодня вообще был совершенно потрясный день. После работы с компанией поехали в кино, до которого нужно было еще часок погулять по одному из самых чумазых районов Москвы. Грязноватый парк, раздолбанная скамеечка, старые машины там и тут, неаппетитный рынок, пиво — кошмар какой-то. Но все-таки мне стало очень хорошо! Даже не знаю почему. Какой же я все-таки разный человек — то не могу пить из некрасивой чашки, то вот так вот провожу время…

Попали на "Корабль-призрак"… Честно? Удовольствие получила! Сначала идет такой типичный тупой американский фильмец, а конец совершенно не вписывается и переворачивает все ощущение от фильма — может, для других он и показался понятным, но мне, с моими ненормальными ассоциациями…

Весело потом добирались домой — на трамвайных путях произошла авария, и с того места мы шли пешком… это где-то минут сорок пять быстрого хода. Еще приходилось поддерживать одну приятельницу, которая надела сапоги с высокими каблуками и не могла за нами успеть…

С диким восторгом прошлась под дождем без шапки — настоящая гроза, и это — осенью! Когда надо мной сверкнула молния, я страшно испугалась — от неожиданности. Но получила колоссальное удовольствие! Правда, это стоило мне испорченной прически — волосы, гады такие, опять завились не так как надо. Но это не важно, ой как не важно! А может, и важно?

Нет, я определенно "сова". Вот между двенадцатью и двумя часами ночи на меня что-то накатило, и я вдруг занялась хозяйством. Постирала свои штаны, хотя планировала их завтра надевать, потом помыла ботинки; заметив, что дверь в ванную грязная, протерла и ее, подмела на кухне, вымыла пол, почистила батарею… Короче, сделала что смогла. Самое интересное: муж этого совершенно не заметил. Наверное, так привычно для нормальных людей.

Навязчивое желание разобраться во всех своих мыслях, разложить их по полочкам, понять, о чем же они. Как бы это реализовать? Я бы и сейчас готова, да спать-то иногда надо. Нет, определенно надо что-то менять, ибо моя голова полна чего-то совсем ненужного; если представлять ее в виде компьютера, то мысли надо заархивировать, чтобы занимали меньше места. Голова в виде компьютера? Да, это компьютер в виде головы… Куда катится мир? Или куда качусь я?! Я — некий компьютер, в котором хранится информация. У каждого человека своя папочка и свой набор файлов. В каждом файле какая-то "Санта-Барбара", какие-то злостные ошибки, дурацкие истории. И на каждом файле пометка "от того-то", или "не для того-то". В итоге я являюсь человеком, который слишком много знает про каждого в отдельности…

Все время слилось в какую то сплошную канитель с краткими перерывами на сон, глюками во сне и наяву и бесконечной головной болью. Достать меня можно, в основном, только по мобильнику, дома я бываю редко, да и то в каком-то странном состоянии. Приснился очередной странный сон — часть его я вижу как участница, продолжение читаю по какой-то книге с пожелтевшими страницами, а потом снова вижу. Что бы это могло значить? Что я зачиталась? Или наоборот? Странно, безумно странно…

Еще два новеньких шрамика на руке… Ну за что? Я ж, в отличие от других, через заборы не прыгаю, активным отдыхом не занимаюсь, живу тихо-мирно… Хотя, может, в этих шрамах что-то и есть, может, это какое-то мне предупреждение? Кого бы спросить…

Утром опять звонил телефон. Звонят и бросают трубку. Итого — в нашей квартире телефон звонит раза в три чаще, чем в обычное время. Прозванивают квартиру? Ну и дураки — красть все равно нечего. А они все равно звонят — вчера было легче, полдня меня не было дома. Сегодня звонили раза три, который день уже? Второй? Третий?

А что, если они вломятся, когда буду одна дома? Оружие мне по штату не положено. Что я смогу сделать — брызнуть из газового баллончика, учитывая, что это нельзя делать в закрытом помещении? Ну, отрубятся они на пару минут, дальше-то что? Запереться в туалете и сидеть ждать, пока они уйдут? Вы думаете, я вспомню, что есть телефон и номер ноль-два? Еще могу закричать, но что это даст? Каждый раз, когда уходишь, запираешь на все замки. А вот так подумаешь — какой же ты беззащитный человек… Блин, и так с нервами не все в порядке, так еще вздрагиваешь, когда звонит телефон, как будто они тебя по телефону задушат. Сегодня умотаю до конца дня… Пусть грабят, зато я этого не увижу. Может, позвонят-позвонят и отвянут?

10

Принять окончательное решение меня заставила одна история на работе. Это, собственно, было просто последней каплей, и я решилась.

А произошло следующее. У меня, кроме всякого старья, появилось и совсем новое дело. Еще одно. Как-то в первой половине дня к нам пришла шефская секретарша и принесла очередные бумажки. Передала мне целую стопу и, криво улыбаясь, велела через пять минут зайти в кабинет к Петру Семеновичу. После чего она важно удалилась, неспешно переставляя свои длинные, как у фотомодели, ноги и покачивая на ходу туго обтянутой задницей в коротенькой юбчонке. Все прекрасно знали, что каждую пятницу, после рабочего дня, шеф зазывал ее к себе, после чего они запирались в его кабинете минут на сорок. Чем они там занимались, понять было не так уж и трудно, но все наши сотрудники упорно не замечали этого и делали вид, что так оно и положено. Шеф, видимо, любил разнообразие — секретарши менялись у него в среднем раз в полгода, — но при этом выдерживал стиль — все как одна были невероятно похожие друг на друга и непроходимо глупые стриженые блондинки. Где уж он их подбирал, я даже и не знаю. Но нынешняя продержалась уже больше среднестатистического срока. Она была моей тезкой, но все звали ее почему-то Тина или Тиночка, а за глаза — Тинка. Самое смешное, что ей такое собачье имя почему-то очень нравилось. Несмотря на положенную ей по штату глупость, она обладала какой-то животной хитростью и изворотливостью. Меня она, судя по всему, терпеть не могла, подчеркнуто вежливо называла "Валентина Игоревна" и при возможности устраивала всякие мелкие гадости. То отчет вовремя не передаст, то срочные документы задержит, то еще как-нибудь подставит. И все это у нее так ловко получалось, что крайней всегда оказывалась именно я.

Сегодня шеф был явно не в духе. Его и без того красноватая физиономия в этот раз была прямо багровой, под глазами отвисли синеватые мешки, правое веко подергивалось. Перед ним стоял недопитый стакан минеральной воды и пачка каких-то синих таблеток. При моем появлении он быстро спрятал таблетки куда-то под стол и недовольно пробурчал:

— Вы что, не могли сначала мне позвонить?

— Да, но Тина передала мне, чтобы я была у вас точно через пять минут.

— Пять минут, пять минут… полчаса назад были пять минут. Ну ладно, — пробурчал шеф. — Вы ознакомились с новым делом?

— Просмотрела. Но ведь это не наше дело. Такими делами занимается ГИБДД и районная прокуратура.

— Теперь — наше. Вернее — ваше. Ко вторнику подготовьте мне свои соображения и составьте предварительный план.

— Но, Петр Семенович, уже пятница, когда я успею? У меня еще дело о хищении транспортных контейнеров с Сортировочной, дело о краже меди на путях и об ограблении…

— Я все помню. Утром во вторник у меня на столе должен лежать предварительный план и ваши соображения по этому делу. От старых дел вас, естественно, тоже никто не освобождал. А выходные на что?

— Выходные для отдыха, — возразила я. — Могу не успеть.

— Это как? И потом, вы хорошо подумали о моем предложении?

— О каком предложении?

— Чтобы приложить все усилия в совместной работе.

— Я не понимаю… — тихо пробормотала я.

Тут его лицо стало на глазах принимать синюшный оттенок. Внешний налет вежливости и наносной интеллигентности испарился, и передо мной оказался самец в период гона.

— Да все ты прекрасно понимаешь! Думаешь, тебе старшего просто так дали? За великолепные результаты и успехи в труде? Это был аванс, поняла? В расчете на твою сообразительность! Нечего тут из себя целку строить! Будешь выкобениваться, я тебя по статье уволю, как не соответствующую занимаемой должности! Что, думаешь, я квалификационную комиссию не соберу? Да мигом! Сразу на улице окажешься! Посмотрим потом, кто тебя с такой трудовой книжкой на работу возьмет. А теперь иди и думай! Во вторник прямо с утра я тебя жду! Свободна!

Стараясь не разреветься, я быстро вышла из шефского кабинета и, проходя через приемную, кожей затылка почувствовала насмешливый взгляд "Тиночки". Проскочив по коридору, я влетела в женский туалет, заперлась на защелку и только тут немного отпустила нервы. Слава богу, в туалете никого не было, а в коридоре на меня просто не обратили особого внимания. Я чувствовала себя так, как будто меня вываляли в грязи. Возникло сильное желание сменить одежду и принять душ. Но, в силу невозможности последнего, пришлось ограничиться умыванием холодной водой и поправкой макияжа, благо, косметичка у меня всегда с собой. Безумно захотелось с кем-то поссориться. Орать, доказывать, что я права, швыряться чем-то тяжелым, стучать по столу. Кричать, беситься, выходить из себя, а потом внезапно начать рыдать, плакать, выплескивать свои эмоции, показать своими слезами свое бессилие… Странное чувство, будто я за что-то все время берусь — а устала, ненавижу это, мне хочется бросить все, закрыть глаза и сдаться… Но я так уже не могу. На работе у меня репутация "железной леди", и мне надо во что бы то ни стало поддерживать эту репутацию.

Было время обеда, и я пошла в буфет.

А в нашем буфете давали свиные сардельки. Несчастная свинья. Она так хорошо жила, возможно, смачно хрюкала. Может, у нее были детеныши — маленькие розовые поросята, и она каждый день их кормила. Бедняга, она так наивно полагала, что ей повезло и что ей выпала прекрасная доля. Может, она мечтала об одном прекрасном кабане. Каждый день ее кормили, и она думала, что в раю, что жизнь — прекрасная игра, где не надо заботиться о еде, где есть все… Наивная, бедная хрюшка! И вот сейчас я держу во рту то, что когда-то было ее телом. Я не думаю, кем она была, к чему стремилась — мне наплевать. Я не думаю, из чего это мясо, точнее, из кого. Я браню повара — мол, гадкая сарделька, и мне даже в голову не приходит, что из-за сардельки убили животное. Глупое тупое животное. Вот и у меня во рту сейчас едкий вкус этой сардельки. Сардельки, но не свиньи… Настроение — мерзость.

11

Мое новое дело представляло собой папку с протоколом осмотра места происшествия и еще какими-то документами. Протокол дорожной службы был составлен излишне подробно и многословно, но как-то не вполне грамотно. Видимо, этим занимался какой-нибудь не в меру старательный, но молодой и малоопытный сотрудник. Текст пестрил грамматическими ошибками и стилистическими несуразностями. Смысл состоял в том, что в три часа ночи грузовик перевозил два железнодорожных контейнера с китайской электроникой из одного конца города в другой. По номерам я сразу определила, что контейнеры похищены с железной дороги и имеют прямое отношение к тому делу, что я уже вела. Водитель на перекрестке не справился с управлением, выскочил на тротуар и смял стоящий неподалеку закрытый пивной ларек. Пострадавших не было, ну разве что хозяин ларька. КАМАЗ уехать не смог — кабина грузовика сильно пострадала, поскольку киоск был укреплен стальными балками. Водитель с места происшествия скрылся, но в ту же ночь патрульные задержали его на Курском вокзале. Мужик выглядел крайне подозрительно: жгучий брюнет со свежим кровоподтеком на лбу, в руках ничего нет, одет в грязные офицерские брюки и дорогую кожаную куртку. На ногах — кроссовки. В ответ на просьбу предъявить документы он бросился бежать, но был немедленно схвачен и отправлен в дежурку для выяснения личности. Прилагался протокол допроса и перечень личных вещей подозреваемого.

Мне повезло, это был просто подарок судьбы. Быстро изложив свое мнение, набросав и соответствующе оформив план мероприятий, я была практически готова к встрече со своим начальником. Оставалось только добавить пару штрихов.

Ко вторнику я подготовилась как надо — прибыла пораньше, когда никто из наших еще не пришел. Не торопясь наложила легкий макияж, потом взяла свои бумаги и во всеоружии притопала к шефу. Тинки в приемной пока не было. Ее столик пустовал, и вся комната от этого выглядела непривычно сиротливо. Постучав в косяк двери, я услышала одобрительный рокот. Поняв так, что можно входить, я открыла обитую искусственной кожей дверь и вошла.

Сегодня шеф выглядел заметно лучше. Мешки под глазами подтянулись, апоплексическая краснота отсутствовала, он даже вроде как помолодел. Я поздоровалась.

— Добрый день, — давешней стычки как будто и не было. — Вы подготовили материалы?

— Да, Петр Семенович, вот тут все, что у нас пока есть.

— Дайте взглянуть… Самую суть поясните.

Я быстро изложила основное содержание дела и высказала свои соображения на этот счет. А шеф тем временем изучал имеющиеся материалы и мои наметки.

— То есть вы считаете, что эти дела нужно объединять в одно? Возможно, возможно… хотя… ладно, подумаем. Ну что ж, для начала неплохо. Только мне не ясен один аспект.

— Да, Петр Семенович? А что именно?

— Вот тут, посмотрите.

Я обошла стол, встала рядом с его креслом и наклонилась над папкой. И сразу же почувствовала руку шефа на своей талии. Нечто подобное я ожидала, поэтому была готова и даже не дрогнула. Шеф расценил это, как знак согласия, и его рука начала переползать вниз.

— Петр Семенович, у меня к вам просьба.

— Говори.

— Можно мне сегодня уйти с работы на час раньше?

— Что-нибудь случилось?

Тут я и показала заранее припасенный талон к гинекологу в нашу ведомственную поликлинику.

— У меня талончик в нашу поликлинику, к Кликушиной. К этому врачу трудно попасть, и я не смогла взять на другое время.

— А что с тобой?

— Я, наверное, простудилась. У меня эндометрит.

Рука шефа моментально исчезла с моего бедра.

— Но это же… это что? Это серьезно?

— Не думаю. Просто нужно амбулаторно пройти курс лечения. Месяц, не больше. Это такая женская болезнь. Сначала — кровотечение. Потом уже развиваются боли при…

Шеф сразу отъехал в сторону на своем кресле. Даже не дослушав про боли, быстро перебил меня, снова перейдя на "вы":

— Может, вам лучше взять больничный? Отлежитесь, полечитесь…

— Вообще-то я могу работать, но тут уж как врач решит. Так я смогу уйти пораньше?

— Да, да, конечно. Обязательно надо… не запустите, а то… все рекомендации врача… ну…

— Спасибо, Петр Семенович.

Я забрала свои бумаги и быстренько покинула кабинет. Конечно, никакого эндометрита у меня и в помине не было. Талончик я специально взяла на конец рабочего дня, и сделала это без особых трудностей. Я уже давно заметила, что любой мужик, если только он не законченный извращенец, услышав, что у бабы, на которую он положил глаз, что-то не так по "женской части", или, не дай бог, кровотечение (хоть бы и плановое), сразу пугается и идет на попятную. Но, зная вредность и въедливость своего шефа, я прекрасно понимала, что в поликлинику мне идти все равно придется. С него станется, он может и проверить, правда ли я ходила к врачу или все мои слова — вранье.

Посещение врача не заняло много времени. Мне все равно нужно было проходить "плановую проверку", но визит к такому "приятному" специалисту я постоянно откладывала, а тут этот случай. Соврав, что иду еще и к терапевту, я взяла с собой карточку и унесла домой. Мало ли что. Но я понимала, что так долго тянуть у меня не получится. Это в Америке за сексуальные домогательства руководитель может схлопотать по полной программе, а у нас над этим пока еще работать и работать.

Доломала вторые наушники за месяц, причем не свои. Срочно нужна твердая мужская рука, которая склеила бы их, пока они не разломались окончательно… ан нет… У нас в доме при ближайшем рассмотрении даже скотча нет. Клеем-карандашом, что ли? А потом приходит эсэмэска с вопросом, мой ли это номер или уже нет. Пытаюсь понять, кто это может быть, и на ум приходит только один человек — мой шеф. Спрашиваю в ответ, кто это, и убеждаюсь в своей догадке. Достал, блин.

Чтобы хоть как-то выправить расположение духа, прошлась по магазинам. Купила шмоток. Правда, немного — черные брюки, кофту и лаковые туфли, за что мне потом влетело от мужа. Зато теперь пусть кто-нибудь только отважится сказать, что я не конфетка! Только вот мне в последнее время почему-то никто не говорит, что я красавица-умница и тыды, а так было бы приятно! Ничего, скоро посмотрим…

Все, вроде, опять тепло и хорошо на душе, только одно новое желание добавилось — желание научиться писать стихи. Почему-то на английском. Просто чувствую, что в голове все время зарождаются легкие и воздушные фразы, которые не то что записать, даже осознать до конца не получается. Вот так всегда: делаешь-делаешь что-то, а в конце все оказывается бесполезным…

12

Вечером, вследствие очередного домашнего скандала (главным действующим лицом, что замечательно, была не я), наконец поняла, что я давно — часа два-три уже — оптимист. Я хочу жить так же, как и сейчас — радоваться каждому моменту, каждый час — что-то новое! Я хочу быть безмятежным, уравновешенным человеком. И я им буду, поверьте.

Вот в этот вечер я и позвонила Анатолию Александровичу.

Телефон не отвечал. Я звонила несколько раз, но ни мобильный, ни линейный номера не отзывались. Вернее, отзывался только мобильный. Приятным женским голосом мне сообщали, что абонент находится вне зоны связи. Немного помучавшись, я опять взялась за Договор. Сегодня текст не показался мне таким уж пугающим. Обычный договор. Ну, не совсем обычный, но вполне приемлемый. Правда, приложение… ну и что? Судя по тексту, автор слишком зарвался, и был за это наказан. Это всегда так. Законы, инструкции и договоры для того и существуют, чтобы их соблюдать. А не хочешь соблюдать, так извини, друг, тут к тебе и применят меры административного, судебного или какого иного воздействия.

Я взяла ручку, поставила дату и подписала. Оба экземпляра. Как в холодную воду прыгнула. Почти сразу позвонил телефон. Обычный, стационарный.

— Я вас слушаю.

— Добрый вечер, Валентина Игоревна. Вас беспокоит Анатолий Александрович.

— Здравствуйте. Я вам звонила.

— Да? Меня сейчас нет в городе. Итак, каково ваше решение?

— Я подписала Договор, — выпалила я.

— Это хорошо.

— Но я только не поняла — там говорится о какой-то плате, о времени оплаты и прочем. Я что, должна вам платить деньги? Чем я рискую? В чем состоит эта плата?

— А что такое плата? Вы хотите счастья? А чем вы готовы за это заплатить? Плата — это комплекс последствий, который влечет за собой то или иное ваше деяние. В жизни за все приходится платить. Можно не платить совсем, но это стоит гораздо дороже, и даже если вы думаете, что не платите, вы платите все равно, только не ощущаете этого. Вы готовы оплатить некие воздействия. Всегда ли вы знаете, чем придется за них заплатить? Что такое риск?

— Риск — мера неопределенности последствий.

— Правильно. Но о последствиях можно говорить, только делая прогноз. Субъективная несвобода позволяет уйти от ответственности за происходящее. А что такое ответственность? Вы шли по улице, и вам на голову упала сосулька. Кто несет за это ответственность?

— Никто. Хотя, нет. Ответственный за состояние данного дома, его крыши зимой, — ответила я.

— Верно. Человек полностью отвечает за свои чувства, мысли, действия либо бездействия, а так же их последствия, и не отвечает за чужие. Это внутренние критерии обычных здоровых людей.

— К чему все это? Зачем эта лекция?

— Вы спросили — я ответил. А вообще — нам необходимо встретиться лично.

— Когда?

— В любое удобное для вас время.

— Мне удобно сейчас, — сказала я.

— Это нежелательно. Давайте завтра, вы будете меня ждать в три часа пополудни на стрелке проспектов Вернадского и Ленинского. С собой…

— Но у меня работа, я так рано не смогу.

— …с собой возьмете все те предметы, список которых я вам уже выслал по электронной почте. Я повторяю, все предметы. Чтобы у вас не зародилось ложных мыслей, сразу скажу, что отныне вы моя ученица, а я ваш наставник. Кодекс предусматривает безусловное подчинение ученика наставнику, но запрещает применение к ученику со стороны наставника каких-либо физических воздействий. Сексуальные контакты между наставником и учеником также категорически запрещены. Нарушение ведет к автоматическому расторжению Договора Силы с наставником. Вы уже знаете, что это означает?

— Знаю, — буркнула я в трубку.

— Тогда — до завтра. Не забудьте про список. И обязательно прихватите с собой экземпляры Договора. До свидания, Валентина Игоревна.

— Подождите, а кто такие — матрикаты?

— Потом. До свидания.

Пока еще не было Женьки, я включила компьютер и скачала электронную почту. Среди нескольких пришедших сообщений было одно, адресованное персонально мне:

"Уважаемая Валентина Игоревна!

Завтра возьмите с собой следующие вещи:

1. Полный комплект верхней одежды.

2. Парадную одежду.

3. Смену обуви.

4. Смену белья.

5. Пляжные тапочки.

6. Чистую махровую простыню, или купальный халат, или пляжное полотенце.

7. Tampax, или что-либо аналогичное этому предмету.

С глубоким почтением, искренне Ваш, A.A.

N.B. После прочтения сотрите это письмо".

Он что, издевается? Ох, не понравился мне этот список! Сразу же возникли мысли о мрачных посвящениях в колдуны, черных мессах, жутких обрядах сатанистов и прочей ерунде. Похоже, я ввязывалась в какую-то темную историю, и не раз еще об этом пожалею. Но делать было нечего, я подписала Договор и тем самым сожгла мосты.

Для всех необходимых по списку вещей потребовалась большая спортивная сумка, которую я давно уже не использовала. Одеться я решила попроще, во всякое старье, что-то мне подсказывало, что это будет правильно и что так и надо поступить. Вместо парадной одежды я взяла недавно купленные и еще не бывшие в употреблении черные брюки с черной кофтой, новые колготки и лаковые туфли. В качестве верхней одежды — свою куртку, в которой ходила на работу.

Тут появился Женька и увидел мои сборы.

— Ты что, собираешься насовсем от меня слинять?

— Да нет пока, — как можно спокойнее возразила я. — Завтра я еду на железную дорогу, на товарный терминал Курского вокзала. Придется, наверное, под вагонами лазить, железнодорожные контейнеры осматривать. Перемажусь там похуже, чем ты в своем гараже. Не ехать же мне в таком виде в метро? Могут и не впустить.

— Там что, есть где переодеться?

— Конечно. Там женская комната для работников вокзала.

— А потом у вас будет светский раут?

— Слушай, чего пристал? Я же не спрашиваю у тебя, почему ты каждый день или в гараже, или на работе?

13

Утром на работу я пришла в старых вытертых джинсах и обвислом свитере. Картину дополняли стоптанные кроссовки, старая черная кепка с вензелем "NY" и весьма объемистая "спортивная" сумка. На многочисленные немые и гласные вопросы я отвечала той же байкой про железную дорогу и грязные вагоны.

Ровно в три часа я появилась на месте впадения проспекта Вернадского в Ленинский. Там была пробка — произошла дорожная авария — стояли крепко въехавшие друг в друга "Запорожец" и "Жигуленок". Ясно, что обеим консервным банкам нанесен немаловажный ущерб — помято почти все. А над ними гордо реет плакат-перетяжка какого-то магазина бытовой техники со слоганом: "Два чайника — по цене одного!".

Тут дверь одной из стоящих у обочины иномарок открылась, и оттуда показался Анатолий Александрович (А.А.). Он молча махнул рукой, и я села в его машину. А машина у него была приметная. Это был "Джип-Черокки" последней модели.

— А вы точны, — без особых эмоций сказал А.А.

— Покажите руку, — попросила его я.

— Руку? А, я уж и забыл. Вот, смотрите, — он протянул мне левую руку ладонью вверх. Никаких последствий ожога там не было. — Удовлетворены? До сих пор сомневаетесь?

— Специфика профессии. Что теперь?

— Я вижу, вы подготовились. Давайте Договор.

Я отдала ему пластиковую папку с Договором.

— Сегодня его подпишет другая сторона, и вы пройдете посвящение. Но сначала ознакомьтесь вот с этим. — Он протянул мне лист бумаги. — Дабы избежать недоразумений, внимательно ознакомьтесь с данным текстом. Сразу скажу, что в том месте, куда мы едем, имеется в наличии все необходимое для того, чтобы вы могли спокойно и без помех привести себя в порядок.

"РИТУАЛ ПОСВЯЩЕНИЯ

Ритуал посвящения означает церемониальную просьбу допуска и последующий прием будущего адепта в члены Круга. Магический смысл этого ритуала — в приеме индивидуального сознания в коллективное сознание Круга Силы. От того, в какой степени индивидуальные интересы кандидата вступают в гармоничную связь с целями и идеалами, присущими Силе, в такой же степени он сам сможет черпать из Силы энергетический резерв. Большинство из посвящений в Круг выполняется в обнаженном виде. Идея ритуала посвящения — это очищение и освобождение кандидата от мирских связей. Церемония выполняется Великим Мастером Круга.

Поскольку церемония выполняется во время ритуальной встречи, то Круг уже начерчен, освящен, на вершине алтаря пылает кадильница, или горит костер в центре Круга (если все происходит на открытом воздухе), подготовлены и освящены все необходимые инструменты и документы. Великий Мастер и остальные члены Круга стоят внутри начерченной на полу окружности. Кандидат с завязанными глазами стоит у границы Круга, вызывается помощником к острию меча и произносит ключевые слова:

Вызывающий: "Откуда ты пришел?"

Кандидат: "С места величайшей темноты".

"Куда ты идешь?"

"Я иду на восток в поисках света".

"Какой пропуск ты должен принести?"

"Совершенную любовь и совершенную веру!"

"Я, страж сторожевой башни севера, не позволяю тебе войти. Кто поручится за тебя?"

Помощник: "Я, проводник душ, поручусь".

Вызывающий: "Тогда приблизься к сторожевой башне севера и получи от меня поручительства смерти и благословение земли".

У кандидата связываются руки за спиной красной колдовской веревкой, которая завязывается вокруг его шеи, свободный конец веревки свисает впереди, словно поводок. Подобным образом связываются ноги, но достаточно свободно, чтобы можно было передвигаться. Несколькими крупинками соли посыпается его лоб, между губ вкладывается монета, символизирующая земную жизнь. Затем старший помощник проводит кандидата вдоль внешнего периметра Круга на запад, по ходу солнца. Повторяется подобный оклик.

Вызывающий: "Откуда ты пришел?"

Кандидат: "С севера, от ворот смерти".

"Куда ты идешь?"

"Я иду на восток в поисках света".

"Какой пропуск ты должен принести?"

"Совершенную любовь и совершенную веру!"

"Я, страж сторожевой башни запада, не позволяю тебе войти. Кто поручится за тебя?"

Помощник: "Я, проводник душ, поручусь".

Вызывающий: "Тогда приблизься к сторожевой башне запада и получи от меня поручительства памяти и благословение воды!"

Страж запада преподносит кубок памяти — глоток чистой воды и очищение водой — несколько капель на лоб. Затем старший помощник проводит кандидата на юг.

Вызывающий: "Откуда ты пришел?"

Кандидат: "C запада, от ворот памяти".

"Куда ты идешь?"

"Я иду на восток в поисках света".

"Какой пропуск ты должен принести?"

"Совершенную любовь и совершенную веру!"

"Я, страж сторожевой башни юга, не позволяю тебе войти. Кто поручится за тебя?"

Помощник: "Я, проводник душ, поручусь".

Вызывающий: "Тогда приблизься к сторожевой башне юга и получи от меня поручительства Силы и благословение огня!"

Страж юга, положив свой меч на правое плечо кандидата и окуривая его трижды ладаном, дарует ему мечом Силу и освящение огнем. Затем старший помощник проводит кандидата на восток.

Вызывающий: "Откуда ты пришел?"

Кандидат: "С юга, от ворот силы".

"Куда ты идешь?"

"Я иду на восток в поисках света".

"Какой пропуск ты должен принести?"

"Совершенную любовь и совершенную веру!"

"Я, страж сторожевой башни востока, не позволяю тебе войти. Кто поручится за тебя?"

Помощник: "Я, проводник душ, поручусь".

Вызывающий: "Тогда приблизься к сторожевой башне востока и получи от меня поручительства света и благословение воздуха!"

Страж востока трижды выдыхает на голову кандидата, одаривая его дыханием жизни и даром света.

