Доктор, дым и зеркала

Глава 6 Дзасики-вараси

Мы сидели на окне и ели миндаль в шоколаде. Вернее, ела я, а Демми провожала каждый орешек голодным взглядом, но гордо отказывалась от моего предложения поделиться. Вот честно, лучше бы она орешек взяла: мне было жутковато видеть голодный взгляд тролля, направленный на мою руку.

– Точно не хочешь? – в который раз спросила я.

– Конечно, это же бомба калорий, – вздохнула Демми.

– Все показатели бетономешалки, а мозги человеческого подростка, – хмыкнул Локи, наблюдавший за нами.

И хорошо, что Демми его не видела и не слышала, потому что он был совершенно прав. Ее нежная душа каким-то непостижимым образом оказалась заперта в теле двухметрового тролля. Она хорошо разбиралась в высокой моде, возле ее кровати стояла хрустальная фигурка воздушной балерины. Однако даже в человеческом обличье Демми могла сойти разве что за трансвестита, так что ей приходилось большую часть времени проводить в кластерах. Так она оттуда умудрилась познакомиться по интернету с каким-то человеческим мальчиком и влюбиться в него! Теперь Демми проходила обследование, потому что решилась на очень серьезную операцию: уменьшение скелета. Такой шаг дал бы ей возможность превращаться в настоящего человека, хотя в мире троллей он считался позором.

Ей было все равно, влюбленные девчонки не склонны заглядывать далеко в будущее.

– Еда – одно из простейших и самых доступных удовольствий, – назидательно произнесла я. – Что может доставить такую же радость столь же просто?

– О, у меня список есть, – подмигнул мне Локи. Я не стала отвлекаться на этого призрачного плейбоя, он и сам знает, что тема уже не его, так что пускай дурачится.

– Любовь приносит большую радость, – сказала Демми. – Есть высшая цель, ради которой можно от многого отказаться.

– А если можно достигнуть этой цели, ни от чего не отказываясь? Что тогда?

– Не мой случай.

– Почему? Очень даже твой! Суть красоты, на самом-то деле, в том, чтобы принимать себя, а не соответствовать стандартам. Кто этот стандарт придумал? С чего ты взяла, что именно он нравится твоему Ромео? Подожди, я тебе сейчас покажу, как уверенные девушки умеют себя подать!

В Эпионе не было ни интернета, ни мобильной связи – по крайней мере, в общем доступе, стандартная практика в кластерных мирах. Во многих из них такая связь вообще под запретом, а здесь был небольшой уголок, где она ловила – беседка возле общежития, куда пускали строго по пропускам. Именно ее когда-то использовал Леон, чтобы звонить мне. Я же посидела в интернете с менее возвышенной целью: я собирала картинки моделей, которые параметрами немногим уступали Демми, но ничуть не комплексовали из-за этого.

Даже не знаю, почему мне так хотелось поддержать ее. Она же тролль, не человек, что может быть хорошего в троллях? Я убеждала себя, что это просто часть моей маскировки, образ хорошего доктора. В это верили все, кроме разве что меня и Локи, будь он неладен со своей прозорливостью.

В общем, я накачала из интернета картинок и сохранила их в своем телефоне. Сам-то он работал, что ему будет? Как фотоаппарат или, например, фонарик – любое устройство, которое не требует мобильной связи. Вот только я не могла его найти! Я была уверена, что положила его в карман халата, когда начинала вечерний обход, но теперь там ничего не было. Должно быть, я оставила его в своей спальне, когда заходила туда после обеда.

Пришлось бросить выразительный взгляд в сторону призрака. Он намек понял и последовал за мной, когда я отошла от Демми.

– Слушай, есть дело, – сказала я. – Никак не могу вспомнить, где оставила телефон, у себя или у Леона. Ты не мог бы проверить его комнату, а я схожу в свою?

Мне не хотелось возвращаться в спальню брата, даже при том, что я там была и причин для страха не осталось. Не хотелось и все – настолько, что я готова была просить об одолжении призрака. Локи все понял правильно, поэтому обошелся без своих обычных колкостей. Он просто кивнул и исчез, растворившись в воздухе.

Я же собиралась направиться к себе, но меня отвлекла медсестра, бросившаяся мне наперерез. Занятное, кстати, существо: невысокая, сухощавая дама средних лет с землистой кожей и вечно недовольным выражением лица. В любое время суток она казалась невыспавшейся и смотрела на окружающих хищником, в силу размеров – хорьком каким-нибудь. Я ей не нравилась не больше и не меньше, чем остальные.