Очищенного и освященного четырьмя элементами мудрости кандидата вводят в Круг с севера. По традиции, в этот момент Великий Мастер произносит церемониальные слова, а затем кандидата ставят на колени у алтаря, и он дает ритуальную клятву, называя себя тайным именем, которое заносится в Книгу Вечности. Сюда же помещаются несколько волос с головы кандидата, несколько капель крови — это угроза наказания в случае нарушения Договора. Развязывают руки и ноги, выполняется треугольное освящение: смазывание полового органа, правой груди, левой груди и снова полового органа ритуальным маслом, затем вином, и окончательно поцелуем. Кандидат уже именуется адептом. Затем Старший Помощник убирает повязку с глаз кандидата, и кандидат должен увидеть Великого Мастера. Мастер заряжает нового участника, и ему вручается его рабочий инструмент.

Центральная идея всего ритуала — идея очищения и возрождения кандидата. Эта идея символизирована наложением повязки на глаза, связыванием веревкой для сковывания движений и освобождением от этих пут, с последующим приемом в Братство Адептов Силы".

14

— Прочитали?

— Да, прочитала… — я была почти в шоке.

— И какое впечатление?

— Тяжелое и неприятное. Зачем нужно все это дикое варварство? Двадцать первый век на дворе!

— Традиция! Все мы рабы традиций, и все прошли через это. А раз каждый адепт прошел через Ритуал, то должен провести и своего ученика. И потом, Ритуал дисциплинирует. Ритуал — это выход эмоций, это буйство желаний, красок и ощущений. Разум не должен работать во время Ритуала — он уже достаточно поработал во время предварительной части. Ваши эмоции должны выйти, вы должны ощутить их в полной мере для того, чтобы сформировать потоки. Поэтому и схема построения Ритуала должна быть направлена именно на это высвобождение чувств. У вас будут еще какие-нибудь вопросы?

— Да. Вот тут в конце: "мастер заряжает нового участника, и посвященному предоставляется рабочий инструмент". Это что за инструмент? Что имеется в виду? И каким образом мастер заряжает нового участника?

— О, это — самое главное.

— А можно поконкретнее?

— Скоро вы все узнаете. А пока выучите клятву. Она короткая.

— А мне обязательно будет ходить перед незнакомыми мужиками в чем мать родила?

— К сожалению, да. Но там будут далеко не только одни мужчины. И потом, вы же не задавались такими вопросами, когда летом регулярно посещали нудистский пляж в Серебряном Бору? Или когда ходили на прием к гинекологу в клинике Первого Меда? Помните кабинет, набитый студентами? Или тогда, еще на третьем курсе, когда вы всей группой отмечали…

— Вы и это знаете? — поразилась я.

— Мы довольно хорошо изучили вашу биографию. А пока лучше выучите диалог, клятву и выберите себе тайное имя. Кроме того, вы должны знать свой символ, цвет и камень. Это ни в коем случае не совпадает с астрологической символикой. Вам уже присвоены: цвет — стально-серый, камень — аметист, символ — перевернутый кельтский крест.

— А что за тайное имя? Какое это должно быть имя?

— Да какое угодно. Если в нашем Круге оно уже занято, то после имени добавляется "Вторая", или там "Третья", так? После ухода первого носителя имени "Вторая" из вашего имени исчезнет. Существует, правда, список запрещенных имен, которые вы не имеете права принимать. Вот, возьмите этот список, он небольшой.

"Небольшой" список оказался документом на пяти листах потребительского формата. Это была обычная односторонняя распечатка, где в алфавитном порядке, через полтора интервала, в две колонки шли женские имена. Там были громкие имена цариц и королев, имена различных языческих богинь, женских духов, легендарных жриц, мифических героинь и библейских персонажей. Некоторые имена было невозможно произнести, не сломав язык, другие не отличались благозвучием, большинство из них я никогда и нигде не слышала и не встречала. К своей радости, я не нашла там своего имени.

— А свое имя оставить можно?

— Нет, это не принято, — сухо ответил А.А.

— Но — можно?

— Прямых указаний на этот счет не существует. Но я не помню случая, чтобы кандидат оставлял свое имя в качестве тайного. Это нонсенс. Лучше возьмите себе что-то другое. Неужели у вас нет фантазии? Пока мы едем, у нас с вами есть время.

— А ехать долго?

— Еще минут тридцать.

Я начала судорожно перебирать разные имена. Знать бы, что они означают или означали когда-то. А то выберешь себе какое-нибудь имя, а оно окажется несчастливым, или каким-нибудь запятнанным, или проклятым. В списке было много имен, считаемых русскими. Там значились: Александра, Анна, Виктория, Екатерина, Елена, Елизавета, Маргарита, Мария, Наина, Рита и некоторые другие. Я всегда была поклонницей "Хроник" Роджера Желязны, и мне среди той компании больше всего импонировала Фиона. Ее имя всегда мне нравилось, и я не обнаружила его в списке. Правда, я не была рыжей, но какое это имеет значение?

— Скажите, а когда нужно называть это тайное имя?

— При посвящении. А потом практически никогда. Вы сами поймете. Со временем.

— Возьмите список. — Я протянула ему распечатку. — Я сделала свой выбор.

— Хорошо. Мы практически приехали.

Мы подъезжали к модному фитнес-клубу. Небольшая стоянка перед входом была вся забита дорогими иномарками.

— Все. Прибыли.

— Это что, ваш офис?

— Это наш Центр. Обычно он работает в качестве спортивно-оздоровительного комплекса, довольно дорогого, кстати. Там свои клиенты, которые к нам, по большей части, отношения не имеют. Но когда надо, мы закрываемся для посетителей и проводим здесь свои собрания. Вот как сегодня. Такое бывает нечасто.

— Сегодня какой-нибудь необычный день? — спросила я.

— Ритуал посвящения кандидата проходит далеко не каждый день. Особенно такого кандидата.

— Я думала, что это происходит в полночь. Необходимо полнолуние, причем только в понедельник, и надо встать на перекрестке дорог и, читая заклинание…

— Предрассудки и суеверия. Это придумали разнообразные колдуны и попы. Время и место никакого значения не имеет.

— А разве колдуны и священники не противостоят друг другу?

— В какой-то степени. Но всякие там священники, маги, колдуны и экстрасенсы — люди либо темные и безграмотные, или сознательные карьеристы и жулики. Иногда психически больные, но это — редко.

— Обычно они производят впечатление очень интеллигентных и образованных…

— Можно быть образованным в одной, очень узкой области и полным невеждой в другой. А на какую тему вы будете рассуждать — зависит только от ваших риторических способностей, желаний и потребностей. В наше время попы, маги и экстрасенсы — коллеги, просто конкурирующие между собой из-за своих потенциальных клиентов. Мы об этом еще поговорим. А сейчас пойдемте, нас уже ждут.

Все было примерно так, как и в прочитанном руководстве, только присутствующие расхаживали не голышом, а в каких-то странных черных хламидах на голое тело. Мне тоже выдали такую и велели пройти и переодеться. Оказавшись в небольшой комнатке с запором, я сначала осмотрела выданную мне одежду. Это была полоса черной ткани сантиметров тридцать шириной и метра два с половиной длиной, с круглой дыркой посередине. К краю дырки был пришит капюшон из такой же ткани. Эту конструкцию полагалось надевать через голову, предварительно сняв с себя все до нитки. Когда я переоделась, то капюшон упал мне на лицо, оставив открытым только рот и подбородок, а черные полосы ткани прикрыли меня спереди и сзади, ниспадая ниже колен. В тот же момент дверь открылась, хотя я готова была поклясться, что закрывала ее изнутри. Появился некто в такой же одежде и жестом велел проходить. Самого посвящения я почти не помню. Вернее — не хочу помнить.

После церемонии мне выдали какой-то заполненный шприц:

— Вы сможете сами себе сделать укол, или вам помочь?

— Что еще за укол? Э, мы так не договаривались!

— Так надо. Вас надо зарядить. У вас уже нет обратного пути.

Вот влипла так влипла! Но хорошенько подумать, как выйти из этой ситуации, мне не дали. Я поняла, что сейчас меня схватят и всадят этот чертов укол, что бы я ни делала. Я сдалась.

— Колоть куда?

— Вот сюда, — я почувствовала на своей левой ягодице чью-то руку. — Сможете сами?

— Смогу! — твердо заявила я. После перенесенного унижения я решила стоять до последнего.

— Тогда идите в ванную комнату, разденьтесь, встаньте в ванну и колите. Не бойтесь, это не страшно и не опасно.

Под руки меня подвели к какой-то двери. Не нравится мне все это, ой, не нравится! Я вошла внутрь и оказалась в ванной. У каждого свои представления об обстановке ванной комнаты, и если десять человек попросить описать оптимальный интерьер, то в итоге получится десять иногда диаметрально противоположных вариантов. Однако предназначение самой комнаты от этого не изменится: здесь моются, смывая дневную суету и усталость, расслабляются, лежа в душистой пене, принимают душ. Эта ванная поразила меня — вся комната была выложена зеркальной плиткой, потолок — зеркальный полностью, без швов. На вешалке я обнаружила свой купальный халат и большое полотенце, кроме того — заурядный набор: шампуни, кремы, еще какие-то простые умывальные причиндалы. На полу сиротливо валялись мои купальные тапочки. Сама ванна оказалась большой, широкой и абсолютно черной. И мягкой. Говорят, что когда в такую ванну набирается горячая вода, она делается настолько податливой, что чуть ли не приобретает контуры тела. Для безопасности. По поводу безопасности, думается, все понятно: травмы при падении в ванных комнатах и считать бессмысленно, а если ванна мягкая, то ущерба значительно меньше…

…С самого начала я думала, что это будет всего лишь мимолетный, яркий фейерверк ощущений, но действительность превзошла все мои ожидания. После укола я на первых порах ничего не почувствовала. Потом возникло какое-то чувство в месте укола и быстро стало распространяться по всему телу. Странно. Что-то не так. Что-то не в порядке со зрением. Все замелькало. И тут вдруг ноги у меня подкосились, и я повалилась в ванну, как мешок с картошкой. Я не могла в тот момент думать — я упала навзничь, находясь на грани потери сознания. Все вокруг плыло в красном тумане, внутри стоял звон и треск. На миг мне даже показалось, что я снова в мире снов, но наваждение схлынуло, а его место заняла боль во всем теле и особенно в голове. Будто невидимый гигант прибил меня словно комара. Поначалу кинуло в мороз, потом в огонь, потом непереносимая боль разорвала внутренности, сердце, казалось, вот-вот выскочит через горло. Из носа и оттуда хлынула кровь. Сначала отнялись ноги, потом руки, мое тело выгнуло колесом, а в голове взорвалась граната. Было такое ощущение, что по мне промчалась рота солдат, потом пронеслась колонна танков, затем не спеша прогрохотала череда грузовиков. Я хотела было завопить, но горло стиснула невидимая рука — меня выворачивало наизнанку и рвало желчью. Решив, что все, конец, и здесь и сейчас я просто подохну, последним усилием воли я подавила рвущийся наружу стон. Я хотела встать и даже подняла голову, но тут меня, видимо, снова ударило, да так, что все вокруг мигнуло и погасло, а я временно перестала видеть, слышать и думать.

Очнулась я, лежа в мягкой черной ванне, в луже крови, смешанной с рвотой и мочой, а рядом валялся одноразовый шприц. Спина затекла, я повернулась набок и прислушалась к себе — ничего не болит, а в мышцах переливается чистая энергия. Организм работал, как квантовые часы. Голова стала ясной и свежей.

Меня переполняло чувство счастья и силы.

Я встала, включила душ и с наслаждением вымылась.

— Вы просто великолепны! Вам очень идет этот строгий стиль. Я должен отметить также, что вы отлично держались. Не каждый на такое способен, уж поверьте.

— Что это было? — спросила я у А.А., все еще находясь под впечатлением. Я уже была одета в "парадную" одежду, которую принесла с собой.

— Функциональная перестройка организма, — ответил мой наставник. — Модификация и верификация соматического генома. Наладка нервной и иммунной системы. Детоксикоз. Бактериальный и вирусный дренаж. Канцеродиализ. Теперь вы понимаете, зачем от кандидата требуется хорошее здоровье и физическая форма? Далеко не всякий может через такое пройти, запросто можно и дух испустить.

— Значит, вы все-таки верите в существование души?

— Души? Нет. Это так, фигура речи. — А.А. помолчал немного, а потом спокойно так, слегка презрительно добавил: — Теперь, когда я ваш наставник, а вы полностью готовы, мы можем заняться вашим обучением. Я пройду с вами только основную подготовку, а дальше вы будете учиться уже сами. Всю жизнь. Для начала вот вам бесплатная карточка в наш центр. Там вы возьмете координаты личного тренера. Физическая форма — совсем не последняя вещь в нашем деле.

— А где мои вещи?

— Как это где? Сожжены, конечно. У нас тут есть мощная кремационная печь…

— И джинсы? Тоже?

— Это та рвань, в которой вы сюда пришли? Безусловно.

— Это же были настоящие Levi's, хоть и старые…

— Таков древний обычай — старая одежда неофита должна быть уничтожена. А теперь прошу на банкет. В торжественной обстановке вам вручат ваш рабочий инструмент. Он выполнен из самородного серебра и представляет собой перевернутый кельтский крест.

— Почему — кельтский?

— Кельтский крест является одним из самых замечательных и сложных символов. У него непростая история, но вы все узнаете. Потом.

15

Прошло два месяца.

Перемены, любые, что бы они ни значили, в первую очередь пугают. И порой очень хочется побросать шмотки в старую дорожную сумку и убежать. Но все когда-то происходит в первый раз.

Мой характер стал довольно круто менялся. Я, конечно, прекрасно помню себя прежнюю, но эта прежняя как бы отделилась от меня и прячется все дальше и дальше в глубь моего сознания. Она — я прежняя — казалась мне теперь древней старухой. Иногда она вырывается наружу, но все реже и реже. Правда, кошмары прекратились. Совсем.

Теперь я ненавижу:

1. Когда утром меня будит телефонный звонок. Я мирно сплю себе, а тут… конечно, это зависит от того, кто звонит, но в девяти из десяти случаев это меня бесит.

2. Когда плеер с самого утра орет у соседа.

3. Когда звонит очередной мой приятель и начинает выпрашивать свидание.

4. Тупые дешевые открыточки, которые подбирались без любви по пути к тебе. А когда открытка уже с заранее напечатанными стихами, это совсем пошло…

5. Палаточки во всяких учреждениях: бантики-заколочки по пять рублей вызывают только отвращение к тем, кто их носит.

6. Когда мне вколачивают чье-то мнение, не объясняя, почему оно верно.

7. Людей, которые все свои беды валят на судьбу, но хвалят себя за свои достижения.

8. Девиц, у которых в голове нет ничего кроме мужиков, и наоборот.

9. Когда говорят, что компьютеры вообще и Интернет в частности — это зло от Дьявола, не зная толком, что такое Зло, что такое компьютеры и кто такой Дьявол.

10. Когда меня обзывают компьютерной леди. Поверьте, это не так! Это глупо и тупо, я еще ничему не научилась, скорее всего, никогда не научусь в силу моей природной лени!

11. Свой рост — чуть больше полутора метров.

12. Свои руки. Они у меня смотрятся очень грубыми, возможно потому, что приходится обрезать ногти — клавиатура, работа на пишущей машинке (пропади она пропадом), а также я не могу их красить во что-нибудь яркое по той же причине.

13. Домашние байковые халаты в цветочек. Необъяснимо. Просто какие-то противные ассоциации.

14. Мужиков, которые ходят по улице в мешковатых "спортивных" штанах и стоптанных тапках. Вот тут ассоциация вполне понятна — пьяный мужик в деревне.

15. Мужиков, которые слушают попсу. Правда, ни одного такого еще не встречала лично…

Забавно! Возникло сильнейшее желание накачивать мускулатуру, чего раньше во мне не наблюдалось. Причем я захотела иметь тренажеры дома, а не таскаться каждый раз в клуб. За всю свою жизнь я выросла всего на сто пятьдесят шесть сантиметров, и это меня постоянно угнетало. Я испытывала наполеонов комплекс и всегда старалась держаться излишне жестко и даже задиристо, что меня частенько выручало на работе. Теперь в этом нет такой уж крайней необходимости.

Я усердно учусь и тренируюсь. Начинаю уметь управлять Силой. Появились новые желания и возможности. Мне вдруг невыносимо захотелось попробовать свои новые силы в деле. Пошла в обменник и "поменяла" десять рублей на тыщу баксов. За это мне крепко влетело от наставника. Он выговорил, что теперь разницу вычтут у ни в чем не повинной кассирши, а она, хоть и не вспомнит, что было, но отпечаток останется. Что за отпечаток, я так и не поняла, а спросить не решилась. Мне вдруг стало очень стыдно. Наставник сказал, что, поскольку у меня расходы теперь будут большие, нужно иметь постоянный, официальный и законный источник денег. Чтобы ни у кого не возникало никаких вопросов. Посоветовал найти другую работу.

Вчера перепугалась до судорог. Я была в абсолютно трезвом уме в тот момент! Я увидела сама себя. Нет, не в зеркале, напротив меня в автобусе ехала… я! Только помладше года на четыре. С такой же прической, какая у меня тогда была, в том же плаще. И, расплачиваясь с кондуктором, достала кошелек, который в то время был у меня. Я чуть не окочурилась, наблюдая за всем этим!

Из поликлиники прислали бумажку — пройти диспансеризацию. Мне — диспансеризацию! Смех, да и только. Но, чтобы не особенно выпяливаться, решила пойти. Там вдруг поняла: поликлиника — сумасшедшее место. Извинилась перед врачом, а тот подумал, что я — явная психичка.

Продолжаю овладевать Cилой. А.А. велел потренироваться на знакомых, коллегах по работе и свидетелях. Пока слегка касаясь сознания, не причиняя никаких беспокойств и вреда. Это сложнее всего.

Я тренируюсь практически постоянно, каждую свободную минуту, но по схеме, что дал А.А. Шея болит, устала спина, одни ноги пока еще живы. Но постепенно я начинаю чувствовать и изменения. Я уже не боюсь холода и не мерзну, легко переношу жару и не потею. Организм борется с наступающим со всех сторон переутомлением, а мозг пытается запомнить, что я еще должна сделать. Замечаю за собой, что начинаю опасаться разговаривать с человеком, боясь, что он меня о чем-нибудь сейчас попросит или прочитает мои мысли. Не-е-ет! Оставьте меня! И я, может, и хочу это все делать, это интересно, но сил уже нет…

У меня странное свойство — в последние дни в местах большого скопления людей моя голова начинает аккуратненько раскалываться на две ровные части.

Изменила мужу. На работе, прямо на рабочем столе! Первый раз! Честно! Сама не знаю, что на меня нашло… Как легко, оказывается, женщина может управлять мужчиной. Грубая лесть, секс и совсем немного Силы. Даже привлекательная внешность совсем не обязательна.

Я устала. Я хочу спать. Уберите меня от компьютера, иначе я так и не лягу.

Муж что-то замечает и, похоже, стал меня бояться. Странно.

Завела бойфренда. Для начала одного, а там видно будет. Зовут — Алекс. Помог один случай.

Шла с работы одна, темно уже — часов, наверное, восемь, может, больше. Из тени деревьев появилась кучка парней — человек десять — совсем подростки, лет семнадцати. Пьяные или под кайфом — не поймешь. Привязались ко мне, не отстают, а хорошенько подумать, как выйти из этой ситуации, мне просто не дали. Из темноты донеслись взрывы хохота и голоса:

— Ой, гляньте, какая телка! Ничего кобылка, просто обожаю таких!

— Чур, я первый!

— Да нет, сегодня ты у нее будешь не первый, не обольщайся.

— Ну-ка, подойди поближе, цыпочка!

Боже мой, какой ужас! Мое оцепенение мгновенно улетучилось, и я помчалась от них бегом. Парни прибавили ходу, по пути комментируя мои действия:

— Смотрите, смотрите, она от нас бежит!

— Давай, давай, сучка, все равно никуда не денешься!

— Только ножки повыше задирай, не видно же ничего!

— Мужики, подождите меня здесь, я пошел за ней!

— Так я же первый занял!

— Давайте по очереди!

Я бросилась в подворотню, завернула за угол, не вписалась в поворот и со всего разбега впечаталась лбом в стенку, но даже боли не почувствовала! Я отлетела назад и со всей силы треснулась затылком об асфальт. Вообще-то в таких случаях сотрясение мозга гарантировано. Хоть я и маленькая, но бежала-то быстро, а мой организм — ноль эмоций. Я встала, обернулась и удивилась: мои преследователи и не думали меня догонять. Мне это показалось вначале странным. Но двор, куда я вбежала, перегородил второй дом, плотно примыкающий к первому. Дверей я не увидела, а справа был огромный забор — там стройка. Я оказалась в тупике. Издалека неспешно и неотвратимо приближались знакомые голоса:

— Ой, какие у нас ножки! Ой, как они хорошо бегают!

— Ну, давай, давай, теперь беги обратно!

— Эй, крошка, беги сюда!

— Ну и как, ты уже успела выбрать удобное местечко?

Мое сердце бешено колотилось. Выхода не было, и тут я вдруг с удивлением почувствовала, что зверски возбуждена! Серебряный амулет на моей груди нагрелся и погорячел. Я поняла, что сейчас должна применить Силу сразу против десяти человек! Такого я еще не пробовала. Это оказалось непросто, но от ужаса и при мысли, что меня ожидает, я совершила невозможное, и вскоре все переменилось. Юнцы набросились друг на друга, и началась общая свалка. Я каждому внушила то, что хотела сделать с ними сама. Задумчиво уворачиваясь от кулаков и нунчаков, я пробралась сквозь дерущихся и начала уже удаляться от побоища. Но тут мое внимание привлек весьма интересный факт, и я вернулась. Дело в том, что драка была по-настоящему безобразная и чудовищно жесткая, а на земле уже валялось несколько недвижимых тел. Интересным было то, что крови как таковой почти не было, только ссадины, кровоподтеки и незначительные царапины. Появилось мучительное желание кого-нибудь из них убить… Уничтожить физически. Страшно. Когда-нибудь вся эта злость выльется наружу…

Через несколько минут все было кончено. Все десять парней валялись и корчились на асфальте. Все-таки я не сдержалась и с размаху залепила носком своего ботинка прямо в пах главному в этой компании. Он скрючился и завыл. Я повторила удар, целясь ему в морду. Попала точно. Что-то хрустнуло, промялось, а он дико заревел и забулькал. Надеюсь, жизненно важные органы не затронуты. Может, ментов вызвать? Или "Скорую"? А ну их к черту, пусть валяются! Все-таки это было для меня еще тяжело. Я вдруг ощутила жуткую слабость во всем организме, безумный голод и желание оказаться дома. Боюсь, по пути я была уже совершенно беззащитна, и напади на меня еще кто-нибудь, я бы уже так ловко не справилась. Кое-как я все же доползла до своей квартиры.

Несмотря на безусловную победу и понятную радость, знакомое чувство, что меня вываляли в грязи, не проходило. Пришла домой и сразу полезла в ванну. Муж удивился — что это я такая полудохлая? Пришлось изложить пришедшее со мной в несколько ином ключе. Соврала, что меня изнасиловали.

Женька ушел. Только и сказал, что я сама во всем виновата, и ушел. Совсем. Собрал свое барахло и ушел.

Потом я позвонила тому, с кем трахалась на работе. Притворилась такой бедной и несчастной, что самой себя стало жалко. Прискакал в момент…

А на другой день увидела воробья, черного от сажи, который прыгал по моей станции метро. Уже почти не летал, так обессилел. Я хотела его поймать и забрать домой, но он забился под решетку, куда я просто не могла пролезть. Сидел там и смотрел на проезжающие поезда. Я не умею управлять животными. Грустно. Пока я бегала за ним по станции, он успел попить из лужицы пролитого пива. Небось, на днях помрет.

16

В нашем районе летает вертолет. Кто-то взял напрокат? Делает облет мэр? Преступники сбежали? Странно, район все-таки далеко от центра, приземляться негде. Почему-то меня этот вопрос беспокоит…

Через два месяца я развелась. Официально.

Браки распадаются довольно часто. Каждая из нас мечтает, что почему-то именно ее обойдет стороной невезучесть, и тем больнее бывает осознание того факта, что она пополнила собой предлинный список разведенных женщин. Женщин разного возраста, национальностей и профессий, которых объединяет только одно — развод.

Одна моя старая подружка по универу, добившись, наконец, долгожданного повышения, с головой ушла в работу, чтобы удержаться на новом месте, пройти испытательный срок, доказать, что она достойна. Почти на полгода она забросила все. Дом, мужа, друзей — работы было выше крыши. Можно ее понять? Конечно. И она требовала этого понимания от других — от своих родителей, которые почти забыли звук ее голоса и видели ее улыбку только на старых фотографиях. От друзей, которые должны были довольствоваться только брошенным полушепотом в трубку: "Слушай, я в данный момент безумно занята, давай созвонимся попозже, o’кей?" от любимого мужа, который несколько месяцев прожил практически самостоятельно, питаясь полуфабрикатами, а в постели довольствуясь крайне редкими и равнодушно-короткими ласками. И вот, примерно через полгода такой жизни, моя знакомая услышала о случайной измене своего мужа. Можно его как-то понять? Без сомнения. Но моя знакомая, с видом оскорбленной невинности твердя: "Это в то время, пока я пашу как папа Карло, он там трахается с какой-то бл…ю!", вышвырнула на лестничную площадку его вещи и захлопнула перед ним дверь, даже не слушая оправданий и не глядя в его плачущие глаза, уверяющие, что он ее безумно любит.

Сейчас, спустя почти два года, она страшно жалеет о своей несдержанности. Ее муж не посмел настаивать, а она не захотела перебороть свое ущемленное, по ее же собственной воле, самолюбие. Нынче у нее неплохой заработок, не последняя должность в стабильной компании и… глубокое одиночество.

Женька оставил мне квартиру, компьютер и переехал к матери. Себе купил новый комп. Забыл множество всяких своих мелочей, периодически приходит за той или иной вещью. Мне это так надоело, что я стала складывать все попавшиеся под руку принадлежащие ему предметы в коробку из-под нового компьютера. Когда эта коробка наполняется, я ему посылаю эсэмэску. Чтобы забрал. Он приезжает, забирает полную коробку, оставляя мне другую — пустую. Разговариваем теперь, словно чужие, будто бы и не прожили вместе все эти годы.

Позвонил мой бойфренд. Хотя какой он бойфренд, скорее уж стареющий плейбой. Недавно он выписался из больницы, куда попал не без моей помощи. Я думала, отделается синяками, а он со множественными повреждениями угодил в травматологию дней на двадцать. Пришлось немного с ним поработать, и все зажило как на собаке. Без последствий. Сегодня на него почему-то напало слащаво-лирическое настроение:

— Привет!

— Здравствуй, — отвечаю я без прежнего энтузиазма.

— Как дела?

— Нормально. А твое колено? А ребра?

— Не болят. Я хотел сказать, что скучал по тебе.

— Не стоило, — кратко отвечаю я.

— Ты стала другой.

— Я стала собой, — он мне уже наскучил.

— Ты такая темная и призрачная.

— Я определенная и уверенная.

— Твоя резкость — от нежелания со мной разговаривать, или ты надела очередную маску, через которую исследуешь мои мысли?

— Я настолько искусная актриса, что маски мне не нужны, я слишком неуловима для тебя.

— Когда ты успела превратиться в искусную актрису? Когда ты так изменилась? Ты была изысканной, как восточные пряности. А сейчас твой вкус медовых цветов сменился горечью осенних трав.

— Это — чтобы не быть приторной.

— Ты никогда не была приторной.

— Я была приторной и пряной, как избыток специй. Зато ты не изменился.

— Извини. Я начинаю злиться, когда ты становишься настолько далекой, что расстояние от меня до тебя измеряется уже не километрами, а парсеками, — говорит он.

— Знаешь, чего я хочу больше всего? Чтобы ты начертил на небе полоску, параллельную созвездию Большой Медведицы и сказал бы, что за той чертой я буду для тебя недоступной.

— И что тогда?

— Я тотчас же ее пересеку, — говорю я.

— Ты вредная!

— Нет. Равнодушная.

— Знаешь, на кого ты сейчас похожа?

— Предполагаю, что на привидение с темными провалами глазниц и бледным худым лицом, а может, на лимон, глядя на который, ты начинаешь морщиться, и во рту появляется избыток слюны, а соответственно, острое желание сплюнуть.

— Нет, ты похожа на куклу. Но, заплетя себе ленточки в волосы, ты не станешь умнее. Вышивая крестиком плюшевых мишек на заднем кармане джинсов, ты не станешь по-детски чистой.

— А знаешь, кого я вижу, глядя на тебя? — спрашиваю я.

— Кого? — он попался в мою ловушку.

— Подобие мужчины…

— Многогранность твоей речи и богатый запас слов меня всегда прельщали в тебе, — пафосно отвечает он.

— Не лги. Ты раб моего тела. И не более того.

— Мне нравится твоя родинка на пояснице.

— А мне нет. Скоро ее удалю. За нее в пятнадцатом веке меня бы живьем сожгли на костре.

— Ты выбрала для себя стезю ведьмы? Ну что ж, если тебе проще с этим жить…

— Да. Мне так проще.

— Не будь со мной такой эгоистичной, — говорит он.

— Ты путаешь эгоизм с эгоцентризмом, — говорю я.

— Можно я приду к тебе?

— Нет.

— Почему?

— Не хочу.

— Но я не могу без тебя. Почему тогда мы так редко бываем вместе? Почему ты всегда где-то далеко?

— Далеко? Да мы живем в одном городе, если помнишь.

— Почему же ты сейчас не со мной? И не хочешь быть со мной?

— Ну, не могу я сейчас быть рядом. Просто не могу.

— Знаешь, по-моему, любви нет, есть только одиночество. А если она и есть, эта любовь, то это не что иное, как яд, который медленно отравляет жизнь.

— Слушай, кончай занудствовать. Мне сейчас надо идти, я тебе потом звякну.

— Когда?

— Не знаю, потом. Быть может. Может быть.

— Не понял, хотя сказано красиво. Это все?

— Все. Пока, — и вешаю трубку.

Я умею, когда хочу, говорить бессодержательно, литературно и красиво. Я пока еще немного поиграю с ним и подыграю ему, а потом брошу навсегда. Уже решила. Надоел. Вроде не на что сейчас жаловаться, а все равно печально. А вот вчера у меня было такое состояние, что хотелось лечь поперек Ленинского, растянуться на солнышке и ждать, что будет. Нет, у меня не было депрессии и желания покончить с собой. Просто — было все равно. Лечь и смотреть. Что будет. Элементарно наплевать…

Вроде бы светило солнце, но все было каким-то серым… Обыденным. Эх, чего ж мне не хватает?..

17

Уволилась из транспортной прокуратуры.

А было так. С утра ничего не клеилось. Бывают такие дни. На юбку пролила йогурт. На самое видное место. Замыла в туалете. Видок еще тот, все могут подумать, что описалась! Повязала фартук, который я использую для мытья посуды после редких рабочих вечеринок. А тут — прибыло наше начальство. Шеф устроил мне возмутительный разнос. Кричал на меня! При всех! Велел зайти к нему в кабинет и там опять на меня орал, приказал передать дело о наезде. Это сейчас единственное дело, оставшееся у меня в производстве. Почти все закончено, и тут — на тебе, передавай! Закатила шефу безобразный скандал, обозвала его старым козлом и серой посредственностью. Думала, сейчас инсульт хватит мужика! Пока он хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу, я ему подсунула заявление об уходе. Он, наверное, думал, что я от него стану характеристику просить. Как же, разбежался! Тут же отдала подписанное заявление в отдел кадров, а копию сняла для себя. Доработаю сколько надо, и привет родителям!

На другой день сама пошла к шефу и попросила подписать блестящую характеристику, которую я сама же про себя и сочинила. Подписал, куда бы он делся. Кое-что я уже умею!

Та-а-ак, мне тут в голову такая идея пришла: а какого хрена я, платя за телефон, должна ставить свою фамилию с росписью? Та-а-ак, надоело! Теперь будем придумывать. Что-нибудь глупое — из списка знакомых. Дурацкая идея, но — интересная. Я полна идей. Я вообще изменилась.

Через некоторое время после той сумасшедшей процедуры я помолодела. Лет на пять — точно. Может, и больше. А.А. говорит, что так бывает всегда. Я разучилась плакать, смущаться и совсем не могу краснеть. Смеяться я тоже теперь не умею. Мне бывает смешно, и я могу имитировать смех так, что никто ничего не заметит, но я не могу смеяться по-настоящему!

Научилась читать очень быстро. Одной книги среднего размера хватает только на вечер. Или на утро.

Вдруг я поняла, что теперь не люблю сладкий вкус. Невкусно! Горький и кислый — другое дело. Вот взять, к примеру, лимон. Обожаю есть его просто так, как яблоко, вместе с кожей. Сплошное наслаждение! И еще любопытный эффект. Меня теперь привлекают не только мужчины, но и женщины. Странно и непонятно — раньше ничего подобного не было.

Мне вдруг стало просто противно смотреть на свои старые шмотки. Хочется связать их в большой узел и отнести на помойку. Или утопить. Пока не буду. Рано. И как я раньше так одевалась? Все эти "офисные" костюмчики, юбочки, жакетки, туфельки. А пальто? А форма? Тьфу! Решила обновить свой гардероб. Купила куртку-косуху, кожаные штаны и банданки ручной работы. Прикупила еще и пару ботинок "ньюрок". Это такие высокие черные кожаные башмаки с круглыми носами и толстой массивной подошвой. Хотела "думер", но — дорого! На покупку одной только обуви ушло часа два, если не три. Хотя новая куртка была куплена недалеко от дома, да еще и где-то за полчаса, что, правда, не очень-то типично. И, кроме того, я купила себе гадики[1], но они на меху, и, соответственно, надеть я смогу их только тогда, когда будет уже очень холодно…

Меня вдруг стала необыкновенно сильно привлекать субкультура готиков, или готов, как они себя называют. Мне хочется одеваться и выглядеть как некоторые из них, говорить как они, носить их украшения. Об этом "движении" я узнала случайно. Нужно всегда с большой осторожностью использовать термин "готический". Готическое мировоззрение характеризуется пристрастием к "темному" восприятию мира. Сложно описать все составляющие такого комплексного понятия. Но в целом это особый, романтично-депрессивный взгляд на жизнь, отражающийся в поведении (замкнутость, частые депрессии, меланхолия, повышенная ранимость), восприятии реальности (мизантропия, утонченное чувство прекрасного, пристрастие к сверхъестественному), отношениях с обществом (неприятие стереотипов, стандартов поведения и внешнего вида, антагонизм с обществом, изолированность от него). Естественно все вышеперечисленное относится далеко не ко всем готам, но, по крайней мере, это дает понять, что я имею в виду под готическим мировоззрением. В России готическая субкультура зародилась не так давно, и в больших городах уже нет вопроса, где достать тот или иной атрибут, аксессуар или одежду, но сами готы по-прежнему считаются экзотикой. Эта ситуация, естественно, создает множество недоразумений и недопонимание значения готической субкультуры. Их принимают то за сатанистов, то за металлистов, а иногда даже за фашистов. Характеристика готики затруднена с самого начала размытой и неточной сутью этого термина. Впоследствии я стала прямо-таки специалистом по этому вопросу и написала целую статью для одного интернет-сайта. Потом ее перепечатали даже в каком-то глянцевом журнале.

Наверное, мне, как и большинству других жителей Москвы, никогда не приходила в голову мысль о том, что и в этом городе может быть хоть что-то готическое. Нет, мрачных домов и кладбищ тут предостаточно, но до определенного момента ни одного готического здания мне не было известно. Все изменилось, когда Алекс (мой бойфренд) поведал обо всех известных ему готических сооружениях в разных районах Москвы. Честно говоря, я отнеслась к этому известию с большой долей скепсиса, но, посетив Вознесенский переулок, я была поражена, увидев великолепную англиканскую церковь. И уже на следующий день организовала вылазку с целью фотографирования данного здания. Я отправилась в этот переулок и нащелкала кадров на два гигабайта, пытаясь найти лучший ракурс и запечатлеть все детали. Но на этом мои изыски не закончились. С помощью одной из электронных карт я нашла все протестантские и католические общины и храмы Москвы и в один из дней отправилась их исследовать. Первое из посещенных мною зданий, расположенное на улице Малая Лубянка, не произвело на меня должного впечатления. Мало того, что оно не было готическим, так мне еще и понадобилось время, чтобы убедиться, что это действительно храм, а не какое-нибудь госучреждение. Но второе из найденных мной по карте зданий было уже интереснее — церковь, расположенная на одной из улочек внутри бульварного кольца была почти готической, по крайней мере, она мне понравилась визуально. Наконец, через несколько дней после той экспедиции, я нашла часок, чтобы посетить последнее из известных мне зданий. Малая Грузинская улица все ожидания вполне оправдала — там оказался великолепный костел, к сожалению, действующий. Именно туда, пересилив себя, я и совершила вылазку на предмет получения сведений у местных обитателей о существовании иных готических церквей и соборов в Москве. Мои опасения оправдались — все готические постройки Москвы уже и так были мне известны. Но потом мне позвонил Алекс и рассказал о Введенском кладбище, но это уже совсем другая история.

Мучаюсь проблемой — нужно, чтобы я хоть немного стала похожа на стерву. Сделала другой пробор, теперь хожу — тренируюсь. Главное, совсем не вжиться в роль. Обиднее всего будет, если мне это все же не понадобится. Мой новый имидж — брюнетка с длинными волосами. Как вариант — шатенка. Цвет глаз — серые, стальные. Голубые — это уж вряд ли. Короткая черная куртка из кожи с металлическими молниями — косуха. Иногда — кожаный плащ. Скорее всего — черные кожаные штаны или джинсы. Умный взгляд… Да, конечно. Причастность к университетскому образованию как элемент внешнего облика. Вы легко найдете во мне и некие богемные нотки, и признаки обеспеченного происхождения. Обычно быстро становится ясно, что перед вами — переменчивое, своевольное, себе на уме существо, которое, тем не менее, весьма интригует. Психология: на самом деле, — все что хотите, какие угодно заскоки и завихрения. Будьте уверены в одном — ничего искреннего… Я обожаю разыгрывать для себя и для окружающих нескончаемый интеллектуальный спектакль, ради успеха которого я не буду щадить даже свою личность. На первый взгляд, я — глубоко эгоистичное и самовлюбленное существо. Но если взглянуть глубже, вы увидите: я люблю не столько себя, сколько эффектный образ себя в глазах окружающих. Из моего рюкзачка вполне может вывалиться и Фома Аквинский, и Макс Фрай, и Уголовный Кодекс РФ. Ради любопытства задайте вопрос по любой теме, и вы получите великолепный ответ! Я никогда не упускаю случая покрасоваться. Ничего открытого, ничего искреннего, хорошая постановка. Важное замечание: не существует никаких секретных правил, как я должна выглядеть и одеваться — я так выгляжу инстинктивно.

Сегодня в конце дня собрала все свои личные вещи и поехала домой. Это мой последний рабочий день на старом месте. В метро наткнулась взглядом на знакомые ботинки. Мля, да это ж "думер"! Так и захотелось своим "ньюроком" врезать по обладателю… Потом еще какой-то маньяк на переходе попался, начал втирать, что все кругом больные. "А вы знаете, какую воду вы пьете?" Да мне насрать, какую воду я пью! Зачем так хвататься за жизнь? От длины жизни количество счастья не зависит. Можно год прожить и умереть счастливым, а можно всю жизнь мучаться, и ради чего?

Вечером вдруг позвонил бывший муж. Наговорил много всяких приятных вещей. Во всяком случае, приятных для меня. Забавно, что теперь я воспринимаю как комплимент слова типа "я тебя боюсь!" или: "ты меня пугаешь!"

18

Эх… Идешь по квартире, и взгляд непременно соскользнет в окно, в это белое окно. Какая красота! Душа рвется наружу, а вынуждена сидеть тут.

А.А. предупредил, не помню уж в который раз, что первая эйфория от начальных успехов весьма опасна. Когда что-то начинает получаться и люди подчиняются твоей воле, можно скатиться до шарлатанства, а там и до нарушения Договора недалеко.

Устроилась на новую работу. Теперь в одной богатой фирме я "главный менеджер по рекламе". Что это такое — никто толком не понимает, но зарплату я себе потребовала такую, что раньше и за два года бы не заработала. Гендиректор сразу же согласился, причем в тех выражениях, что я же для него и заготовила. Посмотрим, если мне будет недостаточно — попрошу прибавки. Теперь я могу просить чего угодно.

Тут у них широкополосный Интернет, и если появляется свободное время, я могу сколько угодно лазить по сети. Завела себе "аську"[2]. Программа очень удобна для тех, кто постоянно сидит в Интернете, и для тех, кто там бывает крайне редко. Для постояльцев — они могут общаться вне чата, приватом так сказать, и не нужно срочно читать сообщения — они не убегут наверх под потоком остальных, вам ненужных. Теперь "болтаю" напрямую со всякими-разными. Однажды ко мне в "аську" постучал какой-то чел, слово за слово, разговорились. О том о сем, вроде, мужик прикольный, про музыку, про людей. Все отлично, уже друзья… Дала ему емейл, чтобы он фоту своего фейса прислал. Адрес у меня, как известно, — my_sweet_666@mail.ru. Он уже собрался слать, потом пауза и вопрос:

— А ты, случайно, не сатанистка?

— Нет, — говорю. — А что?

— Я на этот адрес слать свою фотографию не буду, дай другой, тогда пошлю. Прости, я человек православный.

— Да при чем тут сатанизм? Песня такая есть!

— А ты хоть знаешь, как это переводится? Я на такой адрес ничего не пошлю.

И что предложите ему ответить? Православный он, блин.

Меня ненавидят… Тихой ненавистью… А некоторые громкой…

Меня считают слишком умной и поэтому ненавидят…

Меня считают извращенкой, не знаю уж почему.

Меня считают сатанисткой, потому что у меня такой е-мейл.

Меня считают ведьмой, потому что я многое знаю и все время хожу в черном…

Мне не дают сказать ни слова, перебивают и просто не могут выдержать мое присутствие…

Меня ненавидят… Меня терпеть не могут… Они что-то чувствуют. Не все, но некоторые.

А это крайне неприятно. Придется сильно и много повкалывать и в данном направлении.

Получила первую зарплату на новом месте. На эти деньги решила сделать ремонт, тараканов выгнать, мебель сменить и купить тренажеры — никелированные железяки. В задумках было облагообразить всю квартиру — комнату, кухню, ванную и прихожую, но пока готовы только кухня, ванная и комната. Скоро буду делать ремонт в прихожей.

Завела себе подругу. По работе и вообще. Сначала мы собирались вместе работать, а получилось несколько по-другому — очень мило пообщались. Но я хоть поняла, что от меня требуется. Очень, очень хорошо пообщались.

Уезжала на период ремонта и жила я все это время у своей подруги, в Бирюлеве — жуткое местечко. Рабочий и по совместительству спальный район города. Заводской, фабричный и ларечный люд тянется сонными рядами из домов на работу. А вечером с работы. А представьте, что такое дом от одного из таких заводов, но при этом завод давно уже прикончили. Это только бабки, алконавты, "беженцы" и гастарбайтеры. Короче, просто обхохотаться можно. По вечерам в подъезд жутко зайти. Пока я наконец-то не разорилась на бронированную дверь с кодовым замком, в подъезде и на лестнице все время кто-то спал. Чуть ли не каждую ночь весь подъезд сотрясался от храпа ночующего там бомжа. А храпел он, надо заметить, виртуозно. Тихие ночи в том доме можно было просто сосчитать по пальцам. Соседский дяденька этажом выше регулярно приходил "навеселе", жена его не пускала, и он начинал вышибать двери. При этом двери не всегда свои, иногда, когда он ошибался этажом, это были наши двери. Все это, само собой разумеется, сопровождалось трехэтажным матом. Кроме того, этот дом отличался еще и поразительной проводимостью ароматов. Таким образом, воздух в нашей квартире постоянно "обогащался" то запахом жареного сала с луком, которое готовили наши многоуважаемые соседи, то запахом "гербария", который на лестнице покуривали соседские тинэйджеры, то запахом соседских сигарет, условно именуемых — "Носки дедушки Хо ", или "Вонь в бумажке". Иногда были мгновения, когда казалось, что еще чуть-чуть, и мне придется применить Силу ко всем этим милым соседям и временным постояльцам. Я даже начала понимать, почему в этой стране так много пьющих людей.

В общем, квартирка моей подруги меня доконала. Больше не хочу туда! Как же это страшно, когда человеку просто нечем жить — ни книг, ни музыки, ни компьютера — только секс и телек. Правда, еще там были боксерская груша и мощная спортивная площадка. Угадайте, кто там с утра до вечера боксировал? Зато подтянулась, окрепла, руки посильнее стали, здорово! Но было и многое другое. Не знаю, плакать или смеяться. Не знаю даже, как обо всем об этом писать, да и стоит ли?

Зато дома у меня теперь стильный дизайн. Черная-черная кухня. Идеально ровный потолок. Серебряное сооружение с четырьмя лампочками посередине — люстра. Огромный подоконник — все такое ровное, аккуратное. (А еще совсем недавно в эту кухню было зайти страшно — станционный сортир, да и только.) Ванная — как из журнала "Современный интерьер". Что я могу сказать, ремонт удался… Потом два дня у меня ушло на выведение грязи и строительной пыли — бесполезно, она никак не желает уходить из моего дома.

Еще прочитала сегодня "Дьявола и сеньориту" Коэльо и пришла к выводу, что это достаточно неглупо, но просто. Только крышу все равно сносит… Люблю такие книги. "Волхв" Фаулза, к примеру, тоже не то чтобы уж очень гениальное произведение, но настолько уходишь в него, что все кажется каким-то нереальным. Как сейчас.

Замечательное занятие — ходить по книжным магазинам. Веселее придумать сложно. Слышала такой диалог двух девчушек: "О, смотри Эрих Мария Ремарк! Сколько эта баба настрочила!" Ржачка. "Ага! А рядом ее подруга, видимо, — Габриэль Гарсия Маркес."

Мотоцикл хочу. Безумно хочу мотоцикл! И чтоб гонять по ночной Москве…

Я на работе.

Теперь тут никаких проблем в общении. Меня здесь уже любят и уважают.

— Валь, отлично выглядишь.

— Спасибо, — скромно говорю я, потупив взгляд.

— Тебе обязательно надо глаза подкрашивать, у тебя такие глазки красивые!

Опять комплименты от девушек слышу, и почему я парнем не родилась? Сейчас попробую воздержаться от легкого мата по поводу моих глаз.

— Валь, а твои ботинки сколько весят? — это пришел один наш самый веселый менеджер.

— По два килограмма каждый, — я смотрю на него снизу вверх.

— Да ну, не может быть! — не верит он.

— Ну, на, подержи! — даю один свой "ньюрок".

— Ух, ни фига ж себе! Как там у Жуковского? "Раз в крещенский вечерок девушки гадали…" Вот Валька такой сапожок как кинет через плечо, парня с ног сразу и собьет. Да, Вальк? А пока тот без сознания, прямо за ноги к себе в дом его затащит и… Вот ей и жених, уже не отвертится! — Вот ты — юрист, скажи, что мне будет, если я голым пройдусь по улице?

— Это будет расценено как мелкое хулиганство.

— А если хулиганство будет не мелкое?

— Тогда — это будет расценено как злостное хулиганство и нарушение общественной нравственности. Это что, анекдот? Я такой в Интернете видела…

Мне он подарил черную помаду. Просто так, без всякого повода. Я, правда, помадой вообще не пользуюсь, но, тем не менее, приятно. Поэтому — решила не ходить завтра на корпоративную пьянку. Ибо — не фиг! Не хочу, не буду!

Девять вечера. А я все еще на работе сижу — такие уж у нас пятницы, много заказов. Весь день душно, под вечер просто голова кругом идет. И это у меня, а как другие-то выдерживают? В десятом часу выползаю на улицу, слегка шатаясь, и начинаю думать, что после такого денька просто необходимо проветриться. Тем более что погода-то хорошая. Ну и куда податься вечером? Ах да: в четверг работы было немного, и я даже умудрилась вылезти в чат, где одному мужику пообещала дать в репу тяжелым ботинком, а другому помыть голову… Съездить, что ли, в этот их бар, может, кого и найду?

Доползаю до метро, вхожу в вагон, ищу, куда бы приткнуться. Сидят два молодых человека с пивом, а третье место невозмутимо занимает их объемистая сумка.

— Молодые люди, не могли бы вы сумочку-то убрать?

— Да-да, пожалуйста, девушка, а может, вы с нами пива выпьете? С орешками?

Пиво, на почти голодный желудок? Хм… А орешками я и так питалась весь день, уже видеть их не могу, орешки эти…

— Не, спасибо, как-то не хочется.

— Орешки?..

— Нет, на эти орешки я уже смотреть не могу!

— Ну, за компанию! — не отстает он.

— Да у меня полрюкзака таких орешков, не хочу я!

— А пиво? — протягивает мне банку.

— Ну, ладно, — я уже согласна на пиво…

— А вот вы как считаете, какая группа лучше: "Mud Rock" или "Cradle of Filth"?

Так и подружились, хоть я терпеть не могу рок-группы с грязными названиями. Как этих ребят звать, я, правда, не спросила… А потом вспомнила, куда направлялась и решила не отклоняться от первоначально намеченного маршрута, и поехала в обратную сторону. Вылезла на Профсоюзной, иду, гуляю. Жарко-то как! Интересно, сколько градусов сейчас? Почему сейчас, а не летом такая погода?

Что интересно, я не заблудилась, сразу повернула в нужную сторону, сразу нашла. Клуб байкеров. Ну, точно, это он — полон посетителей, а перед входом мелькают замысловатые тени. Это, видимо, обычное для этого клуба мероприятие. Моцики[3] кругом, народ стоит, но какой-то он весь не сильно знакомый. Блин! Когда с кем-то куда-то приходишь, то не чувствуешь себя так глупо. Все треплются о каких-то железяках и меня просто не замечают! Ау, люди, вы когда-нибудь на девушек внимание обращаете вообще?! Ну, хоть как-нибудь реагируете? Ну, я ж не пустое место все-таки, к вам тут девушка пришла! Одна! Чего сказать-то? Страшно… А, вон, у них же на спинах ники написаны. Ну и что мне с этого? "Literator". И этот чел еще в четверг на весь чат кричал, что пошел баб снимать, или что-то вроде того, не помню уж конкретно, в каких именно обязательствах. Как болтал о каких-то железках, так и продолжает болтать. Не, ну че я тут торчу одна как дура, пойду-ка я отсюдова, раз я тут лишняя… Ну и погода — уже и пиво нагрелось, а мне даже без косухи жарко…

Все-таки как хорошо ночью гулять, совсем никого на улицах нет. Иду и глазею по сторонам — а кругом на меня призрачно глядит реклама… Вот этот баннер печатался у нас… И этот… Поперек тротуара валяется большой обрывок бумажного плаката. На нем изображен жизнерадостный мужик в обнимку с не менее жизнерадостной блондинкой. Тоже наша продукция. "Как вы мне надоели", — подумала я, наступая ботинком на улыбку блондинки. Раздался негромкий треск, мокрая бумага разошлась в стороны.

Дошла до Ленинского проспекта, села на маршрутку и поехала домой, спать…

19

В субботу утром. Не помню, что снилось. Как проснулась, так мой телефон опять начал раскалываться. Всем почему-то вдруг стало интересно, как моя жизнь, почему я им так долго не звонила, почему я такая бяка-бука. И именно сегодня, когда хочется отдохнуть и надышаться.

Вопрос дня: краситься или не краситься? А если краситься, то чем? В терзаниях… Если опять пенкой — то быстро смоется, если нормальной краской — то сплошной геморрой, что же делать? И со своим крысиным цветом оставаться не хочется.

Звонит подруга:

— Алло! — раздался в трубке звонкий девичий голос. — Валя?! Привет, лапуля! Встретимся завтра?

— Завтра я не могу.

— А какие планы на сегодня? Может, погуляем вечером? Поехали на смотровую? Там тусовка байкеров.

— Поехали! — радуюсь я. — Во сколько встречаемся?

— В полчетвертого, в метро, на "Ленинском Проспекте".

До половины четвертого еще куча времени, можно даже еще до своих хромированных железок, наконец, добраться, а то мышцы соскучились по нагрузкам…

Наконец-то могу одеться по своему желанию — облегающие фигуру черные кожаные штаны с кучей ремней и железок, куртка-косушка, на ногах высокие черные "ньюроки". Довершал этот наряд широкий ошейник с двумя рядами длинных хромированных шипов. За плечами висел небольшой кожаный рюкзачок, с которым я не пожелала расставаться. Лицо у меня было подчеркнуто волосами цвета вороньего крыла, а губы подведены новой черной помадой.

Интересно, что это за строительство забора поперек дороги, где люди ходят? Ладно, потом разберемся… Захожу в метро. На платформе мимо проходят две девчушки, и за спиной я слышу: "Железная Леди". Смешно.

Поезда метро по утрам ездят более медленно, чем по вечерам, или это мой глюк? Удивительно, но, несмотря на почти что вечер, в метро народу мало, можно даже сесть. В вагон заходит хвостатый парень в косухе и грязных кроссовках и начинает глядеть на меня. Еще через остановку он сел напротив и продолжает на меня пялиться. Я читаю у сидящего рядом лекцию об изотермических процессах. Парень напротив роется в пакете и после этого толкает меня за коленку и дает мандарин; мне весело. "Спасибо", — говорю. Он опять толкает меня за коленку и орет на ухо: "Мы с тобой одной крови!" Знал бы ты, какой я крови, живо бы от меня отвалил… Дальше, рядом со мной освободилось место, и он подсел поболтать. Спросил, где тусуюсь и все такое… Ну, все, мне надо выходить уже, пока-пока, а то меня подруга уже заждалась. Мы на смотровую с ней собрались, конец сезона уже все-таки, а она ни разу на мотоцикле не каталась…

Встречаюсь с подругой, выходим и идем к Воробьевым горам… Эскалатор все никак не откроют, а лесенка уже есть. Клевая такая лесенка — вверх подняться, потом спуститься, так пару раз, и больше никаких тренировок не захочется.

У-у-у-у-у! Куча мотоциклов, куча народу, красотища — мы, наверное, вовремя… Только — что дальше-то? Дальше-то что делать? Нас уже двое, но на нас все равно не обращают никакого внимания! А к таким монстрам подойти страшно — если от беседы о железках отвлечешь со своими глупостями, еще и обматерят ни за что… Покататься им, видите ли, захотелось… А ходить и спрашивать в такой толпе, где найти человека с ником… я, конечно, могу пару ников моторушников вспомнить, которые грозились покатать, если я их найду — но тоже ведь посмотрят как на сумасшедших. Можно, конечно, прощупать толпу, но слишком она густая и плотная, все путается и перемешивается. Не хватает у меня еще Силы и опыта на такие вещи. В такой толпе кого-то даже искать страшно. Ну ладно, хоть поглядеть. Красиво все-таки…

— Валь, а ты себе какой мотоцикл хотела бы?

— Да фиг его знает, я в них разбираюсь, что ли? Мне полегче чего-нить, попроще и посимпатичней. И чтоб на двенадцатый этаж таскать.

— Ну, а вот мне нравится, когда железок блестящих много. Да я все равно больше трех штук за эту зиму не накоплю и то только если жрать не буду и на шмотки тратиться. А тебе все же какие нравятся?

— Не, тут у нас, наверное, вкусы не совсем схожи, я люблю почернее и покрепче…

Вот так и посидели в сторонке на заборчике, а они всей толпой как-то очень дружно взяли и уехали… Красиво, конечно, но мы-то так и остались ни с чем…

Лезем по той же лестнице обратно вниз, обсуждаем дорогие мотоциклы. Тут навстречу идет усталая девушка:

— Простите, а вы не знаете, где здесь Дом пионеров?

— Девушка, скажите честно, мы очень похожи на пионеров?

Девушка испуганно попятилась:

— Нет, но мало ли…

М-м-мдя… И я когда-то тоже была пионеркой и знаю, что и сейчас хорошо выгляжу, но не до такой же степени! Интересно, а к моей косухе пойдет пионерский галстук и юбочка?

Уже потом мы поехали ко мне переписывать музыку, предварительно заехав на Савеловский рынок за болванками. А заодно зашли там на рынок тряпичный, и я взвыла — здесь появилась косуха, которая лучше моей харлеевской! И дешевле! Ы-ы-ы-ы! Ну, ничего, переживу как-нибудь. Когда-нибудь после куплю и эту… Или мне ее так, за красивые глаза, подарят!

Посидели у меня дома, поговорили. Душевно поговорили. Никогда мы с ней так не разговаривали. Люблю разговаривать. Главное, чтобы в близких отношениях была искренность и не было недомолвок. Ну, почти не было. Хоть узнала ее побольше, как человека. Да и она меня, я думаю, тоже. А то общаемся только, а разговариваем так редко…

Интересно, что мы подозревали друг друга в одних и тех же вещах, а оказалось, все не так. В обоих случаях. Это не может не радовать.

А затем, вечером, меня понесло гулять уже в одиночестве. В Центр. На Арбат. И начала свою новую игру — стоит зацепить кого-то своим взглядом и…

— Девушка, что вы делаете сегодня вечером? Может, в кафе посидим?