– Вас ищет хирург, – заявила она, презрительно поджав губы.

– Меня? – удивилась я. – Зачем?

Я, конечно, знала, что после обеда никто из хирургического отделения так и не удосужился зайти к несчастному йотуну. Но если к вечеру они все-таки добрались сюда, зачем им я?

– Не лично вас, конечно же! По правилам больницы, на осмотре должен присутствовать кто-то из лечащих врачей. Пациентом занимается доктор Хакир, но я не могу его найти. А вы – его интерн, вы сгодитесь на замену. Идите скорее!

С таким упреком произнесла, будто я от нее весь день по больнице бегала! Но ничего не поделаешь, пришлось отложить поиск телефона и заняться делом.

Когда я добралась до кровати йотуна, хирург уже был там – а вернее, была, потому что посланником верхнего этажа оказалась женщина. Не знаю, почему меня это удивило, я ведь сама хирург, и женщиной от этого быть не перестаю! А еще больше меня поразило то, что она смотрелась на удивление нормальной – самый обычный человек. Стройная изящная девушка, настоящая модель с фарфоровой кожей и роскошными черными волосами.

И только когда она отвернулась от пациента и посмотрела на меня, сходство с человеком исчезло. На бледном лице горели желтые и безразличные ко всему, будто мертвые, глаза.

– Хакир опять исчез в неизвестном направлении? – Она улыбнулась одними уголками губ, и тепла в этой улыбке не было.

– Очевидно, что да, раз я здесь.

– Типично. Он на дух меня не переносит.

– А есть причины? – поинтересовалась я, без труда выдерживая ее взгляд. На меня еще и не так пялились, подумаешь!

– А ты смелая – редкость для вашего вида. Но твой брат был таким же.

– Ты знала моего брата?

Если она ко мне на «ты», то и я к ней – тоже. Не вижу смысла расшаркиваться, она если и старше, то немногим.

– Его все тут знали. Первый человек, ставший резидентом, как такое упустить? Шумиха была, и предсказуемая. Но то, что он умер, не очень хорошо для больницы.

Вот оно как… Для нее смерть моего брата была пятном на репутации Эпионы, не более. Да у этого гадины не только глазки змеиные!

– Давай по делу, – холодно предложила я.

– Не хотела тебя обижать, но лучше и правда по делу. Ему операцию я сделаю, троллю – нет.

Йотун оживился, приподнялся на локтях, слушая наш разговор.

– Мы не о Демми сейчас говорим, – заметила я. – Что его ждет?

– Небольшая операция под общим наркозом. Наркоз будет природный, только травы, никакого риска. Для такой операции хватило бы и местного, но нам нужно, чтобы он был совершенно неподвижен, тогда приманка подействует быстрее.

– Я на все согласен! – поспешил заявить йотун, прежде чем я успела ответить. – Все подпишу!

– Я не сомневалась в этом, – кивнула девица. – Это довольно мерзкий паразит, понимаю ваше недовольство, а в вашем случае он еще и вырос до нехарактерного размера, но это не проблема. На операции такого рода требуется присутствие лечащего врача, и если доктор Хакир снова не сможет…

– Я его подменю, – пожала плечами я. – В мире людей я хирург, так что это будет любопытно.

– Больше, чем кажется на первый взгляд, – многозначительно произнесла она.

Если она ожидала от меня взволнованных вопросов, то зря. Она мне не понравилась, и я была рада с ней расстаться.

Я собралась покинуть больницу, когда передо мной внезапно появился Локи. Я знаю, что могу пройти через него и мне ничего не будет, но инстинктивно я все равно шарахнулась от него. Для тех, кто призрака не видел, это смотрелось забавно; подозреваю, что такого эффекта он и добивался.

– Даже не надейся, – объявил Локи. – Твоего телефона нет ни у тебя, ни у Леона. Где ты видела его последний раз?

– Ты не поверишь – здесь! В смысле, в больнице.

– Тогда почему ты решила, что забыла его в общежитии?

– Потому что здесь он должен был лежать у меня в кармане, а его нет. Карман у меня не настолько огромный, чтобы вести поиски три дня, и я решила проверить комнаты.

Локи посмотрел на меня так, будто у меня череп и тазобедренный сустав устроили обмен расположением.

– Дара, у меня есть для тебя гипотетическая ситуация… Представь, что в одной комнате с магическим драконом, сатиром и очень одиноким магом оставили шестнадцатилетнюю девственницу-нимфоманку. Каковы шансы, что через девять месяцев население Земли прирастет гибридом?