Кривлю рожу и отвечаю:

— Молодой человек, а мотоцикл у вас есть?

— Нет, — смущенно отвечает он.

— Ну, вот когда будет, тогда и подъезжайте!

Просто проверила — со мной все в порядке, мужики на меня реагируют, стоит только взглянуть, хоть бы и случайно. Иногда это даже доставать начинает — невзначай кого-то зацепишь своим взглядом и уже обдумываешь способы, как бы от него с его кафе и ресторанами избавиться… Похоже, просто байкеры — это не мужики. Или я чего-то главного не понимаю? Кто сказал — "все байкеры — извращенцы — они только с мотоциклами трахаются"? Я уже начинаю в это верить. Что ж делать-то? Как же с ними знакомиться, чтоб хотя бы покатали? А кто меня научит ездить? Опять Силу применять? Интересно, а зимой где-нибудь можно научиться ездить? Не жить мне уже без этого…

А утром в воскресенье выпал снег. Вот, все вчера говорили-писали что-то про снег, а я его не заметила, зато вот сейчас — да, сложно было его не заметить. Здорово! Но, стоило мне только обрадоваться этому снегу, как тут же начала его проклинать — несколько раз чуть не свалилась пока шла, к тому же я с этими ботинками никак не свыкнусь — в результате походка страдает от скользкой обледенелой поверхности. Придется учиться ходить быстро и по скользкому льду.

Что делать? Убрала в шкаф косуху, достала пальто и сапоги и… Так и хочется сказать "умерла с тоски". Нет, приготовилась жить, как раньше. Потом поняла, что в своем зимнем пальто чувствую себя бронтозавром — большим и неуклюжим… Зато задавить могу.

В понедельник случился такой прикол! Мой рабочий компьютер подвергся "нападению" нашего собственного фирменного сайта! Дневник системы защиты в течение одной минуты выдал сто сорок сообщений типа: "Компьютер (имя), расположенный по такому-то IP-адресу, попытался ворваться на Ваш компьютер, через такие-то порты". Например, через сто десятый — кто-то искал программу электронной почты. Уважаемые программисты! Что бы это значило? Что "хостинг" захвачен "конкурентами"? Или что-то там еще? Я ведь сама себя не могу "хакнуть", как и в "Ревизоре" Гоголя вдова сама не могла себя высечь…

Пришел наш компьютерный гений, целый час чего-то копался, тихонько ругался (а про себя матерился), ничего не понял и ушел. Сеть в офисе не работает, компьютеры отключены, шеф распустил всех по домам. Кайф!

Вечером позвонил А.А.:

— Вам еще не надоела ваша фирма? А то с вашей помощью она скоро обанкротится.

— Нет, не надоела, а что? Я там почти ничего не делаю, а зарплата у меня вполне даже ничего.

— При чем тут ваша зарплата? Вы должны поступить на работу в Коллегию.

— А для чего? Там же есть вы.

— Я скоро ухожу. Пора менять личность. Но Кругу нужен свой человек в Московской Коллегии Адвокатов. Вы вполне подходите, но там придется иногда работать в полную силу, а вам пора уже начать отдавать долги. Только вам нужно будет еще и диссертацию защитить…

— Это еще зачем? — не поняла я.

— Для "веса". Молодой кандидат, а впоследствии и доктор юридических наук. Это будет весьма полезно. Вы же собирались делать диссертацию? Собирались. И материал у вас есть. Быстренько пишите и защищайте.

— Все не так быстро, как вам кажется, — возразила я.

— Вы опять? Никак не привыкнете к новым реалиям? Уже давно пора.

Вот гадство! Опять я без отпуска, опять новая работа… Некоторые планы из-за этого кувырком, и снова я нормально не отдохну. Я так устала… Надоело шляться по ночам неизвестно где, непонятно с кем, а главное — неизвестно зачем… Это уже перерастает в какую-то зависимость… Да и бойфренда (или герлфренд — неважно) нормальных теперь уже нет. Тускло все.

Уже третий день хожу со сведенной ногой. Причем сведена она с верху ступни. Чего с ней такого сотворить, уж прямо и не знаю. И булавкой тыкала, и массировала. Только хуже и больней. Слов нет, одни междометия. Себя я вылечивать пока не умею. Примерно месяц у меня болит еще и под обеими лопатками. Что там может болеть столько времени — не имею понятия. И это у меня, у которой вообще ничего не должно болеть! Или вживили чего? А может, у меня крылья пробиваются? Из ведьм в ангелы подамся. Но, тем не менее, это как-то неприятно и мешает мне жить.

Сосед сверху завел какую-то занудь, может, прибить его? Или, допустим, удушить? Ведь это так просто, всего одно движение. Если постараться, то я могу убить любым предметом. Но зачем? Какая мне выгода? А как можно прервать жизнь человека? А как она вообще может прерваться? Все, не могу больше, уберите это…

И только глубокой ночью, я наконец-то сделала то, о чем мечтала весь день с самого утра — легла спать.

20

Я!

Это звучит гордо. Я осознала себя. И полюбила всей душой. Прониклась. Незабываемо новое чувство. Чувствую себя возвышенно, легко и спокойно. Я в восторге от себя! Как же прекрасно быть собой. Здравствуй, переоценка!

Прошло два месяца с того памятного похода на Воробьевы горы. За это время я много чего достигла. Как-то, в один прекрасный день, А.А. объявил мне, что обучение закончено, его миссия выполнена, и я теперь буду предоставлена сама себе. Затем он велел забыть его координаты и отвалил.

А я доделала у себя ремонт и заменила всю ту старую мебель, которая там еще оставалась. Купила в помощь моему компьютеру еще и "Макинтош". Пусть будет — симпатичная игрушка.

Защитила диссертацию. Материал у меня уже был, оставалось только привести все в порядок, напечатать текст и выполнить необходимые формальности. Защищалась на своей старой кафедре, в Питере. Все прошло "на ура", ни одного черного шара. Теперь я — кандидат юридических наук. Звучит, блин!

Когда ездила в Питер, то и купила там "Volvo" последней модели. Машина вся белая, прямо с завода, а я всем говорю, что подержанная и из ремонта. Новый "Volvo" — моя давняя мечта, воплощенная в реальную жизнь. Это один из самых стильных и безопасных автомобилей в мире, оснащенный наиболее современными системами личной безопасности: мощный защитный каркас кузова, усиленный высокопрочной сталью; приклеенное особым герметиком лобовое стекло; зона деформации, уменьшающая силу удара; двухпороговые подушки безопасности; надуваемая занавеска и другие элементы, отклоняющие и рассеивающие силу удара. Машина с пятицилиндровым двигателем нового поколения мощностью в двести пятьдесят лошадок, пятиступенчатой коробкой передач, самой современной подвеской и антипробуксовкой. Особенно мне понравилась новейшая аудиосистема с самым суперским радиоприемником и с тринадцатью первоклассными динамиками. На заднем сидении можно удобно усесться трем взрослым пассажирам. Автомобиль имеет специально встроенный салонный фильтр, который задерживает не только пыль и табачный дым, но и микрочастицы выхлопных газов. Багажное отделение объемом почти четыреста литров, причем легко увеличивается, если сложить заднее сидение или его часть. Я балдею, это просто чудо! И чудо — мое!

Я увлеклась, но я счастлива. И никакая наглая сволочь не посмеет мне возразить!

Водить меня учил еще Женька на своей развалюхе. Права у меня были давно. В те редчайшие случаи, кода мы ходили в гости к друзьям и родственникам моего мужа, он не хотел ограничивать себя в количестве потребляемых напитков. Вот и завел себе аварийного шофера, так что ездила я недурственно. Но сравнивать ощущения от управления старым "Жигуленком" и новехоньким "Volvo" — совершенно бессмысленно, даже неприлично, я бы сказала.

Домой возвращалась своим ходом, по шоссе Петербург-Москва. Ну и дорожка! Из-за мелкой и мокрой грязной пыли моя новенькая машинка быстро приобрела вид вполне обычный для российских дорог.

Потом, уже в Москве, прикупила мотоцикл "Suzuki", тоже новехонький. По спецзаказу. Я просила, чтобы вся его поверхность была черной и матовой, без блестящих деталей. Совершенно не удивились и сделали. В Москве теперь можно заказать все что угодно, были бы деньги. Или способ, как их доставать.

Научилась гонять на этом "Suzuki". Инструктор был крайне поражен моими способностями, даже стал клеиться. Мужик совершенно не в моем вкусе, и я поняла, что немножко переусердствовала. Не "засветилась", конечно, но все же прочистила память этому парню. Так, на всякий случай.

Недалеко от нашего дома — в соседнем квартале — оказался новый многоэтажный гараж. Охрана, видеонаблюдение, сигнализация — все, как в лучших домах. Стоит полупустой. Цены там — запредельные, далеко не всякому гражданину России под силу. Арендовала там бокс, для машины и моего мотоцикла, хотя мотоцикл предпочитаю все же держать у себя дома. Когда я его тащила первый раз и увидела, какие шары вытаращила наша консьержка, то уразумела — надо как-то маскироваться. Сделала пандус, а всем жильцам внушила, что это такой легкий спортивный мотоцикл, весом в тридцать кэгэ. На самом-то деле он тяжелее раз в семь, но кому до этого дело?

Сегодня суббота. С утра настроение какое-то активное — хочется свернуть горы, совершить что-то полезное. Может, это потому, что я наконец-то выспалась — вошла в нормальный для меня режим — ложусь в час-два, просыпаюсь в десять… И я все могу?! И ничем никогда не заболею! Рай! Мягко, уютно, тепло и клево! Погонять, что ли, по зимней Москве?

Но в полдень меня вдруг вызвал к себе сам Великий Мастер.

Встреча назначена на четыре часа дня, а ехать мне предстояло в область, в какой-то неведомый мне поселок — Лапино… Дорогу я представляла лишь теоретически: знала только, что это не дальше, чем Шереметьево. От Московской кольцевой автодороги до Лапина было тридцать девять километров. Добраться до поселка можно было по любой из двух трасс — либо по Пятницкому, либо по Волоколамскому шоссе. Меньше часа в пути от моей улицы — и я оказалась в удивительном мире тишины и спокойствия. Поселок был органично вписан в природный ландшафт. Комфорт современной цивилизации изумительно сочетался с уединенностью и покоем загородной жизни.

К моему удивлению, я совершенно не опоздала. Подъехав к внушительному особняку, что виднелся за высоким кирпичным забором, я вылезла из своей машины и у железной калитки рядом с воротами набрала код. Домофон проговорил голосом Великого Мастера:

— Да? Вы приехали?

— Добрый день.

— Он не добрый. Входите. Я в кабинете, на втором этаже.

Тяжелая железная дверь открылась, и я вошла. Огляделась. Заснеженный сад. Вхожу. В глубине весьма обширного участка за укутанными снегом елями виднеется шикарный особняк. Это двухэтажный жилой дом с мансардой и цокольным этажом, рассчитанный на проживание семьи из четырех или пяти человек. Простота и экономичность — явно не эти принципы были положены в основу проекта. Подхожу к двойным дверям из толстенного стекла. Они гостеприимно разъезжаются. Сразу же ко мне подступил огромный кобель. Сверху послышалось: "Дик! Ко мне!" Пес тотчас устремился в сторону лестницы и убежал вверх. На первом этаже дома расположена гостиная, из которой через стеклянные двери, размещенные в середине начинающегося почти от пола панорамного окна, можно выйти в сад с другой стороны дома. Большой открытый проем создает эффект объединения пространства сада и гостиной. В гигантском камине горят дрова. Я поднялась по лестнице в уютный кабинет с камином поменьше и книгами в стенных шкафах. Рядом с письменным столом сидел хозяин, а у его ног лежал Дик. Мастер был одет в строгий черный костюм и белую сорочку, а его темно-серый галстук был заколот антикварной булавкой с большущим красным бриллиантом. Когда я вошла, хозяин встал. В прошлую нашу встречу он был одет по-другому, и я не видела его лица. Мастер казался весьма располагающим к себе господином — обаятельным и мягким. Это — пожилой, но красивый, мужественный, хорошо сложенный человек. Он сверкнул глазами из-под насупленных бровей, а затем улыбнулся чуть застенчиво и мгновенно расположил к себе этой улыбкой. Вот таким я его себе и представляла: волевой профиль, живые умные глаза, неторопливая речь.

— Здравствуйте, милорд, — я обратилась к нему по уставу, с почтением и по всей форме, чуть склонив голову и приклонив колени. — Я пришла по Вашей воле и Вашему вызову. Готова служить Вам…

— Мое почтение. Но, пожалуйста, без церемоний, — поморщился мастер. — Напротив, полагаю, что это я могу быть вам полезен. Дик! Лежать! Не бойтесь, он совершенно неопасен. Пожалуйста, проходите, садитесь, располагайтесь поудобнее вот в этом кресле. Будьте добры, не стесняйтесь! Меня зовут Иван Антонович, и в неофициальной обстановке, прошу вас, называйте меня только так. Теперь у меня в доме образцовый порядок, какого, наверное, еще никогда не было. С лета в первый раз по-настоящему все прибрал. Вы знаете, я представлял себе вас именно такой. Прошлый раз я не мог как следует с вами познакомиться, да и та обстановка, этот языческий обряд, потом банкет, сами понимаете. К тому же, говоря откровенно, вы были сильно испуганы. Что делать, через это прошли мы все. Да. Может, хотите чаю? Или кофе? Крепких напитков у меня нет, да и разговор нам предстоит, знаете ли, слишком серьезный. Диктофон у вас, я смотрю, уже включен. Диктофон отключите. Ну что ж, хорошо. Видно, что вы настоящий профессионал, ну, и выглядите весьма эффектно! В жизни вы так же хороши, как и в работе, что и говорить — вы просто красавица! Наверное, у вас куча поклонников… Нда-а-а… Меня ознакомили с вашим послужным списком и перечнем дел, которые вы вели. Я посовещался с коллегами, и думаю, вы справитесь с нашим делом.

— Спасибо. С каким делом?

— Разговор у нас будет продолжительный и непростой, а для вас, должен сразу предупредить, во многом неожиданный. К тому же я к числу приятных собеседников, увы, не отношусь. Мысли излагаю не всегда внятно, часто перескакиваю с одной темы на другую, так что придется вам слушать внимательно и сосредоточенно. Прежде всего, давайте попробуем оставить в стороне то, что сейчас говорят и пишут о всяких там колдунах, шабашах ведьм, секретных собраниях и мировом правительстве. Все это, как правило, чушь, не имеющая никакой реальной основы. Но в последнее время СМИ стали располагать закрытой информацией и документами, которая напрямую имеет отношение к нашему Кругу и Братству Адептов Силы.

"Вот оно. Требуется моя помощь, и предстоит серьезная работа".

— Чем я могу помочь?

— Надо выяснить, через кого и каким образом секретные данные попадают в прессу и в Интернет. Масштабы происшедшей утечки информации беспрецедентны. Сейчас в Москве восемьсот двадцать пять адептов, еще семьсот восемьдесят девять в зоне ответственности Московского Круга. Ими руководит Круг из двенадцати мастеров…

…Мастер говорил о работе Круга Адептов, и как говорил! Заслушаешься! Я-то, если честно, ожидала услышать "байки из склепа", а на деле разговор вышел нешуточный. И очень интересный…

Прошло почти два часа…

— …таким образом, из всех находящихся в Москве адептов только члены Круга располагали этими данными.

— Нарушитель Договора среди руководства? Среди двенадцати?

— Так получается. Именно поэтому отступника так трудно определить. Он великолепно умеет закрываться, прекрасно маскируется, и наши обычные приемы тут не срабатывают. Первоначально задание было поручено одному из мастеров Круга. Это Филиппов, Александр Леонтьевич. Ему, как юристу, было бы проще разобраться в происходящем. И вот вчера днем он сообщил мне, что все выяснил и приедет утром для доклада. А вчера вечером ему нанесли удар.

— Как?..

— Как нанесли удар? Старинным кинжалом. Смертельный удар. Клинок прошел между первым позвонком и затылочной костью…

— Мастер Круга мертв?!

— Да. Удар был смертелен, и для его нанесения потребовалось подойти близко, почти вплотную. Убийца явно был хорошо знаком своей жертве — Александр Леонтьевич был очень сильным адептом, и у него было великолепное чувство опасности. Убийца — явно один из наших. Поэтому мы и решили провести внутреннее расследование. Поведете его не только вы. Искать убийцу будет еще и другой человек. Но ничего страшного не случится, если вы тоже проведете параллельное расследование. Постараюсь ввести вас в курс дела.

— Может, это самоубийство, — вяло проговорила я.

— Его нашли в домашнем кабинете, в кресле, за письменным столом. Голова свешивалась на грудь. В затылке, точно посередине, торчал кинжал, по самую рукоятку всаженный в его мозг. Крови почти не было. Вы можете представить такое странное самоубийство?

— Надо обладать большой физической силой, чтобы так…

— Все члены Круга весьма искусные и сильные мастера, как духовно, так и физически. Их внешний облик часто бывает обманчив. Вы получите допуск к личным делам всех двенадцати. Там их имена, наиболее полные координаты, биографические и паспортные данные. Возраст, чаще всего, и абсолютный, и паспортный. Адреса, телефоны — все, что потребуется. Информация только для вас, а как работать, не мне вас учить. Не буду объяснять, что все они уже в курсе сложившейся ситуации и знают, что дело теперь поручено вам. Проверять придется всех, в том числе вашего наставника и меня, грешного. Это одновременно и упростит, и усложнит вашу задачу. Естественно, все ваши материальные затраты будут компенсированы и вам будет оказана всемерная помощь и поддержка. Выполненная работа зачтется вам в счет оплаты по Договору, ну, скажем, за пять лет вперед. Да. За пять лет. Но объект вашего поиска, очевидно, будет всячески вам противодействовать. За последние годы состав Круга сильно обновился, и у нас много молодежи. Нельзя сказать, что я этому сильно рад, но таковы были обстоятельства. Вы хорошо освоили, как ставить "Зеркало"? — (Я кивнула.) — Отлично. Вам придется при разговорах всегда закрываться. Пусть это у вас войдет в привычку… Вот, тут все.

Доброхотов, Иван Антонович, М.о., пос. Лапино, ул. Сосновая аллея, д. 13.

Тарашкевич, Анатолий Александрович, Тверская ул., д. 31, корп. 2, кв. 98.

Курнатова, Мария Сергеевна, 1-я Парковая ул., д. 4, кв. 35.

Филиппов, Александр Леонтьевич, просп. Мира, д., 12, кв., 87.

Мельников, Иван Валерианович, Рязанский пр-т., д. 133, кв. 6.

Смирнова, Вера Юрьевна, М.о., пос. Лапино, Березовая ул., д. 14.

Шиманов, Сергей Борисович, Одесская ул., д. 13, корп. 2, кв. 56

Алексеев, Степан Антонович, Ярославское ш., д. 93, кв. 162.

Лазарев, Григорий Петрович, Ярцевская ул., д. 43, кв. 56.

Шолковской, Владислав Венедиктович, Козлова ул., д. 3, кв. 2.

Хомченко, Ирина Николаевна, Профсоюзная ул., д. 38, кв. 56.

Пласковицкая, Киприана Казимировна, Волоколамское ш., д. 23, корп. 1, кв. 156.

Пока я читала список, мастер задумался, глядя, как огонь в камине весело лижет березовые поленья. Дик — английский мастифф — уже полчаса стоял возле хозяина и тихонько поскуливал в ожидании вожделенной прогулки. Мастер посмотрел сквозь незашторенное окно. Несмотря на сумерки, была прекрасно видна беснующаяся метель. Стояла такая погода, какая часто накрывает Москву в конце февраля.

— В какие СМИ поступила самая первая информация?

— Сейчас уже трудно сказать. Все началось полгода назад. Похоже, сначала данные попали в Интернет. После что-то было перепечатано, что-то поступило позже, уже сразу в печатные издания. Вот список этих СМИ и примерное время поступления данных. Да, и еще одно. Из кабинета убитого пропали все бумаги, носители информации и снят жесткий диск компьютера.

— Вы очень хорошо подготовились.

— Конечно. Сначала мы хотели разобраться сами, но сразу же поняли, что ничего не выйдет, позвали вас. Все материалы в вашем распоряжении. Вам понадобятся не только данные из нашего досье, но и материалы из нашей библиотеки. Вообще-то это закрытая информация (я имею в виду досье), но, учитывая остроту ситуации, мы приняли решение предоставить вам допуск. Читайте, знакомьтесь, только ничего не выносите. Да вы и не сможете ничего вынести.

— А где это все?

— В подвале Центра. Надеюсь, что с вашей помощью мы вычислим нарушителя. Возможно, и убийцу. Я считаю, что свежий взгляд молодого адепта и хорошего профессионала нам может помочь.

— Спасибо. Но мотив? Зачем все это кому-то надо?

— Это очень хороший вопрос. Ответь я на него, вам все стало бы и так ясно.

— Простите, глупость спросила. А как же мой наставник? Ведь он тоже юрист, так почему…

— Он адвокат. И всегда им был. Следственной работой никогда не занимался, и у него нет надлежащего опыта. Почитайте материалы, которые попали в прессу. Следите за газетами и Интернетом. Да вы и так все знаете, что вам нужно делать. Копии уголовного дела потом сможете получать в нашем Архиве. И последнее. Материалы, к которым вы получите допуск для изучения, являются особо секретными. Разглашение содержания, даже в среде адептов, будет приравнено к нарушению Договора.

21

Газета "Московский Богомолец" ("МБ"):

"В минувшую субботу, вечером, в своей городской квартире был убит председатель Третейского Суда одного из районов Москвы, руководитель Московского Отделения Российского Фонда защиты прав предпринимателей Александр Филиппов. Пока прокуратура, занимающаяся следствием по данному преступлению, не дает официального комментария, отмечая лишь, что основной версией случившегося является убийство на почве профессиональной деятельности. В предпринимательских кругах Александр Филиппов был известен как руководитель организации, берущейся за определенный гонорар улаживать различные конфликты между бизнесменами. Из неофициальных источников удалось узнать, что последние полтора-два месяца убитый вел себя довольно активно, в беседах с коллегами упоминал о некоем крупном деле, которое оказалось для него сложным и опасным, но очень интересным. Наш источник сообщил, что якобы опасения Александра Филиппова были настолько велики, что он даже вел подробный аудиодневник, в котором до последнего времени оценивал свое положение как безвыходное. Но вроде бы в последней записи г-н Филиппов уже с заметным облегчением сообщал о скором выходе из кризиса и приезде неких информаторов. Однако уже вечером того же дня он был найден убитым в своем кабинете, расположенном на двадцать втором этаже нового жилого комплекса в одном из элитных районов столицы.

Тело было обнаружено домработницей, у которой имелся комплект ключей от квартиры. По горячим следам в городе был объявлен "план-перехват", в ходе которого преступника задержать так и не удалось. Орудием убийства послужил антикварный кинжал. Этот кинжал ювелирной работы принадлежал убитому и входил в его обширную коллекцию дорогого холодного оружия. Кстати, коллекция была официально зарегистрирована, как представляющая особую ценность и являющаяся национальным достоянием. По словам свидетелей, хорошо знавших убитого, ничего похищено не было. Похоже, Филиппов хорошо знал своего убийцу и мирно беседовал с ним, сидя за столом. По версии следствия, в ходе разговора преступник выхватил нож и ударил г-на Филиппова в область шеи, после чего запер за собой дверь и спокойно удалился. Перед подъездом стояла иномарка жертвы преступления. Преступник, воспользовавшись похищенными у хозяина ключами, сел в машину и скрылся в неизвестном направлении. Следует отметить, что охрана в жилом секторе комплекса поставлена очень хорошо. Имеются камеры наблюдения, а на входе у охранника ведется журнал прихода-ухода посетителей. Видеокамера зафиксировала только отъезд автомобиля — в тот момент, когда убийца должен был выйти из подъезда и сесть в автомобиль, камера смотрела в противоположную сторону. Опрос охраны также ничего не дал. По словам охранника, никто из посторонних не приходил и, главное, не выходил. Подозрительные записи в журнале также отсутствуют.

Ход следствия осложнен еще одним загадочным обстоятельством. Таинственно исчез аудиодневник убитого, изъятый оперативниками в процессе осмотра квартиры. Следствие никак не комментирует этот странный факт.

Возбуждено уголовное дело. На данный момент отрабатывается несколько версий. Уголовный розыск убедительно просит всех, кто располагает какой-либо информацией о мотивах или обстоятельствах данного преступления, позвонить по телефонам в Москве: 200-57-22 или 02. Анонимность источника гарантируется".

Сижу на стуле и покачиваюсь. Тишина — полная.

Вчера вернулась домой уже в кромешной темноте, практически ночью. Придя домой, сломала выключатель на кухне. Хлопнула по нему рукой, а он взял и развалился на мелкие кусочки. Все никак не привыкну к своему новому физическому состоянию — могу так и стену проломить, если захочу. Расстроилась ужасно, хотя это и сущая ерунда. Хотела починить, но так и не починила.

Все начиналось как-то ненормально и наперекосяк. Собиралась пойти в кино, проснулась рано утром, вырубила будильник, чтобы еще немного подремать. Через полтора часа проснулась от звука пришедшей эсэмэски о том, что поход в кино отменяется. Позвонила подруге, которая сказала, что со мной что-то не так, и попросила перезвонить, когда я проснусь окончательно. Попробовала использовать еще один вариант спасения убитого утра — хотела написать эсэмэску приятелю, в результате попала к человеку, с которым давно не общалась, и как-то не была готова вести с ним разговор. Потом меня все-таки заманили — встретилась с однокашницей из нашей группы, была очарована ее необычностью, ее новой манерой говорить, ее видом, и удручена, что говорить мне с ней теперь стало совсем не о чем…

Ну и, наконец, завтра иду в наш клуб, в библиотеку, работать над порученным мне делом. Странные чувства — с одной стороны очень хочется, с другой очень боязно, что не справлюсь… Но та, старая жизнь для меня уже мертва, она осталась только чужим воспоминанием о работе, о моих давнишних приятелях, о бывших друзьях и знакомых, теплые чувства к которым куда-то делись. Грязный какой-то день… Пойти, что ли, помыться?

После недолгих размышлений над своей жизнью и дальнейшими судьбами мира, я ломанулась на кухню. Проходя мимо порога, машинально шлепнула по недавно сломанному выключателю, и уже через несколько минут, вооружившись веником, сгребала осколки взорвавшейся ко всем чертям лампочки. И это после ремонта! Водяной фильтр ни фига не работал, пришлось наливать прямо из-под крана. Ладно, будем травиться, теперь можно.

Очень похоже на классический детектив в стиле Агаты Кристи или Рекса Стаута. Ограниченное число людей. Один из них преступник.

Для начала я составила список мотивов, возможных даже теоретически.

1. Корыстные побуждения.

2. Религиозные чувства.

3. Политические цели.

4. Психическое заболевание.

5. Месть.

6. Ревность.

7. Сексуальные побуждения.

8. Зависть.

9. Хулиганство.

10. Тщеславие.

11. Альтруизм.

12. Шантаж…

Немного поразмыслив, я хотела вычеркнуть первый и последний пункты. Трудно представить адепта Силы в качестве жертвы шантажа. Еще хуже обстоит дело с корыстными побуждениями — все адепты весьма обеспеченные люди. Продавать информацию для такого мастера, как член Круга, нет никакого смысла — мастера совсем не нуждаются в средствах. Если у них и есть какая-то официальная работа, то только в качестве хобби, для развлечения или для прикрытия. Но потом я раздумала и оставила список как есть. Преступник и жертва — все из числа адептов Круга. Тут могут бушевать такие страсти, о которых я пока даже и отдаленного понятия не имею.

В подвале центра были толстенные металлические двери и охрана, как в швейцарском банке. Пройдя все формальности, я попала в хранилище личных дел. Я начала с Мельникова, только потому, что после Великого Мастера и моего наставника мне было все равно с кого начинать. А их я оставила напоследок.

Биографическая справка напоминала историю болезни, написанную каким-нибудь психиатром.

"Мельников, Иван Валерианович,

Имя — Лекс, знак — пентаграмма, камень — рубин, цвет — бордо.

Паспортный возраст — 31 год,

Абсолютный возраст — 132 года,

Образование высшее: историк, юрист, экономист.

Владеет всеми видами единоборств.

В настоящее время — главный менеджер в частной фирме.