– У тебя извращенные гипотетические ситуации, но беспокоит меня даже не это, а то, что я начала понимать твою логику. Надеюсь, это лечится.

Я действительно поняла, что хотел сказать мне Локи, хотя он мог бы выбрать способ попонятнее. Пациенты этой больницы – не люди, поэтому мне не следовало ожидать, что они будут вести себя предсказуемо. Законы в наших мирах примерно одинаковые, и что с того? Есть существа, для которых воровство – это почти как дыхание: получается само собой и не вызывает угрызений совести. Об этом меня еще дедушка предупреждал.

Вот только на первом этаже, где я работала, не было магических клептоманов, по крайней мере, из известных мне видов. Да и потом…

– Зачем им мой телефон? – удивилась я. – Он ведь не из золота сделан и даже не блестит. Он тут не работает, что они с ним делать будут?

– Ты копаешь слишком глубоко, иногда это не нужно. Если тебе просто хочется хапнуть, ты не перебираешь варианты. Слушай, у тебя среди пациентов как раз такой товарищ с загребущими ручонками, а ты стоишь и разговариваешь со мной вместо того, чтобы бежать к нему?

– Да. Хотя бы потому, что я не знаю, кто это!

Я и правда не знала, лишь половина видов, собранных в этой больнице, была мне известна. Дедушка рассказывал мне о существах, которые встречались только в нашей стране, ну, или неподалеку от нее. А в Эпионе лечились чудовища со всего мира, иногда – редкие. Я что, каждого должна мгновенно узнавать?

– Когда ты начнешь думать о том, как сильно я тебе нужен, вспомни этот момент, – посоветовал Локи. – Дзасики-вараси.

Слова были знакомыми, я их точно видела в одной из карт. В других кластерных мирах вид нелюдя считался конфиденциальной информацией, проще говоря, он сам выбирал, появляться в истинном обличье или принимать форму человека. Но в больнице все было по-другому, природа существ определяла лечение, поэтому их вид указывался в медицинских картах.

И что с того? Я не обязана запоминать информацию о каждом пациенте наизусть! Пришлось снова обращаться к Локи, у которого под эту тему чуть ли не бенефис случился.

– Ну и кто это?

– Чтобы тебе проще было понять, это очень дальняя и очень азиатская родня привычного тебе домового. Дзасики-вараси тоже пробирается в жилище людей и устраивает мелкие пакости – правда, в обмен на это приносит удачу и благосостояние, но поскольку вы не дома, похищенный телефон тебе плюсов в карму не добавит. Вообще, воровством он развлекается не так часто. Но здешнему дзасики-вараси до тошноты скучно, он вырван из привычной среды, вот и привлекает к себе внимание владельцев украденных вещей.

Я начинала догадываться, о ком речь.

– А он не боится за такое привлечение внимания по зубам получить?

– Он просто не знает, что ты агрессивнее, чем выглядишь, – широко улыбнулся Локи. – Так-то ты довольно милая. Кстати, к тебе он будет приставать с большей вероятностью, чем ко всем остальным врачам. Дзасики-вараси живут бок о бок с людьми, а человек тут только один.

Дальше я слушать не стала. Я направилась к нужной кровати, размышляя о том, что сказал Локи. Да, сейчас тут только один человек – я, но раньше был и другой, у которого как раз пропало кое-что важное! Я подозревала, что ежедневник украл убийца или та тетка, с которой Леон спал. Но что если пропажа ежедневника не имеет никакого отношения к смерти моего брата?

Пациент был на месте, из-за острой аллергии ему запрещали покидать зал. Чернявый коротыш окинул меня удивленным взглядом, а потом ухмыльнулся, как маленький ребенок, который наконец достучался до вечно занятой мамаши. Как ни странно, настоящего гнева я не чувствовала. Локи прав насчет этого малявки: он не злой, просто капризный и очень одинокий.

Тем не менее, я не собиралась ему потакать. Я остановилась возле его кровати и протянула к нему руку, ладонью вверх.

– Отдай, – велела я.

– Нет!

Что ж, он хотя бы не стал ничего отрицать.

– Отдай мне все.

– Нет! – Похоже, наш спор развлекал его.

Скорее всего, вещи были спрятаны в кровати или тумбочке – где еще? Но мне не хотелось устраивать тут обыск со скандалом и привлекать внимание других врачей. Бог с ним, с телефоном, там ведь еще ежедневник есть!

Должен быть.

– Если не отдашь, не буду тебя лечить.

– Нет!

– Да, в торговле ты не сильна, – заметил Локи, появляясь рядом со мной. – Думай о нем как о пятилетием ребенке. Очень глупом, очень старом пятилетием ребенке. Добиться от него чего-то существенного ты можешь или подкупом, или насилием, других вариантов нет.

– Интересное у тебя представление о пятилетних детях! – хмыкнула я.

– Что? – смутился дзасики-вараси, который реплику Локи не слышал.

– Ничего. Мне нужны вещи, которые ты взял у меня и у моего брата, другого доктора, который тебя лечил. Что ты за это хочешь?

И снова он не стал отрицать, что притыривает по-крупному. Дзасики-вараси задумчиво почесал пятно экземы, которую мы никак не могли вылечить, и указал на разноцветный браслет у меня на руке.

– Вот!

– Ты что, хочешь обменять мою вещь на мою вещь?

– А чего ты ожидала? – фыркнул Локи. – Что он мог у тебя потребовать: денег, голое фото, поцелуй на память? Говорю же: ребенок, у него примерно те же интересы, что и у сороки.

На этот раз я не стала отвечать, наученная горьким опытом. Браслет, надо сказать, не имел для меня никакой сентиментальной ценности, просто симпатичная побрякушка, купленная на распродаже. И хотя расставаться с ним я не собиралась, телефон и ежедневник брата были мне дороже. Поэтому я стянула украшение с руки и отдала его дзасики-вараси.

– Держи, вымогатель. Бизнес у тебя – чистая прибыль!

– Да!

Он схватил браслет так ловко и быстро, что я едва успела заметить его движение. Он мог бы сейчас повредничать и ничего мне не возвращать, но коротыш был не лишен честности – или инстинкта самосохранения. Он нырнул в тайник, обустроенный под подушкой в углу кровати, и достал оттуда мой телефон, шарф, который я потеряла еще в первый день практики, а главное, небольшой блокнот в кожаном переплете.

– От людей – больше ничего! – категорично заявил дзасики-вараси.

А больше мне ничего и не было нужно. Возможно, этот мелкий воришка, сам того не желая, оказал мне большую услугу: если Леона действительно убили, его ежедневник должны были искать. Но в комнате его не оказалось, и преступники решили, что брат его просто выкинул. Они даже не подозревали, что ежедневник все это время был у терзающегося от скуки домашнего монстрика.

Я поспешила уйти, пока дзасики-вараси не передумал, да и не хотелось мне привлекать слишком много внимания к нашему разговору. Я направилась в одну из комнат отдыха, где в это время никого не было, и только там открыла ежедневник. Локи, естественно, присоединился ко мне и уже заглядывал через плечо, но я не обращала на него внимания, я не могла оторваться от страниц, исписанных знакомым почерком.

Ежедневник оказался даже большим сокровищем, чем я ожидала. Здесь было все, что Леон делал в последний год, – он так и не оставил привычку расписывать действия на каждый день. А еще в блокноте были листы, помеченные «Для записи», без дат, где тоже обнаружилось немало интересного. Два списка имен, которые я никогда прежде не слышала, странные значки – шифр, понятный только Леону, ряды цифр. Все это было настолько ненормально, что даже Локи, не знакомый с моим братом, почуял неладное:

– Слушай, он у тебя медиком был или тайным агентом Ее Величества?

– Вот и я уже не знаю…

Это, да еще оружие в его комнате… что же с ним творилось? И почему он не обратился ко мне за помощью – из-за той дурацкой ссоры? Не верю!

Последняя заполненная страница ежедневника подсказала, что не верила я не зря. Там среди планов на день значилось: «Рассказать все Даре. Если от меня избавятся, кто-то должен будет знать».

И все, а потом дзасики-вараси украл у него ежедневник. Судя по датам, за пару недель до смерти, но я-то знала, что этот пункт плана Леон не выполнил.

– Гибель моего брата не была самоубийством, – твердо сказала я.

– Теперь уже и я склоняюсь к этой версии. А раз все произошло в замкнутом мире, это должно быть связано с больницей. Но я тут уже несколько лет слоняюсь, для меня нет закрытых дверей, и все равно я не подозреваю, во что он ввязался. Нам бы понять, с чего начать!

И снова помог ежедневник. Я пролистывала его, надеясь найти что-нибудь важное, и уронила на пол фото, до этого скрывавшееся между страниц. Полароидный снимок, сделанный тут, в Эпионе, а на нем – смеющаяся молодая пара. Мой брат, державший камеру, и прижавшаяся к нему красавица с сияющими от счастья глазами.

Та самая врачиха, хирург, с которой я говорила меньше часа назад.