В детстве и ранней юности любил фантазировать. Фантазии носили аутистический характер — про себя и для себя. Содержание фантазий всегда скрывал, неохотно ими делился, особенно с родными. В этих фантазиях переплетались три основные темы: власть над другими, садизм и сексуальность. В фантазиях о власти нередко фигурирует воображаемое государство, во главе которого стоит он сам или организация, банда, шайка, которой он безраздельно руководит. Большое место в фантазиях занимали садистские сцены пыток, изощренных истязаний, жестоких наказаний, убийств мнимых врагов и действительных обидчиков. Иногда свои фантазии изображал в виде рисунков, которые хранил в тайнике и не любил показывать другим. Постепенно фантазии приобретали все более стереотипный характер. Тогда на рисунках много раз повторялось одно и то же. В других случаях вместо рисунков вел таинственные записи придуманными кодами и шифрами, значение которых не раскрывал. Потом признался, что особыми знаками он шифровал воображаемые различные способы сексуальных контактов, с помощью которых добивался оргазма. Во время фантазирования был способен отключаться от окружающего, однако ориентировка в окружающем мире не утрачивалась, всегда был способен вступить в контакт с другими людьми. Свои фантазии он сам называл "мечтами", четко отделяя их от реальности, происходящей вокруг. Часто принимал психотропные препараты…

Был инициализирован в 15 лет.

…первый сексуальный контакт в 16 лет…

…непродолжительный опыт сексуальных девиаций в 19 лет…

…Исторический факультет…

После окончания Московского Университета добровольно ушел на фронт…

…в Первую Мировую служил при штабе генерала Доброва, в чине…

…эмиграция. Корреспондент газеты "Русское Слово"…

…"погиб" во время освобождения Парижа союзниками…

…учеба в Парижском Университете. Диплом юриста…

…служба в Сюртэ…

…"погиб" при исполнении своих служебных обязанностей в чине дивизионного комиссара…

Текущая биография.

Легенда. С детства отличался подвижностью и веселым общительным характером. Учился всегда средне, хотя много читал. Предпочитал книги по истории XX века. Выучил в совершенстве французский язык. В старших классах и вузах любил весело проводить время в шумных компаниях…

…конец легенды.

В 1987 году поступил в Московский инженерно-экономический институт.

В 1993 году женился на сокурснице. Родилась дочь.

Некоторое время работал экономистом, в дальнейшем — менеджером в частной фирме. На работе его высоко ценили за то, что все делал быстро, не сидел на одном месте, охотно ездил в командировки и, за счет хорошего контакта с людьми, всегда добивался нужного результата.

Принят в Круг 21 июня 1996 года.

Семейная жизнь, однако, не сложилась. Нередко сам давал повод для скандалов и ссор. Много времени проводил с друзьями, увлекался женщинами. Несколько раз сходился и расходился с женой. Окончательный разрыв последовал в 2000 году. После этого у него снизилось настроение, испытывал подавленность, чувство тоски, особенно выраженное тогда, когда оставался один. Нарушился сон, ухудшились профессиональные качества. Особенно скучал по дочери, с которой бывшая жена запретила встречаться. Неожиданно заметил, что ряд медикаментов оказывает на него воздействие и приносит некоторое улучшение состояния. Употреблял большие дозы психотропных препаратов, преимущественно вечером и после работы. Тем не менее, значительно снизилась работоспособность, исчезла присущая ему подвижность. Временами вместо прежней общительности наступала угрюмость и раздражительность.

Круг настоял на повторной процедуре инициализации. После вторичной инициализации 1 мая 2001 года душевное состояние полностью нормализовалось. Вернулся к прежней работе и старым обязанностям".

Мельников жил на Рязанском проспекте, в далеко не самом престижном районе Москвы. Меня это озадачило. С его возможностями и с положением, которое он занимал, переехать в более приличное место не составило бы никакого труда. В Круге он отвечал за бизнес и связь с властными структурами. Фактически он управлял тем самым фитнес-центром, под вывеской которого и располагался наш клуб. Поэтому я перед тренировкой просто пошла к нему в кабинет. Предварительно позвонив, конечно.

Вполне симпатичный господин, общительный, охотно идет на контакт. Может, он немного и полноват, но форму держит.

— Я так и думал, что вы начнете с меня.

— Почему? — удивилась я.

— Идти ближе. Здесь в подземелье наша библиотека, Архив, вся документация. Тренировки вы не пропускаете, а в зале не поговоришь, вот вы и пришли. Какое у вас сложилось мнение?

— О чем?

— О том. О деле, которое вы расследуете, по заданию Круга. Или пока ничего нет?

— Да, вы правы. Я пока только знакомлюсь со всеми.

— Тогда спрашивайте. Вы уже смотрели мою анкету? Хотя о чем это я… Думаете, я псих?

— Если честно, то не думаю. В случае психических отклонений вас бы вывели из состава Круга в первую очередь. Обмануть одного можно, но всех остальных? Это уж вряд ли получится. Даже у вас. Скажите, а этот бизнес… Это просто прикрытие такое, увлечение, или действительно приносит прибыль?

— Приносит, но меньше, чем хотелось бы. Хотя это и снимает все мои материальные проблемы. В основном, конечно, это мое увлечение. Хобби, так сказать. Цены у нас высокие, народу ходит немного, а рекламу мы не даем.

— Почему?

— Потому и не даем, чтобы меньше ходили. У нас элитный клуб, и все, кому надо, о нас наслышаны, а остальным тут вообще делать нечего.

— Скажите, а где можно купить самые хорошие тренажеры для дома? Я купила парочку, но они что-то не очень. Под лопатками болит, ногу потянула…

— Вы где их покупали?

— В "Женском Здоровье". Меня там же и проконсультировали местные специалисты.

— Да? — Мельников скривил физиономию. — Лучше у нас. Я сам выберу, и вам их привезут. А тот металлолом выкиньте — барахло все это. И консультируйтесь лучше с нашим врачом.

— Хотела спросить, а почему вы живете на Рязанском проспекте? Это же довольно неприятный район.

— Я там прописан, а живу за городом. На даче. По месту работы, тут, то есть, у меня кабинет, комнаты отдыха со всеми удобствами, бассейн… фактически — жилые апартаменты. В своей московской квартире я практически не бываю. Так какая разница, где она находится?

— Я бы хотела побывать у вас в гостях. Вы не против?

— Что за разговор? Конечно, не против, приходите. Только предупредите заранее. Лучше — за неделю…

Нормальный мужик, чем-то мне нравится. Но если у него была сильная депрессия, то он мог потом и с катушек слететь. Как старому адепту, мастеру, бывшему полицейскому, ему ничего не стоило скрывать свое состояние и обманывать всех. Время повторной инициализации примерно совпадает с началом утечки информации. Предположение, только гипотеза.

22

Стало быть, начался новый день. Собственно говоря, день, предшествующий ему, и не кончался. После третьей бессонной ночи в библиотеке Круга, вконец обалдев, я решила все же вернуться домой и лечь спать, но, увидев на удивление хороший день за окном, резко передумала. Денег уже ни фига не было, но меня теперь это мало волновало. К тому же днем я должна была получить мощный гонорар за успешно выигранное дело.

В подвале нашего центра я просиживала сутками. Меня влекла библиотека. На руки ничего не выдавали, и мне приходилось безвылазно сидеть там. Кроме многочисленных книг, которые не то, что прочитать, увидеть нигде нельзя, тут было многотомное издание "Истории Человечества", выпускаемое Кругом. Номеров у томов не было, стоял только год. Обычно на один год приходился один том, но иногда и два, и три. Последний раз "История" переиздавалась в 1798 году, по приказу императора Павла I, и с тех пор общий дизайн не менялся, лишь выходили новые тома. В последнее время к новому тому прикладывали CD-диск. Как известно, Круг вел свое летоисчисление, поэтому с 1798 года на корешке стали приписывать и год от Рождества Христова.

Спать хотелось со страшной силой, хоть спички в глаза вставляй. А ничего не поделаешь, нужно было идти в суд. Мои новые адвокатские обязанности не доставляли мне уж очень сильных хлопот. Я старалась выбирать только те дела, где были заметные просчеты следствия и неточности в документации. Ознакомившись с делом, я в суде слегка касалась сознания прокурора, судьи и присяжных, подсказывая им нужный мне ход разбирательства. Обычно, в ходе своих выступлений, я "доказывала" невиновность подсудимого и требовала снятия обвинения. Почти всегда мне это удавалось. Но основное силы уходили на расследование в Круге. Я массу времени тратила на просиживание в библиотеке и в Архиве Круга, изучая закрытую литературу, исторические материалы и личные дела фигурантов.

"Хомченко, Ирина Николаевна,

Имя — Вердана, знак — египетский анк, камень — гематит, цвет — фиолетовый.

Паспортный возраст — 18 лет,

Абсолютный возраст — 18 лет.

Образование — средняя школа, авторская школа Любак’с.

В настоящее время — дизайнер.

Родилась в срок от нормально протекавшей беременности. Раннее развитие своевременное. С детства отличалась робостью и стеснительностью, боялась яркого света, церквей, открытых пространств. С 12–13 лет неуверенность и стеснительность усилились. У доски испытывала сильное волнение, с трудом могла сосредоточиться, вспомнить хорошо заученный материал. Возникало ощущение кома в горле, менялся голос. Чувство беспокойства возникало уже накануне — засиживалась допоздна за учебниками, пропадал сон, наутро отказывалась от завтрака, испытывала чувство головной боли, дискомфорт и напряжение в глазах, эпизодически возникали изменения сознания.

Сходные состояния возникали в малознакомой компании и также сопровождались дискомфортом и спазматическими болями в области головы, чувством страха.

В 12 лет без видимой причины в вагоне метрополитена возник острый приступ, сопровождавшийся чувством помрачения сознания, а также выраженной тревогой и страхом. Опасалась, что окружающие "услышат ее мысли". Выбежала из вагона на ближайшей остановке, испытала облегчение лишь спустя 20–30 минут. Сходные приступы в течение следующих 6 месяцев повторялись 1–2 раза в месяц. Стала пользоваться исключительно наземным транспортом, где определила для себя оптимальные маршруты. За неделю до госпитализации приступы стали возникать ежедневно, по 1–2 раза в день. Перестала выходить из дома, посещать занятия. Была госпитализирована в терапевтический стационар. При обследовании патологии со стороны сердечно-сосудистой системы не обнаружено, психиатр расценил имеющиеся нарушения как функциональные, невротические. Назначено лечение. Вовремя попала в поле зрения адепта, успешно прошла все тесты и была инициализирована в 13 лет.

После прохождения обряда жалобы на неприятные ощущения и страхи полностью редуцировались. Вернулась к учебе. Еще учась в школе, прошла специальное обучение и стала модельером готического стиля одежды.

В интимную связь ни с кем не вступала.

Принята в Круг 21 июня 2001 года".

23

Опять прихожу домой затемно. Тьфу, блин, лампочку купить забыла! Света на кухне нет… Надо позвонить.

— Алло…

— Мне Ирину Николаевну.

— Я слушаю-у-у.

Голос был молодой и звонкий.

— Я — Валентина.

— А… эт вы… приходите. Только завтра, или потом…

— Так когда?

— Когда хотите, эту неделю я всегда дома.

— Завтра устроит? В пять часов?

— Пожалста-а-а…

Речь слегка растянута, особенно в конце слов, на гласных звуках. Отдельные слова сознательно искажены, произносятся с некоторой ленцой.

Назавтра приезжаю на Профсоюзную, легко нахожу нужный мне дом. На подъезде кодовый замок. Кодовый? Набираю код и вхожу. Грязноватый подъезд и обшарпанная лестница, хотя дом явно новый — построен недавно. По стенам надписи — названия каких-то рок-групп, нецензурные выражения и неумелые рисунки человеческих гениталий. Тут явно тусуются подростки. Поднимаюсь, звоню. Женский голос через железную дверь:

— Вам кого?

— Я звонила. Вчера.

Мне открыла женщина лет сорока.

— Да? — спросила она.

— Мне нужна Хомченко Ирина Николаевна. Я не ошиблась?

— А, Ирочка. Вам назначено?

— Да, — кратко подтвердила я.

— Проходите. Ира! К тебе!

"Ирина Николаевна" оказалась очень молодой, даже юной особой. Она явно предпочитала готический стиль и являла собой ярчайшего представителя этой молодежной субкультуры. Длинное черное платье в духе Morticia Addams, "тяжелая" косметика, на шее — египетский анк из массивного серебра. Черные губы, подведенные глаза, черные ногти, — общий стиль — "вамп".

— Пойдемте ко мне в комнату.

В ее комнате царило рассеянное освещение, фиолетовые драпировки, черная резная мебель с серебряными накладками. По стенам развешаны костюмы, казалось, взятые со съемок каких-то мистических голливудских боевиков. В противоположной стене комнаты была еще одна дверь. Закрытая.

— Какая красота! — я была приятно удивлена.

— Да, это моя работа. Я предлагаю индивидуальное моделирование и пошив готической одежды из любых тканей и материалов. Работаю дома. Шью более шести лет, за это время мной было смоделировано и сшито более ста моделей, в том числе и на заказ. Имею диплом авторской школы Любак’с, по крою и шитью одежды. Кроме этого я делаю ювелирные украшения из серебра, стали и кожи. Вон там, — она показала на закрытую дверь, — моя мастерская…

"Зачем она мне все это говорит?"

— А как вы выбираете, что пойдет клиенту, а что нет?

— Часть моих моделей вы можете посмотреть здесь, часть в альбоме, а также на моем сайте. Там же указана примерная стоимость. При заказе я произвожу обмер клиента, мы совместно выбираем ткань и я разрабатываю индивидуальную модель по имеющимся каталогам готической одежды или по пожеланиям самого клиента.

— А в Круге вы что делаете?

— Вообще-то я отвечаю за контакты с молодежными движениями и поиск возможных кандидатов в их среде. Мое увлечение очень помогает.

— А сколько же вам лет?

— Восемнадцать, — спокойно сказала она. — На самом деле.

— В восемнадцать лет вы — мастер Круга?

— И что с того? Мои способности были замечены, когда мне было двенадцать. Потом выяснилось, что обучение сводится только к Кодексу Чести и тому, что делать нельзя или не желательно. Я очень сильный адепт.

Тут я почувствовала прикосновение к своему сознанию и мгновенно поставила "Зеркало". Она что, решила поиграть со мной? Я начала злиться.

— Вы что себе позволяете?

— Простите, это я так. Просто, когда приходит клиент, я всегда его сканирую.

— Я не ваш клиент.

— Я же извинилась. И потом, вы простой адепт, и только недавно прошли инициализацию.

Что себе позволяет эта девчонка? Молодая, явно с еще не устоявшимся характером. Несмотря на свою силу, достаточно наивна. По-моему, и не очень умна. Вполне могла попасть в какую-нибудь грязную историю, а теперь делает глупости. Я сработала легкий "Щелчок" и с удовольствием заметила, как бледное личико "Верданы" дрогнуло. И как она только попала в Круг? С ней надо поработать. Попробую начать не очень глубокуюразработку.

— Не будем пикироваться по пустякам, нам с вами предстоит совместная работа, и я надеюсь на ваше сотрудничество.

— На мое? — Черные губы слегка растянулись в нарочито удивленной улыбке.

— Конечно. Я совершенно не разбираюсь в молодежных движениях и всяких там субкультурах. Надеюсь, просветите меня.

— А зачем? — она удивленно посмотрела на меня.

— Вообще-то, я совсем не обязана объяснять вам, зачем мне нужен тот или иной факт или информация. Сразу договоримся — я спрашиваю, вы — отвечаете.

— Это допрос?

— Если хотите. Меня уполномочил Круг. Скажу только, что в тех СМИ, куда попала секретная информация, работают в основном молодые люди восемнадцати — двадцати пяти лет. Почти все — до тридцати.

— Я знаю… — она сбавила тон и уменьшила гонор. — Спрашивайте…

— Расскажите про готов, — настаиваю я.

— Ну, что я могу сказать? Все готы, или, как их еще называют, готики, характеризуются пристрастием к "темному" восприятию мира.

— Поподробнее, — я начинаю на нее потихоньку давить. — Что это за восприятие?

— Ну, описать в двух словах все составляющие такого понятия, как готическое мировоззрение, довольно тяжело. Но в целом — это особый, романтично-депрессивный взгляд на окружающую жизнь. Отражается в поведении — замкнутость, частые депрессии, меланхолия, повышенная ранимость. В восприятии реальности — мизантропия, утонченное чувство прекрасного, пристрастие к сверхъестественному. В отношениях с обществом — неприятие стереотипов, эталонов поведения и наружного вида, антагонизм с обществом, обособленность от него. C установлением принадлежности индивидуума к готической субкультуре все не так просто. Если мы спокойно можем назвать металлистом каждого человека, слушающего музыку в одном из "металлических" стилей, то с готами все сложнее. Трудность заключается в чрезвычайно большом охвате субкультуры, где не существует "типового" гота и поэтому невозможно привести какую-либо общую мерку для выявления истинных готов. Наиболее часто упоминаются четыре критерия: посещение мест сбора готов, готическое миропонимание, готический имидж и любовь к готической музыке. В свое время именно Мировым Кругом было спровоцировано движение готов…

Как она говорит! Странный, нетипичный для нее стиль, по-моему она выучила какую-то газетную статью или заметку. Тут я случайно замечаю на столике черного дерева яркую плоскую глянцевую коробочку из тонкого картона, слегка выглядывающую из-под раскрытой книги. Книга — "Пианистка" Эльфриды Елинек. Коробочка вскрыта и слегка помята. Я незаметно слегка сдвигаю книгу, чтобы получше рассмотреть эту коробочку. Точно. На ней надпись — "Magnum".

Между тем Ирина, не засекая моего взгляда, продолжает:

— …Дело в том, что любой адепт Силы, пройдя инициализацию, инстинктивно меняет свой имидж, стиль поведения, дизайн одежды. Это он делает помимо воли, поскольку меняется все его сознание, взгляды и мировоззрение, ибо мир и жизнь он видит уже иными глазами. То, что для человека закрыто, легко доступно адепту. Новый вид мира и неожиданные истины первоначально шокируют всех неофитов, поэтому у них появляется мрачное, депрессивное воззрение на собственное существование. Особенно это характерно для людей молодых биологически, прошедших первую инициализацию. Вот именно основные стили облика адептов и были внедрены в качестве главных направлений современной готической субкультуры.

— Для чего? — перебиваю я.

— Для маскировки. Теперешние средства и технологии связи, всеобщая прозрачность очень затрудняют работу адептов, особенно к концу Двадцатого века. "Спрятать дерево проще в лесу". Работать было всегда трудно, особенно после появления христианства и ислама. Но к концу прошлого века трудности неимоверно возросли.

"Она совсем даже не так глупа, как показалась мне в первый момент", — подумала я.

— Раньше мы тоже создавали и поддерживали всякие организации с похожей символикой и атрибутикой. Различные "ордена", "братства" и "церкви". Почитайте "Историю Человечества". Но позже, когда интерес к религиозным культам упал, пришлось придумывать различных масонов и им подобные тайные организации. Потом, интерес к нетрадиционным культам появился вновь, и мы использовали ситуацию в своих целях.

— А что, в среде готов много адептов?

— Достаточно много. Еще больше потенциальных адептов. Но не всех мы можем вычислить. Не всех можем привлечь. Но поскольку даже не прошедший посвящение часто испытывает неосознанную склонность к определенным эстетическим формам, то он покупает или заказывает одежду определенного фасона. Тут я могу, не торопясь, провести серию тестов и выявить способного человека…

Иду и думаю…

Странная девушка. Умная, молодая и очень странная. Шьет костюмы из тканей, кожи и латекса. Кроме того, делает эффектные украшения — умеет искусно обрабатывать металлы, сталь… Неуравновешенная. От таких никогда не знаешь чего можно ждать. Как же она попала в Круг? Чувство ответственности у нее, по-моему, еще не сформировалось. Чувство ответственности — это такая умозрительная конструкция. Это такая модель поведения, которая не имеет ни малейшего отношения к реальности, однако, когда она работает, то избавляет от чувства вины, обиды, позволяет быть в невозмутимом контакте с собой и реальностью. Чувство ответственности — это сильнейший инструмент в руках любого человека, который хочет управлять собственной жизнью, а не идти у нее на поводу. Судя по совершенно свежему досье, Ирина еще не имела половых контактов. Но тогда зачем ей початая пачка презервативов — "Magnum"? На российском рынке средств барьерной контрацепции это еще новая серия, и только знатоки да тонкие ценители покупают ее.

Читает "Пианистку". Во всяком случае, стыдливо прикрывает ею вскрытые презервативы. Я тоже пыталась читать "Пианистку". Бросила. Как я узнала позже, этот роман мало кто любит: да, восхищаются стилем, уважают жесткость, хвалят натурализм — но любить… Любовь — нечто из совсем другой системы. А система взглядов этого романа не подразумевает любви, потому что в этой системе нормальных людей нет. Есть эгоистические, себялюбивые существа, обуреваемые зоологическими извращенными инстинктами, которые изобретают себе — для смирения оных инстинктов — реальности более или менее комфортные, но не совместимые одна с другой. Данным существам не могут быть интересны чужие реальности — они слишком заняты собой. Как мы.

Прихожу домой, застаю у своих дверей двух каких-то туповатого вида рабочих. Оказалось, что они ждут меня, чтобы проводить в мою квартиру выделенную линию. Для Интернета. Как-то неуютно, когда в доме совершенно чужие люди… Периодически начинаю хохотать от их разговоров — стоят и спорят о Маках[4]: один другого убеждает, что Мак — то же, что и "пи-си". В общем, нифига они не доделали, прокопались целый день, но так ничего и не поняли.

Да и у меня день был не особо насыщен результатами. Сижу вот и читаю.

Кто, кто, кто подарил мне Акунина? Зашибу на месте! Теперь я в нерабочем состоянии, не способна что-либо делать, мозги не варят — я прочитала первую книгу, а вторая мило лежит у меня на работе… Это еще не говоря о том, что, в сущности, у меня куча дел, и завтра рано вставать…

Посредством одной хитрой операции вторая книга была доставлена с работы ко мне домой! Йо-ху!!! Чувствую, я сегодня опять не лягу. Кто, кто, кто изобрел книжки, такие как эта! Еще и музыкальное сопровождение — "Funker Vogt" — вполне соответствует многим моментам книги — туманно, мрачно, тревожно. А вообще, что еще для счастья надо? Ответ: ни-че-го.

24

Сегодня легла в шесть утра — дочитывала книжки Бориса Акунина. Пожалела, что это сделала — настрой книжек даже через шестичасовой сон не сошел. Книги действительно мрачные, конец каждой — как часть мыльной оперы, вырванный оттуда, но не законченный, не доживший до своего happy end’а. Весь день вот теперь пришибленная — какая глупость из-за какой-то книги.

Чего ж мне так не везет-то? За что? В выходные хотела было отдохнуть и побалбесничать. Опять все кувырком. А получилось приблизительно так. Два сюжета российского современного искусства с плохим, точнее, просто тяжелым концом подряд. Акунин да "Бригада" — в самый раз и так под мое ужасное настроение, а когда на душе хреново, то все наружу так и лезет. А еще в субботу на первую половину дня (до пяти) была назначена встреча с веселой компанией, а отменить никак нельзя — два месяца четыре человека никак не могли встретиться. Что ж все так поверхностно-то, и почему всегда именно на выходных?

Раздобыла безупречные билеты в киношку на завтра. На "Звездные войны". Я просто умница, что не поленилась поехать и постоять в очереди. Ощутила запах попокрона, черного кофе и еще чего-то там, вроде как приятного…

Дальше произошло следующее:

1. По пришествии домой выяснилось, что та компания, которая ко мне собиралась в три, приедет только в шесть.

2. Завтрашнее мероприятие вообще может накрыться.

3. Все выходные, скорее всего, летят на фиг — сначала долго-долго выбираешь, куда же пойти, а потом все идет совершенно не так, не туда, не с тем, с кем хочется.

В итоге все выходные полетели к чертям собачьим. Очень обидно. Нужно что-то придумать, а то мое хреновое настроение превратится в очень хреновое… Бли-и-и-и-и-и-ин!.. Ну, что за на фиг? Что ни суббота — так хреновое настроение.

Придется работать. Поеду в наш Центр, залезу в "подвал", обложусь папками и буду думать. А пока, для поднятия духа, решила съездить в "IKEA". Никогда там не была — странно, правда? Пока подъезжала, увидела такую картину: в форме гигантской буквы "П" три огромных павильона — "IKEA", "Мега" и "Ашан", а все пространство между ними заполнено машинами. Море машин, и в него вливаются реки, потоки. Простояла на въезде черт знает сколько времени.

В результате: купила там кучу всяких вкусностей и разных глупостей: несколько пачек новогодних игрушек, открыток, упаковочной бумаги; и мою прошлогоднюю мечту — толстую ленту для завязки, и еще кое-что, для души… Потом — посидела, попила кофе в думах, к какому классу среднего класса я теперь отношусь — к низшему, среднему или к высшему? Хы! Хоть настроение поправила.

Каждый раз, читая досье очередного подозреваемого, я не могла отделаться от неприятного чувства, что этого мне читать нельзя. Досье часто содержало не только основные вехи жизненного пути, но и многочисленные интимные подробности, которые следует знать разве что врачу. Да и то не всякому и совсем не обязательно полностью.

"Курнатова, Мария Сергеевна.

Имя — Вероника, знак — двойной крест, камень — александрит, цвет — зеленый.

Паспортный возраст 41 год,

Абсолютный возраст 41 год.

Образование высшее: врач-психиатр. Доктор медицинских наук.

В настоящее время — зав. отделением московской клиники.

Беременность и роды у матери без патологии. Раннее развитие без особенностей. Всегда отличалась чрезмерной чувствительностью к физической боли. Плохо переносила жару, даже незначительное повышение температуры сопровождалось резкой слабостью, тошнотой, головокружением. В течение человеческой жизни сохранялись страхи высоты и темноты, боязнь публичных выступлений. При ответах у доски, во время экзаменов появлялись сердцебиение, слабость, потливость…

…первый сексуальный контакт в 17 лет…

…по окончании первого ММИ им. Сеченова, в 25 лет, вышла замуж. Обычные проблемы вызывали выраженную тревогу, сердцебиение. Кардиологом устанавливался диагноз "нейроциркуляторная дистония". В 28 лет почти ежедневно стали возникать приступы, проявлявшиеся сердцебиением, головокружением, тошнотой, одышкой, ощущением кома в горле, слабостью, "ватностью" в ногах и сопровождавшиеся чувством паники, страхом смерти. Часто такие приступы развивались в транспорте, особенно в метро. Вследствие этого избегала пользоваться подземным транспортом, а перед входом в метро испытывала сильный страх. Госпитализировалась в лечебные учреждения кардиологического и неврологического профиля. Состояние улучшилось лишь после лечения в клинике неврозов антидепрессантами и транквилизаторами. Стала чувствовать себя спокойнее, вернулась к работе…

В последующие 3 года на фоне незначительных эмоциональных нагрузок периодически возникала тревога, сопровождавшаяся симптомами телесного неблагополучия, возобновлялись приступы страха за свою жизнь…

В 31 год, после гибели мужа в автомобильной аварии, душевное состояние резко ухудшилось, приступы паники следовали один за другим, не спала ночами. Даже в случае незначительного учащения пульса испытывала страх смерти от остановки сердца, вызывала "скорую помощь", держала при себе кардиотропные препараты. Боялась оставаться одна дома, отказалась выходить из дома, уволилась с работы. Стационирована в кардиологическую клинику, где проконсультирована психиатром. Диагностировано паническое расстройство, назначено лечение современным антидепрессантом.

Инициализирована в 32 года. Процесс инициализации прошел с осложнениями, вероятно, из-за позднего срока проведения обряда и плохого физического состояния. Выведена из комы и успешно реабилитирована.

В течение последующих лет все жалобы на неприятные телесные ощущения и приступы тревоги окончательно исчезли. Вернулась к работе. Достигла значительных профессиональных успехов.

Принята в Круг 21 июня 1997 года".

Они что, все с отклонениями и психическими расстройствами в прошлом? Или наоборот — потенциальный адепт всегда выглядит как псих?

Я шла в клинику неврозов. На душе было как-то жутковато, а внутри этакое сосущее ощущение — со мной подобное обычно происходило перед кабинетом зубного врача. Бр-р-р! Идя в обычную поликлинику, каждый знает, что до того момента, как он войдет в дверь, пройдет не час и не два. Было время, когда я была обязана ежегодно проходить диспансеризацию. Чтобы получить полное представление о состоянии своего организма, мне приходилось просиживать "дикие" очереди перед кабинетами врачей, и в итоге я теряла не только бесценное время, но и силы.

Но в этой клинике меня встретил уют и внимание. Мне захотелось прийти на прием минут на пять пораньше — просто для того, чтобы мило поболтать с девушкой-администратором, посидеть на удобном диване. Приятная обстановка и вежливый персонал — особенности новых современных клиник. Как правило, очень дорогих клиник. Элегантный дизайн интерьеров, уютная мебель, приятное освещение позволяют на время забыть о "болезненном прошлом". Здесь не бывает боли, здесь забывается знакомый с детства ужас перед кабинетом врача.

Рядом с нужным мне кабинетом сидел какой-то дед и гадал вместе со мной кроссворд. Пока мы ждали своей очереди, я слегка просканировала этого дедушку. Куча болячек, не знала даже, за что и зацепиться! Чуть-чуть поработала с ним. Так, самую малость. В результате, когда он доразгадывал свой кроссворд, то сказал, что у него все прошло, ничего не болит, к врачу он не пойдет, и ушел довольный собой! Я всегда знала, что смех и радость мы приносим людям. Оказывается, еще и лечим ненароком. Аж на душе приятней стало. Хотя какая у меня теперь душа?

Желающих попасть в тот кабинет, куда я направлялась, уже не было.

— Можно? — я заглянула внутрь. — Здравствуйте.

— Здравствуйте. Заходите. Присаживайтесь сюда. Вы у меня первый раз? Вашу карточку… ага, анализы… так, хорошо… расскажите, какие у вас неприятности.

— Понимаете, доктор, у меня проблема.

— Называйте меня не "доктор", а Мария Сергеевна. Так будет удобнее. А то получается прямо как в анекдотах.

— Извините. — Я сознательно заговорила сумбурно и путано. — У меня к вам вопрос на тему памяти. Дело в том, Мария Сергеевна, что не то чтобы у меня проблема с памятью, но повод к настороженным размышлениям. Мне двадцать девять лет, и я поразительным образом помню все события своей жизни, начиная примерно с трехлетнего возраста. Причем в таких доскональных мелочах — вплоть до каждой сказанной мной или кем-то другим фразы, моих мыслей в тот момент, внутренних ощущений и прочего, будто бы это было несколько минут назад. Родственники и друзья говорят, что это для меня плохо, поскольку, вспоминая все это, я переживаю все вновь и как будто живу прошлым. Говорят, что это ненормально и перегружает память и мой мозг. Но я ведь совсем не стараюсь специально что-то запоминать. Оно просто есть, и все. Очень хотелось бы узнать, есть ли в этом что-нибудь, на что стоит обратить внимание, и, может, даже принять какие-то меры?

— Если вы успешно запоминаете и удерживаете в памяти текущие события, имена, лица, планы, помните все, что было раньше, у вас не было черепно-мозговых травм, и, главное, если это вам не мешает в жизни, то, я думаю, беспокоиться не о чем. Раздевайтесь, я вас посмотрю… Cтоп! Это вы! Чего вы тут комедию ломаете, извините за грубость? И зачем вы пришли ко мне на прием? Там ждут мои пациенты, им нужна помощь, это живые люди, между прочим!

— Там свободно. К вам никого нет. Я не хотела утруждать вас после работы.

— А во время работы меня утруждать можно? Подождите… — она встала и выглянула в коридор, — …да, действительно пусто. Тут очень толстые стены, из шлакобетона, и потом, я экранировала это помещение. К тому же у меня был крайне насыщенный день. Так что вы хотите от меня узнать?

— У вас много врагов?

— Где? В мире? Или в Круге? Или среди адептов?

— Мир сейчас меня мало волнует.

— Да? А меня очень даже… в Круге у меня врагов нет. Более того, ко мне все хорошо относятся, поскольку я часто решаю некоторые проблемы, которые другие адепты сами решить не в силах. Лечить душевную рану — это вам не новую кожу нарастить. Я отвечаю за поиск потенциальных адептов среди наших пациентов. Часто нестандартные способности принимают за патологию, назначают лечение, а своевременное вмешательство может спасти человека. Раньше бывало, что после проведенного курса талантливый, перспективный кандидат превращался в "овощ".

— Как же вы о коллегах… обычно врачи…

— Я не обычный врач. Так же, как вы — не обычный адвокат. Тут недавно читала, как вы оправдали какого-то жулика. Вас это не смущает? С вашей помощью явных преступников отпускают на свободу.

— Ну, иногда это может помочь человеку.

— Да? Он что, воровать бросит? Насиловать и убивать? Прекратит взрывать дома?

— Убийц, маньяков и террористов я не защищаю. Я беру только те дела, где есть возможность вернуть человека к нормальной жизни.

— Не зарекайтесь. В нашей жизни много неожиданностей и неясностей. Вот я как врач многое в этом мире не понимаю. Например — моя зарплата, причем мизерная, зависит от того, сколько больных я приняла и пролечила, учитываются койко-дни, из-за которых я спешу скорее выписать "больного". Вот тема, где юристам надо бы руки приложить.

— А я многого не понимаю как пациент. Бывший, хвала Силе! В моей истории болезни так всегда и писали: "больная выписана с выздоровлением", или "после полного выздоровления больной было рекомендовано…" Я дико извиняюсь: если я больная — зачем меня выписали? И как это возможно — больная, но вдруг полное выздоровление, причем что-то там еще и рекомендовано? Это после полного выздоровления? На мой простой вопрос к некоторым врачам: "Зачем вы называете человека "больным"? Врачи недоумевают: "А еще-то как?" — "Сами-то вы здоровы?" — "Ну, относительно!"

— Если честно, я думаю, что ходить нужно только к здоровым врачам, но где их взять? По статистике ВОЗ, каждый четвертый житель нашей планеты страдает психическим расстройством. Остальные больны, но не страдают. Шучу. Кроме меня, абсолютно здоровых врачей в Москве всего пятьдесят два человека.

— Все — адепты?

— Адепты. Я почти со всеми ими знакома. Но многие не лечат больных, хотя с их образованием и возможностями я считаю это просто преступлением! Конечно, простите за патетику, но в наше время адепту-врачу отказываться от медицинской практики совершенно недопустимо…

Какая хорошая тетка. Даже слишком. Отличный специалист. Каким-то образом сохранила множество человеческих качеств. Сострадание, доброту, ответственность за пациента, душевность. Могла из-за человечности и информацию в прессу слить. Чтобы расшевелить коллег-адептов, или не знаю еще по какой причине. Но убить? Это вряд ли. Хотя, под страхом стирания личности… кинжал всадили в мозг, между костей, с анатомической точностью… Жалко, ужасно жалко, если это окажется именно она.

Да и вообще — кто сказал, что убийца и отступник — одно и то же лицо?

25

Вот, теперь у меня есть выделенная линия. Да здравствует Мир!!!

Бедный мой компьютер — его перелапали столько чужих мужиков, аж страшно… Приблизительно пять человек, и у меня ощущение от этого, как будто мой любимый компьютер мне изменил.

Но есть и кое-что приятное. Большая у меня благодарность к одной девушке из нашей домашней локалки. За "Мельницу". Прямо какая-то благодать разлилась по моей железной душе. Приятно, черт возьми. Правда, местами мне эти песни — как ножом по стеклу, но это так, человеческие атавизмы. Надо их подавлять. Безэмоциональность — мой идеал. Недостижимый и пока не жизненный. Ну и хрен с ним. Какая разница? Много ассоциаций невнятных и туманных образов. Люблю все воспринимать картинками. Так приятней и веселей.

Ну, да это все не суть важно. Важно другое: завтра вечером я должна встретиться с одним из самых сильных адептов Московского Круга. Уже давно, очень давно я должна была это сделать. Я его боялась. Его биография меня просто поразила.

"Лазарев, Григорий Петрович.

Имя — Арес, знак — меч, камень — шпинель, цвет — красный.

Паспортный возраст — 50 лет,

Абсолютный возраст — 234 года.

Образование высшее: кадровый военный, военный историк, военный летчик, инженер-конструктор.

В настоящее время — директор проектного института.

Всегда отличался собранностью, склонностью к порядку, повышенным чувством ответственности вплоть до педантизма.

…офицер, участник войны с Францией в 1805 г., Отечественной войны 1812 и зарубежных походов 1813–1814 гг., адъютант генерала М.А. Милорадовича…

…в знаменитом сражении под Кульмом (август 1813) был замечен адептом Французского Круга. И инициализирован в Париже.

…за косвенное участие в дворянском мятеже 14 декабря 1825 года, переведен в армию генерала Ермолова. "Погиб" на Кавказе в 1826…

…весной 1856 г во время Крымской войны направлен в южную армию…

…после окончания войны вышел в отставку и "умер" во Флоренции 10 октября 1858 года…

Принят в Круг 21 июня 1851 года.

…"погиб" на Шипке 19 июля 1877 во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, спасая легендарное Самарское знамя.

…во время Русско-японской войны участвовал в сражениях 16–21 августа 1904 под Ляояном, 27–29 сентября 1904 при реке Шахэ. 20 февраля 1905 у деревни Селфантай был ранен двумя пулями и ушел в отставку в чине полковника. Занялся военной историей. Написал ряд книг по военным кампаниям второй половины XIX века. Труды были высоко оценены Его Императорского Величества Академией Наук. Наиболее известные произведения — "Генерал М.А. Милорадович и кампания 1813–1814 годов", "Освобождение славян", "Исторические кампании царствования Е.И.В. Александра II"

…"умер" в 1913 году…

…во Вторую Отечественную войну служил в чине прапорщика до 1917 года. В 1918 вступил в Красную Армию. Окончил в Симбирске краткосрочные пехотные курсы, сражался в Белоруссии против отрядов Булак-Балаховича, участвовал в подавлении крестьянских восстаний в Воронежской губернии…

…окончил курсы "Выстрел". Поступил учиться на заочный факультет Военной Академии имени Фрунзе…

…26 ноября 1937 года был арестован и обвинен "в участии в контрреволюционном заговоре с целью свержения советской власти на Урале путем вооруженного восстания". 2 декабря лишен всех наград и воинских званий и в 23 часа 50 минут приговорен к высшей мере… 3 декабря в 0 часов 15 минут "расстрелян" в подвале челябинского…

…в 1938 году был призван в армию и направлен на учебу в Бийскую военную школу пилотов (БВШП). По окончании Школы служил в ней летчиком-инструктором. Начало войны с Германией встретил на Дальнем Востоке в звании старшего лейтенанта. В действующую армию смог попасть лишь в марте 1943 года…

…был сбит. Приземлился на нейтральную полосу. Раненого летчика подобрали санитары и доставили с передовой в полевой госпиталь…

…рассмотрено Особым Отделом…

…вернулся в строй. К этому времени он уже совершил 101 боевой вылет. За участие в боях на Курской дуге был награжден орденом Боевого Красного Знамени…

…за это время успел совершить более 300 боевых вылетов, участвовал в 120 боях и сбил 56 самолетов противника. Дважды удостоен звания Героя Советского Союза, орденов…

После войны до 1974 года служил в рядах Советской Армии. Окончил в 1948 году летно-тактические курсы, в 1954 — Военно-воздушную академию имени Жуковского, в 1960 году — Военную академию Генерального Штаба…

…"Скоропостижно скончался" 19 августа 1974 года.

Текущая биография.

(Легенда. Родился в 1950 году…

… конец легенды.)

В конце августа 1974 прошел полный курс омоложения. С 1978 года после окончания Актюбинского высшего военно-летного училища работал инструктором по предполетной подготовке. В 33 (паспортных) года из-за надуманных проблем со здоровьем был отстранен от полетов и демобилизован. После этого у него впервые возникла депрессия. Понизилось настроение, испытывал выраженную подавленность. "Скучал по небу", часто видел во сне, как летает. Нарушился сон. Свое состояние, продолжавшееся несколько месяцев, не рассматривал как болезненное, а связывал его появление с утратой любимой работы.

После демобилизации начал работать инженером отдела САПР Авиапроектного института имени Чкалова. Показал себя отличным организатором. Женился, вскоре появилась дочь. Быстро двигался по служебной лестнице. С 1989 года снова стали появляться депрессивные состояния, когда в течение одного-двух месяцев ощущал немотивированную подавленность, все валилось из рук. С 1992 года состояние ухудшилось. Побаливало сердце, появились приступы "бронхиальной астмы". Плохое настроение сохранялось обычно весь день. Утром вставал особенно разбитым и апатичным. В голове постоянно вертелись мысли о разнообразных болезнях. Естественно, беспокоили не настоящие, а мнимые заболевания. В периоды пониженного настроения делался раздражительным, ругался с коллегами, бывал гневлив и забывчив. Движения становились замедленными, целыми днями мог просидеть в кресле в сгорбленной позе. Чаще всего депрессии начинались сами по себе, обычно весной или осенью. Однако эти состояния, бесспорно, не могли быть связаны с физическим здоровьем. Во время одного из таких ухудшений был осмотрен нашим психиатром.

От омоложения отказался. После внеплановой реинициализации в 1992 году внутреннее состояние всецело нормализовалось. Улучшение возникло практически сразу. После полного исцеления было рекомендовано продолжить работу и активную деятельность.

В Круге отвечает за оборонную промышленность и армию".

Вот это жизненный путь — почти двести лет в армии! Живой декабрист! Если бы я от кого-нибудь услышала полгода назад, что буду допрашивать современника Пушкина, то… наверное, послала бы собеседника к Дьяволу. Или в психдиспансер.

Григорий Петрович проживал в густо увешанном мемориальными досками знаменитом "Доме на набережной", с видом на храм Христа-Спасителя. На двух фасадах этого исторического жилого комплекса размещено двадцать пять таких памятных знаков. Еще шесть оказались почему-то упрятаны внутрь подъездов.

Пройдя через хорошо оберегаемый вход и, подтвердив у охранника свою личность, доказав, что меня действительно ждут, я поднялась по лестнице и попала к дверям нужной мне квартиры. Дверь тут же раскрылась, и я увидела Григория Петровича. Это был высокий, крепкий мужчина, на первый взгляд лет сорока- сорока пяти. Только при внимательном взгляде можно было усомниться в его возрасте. Легкие, молодые движения и красивый, хорошо поставленный баритон плохо сочетались с усталыми и слегка снисходительными глазами глубокого старца.

После обычных приветствий и положенных по этикету ненужных разговоров о погоде, о дороге и о качестве охраны дома, меня пригласили к столу. Стол был сервирован старинным фарфором и какими-то замысловатыми серебряными изделиями, название которых я даже и не знала. Хозяин назвал все это "легким чаем". Что он понимал под чаем тяжелым, я боялась и думать.

— А можно посмотреть?

— Вообще-то вы не в музее, но что с вами поделать — смотрите. — Он вдруг усмехнулся. — Только руками не трогать.

— Я не буду.

— Не обижайтесь, но раньше к вещам относились по-другому. За каждой вещью вставала история. Даже если это была посуда. Вы не поверите, но, например, по советским тарелкам можно проследить перемены в политике властей.

Квартира действительно была похожа на музей. По стенам, между высокими книжными стеллажами, в красивых резных рамах были развешаны портреты военачальников, схемы сражений, стародавние карты и чертежи. Мебель тоже была старинная, в одной комнате — из резного мореного дуба, в другой — из карельской березы, а в кабинете — из черного дерева… Меня вообще поразил его кабинет. Особенно — письменный стол. Огромных размеров, двухтумбовый, он походил не на предмет мебели, а на какое-то архитектурное сооружение позапрошлого века, лишь по ошибке попавшее в жилую квартиру. Сидящему за этим столом было абсолютно невозможно дотянуться как до его противоположного края, так и до его боковых сторон. За таким столом я вполне могла бы представить себе генерала Скобелева, расстелившего карту местности и вспоминавшего о досадных ошибках интендантской службы и бездарный приказ командования, повлекший за собой отступление и сдачу позиций… И совершенно чуждыми элементом на этом столе смотрелся веселенький персональный компьютер и современная вазочка из белого металла. Это был блестящий полый цилиндр, утыканный редкими острыми коническими шипами. Все великолепно отшлифовано и все сверкало в свете настольной лампы. Такая вазочка абсолютно не вязалась со стилем и характером квартиры и ее хозяином. Вазочке было место, скорее, у какого-нибудь гота или металлиста. Хозяин держал там карандаши и шариковые ручки.

Над столом — маленькая фотография человека с красивым мужественным лицом. На мой немой вопрос Григорий Петрович ответил:

— Это бывший командир Челябинского авиапредприятия, болгарин Пикарий Иванович Иванов. Мы дружили, и он спас мою тогдашнюю семью от неминуемых репрессий. Тогда за мнимые грехи расстреливали. В заключении по моему делу следователь Влодзимирский так и написал: "Полагал бы расстрелять". И "расстреляли". А в сорок шестом за то же самое давали семь лет тюрьмы. Всего-то навсего. Милосердие "Фемиды" Берии — Вышинского — было поистине безгранично. Однако гуманность проявлялась и в сорок первом году. Так, после расстрела обвиняемых их родственникам, чтобы те меньше волновались, сообщали, что их муж, отец или сын осужден на десять лет заключения без права переписки. Какая трогательная забота о родственниках! Некоторые из них десять лет спустя после расстрела пытались выяснить судьбу своих близких. Как видите, я не слишком-то склонен идеализировать прошлое. А не с того ли началась ваша пресловутая перестройка? Только эстафету Влодзимирского и Берии перехватила группа Гдляна.

Я молча слушала.

— Так вот, про Пикария Иванова. Потом, после того, как меня "расстреляли", он исчез. Двадцать лет я разыскивал его следы и нашел. Мне пришла счастливая мысль связаться с Высшим авиационным училищем истребителей в Болгарии. И однажды я получил по почте пакет за подписью начальника училища генерал-лейтенанта Болгарской Армии, в котором высылалась мне полная биография этого человека. После начала Великой Отечественной войны он был отправлен на фронт. Летал сам и обучал молодых полетам на уникальном скоростном бомбардировщике. Погиб он в одном из воздушных боев, растратив весь боезапас и израсходовав все горючее. Легендарная личность.

— А как вы ушли? Я хотела сказать, как спаслись из той страшной Челябинской тюрьмы?

— Из Челябинского централа? Очень просто. Расстреливали обычно в подвальных камерах, удаленных от остальных обитателей. Почти повсеместно это происходило практически сразу после вынесения приговора. Когда за мной пришли исполнитель и два конвоира, я поработал с их сознанием, после чего мы поменялись одеждой с этим исполнителем. Это теперь при расстреле должен присутствовать прокурор, начальник и врач. Тогда было проще.

— Теперь не расстреливают…

— Да? Так вот, я заставил их подписать справку об исполнении приговора, после чего забрал все документы себе. Потом исполнителя взяли под руки и повели. А я шел следом, с заряженным револьвером в руке. Когда мы пришли в расстрельную камеру, этого человека поставили на колени, и я ударил его рукояткой по затылку. Он потерял сознание, и его голова свесилась на грудь. Затем я приставил дуло нагана к его затылочной ямке и два раза нажал на спусковой крючок. Обычно выстрел бывает один — трудно промахнуться, если стреляешь в затылок в упор. Был человек — и нету… Одна пуля прошла навылет — между глазом и носом, а другая — через другой глаз. Лицо было обезображено. Потом я беспрепятственно миновал все посты и ушел менять личность.

— А что вам запомнилось в тот момент особенно ярко?

— Опилки! Обычные древесные опилки на полу расстрельной камеры. Весь пол был усыпан. Без опилок никаких расстрелов не проводилось — прострелить голову — это кровищи-то сколько! И доски по стенам. Это от пуль, чтобы не рикошетировали.

— А кто рядом, на другой фотографии?

— А это Виктор Рудаков. Он воевал вместе со мной, летал на штурмовике ИЛ-2, был ранен, но остался жив, вернулся в строй. Виктор Иванович все годы нашего знакомства поражал меня своей эрудицией и энциклопедическими знаниями, он был прекрасным музыкантом, художником, блестящим лингвистом… — Григорий Петрович немного помолчал, задумчиво глядя в окно, на огромный позолоченный купол храма. — Это его и сгубило. Его арестовали прямо на летном поле, когда мы готовились к вылету. Перед тем, как уйти из жизни, Виктор дал мне наказ. И я его выполнил. А наказ я получил такой: разыскать его сына и передать ему, что отец его любил. Не всем воевавшим отцам удалось увидеть своих только что родившихся сыновей…

— Ваша квартира — это какое-то чудо!..

— Я прошу вас обойтись без громких слов и фраз в мой адрес.

— Но это действительно так!

— О, есть множество других таких чудес. Например, некоторые музеи-квартиры.

— Да? И где они?

— Например — в вашем родном Питере. Там есть роскошная квартира Федора Шаляпина. Она сохранилась ценой жизни одного актера из Мариинского театра, которому Шаляпин, уезжая, все оставил. В блокаду в нее стали вселяться самые разные люди, которые принялись жечь мебель, книги. Тогда этот актер стянул все в одну комнату и сумел сберечь очень много реликвий, а сам умер от голода. Его дочка и жена, вернувшись из эвакуации, приняли на себя заботу об этих вещах. Еще пример. Жена и дочь академика Павлова сохранили все так, как было при его жизни. Павлов вообще не позволял прикасаться к предметам на своем столе — и это его распоряжение близкие выполняли и после его смерти. Все до сих пор так и лежит, как при его жизни.

Немного помолчав, он вдруг сказал:

— А вы знаете, ведь меня обокрасть пытались!

— Да? Вас? И как? То есть, я хотела спросить, как такое вообще возможно?

— Да не особенно и возможно. Вот, смотрите, даже в газете пропечатали. Не люблю я эту газетку, но все равно выписываю.

С этими словами он протянул мне номер "Московского Богомольца", показав на заметку в разделе "Быстро в номер" под громким названием — "В "Доме на набережной" пытались обокрасть сотрудника Минобороны". Заметка гласила:

"Попытку ограбления квартиры в знаменитом "Доме на набережной" (улица Серафимовича, 2) вчера ночью пресекли сотрудники милиции и Отдела вневедомственной охраны Юго-Западного округа столицы. Как сообщили нашему корреспонденту в ГУВД Москвы, в 01.07 в оборудованную сигнализацией квартиру ответственного сотрудника Минобороны РФ забрался преступник. Когда он столкнулся нос к носу с работниками милиции, то спустился на землю по тросу строительной люльки и попытался сбежать. Стражам порядка пришлось открыть огонь, и вор сдался. Им оказался двадцатилетний учащийся. Проводится расследование".

— Он ничего не украл?

— Его быстро спугнули, и он побежал. Когда взяли, то при нем ничего моего не нашли.

— Да, забавно.

— Это вам кажется забавным? А странным вам здесь ничто не кажется?

— Что именно? — не поняла я.

— Подойдите к окну.

Я подошла. Посмотрела на белую громаду Храма, на свинцовые воды реки, на набережную, на далекий асфальт…

— Видите?

— Высоко…

— Вот. Вы можете отсюда спуститься по железному тросу?

— Я — могу.

— И я могу. А простой парень? Он не каскадер, и не экстремал. Он всю кожу с ладоней содрал, пока спускался.

— А кто он?

— По всему выходит, что учащийся медучилища. В его кармане найден именной проездной билет. Потом его опознали по месту учебы и соседи по общежитию…

— А сам он что говорит?

— Он ничего не говорит. С того момента, как его привезли в участок, он молчит. Ни единого слова из него не вытянули.

"Привезли в участок?" — странное выражение…

— Молчит, и все?

— Молчит как камень. Уже провели психиатрическую экспертизу и диагностировали биографическую амнезию и афазию. Сейчас он в клинике Сербского.

"Почему не в Институте Сербского?"

— Зачем этот юнец полез именно к вам?

— Сначала я подумал, что его привлекли мои книги.

— Они такие дорогие?

— Да, и не только. Это — сама история. Некоторым раритетам вообще цены нет, и они нигде не фигурировали ранее. А при современном падении нравов в среде молодежи… о присутствующих не говорят… так вот, при современном падении нравов и тяге к быстрому обогащению, любой из томов, стоящих на этих полках, потянет не на одну тысячу долларов. Или как у вас принято изъясняться, — "баксов".

"Он не особенно и скрывает ту неприязнь, которую ко мне испытывает, — подумала я. — Интересно, почему?"

— Потому, что вы подозреваете меня. Нет-нет, ваше "Зеркало" практически безупречно. И ваши схемы защиты вполне приемлемы. Но, согласитесь, мы с вами в несколько различных весовых категориях. Конечно, с моей стороны это не очень этично, но когда речь идет о расследовании убийства, этические категории неуместны. Не правда ли?

— Ну, это как посмотреть. Если меня что-то раздражает в других людях, значит, этот же недостаток есть и во мне, и пришло время избавляться от него.

— Вы читали мою биографию? Читали. Поэтому давайте начистоту, без всяких этих ваших следовательских уловок. Я через такое прошел, что вам… простите старика.

— Да бросите вы. Какой вы старик? Вам в городских соревнованиях можно участвовать.

— А я и участвую.

Я почувствовала, что разговор выдыхается.

— Знаете, я, пожалуй, пойду…

— Подождите. Я не сказал самого главного, иначе окажется, что вы просто тщетно теряли тут время. Свое и мое.

— Да? И что?

— В материалах дела, которым вы занимаетесь, фигурирует антикварный кинжал. Так вот, я могу вам совершенно точно сказать, что это никакой не старинный клинок. Это новодел. Очень красивое и качественное изделие, стилизованное под готику. Выполнено из особой нержавеющей стали. Раньше такая сталь использовалась только в оружейной промышленности и для изготовления некоторых хирургических инструментов.

— А как вы узнали? — удивилась я.

— Вы меня обижаете. Мы все заинтересованы в этом деле. Кроме виновного, или виновных. Я вам советую побыстрее встретиться со следователем и с оперативником, официально ведущими расследование. Вот их визитки. И последнее. Постарайтесь найти убийцу, но, прошу, останьтесь при этом в живых.

— Скажите, а как вы относитесь к готическому стилю?

— Что? При чем тут… что вы имеете в виду?

— Мне очень понравилась ваша подставка для карандашей. Она мне напомнила о пытках инквизиции.

— Вам пора. Прощайте.

— До свидания, Григорий Петрович, — я быстро попрощалась и ушла.

26

В субботу я накупила себе "дивидюков". Сначала долго изучала рынок "Горбушки". Цены на пиратки почему-то неприлично задраны: в Царицыне дешевле на полтинник. В итоге купила фильм "Байкеры" за сто пятьдесят рэ и больше ни на что по двести не решалась, пока не обнаружила что лицензия-то не намного дороже! Купила "Диких Ангелов", дальше нашла "Ворона" за двести сорок рублей, а потом обнаружилось, что мне положен бонус за покупку, и выбрала еще два фильма — "Ангел Ночи" и "Исполнитель Желаний — 3".

"Байкеры" — фильм, в общем, неплохой, трюки удались, смотреть нескучно, хоть и про негров. "Дикие ангелы" — фильм шестидесятых, написано, что даже культовый, но я не люблю старье, и мне не понравилось. А вот "Ангел ночи" — смешной фильмец, правда, еще не досмотрела.

Эх, а вот главное, что я искала — "Невесту Чаки", — не нашла на всей "Горбушке".

Опять проспала, и, как всегда в таких случаях, все начало бесить меня уже с утра.

Пытаюсь спланировать выходные, как-никак — пятница. Мероприятий куча, и я боюсь, что как всегда — половина обломается, и я буду сидеть ночами одна в подвале Центра.

Не хочу так.

Сегодня Интернет опять не работает, вызываю службу технической поддержки. Приходит затраханного вида мальчик, стучит-стучит чего-то по клавишам, мышкой кликает. Пока перезагружает компьютер, начинает вести со мной такой разговор:

— А кто на этом компьютере работает?

— Ну, вроде как я…

— За таким компом просто невозможно работать. Очень уж он медленный. Да, а ваш ник случайно не Леди Айрон?

Я лихорадочно думаю, что сказать. Вспоминаю про блог в Сети, на котором я когда-то, давным-давно, в прошлой жизни, вывешивала свою фотографию, и глупо улыбаюсь.

— Нет, я не Леди Айрон. Вы ошиблись.

Наверное, все-таки не стоило ее вывешивать, ту фотографию на этих дурацких дневниках. Зачем мне теперь такая известность?

На работу пришла совсем злая.

Под конец рабочего дня, буквально в девятом часу, да еще после отмечания на работе Дня рождения одной из коллег, мне подарили приглашение в какой-то клуб со словами: "Валь, ты вроде любишь такие вещи, может, ты и сходишь. Говорят, это самый престижный клуб Москвы…"

VIP на два лица. Почему бы и нет? А кого с собой взять? Конечно, в "аське" уже почти никого не осталось, да и с кем лучше всего пойти на такое? Своего бойфренда, что ли, взять? Какого именно? Один — староват будет для таких развлечений, с другим ни о чем не поговоришь — совсем тупой, только и думает, как бы меня трахнуть. Правда — весьма качественно. Третий? Мальчишка совсем… а где моя подружка? Ее точно можно туда вытащить, но дозвонюсь ли я до нее, а то вдруг убежала куда? Не-е-ет, дозвонилась, ура!

— Поехали сейчас в ночной клуб? Там улетная вечеруха! У меня приглашение на двоих!

— Поехали! А что за клуб?

— А фиг его знает!

Встретились в метро. Я не нашла названия на этом довольно дорого оформленном приглашении — несколько страниц и обложка из замши. Идем, болтаем о том о сем… А потом она посмотрела на приглашение и сразу нашла название клуба — так это же "Клуб XIII"! Никогда не таскалась по таким пафосным клубам, а тут отважилась пойти на эту тусовку — сначала просто решила устроить себе праздник, и все. Но совершенно неожиданно получился не просто праздник, а нечто грандиозное!

На входе нам надели желтые браслетики, дающие право прохода в VIP-зал. Подвал, огромные бочки и проходы между ними, дымка, много народу, и все в костюмах! Первая мысль — готик-пати выглядят просто нищенски по сравнению с этим! Правда, поначалу было скучно — музон как-то не вставляет, выпивка слабовата…

Сходили в VIP-зал, там оказался абсолютно бесплатный бар — водка, коньяк, виски, соки, кола… Тут даже музыки из соседнего зала не слышно, а без музыки звон посуды напоминает пивную советских времен. Взяли по банке "Адреналинраша" и пошли гулять дальше. А дальше началось! Включились экраны, висящие на стенах, и музыка как-то повеселела, народу стало еще больше, прямо не протолкнуться. Поглазели на публику, на шоу. В шоу, кстати, тоже костюмы — готы бы засохли! Особенно мне понравилась зверюга с тремя шлангами от пылесоса и многочисленными шурупами, торчащими из морды. И опять в VIP-зал, теперь и там музыка появилась, но другая — там другие ди-джеи. Потанцевали, познакомились с прикольными британцами. Все в белых халатах с надписью на спине:

British Alcohol Research Team

Интересно, а этот недоучившийся медик действительно ничего не успел украсть у Григория Петровича, или все-таки успел? Что-то такое маленькое и незаметное, что можно легко спрятать? Или передать кому-то, кто его мог ждать внизу? Опять одни только предположения и домыслы, а фактов нет…

Мы сначала хотели зайти в этот клуб на пару часиков, да так и остались до самого утра. Улет, просто улет… Потом проводила свою подругу до ее дома, в итоге совершила маршрут: метро Преображенская — метро Семеновская. Так понравилось там — узкие проходики, тухлые закоулочки, какие-то мрачноватые тупички. Кое-где пришлось проходить по железной лестнице мимо открытого бассейна, огромного заброшенного спортивного центра… Просто чудесно. Дальше прикольнее — вдохновленная этим переходом, я вылезла на Октябрьской и пошла домой, до улицы Варги, пешком. По ходу стало светать, яркие огонечки на улице начали гаснуть, и было очень хорошо и приятно.

В общем, дорога заняла часа три. Погуляла — так погуляла! А ведь днем мне еще на деловую встречу идти…

Дома у меня, несмотря на недавнюю генуборку, свинюшник — полнейший.

27

Сегодня прочитала Цвейговское "Письмо незнакомки". В свое время мне его Алекс пересказывал по телефону. А тут, в книге, попалось само… Ну, что я могу сказать. Пожалуй, как всегда, ничего. Только то, что подобного рода литературу я жестко разлюбила. Скажу больше: мне напряженно все это читать, поскольку слишком надуманно, а вдобавок еще и неинтересно. Абсолютно неинтересно. Прочитав сведения о Цвейге, я поняла, что просто совершенно не согласна с его жизненной позицией и восприятием существования вообще.

А "Письмо незнакомки"… Ну, дура баба. Нету у меня для таких иного определения. Не понять мне, ведьме, на фига свою бесценную жистю посвящать служению образу соседа. Бред. Бредом было бредом и останется. По замыслу и по воплощению. Все-таки я терпеть не могу жевать сопли. Особливо чужие. Ни пользы, ни вкуса.

За это время я перебывала у всех доступных мастеров Круга. Сказать, что это были разные люди, нельзя. Это слишком просто. Между ними не было почти ничего общего. Правда — нет. Общее было. Причастность к Кругу и обладание сверхспособностями. Но к этому я уже как-то попривыкла.

Никто из них не жил по месту прописки. Ну, почти никто. Исключение составляли Великий Мастер и Вера Юрьевна Смирнова, которая проживала на соседней с ним улице того же поселка. Когда я, предварительно договорившись, приехала к ней, то меня изумило то обстоятельство что ее дом, представлял собой зеркальное отражение дома Ивана Антоновича. Только участок не имел свободного пространства — все было засажено карликовыми соснами и еще какими-то неизвестными мне хвойными деревьями. Нетронутые сугробы прорезались извилистыми дорожками, деревья окутывали подушки снега, и все это имело вид какого-то декоративного леса из фильма Уолта Диснея.

При внимательном рассмотрении за верхушками деревьев я увидела знакомые очертания дома Великого Мастера. Участки Веры Юрьевны и Ивана Антоновича оказались смежными. Это меня удивило еще больше.

Но самый неожиданный сюрприз для меня приготовила Пласковицкая Киприана Казимировна. Подтянутая блондинка с безупречными формами идеальной фигуры и медоточивым голосом. На вид эта особа была примерно моего возраста, но с таким же успехом ей можно было бы дать и двадцать, и сорок лет. На самом деле ей было около трехсот. Похоже, что все свое искусство и все свои таланты она отдавала личному совершенствованию. Или точнее — улучшению сексуальной сферы своей и своих партнеров. Это искусство, оттачиваемое столетиями, привело к тому, что всякий мужик (если он, конечно, не стопроцентный гомосексуалист), оказавшись рядом, моментально попадал под ее влияние, даже без каких-либо дополнительных усилий с ее стороны. Такой женщине ничего не стоило подчинить и превратить в живого робота практически любую особь мужского пола. А временами — и женского. А после того, как данная особь теряла для уважаемой Киприаны Казимировны привлекательность, ее (эту особь) отправляли на свалку. Иногда — в полном смысле этого слова. Никаких гуманных эмоций к кому бы то ни было Киприана Казимировна давно уже не испытывала.

Шиманов, Сергей Борисович, только числился по адресу — Одесская ул., д. 13, корп. 2, кв. 56. В этой квартире, стандартного панельного дома семидесятых годов, проживали какие-то беженцы, а сам хозяин совершенно не интересовался тем, что творится и кто живет в "его" квартире. Он, как и почти все остальные мастера Круга, предпочитал жить в своем загородном особняке, а в Москве имел другую квартиру — этаж в новой железобетонной башне на Аминьевском шоссе. В лифте этого дома даже кнопок не было — вместо кнопок, рядом с номерами этажей, нагло торчали позолоченные замочные скважины.

Шиманов охотно согласился на встречу и беседу со мной. Проработав с ним беспрерывно восемь часов, я безумно устала, и, выжатая как лимон ушла домой. Этот человек меня доконал. Он был вполне приятным собеседником, весьма располагающим к себе и, как казалось, вполне дружелюбным, но твердым и скользким, как морская галька. Он отвечал на все вопросы, его ответы были вполне вежливы и как будто содержательны, но совершенно для меня бесполезны. Я не узнала от него ничего. К концу разговора я окончательно обалдела, а он сохранил прежнюю свежесть и легкую ироничность в интонациях.

Степана Антоновича Алексеева с Ярославского шоссе и Владислава Венедиктовича Шолковского с улицы Козлова я так и не нашла. Улица Козлова! Я даже и не подозревала, что такая улица есть в Москве. Как я поняла, оба этих адепта в России в настоящее время отсутствовали. Причем оба уехали совсем недавно. Один пребывал где-то в "Европах", второй — в Америке. Связаться с ними мне не удалось, и я решила отложить встречу с ними на потом.

— …А кто вы и почему интересуетесь?

— Я адвокат — вот мое удостоверение. — Небольшое прикосновение к сознанию, и следователь полностью "готов к употреблению".

— Что вас интересует конкретно?

— Конкретно? Я хочу знать, что нашли оперативники, чьи там отпечатки, что видели свидетели, ну, и все в том же роде.

— Вот протокол осмотра места преступления. В протоколе все сказано. Ничего дополнительного там не нашли.

Делаю вид, что читаю протокол, а сама проверяю его память по этой теме. Этот протокол я уже видела. Ну, не совсем этот, а его копию. А вот мозги, я могу проверить только на небольшом расстоянии — метров пять-шесть — не больше.

"А он не все мне говорит. Так, а это что-то новое. Какое-то кольцо серого металла под старину. С красным камнем. Интересно, что это за камень? Развязать ему язык? Да ладно, вытяну все и так, он все равно ничего не заметит. Что за "серый металл"? Может, серебро? Или железо? Платина? Он не знает. Что за красный камень? Рубин, гранат, коралл или кирпич? Опять не знает! Мне нужно это кольцо! Ой, как же мне нужно это кольцо! Но почему этого кольца нет в протоколе? А, оно в другом протоколе! Как это наши так лопухнулись и не сделали копию второго протокола? Неясно".

— А я могу взглянуть на вещественные доказательства?

— Нет, только на документы следствия.

— А у где вас вещдоки хранятся?

— Вот это вам знать совершенно не обязательно!

"Спасибо. Значит, вот где! Что ж, премного благодарна!"

Посмотреть на это загадочное кольцо не представляло никакой трудности. Меня пропустили в хранилище и без особых хлопот выдали требуемое. Это оказалось серебряное кольцо с большущим красным рубином. Кольцо старое, явно ему не одна сотня лет. Металл сильно потерся, но на внутренней поверхности еще можно было разобрать надпись "Bene qui latuit, bene vixit"[5]. От него так и перло Силой и древними заклятиями.

Трудность состояла в том, что это кольцо я должна была забрать с собой. Поэтому я ушла пустая и отправилась в долгий поход по художественным и ювелирным салонам Москвы. Обойдя целую кучу, я добралась до маленького магазинчика напротив посольства Испании. Там я разыскала отдаленно похожий мельхиоровый перстень с красным гранатом и заказала у гравера такую же надпись. Особенно я настаивала, чтобы надпись была не глубокая, слегка заметная. Мужик никак не мог понять, зачем я этого добиваюсь, пришлось сказать правду — хочу под старину. Видимо, гравер имел дело со всякими клиентами и не особенно возражал, поэтому за отдельную плату он даже предложил мне "состарить" кольцо. Я согласилась.

Назавтра все было готово. Я щедро расплатилась с гравером, удалив на всякий случай из его памяти текст надписи, воспоминание о кольце и свой образ. Потом я поехала в хранилище вещдоков и подменила старинное кольцо современной дешевой подделкой.

Когда я пришла домой, то положила кольцо на стол, села, как первоклассница, сложила руки, оперлась на них подбородком и стала смотреть. Кольцо лежало передо мной, сверкая под лучами заходящего солнца. Это был массивный, скупо украшенный серебряный перстень с огромным рубином. Рубин огранен плохо. Вернее, огранен-то он хорошо, но как-то некрасиво. Камень представлял собой октаэдр со срезанными вершинами. Если огранщик избрал бы другую форму, то вполне смог бы добиться лучшей игры цвета, преломления и отражения световых лучей. А так — ну, рубин. И все. Но с этим рубином было не все так просто. От него исходила какая-то энергия, и эта энергия не была мне понятна.

Мне нужна была Ирина — Вердана. Я просто чувствовала, что с ней что-то не так. Не так просто. С самого начала она мне не понравилась, но я приписала это своему застарелому неприятию молодежной манеры общения. Хотя, чего греха таить, я и сама последнее время стала вести себя подобным образом.

Я решила действовать просто и нагло. Для начала пошла к своей подруге и попросила ее заказать платье в "готическом" стиле. Та, естественно, была совсем не в курсе моих дел, но давно уже приглядывалась к моему облику, макияжу и стилю одежды — как верхней, так и нижней.

— Ты позвонишь и скажешь, что хочешь заказать платье в готическом стиле. Для вечернего употребления.

— А что я отвечу, если она спросит, откуда я ее знаю?

— В Интернете нашла.

— А если она захочет, чтобы меня кто-нибудь рекомендовал?

— Не захочет.

— А вдруг…

— Слушай, хватит, а? Ты будешь договариваться?

— Буду.

— Позвони, и назначь встречу, а потом уже позвоню я.

— Ну, ладно… Номер набери… Спасибо… Добрый вечер, Ирину можно?.. Здравствуйте. Мне очень понравилось то, что вы делаете… Я имею в виду ваши модели одежды… Из ткани… Платье. Стильное платье… Нет, я не гот, но мне нужно подобное вечернее платье, оно подходит к моему настроению… Они все красивые, и я даже не знаю… Видела… Желательно посмотреть… Когда? Хоть завтра. Только после пяти… Из Интернета. Там у вас такой классный сайт… Хорошо, мне подходит… Ага, записываю… До свидания.

Трубка была повешена.

— Все, ты довольна? Послезавтра в пять я должна быть у нее. А тебе-то это зачем?

— Цену хочу сбить. — Я болтала, что придет в голову, не особенно заботясь о правдоподобии. — Сейчас цены у нее — о-го-го! А если ты придешь и ничего не купишь, то она и мне сбросит пару-тройку сотен баксов.

— А если я что-нибудь у нее закажу и куплю?

— Пожалуйста, только потом, после моего ухода.

— Мы что, вместе пойдем? — не поняла она.

— Не совсем. Я приду на другой день и попытаюсь сбавить цену. Поняла?

— Если честно, то не очень.

— Короче — сделай так, как я говорю. Ну, пожалуйста, я тебя очень-очень прошу!

Напоследок я наложила заранее приготовленное заклятие, полностью стирающее память о нашей беседе и убедившее мою подружку, что она сама захотела заказать готический прикид.

Я пришла к Ирине не на другой день, как обещала своей не слишком-то умной подруге, а в тот же, что и она. Только на полчаса раньше. С Ириной договорилась, что я приду к ней в четыре, но "опоздала" ровно на полчаса, страшно извинялась, ссылалась на пробки и заторы. Ирина была явно недовольна. Поглядывала на часы и торопливо отвечала на мои вопросы. А вопросов у меня было много, и задавала я их долго и многословно, постоянно что-то записывала в блокнот. Короче — полчаса мы провозились, а ровно в пять позвонили в дверь. Ирина извинилась, сказала, что это клиент, и попросила прервать нашу встречу. Я "удивилась". Мое "Зеркало" против нее работало безукоризненно, и она теперь уже не пыталась лезть ко мне в голову. Ирина задергалась. Не видя другого выхода и не желая упускать выгодного, как ей казалось, клиента, она попросила меня подождать в ее мастерской. Это мне и требовалось.

Ее мастерская занимала всю соседнюю квартиру, куда была пробита дверь. Интерьеры мастерской похожи на автора, как родные дети похожи на родителей. Индивидуальность интерьера мастерской прекрасно характеризует индивидуальность ее хозяина.

Мастерская — это то место, где происходит удивительный и непостижимый процесс творчества дизайнера. В наши дни, в век цифровых технологий, агрессивного бизнеса и всепобеждающего торжества Силиконовой долины, слово "мастерская" звучит уже почти как архаизм. В лучшем случае как историзм, связанный с чем-то вроде средневековья и "цеховой поруки". Но, тем не менее, имеется целая область человеческой деятельности, где это слово употребляется повсеместно и совершенно без затруднений. Вдоль стен стояли стеллажи с нарядами: самые лучшие и интересные образцы. Наверняка, Ирина обожала отдыхать в этом месте, любуясь распрекрасными готическими одеждами, приобрести которые могли лишь далеко не самые бедные представители этой субкультуры.

На дальнем столике стоял новый современный компьютер. Я таких еще нигде и ни у кого не встречала. С двумя абсолютно плоскими и тонкими, как картинки, мониторами и огромным системным блоком угольно-черного цвета. Компьютер был включен, хотя работал совершенно бесшумно. По экранам бегала голая ведьма или чертовка и пулялась огненными шариками. Ведьма была загорелая, рогатая, с утрированными формами, огромными раскосыми глазами и в высоких черных сапогах. Мужики были бы в восторге. Мне, правда, она тоже понравилась. За спиной у нее имелись сложенные перепончатые крылья, как у летучей мыши. В тот момент, когда она бросала свой огненный шарик, крылья приоткрывались, а сам шар во время полета издавал жужжащий звук.

Я села за клавиатуру и стала искать в этом компьютере какую-нибудь интересную для меня информацию.

28

Опять телефон! Нет, это превращается в какое-то наваждение! Мне ли говорить теперь об этом, однако факт остается фактом — утренние звонки продолжают меня доставать и раздражать. Сама виновата — не сделала автоответчик, ведь давно уже купила его. Самый "навороченный", какой только был, но не установила, не подключила и не настроила. Все думаю — потом, потом. Вот и наказание за лень — опять разбудили.

— Да, я слушаю.

— Это я.

— Здравствуйте, милорд…

— Срочно приезжайте, — перебил меня Великий Мастер. — Лазарев покончил с собой.

— Григорий Петрович! Не может быть!

— Может. Он оставил записку.

— Его убили?

— Нет. Он сам. Поверьте, я знаю.

Я поняла, что он действительно знает.

— Куда я должна прибыть?

— Ко мне. В "Доме на набережной" делать больше нечего.

— Что взять с собой?

— Кольцо. Я вас жду.

Трубка стала издавать частые гудки. Великий Мастер отсоединился. Он уже все знает. И про кольцо, и про мои подозрения.

Быстро встала и оделась во все черное. Никакой косметики — не время.

Я не стала трогать свою машину, а сделала срочный вызов такси. Хорошо им там, в Лондоне — все такси на одно лицо. Черненькие, пузатые. Да и такса одна, муниципальная и, по нашим ценам, — грабительская. А в Москве — попробуй разберись. Всевозможных частных таксофирм наберется десятка два. У всех машины разные, впрочем, как и цены. Меня цены сейчас не очень-то смущают, но обидно же! У одной и той же компании цены могут колебаться в зависимости не только от времени суток, но и от того, какая машина окажется ближе к заказчику. Подъедет девятка — один тариф, иномарка — в полтора-два раза дороже. У одних оплата фиксированная, зависящая от времени поездки, у других — по счетчику, зависит от километража. По столице разъезжает около трех тысяч такси с традиционными шашечками и зазывным зеленым глазком. Половиной из них распоряжается муниципальная компания "Мосавтолегтранс". Тарифы придумал сам московский мэр: сорок рублей подача, плюс семь рублей за километр пробега в пределах МКАД. Что приятно удивляет, цены одни и те же в любое время суток. Заказал такси по телефону — стоит дороже. Срочный заказ — еще дороже. Среди всех фирм это самый дорогой тариф. От улицы Варги до Лапина поездка по счетчику стоит рублей семьсот, а по срочному заказу — на триста рублей дороже.

Мое такси застряло в пробке и вовремя не появилось. Через полчаса прибыло. Мне было совсем не до веселья, но пока ехала, вспомнила старый анекдот:

Мужик поймал такси. Удобно устроился на заднем сидении и расслабился под тихую приятную музыку. Через некоторое время захотел что-то спросить и тронул водилу за плечо. Водитель с диким криком сворачивает руль вбок и врезается в дерево. Мужик, матерясь, ощупывает шишки, отряхивает с себя осколки стекла и всякий мусор. Водила извиняется: "Извини, брат! Всего третий день на такси работаю, а до этого пятнадцать лет катафалк водил!"

Рассказала таксисту. Тот долго ржал, а потом поведал, что сам еще недавно работал на "скорой помощи". Смешно. Но я не смеюсь…

— Войдите.

— Здравствуйте, милорд. Я пришла по Вашей воле и Вашему вызову. Готова служить Вам и Высшей Силе до последнего вздоха и последней капли крови.

В этот раз он выслушал формулу приветствия до конца.

— Что толку мне от вашей крови? А что касается вздоха, то это хорошая мысль. Стоит подумать. Вот — читайте!

"В моей жизни теперь нет никакого смысла. Нет ничего, даже отдаленно похожего на смысл. Есть только ужасное, горькое чувство — пустота. А разве должен быть какой-то смысл в этой жизни? Я знаю — что-то надо менять, но я боюсь перемен, я устал от жизни — глупой, бесконечно долгой и бессмысленной борьбы за несуществующие, кем-то придуманные идеалы.

Квартира. Привычная и несколько надоевшая комната. Одиночество. Тишина. Тишина, от которой уже звенит в ушах. Одиночество и тишина, тишина и одиночество. Я устал, просто устал. Устал от жизни, от одиночества, от этой звенящей тишины, устал от борьбы. Устал от всего.

Пистолет "Дротик" и небольшой латунный цилиндрик с медной головкой — действительно превосходное средство, чтобы уйти. И мне уже все равно, что будет потом, все равно, потому что смысла больше нет. А я знаю — потом будет только забвение, но хочется верить, что хотя бы одна слеза упадет в память обо мне, что хотя бы один человек, гуляя по кладбищу, будет хранить меня в своем сердце. Хочется верить, что хотя бы одна чистая душа спасет свой бренный дух от забвения. Хочется верить. Снег… Как хорошо, что идет снег, и пусть он идет. Пусть идет долго, идет в память обо мне, о мертвой тишине этой комнаты.

Ну вот, время пришло. Я ухожу добровольно, без всякого принуждения, со спокойным разумом и ясным сознанием.

Пусть ваш путь будет чистым. Дайлайт.

Арес".

После стояли дата и время. Григорий Петрович до последнего был по-военному аккуратен и точен. Кстати, адепты так всегда прощаются: "Дайлайт". По-английски это значит что-то вроде "умри легко", или "умри светло". У этого слова много значений: и "пока", и "умри", и "прощай". Но, полагаю, здесь есть и иной смысл, может быть, это даже и слово древнего языка.

Итак, он застрелился из "Стечкина". Насколько я помню, пистолет "Дротик" (ОЦ-23 или АП СБЗ — автоматический пистолет Стечкина — Бальцера — Зинченко) является личным оружием нападения и защиты. После изъятия из армии ему нашлось применение в подразделениях МБД и спецслужб. Еще в девяносто третьем году, по заказу МВД, была предпринята попытка модернизации этого пистолета, чтобы заменить им опасные в городских условиях автоматы Калашникова. Тема, порученная коллективу под руководством Игоря Яковлевича Стечкина, а затем и сам пистолет, получили название "Дротик".

Эти сведения автоматически и без всякого желания с моей стороны пронеслись у меня в голове. А Григорий Петрович просто устал от жизни. Хотя некоторые адепты жили и подольше него, но уж очень бурная была биография. Беспрерывные войны и служба. Служба и войны. Причем, если не считать орденов и медалей (которые у него иногда отбирали), то во все времена как "благодарное Отечество", так и Круг адептов, относилось к нему, мягко говоря, неблагодарно. Исключением является только эпизод с Академией наук. Такой человек, устав от бытия, мог решиться на добровольный уход из жизни. А уходя, громко "хлопнуть дверью".

— Прочитали? Прочитали. Давайте кольцо.

— Вот, возьмите. Этот рубин уже жжет мне руки.

— Это не рубин, — резко возразил Великий Мастер. — Это шпинель.

— Что это? — не поняла я.

— Совсем другой минерал. У него иные свойства и другая формула, но внешне он весьма напоминает рубин, и раньше их часто путали. Кстати, очень похожая шпинель венчает Корону Российских Императоров.

— Как это произошло? — спросила я про трагедию.

— Самоубийство? Григорий сел в кресло в кабинете у себя дома и написал это письмо. А потом выстрелил себе в рот. Вы знаете, как бьет этот пистолет?

— Знаю. Я еще не забыла судебную медицину.

— Это хорошо, что не забыли. Там вся стена была забрызгана мозгами и кровью. Таким образом, мы даже не смогли… не успели сохранить его сознание. Практически мгновенное разрушение мозга. Это уже второй случай в Круге в этом году. Так вот, я уверен, что именно вы и ваш к нему приход спровоцировали его самоубийство.

— Не понимаю.

— Плохо, что не понимаете! Вы своим расследованием, своими вопросами разворошили осиное гнездо, разбередили старые раны, и теперь, скоро, последуют и другие смерти.

— Вы же сами…

— Да, это я поручил вам это дело, — кивнул Иван Антонович. — И я ни в чем не могу вас сейчас упрекнуть, хоть и очень бы этого желал. Но никто не предполагал, что у вас все так "ловко" получится и что вы наломаете столько дров.

Я была глубоко оскорблена.

— А на что вы рассчитывали? Я по призванию — следователь, а не психоаналитик. Я привыкла работать с обычными людьми, а не с двухсотлетними старцами, отягощенными вековыми комплексами…

— Да как вы… — Великий Мастер явно не привык к таким словам.

— Подождите, я еще не закончила. Вы потом можете остановить мое дыхание, и я умру мучительной смертью от удушья. Можете распылить меня или стереть мое сознание, но я сейчас выскажу все, что я думаю. Похоже, кроме меня на это уже никто и не способен. Да, я провела несколько вполне обычных бесед, где позволила себе немного намеков и чуть-чуть надавила на болевые точки. Но это же обычная следственная практика! Как прикажете собирать информацию, если вы все сильнее меня во сто крат? Если каждый из вас пытается копаться в моей голове, совершенно не заботясь о моих желаниях? Как мне было работать, если каждый пытался меня запутать, запугать, да еще используя такие приемы, о которых я даже и не подозреваю?

— Зато вы получили допуск к совершенно секретным досье адептов. — Иван Антонович уже вполне спокоен. — Это было чудовищное попустительство с моей стороны.

— Я больше не смогу работать по этому делу.

— Нет, сможете. Чего бы вам это ни стоило, вы доведете дело до конца. — Великий Мастер не менял своих решений.

— Даже если это затронет лично вас?

— Даже в этом случае. Вам пора уходить.

— До свидания, милорд, — попрощалась я.

— …

29

…Длинная извилистая каменная лестница вела куда-то вверх, но я не видела, куда. Там, вверху, серое небо, смешанное с розовой акварелью заката. Под ногами черная земля, а вокруг, кроме этой лестницы, ничего, пустошь. Что там за горизонтом? Наверное, я увижу это, когда заберусь на верхушку, тогда я все пойму, во всем разберусь, все для себя решу — куда идти мне дальше и что искать.

Я начинаю медленно подниматься, я не хочу терять силы, я хочу трезво думать над всем вокруг меня происходящим. Вот я уже далеко от земли, но что там, вверху, пока не знаю. Да, никто меня не понимает, никому я, по сути, не нужна. Я ближе к розово-серой небесной глади, дыхание учащается, сердце бьется быстрее, ноги кажутся тяжелыми. Я иду вверх. Мне плохо.

А ведь совсем недавно все было так хорошо. Кто виноват? Ближе верхушка, уже хочется бежать, лететь вверх — к цели, к ответу на все вопросы. Я чувствую слабость в ногах, не могу идти быстрее, я падаю, потом вновь иду, и глаза мои устремлены вверх, а в голове одна мысль: быстрее к единому решению, которое исправит все, которое принесет мне облегчение. Я уже наверху! Как я высоко! Можно передохнуть, а потом я должна принять решение. Я поднимаю глаза, смотрю вокруг. Нет, там за горизонтом нет ничего, пустошь — везде черная земля, и все.

Потом смотрю перед собой и вижу неясный туманный силуэт. Я так и знала, как все банально. Черный туман приближается ко мне. Я четче вижу черты тоски, сырой печали, бесконечной затхлости, потерянности между мирами и веками. Я знаю, кто это, я слышу этот голос в моей голове, голос, который впитал в себя всю горечь пространств, всю глубь скорби и боли.

Это пение как реквием, придуманный гениальным композитором для всех уходящих. Рано или поздно.

Я делаю первый шаг навстречу темному облаку и понимаю, что это то, чего я желала всегда, вот мое решение, к которому я подсознательно шла, вот и мое облегчение — я протягиваю руку, касаюсь ледяной ауры вокруг прекрасной оболочки. Я чувствую небывалую радость, легкость и трепет. Вот она, цель, и единое имя, которое страшно произносить в тишине.

Раздается гулким эхом мой крик, он отбивается от каменной лестницы, усиливаясь в мириады раз, это я лечу вниз к черной земле, к бесконечной пустоши и…

…и просыпаюсь. Я все поняла. Все встало на свои места. Причем я догадывалась об этом и раньше, все указывало на это, но я отгоняла от себя ту мысль. С математической точностью, с безукоризненной логикой сопоставив все имеющиеся у меня факты, я теперь пришла к трем выводам.

1. Я прекрасно знаю виновника и я отлично знаю убийцу. Убийца и предатель — разные личности.

2. Все мастера Круга, с которыми я встречалась, превосходно понимали истинную причину происшествия, но предпочитали помалкивать.

3. Если узнают, что я все выяснила, меня могут уничтожить. Я, похоже, так и не осмелюсь сказать правду.

Мне осталось только встретиться с одним человеком. Мне нужен был совет. Но только на этого человека я могла рассчитывать в полной мере. Только Великий Мастер может мне помочь в этой скверной ситуации. Наставник уже закончил мое обучение и давно уже дал мне понять, чтобы я его больше не беспокоила, а дело мне было поручено именно Иваном Антоновичем.

Набираю номер. Трубку снимают сразу. Тишина, нет обычного приветствия, ни "да", ни "алло". Я говорю в пустоту.

— Здравствуйте, милорд.

— Что вам угодно? Вы нашли решение?

— Иван Антонович, я должна с вами посоветоваться.

— Да. Теперь — должны.

— Я жду ваших указаний.

— Вы их получите. Ждите. Я позвоню.

И я ждала. И думала.

Самоубийство — тоже преступление, преступление против жизни, против личности, против самого себя, против близких людей, если таковые имеются. Правда, за это преступление нельзя уже покарать. Некого. А может быть, можно? Может, есть кто-то виновный в чужом самоубийстве? Ведь человека можно понудить совершить преступление, когда он не будет даже подозревать, что им манипулируют и управляют на расстоянии. Но принудить адепта такого уровня? Невозможно!

Вспомнился один случай, описанный в истории криминалистики. Сырым и дождливым днем конца марта тысяча девятьсот пятьдесят первого года в одно из отделений национального банка в Копенгагене пришел незаметный молодой человек и спокойно подошел к ближайшему окошку. Когда банковский клерк посмотрел на него, в лицо служащему уже смотрело дуло пистолета. Сказал ли грабитель обязательную фразу про ограбление, и потребовал ли деньги, никто так и не расслышал. Все слышали только звуки выстрелов, последовавших один за другим, и кассир, убитый наповал, рухнул на свое рабочее место. Клиенты, очутившиеся в зале, устремились к выходу, кассиры и другие служащие бросились на пол. А единственный человек — другой клерк, который пытался помешать убийце, через секунду уже валялся на полу с дополнительной дыркой в черепе. Угрожая пристрелить всякого, кто встанет на его дороге, убийца направился к дверям и растворился в потоках дождя.

Вскоре полиция все-таки отыскала и схватила грабителя, которым оказался некто Палл Хардруп, до этого не отмеченный в чем-либо предосудительном, но, тем не менее, вина его была столь очевидна, что он был немедленно арестован. Благодаря этому аресту открылось еще одно нераскрытое ранее преступление: оказалось, что этот же человек год назад точно так же, ограбил другой банк с пистолетом в руке.

Вполне возможно, что Хардруп так и предстал бы перед судом, получив положенный по закону приговор, если бы что-то в его поведении не заинтересовало судебного психиатра. Начав работать с Хардрупом, тот помог следствию выйти, в конце концов, на совершенно другого человека, оказавшегося истинным преступником, который удерживал Хардрупа под полным своим контролем. Более того, сознание его жертвы оказалось столь плотно блокировано, что Хардруп полностью и совершенно искренне отрицал, что кто-то может им управлять. Когда один из ведущих психиатров Голландии попытался подвергнуть Хардрупа гипнозу, чтобы узнать, действительно ли кто-то манипулирует им и кто делает это, оказалось, что Хардруп абсолютно не поддается гипнозу — это был еще один блок, установленный в его сознании. Психиатрам понадобился целый год упорного труда, чтобы сломать эту установку, а когда это было сделано, и когда власть чужой воли над Хардрупом была сломлена, то он стал давать показания. В результате преступника, который сначала подчинил Хардрупа себе, а потом принудил пойти на криминал, удалось разыскать, и он был задержан. Вина этого типа была целиком доказана и, учитывая необыкновенную опасность этого человека для окружающего общества, суд дал ему максимальную меру — пожизненное заключение без права на досрочное освобождение.

Зазвонил мобильный телефон. Я прекрасно знала, кто мне звонит.

— Приезжайте ко мне. Немедленно.

Мой беленький "Volvo" быстро наматывал километры по Волоколамскому шоссе. За окном проносились зимние пейзажи. Совсем уже весеннее солнце вовсю съедало снег вдоль дороги, а темный асфальт был влажен и тихо шелестел под колесами. Теперь, когда все мои действия по управлению машиной свелись к полному автоматизму, я могла целиком отдаться своим размышлениям. Очень невеселым, кстати, размышлениям.

Итак, человека можно понудить совершить все что угодно. Мысль настолько очевидна и лежит на поверхности, что вполне могла прийти в голову кому угодно — еще куче народа. И если допустить, что какие-то операции или только попытки действий в этом направлении совершаются, то где можно увидеть яркие проявления этого? Очевидно, что среди разного рода деяний и правонарушений, когда совершивший их человек не может дать сколько-нибудь доказательного разъяснения, и когда эти поступки абсолютно не согласуются с предыдущим поведением данной личности. Интересный случай имел место в тридцатые годы в Германии, но на фоне страшных событий того времени не привлекший к себе должного внимания. Одна молодая женщина вскоре после свадьбы попыталась убить своего мужа, причем не один, а несколько раз. Но, к счастью, безрезультатно. Когда встревоженный, по понятным причинам, муж адресовался в полицейский участок, то оказалось, что эта дама даже не в состоянии сказать ничего внятного и не в силах ничего объяснить. Мужа любит вроде бы, а почему временами ею овладевает непреодолимое желание его укокошить, она не понимает. Она за себя опасается, а главное, за своего мужа, потому что сопротивляться желанию убить сил у нее нет. Как и в случае с Хардрупом, делом занялся полицейский врач. Ему подфартило. Следствие вывело его на мужика, с которым вероятная убийца до этого была очень близка, причем продолжительное время. Им оказался некий Франц Вальтер, располагавший, как установила полиция, гипнотическими способностями, которые он старательно скрывал. Дав ей установку совершить убийство, он побеспокоился спрятать концы в воду, заставив забыть о поданной команде. Вина его, однако, была полностью доказана, и он получил свои десять лет каторги, которые вполне заслужил. Насколько я знаю, этот случай и эпизод с Хардрупом — чуть ли не единственные случаи со времен средневековья, когда закон делал попытку оградить общество от подобного рода людей. И то потребовались величайшие старания и профессиональное мастерство следствия, чтобы изобличить злоумышленника и обосновать его вину.

Мои размышления на этом закончились. Я подъехала к уже знакомым мне железным воротам.

30

— …Да, этого нет ни в досье, ни в материалах, и никогда не было, — Великий Мастер выглядел задумчивым и усталым. — Но я уже давно знаю, что она его дочь. Он очень долго скрывал это ото всех, но каким-то образом она узнала его тайну и стала этим пользоваться. А он в ней души не чаял, что для адепта с таким жизненным путем совершенно не характерно. Я никак не мог его выдать, ведь он же мне жизнь спас. Да и вообще, мы знакомы столько лет, что вам даже трудно вообразить. Это я был его наставником, еще там, в Париже, при Луи Восемнадцатом.

— Но ведь наставники после обучения всегда бросают своих учеников, не принимая участия в их дальнейшей судьбе, — осторожно возразила я.

— Да, но не всегда. А тут еще этот Мельников… Он еще во время службы во французской полиции (его тогда звали маркиз Жуль де Мулен, или просто — Жуль Мулен) каким-то образом нашел отдельные документы Девятнадцатого века, относящиеся к Парижскому Кругу и для Григория очень серьезные. Это целая история, рассказывать которую полностью мне не нужно, а вам слушать совершенно бессмысленно.

Великий Мастер подошел к окну и долго смотрел на заснеженный сад. Наконец он продолжил:

— Скажу только, что мы случайно встретились с ним на Елисейских Полях летом тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. Это тогда я думал, что случайно. А он давно следил за мной и лишь выискивал подходящий момент и специально подстроил нашу встречу — уже тогда он владел этими опасными документами. Да. Я только что прошел омоложение, и Московский Круг предоставил мне реальную возможность съездить в Париж. В ту пору Парижский Круг разбирался в причинах самоубийства Сегоя — самого древнего из живущих тогда адептов. Никто не мог понять, что побудило этого, как всем казалось, вечного приверженца Науки и Силы свести счеты с жизнью. Он был для всех нас вечен, как скала, как Сена, как сам Париж. Сегой не покончил с жизнью в нормальном понимании, он просто исчез в полном смысле этого слова. По оставленной записке никто ничего не понял, но выходило так, что Сегой ушел сам, добровольно. Самое странное заключалось в том, что Сегой был обладателем значительного числа весьма сильных артефактов, но ни одного из них никто больше не видел. Как вы знаете, первоначально все инструменты настроены на их владельцев, для которых и созданы, а в других руках совершенно бесполезны. Так, например, ваш крест сделан только в этом году, и подчиняется пока только вам. Но по мере перенастройки на новых и новых хозяев энергетические структуры разбалтываются, поэтому древний артефакт с одной стороны, набирает столько информации и хранит в себе такое множество заклятий, что становится весьма полезным и удобным в употреблении. Но с другой стороны, такой артефакт, практически невосприимчив к смене хозяина. Иными словами, за такими вещами всегда шла жестокая охота. Доходило до того, что тот или иной Круг решал даже разрядить наиболее дискредитированный артефакт, превращая его в обычное ювелирное изделие, в бесполезную побрякушку, или банально уничтожить его. Мы тогда постановили, что Сегой в последний момент просто уничтожил почти все свои инструменты. Во владении Сегоя было и это кольцо, которое почему-то не пропало, а оказалось в лавке одного парижского антиквара, тем самым еще больше запутав картину. Да.

Я тогда чрезвычайно заинтересовался этим делом и начал свои собственные поиски. Именно я и обнаружил это кольцо в магазине старинных ювелирных изделий. Но больше ничего интересного я в ту пору не отыскал, а только нажил себе лишних врагов и приобрел дополнительные проблемы.

В Париже в тот год стоял исключительно жаркий июнь, а люди весь день прятались в тени помещений и только с наступлением темноты выползали на улицы. К ночи город оживал. Собственно говоря, тамошняя ночная жизнь всегда отличалась богатством форм и разнообразием содержания, но в то лето на ночной образ существования перешли и те, для кого такое ранее было совсем нехарактерно. Я тогда выходил из нашего Парижского Клуба, где было необыкновенно много лишних людей, и с одним из них я чуть было не подрался. Я легко мог бы его убить, поэтому просто взял и ушел. В дверях я вдруг столкнулся с Муленом — он выглядел так, как будто уже где-то хорошенько набрался. Для адепта, кстати, это сделать не так уж и просто. После обычных приветствий он спросил:

"У вас там что, вышел какой-то ненужный конфликт?"

"Ну, — заметил я, — просто этот тип совсем не умеет пить".

"Он же не такой, как мы, — сухо ответил Жюль Мулен, — а мы могли бы остаться в клубе и опрокинуть еще пару-другую стаканчиков, и какого дьявола вы решили свалить оттуда?"

"Только из соображений корректности, — усмехнулся я. — Он вел себя там довольно-таки глупо, я нашел его чересчур надоедливым и начал злиться. В результате он остался, а я от него отделался. И потом — моцион на свежем воздухе пойдет нам с вами только на пользу, не находите?"

"Свежий воздух? — мой приятель вытер пот. — Какой еще, к черту, свежий воздух? Где тут вы увидели свежий воздух?"

Неспешным шагом, делая незначительные зигзаги, мы с ним пошли по Елисейским полям, освещенным чуть лучше, чем в эпоху Филиппа Лебона. Этот ученый-химик, изобретатель газового освещения, по иронии судьбы был убит прямо там, в темном месте, что вселило элемент черного юмора в то событие. А Мулен был прав: ни малейшего дуновения воздуха — полный штиль. Деревья, под которыми мы проходили, были тихи и недвижимы, будто сценические декорации.

"Пойдем к Сене, — предложил я, — может, хоть там будет хоть чуть-чуть прохладнее".

Виляя между газонами, украшающими подступы к Большому дворцу, мы прошли по направлению к мосту Александра Третьего, помпезному и нелепому памятнику тысяча девятисотого года, у входа на который стоят знаменитые позолоченные фигуры, трубящие в фанфары и одновременно сдерживающие бег быстрых лошадей. Этот мост, такой же величественный и тяжеловесный, как и царь, имя которого он носит, по моим сведениям, уникален тем, что под ним наличествует надпись, строго-настрого воспрещающая выколачивать в этом месте ковры. Я до сих пор так и не узнал, какие именно ковры имеются здесь в виду — Большого или Малого дворца.

Мы тогда облокотились о парапет моста невдалеке от одной из громадных центральных скульптур с серо-зеленой спиной, исцарапанной непристойными надписями. Сена с обманчивым журчаньем вяло текла внизу, далеко под нами, не производя ничего похожего на прохладу. Вдали, на мосту Инвалидов, зеленые и красные огни светофоров зигзагообразно отражались в черной ряби реки. Вращающийся маяк на Эйфелевой башне через правильные интервалы пронзал своим лучом парижское небо. Да. Кажется, я первым тогда нарушил затянувшееся молчание, и между нами вышел примерно такой диалог:

"Не пойму, — сказал я, — зачем мне нужно было влезать во все это дерьмо?"

"Я тоже, — Мулен встряхнулся, как бы сбрасывая с себя оцепенение. — Э! А о чем, собственно, речь?"

"Расскажите мне, если можно, о Сегое, — сказал я вместо ответа. — Что вы знаете о его смерти?"

"Сегой? А, действительно!.. Но, как я понимаю, дело закончено, это был добровольный уход, на который имеет право любой адепт. Вам-то теперь что до этого?"

"Не ваша забота. Расскажите про Сегоя, и все".

"Зачем? Это утомительно, а любой парижский адепт сообщит вам больше, чем я смогу рассказать".

"Все уже заняты до утра. С Сегоем перед смертью ничего примечательного не случалось?"

"Насколько мне известно, нет. Но он же был скрытен до крайности, я могу просто ничего не знать".

"Никаких несчастных случаев? — давил я. — Никаких слухов?"

"Несчастье? С ним? Это невозможно. Он ведь был стар, как мир, опытен, как дьявол, и знал такое, что нам всем вместе взятым и за тысячу лет не освоить. Он просчитывал каждый шаг на сто ходов вперед. Почему именно несчастный случай?"

Как потом выяснилось Мулен тогда пунктуально припрятал эту гипотезу где-то в недрах своего головного мозга, помотал черепушкой, чтобы посмотреть, что из этого получится. Ничего не получилось, но пробудило у него зевоту. Затем он сомкнул челюсти и тут же снова расцепил их:

"По-моему, это был не несчастный случай, а нормальное самоубийство… а не выпить ли нам? — И, показывая на реку, произнес: — Вся эта жидкость возбуждает во мне сильную жажду".

Потом он дважды икнул, плюнул в Сену и начал напевать модную в ту пору песенку.

"Бросим все это, — сказал я, отстраняясь от парапета. — Пошли, посидим лучше в "Бешеной кобыле".

"Наконец-то у вас хоть одна неглупая идея сегодня, — сказал Мулен, — идем".

В "Бешеной кобыле", наблюдая восхищенным взором за красивой чернокожей стриптизершей, вяло раздевающейся под сонную музыку, я вновь принялся думать о Сегое и мысленно рассуждать, стоит ли делиться своими раздумьями с Муленом. После раздумий и зрелых размышлений решил, что не стоит. Я тогда решил, что вообразил себе невесть что и просто скверно во всем разобрался, а интерес Мулена носит случайный характер… Но, как показали последующие события, моей оплошности не было, и я оказался прав в своих подозрениях.

Я молча слушала, заинтригованная новой информацией.

— Намного позже, уже в Москве, я подарил кольцо Григорию. Я был многим ему обязан, а он тогда пребывал не в лучшей своей форме — впадал в меланхолию, тоску, депрессировал. Да вы и сами все прекрасно знаете, ведь читали его досье. От моего подарка он тогда был просто в восторге, а я — спокоен, что столь сильный артефакт попадет в надежные руки. Я за себя не всегда могу поручиться, а Григорий прекрасно управлялся с вещами подобного рода. Вообще-то именно его, а не меня, должны были избрать Великим Мастером. Но судьба… Да. Ну вот, а после очередного омоложения Мулен перебрался в Москву и стал именоваться Мельниковым. Он завладел информацией, еще по Парижу, которая могла быть истолкована как нарушение Договора мной и Григорием. Несмотря на то, что у нас у всех были тогда совсем другие имена — в документах фигурировали французы — он как-то все понял. Детали уже не важны, главное то, что никакие наши действия на Мельникова влияния не оказывали, мы попали в полную от него зависимость. А я предать Григория не мог. Странно, да? Я с самого начала был против принятия Мельникова в Круг. Но молодые настояли. Потом он начал нас шантажировать. Постепенно он стал контролировать всю работу Московского Круга, постоянно вмешивался в наши дела и проводил нужные ему решения. А когда он велел принять постановление относительно Ирины, я, как мне тогда казалось, все понял, но поделать уже ничего не смог. Я тогда ошибочно подумал, что Ирина — дочь Мельникова. Круг большинством проголосовал "за", и эту девчонку приняли. Она была всецело в руках Мельникова, и он вертел ею как хотел. Никто не знал, что они состоят в интимных отношениях, это удалось выяснить только вам. Да. Вот тут-то все и прояснилось, встало на свои места. Последним штрихом явилось найденное вами кольцо. Мы его прозевали, поскольку в протоколах фигурировал "перстень из серого металла под старину" и "старинный кинжал". А все было наоборот. Мы искали именно этот кинжал, такой действительно был в коллекции Филиппова, и он куда-то пропал, так до сих пор и непонятно — куда. Ведь вы его не видели в списке вещественных доказательств?

— Не видела. Он там отсутствует. И в хранилище его нет.

— Я подозревал или Ирину, или Григория. После самоубийства Григория я почти не сомневался, что убийство Филиппова — дело рук Ирины. Но она так здорово доказала тогда свое алиби, что никто даже не заподозрил ее вмешательства. Да. А Мельников летел в Америку, в самолете его видели, и вообще никто на него не подумал. Ирина сама никогда бы не справилась без этого инструмента. Это кольцо — очень мощный артефакт.

Камень играл под светом настольной лампы, искрился и сверкал, испуская яркие блики и отсветы. Великий Мастер молчал, задумчиво глядя на кольцо, лежавшее на его столе.

— Как это произошло? — Наконец спросил он. — Расскажите все сначала.

— Вы же и так все уже знаете, — ответила я.

— Я хочу послушать из ваших уст. Последний раз.

— Хорошо. Только объясните мне одну вещь. Это камень… Шпинель, вы сказали? Это что?

— Это и есть один из знаменитых кристаллов Сегоя. То, что вы видите — это не огранка, а грани кристалла. Некоторые сложные оксиды алюминия образуют кристаллы, способные хранить и накапливать информацию. Их используют в качестве информационного носителя при создании матрикатов, при изготовлении инструментов особого рода и как очень мощное психосуггестивное оружие. Именно таким оружием и является это кольцо. Я думаю, что вы уже и сами давно догадались, какого рода "украшение" попало к Вам в руки.

— А что все-таки случилось с Сегоем?

— До сих пор никто толком не знает. Есть у меня некоторые догадки. Не просто догадки, как вы понимаете, а весьма основательные предположения. Сегой был одержим идеей, что наше пространство — только одно из проявлений более сложного мира. И, проведя определенные манипуляции, в особом месте и в особое время, можно попытаться проникнуть в другой мир, существующий параллельно нашему. А может, и не параллельно, а перпендикулярно, кто знает? Я считаю, что произошел несчастный случай — проводя этот эксперимент, Сегой погиб.

— А может, он все же прошел?

— Вряд ли. И потом. Если он и прошел, то где вышел? Где гарантия того, что Сегой появился в условиях пригодных для человека? И почему он не вернулся?

— Не смог?

— Не смог. Для всех нас он погиб.

— У него были ученики?

— Вы догадливы. Я в вас не ошибся. У него было три ученика.

— Это вы, Мельников и Григорий Петрович?

— Нет. Григорий не был учеником Сегоя.

— Ведь это вы вели параллельное следствие. Я права?

— Да, я. А теперь рассказывайте о ваших поисках и ваших находках.

— Вкратце мне это представляется так. Уже давно Филиппов начал что-то подозревать, и поделился с вами своими наблюдениями. Потом и все поняли, что идет мощная утечка, и, судя по характеру информации, ее сливает кто-то из Московского Круга, кто-то из двенадцати мастеров. Поскольку Филиппов первый заметил проблему, ему и поручили расследование. Когда он обнаружил предателя, он сначала сам себе не поверил, а потом так удивился, что решил срочно сообщить вам.

Я ненадолго прервалась, подыскивая более удачные слова.

— Ирина видимо давно выпрашивала кольцо у своего отца, но тот ей отказывал. Хоть он и любил свою дочку, но прекрасно понимал, что может она натворить, овладев этим инструментом. Тогда Ирина окрутила молодого студента медучилища и легко подчинила его своей воле. Он стал как пластилин в ее руках. Именно она подговорила его залезть в квартиру к Григорию Петровичу и выкрасть кольцо. Помогла войти внутрь. Сработала сигнализация, и вора поймали. Но того небольшого момента, пока он, обдирая руки, спускался по стальному тросу на землю, и потом пытался убежать, вполне хватило, чтобы Ирина забрала у него кольцо и полностью стерла ему память. Как я понимаю, стереть всю память — намного быстрее и проще, чем какой-то отдельный эпизод. Для Ирины этот парень ничего не значил, и она с легкостью превратила его в полного идиота. Когда я попала в мастерскую Ирины, у меня было достаточно времени, чтобы покопаться в ее рабочем компьютере. Там я нашла массу любовных писем от Мельникова, а также письма от того злосчастного парня. Судя по тексту, он был от нее совсем без ума и был готов для нее на любое безрассудство. Сначала Ирина пыталась управлять кольцом сама, но чуть не погибла, страшно перепугалась и оставила эти попытки. Потом кольцо перешло к Мельникову — любовнику Ирины. И Мельников довел свой план до конца. Перед своим отъездом в Америку он передал кольцо Ирине, тщательно ее проинструктировал и натренировал. О мотивах его действий я могу только догадываться, но, думаю, дело в том, что данный адепт страдал болезненным самолюбием, граничащим с паранойей. Не так давно он начал сливать информацию в прессу, бумажную и электронную, что было почти сразу замечено Кругом. Но Мельников так прекрасно маскировался, что никто так и не понял, кто виноват. Он, таким образом, хотел не только дискредитировать Московский Круг перед Мировым Кругом, но и добиться переизбрания Великого Мастера и занять ваше место. Потом он осознал, что Филиппов почти все раскопал и собирается к вам на доклад. Филиппов тогда о кольце ничего не ведал. Действовать надо было немедленно. Тогда Мельников спешно улетел в Америку, а Ирина пришла к Филиппову домой и показала ему это кольцо. Тот сразу узнал камень и так поразился увиденным, что на какой-то момент утратил свойственную ему бдительность и осторожность. Попав под власть кольца, он, может быть, и смог бы освободиться, но просто не успел. Когда он надел кольцо на палец, то на какое-то мгновение полностью потерял контроль, а Ирина сзади ударила его кинжалом в затылок. Этот кинжал, из нержавеющей оружейной стали, она изготовила сама. Наверное, она когда-то подарила его Филиппову, например, на день рождения, зная его пристрастие к красивому холодному оружию. Она мастерски делала изделия и украшения из такого металла — материалом ее снабжал отец — Григорий Петрович Лазарев. Одно из ее произведений я случайно видела у него дома на его рабочем столе. Я только не знаю, почему Ирина оставила кинжал и кольцо. Это были улики. Могу предположить, что кольцо она не смогла снять с мертвой руки, сжатой в кулак. Но вот кинжал…

— Это был не простой кинжал. Он нес особое заклятие — прервав чью-то жизнь, он оставался в теле жертвы до полного прекращения всех биологических процессов. И только после разрушения актин-миозинового комплекса… Но я вас перебил. Продолжайте.

— А Ирина не заметила, что там заклятие? Ведь это ее изделие.

— Кинжал побывал в руках Филиппова. Он его и зарядил. Потом, Ирина, может, и заметила, что там не все просто, но чтобы понять и распутать чужую работу, нужно сильно потрудиться, а она тогда спешила: вот-вот должна была прийти домработница. Но позже Ирина подменила этот кинжал на другой, антикварный, который потом тоже пропал.

— Почему же она вместе с кинжалом не подменила и кольцо?

— А зачем? Сама, без указаний Мельникова, она боялась им пользоваться. Кроме Мельникова никто не знал, что кольцо у нее, все подозрения пали бы или на меня, или на Григория. Вы ведь тоже сначала нас подозревали?

— Простите.

— Принято. Потом кольцо все равно попало бы в Круг, и Мельников, став Великим Мастером, получил бы его вполне законно. Продолжайте.

— Последнее, что внесло окончательный, недостающий элемент в картину, — продолжала я, — это прощальное письмо. Я мало знала Григория Петровича, но, тем не менее, мое представление о нем сложилось. И в это представление никак не укладывался характер письма. Излишне сентиментальное, с какими-то поэтическими отступлениями, разве таким должно быть предсмертное письмо старого солдата? Теперь мы знаем, что он это сделал под давлением и, написав явно нехарактерное письмо, пытался что-то сообщить. Но что? Вот это не давало мне покоя. Что-то вертелось в голове, что-то ассоциативное и неконкретное. Но потом я вспомнила, как характеризовали субкультуру готов. Кроме всего прочего, для них характерна приверженность к прогулкам по кладбищу. А помните строку из письма? "…Один человек, гуляя по кладбищу, будет хранить меня в своем сердце…" Мне не известен ни один "старый" гот, с "готическим стажем" более десяти лет. Сейчас большая часть российских готов еще вполне молода, так что современная готик-культура в России насчитывает всего лишь несколько лет, а самые давние из функционирующих ныне готических групп образовались у нас где-то в девяностых. Поэтому мои подозрения в причастности Ирины превратились в уверенность. Григорий Петрович, конечно, сразу обо всем догадался. Несколькими намеками он все же дал мне понять, в каком направлении двигаться. Потом к нему приехал Мельников, все выложил и заставил написать предсмертное письмо. После этого Григорий Петрович застрелился…

— Он уже давно хотел уйти из жизни, — прервал меня Великий Мастер. — Его держала только дочь. Защитить ее он все равно бы не смог, а видеть то, что произойдет, было выше его сил.

— Но все-таки он попытался намекнуть нам… Зачем? А что их ждет?

— Зачем — не знаю. А ждет их то, что они заслужили, ведь Договор един для всех. Их уже обезвредили и сейчас доставят в Центр. Завтра утром в присутствии мастеров Круга будут проведены все необходимые действия по расторжению Договора. После самой процедуры разум каждого, согласно Договору, поступит в Депозитарий Силы. Их тела будут сожжены, а пепел тайно развеян.

— Суда не будет?

— У нас это не принято. Зачем? Достаточно глубокого ментоскопирования. А вы что, хотели предложить свои услуги в качестве присяжного поверенного?

— А почему с самого начала нельзя было проверить всех подозреваемых? — задала я давно мучавший меня вопрос.

— На это никто бы не согласился. А заставить мы не имели права. Сейчас — другое дело.

— Но Ирина почти не виновата. Это все Мельников. Он полностью подчинил ее своей воле… — отметила я.

— Что значит "почти не виновата"? Вы — юрист широкого профиля, и такие слова недостойны профессионала. У вас все?

— Да, больше у меня ничего нет.

— Я вижу, что все. В основном, вы все изложили правильно. Вы во всем разобрались и нашли виновных. Можно считать — дело закрыто.

— Мой допуск уже аннулирован? — без особой надежды спросила я.

— Конечно, а чего же вы хотели? Надеюсь, вы понимаете, что эта информация не должна никуда проникнуть?

— Да, понимаю.

Великий мастер помолчал с полминуты, а потом сказал:

— Боюсь, что не совсем. Завтра в двадцать два часа вы должны прибыть в наш Центр. Там вам сотрут память, начиная с нашей первой встречи и до последнего дня. С собой возьмете все имеющиеся у вас документы по этому делу. Ваши записи, дневники и прочее. Вы их вели, несмотря на мой запрет, я знаю… Все это будет уничтожено. Вам сохранят предыдущие воспоминания, а также профессиональные навыки, умения и приобретенный за последнее время опыт. Сотрут только информацию, о которой я говорил. Да. А теперь — поезжайте к себе домой, отдохните и соберитесь. И мой вам совет — не делайте глупостей.

Вот и закончено. Пока я это писала, прошла ночь, утро и весь день. За окном уже давно стемнело.

Мне пора. Я совсем не уверена, что вместе с памятью не сотрут и мою личность. А вместе с моими записями не уничтожат и мое сознание. Надеюсь, этот диск дойдет до адресата и не пропадет по дороге. А я, если буду еще жива и останусь в своем рассудке и твердой памяти, поведаю о других, случайно ставших мне известными странных историях.

В другой раз, может быть, когда-нибудь…

Пусть ваш путь будет чистым. Дайлайт.

___________